Джедай — Dum Spiro, Spero. Глава 4.

На четвертый день после официального распоряжения об усилении охраны к нему начали пускать Кайри. Перед этим к нему пускали других сестер, но они лишь делали то, что входило в их обязанности. Сама же Кайри пребывала в шоке от увиденного, и для сохранения ее душевного равновесия ее служебные маршруты проводились в обход палаты Кадзе. Но, несмотря на это, она пыталась зайти к нему, пусть даже на минуту. Конечно же, ее не пускали, и на охранников не действовали никакие уговоры, даже то, что Кайри была подотчетна самому отцу Альверу. Сам отец Альвер лишь объяснял, что это вынужденная необходимость, что это продлится лишь полторы недели, и разводил руками. Причем последнее делал с особым усердием, с точки зрения послушницы.

Когда она вошла, Кадзе еще спал. Раны на плечах еще не затянулись полностью, но бинты уже сняли. Кайри на миг подумала, что ему может присниться что-то тревожное, и он может проснуться и всполошить охрану своим криком, и затем — новые разбирательства, допросы… Нет. Вроде, спит спокойно. Ни один мускул не дрогнул на его спокойном, умиротворенном лице. Его окрепшая грудь мерно двигалась в дыхательном цикле. И ничего, кроме заживающих разрезов на плечах, не напоминало о том, что юноша, к которому она прикипала душой все больше, недавно чуть не погиб от руки наемного убийцы, и даже сумел его убить. Что он способен убивать. Даже несмотря на то, что он лишь защищался…

Кайри подошла к окну и растворила его. Располагавшийся поодаль Аарденфал продолжал жить своей размеренной портовой жизнью. Где-то на горизонте показались три корабля с вымпелами Ахерона, Стормблада и Ранангара — их, впрочем, легко отличить по самим кораблям. Несколько сторожевых ботов уже подплыли к ним для эскорта в бухту. Где-то на рыночной площади кто-то у кого-то что-то украл и теперь пробивался сквозь толпу, унося ноги от нескольких дружинников из городской стражи. Кайри никогда не жаловалась на свое зрение — еще в детстве она могла заприметить древесную лисицу в густой листве деревьев. Но, любуясь городом, она не заметила, как…

— Когда смотришь на что-то, главное — не засмотреться, — чьи-то руки закрыли ей глаза, но по голосу она узнала, кто это.

Видимо, выздоровление Кадзе идет очень успешно, если он позволяет себе такое.

— Ты что творишь? — Кайри смущенно отстранилась.

— Да не красней ты так, — улыбнулся Кадзе. — Что в этом такого?

— Не забывай, я же послушница, — строго напомнила девушка. — Нам не разрешается…

— Только не говори, что не скучала, — невозмутимо ответил юноша.

Послушница вновь смутилась. Умеет же попасть в точку. И когда только научился?..

— Я слышал, ты пыталась меня навестить.

— Да. Но меня не пустила стража.

— Не понимаю, зачем ее выставили… Они сопровождают меня практически везде.

— Я тоже… Но даже не это не дает мне покоя.

— А что же?

Кайри отвела глаза. Сейчас или скажет что-нибудь обтекаемое, или бросится объясняться, подумал Кадзе. Но она молчала.

— Кайри, не молчи, — он подошел к ней сзади и взял за плечи. Это молчание становилось тяжелым.

Резкий разворот заставил его отпрянуть, а следом в лицо удивленного юноши прилетела ладонь. По счастью, пощечину стража не услышала. Кайри снова перевела взгляд на него и с ужасом ожидала увидеть гнев в его глазах, как во время боя с тем убийцей. Но вместо этого в глазах Кадзе читалось удивление. Да еще и перестаралась, видимо, попав по губам — из нижней сочилась маленькая струйка крови.

— Что с тобой? — послышалось удивленное. — Какая муха тебя укусила?

Кайри виновато опустила глаза. Зря я так, подумала она. Теперь еще и подумает невесть что… Девушка подошла к нему и стерла кровь с губы Кадзе, все еще удивленного.

