Мартин Гэйнлайн — "ТАЙНЫ ВРЕМЕНИ ИЛИ ПОБЕЖДАЮЩИЙ ДРАКОНА..."

   ТАЙНЫ ВРЕМЕНИ или ПОБЕЖДАЮЩИЙ ДРАКОНА…                    

научно-фантастическая повесть;

(теория + техноинструкция);

книга первая, 2012 г.

Перед вами книга, в которой прослежен путь развития человечества от архаичных времен. Автор в художественной форме изложил свои мысли, наблюдения и личный опыт. В произведении проливается свет на многие тайны современности: сговор американского правительства с инопланетными пришельцами, влияние на ход развития современного общества могущественных закулисных мировых игроков, а также незримую причастность различных высокоразвитых цивилизаций к процессу развития нынешней человеческой культуры, которым далеко не безразлична судьба планеты и ее обитателей по различным причинам. Автор не претендует на истинность излагаемых фактов и событий, поскольку на собственном многолетнем опыте прекрасно знаком со скептицизмом и насмешками. Пусть читатель для себя сам решит, вымысел ли это, либо — реальные факты.

Кроме того, и это главное, ради чего создавалась книга — в ней изложены как научный базис, так и подробная технология изготовления антигравитационных машин, которые позволят жителям Земли избежать предсказываемых сценариев глобальных катастроф, вступить в межгалактическое содружество и расселиться в безбрежном Космосе. Описанные в данной книге технологии, на момент ее опубликования в сети, фактически воссозданы в действующих экспериментальных образцах в рамках частного проекта «Плутон» в секретной лаборатории ВМФ США. Через пять дней (от 07.03.2012) начнется строительство крупногабаритной пилотируемой машины, по летно-техническим характеристикам далеко превосходящей нынешнюю аэрокосмическую технику. Книга адресована всем тем, кто держит разум открытым для новых идей и располагает возможностями для реализации технологий описанных в ней.

                                                                                               Глава I

                                                                   Планета Гея, континент Лемурия

                                                                       (Тихий Океан), город Мурайя,

                                                                   около 286-ти миллионов лет назад.

Небеса светлели. Меркли россыпи звезд и три луны, низко нависшие громадными сферами над небесным куполом. На рдеющем горизонте, окаймленном цепью синих гор и бесчисленных зеленых холмов, показался край солнечного диска. Он воспламенил, алыми сполохами подернутый легкими облаками небосвод, и озарил густые болотистые джунгли, вплотную подступающие к пробуждающемуся величественному каменному граду, в великолепной архитектуре которого застыла надзвездная симфония. Теплый ветер принес из далеких туманных просторов тропического леса протяжный грозный рев хищного ящера. Ему ответил другой исполин, бежавший грузной трусцой по проселочной дороге, ведущей в город. Он недовольно мотнул головой, когда его нелегкий наездник, ноги которого едва не достигали земли, стегнул его за это кнутом. Из-под лесного полога испуганно взвилась стая летающих ящеров, и понеслась прочь. В другой стороне, с терассы широкой семиярусной башни на которой размещались сады, рассекая воздух крылами, поднимался человек. Он завис, махая на прощание кому-то рукой, и затем устремился в темноту на запад, к телепорт-вокзалу, где уже начинали сиять открывающиеся звездные врата. В широкой полноводной реке, проходящей через весь город, резвились люди-рыбы. Некоторые из них выбирались на гранитные террасы, чтобы отдохнуть.

В южной части примыкавшей одним краем к городу простиралась плоская каменная равнина, уходящая до горизонта, на которой расположились всевозможные стальные машины. По ее окраинам, выбираясь из джунглей в поисках пищи, неспешно с опаской бродили шагающие растения, растопырив иголки. Учуяв опасность, растения испуганно спешили под покров леса. С неба медленно и бесшумно, переливаясь радужными огнями и шаря мощными лучами по каменному основанию, спускалась громадная сфера. То был грузовой корабль, совершивший стандартный межгалактический коммерческий рейс.

На верхней площадке, у главного входа в циклопический пирамидальный храм, образованной плотно подогнанными массивными каменными глыбами, скрестив ноги, заканчивающиеся ластообразными ступнями, сидел старик — первый жрец храма солнца и его ученик. Их размеренную беседу не нарушали звуки речей. Они только что завершили утреннюю медитацию и, наслаждаясь упоительной панорамой восхода, внимали божественной музыке сфер. Юноша вдруг нахмурился.

― Учитель, я чувствую, что твои мысли омрачает печаль. Почему?

Жрец вздохнул. Он надеялся отложить этот разговор до более подходящего случая.

― Сегодня, совершая ночную мессу, я получил откровение небес, сын мой. Грядут темные эпохи.

― Я не могу понять твоих мыслей, учитель, ― мотнул головой молодой адепт, сдвинув брови.

― Близится Ветер Перемен. Помнишь, чему я учил, ― жизнь это бесконечная череда светлого и темного. Мы слишком долго жили в мире и покое.

― Разве это преступление, учитель?

― Вовсе нет, сын мой. Грех в ином. Когда люди начинают практиковать искусство магии для стяжательства и распрей, это грех. И очень большой, ― добавил он. ― Мы порождаем демонов, которые будут преследовать нас не одну сансару. Мы преступаем Закон, и будем за это покараны. Это лишь вопрос времени. Юноша, молча, опустил голову. Он понял, о чем говорит жрец. Не так давно состоялся синклит главных жрецов, куда его допустили, оказав великую честь, как образцовому ученику. Они обсуждали состояние общества, и вынесли неутешительное заключение — в среде лемурийцев за последнее время наметились негативные тенденции. Общественная организация лемурийцев, за счет честного распределения, предусматривала полное государственное обеспечение всех сфер их жизни: абсолютно безвозмездное выделение жилья, пищи, медицинского обслуживания, предметов первой необходимости, оказывало помощь в воспитании и обучении детей. Денег в обиходе не было. Отсутствовали различия по классам, кастам, расам и полам. Общество освобождало своих членов от рутины быта и траты времени в добыче средств к существованию. Всю грязную и тяжелую работу выполняли машины. Основным предназначением всех членов общества было постижение духовного, развитие в себе высокой нравственности, развитие оккультных и естественных наук. Это была раса мудрецов и ученых. Тем не менее, все чаще люди стали забывать о духовном. Находились те, кто, возгордившись, начали отдаляться от божественных заветов завещанных предками. Они применяли искусство магии для того, чтобы обзавестись предметами роскоши, более помпезными жилищами. Были и такие, кто пытался с ее помощью овладеть властью над другими членами общества, либо над примитивными дикими народами. Шло время и все больше и больше появлялось тех, кто отказывался от духовного роста, ради стяжания богатства и славы, прожигая жизнь в празднествах и пиршествах. Как утверждали некоторые жрецы, это была ментально-духовная чума, вирусы которой привносили визитеры иных цивилизаций, находившихся на более низких морально-нравственных позициях, с которыми они поддерживали торгово-экономические отношения. Старейшина жрецов, один из последних потомков предыдущей древней и славной расы открыто предупредил, что это пагубное влияние оказывают специально подосланные агенты архаической расы Богомолов, живущих за Большим Магеллановым облаком, алчущих властвовать планетой, и предостерег от общения с ними. Жрецы предлагали порвать всяческие связи с внешним миром, но подобная идея изоляции многим пришлась не по душе, поскольку в этом случае они бы лишились бы поставок необходимых товаров и материалов. Голоса разделились, и к зову мудрых не прислушались.

― Учитель, мне не показалось? В твоих мыслях мелькнуло намерение об уходе?

― Это неизбежно, сын мой. Мне надо будет готовиться.

― Но почему, учитель, ты разве болен?

― Нет, мой выбор сознателен. Я ухожу к своим духовным учителям на Небесных Полях. Нынешней ночью они вновь призвали меня. Я и так задержался в этом мире. Думаю, я достаточно подготовил тебя. Пришло время расти тебе самостоятельно, а не нежиться в моей тени. Наступает благоприятный для этого момент.

Почувствовав в душе своего воспитанника упадок духа, он улыбнулся.

― Сын мой, в этой обители, мы все, еще не раз повстречаемся во множестве воплощений. Нам всем предстоит еще так много дел.

― А что именно, учитель? Старик долго безмолвствовал, собираясь с мыслями.

― Нас всех ждет падение, утрата Знания и даров небес, для того чтобы чрез свою немощь и слепоту еще выше воспарить к вершинам Абсолютного Духа. Таков Закон. Закон Роста. Благословенны те, кто сможет устоять его влиянию. Они выпестуют народы.

Наша раса падет и изменится, сохранятся лишь избранные, сокрытые в недоступных приютах, ― продолжал после долго раздумья учитель, глядя на пламенеющее в облаках светило.

― Но почему, учитель? О каких темных веках ты говоришь?

― «Степенность движения нашего Мира по Сварге пречистой было изначально, но путь его часто Рубеж переходит», ― дословно процитировал жрец отрывок из древних «Хроник Жизни». И пояснил, ― Со звезд, что в сумрачных областях скрываются, явятся бесчестные и кровожадные пришельцы. Те, что в древности заселили нашу обитель гнусными ящерицами и преподнесли в дар третью луну. Они будут делить нашу землю, втянут нас в свои войны.

― Что?! Как же такое может случиться? Юноша решительно тряхнул головой, ― Пусть даже так, учитель! Мы будем им противостоять! Пусть только явятся, и мы применим всю силу нашей магии! ― грозно пообещал он. Наставник с удовлетворением ощутил исходящее от своего ученика чувство глубокой любви к своей родине и народу, и он, глядя ему в глаза, улыбнулся в ответ.

Имело ли смысл говорить ему, что все уже предопределено и это едва ли возможно было изменить. Применение магии, как орудия войны, и станет именно тем катализатором, что кардинально изменит судьбу всей планеты.

Не гневи свое сердце понапрасну — будь добродушен и мудр, как Великий Дракон. В этом защита и спасение.

― Что?! Не понимаю, учитель! ― резко возразил воспитанник.

Старик устало вздохнул, ― Таков Закон, сын мой. Идущие против — бессильны. Исполняющий его — защищен. Всему свое время. Когда нибудь ты это примешь всей душой. Юноша слушал с упавшим сердцем. Затем, вслед за учителем, поднялся с каменного пола. Поправив серебристую тогу, он бросил взгляд на город, на пламенеющий восток, но в душе его не уже было прежней легкости.

Жрец обернулся к нему: ― Сын мой, ― торжественно произнес он. ― Я благословляю тебя, и да благословят тебя светлые боги и небо! С этими словами он обнял его и прижал к себе всеми четырьмя руками.

Через много сотен лет, когда старого жреца уже давно не стало, на Землю прибыл большой экспедиционный корабль из созвездия Ориона. У Лемурийцев были контакты со многими цивилизациями, но не с этой. Это была воинственная раса, именовавших себя титанами, в составе которых были представители рептилоидной расы. Однако к землянам они относились вполне благодушно, и поначалу все шло бесконфликтно. Были установлены торгово-экономические отношения, обмен научными и духовными знаниями. Но через несколько лет, вслед за первым кораблем, из малой спиральной галактики из области того же созвездия, прибыл второй, еще больший. Это была оппозиционная группировка безжалостной Федерации Драко, раса гигантских агрессивных рептилоидов, боевой оплот расы Богомолов, противостоящая расе титанов. Ее разведка, давно следившая за Землей, обнаружила прибытие противников и нашли момент удачным для вторжения.

Надменные, они сочли ниже своего достоинства удостаивать официальным визитом расу слюнтяев, обитающих на планете изобильной необходимыми минералами и металлами и весьма благоприятным климатом. Между расами титанов и рептоидов Федерации Драко была договоренность не творить беззакония и не развязывать боевых операций вблизи родных планет. Но в отношении иных планет, не обладавших военными технологиями, и не имевшими возможность дать отпор, в этом договоре ничего не упоминалось. Рептоиды Драко активно приступили к расселению и разведке месторождений и их промышленной разработке, а проще говоря, начался банальный и бессовестный грабеж. С собой они доставили массу чернорабочей челяди — разношерстный инопланетный сброд. Обладая большим опытом в области технического контроля над разумом, они принялись подчинять себе непокорных лемурийцев, привлекать на свою сторону, прельщая изощренными плодами технической цивилизации, исподволь внушали им низкие идеи, и сталкивая между собой. В своих лабораториях рептилоиды скрещивали собственные гены как с лемурийскими, так и с генами туземных зверолюдей, выводя гибридные формы, для использования на тяжелой грязной работе и постепенной оккупации планеты. Они продолжали распространять свои базы по планете и безжалостно ее эксплуатировать, цинично не признавая ее исконных обитателей. Так продолжалось несколько тысяч лет. Планета негласно превратилась в рядовую колонию. Раз за разом в среде лемурийцев начали разгораться междоусобицы, а также конфликты с рептоидами Драко. Титаны и союзные рептоиды смотрели на творящееся сквозь пальцы. Иногда они призывали к порядку подстрекателей, когда обстановка не в меру накалялась, но не более. Впрочем, однажды беспардонность представителей Драко, считавших себя полновластными хозяевами, перешла границу вседозволенности, и между старыми врагами вновь вспыхнула прежняя вражда. Поначалу боевые действия ограничивались локальными стычками, и планету поделили на сектора влияния. Многие цивилизации, поддерживающие отношения с лемурийцами, перестали посещать планету, обстановка на которой угрожала их безопасности.

