Митька Голопупкин — Прощальный детектив (Хрюня)

***

Когда я решил написать этот рассказ в новом для меня жанре детектива (а заодно внести свою посильную лепту в сокровищницу мировой литературы), то мне популярно объяснили, что в детективе должно быть как минимум одно убийство. А вообще, чем больше — тем лучше. Лучше всего, конечно же, если в детективе десять убийств — тогда это точно будет шедевр мировой литературы. Будучи по натуре совершенно не кровожадным человеком (если меня не злить), я решил, для начала, ограничиться одним убийством, да и то не особо тяжким. Хотя, скажу вам по секрету, когда я вошел во вкус, то у меня руки так и чесались прикончить еще кого-нибудь для ровного счета.

***

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

СЕРГЕЙ — Сергей Петрович Кабанчиков, глава семейства

ЕЛЕНА — Елена Давыдовна Кабанчикова — его жена

САША — их сын, 14 лет.

ДАША — их дочь Даша, 15 лет.

ДЕД — Петр Иванович Кабанчиков, дедушка Саши и Даши, отец Сергея Петровича.

СОСЕДКА — Октябрина Владленовна

Обычная московская квартира, в которой проживает семейство Кабанчиковых. Необычны лишь чистота и порядок, царящие в квартире. Но накрытый белой скатертью и уже частично сервированный стол объясняет причину этого необычного явления. В квартиру входит Елена Давыдовна. У нее в руках две сумки с продуктами.

ДАША: Мама! Я решила проявить инициативу и приготовила в духовке поросенка.

ЕЛЕНА: Да откуда же он взялся? Видать, его твой отец притащил… Ох уж этот его юбилей! У нас и так стол ломиться… Дед еще не приехал?

ДАША: Нет. Его поезд приходит на вокзал в шесть. Значит раньше семи он у нас не будет.

ЕЛЕНА: А где Саша?

ДАША: Я его не видела. Видимо, он гуляет с Хрюней.

Звонит телефон. Даша быстро берет трубку. Мать, убедившись что спрашивают не ее, уходит на кухню.

ДАША: Да, это Даша… А, приветик, Верунчик. Рада снова услышать твой звонкий голосок. Давненько ты не звонила. Небось, с Машкой расплевалась? … Я так и подумала — иначе фиг бы ты мне позвонила. Ну ладно, ладно. Будем считать, что мы с тобой помирились… Плохо тебя слышу. Ты сказала "Настроение такое, что жить не хочется?"… А мне, наоборот, хочется жить, но не с кем…Что у нас новенького? В школе — все та же скукотища. Зато дома стало весело. Ах, да ты же не знаешь. Маме месяца три назад подарили свинью карликовой породы — минипиг называется… Нет, ты не поняла, не подложили свинью, а подарили минипига. Это очень недешевый подарок, между прочим. Наша Хрюня минимум тысячу долларов стоит. Нам сказали, что содержать минипига очень легко. Надо только ее выгуливать. Хотя нас в квартире живет четверо, но выгуливать ее никто не любит. Все-таки свинья — не собака. Каждое выгуливание Хрюни превращается в бесплатный цирк для прохожих. Причем многие отпускают такие реплики, что не знаешь, что и сказать. Вот, например: "Ой, какой милый поросеночек! Вы его на убой выкармливаете?", "А чо, прикольно. Слышь, рыжая, сколько такая свинья стоит?", "Как умильно ваша свинка землю носом роет. Вы ее дома вообще не кормите?", "Я так понимаю, это самочка, да? А у моих соседей в деревне есть здоровенный боров. Давайте их познакомим". Знаешь, как нас это все достало! К тому же Хрюня оказалась довольно шкодливым поросенком. У отца она испортила его коллекцию бабочек, у мамы сжевала ее любимые туфли, да и у нас с Сашкой тоже немало всего попортила. Но я все равно любила Хрюню. Жаль, что ее больше нет. Представляешь — сегодня нашу Хрюню зарезали. И я точно знаю, кто ее убил. Это сделал мой замечательный… (Слышит шаги.) Ладно, я тебе вечером перезвоню. Все, пока.

Входит разъяренная Елена Давыдовна.

