Роман Годельшин — 'Да твою ж мать!'

     — Твою ж мать! — тихо выругался Тёмный и аккуратно положил на стол половинку пампушки.

     — Тебе, почтенный, что, собственно надо? — ядовитым тоном осведомился он у пришельца.

     Детина наморщил лоб. Видно было, что к такому вопросу он не был готов.

     — А мне эта... Мне бы свидеться с этим... Ну, как бы с властелином. Эта... чёрный который, — посетитель утёр тяжкий трудовой пот.

     — Ну я Тёмный Властелин. Что надобно? — сварливым голосом спросил хозяин, косясь на остывающий борщ.

     Детина солнечно улыбнулся.

     — Дак это… известно, что, — он доверительно покачал дубиной, — тебя убить.

     — Твою мать! — воскликнул Тёмный Властелин, — Но за что?

     — Дак это… известно за что. За всё зло, что ты принёс добрым людям, — голос визитёра посуровел, а глаза нехорошо прищурились.

     — Это кому это я зло принёс?

     — Всех, — глухо произнёс парень, начиная замах, — не упомнишь.

     — Эй! Эй, погоди, давай поговорим! — заюлил Властелин, но его уже никто не слушал.

     Дубина с шелестящим звуком рассекла воздух и врезалась в центральную колонну, сокрушая и дробя её. Брызнуло каменное крошево. Основательный кусок колонны неспешно завалился вбок, глухо ударился об пол и распался на части. Тёмный ойкнул и шмыгнул под стол. Потолок пошёл трещинами, угрожающе просел и, немного помедлив, рухнул, погребая под собой хозяина. Детина, восторженно открыв рот, наблюдал за произведёнными разрушениями. Когда грохот, вызванный падением камней, затих, посетитель радостно гыгыкнул и гордо оглядел гору обломков. В одном месте заметил он торчащую среди камней руку с надетым на средний палец увесистым перстнем. Детина радостно осклабился, ухватил перстень и сильно дёрнул. Хрустнуло. Пришелец с удовольствием осмотрел добычу, вынул из-за пазухи кожаный мешочек, бережно поместил её туда, сунул брякнувший мешочек обратно за пазуху и покинул жилище Властелина, вполне удовлетворённый совершённым.

     Минут пять ничего не происходило. Потом в глубинах каменной груды громко чихнуло, торчащая оттуда рука дёрнулась. Куча тяжко заворочалась. Вскоре на её вершине показалась плешивая голова Властелина. С кряхтеньем и стонами он рывками выдирался на поверхность. Покинув, наконец, каменную груду, белый, как мельник, Тёмный Властелин уселся на чудом уцелевший табурет и поднёс к глазам левую руку. Средний её палец торчал под неестественным углом. Властелин всхлипнул и произнёс плаксивым голосом:

     — Сволочь. Ещё и палец вывихнул.

     Он крепко ухватил повреждённый палец правой рукой, сильно дёрнул и зашипел от боли.

     — Главное, за что? — продолжал причитать Властелин, — Когда тот последний раз был, его родного Мухосранска ещё в природе не существовало. Суки...

     Тёмный шмыгнул носом и лёгким мановением руки восстановил порядок в столовой. Потом привёл в порядок и себя.

     В дверь деликатно постучали.

     — Не заперто! — обречённо крикнул хозяин.

     Дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась белобрысая голова незнакомого мальчиша лет сорока с наклеенными чёрными усами.

     — Можно? — спросила голова.

     — С чего это такие нежности? — саркастически осведомился Властелин, — Проходи, чувствуй себя как дома, ломай, грабь, убивай. Не стесняйся, я привычный.

     — Спасибо, — посетитель вошёл в дверь и смущённо остановился, — Только я по другому делу.

     — Правда? — удивился хозяин, — Значит, убивать и грабить не будешь?

     — Нет, — белобрысый залился краской и потупился.