Воинственные пришельцы нередко устраивали перемирие, чтобы придти в себя и зализать раны. В это время наступало время краткого покоя. Затем, с удесятеренной силой, сражения вспыхивали вновь. Все это время лемурийцы, не желая участвовать в столкновениях, старались придерживаться нейтралитета, и укрощали строптивых сородичей. Но в их среде все чаще стали появляться гибриды — потомки лемурийцев и орионцев, причем двух группировок. Они были более решительны и агрессивны. Полученные знания магии они чаще для низменных целей и в ратном деле.

В среде лемурийцев начались брожения, нарастала смута волнения и мятежи, и однажды их многотысячелетнее долготерпение закончилось, обернувшись грандиозным восстанием. Они решили показать, кто на земле хозяин. Они, силой мысли, призвав диких животных, приказали им атаковать агрессоров и напустили на них самых крупных и агрессивных хищников того времени — плотоядных динозавров. Гигантские хищные ящеры, погибая тысячами от лучей боевых лазеров и противостоящего пси-излучения, успели уничтожить множество захватчиков. Застав врасплох, и пожрав многих из них, они разрушили их поселения. Уцелевшие рептилоиды и титаны, в конце концов, поняли, кто стоит за подобным поведением животных, и развернули боевые действия против лемурийцев, но были уничтожены в своих летательных машинах при помощи боевой магии. Придя в себя от сокрушительного отпора, они вызвали поддержку с Ориона. Земля превратилась в поле битвы трех сторон. Через некоторое время прибыл оппозиционный боевой флот титанов и рептилоидов. Тогда-то и началась война, продолжительная и ожесточенная.

Наконец верховные жрецы Лемурии обратились за помощью к Галактической Федерации, взывая положить конец творящемуся беззаконию. Послы Федерации, придя на выручку, помогли уцелевшим народам Геи расселиться по галактике. Но были и упрямцы-патриоты, которые упорно не желали покидать планету. Они продолжали ожесточенно биться с чуждыми им цивилизациями, все глубже увязая в войне, конца которой не было видно. Так, с переменным успехом, продолжалось еще несколько сот лет.

Поняв, что затянувшаяся война, отбирает множество средств и сил, группировка рептилоидов Драко решила применить средства массового уничтожения — атомные заряды. Ответ группировки титанов был аналогичен. По планете во множестве засверкали ярчайшие вспышки и вырастали колоссальные огненные грибы, далеко выдаваясь за пределы атмосферы. Из-за нарушения гравитационного баланса, самая близлежащая из трех лун, вращавшаяся в сторону противоположную вращению планеты, сошла с орбиты и врезалась в планету. От чудовищного удара ее бесчисленные обломки посыпались на планету и на соседние луны. Земная кора не выдержала подобных потрясений, и начала раскалываться и проворачиваться, а сама планета, силой ядерных взрывов и удара спутника, была отброшена от Солнца. Разверзлось множество крупных вулканов. Гигантские цунами и чудовищные ураганы, соревнуясь друг с другом, перемалывали поверхность планеты. Все живое было буквально сметено с лица земли. Обширнейший материк Лемурия начал опускаться на дно древнего океана, а в других областях начало вздыбливаться морское дно. Там где недавно гордо высились вершины великих гор, теперь бешено пенился океан, а где простирались равнины и степи, ощетинились цепи могучих вышних кряжей. Пыль и сажа от взрывов бомб и извержений вулканов целиком скрыли солнце. В итоге ядерной войны, в ходе которой было взорвано множество сверхмощных термоядерных бомб, началась смена полюсов. Это происходит каждый раз из-за разложения атома, когда в поле и пространство планеты, за непродолжительный период, производится высвобождение чудовищного объема концентрированной биологической энергии (тонкой сверхКВЧ-плазмы). Все это и гигантские обломки спутника в результате привели к уменьшению суточного вращения планеты, что в свою очередь привело к еще более катастрофичным последствиям. Биосфера планеты, не успев оправиться от ужасных землетрясений, мгновенных изменений ландшафтов, вулканов и чудовищных цунами, затопивших древние континенты, как происходит следующее, еще более ужасающее испытание — изменение суточного обращения (космической частоты — Времени) планеты в сторону уменьшения. За короткий период погибли те жалкие крохи существ, что смогли выжить после бомбежки, не сумев приспособиться к новой частоте, за исключением считанных единиц наиболее живучих индивидуумов, пребывающих в болезненном состоянии адаптации к новому периоду обращения планеты (собственной космической частоте — СКЧ).

Континенты постепенно исчезли под многокилометровым ледяным панцирем. Земля, на многие тысячи лет, погрузилась в суровую зимнюю ночь...

Планета, пронизанная жуткой стужей, радиацией и хаосом, уже никому не была нужна. На ней остались лишь жалкие горстки чудом уцелевших животных, зверолюдей, и хилая растительность, укрывшиеся в высокогорных пещерах. Брошенные и предоставленные себе, они отчаянно боролись между собой за выживание…

Минут бесконечные сотни тысяч лет, прежде чем планета вернется на прежнюю орбиту, и очистится от радиации и пелены облаков, и солнце начнет пригревать ее. Жизнь постепенно возвращалась в прежнее русло. Таяли ледники, растительный и животный мир осваивали обнажающиеся просторы. Холод и радиация сделала многих из них более приспособленными и разумными. Уцелевшие лемурийцы, ранее укрывшиеся в труднодоступных подземельях, и пребывающие в состоянии летаргии, начали пробуждаться, и выходить на поверхность. Прибыли их потомки, спасшиеся на других планетах. Но они уже не были прежними, поскольку в их жилах текла кровь многих инопланетных рас. На планете зарождалась новая раса — атлантов. В их потомках со временем воспреобладают такие черты как безапелляционность и суровость, не свойственные прежней расе. Но лемурийцы, и их более поздние поколения атлантов будут лишь косвенными основателями рода современного человека, поскольку их потомки, спасшиеся на других планетах и смешавшиеся с другими цивилизациями стали значительно меньше ростом, окончательно потеряли вторую пару рук и были различных цветов кожи. На обладание планетой тихо претендовали и неандертальцы, некогда, завезенные захватчиками и во множестве расселившиеся по ее лику во времена ее безлюдности. Рептилоиды с Небиру внесли свою лепту в создание других примитивных существ, из предков выжившего дикого человека, проводя межвидовое селекционирование и внося собственные гены, для последующего использования на тяжелых грязных работах. Те же постепенно окрепнув и размножившись, затем начнут выживать с родной планеты являющихся лишним ртом низколобых чужеземцев. Их затем разберут по различным планетам на рудники и шахты — зачем пропадать готовой дармовой рабсиле? Некоторые из них переселятся под землю и с течением времени превратятся в подземный народ альбиносов. В далеком будущем, когда планета вновь чудом переживет очередную ужасную войну, потеряет вторую луну и подавляющую массу фауны, начнется очередное массовое переселение далеких потомков лемуро-атлантов, расселившихся в безбрежном космосе. Впоследствии они сольются в единую великую расу, которую назовут урантами. Затем, через много тысяч лет, когда отголоски звездных битв достигнут Земли, уранты примут другие низшие расы с погибших миров. К тому времени племена диких людей выведенных ниберийцами благодаря улучшенной генетике, удивительно быстро развивались и упорно создавали уже свою примитивную цивилизацию. Уранты охотно нанимали и их, наряду с другими низшими расами, на выполнение тяжелых работ и параллельно обучали и воспитывали. В течение сотен тысяч лет в плавильном котле, именуемого ныне планета Земля происходило смешение и растворение многочисленных инопланетных генофондов, в результате чего на арену жизни явился современный человек. Когда его влияние на планете набрало сил, и данный сектор галактики вновь погрузился в мрачные области с низкой энергетикой, представители высших цивилизаций сочли за лучшее постепенно покинуть планету, оставив лишь свои оградительные форпосты, предоставив дальнейшее развитие человека его воле и разуму.

Все цивилизации покровительствующие планете либо пытающиеся ее завоевать знали о Великом Законе Воздаяния, который кто-то называет Совестью, кто-то Справедливостью, кто-то законом сохранения энергии, равновесия и прочими именами. Но как бы ни называли этот Великий и Мудрый Закон, никто и никогда, за всю долгую историю существования Вселенной, ни разу не смог противостоять ему. В соответствии с Законом, многие из представителей и тех и других цивилизаций, ныне жили в человеческих телах. Едва ли они догадывались о своих прежних жизнях и деяниях, следствием которых явилось их воплощение на этой планете и в конкретное время — для пожинания их плодов. Однако безнравственные цивилизации, даже зная о Законе Возмездия, продолжали творить беззаконие — преступник на то и преступник, что зная о грядущем наказании он, тем не менее, преступает закон, до последней секунды тешит себя надеждой неким чудом избежать кары, веря в свою исключительность. И борьба за владение планетой никогда не прекращалась. С развитием современного человечества она приняла тайную и более изощренную форму.

                                                        Окрестности Большого Магелланова

                                                        Облака, Туманность Тарантула, звезда

                                                    Хчи-кз-ца (R136a1) 9-я планета Гжи-крк-цэ

                                                                   (около 110-ти тысяч лет назад)

«…восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных…»

                                                                                                                        Библия. Новый завет. От Матфея святое    

                                                                                                                        благовествование, Глава 24, стих 24.

                        «…По плодам их узнаете их…»

                                                                                                                        Библия. Новый завет. От Матфея святое    

                                                                                                                        благовествование, Глава 7, стих 16.

Несмотря даже на огромную удаленность от светила, на планете было сущее пекло. Могучий водопад звездной плазмы чудовищной яркости заливал все видимое пространство. Раскаленная атмосфера планеты, состоявшая из ионизованных газов, удерживалась благодаря ее колоссальному электромагнитному полю. Сквозь неистовую ярость светила, занимавшего половину неба, слабо угадывалось никогда не прекращающееся полыхание атмосферы. Даже здесь, на полурасплавленной поверхности планеты чувствовалось обжигающее дыхание солнечного ветра. Но когда наступала ночь, то на небе не возможно было различить даже крупные звезды — все они были скрыты за непроницаемой пеленой темных газовых облаков. Ночи были жутко холодными и освещались лишь мертвенными сполохами звездного ветра в атмосфере, а тишину ее нарушал непрерывный треск кристаллизующейся породы. Несмотря на подобные поистине адские условия, планета была обитаема. Жизнь приспособилась даже к такой, казалось бы, немыслимой среде. Впрочем, по критериям самих обитателей этого мира здесь было даже очень комфортно. Одними из разумных жителей планеты являлась раса трехметровых насекомых, по виду напоминавших нечто среднее между богомолами и пауками — древних существ, чей возраст был, пожалуй, сопоставим с возрастом самой Вселенной. Все близлежащие звезды гибли и вновь рождались на глазах этой цивилизации, впрочем, и не без их участия. И во всей нынешней Вселенной едва ли нашлась раса подобная им. Дело в том, что все расы и цивилизации, развивавшиеся некогда параллельно с ними, давно ушли в своей эволюционной поступи и ныне пребывали в высших измерениях Бытия. Таков был Закон. Рано или поздно, но любая цивилизация должна постепенно развиваться от простых белковых форм к более сложным и наконец, сменить свои тела на светоносные и продолжать дальнейшее свое развитие. Либо, в противном случае, с несоответствием критериев Высших Этических Законов — исчезнуть. Но в любом правиле непременно имеется исключение, очередной раз подтверждающее истинность этого правила. Именно таким аномальным исключением являлась раса Богомолов — существ начавших свой путь с незапамятных времен от примитивных насекомьих, и достигших наивысочайшего уровня интеллектуального развития. Однако, в силу своей бездуховности, и благодаря интеллекту, они и не продвинулись и не сгинули во тьме веков, а накрепко застряли на эволюционном пути. Разумеется, им очень хотелось завершить этот затянувшийся этап пребывания в грубых телах, но Высшая Реальность не принимала их, как не принимала всех бессовестных, несмотря на все их потуги, поскольку духовность — это основополагающий элемент трансформации — Истина была надежно защищена. Некоторым группам отделившихся от основной колонии и расселившихся на просторах безграничного космоса, в конце концов, учась у других народов, удалось повысить духовность и вознестись. Но основная масса, закосневшая в своей безбожной аморальности, все более озлоблялась и увязала в творимых беззакониях, признавая лишь свои эгоистичные интересы. Богомолы на то и были разумными, что никогда не действовали напрямую. Они имели своими исполнительными агентами другие, более низшие расы, по причине духовной немощи питавших слабость к культу цинизма и насилия.

Сегодня их главной целью являлась планета Митгард в соседней галактике, энергетическое устроение которой формировало идеальные условия для духовной эволюции на ней. Во всей Вселенной едва ли нашлось бы подобное место как эта планета. Именно на ней совершали свое вознесение многие цивилизации. Планета считалась святым и почитаемым местом. И теперь бездушные и апатичные глаза Богомолов смотрели на нее через холодную бездну алчущим взглядом. Все их стремления обратились к ней. Они могли бы, как и все остальные расы — прийти на нее и завершить свой земной путь. Но закореневшие в мысли о своем расовом превосходстве над всей Вселенной, на самом деле, являющемся их изъяном, они желали обладать уникальной планетой единолично. Разве могли они, богомолы, древняя благородная голубая кровь делить планету со всяким сопливым инопланетным сбродом, который к тому же они вовсе не считали разумными существами. Сама мысль об этом для них была святотатственной. Их цивилизация строилась по несложной, но строго разграниченной иерархии. В самом низу были многочисленные простые граждане, выше шла военная каста, далее — высший совет расы, в который входили жрецы, советники и верховные военачальники. На самом верху пирамиды находился верховный монарх расы. Обслуживала их несметная армия чужеземных рабов и солдат.

