Виньярд — "Что бы это не было это могло случиться с каждым часть 3"

Сестрёнка Кроули:

Здравствуйте, те, кому ещё не надоела. Этот дивный вечерок я предлагаю скоротать за чтением милых историй о том, что могло случиться с каждым, надеюсь, что не случиться с вами, а то, кто будет читать всю эту болтовню, хе-хе.

Первая история о том, что иногда надо просыпаться вовремя. Философская байка о снах и их последствиях. Встречайте.

«Падение»

                                                                У меня в голове появился разум.

                                                       Он кажется чужим, как чужой человек.

                                                       Он глядит изнутри, он делает анализ

                                                       Я постоянно ощущаю на себе его взгляд.

                                                       Я живу с ним в мире, по — крайней мере, стараюсь.

                                                       Мы шутим друг с другом, и он и я рад.

                                                       У человека есть хорошая черта — чувство юмора,

                                                       Это делает его лучше, даже если он гад.

                                                       Мир иллюзий — это бред, он нереален.

                                                       Хотя ломать другому кайф — чудовищный грех.

                                                       Моя башка, твоя башка — предмет несовершенный,

                                                       Тем более, то чем она забита — просто смех.

                                                                                                            Вася Васин «Кирпичи»

Наверное, это случилось с каждым и не раз. Я не исключение. Как правило, это происходит в самом начале, в тот момент, когда только — только пришёл сон. Чаще всего это резкое падение, от которого резко просыпаешься.

Меня зовут Аркадий Иванов. Моё хобби — сны. Несколько лет я собираю информацию о сновидениях. Будь то обычный сонник или заумная психологическая книга, в стилистике Фрейда. А началось все, когда мне было семнадцать лет. Я наткнулся на глупую книгу с очень громким названием — «Одиннадцать уроков высшего магического искусства». Смешно? По-моему немного грустно, ну да речь не об этом. В книжке, помимо ужасающих ритуалов, всяческого эротического свойства (простой пример — предлагалось абсолютно голому «колдуну» удовлетворить себя в фазу полной луны, повторяя в голове одну и ту же фразу — « Пусть всё будет моим. Аминь».), была одна занимательная глава. — «Управление сном». Я заинтересовался.

Автор, женщина, если кому интересно, предлагала контролировать свои действия во сне, заказывать определённые сны, избегать кошмаров и тому подобного. Ну, я и решил попробовать. Для начала нужно было завести «Дневник снов», каждое утро полагалось записывать в него очередной сон, это помогало не забыть сновидение. Допустим, я по нечётным числам снов не видел, а треть всех наших ночных блужданий по коридорам снов, были кошмарами. Первую неделю у меня мало что получалось. Я с трудом вспоминал события, людей из сна, свои действия. Но потом всё наладилось. Каждым утром очередная запись увеличивалась, я без труда вспоминал всё, вплоть до момента пробуждения. Теперь было пора учиться контролировать сновидение. Начал я с лёгкого. Во-первых, убедил себя, непосредственно во сне, что всё, что происходило — нереально и я без всякого опасения могу дождаться развязки. Во-вторых, я научился заказывать сюжет сна. Но здесь не всё так просто. Выбор сюжетов ограничен событиями одного — двух дней, до того как вы собрались поспать. Однако событий может произойти не мало, да и последствия всегда интересны и не предсказуемы, особенно, если посмотреть хороший фильм, прочитать книгу, ну или, в конце — концов, познакомиться с девушкой. Все эти события откладываются, в зоне нашего мозга, отвечающей за ночные приключения. Что для этого нужно? Нужно просто за час до сна начать представлять себе то, что хочется увидеть, и записать это в «Дневник снов». Это, по моим соображениям, позволяет, как бы, обмануть самих себя. Сон записан, а мозг его не «показал». И мозг исправляет ошибку. Вот так. Уж простите ненаучный язык, я всё-таки любитель, а не учёный профессионал. Конечно, может присниться что-нибудь из старенького, но это случайность, заказать событие давностью более двух дней невозможно. Но это ничего, я буду пытаться найти такой способ. Кое-какие идеи уже имеются.

Так вот, о чём я говорил в самом начале, до этого длинного отступления? О падении. Это может бить всё что угодно. Я, например, постоянно падаю, то с карусели, то с велосипеда, наступает пробуждение. Одновременно. И вот мне пришла идея — а что если не просыпаться, что будет? Ничего вероятно. А может, я поднимусь и пойду дальше (поеду, закружусь на карусели)? А может, начнётся другой сон? Много ещё чего.

И я стал пытаться. Несколько неудачных попыток почти лишили меня надежды. Я даже специально падал на улице (естественно, пока никто не видит), катался на велосипеде, но всегда просыпался, даже не ощутив удара. Всё это вылилось в бессонницу. Для меня, сами понимаете, это хуже любого кошмара, что может присниться наркоману.

Но однажды всё получилось…. Когда я не спал уже две ночи кряду и благодаря этому превратился в существо из фильма Джорджа Ромеро «Ночь живых трупов» или как его там. На третий вечер я решил принять снотворное. В ближайшей аптеке у старой женщины — фармацевта я купил, что-то с очень длинным названием, по её совету. Две капсулы вечером, и уснёшь как младенец, сказала она, мерзко шлёпая слюнявыми губами, накрашенными ярко красной помадой, в дикий контраст бледному лицу с синими тенями на веках. Я внутренне поёжился, не дай бог такому присниться, и поспешил удалиться домой. Дома я принял указанную мне дозу, и пару раз запнувшись о порог (специально), лёг в постель. И моментально уснул.

Я кручусь на карусели, очень быстро, наверное, кто-то толкает. Я сплю, слава богу, я сплю. Сейчас бы упасть. И я падаю. Перед глазами мелькает земля, в мозгу картинка разбитого носа. Во рту появляется привкус металла. Но я не просыпаюсь. В душе я рад, но сознание говорит, что тут не всё в порядке. Вокруг тьма, непроглядная.    Она везде, под ногами, над головой, она даже внутри. Я её часть. Ощущение пустоты, как будто меня нет. Это новый сон? — Спрашиваю я себя.

— Нет. — Голос из неоткуда. Низкий, глубокий, красивый, спокойный, но не человеческий.

— Эт-то вы мне? — Робко спрашиваю я, пытаясь взять под контроль ситуацию, прекратить сон. Безуспешно. Абсолютно безуспешно.

— Ты не спишь. — Опять этот голос.

— Значит всё-таки мне. — Усмехнулся я.

— А разве ты видишь здесь кого-нибудь ещё? — Разговорчивый типчик.

— Я и себя не вижу, но знаю, что есть ты. — Выкрутился я.

— Тебя нет. Я здесь.

— С кем же ты разговариваешь, ели меня нет? — Не знаю почему, но мне всё это нравилось, хотя я совершенно не понимал что происходит.

— Помолчи и послушай. — Тон голоса изменился на повелительный и угрожающий. Я счёл за лучшее выслушать его, кто бы он ни был. Тебе будет тяжело понять и осознать. Но ты не спишь, более того ты больше не существуешь. Ты мертв. И я это то последнее что ты услышишь. Я тот, кто управляет тобой всю жизнь. С рождения до этого момента…. Я Ens Realismum. Я всереальнешее существо. Я всё. Я везде. Я твой чувственный порыв. Я твои мечты и страхи. Я твоя фантазия и твои фантазии. Я твой бред и твоя единственная возможная реальность. Я твоя душа, то, что ты называешь душой. Я ответ на твои вопросы. Я всереальнешее существо. Ты моя часть. Одна из бесконечности.

— Самый интересный сон из всех, что я видел.

— Я не сон. Я реальность. — Голос зазвучал угрожающе громко. Пустота вокруг окрасилась красным, но осталась пустотой.

— Хорошо, хорошо. — Прошептал я, одновременно пытаясь завладеть контролем над сновидением.

— Не трать понапрасну силы. — Голос стал более или менее добродушным. — Используй свой последний шанс узнать, что-нибудь. Может тебе это поможет уйти без какого-либо сожаления.

А вдруг, закралась ко мне мысль, это и в правду не сон, только как в это поверить. Красный цвет превратился обратно в чёрный. Да нет же это сон и всё тут.

— Я умер? — Прямо спросил я у пустоты.

— Да. — Ответ без каких-либо эмоций.

— И что теперь? — Если и придётся досматривать этот сон, то надо сделать так, чтобы было интересно.

— Ничего. Пустота. Совсем скоро ты исчезнешь. Тьма поглотит тебя. Но я буду жить.

— А как же рай и ад? А суд у Бога и прочее? — Не унимался я.