ЕЛЕНА: Даша! Что ты наделала! Ты же убила и запекла нашу Хрюню!

ДАША: Мам, я не виновата! К моему приходу она была уже мертва. А я не узнала ее с опаленной шерстью и без ошейника.

ЕЛЕНА: Что ты врешь! Как можно было не узнать тело нашего дорогого домашнего животного? Я всегда чувствовала, что ты не любишь нашу Хрюню.

Вскоре пришли Сергей Петрович и Саша. Они оба, в один голос, заявили о своей непричастности к этому жуткому преступлению. А в семь часов вечера в дверь раздался звонок. Это приехал дед — Петр Иванович Кабанчиков. Перед тем, как открыть дверь, Елена Давыдовна на всякий случай уточнила:

ЕЛЕНА: Кто?

СТАРЧЕСКИЙ ГОЛОС: Прынц в кожаном пальто!

Елена Давыдовна открывает дверь. Входит Петр Иванович. Он одет в старую потертую кожаную куртку. В обеих руках у него старомодные чемоданы.

ЕЛЕНА: Здравствуйте, Петр Иванович! Очень рада вас видеть. С вами у нас всегда весело. Жаль, что вы у нас редко бываете.

ДЕД: Спасибо, Леночка. Видит бог, я бы и рад был бы приезжать к вам почаще, но годы уже не те. А почему вы с внучатами у меня в Весьмасерске уже три года не были? Я же каждое лето вас зову!

ЕЛЕНА: Ой…извините — это из-за Даши и Саши. Они теперь уже себя взрослыми считают. Скучно им в вашем городке… А я тут давеча вспоминала — как хорошо у вас летом — свежий воздух, лес, речка, клубника прямо с куста. А вечером вы внукам сказки рассказывали… А сейчас они мне сами сказки рассказывают — особенно если поздно домой приходят.

ДЕД: Ну, ничего, ничего. Уверен, что свои корни они не забудут. А когда сами выйдут на пенсию, то станут приезжать в Весьмасерск почаще. Вы, главное, мой дом после того, как я помру, не продавайте. Хоть он от вас далеко, а все равно для Сергея и внучат это Родина.

ЕЛЕНА: Да что вы! Как можно продать родину! Тем более, что домик в таком состоянии почти ничего не стоит… А вы, Петр Иванович, наверное, устали с дороги? Проходите в большую комнату, располагайтесь. Сережа сейчас подойдет.

ДЕД: Да, и еще, я вам привез квашеную капусту собственной засолки.

ЕЛЕНА: Как хорошо! А мы как раз забыли ее купить.

Дед входит в большую комнату. Хотя в ней никого нет, но телевизор работает исправно. Идет реклама: "Липтон — вся сила чайного листа!". Старик с интересом смотрит на экран и переспрашивает:

ДЕД: Вся сила чайного глиста?

Телевизор, видимо, тоже немного глуховат. Вместо того чтобы ответить пожилому человеку, он начинает гнать новый рекламный ролик о том, как правильно вставлять тампоны.

В комнату входит Сергей Петрович.

СЕРГЕЙ: Батя! Дорогой ты мой человек! Как я рад тебя видеть. Ты, вроде, похудел. Как твое здоровье?

ДЕД: Здоровьице наше, известное дело, средненькое. Годы берут своё. Но кое-какие силенки покамест имеются. И дышу я всеж-таки свежим воздухом. А вот вы, в своей гнилой Москве, похоже, скоро совсем закиснете.

СЕРГЕЙ: И не говори, если бы мне, в нашем Весьмасерске, предложили бы такую же зарплату, как в Москве, — уехал бы не глядя. А то я здесь как вол пашу, да еще эту свинью выгуливаю… То есть я хотел сказать выгуливал. Тебе сказали, что Хрюню убили?

ДЕД: Нет. Вот это новость! А кто же это сделал?

СЕРГЕЙ: Точно не знаю, но я подозреваю всех своих домочадцев. Они все ее ненавидели. Вот такая семейка — каждый прожженный эгоист до мозга костей. И ладно бы отравили, а то ножом в сердце. Нет, я думаю, что это преступление так и останется нераскрытым… Жалко, минипиг — свинья дорогая. Тысячу долларов стоит. Ладно, батя, давай выпьем за твой приезд немного мартини.