Раса богомолов по своей сути являлась мощной паразитической структурой космического масштаба — они ничего и никогда не производили, лишь потребляли плоды трудов иных цивилизаций, разоряли их и порабощали, при этом внушая, что те удостоились высочайшей чести быть избранными служить им, благородным богомолам.

Их интеллектуальный потенциал, обеспечиваемый бессовестно присвоенными знаниями бесчисленных миров и поколений, поистине был колоссален, но, впрочем, тоже не безграничен.

И именно ими были развязаны и поддерживались бесконечные звездные войны, в которых гибли народы и миры, и за счет чего они поддерживали свое благоденствующее существование. А потому им до этого не было абсолютно ни какого дела.

Одной из таких военных операций была война в секторе соседней галактики, чьи народы мирно сосуществовали и развивались на планете Митгард. Конечной целью кампании было отвлечение внимания противника от истинных целей богомолов. Но их план вновь провалился, как прежний, что они затеяли много миллионов лет назад. Провал случился по причине примитивной агрессивности их холуев — рептилоидов и орионцев, развязавших военные действия на священной планете, которые едва не сгубили ее. Затем на много миллионов лет богомолы занятые своими проблемами связанные с катастрофами астрономического масштаба — в их секторе тухли и вновь зажигались звезды, на долгий период позабыли о заветном Митгарде. Сегодня, когда они зажгли и стабилизировали свою новую звезду и сектор соседней галактики приблизился к их региону, они вновь по старой схеме затеяли в нем крупномасштабную военную акцию. Они некогда через подставных агентов вручили в качестве подношения святыни планетоид, в котором в тайном секторе имелся портал, настроенный на порталы их базы. Через него они приступили к переброске своих войск, планируя начать вторжение на планету. Но попытка захвата вновь потерпела поражение — враги разгадали их гениальный план и в самый последний момент уничтожили планетоид с переброшенной и укрывшейся в ней неприятельской армией. Высадиться на ней им также не удавалось, поскольку все их боевые корабли сбивались передовым артиллерийским комплексом, сокрытым в недрах планеты. Командующий подземной военной базой, наряду с другими патриотами, были объявлены ими врагами номер один, и за их головы они назначили баснословное вознаграждение.

Взбешенные неожиданным провалом богомолы наносили удар за ударом по неприятелю по всей галактике, но планету трогать даже и не думали. Впрочем, на ней и без того вновь начались климатические катастрофы вызванные падением осколков сбитой луны. Их лазутчики, проникавшие на планету через порталы, гибли один за другим в ходе партизанской войны. Сегодня члены Совета собрались в зале заседаний, чтобы выяснить причины провала и обсудить дальнейшие действия.

На большой глубине в недрах планеты находилась правительственная резиденция. В данный момент все члены правительства собрались в зале для заседаний в форме колоссального амфитеатра, освещенного призрачным зеленоватым светом распространявшегося от гигантского бледно-зеленого кристалла, парящего под самым сводом в воздухе. Его сумеречное мерцание тускло отражалось на обсидиановых стенах. В первом ряду, на своем престоле из чистого золота находился сам монарх расы богомолов великий повелитель Дорх-гэн-цэ. Облаченный в зеленую с золотым муаром мантию он, сложив свои волосатые члены на груди, медленно обводил фасеточными глазами присутствующих. В центре каменного цирка, образованного идеально вырезанными и полированными черными каменными глыбами, находился главный советник расы, облаченный в мантию пурпурного цвета. Стоя на своих жердеобразных полусогнутых ногах, и прижав передние мохнатые лапы к груди, он в данный момент отчитывался за провал второй боевой операции по захвату Митгарда.

― Мой повелитель, ― скрипуче верещал он, ― как это ни прискорбно, но наш планетоид был разрушен неприятелем. При этом мы потеряли около двух миллионов солдат союзнической армии и десять наших первых генералов. Но мы в свою очередь нанесли ядерные удары по планетам с основным центром средоточия сил противника. Это созвездия Орла, Ориона, Большой Медведицы, Льва, Расы… — в общей сложности он насчитал двенадцать созвездий. Хотя богомолы прекрасно владели искусством телепатии, тем не менее, все официальные церемонии, а тем более мессы своим темным пекельным демонам они, согласно древним традициям, проводили словесно на своем архаичном, только им понятном языке. Их безграничный расизм вкупе с приверженностью к отжившим себя архаичным традициям граничили с фанатизмом, в котором они безнадежно закоснели. Подобное мировоззрение окутало сердца богомолов холодной, как лед, но твердой, как сталь непроницаемой скорлупой, изолировавшей их от остальной Вселенной.

Монарх медленно поднял конечность и также медленно, с ядом в голосе пронзительно заскрежетал, ― Я до сих пор не услышал причин провала. Ты, верно, испытываешь мое терпение, смерд!

Главный советник бухнулся на колени и жалобно заверещал, ― Пощади, мой повелитель, но разве я виноват в том, что у этих гнусных урантов хорошо налажена разведка?

― Вот как? Разведка говоришь? Ладно, пес, продолжай!

Главный советник, поднявшись с пола на трясущихся жердеобразных ногах, дрожащим голом начал перечислять, сколько было захвачено рабов, техники и иного добра.

Повелитель довольно долго внимательно слушал его, помавая усиками и не сводя с него своих многогранных глаз, в которых холодными зелеными искорками отражался призрачный свет гигантского кристалла под потолком. Выражение его физиономии всегда оставалось неподвижным в силу физиологии его вида. Но даже обладай способностью выражать эмоции, оно, пожалуй, едва ли выразило что-либо кроме двух чувств: полного безразличия либо озлобленности.

― Довольно! ― проскрежетал он и клацнул клешней. Все попытки умаслить его гнев оставались бесплодными. Даже перечисление несметного количества захваченных трофеев нисколько не радовало его. Несмотря на то, что наука богомолов научилась продлевать жизнь неограниченно долго, тем не менее, обнаружился феномен усталости генов, когда еще живое тело начинало попросту разрушаться. Но еще раньше начинался ступор с последующим угасанием психической деятельности вследствие информационного перенасыщения мозга. Происходило истощение организма с постепенным прекращением всех жизненных процессов.

Впрочем, это не удивительно, для существа, прожившего в одном биологическом теле около десятка миллионов лет. Бессмертие биологического тела было абсурдом, как и их попытка, совершить духовную эволюцию не понимая Высших Этических Законов. Но и здесь богомолы решили обойти Закон. Они овладели технологией трансплантации биоэлектромагнитной матрицы в клонированное тело с частичным удалением ненужной информации, но с сохранением индивидуальной специфики и прежнего опыта существа. Нельзя не признать достигнутого ими профессионализма в этом деле, хотя в действительности эта технология, как и все прочие, которыми пользовалась их цивилизация, была разработана вовсе не ими, но была лишь ловко прикарманена. Однако данная технология не позволяла переносить другой самый первостепенный компонент — абсолютную фрактальную матрицу индивида или по-другому искру Божественного Духа, через которую существо было едино со всей Вселенной. Хотя, таким бездушным существам как богомолы этого и не требовалось, поскольку они давно лишили себя этого божественного дара. Говоря проще, они были абсолютно бездуховными существами во всех смыслах этого слова, и являлись живыми мыслящими мертвецами. Хотя чакры у них имелись, поскольку имелись они даже у элементарных частиц, но были связаны исключительно с самыми низшими сферами энергий Вселенной, до которых они опустили себя своим порочным образом жизни и никак не могли называться искрами Божьими, но лишь как искрами дьявола. Гнусное существование своих высокопоставленных особ они поддерживали именно таким образом в течение сколь угодно долгого срока. Однако и такая вечная жизнь с чрезмерно затянувшимся ожиданием исполнения плана по захвату вожделенной планеты могла вывести из себя любого, даже бесконечно бесчувственного. И вот сейчас, монарх расы, даже получив сведения о том, что справедливое воздаяние над его врагами свершилось — их родные планеты были опустошены ядерными ураганами, тем не менее, не удовлетворился.

И главный советник, сознавая это, склонив свой хитиновый череп, покорно ожидал сурового приговора. Возможно, что его дезинтегрируют, и это было проявлением величайшего гуманизма. Но, пожалуй, лишат жизни медленно и мучительно, как это было с прежними советниками-лузерами. А возможно, что и элементарно съедят.

― Много чести, есть тебя, ― раздосадовано огрызнулся монарх, услышав испуганные мысли советника.

― Ты вот что мне скажи, придурок, — кристаллы прибыли?

― Да-да, мой повелитель, ― торопливо просвиристел тот, почувствовав свое возможное спасение.

― Так почему я до сих пор их не вижу?!! ― вновь грозно заскрежетал жвалами повелитель и устрашающе заклацал клешнями, отчего советнику в очередной раз стало дурно. ― Весть о поражении ты мне доставить посмел, а про кристаллы даже и не упомянул? Сгною, отродье поганое!! ― не на шутку разбушевался монарх, приподнявшись на своих ходулях. Остальные члены совета со страхом притихли. Им не часто доводилось видеть своего повелителя в подобном возбуждении, и каждый уже в мыслях уверенно попрощался с главным советником и осторожно рассуждал, кого назначат очередным козлом отпущения. Осознав, что допустил грубейшую ошибку, советник тотчас отдал мысленный приказ, и в воздухе зала заседаний материализовался плазмоидный робот-носильщик с огромным черным ящиком. Советник резким движением конечности указал на каменное возвышение перед монархом и вновь покорно склонил черепушку. Робот послушно водрузил ношу перед нетерпеливо вращающим усиками и таращащимся на него буркалами трехметровым насекомым и, также послушно испарился в воздухе. Истаяли в свою очередь и стенки ящика и, в многогранных фасетках повелителя заиграло бесчисленными искрами яркое сияние огромного, размером с бочонок сине-фиолетового кристалла. По залу пронеслось нервозное шуршание хитина. Каждый из членов совета в этот самый момент люто завидовал монарху, даже не скрывая своих мыслей и эмоций.

Усики-антеннки монарха вожделенно затрепетали.

― Мой повелитель, ― осторожно подал жалобный голос советник, ― этот кристалл самый бесподобный из всех.

― А? ― отозвался тот, заворожено глядя на подношение.

― В нем последний выдох исключительно первосвященников и святых с покоренных планет.

Услышав эти слова, Дорх-гэн-цэ обернулся к главному советнику. В его безжизненно-стеклянных глазах блеснули фиолетовые блики кристалла, а усики настороженно

замерли, ― Вот как? Похоже, дурья башка, ты сегодня избежал смерти. С этими словами он распрямил свои члены и приложил клешни к граням кристалла. В этот момент его усики резко взметнулись вверх, а тощее жесткое тело несколько секунд сотрясали конвульсии. Наконец он откинулся назад как от удара электрическим током и, распластавшись, обмяк на своем золотом троне.

Члены совета тихо перешептывались друг с другом, кидая голодные взгляды на теперь уже слабо мерцающий кристалл. Здесь надо пояснить, что богомолы практиковали технологию по аккумулированию психической энергии в кристаллах. Совершая ритуальное жертвоприношение над кристаллом, на который стекала кровь жертвы, они захватывали в него мощнейшую энергию, выплескиваемую в момент смертельной агонии живого существа. Эта психическая энергия, высвобождаемая в момент смерти, была очень мощной, и равноценна энергии выделяемой в момент зачатия. Затем прикасаясь к кристаллу, они впитывали ее в себя, продлевая свою жизнь за счет жизни других существ.

Теперь читатель, пожалуй, сможет убедиться в том, насколько эти существа были глубоко порочны, жестоки и лишены даже следа любого положительного переживания. Они не знали любви, и не способны были её проявлять. Более того — они всячески уклонялись от неё. Они были самыми отрицательными существами в обозримой Вселенной. У них не было ни совести, ни сожалений, ни сострадания. Единственной их целью являлось выживание вида.

Монарх еще долго лежал неподвижно, раскинув жердеобразные члены. Никто из присутствующих не посмел нарушить его блаженного забытья. Наконец он слабо зашевелился и медленно сел, подобрав лапы. Вокруг его тела образовалось бледное свечение, что вызвало в рядах очередную волну восторженного ропота.

Главный советник смиренно ждал.

― Сгинь с глаз моих к ..баной матери, ― едва слышно прошелестел Дорх-гэн-цэ. Это означало, что подарок пришелся по душе повелителю, и грешник прощен. Главный советник мгновенно телепортировался на самые дальние ряды под самым потолком и забился за спины сидящих.

Члены правительства вздохнули с облегчением — его место мог занять любой из них. Наступала очередь доклада нового стратегического плана. На арене материализовался Зорг-гун-цэ — один из старейших кардинал-мудрецов расы и главное духовное лицо, облаченный в черную с зелеными переливами мантию. По возрасту, он являлся почти ровесником повелителя. Выпустить вначале с извещением о провале операции главного советника было его излюбленным тактическим ходом. Теперь, когда гроза миновала, он чувствовал себя спокойней.

― Приветствую тебя, мой повелитель. Да падет ниц Вселенная пред могуществом твоим, ― елейно начал жрец, с трудом сгибаясь в три погибели. ― Да преклонятся ее народы твоему величию.

