юля нечаева — Шаги над пропастью

Вика идет на кладбище. Бессонные ночи и слезы в подушку убивают хрупкую девушку день за днем. Злосчастные ворота кладбища, и Вика говорит сама себе "Беги! Беги отсюда!", но ноги идут вперед. Возле ворот стоит сторож, он зевает и ничего не говорит ей, проходящей со стеклянными глазами, мимо. Множество лиц, с не менее грустными глазами, чем у Вики. Это фотографии на памятниках, а на кладбище никого, никого, кроме... Вика подходит к парню, ему на вид лет восемнадцать, не больше. Он сидит возле большого черного монумента, в руках одна красная роза. Вике кажется, что он умер, он не дышит, не двигается, просто смотрит в одну точку. Вика рассматривает его черты, он очень красив: синие глаза, как океан и руки, такие сильные. Это первое, что бросается ей в глаза. Почти шепотом она читает надпись на черном камне "Виктория". Просто Виктория и ничего больше, точнее еще, что-то внизу, но девушка даже боится опустить глаза. Она дотрагивается до руки парня, но он не реагирует. Снова переводит глаза на памятник и кричит изо всех сил, убегая, прочь. Падает, встает и бежит, уже с закрытыми глазами. Чьи то руки хватают ее, она открывает испуганные глаза и теряет сознание.

Через некоторое время, девушка отходит от шока. По голове ее гладит сторож, седоватый старичок с бородой.

— Ну, успокойся, что тебя так напугало, девочка моя? Иль забава у вас, у молодежи такая вечером по кладбищам шастать?

— Со мной все нормально. — Сказала Вика, освобождаясь от заботливых рук.

Она выскочила, и побежал к тому памятнику, но парня не было.

Сумасшедшая, я ненормальная! — Подумала она. — Его нет, и не было! Я сошла с ума! Подошла ближе, только красная роза, холодно лежала на земле. Девушка на фотографии, кого-то напоминал ей, но она не могла сказать точно кого. Только отметила, что она очень красивая. В растерянности Виктория опустилась на землю, и вдруг ей очень захотелось дотронуться до розы. Она медленно поднесла руку и укололась об острые шипы. Капелька крови упала на могилу. Вика ничего не делала, просто смотрела.

Сторож приблизился к ней и сказал:

— Наверное, паренька ждете? Да?

Вика оживилась.

— Значит, он существует? Я ведь не сошла с ума? Ну, скажите мне, я ведь не сумасшедшая, правда?

— Хто существует? — удивился сторож, смешно говоря на украинский манер.

— Значит, все-таки нет. Но все равно спасибо.

— А парень сюда каждый день приходит. — Продолжил сторож. — У нас — то нельзя, кладбище — то, как бы, частное. А он приходит, в пять каждый день и до десяти. И грустный всегда, и с одной розой, красной. Я ему говорю: Кладбище закрывать надобно, шел бы ты сыночек. — А он глаз не поднимает, говорит — Я всегда буду ждать.

Чего ждать? С моря погоды? Свиданки на кладбище устраивают! Здесь дык все мертвые, ну, как бы я один живой. И старичок засмеялся.

Я знаю, кого он ждет, но вы не поймете. — Сказала Вика.

Иди доченька, авось увидит, хто. У нас же как — бы кладбище — то частное. Я же здесь не просто так как — бы. Начальство у нас строгое. Иди доченька, и нечего тебе здесь делать, ишь яще одна взялась. А это тебе. — И старичок поднял розу с могилы.

— Не надо! вы что!?

— Бери, он каждый день их таскает.

— Ну, роза же с кладбища! — Захлопала ресницами Вика

— С магазина она, с этого, самого цвяточного. — пояснил старичок

Спорить у Вики сил не было, она встала и взяла цветок в руки.

— До свидания!

— Прощай доченька.

— Не прощайтесь, я завтра вернусь.

Ну молодежь, мошь отговоришь Алешеньку, то на кладбище каждый день ходить. Я бы не работал тут, так бы сроду не ходил.

— А его Алексеем зовут?

— Ну дык, вы что не знакомы что ли? А и ну вас, молодежь не поймешь. Сказал сторож уходящей девушке вслед.