— Прости, — молвила она. — Просто нам правда нельзя…

— Я тоже скучал по тебе, — Кадзе поймал ее руку. — Поэтому это ты прости меня.

— Знаешь, — Кайри снова встретилась с его глазами. — Твои глаза, как зеркало. В них сложно что-нибудь увидеть.

— Не знаю, не замечал. Но когда смотришь на что-то…

— Главное — не засмотреться, — закончила за него девушка. — Кто-то сказал, что так можно потерять себя.

— Но можно ведь и что-то обрести…

— Не знаю… Кадзе, что ты…

Кадзе не дал ей договорить. Послушница и не заметила, как он оказался так близко. И даже не ощутила его дыхания рядом, но встретила губами что-то теплое. Простое прикосновение вскоре стало робким поцелуем. Послушница ощутила руки на своих плечах… и новая пощечина отрезвила Кадзе. В этот раз он вскрикнул. Больно. Попала по той же щеке.

— Я же говорила, нельзя этого делать!

— Извини, — ошарашено отозвался Кадзе в закрывающуюся дверь.

Кайри стрелой пронеслась по коридору и, минуя несколько лестничных пролетов, закрылась в своей келье. Сердце в груди, как, впрочем, и она сама, не находило себе места. Нашел же время… Видимо, он уже выздоровел. Даже очень.

Она пала на колени перед глефокрестом и начала молиться. Но губы с трудом ее слушались, а мысли о произошедшем не давали покоя. Раскрасневшись от напряжения и стыда, послушница закончила молитву и, поднявшись с колен, подошла к окну. Ветер, впорхнувший в келью, ласково коснулся ее теплых щек и начал играть с ее волосами. Девушка провела пальцами по губам. Поцелуй был еще слишком свежим, чтобы перевести дух и думать о чем-то другом. Кайри уставилась на видневшуюся гладь океана, у которого стоял Аарденфал — на это зеркало смотреть куда безопаснее.

Кадзе еще минуты две смотрел на захлопнувшуюся дверь, потирая горевшую огнем щеку. Боль разливалась на пол-лица, несмотря на то, что били по щеке. Умеет же вдарить, когда надо… Впрочем, сам виноват. Теперь вот лежи и гадай, что делать.

Парень упал обратно на кровать и, глядя в потолок, слегка шевельнул губами. Еще свежий поцелуй отозвался легким прикосновением ветра.

«Ну, и что теперь? Она, наверное, вообще перестанет приходить…»

— Что тут у вас случилось? — спросил один из стражей, открыв дверь.

— Ээ… да нет, ничего, все в порядке, — неловко проговорил юноша.

Стражник в ответ лишь усмехнулся и вернулся на свой пост. Он-то, похоже, все понял. С другой стороны, что же тут непонятного?

«Интересно, кто еще знает о нас?»

Через эту темноту не проникает ничто. Лишь тусклые огни факелов немного разгоняли тьму. Блоки в этом подземелье были пригнаны друг к другу так плотно, что воздух, стоявший здесь, был таким спертым, что становилось трудно дышать. Редко кто отважился бы войти в эти ядовито-черные чертоги, ибо, лишь ступив сюда, сразу становилось понятно, что проходом пользовались крайне редко. При строительстве монастыря, еще шесть сотен лет назад, на случай войны, вторжения, чумы и тому подобных вещей были заложены катакомбы с тайным выходом в Драконий Кряж. За всю историю монастыря войн, вторжений, массовых болезней и иже с ними было достаточно, но последние полвека катакомбы находились в запустении. За это время сюда не ступала нога человека довольно долго. Или…

Нет, все же ступала. И ступила. Скрежет отодвигающейся плиты обозначил полосу яркого света, в лучах которого мелькнула тень. Тьма вернулась, когда потайная дверь закрылась, и стена встала на место. Мерный стук шагов отражался от стен коридора, усиливаясь и сгущаясь в плотном и влажном воздухе. Проход освещался очень слабо, но идущий по нему, казалось, отлично видел в темноте. Заблудиться в сети проходов, порталов и коридоров было делом простым. Но идущий точно знал, куда шел. Ибо проходил этот путь не в первый раз, и даже не в десятый.

