Дневник Доктора Ольсена

Утром во дворец прибыл старший брат Королевы — Оскар Харальдсен со своей датской невестой — Амандой Нильсен. Они сообщили Королеве, что хотели бы отпраздновать свою свадьбу здесь, в их родовом замке Акерсхусе. София дала согласие и объявила, что они в этом месяце устроят бал в честь этого события, а после проведут церемонию бракосочетания. Она была рада тому, что её брат нашёл спутницу жизни. Аманда создавала приятное впечатление. Она была воспитанной, умной, привлекательной, грациозной, элегантной девушкой двадцати пяти лет. Некоторые были убеждены, что Оскар и Аманда были бы хорошими правителями Норвегии. Как минимум, потому что своим браком они укрепят союз двух стран. Так же есть люди считающие, что жизненного опыта и мудрости у этой парочки больше, чем у действующей Королевы Софии.

Не знаю. Весьма и весьма спорные заявления. Я предпочитаю не вмешиваться в подобного рода споры.

Днём того же дня София изменилась в настроении. Она была в несколько подавленном состоянии. Что именно произошло, никто не знал. Было известно лишь то, что эта перемена случилась после получения утренних писем, о содержимом которых знала лишь Королева.

Ближе к вечеру, когда я гулял в саду, наслаждаясь свежим воздухом и тишиной, меня настигла горничная. Вся запыхавшаяся, она сообщила мне, что наш пациент пришёл в себя. Посмотрев на её эмоциональное состояние, лишь мысленно молился, чтобы она ненароком не поставила ползамка на уши, когда искала меня. Иначе до беды не далеко. Королева просила, чтобы о незваном госте никто не узнал. Пришлось возвращаться в замок. Внутри каменного гиганта атмосфера была неоднозначной.

Тихо. Даже слишком…

Первый этаж отведенный слугам был привычно пустым. И лишь аромат жареной дичи, пряной выпечки, сладость овощей вместе с терпким, игривым запахом вина оккупировали сие пространство. Многие слуги помогали в обустройстве новоиспеченных гостей. Некоторые, вероятно, работали на кухне, убирали комнаты и выполняли прочие указания дворецкого и жителей замка. Когда я поднимался по лестнице, до моих ушей донеслись лёгким эхом глухие шаги. На втором этаже располагался малый зал, где проходили мероприятия для узкого круга лиц. Так же здесь находились комнаты для гостей. В одну из них я и направлялся. На этом этаже также никого не оказалось. Видимо, все звуки, указывающие на какую-то жизнедеятельность, исходили с третьего этажа, где находились покои королевской семьи и большой зал, где часто проходили пышные балы и торжественные приёмы.

Когда я прибыл к месту своего назначения, то первым делом услышал странный звук, похожий на защелку, затем почувствовал из-под двери странное дуновение ветра. Меня охватила скверная мысль, что этот незнакомец решил убежать под шумок или того хуже завершить таки свое дело. Я решительно открыл дверь и с удивлением обнаружил, что пациент спокойно стоит у открытого окна с закрытыми глазами и, словно впервые, вдыхал, смакуя, вечерний воздух северных земель. Он даже ухом не повёл, будто зная наперед, что произойдёт. Признаться честно, это немного напрягало. Я вошёл в помещение и прикрыл за собой дверь.

— Как себя чувствуешь? — спросил я, двигаясь в сторону молодого человека.

Он отошёл от окна и вопросительно посмотрел на меня. Я повторил свой вопрос. Но в карих глазах собеседника я прочёл, что у нас есть некоторые проблемы с пониманием. Образовалась тишина. Пока я думал, что делать и как устранить сие трудности. Незнакомец изучал взглядом меня и помещение, попутно легко прогуливаясь по доступной территории.

— Если память мне не изменяет, то в Норвегии должны говорить на английском языке? — неожиданно для меня резко выпалил он на английском, выискивая что-то в шкафу. Я повернулся в сторону звука. Он заметил это и, усмехнувшись, спросил:

— Вы — врач?

— Доктор, если быть точнее, — ответил я, двигаясь к нему со стороны.

Он повернулся ко мне и, слегка поклонившись, сказал:

— Спасибо за спасение моей жизни.

— Тебе надо благодарить Королеву. Это она нашла тебя, свалившегося с забора. — ответил я, находясь в некотором смятении. Теории и предположения, построенные мной и Себастианом, не подтверждались, но в то же время не опровергались. Хотя чего я ожидал? Что он сразу скажет: «Здравствуйте, я пришёл убить вашу Королеву»? Надо вывести его на чистую воду. — Интересно, а что с тобой произошло?