     — Тогда чего тебе тут нужно, — подозрительно спросил Тёмный.

     — Я служить хочу, — очень тихо сказал визитёр.

     — Как? — у Властелина отвисла челюсть.

     — Служить... хочу... Вам, — слова застревали в белобрысом, но он упрямо выдавливал их из себя, — Мой господин...

     — Твою мать! — воскликнул Тёмный, — Да на что ж ты мне сдался? Как ты себе представляешь это служение?

     — Ну... Буду всякие поручения выполнять.

     — Интересно, какие?

     — Ну, там, убить кого... Или возглавить тёмное воинство, — последнее было сказано с ощутимой надеждой в голосе.

     — Какие ещё воинства?! — вскричал Властелин, — Я уже три тысячи лет ни с кем не воюю!

     — Ну так пора, — сказал посетитель, поднимая взгляд на хозяина.

     — Да иди ты! — Тёмный в сердцах сплюнул и поковылял к холодильнику.

     — В смысле? — не понял белобрысый.

     — А в том смысле, что катился бы ты отсюда.

     — Нельзя мне, — испуганно сказал визитёр, — Я должен поступить к Вам в услужение.

     — Кому ещё ты это должен, — ядовито спросил хозяин, копаясь в холодильнике.

     — Э-э... — уши белобрысого, казалось, способны были светиться в темноте, — Никому... Ну, э-э, просто должен...

     — Вот, — с горечью сказал Тёмный, — кефир кончился.

     Он прошёл в прихожую, переобулся в сандалии, снял с вешалки авоську и вышел из дома. Белобрысый потянулся за ним. Снаружи палаты Властелина выглядели как обыкновенный сельский домик и потому самого Тёмного с семенящим за ним кандидатом в прислужники можно было принять за пожилого профессора, донимаемого на даче студентом-должником. То, что возраст студента шагнул за четвёртый десяток, ничуть не ослабляло впечатления.

     На полпути к магазину неусыпно нёс свою опасную и трудную службу участковый Пономаренко. Узрев Тёмного Властелина со спутником, блюститель порядка выплюнул папиросину, повернулся всем корпусом к идущим и сделал строгое лицо.

     — Документики попрошу, — тоном, не предполагающим возражений, обратился он к Властелину.

     Тёмный со вздохом полез за пазуху, вынул паспорт и протянул его участковому. Пономаренко принял документ и принялся его скрупулёзно, будто впервые видел, исследовать. С минуту он сличал фотографию в документе с оригиналом, потом перелистал паспорт, тщательнейшим образом изучая каждую страничку, поскрёб что-то там ногтем, понюхал, разве что на зуб не попробовал.

     — Утомил ты меня, лейтенант, каждый раз паспорт проверять. Только это и умеешь, вместо того, чтобы граждан от преступников защищать.

     — Гражданин Тёмный, — строго сказал Пономаренко, — предупреждаю, Вы можете быть привлечены за клевету на правоохранительные органы.

     — Да какая клевета? Меня сегодня чуть не убили!

     — Так ведь не убили же, — равнодушно промолвил участковый, возвращаясь к изучению документа.

     Наконец, удовлетворившись осмотром и не найдя ничего предосудительного, он вернул паспорт владельцу.

     — Всё в порядке, гражданин Тёмный. Можете следовать дальше. А это с Вами кто? — он указал взглядом на белобрысого.

     — Понятия не имею, — сварливо ответил Властелин, — Привязался тут. Служить мне хочет.

     — Та-ак, — сказал участковый, — Попрошу документики.

     Белобрысый захлопал себя по карманам столь быстро и судорожно, что ни Пономаренко, ни Тёмный не поняли, откуда именно он извлёк паспорт. Документ белобрысого исследовался участковым столь же тщательным образом, как и предыдущий. Наконец Пономаренко закрыл паспорт, похлопал им по левой ладони и, пронзительно вглядевшись в глаза владельца, поинтересовался:

     — А усы зачем наклеили, гражданин Копытин?