                                                                                       * * *

Полил дождь. Рваные Викины джинсы волочились по земле, ушибленное колено кровоточило, дрожь пробегала по телу. Но на душе было как-то спокойно, тепло и уютно. Радостная, Вика поднялась на девятый этаж, и вставила ключ в замочную скважину. Часы показывали полночь. Наверное, уже все спят. На цыпочках девушка пробирается в свою комнату. В темноте ставит розу в вазу с другими цветами. Не раздеваясь, прыгает на кровать, и едва ее голова касается подушки, засыпает.

* * *

Будильник пищит, не переставая, но Виктория не хочет вставать с постели. Она открывает один глаз и удивляется на часах девять пятнадцать. Девушка вскакивает, вертит будильник, трясет его, ставит влево, вправо и даже вверх ногами. Но цифры не меняются.

— Девять пятнадцать! Девять пятнадцать! Ночь, я проспала ночь!

Она взяла в руки зеркало и улыбнулась своему отражению. На щеках вновь появился румянец. В комнате раздался грохот. Виктория оглянулась, упала ваза, странно, как она могла упасть? Девушка принялась собирать осколки и цветы.

— Как жаль, такой прекрасный букет был. А это? Это та самая роза! Роза, роза, кладбище, кладбище, Алексей! Мне надо вернуться! Я ведь обещала это тому седому старичку! Обещала? Неважно, я хочу вернуться. Я не буду мешать, посмотрю одним глазком издалека и все. Ну, или одним с половиной. Да я хочу этого, хочу. Я больше не буду думать, что об этом подумают другие. Я пойду, потому что я так хочу. Прямо сейчас. Ах, нет, я чуть не забыла парень приходит вечером. Сколько времени? Девять двадцать пять? Ну, в школу я уже не успею. Не успею, не успею, не пойду. Как-то сегодня это легко произносится. И никакого чувства вины, с сегодняшнего дня.

Вика вышла из комнаты и прошла в кухню. На кухне её старший братец уплетал бутерброды. Вика потянулась.

— Я же не одета! Мне нужно одеться! — Это первое, что пришло ей в голову.

Но братцу было абсолютно все равно, он за обе щеки уплетал завтрак. Виктория перевела на себя взгляд.

—Ух, Все — таки не совсем раздета! — На ней красовались разорванный джинсы и очень грязная футболка. На футболке даже прилипли осенние листья. — Прямо какая-то экибана, честное слово!

Вика развернулась, стараясь не отвлекать брата от любимого занятия, и поковыляла в свою комнату. Но по закону подлости ее окликнули

— Эй, сестра моя меньшая! — закричал родственничек на весь дом.

— Ненавижу, когда меня так называют! — Подумала девушка про себя

— Да, братец! — Ответила она вслух.

— Бесподобно выглядишь! Дашь вещички потаскать! — И братишка чуть не подавился от смеха

— Максим, ты можешь заниматься своим делом!? Мне абсолютно некогда с тобой разговаривать!

— Ну, я вижу, по твоему виду! И вообще я есть хочу, а ты еще придираешься! — И Макс подвинул тарелку к себе, видя, что сестра мысленно покусилась на его кровные бутерброды.

Вика еще с минуту подумала и решила, не переодеваться. Ведь перед ней не Эштон Катчер и на худой конец даже не сногсшибательный новичок из параллельного класса, а всего лишь родственник... бедный... родственничек.

Любящая сестра подошла и поцеловала Макса в нос. Максим так удивился, что даже начал проявлять равнодушие к еде.

— Викусь, ты что? — Очухался он

— Ничего, просто люблю тебя, как брата конечно. — И Вика откусила пол бутерброда

— Ах, вот ты как! А я наивный поверил! Да ладно, для сестры ничего не жалко. — Он хотел добавить меньшей, но передумал.

— Я в институт, подбросить до школы?

— Нет. Максим, а в пять часов свободен?

— Смотря для чего.

— Значит свободен. Я ничего не скажу, просто приедь, пожалуйста.

    И Вика посмотрела на него такими глазами, что Макс растрогался.

— Ну, хорошо. Приеду. — сказал он вслух, и про себя — Ерунда какая — то, я дружу со своей младшей сестрой, позор — то какой! Может колбаса на бутербродах не свежая? Страшно признаться, но Вика и впрямь классная! Точно майонез просроченный! Да и машина барахлит. Странный день сегодня— вторник...