Миновав еще пару пролетов, он вошел в темную, просторную и без изысков обставленную залу, в которой находилось некое подобие алтаря. Все давно было готово.

Старик зажег десять свеч, расставленных вокруг алтаря, на котором стояло что-то, прикрытое большим куском грубой ткани. Спустя несколько секунд материя была сдернута, высвободив небольшой стеклянный шар на подставке из кости, выполненной в виде двух гарцующих в воздухе драконов. Можно начинать.

— Орбо спирана икэ!

Огонь свеч стал еще ярче. Казалось, что свечи окутались ореолом света, еще более яркого, чем пульсирующие язычки пламени, плясавшие на вершинах восковых столбов. Аура вокруг свеч вдруг ровными линиями устремилась к сфере. Отразившись от нее, линии отразились по кругу и перекрестно, образовав две переплетенных пентаграммы — прямая, наложенная на перевернутую — и, вернувшись к свечам, отразились вверх. Орб на причудливой подставке тоже стал испускать яркий оранжевый свет, и в потолок зала врезалось уже одиннадцать столбов света.

— Кокононе санкте мио кикорума, тооран киминдо ни омо дирециме!

Сосредоточенный во множестве точек свет полыхнул еще ярче, и в столбе, исходящем от сферы, стала проступать человеческая фигура, закутанная в плащ с капюшоном. Старик поднял глаза на это зрелище.

— Киминдо анде номине, — произнесла фигура.

— Хисар Торментор, — последовал ответ.

— Аксепто нион, — некто астральный в плаще начал растворяться.

Вскоре сгусток энергии вновь начал собираться в человеческую фигуру, а форма стала обретать черты конкретного человека. Безликая голова обросла плотью, и на ней отчетливо вырисовалось лицо. Длинные, серебристо-седые волосы, собранные в хвост, обнажали высокий лоб, свинцовые брови обрамляли впавшие глаза. Тонкие, чуть сжатые губы сочетались со средних размеров носом. Лицо было иссушено возрастом, но оно излучало силу, непостижимую простым смертным. Облачение человека не было богатым и состояло лишь из темной мантии, расшитой простым узором. Но два костяных наплечника поверх мантии добавляли ощущение мощи и ужаса в его облик. Ибо оплечья были сделаны из черепов.

Лицо старика, призвавшего иллюзию, тоже начало преображаться. Седина начала темнеть, а затем светлеть. Морщины на лице разгладились до определенной стадии, а мускулы лица начали двигаться, изменяя его рисунок. Мгновение — и от прежнего старческого лика уже ничего не осталось, и на смену убеленному сединами старцу пришел зрелый мужчина, чье плотное, но не лишенное острых черт лицо излучало силу и мощь сродни той, что обладал таинственный некто, проявившийся в иллюзии.

— Приветствую, господин, — маг поклонился астральному собеседнику.

— Итак, Хиеттар, зачем ты призвал меня?

— В наших делах есть сдвиги, как положительные для нас, так и… не совсем.

— Говори, — прохрипел Хисар.

— Наши подозрения подтверждаются. Это он.

— Ты в этом уверен? Этот сын Пяти скрывается от нас несколько лет.

— Вне всяких сомнений, это он.

— Чем ты можешь это подтвердить?

— А это уже плохая новость. Кииран Лайтвинг — асассин, посланный его убить, — был убит им. Обезглавленное тело Киирана, бывшего в монастыре под именем Икари Маэда и под легендой послушника, было кремировано вчера.

Лицо Хисара Торментора изображало активную мыслительную деятельность. Он выглядел озадаченным и одновременно обрадованным. Хотя новость о гибели одного из лучших его людей была отнюдь не радостной.

— Каковы твои последние действия относительно его персоны?

— Я выставил двух охранников у его палаты.

— А что если он сможет разделаться и с ними? Ты об этом не думал, Хиеттар?

— Мастер Торментор, самозванцы могут принять любой облик. А эти двое призваны с пятого круга Эшвара, и печати, которыми в них заключены души тех, кто когда-то действительно был стражем в монастыре, может разрушить лишь физическая смерть самозванцев.

