Janoffsky — England Till We Die

В последний раз… Отворилась дверь его дома. Много лет назад здесь было шумно. Соседи не спали, вызывали полицию, дабы усмирить пыл вечно молодых ребят. Война началась также неожиданно, как звонок в дверь в районе четырех часов утра. Слепой патриотизм отправил их за океан.

Январь 1982-го года. Шэффилд.

Сборная Англии постепенно готовилась к Чемпионату мира, Терри Чимз покинул “The Clash”, начиналась война за Фолкленды. И в этой суматохе Эдди решил создать семью.

Свадьба.

Еще-не-новобрачные уже целых пятнадцать минут томятся перед священником. Безответсвенность— самое мягкое и пушистое слова для охаректиризования уже бывшего барабанщика знаменитой панк-рок группы. Слова “А теперь можете обменятся кольцами” зависли в воздухе на четверть часа, словно ненарочно упавшая капля слюны из пасти Фритьофа Нансена на Северном полюсе. Судя по ужасающему звуку, некто в громоздких башмаках приближался к церкви— распахиваются двери на изумление всех собравшихся, ну и двух утомленных влюбленных. Терри Чимз в футболке самого Стива Коппеля сияет всем своим нутром. Но он не в состоянии добиться прощения. У него был тяжелый день— он искал ее, ту самую, единственную— уникальную футболку Стива Коппеля. И он нашел ее, отдав в замен какую-то безделушку. Ею оказалась обручальное кольцо Лили. И кто только выбрал Терри шафером? Ах, да, Эдди… Они знали друг друга с детства, вот почему Эдди не спалось ночью перед свадьбой. “А второе кольцо?”— спросила Лили. “Второе? А, оно у меня, где-то…. а, вот оно!”— Терри нашел ее в заднем кармане своих изношенных джинсов. И когда всем показалось, что свадьбы не будет, Терри проявил находчивость:

— Ваше святейшество!

— Да, сын мой!

— Насколько я знаю, нигде не написано, что на пальце жениха или невесты обязательно должно красоваться кольцо!

— И…

— Ну, я имею виду, что ее можно, как бы это будет правильнее сказать, “подменить”, другим..эээ…предметом такой же формы.

— И что же это, черт побери,— священник очевидно выходил из себя.

— Мы все пьем “Кока-Колу”… Так вот, мы все знаем, что у нее есть крышка, но многие из вас, не замечают, ту самую прекрасную деталь, которая находиться прямо под ней!

— Под чем?— заорал Эдди.

— Под крышкой, идиот! Я об этой фигне типо пластмассовой резины и кольца одновременно. И ничего плохого в этом нету, что она красная. Это цвет “Ман Юнайтед”, так что он— свят.

— Дай сюда, живо,— Эдии был готов испепилить Терри одним лишь взглядом.

Терри достал бутылку Колы из куртки, допил ее, сказав:

— Я же обещал, что перед церемонией не буду потреблять спиртное!

Затем он начал возиться с бутылкой— достать ты самую фигню было делом не из простых. В ход пошли зубы.

— Какого хрена ты делаешь?— спросил священник плавно переходя на жаргон.

— Спасаю брак своих друзей! Вернее пытаюсь!

300 секунд пролетели как 300 минут… И они поженились!

С самого начала 80-ых хибара Микки трансформировалась в паб. Ему было 20 лет и он боялся ветра. Будучи маленьким, но толстым он остерегался выходить под дождь с зонтиком: “Терри, я боюсь, что ветер унесет меня и я умру от голода в воздухе”. Да, он был ненормальным, страдающим пароноедальной депрессией. Однажды он одолжил свои солнечные очки одному типу, который ночью пошел к шлюхе и сделал дело на деревянной доске, исцарапав ноги до крови. Следующим днем он вернул очки Микки, сообщив о своих похождениях. Сначала Микки стало смешно, но не прошло и двух минут, как след того типа исчез и толстого параноика начали гложить сомнение о вероятном заболевании СПИДом. Дело в том, что надев свои очки, он забыл, что у него за ухом был прыщик, такой же маленький как и он сам. Он взяв ноги в руки пошел в аптеку покупать спирт. Целый час чистил очки, затем снова надел, потом вновь снял, бросил на пол, упал на колени и погрузился в депрессию. Начал доставать Терри. Заставил его пойти вместе с ним в наркодиспансер сдавать анализы, но было уже за четыре и все было закрыто. Тут он вспомнил о своей тетушке, что работала в клинике на другом конце города. И Микки потащил Терри за собой. Целую дорогу Терри безбожно издевался над маловероятной бедою Микки. И в мыслях его не было оказывать хоть какую-то поддержку. Ему нравились неземные мучение бедного коротышки. В конце концов тетушка обьяснила, что заразиться СПИДом бытовым способом невозможно. На душе Микки стало тепло, и он организвал очередную вечеруху у себя дома. Вечером собрались все друзья. Все кроме Эдди. Когда-то он не пропускал ни одной пьянки— он за верст слышал как разливается пенное пиво в бездонный бокал, он слышал, как открывается бутылки, благо уши у него были с размером в голову Микки (а у последнего она была с размером в арбуз). Но сейчас, Эдди— всеобщий любимчик, стал семейным человеком, был занят своей блондинкой-женой. Ходили слухи, что этот бабник попал под каблук. Но кое-какие события опровергнут эту теорию через пару месяцев.