* * *

Настроение у Виктории было отличное, до того момента, как она решила проверить автоответчик. Кроме сообщения от подруги, было сообщение от мамы:

"Дочурка, я не стала тебя будить утром, но я знаю, что ты вчера пришла очень поздно! Останься сегодня дома, в качестве наказания. Я вечером прослежу, чтобы ты никуда не ходила. Целую, мама".

У девушки тот час испортилось настроение и не потому, что она под домашним арестом, а потому, что она вновь вспомнила кладбище и те холодные синие глаза. Когда в твоей жизни, что-то не складывается, то ты бежишь в придуманный мир. Этот мир обычно розовый, волшебный, в нем нет страха, обид и боли. Но у Вики все было по-другому, в ее настоящем, реальном мире все наладилось, так почему — же она бежит в мир боли? Девушка прекрасно понимает, что, увидев вновь кладбище, страх вернется. Это необъяснимо, но факт. Состояние, как переливающаяся картинка, сейчас тебе весело, через минуту больно. Я если не хочешь, чтобы было больно, как вчера, то зачем, ты идешь туда?

Виктория твердо решила, что, не смотря на запрет матери, пойдет сегодня, может быть в последний раз в своей жизни, а может быть и нет? Потому что сейчас, она знает только то, что ничего не знает. Еще в детстве она не любила быть на кладбище. Наверно ей тогда было четыре или пять, а Максиму восемь. Когда, вся семья приезжала на родительский день, Макс бегал, выдергивал цветы, пел песни, буйствовал, и мама никак не могла его успокоить. А Вика, Вика забивалась в машине и плакала, кричала "не хочу", когда отец пытался ее вытащить.

Виктория посмотрела на часы:

— Уже, половина пятого! А я толком ничего не сделала. Да и Максим скоро приедет...

* * *

Вика села в машину. Макс подмигнул ей:

— Ну, куда отправляемся, принцесса?

— За город. — С грустью ответила девушка.

— Не скажешь куда именно?

— Это не столь важно. А ты помнишь, как мы ездили на кладбище? Тебе было семь, или восемь лет?

— Конечно! Нет. А почему ты задаешь такие вопросы? Когда я умру, ты ведь придешь ко мне на похороны!? — И Макс засмеялся, как — то по злому.

— Не говори глупости! Я спрашивала серьезно!

— Я серьезно отвечал.

В машине воцарилась тишина. Через пять минут Максим выдавил:

— Какая — то ты у нас стала впечатлительная. Так куда мы конкретно едем? На дачу? — Спросил он, когда они были у развилки

— Налево. — Тихо прошептала Виктория

— Не смешно, там же кладбище.

— Налево. — Более уверено сказала девушка.

    Заморосил дождь.

— Как-то все мрачновато, и музыка мрачная, и погода. О, смотри тачка, давай подрежем, повеселимся!

— Максим, не надо, мы же разобьемся!

   Но Макс, не слушал, несся вперед. Когда они сравнялись с машиной, он притормозил.

— Пожалуйста, не надо, здесь узкая дорога, пожалуйста!

   Но слова Вики не действовали на брата. Это ведь все равно, что дать ребенку конфетку, и сказать не ешь ее.

Максим резко нажал на газ, а парень в соседней машине затормозил, как раз возле ворот. Ничего, страшного не произошло, просто Макс немного поцарапал соседнюю машину. Вика закрыла лицо руками.

— Ну, все — подумал Максим. — Докатались!

Из соседней машины вышел парень, снял очки. Виктория оцепенела, это был Он.

— Это Он. — дрожащим голосом сказала девушка.

— Кто он? — испуганно спросил ее брат.

Вика выскочила из машины. Макс, пытаясь удержать ее выпрыгнул тоже. Девушка вырвалась, с трудом открыла ворота кладбища и побежала вперед по лужам.

Макс неуверенно промолвил:

— Эй, может быть мы, как-нибудь договоримся?

Но парню было все равно. Он холодно смотрел на него своими синими глазами.

Максим раскрыл рот от удивления. Он представил, что бы было, если бы кто-нибудь побил его машину! (Далее идут нецензурные выражения, которые не уместны в данном рассказе).

— Парень, ты живой? Господи, какие-то аномальные явления, да еще и на кладбище! — Максим потрепал парня по плечу.

Ни какой реакции. Макс взял его за руку и начал трясти. Мертвец перевел на него взгляд. Теперь затрясло Максима.

— Она умерла так — же.