— Не боишься, что их может постигнуть участь асассина?

— Даже если они погибнут, это только нам на пользу, господин — отдать малое, чтобы выиграть инициативу.

— Не забывай, этот сын горгульи убил двух моих братьев.

— Сейчас он слаб. Даже если он смог разделаться с убийцей, нам он не ровня.

— Хиеттар, — Хисар пристально посмотрел в глаза ученику. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Да, господин. Впрочем, как я уже сказал, даже гибель самозванцев может сыграть нам на руку.

— В твоих словах есть зерно разума, — подумав, ответило видение. — Будем выжидать. Ждать и наблюдать за ним.

— Да будет так.

Атгард преклонил колено перед астральным образом учителя.

— Всегда держи руки на узде, или конь выкинет тебя из седла. Не забывай об этом, Хиеттар. Яместор!

Иллюзия растворилась, и потоки света исчезли. Совмещенные пентакли, единожды вспыхнув, также пропали. Маг накрыл сферу полотном и прошел в другой конец комнаты. Там, совершенно высохший, бледный и почти угасший, висел прикованный за руки к стене старик. Искра жизни еще не угасла в нем, но двигаться он уже не был способен. Хиеттар взял его за подбородок и взглянул в его бесцветные глаза.

— А мне идет твоя одежда. Не находишь?

В ответ старик прохрипел что-то нечленораздельное.

— Я мог бы прикончить тебя прямо сейчас, дряхлый святоша. Но ты ведь наверняка и сам этого желаешь?

Не дожидаясь ответа, Хиеттар без слов начал творить заклинание. Его рука вспыхнула багровым огнем, и спустя секунду он вонзил руку в и без того слабую старческую грудь. Жертва изогнулась с искаженным от боли лицом, но не издала ни звука — сил не оставалось даже, чтобы дышать. Особенно сейчас, когда чернокнижник впитывал в себя его душу. Прошло секунд десять, пока руку не вынули. На груди не было и следа вторжения. И старец был еще жив.

— Пока ты мне нужен, умереть — слишком дорогое удовольствие для тебя. Так что обойдешься.

Завершив свое дело, маг покинул залу, оставив немощного калеку. Пока он шел к двери, его лицо снова стало меняться. Вскоре Хиеттар вышел в открытую потайную дверь, что вела в молельню. Только дверь захлопнулась уже за отцом Альвером.

Время, отданное вечерне, уже иссякло. Монахи уже возвращались в кельи, где свободно могли посвятить себя личным занятиям. Пока братья и сестры шли к главному зданию монастыря, Кайри решила, что было бы неплохо прогуляться немного. К тому же день был довольно насыщенным, и не только из-за большой работы. А небольшая прогулка помогла бы развеять все мысли, особенно сейчас, когда солнце еще не село, а прохладный сумеречный воздух приятно обволакивал легкие, приглашая вкусить снова эту нежную прохладу вечера. Вкусить…

Послушница вновь вернулась мыслями к событиям сегодняшнего дня. Она еще не успела привыкнуть к этому новому ощущению, но губы все еще принимали все прикосновения очень остро. Вот и сейчас она слегка вздрогнула, когда легкий ветерок коснулся ее лица.

«Как будто ветер целует меня… А Кадзе… Что это на него нашло? Да, может, он и чувствует, что я неравнодушна к нему, но зачем же сразу так… Хорошо еще, при свидетелях не целовал, а то проблем было бы — не разгрести…».

Наступило время заката. Вершины Драконьего Кряжа, обычно напоминавшие драконью пасть, усеянную зубами, теперь были словно охвачены огнем — окрашенное в медь небо разожгло на них свой пожар. Другой же, цвета уходящего солнца, медленно утопал в океанской пучине, играя золотистыми бликами на воде. Как будто в воду уронили сосуд с позолотой, и теперь она растеклась по всей поверхности.

Когда смотришь на что-то, главное — не засмотреться. Кайри почему-то произнесла эти слова вслух. Но, вслушавшись, резко обернулась. Она была не одна.

— А ты здесь откуда взялся?