Мужчины выпивают.

ДЕД: А откуда у вас взялась эта Хрюня? Неужели ты за этого поросенка такие деньжищи отдал?

СЕРГЕЙ: Нет, её Лене отдал Муфтазаров. Лена с ним вместе работает. Его жене сотрудники по её работе на день рождения минипига подарили. Вот додумались! Ведь Муфтазаровы мусульмане.

Входит Елена Давыдовна.

ЕЛЕНА: Сережа, тебя к телефону. Сам Пахомов решил тебя поздравить.

Сергей и Елена уходят. Дед наливает себе стопку мартини, быстро выпивает и закусывает, и тут же наливает еще одну стопку и т.д. После очередной стопки его внимание привлекает негромко бубнящий телевизор. Идут очередные скандальные новости. Ведущий взахлеб рассказывает: "вездесущие папарацци смогли сфотографировать эту эстрадную звезду на пляже. Разгневанная звезда в ответ бросила горсть песка в папарацци...".

ДЕД (переспрашивая): В попе рация? Надо же, до чего прогресс дошел!

К возвращению Сергея дед становится совершенно пьяным.

СЕРГЕЙ: Батя! Да сколько же ты без меня выпил! Мы же хотели только чисто символически отметить твой приезд!

ДЕД: А что тут такого? (Наливает себе еще) Винцо вроде хорошее. Хотя о качестве выпитого вина лучше судить на следующее утро. Как говорят у нас в Весьмасерске "ин унитаз вино веритас" — истинное качество вина узнается в туалете.

СЕРГЕЙ: Да ты у нас прямо древнегреческий поэт Эврипид.

ДЕД: Кто пид? Я пид? Да как ты можешь так отца оскорблять…

СЕРГЕЙ (громко): Слышь, глухая тетеря! Одень свой слуховой аппарат. Иначе я больше с тобой разговаривать не буду. И прими к сведению…

ДЕД: Я принял. И не только к сведению, но и внутрь.

Входит Даша.

ДАША: Кушать подано. Попрошу всех за стол.

Все "святое семейство" садится за стол. Первый тост был вполне ожидаемый:

ВСЕ ХОРОМ: За нашего дорогого юбиляра! Счастья тебе и здоровья!

Все пьют шампанское. После этого минуты три все с глубокомысленным видом поглощают салатики. Затем слово берет сильно выпивший дед.

ДЕД: Мне хочется выпить, не чекаясь, за нашу дорогую Хрюню. Мы потеряли верного друга и хорошего товарища. Она всегда была ответственной работницей и вовремя платила профсоюзные взносы. Да, сейчас уже редко встретишь такого душевного человека…

СЕРГЕЙ: Батя! Ты что несешь? Какие взносы, какой человек?

ДЕД: Ой, извини, сынок. Это я увлекся. Знаешь, сколько таких речей приходилось на работе говорить.

СЕРГЕЙ: Ну конечно — вылакал в одиночку бутылку мартини — вот тебя и развезло.

ЕЛЕНА: Да ладно, Сергей. Ничего страшного. Сегодня же праздник. Лучше вспомни, как ты две недели тому назад напился до скотского состояния, посадил Хрюню на стол, влил ей в глотку три рюмки водки, а затем обнялся с ней, и, прижавшись щекой к ее морде, запел:

Ты свинья и я свинья. Мы с тобою свиньи.

Съешь, коль очень хочется, тот кусок ботвиньи…

СЕРГЕЙ (негромко): Ну, зачем это все вспоминать?

ЕЛЕНА: (Не слушая его) А знаете, Петр Иванович, что потом вытворила Хрюня?

СЕРГЕЙ: Я умоляю тебя, Лена, не надо об этом за столом… Давайте лучше выпьем за прекрасных дам!

ДЕД: За прекрасных дам! И за Хрюню. Мы же за нее еще не пили.

ДАША: Спасибо за удачный тост, дедушка. Да…, а ведь по статистике Россия — далеко не самая сильно пьющая страна… А по нашей семейке этого не скажешь.