— Это не имеет значение, — получил я холодный и безразличный ответ.

— Однако не каждый день встречаешь обычных людей в таком состоянии.., — будто бы ненароком выпорхнули эти слова из моих уст.

Тебе придётся ответить на это.

— Поцапался с «собачьей» сворой, — жёстко и прямо парировал собеседник, горько и неоднозначно усмехнувшись.

— Разве псы могут оставить такие раны? — не веря ушам, решил уточнить я.

— Ещё как…

Ничего не понимаю. Мутный какой-то тип.

Моя интуиция негодовала. Мысли бились о стенки черепной коробки, словно пойманные ночные бабочки, которых вытащили на солнечный свет.

Он достал из шкафа рубашку и надел её. После чего начал двигаться в сторону двери. Я настороженно посмотрел на него и поинтересовался:

— Куда ты собрался?

— К Вашей Королеве, — устало произнёс он, сделав шаг ко мне, — Мне нужно срочно с ней встретиться.

Нет, дорогой, твоя поспешность не спроста. Можешь вешать лапшу на уши кому угодно, но не мне. Хоть пытай, хоть руби меня мечом, но не позволю даже пальцем притронуться тебе к Софии Харальдсен.

— Прежде, я сообщу Её Величеству, что с тобой все в порядке. А там она скажет, где и как вы сможете переговорить, — дал я лаконичный ответ.

Мой собеседник никак зримо не отреагировал на мои слова, лишь подошёл обратно к окну и опять начал там что-то выглядывать.

Странно все это.

С неоднозначными мыслями пришлось покинуть помещение.

В коридоре мне на глаза попался дворецкий. Пулей я подлетел к нему и вкратце поведал суть моего разговора с незнакомцем. Он сообщил мне, что Её Величество сейчас гуляет в саду и в скором времени должна вернуться в свой кабинет. В ту же секунду его поведение резко изменилось и он, подхватив меня крепкой рукой за локоть, повёл в сторону лестницы, ведущей на третий этаж.

— Себастиан, куда ты меня ведёшь? — тихо спросил я, преступая с одной ступени на следующую.

— Скоро узнаешь. — кратко ответил он, продолжая вести меня по только известному ему маршруту.

Или все, кто связан каким-то образом с политической сферой, ведут себя так таинственно и странно… Или я ничего не мыслю в поведении и психологии людей.

Мы двигались быстрым шагом. Дворецкий на поворотах часто осматривался. Когда мы оказались у закрытых резных дверей, ведущих в кабинет Королевы, моё сердце пропустило удар. Я вцепился пальцами в руку Себастиана, в которой он держал наготове ключ от этого запретного для посторонних места. Возможно, я старомоден и слишком принципиален, но считаю, что есть территории, куда нельзя ступать, не имея на то разрешения. Не успел я выразить свое негодование словами, как мой друг отпер замок и затащил меня в кабинет. Не успел опомниться, как он засунул меня в шкаф, стоящий между входом и окном, и запер. Я начал возмущаться, но ответ был дан мне строгий и краткий:

— Хочешь помочь? Так надо узнать, о чем они будут говорить. Так что ничего. Потерпишь.

Какой позор! Что он делает?!

Именно эта мысль вихрем разрывала моё сознание в ту секунду, когда дворецкий повернул ключ в замке двери.

Стыд и срам! Мне уже почти полвека. Скоро буду ровесником этого чёртового ящика, в котором я должен теперь сидеть! А я — уважаемый человек. Доктор, лечащий, в том числе и членов королевской семьи… О, Боже… Какой позор!

Меньше чем через три минуты я услышал странный шорох со стороны окна. Щёлканье и стук, будто кто-то приоткрыл его. А затем глухой хлопок об пол сапог. Моё сердце начало свой безумный ритм, который сгодился бы для ирландских или польских танцев. Новоприбывший медленным шагом обошёл все помещение, изредка ненадолго останавливаясь на каких-то участках. Он подошёл к моему месту пребывания и дёрнул ручки на себя, которые с глухим стоном не подались, после этого он прошёл в сторону окна. Я пытался дышать как можно тише и реже, но сделать это очень сложно, когда сердцебиение предательски не хочет успокаиваться.

Затишье длилось, не долго, но мне казалось, что даже улитка бы вышла из этого соревнования победителем. Только я начал мысленно ругать Себастиана за его авантюру, как вдруг услышал звук ключа в замке. Глухой щелчок. Ещё один. Скрип двери, словно безмолвный протест. Уверенный, лёгкий шаг, сопровождаемый цокотом каблуков и шелестом одежд. Вновь стон двери, оповещающий о её закрытии.

