Halgen — Космическое спасение народов России

В середине 20 века такой вид имели все научные и проектные учреждения. Причем — во всем мире и всех направлений. Начиная от конструкторского бюро по истребителям, и заканчивая таким же бюро по мясорубкам. Причем гостю невероятно трудно предположить, что все-таки делают в этих стенах — самолеты или мясорубки, ибо вид сгорбленных над бумагами людей ему ровным счетом ничего об этом не скажет. Ну, может, в авиационном КБ где-нибудь макет самолета стоит, а в мясном — настоящая мясорубка...

Но среди многообразия шуршащих бумагами и скребущих карандашами учреждений было несколько таких, где в буквальном смысле решался завтрашний день всего мира. И в центре каждого из них стоял Авторитет, Главный, мысли которого обобщали все сказанное и сделанное прежде. Настало время, когда вековой труд ученых, цепочки прежних открытий должны были собраться в великое, мировое открытие. Это открытие и сделается тканью того мира, в котором будет суждено жить многим поколениям потомков. Проделать же такую работу под силу лишь особому, эпохальному гению, каких на Земле по определению не может быть много. И было их всего два. По двум сторонам Атлантики, в двух мирах.

По ту сторону океана, среди небоскребного леса, творил математик Норберт Винер. Середина века вспыхнула в его голове звездой удивительной мысли. Мысль состояла в том, чтобы сделать человеческий язык понятным для машины. Соединить ее элементы в соответствии с мыслями «логически правильного» человека, после чего она легко поймет команды, поданные таким же «правильным» языком. Благо, что элементы, способные «мыслить» на двузначном логическом языке «да — нет» — уже появились. Эти были транзисторы. Множество простых мыслей, сводимых к нулям и единицам, складываясь и умножаясь по определенным законам, рождали сложные заключения электронного «ума».

Так было дано начало информационной революции. В дальнейшем сложность электронных устройств росла, размеры их основных элементов — уменьшались. С увеличением масштаба производства закономерно уменьшалась их цена. В итоге создалась могучая отрасль производства, породившая в свою очередь еще одну отрасль — создание компьютерных программ.

Теперь компьютер позволял легко управлять производственными процессами, значительно облегчал проектирование новых изделий, разнообразные математические расчеты. На очереди было создание производственных комплексов-автоматов, выносящих человека за предел производственных линий.

Тем временем среди просторов Евразии творил другой ученый — Сергей Павлович Королев. Он по-своему подводил итог развитию техники, и создавал свое эпохальное открытие, означавшее середину 20 века.

Мысль Сергея Павловича обращало все технические достижения в острую титановую иглу, предназначенную для прошивания пространства. Будущее — прорыв в космическое пространство, а сквозь него — туда, где сверкают тысячи созвездий и миллиарды звезд, в неведомую даль. Королев создавал сплав человеческих стремлений со стремлениями машин, и отливал его в длинные, игольчатые сооружения, жаждущие сразиться с пространством. В ракеты.

Пробы и ошибки, множество ракет как будто невидимая рука сорвала с небосвода и сбросила на землю жаркими огненными шарами. Но вот, времена неудач прошли, ошибки были исправлены, и ракетные тела взмыли в поднебесья. Запуск первого искусственного спутника, первой собаки, первого человека…

На Земле вокруг проекта Королева создавалась не одна отрасль промышленности, а целое множество. Причем в дальнейшем, для совершения последующих шагов, требовались новые и новые революционные преобразования всей техносферы.

Требовалось достижение новых уровней прочности материалов, а также более высоких классов точности их обработки и сборки. Были необходимы новые технологии получения энергии, ведь очевидно, что на сжигании керосина звезд не достичь. Тогда и возник проект овладения управляемым термоядерным синтезом, который вопреки общему мнению, на самом деле увенчался успехом. Возникла потребность в сверхпроводящих материалах, позволяющих использовать электрическую энергию практически без потерь, что уменьшило бы размеры электрической аппаратуры в сотни раз.

Как бы выглядел мир при последовательной реализации этого проекта? Безнефтяная энергетика, основанная на практически безвредном для природы термоядерном синтезе. Отсутствие кризисов, связанных с колебанием цен на энергоносители, в таком мире было бы очевидным. Машины и механизмы, созданные из новых материалов и с высокой точностью обработки деталей и сборки, могли бы служить целым поколениям, не выходя из строя. Однозначно, когда в процессе труда создавались бы практически вечные вещи, изменилось бы и мышление самих людей. Быть может, на свой труд человек снова смог бы смотреть, как на искусство, и его результаты опять, как и в далеком средневековье, стали бы произведениями искусства.