ДЕД: Да как же они могли такое насчитать? Это свидетельствует лишь о том, что российские статистики — самые сильно пьющие статистики в мире! (с)

Так незаметно проходит минут пятнадцать. И хотя все присутствующие пытаются шутить и смеяться, но юбилей из-за трагической гибели Хрюни получился невеселый. Эту гнетущую обстановку начинает ощущать даже жизнерадостный дед, который после всех "обязательных" тостов снова взял слово.

ДЕД: Конечно, мое дело сторона, но вам надо бы вывести убийцу Хрюни на чистую воду. Интересно, а у всех есть алиби?

ЕЛЕНА (метнув злой взгляд на дочь): У Даши нет алиби. Я не поверю в то, что она не узнала Хрюню, перед тем как ее приготовила. Подозреваю, что дело было так: она пригласила сюда своего кавалера, он заколол несчастное животное, а затем Даша хладнокровно зажарила бедную Хрюню.

САША: Мам, может ты не знаешь, но у Дашки нет никакого бойфренда. Она лесбиянка. А самой заколоть Хрюню — у нее кишка тонка.

ДЕД: Неужели в Москве уже ни одного нормального парня нельзя найти? Приезжай, внучка, ко мне в Весьмасерск, я тебе подберу хорошего…

САША: Дед! Да ты чо, она же москвичка!

ДЕД: Вообще-то ты прав, внучок. Вас, москвичей, ни где не любят. Даже в самой Москве.

СЕРГЕЙ: Ребята, давайте не будем в мой юбилей…

ДАША: Ну, спасибо тебе Саша за медвежью услугу! Уж отмазал ты меня — так отмазал. А я и сама могу доказать свою невиновность. Как вы думаете, когда свинью режут, то, много ли визга?

САША: Вааще она должна была визжать как резанная.

ДАША: Правильно, Сашок! Поэтому, после того, как мать мне закатила скандал, обвинив меня в убийстве Хрюни, я пошла к нашей соседке — пенсионерке Октябрине Владленовне, и спросила у нее — не слышала ли она сегодня шум из нашей квартиры. Соседка сказала, что в двенадцать часов дня жутко визжала наша Хрюня, а затем все стихло. Можете позвонить ей и проверить. А я, в отличие от некоторых, в это время была в школе. И это могут подтвердить все, вплоть до учительницы. Интересненько, а где ты, Саша, был в это время? По-моему ты сегодня прогулял школу.

САША: Да, прогулял. Но только не надо на меня всех свиней вешать! Хрюню не я замочил!

ЕЛЕНА: А где же ты был, сынуля?

САША: Короче, когда мы утром шли с Димоном в школу, то встретили одного чувака с крутой мобилой. Он, короче, в нашей школе вааще новенький, но гонору столько… Мы, типа, предложили ему по-братски обменяться мобилами. Он отказался. Пришлось отнять. Он вааще какой-то упертый — мы у него уже вторую мобилу отбираем. Короче, съездили на радиорынок, толкнули мобилу по дешевке. Затем решили все-таки зайти в школу. Но по дороге встретили двух корешей. Ну, вы их не знаете… Взяли пива и портвейн, и пошли к ним. Короче, ребята могут это подтвердить.

ЕЛЕНА: Вот вырастила сыночка на свою голову! Уголовником решил стать? Да твоя шпана, что хошь подтвердит. Теперь я понимаю, кто убил Хрюню. Ты и раньше отказывался ее выгуливать.

САША: Мам, не боись, этот пацан нас не выдаст — я ручаюсь. А Хрюню действительно не я завалил. Вы же знаете, я не выношу вида крови.

СЕРГЕЙ (задумчиво): А я Сашке верю… Хоть и выдрать его, стервеца, надо бы… Избить он может, а вот чтобы зарезать — вряд ли. Он же всегда от вида крови в обморок падает. А уж чтобы щетину Хрюне опалить — это для него вообще фантастика.

ДЕД: Таким образом, следствие зашло в тупик. Видимо мне придется тряхнуть стариной и допросить совершеннолетних подозреваемых.