— Вероятно, я должен принести свои извинения за то, что ворвался к Вам без проса.., — раздался мужской спокойный, размеренный, глубокий тембр, — Простите.

— Интересно, — прозвучал решительный, мелодичный, приятный женский голос, — Почему Вы не сообщили о своём желании встретиться со мной дворецкому? Он бы предупредил меня и наша встреча не была бы столь неожиданной.

— Ваш достопочтенный доктор, которому я благодарен… Как и Вам… Собирался отправиться к Вам и лично о чем-то переговорить. Но посудив по его поведению, я невольно пришёл к выводу, что наша с Вами встреча не состоится. Чему я был искренне огорчён. — произнёс голос, принадлежащий незнакомцу, в сопровождении глухих, тихих шагов.

— На самом деле, я тоже не знаю, как к Вам относится, Габриэль Ван Контадино.

Судя по неловкой паузе, длившейся хоть и меньше тридцати секунд, я понял, что Королева попала в ахиллесову пяту этого человека.

— Потомок уважаемого нидерландского буржуя 17 века — Рембрандта Ван Контадино. Человека повлиявшего на развитие Харлема. Non explicite, sed adhuc (лат. «Не явно, но все же»), — глас Софии Харальдсен продолжал свой монолог, чётко выговаривая каждое слово, — Многие твои предки были приближенными Королевской семьи. И что же привело ко мне наследника старого рода? — она сделала небольшую интонационную паузу, сменив свое местоположение, и спросила с лёгким пренебрежением, — Чтобы устранить меня? Подались, значит, в наёмники?

По спине моей пробежали мурашки. Этот ход Королевы был неожиданным и обезоруживающим. Но… Очень и очень опрометчивым.

Чего она добивается? А что если…

Да и помочь я никак не могу.

Чёртов ящик!

Мне оставалось лишь сидеть тихо и молиться, чтобы все мои страхи оказались напрасными.

— Интересно, — явно усмехнувшись сложившейся ситуации, заговорил её собеседник, — Откровенно говоря, мне очень любопытно откуда у Вас сия информация?

— От анонимного источника. — спокойно и с безразличием ответила девушка.

— Могу взглянуть?

— Конечно.

До моих ушей долетел шелест бумаги.

Я негодовал. В их разговоре не было ненависти, злобы, обиды. Мне даже на мгновение показалось, что этот незнакомец восхитился поведению Королевы.

Что здесь вообще происходит?

— И в правду… Epistula non erubescit (лат. «Бумага стерпит все»). — равнодушно сказал мужчина, передав бумаги обратно девушке, после что-то пролепетал себе под нос на непонятном мне языке.

— Итак.., — подбирая каждое слово, продолжил сосредоточенно и смиренно Габриэль, — Ваше Величество… София Харальдсен… София… У нас с Вами есть несколько вариантов развития дальнейших событий.

В эту секунду раздался звонкий стук металла о глухую деревянную поверхность стола. Я ощутил, как все мои нервы, все моё нутро натянулось. Мне начало казаться, что любой шорох стал слышен мне во сто крат чётче, чем когда-либо. А биение своего же сердца я перестал слышать вовсе…

— Но прежде должен сразу сказать, что не собираюсь Вас убивать. Во-первых, я — Ваш должник. А во-вторых.., — спокойно и с какой-то простотой и лёгкостью начал он свой монолог, — Чуть больше месяца мне приходилось общаться с Вашими поданными от Молёй до Бергена и от Ставангера до Осло. Не скажу, что «не слышал ни слова о Вас скверного». Но общая картина о Вас складывалась приятная, воодушевляющая. Очень много людей убеждены, — тут он слегка усмехнулся будто чему-то своему в мыслях и продолжил, — Что Вы — ангел во плоти… Так же я слышал их мнение, касаемое сложившейся ситуации со Швецией и возможного развития событий с иным главой страны.

Тут он ненадолго прервался, что-то обдумывая. После сменив свое местоположение, заговорил вновь размеренным темпом:

— Volens nolens. (лат. «Волей не волей») Слушая рассказы, мысли, истории этих людей, я начал сомневаться во всей этой „легенде“, причине Вашей ликвидации. Во всей этой истории очень многое не сходится…

— Габриэль, скажи мне, пожалуйста, почему и кто подослал… наёмников? — смиренно спросила Королева, сделав шаг в непонятном мне направлении. Её голос был все так же равнодушен, но уже с лёгкой примесью замешательства. Особенно я почувствовал, как последние слова дались ей с трудом.

