Das — ПУТЕШЕСТВИЕ В ПРОШЛОЕ.

400 000 год. Затянутое грязно-серыми тучами небо то и дело освещалось разрядами молний. Был вечер, даже точнее было бы сказать ночь, но для людей, если тех, кто ходил тогда по Земле, можно было назвать людьми, для них стало уже естественным ложиться в два часа и спать до пятнадцати дня. Маленькие страшные сгорбленные человечки с серо-чёрными желтушными лицами, истошным голосом крича друг на друга, возвращались домой с работы. Весь день они трудились на ликероводочном заводе, перерабатывая остатки продуктов питания в водку и спирт. Другие, с ещё более серыми лицами возвращались с табачной фабрики. Алкогольная и табачная промышленность занимала большую часть планеты. Ещё кое-где встречались бойни животных, но животных уже не осталось, они не вынесли создавшихся условий, и только тараканы по прежнему бегали по подвалам. Воздух был наполнен гарью, алкогольными парами и копотью. Каждый день огромные пылесосы очищали небо от накопившихся за ночь грязных туч, но и это не улучшало обстановку: Солнце так жгло сквозь образовавшиеся пустоты в облаках, что испепеляло всё живое, попадавшее под его прямые лучи. Однако, если не очищать небо, то через несколько дней можно было бы задохнуться от образовавшегося угара.

— Неужели, неужели это правда… — думал Надейкин, старательно заталкивая под линолеум какую-то книгу. — Неужели действительно когда-то это было?..

Надейкин был уже стариком. Шестнадцать лет — почтенный возраст для людей того времени. Тогда почти никто не доживал до двадцати. Чуть повыше своих сверстников, Надейкин пару десятков сантиметров не дотягивал до одного метра. Он носил чёрный резиновый плащ и резиновые сапоги. Впрочем, это было единственной одеждой, которая выпускалась тогда на планете.

    Уже второй год Надейкин читал книгу. Книгу, которую он случайно раскопал где-то на табачной фабрике. Это был сборник стихов. Просто стихи, но эти книги уже не одну сотню лет были запрещены. Все книги из библиотек, нетехнического содержания, были объявлены воспаленной фантазией и переработаны на табачных и алкогольных фабриках в сигареты и спирт.

   Надейкин очень тщательно прятал эту книгу, и доставал её только тогда, когда все ложились спать. Он жадно перечитывал её раз за разом, и всё больше верил в то, что когда-то это действительно было: ласковое солнце, цветы, мотыльки…

   Надейкин уже несколько месяцев постился. Он решил не есть больше детское мясо и не употреблять алкоголь. Каждый день он просыпался в три утра, когда ложился спать весь город, и , достав свою книгу , читал, читал забывая обо всём. Он верил, что машина времени, созданию которой он посвятил свою жизнь, всё-таки заработает, и тогда он лично сможет убедиться в правдивости того, о чём пишет книга.

   Телепортация уже давно была известна людям, но как телепортировать тело во времени, это оставалось мечтой. Зажав под мышкой книгу, Надейкин подошёл к агрегату, стаявшему в углу комнаты, и нажал на педаль. Тысячи разноцветных искр осветило комнату. Вода, огонь, воздух, эфир, ум, разум, ложное эго — всё смешалось в одно мгновение. Это мгновение стало растягиваться, и вдруг Надейкин увидел над головой голубое небо. Солнце ослепляло, светя на него прямыми лучами. Испугавшись, что он сейчас сгорит, Надейкин натянул на голову плащ и закрыл глаза. Но к его удивлению солнце не жгло, он только стал захлёбываться от избытка кислорода.

— Что случилось? — сам у себя спросил Надейкин и выглянул из под плаща.

О чудо! Надейкин увидел невиданной красоты растительность, голубое небо, проезжающие мимо машины, какие описывались только в самых старых учебниках, как пережитки прошлого, и не сохранились даже в музеях. Да какие музеи, музеев уже тысячи лет не было на Земле, как не было и театров, и всего остального, что мы привыкли видеть сейчас. Только казино с бесконечными лототронами и игральными автоматами, где засиживались по ночам владельцы фабрик. Все музеи и театры были перестроены в бойни для скота и табачные фабрики.

Но сейчас Надейкин не верил своим глазам. Подойдя к машине времени, он посмотрел на датчик.

— Двадцатый век?! — воскликнул он. — Этого не может быть! На триста девяноста восемь тысяч лет в прошлое!

