Дневник Доктора Ольсена

Описываю события пяти прошедших дней в одной записи дневника. Эти дни были в высшей степени насыщенные. Попытаюсь не упустить важных деталей. Но не обещаю…

31 марта в замке Акерсхус стоял шорох. Все в спешке готовились к свадьбе. Фредерик обговаривал меню с Софией и Густавом, после чего быстрее ветра бежал на рынок договариваться с торговцами. Хлоя украшала свадебное платье невесты и большой зал для принятия гостей после церемонии. Садовники все свое время тратили на преображение фасада. Себастиан разослал приглашения, переговорил со священником, проследил за выполнением прихотей будущего Короля Норвегии и его супруги.

Не знаю по каким причинам, но мне было больно видеть все это действо. Хотя я сам говорил Софии, что так нужно…

1 апреля проходила под той же эгидой. Супруги встретились со священником. Им оказался тот самый знакомый голландца. Я не мог понять как такое возможно. Но мой вопрос остался только при мне. Я мог бы поинтересоваться у Габриэля, но днем его не видел. Хотя понимал, что он где-то в замке или в его окрестностях. Всё слуги были заняты подготовкой к мероприятию. В жизни у меня не произошло ничего нового… Только одно странное знакомство… Вечером я, как обычно, прогуливался по саду. Как вдруг мне на встречу вышел немолодой мужчина, примерно моего возраста, в костюме с забранными в хвост тёмными волосами с лёгкой проседью, закрывающими виски. Он остановился напротив меня и довольно воскликнул, будто бы мы были знакомы:

— А! Дорогой Доктор! Сир Кристиан Ольсен! Как я рад Вас видеть!

Мне стало неловко от того, что я не мог вспомнить этого человека, но все равно ему улыбнулся и ответил:

— Да, я тоже очень рад Вас видеть…

— Ламберт Кроуфорд. Вы в прошлом году вылечили мою жену от лихорадки. Спасибо Вам огромное! Век Вам благодарен!

— Да-да… Конечно.., — я не помнил этого, но у меня столько пациентов, что и не мудрено, поэтому я поинтересовался, — Как Ваша жена?

— Она в полном порядке. Спасибо, — учтиво ответил мне незнакомец, — Я привёз новый вид роз для сада. Видите? Вон те, фиолетовые…

Я посмотрел в сторону, в которую он указал. Там, действительно, выглядывали из земли лиловые бутоны.

— Очень красивые.

— Представляете, Её Величество просила доставить эти цветы из Бельгии, а один хам мне тут старался всячески помешать. Ужас! Этот иностранец, что даже по-норвежски не говорит! Кошмар! Я не понимаю, что в стенах величественного замка делает этот преступник!

— Преступник? — переспросил я, почувствовав как моё сердце пропустило стук, предположив, про кого говорит Ламберт.

— Сир Ольсен, я ничуть не преувеличиваю! Когда я был в Бельгии, то меня предупредили, что сейчас орудуют опасные личности и дали мне некоторые листовки, чтобы я смог узнать их в лицо. Вот, гляньте. Он Вам знаком?

Он протянул мне бумагу. Я ощутил холод по всему телу. Мои опасения оправдались. Это был Габриэль. Я отрицательным жестом показал собеседнику, что не знаю его. Я сам не знаю, зачем так поступил… Он же, тяжело вздохнул, попрощался со мной и предупредил, чтобы я держался от этого человека подальше, если встречу его.

2 апреля ничего не предвещало несчастия. Все было как обычно. Ближе к пяти часам вечера Густав заперся у себя в комнате, а София пошла в сад, где она хотела тихо насладится пением птиц и о чем-то подумать. Я в это время совершал свою привычную уже для себя вечернюю прогулку. Как вдруг услышал мимолетный визг. По моей спине пробежал табун мурашек. Моё предчувствие говорило мне, что необходимо позвать на помощь. Я нутром почуял, я был уверен, что кричала Королева. Мой разум приказал мне бежать к девушке на подмогу. На мгновение я замешкался, так как не мог понять откуда раздался звук, как вдруг он повторился. Я повернулся в сторону крика. В моей голове некий голос уверенно сказал, что она находится в закоулке у забора, который загораживают бук и вереск, там же располагается скамья под ивами. Это место располагалось в метрах сорока от меня. Я рванул в том направлении, подстрекаемый своей слепой уверенностью. Мне оставалось пять метров до места назначения, как вдруг я почувствовал холод у шеи и крепкие руки. Одна обхватила меня спереди на уровне солнечного сплетения и прижала сильно к телу за моей спиной. А другая держала что-то у моей гортани. Всё моё нутро застыло от страха и неожиданности. Но я понимал, что в моих же интересах не двигаться. Сразу же перед нами из того уютного закоулка вышли Габриэль и за его спиной София. Рукой он рефлекторно закрывал её. Она же ступала с ним в такт, немного сжимая ткань его одежды. Он не отрывал глаз от того, кто держал меня сзади, словно пытался его загипнотизировать своим холодным, змеиным взором.