— На этот вопрос я не могу дать Вам ответа.., — с некоторой печалью ответил незнакомец, после чего продолжил, — Но конкретно моей задачей является предотвращение начала войны между Швецией и Норвегией. Любыми методами. Однако самым предпочтительным являлась… рокировка власти в Норвегии…

Образовалось молчание. Каждый из них что-то обдумывал в своей голове. Как вдруг голландец опять сменил свое местоположение.

Скачет с места на место, словно белка! Как так можно?!

— Ты сказал, что у нас несколько вариантов развития дальнейших событий, — все так же гордо и спокойно заговорила девушка, — Это какие?

— Первый, самый очевидный. Вы можете приказать своей охране меня схватить и совершить суд. Лучше погибнуть здесь, чем там, как шакал. Но охота за Вами, София, продолжится. И Вам придётся постараться, чтобы найти заказчика, защитить себя, страну и в то же время удержать узды правления. И второй… Дать возможность Вам помочь. Люди, которые напали на меня, шли в первую очередь за Вами, София, а я… Так. Попался на пути. Поэтому можно считать, что у нас, в каком-то смысле, общие неприятели. Найти заказчика и обеспечить Вам защиту. Вполне, мог бы. Но решать, безусловно, Вам.

Тут до моих ушей долетел глухой звук, будто незнакомец встал на колени. Дыхание у него было ровное.

Не то что моё…

Будто бы его и не волновало, какое решение вынесет Королева.

Мелодичный цокот каблуков.

И злорадная пыль, решившая, что подслушивать — дело не благородное. А потому без промедления решила вывести меня на чистую воду. Мои попытки борьбы с ней и с естественной реакцией организма не увенчались успехом… И громкий, оглушающий чих раздался из тёмного, запертого шкафа.

Предательский человеческий рефлекс!

Этот инцидент, явно, не прошёл не замеченным. Девушка и молодой человек резко притихли. Вначале я услышал робкий цокот каблуков. Затем мимолетный шорох и хлопок после секунды тишины, которые для меня были подобны часам.

Какой позор! Ведь так и знал, что все кончится плохо!

Затем уверенные, еле слышимые шаги. Грубый щелчок ключа. Поворот. И ещё один. Скрип петель шкафа, словно визг смущения и стыда.

— Доктор? — с удивлением спросил голландец, внимательно смотря на меня.

— Кристиан? — с не меньшими эмоциями непонимания бросила неоднозначный вопрос Королева.

Какой позор! Я даже не знаю, что и сказать…

— Здравствуйте, Ваше Величество София Харальдсен и.., — хотел проявить я хоть капельку приличия, но вдруг понял, что дело это не исправит, — Ваше Величество, это не то, что Вы могли подумать…

Хороша картина! Ничего не скажешь! Уважаемый доктор, словно жук, подслушивает за разговорами в шкафу. Всё ещё потенциальный наёмник находится в некотором недоумении от происходящего театра. А Королева сдержанно пыталась осмыслить все случившееся.

— Ладно. Кристиан, я с Вами позже разберусь, — сдержанно и безжалостно произнесла девушка, — Покиньте кабинет.

Хотел я извиниться, но слова, словно комья застряли в горле. Я двинулся в направлении двери. Краем глаз я заметил, как София еле заметно потирает запястье правой руки. Габриэль же внимательно и ожидающе переводил заинтересованный взгляд с меня на девушку. Когда я начал закрывать дверь, она повернулась лицом к собеседнику и обратилась к нему:

— Габриэль Ван Контадино, я готова принять Ваше предложение…

Иностранец был удивлён не меньше меня. В первую секунду он опешил, а затем преклонил колено и произнёс как-то неуверенно:

— Да будет так… Ваше Величество София Харальдсен…

Грохот дверей, как окончательно поставленная точка в этом предложении.

Как она могла принять это гнусное, подлое, лживое обещание этого негодяя?

Я шёл по коридору и размышлял над услышанным мною диалогом.

Почему потомок уважаемого купца и приближенного к высшей власти занимается таким низким делом? На кого он работает?.. Хотя, если припомнить его реакцию на содержимое письма, то можно предположить, что «анонимный источник» и есть его начальство… Но это значит, что вопрос, касаемый заказчика остаётся открытым…

Мои ноги бессмысленно волочили меня в непонятном моему разуму направлении.

Ей надо было ему отказать. Вызвать констеблей и совершить над ним суд… Хотя… Он сам был удивлён её решением. Будто бы был уверен в своей кончине. Но тогда зачем весь этот спектакль?

