МИХАИЛ БРУК — ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ.

    Темнота и прохлада кинозала помогали спастись от летнего зноя. Мысли прыгали, словно натренированные блохи, в такт каждому щипку струн, каждому звуку, извлекаемому актрисой из игрушки, оказавшейся музыкальным инструментом.

        Все муки, записи в дневнике, вызовы родителей для объяснений позади. Жизнь открывала широкие объятия, пытаясь увлечь, а может и задушить в них. Но ее тайны и коварные замыслы не занимали меня? Ведь рядом сидела удивительная девушка с русой косой и непослушной челкой. А потому сногсшибательная блондинка из Голливуда смотрелась, словно бесцветная копия живого, яркого оригинала...

        ИТАК, НАСТУПАЛ 1966 ГОД. И СОБЫТИЯМ, О КОТОРЫХ ИДЕТ РАССКАЗ, ТОЛЬКО ПРЕДСТОЯЛО ПРОИЗОЙТИ.

ДЕВИЧИЙ ПЕРЕПОЛОХ.

    Кураж! Кровь вскипала от одного взгляда на девочек в спортзале, где они прыгали и резвились в откровенных нарядах. Правда, им не удавалось вместе с верхней одеждой оставить в раздевалке и кокетливое смущение. Но, уже через минуту, стыдливые улыбки сменялись насмешливой уверенностью. И юные колдуньи, от души потешавшиеся над оторопью «сильного пола», выстраивались напротив, не способной скрыть волнение, мужской шеренги.

       Глаза постепенно привыкали к черно-белой паре, приоткрывавшей великолепие волнующих форм чуть больше, нежели коричневые робы и черные фартуки, утвержденные Минпросом еще в девятнадцатом веке.

       Мысли обретали некоторую ясность и избирательность. А взоры обращались к примадонне незабываемого представления «ПРЫЖОК ЧЕРЕЗ «КОЗЛА»», повторявшегося дважды в неделю.

       Разбег! Толчок! Коса взлетает вверх…

       Остальное дорисуйте сами. Потому как, даже от воспоминаний перехватывает дыхание...    

       Шлеп!

       Да, у нашей «принцессы цирка» не все попытки заканчивались удачно. Но благостное выражение все равно не сходило с мужских лиц…

       Моя же физиономия и… мысли неотступно следовали за каждым движением ее Высочества…    

       А в памяти всплывал недавний школьный вечер. Приглушенный свет. Тихая музыка. Танго, а может быть фокстрот или чарльстон… И прелестное создание, неудачно перелетевшее через «строптивое парнокопытное», в объятиях вашего покорного автора. Щека к щеке… В облегающем шелковом платье того же цвета, что и лица сотоварищей по классу. И так семь танцев подряд...

        Воспламененный будоражащими мечтами мозг позволил восстановить и более свежие события. Не далее, чем прошлым вечером, другая девушка, декламировала мне легкомысленные творения одного скандального стихотворца восемнадцатого века. Чтение завершилось под звон бокалов. А появившиеся так некстати родители, грубо прервав выражение признательности и восхищения, адресованные их дочери, выставили прочь. Хоть я и пытался изъясняться с ними языком помянутого поэта:

«От необузданной той страсти

Пойдут и горе, и напасти…».

        Созвучие событий настроили на лирический лад. И счастье семейной жизни предстало во всей красе...

        Наркоз длился долго. Физкультура, перемена и урок химии не произвели должного впечатления. Еще никто не смотрел на таблицу Менделеева таким нежным, придурковатым взглядом. Даже педагог заинтересовался и начал выискивать среди ее клеточек символ блаженства. А, не найдя, обратился к классу:

       «Он что с коня упал?»

        Затаившие злость, завистники отрицательно замотали головами. И пояснили:

        «Он женился!»

        Шутка разрядила обстановку. Учитель понимающе улыбнулся. Но мстители поклялись и уверили его:

        «Действительно. Честное слово!»

        Наконец, и я стал туманно осознавать реальность. Блаженно улыбаясь, но плохо соображая, произнес:

        «Да, честное слово».

        Класс замер в ужасе!