— Ты этого не сделаешь. Тебе нет смысла убивать какого-то слугу и оставлять, таким образом, следы на месте преступления, — спокойно отчеканил иностранец, остановившись напротив нас.

«Какого-то слугу»? Хотя, признаюсь честно на тот момент эта формулировка волновала меня меньше всего. Я не мог понять, каким образом смог попасть в такую ситуацию. Почему этот преступник взял в заложники именно меня? Скорее всего, это обычное совпадение. Так сказать, удачно попал под руку.

Мужчина сзади меня усилил свою хватку.

— Ты можешь уйти и никто тебя не будет преследовать. Или же, — голландец продолжил тем же бесстрастным тоном и вынул из портупеи револьвер. Он бросил на меня мимолетный взгляд и направил оружие на нападавшего.

— Ты не выстрелишь. Это поднимет много шуму, который не нужен ни тебе, ни мне, — вдруг ответил ему схвативший меня человек со скандинавским акцентом, — А раз ты нацелился на меня, то значит, ты не готов ранить этого господина. Значит, он далеко не слуга…

— Хватит пустой болтовни, — выпалил его оппонент, введя курок, — Даю тебе последний шанс. Ты отпускаешь заложника и не возвращаешься сюда. Или…

Скандинав иронично охнул и лишь собирался переспросить что-то. Его рука, державшая холодное оружие у моего горла, расслабилась и отдалилась. Я чувствовал спиной, как он собрался сделать замах. Я невольно опять зажмурился. И только громкий, глухой грохот заставил меня распахнуть глаза. Габриэль, подняв оружие, выстрелил ещё два раза в воздух. Я услышал тихий звон стали о землю. Затем почувствовал сильный толчок в спину, я жёстко упал на колени. Повернув голову в сторону забора, я увидел среднего роста не молодого возраста мужчину с темно-рыжими волосами. Он поднял руки и делал стремительный шаги спиной назад, говорив:

— Ты что творишь? Если помнишь, я в прошлый раз тебе помог. Ты — мой должник. Ладно тебе. Я отпустил этого старика, дай мне уйти.

Посмотрев в сторону мужчины и девушки, я увидел наставленное дуло на нападавшего.

— Из-за твоей помощи меня чуть не убили. Так что. Сделаешь ещё шаг и ты — труп. — сталью звучали слова моего знакомого.

В это мгновение я сам испытал страх, но из него меня вывел все тот же холодный голос:

— Кристиан, уведи Софию.

Я удивлённо посмотрел на него, но он не одарил меня взглядом и сосредоточенно следил за скандинавом. Я кивнул и, встав на ноги, подозвал к себе девушку. Она быстро побежала ко мне. До моих ушей долетел глухие шаги констеблей. Когда я повёл девушку стремительным шагом в сторону замка, мы встретили их. Они начали было спрашивать у нас все ли в порядке, но Её Величество твёрдо им ответила, что нет времени для разговоров и что им надо поспешить. Я был рад, что она не пострадала ни физически, ни морально. Хотя её трясло немного… Но шока у неё не было. Позже мы узнали, что этого мужчину схватили и отправили в тюрьму. Его должны допросить и выяснить, кто был его заказчиком. Так же ему должны будут вынести приговор. Мне кажется, что мы его больше не увидим.

3 апреля. День затишья… София пыталась держаться спокойно и уверенно, но после нашего с ней разговора я понял, что ей страшно. Она не знает, что ожидать от ближайшего будущего. Я попытался успокоить её и настроить на лучшее, но, видимо, я был не первым, кто все это говорил, поэтому она тихо поблагодарила меня, после чего мы расстались. Жениха я опять не видел. Наверное, ещё сидит в своей комнате. Стеснительный и очень замкнутый мальчишка. Вечером, во время прогулки я немного задержался, так как задумался о событиях, которые произошли за последние несколько дней. Так только в десять часов я собирался подходить к основному входу в замок, как заметил знакомую мужскую фигуру, сидящую на лавке в метрах пятнадцати левее дверей. Мне стало по неизвестным причинам неловко, поэтому я подошёл к молодому человеку, который рассматривал любовницу звёзд, одетую сегодня в белоснежное одеяние.