И мертвец, как окрестил его Макс, уронил на мокрый асфальт красную розу. Максим тут же ее поднял.

— Не трогай, даже не смей прикасаться. — Спокойным тоном сказал юноша.

Парень взял цветок и быстрым шагом удалился в глубь кладбища.

Максим уже хотел покинуть это странное место, но не мог же он бросить сестру. Когда он открыл тяжелые, мрачные ворота, его притормозил сторож:

— Нельзя! Кладбище частное, посторонним входа нету!

— Как — же так!? В прошлом году был!

— Ето сыночек, было в прошлом году.

— Ну, девушка же вот только прошла!

— Где!? Хто? Не может быть такого! — Сказал старичок, потягиваясь.

— Задремал малость, дедушка! Вот вам сто рублей.

— Коммунисты взяток не берут! — Сторож встал возле ворот, раскинул руки по сторонам, и добавил: — Только через мой труп!

— Дедушка, СССР давно распался. — И Макс прощемился в узкую щелку ворот

— Ну, молодежь! Яще наверно в пиянеры не вступал, а уже взятки дает. Был бы я его Тятькой!...

Сторож зевнул, и, положив сотню в карман, продолжил дремать.

* * *

Дождь полил еще сильнее. Вика прислонилась к дереву возле могилы. С одежды ручьями стекала вода. Она увидела, что издали к ней приближается парень. Девушка спряталась за дерево и продолжала наблюдать. Теперь она молилась только о том, чтобы Макс не нашел ее. Ее слезы сливались с каплями ливня. Тушь потекла и размазывая ее по белому личику, Вика продолжала всхлипывать. Тем временем, парень подошел к памятнику. Положил розу на мокрую землю. И произнес:

— Видишь, небо тоже плачет из-за тебя.

Вика вздрогнула.

Парень сел на грязную землю и стал безмолвно водить по ней рукой.

У Виктории зазвонил мобильный телефон, это был Макс.

Парень оглянулся.

Руки Вики тряслись, и она никак не могла отключить мобильник. От безысходности она, кинула телефон на землю и наступила на него ногой. Послышался хруст пластмассы.

Парень подошел ближе к дереву, девушка затаила дыхание. Парень прикоснулся к мокрой коре. Виктория поняла, что прятаться больше нет смысла. Его рука, коснулась ее рук. И решительными шагом, Вика вышла из своего убежища. Парень оцепенел. Его руки холодели, А Виктория все крепче сжимала их.

Послышался голос Максима:

— Отойди от моей сестры!

Удар лопатой. Сползающее на землю тело. Пауза. Горячие руки Виктории. Синие глаза Алексея. Пауза, переходящая в бесконечное молчание.

* * *

— Что вы сделали с моим братом? Он же не дышит! О господи, Максим, братишка!

— Не дышит он, задышит! Я ему понимаешь, тута сказываю, кладбище частное! А он вперед. Хамисия в любой момент, и вот те на Хамисия! Не ждали?! Частная территория, понимаешь тута! А этот! А вот посторонний, меня бац и уволили! Скоро все кладбища переведут на ентот порядок!

Сторож еще долго возмущался, пока не увидел высокую даму в голубом плаще.

— Здравствуйте граждане! Я сотрудница организации... — не успела договорить она

— Хамисия — обречено вздохнул старик.

Виктория сидела над не приходившим в себя Максом и ревела навзрыд. Сторож попытался прикрыть прекрасную панораму собой, но исходя из того, что ростом он был всего — то метр пятьдесят, у него ничего не вышло.

До сих пор безмолвно стоявший Леша опомнился и попытался исправить ситуацию. В его голове вертелось:

— Я снова ее потеряю, она уйдет под землю, тело уйдет, она пришла... я дождался... я потеряю... ее заберут... она ее заберет...

Алексей встал. Подошел к даме в голубом плаще. Посмотрел в глаза. Взял ее за руку и тихо спросил:

— Зачем вы это делаете?

Дама нахмурилась. Я из комиссии молодой человек! Руки уберите!

Неужели вы никогда не страдали? — Также равнодушно, как бы думая о своем, произнес Леша.

— Страдала. — Призналась дама из комиссии. Я и начала заниматься проверкой кладбищ после того, как похоронила хомячка. —

На ее глаза навернулись слезы:

— Он был такой коричневенький, пушистенький, представляете! А его могилку разгромили! Бесчувственные, жестокие люди!