ЕЛЕНА: Петр Иванович! Да как вы можете?! Мы же взрослые люди…

ДЕД: Могу, Леночка, могу. Я, как тебе известно, в Весьмасерске прокурором служил. И не такие дела распутывал… Вот, помню, как-то одной зимой цыгане тридцать свиней угнали. Запрягли их за место коней в сани и поехали…

ЕЛЕНА: Тогда и вы должны войти в круг подозреваемых.

ДЕД: Я бы с удовольствием вошел бы в ваш кружок, но не могу. Во-первых, у меня алиби — мой поезд из Весьмасерска пришел в Москву как обычно — в шесть часов вечера. Раньше своего времени он никогда не приходит. Хорошо хоть, что не опоздал. Во-вторых, у меня не было мотива, чтобы убивать вашу Хрюню. Зато вам всем, как я понял, она изрядно поднадоела… Итак, гражданин Кабанчиков Сергей Петрович, где вы были в двенадцать часов дня?

СЕРГЕЙ: Пап, да что ты, в самом деле… На работе я был. Где же еще?

ДЕД: А кто это может подтвердить?

СЕРГЕЙ: Все. Вот, например, моя секретарша Марина. Позвони ей — она подтвердит.

ЕЛЕНА (злобно): Эта секретутка что хочешь подтвердит…

ДЕД: Зря вы так о людях. Когда я был молод и глуп, то тоже в каждой женщине видел проститутку. Но прошли года, я многое переосмыслил, и теперь я в каждой проститутке вижу, прежде всего, женщину.

ЕЛЕНА: Сергей! А если позвонить твоим подчиненным? Особенно этому, которого ты не любишь… Курочкину. Да, позвонить Курочкину и спросить невинным голосом: во сколько ты сегодня ушел с работы?

СЕРГЕЙ: Лена! Не надо в эту историю еще и моих подчиненных впутывать! Ну, хорошо, не было меня сегодня в полдень на работе, не было. Мы с друзьями пошли в бар — надо ведь было хоть как-то мой юбилей отметить. Ты же сама сказала, что не хочешь всю эту ораву к нам домой приглашать. Все мужики могут это подтвердить.

ЕЛЕНА: А в баре сауна была?

СЕРГЕЙ: Прекрати немедленно этот разговор, да еще при детях. Ты лучше скажи — а сама-то ты где была в полдень?

ЕЛЕНА: На работе.

СЕРГЕЙ: А кто, кроме твоего любимого Анатолия Викторовича, это может подтвердить?

ЕЛЕНА: Почему это он мой любимый? Сереж, зачем все эти укоры при деде и детях?

САША (вполголоса): Это мы-то дети?

СЕРГЕЙ: А если я сейчас позвоню твоей подружке и сослуживице Наташке (а она, по-моему, ко мне не равнодушна) и назначу ей свидание, а заодно, между прочим, поинтересуюсь: во сколько ты сегодня ушла с работы?

ДЕД: Сергей! Ты пошто жену ревнуешь? Сам ведь, небось, не без греха. Или боишься, что у тебя в штанах что-то отвалится?

ЕЛЕНА: Спасибо, Петр Иванович… Сергей! Это подло так играть на чувствах одинокой женщины. Да и мало ли, что она может нафантазировать.

ДЕД: Я все-таки вмешаюсь в ваш милый разговор и замечу, что у нас, у судейских, любые фантазии с подписями считаются показаниями. Так что Наташе звонить придется.

ЕЛЕНА: Не убивала я ее! Может, к нам маньяк какой-нибудь залез и ее убил? Я недавно читала в желтой прессе, что в Москве орудует маньяк, специализирующийся на убийствах карликовых свиней.

ДАША (ехидно): Маньяк узкой специализации?

ДЕД: Нет, версия о маньяке не может быть принята в качестве рабочей. Так что-либо придумайте другую, либо будем звонить Наташе.

ЕЛЕНА: Не надо никому звонить. Я должна вам кое-что рассказать…

САША: Давно пора.

ЕЛЕНА: Дело в том, что ошейник, который был одет на Хрюне, очень непростой. Он с секретом. Точнее, с двумя секретами…

ДАША (насмешливо): Сегодня у нас вообще вечер секретов.