Достижения информационной революции Винера тоже могли быть использованы в космической революции Королева. Они облегчили бы проведение множества НИОКР, из которых и складывалась основа проекта, помогали бы с расчетами и созданием конструкторской документации. Они позволили бы автоматизировать многие производства, что было необходимо для высвобождения людей и перенаправления их в творческие, наукоемкие проекты.

Уже не говоря о том, что управление космическими аппаратами просто не мыслимо без применения электронно-вычислительных систем. А производства, вынесенные в космос, просто не могут не быть полностью автоматизированными. В конце концов, даже обучение управлению космическими аппаратами потребовало применения электронных симуляторов.

Таким образом, информационная революция Винера могла быть необходимым дополнением космической (и вообще — технической) революции С.П. Королева.

Но произошло обратное. Ведь информационная революция произошла в самом ядре западно-протестантской цивилизации, и, разумеется, ее достижения сейчас же были использованы именно ею. Вместо устремления в космическое пространство, плоды революции Винера «сплели» собственное, информационное пространство. Оно оказалось удобным, для почти моментального перемещения денежных единиц, для обмена различной информацией и манипуляцией ею. Цивилизация Запада, устремленная не в дали пространства, а в глубины потоков денежных единиц, востребовала именно эти стороны информационной революции.

Применение космической техники, разумеется, тоже потребовалось для организации информационного пространства. Но в более чем ограниченном, редуцированном варианте. Система спутников связи, обеспечивающая функционирование информационной сети, космическое производство монокристаллов, необходимых для производства микросхем. Это и все, что революция Винера взяла от проекта Королева. Потому на сегодняшний день фактически мы имеем не космическую цивилизацию, а лишь ее останки, способные охватить собой лишь орбиту Земли. Споры о реальности американского полета на Луну не случайны, ведь его нереальность была бы лучшим доказательством победы революции Винера и одержания верха виртуального над реальным.

Так цивилизация пришла к сегодняшнему дню. Фильмы с обилием компьютерной графики (вроде «Аватара») и компьютерные игры заменяют собой реальное перемещение в пространстве. Которое, по логике революции Винера, теперь с одной стороны — принципиально недосягаемо, но с другой — его «недосягаемость» можно обойти при помощи симулякра, электронно-графического обмана. С одной стороны, звездные дали недоступны ныне никому из людей, но с другой — доступны всем. Только не в том виде, который они имеют в реальности, а в том, который рисуется в сознании авторов фильмов и компьютерных игр, создающих эти миры за получаемые ими денежные единицы.

Мировое производство в своем технологическом уровне застыло на уровне середины 20 века. Если не считать малых, почти не значимых модернизаций, оно все так же основано на энергии сжигаемого топлива и на извлекаемом из земных недр материале. Но вот организация инвестиций в производство и извлечение прибыли из него происходит ныне иначе, чем в те времена, которым адекватны существующие технологии. Анализ данных и принятие решение о направлении денежных потоков происходит практически мгновенно, в то время как переустройство самих производств часто требует нескольких лет. Это неизбежно порождает частые кризисы. Ориентация же производства на скорейшее получение максимальной денежной прибыли ведет к выпуску недолговечной, низкокачественной, но зато дешевой (имеющей наименьшие производственные издержки) продукции.

Автоматизация производства, о которой говорили прежде, в принципе остается возможной. Но ненужной. Какой в ней смысл, если стоимость труда промышленных роботов в любом случае будет выше, чем рабочих Юго-Восточной Азии?! Да и куда девать высвобожденных из производства людей, если информационные области экономики предоставляют ничтожно малое количество рабочих мест?! Конечно, освобожденные от промышленного труда люди могли бы трудится над эстетизацией вещей, внесение в холод промышленных продуктов огня человеческого смысла. Но это оказалось невозможным именно из-за географического отрыва производства вещей от производства идей. Первое и второе оказалось «порученным» разным цивилизациям.

Таким образом, информационная революция оказалась негодной для того, чтобы сделаться локомотивом развития науки и техники. Все равно, как гоночный автомобиль не может найти применения в качестве железнодорожного локомотива — будет лишь бесполезно буксовать.