Тут слезы навернулись на глаза сторожа:

— Да я вам два хомячка подарю!

— Коричневеньких?

— Ну, да

— Пушистеньких!?

— Да, хоть лысых!

— Правда? — Улыбнулась дама в голубом плаще, и высморкалась в не менее голубой платок.

Сторож откланялся от темы, дама почти забыла о проверке, пока не увидела лежащего на земле Максима:

—Ой, что это?

Да енто так! Труп привязли. — С иронией сказал старичок

— Да вызовите же скорую! — Закричала Вика

Но никто не услышал ее мольбу, каждый думал о своем:

Сторож о даме в голубом плаще, сама дама о рае для хомячков, а в голове Алексея вертелась одна мысль — Не дать любимой уйти на небеса во второй раз, а если это случиться уйти вместе с ней.

***

Приехала скорая помощь. Максима отвезли в больницу. Вроде ничего страшного, очнулся, пришел в себя. Его окружили любящие родители, которые после того, как узнали тут же примчались в районную поликлинику, и конечно — же множество девчонок. Брюнеток, блондинок, рыжих, из университета, из клуба, бывших девушек, настоящих и просто знакомых. Макс был счастлив, как никогда. От количества апельсинов, которые ему таскали, у него началась аллергия, и он покрылся красными пятнами. Но все равно, Макс был хоть и красный, но довольный.

   Был счастлив и сторож, который нашел любовь всей своей жизни. Да и дама в голубом была чрезвычайно рада хомячкам. Но и в историях с хорошими концами, бывают свои минусы — кладбище стало частным официально. А вместо добродушного комсомольца, поставили действительно не хилого малого, с горой мышц и угрожающей татуировкой на среднем пальце — "Секьюрити". А Виктория с Алексеем расстались, после того, как девушка села в машину скорой помощи. " Прости мне надо быть с братом, Мы обязательно встретимся. — Грустно сказала она.

"Наверное, она пришла, чтобы забрать брата" — Подумал Алексей, и сказал:

Встретимся, я умру, и мы встретимся! И в последний раз, увидев ее лицо, добавил — На небесах.

***

Прошла неделя или даже две. Леша уже не замечал хода времени. Наступил странный день... вторник, как долго он не был на могиле Виктории.

Он вышел на улицу и сел в машину. Остановился возле цветочного магазина. Алексей был постоянным клиентом в этом магазине. Милая продавщица подала ему красную розу и сказала:

— Какая же все — таки счастливая, ваша девушка.

Алексей улыбнулся и ответил:

— Да, наверное...

Доехав до кладбища, Леха увидел только замок на железных воротах. Охранник улыбнулся в тридцать два золотых зуба и попросил назвать фамилию.

— Вашей фамилии нет в списке возможных посетителей.

— Ну так внесите ее. — Равнодушно, как и всегда, произнес Алексей.

Ничего не могу поделать. Этими вопросами я не занимаюсь. — Сказал охранник и показал средний палец

— "Секьюрити" — Прочитал Леха.

— А кто занимается этими вопросами?

Сейчас минуточку, ага... Хомячкова И. П. А вы типа к кому?

— Виктория Вербицкая.

— А... я типа попрошу удалиться вас типа с данной территории. — Просиял охранник (наконец — то я здесь самый умный!)

— Ну я типа за воротами. — Попытался проникнуться к нему симпатией Алексей.

— Земля, на которой вы стоите, типа выкуплена частным лицом

— Кем? Хомячковой? Неужели я не могу положить цветок на ее могилу? Это всего лишь роза.

— Я передам этот цветок, благопочтенный.

Леха вдруг замолчал.

— Ну, без базара передам. — Начал убеждать его охранник.

Перед глазами Алексея вновь предстала картина катастрофы в тот день, который он не забудет никогда... несколько месяцев назад... странный день... вторник.

— Ну, чувак, она тебе кто девушка что — ли была? Я смотрел на памятник вроде ничего, прикольная, ну я бы на такую точно запал. Эй, ты чего это молчишь? я же не специально так, ну предки блин ее, Вербицкой этой, запретили тебя пускать! А еще деньжат подкинули. Ну, блин не знаю, как тебя успокоить? Ну у меня тоже обломы в жизни бывают! Чувак ты что? Ну, ударь меня, если хочешь! У меня вот этот золотой все равно шатается. Ну, чувак... А меня Жорик зовут... ну так на всякий случай...