ЕЛЕНА (метнув злой взгляд на дочь): Как вы знаете, мой прадед был очень богат. А когда грянула Февральская революция 1917 года, он решил перевести часть своих сбережений в швейцарский банк. Прадед отправился путешествовать за границу и открыл себе счет в Женеве…

СЕРГЕЙ: Дорогая, ты же знаешь, что эти деньги, в какой бы валюте они не были, давно обесценились. Как-никак 90 лет прошло. Ты сможешь купить себе на эти керенки лишь чашечку кофе.

ЕЛЕНА: Во-первых, на этот вклад капали проценты. Так что там явно не абсолютный нуль. Во-вторых, я прошу меня не перебивать. Это всех касается. Ну а в-третьих, прадед хранил в этом же банке наши фамильные драгоценности. Золото с бриллиантами точно не обесценились.

Последняя фраза произвела на слушателей колоссальный эффект. Нельзя сказать, что Елену Давыдовну слушали, разинув рты, но жевать все перестали. Отпив немного из бокала, она продолжила:

ЕЛЕНА: Я сразу хочу оговориться, что это пока непроверенная информация. О швейцарском банке в нашей семье никогда не говорили — нельзя было. Время тогда было такое — советское. А я была молодая глупая девчонка и могла по секрету подружкам разболтать. А моя мама всегда была очень скрытной. И в Швейцарию тогда не выпускали. О драгоценностях и деньгах я услышала от матери всего месяца три до ее смерти…

СЕРГЕЙ (задумчиво): Да, я помню, перед смертью твоя мать совсем умом тронулась — и о бриллиантах всем рассказывала, и много всякой чепухи молола. Еще она говорила, что является совладелицей парохода «Титаник». Только где он сейчас, этот «Титаник»?

ДЕД: Насколько я помню, он слишком близко сошелся с айсбергом. Это его и сгубило. Как известно, "губит людей не пиво, губит людей вода". Даже если эта вода заморожена.

ЕЛЕНА: Я сразу сказала, что все это пока лишь гипотеза. Но что интересно — когда мама мне по памяти продиктовала номер счета, то он удивительным образом совпал с цифрами на ошейнике.

ДЕД: Вот об ошейнике, милочка, поподробнее, пожалуйста.

ЕЛЕНА: Прадед поехал за границу со своим любимым догом. На доге был специальный ошейник с медной пластинкой, сделанный из многослойной кожи. Внутри ошейника, под медной пластинкой, был ключ от ячейки банка и номер счета… Так вот, когда мама сообщила мне о швейцарском банке, я отыскала этот старый ошейник и отогнула пластинку. Там действительно был ключ и написан номер счета. Ключ я тогда вытаскивать не стала т.к. медная пластинка была на заклепках, а мне не захотелось ломать ошейник.

СЕРГЕЙ: А ты уверена, что этот ключик от ячейки банка? Вспомни — твоя мать всю жизнь держала запертой старинную шкатулку. Все мы (в том числе и ты) думали, что там спрятаны какие-то ценности. И что же? После ее смерти я взломал шкатулку. Там оказались ее надушенные любовные письма и черно-белое фото мужика в костюме Адама.

ЕЛЕНА: Это точно совсем другой ключ!

САША: Нет, сегодня у нас, блин, точно вечер воспоминаний. Так, где ошейник?

ЕЛЕНА: Вот в том-то и дело, что он исчез! Мама перед смертью стала путать меня с врачами и медсестрами. Поэтому они все слышали об ошейнике с ключом. Я подозреваю, что Хрюню убил кто-то из этих медиков. Они человека то могут залечить до смерти, а о свинье и говорить не приходится... (Бросает взгляд на Сашу, который скептически качает головой.) Кстати, ведь именно ты, сынуля, когда у нас появилась Хрюня, схватил без спроса этот ошейник, надел на нее, и, чтобы старая кожа не развалилась, промазал его суперклеем. Я думаю, что убийце пришлось прирезать Хрюню, чтобы снять ошейник т.к. его концы склеились намертво.

ДЕД: А что, красивая легенда. Наверное, в каждой второй семье есть такая… Кстати, Сергей, а ты слышал от моей матушки о золотых червонцах, закопанных у нас в углу сарая?

СЕРГЕЙ (ошарашено): Нет.

