Maktyb — Зигзаг

Леночка, была секретаршей в ЗАО «Красная звезда», а Николаю Ивановичи — её начальником, а так же директором этой самой Красной Звезды — завода по производству кондитерских изделий. Он очень любил свой завод, многие справедливо считали, что только завод он и любил, и часто ласково называл его — звезда.

«Ну я и попала, — думала Леночка, нервно теребя край своего жакета, надетого поверх беленькой блузки, которую она, за неимением собственной, одолжила у своей лучшей подружки Ирочки, специально по случаю первого рабочего дня, — только устроилась, а начальник уже домогается. Что же делать?» Всё это время, пока она думала и теребила край жакета, Николай Иванович стоял совершенно неподвижно, чем напомнил ей экспонат из музея восковых фигур. Сходство ещё больше усиливалось редкими, неестественно-оттопыренными в разные стороны, волосами на его маленькой голове. Чем больше она на него смотрела, тем больше он походил на восковую фигуру, в один момент даже подумала, что пока отвернулась, кто-то подменил настоящего Николая Ивановича на куклу, что бы подшутить над «новенькой». Она до того обрадовалась своей догадке, что облегчённо вздохнула, улыбнулась, и подойдя к Николаю Ивановичу вплотную, стала махать руками у него перед лицом, щёлкать пальцами, при этом она глупо хихикала и даже схватила его за нос, и в следующую секунду чуть не получила самый настоящий сердечный приступ.

-— Ты что делаешь, дура? — Рявкнул начальник, но даже после этого не поменял своей позы. — Совсем охренела?

-— Я-я ду-мала, вы кук-ла, — заикаясь, пролепетала Леночка, и рухнулась в обморок.

***

Тягучая чернота, накрывшая Леночку, постепенно стала разжижаться, трансформируясь в удивительной красоты город. Сначала появился огромный фонтан, выбрасывающий в воздух одновременно сотни мощных струй воды, подсвеченных разными цветами. Они переплетались и снова расходились, падали вниз и вновь взлетали, рисуя на холсте неба настоящие картины, и всё это феерическое действо проходило под звуки оркестра, расположившегося где-то неподалёку. В одной из таких причудливых картин, ей даже привиделась большая пятиконечная звезда, подсвеченная красным — как раз такая, что венчала здание фабрики «Красная звезда».

Вдруг всё вспомнила: и как вызвал к себе Николай Иванович, и как он на неё кричал, и как она решила, будто Николай Иванович, на самом деле никакой не Николай Иванович, а восковая кукла, подброшенная коллегами, и то, как она, прямо в кабинете начальника, завалилась в обморок. «Но как я попала сюда? И вообще, где я нахожусь?» — воспоминания об этом почему-то не приходили. И решив, что стоя тут, она всё равно ничего не вспомнит, и ничем себе не поможет, пошла знакомиться с городом.

Везде, куда только мог дотянуться взгляд, стояли огромные дома, каждый из которых светился тысячью огней. Глядя на них, она вспомнила, как встречала новый 96-й год в родном Новосибирске с родителями, ещё до того, как перебралась жить в Москву. Все воспоминания сводились к ощущениям тепла, безопасности и безграничного счастья. И ещё, очень хорошо помнила ёлку, украшенную новогодними шарами в виде различных зверюшек, и множеством светящихся огоньков. Стоило потушить свет в комнате, как всё тут же озарялось сказочным светом, преображалось чудесным образом и становилось похожим на сказку. Тогда Леночка воображала себя принцессой сказочной страны, папа превращался в благородного рыцаря, закованного в блестящие латы с мечом на поясе, а мама становилась королевой, в длинном розовом платье, платье должно было быть непременно розовым, именно в таких платьях, по мнению той маленькой девочки из воспоминаний, ходят настоящие королевы.

Воспоминания были тёплыми и очень приятными, а дома украшенные множеством горящих огоньков, очень походили на новогоднюю ёлку из детства, и Леночка была до того тронута этим, что даже расплакалась от счастья. За что тут же себя и отругала: «Расклеилась, как слабачка какая-то. Можно подумать гирлянд разноцветных никогда не видела».