— Значит это ее родители... твои родители лишили меня последней надежды. А ведь это было прощание. А встретимся ли мы? Встретимся?

***

— Алло! Маргарита это вы? Это Алекс, вы помните? Почему вы сделали это? Почему лишили меня возможности быть рядом с Викой? Но знайте мне плевать на ваши подлые поступки, на ваши взятки, я все равно буду там, там моё место!

— Её больше нет, нет, нет! Живи своей жизнью! Забудь. Пока.

Горло Маргариты сдавило, она ведь мать, ей очень больно. Но она может спасти парня, хотя бы ради своей погибшей дочки.

Леха был в растерянности. Он и не подозревал, что днем ранее его родители слезно умоляли Маргариту помочь. Помочь Алексу забыть Викторию, не был не в силах никто, но вычеркнуть его из списка посетителей Маргарита могла. Так же Алекс не знал, что билет в Швейцарию уже куплен...

***

Леша, сынок, в Швейцарии ты получишь прекрасное образование, прекрасная страна, поживешь у тети, погостишь немного. — Убеждала мать

— Немного? Это год, два или всю жизнь?

— Но ведь я уже купила билет.

— Мне все равно! Лети сама или сдай его обратно.

— Не слушаешь меня, послушай хотя бы отца, это твое будущее, твоя жизнь!

— Вот именно, моё будущее здесь!

Леха схватил куртку и накинув ее на плечи выбежал в коридор.

— Сынок, Вики больше нет. У мертвой нет будущего, ты ломаешь и наши жизни!

— Она жива, и ждет, я докажу это вам всем, вы еще пожалеете, все пожалеете...

Он громко хлопнул дверью и его силуэт растворился в темном подъезде.

Рита права, Швейцария уже не спасет, спасет, только психиатрический диспансер.

Мать набрала номер, и в трубке послышался треск, возможно треск ломающейся жизни.

***

На улице стемнело. Приближалась ночь. Невероятно тихий осенний вечер. Дорога хорошо освещалась, нога Алекса давила на газ.

Иногда бывает так, что не дает покоя один вопрос. Когда есть хорошие новости — замечательно, плохие — плохо, а когда нет новостей еще хуже. Когда тебе грустно, найдутся люди, которые поддержат тебя, успокоят, дадут надежду. Тебе верят, а значить и веришь ты, веришь в новый день, в солнце, в жизнь. А если тебе не верят? — Дай надежду себе сам. Но что делать, если не веришь ты? — Точнее не знаешь поверить или нет. Ты часто говоришь слово "надежда", почти так же часто, как "вера" и "любовь", но понимаешь ли ты смысл этого слова? Для кого-то надежда это просто звук, для кого — то это последний шанс, а для тебя...

Для тебя надежда — иллюзия, призрак, мираж... сколько синонимов можно подобрать этому слову. Легко вот так сидеть в машине, делать умный вид и размышлять над тем, что в свои восемнадцать ты еще не должен знать. А трудно принять решение. Какое решение? У тебя даже нет вариантов. Да и жизни больше нет. Все по плану: Завтрак, университет, обед, цветочный магазин, кладбище, сон. А сны такие цветные, яркие жизненные как будто это вовсе не ты. Надо, что-то менять, но как? Швейцария или психушка? Уже не знаешь, что выбрать да? А вариантов целых два! — Говорил злобный голос в голове.

... Меняю, я меняю жизнь! Обещаю! — Поклялся Леша сам себе.

Ну а в ближайшем будущем: все по плану — цветочный магазин.

***

В этот же вторник Максима выписали из больницы. Долго оформляли выписку, на часах было почти пол восьмого. Молоденькая медсестра возмущалась, мол, завтра заберете своё чудо. Но Вика настояла на своем.

— Знаешь, сестренка, я был бы не прочь здесь остаться! — Поделился эмоциями Максим

— Мы за тебя очень волновались, правда. Как ты себя чувствуешь сейчас?

— Я чувствую только одно — ненависть к апельсинам! — Засмеялся он.

— Ну что домой? — Спросила Виктория

— Вызовем такси, я к сожалению в курсе, что машины в ближайшее время мне не видать. Надо же было придумать, что мы врезались в столб!