— Ничего нет, никогда не было. А ты думал, что будешь в саду с маленькими ангелочками. Боюсь огорчить, но окружает лишь пустота. Ты не будешь её чувствовать, ибо тебя не будет.

— Обидно. — Протянул я. — Зачем же тогда нужно ты. Какой смысл в твоём существовании?

— Я и есть смысл существования. Я последнее звено в цепочке жизни человека. Я утоляю жажду познания, жажду того, что делает вас людьми.

— Вот всё значит как. — Воскликнул я. — Значит, я могу спросить всё, что угодно?

— Спрашивай. У тебя достаточно времени.

И тут у нас с существом завязался долгий разговор. Я спрашивал, а он (оно) отвечал (о). Я узнал, что Вселенная имеет конец, а то, что есть за её пределами и есть то, с чем я и разговариваю. Естественно я спросил, что будет, если на космическом корабле долететь до конца. Ответ не удивил.

— Там буду я. — Ответил голос.

— А может ли человек жить вечно? — Спросил я.

Голос молчал. Пауза затянулась.

— Повторить вопрос? — Осторожно осведомился я.

— Не может. — Послышался тихий голос.

— А почему так неуверенно? — Вдруг удастся раскрутить его на что-нибудь стоящее. Я уже забыл о том, что сплю.

— В отдельности нет. Но в понятии расы живых существ вы в плотную приблизитесь к вечности.

Я замолчал. Не знал о чём можно спросить. Закон подлости. Иногда в самый не подходящий момент вопросы кучей собираются в голове, но когда надо на ум мало приходит чего дельного.

— Твои вопросы кончились? — Голос заметно помрачнел.

— А инопланетяне есть? — Ну не знаю, что ещё спрашивать.

— Есть.

— А какие они?

— Разные. Но в основном все похожи на людей. Убеждаю тебя, среди разумных цивилизаций нет существ подобных тем, что показаны в фильмах и описаны в книгах. По-крайней мере разумных среди монстров нет. Очень трудно, знаешь ли, элементарно прикрутить гайку щупальцами или отростками похуже. Ещё вопросы.

— Кто создал тебя? — Тут я задумался. А что, если это всё же не сон. Бред конечно, но кто его знает.

— Я сам. Я изначальная точка отсчета, я и конечная.— Голос как— то погрустнел.

— Я думал, ты вечен.

— Вечность — это лишь начало. Есть что-то большее, по сравнению с этим, вечность — миг.

— А может быть так, что я ухожу именно туда?

Голос приободрился.

— Маловероятно. Ты уходишь, тебя просто нет. Ничего не остаётся.

— А ты? Ты останешься после меня?

— Я не часть тебя. Я часть вечного и нерушимого.

— А если ты уйдёшь? Уйдёшь туда, где есть вечность. — Жалкий миг, люди останутся.

— Нет. — Ответил голос. — Я ваш стержень, ваша основа.

— Знаешь что? — Громко сказал я.

— Что?

— Кажется, понял. Мы — люди — низшая ступень времени, для нас твоя жизнь — вечность. Ты следующая ступень — тебя то, что длиннее вечности — вечность, но все, конечно, имеет свой конец. Любая вечность имеет свой конец.

— Твоя как раз кончилась. — Констатировал голос.

Даже не знаю, как описать то, что случилось в следующий момент, настолько всё было необычно для человеческого восприятия.

Вокруг всё завертелось, и начало куда-то проваливаться, причём видно этого не было, было лишь ощущение, что пустота уходит из-под ног (можете такое представить?). Потом появились цвета, сначала это были маленькие всплески зелёного и голубого, которые появлялись то тут, то там. Затем к ним добавились жёлтые, потом красные. Вскоре вокруг меня кружился хоровод всевозможных красок, реальные и такие, что я никогда представить себе не мог. Вдруг хоровод из всплесков прекратился. Опять сгустилась тьма. Вот и всё, подумал в тот момент я. Ухожу в вечную вечность.

Ничего не происходило около минуты. Потом я стал падать. Меня резко затошнило. Было ощущение падения в какую-то бесконечную яму. Алиса, чтоб её, и её чёртов кролик, выругался я про себя…. И открыл глаза…..

И быстро закрыл. Свет был очень ярким, буквально ослеплял. Я глубоко вздохнул и задержал дыхание, а потом опять с шумом вобрал в себя воздух. Казалось, что не дышал целую вечность, но что за странный запах царил у меня в комнате, если это вообще комната моя. Я осторожно приоткрыл один глаз. Свет был ярким, очень ярким, и я узнал его источник. Это была медицинская лампа, из тех, что вешают в операционных, с множеством лампочек. И, что я делаю в больнице? И вот чем пахнет!

— Ну, что очухался, кажись? — Раздался голос, откуда — то сверху, мужской, немного грубоватый.

— Очень на то похоже, доктор. — Ответил высокий женский.

Я почти пришёл в себя. Глаза, конечно, ещё не привыкли, к такому свечению, но рот работал, и я спросил (о нет опять вопросы):

— Что со мной случилось доктор?

— Молодой человек. — Голос был строгим, но добродушным. — Нам и самим бы это хотелось знать, точнее, то, как это случилось.

— А что случилось? — Я решительно ничего не понимал.

— Объясните, пожалуйста, если вы в силах. Зачем вы, разбив обо что-то лицо, такое ощущение, что вы откуда— то упали и пропахали носом землю. Затем выпили снотворное, на которое у вас аллергия? В итоге вам просто повезло, что вас быстро нашли помирающим. Скажите спасибо соседям, заглянувшим в открытую дверь. Если бы мы опоздали на минуту, ничего бы уже не помогло. Доктор сделал паузу. — Ну, так, зачем, разбив лицо, было пить снотворное?

Я засмеялся и почувствовал боль в лице, но это меня не остановило, я смеялся всё громче и громче. Врач, наверное, решил, что я спятил. Наконец я остановился и продохнул.

— Всё просто, доктор. — Сказал я, улыбнувшись.

— Да? — Тут я увидел его, точнее его глаза, всё остальное было скрыто маской.

— Просто, мне надо было кое с кем поговорить. — Я опять засмеялся, а в глазах доктора читалось искреннее удивление.

Сестрёнка Кроули:

Ну, что вы теперь думаете о жизни и смерти? Каково остаток жизни прожить, будучи абсолютно уверенным, в том, что после смерти нет совсем ничего, кроме пустой вечности. Вот и я думаю, что ощущение, так себе, хе-хе.

Следующая история расскажет о том. Впрочем, к чему вам заранее знать это. Просто расслабьтесь и наслаждайтесь.

                                                                «Брат»

                                                                Скидывай свои резиновые сапоги,

                                                И ныряй. Всё равно ты уже

                                                                            Замочил ноги, и жизнь твоя не удалась.

                                                                                                                           KALMAN «Болотный ад»

Валерий Александров и ни капли не жалел о смерти отца. В какой-то степени он даже был то ли рад, то ли удовлетворён кончиной этого недочеловека. Может, в глубине души у него была любовь к отцу, но груз обид, взаимных обвинений, лжи и предательства по отношению к матери. Когда она погибла в авиакатастрофе, отец женился на молодой девице, как — будто только и ждал смерти матери. Вообще Валера всегда подозревал отца в гибели мамы. Что стоило богатому человеку подкупить кого-нибудь, чтобы тот испортил самолёт, но разве это такая большая цена за свободу, от надоевшей жены, наверняка не давшей бы развод. Для такого человека как его отец — нет. Валерий сам не раз высказывал ему всё это, но тот лишь усмехался и ничего не отвечал, чем злил сына ещё больше. В итоге в возрасте восемнадцати лет Валера ушёл из огромного отцовского особняка, и попытался зажить самостоятельно.

Своё состояние отец зарабатывал благодаря науке. Он был весьма и весьма известным учёным в области генетики. Он успел получить Нобелевскую премию. Его труды издавались на семнадцати языках. Огромные прибыли приносили права на многочисленные изобретения. Но сыну он не помогал. Валере пришлось начинать всё с нуля. И спустя двенадцать лет он встал на ноги, имел солидный капитал. Однако заработал он деньги не наукой. Он стал писателем. С отцом Валера не общался совсем, не знал, что тот болен, а если бы узнал, то, что с того, можно подумать он поехал бы навестить его. Нет, конечно.