Дорх-гэн-цэ безмолвно внимал его сладкоречию, лишь изредка шевеля антенками.

Теперь, когда приветственная часть была завершена, он перешел непосредственно к докладу.

― Мой повелитель, то, что сейчас кажется поражением, есть лишь часть реализуемого нами плана. Война продолжается. По рядам прокатился гул удивления.

― Вот как? ― от удивления Дорх-гэн-цэ даже придвинулся ближе к говорившему, ― и что это значит?

― Нынешняя военная операция была лишь первой разведывательной фазой. Как мы смогли убедиться, захватить Митгард силой, при этом, не порушив его, практически невозможно, что не входит в наши планы. Проклятые уранты бьются насмерть, чтоб им пусто было. Они — самый непокорный народ в обозримой галактике. Непокорны они в силу склада своих психических и умственных способностей, заложенных многими поколениями предков, генов, которые не поддаются переделке. Урантов можно лишь уничтожить, но едва ли покорить. Вот почему это поганое семя подлежит полной ликвидации, а на первых порах — резкому сокращению в своей численности. Но вначале мы их проведем и поиспользуем. Мы разыграем сценарий который применялся нами уже неоднократно и доказал свою эффективность. Разве не с его помощью мы одолели сверхрасу голубоглазых титанов с Арктура? Разве устояли перед ним рыжеволосые исполины с Мирфака и Алголя? Именно через него мы почти одержали победу над лемурийцами. И если бы не бестолковость рептилоидов, то Митгард давно был бы нашим. Монарх раздраженно клацнул клешнями, ― Верно, говоришь, будь они не ладны, крокодилы ху..вы! Итак, что ты предлагаешь конкретно?

― Мой повелитель, вкратце план таков. Захватить силой Митгард очень сложно и экономически это невыгодно — в этом случае нам придется противостоять сразу нескольким сверхрасам. Мы изберем иной путь, и будем действовать неспешно, но наверняка. И ручаюсь — этот план абсолютно беспроигрышный. Сейчас, когда множество близлежащих к Митгарду планет с низшими расами уничтожено нами, мы предположили, что должно начаться переселение этих разноцветных животных на Митгард. Он поднял конечность, ― И мы, мой повелитель, оказались правы. Раса урантов сегодня оказалась в окружении примитивных тварей, которых они по глупости своей приняли у себя. Правда, до сего момента ни одна из провинций урантов тесно не контактировала с ними, за исключением Атлантиды, которая из-за этого разложилась морально и духовно. Этот факт доказывает, что уранты вовсе не так уж и непоколебимы, какими они хотят казаться. И это дело поправимое. Через этот скот мы и начнем исподволь разлагать цивилизацию непокорных урантов. В итоге, предположительно через сто тысяч лет Митгард превратится в клоаку. От них отвернутся их звездные сородичи, а они сами будут молить нас о помощи.

― Ты задумал осквернить Митгард? ― Дорх-гэн-цэ недовольно лязгнул жвалами.

Зорг-гун-цэ всплеснул тощими членами, ― О, уверяю, мой повелитель, это сущие пустяки. После того как мы его захватим, очистка не займет много времени. К вашему прибытию он будет кристально чист. Смею заметить, что присутствие на нем мерзавцев-урантов оскверняет его намного больше, ― добавил он.

― Здесь ты как никогда прав, мой мудрый друг, ― согласился монарх, ― продолжай!

― Итак, мой повелитель, Митгард населяют разноцветные животные, которых непонятно почему уранты считают за людей и нянчатся с ними, но это очень кстати. Именно через них мы и начнем проводить свои планы. Мы подсунем им нашу религию. Наши специалисты уверяют, что в первую очередь необходимо делать основной упор именно на религию.

― Религия? Что за религия? ― заинтересовался монарх.

Кардинал-мудрец в восторге паскудно хихикнул, потряхивая усиками, ― О, мой повелитель, это просто чудо! Видоизмененная версия прежней рабской, с новыми приложениями в виде поклонения останкам мертвого тела с элементами каннибализма, человеческими жертвоприношениями и ритуальным бражничеством.

― О как! Впечатляет.

― Так вот, ― продолжал Зорг-гун-цэ, ― с помощью этой рабской религии мы со временем будем с легкостью контролировать сознание урантов, через нее мы внедрим в их общественное сознание ложные идеалы. Мы изберем племя лояльных нам животных, которым будем помогать в продвижении этой религии в различных ее версиях. Так мы начнем свое проникновение и посеем вражду среди возрождающегося в данный момент населения Митгарда.

― Ты полагаешь, они купятся на подобный вздор? ― изрядно усомнился Дорх-гэн-цэ, прекрасно осведомленный в психологии урантов. ― Они, по нашим сведениям, за пятьсот тысяч лет ни разу не конфликтовали между собой и никогда не признавали никаких религий. Вся их религия — это почитание своих небесных иерархов и сил природы, а девиз — поступай с ближним как с собой. Будь они трижды неладны.

― Верно, мой повелитель. Сразу вот так, разумеется, они не примут ее и не откажутся от своих сволочных нравственных идеалов. Пускай пройдут тысячи лет, и религия постепенно пустит корни в сознании животных, и мы начнем следующую фазу по распространению религии — она будет насаждаться с помощью грубой силы и войн ее приверженцами.

― Ты полагаешь, у выдуманной твоим отделом религии будет много последователей?

― Мой повелитель, это всего лишь вопрос времени и финансирования. Первосвященникам этой религии мы гарантируем все блага и наслаждения цивилизации. Орионцы обеспечат фальсификацию духовности урантов: будут проводить многочисленные красочные представления с дешевыми чудесами. Мы постепенно через внедренную религию подменим их истинные ценности. Мой повелитель, вы ведь хорошо знакомы с финансовой системой наших боевых помощников с Ориона? Так вот один из следующих пунктов нашего плана включает внедрение на Митгарде кредитно-финансового механизма, который приведет к резкой дифференциации населения и социальным противостояниям в обществе. Это позволит еще более поработить последующие деградирующие поколения урантов, закрепить разлагающие чувства безысходности и отчаяния. Тем самым мы подменим их духовные устремления идеалом золотого тельца. Со временем они здорово поглупеют и станут духовно слепыми. Этим мы подготовим почву для прихода эээ, ― тут докладчик замялся в нерешительности, и осторожно произнес, ― так называемого мессии.

― Эй, не вздумай даже и в мыслях произносить его имени и осквернять себя, ― морщась проскрипел монарх. Главный жрец торопливо извинился и продолжал: ― Согласно информации и нашим расчетам, эээ… он, из-за падения нравственности урантов, должен будет явиться для корректировки. И когда он прибудет, мы уже будем готовы его встретить.

― А каким образом он намерен прибыть? В своем истинном теле?

― Сомневаюсь, мой повелитель, к тому же на этот счет мы пока не располагаем данными, но полагаю, он будет действовать через одного из местных пророков.

― Ну, так сверните шею всем пророкам, которые посмеют раскрыть рот, ― посоветовал Дорх-гэн-цэ.

― Безусловно, мой повелитель, мы так и сделаем. Но перед этим полагаю, необходимо будет дать ему небольшой шанс попотеть, а затем уже уничтожить физического носителя.

― Это еще зачем? ― монарх подозрительно вперился в своего советчика.

― Видите ли, мой повелитель, его также можно будет использовать в наших интересах.

― Кого, мессию?! ― опешил тот.

― Именно, мой повелитель, ― лукаво заискивая, склонился кардинал-мудрец. ― И это также часть нашего плана. Пусть он лишь только приступит и поведет за собой народы, как затем мы устраним его проводника, а его учение подвергнем трактовке понятий в нужном нам русле. Для тех, кто отважится идти за пророком, обработать будет несложно. Для пущего эффекта и для биоэнергетической дестабилизации урантов мы также намерены подключить к проекту расу огненных змеев, — отличных смутьянов-искусителей, которые не прочь поселиться в недрах Митгарда. Через них и прочих наших эмиссаров мы внушим им сатанинскую гордыню, нашепчем бесовскую харизматическую молитву, и тем самым породим ереси, расколы и многочисленные секты. Мы сделаем главную ставку на желании бескорыстного служения людям. Всем последователям мессианских пророков мы исподволь произведем подмену понятий и будем внушать гордыню, предельный эгоизм и широко распространять идеи расизма. Затем, основательно подготовив почву, мы с легкостью будем разжигать войны под лозунгом национализма. Мы привлечем лучших наших специалистов и большие средства на оболванивание и одурачивание урантов. Нет сомнения, что их мозг и сознание способны к изменению. Посеяв в них хаос, мы незаметно подменим им ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как, спросите вы меня, мой повелитель? Мы вновь найдем своих единомышленников, помощников и союзников на самом Митгарде, как некогда в Атлантиде. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство, блуд, наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражда народов — все это мы будем насаждать ловко и незаметно. Мы будем браться за урантов с детских, юношеских лет, будем всегда делать ставку на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них шпионов, космополитов. Вводя это дозировано, из поколения в поколение, мы внедрим все эти прелести в их генетику. Это гарантированно собьет урантов с истинного пути и существенно скажется на снижении их морально-боевого духа.

― Мудро задумано, ― задумчиво согласился монарх. ― Ты гляди, сам лишь не запутайся в своей паутине. А впрочем, продолжай-ка.

― Следующий пункт включает скрещивание урантов с завезенными животными, что гарантированно понизит их генетику а, следовательно, их звездные сородичи через несколько каких-то пару сотен поколений не признают в них своих потомков.

Монарх от таких слов даже непроизвольно всплеснул членами и скрипуче рассмеялся, ― Ай, да золотая голова! Нет, вы слышали! ― обратился он, к молча внимавшим членам правительства. ― Скрестить урантов с животными! Даже мне такое в голову не могло прийти… ― он вдруг резко осёкся. ― Думай, болван, что говоришь! ― гаркнул монарх. ― Разве это возможно?

― Будьте спокойны, мой повелитель, ― льстиво трепеща усиками и заискивая, согнулся в поклоне тот, ― мы постепенно заменим их правителей своими наместниками из числа избранных нами животных. Затем мы заменим их хроники вымышленной историей плебеев и рабов, чем окончательно истребим в них малейшую память об их былом величии и гордость за своих предков. Обратив в нашу религию, одурманим наркотиками и алкоголем, и, ― тут он снова гадко захихикал, ― продолжим широко популяризировать пропаганду и практику содомии, вследствие чего они еще более опустятся и деградируют. И тогда, ― Зорг-гун-цэ клацнул клешнями, ― опля! — уранты будут скрещиваться с разноцветными животными и постепенно их генофонд растворится. Их мерзкие гибриды, что некогда гордо именовались урантами, будут лежать в своих экскрементах у ваших святейших ног и совокупляться друг с дружкой, мой повелитель. Докладчик сделал паузу, ожидая монаршей оценки. Дорх-гэн-цэ долгим взглядом с ног до головы оглядел своего главного жреца и затем откинулся на троне. Мечтательно помахав клешнями он, наконец, вымолвил, ― Признаться, звучит погано, но, тем не менее, это прямо какой-то мёд на сердце. Скажу даже более, — это гениальный план! Прошу тебя, продолжай, мой мудрый друг.

Воодушевленный такой неслыханной похвалой, главный жрец продолжил верещать, ― Мы создадим сеть тайных обществ, в которые вовлечем всех местных правителей, и уже через них будем вести свою дальнейшую линию. После этого нам ничего не будет стоить разжигать войны за различные абсурдные идеи и без причин. Мы ввергнем урантов в пучину религиозной и межнациональной ненависти и мракобесия. Кровь гарантированно будет литься полноводной рекой, а кристаллы наполняться жизненной энергией. А если на помощь к ним со звезд надумают явиться их сородичи, то наши друзья орионцы помогут изолировать планету от их вмешательства. Время выхода Митгарда из нашего сектора вполне хватит, чтобы его окончательно колонизировать.

― А, собственно, друзьям орионцам, какой резон помогать нам на этот раз? ― подозрительно сверкнул фасетками правитель на докладчика.

― Ну, во-первых, они, как и раньше, претендуют на часть полезных ископаемых, ― кардинал-мудрец сделал успокаивающий жест, ― этот пункт наши специалисты оговорят с вами отдельно, мой повелитель и, разумеется, будет он не в их пользу. А во-вторых, они, как и мы, обожают полакомиться человечиной.

― Ты давай, смотри мне, чтобы эти долбаные гурманы планету не разнесли как

в прошлый раз, ― скрежеща мандибулами, пригрозил монарх. ― И передай этим панцирным дуболомам, что в этом случае я их все созвездие вместе с ними начисто сотру с небосвода.

Докладчик снова согнулся в три погибели, и охваченный испугом

забормотал, ― Всенепременно, мой повелитель. Не извольте беспокоиться. Я сам лично буду контролировать все этапы развития плана. И зачем-то уточнил, ― Видите ли, мой повелитель, среди благонадежных нам орионцев есть не только рептилоиды, но и гуманоидные формы…

― Довольно учить меня, мудило! ― вдруг взорвался монарх. ― Срать я хотел на этих обезьян с крокодилами!! Если на этот раз все пойдет не так как задумано, я и тебя вместе с ними лично в порошок сотру!!!