ДЕД: И я не слышал. Значит, нет у нас золотишка. А жаль… И что же это такое — все семьи как семьи — сундуки с золотом имеют, а у нас в углу сарая только куча навоза.

САША: А я думаю, что это мамка Хрюню и порешила. Короче, не такие уж у нас врачи голимые, чтобы во всякую бабкину фигню верить. А мать, короче, в это поверила. Вот и лохонулась.

ДАША: И я также считаю. Хрюню ты не любила. И потом, ты давно мечтала съездить в Швейцарию за счет семейных денег. Вот и приплела этот ошейник.

СЕРГЕЙ: А ты, засранка, сама хоть копейку заработала? Это мы с матерью вкалываем, а вы нам только советы даете, как деньги тратить!

ДАША: Смешно на вас смотреть. Вы у нас прямо две старые мудрые обезьяны…

ЕЛЕНА: Кто обезьяна?! Я обезьяна?!

СЕРГЕЙ: Успокойся, мать, ты не обезьяна… (Задумчиво гладит ее рукой по голове.) Ты коза. Ой, то есть я хотел сказать — ты лошадь. Но Хрюню, похоже, что ты ликвидировала.

ЕЛЕНА (в истерике): Я вам клянусь, что Хрюню я не убивала!!!

ДЕД: Честно?

ЕЛЕНА: Честно-пречестно.

ДЕД (вздохнув): Ну и семейка… Раз виноватых нет, то придется мне сознаться в убийстве вашей хавроньи.

СЕРГЕЙ: С твоей стороны это очень благородно, но право, папа, тебе не следует брать на себя этот висяк!

ДЕД: Не беспокойся за меня, сынок. Мне, я думаю, по старости большой срок не дадут. А вашу свинью убил действительно я. Вот доказательство: билет на поезд, приходящий в Москву утром. В кассе не было билетов на вечерний шестичасовой поезд, которым я к вам обычно приезжаю, поэтому пришлось брать билет на утренний, проходной. А поскольку ты, сын, еще давно на всякий случай, оставил мне ключи от вашей квартиры, то я их, естественно, прихватил с собой. И правильно — когда я приехал, вас дома уже никого не было… Захожу я в вашу квартиру, а там поросенок какой-то чудной породы бегает — видимо импортный. Я сразу понял — это, значиться, вы на праздничный стол поросенка купили. Вы же мне ни разу по телефону не сказали о Хрюне.

СЕРГЕЙ: Да, забыли сказать. Но я не думал, что тебе это будет интересно.

ДЕД: А вы тоже хороши: письма не пишите, открытки не присылаете. Только я вам и пишу. Зато вы ровно один раз в месяц звоните старику, чтобы узнать — как он там, не помер еще? Да говорите со мной минуты три, не больше. Только и слышишь: Саша тебе привет передает, Даша тебе привет передает… Если бы Хрюня умела разговаривать, то и она бы мне свой пламенный свинский привет передала бы. А так вы о ней ни разу и не обмолвились… Ну ладно, вернемся к нашим баранам. Точнее, к нашим свиньям. Когда я поросенка увидел, то стал, значиться, соображать: ты, Сергей, отродясь ни одной свиньи не зарезал. Малохольный ты у нас какой-то. Жена и дети тоже отпадают. Значит, резать его все равно придется мне. Что время терять? Да и нагадить он может за это время где-нибудь в углу. Вот я завел поросенка в ванную и заколол. А потом, когда начал щетину над газом опаливать, то заметил энтот ошейник старенький. А на ошейнике было нацарапано "Если вы нашли нашу Хрюню, то срочно позвоните по телефону… Вознаграждение гарантируется". Тут я понял, что энтот поросенок у вас за место собаки. Испугался я скандала, схватил свои вещички, и бегом из квартиры.

САША: Что же ты, дед, раньше не мог сознаться? Мы тут про себя, короче, столько всего наговорили.

ДЕД: Надеялся, что это убийство кто-нибудь из вас возьмет на себя. В моей судебной практике такие случаи были.

