Esgalloth — Элидель

Птицы нещадно клевали юное тело. Элидель не отмахивалась, она лежала на сырой от дождя земле и мечтала, мечтала о том, что деревенские дети перестанут бить её. Она будет веселиться, мечтать, петь, не опасаясь того, что за углом ее ждут мальчишки с камнями и палками. Элидель много раз пыталась подружиться с ребятами, но те только смеялись над ней, доводя ее до слез. Потом она перестала делать попытки и свыклась с мыслью, что уже никогда не подружится с ребятами.

Единственной подругой девушки была Тэрра. Она жила в глубине леса одна. Познакомились они с Элидель при ужасных обстоятельствах. Тэрра каждый день ходила собирать травы. Конечно, обычно она брала с собой “магический Камень замирания”, и если на нее нападал волк или медведь, то она использовала его. Это было легко, достаточно было крикнуть “замри” и бросить в хищника, потом или перерезать горло, или убежать, предварительно брызнуть Сцентом, чтобы животное не вышло на след. В тот день Тэрра позабыла Камень, потому, что запасов мяса в погребе было много, а она не собиралась уходить далеко от лачуги. Но, к несчастью, она наткнулась на Волка. Отшельница поздно услышала зверя и времени ей хватило лишь на то, чтобы отчаянно подставить руку к пасти животного, спасая горло. Одурманенная потерей крови, болью и собственным криком, она упала на землю. Это было большой ошибкой, так как чудовище, сразу отпустило руку и вцепилось в плечо. Боль была настолько сильной, что казалось укус, был прямо в сердце. Тэрра буквально теряла сознание, но соленый вкус слез, смешанных с кровью заставил ее вернуться к реальности. Второй рукой она впилась зверю в горло, разрывая его шкуру. Еще темно бурая, почти черная кровь потекла по ее пальцам, Тэрра смогла вырвать кусок мяса и отшвырнуть его. Обескураженный хищник дал девушке выиграть время. Она перевернулась на спину и со всей силы ударила ногой по морде. Затем она схватила подвернувшийся под руку камень и ударила острым концом волку промеж глаз. Зверь был мертв. Тэрра задыхалась от волнения, она не могла отдышаться. Ей впервые пришлось сразиться со зверем без Камня. Это было ужасно, она посмотрела на руки — ее кровь смешалась с кровью зверя, это была завораживающая картина. Внезапно она почувствовала бесшумный бег зверя. Она не могла сражаться, она не могла даже повернуться, это был конец.

Бег, ближе, пыхтение, зверь находился прямо за ее спиной, лапы оторвались от земли — прыжок, Крик “берегись”, чей-то отчаянный вопль, свист. Все... Что-то на нее свалилось сверху, Терра лениво обернулась, это был зверь, и он был мертв. Небольшое копье торчало прямо из сердца зверя. Смерть была мгновенной. Подбежала девочка, на вид лет пятнадцать с глазами, полными красивых, да именно красивых слез. Это было удивительно. Она что-то кричала, но Тера смотрела той в глаза, и не могла вернуться в реальность. “Почему ты не обернулась, ты могла убежать от волка!”,— вот, эта маленькая девочка спасла ее от смерти, пронеслось в голове у Терры.

— Где ты научилась так кидать копье, — сухой голос, совсем не подходил красивой девушке.

— Нигде, — так ей ответила Элидель, рассматривая, свои красные от крови руки. Она быстро вытерла их о траву. — Тебе нужно домой, я тебе помогу. Где ты живешь?

Тера посмотрела на еще детское лицо Элидель и расхохоталась, — знаешь, девочка, думаю, мне придется снять с себя обещание быть отшельницей, мне кажется я точно буду иметь удовольствие от общения с тобой. Элидель тоже рассмеялась и повела свою первую подругу домой. Это было два с лишним года назад, но обе до сих пор помнят подробности своего знакомства.

Сейчас же Элидель лежала в «Вороньем ущелье», где и бросили её на истерзание птицам. Это считалось одним из самых опасных мест. Тут птицы кидались на любой кусок мяса, неважно был это человек или просто заблудившийся дворовый пес. Бывало, даже птицы сцеплялись друг с другом прямо в воздухе, несчастных заклевывали их же собратья.

