Михаил Берсенев — В Сочи убивают пепельницей

Алексей Климов, студент 2-го курса медицинского института, сидел в вестибюле станции метро «Площадь Восстания» периодически поглядывая на часы. У его ног лежал огромный круглый рюкзак, из которого торчали ручки бадминтона. Рядом стояла большая сумка с продуктами. В своих мыслях Алексей был не на этой станции с ее белыми стенами, а там, в городе Сочи, где светит солнце, плещется прибой, гуляют симпатичные девушки. Настроение было приподнятое. Впереди — отдых, море, солнце. Проблемы? Фактически никаких: сейчас с минуты на минуту должен подъехать его друг, у которого есть адрес в Сочи, где они могут остановиться, так что проблем с жильем нет.

«С голоду не помрем,— думал он,— благо есть деньги. Ну не огромная сумма, но для студента приличная. Он много «бомбил» по Питеру, чтобы заработать на эту поездку. Вообще, живи и наслаждайся!».

Алексей взглянул на часы мобильного телефона. Батон (такая кличка была у его друга, потому что однажды, он за раз на спор съел три батона белого хлеба) запаздывал.

-Ну, это в его стиле!— рассудил Алексей,— впрочем, время еще есть.— Он достал книжку и принялся за чтение.

Через сорок минут Климов сидел на той же скамейке и непрестанно крутил головой, всматриваясь в толпы людей, снующих в разных направлениях.

-Ну, где же он!— повторял с досадой Алексей. Мобильный Батона не отвечал. До отправления поезда оставалось пятнадцать минут, а надо было успеть выйти из метро, найти поезд. Оба билета лежали в кармане. Сейчас он крутился, как на иголках: такого удара в спину он не ожидал.

-Что же, все летит к чертовой матери?— рассуждал Климов,— Я столько сделал, что бы эта поездка состоялась, столько готовился! Все друзья, родственники ждут меня обратно загорелым, отдохнувшим, и тут заявляюсь ни с чем! Идиотизм! Ехать или не ехать?

Он кинул монету и, разжав кулак, выдохнул:

-Ну, что ж, ехать, так ехать!

Взвалив на плечи тяжеленный рюкзак, и взяв в руки сумку, он торопливо пошел к выходу, сгибаясь под тяжестью ноши и то и дело ударяясь ногой о свою же сумку.

К своему удивлению поезд нашел быстро и, закинув вещи в вагон, вышел. Надежда еще теплилась, хотя с каждой минутой угасала все быстрее и быстрее. Так, бегая вдоль платформы, он дождался того, что поезд тронулся. Алексей вскочил на подножку какого--то вагона и уже из поезда смотрел на перрон. Он видел на нем море людей, которым нет до него никакого дела, которые не знают даже о его существовании. Батона среди них не было.

-Мерзкая буханка с гнилым нутром,— так коротко охарактеризовал он своего друга, смачно сплюнул и отправился в свой вагон. Поезд набирал ход, унося его из Москвы к неизвестности.

В купе он ехал с разными людьми, которые менялись на разных станциях. Многие ехали к морю на отдых, вино лилось рекой. Разговоров, как обычно в поезде, хоть отбавляй.

На вопрос «Куда ты едешь?», он рассказывал сначала о ранних планах, а потом описывал, что он имеет сейчас. Реакция была разной, но ему особенно запомнились слова, сказанные одной женщиной: «Прямо как в книжке. Но может, что не делается-делается к лучшему?».

Слова эти неожиданно подействовали успокаивающе на Алексея, и он уже всем говорил потом, как приятно бывает плюнуть в лицо здравому смыслу. Доехал нормально, только вот ночью у него с крючка украли рубашку, да и чуть было не получил по физиономии: вечером, стоя в тамбуре, он докуривал сигарету. Поезд уже слегка тронулся, проводник поднял подножку и удалился в свое купе. Алексей уже собирался уходить, как вдруг из перехода выскочила бабка и на ходу простонала, перехватывая сумки и коробки в руках: «Сынок! Помоги!».