— Вышел прогуляться, как и ты, — отозвался Кадзе. — Правда, одному разгуливать тут мне не дадут, чувствую еще долго…

— Отец Альвер говорит, что это вынужденная необходимость. Потерпи еще неделю.

— Неделю… Хотелось бы верить…

Если охранники и поняли, что их здесь не очень-то хотят видеть, то, по крайней мере, виду не подали. Велено им охранять, вот и охраняют.

— Знаешь, мне почему-то кажется, что святой отец чего-то не договаривает. Слишком уж он стал таинственным в последнее время…

— Таинственным? — не понял юноша.

— Как-то странно ведет он себя, Кадзе. Все эти недосказанности, тайны… К тому же…

— Что?

Ну, вот, опять, подумал Кадзе. Еще одна мучительная тема, на которую не хотим говорить. Только в этот раз лучше держаться подальше. А то вместо ладони может прилететь в голову что-нибудь поувесистее. Скажем, кольчужная перчатка, надетая на кулак стража. Кстати, о стражах — их лучше бы отозвать ненадолго.

— Конвой, оставьте нас на несколько минут, — попросил Кадзе.

— Не можно, — отозвался один из стражей. — У нас приказ.

— Лишь на несколько минут, — с нажимом произнес Кадзе и, наклонившись к уху стража, добавил, — Разговор не для чужих ушей. Сам понимаешь.

Охранники, переглянувшись, кивнули и отошли куда-то к подлеску. Теперь можно и расспрашивать.

— Больше здесь никого нет, не бойся. Расскажи мне.

Кайри долго собиралась с мыслями. Видимо, это что-то действительно тяжелое. Хотелось снова подойти, взять в руки ее хрупкие плечи, поддержать… И все равно, что можно будет потом схлопотать по лицу не хуже, чем днем.

— Кайри, не молчи, — Кадзе, видимо, решился. — Все, что ты скажешь, останется лишь в нас обоих. Я никому не скажу, веришь?

В этот раз девушка вырываться и сопротивляться не стала. Но и говорить начала не сразу.

— Святой отец стал странно себя вести с тех пор, как ты появился. Понятия не имею, почему, но он стал проявлять повышенный интерес к тебе. Особенно сейчас, когда ты начал вспоминать, как ему кажется. А поскольку часто с тобой не контактирует никто, кроме меня, то… В общем, отец Альвер приказал мне…

— Что приказал?

— Следить за тобой.

Так, а здесь уже интереснее. Юноша насторожился.

— Именно, Кадзе. Это идет в разрез с любой этикой, но приказ есть приказ, сам понимаешь. После разговора с настоятелем я места себе не находила. Потом… Потом этот асассин, после которого тебе выставили охрану. Но даже не это главное.

Послушница повернулась к нему. Снова два зеркала глаз, но теперь в них читалось сочувствие. Правда, на Кайри это не сильно подействовало.

— Если тебе подослали убийцу… К тому же, твои видения…

Солнце почти село, и в сгущавшихся сумерках их взгляды были еще глубже и пронзительнее. Кадзе и не думал отрывать рук от ее плеч. Но ее вопрос заставил взглянуть на девушку по-другому.

— Кто ты? Что ты за человек, если ты видишь такое и тебе подсылают асассинов? Откуда у тебя нашлись силы, чтобы убить того головореза? И чем больше вопросов, тем более растет непонимание… И страх…

Она боится его? Но…

— Кайри, если бы я сам знал… И чувствую то же самое. Так что я тоже боюсь. Если это так… Но это лишь прошлое, и к нему возврата мне уже нет.

— Иногда бывает, что прошлое само возвращается к тебе. И ему не обязательно спрашивать, хочешь ты этого, или нет.

Да. Это так. Юноша и сам это понимал, ибо теперь прошлое действительно возвращалось к нему. Да, он хотел вернуть хоть что-нибудь из своего прошлого, но теперь он уже не уверен, действительно ли он хочет возвращения этого прошлого.