Меня сомкнули в плотном кольце сомнения, когда я начал перебирать события после моего яркого и громкого провала.

Что заставило Софию Харальдсен сделать сий выбор?

Меня охватила крупная дрожь, когда стальной и спокойный голос разума мне шепнул, что мои действия стали катализатором этого.

Теперь остаётся только надеется, что это не был обман и ловкий ход иностранца…

Подняв свой взор от пола, я увидел на горизонте сплетений проходов холла высокую, худую, тёмную фигуру дворецкого. Сразу же меня охватил давно забытый не по годам азартный, праведный пыл. Быстрым, уверенным шагом я нагнал знакомого и, находясь в метре от него, вопросил:

— Себастиан! Друг мой! И что это было?

Он подскочил на месте, словно ворона от громкого хлопка. Повернувшись ко мне и держа руки сцепленными на уровне груди, он улыбнулся и спросил:

— О, Кристиан! Как все прошло?

Низкий, открытый, спокойный, опустошенный тон собеседника окатил мой пыл, потушив его, словно холодной водой.

— Могло бы быть лучше, если бы горничная тщательнее чистила шкафы, — с иронией ответил я, улыбнувшись. Меня напрягало состояние моего знакомого. Он был подавлен, хотя и пытался этого не показывать, — Себастиан, что случилось?

— Ничего особого. „Типичные будни дворецкого“, — с театральным манером ответил он и только хотел что-то сказать, как вдруг сзади меня раздался молодой, тоненький голос горничной:

— Кристиан Ольсен! Её Величество хочет видеть Вас в своём кабинете. И, пожалуйста, поторопитесь.

Себастиан хлопнул меня по плечу и упорхнул в неизвестном направлении. Я же последовал за девушкой. Через несколько мгновений мы оказались у тех самых злополучных дверей. Я стоял и пытался успокоить свои эмоции. Они бушевали, подобно пойманным бабочкам в банке. Вдруг я почувствовал на своём плече лёгкое прикосновение. Я поднял свои глаза и увидел прелестный изумрудный цвет глаз служанки. В них читалась доброта и наивность… Почему-то в эту секунду я невольно вспомнил свою жену…

Кэролайн…

Ах… Воспоминания… Этот водоворот сильнее любых песков зыбучих, любых штормовых ветров и бушующих волн. Он затягивает и не думает отпускать. Особенно, если это воспоминания о днях, когда тебе было так хорошо, как не было никогда до и после…

Но на моё счастье спасительным канатом мне явилась дверь, которую кто-то сильно толкнул, а потом вновь закрыл. Я успел сделать шаг назад из-за чего удар не пришёлся по моему носу. Служанка удивленно и испуганно смотрела дверь, вцепившись в мой локоть.

Что там происходит?

Я резко распахнул двери настежь. Внутри оказалась весьма неожиданная картина. София сидела за своим столом и безмятежно попивала горячий напиток из сервиза. Таинственного гостя в комнате уже не оказалось. Около окна на полу лежали осколки фарфора. Вероятно, разбилась ваза, стоявшая рядом на маленьком столике между окном и шкафом. Но больше следов никакого погрома мне найти не удалось.

— Что здесь только что произошло? — резко выпалил я.

Королева элегантно поставила чашку на блюдце и ответила на мою бойкую реплику лёгким, холодным тоном:

— Я не понимаю о чем Вы, Кристиан.

Мой разум бунтовал против услышанного. Первой мыслью было то, что мне все показалось. Но вспомнив реакцию горничной… Я отвергнул этот вариант.

— Кристиан, присядьте, пожалуйста. — сказала девушка, указав плавным, простым движением руки на место напротив её за столом.

Я принял сие приглашение.

— Моя Королева.., — начал я, но, как на зло, слова не хотели просто так собираться в единое предложение. Да, я волновался. Возможно, боялся. Мне было стыдно, — Ваше Величество! Я должен извиниться. Простите меня. Я не должен был…

— Кристиан, успокойтесь, — с неожиданной для меня заботой в голосе произнесла София, — Я знаю, что вы не имели никаких злых умыслов. Но мне и в правду интересно, что Вы делали в моем шкафу?

— Мы с Себастианом боялись оставлять Вас наедине с…

Девушка мимолетно улыбнулась. После чего вновь серьёзным голосом сказала, что все услышанное мною сегодня должно остаться только между нами. Я пообещал ей это… Затем я покинул её кабинет. Была уже ночь. Замок погрузился в пучину тишины.