Отец ушёл из жизни в шестьдесят семь лет, оставив, к удивлению сына, огромное наследство, полагающееся именно ему. Возможно, перед смертью отец осознал свою вину, а может просто, не хотел, чтобы деньги уходили из семьи. Родственников у Валеры бы было. Валера не хотел думать об этом. Да к тому же второй вариант напрашивался сам собой. Он естественно мог оставить всё состояние молодой жене, но та сбежала от него, о как это банально, с шофёром. Валера прошёл все процедуры оформления, и сейчас направлялся к особняку отца, он не намеревался там жить, он хотел продать его, но сначала Валера рассчитывал осмотреть его на наличие чего-нибудь ценного или важного морального, как фотографии матери, которые он не забрал с собой, когда ушёл из дома. Он намеревался провести в доме два дня, не больше, а потом вернуться домой к семье.

Дом находился на окраине города, следом за ним был густой лес, который тянулся на многие километры вплоть до следующего населённого пункта. Валера подъехал к воротам и нажал на кнопку переговорного устройства, которое заменяло звонок, для этого ему потребовалось всего лишь высунуть руку из машины. Сперва в ответ ему раздался шум помех, а затем послышался голос. Валера узнал его сразу, это был старик Иван, или дядя Ваня, дворецкий, сторож, садовник и много ещё кто. Он всегда хорошо относился к Валере и недолюбливал отца

— Это я, дядя Ваня. Сын своего отца, как бы это не звучало.

— Не может быть! — Воскликнули на другой стороне, и снова раздался шум помех. Валера испугался, что старика на радостях схватил злобный миокард.

— Дядя Ваня! — Крикнул он в переговорное устройство.— Всё в порядке?

— Да — да. — Валера облегчённо вздохнул. — Просто не ожидал немного. Думали, что ты не приедешь. Как дела?

— Пусти внутрь, там и поговорим. Обещаю рассказать всё, как есть.

Ворота открылись, и через минуту Валера пытался высвободиться из крепких объятий дяди Вани.

Как же я скучал. — Шмыгая носом, сказал старик. Время его не сильно изменило. Собственно он и тогда был старым, когда Валера уходил. — А ты совсем не изменился.

— Да и ты тоже. — Валера похлопал его по плечу. — Ну, рассказывай, как всё обстоит.

— Да всё по-прежнему. Мы пока продолжаем вести хозяйство, ожидая в принципе только твоего решения.

— Мы? — Удивленно поднял бровь Валера.

— Ага. — Старик хитро улыбнулся. — Не задолго до смерти твой папаша нанял двух служанок. Одну на кухню, одну по домашним делам. Ну, там стирка, уборка и прочее. Можно сказать, облегчил мне жизнь.

— Очень мило с его стороны. — В голосе Валеры звучал неприкрытый сарказм. — Как он умер?

— Разве тебе не сказали?

— А я бы спрашивал?

— Пойдём, присядем сперва. — Старик прошёл к большому столу в гостиной и отодвинул два стула, на один сел сам, другой предложил Валере. Пить будешь? — Поинтересовался дядя Ваня.

— Не-а, за рулём.

— Ну, смотри. Я думал ты останешься на ночь.

— У меня дела ещё есть в городе, съезжу и вернусь. Так что на счёт моего вопроса.

Старик почесал голову и поудобнее устроился на стуле.

— Да, вообщем — то и рассказывать нечего. Он умер во сне, но перед смертью резко закричал, всех разбудил, а когда мы прибежали к нему в комнату, он уже умер.

— Он звал кого-то? — Спросил Валера, он надеялся, что отцу не хватало единственного сына, который мог бы отпустить ему грехи, простив его. Валера всё равно бы не простил его.

— Да, но не тебя…. — Старик опустил глаза.

— И кого же, маму?

— Нет. — Старик сделал паузу. — Он звал Витальку.

— Это ещё кто? Коллега какой-нибудь.

Старик покачал головой и встал со стула.

— Пойдём, я покажу тебе.

Валера поднялся со стула и, пожав плечами, направился за дядей Ваней. Тот направлялся к входу в подвал. Подвал всегда был запретной территорией для Валеры, это была лаборатория отца, вообще она была запретной для всех, кроме отца и дяди Вани. Валера в принципе никогда и не стремился попасть в недра экспериментов отца.

— Может, объяснишь, что происходит? — Остановил старика Валера.

— Сам увидишь. Так будет легче…. Мне. — Старик высвободил руку и повернулся к двери, что вела в подвал и была заперта на кодовый замок. Валера успел заметить 120191, на всякий случай он его запомнил.

Дверь тихо приоткрылась. Получился слабенький сквознячок, который принёс с собой запах формалина и затхлости. Видно было только кусочек лестницы и непроглядную темноту внизу.

— Готов? — Спросил дядя Ваня.

— Смотря к чему. — Ответил Валера, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь внизу.

— Добро пожаловать в ад, сынок. — Сказал дядя Ваня и, распахнув дверь, включил свет.

Они стали спускаться по крутым деревянным ступенькам. Перил не было и в помине, поэтому Валера двигался осторожно, придерживаясь за шершавую стену. Постепенно его взгляду открывалась лаборатория отца. Там было множество пластиковых полок, на которых размещались различные приборы, инструменты медицинского назначения, склянки, книги и много чего ещё. В середине помещения стоял красивый дубовый стол, на котором размещался компьютер. Включенный компьютер, на мониторе царила жизнь — то появлялись, то исчезали какие-то графики, кривые, диаграммы. В дальнем углу стоял стол поменьше, к нему змеями ползли провода и трубки, которые были присоединены к стеклянному сосуду. Запах формалина очень сильно мешал нормально соображать. Валера сперва не поверил своим глазам.

— Ч-что э-это? — Спросил он, заикаясь, не в силах отвести взгляд от содержимого сосуда.

— Это твой брат. — Тихо сказал дядя Ваня из-за его спины.

Валера казалось, перестал дышать. В сосуде было нечто отдалённо напоминающее младенца. Больше всего это было похоже на те экспонаты, что выставляют на экспозициях кунц-камеры. Это мёртворождённый, это мёртворождённый, засела мысль в мозгу у Валеры. Неестественно большие глаза несчастного ребёнка были закрыты, тело было очень толстым, на каждой конечности по четыре пальца, да и те были короткие и толстые. Губы отсутствовали, и были виды беззубые дёсны. Нос был нормальный, а вот уши определённо обгоняли в развитии все остальное. Младенец медленно поворачивался в жидкости, куда его поместили, скорее всего, без его согласия. У Валеры к горлу подкатился комок рвоты, и он отвернулся, дабы не видеть это существо, которое как сказал старик — его брат. Валера исподлобья взглянул на дворецкого, дворника, садовника в одном лице. Тот старательно прятал глаза.

— Что это? — Опять спросил Валера. — Как это случилось.

Старик обошел стол и сел на кресло напротив компьютера.

— Посмотри. — Сказал он, указывая на монитор, где кипела жизнь из разнообразных чёрточек и полосочек.

— Что ты этим хочешь сказать? Оно живо?

— Да более чем. — Старик вздохнул и продолжил: — Твой отец посвятил этому последние тринадцать лет жизни. Он ставил эксперименты на твоей матери, пытаясь генетически повлиять на развитие плода. Из-за этого она и умерла. Никакой авиакатастрофы не было. Отец пытался скрыть причину смерти твоей матери. Умерла она дома практически у него на руках. А затем погибли и все, кто помогал ему в этом. От несчастных случаев… Вот… А мама твоя умерла, скорее всего, от препаратов, что вводил ей, не думаю, что роды добили её, её добили лекарства.

— А где же был я? Почему не заметил беременности матери? — Спросил Валера у дяди Вани.

— Поди, отыщи семнадцати летнего парня. Тебя почти не было дома. Приходил ты ночью, уходил утром.

И действительно Валера мало, что мог вспомнить о пребывании в отчем доме, кроме разве что ссор с отцом. Валера заметил, что сильно вспотел и провёл рукой по лбу, убирая капли.

— Значит, это и есть тот Виталька, которого звал отец.

— Ага. В тот день, когда он родился, у отца всё было готово, как — будто он знал о том, что родиться. Всё походило на какой-то безумный эксперимент. С тех пор он безвылазно сидел в этой чёртовой лаборатории. По началу надежды на то, что выживет это чудо, не было, но тот оказался на удивление живучим и вот живет до сих пор.

— И когда всё это произошло? Я имею в виду, рождение этого и смерть матери? — Спросил Валера, хотя ответ ему бал известен, только он боялся признаться себе в этом.

— Двенадцатого декабря девяносто первого года. — Сказал старик и покосился на Валеру, явно ожидая реакции.

— Код на двери…. — Тихо пробормотал Валера.

— И твой день рождения. — Ещё тише добавил старик.