     Гражданин Копытин испуганно дёрнулся и прикрыл усы рукой.

     — Та-ак, — с угрозой в голосе сказал участковый, — Пройдёмте! — и, повернувшись, двинулся к отделению.

     Поникший Копытин последовал за ним, а властелин, удовлетворённо хмыкнув, продолжил путь к магазину.

     В магазине к прилавку стояла очередь из пятерых женщин, которые при появлении Властелина моментально рассредоточились по торговому залу, как бы рассматривая товар. Тёмный подошёл к прилавку.

     — Кефир свежий? — спросил он продавщицу.

     — Сегодняшний, — злобно ответила она.

     — Две бутылки.

     Застрекотала касса.

     — Пятьдесят две копейки.

     Тёмный бросил четыре монетки в мокрое блюдечко, получил свой кефир, сунул его в авоську и, не обращая внимания на постреливающих глазами и шушукающихся тёток, отправился восвояси. На обратном пути ему навстречу попалась тётка Матрёна, с трудом влекущая пьяного до бессознательности мужа. Женщина окатила Тёмного волной жгучей ненависти.

     У калитки топтался белобрысый Копытин.

     — Уже выпустили? — с неудовольствием спросил Властелин.

     Копытин смущённо пожал плечами и прошёл в дом вслед за хозяином, не дожидаясь приглашения, но краснея и пыхтя от стеснения.

     — Присаживайся, раз уж впёрся, — сказал Тёмный Властелин.

     — Спасибо, — белобрысый присел на краешек табуретки, но через секунду резко вскочил, — А хотите, я Вам чаю сделаю, — бодро воскликнул он, но, увидев, что хозяин отрицательно помотал головой, добавил уже менее уверенно, — Ну или кофе... А?

     — Себе сделай. А я кефир буду.

     Когда Копытин наконец уселся с чашкой чая, Тёмный спросил:

     — Значит, говоришь, пора?

     — Что пора? — испугался белобрысый.

     — Тёмное воинство поднимать. Сам же говорил.

     — А. Ну да. Говорил, — сказал Копытин, уставившись в чашку.

     Тёмный неторопливо выпил стакан кефира, налил новый, опустевшую бутылку поставил на пол.

     — Ну хорошо, — сказал он рассудительно, — Допустим, подниму я тёмное воинство и даже сумею одержать полную победу.

     — Вы обязательно сумеете, — с жаром сказал Копытин, — Я в Вас верю,.. э-э... мой господин.

     — Не перебивай, — Властелин, гулко глотая, выпил второй стакан кефира, крякнул и вытер губы тыльной стороной ладони, — Так вот, допустим, я победил. Ну а ты-то чего ждёшь от этой победы?

     Копытин помялся.

     — Ну, славы хочу. Власти.

     — Со славой понятно. А власть тебе зачем?

     — Чтобы судьбы мира вершить, — невнятно булькнул, уткнувшись в свою чашку, белобрысый.

     Оконное стекло брызнуло осколками и в дубовую столешницу ударился арбалетный болт. Срикошетив от стола, он улетел к дальней стене и в ней засел. Тёмный Властелин не обратил ни малейшего внимания на это событие. Копытин же ойкнул и облился чаем, к счастью уже немного остывшим.

     — Видал? — спросил его Тёмный, — И так каждый день. Привыкай, раз уж намерен служить мне.

     — Так Вы согласны? — от радости белобрысый моментально забыл о чае.

     Властелин поднял пустой стакан и с грустью посмотрел в него.

     — Я налью, — подхватился Копытин и ринулся со стаканом к холодильнику.

     Тёмный, сидя к нему спиной, активировал колдовское зрение и увидел то, что, в общем-то, и ожидал увидеть: белобрысый, часто дыша от волнения и дико озираясь, сыпал в стакан яд.