        «Как! Он НАСТОЯЩИЙ мужчина?!!!»

        Здесь стоит уточнить. В те времена видели некоторые различия между теоретическими познаниями и практикой. Между словами «СЛЫШАЛ» и «ИСПЫТАЛ». И, судя по реакции класса, подавляющее большинство, особенно его прекрасная половина, ряд сведений о супружестве почерпнуло из книг.

       Откровения же, якобы открывшиеся мне, лишали ее не просто иллюзорного превосходства… Но и обнажали ВСЕ, скрытое школьной формой, установками РОНО и прочими могущественными организациями. Густой румянец и пылающий взор девушек стали тому свидетелями.

       В мою сторону теперь смотрели только учителя. Сомнения и подозрения все больше овладевали ими. Профессия и жизненный опыт убеждали в не соответствии образа и содержания.

        Девочки, же потеряв былую спесь, отказывались посещать урок физкультуры и прогуливались по коридору большими группами, крепко взявшись за руки, а при встрече со мной опускали глаза.

        Момент истины и родительское собрание совпали по времени. Узнав причину незавидных успехов и еще более худших оценок, близкие ощутили необыкновенный прилив энергии. И попытались взять в руки то, что явно оказалось им не по силам: шкаф и комод. Они, просто, не нашли ничего более пропорционального, дабы отплатить за оказанную услугу.

       Слова русского гения рифмы оказались пророческими. Горе и напасти обрушились на мою голову сразу после слезного покаяния перед одноклассниками и педсоставом. Пригвожденный к позорному столбу несбывшихся чаяний, побитый «камнями» презрительных взглядов, влачил я свое жалкое существование почти до зимних каникул.

        А молодые ведьмы, высоко задрав носы, вызывающе маршировали по спортивному залу, отпуская в мой адрес колкие замечания…

        Лишь добрая фея, та самая, с русой косой, однажды нежно посмотрела на падшего ангела и пригласила встретить Новый год вместе...

       Впрочем, это уже другая история…    

КИН-КОНГ ЕЩЕ… ЖИВ!

       В этом пришлось убедиться и мне. Сам виноват. Не всякий додумается демонстрировать на Новогоднем балу достижения, ну, никак не связанные со средним образованием. В мою же безутешную голову пришла именно такая идея. Докажу, мол, им всем, что я НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА. Иначе, как скрасить фиаско несостоявшейся женитьбы?

        Лучше бы спел. Слух и голос, понятно, подтвердили бы несовершенство их обладателя, зато оставили бы в стороне вопрос «БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ?». Ведь, при большом стечении публики всегда найдется тот, кто пожелает оспорить ваши несомненные достоинства.

       Выбирать не приходилось. Помимо, специфической русской поэзии восемнадцатого века и вольной борьбы, я не обладал достаточными познаниями в других областях.

       Публичное чтение творений Ивана Семеновича Баркова, безусловно, мужественный поступок. Правда, и предсказуемость последствий не вызывала сомнений.

       Схватка на ковре с пояснениями и демонстрацией приемов меньше походила на хулиганскую выходку, хоть и не обещала забвения прошлых прегрешений и женских разочарований.

       Оставалось найти партнера, пообещав ему неслыханную популярность и подарки от Деда Мороза. Доверчивых людей хватало всегда. Но, все же, не стоило их искать среди близких друзей.

        Бедный, бедный Йорик! Кто бы мог предположить, что прыжки, кувырки и кряхтение вызовут такой ажиотаж в зале? Мальчишки кричали и свистели, девочки визжали и стонали, а к сцене уже подбирался ОН… Если вы не смотрели фильм про обезьяну-чудовище, значит и объяснять бесполезно КТО.

        Пришельца от волосатого гиганта отличало лишь отсутствие добрых намерений. Ему хотелось одного: уничтожить нас, что и удалось сделать без особого напряжения. Гигант весил вдвое больше противников.

        Говорят: «Смерть на миру КРАСНА». Не сомневаюсь. Именно это и оставалось после очередного позорного провала. А потому требования РЕВАНША и ОТМЩЕНИЯ пришлось озвучить посреди притихшей публики.