Вообще она всегда и во всём старалась быть сильной, особенно с тех пор, ка перебралась в Москву, а после смерти папы, и подавно. При мыслях о папе, слёзы снова подкрались к глазам, но на сей раз, это были слёзы тяжёлых осенних дней, в один из которых его нестало. В этот раз она не стала сдерживаться и не стала ругать себя, а просто села прямо на грязный тротуар и расплакалась.

Подняв глаза, она сквозь слёзы разглядела столб яркого света, врезающийся в ночное небо и разрывающий его надвое. Света скрывался за одним из тех высоких домов, так похожих на новогоднюю ёлку. Леночка перестала плакать, вытерла глаза рукавом, размазав по лицу тушь, отчего стала отдалённо похожа на бравого американского пехотинца, в одиночку спасающего мир.

Призрачный свет завораживал, казался той невыразимой мечтой, к которой стремится каждое живое существо, только появившись на свет, будто бы в нём собралось всё самое хорошее, что есть на земле.

Поднявшись с тротуара, поспешила к мечте. Сразу за домами она увидела, откуда исходил свет — это была большая пирамида, точь-в-точь такая же, как одна из тех, что есть в Египте, она видела такую на фотографии за стеклом витрины какой-то турфирмы. Вершина пирамиды была прозрачной, как показалось, сделанной из стекла, и прямо оттуда, из самого центра исходил свет.

Леночка побежала с удвоенной силой, и уже представляла, как будет взбираться на самую вершину по массивным каменным глыбам, сложенным тысячелетия назад в великий памятник света.

До пирамиды оставалось всего пару метров, два-три шага, и всё. Подъём предстоял длинный и тяжёлый, но её это не пугало, собравшись с силами, она проделала последние шаги, отделявшие её от пирамиды, и приготовилась уже карабкаться, как вдруг все мечты рассыпались, будто карточный домик на ветру. Пирамида оказалась пластмассовой.

«Как же так? — Думала она, и истерично покусывала нижнюю губу. — Выходит всё ненастоящее… подделка?» Желая убедиться в этом, она подошла к цветочной клумбе неподалёку, и попыталась сорвать один из цветков, но тут же в ужасе отпрянула — цветы были вылиты из пластмассы.

Проверять дальше не имело смысла. Она была уверенна в иллюзорности всего города и вообще всего мира, от того что бы во второй раз за день расплакаться её отделяло всего мгновение, как вдруг внезапная мысль озарила её словно лучик надежды — «Проверка!»

«Да-да, это всего лишь проверка. Кто-то, или что-то проверяет меня, но я достойна, я справлюсь… я сильная»

Ведомая слабым лучиком надежды, Леночка полезла наверх, то и дело скользя по пластмассовым граням пирамиды. Чем ближе она была к вершине, тем больше слепил свет. Она упорно продолжала лезть, даже когда руки стёрлись в кровь, а глаза стало жечь так, что их невозможно было открыть. В метре от призрачного света, она чувствовала его чудовищный жар, всё тело горело и покрывалось волдырями, но она всё карабкалась, пока не достигла цели.

***

-— Не пришей к звезде рукав, очнулась! — Николай Иванович стоял всё в той же позе, уперев руки в бока, и взирал на Леночку откуда-то свысока. —— Ну поднимите её что ли. — Подхватив с двух сторон её усадили на стул.

-— Теперь я знаю, что мертва. — Леночка поднялась со стула, взяла со стола свою сумочку, непонятно как оказавшуюся в кабинете начальника, и вышла из здания фабрики «Красная звезда». Перед дверью на крыльце, она заметила электрический фонарь «ЗИГЗАГ». Вокруг фонаря кружилась целая туча мотыльков, влекомые светом они сгорали и падали в темноту. Леночке, почему-то, стало грустно.

Первым тишину нарушил Николай Иванович:

-— Не пришей к звезде рукав. Хорошо хоть не оформили.

)с(     м*ктуб