— Чёрт. — Выругался Валера и пнул со злости дубовый стол. — Я старше его ровно на семнадцать лет. Это значит ему уже тринадцать лет!

— Да тринадцать лет безумия. Все праздники отец проводил в его компании. Я видел, как он разговаривает с ним. Это было воистину страшно. Но самое ужасное, казалось, что существо понимает его. Оно смотрело своими жёлтыми расплывчатыми глазами, в них была какая-то частичка разумности. Но не как у человека, как у животного. Иногда оно улыбалось. О, боже! Как мне было тогда не по себе. — Дядя Ваня достал из кармана мятую пачку папирос и запихнул одну в рот. Через несколько секунд помещение заполнил едкий запах плохого табака.

— Ты кормишь его сейчас?

— Да, но стараюсь делать это как можно быстрее. Я немного знаю его распорядок и прихожу только когда, оно спит. — Старик глубоко затянулся и выпустил несколько ровных колечек дыма.

— Ты просто добавляешь в его жидкости питательные вещества, верно?

— Ну, в принципе, да. Все инструкции изложены в дневнике отца. Ну, и он объяснял сам мне не один раз. Твой отец верил, что настанет день и Виталька сможет существовать как нормальный человек. Но, увы, вряд ли это сбудется, теперь, когда его нет.

Неожиданно Валере стало жалко это маленькое беззащитное существо. Оно стало одиноко, ушёл тот единственный, кто его любил. Наверное, если бы Виталька мог бы, он бы заплакал, а может и сейчас плачет. Отчасти оттого, что не понимает, что происходит, почему исчез его отец. Но как же это подло со стороны отца продержать живое существо, которому не дано жить. Ведь это пытка, пытка, которая продолжалась тринадцать лет. Наверняка, он сейчас думает, что его предали, и его маленькое сердечко сжимается в бесцельных надеждах, что его обнимут и приласкают. Ведь если он мог улыбаться, значит, ничто не мешает и грустить. Валера захотел прижать к себе это существо, бывшее его братом, погладить его по голове, прошептать на ушко слова успокоения, что всё будет хорошо, чтобы он не боялся. Он хотел, чтобы несчастный ребёнок не страдал более. Он хотел, чтобы Виталька осознал, что исчезновение отца — это не предательство, это — избавление. Избавление от чего? Валера не мог ответить на этот вопрос.

— Он проснулся. — От мыслей его оторвал шёпот дяди Вани.

Валера посмотрел на сосуд. Там мало что изменилось, только что глаза у его брата были открыты, он действительно не спал. Взгляд заворожил Валеру. Из мутных глаз сочилась тоска и печаль, но не по отцу, Валера это чувствовал, он поклясться, что чувствовал. Он был уверен, что Виталька не хочет жить, и никогда не хотел.

— Как скажи мне, как он мог улыбаться.— Валера с трудом удержал себя от того, чтобы не схватить за грудки старика.

— Не дай бог тебе увидеть, иначе спать ночью ты станешь намного хуже или вообще перестанешь. — Валера заметил, что старик тоже не сводит глаз с Витальки. — Он голоден, его следует часто кормить.

— Дядя Ваня подошёл к компьютеру и нажал несколько кнопок. В углу сзади Валеры, что-то заурчало, он резко повернулся.

— Устройство, готовящее пищу. — Пояснил без лишних комментариев старик.

В сосуде что-то происходило. Мутноватый, но весьма прозрачный цвет воды стал меняться на оранжевый.

— Поступили питательные вещества. — Пояснил события дядя Ваня. — Сейчас он начнёт кушать. Когда он закончит, жидкость придёт в первоначальный цвет.

Изменения затронули и ребёнка. Глаза его немного закрылись, а обнажённые десна наоборот приоткрылись. Валера наблюдал эту противоестественную сцену, абсолютно не дыша и не издавая не единого звука. Молчал дядя Ваня, затих аппарат, готовящий пищу. Тишину нарушало лишь гудение лампы дневного света.

Через несколько минут, которые показались Валере вечностью, оранжевый цвет начал медленно исчезать. Когда жидкость приняла первоначальный цвет, Виталька широко открыл глаза, и его дёсны сжались.

— Он закончил. Всё нормально. — Объявил дядя Ваня и отошёл от компьютера. — Он доволен.

Валера не слушал старика, он смотрел на брата, а тот смотрел на него и улыбался. Валера мог поклясться в этом. Нет, рот, заточенного в банке не растянулся в улыбке, ибо губ у него не было. Виталька улыбался всем лицом. И это была именно улыбка. Валера отвернулся, он понял, что имел в виду старик.

*************

Мысли спутались. Он не знал, что ему делать дальше. Казалось, что выхода из ситуации не было. У него появился брат. Он всегда мечтал о брате, правда, о старшем, чтобы тот заступался за него перед отцом. Валера мечтал о брате, но не о таком. Нельзя так думать, одёрнул себя Валера. Виталька не виноват, что уродился таким. Виноват в этом только один человек— отец. Чёртов изверг!

Валера остановил машину где-то в нескольких километрах от города. Руки больше не слушались его. Он вылез и вдохнул полной грудью свежий воздух. В воздухе пахло свежестью, недалеко было большое озеро. У Валеры защемило сердце. Его брат никогда не увидит этого. Он никогда не увидит, как садится солнце, никогда не будет бегать голыми ногами по мокрой от утренней росы траве. Он не вдохнёт лесной воздух, не услышит пения птиц. Виталька никогда не обнимет девушку и некогда не почувствует сладость первого поцелуя. Нет, не потерять всё это, настоящая трагедия никогда не ощутить этих, пусть и банальных, вещей. Мёртвые не живут…..

Валера опустился на колени и тихонько заплакал. Его сердце не могло согласиться с разумом….. Виталька, бедный братик…

Валера поднял глаза к солнцу, из-за слёз он видел всё в тумане, оранжевом тумане.

— Будь ты проклят, отец! — Заорал он, во всю мощь лёгких. — Гореть тебе в аду.

Его голова бессильно опустилась на грудь. Разум победил.

Он гнал на полной скорости. Дорога превратилась в кривую ленту, лес по краям в зелёно-коричневую стену. В глазах у Валеры до сих пор стоял туман, но это были не слёзы. Это была боль. Это была ярость. Это была печаль.

Валера пробыл в лесу до полного захода солнца, до наступления тьмы. Когда он вернулся в дом, все уже спали. Вороты были открыты для его возвращения.

Когда он вошёл в дом, его встретил заспанный дядя Ваня, однако у него сон как рукой сняло, когда он увидел выражение лица Валеры.

— Тебе нужна помощь? — Спросил дядя Ваня, не вдаваясь в тему.

— Может быть потом…. — Неопределённо ответил Валера и прошёл прямиком к двери в подвал.

Через минуту он смотрел в глаза своего брата. Тот не спал, наверное, он хотел есть. Не судьба…. Валера провёл рукой по стеклу, за которым тринадцать лет томился единственные родной ему человек. Виталька улыбался. Валеру больше не шокировала его внешность. Он улыбнулся в ответ. Виталька протянул уродливую ручку на встречу брату.

— Прости… — Прошептал Валера, отворачиваясь, дабы не смотреть в осмысленные глаза Виталия.

Валера нащупал рукой розетку, через которую подавалось электричество на компьютер, что поддерживал жизнь недоразвитого детёныша, и выдернул вилку.

Лампа, что освещала сосуд, погасла одновременно с монитором. Жидкость потемнела, прекратилось гудение аппарата в углу. Вообще стало невыносимо тихо. Валера затаил дыхание. Он не дышал до тех пор, пока лёгкие едва не вспыхнули от недостатка кислорода. Валера аккуратно вздохнул и против своей воли посмотрел на брата. Глаза Витальки закрылись, поза немного изменилась. Ручка, что тянулась к Валере так и застыла на пути. Ощущения, что брат спит, не было, напротив, ясно чувствовалось, что он умер.

Валера с трудом поднялся на ноги и принялся искать крышу у сосуда. Никаких ручек не было. Наконец он что-то нащупал, с лёгким «дзинь», крышка пошла вверх, и наружу прорвался запах, очень сильный запах формалина, но Валера не обратил на это никакого внимания. Он не размышлял ни секунды, засунул руки в тюрьму своего брата. Жидкость оказалась вязкой и липкой, сродни, наверное, глицерину. Валера подхватил братика, очень осторожно, боясь, что-нибудь сломать, и достал его.

Виталька был холодным. Выражение лица было бесконечно печальным. Валера прижал тельце к себе, будто пытаясь согреть.

— Виталька. — Прошептал Валера. — Прости… Я люблю тебя… Мы обязательно встретимся. Ты дождёшься меня, ведь мы братья.