И вот, гости ломятся в дверь, кажется здесь вся Англия. В углу огромной комнаты сидят Ленни и Джесси, неразлучнные, как склеевшиеся страницы прочитанного сотню раз одной из книг Джека Лондона. Комната наполнаятеся беспечным хохотом— вечно веселые Дейв с Мэри входят через черных вход— Дэйв ненавидит парадные. Терри и Микки как всегда без пар. Они стоят рядом, попивая пиво, как вдруг в дом заходят Гарет и Рэйчел. Последняя являлась “предметом” обожания Терри. Гарет был корешом Микки, и он специально их позвал на вечеринку: “Разбей их союз, Терри! Или сейчас или никогда!”

Терри Чимз целый год был барабанщиком “The Clash”. Его глаза нечаяно встретились с очами Рэйчел после очередного концерта. Она была их фанаткой. Это давало надежду, что как член группы, он не безразличен Рэйчел. Во время одного из концертов, вокалист Страммер, по просьбе Терри, посвятил одну из песен ей, после чего он с ней попил пиво и углубился задушевной беседой. Сквозь очки, ее зеленые глаза, заставляли верить, что люди— не плод эволюции, а создания божественного воображения. Когда Терри сообщил Микки, что наконец влюбился в девушку своей мечты, и что зовут ее Рэйчел, Микки сначала обрадовался, однако после того, как Терри описал ее, до него дошло, что это подружка его кореша— Гарета. В эту минуту, Терри почувствовал себя, как человек сидящий на заднем сиденье полицейской машины. Его надежды рухнули, как один самолет холодным февральским днем в Мюнхене 24 года тому назад.

Sex Pistols затянули Anarchy in The U.K. Соседи начинали просыпаться— магнитафон словно рыдал— выключите меня нахрен! Дейв начал чесать спину— так выражал сигналы голода его желудок.

— Че есть пожрать? Ну, кроме пустых бутылок.

— Ничего особенного,— ответил Микки,— разве что…

Он сбегал в кухню.

— Леди и джентльмены— Рокпорт!

В его ладони блестел грейпфрут.

Все начали глумиться над бедным Микки, пока тот, не велел всем заткнуться. Он рассказал о том как его дед безо всякой причины называл грейпфрут рокпортом. Будучи встельку пьяным он продолжил рассказывать нам о происках своего безумного дедушки:

— Этот человек травмировал мою детскую психику! Дело в том, что в детстве я любил гулять в одних трусах. Так вот, этот человек преклонного возраста, сказал мне, что если я застужу свои яйца, они выпадут. Он посоветовал мне класть в трусы вату. Я жил с этой ношей в трусах целых пять лет, пока однажды мама не обнаружила огромный кусок ваты у меня в нижнем белье! После этого все стало на свои места. Однако это не излечило мою душевную травму— мне до сих пор сниться вата в трусах, и она становистя все больше и больше, и наконец покрывает все мое тело!!!