— Вечер добрый, Кристиан. Обычно ты это время проводишь у себя в комнате. Что-то случилось? — спросил у меня иностранец, продолжая смотреть на звёздное небо, как только я присел рядом с ним.

— Нет, вовсе нет. Просто задумался и не заметил как стемнело. — откровенно ответил я.

Образовалось молчание. Мне стало вновь не удобно.

— Мне кажется, что я должен поблагодарить за вчерашнее, — прервал я тишину, — Спасибо.

Мой собеседник оторвался от своего занятия и удивлённо посмотрел на меня.

— Ты не должен благодарить. В этом нет ничего особого, — негодовал он.

Я невольно усмехнулся такой реакции.

— Габриэль, разреши поинтересоваться. Кем был тот человек, который вчера взял меня в заложники? Он сказал, что вы знакомы. — задал я вопрос, который мучал меня ещё со вчерашнего происшествия.

— Кай Санд — его имя. Он, скажем так, местный житель, промышляющий торговлей и „грязным“ делом. Меня на него навёл один человек, сказал, что он покажет город и расскажет, как можно проникнуть в замок Акерсхус. Но он также навёл одного человека на меня, с которым я в плохих отношениях… Как-то так. — с явным нежеланием, но при этом простотой ответил он.

— Понятно… — протянул я.

Воздух вновь насытили только звуки сверчков, ветра и птиц.

— А что ты тут делаешь? Я думал, что ты с… Софией… — решил все-же спросить я.

— Просто гулял. — слишком кратко ответил мой собеседник.

— Что-то случилось? — обеспокоенно поинтересовался я, заметив перемену в нем.

Голландец, видимо, обдумывал стоит ли вдаваться в подробности и стоит ли быть со мной откровенным.

— Это связано с Софией? — уточнил я, — После того, как Густав сделал ей предложение между вами, будто кошка пробежала…

Последние слова в душе у меня отдавали злой, иронической двоякостью. С одной стороны, я был горд тем, что Королева прислушалась к моим советам и не совершила опасной для нас ошибки. Но с другой стороны… Мне было больно видеть её вновь ледяной, испуганной, безжизненной. Так же мне было не привычно наблюдать за тем, как переменился молодой человек. Возможно, это не слишком заметно, но он, словно запутался, некоторые его решения отдают сомнением, словно потерял свою тропу…

Нет, Кэролайн! Мне плевать на этого незнакомца. Я волнуюсь за… Норвегию. За людей. За Королеву. За себя…

Боюсь признать, но… Наверное, между ними что-то есть. Что-то настоящее…

Мой знакомый тяжело вздохнул и задумчиво отвёл взгляд на тропинку, которая не послушно извивалась у нас под ногами.

— Она не хочет ни с кем общаться. Ты, вероятно, и сам это уже заметил, — сдержанно заговорил он, — Я беспокоюсь за неё…

— Мне кажется, что ты придумываешь проблемы на пустом месте. Она скоро станет женой Густава и должна быть выборочна в своих отношениях с обществом. Возможно, ты ревнуешь. Но ты должен понимать, что… — начал было я, как вдруг меня перебили:

— „Он лучше подходит ей по статусу и „крови“. И ей негоже водится с какими-то проходимцами“. Знаю. Понимаю. Безусловно, с ней рядом должен быть человек благородного происхождения. Но я боюсь… Нет!

Он умолк на секунду. Я не знал, сделал он свою „театральную“ паузу или подбирал подходящие слова. После чего добавил:

— Кристиан, у меня плохое предчувствие.

— Из-за чего? — удивился я такой откровенности.

— Из-за Густава.

— Опять ты за своё! Я сильно сомневаюсь, что у всего потомства Эрикссонов может быть психическое расстройство! — вспылил я, ощутив как этот человек пытается, возможно, и невольно, но переубедить меня. Сказать, что я могу ошибаться и делаю все только хуже, вмешиваясь во все это.

— Кристиан. Да. И я боюсь, что может.