Зато информационная революция открыла широкие пути для манипуляции сознанием целых народов. В конечном итоге мечты многих народов о справедливом мироустройстве окончательно утекли в область моделированных на компьютере сновидений. Возглавляют народы теперь не живые люди, но «электронные облака», легко корректируемые и изменяемые в зависимости от вкусов толпы. Причем меняться могут лишь они сами, но не жизнь людей, от которой электронные образы надежно отделены непроницаемой гладью экранов телевизоров и компьютерных мониторов. Потоки «информационного мусора», составляющие до 95% всей информации, скроют в себе мудрую мысль куда надежнее, чем могучие карательные органы былых времен…

Что получила Россия, оказавшаяся в мире, где проиграла ее КОСМИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ и победила ИНФОРМАЦИОННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ, преподнесенная враждебной цивилизацией? Какое-то количество рабочих мест в отраслях, связанных с производством программного обеспечения, сравнительно небольшое по отношению к количеству народа. И гибель 90% науки и наукоемких производств. Сосредоточение всей жизни страны вокруг добычи и вывоза нескольких видов полезных ископаемых, которые могут обеспечить работой опять-таки ничтожную часть народа.

Таким образом, мы пришли к ситуации, когда дальнейшее следование по «пути Винера» стало представлять реальную опасность не только для самореализации, но и для выживания русского народа. Информационные технологии искусственно удерживают страну в состоянии застоя, навязывая образ существующего положения вещей — как единственно возможный. Только их действие весьма напоминает затыкание предохранительного клапана в паровой машине, которое чем дольше продолжается — тем мощнее неизбежный взрыв.

То же самое происходит и на мировом уровне. Первый взрыв — экономический кризис уже прогремел, на очереди куда более мощный глобальный экологический кризис. И, одновременно — кризис цивилизационный, когда жизненное пространство одуревшей от информационного наркотика Европейской цивилизации стремительно проглатывается ее соседями.

Поэтому сегодня, прежде всего, следует признать, что выбор пути Винера был ошибочным, что информационная революция не может быть самодостаточной, а развитие информационных технологий в отрыве от реального производства несет в себе большую опасность, реализацию которой мы и видим сегодня как в России, так и во всем мире.

Вслед за этим признанием требуется подумать о том, как (пока еще не поздно) изменить свой выбор и встать на путь, положенный С.П. Королевым.

Конечно, после многих лет застоя и развала, едва ли этот путь следует начинать со «штурма Небес» и планирования полетов в глубокий космос. Необходимый для этого научный и промышленный потенциал еще предстоит возродить или заново создать. Начать надо с какого-нибудь важного, масштабного проекта, органично связанного с проектом космической революции. Если сердцевина промышленности — это энергетика, то такой проект напрашивается сам собой — применение управляемого термоядерного синтеза. Его технология уже была разработана в Советском Союзе в последние годы его жизни. Однако теперь гениальное открытие тех времен практически никем не вспоминается и нигде не упоминается.

Начало реализации этого проекта привлечет множество русских умов, еще способных на совершение прорывных открытий. Оживут многие смежные отрасли науки и промышленности. Для этого проекта неизбежно потребуется множество открытий и изобретений, имеющих широкое применение в разных отраслях.

С развитием термоядерной энергетики появится возможность вернуть жизнь ныне умирающим малым городам. Большое количество людей, занятых в высокоинтеллектуальном производстве, станут основой возрождения русской культуры. Культурное возрождение должно неотступно следовать за научным и экономическим, обеспечивая целостное развитие русской цивилизации.

Вот так путь в живое будущее может лежать лишь через исправление давней ошибки, преодоление давнишнего соблазна виртуального причастия к западному изобилию. Сегодня, наша жизнь уперлась в тупик, и все мы, не веря своим глазам, рассматриваем его лишенную лазеек стену. По давней привычке многие вопрошают о выходе у всегдашних советчиков, обитающих к западу от наших границ. Кричат до хрипоты, но в ответ получают лишь звенящую тишину, ибо ответа с той стороны нет, и не предвидится. Ибо и там, при всех наших фантазиях об удивительной сообразительности чужих народов, сейчас громоздится точно такой же тупик, ничем не отличимый от нашего. И настал тот момент, когда будущее зависит только от нашей воли, и негде более искать помощи, кроме как в самих нас. В нашем пространстве, в наших мыслях, в нашей вере.

Андрей Емельянов-Хальген

2012 год