Alexandre — Что с футболом?

Шум в баре поднялся до уровня громкости стадиона. Глаза пьющих и курящих неотрывно смотрели на экран.

— Но… что это? Что случилось? — в голосе ведущего послышалась неуверенность. — Приблизьте камеру! Невидно.

Невидимый оператор откликнулся на просьбу. Крохотный футболист с мячом, только что бежавший, при смене камеры занял собой весь экран. Игрок склонился над своим правым ботинком, быстро работая руками. Мяч с серебристым оттенком мирно покоился рядышком на зеленой траве.

— Они что? Совсем озверели? — послышался чей-то возглас. — Нашел время шнурок перезавязывать.

Противники тем временем не дремали. Нападающий чужой команды подскочил к мячу, одним уверенным ударом отправив его на другую половину поля. Из наших там никого не было. Кроме голкипера, который, сложив руки на груди, опирался на штангу, будучи уверенным, что на этот раз наши забьют. В итоге очередной гол.

— Счет 0 : 17! К сожалению, не в нашу пользу! — захлебываясь слезами, горестно прокомментировал ведущий. Камера на секунду показала главного тренера, выскочившего из-под навеса, он что-то громко кричал, угрожающе поднимал руки, бегал по краю поля, пока подбежавший арбитр не успокоил его. Подходя обратно к навесу, он с силой пнул бак с водой, опрокинув его на запасных футболистов.

Каждый из сидящих в зале хотел проделать тоже самое с основным составом.

Я посмотрел на часы в углу экрана, до конца первого тайма осталось не более минуты. Все притихли, пытаясь сообразить, хватит ли нашим 45 минут, чтобы сравнять счет и даже обыграть противника. Надежда всегда уходит последней, пришла умная мысль. Воспользовавшись тишиной, я заказал очередную кружку пива.

На телевизоре появилась реклама. Бармен убавил звук, хотя мог этого и не делать. В зале гомонили, ругались, делали ставки, расстроено пили и нервно курили, с тревогой посматривая на телевизор. Кто-то, не скрываясь, плакал, то ли проиграл много денег букмекерам, то ли был сильно расстроен счетом. Да и у меня на сердце тяжелым грузом лег этот не окончившийся матч.

Гады, подумал я, сволочи. 20 лет — ни одного выигранного чемпионата мира. И вот дождались, подобрался звездный состав, дошли до четвертьфинала, а такая игра! Что с нашим футболом?

Я успел выпить две кружки пива, заказать еще одну, выкурить полпачки сигарет, обжечься окурком прежде, чем рекламный блок закончился.

Тренер, дико размахивая руками, с открытым ртом, пританцовывал. Похоже, он начал свою дикую пляску еще в раздевалке. Что-то в нем было страшное. Но и это не помогло, футболисты пропустили несколько мячей, заперлись в глухой обороне. Стадион стонал, кричал, подгоняя игроков, умолял, приказывал перейти в атаку. Бар вторил зрителям, стаканы дрожали, готовые разбиться от унисона голосов, стойка тряслась от ударов, наносимых в такт. Напряжение росло.

К концу матча я, как и многие рядом, готов был растерзать этих неудачников.

— Как же так?! — кричал комментатор. — Где же ваша честь?! Нет своей?! Хоть отстоите честь Отечества!

Сборная еле шевелилась, на последней минуте пропустив еще один мяч. Стадион взревел, камера показала как сквозь жиденькие кордоны милиционеров и ОМОН хлынула огромная неуправляемая толпа. Тренер футболистов сорвался с места, добежал до вратаря, где уже оказалась вся команда. Через секунду они были окружены пышущей жаром, злой человеческой массой. 20 лет копившиеся ярость и ненависть нашли выход.

В баре стало тихо.

— Ой, что-то сейчас будет? — произнес женский голос, с которым я был полностью солидарен.

Крупным планом на экране появились вспотевшие футболисты с дрожащими руками, бегающими глазами.

— Стойте! — вскричал один из футболистов. — Стойте! Мы все объясним!

— Хватит! — заорала толпа. — Объяснялись уже!

— То травмы, то погода, то мяч — все вам не так!

— Ноги у вас кривые!

— Стойте! — надрывно заорал капитан. — Это другое!

С этими словами он подбежал к главному тренеру команды, крепко уцепился за его костюм.

— Наш тренер! — он сделал эффективную паузу, но, увидев надвинувшуюся серую массу, срывающимся голосом продолжил: — Наш тренер — инопланетянин!

Он резко дернул за волосы тренера, ничего не произошло.

— Идиоты, — прошипели в толпе, которая сделала шаг вперед, оказавшись непосредственно возле капитана.

— Убить вас мало за такой позор!

— Не смешно!

— Стойте! — опять воскликнул он, беспомощно и вопросительно оглянулся на сотоварищей, кивнувших в ответ на незаданный вопрос. — Мы — инопланетяне!

Он дернул себя за нос, кожа начала слезать с лица, тренер испуганно отшатнулся, ожидая увидеть окровавленный череп. Но под маской обнаружилось какое-то желеобразное вещество, зеленоватое и прозрачное одновременно. Маленькие глазки в количестве трех штук, висящие на тоненьких стебельках, задергались в разные стороны. Из штуки, подкрепленной ко рту и напоминающей губную гармошку, тоненько пропищало:

— Здравствуйте, земляне! От имени всей галактики хотим…

Из плотной массы, переваливаясь на коротких ножках, выскочил небольшой полный человек, не дав закончить инопланетянину, сказал:

— Да пошел ты! Очередную отмазку нашли! Мочи гадов!

Инопланетянин съежился от страха, но никто толстяка не поддержал, а через пару минут, немного остывшая толпа, рассосалась, люди презрительно оборачивались, оставляя на вытоптанном поле инопланетян, жмущихся друг к другу, и тренера. Трансляция прекратилась, снова включилась реклама.

Пора домой, пришла своевременно мысль, я направился к выходу, слегка огорченный счетом матча: 0 : 27. Вот ведь правда: нашли отмазку, подумал я, открывая дверь и жмурясь от тусклых лучей солнца.

Это было единственное мгновение за все время существования человечества, когда несколько миллионов мужчин подумали одинаково.