Его твёрдые слова заразили меня опасениями, но я попытался вновь от них отмахнуться. Я не хотел омрачнять предстоящий день:

— Но. Ведь стоит верить в лучшее?

— Может.., — неуверенность сверкнула в его голосе, — Я надеюсь, что ты прав. Надо как можно скорее разобраться со всем бедламом, который здесь творится. Я и так здесь слишком задержался.

Между нами вновь свилась паутина тишины. Он поднял глаза к звездному куполу, держа в руках маленький кусок льняной ткани, сложенной вдвое. Я аккуратным движением руки указал на этот объект, задавая немой вопрос. Он посмотрел вначале на мою руку, затем на полотно, потом на меня. После чего протянул его мне. Взяв в руки этот объект, я понял, что это кусок холста. Я начал его расправлять и моему взору предстал портрет маленькой девочки лет пяти с каштановыми, волнистыми, короткими волосами и рыже-огненными глазами. Её нежно-розовое платье подчеркивало её красоту, изящество. А редкие веснушки на носу и щеках говорили о её задорном характере. Невольно, я будто бы увидел, как она доставляла бедному художнику неудобства своим каскадом вопросов, незаметно перескакивая с ноги на ногу. Моё лицо озарила улыбка. Я поднял глаза на иностранца, который как-то по-своему улыбнулся с толикой ностальгии и заботой, и спросил:

— Кто это?

— „Янтарка“. Моя младшая сестра, — с теплотой в голосе ответил он, — Амбра… Ей сегодня исполнилось семнадцать… Интересно, как она? Мама, наверное, вновь пригласила кучу гостей и заставляет сестрицу краснеть от смущения…

Я почувствовал, как тяжело он выдохнул, будто бы окунувшись в этот омут. Омут воспоминаний.

— Она — красавица. Вы часто видитесь? — поинтересовался я, улыбнувшись ему.

Дыхание моего собеседника сбилось на мгновение, но виду он не подал, опять кратко ответив:

— Нет. Я её видел в последний раз очень и очень давно…

— Почему? — вопрос выскользнул из моих уст так, что я сам этого не заметил.

Он проигнорировал мой вопрос, прокашлялся и, встав, сказал, что уже похолодало и нам стоит вернуться обратно. Я отдал ему холст и мы пошли в сторону замка. Я не решился спрашивать у него подробнее о его семье, так как почувствовал, что ему не хочется это обсуждать.

4 апреля. День, когда многие судьбы переменили свои маршруты. Ранним утром замок был подобен осиному улью. Всё слуги привносили последние мазки в общую картину места и праздника. Невеста и жених заканчивали свои приготовления и прощались с холостятской жизнью. Безусловно, все были очень взволнованы. Не буду описывать всю церемонию и весь день, в частности. Лишь расскажу в общем и приведу какие-то отдельные эпизоды.

Благо, в этот раз Себастиан не стал моим катализатором к выпадению из всеобщего веселья.

Утром молодожёны отправились в кафедральный собор, где и прошла церемония. Её проводил кардинал Кормак. Помогал ему в проведении обряда наш итальянский знакомый. Эхом вторил сладкогласный хор. Он заставлял все слова священника отпечатываться в памяти. Затем клятвы, что слетали тихо и робко из уст новобрачных…

Себастиан ушёл раньше меня из собора, как и иностранец. Их уход никто не заметил, но все же было мне не удобно. Как-то не уютно. В отличии от церемонии бракосочетания Оскара и Аманды, здесь царил холод и леденящее сердце лицемерие. Кстати, я забыл сказать, что гости были весьма неоднозначными. Не было никого из семьи Густава. Я не слышал о том, чтобы тут были его близкие друзья. Когда кто-то пытался узнать, кто тот или иной гость со стороны жениха, то получали один из трех вариантов ответа: «Знакомый», «Хороший знакомый», «Близкий знакомый». Мне и так казалось, что шведский принц одинок, но сейчас я это ощутил очень остро. Но с ним пытались заиметь отношения представители высшей норвежской знати. Однако он сам их старался избегать. Все поздравляли новоиспеченных жениха и невесту. Весь город пел и танцевал. Люди бросали цветы вслед карете с Королём и Королевой Норвегии. Гости ехали следом за ними в замок, где продолжался праздник.

