Богдана — Дед Дурка — персональный пенсионер союзного значения.

С точки зрения деревенского менталитета, дед Кузьма действительно был странноват и разительно отличался от всех деревенских мужиков. Он не пил и не курил. Жил бобылем. Детей и жены у него никогда не было. Всегда ходил чисто и опрятно. Любил играть в шашки, где ему не было равных в селе. Занимался не много знахарством. А еще у него была мания жениться, но все бабки на второй день от него сбегали: то ли из-за его скупости, то ли сексуальной ненасытности или излишней требовательности к порядку в доме. Кто его знает? За это над ним деревенские мужики не злобливо всегда подсмеивались, а ,скорее всего , завидовали.

Как-то сильно заболел мой дед. Позвали сельского фельдшера, Василия Семеновича, который всех лечил в деревне одним методом, по принципу — главное не навредить больному и самому себе. Он от всех болезней давал одно лекарство — таблетку слабительного, так как другого у него просто ничего не было и настоятельную рекомендацию —отправить от греха подальше больного в районную больницу, где ему окажут квалифицированную помощь. Наш дед , как водится ,заупрямился тогда куда-то ехать. Тогда пригласили Дурку. Он незамедлительно явился. Внимательно осмотрев и расспросив больного деда, где болит, он приказал ему встать и спустить портки. Затем, неторопливо одел резиновый фартук и резиновые перчатки, как у зоотехника —осемянителя и, заглянув в его анальное отверстие, неожиданно сделав резкое движение рукой и залез указательным пальцем в его заднепроходное отверстие. Дед наш вскрикнул от боли и свалился на кровать. Лекарь поднес к своему носу палец с его человеческими испражнениями, долго их нюхал и внимательно рассматривал. Затем многозначительно изрек.

— Соки в желудке находятся в состоянии брожения, а точнее оргазма.— Он так и сказал. —         Необходима промывка желудка. —Тут же достал из своего вместительного рюкзака времен Отечественной войны огромную трофейную немецкую клизму для лошадей. Все были в шоке.

Моя бабка молча приготовила для его процедуры    теплую воду с марганцем. Залили две большие резиновые груши больному. Один раз, потом второй… Ничего. Пошла бабуля за новой порцией теплой воды. . В общем, пока бабка воду готовила, дед Кузьма, удерживал деда за ноги и переодически, заглядывал в его задницу. Как там? Не идет? Как –то он    нагнулся, чтобы посмотреть — ну чего там не идет-то никак... может быть , застряло чего?.

И вот только он нагнулся и поближе придвинулся... Ка-а-а-а-ак саданет оттуда! Да все вода из клизмы разом! Ба-ба-х! Будто из брандспойта, и точно ему в глаза, и вообще, площадь поражения обширная — все лицо и частично корпус.

Он орет в полный голос, ругается матом, что за ним раньше не замечалось, отплевывается, а ноги-то нашего деда отпустить никак нельзя. Так и стоит, просто замер на месте.Бабка наша прибегает и начинает сильно ржать. И никак не идет на помощь знахарю Дурке. Она просто съезжала по стенке на пол, держась за живот от смеха. Дед Дурка испугался, что ослеп — не видет же ничего, темнота одна и вонь , такая специфическая... и привкус соответствующий.    Дед мой тоже ржет, как лошадь . И еще больше пускает испражнений на лекаря. И смех и грех!

И в правду, вылечил Дурка нашего деда. На следующее утро наш больной был совершенно здоров и уже, как обычно , копался в своем огороде и бегал по хозяйству.

Должна сказать, что дед Дурка, создал себе известность среди односельчан не столь своими лекарскими способностями, а точнее несколькими удачными исцелениями, сколь своими любовными похождениями и славы Казановы районного масштаба.

У него не было недостатка в пациентах, а следовательно и в доходах. Но он был очень скуп и питался скудно .По всей видимости , именно по этой главной причине все женщины и убегали от него..

Обычно он питался кашами , картофелем ,куриными яйцами, козьим молоком, сыром, медом, а еще — любимым салом. Все эти продукты он получал со своего огорода, трех ульев с пчелами, десяти курочек и двух козочек, за которыми с любовью ухаживал. Сало покупал у соседей или ему его приносили в знак благодарности за его «непосильные» лекарские труды.

Как я уже сказала, у деда Дурки была одна только большая слабость — женщины. И с этим у него были проблемы. Слава о его жадности и скупости сильно мешали ему в его любовных похождениях. Никто из женщин нашего села не хотел с ним иметь близкие отношения , и он переключился на другие деревни, где его плохо знали. О его любовных приключениях по всему району ходили легенды.

Как-то молодые парни решили подшутить над стареньким дедом и включил ему в клубе по видику не войнушку, а порнушку. А потом его спрашиваю: “Ну, дед, ничего телки?”. Он им ответил примерно так: “У нас, в сороковом году, покруче было. Одна девка на сеновале шестерым мужикам дала, а потом    пошла доить на ферму коров. А в твоем кино две худосочные девахи не могли справиться с одним мужиком, у них языки на бок от усталости повалился” Пристыженные парни больше с дедом так не шутили.