Зорг-гун-цэ просвиристев что-то о пощаде, снова повалился на пол и, накрывшись мантией, слился с полом. Пока он так лежал и трясся, призывая к милости и не смея пошевелиться, монарх, скрежеща самые грязные проклятия, еще раз прикоснулся к кристаллу. Его снова встряхнуло и отшвырнуло. Придя в себя после непродолжительного экстаза, он сел на троне.

― Что ты там говорил насчет ухудшения экологии на Митгарде? ― напомнил он уже спокойно. ― Ты гляди мне, не переусердствуй, чертов мудрила. Зорг-гун-цэ поспешно возник из-под плаща. ― Что вы, что вы, уверяю, мой повелитель, ничего ужасного, ― успокаивающе забормотал он. ― Итак, мы в дальнейшем, по мере развития техники духовно деградирующей цивилизации урантов планируем передать им примитивную технологию с силовыми движителями на принципе сжигания химического топлива. В недрах планеты полно залежей углеводородов. Мы научим их извлекать их, разовьем химическую промышленность, и подскажем, как готовить топливо и различные химикаты, которые затем отравят воздух, воду, землю и соответственно их пищу. Затем передадим технологию по расщеплению атома, и они загадят космос отходами реакции, о которых даже не будут догадываться. Это сильно будет раздражать их соседей. Затем передадим ошибочную технологию генной инженерии, и научим производить химерические продукты питания, и тем самым еще более ухудшим их генофонд. Человечество постепенно станет болезненным и бесплодным. Мы планируем передать им все самые дрянные технологии и через благонадежных нам агентов в науке и правительствах поспособствуем их распространению, а любые прогрессивные идеи будут пресекаться на корню. Этим самым мы запустим необратимый процесс биологической деградации.

― А если твои хваленые агенты однажды вдруг облажаются? ― оборвал его речь монарх.

― Это абсолютно исключено. Большинство из них мы нашпигуем зомбоимплантатами, а находящихся на ответственных правительственных и руководящих постах заменим нашими клонами-марионетками. Гарантирую, мой повелитель, что самое большее через сто тысяч лет наши правительственные агенты выстроив для вас величественные дворцы, пригласят на Митгард, и будут встречать с помпой. К этому времени цивилизация аборигенов Митгарда будет на грани вымирания из-за войн, нищеты и ухудшающейся экологии. Благоденствовать будут лишь наши агенты и их паства.

Таков вкратце наш дальнейший план, мой повелитель.

― И все? Что-то я не услышал финальной части, ― недовольно проскрипел правитель. ― Ты что, предлагаешь мне, величайшему владыке Вселенной Дорх-гэн-цэ, и нашему благородному народу прибыть на планету населенную какими-то мерзкими животными? Ты что, совсем из ума выжил, старый дурень?

― Но мой повелитель, ― пробормотал огорошенный жрец, ― вас будут встречать лояльные нам агенты…

― Да срать я хотел на твоих агентов! ― пронзительно взвизгнул монарх, отчего докладчик вновь рухнул на пол как подкошенный. ― Срать я хотел на всех мерзких животных, обезьян и крокодилов! ― исступленно вопил монарх. ― Ненавижу! Как же я всех этих тварей поганых ненавижу! Когда, наконец, его голосовые связки сдавило спазмом, и он замолк, поперхнувшись своей злобой, в зале воцарилась гробовая тишина.

― Короче, так, запоминай, ― уже успокоившись, прокашлявшись и брезгливо морщась, продолжал правитель, ― чтобы ко времени нашего прибытия на Митгард на нем не было ни одного низшего животного. Запомни — ни одного. Включая твоих доморощенных агентов-правителей, ― добавил он, ткнув в его направлении клешней. ― Как только отработают свою функцию, всех до единого под нож и на фарш! А потому хорошенько присматривай за ними, чтобы были здоровыми, холеными, а их мясо нежным и сочным. Желаю отпраздновать новоселье изысканным жарким из твоих правителей!

В ответ на это по рядам зала пронеслись сначала робкие клацающие рукоплескания, затем мгновенно переросшие в общий одобрительный треск. Правитель меж тем продолжал давать указания, ― Орионцев тоже — нах..й! Как завершится операция, пусть проваливают к себе. Видеть не желаю этих дебилов. Огненных змеев и прочий сброд тоже гони в шею — и они нам потом ни к чему.

― Просто гениальный финал, мой повелитель! Лучше и не придумать! ― поспешил подобострастно присоединиться к остальным главный жрец, отвешивая очередной бессчетный поклон. Монарх медленно, с сознанием собственного достоинства, поднялся с трона и неторопливо, в надменном молчании, обвел холодными фасетками застывших в ожидании многочисленные ряды членов правительства, ронявших голодные слюни на пол. ― Пусть Совет расы рассмотрит озвученную программу и вынесет коллективный вердикт! ― со скрежетом объявил он. Ответом ему был новый взрыв восторженных аплодисментов.

                                                               Германия, Франкфурт-на-Майне,

                                                            еврейское гетто, меняльная лавка,

                                                                                06.06.1761г., 23:45.

«Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи».

                                                                                                                                   Библия. Новый Завет,

                                                                                                                                   От Иоанна святое благовествование

                                                                                                                                    глава 8, стих 44.

Молодой парень, вздохнув, достал из кармана потертого сюртука часы на цепочке, доставшиеся ему от покойного отца — «пора закрываться» ― наконец решил он. Неспешно пройдя к двери, он осторожно выглянул наружу. На темных тесных улочках уже не было ни души и заметно похолодало. Лишь редкие окна освещались слабым желтым светом. Поежившись и аккуратно заперев дверь на засов, он вернулся к прилавку, где рыба лежала рядом с зеленью. Зажав подмышкой старые засаленные счеты и, такую же записную книжку, а в другую руку взяв свечу, парень начал устало подниматься в свою комнату на четвертом этаже дома. Во всем доме царила ночная тишина — все уже давно спали. И лишь его размеренные шаги по скрипучим половицам нарушали покой. Поднявшись к себе, он открыл окно и в комнату тихо полился прохладный воздух. Присев за стол, и стремительно щелкая костяшками счет, он принялся подсчитывать скромный дневной заработок. Время от времени он делал запись в гроссбух в потертом кожаном переплете. Закончив дело, молодой человек аккуратно разложил на столе канцелярские принадлежности, затем откинулся на спинку стула и сладко потянулся. Неспеша, сняв с себя одежду, и тщательно расправив, развесил ее на спинке стула. Затем умывшись перед сном, он помолился и, задув свечу, нырнул в постель. Натянув одеяло с кисточками до подбородка, он закрыл глаза. За секунды перед сном, в который он после работы буквально проваливался от усталости, молодой человек любил немного помечтать. Он мечтал о богатой и роскошной доле его учителей-соплеменников в ганноверском банке. Ему импонировала их практическая деятельность, и финансовая хватка, но вместо этого ему пришлось вернуться и проводить каждый божий день за работой, чтобы прокормить семью. И хотя на жизнь его семье более-менее хватало, он прекрасно понимал, что разбогатеть, не вырвавшись из этого места, у него не получится. Уже засыпая, он услышал, как раздался странный свист, и он окончательно провалился в темноту. Очнулся он от странного гула в ушах. Гул напоминал свист плети, с шумом врезающейся в воздух. Гул, перешедший в пронзительный свист, стал причинять боль. Парню почудилось, что он находится на пороге смерти. Сердце понеслось бешеным галопом, и вдруг оборвалось. В следующий момент сознание вновь погрузилось в черную бездну, а когда он пришел в себя, он почувствовал, что парит в воздухе, на большой высоте, постепенно снижаясь. Страха не было, только чувство покоя и умиротворенности. Уже у самой земли его начало раскачивать как маятник, словно кто-то управлял траекторией его движения. В следующий момент он увидел группу существ, стоящих полукругом. Их контуры были едва различимы в темноте, однако даже в призрачном лунном свете бросался в глаза их внушительный рост. Когда до земли оставалось всего ничего, молодой человек вновь потерял сознание. Первое, что он увидел, очнувшись, — странных существ, замеченных им еще в полете. Теперь он стоял на земле, будучи в здравом уме и твердой памяти. Прямо перед ним вырисовывался полукруг из десятка существ, в каждом из которых было не меньше двух с половиной метров роста. Взгляды всех существ были устремлены в сторону возвышавшегося над всеми существа, стоявшего впереди него, по всей вероятности, предводителя группы. Свечение, исходящее от тела пришельца, позволило молодому человеку разглядеть его в деталях. Существо обладало могучим торсом, широкими плечами и мощной бычьей шеей. У него были длинные мускулистые руки с толстыми, похожими на клешни, пальцами. Тело было покрыто лоснящейся чешуйчатой, как у змеи, кожей, от которой исходил смрадный запах протухших яиц. Подняв голову он взглянул туда, где должно было находиться лицо и едва не потерял сознания от охватившего его ужаса: на него смотрела ужасающая звериная морда со светящимися желтыми змеиными глазами и огромными клыками, торчащими из пасти. Ни один звук не нарушил напряженную тишину ночи. В его голове раздался леденящий душу голос: ― Преклонись мне, раб мой Майер, из колена Данова, и внимай мне! И без того парализованный суеверным ужасом и трясшийся как осиновый лист, парень еле держался на ногах. Услышав жуткий голос, он вздрогнул, его колени от неожиданности подогнулись, и он рухнул на землю. С содроганием он поднял голову. Над ним, загораживая звезды, возвышался громадный монстр.

― Не бойся и не ужасайся! Внимай гласу моему всем сердцем твоим. Ты избран мной. Отныне ты будешь служить мне, как служили отцы твои, и преумножу потомство твое как звезды небесные, и дам потомству твоему все земли сии и благословлю семя твое. Я осеню тебя своею мощною рукою и поведу путями заповедными. И будешь господствовать над многими народами, а они над тобою не будут господствовать. Сыновья иноземцев будут строить стены твои, и цари их — служить тебе. Запомни же, раб, если от заповедей моих отступишься и уставов моих не соблюдешь, то в гневе моем я поражу тебя и все семя твое. Но исполняя, найдешь благоволение в очах моих, и буду милостив к тебе. Да будут всегда отверсты врата твои, не будут затворяться ни днём, ни ночью, чтобы приносимо было к тебе достояние народов и приводимы были цари их. Ибо народ и царства, которые не захотят служить тебе, — погибнут, и такие народы совершенно истребятся. Смотри, раб, я высоко вознесу тебя и поставлю тебя над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать. И будут цари других народов и царицы их до земли кланяться тебе и лизать прах ног твоих. Ничего не бойся, ибо притеснителей твоих накормлю их собственною плотью, и они будут упоены кровью своею, как молодым вином. И однажды всякая плоть узнает, что я Господь, твой, спаситель твой и искупитель твой. Знак же на доме твоем, да будет знаком завета между мной и тобой. Отныне ты принадлежишь мне.

― Ты Господь?! ― прошептал пораженный человек, но говоривший простер над ним лапу, и сознание молодого человека покинуло его.

Тогда монстр сделал знак стоящим рядом. У одного из существ в когтистых лапах появилась длинная тонкая серебристая игла, которую он со знанием дела ввел лежащему на земле человеку в нос и секундой позже вынул.

― Готово, мой господин! Имплантат активирован.

― Кто следующий на очереди?

― Папа Римский, мой господин.

                                                                                                Глава II

                                                               Северная Ирландия, графство Голуэй,

                                                                        частная закрытая резиденция,

                                                                                        26.04.1975г., 02:30.

Роскошный кабинет, погруженный в полумрак, был напоен тяжелой бархатной тишиной. Она незримо стлалась, по стенам, из красного дерева и шелка, отороченных инкрустацией из золота и слоновьей кости. Обстановка дышала чувством собственного достоинства, и отличалась изысканностью вкуса, подчеркивая величие его обитателя. Казалось, сама атмосфера апартамента была насыщена приторно-сладким, всепоглощающим запахом власти, подобно опьяняющей смеси из аромата дорогого парфюма и новых пахучих банкнот. Единственными звуками, нарушавшими права безмолвия, были размеренный ход старинных часов, да тихое потрескивание углей в камине. Приглушенный свет лампы на столе, из венецианского стекла, с трудом озарял просторное помещение. Блики камина испуганными тенями играли на массивных занавесях, искрились на хрустальных гранях громадной люстры, свисающей на позолоченной цепи с потолка. Стены украшали в золоченых рамах подлинники Леонардо, Пикассо, Микеланджело. В большом кожаном кресле у стола, в стиле Людовика XV, прикрыв глаза, сидел пожилой человек, и казалось, дремал. Черты лица выражали безмятежность. В них легко угадывалась благородная аристократичность арийского профиля. Облачен он был, в перехваченный поясом, темно-вишневый, расшитый парчой, халат. Голову украшал аккуратный седой пробор. Джон Ласитер Салливан, так звали величественного вида старца, сидящего в кресле у камина. О нем, и роде его деятельности достоверными сведениями располагал лишь крайне ограниченный круг приближенных людей, которых можно было сосчитать на пальцах одной руки. Но он, напротив, знал много и о многих. Это было его тем делом, что наполняет жизнь смыслом. По натуре Джон Салливан был игроком. Причем в самом высоком смысле этого слова. В отличие от небезызвестного кардинала де Ришельё, его поле деятельности распространялось далеко за пределы одной страны. Он был глобальным теневым игроком высшей лиги. И играл он исключительно в свои ворота. Его супруга пятнадцать лет назад покинув его, ушла в мир иной. Но, как он сам себе неохотно признавался, потерял он ее уже гораздо раньше. Его спутница жизни подарила ему две дочери и три сына, которые уже все давно жили самостоятельной жизнью и подарили отцу восемь внуков. Тем не менее, как и любой настоящий мужчина, из-за самозабвенной отдачи обожаемому делу, он редко баловал их своим присутствием. Он любил их своей меркантильно-сухой любовью. Сознание их безопасности и обеспеченных условий существования соответствовало его пониманию отцовства.