Большой зал вновь пропитался шумом, гамом и весельем. Музыканты играли на своих чарующих инструментах. Шуты развлекали публику. Официанты следили за тем, чтобы столы всегда ломились от еды, а бокалы пьющих никогда не высыхали. Иногда они даже слишком рьяно выполняли свою работу, из-за чего мне приходилось иногда сплавлять свои кубки рядом сидящему знакомому жениха, который при каждом возможном случае вскакивал с места и выкрикивал очередной тост за счастье и здоровье молодожёнов. Не удивительно, что в скором времени все гости были на грани от того, чтобы увидеть в соседе своём русалку. Я пытался держаться подальше от общества „вечно радующихся знакомых жениха или невесты“, а так же старался не попадаться на глаза „молодым“, одиноким особам таким, как мисс Сторвинг и мисс Вооп. С кем же я был? С Себастианом, которому это мероприятие не доставляло удовольствия даже выпить, с Оскаром, который был прикован к Аманде, но не отказывался пару раз обменяться со мной репликами, с Бартом, который без конца мне разъяснил разницу между фризской и карачевской лошадью. Я ничего не смыслю в коневодстве, но это было всяко лучше, чем одна из вышеперечисленных перспектив. Эта бы „идиллия“ продолжалась долго, если к нам не приблизилась молодая особа в белоснежном платье колоколообразной формы. Я не замечал её до того момента, пока она не положила свою ладонь, обтянутую кружевом, мне на плечо.

— Кристиан, ты не мог бы... — он смущённым взглядом указала на чрезмерно пьяного её новоиспечённого мужа, который что-то неприличное бормотал какому-то господину в полусонном состоянии. Я не мог бросить её в таком не приятном положении. Однако я не был уверен, что один смогу утихомирить и дотащить эту тушу. Видимо, София тоже так подумала и кого-то искала в толпе. Точнее я догадывался кого. Я, к слову, тоже его давно не видел.

— Ваше Величество, Ваш „муженек“ возомнил себя Сенекой или Цицероном, даже не знаю, кем точнее, но сути это не меняет. Он что-то около часа говорит о Швеции, Норвегии, о Вас и о Стефане… — неожиданно раздался тихий, глубокий и низкий знакомый голос голландца за нашими спинами. Я от неожиданности чуть не подпрыгнул. Как я не люблю, когда он тихо подкрадывается из-за спины, словно хищник какой-то. Судя по быстрому тему речи иностранца, он был очень не рад фигуре Густава. И как личности, и как жениха Софии. Но к моей радости, эту польку слов остановила, словно отрезала Королева:

— Да, он немного переборщил с выпивкой. Помоги с Кристианом его увести, пожалуйста.

Недовольно буркнув что-то на подобии «Немного переборщил?» и что-то ещё на своём языке, он последовал за девушкой. Я пошёл за ними. Она попросила нас подождать её сигнала у столов. Мило улыбнувшись, она подошла к Густаву и что-то шепнула ему на ухо. Я почувствовал, как напрягся парень, стоящий рядом со мной, когда швед встал и как-то странно покачнулся, что-то экспрессивно произнеся на шведском ей в лицо.

Мне хотелось вмешаться, да и не только мне. Но я понимал, что рано. Надо ждать.

На самом деле я боялся, что сейчас крышу снесёт моему знакомому. Я до сих пор помню тот случай с Себастианом. И лучше такому не повторяться тем более при людях.

Но к нашему общему облегчению, София смогла сориентироваться и не растеряться в данной ситуации. Она со спокойным лицом взяла со стола очередной стакан алого, как кровь, вина и так же легко протянула его супругу, произнеся на норвежском, чтобы он выпил и последовал за ней. Мужчина вырвал из её рук бокал и залпом его осушил. Под без эмоциональным взором Королевы он ещё раз покачнулся и поймал равновесие, лишь ухватившись за близ стоящий стул. Мы заметили мимолетный жест ладонью девушки, приказывающий нам приступить к нашей задаче. Я и Габриэль незамедлительно подхватили под руки Густава и вывели его из помещения, наполненного иными полуживыми и не очень представителями высших слоев общества Норвегии и Швеции.

Не смотря на аккуратную фигуру новоиспеченного короля, он был далеко не весом с перышко. Затащив его в комнату новобрачных, мы сбросили тело на кушетку. Молодой человек недовольно что-то пробормотал с закрытыми глазами и перевернулся на бок, сжав в объятиях пуховую подушку.

Сразу после этого я покинул покои и отправился к себе.