— Извини, первое, что пришло мне в голову. Ведь это так на тебя похоже!

— А что произошло на самом деле?

— Ну...

— А тот сумасшедший, его тоже увезли в больницу? — Неожиданно выдал Макс

Виктория приумолкла, ей захотелось заплакать, как ни старалась она забыть, ту улыбку и те глаза, но не могла. Такое чувство, что их, что-то связывает. Это не любовь, а может и она...

***

Такси ехало довольно быстро. Вика молчала. На радость Максиму попался очень разговорчивый водитель. Они рассказывали друг другу анекдоты и громко смеялись. Максим все время пытался подколоть сестру. Вика не выдержала

— Неужели ты не понимаешь, что мне плохо? Ведешь себя как идиот! Остановите машину! — Обратилась она к водителю.

Вика вышла и аккуратно закрыла дверь.

— Я сейчас! — Сказал Макс — Только затащу ее обратно!

— Не надо, пусть перебесится, это переходный возраст. — Посоветовал водитель

Вика терпеливо ждала, когда братец начнет затаскивать ее обратно в такси и умолять о прощении. Она уже почти придумала, что скажет Максу. Но машина неожиданно двинулась вперед.

— Ты куда? — С большим удивлением крикнула она

— На кладбище! — Захихикал Максим и закрыл окно

Виктория отчаянно пнула ногой уходящий автомобиль, и хромая, поплелась в темноту.

Ну, кто бы мог подумать, что все так обернется! Вот назло возьму и поеду на кладбище! Пусть поищут меня! Часок, другой, может, и совсем авто у Макса заберут! Брат, вот пусть и несет ответственность.

Настроение заметно поднялось, на шоссе было много машин, и поймать автомобиль не составило труда.

— Куда едем? — Спросил водитель, который почему — то жевал булочку

— На кладбище! — Весело сказала Вика

Водитель поперхнулся, да так, что кусок не проходил не во внутрь, не обратно. При попытке Виктории похлопать его по спине, он отчаянно отодвигался. Прокашлявшись, успокоился и обречено согласился. Ехать с ведьмой, да еще на тридцать первое октября... да, такое раз в жизни бывает.

***

Алекс остановился всё в том же месте. Жорик сладко похрапывал. Ну, кому сдалось это кладбище кроме Хомячковой?

На воротах был замок. Открывать их было бы слишком рискованно, а вдруг охранник проснется, хотя, видя улыбку на его лице, вряд ли. Леша примерил забор на глаз и подумал — Черт, высоковато! — Но, взяв розу в зубы, все — же полез. —    Как вор, лезть ночью на кладбище, наверно это сумасшествие.

Вспомнились моменты из детства. Забор. Вокруг носится малышня. Старший брат Алекса висит на заборе и поет песни. Вокруг бегает сам Алекс, только не такой, а маленький, и кричит: Стася на заборе, Хосю! Тоже хосю!!! И тянет свои ручонки. А Стас показывает язык. Приходит мама, берет ревущего Алешку на ручки, снимает Стасика с забора, и все вместе идут домой. Детство было прекрасным, юность тоже, все было прекрасно, до того злополучного вторника... вторника...

Вдруг Леха зацепился, послышался треск рвущихся джинсов. Жора подпрыгнул. Алекс замер. Но треволнения были напрасными, "спящая красавица" спала мертвым сном. Перемахнув через изгородь, Леша почувствовал облегчение, и отправился к знакомой могиле, которую он мог найти даже с завязанными глазами.

Как всегда, "по плану" положил цветок, сел рядом. Жизнь по плану его не устраивала, но не сам ли он составил этот план?

А если попробовать сказать Виктория умерла — подумал он.

— Виктория умерла — сказал он. В душе появилась, какая — то боль, что то внутри екнуло. Может это и есть сердце? — Ты умерла? — повторил он вдумываясь в страшные слова, не зная поверить или нет.

— Она умерла, это правда. — Послышался голос сзади.

Алекс обернулся и увидел Ёе, Ёе! Или ему показалось. Гробовое молчание нарушил крик охранника:

— Приведение! Я видел приведение! А... Свят, свят! Сгинь сила нечистая!

***

Вика села рядом.

— Хочешь, я помогу тебе. Я знаю, ты не можешь поверить, не можешь принять, наверное, она была дорога тебе...

— Да, ты мне была очень дорога. Если бы мог умереть я, то я бы умер вместо тебя!