ДАША: А я сразу поняла, что это мой замечательный дед Хрюню заколол. Когда я вернулась домой из школы и пришла на кухню, то увидела, что в баночке с использованными спичками лежит окурок папиросы и обоженная с двух концов спичка. Папиросы у нас никто не курит, да и спички мы по два раза не используем. Из квартиры ничего не пропало — следовательно, это не воры. Значит, утром приехал дед, заколол Хрюню, опалил ее шерсть над газом, а затем прикурил от плиты уже использованной спичкой.

ДЕД: Точно, внучка! Так все и было. Да ты у нас прямо Пинкертонша! Спасибо, что меня не выдала.

ДАША: Ну, так и я не из родни, а в родню. Как никак внучка прокурора. И потом, если честно, мне было интересно послушать, как все остальные будут выкручиваться.

СЕРГЕЙ (резко постучав по столу рукой): Все высказались? Тогда я объявляю приговор. Учитывая престарелый возраст подсудимого и его чистосердечное раскаяние, а также отсутствие у него в прошлом судимостей и некоторые смягчающие вину обстоятельства, я приговариваю его к одному году лишения свободы…условно. С испытательным сроком один год.

ДЕД: Хорошо. Жаль, что ты по судейской линии не пошел. Из тебя вышел бы хороший прокурор.

ЕЛЕНА: Да, хорошо, что это все закончилось. Но где ошейник?

ВСЕ ХОРОМ: Да, где ошейник?

ДЕД: Я выбросил это старье в мусорное ведро.

Все отправляются на кухню. Саша достает ведро и заглядывает в него. Оно пустое.

ЕЛЕНА: Так, кто сегодня ведро выносил?

ДАША: Ты.

Вид у Елены Давыдовны стал совершенно убитым. Такое впечатление, что ее только что лишили наследства.

ЕЛЕНА: Да как же так… Выходит, я его своими руками выкинула. А я и не посмотрела, что выкидываю. Тогда как раз наша соседка, Октябрина Владленовна, проходила и сказала, что выбрасывать мусор — плохая примета. Вот и накаркала.

СЕРГЕЙ: Успокойся, Ленок! Наоборот, выкидывать вечером ошейник — хорошая примета. Ночью мусор не вывозят. Значит, твой любимый ошейник еще не увезли. Утром сходим и найдем его. Главное — встать пораньше.

ДЕД: Что-то мне очень сумнительна эта ваша затея. Да над вами потом весь дом будет смеяться. Надо же — по помойкам роетесь!

СЕРГЕЙ: Ты прав, батя. Нас же засмеют. Значит так — ты у нас завтра штрафник. Все равно ты здесь человек посторонний — приехал и уехал. Пойдешь утром к дворнику и попросишь разрешение порыться в мусоре. Скажешь, что вчера спьяну выкинул свою вставную челюсть.

Все дружно засмеялись, а дед скорчил кислую мину, а затем хитро улыбнулся и сказал:

ДЕД: Хорошо, я согласен. Но и у меня к тебе, Сережа, просьба: согласно твоему приговору я теперь не могу свиней резать. А мне надо будет этой осенью хряка заколоть. Приезжай ко мне в Весьмасерск за место меня помокрушничать.

СЕРГЕЙ: Будем считать, что договорились. Теперь бы еще ошейник найти… Если отыщем этот ключ, то сделаем все по науке — найдем эксперта по ключам. Пусть он определит, что это за ключ.

ДЕД (декламирует стишок 1920-х годов):

Да, трудно жить нам без науки.

Согласится с этим всяк.

Темнота связала руки.

Темнота наш главный враг.

СЕРГЕЙ: Ну ладно, уважаемый господин прокурор. Ликвидацией безграмотности вы можете заняться завтра, сразу после возвращения с помойки. А сейчас я попрошу всех вернуться к праздничному столу. Вы, похоже, уже забыли, но вообще-то у меня сегодня юбилей.

Семейство возвращается к столу.

СЕРГЕЙ: Давайте зажжем свечи.

ЕЛЕНА: Здорово! Это так романтично.

В комнате зажигают свечи и гасят электрический свет. Внезапно на стене появляется призрак Хрюни. Все заворожено смотрят на него.

ДЕД (деловито): Призрак Хрюни бродит по Европе… Интересно, а призраки свиней умеют говорить по-русски? Нам для полноты картины неплохо бы допросить и саму потерпевшую.

КОНЕЦ