Элидель не любили так же, как и её мать — Раосин. Поговаривали, что прапрабабка

послала на неблагодарную дочь проклятье, которое по странной причине стало передаваться из поколения в поколение. Абсолютно все забыли его суть, но Раосин не любили за её ум, а дочь за необыкновенную красоту. Путешественники или случайные прохожие, которые не знали Элидель, сравнивали ее с лесными эльфами, чья красота поистине была сравнима только с природой. Жители же знали, что пред ними дочь дьявола. Как же иначе объяснить, что маленькая бестия до сих пор жива!

Внезапно чьи-то руки отогнали голодных птиц. Подхватили Элидель и перенесли на поляну, полную ароматом спящих цветков. Её обмыли прохладной родниковой водой, и дали испить сладкого нектара. Элидель не открывала глаз, она знала, знала, что это ее друзья. Юноши и девушки в темно-зеленых цвета листвы плащах. Они спускали капюшоны и начинали кружиться в своих загадочных и прекрасных танцах. Их мелодичные голоса распевали звонкие песни. Местные принимали это за свист ветра в гуще листвы и травы. Но всегда останавливались и прислушивались, точно гордились “своим”, особенным ветром. Элидель понимала этот язык. Кажется, кто-то давным-давно уже распевал эти песни. Но кто? Кто вложил такие чарующие, странные и непонятные знания? Кто они эльфы, люди или высшие силы, она не знала. Пелось о горе и страдании, злости и ненависти, закипающие в людских сердцах. Затем о любви, потом о радостях жизни и, наконец, воспевались баллады о Раэлле, владычице эльфов, которая объединила эльфов и людей после многолетней размолвки. Сейчас же люди вновь позабыли об эльфах, гномах и других старших братьях. Элидель давно хотела уйти из деревни к эльфам, она думала, что найдет там своих спасителей, но мать ей запрещала. ”Вечная жизнь не для людей!”— сказала разгневанная Раосин дочери, когда та попыталась сбежать. Больше разговоров на эту тему не было. Движенья эльфов были быстрее молнии, а их голос проникал в глубь сердца. Силы всегда возвращались к Элидель, раны заживали. “Не будь как все, не злись, забудь про месть, страдай одна, не заставляй других. Это главное”. Вот такие слова твердила ей мать почти каждый день. Девочка еще недолго послушала пение эльфов и отправилась домой.

Уже на подходе к деревне её смутила такая безлюдность. Конечно время позднее, но обычно её сверстники гуляли и забавлялись, кидаясь камнями в соседские дома.

Однако она заметила, как в окнах задергиваются шторы при ее приближении, словно ее все ждали, чтобы иной раз подчеркнуть свою ненависть. Ну и пусть, главное, что им не удастся меня обидеть. Вот она приблизилась к своему домику.

— Наверное, мама легла спать, раз свечи потушены, — Элидель на цыпочках пробралась в дом, чтобы её не разбудить…

— Как ты смеешь идти через ВСЮ деревню! — Закричала Раосин на дочь. — Сколько раз тебе говорить, не выходи из дому, что тебе здесь-то не сидится?! У тебя дел нет что ли? Выполнила ли ты задание, которое дал тебе отец Георгий.

— Но матушка! Меня завели деревенские дети в лес и бросили на истерзание птицам, пока я собирала травы для отца Георгия, — не известно, что бы она еще не наговорила, но Раосин со всей силы ударила Элидель по лицу.

— Не ври мне! Как ты смеешь лгать матери, ты унижаешь меня перед всем честным народом. Скажи спасибо, что я сама не бросила тебя на съеденье лесным тварям. А теперь, марш в угол на колени. Проси Богов милости и прощения за грехи твои содеянные. Наконец, Элидель не выдержала и заплакала, ей не было грустно оттого, что это говорили ей другие люди, но больно было слышать от своей матери. Ее слезы сияли необыкновенным изумрудным светом, что Раосин испугалась, но быстро овладела собой и вытерла их платком, чтобы никто не заметил. Надо сказать, она была хорошей матерью и любила дочь. Но Раосин знала, что за хижиной стоят и подслушивают, а может, и подсматривают деревенские жители. Именно поэтому ей было необходимо таким тоном говорить с Элидель. Ведь если она будет защищать дочь, то от нее все отвернутся и перестанут покупать ее чудесные поделки из камня, а тогда они с дочерью просто умрут с голода.