Он очень рано остался без матери, которая скончалась от тифа во время первой мировой войны. Его отец был потомственным аристократом, принадлежавшего к старинной и благородной династии Стюартов. И хотя официально распространенная версия утверждала, что династия Стюартов окончательно пресеклась в 1807 году, когда в Риме умер ее последний представитель, младший брат Карла-Эдуарда — Генрих-Бенедикт Стюарт, носивший сан кардинала Йоркского, это далеко не соответствовало истине. Подобное заблуждение являлось очередным тактическим ходом его династии, позволившим им избавиться от старых врагов и крупных долгов, что немало способствовало ее закулисному возрождению. В данном случае, поговорка «тише едешь — дальше будешь» полностью оправдывала свой смысл. Старик снисходительно усмехнулся ― «Пускай все думают, что миром правят Виндзоры, Рокфеллеры, Ротшильды и прочие — ему это было даже очень на руку». Все они являлись его послушными орудиями, хотя едва ли кто из них об этом догадывался. Отец Джона официально занимал пост государственного советника Англии. Именно его детищем стал Совет по международным отношениям. Все свое время он проводил в деловых поездках и заседаниях, а потому маленький Джонни видел его изредка, и каждый раз для него это было праздником.

Память хранила размытые временем воспоминания ярких картин беззаботного детства, бесшабашных летних каникул, проводимых в старинных замках окруженных дремучими садами, с массой нянек и челяди, с тихими прудами, и как полагается, с привидениями.

После частной школы-пансиона Квинс, он поступает в Йельский университет, где начинает осознавать свое место в этом мире. Время, проведенное в стенах старинного заведения, не прошли для юного Джона даром. Постепенно отец начинает выводить его в большой мир и знакомить с высшим светом. Под его чутким руководством, и его безошибочных и практичных советов, он делает первые успешные шаги в большом свете. Он заводит связи с людьми, которые помогут ему сделать карьеру в ближайшем будущем. Это были отпрыски богатых и уважаемых семей Нового Света, корни которых имели древние родственные отношения. По сути, происходил новый этап развития Дома, масштабы влияния которого уже не ограничивались лишь сопредельными государствами. Внутри Дома соблюдалась строгая иерархия. Дом, согласно традициям, оказывал членам своих линий всяческое содействие.

Успешно окончив университет с дипломом бухгалтера-экономиста, Джон, под бдительным оком своего отца при его поддержке и связях, начинает свой бизнес. Поначалу он лишь играет на фондовой бирже, и благодаря врожденному чутью на деньги, быстро сколачивает собственный капитал. Так проходит несколько лет. Не останавливаясь на достигнутом, и прощупав рынок, Джон продолжает инвестировать деньги в развивающийся и реально доходный бизнес — пищевую и строительную промышленность, а затем и в производство радиоэлектроники. После он осторожно начинает осваивать рынок нефти и драгоценностей. Деньги, инвестируемые в Ирак, Африку и Бразилию приносили баснословные дивиденды. К нему начинает присматриваться Федеральное Бюро, но Джон, при содействии отца, быстро находит нужных ему людей, которые своевременно оповещают об опасности. На Каймановых островах он открывает два первых собственных банка, в которых хранит свой быстро растущий капитал. Однако, согласно официальным данным журнала «Форбс», его состояние никогда не дотягивало и до полумиллиарда. Со стремительным ростом его состояния, он все более нуждается в обширных связях. Так Джон находит нужных людей и в разведках.

Проходит еще несколько лет, и Джон заводит знакомства и связи во многих высших кругах современности. Благодаря природному таланту и наследственности, Джон начнет чувствовать себя в витиеватых делах политики, как рыба в воде, при этом, никак не обнаруживая себя открыто. Минует еще десяток лет, и он уже будет незримо курировать многие разведслужбы. Большие деньги, высокопоставленные связи и помощь отца позволяли использовать лучших сотрудников различных разведок добывать ему сведения. Эти данные затем Джон Салливан успешно использовал в своем бизнесе. А больше желать ему уже было нечего. Если бы не его занятия большим бизнесом и тайной политикой, которые уже были неким видом спорта, азартным и опасным, то его просто от хандры свалил апоплексический удар. Джон Салливан уже давно перешагнул тот порог богатства, когда накопленного с лихвой хватило бы до седьмого поколения. Он расчетливо и тактично ушел с мировой арены в тень, около тридцати лет назад. Новое поколение его уже не знало, поскольку с тех пор он старательно избегал прессы, и общался редко — исключительно с людьми нужными, большими и серьезными, — дедушками нынешних молодых банкиров.

Джон, невольно признавался себе, что чем выше он поднимается, тем более он становится одинок. Это было неизбежной платой за величие и власть. Хотя, по собственному признанию, это его не особо-то и тяготило. Флегматичный и рассудительный, по натуре, он и в молодости не приветствовал излишне шумные вечеринки и компании — лишь в обществе немногочисленных своих товарищей. Сегодня он иногда позволял себе непродолжительные прогулки в общественных местах любимого Лондона: по Кенсингтон-гарденс, Саду Роз Королевы Марии, либо, отдыхал в Хемпстед Хит, но проделывал это крайне редко, и непременно в сопровождении лучших телохранителей. В такие дни, посещаемые им места, обычно были закрыты для простых смертных, под предлогом банальной профилактики. Он был своего рода невидимкой. Те же, из щелкопёров, кто пытался добыть хоть какую-нибудь информацию о нем и его делах, неизменно плохо кончали.

Уже как последних пятьдесят лет, его покой охраняли самые лучшие специалисты разведслужб, для которых работа у Джона Салливана была большой честью и возможностью спокойно подзаработать хорошие деньги перед уходом на заслуженный отдых.

Сегодня Джон Салливан был мировым серым кардиналом. Масштаб влияния его власти и бизнеса охватывал большую часть мира. Одно его пожелание, и где-то возникла локальная война, либо вырастали градообразующие предприятия с инфраструктурой. Ему была безразлична судьба тех людей, которые попадали под колеса локомотива его дел. Кого интересует удел расплющенной на лобовом стекле мошкары? Признаться, их он даже и не различал с высот своего положения. Долгие годы пребывания в собственном обособленном мире, невольно заставили его подзабыть о существовании остального человечества. На его картах не было государственных и политических границ. Подобные ограничения предназначались для рабов всех прослоек общества, как и учреждаемые для них идеология, религия и политика. С каждым годом его империя, невидимая простому смертному, обретала все большее могущество. Его воля и влияние, незримо, подобно коварным щупальцам спрута, тянулись во многие страны, и распространялись как на первых лиц государств, так и на их разведки. Мастер глобальных подковерных интриг и дезинформации, Джон Салливан контролировал МИ-6, ЦРУ, МОССАД, КГБ, разведку Ватикана, НРО, ОНИ, ДГСЕ, военную разведку США, разведслужбу Госдепартамента и даже самое секретное из всех разведуправлений США «Управление национальной разведки» УНР, и прочие разведки, и государственные структуры различных стран. Мастер закулисных пружин политики и истории, он незримо присутствовал за всеми их спинами и решениями. Он был первым негласным советником, как Президента США, так и королевы Англии. Без его ведома, не принималось ни одно важное государственное либо тайное решение. Но мало кто из облеченных властью догадывался о невидимой руке изощренно манипулировавшей ими. Им, современным владыкам мирового бизнеса и политики, чудилось, что миром правят они. Немногочисленные из его высокопоставленных друзей откровенно не понимали его неуемной жажды власти. Что касалось их самих, то они были счастливы довольствоваться тем, что имели. А имели они немало. Но не таков был Джон Салливан. Это был серый кардинал современности, чьё незримое влияние впоследствии сказывалось на решениях ни много ни мало Пентагона, Белого Дома, дворца Парламента в Лондоне, Московского Кремля, Римского клуба, Королевского института иностранных дел в Лондоне, Совета по международным отношениям и Бильдербергской группы. Он находился на самой вершине пирамиды, некогда задуманной и созданной его отцом.

Востока Джон Салливан, в отношении политики, особо не касался, по крайней мере, напрямую, поскольку там были свои игроки. Ему было достаточно того, что он через банки выкачивал их соки, которые оседали золотым дождем в глубоких подземельях. Он знал всех влиятельных лиц восточноазиатского региона, с которыми ему приходилось пересекаться по ряду дел. Но он зорко следил за всеми их манипуляциями. И, если он находил необходимым, то его рука молниеносно простиралась и в оные экзотические пределы. Однако дорогой его сердцу вотчиной был Запад. На экзотический Восток он отправлялся чаще с целью отдыха и расслабления. За это он любил Восток. Его статус и средства позволяли ему в зависимости от пожелания души, в течение пары часов в условиях мыслимого высочайшего комфорта, сменить дождливый Уэльс на солнечные небеса Океании. В том удаленном регионе у него было семь личных островов, на которых находились его пятизвездные отели и виллы, также приносившие ему немалый доход. Джон Салливан имел в своем распоряжении собственный «Ту-144». Это был очень редкий самолет, каких мало в мире. Салон самолета, в котором располагался его рабочий кабинет, был по обыкновению отделан красным деревом, золотом, бархатом и кожей, а пол устлан персидскими коврами ручной работы, медвежьими и леопардовыми шкурами. Кроме того, там была пуховая почивальня, сауна, солярий, джакузи и бар с самыми дорогими и редкими коллекционными сортами вин и виски. Многие весьма состоятельные ценители выпивки дорогого бы дали, чтобы посетить его летающий бар. Джон был из того сорта людей, про которых говорят, что он знает толк в жизни, и любит хорошо пожить. Во время полета он буквально обожал лежать в золотом джакузи, потягивая легендарный и малодоступный абсент «Индракарана-платинум», выпускаемый лишь в редкие юбилейные годы и малыми партиями, с хорошей кубинской сигарой, которую он перемежал с кальяном, и мечтательно взирал через иллюминатор на проплывающие далеко внизу облака. Обслуживали пожилого джентльмена весьма хорошенькие стюардессы — исключительно участницы и победительницы международных конкурсов красоты. Однажды по этому поводу с ним произошел довольно курьезный эпизод. Как-то один из его подопечных из Пентагона, курировавший секретную базу в горах Арчулета-Меса, предложил за относительно небольшую сумму приобрести в личную собственность их живые копии — клонов, а проще говоря — рабов. Предложение заинтересовало Джона, и он приобрел копии трех мисс Вселенных. Но вскоре пришло разочарование — они были жутко тупы и медлительны. Они постоянно что-то портили и устраивали мелкие пакости. Так однажды мисс Вселенная 1968 опрокинула в джакузи разогретый кальян. В другой раз мисс Вселенная 1969 по ошибке флегматично намешала ему в коктейль вместо ментолового ликера средство для полоскания рта — ее видимо сбил с толку их схожий запах. Но самым последним инцидентом, переполнившим чашу его терпения стала сцена, когда все та же мисс Вселенная 1969, на предложение разомлевшего в булькающей ванне джентльмена, выпить с ним, почему-то прямо из горлышка разом пригубила половину бутыли дорогущего абсента. Нет, Джону вовсе не было жалко роскошного пойла, но тот безумный погром, что затем устроил захмелевший клон, поверг его в уныние. Погрузившись, словно аллигатор, в пену по самые глаза, он настороженно наблюдал за ее безумством, пока не подоспела охрана. Придя в себя, он взъярился и потребовал у своего знакомого забрать их немедленно обратно, устроив ему причитающийся разнос. С тех пор Джон Салливан зарекся иметь дело, с какими бы то ни было клонами и мутантами.

Джон давно мечтал о подобном быстроходном судне, на борту которого могли располагаться вся вышеобозначенная роскошь. А потому он в свое время разработал хитроумный план. Через агентов спецслужб КГБ и МИ-6, он подстегнул гонку разработки подобного самолета. И к его немалому разочарованию, русские построили быстрее и более вместительную модель. Когда он воочию увидел этот самолет, то понял, что это именно то, что ему хотелось иметь. И для того чтобы этой удивительной машиной владело как можно меньше людей, он спланировал и ловко устроил катастрофу на авиашоу в Ле-Бурже через агентов того же МИ-6: накануне испытаний был тайком включен, до этого специально отключенный и опечатанный, электронный блок №2 управления режимом автопилота. Во время показательного полета, пилот не подозревая, что блок включен, начал исполнять фигуры высшего пилотажа. Здесь надо сказать, что бортовой компьютер ТУ-144 был самым ультрасовременным на тот момент. В программе автопилота было несколько режимов, что не было в то время ни у одного самолета в мире. Но времени на их обкатку и постижение всех тонкостей не хватило, а потому режим автопилота просто отключили. Летчики прекрасно освоили машину лишь в ручном режиме. Агенты разведки Джона Салливана, следящие за КБ Туполева выведали эти любопытные нюансы. А Джон Салливан ловко использовал в своем коварном плане.

