amurka — про "другую" Соню

Её звонка я не ждала, как и не ждала каких-то встреч, объяснений и тому подобных мероприятий в этих ситуациях. Она у меня натура творческая, живущая по своим правилам и законам, так что сопротивляться было бестолку, бороться за то, что тебе не принадлежало никогда, что не могло сопровождать тебя всю жизнь — не было ни сил, ни желания. Обиды, за год так называемых отношений, стали, не то что смешными и нелепыми, а просто невозможными и непонятными ей. И тем не менее, я постоянно ждала её, а она неизменно возвращалась, пусть глубокой ночью или через несколько суток, за которые я успевала облазить все морги, больницы и УВД. Я постоянно её прощала, верила её верности, закрывала глаза на бесконечные пьянки и дорогие подарки от поклонниц. С её губ всегда срывались самые нежные и искренние извинения, она растворяла меня в себе. Я не могла ответить себе на вопросы, которые постоянно задавали мне мои друзья, я не могла уйти от неё, не могла накричать, закатить скандал, не могла обидеть её. Я просто принимала её как прописанное врачом лекарство, необходимое для моей жизни. Когда я обливала ночами подушку слезами, когда сжималось всё внутри и хотелось просто заснуть на вечность, она обнимала и робко извинялась над моим ушком, говорила, что любит, что вся её свобода наиграна, и что принадлежит только мне, только мне это было не совсем понятно. Она целовала, ласкала, успокаивала, впитывала щеками мои слёзы. Ей я верила, ей я готова была подарить жизнь. Я не знала чем она занимается, с кем проводит ночи, где её родители, друзья. Она не вводила меня в курс дела, говоря, что «в нашем романе, только два главных героя. ТЫ и Я». Её мечты срывались с корниза в темноту ночи, сопровождаемые звёздами. Её слёз я никогда не видела. Хрупкое тело, защищённое разумом, облитое наивом , засыпанное звёздной пылью.

А звонок неожиданно раздался, прогнав из комнаты тишину.

— Алло

— Я не приду

-Сегодня?

— Никогда

— Где ты? Соня!!! ГДЕ, я спрашиваю, и под чем?

— Не ори на меня! Что с тобой? Ты не понимаешь, что всё разрушилось? Ты не видишь, что нет того, что радовало бы!

— Сонь, так было с самого начала и длиться до этого момента…

— Маш мне сейчас некогда, я просто не приду, вещи мои можешь раздать бездомным, я улетаю, навсегда, и не прошу меня простить, не прошу забыть, прошу просто оставить в покое, да и ещё: кокс просто божественный!!!!

В трубке слышались короткие гудки, она бросила всё, оставив меня. Мне не верилось, не хотелось даже думать об этом, пару раз она исполняла подобные сцены, но всё равно возвращалась. Только в этот раз у меня что-то внутри защемило, что-то лопнуло и разлилось по венам. Курила одну за одной, её абонент был недоступен, моя голова была парализована, и думать о чём либо была не в состоянии. Ветер меня загипнотизировал, я смотрела в окно и, докуривая одну, начинала другую. Так прошло два дня. Прошло несколько дождей и ещё несколько деревьев лишились модного золотого. Звонка так и не поступило, никакого сообщения, никакой весточки. Тогда я решила выйти в город, встретилась с друзьями и всё рассказала.

— Девочки, мне кажется, Соня больше никогда не придёт, я её больше никогда не увижу…

— Маш, а оно тебе надо? Её в принципе как бы и нет совсем, ты сколько раз в неделю её видишь?

Я не смогла сдержать слёз, но не от того, что они были правы, а от обиды, что понять меня никто не мог, никто не мог поддержать, я и сама знала, что Соня просто блядь, но зачем мне это говорить… Вдруг мой мобильный, про который я за последние дней пять забыла, напомнил о себе вибрируя в кармане штанов. Номер не определён.

— Алло, кто это?

— Алло, мы не знакомы лично, но у нас тут ЧП, вобщем я друг Сони и вам лучше приехать!

— Что? Что с Соней? Дайте ей трубку!!!

— Не могу, приезжайте и поймёте почему…

— Адрес!

— Староконюшенный переулок, 3

— ЕДУ!

