1) В трактире "Морской конёк"

                                                                В качестве эпиграфа:

                                                                Свежим ветром снова сердце пьяно,

                                                                Тайный голос шепчет: «все покинь!» —

                                                                Перед дверью над кустом бурьяна

                                                                Небосклон безоблачен и синь,

                                                                В каждой луже запах океана,

                                                                В каждом камне веянье пустынь.

                                                                Мы с тобою, Муза, быстроноги,

                                                                Любим ивы вдоль степной дороги,

                                                                Мерный скрип колес и вдалеке

                                                                Белый парус на большой реке.

                                                                Этот мир, такой святой и строгий,

                                                                Что нет места в нем пустой тоске...

                                   За тонкой стеною раскинулось море,

                                   Бескрайний лежал океан,

                                   Нёс с терпкою солью под шелест прибоя

                                   Он запах таинственных стран...

                                   Портовый трактир. И его завсегдатай

                                   Был старый бродяга-матрос,

                                   Как мавр от загара, хром, подслеповатый

                                   С копной белоснежных волос.

                                   Татуирован был, и уши с серьгами,

                                   С рубцами морщин у чела, —

                                   С дублёною кожей, что всеми ветрами

                                   Овеяна щедро была.

                                   Когда-то тринадцатилетним мальчишкой

                                   Ступил он на борт корабля,

                                   От всех приключений хлебнул он с излишком,

                                   В каких только не был краях.

                                   Он был китобоем, купцом, флибустьером,

                                   Он дважды мыс Горн огибал,

                                   В него выпускались туземцами стрелы,

                                   Его не пронзил чуть нарвал...

                                   Теперь же, когда он восьмого десятка

                                   Отрыл где-то спрятанный клад,

                                   Ворчал старина: «грот мой сделался шатким,

                                   В трюм воду хлебает фрегат».

                                   Теперь же скиталец с дырявым карманом,

                                   Живёт на подачки старик,

                                   Рассказом гостям-морякам за стаканом

                                   Историй бессчётных своих...

                                   Бродяга — матрос был прекрасный рассказчик,

                                   История — горсть табаку,

                                   Вторая — ямайского рома стаканчик,

                                   Что нужно ещё старику!...    

                                   Сегодня одну из подобных историй

                                   Расскажет старик Бэн и вам,

                                   Ну что же, друзья, отправляемся в море

                                   По зыбким бегущим волнам...

— Я поднимаю тост, хочу я выпить, братья,

За то, чтоб вам в пути сопутствовал успех,

Счастливо завершить вам ваше предприятье

И чтобы в срок домой мы вас дождались всех.

— Желаю, чтоб в пути всё шло легко и просто,

И чтобы ветер был вам неизменно друг, —

Чтоб впряг Зелёный Мыс вам в паруса норд — осты,

И мчали они вас прямёхонько на юг.

— Чтоб тихим был Мыс Бурь, капризная стихия

Была к вам добра, чтоб шторм вас не настиг,

Хранила чтобы вас в пути Дева Мария,

И рядом был всегда её лучистый лик.

— Так вот, чтоб ветер там сменился стойким вестом,

С которым (дул он чтоб ни дня не заштилев!)

Вы прибыли, друзья в назначенное место, —

Край пряностей, шелков и стройных смуглых дев…

И множество ещё напутствий, пожеланий

Удачи, всяких благ, попутчиков ветров,

На риф не налететь в предательском тумане,

Но, всё же, курс держать в виду у берегов.

И чьи ещё могли быть речи столь цветисты,

Того, кто видел сам всё это, как свой нос,

Он смугл, почти как мавр… хоть стар, но всё ж плечистый…

В ушах с серьгами… Да! Всё он — старик матрос!

В «Морском коньке» была команда «Мариетты», —

Корабль уходил в Ост — Индию; так вот,

Владелец, не скупясь, отметить чтобы это

Устроил морякам здесь проводы в поход.

Витийствовал старик на малой той пирушке,

Куда был приглашён как лучший балагур,

Полны были вином и пенным пивом кружки,

Но только капитан был, почему то, хмур.

К нему подсел старик, плечо похлопал смело

(Таким по возрасту мог быть бы его сын)

И с ним заговорив, узнал в чём было дело,

А дело было там в причине всех причин.

— Что с вами, капитан? Вы что-то загрустили,

Хоть повода на то вам вовсе не найти,

Подумайте, ведь вы корабль получили,

Патент и что при том вам нет и тридцати!

— Эх, добрый старый Бэн! Женился я недавно,

Женился по любви на девушке одной,

Совсем на юной, столь прелестной, милой, славной…

Мы стали с ней одним и телом и душой.

И что же? Мы едва успели обвенчаться,

Я должен уходить на год или на два;

Джуди, узнав, что нам придётся расставаться,

В объятия мои упала чуть жива.

Теперь же, что ни день, жена моя всё плачет

И молит взять с собой — «хоть в бочку посади

И в трюме спрячь!» Как быть?! Не знаю я, тем паче

Порой страшит Меня упрямство слов Джуди.

— Да! Задали вы, сэр, задачу так задачу…

К несчастью женщина на корабле всегда…

Не стоит, думаю, вам искушать удачу,

Иначе можно ведь и сгинуть без следа.

— Я знаю, старый Бэн, все эти суеверья

И предрассудки, но другие времена!

Иным стал мир вокруг, не верю им теперь я,

Не может принести мне вред моя жена.

— Э! Не скажите, сэр! А как тогда Джек Рэкхем?

Недавно ведь ещё в петлю он угодил,

Не верил, как и вы, — а так бы четверть века,

По сей бы день ещё он, может быть, и жил…

— Вы знаете о нём? О гибели причине

Его?

— Он взял жену?

— Считайте, сразу двух!..

Беседа с тем вокруг повисла в середине, —

Глядя на старика все навострили слух.

— А как же, господа?! Да сто чертей мне в глотку!

Не верю я чтоб вы не слышали о них,

О ком? О Мэри Рид и Бонни Энн Красотке,

Пиратах-женщинах на все века одних.

— Так так, придётся мне об этом вам поведать

И тем предостеречь — морской закон суров,

Приносит нарушителям своим он зло и беды.

Ну ладно! Я начну, довольно лишних слов!

Следующая часть:

https://avtor.net/page.php?id=84184