Алексей принял сначала одну сумку, потом другую, какие-то коробки и уже собирался принять саму бабку, но она почему-то не появлялась в проеме. Он выглянул и увидел, что та основательно поотстала. Держался рукой он за «стоп-кран» и, не раздумывая, его дернул. Поезд остановился слишком резко, внутри вагона что-то упало. Бабуля догнала поезд и стала благодарить Алексея. А через минуту из чрева вагона выплыл огромный детина со злыми глазами и примочкой на лбу. Узнав, что Алексей остановил поезд, он хотел, было уже двинуть студенту по фэйсу, но сомневался, так как Алексей был явно силен и мускулист и ростом не меньше детины. Но тут еще на детину наехала бабуля, что тот мол «черт бородатый, только обидь «маленького» — я на тебя порчу наведу!» и тот, махнув рукой, уполз обратно в вагон. Оказалось, что при торможении тяжелый чемодан свалился ему на голову и теперь до самого Сочи он ходил с синяком на лбу. Но это были мелкие неприятности, и вскоре Алексей о них забыл. Его путь лежал к морю.

В пункт назначения поезд прибыл около восьми вечера. Город Сочи встречал новоприбывших чистым небом, теплым солнцем, морем и развлечениями. Алексей спрыгнул с подножки, осмотрелся и, подхватив вещи, направился к вокзалу. Сначала он хотел скинуть вещи в камеру хранения и потом уже думать об остальном. С легкой сумочкой он вышел из здания вокзала. Хотелось отдохнуть от утомительного переезда. Бродя по улицам, он наткнулся на кинотеатр. Там шел фильм «Пираты Карибского моря» и уже через двадцать минут он сидел в зрительном зале в предвкушении интересного зрелища.

-Не беда, успею устроиться,— заключил Алексей, когда в зале стал гаснуть свет.

Через несколько минут он опустился в неповторимый мир кино и о существовании этого мира он на время забыл.

Когда фильм закончился, на улице было уже темно. Теплая южная ночь вступала в свои права. Город поражал обилием огней.

«Очаровательный город!» — подумал Алексей.

Алексей решил посмотреть ночной Сочи и поэтому направился в центр города. Город ночью жил бурной жизнью. Тысячи кафе и дансингов зазывали к себе в гости. Прогулявшись, он остановился у фонтана, с удовольствием посмотрел на искрящиеся струи и, развернувшись, прислонился к чаше фонтана. Не спеша, полез за сигаретой, закурил.

-Закурить не найдется?— услышал он сбоку. Обернувшись, он увидел перед собой двух мужчин. Один был мощного телосложения, с широким лицом, черными волосами, уложенными на бок и с густой черной бородой. Одет был прилично: костюм и белая рубашка с галстуком. Второй был небольшого роста с лицом чем-то напоминающим зайца и быстро бегающими глазенками. Одет был тоже прилично.

-Найдется,— Алексей протянул пачку. Бородач вытянул сигарету и спросил:

-Откуда к нам приехал?

-Из Питера.

-Ну и как тебе у нас?

-Отлично! Сочи— уникален.

-Это точно. Второго такого города нет. Он единственный.

-А ты сюда отдыхать, конечно, приехал?— спросил доселе молчавший спутник бородача.

-Вообще-то да, но как это будет, пока не представляю.

Он в двух словах рассказал о своих неприятностях. Его выслушали со вниманием.

-А ты учишься или работаешь?— спросил ни с того ни с сего бородач.

Алексей назвал институт и курс.

-Слушай! Да я этот же институт кончал, когда в Питере учился! Давай знакомиться, я —-Тимофей, а это— Колян.

И потом совершенно неожиданно предложил:

-У меня сегодня день рождения, к тому же мы с тобой в одних аудиториях маялись. Пойдем, здесь есть кабак, посидим, потолкуем. А с ночлегом что-нибудь придумаем, не беспокойся!

Алексей не заставил себя долго упрашивать, благо делать было нечего, к тому же наклевывался ночлег.

-Грех отказываться, когда тебя приглашают. Хотя, неожиданно, конечно.

-А я люблю делать сюрпризы, иначе жить неинтересно,— сказал бородач, вставая.