Староконюшенный переулок, место проживания многих художников и наследников родителей аристократов, которые живут на травке, коксе, шампанском и таком же пафосном обсуждении этого самого искусства, за счёт которого живут. Я поймала такси, и кусала ногти, в голове сотни вариантов, что с ней, с кем она и не развод ли это. Вобщем приехали за 15 минут на назначенное место. Меня встретил перед подъездом несвежий мужчина лет 40 на вид. Он представился Максом и, несмотря мне в глаза, закурил. Я перестала паниковать, за тот период жизни, что с Соней, я уже привыкла смирять страх и убирать из мыслей панику.

— Мария, то, что вы сейчас увидете, должно остаться между нами, иначе вы окажетесь где-то далеко-далеко от живых.

— Простите, я не понимаю, а где Соня?

— Вы сейчас увидете, пройдёмте, но для начала всё таки скажите, что поняли моё предупреждение!

— Я всё поняла, только покажите мне Соню!

Мой голос не срывался на истерику или крик, но всё же слышались нотки волнения. Мы поднялись на второй этаж, вошли в квартиру, обкуренную, пропитанную перегаром. В коридоре на полу сидел молодой человек, он даже не поднял головы на нас, просто сидел, курил, стряхивая пепел на пол. Квартира явно требовала ремонта, мебели почти не было, я успела быстро пробежать глазами по стенам, на них было много чёрно-белых снимков, только я не разглядела, что на них изображено, я уже не волновалась, какое-то умиротворение разлилось по телу. Макс подталкивал меня вперёд. Я прошла в большую комнату, освещённую дневным светом, в углу стояла кровать, на ней кто-то лежал, но я не видела. Что-то во мне сжалось, дрожащим голосом: «Соня…» Ответа не последовало. Я обернулась на Макса, он, молча, стоял опустил глаза. Я обошла кровать и увидела на ней Соню. Это была моя Сонечка, моя гулящая Сонечка. Слёзы потекли речными потоками по моему лицу. Я не знала, что нужно сделать, что сказать, кого позвать. Её губы, синие, её тело, холодное, я дотрагивалась до неё и снова отстранялась. Села на колени возле кровати и рыдала.

— Что вы с ней сделали???? Что произошло?

— Мария, я вас понимаю. Соня много о вас говорила, но вчера что-то с ней было не так, она не смеялась, не говорила, просто рисовала что-то на листке бумаги, потом принесли выпить, и она очень много выпила, потом ещё кое-что принесли…

— Кокс, оборвала я его. –Как вы можете так спокойно об этом говорить?!

— Маш, ну так всегда было в нашей тусовке, мы всегда так проводили время, всегда Соня знала меру, а тут как специально, мы останавливали, но ты же её знаешь…Вобщем проснулись сегодня и обнаружили её спящей…навечно… Да, и вот ещё, что, она оставила письмо для тебя, поэтому и позвонили тебе.

Макс протянул мне свёрнутый в четыре раза листок белой бумаги:

«Мария, ты прости меня, но больше я не могу тебе делать так больно. Ты знаешь мой блядский нрав, ты знаешь чем я живу, тебе это не нравиться, а я ничего поделать не могу, потому что в другом я себя просто не найду. Поэтому я тебя оберегала от этого мира, в котором я живу, ты бы если бы видела, то никогда бы не простила. Я всегда возвращалась к тебе, всегда знала, что ты будешь ждать, за это тебе боготворённое спасибо, ты единственная, кто в этой жизни меня ждал, кому я была нужна. Я с этой мыслью расстаюсь с тобой. С тобой, а не с жизнью, потому что её у меня не было никогда. Я устала, устала от неба, звёзд, от людей, от твоих слёз, от своих поступков. Я хочу, чтобы ты была счастлива, чтоб не было таких, как я. Ты сейчас стоишь возле меня, но я уже не могу тебя обнять, извиниться в миллионный раз, не могу даже дотронуться до тебя, но я всё равно тебя вижу, я всё равно буду всегда рядом, мне же некого больше сопровождать, мне не для кого больше творить. Улыбнись мне сейчас, прошу тебя….»

Я не понимала, как я ещё могла дышать. Ощущение, как будто что-то живое вытащили из меня. Я роняла слёзы на письмо, сжимая бумагу. Повернулась к её, всё такому же бледному лицу, и улыбнулась сквозь слёзы. «Соня, ты только смотри на меня, не уходи к другим, ты всё моё, всё чем я живу...»