Пока Раосин думала об их тяжелой участи, Элидель сидела в углу. Она проверила все карманы в одежде и к своему ужасу поняла, что обронила собранные травы, а без них отец Георгий не сможет научить ее варить целебную настойку от болей в руках. Они болели потому, что Элидель много помогала матери с каменными поделками. Ей нравилось мастерить красивые игрушки, долбить вазочки, шлифовать каменные сердца. Но руки болели, и она делала все это хуже. Тогда она и попросила отца Георгия помочь ей. А ему потребовались два разных цветка. Хорошо, что основные ингредиенты у него хранились в погребе.

Но кто же это такой — отец Георгий? У Элидель было даже свое собственное описание ему — “Милый пожилой человек со странностями”. Хотя он и знал много интересных историй, у него был богатый жизненный опыт, но он вечно любил что-то делать и узнавать новое. Поэтому Элидель приходилось тоже постоянно заниматься, чтобы угодить старику. Надо сказать, что отца Григория уважали в деревне, и его общение с Элидель было выгодно и Раосин. Сам-то священник жалел девочку и помогал ей, хотя, наверное, это было, как бы в благодарность бабушке Элидель, которая при жизни спасла его от бандитов, которые ограбили дом его родителей, убили тех, и хотели разделаться с мальчиком, но та вовремя позвала группу мужчин помочь в беде. В гневе он был страшен, и бывало, запирал девочку в погребе даже на пол дня, конечно же, в воспитательных целях. Но у него было доброе сердце, и однажды он сказал громко — «Внизу, на полке, лежат съедобные коренья, их так много, и вряд ли бы я заметил пропажу нескольких штук, поэтому погреб я держу на замке”. Священник сказал это будто прихожанину, но Элидель знала, что эта фраза предназначалась ей, так как в это время никого в доме не было. Она любила старика за его ум, благодушие, за его мягкое сердце. Он часто ей рассказывал и увлекательные истории, в которых чьи-то предки играли главную роль. И про разных волшебных существ и даже про магию. В основном это касалось обыденной и безопасной магии, отец Георгий не хотел расстраивать девочку, и говорить о том, что в основном магией пользуются в корыстных целях.

За все эти годы Элидель так привыкла к отцу Георгию, что вряд ли бы смогла представить свою жизнь без этого вечно-улыбающегося старческого лица.

А сейчас, сама Элидель выжидала, пока уснет Раосин, чтобы пойти и вновь собрать растения. Однако, Раосин не засыпала, а девушка, чтобы не заснуть вспоминала песни лесного народа, которые они пели ей, и мечтала найти их поселение, чтобы остаться с ними. Но вот, спустя час, хлопнула дверь — Раосин куда-то ушла. “О нет, откуда я знаю, куда он пошла”, — пронеслось у Элидель в голове: — “вдруг я уйду, а она вернется, что тогда мне будет!”.

Элидель подбежала к окну, но матери уже не было видно. Так она прождала где-то час и решила, что Раосин пошла на кладбище заменить старые букеты цветов на новые. Так, в детстве, испугавшись темноты, когда ее мама ушла, Элидель бросилась на ее поиски и нашла ее по следам на кладбище, они тогда всю ночь вместе просидели и проплакали. Этот случай на всю жизнь ей запомнился. Такие острые ощущения были сравнимы только с теми, которые она испытала в сражении с волком.

“Значит и сейчас она там и ее не будет всю ночь”— Элидель накинула на себя что-то и осторожно вышла на крыльцо. Внезапно, кто-то ослепил ее ярким светом — это была Раосин с подсвечником.

— Не надо, не ходи. Я принесла тебе нужные травы.