Шли минут пятнадцать. Наконец Коля сказал «здесь» и они принялись спускаться вниз по лестнице, в подвал. Там и был небольшой кабак. Бородач открыл тяжелую дверь, но перед ним сразу выросла фигура. Переговоры длились недолго и, вскоре, Тимофей махнул рукой своим спутникам. Алексей, пригнув голову, прошел сквозь небольшой коридорчик и оказался внутри. А внутри все оказалось намного приличнее, чем предполагал Климов. Неплохая отделка, негромкая музыка, чистота. Публика тоже приличная.

«-Повезло мне»,— подумал Алексей. Их усадили за стол.

-Две бутылки коньяка, две вина, что-нибудь горячего,— заказал бородач.

После нескольких банальных тостов полилась беседа о самых разных вещах: о Сочи, политике, занятиях людей, сидящих за этим столом, женщинах, рассказывались анекдоты. Прослушав очередной анекдот, бородач громко хохотал, показывая свои немногочисленные, но ровные зубы. В конце концов, они основательно набрались спиртного. Пора было уходить. Коля расплатился, и хмельная тройка вывалилась наружу. —Ладно, мне пора,— приятель бородача Коля, не попрощавшись, засеменил в сторону. Бородач проводил его взглядом и махнул рукой. Просто сказал:

-Пойдем ко мне, там и переночуешь.

Алексей заметил, что Тимофей был сильно нетрезв. Сам же он чувствовал, что все-таки пьян, но не так, чтоб очень. Добравшись до автобусной остановки, они уселись на скамейку. Свежий морской воздух подействовал отрезвляюще голову. Взяли такси. Пьяненькие, они вылезли из машины и направились к дому бородача.

-А вот и мой дом,— протянул тот руку в указательном жесте,— проходи.

Алексей заметил на заборе табличку: ул. Пепельницы, д.11. Бородач долго возился с ключом, но вот дверь поддалась и они вошли в дом.

-Ты ляжешь вот в этой комнате,— бородач толкнул ногой дверь и включил свет,— белье в тумбочке под зеркалом. Туалет прямо по коридору и налево. Все, я ушел,— закончил он и исчез в темноте коридора.

Алексей оглядел комнату: серые стены, потолок с подтеками, металлическая кровать, стул, зеркало, стол, вот и все. Увидев нужную тумбочку, он достал белье и начал стелиться. Плюхнулся в постель, но лампу пока гасить не стал. Закурил, стряхивая пепел в огромную пепельницу. Это была высокая металлическая статуэтка с большой чашей вместо головы для пепла. Алексей бросил взгляд под стол: там стояли старые пустые бутылки. «Все же лучше, чем на вокзале»,— подумал он, потушил сигарету и повернулся на бок.

«-Ну, Батон, ну — идиот, сидели б сейчас вместе, пили б вино!» — думал Климов.

Примерно через час громко проскрипела дверь где-то в глубине дома и по коридору простучали шаги. Алексей не спал, лишь прислушивался. Вдруг дверь его комнаты скрипнула. Алексей приподнялся на локтях и стал всматриваться в темноту. Там, в дверном проеме, он увидел физиономию бородача. Встретились взглядами. Бородач расплылся в своей гадкой улыбке, открыл дверь и вошел в комнату весь черный, противный, в разноцветных трусах.

-Давай попробуем, не пожалеешь,— он надвигался на парня.

-Чего попробуем? — не понял Алексей.

-Мужскую любовь, чего ж еще!

-А! Так ты голубой? Я в эти игры не играю. Я — не голубой. Пожалуй, я пойду.

-Никуда ты не пойдешь, пока я не разрешу и не сделаю это с тобой! — вдруг пригрозил Тимофей.

-Пошел вон, грязная скотина!— с презрением выдавил Алексей, приподнимаясь все выше на локтях. Бородач неожиданно рванулся вперед и навалился на него, крутя руки. Алексей почувствовал, что его ноги уперлись в живот этой грязной скотины, и он изо всех сил распрямил их и сразу почувствовал, как что-то тяжелое свалилось с него. В ту же секунду раздался страшный треск, и Алексей увидел сломанный стол и ползающего среди обломков бородача. Тот схватил пустую бутылку и разбил ее о пол. Теперь перед Алексеем выросла огромная фигура маньяка с бутылочным осколком в руке.