   Постепенно глаза стали привыкать к яркому солнечному свету, какого уже тысячи лет не было на Земле Надейкина, и какого Надейкин никогда в жизни не видел. Теперь он смог более отчётливо рассмотреть окружавший его мир: гигантские деревья, цветы, огромные машины,… всё было таким красивым и привлекательным, таким разноцветно-ярким, что Надейкин, привыкший к серо-коричневым цветам своего времени, не мог оторвать глаз. И вдруг он увидел людей! Это были гиганты! Исполины почти двухметрового роста! Они были так прекрасны, их светлые улыбающиеся лица привлекали к себе. Они шли небольшой группой и издавали неслыханные звуки. Такого Надейкин никогда ещё не слышал. Они были одеты в яркие оранжевые и белые одежды, но Надейкин не знал названий этих цветов, и потому не смог бы их описать. Они шли играя на звонких музыкальных тарелочках и стуча в барабаны. Они пели какую-то очень прекрасную, удивительную песню на непонятном, но очень близком сердцу языке. Привыкший к грохоту заводов и фабрик, Надейкин никогда не слышал ничего подобного, и потому ему так приятен был издаваемый ими звук, что он не выдержал и стал плакать. В этот момент от группы людей отделилась одна девушка, в ярком сари с подносом в руках и приблизилась к нему. Она была так прекрасна, что Надейкин чуть не потерял сознание.

«Харе Кришна!» — сказала она, осветив Надейкина сверкающей на солнце улыбкой. Надейкин не понял. Она протянула ему сладкий шарик с подноса и сказала: «Это изменит вашу жизнь…» Надейкин вытянул дрожащую руку, и сладкий шарик упал ему на ладонь. «Кушайте!»— сказала девушка и побежала догонять остальных сияющих людей. Надейкин даже не успел поблагодарить, да он и не собирался благодарить: в его обществе это было не принято. Он медленно положил шарик в рот… и … чуть не захлебнулся от навалившегося на него разнообразия вкусов и ароматов. Надейкин вскочил от восторга и , упав, стал кататься в экстазе по земле, слёзы текли из его глаз, волосы на теле встали дыбом , дыхание перехватило. Ему захотелось петь как они, танцевать как они, и он чуть было не потерял сознание, но тут в его голове пронеслось: «Они уходят!» Надейкин опомнился и побежал догонять. Он не мог больше жить, не видя этих людей, не мог дышать, не слыша звука их голосов. Он побежал. К счастью они не успели уйти далеко и, догнав, Надейкин пошёл за ними, наслаждаясь ритмичными звуками музыкальных инструментов и голосами этих прекрасных исполинов. «Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе/ Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе»— пели люди одну и туже фразу и сияли от счастья. И Надейкин тоже сиял. Хотя на нём был всё тот же чёрный резиновый плащ, хотя его лицо было всё таким же серо-чёрным, но его глаза, глаза омытые слезами экстаза сияли.

   Они ещё долго шли, напевая свою незамысловатую песню, а Надейкин всё шёл за ними, наслаждаясь, то смеясь, то плача. Всё отчётливее отпечатывалась в его голове эта песенка, и через некоторое время он обнаружил, что поёт вместе с ними.

   Но вот пение прекратилось, и Надейкин увидел, что они подошли к большому мраморному зданию, на крыше которого сверкал, переливаясь на солнце, круглый символ. Это была чакра, атрибут Господа Вишну.

«Эта пища называется «прасад». — рассказывал Надейкину бритоголовый молодой человек. — Мы не едим продуктов убийства. Мы готовим пищу из фруктов, овощей, злаков и молочных продуктов, и затем предлагаем её Кришне. Господь принимает предложенное Ему с любовью и преданностью. А то, что он оставляет нам, называется «прасад» — милость Бога.

Надейкин слушал, и наслаждался звуком голоса своего собеседника и его наставлениями. Он как губка, с жадностью впитывал в себя все, что говорил молодой человек.

«Самая главная часть нашей духовной жизни — повторение святых имён Бога. — Продолжал говорить преданный.— Мы поём и повторяем махамантру: Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе/ Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе.»

Эта песня уже была знакома Надейкину. Он даже выучил её наизусть пока шёл за танцующими преданными.

«Святое имя Бога способно изменить нашу жизнь. Имя Бога не отлично от самого Бога. Когда мы повторяем имя Бога, мы общаемся с Личностью Бога». Надейкин уже понял, что такое Бог. И хотя в его время такого слова не было, он не мог не верить этим людям. Он понимал, что то состояние в котором оказалась планета в его время — следствие деятельности безбожной цивилизации. Надейкину подарили четки, и он стал повторять Харе Кришна махамантру. Необыкновенный звук святого имени Бога накрывал Надейкина волнами, и он плакал от экстаза. В его мире не было таких красивых слов. Не было людей, которые знали бы что-то о Боге. «Харе... Кришна… Рама… — думал Надейкин. — Какие красивые слова…» Он снова и снова повторял эту необыкновенную молитву, и его сознание очищалось. Он уже не мог представить себе, как он раньше жил, не зная ничего о Боге. И ему хотелось рыдать, когда он думал о своих современниках оставшихся там,… в будущем, ничего не знающих о смысле человеческой жизни…