Случилось так, что он встретил в соседней деревне одну шестидесятилетнюю вдову и сильно на нее запал. Ему в это время было под восемьдесят. Однако ему с трудом можно было дать его годы. Сухой, поджарый, с лихо закрученными буденовскими усами, он ходил танцующей походкой и был похож на живчика, у которого в заднице торчит шило. Его лицо было румяным,    богообразным и почти не имело морщин. Оно всегда излучало здоровье, терпенье и довольство жизнью.

Вдова оказалась совсем не дурой, а женщиной властной и умеющей из всего    извлечь выгоду. Она пригрела вечного бобыля, окружила лаской и заботой , сделала ему рекламу великого знахаря и заставила много работать. Но на этом она не успокоилась. Жадная до каждой копейки, она направила его в собес требовать повышение пенсии и льгот, как участнику двух войн. Кузьме в собесе, как водится, отказали. Тогда она его, для профилактики, выперла из своего дома. Дед Кузьма затужил, осунулся. Он еще несколько раз сходил в собес, крупно там поругался и сказал ,что поедет в Москву жаловаться. Там над ним зло посмеялись, крутанув пальцем у виска. Мол, дурак, что с тебя возьмешь?..

Вскоре наш дед куда-то пропал. Сельчане видели, как он со своим фронтовым рюкзаком, в новой фуфайке и штанах, в намазанных дегтем сапогах, сел в автобус и уехал на железнодорожный вокзал, ни кому не сказав ни слова. Буквально через неделю после его отъезда, в райцентр и сельское поселение пришла правительственная депеша с красной полосой, которая предписывала назначение персональной пенсии союзного значения Кузьменко Кузьме Ивановичу, за великие заслуги перед партией и отечеством. Все были в шоке. За что? За какие заслуги? Все терялись в догадках. Пошли разговоры. Он скромный герой, а мы ничего не знали. А может это ошибка?

Вскоре из Москвы вернулся наш дед. Его нельзя было узнать. Он был в шикарном костюме в полоску ,при галстуке и в шляпе. На его ногах сверкали на солнце лаковые башмаки вместо привычных сапог. Он важно вышел из автобуса, и совсем не танцующей, а солидной, незнакомой сельчанам походкой продефилировал по деревне. Все смотрели на него, как на инопланетянина. А он всем отвечал хитрой и доброжелательной улыбкой. На все вопросы самых любопытных, где он был, как дела, следовал многозначительный ответ

— Завтра, все завтра , дорогие мои односельчане, все непременно узнаете!

И действительно. Вечером, в нашем клубе, при всем народе, Кузьменко Кузьме Ивановичу, районное начальство торжественно вручило красную книжицу персонального пенсионера союзного значения. Пионеры подарили цветы и в честь него пели песни.

Но народ продолжал недоумевать . Он жаждал знать правду. Его просто раздирало от    любопытства. Как, за что простой колхозный конюх получил персональную пенсию? По деревне поползли разные слухи .Одни говорили ,что он в годы войны совершил великий подвиг, что он Герой Советского союза. Другие, что под маской дурака скрывался сам Штирлиц! Эти слухи подогревались фотографиями, выставленными в клубе о его встрече в Кремле с Семеном Буденным , Климом Ворошиловым и другими деятелями партии и правительства

После возвращения из Москвы, деда «Дуркой» уже никто не звал , а не иначе, как наш дорогой Кузьма Иванович. Никто из мужиков над ним не подсмеивался, и даже молодухи, уже были готовы выйти за него замуж..

Так жил в славе и почете пенсионер союзного значения Кузьменко Кузьма Иванович почти три месяца, пока очередная его пассия, в отместку за то, что он ее поменял на другую молодуху, не выдала его тайну. Она рассказала всем в деревне историю о том, как Кузьма заработал себе персональную пенсию и в качестве доказательства принесла книгу « Пройденный путь», подаренную маршалом С.М .Буденным деду Дурке с личным автографом.

В этой книге прославленный полководец рассказывал о порядках в царской армии и, как он попал под военно-полевой суд в военное время, ударив за издевательство над солдатами вахмистра. Свидетелем этого случая был Кузьма. Буденному грозил расстрел. Все зависело от показаний солдата Кузьменко перед строем . Маршал пишет:

— Кузьменко был в нашем взводе самым неразвитым солдатом, ко всему относился безразлично. Я боялся, что он не выдержит и выдаст меня. Однако этого не случилось, Кузьменко спокойно ответил:

— Никак нет, господин вахмистр, я видел, как вас ударил конь Испанец, вы упали, а куда потом делись, не знаю.

Так благодаря Кузьме не был расстрелян его взводный С.М.Буденный, впоследствии ставший прославленным полководцем и маршалом СССР, а Кузьменко Кузьма Иванович— персональным пенсионером союзного значения.Вот так бывает…