На глазах у Микки были видны слезы. Что тут сказать, слава Богу, у нас было более менее счастливое детсво. Тут Мэри решила успокоить бедняжку, сказав, что не только его дед был не в себе:

— Мой дедушка, перед каждым “походом” в туалет надевал свой довоенный костюм и клал на голову цилиндр. Он считал, что дела, совершаемые в туалете, не менее важны чем те, что творятся в Букингемском дворце

Микки, поняв, что не у него единственного дедушка был психом, рассмеялся до спазмов живота. Вскоре всеобщее веселье было омрачено ссорой между Рэйчел и Гаретом— такой долгажданной для Терри. Гарет, не попращавшись, взял и ушел с вечеринки. И вся эта суматоха никак не касалось лишь Ленни с Джесси. Не зря их сравнивали с листочками книги, они существовали в своем собственном мире, внутри прочной обложки. Для них ссора была абсурдом. Им не дано было это понять. После того, как Гарет покинул нас, Микки бросил на Терри взгляд, в котором читалось только следующее: “Олух! Коротышка все подстроил— действуй!” Терри опрокинул пинту пива, дабы вооружится красноречием. Он сел рядом с Рэйчел, пытаясь поддержать ее в такой сложный момент. Тема Гарета была забыта через несколько тяжелых минут. Новая темя— причины ухода “великого барабанщика” из знаменитой группы The Clash. Дэйв начал терять почву под ногами, у Микки кончались “рокпорты”, Мэри пыталась уговорить коротышку дотащить 80-килограммового Дейва домой. Микки согласился при одном условии— тащить вместе с Ленни. Джесси же составила компанию Мэри. Так внезапно опустела шумная квартира. Вскоре до Терри с Рэйчел дошло, что в доме они были одни, ну не считая мышей. После пережитого Рэйчел хотела освежиться, благо никого дома не было. Никого кроме Терри. Он скорее ожидал бы увидеть королеву Викторию за окном, чем услышать от Рэйчел следующее: “Может примем душ вместе?” Терри лишь пожал плечами. Через минуту он смотрел как вода струится по ее обнаженному телу. Любуясь контурами ее тела, Терри уже во второй раз приписал ее к совершенному создания божественного воображения. Его рука нежно опустилась вниз по спине Рэйчел, пока она целовала его где-то межды губами и щекой. Слившись в одном теле, они на век слили во едино свои души.    

2 апреля 1982 года аргентинский десант по приказу генерал-лейтенанта аргентинской            армии Леопольдо Гальтиери высадился на Фолклендских островах и вынудил капитулировать находившиеся там небольшой британский гарнизон. Так началась Фолклендская война.

Эти известия не могли оставить Дэйва равнодушным. Они все были патриотами, но если рядом с ними не было Дэйва, никто из них не решился бы на самый важный шаг в своей жизни. Через два дня после начало войны он всех их собрал у Микки:

— Мы родились в этой стране, она вырастила нас, сделала такими какими мы есть. Мы англичане, и мы никогда не позволим НИКОМУ остаться безнаказанными! Все должны быть в ответе за попытку запятнать флаг Св. Георга. Наша гордость, следует за нами как тень, и мы должны следовать за своей страной хоть на край света. Я не собираюсь вас убеждать. Я лишь предлагаю вам оплатить вашей стране за все то, что она дала вам. Лично я, уже записался добровольцем.

Они не были готовы услышать от Дэйва такое. Но он предлагал дело— через 6 дней отплывал флот, начиналась операция “Corporate”. После неожиданной речи Дэйва, все ушли в себя, все— кроме Эдди. Ему Дэйв ничего не сказал, так как никогда бы не смог смириться с тем, что Лили стала вдовой.

Ребята не обмолвились ни одним словом. В этом молчании родилось решения. Ленни, с улыбкой посмотрев на Дэйва, сказал, что без них он и дня не протянет на войне.

— Я не сомневался в вас. Вы истинные англичане. Вы и есть Англия. Мы— АНГЛИЯ!

Если бы они были в состоянии собрать все слезы, пролитые Джесси, Мэри и Рэйчел, в мире бы появился пятый океан. Но девушки были не в состоянии переубедить их. Любовь к родине, оказалоь выше всякого другого проявления этого чувства. Слепая война сделала свое дело…

10 апреля Ленни, Микки, Терри и Дэйв стояли у порома. Они чувствовали себя колонистами, идущими открывать новые земли, вернее отвоевать, то что по праву принадлежало им— Англии. До Терри доносится голос, зовущий его. В густке толпы он не может понять, кто это:

— Могли и хоть попрощаться…

— Эдди? Ты где?

— За тобой, придурок!

Удивление никак не сползало с лица Терри:

— Какого хрена ты здесь делаешь?

