Стрелок — Прости, Остара.

Бельтан, ведь это же (всреднем) — 1 мая. Я, как родившийся и росший еще при СССР, воспринимал этот день радостно и вдохновенно. Ходил и «ездил» на плечах дяди на демонстрации, с удовольствием надувал и хлопал шарики, радостно смотрел из угла на школьные «линейки»…

И, сколько помню детство, всегда меня тянуло в концеапреля-началемая в городские («дикие» по тем временам) сопки, тянуло пускать кораблики из тетрадных листков (с классными и домашними работами) в грязных ручьях частного сектора. Или просто вылезти в одних трусах на маленький балкон, выходящий на южную и безлюдную сторону, и ловить лицом и пузом такие ласковые лучи солнца и… попИсать вниз на только проклюнувшиеся одуванчики. До сих пор помню, какой это был щенячий восторг!

Потом, конечно, был нигилизм 14-21 лет. Когда отрицалось все — социальные праздники и духовные постЫ (не пОсты), когда любая погода воспринималась только как «подходящая, или нет» моим «ЛИЧНЫМ ГЛАВНЫМ» планам и настроениям. Тогда оХ..вшее (в буквальном смысле) тело и новорожденно-рьяная социальность посылали все «в ж… в сад»… Тогда я был ОДИН, как Творец, только осознавший свою созданность бесконечностью и готовящийся создать равную бесконечность…

Но я отвлекся. :)

И вот, мне 23-25 (лень вспоминать точно)… В тот год совпали Бельтан, Первомай и Пасха. (Чующие — да почуют).

Мы с приятелем начали праздновать «соцпраздник». Потом моя «первая» напомнила нам о Пасхе, — и мы пошли в церковь. Ушли. Ушли довольно скоро (это был какой-то ширпотребобалаган).

Возвращались, уже «придогнавшись» (ибо, с собой было).        Мой товарищ говорил мне что-то о «гадкой социальности» и «мерзости попсы», о «продажных попах» и… А я слушаю и не слышу.     Меня «накрыло» … удивительной гармонией Гармонией печных дымов и лающих собак, возвышенностью (не знамо почем) момента, и приземленностью гопоты, стремящейся в храм, и облаками, таящими луну, и антрацитовыми лужами...

Да ладно, — (давайте так выражу те чувства):

Сырой первомайский туман прохладой хладил.

«О жизни», задумавшись я, наплевал про ученья.

Я вены не резал, — лишь кровью потихоньку точил.

По каплям пускал. (Вам противно)? Кунался

Я в лужи... Забывши, — воспомнил СЕБЯ.

Потом было очень долго пустое не(до)виденье Природы.

И вот, — мы стоим в чужом парке чужого города. Присаживаемся на молодую траву.

«Охрани нас» — говорит она. И я создаю три круга. — они все три, —сработали.

В радиусе 50-70 метров нас обходят все, будто препнувшись о некий скользкий барьер. Другие стоят и ждут (вроде, чего-то своего). Будто, вокруг нас на всем этом периметре возникло пожарище. И часть людей огибает его, а другая часть ждет, когда станет холоднее… А вокруг — среднеполосные сосны с (иногда) недопроснувшимися дубами. И небо в лихо-изогнутых зеленых кронах впервые в моей жизни фиолетовЕет!

И, год назад. После почти убившей меня зимы. —

Степь не бескрайня. Она четко ограничена окоемом. Но и в очей границах, — степь весной затуманивается. Дымками и парами снизу, и холодно рассеянным теплом солнца сверху. Но это утром. — Это выгон.

Днем же, когда овцы уже успокоились, — вдруг предчувствуется предстоящее сорокожарящее лето… А, пока оно не пришло — наслаждаюсь теплом и «просыпаюсь»…

Но в этот день родилась тройня у одной из 4х «племенных» овец.

Да-да!— 1го мая я короткими перебежками, держа то одного, то двух мокрых ягнят за заднюю ножку (и периодически опуская их на землю — чтоб мамаша узрела), — сопровождал «роженицу» до загона. Конечно — все стадо приперлось за мной. Овцы тупо смотрели на неновые ворота и не хотели заходить.

Они выжили. — все трое. (кто знает, — поверьте, это было). И они были здоровы, когда я в октябре уезжал.

И вот сегодня, в праздник «Остара» (к стати — всех с РАВНОДЕНСТВИЕМ!!!), я вспоминаю мои «Бельтан(ы»). И верю в…

Ведь Остара — праздник сбывающихся надежд.