Анна Московская — Моя любовь.

Мы спускаемя в зеркальном лифте держась за руки. Переодически переглядываемся и улыбаемся друг другу. Теперь я определенно точно могу сказать, что он — мужчина моей метчы. Милые светло-рыжие кудряшки (которые он чаще всего выпремляет, но это его ничуть не портит!), карие глаза, широкое колечко в ухе, и, не передать словами какая улыбка. Она, кажется, его личное изобретение. Слегка загадочная, но удивительно легкая и открытая, нежная и добрая — это лишь жалкое подобие описания его улыбки. Увидев ее однажды, я поняла — вот Он, моя мечта. Помимо внешности, он самый добрый и нежный на свете. Но, конечно, у него есть один маленький недостаток — он полностью, практически без остатка отдается любимому делу. Вот и сейчас мы, теперь уже вместе, разделяем радость проживания ы гостинницах разных городов.

Сидя в ближайшей кафешке мы обсуждаем знакомство с моими родителями. Они уже устали ждать момента, когда их дорогая дочь приведет в родной дом этого "совершенного парня". Мы договорились, что завтра сразу после его выступления мы поедем ко мне домой. Допив кофе, мы пошли в номер, уже по традиции взявшись за руки.

утреннее солнце нещадно светило в глаза. Он еще спит, улыбаясь во сне. Интересно, что ему снится? Уж явно не встреча с родителямми... Судя по тому, что рассказывали мне подружки, следует сделать выаод, что все лица противоположного пола безумно бояться столь рокового дня, и всячески его откладывают.

Лучи солнца путаются играя с его золотыми кудряшками и отражаются на серебряной сережке. Я не могу удержаться и целую его. Он просыпается, потягивается и обнимает меня, все так же обворожительно улыбаясь. Его колючий подбородок свсем не мешает нам целоваться, даже наоборот, мне безумно нравится ощущать все, что с ним связанно каждой клеточкой своей кожи. "Извини, малыш, я уже опаздываю на sound-check. Я скоро вернусь. Ты только не сердись, пойми, это мояработа" — он виновато улыбается. Конечно, я все понимаю. Ведь я люблю.

Пока мое счастье было на репетиции, а позже и на цонцерте, я решила пройтись по магазинам с подругами, девушками других музыкантов из Его команды. За последние полгода они стали мне как родные, ведь безконечные переезды лишили меня моих московских друзей. После таких "пробежек" по магазинам я всегда приношщу ему что-нибудь. Очередной парфюм, гель для фиксации волос, браслеты и т.д. И всегда он радуется, как ребенок, и повторяет: "Что бы я без тебя делал... У меня на все это едва хватает времени.." В этот раз я купила ему новый парфюм. Все-таки у нас в команде очень хорошие девчонки. Время, как всегда, пролетело совсем незаметно. Войдя в номер я номер я едва ли узнала Его. Обычно он носил футболки, а сегодня он надел рубашку с тоненькими вертикальными полосочками (благодаря которым он выглядит еще выше, чем есть) и снял все фенечки и браслеты, оставив только часы. Он лукаво улыбнулся мне: "Ну что, зайченок, поехали?" На его светлом лице не было видно ни капельки страха или смущения. Он всегда проявлял себя как настоящий мужчина. Знал бы он, как я сейчас волнуюсь. Обычно мама одобряла все мои выборы, даже самые сумасшедшие. Но все же мне было очень и очень боязно, и видимо это отразилось на моем лице.

— Малыш, ты что? Не переживай, я покажу себя таким, какой я есть. Не буду иградь.

— Конечно. Я вовсе не волнуюсь. Пошли.

Родители были в восторге от "эллегантного джентльмена, который с такой любовью смотрел на нашего ребенка". Он действительно вел себя очень достойно, обошлось без всяких казусов, которыми сплошь усеянны рассказы подружек.

Приняв пакет пирожков, 2 пакета законсервированных овощей и одну 3-литровую банку жаренных грубов мы, взявшись за руки, все так же улыбаясь, теперь уже с благословления родителей, пошли своей дорогой...