Из-за перегрузок, возникших при исполнении фигуры высшего пилотажа, бортовой компьютер определил режим полета как экстренный. Автопилот включает программу корректировки режима №2. Пилот естественно, не знает об этом. Он недоумевает, почему самолет выходит из повиновения, и не желает привычно закончить маневр. Происходит короткое, но ожесточенное единоборство гидросистемы самолета с человеком. В этот момент и было потеряно драгоценное время для завершения начатого маневра. Противостояние тяжелой машины и человека в опасном положении привело к еще более сильным перегрузкам, отчего машина начала разваливаться еще в воздухе.

На тот момент это была одна из самых современных машин. Плод гения советского авиастроения. Но и он не выдержал чрезмерных нагрузок, вызванных серией рассогласованных маневров. Каждый раз, поднимаясь на борт, Джон Салливан невольно восхищался талантливостью советских специалистов.

Далее, после случившегося, Джон Салливан заказал журналистам гнусный пасквиль, который громко осмеивал провал коммунистов. Между СССР и Франции возникли договоренности не разглашать тайны гибели самолета. Две страны связывали «привилегированные» отношения, которые нельзя было ничем омрачать — тем паче, дискредитировать. Наконец, чтобы Москва держала язык за зубами по поводу подлинной вины гибели Ту-144, ей пригрозили разоблачениями, касающимися того, как с помощью советских агентов они создавали авиалайнер на базе «Конкорда». Агентурой Джона была своевременно организована «утечка» технической документации, благодаря которой имелась возможность оказывать давление на русских. И, как он рассчитал, Советы приняли решение постепенного отказа от дальнейшей разработки этой серии. Джон Салливан, довольно потирая руки, выкупил новехонький образец гениального авиаинженеринга и первоочередной комплект запчастей. Также, все чертежи и схемы были аккуратно скопированы и предоставлены в комплекте с суперлайнером.

Старик потянулся к старинному золоченому хьюмидору от Фаберже, усыпанного самоцветами, и извлек из него сигару. Аккуратно отделив кончик, он поднес ее к носу, и с наслаждением втянул аромат. Вскоре по кабинету полился терпкий и душистый дым. Глядя сквозь полуприкрытые веки в полумрак, пожилой джентльмен, о чем-то размышлял.

Он не заметил, как в комнате возникла короткая, но яркая вспышка. Джон Салливан по-прежнему глядел куда-то в темноту, уже стеклянным взглядом. К табачному дыму примешался едкий запах серы.

…За его спиной в темноте возвышался огромный монстр. Его голова с костистым гребнем была опущена на грудь. Он поднял кожистые веки и его глаза осветились мрачным кровавым светом. В когтистой лапе у него был зажат черный жезл с кадуцеем. Распрямившись, ящер неспеша поднял его и направил на человека в кресле. Из жезла, в затылок сидящего, ударил тонкий ярко-малиновый лучик…

Мнение Джона Салливана в спорных ситуациях, которые, так или иначе, но возникали, всегда было решающим. Многие просто не решались перечить ему, поскольку знали, чем это грозит. Его откровенно боялись. Боялись одного лишь упоминания имени вездесущей и таинственной особы. Те, кто пытался идти против него, либо имели глупость путаться у него в ногах, вскоре просто бесследно исчезали. Это касалось всех, без исключения. Однажды, в его список смертников попал даже Эдвар Гувер, с которым ему довелось, как то схлестнуться. Тот явно лез не в свое дело, и его принципиализм здорово потрепали нервы и планы великого игрока. Поначалу, шантажом близких и подкупом приближенных Гувера, Джону Салливану удалось поставить его на место. Но по прошествии пары лет, Гувер вновь обнаруживает след его подозрительных операций. И тогда Джон Салливан заносит его в список смертников. Великий игрок понимал, что дело необходимо довести до конца, иначе могла начаться игра против него самого. И он довел бы дело до конца, но за того заступился его заместитель Клайд Толсон, которого Джон знал лично в годы юности. Клятвенно заверяя, что Гувер не причинит ему беспокойств, Толсон умолял подарить ему жизнь. Лишь благодаря своему давнему приятелю, и счастливому стечению обстоятельств, Эдвар Гувер избежал смерти, после чего стал тише и осмотрительнее в делах, особенно тех, что касались деятельности некоего загадочного господина Салливана. И с тех пор, питая личную неприязнь к Гуверу, Джон обделил ФБР правом на получение конфиденциальной информации касающейся аномальных явлений.

Даже когда Гувер покинул пост, ситуация для ведомства не изменилась. ФБР оставалось довольствоваться лишь тем, что попадало в сеть их собственной агентуры.

Однако своевольная инициатива одного из генералов ВВС США — Джорджа Шулгена, едва не нарушила установленный для Бюро негласный бойкот. Тот 9 июля 1947 года послал в ФБР официальный запрос о помощи в изучении поступающих многочисленных свидетельских показаний о наблюдениях неопознанных летающих объектах. На что его величество Эдвар Гувер уже 15 июля дал свое великодушное согласие, делая для ВВС широкий жест одолжения, и не замедлил нахально потребовать полного доступа к обнаруженным дискам. Он беспардонно выражал недовольство тем, что армейские подразделения, захватившие один из дисков, не позволили сотрудникам Бюро даже бегло исследовать его. Собственная агентура серого кардинала своевременно предоставила ему копии переписки. Этот самонадеянный выскочка Шулген, не моргнув глазом, позволил себе пообещать ненавистному им Гуверу, что даст указание предоставлять его агентам «любую информацию, касающуюся дисков, и давать им возможность исследовать эти объекты». Дочитав копии корреспонденции, великий игрок пришел в ярость. Дождавшись, пока эмоции поутихнут, он придумал лукавую манипуляцию, которая должна была, как по нотам, завершить эру гармонии между ВВС США и ФБР. И в скором времени руководство Пентагона, получив сведения о поддержке ФБР ВВС, резонно потребовало отчетов с объяснениями. И получилось так, что после этого сотрудники Бюро перехватили докладную записку вышестоящему руководству от якобы

полковника Смита, из команды противовоздушной обороны, в которой тот в частности пояснял: «…службы ФБР обязаны помочь ВВС отделить настоящие НЛО от всяких подделок, которые в итоге могли оказаться сиденьями для унитазов и тому подобной чепухой…». То есть, по сути, полковник откровенно заявлял, что военные должны были заниматься настоящим делом, а агенты Бюро — копаться в мусоре.

Как безошибочно и предвидел Джон Салливан, в ответ Гувер написал в Пентагон гневное письмо, адресованное генералу Джорджу Мак Дональду, датированное 27 сентября 1947 года, в котором выделил слова «сиденья для унитазов» из письма полковника Смита. «Я не позволю личному составу этой организации развлекаться подобным образом», ― писал Гувер. ― «И советую ВВС прекратить всю исследовательскую деятельность, относящуюся к наблюдениям за «летающими дисками». А генерал Джордж Шулген, чудом не лишившись своих погон, получил строгий выговор с занесением в личное дело. Чувствуя себя отмщенным, серый кардинал испытывал чувство глубокого удовлетворения. Он никому не позволял преступать негласно установленных им правил. И если подобное святотатство случалось, то его карающая десница неизменно настигала нарушителя, кем бы он ни был, и какой бы пост не занимал. К примеру, мало кто знает, что президент США Джон Фицджеральд Кеннеди был убит выстрелами в голову не 22 ноября 1963 года в Далласе, как утверждает официальная версия, а в Белом Доме в Вашингтоне своим же телохранителем, по пути следования из своего Овального кабинета в конференц-зал. Он намеревался сообщить средствам массовой информации страны о нескольких «незначительных» событиях.

Первое — он хотел предать гласности переговоры, которое правительство США ведёт с инопланетянами. Второе — Кеннеди заговорил о сотрудничестве США и СССР в первой экспедиции на Луну совершенно открыто. И третье — он подписал указ о возвращении эмиссии доллара под контроль государства, Это было беспримерно вопиющей попыткой посягательства на творение серого кардинала. Так его еще никто и никогда не оскорблял. Джон Кеннеди подписал указ о возвращении эмиссии доллара под контроль государства, что вместе с желанием сблизиться с коммунистами и обнародовать переговоры с инопланетянами, стало для него подписанием смертного приговора лишь самому себе. И вполне понятно, что ему не позволили сделать официальных заявлений по этим вопросам, и вполне понятно, что его ликвидировал его собственный телохранитель. И предельно понятно, что сообщать о том, что президента США убили в Белом Доме, никто и не собирался. Не избежал наказания и велеречивый советский генсек, — его сместят с поста путем сговора высших слоев власти менее чем через год гибели президента.

Подобное положение и статус Джон Салливан уже воспринимал как данность и не более. Он не был кичлив, не был бездумным властолюбом. Напротив, он был крайне проницательным и осторожным человеком. Скрупулезно анализируя добытую агентурой информацию, он тщательно просчитывал каждый свой шаг, составлял план дальнейших ходов и действий. Старательно, изучая психологию противника, старался в точности предвидеть ответные реакции и выстраивал алгоритм будущих операций.

На это, как минимум, обязывал род его деятельности. Чуя опасность, бил первым и неожиданно. И бил он наверняка. Его удар зачастую был смертельным, как укус кобры. А потому с ним остерегались ссориться и перечить. Бесспорно, власть он любил, он просто нуждался в ней как в воздухе, поскольку это было единственной причиной, сохраняющей его дух бодрым. Опытный физиогномист, глядя на лицо испещренное морщинами, почерпнул бы многое о его характере. Но, надо признать, что Джон Салливан был чрезвычайно скрытным и немногословным человеком. Он надежно вуалировал свои чувства и мысли за масками. Опытные психологи, при всем своем опыте и профессионализме, не могли разобраться в нем, с досадой признаваясь себе в тщетности, и отказываясь от дальнейших попыток что-нибудь прочесть на этом бесстрастном талмудическом лице.

Путь к нынешнему положению Джона Салливана был долог, тернист и извилист, что однозначно делало его лишь еще сильнее и опытнее. Его неудержимое стремление к первенству, привело его на вершину олимпа тайного мирового правления. Менялись президенты и главы государств. Но он, великий серый кардинал современной эпохи, был вне времени и регламентов. Завещанные его отцом замыслы, которые когда-то не удалось осуществить его династическим предкам, Джон в итоге долгой и изощренной игры, в конечном счете, претворил в жизнь. Разумеется, не в той степени публичности, как ему хотелось бы, но можно было точно сказать, что большая половина мира принадлежала ему. Джон понимал, что мир со времен официальных представителей его династии сильно изменился, и продолжал меняться, и сегодня троны мирового правления великих игроков находились глубоко в тени. На публичных постах находились марионетки, к которым тянулись невидимые щупала. Его детищем, как минимум, стал Резервный Фонд США. А для его наполнения он побуждал инвесторов и банкиров стимулировать фондовый рынок США, и ипотечные бумаги банков США. Со временем страсть поклонения золотому тельцу для Джона Салливана потеряла былую привлекательность, — азарт наживы в нем безнадежно угасал. Он понимал, — с тем несметным капиталом, что он заработал, и который продолжал ежесекундно геометрически преумножаться, он с легкостью, и без убытка для себя, каждый год, мог бы создавать по мегаполису. В его многих тайных банках-подземельях под военными базами, хранились сотни тысяч тонн чистейших золота и платины, и не менее, драгоценных камней. Со временем, он исподволь переложил все бремя желтого дьявола на мировых банкиров, чья жизненная сноровка целиком и полностью были устремлены на достижение подобных целей. Удивительно, насколько ослепляют алчность и гордыня — те и мысли не допускали, что ими незримо манипулируют, и они с жадностью радели, твердо полагая, что всецело правят миром, готовят тайные мировые заговоры и планы порабощения и без того несчастного человечества. Однако бывали случаи, когда у какого-нибудь из подопечных финансистов зарождались, подозрения, и вместо того, чтобы заниматься сугубо работой, смутьян начинал действовать за пределами дозволенных рамок, стремясь доискаться до истины, задавал неудобные вопросы. Для таких случаев у Джона Салливана имелась спецгруппа, которую с недавнего времени курировала некая Сара Ройс — его личный экстрасенс и медиум. После посещения людьми из спецгруппы строптивого мятежника словно подменяли. Он вдруг становился абсолютно лоялен, и с утроенным рвением продолжал свою прежнюю деятельность. Если же и это не действовало, что было чрезвычайно редко, то умнику была уготована тихая кончина в постели, например, от банального сердечного приступа. Говоря же начистоту, кротость и смирение его банкиров в купе с алчностью объяснялись довольно-таки просто: в целях профилактики, Джон Салливан обязал спецотдел периодически промывать мозги всем своим подопечным банкирам. Так ему было намного спокойней и им и ему.

Пропорционально убыли интереса к большой наживе, у него неуемно росла всепоглощающая жажда владычества над всем миром.

Сегодня он всецело был поглощен игрой в тайное мировое правление. А для этого необходимо было качественное превосходство над простыми смертными. А потому он щедро проплачивал разработку новейших технологий в своих секретных лабораториях и подстегивал в этом министерство обороны. В далеком 1946 году его разведка доложила о существовании некоего Джона Сёрла, который конструировал летающие магнитные диски. Мистера Салливана заинтересовала эта информация, но изучив подробнее информацию, понял, что это лишь мальчишеские забавы. Однако отдал распоряжение приглядывать за ним.