Тут Валера почувствовал, или ему показалось, что Виталька шевельнулся, крепче прижимаясь к брату. Валера тихонько погладил его по головке, его сердце сжалось.

— Это предательство? — Спросил он то ли у себя, то ли у брата, то ли ещё у кого. — Нет. — Ответил Валера сам себе и добавил, ещё крепче прижав к себе хрупкое тельце. — Это избавление…

Сестрёнка Кроули:

Страшные сны не снились Валере, напротив, во сне он играл со своим маленьким братом в футбол, в прятки. После того как Валера попрощался с Виталькой, он при помощи дяди Вани похоронил несчастного ребёнка на заднем дворе их дома, там похоронили маму, там похоронят отца, и дядю Ваню, и когда-нибудь его самого.

Вы устали? Нет, ну, правда, сколько можно распускать сопли, пора повеселиться, чёрт возьми. Далее вы узнаете насколько близко человек, может объединиться с природой.

«Вслед за леденящей луной»

                        « Всё лицо Волка— глаза, зубы, всё сверкнуло

            — Ты теперь стадо, Джеки, — сказал Волк.

                                                   Он задрал голову и издал долгий, холодящий кровь вой».

Андрей схватился двумя руками за живот и застонал. Его скрючило в прямом смысле этого слова. В голове пульсировала только одна мысль — к врачу, надо к врачу! Но, о боже, а вдруг в больницу и тогда всё лето насмарку, псу под хвост или ещё куда-нибудь поглубже. Но шутки шутками, а к врачу идти надо, вдруг что-нибудь серьёзное, так можно не только лето потерять…

Живот у него болел давно, с пятнадцати лет. Поначалу он даже не обращал внимания на редкие, слабые, в порой и едва заметные боли. Приходили они в то время от силы раза два в неделю. Потом чаще, а потом постоянно. Вот и сегодня, в пять утра его скрутило в постели и уснуть Андрей уже не смог. К десяти утра он всё так и не встал с кровати, а продолжал вертеться с бока на бок, пытаясь утихомирить разбушевавшийся пищеварительный орган. Впрочем, результатов, по-крайней мере ощутимых, это не принесло.

И вот он, наконец, решился. С трудом поднявшись на ноги и охая на каждом шагу, он направился в ванную комнату, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Поначалу Андрей боялся посмотреть в зеркало. Но вот поднял взгляд и моментально опустил глаза. Из зеркала на него смотрело нечто весьма специальное, с взъерошенными чёрными волосами, мешками под глазами, глаз почти не было видно — лишь жалкие щёлки. Всё лицо было помято. Андрей ни за что бы, ни дал себе сейчас восемнадцать лет, скорее сорок восемь. Он глубоко вздохнул — желудок немедленно отозвался очередным приступом. С грехом пополам Андрей почистил зубы и умылся холодной водой. Стало немного полегче, и он снова взглянул в зеркало. Ну вот, уже сорок шесть, — Подумал Андрей и усмехнулся.

Благо, что поликлиника находилась неподалёку от его дома, а то поездку в автобусе Андрей бы не пережил, ведь вы знаете, что такое маршрутные автобусы России.

Вскоре он стоял в очереди за своей медицинской картой среди таких же больных, как он, в основном пенсионеров. В течение двадцати минут ему удалось получить желаемое, как обычно, со второй попытки. И это даже очень хорошо. Повезло и в том плане, что терапевт его участка работал, как раз с двенадцати часов. Оставалось полчаса до открытия кабинета, у него был шанс стать первым. Так оно и оказалось. В установленное время Андрей оказался в кабинете. Там его встретили пожилая женщина-врач и молодая медсестра.

— Присаживайтесь. — Врач указала на стул возле себя. Её безвкусный парик съехал на бок, но Андрей решил не сообщать ей об этом.

— Что случилось?

— Живот очень сильно болит. — Пожаловался Андрей.

Медсестра взяла его карту и принялась искать в ней место для записи.

— Давно? — Спросил врач.

Андрей поведал ей историю своих мучений. Пока он говорил, врач что-то писала на листке в клетку, казалось, она его не слушала. Медсестра, напротив, была весьма заинтересована рассказом.

— Вот, в принципе, и всё. — Закончил Андрей. — Итог — я здесь.

— Надо было раньше показаться. — Сухо заметила врач (может, она его всё-таки слушала?).

— Времени не было. — Несущественно «отмазался» Андрей.

Врач пожала плечами.

— Ложитесь на кушетку. — Она указала рукой в сторону от Андрея.

Он послушался и через несколько секунд во весь рост растянулся на холодной кушетке. Вообще, в кабинете было довольно прохладно, хотя на улице стояла жара.

— Здесь больно? А здесь? — Врач подошла к нему и принялась пальпировать живот. — Так… А здесь? — Тут Андрей тяжело охнул.

— Понятно… — Протянула врач, и, поправив очки, велела Андрею подняться.

Андрей встал, поправил одежду, и посмотрел на медсестру, потом на врача.

— Как жить? — Спросил он.

Врач непонимающе посмотрела на него. Андрей счёл нужным улыбнуться, как бы давая понять, что он шутит.

— С трудом, скорее всего. — Ответила врач. Оказывается, у неё есть чувство юмора. — Скорее всего, у вас язва. Процентов девяносто.

Андрей ничего не ответил. Он был ошарашен. Язва в девятнадцать лет! Где он мог её заработать? Никогда особо не пьянствовал. Курил, конечно, но всего пару лет.

— Откуда? — С трудом выговорил Андрей.

— А мне почём знать? Для точного анализа необходимо сделать гастроэндоскопию. — Врач взяла со стола какую-то бумажку и принялась писать. — Я выпишу направление.

— И что, мне теперь придётся в больницу лечь?

— Это уже ваш выбор. Лечиться дома довольно дорого. — Она посмотрела на него исподлобья. — Ещё и уколы надо делать.

Андрей задумался. Уколы ставить некому, родители уехали в отпуск. Есть, конечно, парочка знакомых наркоманов, но им он никогда не доверится. В конце концов, бесплатная кормёжка, куча свободного времени на чтение книг, читать он любил. Плюс ещё деньги можно сэкономить, что родители оставили.

— Сколько по минимуму мне придётся валяться в койке? — Спросил он.

— Минимум… — Врач задумалась. — Дней пятнадцать. По-моему, курс уколов пятнадцать дней, если я не ошибаюсь.

— Пятнадцать…— Повторил Андрей. — Две недели. О'кей. Давайте своё направление.

***********

Гастроэндоскопия была назначена на четыре часа дня. По пути домой Андрей зашёл в аптеку и купил бутылочку «Альмагеля». Врач посоветовала ему, чтобы утихомирить боль. В упаковке оказалась мерная ложечка, и Андрей, употребил средство прямо на улице, приняв максимальную разрешённую дозу в соответствии с инструкцией. Жидкость, густая и белая, на вкус оказалась мелом. Через пять минут боль ушла. Это было такое облегчение! Андрей даже хотел купить что-нибудь поесть, но вовремя вспомнил, что ему скоро глотать трубку. И наверни он сейчас колбаски, весь гастроскопический кабинет будет заблёван этой самой колбасой. Глотать трубку у Андрея желания не было. Он прекрасно знал, что это будет за процедура. Тошнотно-рвотное состояние, из глаз катятся слёзы, тяжело дышать, и при этом нужно быть спокойным, а то организм непременно отторгнет инородное тело. И всё же это было необходимо, хотя бы для того, чтобы убедиться, что у него именно язва, а не гастрит, тогда бы больница отменялась. Гастрит он в состоянии излечить и в домашних условиях.

В половине четвёртого он начал собираться. Сложил в дорожную сумку необходимые принадлежности. Он называл их «нежные вещи», в аналогию с романом Стивена Кинга. Потом добавил несколько книг, в основном научную и боевую фантастику, из того, что он недавно купил. Были там Стивен Дональдсон со своим « Глубоким космосом», Уильям Гибсон с известным многим «Нейромантом». Для разнообразия Андрей взял фэнтезийный сериал о Ричарде Сайфере Терри Гудкайнда, точнее седьмой и восьмой его тома, уж очень интересно было ему, одолеет ли Сайфер сноходца Джеганя.

На часах было без четверти четыре, когда Андрей вызвал такси и, закрыв дверь, спустился вниз ждать машину — красную «четверку», которая, как обещали, должна была подъехать через пять минут. Он как раз успеет покурить.