— Но я жива! Если ты хочешь, можешь потрогать меня. Мы с ней разные люди. — Вика посмотрела на памятник. — Да мы похожи, что — то общее все — так и есть.

— Это невозможно. Тогда почему — ты здесь? Моя мама тебя попросила!? Ты тоже хочешь упрятать меня в психушку!? Но я не сумасшедший! Меня вокруг окружают одни волки, а не люди!

— Я почувствовала, что я должна быть здесь.— Соврала Виктория, ведь это было всего лишь глупое совпадение. Судьбоносное совпадение. — Ну, что может делать семнадцатилетняя девушка, вечером, на кладбище!?

— Я уже ничего не понимаю!

— А тебе не нужно ничего понимать. Просто поверь мне.

— Это тебе. — Сказал Алекс и поднял красную розу с земли.

— Я скоро смогу плести венки и продавать их на рынке! — Пошутила Вика.

Алексей шутки не понял. Ну и да ладно. Он просто крепко обнял ее — значит, поверил, а если поверил — значит, сам дал себе надежду. Надежду на новую жизнь.

***

Ночной город был прекрасен. Тихо и в полумраке слышен лишь шорох опавших листьев. Прохожие оглядывались на двух молодых людей. Совсем еще дети, но в душе они не уступали, не одному даже самому мудрому человеку на земле. Только ей он рассказал всю историю сначала и до конца, детство, юность и пропасть... потерянный кусочек жизни.

Многие вокруг тебя лгут, кто не лжет, тот приукрашает. Почему? Потому что нет рядом человека, которому ты можешь доверить свои тайны и чувства. Мир слишком жесток.

Доисторическая эпоха уже прошла. Это факт. Но не лучше ли было, родится в эпоху динозавров? Животные борются за право жить, но борются в открытую. И мы боремся. Но на то мы и люди: хитрые, умные. Наносим удары в спину, подло, не честно. Если ты совершишь ошибку, нет шанса ее исправить. И лишь немногим удается выйти из боя человеком, а не волком. А некоторым и вовсе не удается. Но зачем же тогда жить? Жить, чтобы найти человека, искреннего, твоего, который поймет и полюбит. Не будет бить в слабое место, да и будет ли вообще?

И все-таки как прекрасен ночной город!

Конечно, Викторию ждали брат и родители, вслушиваясь в шаги на лестничной площадке, но сейчас ей было не до этого.

***

Алекс обещал больше не ходить на кладбище. Его мать была просто счастлива, она верила, что это ее ночи, проведенные возле икон, помогли. Все время они проводили вместе с Викторией. Он влюбился в нее, это чувство не вспыхнуло, как огонь, и его трудно было задуть, как свечу. Чувство, основанное на доверие. Но как же она была похожа на его Вику! Он больше не любил погибшую, не страдал, и не плакал, но какая — то наркотическая зависимость тянуло его на кладбище. Его глаза были похожи на глаза наркомана, на умоляющий крик:

— Последний раз, клянусь... и так до последнего раза.

Переступив через клятвы, Алекс решил, что он должен попрощаться. На электронном календаре святилась надпись:

"14. 11. 2006. Вторник"

Не сказав ничего Вике и купив охапку роз, он отправился на кладбище. Осенняя переменчивая погода сыграла злую шутку. Неожиданно на ясное небо наползли тучи и полил сильный дождь. Хомячковой в городе не намечалось, и добродушный Жора, впустил Алекса.

Лепестки желтых роз усеяли могилу Виктории. Последний взгляд, последнее прощай.

Когда он обернулся, сзади стояла Вика.

— Значит, ты не поверила мне? — Спросил Алекс

— Значит, не поверила. — Сказала она

— Когда время разрушит это кладбище? Неужели ураган не может сравнять это место с землей? Почему мертвые сильнее живых?

Алексей обнял Вику сзади и сказал.

— Мертвые не сильнее, живых. К мертвым я испытываю жалость, к тебе — любовь.

— Я не верю! Почему — же ты не даришь мне розу? Её розу? С могилы? — С издевкой спросила Вика

— Потому, что она желтая... — Тихо сказал Алексей. — А мы не расстаемся. Он поцеловал ее в щеку. Она улыбнулась. На небе выглянуло солнце. Слепой дождик тоже улыбнулся влюбленным.