Кайри было страшно — это было ясно, как день. Но почему-то ей не хотелось, чтобы он ушел. Не хотелось, чтобы он отпустил ее сейчас, чтобы…

— Я, правда, не знаю. Я совсем ничего не знаю…

Внезапно захотелось оказаться где-нибудь подальше от всего, в тепле, согреться, почувствовать, что есть что-то, что не зря есть… Почувствовать силу. Почувствовать, что жива.

— Кадзе, — сорвалось с ее губ. — Обними меня…

Кадзе еще сам не понял сути ее просьбы, но уже через секунду понял, что Кайри уткнулась ему в грудь. И сейчас, кажется, она чувствовала себя спокойнее. И все, что он мог сделать сейчас — обнять Кайри еще крепче и не отпускать. Ее дыхание приятно щекотало ему шею, и руки, сомкнувшиеся на плечах, согревали приятной тяжестью. Весь остальной мир перестал для него существовать.

И, конечно, он не услышал, как сзади лязгнула сталь. Что же произошло, он успел понять лишь за долю секунды до предательского удара в спину.

* * *

Солнце играло искрами в расшитой серебром парадной мантии. Теперь оставалось совсем немного — лишь сдать экзамены. Алесса как раз направлялась на один из них — по стихийной магии. Два — по мистицизму и алхимии — она уже сдала, и сдала с поразительной легкостью. Многие, конечно, были наслышаны о ее неожиданных успехах, но без доказательств не хотели в это верить. Теперь же об этом без умолку трещала вся Академия. Все недоумевали, каким образом эта недотепа-эльфийка так изменилась, и, конечно же, спрашивали, мол, как тебе это удается. Недотепа-эльфийка же в ответ говорила что-нибудь уклончивое, отмалчивалась, а иной раз и послать могла. Причем не только по-эльфийски, хотя орочье выражение, переводимое примерно как «я имела удовольствие провести ночь с твоим шлемом, но его рога обломались весьма некстати», Алесса тренировалась говорить недели три. И весьма в этом преуспела, потому как три орка-курсанта — боевой маг, шаман и разрушитель — стали обходить ее стороной. А после разучивания выражения «вышедший из утробы суккуба лысый сатир, искупавшийся в навозе сотни самтааров» орк-шаман вообще стал от нее шарахаться.

«Что, готова?»

«Да. В этот раз мы их удивим еще больше».

«Интересно, чем?»

«Так, вообще-то ты у нас мастер на всякие фокусы!»

«А не много ли тебе будет, деточка?»

Так. Мы еще и так возмущаться умеем.

«Так вещей много не бывает».

Так, препираясь с поясом, она дошла до зала, где должен проходить экзамен. Там уже у дверей стояло семь воспитанников. Два эльфа — серебряный и темный — уже о чем-то оживленно беседовали. Неудивительно, хмыкнула Алесса. Лимарнон и Тир’дай вечно дискутируют о разных высоких материях, где бы ни находились. Один раз она застала эту «сладкую парочку» жарко спорящей о родстве Хильды Стати Севера и Аш-теры Пепла Ада, приводя доказательства от обрывка плащаницы до отрубленного уха демонессы. Когда же страсти накалились до предела, эти двое пустили в ход магию. В результате они чуть не поубивали друг друга и чудом не изувечили еще двадцать учеников Академии. В тот момент их мало волновало, что они были в трапезной.

Еще один — загадочного вида федай — сидел на коленях на полу, сплетя ладони в хитроумной комбинации, смотрел пустыми глазами куда-то вдаль. Алесса уже несколько лет наблюдала, как Аблар Луши Джамадибберал ан-Хотеб, сын Имперского наместника в Ранангаре, таким образом настраивался перед каким-нибудь важным делом. И неважно, было ли это заседание в библиотеке, подготовка к экзамену или размышления о бренности сего мира в уборной. Свидетелем последнего она, к счастью, не была.

Следующий — ее друг, полурослик Невилл Добропивник. Он только что вышел из зала с таким видом, как будто он выпил десять бутылок дорфренского вина (да-да, того самого!), и эффект от него оказался таким реальным, что ему удалось полетать на десяти драконах вокруг всей империи раз двадцать в обнимку с десятью русалками и двадцатью высшими эльфийскими девами. Судя по всему, результат получился даже ОЧЕНЬ. Или он сдал, решила Алесса, или одно из двух.