-Теперь тебе конец,— прошептал бородач и пошел на Алексея, который, пятясь назад в ужасе, искал опоры. Его рука наткнулась на что-то холодное. Это была металлическая пепельница, и Алексей изо всех сил молниеносно ударил ею Тимофея по голове. Тот схватился за голову, постоял несколько секунд и без звука повалился на пол. Алексей с отвращением отбросил пепельницу в угол, быстро собрал вещи и выбежал на улицу. Там наспех оделся и пошел спать на скамейке: на вокзал мог вернуться бородач. На следующее утро он забрал вещи из камеры хранения, сел в электричку и уехал из города. Снял комнату рядом с морем, где и провел следующий день.

Через два дня ему попалась на глаза афиша с именем его любимого поп-певца. Климов не видел никаких препятствий, мешающих поездке. В этот же вечер он приехал в Сочи, взял билет. До концерта оставалось около часа, и Алексей принялся изучать газетные стенды. Газеты были вчерашние. Он обратил внимание на местную газетку, пробежал взглядом по заголовкам и остановился на скупой информации уголовной хроники. Ограбление… Воровство… Убийство на улице Пепельницы… Поножовщина на проспекте Буденного…Муж избил жену.…Ограбили ночного прохожего…Стоп!

«Что-то знакомое»,— подумал Алексей и вдруг сразу все понял. Еще раз перечитал строчки. Они гласили: «Убийство на улице Пепельницы. Орудие убийства — пепельница. Ведется следствие».

Убийство! Алексей стоял ошеломленный. Ведется следствие!

«Это конец!— подумал он,— Что же делать-то, а? К черту!»— Алексей сплюнул и немного постояв, решительно пошел прочь от газетных стендов.

Климов не пошел в милицию: был уверен, что не найдут. Он помчался на вокзал, купил билеты и поехал за вещами. Сборы были экстренными. Через двое суток он сидел на кухне в своей квартире на Гражданском проспекте и сочинял одну причину за другой своего столь быстрого возвращения. Он так же выяснил, что Батон просто опоздал на поезд, потому что именно та электричка метро, на которой он ехал, сломалась на полпути и стояла в тоннеле в течение сорока минут. Алексей простил Батона и стал жить, как прежде. Пока его не тревожили…

Тем временем следствие довольно быстро продвигалось. Было опрошено много свидетелей и переработано много информации. Оперативники знали, с кем отдыхал в ночь своей гибели Тимофей, что парень — с кем он пил — из Санкт-Петербурга, студент медицинского института, знали день приезда, имели отпечатки пальцев предполагаемого убийцы, его имя, примерный возраст, что у него черный цвет волос и волосы у него длинные, собраны в хвост. Сочинская милиция сработала быстро и четко. Вскоре следователь, расследующий это дело, знал имя предполагаемого убийцы и как его найти.

Алексей сидел в своей комнате и рубился в компьютер. В дверь позвонили, и он пошел открывать. Перед ним стояло трое мужчин.

-Мы из милиции,— один из них предъявил удостоверение,— Вы, если я не ошибаюсь, Климов Алексей Михайлович?

Алексей молча обхватил голову руками. Посмотрел на кухню: там мать готовила ему ужин, как и всегда. Она и не подозревала, что что-то может нарушить обычное движение ее жизни. Пока она ничего не знала…

В дверь кабинета судьи постучали. Вошла секретарь и положила на стол папку.

-Новое дело,— сказала она удаляясь. Взглянув на титульный лист, судья прочитал: ДЕЛО №4860037, Климов Алексей Михайлович. Судья углубился в работу и далеко за полночь, изучив все материалы, откинулся на спинку кожаного кресла.

«Странное стечение обстоятельств, что монета, подброшенная с вопросом «ехать или не ехать», что сломавшийся поезд метро. Судьба?»— размышлял он.

Да, в этом деле было что-то, что наталкивало на размышления.