Андрей выкинул докуренную почти до фильтра сигарету, и из-за угла появилась «четвёрка». Андрей кинул сумку на заднее сиденье, а сам сел рядом с водителем. Водителя он знал несколько раз ездил с ним. Толян — большой человек большой души. С ним всегда находилась тема для разговора. Вот и сейчас они разговорились естественно на тему язвы. Оказалось, что у него тоже была язва, он больше месяца лежал в больнице, и так далее, и тому подобное.

Андрей, расплатившись с таксистом, взял сумку, вылез из машины. Он окинул взглядом семиэтажную больницу — большое белое здание, где ему, возможно, предстояло провести как минимум две недели. Андрей вздохнул и направился к центральному входу. В холле было прохладно, повсюду были зеркала. Слева был большой гардероб, летом он не работал. Около него тучная тётенька с отсутствующим взглядом, торговала разнообразными пирожками. Чуть поодаль за столом сидела бабушка — вахтёрша. У неё Андрей узнал о расположении гастро — кабинета и направился в указанную сторону. Очереди, слава богу, не было. И Андрей тихонько постучал в дверь под номером 122.

— Войдите. — Прозвучал приглушённый голос мужчины.

Андрей распахнул дверь и оказался внутри большого светлого помещения. За компьютером сидел врач — мужчина тридцати лет. На кушетке сидела медсестра и во всю орудовала спицами, очень было похоже на то, что она вяжет носки. Врач приветливо улыбнулся, обнажив при этом два ряда ровных белых зубов.

— Здравствуйте. — Бодро сказал врач.

— Здрасте. — Ответил на приветствие Андрей. — У меня тут направление. — Сказал он и протянул врачу бумажку, что дала ему терапевт.

— Ясненько. — Сказал мужчина, быстро пробежав глазами по направлению. Проходите в соседнюю комнату. Людмила, покажите молодому человеку, что и как.

Медсестра сорвалась с места, будто её в задницу ужалила оса и потащила Андрея за собой.

Процедура закончилась через пять минут. Андрей поднялся с кушетки, вытер слюни с подбородка. Его в последний раз передёрнуло, он тряхнул головой и вернулся в комнату. Врач ещё минуту назад, шерудивший у него в желудке трубкой, уже сидел и печатал, видимо результаты.

— И что там? — С трудом выговорил Андрей. Перед тем как ввести трубку в гортань, медсестра брызнула в рот ему аэрозоль. И рот потерял чувствительность.

— Могу лишь огорчить. — Сказал врач, не переставая печатать.

— Язва есть. Язва двенадцати перстной кишки, плюс хронический гастрит, плюс эзофагит. Как же вы над собой издевались?

— Я не специально. — Усмехнулся Андрей.

— Придётся ложится в больницу. Будете?

— Вещи при мне.

— Хорошо я позвоню, узнаю на счёт свободных мест. — Он снял трубку со странного дискового аппарата. У него состоялся короткий разговор. Андрей понял, что места есть. Врач повесил трубку. — Значит так, сейчас с вещами в приёмный покой, в комнату шесть, там скажут что делать. Ну а через две недели ко мне на контроль.

— Дневной стационар мне не светит? — У Андрея даже надежды на это не было. Так, для порядка спросил.

— Нет, лучше вообще с постели не вставай. — Следовало ожидать.

— Что ж спасибо. — Вздохнул Андрей и вышел.

**************

В течение получаса его оформили в палату 637. Лифта для ходящих больных предусмотрено не было. Андрей пешком поднялся до шестого этажа. Одет он был в больничную пижаму полосатую сверху и клетчатую внизу. Без труда отыскал палату под номером 637 и вошёл внутрь.

То была самая обычная палата, таких сотни тысяч в стране. Палата была рассчитана на четверых, по крайней мере, коек было именно столько. Было два больших окна. Около каждой койки стоял стационарный больничный шкафчик, точнее тумбочка. Кровать Андрея оказалась в дальнем правом углу. Помимо него в палате «коротали время» или «тянули резину», кому как нравиться, ещё трое человек. Справа со стороны койки Андрея сном праведника спал парень двадцати лет. Что в его внешности удивило Андрея, так это то, что у парня на предплечьях были очень густые волосы, несмотря на то, что он сам был очень светлый. То же и на его лице, почти, что борода из мягких на вид, но очень густых волос. На двух койках с левой стороны «загорали» два старика. Один худой, аки смерть, с интересом, граничащим, судя по выражению глаз, с фанатизмом, читал прокоммунистическую газету, совершенно не обращая внимания на вновь прибывшего. Второй — полная противоположность первому, грузный, абсолютно лысый, с живыми бегающими глазками, которые в данный момент изучала Андрея.

— Здравствуйте, я к вам. — Бодро произнёс Андрей.

— Приветствие. — Отрапортовал грузный старик. Худой скрипнул газетой в знак приветствия, парень продолжал сладко видеть сны. — С чем ложишься?

— Язва, гастрит. — Коротко ответил Андрей.

Лицо грузного старика посуровело.

— Небось, куришь? — Спросил он.

— Не без этого. — Сказал Андрей.

— Вот, докурился! — Сказал старик и пустился в длинные истории о вреде курения, о том, как курение вредно, о том, как много в сигаретах вредных веществ.

Андрей вздохнул и прошёл к койке. Достал из сумки книги, положил их в нижний, большой ящик тумбочки, в маленький сверху, отправились зубная щетка, расчёска, тюбик зубной пасты. На крышку он поставил кружку и тарелку, в которую положил ложку. Туда же, так чтобы не было вино врагу курения, он положил початую пачку сигарет и зажигалку.

— Многие меня вспоминали, когда было уже поздно, прав, мол, был Сосновский, вот и ты вспомнишь. — Не унимался дед.

Андрей усмехнулся и взял из пачки сигарету, встал с кровати и вышел из палаты. Курить можно было только в туалете. Больничный коридор представлял собой довольно удручающее зрелище. Двери, двери и ещё абсолютно одинаковые двери тянулись в разные стороны. Примерно по середине коридора было свободное пространство, где стояло около десятка кресел и телевизор. Телевизор в данный момент не работал, но Андрей точно знал, что ровно в семь здесь соберутся дедушки и бабушки, для просмотра очередной серии очередного бразильского мыла. Туалет находился в конце коридора, Андрей направился прямиком туда. По пути он смотрел в открытые палаты. Кто-то лежал под капельницей, кто-то спал, кто-то читал. Всё как обычно. Он подошёл к своему пункту назначения. Когда Андрей открыл дверь, в нос ему ударил запах мочи и кала. Он стал дышать ртом и поспешил закурить сигарету. На раковине стояла трёхлитровая банка на половину заполненная мочой, это какой-то длительный анализ решил Андрей и глубоко затянулся.

Сигарету он выкурил только на половину, раздался голос.

— Ужин! Ужин! — Дежурная медсестра оповещала больных.

Заскрипели петли палатных дверей, зашлёпали по полу тапочки. Андрею, как вновь прибывшему, ужин не полагался и потому он отправился обратно в палату, спокойно докурив сигарету до конца. Как Андрей и предполагал, два деда худой и зануда удалились в столовую, парень остался. Он продолжал спать. Андрей лёг на кровать, пружины предательски заскрипели, пока он устраивался поудобнее. Андрей взял книгу и погрузился в чтение. В семь вечера его позвали на процедуры. Поставили укол, дали таблеток. Андрей вернулся и продолжил чтение. Его позабавил тот факт, что процедурный кабинет, где ставили уколы, носил номер шестьсот шестьдесят шесть, весьма символично, правда? За чтением Андрей и уснул.

На следующий день, рано утром, к нему зашла врач, главная по отделению. Она задавала ожидаемые вопросы, Андрей отвечал. В итоге она выписала ему направление на электрофорез, водные процедуры, сказала, чтобы он говорил в столовой, что у него стол номер один. Ещё дала направление на анализ крови. Последний анализ надо было сдать сегодня, кровь принимали до восьми утра, ещё оставалось полчаса. Врач перешла к старику — зануде. Андрей, кряхтя, поднялся и отправился на первый этаж.

Кабинет, где сдавали кровь, он нашёл без труда. Туда была небольшая очередь, но двигалась она быстро. Андрей пристроился в конце и тут заметил нечто интересное. Тот парень из его палаты, что спал весь вчерашний вечер, сейчас тоже был здесь. Однако он не стоял в очереди. Он стоял немного в стороне, так что ему хорошо было видно, что происходит внутри. Глаза у него блестели, казалось, он не замечает ничего вокруг. Иногда он кивал головой, будто соглашаясь с кем-то невидимым. Андрей обратил внимание, что руки у наблюдателя, сжимаются в кулаки, а потом резко расправляются. Парень дышал глубоко, ноздри его раздувались, а рот был приоткрыт. Извращенец какой-то, решил Андрей, скорее всего садист. Таких надобно не в такой больнице лечить. Пожалуй, надо держаться от него подальше. Тут парень будто услышал его мысли и резко повернул голову в его сторону Андрея. Андрей поспешно отвёл глаза и больше не смотрел в его сторону.