— Ну что, Невилл?

Догадки оказались верными.

— Сдал! — выдохнул анимаг. — Поставили «хорошо».

— Кто принимает?

— Мастер Стианар.

В груди Алессы что-то екнуло. Эльварлин Стианар — один из тех мастеров, кто отличается большой проницательностью. А уж на магические вещи чутье у него развито такое, что определить чары может если не в радиусе Селунави, то в радиусе Академии точно. А уж зачарованный пояс на ученице обнаружить для него просто, как с добрым утром. Так, надо успокоиться, взять себя в руки и сосредоточиться на происходящем.

«Доверься мне».

Открылась дверь, и голос, донесшийся оттуда, пригласил войти следующего «агнца на заклание». Была, не была, решила Алесса и направилась внутрь.

Теперь она стояла за кафедрой в большой аудитории, скамейки в которой располагались снизу вверх. Впереди за столом сидели мастера Стианар, Мордхейм и Локарт. Первый, похоже, ничего не заподозрил. Атгард и патрий, вроде, тоже.

— Назовите себя, испытуемая, — молвил мастер Локарт.

— Алесса Иэстайон. Ученица восьмой ступени, направление алхимии.

— Призовите шаровую молнию.

Шаровую? Сейчас сделаем. Алесса вышла вперед и, взмахнув руками, произнесла:

— Таэндран сферо нион!

В аудитории запахло грозой. Сгусток энергии, сконцентрированный в руках эльфийки, играл электрическими разрядами. Так, пока все удачно.

— Нарастите молнию.

Алесса приложила немало усилий и концентрации, чтобы нарастить электрический шар до размеров снаряда катапульты. Удерживать такой шарик становилось уже труднее. Но она продолжала наращивать. Теперь шаровая молния была величиной с Невилла. Руки дрожали, тело, казалось, вот-вот разорвется на части. Этот шар нужно было или выпустить, или убрать.

— Достаточно! Уберите молнию!

Отлично. Старику Мордхейму показалось, что хватит. Усилием воли эльфийка погасила призванный заряд.

— Неплохо, — оценил Стианар. — Теперь отразите мою атаку.

Высокий эльф поднялся из-за стола и, похоже, начал что-то призывать. Его руки и глаза загорелись. Заклинание было коротким, но нетрудно было догадаться, что это был огненный шар.

— Адж-дахака!

Алесса успела среагировать.

— Агни превентаи!

Нет, все-таки немного не вовремя. Щит-то поставила, но шар разорвался слишком близко. Ударная волна отбросила эльфийку к стене, но на ногах она устояла. Стианар воздел руки и начал готовить новое заклинание. Девушка приготовилась к следующему удару.

— Адж-дахака!

Повторяемся, мастер Стианар. В этот раз я успею выставить защиту вовремя, подумала алхимик. Но каково же было ее удивление, когда преобразованный в руках учителя огненный шар стал увеличиваться в размере!

«Наращивает шар! Он что, хочет убить меня?!»

Внезапно созрела мысль. Алесса подумала, что неплохо было бы после экзамена сходить в баню. А попарить кого-то можно прямо сейчас.

— Фреззи яри онэмо!

Ледяное острие вылетело из рук девушки и, врезавшись в огненный шар, растаяло. От сгустка огня тоже ничего не осталось, зато по всей аудитории разлетелись клубы пара. Мордхейм и Локарт уже вытирали выступившую на лбу испарину. Только Стианар, похоже, не собирался ставить экзамен так легко.

— Тайфорэн!

Ветер, гулявший по аудитории, начал набирать обороты. Вихревые порывы уже чуть ли не срывали полки со стен, когда высший эльф взмахнул рукой. Теперь маленький ураган двигался на ученицу. Но Алесса была готова и к этому.

— Дайтерран утаме!

Со взмахами рук девушки из пола вырвались кирпичи и, сформировавшись в некое подобие тарана, понеслись к вихрю. Мгновение — и кирпичи разлетелись в стороны, нейтрализовав собой этот маленький ураган. Но и этого учителю показалось мало.

