Дневник Доктора Ольсена

Проснулся я ближе к обеду. Все шло как обычно. Зашуганные слуги быстро выполняли свои функции. Дворецкий следил со спокойствием горы за происходящим вокруг. Повара готовили еду и сменились с неизбежными капризами жителей замка. Густав изучал по бумаге жизнь в Норвегии в целом. Аманда спросила у меня некоторых советов, касаемых периода беременности. После долгого успокоения и споров с будущей матерью, я лишь мысленно пожелал удачи и терпения её мужу — Оскару.

Ох… И как не вовремя…

Не буду томить и сразу поведаю тебе тот отрезок сегодняшнего дня, когда все пошло не так…

Ближе к вечеру, часов в пять я направлялся к кабинету Королевы. Она хотела о чем-то со мной поговорить. Идя по коридору третьего этажа, я у двери в бывшую комнату Оскара, которая так же являлась его кабинетом, услышал странный шорох и шептания. Я остановился и, предположил, что Оскар и Габриэль вновь что-то бурно обсуждают, не решился вначале подслушивать, но потом любопытство взяло верх…

Это была моя ошибка! Грубая! Жестокая! Непоправимая!

— Оскар. Да, ты прав. Мой план не оправдал ожиданий, но выход ещё есть. — голос иностранца звучал чётко, но не без толики сомнения.

— Да. Один. Единственный. — норвежец парировал уверенно и жёстко.

Звон в смеси с глухим стуком. Моё сердце пропустило стук.

«Что у них там происходит?» — то единственное, что промелькнуло в моей голове.

— Нет-нет! — не привычно для себя затараторил голландец, — Погоди!..

— Нет. В этот раз ты послушаешь меня. Ты сам говорил, что времени почти не осталось. Мы не смогли найти, устранить или договорится с теми, кого я по глупости и алчности смел заказать. Тогда остаётся только один выход: устранить заказчика.

Нет… Нет, Оскар… Габриэль, не надо. Это не выход…

После прошедших двух дней я испугался не на шутку. Так как не мог представить, что может произойти в следующие секунды.

— Оскар, это не выход. София души в тебе не чает. Она не переживёт это.

Его спокойствие будто птицы выклевали. И сейчас в его голосе был слышен страх и незнание того, что надо делать. Его Высочество же горько улыбнулось и ответило:

— Нет, Габриэль. Мы с сестрой никогда не были сильно близки. Поэтому это не будет для неё утратой…

— Ты ошибаешься! Оскар, ты не знаешь, с какой нежностью она говорит каждый раз о тебе. Как расцветает её лицо в улыбке, а глаза сияют счастьем, когда вспоминает ваши детские игры; как ты нашёл её одну, потерявшуюся в городе; как вы прятали от Себастиана его часы и любимые книги, заставляя так играть с вами; как ты рассказывал ей об Аманде, делился с ней своими чувствами и эмоциями; как в тот трагичный для всех день ты подошёл к ней и прошептал: «Всё в жизни проходит. Но надо жить. Вставать и идти вперёд. А идти всегда легче когда знаешь, что тебя кто-то поймает.»… Оскар, я обещал ей, что найду заказчика и приведу его к ней. Это не составило труда, так как все указывало на тебя. Но, каждый раз слушая её, я не мог… Не мог сказать ей правду. Не смогу и сейчас. Я знаю, как это больно терять веру в близких, и не хочу, чтобы она разочаровалась в тебе. Поэтому, прости, Оскар, но я не дам тебе этого сделать!

Сталь в голосе иностранца заставила меня обрести небольшое чувство уверенности, что все закончится хорошо. Норвежец что-то так тихо ответил, что я не смог расслышать. Но резкий грохот заставил меня вновь напрячься и надавить на дверь.

Закрыта! Как же иначе?!

Я прислонился ухом к проему двери, чтобы понять, что там происходит. Меня начала охватывать паника. Когда я решил позвать на помощь, за дверью раздался низкий, медленный голос иностранца:

— Оскар, положи револьвер! Не делай этого, прошу…

— Хорошо-хорошо.., — как-то странно произнёс брат королевы, — Только, прежде я хочу кое-что узнать. Это правда?

Несколько секунд в помещении царила тишина, отогнавшая от себя всех слуг своих, кроме двух, самых настырных…

— Да. Это правда.

Не знаю о чем шла речь, но голоса обоих были расслаблены и откровенны. Мне казалось, что это важно им обоим.

— Почему-то я даже рад этому… Обещай, что с ней все будет хорошо… — с теплотой ответил ему Оскар.

Я уже успел выдохнуть, как вдруг раздался громкий, пронзительный, взрывной хлопок. А следом тяжёлый грохот и топот. Адреналин вновь ударил мне в голову. Я отпрянул от двери и резко, с разбегу налетел на неё. Оказалось, что дверь не была запрета на ключ, она была открыта… Я влетел в комнату и чуть не потерял равновесие. Мой обеспокоенный взор скользнул по персидскому ковру, по сдвинутому столу, по бумагам разметавшимся по комнате, по перевернутым стульям и по двум фигурам на полу. Одна лежала с распростертыми руками, другая же сидела на коленях около первой, призакрыв рукой лицо. Он потянулся к правой руке лежачего, в которой лежал револьвер, взял орудие и, все так же молча, проверил его барабан. После чего, тяжело вздохнув, тихо спросил:

— Ты действовал наверняка... Так ведь?.. Ты давно все решил…

Я не осмеливался делать какое-либо телодвижение. Вообще я ощущал себя в не своей тарелке… Мои глаза видели все, уши слышали даже мельчайшие шорохи, но моё сознание не хотело верить в произошедшее…

Его Высочество… Оскар Харальдсен… Мёртв?..

Я увидел сделанный молодым человеком мимолетный взмах рукой по лицу, а затем до меня донесся его отдаленный голос, издавший сухой вопрос:

— Кристиан, почему я не удивлён?.. Лучше уходи пока…

Не успел он договорить, как сзади меня раздался громкий топот. Констебли в своей униформе заполонили помещение, направив на нас револьверы.

— Руки вверх! И не шевелится! — взревел на норвежском подобно медведю главный из них.

Моё тело словно окатило ледяным каскадом снега и льда. В голове вскипали вопросы, протесты и негодование. Но вместо звука из гортани доносилась тишина. Командир констеблей сказал, что мы напали на принца и убили его выстрелом в голову. Я не мог принять происходящее. Меня вернули в реальность усилившийся топот и просящий со строгостью голос иностранца:

— Кристиан, подними руки! Ну же!

Туман в глазах развеялся, когда невольно моё тело выполнило указание. Габриэль стоял напротив меня в трех шагах с опущенными руками, которые завязали верёвкой. Из под левого рукава рубашки выглянули окровавленные бинты, которые пропитали ткань кровью. Я понял, что время разговора, действительно, произошла драка и, судя по всему, у Оскара было преимущество и он им воспользовался. Крупный, как шкаф, констебль подошёл ко мне и соединил мои руки верёвкой. Нас повели на выход…

О, Боги! Никогда не забуду эти взгляды… Я не помню слова и крики, обращенные к небесам и против нас… Но эти эмоции отраженные в глазах людей… Никогда.