ghostmale — ТЕТРАДЬ И НАСТУПИВШАЯ ВЕСНА

Зарабатывает на жизнь, продавая китайские товары. Спортивные формы и кроссовки «Адидас». Всем понятно, что это не «Адидас». Впрочем, это и не жизнь.

Дети: старшая, 16, очень много косметики, худые ноги в дешевых колготках, нервный, срывающийся на крик, голос, сомнительная компания великовозрастных хулиганов; младший, 13, царапины на лбу и руках, запах никотина, ускользающий взгляд, сомнительная компания великовозрастных хулиганов.

Друзей мало, как и у всех порядочных людей. Они приходят по праздникам и на дни рождения. Женщины: ярко-красная помада и кружевные кофточки; мужчины: аляповатые галстуки и светло-серые костюмы. Шампанское, цветы, конфеты. Хрустальная ваза в коричневой оберточной бумаге.

Что ещё? Ах, да, муж... Вот этого нет. Есть потрепанная фотография в чемодане, лежащем на шкафу. На ней напряженно улыбающийся мужчина на фоне ковра. Золтые коронки, усы, холодный взгляд.

Наконец, ухажеры. Они похожи на друзей мужского пола. Иногда это они и есть. При более пристальном рассмотрении можно заметить усы и коронки во рту, откуда несется запах перегара. Чуть ниже — две, крепко сжимающие ее грудь, руки с грязными ногтями на пальцах и татуировками на тыльных сторонах ладоней, пахнущих табаком. Затем — помятая кружевная кофточка, задранная юбка. Вот так. Все. Смотрясь в зеркало, поправить прическу.

А теперь представьте себе старую, потрепанную тетрадь. Тетрадь в клетку, произведенную невообразимо большим тиражом еще в Советском Союзе, с такого же невообразимо коричневого цвета обложкой. Представьте себе нашу героиню, во тьме затихшей квартиры склонившуюся над ярко горящими от света ночной лампы страницами. Она ритмично выводит на них буквы и слова, крепко, до побеления, сжимая в пальцах ручку, — совсем как какая-нибудь отличница из 8«б», и точно так же склонив набок напряженное и нахмуренное лицо.

Впрочем, она и была отличницей. Так что грамматических ошибок у нее немного, иногда забывает поставить запятую, иногда не к месту вставляет мягкий знак...

«Сегодня 27 мая. День с утра был чудесный, облаков не было, только небо, синее-синее и чистое, как слеза. Я стояла на остановке под дуновением свежего ветерка и словно бы набиралась от его прохладных порывов сил. Деревья вокруг шевелились, словно живые и их зеленая листва шелестела надо мною, отгоняя мрачные мысли. Я на миг захотела стать какой-либо птицей, бессмысленно свободной и улететь отсюда вдаль не оборачиваясь...»

Как замечательно это: «...бессмысленно свободной...».

Иногда она отрывается от тетради и, совсем как героиня романа, затуманенным взором сверлит стекло окна. В нем сияет эллипс настольной лампы, а за ним — мерцающие точки. Это многоэтажки. Чем дальше, тем мельче точки и сильнее их подрагивание, пока, наконец, они не становятся похожими на другие, находящиеся выше и изображающие из себя звезды. Тогда во сне вскрикивает лежащий за стеной сын, и она, обернув голову, несколько секунд прислушивается. И эти секунды опять смутно напоминают ей сцену из какой-то книги, однако она не может ухватить свои размякшие мысли и, зевая, начинает тереть глаза ладонью с сухой, потрескавшейся от домашней работы и холода, кожей и выпуклыми синими венами. Когда она отнимает руку, становятся ясно видны её блестящие от усталости глаза с совсем синими, в свете лампочки, радужными оболочками и разветвленной сетью мелких морщин вокруг. Веки начинают слипаться и она, тяжело поднимаясь, бредет в туалет, на ходу распахивая выцветший халат и почесываясь. Покончив там, она возвращается за тетрадью и плетется в спальню. Затем она кладет тетрадь в ящик тумбочки, а голову — на подушку и мгновенно засыпает.

«24 апреля. Совсем наступила весна. Вокруг все зацвело. Все словно наполнено новым воздухом. И в душе все поет и радуется. Будь я поэтом, я бы написала стихи в этот день. Сегодня у меня было очень странное чувство. Мне казалось, что я это не я, а как-бы кто-то другой. Как будто бы в сей прекрасный весенний день я вдруг поняла, что как будто сплю и вот-вот проснусь. И когда я проснусь, вокруг не будет ничего из того, что есть сейчас. А совсем наоборот, я буду жить где-то в теплой стране с человеком, который будет меня обожать и примет в свои обьятья вместе с детьми. Мы будем пить чай на террасе нашего дома и смеяться, глядя на морской закат. Эта картина была у меня в голове сегодня целый день и я поэтому передала клиенту вместе со сдачей 200 рублей.

Люська сказала,что завтра займет полтинник. Остальные придется просить у Максима Палыча. Он обещал прийти в четверг...»