— Кумостагар инома!

Вмиг аудитория пропиталась непроглядным туманом. Стианара нигде не было видно. Алесса начала оглядываться по сторонам, ожидая, с какой же стороны он может напасть.

— Терра яри ратама!

То, что девушка обернулась, отступив на шаг, спасло ее от вырвавшегося из-под земли каменного острия, к которому присоединились еще несколько таких же. Ладно, учитель. Сейчас вы доиграетесь.

И тут в игру включился пояс. Заклинание пришло в голову само собой. Эльфийка даже не была уверена, знала ли она это заклинание. А вот ее магический мысляще-вещающий аксессуар, похоже, знал, что и не преминул продемонстрировать.

— Таэндран темпестире!

Эффект был более чем неожиданный. Туман превратился в сплошное грозовое облако. Молнии поигрывали то здесь, то там, переливаясь холодным серебром, способным превратить в пылающую головешку все, что угодно. Кстати, о них — одна из молний достала-таки Стианара, и загорелся подол мантии. Учитель, конечно, вобрал пламя себе в руку, но тут он, похоже, решил, что пора заканчивать.

— Элементо патронум!

Тут же он оказался заключенным в ауру, переливающуюся цветами всех стихий — Огня, Воздуха, Земли и Воды. Барьер Стихий, поняла Алесса. Ничего, сейчас и его пробьем. Было тут одно заклинаньице, очень веселенькое… Только, во имя Девяти, вспомнить бы его… Впрочем, ждать долго не пришлось — пояс оказался как раз кстати.

— Элементо эстаран элон эспадриум! Дирециме стаар овидаи стаабмари!

В вытянутой руке лесной эльфийки начал материализоваться длинный меч, отсвечивавший зеленым. От силы Природы, исходившей от клинка, Барьер учителя завибрировал. Другие два учителя внезапно почувствовали витающий в воздухе запах свежескошенной травы. Стианар тоже на оставил это незамеченным.

— Алесса! Остановись!

Куда там. Вошедшая в раж Алесса уже подняла Клинок Природы и занесла рубящий удар от плеча до бедра.

— Алесса!

Уже поздно. Ударная волна, посланная призванным мечом, неслась по направлению к учителю. Все, что остается — попытаться чем-нибудь подкрепить защиту.

— Элементо патронум импроксиме… Кхаааа!!!

Стианара оторвало от пола, и удар Клинка Природы пронес его в воздухе и со всей силы впечатал высшего эльфа в стену. Ударившись спиной о каменную кладку, он упал с высоты своего роста на такой же твердый каменный пол. Усилив Барьер Стихий, он смог избежать серьезных ранений и отделался несколькими царапинами, но об стену его приложило основательно. Пришлось концентрацией убить боль, чтобы не потерять сознание. Так, вроде ничего не сломал… Но подниматься все равно тяжко.

Клинок в руке девушки исчез, полыхнув зеленым пламенем. Алесса тут же опомнилась и подбежала к учителю.

— Мастер Стианар! Мастер Стианар!

Высокий эльф, постанывая, попытался встать. Ученица сразу подставила плечо, чтобы тот не упал.

— О, боги! Простите меня, Мастер! Я… сама не знаю, как это получилось…

Стианар обхватил ее за спину, чтобы удержаться на ногах, но его рука соскользнула на талию. Алесса заметила, как учитель изменился в лице, ощупывая пояс, скрытый под одеждой. Девушка встревожилась.

«Иррас! Сейчас догадается… Что же делать?!»

Но учитель лишь повернулся к ней и сказал:

— Помоги мне дойти до моего места.

Поддерживая Стианара, она помогла ему дойти и усадила на его стул.

— Твой ведомственный свиток. Дай его.

Девушка протянула свиток с отметками учителю, напряженно ожидая, что будет. Обнаружив магический предмет в амуниции, он вполне мог или занизить оценку, или вообще отправить на пересдачу. Но он лишь оставил росчерк в свитке и протянул его обратно Алесе.

— Молодец, Алесса.