        Не скажу, будто за ним последовало всеобщее одобрение. Более умеренные пожелания, вроде вызова наряда милиции, собрали не меньше голосов. Партнер по выступлению, после встречи с Судьбой, принявшей столь странной обличие, потеряв веру в щедрость Санта Клауса, в людскую доброту и дружбу, проголосовал, между прочим, за стражей правопорядка.

        Компромисс, «решающая схватка, а потом зовите, кого хотите», несколько охладил споры. Люди любопытны. Финал Новогоднего Представления вызвал у них живой интерес…

       Лишь одни, полные грусти и отчаяния, глаза провожали обреченного, предпочитавшего смерть позору. Тогда-то и прозвучало то самое приглашение встретить Новый год ВМЕСТЕ, если, конечно, сами понимаете…

        Так, поводов для поединка со Злом стало три. Мой азарт не исключал продуманности действий. Гордыня же и самоуверенность лишили Чудовище остатком здравого смысла.

        Две сомкнувшиеся в смертельном захвате лапы и извивающаяся в них жертва, напомнили историю о Циклопе — Полифеме. А желание выжить пробудило во мне изворотливость Одиссея.

        Стоит отметить, герой Гомера, многое упустил, не занимаясь вольной борьбой. Шаг назад и разворот, а дальше… Дальше — край сцены и Закон Всемирного тяготения позволили приземлиться вашему рассказчику на обмякшее тело поверженного монстра…

       Сегодня, когда все покупается и продается, а реклама надрывно вопит об ортопедических матрасах, якобы снижающих нагрузку на позвоночник, я вопрошаю:

       «А есть ли среди них такие, которые сохраняют жизнь и дарят благосклонность принцесс? То-то же господа…»

        Поверженный Кин-Конг, еще подавал признаки жизни, но уже мало кого волновал. Он постоянно соскальзывало с носилок. И прибывшим санитарам не удалось соблюсти торжественности при его выносе, как то, например, описано у Шекспира:«Пусть Гамлета поднимут на помост,

Как воина, четыре капитана»…        

        Пришлось проявить инициативу.

        «Возьмите тело прочь, — скомандовал я. — Подобный вид пристоен в поле, здесь он тяготит».

        «О-о-х! — прокатился по залу женский стон. — НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА!»

        Признание, увы, запоздало. Главное Приглашение на встречу Нового года я уже получил. Общество нежной подруги, проявившей необыкновенную чуткость, и воодушевившей меня на подвиг, стоило всех подарков пошляка-Деда Мороза, в существование которого даже тогда мало кто верил.

        Мы протанцевали под елкой до самого утра. Щека к щеке. А вокруг не было ни одной завистливой души…

       В том году, весна пролетела незаметно. Первая листва и распустившаяся сирень, птичьи трели и южные ветра, как и в прошлые годы, звали на свидания. А будущее, тем временем, надвигалось неотвратимой грозой, и, внезапно для многих, пролилось ливнем слез выпускного бала.

    Неврастеничные девицы цеплялись за прошлое, не боясь поломать отточенные ноготки и испортить маникюр. Но, даже их истерики и июльская жара оказались не в силах уничтожить ароматы перемен, наполнявшие наши души.

        Незнакомое чувство новизны подавляло воспоминания. Пропал интерес к былым «подвигам» и школьным историям. Пережитое за последние годы смотрелось старой ненужной рухлядью, и разлука с ним казалась неизбежной.

        Впереди ждали вступительные экзамены. Но за последние годы мы стройными колоннами прошли по закоулкам литературы, истории, географии, физики и химии. Маршировали, чеканя шаг, по математическим головоломкам. И никакие испытания уже не пугали нас...

            Привычка к дисциплине помогла воспринять приказ идти на приступ институтов и университетов, словно повседневную команду «вперед». Тяжело в ученье. Потому штурм прошел практически без потерь. Каждый нашел новое убежище, новых друзей…

            А кирпичное здание на улице Гримау в Москве, позор невыученных уроков, вечера в полутемном актовом зале еще долго являлось во снах, удивляя своей навязчивостью. Наверное, что-то забыл сказать, хотел оправдаться... Не успел…