Подходила его очередь, а ему не очень хотелось стоять рядом с этим странным человеком, благо тот больше не смотрел на него. И вот Андрей оказался рядом со светлым волосатиком. От парня чуть— чуть пахло свежей землёй, и Андрей невольно взглянул на его руки. С близкого расстояния хорошо было видно грязь под ногтями у этого странного субъекта. Помимо грязных рук пижама была также запачкана, особенно на коленях. Такое ощущение, что он где-то ползал. Андрею пришлась прекратить разглядывать парня, ему было пора в кабинет. Он зашёл внутрь и, поздоровавшись с врачом, сел на стул, вытянул левую руку вперёд. Андрей отвернулся, дабы не видеть, как врач из-за повязки у неё были вины только глаза, готовил уколоть ему палец. Неожиданная боль переносится легче, чем ожидаемая. Но лучше он бы смотрел на свой злосчастный палец. Потому что стоило ему повернуть голову, как опять увидел стеклянные глаза заросшего блондина. Только смотрел тот не в лицо Андрея, а прямиком на руку, из которой сейчас врач возьмёт кровь. Андрей едва почувствовал укол. Зато увидел, как в очередной раз раздулись ноздри блондина и сжались кулаки, как раз в тот момент, когда врач стала откачивать из пальца кровь. Андрей отвернулся и уставился в глаза врачу.

Вернувшись в палату, Андрей сразу же взялся за книгу, чтобы больше не думать о том странном типе. Тот сам напомнил о себе минут через двадцать. Дверь в палату открылась, он зашёл, но уже с потухшими глазами, с равнодушным лицом он прошёл к своей кровати. Он лёг и отвернулся. Понятно, кабинет «крови» закрылся. Андрей решил покурить, к несчастью, старик зануда заметил, как он берёт сигарету.

— Говорю тебе, бросай это дело. Жить сразу легче станет. — Сказал он.

— Ещё лет сорок и брошу. — Ответил Андрей.

— Вспомнишь меня ещё! — Грозно сказал старик.

— И не раз, обещаю. — Андрей вышел из палаты.

День прошёл быстро. Андрей посетил электрофорез, принял ванну, получил три укола, кучу таблеток, отобедал варёной курицей с картофельным пюре. Вечер наступил незаметно. Он уже дочитывал первый том «Глубого космоса», когда начало темнеть, Андрей включил ночник у себя над кроватью. Оба старика храпели каждый на свой лад. Толстый низко и отрывисто, худой высоко и протяжно. Странный блондин проспал весь день и только недавно открыл глаза. Андрей наблюдал за ним краем глаза. Блондин лежал на спине, открыв глаза и уставившись в потолок. Насколько Андрей мог заметить, его странный сосед по палате за весь день не съел ровным счётом ничего, только спал. Ну и чёрт с ним!

Через час, когда за окном стемнело, и выглянула почти полная луна, Андрей уже спал.

************

Андрей открыл глаза. Вокруг было темно. Ему захотелось в туалет. Он уже хотел, было встать, но услышал чьи-то шаги. Кто-то ходил взад-вперёд по палате. Оба старика хрипели в тех же интонациях. Значит это блондин. Кто ж ещё? Днём выспался, теперь вот бодрствует. Андрей закрыл глаза и, стараясь имитировать сон, повернулся на спину. При этом забрался головой на подушку чуть выше, чтобы иметь возможность видеть всю палату. Шаги стихли. Андрей чувствовал, что блондин смотрит на него. Он слышал его дыхание, глубокое и какое-то недоброе. Андрей продолжал притворяться спящим, пока шаги не возобновились. Туда-сюда, туда-сюда. Андрей чуть-чуть приоткрыл глаза.

Это действительно был блондин. Он большими шагами пересекал палату. От окна к двери и наоборот. На Андрея он не смотрел. Его руки опять сжимались и разжимались, на лице, отражая лунный свет, блестели капли пота. Андрей покосился на часы — полчетвёртого утра. Тем временем блондин остановился около окна. Он смотрел на лес, что раскинулся внизу. Это был городской парк. Блондин шумно дышал, его руки легли на оконное стекло, а затем туда же опустилась и голова. Его волосы отливали серебром благодаря почти полной луне, что светила прямо в окно. Ночь выдалась безоблачная, все звёзды, даже самые дальние, казались ближе.

Блондин резко оторвался от окна и быстрым шагом направился к двери. Резко распахнув её, он выскочил наружу. Андрею почему-то показалось, что блондин не пойдёт в туалет. Андрей поднялся с кровати, стараясь делать это как можно тише, и подошёл к окну. Его поразило, насколько яркой была ночь. Были отчётливо видны деревья. Был отчётливо виден забор, отделяющий больницу от парковой зоны. Будет смешно, если блондин пошёл в «толчок» и сейчас войдёт в палату. Честно сказать, Андрей был бы рад такому исходу. Всё лучшим, чем увидеть бегущего в больничной пижаме по улице. Что, собственно говоря, он и увидел. Сомнений не было — это был блондин. Фигура отделилась от здания больницы и понеслась в сторону леса. Очень быстро, даже как-то не по-человечески быстро. Через несколько секунд он был уже около забора, высотой около двух метров. Препятствием для него этого не было. Легко перепрыгнув через забор, блондин исчез в тёмном лесу. Андрей вспомнил, что дышать жизненно необходимо и глубоко вздохнул. Он постоял около окна ещё минуту, а затем, схватив с тумбочки пачку сигарет, вышел в коридор и отправился в туалет, организм напомнил ему, для чего Андрей просыпался на самом деле.

Пока тлела сигарета, Андрей прокручивал в голове прыжок блондина, поведение блондина возле кабинета забора крови, ночные прогулки. Ему не очень хотелось думать об этом, потому что выводы получались весьма неутешительными. Андрей решил дождаться, когда его сосед вернётся с очередной прогулки. Судя по его пижаме и ногтям, эта прогулка была как минимум второй. Если он не вернётся, то и чёрт с ним, значит, парень просто убежал, а что до забора — ну подумаешь, спортсмен. Однако если блондин вернётся к утру, то стоит задуматься. Лучше всего будет обратиться к заведующему отделением. Нельзя держать вот так вот психов! Вполне закономерное явление — обострённая реакция на полнолуние — обострение старинного психоза. Только вот, что если… Нет! Этого не бывает! Андрей затушил сигарету под струёй воды и отправился обратно в палату.

***********

Соседа он не дождался, поскольку спал уже через пятнадцать минут после возвращения в палату. Утром, когда Андрей открыл глаза, блондин лежал на своей койке, уставившись в потолок. На его губах играла странная улыбка. Худой старик ещё спал, зануды не было. Андрей увидел книжку на тумбочке у зануды — Сосновского садоводческую книжку. Отлично, там-то это есть. Андрей поднялся с кровати. На блондина он не смотрел, зато чувствовал, что тот смотрит на него. Андрей чувствовал даже странную улыбку. Он поспешил к тумбочке старика и взял книжку. Повернувшись, он встретился взглядом с блондином и про себя отметил, что растительности на лице у парня стало несколько больше, то же и на руках. В голове у Андрея пульсировала мысль — Превращается! Превращается! Разум отвергал эту мысль, но она возвращалась снова и снова.

— Ты неплохой парень, Андрей. — Неожиданно сказал блондин. Андрея чуть было Кондратий не взял, он что-то промычал в ответ, на большее его не хватало в любом случае.

— Меня зовут Демьян, будем знакомы. — Блондин протянул руку, Андрей автоматически пожал её, отметив, что она очень тёплая, почти горячая, будто у Демьяна температура.

— Андрей. — Чуть дыша, ответил Андрей.

— Я хотел бы извиниться за своё поведение.

— Я не очень понимаю. — Соврал Андрей.

Демьян усмехнулся, Андрея чуть инфаркт не хватил от этой усмешки.

— Я видел, что ты не спал. — Сказал Демьян. — Не в твоём понимании, конечно. Я и сам до конца не понимаю, что происходит. Я просто это видел.

— Он убьёт меня. — Мелькнула мысль у Андрея. Но лицо Демьяна не было злым, скорее печальным.

— Сам понимаешь, организму не прикажешь. Нужда разбудила. — Андрей немного успокоился.