     — Так вот, — сказал Властелин, — тысячелетия три тому назад я понял, что вся эта власть, которой ты так жаждешь, не для меня. Проблем от неё мешок, а удовольствия — чайная ложечка. Думаешь легко жить, когда тебя ненавидят даже ближайшие соратники? Вот я и решил избавиться и от власти, и от ненависти. От власти я избавился легко. А вот ненависть так и осталась со мной навсегда. Вот ты можешь объяснить, за что меня все ненавидят?

     — Ну, Вы же зло творите...

     — Какое зло? Кому? За последние три тысячи лет на мне злодеяний меньше, чем на среднестатистическом гражданине за его среднестатистический век! А, да что там... — Тёмный безнадёжно махнул рукой, залпом осушил стакан и продолжил, — Но ты меня убедил. Пожалуй, я действительно припомню кое-что из прежнего. Да... И ты мне послужишь, — он вдруг умолк, прислушиваясь к ощущениям, Копытин замер, перестав дышать.

     — Но только завтра, — сказал, наконец, Властелин и Копытин шумно выдохнул, — Что-то неважно я себя чувствую. Спать пойду. Мда... Эх, люди, совсем у вас стыда не стало... Спокойной ночи.

     — Спокойной ночи, мой... господин.

     У себя в покое Тёмный Властелин сел на пол в позу лотоса и погрузился в транс. Первым делом он наслал на белобрысого прислужника глубокий сон. Ради минимизации неучитываемых факторов: иметь дело со спящим телом гораздо спокойнее, чем с бодрствующим. Затем Властелин сплёл заклинание обмена телами, вставив в него таймер на час. Яд по его расчётам должен был подействовать через два. Тёмный улыбнулся, лёг прямо на пол и спокойно уснул.

***

     Квартирка Копытина Властелину не понравилась. Была она тесна и запущена. «Ничего, со временем обставлю» — подумал Тёмный. Он разулся, прошёл в комнату, включил старенький телевизор и устроился в продавленном кресле. По «ящику» гнали новости.

     — … рядом с домом всемирно известного Тёмного Властелина, который сегодня ночью был зверски убит неизвестными, — говорила симпатичная корреспондентка.

     Камера поехала в сторону и в кадре возникла раскормленная милицейская ряха в чине полковника.

     — Скажите, личности злоумышленников удалось установить? — спросила корреспондентка.

     — Так точно, — ответила ряха, — мерзавцы установлены и суровое возмездие вскоре их настигнет. Имён называть я сейчас не могу. В интересах следствия. Но, по моим данным поимка будет осуществлена в самое ближайшее время.

     Камера снова переехала на корреспондентку, рядом с которой теребила подол тётка Матрёна.

     — Скажите, у Тёмного Властелина были враги?

     — Ну что Вы, — сказала Матрёна, — Какие там враги. Он был такой приличный, спокойный, не пьющий. И отношения со всеми соседями у него очень хорошие были. А чужие какие-то ходили к нему, но не безобразили. Мы ж его все любили. Я б этих мерзавцев, которые его убили, собственными руками бы на куски порвала.

     Тёмный с досадой выключил телевизор.

     — Любили они меня, — злобно пробормотал он, — Но каковы ж уроды, а?

     Мявкнул дверной звонок. «Не открою» — подумал Властелин. Звонок мявкнул повторно. С лестничной площадки послышались приглушённые голоса. Потом в дверь застучали громко и непреклонно. Тёмный вздохнул и пошёл отпирать. За дверью стояли трое. Один, в штатском с кожаной папкой в руке и два милиционера чуть сзади и по бокам от него.

     — Гражданин Копытин? — спросил штатский.

     — Он самый, — ответил Властелин.

     — Гражданин Копытин, Вы арестованы по обвинению в убийстве. Собирайтесь.

     — Да твою ж мать! — простонал Тёмный, прислоняясь к дверному косяку.