— Ну не мог же я вас одних оставить! Куда вы без меня!

Вся пятерка была в сборе. Они росли вместе, они дрались вместе, они идут на войну как единое целое. Никто и не задавался вопросом, откуда Эдди узнал об их решения сражатся за Англию.

Старший брат Терри— Сэм, служил в Королевском Военно-морском флоте. Терри всегда хотел идти по его стопам.

Корабль приближался к острову Сэйнт-Джеймс. Южно-атлантический ветер доносил запах смерти. Было поздно оглядвыаться— война для них началась. Первый бой— ночная атака на аргентинский гарнизон. Бой выдался легким, они не встретили достойного сопротивления. Но первым, кто не должен был вернуться с войны был Дэйв. Один или в окружении друзей, ему было суждено пасть первым. Если бы ему предоставили выбор, умереть беспомощным стариком в своей кресле-качалке или же на войне самым первым днем, он однозначно выбрал бы второе. Ребята, еще плывя на корабле, шутили, поддерживали хорошее настроение. После первого дня до самого последнего никто больше не улыбался. Они осознали всю серьезность ситуации. Для Терри война стало сущим кошмаром— за 9 дней он успел потерять друга и брата: эсминец “Шеффилд” был потоплен аргентинскими ВВС. Нога его брата так и не ступила на Фолкленды. Как только у Терри было свободное время, его можно были увидеть с карандашом и бумагой в руках. Он все писал о чем-то…

8-го июня десантный корабль “Сэр Галлахед” готовился к очередной операции. Парни вспоминале о доме, как друг в небе появились истребители. В результате авианалета, корабль пошел ко дну. Тело Микки так и не нашли... Их стало трое…

Близился конец войны. Победа Империи была близка. Оставался последний бой. 14-ое июня. В час когда Брайан Робсон забивал французам на Чемпионате мира, был отдан приказ последней атаки. 5-ая пехотная бригада начала штурм Маунт-Лонгдона. Это было самое кровопролитное сражение за всю историю войны. Англия вышла из нее победительницей, но с ней не было двух друзей Ленни. Терри умер после многочисленных ранений— он умирал на руках Ленни:

— Вот тебе клочок бумаги,— сказал он, медленно открывая свою окрававленную ладонь,— на ней песня о доме. Отдай ее Страммеру. Пусть эти ублюдки доносят мои слова до всех англичан.

This Is England

I hear a gang fire on a human factory farm

Are they howling out or doing somebody harm

On a catwalk jungle somebody grabbed my arm

A voice spoke so cold it matched the weapon in her palm

This is England

This knife of Sheffield steel

This is England

This is how we feel

Time on his hands freezing in those clothes

He won't go for the carrot

They beat him by the pole

Some sunny day confronted by his soul

He's out at sea, too far off, he can't go home

This is England

What we're supposed to die for

This is England

And we're never gonna cry no more

Black shadow of the Vincent

Falls on a Triumph line

I got my motorcycle jacket

But I'm walking all the time

South Atlantic wind blows

Ice from a dying creed

I see no glory

When will we be free

This is England

We can chain you to the rail

This is England

We can kill you in a jail

Those British boots go kick Bengali in the head

Police sit watchin'

The newspapers been read

Who cares to protest

After the air attack by flare

Out came the batons and

The British warned themselves

This is England

The land of illegal dances

This is England

Land of a thousand stances

This is England

This knife of Sheffield steel

This is England

This is how we feel

This is England

This is England

На пароме собрались близкие храбрых воинов Британской Империи. Ленни спускается на сушу. Вместе с ним клочок бумаги, которому суждено было взорвать мир панк-рока, и обручальное кольцо из “пластмассовой резины”, который когда-то Терри дал Лили, чтобы она окольцевала Эдди. Это все, что осталось в память о бравых солдатах, теплым апрельским днем отправившихся на свидание со смертью.

Несмотря на то что Ленни и Джесси остались вместе, они чувствовали себя одинокими без тех, которые окружали их все это время.

22 июня, 1986-го года.

Ленни и Джесси сидя дома перед телевизиорм смотрят матч и верят в победы англичан над аргентинцами и на футбольном поле. В победу за тех, кто не вернулся домой. Марадона забивает второй гол. Англия выбывает из Чемпионата мира. Ленни тихо говорит сам себе:

— Лучше бы я погиб на войне…