Сегодня я проснулась оттого, что почувствовала, как мои глаза заволакивает слизкая влага. Я села на подушку, которую всегда подкладываю не под голову, а ложу рядом с собой, растерла липкую жидкость по лицу и вдруг поняла, что плачу кровью. Стало страшно. Я вспомнила улыбающегося мальчика на паперти, выглядел оборванцем, а какой красотою искрились глаза! Захотелось сесть на лавку и тихонько поплакать, да я же уже плачу... Кровать, белая простынь, кровь... А, может, эти слезы и есть о нем? Стоп! Я же только что с ним попрощалась, а то было утро. Сейчас тоже утро. Такой винегрет в голове, кажется, я схожу с ума. "Боже, кажется, я свихнулась!" — истерический смех тупо, сосредоточенно рождает фразу. Жадно затягиваюсь сигаретой. В павильоне не оказалось моих любимых "Winston”; собственно не такое уж и говно эта "ЯВА".
Двадцать лет, день ото дня молча сносив плети и столько раз останавливая себя на полпути в другой мир, меня вдруг посетила мысль, что все это было зря, что того, кого я так долго ждала, ради кого страдала, сносила боль и унижения, больше нет. Еще я подумала, что, если перестану плакать, то соль может высохнуть на, как будто опухшем, глазном яблоке и я могу ослепнуть — а мне так нравилось смотреть на мир, в котором были живы мы! В вазе на столе сохнет трупик полевых цветов, собранных в лохматый веник. Боль утраты — жидкость и страшные сны.
Сквозь не занавешенные шторами окно выглядывает рваная дыра неба — где-то там высоко луна... А сегодня столько звезд! Дым... едкий, забивающий гортань и ноздри... Чертовы сигареты! И к груди вновь подкатывает кашель, нужно освободить легкие от инородных веществ. Выйдя во двор, чувствуешь, что на улице воздух совсем не тот, что улавливается сквозь сетку на форточке. И со мной это было впервые.
Одиноко валяется рваный ботинок посреди тропы, наверное, пьяный сосед оставил. Из него торчит что-то длинное, похожее на шпагат, — хвост молодой ящерицы, заползшей в незнакомый предмет в поисках пищи. Под стопой вдруг оживает земля — целые полчища насекомых выползают из своих нор. Здесь повсюду жизнь! Зачем ее столько? Как противно долбится дятел. Каждый его стук отражается неосторожными ударами в мозгу — это значит, что я еще могу слышать. Так страшно, внутри ничего лишь немая пустота...
Сегодня я проснулась оттого, что почувствовала, как мои глаза заволакивает слизкая влага. Я села на подушку, которая всегда подкладываю не под голову, а ложу рядом с собой, растерла липкую жидкость по лицу и вдруг поняла, что плачу кровью.........................................