— Вот и меня нужда разбудила. Только я не знаю какая. Что-то меняется внутри. Я не могу спать по ночам, зато днём отрываюсь по полной. Да ты и сам, наверное, заметил.

Андрей кивнул и Демьян продолжил.

— Что-то во мне ломается ночью. Разум противится, а душа и сердце просятся туда. — Демьян указал рукой в сторону окна, Андрей невольно посмотрел и увидел за окном лес. — Мне кажется, я теряю контроль. Она зовёт меня.

— Кто зовёт тебя? — Андрей уже знал ответ.

— Луна. — Коротко ответил Демьян.

Наступила пауза. Демьян невидящим взглядом смотрел в потолок, Андрей рассматривал тапочки.

— А почему ты рассказываешь мне всё это? — Нарушил молчание Андрей.

Демьян повернулся к нему и взял за руку. Движение это было настолько быстрым, что Андрей, даже если бы и захотел, то не успел бы убрать руку.

— Потому что я боюсь. Мне страшно. — Прошептал Демьян. — Когда наступает ночь, мне хорошо, я чувствую силу, я чувствую свободу… Я чувствую голод. И с каждым днём мне всё труднее сдерживать себя. — Демьян сжал руку Андрея с нечеловеческой силой. — Мне кажется, что я превращаюсь в животное.

— Это невозможно. — Также шепотом ответил Андрей.

И тут Демьян резко отбросил руку и отвернулся от Андрея. Андрей хотел, было спросить, что произошло, но ответ пришёл сам собой. С процедур вернулся старик-зануда. Демьян услышал в коридоре его шаги, именно его, потому и решил не продолжать разговор.

В течение дня Андрей и Демьян больше не общались. После их разговора Андрей не мог читать книги и смотреть телевизор. На его глазах происходило нечто из ряда вон выходящее. Это было или полное безумие или, а вот это Андрей боялся даже подумать.

*********

Наступила третья ночь его пребывания в стенах лечебного заведения. Андрей боялся этой ночи, но из книги, которую он взял у старика и в которой имелся лунный календарь, он узнал, что полнолуние наступает двадцатого августа, то есть завтра. Этой ночью Демьян ещё будет человеком или почти человеком… Уснуть Андрей не мог. На часах было без четверти час. Он лежал с закрытыми глазами, слушая звуки палаты. Старики храпели, в одной из соседних палат работал телевизор. Андрей не видел, но чувствовал свет луны, лившийся из окна. Вдруг скрипнула кровать — поднялся Демьян. Андрей услышал шаги около своей кровати.

Он чувствовал, что Демьян стоит рядом. Он слышал, как тот часто дышит, как будто принюхиваясь. Андрей сжал кулаки под одеялом и уже почти закричал, но Демьян издал короткий рык и отошёл о кровати Андрея. Андрей приоткрыл глаза и увидел, что Демьян наклонился над кроватью худого старика и обнюхивает его. А потом он вышел из палаты, но не резко, как вчера, а спокойно. На этот раз Андрей не стал подходить к окну. Он и так знал, что увидит там человека в пижаме, который перепрыгивает через забор с ловкостью пантеры и растворяется в ночном лесу.

*********

Медсестра растолкала Андрея, ему пора на электрофорез. Едва продрав глаза, Андрей посмотрел на Демьяна. Тот спал, свернувшись калачиком. Андрей вздохнул и отправился на первый этаж получать свою порцию. На время он забыл, что полнолуние сегодня.

Когда он вернулся, обоих стариков не было, а Демьян сидел на своей кровати и перебирал пальцами отросшие до неприличия волосы на руках.

— Андрей, сегодня я отправляюсь вслед за луной. — Сказал Демьян. — И знаешь, я больше не боюсь.

Андрей сел около него.

— Да, не боюсь. — Продолжил Демьян. — Не боюсь по двум причинам. Во-первых, мне там, в царстве холодной луны будет хорошо, так хорошо, как никогда не было с женщиной, как никогда хорошо не будет наркоману от дозы. — Демьян умолк.

— А во-вторых? — Спросил Андрей.

— Я хочу туда. — Улыбнулся Демьян. — И ещё потому, что меня там ждут.

Андрей оторопел.

— Такие же, как ты? — Спросил он так тихо, что обычный человек наверняка не услышал бы.

Демьян кивнул и лёг.

— Я хочу тебя кое о чём попросить. — Сказал Демьян, закрывая глаза.

— Всё, что угодно. — Андрею показалось, что он разговаривает с умирающим. В принципе, так и было. Человек умирал и рождался Волк.

— В час ночи не спи, уйди в туалет, покури, сходи по-крупному, по-маленькому, только уйди из комнаты. Я не хочу вредить тебе.

Андрей кивнул и Демьян уснул. Ему не нужно было видеть, как Андрей кивает, он слышал это.

*********

Без десяти час. Демьян сильно ворочался во сне. В окно светила полная Луна. Она была кроваво-красной. Андрей не мог отвести от неё взгляд. Ему начало казаться, что и его она тоже зовёт. Андрей поспешил отвернуться. Демьян метался из стороны в сторону, кровать жалобно скрипела под ним. Андрей испугался, сто шум может разбудить стариков, но тем, похоже, даже разразись в палате война, было бы до лампочки. И вдруг Демьян затих. Пора, решил Андрей. Без пяти час. Он тихонько вышел из палаты, не забыв захватить пачку сигарет и зажигалку.

Медсестра спала у себя в каморке, положив голову на руки. Андрей прошёл мимо её поста. В коридоре никого не было, похоже, что все спали. Телевизор нигде не работал. Было тихо, очень тихо. Слишком тихо. Андрей на цыпочках проследовал до своего пункта назначения. Пока ничего не происходило. Может, и не произойдёт. Нет, что-то случится. Что-то такое, после чего спокойно спать он сможет только днём.

Андрей зашёл в туалет, он оставил дверь приоткрытой и встал напротив оставленной им щели, так, чтобы видеть дверь палаты №637. Дверь палаты Демьяна, ну и его конечно тоже. Андрей вставил в рот сигарету и чиркнул зажигалкой. В ту же секунду раздался крик. Крик боли, крик умирающего человека. Это кричал Демьян. Андрея передёрнуло. Сигарету он так и не подкурил.

Крик продолжался несколько секунд, разрезая тишину ножом, или правильнее будет, разрывая когтями. Андрей затаил дыхание. Он видел, как из своей комнатушки выскочила дежурная медсестра, растерянно оглядываясь. Видимо, пытаясь понять, из какой палаты идёт крик. Крик повторился. Но на этот раз это был не Демьян. Это кричал один из стариков. Андрей так и не понял, какой именно.

Медсестра бросилась к его палате, но как только она взялась за дверную ручку, её вместе с дверью, сорванной с петель, отбросило к противоположной стене. Она ничком упала на пол и затихла. А из палаты выпрыгнула тварь, отдалённо напоминающая волка. Андрей инстинктивно прижался к стене. Существо имело длинные лапы, заканчивающиеся длинными когтями, хвост волочился по полу, длинная грива отливала серебром. Морду наполовину разрезал жуткий оскал. Несмотря на весь ужас, что внушало это создание, было в нём что-то такое, что никогда не описать словами. Что-то завораживающее…

Волк повернул голову в сторону Андрея. Андрей заметил, что в передней лапе существо что-то сжимает. Приглядевшись, Андрей увидел половину туловища худого старика. Ему не хватало ног. Волк смотрел на Андрея.

Андрей встретился с ним глазами. Это были два бездонных океана, полных жажды крови. Но на Андрея они смотрели по-другому. Волк открыл пасть и…

Андрей был готов поклясться, что Волк ему улыбнулся. И это была счастливая улыбка. Андрей этого момента никогда не забудет. И он улыбнулся в ответ твари, держащей в лапе половину человеческого тела.

Волк повернулся к нему спиной и побежал в сторону лестницы. Андрей постоял ещё минуту, не шевелясь, а потом закурил сигарету. В больнице поднималась суета. Слышались крики, ругательства. И всё это перекрыл вой. Вой множества существ снаружи. Его ждали, он будет не один.

Сестрёнка Кроули:

Андрей больше не ходил в лес по ночам. Но на улице в толпе он искал лицо блондина. Так и не нашёл. И больше никогда он не слышал вой.

Вот так вот, дорогие мои. Надеюсь, вы не скучали? Я уже думаю о следующей встрече с вами, и поверьте мне на слово, я приготовила что-то такое, от чего у вас волосы на голове встанут дыбом. Ну, а на сегодня всё. Пока-пока.