В 1950 году он получает сведения о других умельцах — американских ученых — Томасе Брауне и Пауле Бифельде из Калифорнийского Института Специальных исследований, которые исследуя связь электричества с тяготением, пришли к открытию эффекта электрогравитации. Джон Салливан щедро оплатил его эксперименты, и в 1953 году, Браун провел демонстрацию для высших военных чиновников. Он показал полет двух дисков по 3 фута в диаметре. Они достигали сравнительно небольших скоростей в несколько десятков миль в час. Вскоре все работы по этому направлению, сулившие прорыв в авиакосмической технике, были засекречены. В ходе проекта «Зимняя гавань» Браун направил в Пентагон предложение по разработке дискообразного электрогравитационного боевого летательного аппарата «Мак-3». Он представлял собой существенно улучшенную версию его тестовых дисков, показанных ранее. Используя большие вакуумные камеры, Браун показал, что его диски могут летать с большей эффективностью в безвоздушной среде. Это произвело должное впечатление на специалистов военного ведомства США. Но куда большее впечатление произвело их крайне пагубное воздействие на растительность и животных, в том числе и человека. К действующему аппарату, находящегося под поистине чудовищным напряжением, было рискованно приближаться даже на значительное расстояние, поскольку он с легкостью поражал электрическим разрядом, порой и самого пилота. Все попытки обезопасить его приводили лишь к потере рабочего эффекта. Невысокие летные качества, изрядное энергопотребление совместно с угрозой жизни окружающим разочаровали инвесторов, и проект был заброшен.

В 1951 году Джон Салливан заинтересовался неким Эдвардом Лидскалниншем, который, согласно разведке, обладал знанием возведения мегалитов и антигравитации. Поначалу Джон не нашел в информации ничего чтобы заслуживало внимания. Однако когда ему в качестве доказательства предоставили снимки великолепного замка во Флориде, сложенного из многотонных каменных глыб, и пояснили, что его самостоятельно построил всего один единственный тщедушный и малорослый человек, вдобавок без какой бы то ни было мощной строительной техники, Джон решил, что пора менять осведомителей. «Но для начала хорошо бы как следует их проучить, чтобы другим было неповадно пытаться меня разыгрывать», ― обозлено подумал он тогда.

Эдвард Лидскалнинш оказался крепким орешком, который нипочём не желал идти на контакт, не смотря на поистине заманчивые предложения и обещанные золотые горы. Все настоятельные попытки серого кардинала склонить его к сотрудничеству и выведать секрет перемещения каменных глыб, он лишь молчаливо игнорировал. Джон даже пытался запугать его, велев поколотить. Но и в этом случае, щуплый изобретатель проявил удивительную твердость духа. Будучи под пытками он так и не проронил ни слова об открытии своим мучителям. Раздосадованный таким немым упорством, серый кардинал распорядился устранить его. В 1967 году агенты доложили Джону Салливану, что Джон Сёрл, как он сам заявлял, добился изрядных успехов, и становится приметной фигурой. По указанию хозяина агенты доставили к нему изобретателя-самоучку из Бирмингема. Тот с готовностью принял предложение сотрудничества богатого мецената. Через полгода своей деятельности, израсходовав немалые деньги, он в результате соорудил двенадцатиметровый пилотируемый аппарат. Достоинством установки было самообеспечение себя энергией — в процессе вращения дисков вырабатывалось избыточное электричество. Недостатком — самопроизвольный переход в неуправляемое состояние, избавиться от остаточных эффектов которого изобретателю никак не удавалось. В результате, при очередном испытании экспериментальный аппарат, окутавшись голубовато-розовым сиянием, рванул ввысь и бесследно сгинул в небесах Техаса, вместе со своим пилотом.

Тогда Джон вызвал его к себе и потребовал объяснений череды нескончаемых неудач. Горе-изобретателю пришлось чистосердечно признаться, что он не владеет теоретической базой своего открытия, и действует, честно говоря, по наитию и методом тыка. Джону Салливану пришлось призвать на помощь ученых. Однако и те, не смогли дать удовлетворительного ответа, трактуя суть инновации каждый в меру своего разумения.

Оценив сложившуюся ситуацию как безнадежную, серый кардинал разочарованно махнул рукой на и этот проект и приказал засекретить документы и образцы, а изобретателя заставить замолчать подпиской. Однако, когда через год ему доложили, что Сёрлом заинтересовалась агентура многих стран, не колеблясь, отдал приказ проучить того. Он, то ли из суеверия, то ли проявив сентиментальность, не решился лишать жизни тёзку. Джона Сёрла неожиданно обвинили в краже электроэнергии и посадили в тюрьму на пятнадцать месяцев, хотя его лаборатория питалась от собственного генератора. Уже, будучи в тюрьме, Сёрл смутно помнил визит к нему неких людей, после которых у него начались проблемы с памятью. Лаборатория Сёрла за время его заключения была уничтожена и всё оборудование исчезло.

Серый кардинал заставлял ученых разрабатывать и приборы за контролем человеческого разума. Но, не имея теоретически обоснованной базы, и малейших научных представлений о предполагаемых сферах вторжения, каждый раз эксперименты выходили из-под контроля и наносили ущерб здоровью жизни как подопытным, так и экспериментаторам, а порой, из-за сильных электромагнитных воздействий заканчивались гибелью. В одном из таких экспериментов пострадало большинство из команды ученых, занятых созданием психотронной технологии. А большая часть персонала военной базы Монток-Пойнт, попавшего в зону поражающего излучения радарной установки, безнадежно лишилось рассудка. Были случаи, когда при помощи мощного электромагнитного излучения открывались некие порталы, в которых бесследно сгинули несколько подопытных, либо из которых появлялось невесть что — от глыб льда до птеродактиля. Впрочем, это нисколько не смущало Джона Салливана, и он продолжал в купе с Пентагоном финансировать разработку. И, в конце концов, было создано усовершенствованное оборудование, способное на расстоянии манипулировать общими поведенческими реакциями, как отдельного человека, так и целой толпы. Однако речи не шло о полном идеальном манипулировании либо чтении мыслей. До этого пока еще было далеко. К тому же оборудование было настолько громоздким и энергоемким, что на его индивидуальное пользование рассчитывать не приходилось. Разведка доложила о подобных исследованиях проводившихся и русскими, также добившихся серьезных успехов. Согласно аналитику Джона, уровни американцев и русских представлялись приблизительно равными. Постольку он вполне отдавал себе отчет, чем все это может обернуться, завяжись серьезная психотронная атака со стороны недругов. В такие минуты он испытывал поистине, животный ужас, — от мысли стать бездумной марионеткой в чьих-то руках. К тому же, как признавались сами ученые проекты вызывают малоисследованные и слишком неуправляемые силы. А потому серый кардинал решил прекратить инвестирование подобных разработок и впоследствии повлиял на ликвидацию секретных лабораторий, как на территории Америки, так и России. Он продолжал по старинке пользоваться услугами своих профессиональных экстрасенсов. Можно сказать, что за сорок лет исследований ни в СССР, ни в США так и не произошло прорыва в понимании паранормальных феноменов. Впоследствии, вездесущие журналисты, пронюхав некоторые детали всех проведенных экспериментов, дополнили их своими измышлениями, далеко не соответствующими действительности. В результате, из их утверждений, молниеносно разносящихся в средствах массовой информации, и подвергающихся еще большему муссированию, явствовало, что Пентагон уже давно обладает технологиями НЛО, перемещениями во времени, параллельные миры, альтернативные реальности, но по соображениям безопасности скрывает от общественности. Людям свойственно питать иллюзии, а журналистам зарабатывать на этом. К этому они подстегивали и бывших участников экспериментов, обольщая золотыми горами. Те в свою очередь, почуяв запах наживы и обнаруживая в себе недюжинные писательские таланты, также, старались изо всех сил.

Так возникла масса легенд, домыслов и слухов подпитываемых всеми кому только не лень.

                                                                                                *        *        *

Была глубокая ночь. За окнами шла гроза. Ее приглушенные звуки с трудом проникали в комнату сквозь вакуумно-бронированные стеклопакеты. Очередной раскат грома вывел старика из глубокого раздумья, похожего на дрему. Он приоткрыл глаза и, нежась, потянулся. Затем тяжело встал, обошел стол, и принялся размеренно прохаживаться по кабинету, разминая затекшие члены. Звук его шагов скрадывал толстый персидский ковер. Подойдя к камину, и взяв в руки кочергу, поворошил угли. На стене, у которой стоял рабочий стол, висела выключенной широченная плазменная видеопанель — редкая дань современности. С ее помощью Джон Салливан вел дела и видеопереговоры. Пожилой джентльмен был большим любителем старинной утвари и драгоценных украшений. В особенности тех, которыми лично пользовались великие мира сего. Это было одной из его редких слабостей. Практически вся обстановка, предметы и картины в его замке некогда принадлежали известным деятелям прошлого, как далекого, так и не совсем, и были, затем тайно подменены в музеях на неотличимые копии.

Однако его тайным и более страстным увлечением была уфология. Случилась эта история еще в далеком детстве. Будучи восьмилетним мальчуганом, он, вместе с товарищами, удрал от воспитателей из пансиона. Ватага сорванцов, наслаждаясь свободой, отправилась на поиски приключений в соседнее поместье Торпи-Андервуд-Холл. Обследовав близлежащие сады, нарезвившись вволю, и накупавшись в реке, они, чумазые, но довольные, разлеглись на траве, на высоком берегу реки Грейт-Уз. Погода стояла теплая и солнечная. Ребятня, загорая и весело галдя, грызла припасенные галеты. С возвышенного покатого берега открывался живописный вид. К востоку от поместья простиралась нетронутая вересковая пустошь северных Пеннинов, на востоке располагались район Мидлсборо и река Тиз. Вдали, среди заросших вереском холмов лежали руины заброшенного аббатства. Вдруг один из ребят приметил падающую с неба звезду, которая постепенно превратилась в огромный огненный шар. Когда он опустился ниже, то яркость его поубавилась, и уже можно было разглядеть в центре серебристое тело. На фоне колоритных картин поместья, ярко светящийся аппарат создавал феерическое зрелище. Он методично шарил по воде ярким лучом в поисках чего-то. Представление продолжалось не более пяти минут, но произвело на детей неизгладимое впечатление.

С трепетом, затаив дыхание, они наблюдали за этим чудом. В полуденной тишине раздавалось лишь тихое жужжание, издаваемое неведомым устройством, смолкли даже цикады. Провисев пару минут, машина втянула луч, вновь ярко вспыхнула, и с умопомрачительной скоростью унеслась обратно в небо. Никто из ребятишек так и не заметил, что между появлением и отлетом машины солнце проделало по небосводу изрядный путь.

С тех пор утекло много воды. Судьба, однажды посвятив его в редкое таинство, более не давала ему возможности лицезреть чего-либо подобного. Но с того момента он уже не сомневался в существовании могущественных и неподвластных человеку сил. Пройдут годы, и он будет не жалея сил стремиться к разгадке тайны, которая не давала ему покоя. Со временем, собрав достаточно информации, Джон приходит к убеждению, что большинство НЛО — это вполне техногенные творения неведомых инженеров. Будучи по натуре сметливым прагматиком, Джон со временем осознал, что обладание подобными технологиями принесет ему еще больше денег, но еще более — власти. И, имея прямой и беспрепятственный доступ к секретным донесениям разведслужб, он всегда был в курсе, где и когда произошло очередное крушение, либо наблюдение НЛО. Дотошные журналисты, грезящие первыми поведать миру об очередной раскрытой тайне, всеми силами пытались выудить у военных любую информацию. За это они были биты, а то и убиты в застенках психиатрических лечебниц. Другие, более ушлые и сметливые сочинители, наводняли прессу опусами собственной фантазии, при этом пылко убеждали легковерную толпу в их подлинности.

И Джону тоже не было чуждо ничто человеческое. Он был большим любителем розыгрышей, а потому время от времени сливал им различные небылицы и «сверхсекретные документы», которые сам сочинял в редкую минуту душевного расположения. И, узнавая на первых колонках свои перлы, он искренне потешался.

Здесь следовало бы пролить свет на некоторые грани жизни и деятельности великого игрока и его сподвижников. На олимп Джон Салливан взбирался по проторенной дороге своих предшественников, которых некогда называли иллюминатами. Сегодня с абсолютной уверенностью можно было сказать, что былого общества не существовало. Идеи Просвещения и нравственные ценности, постепенно заменившись идеалом золотого тельца, канули в Лету с их приверженцами. Однако все же оставались немногочисленные последователи, которые старались сохранить былое наследие ордена, но бурный темп современной жизни, с постоянно меняющимися тенденциями, и непостоянство человеческой натуры, просто сводили на нет все их усилия.

Их некогда тайные убежища уже давно перестали быть тайными. Потомки иллюминатов ныне жили в реальном мире, встречаясь на заседаниях советов директоров банков, в фешенебельных клубах и на частных полях для игры в гольф.

Их внуки свили себе гнезда среди масонов, в крупнейших банковских системах, в правительственных организациях. Ныне орден для них играл роль коммерческой организации, вроде мирового финансового синдиката.

Джон Салливан и шестеро его закадычных товарищей, в далеком прошлом проникнув в орден, и заслужив его доверие как профессиональные экономисты, исподволь начали свою игру.

Вот так Джон Салливан, Карлито Пертруби и еще пять остальных членов их братства превратились в теневых мировых игроков. Их братство образовалось исключительно по воле случая, который свел вместе молодых амбициозных людей, объединенных идеей мировой финансовой гегемонии. Семеро поклялись помогать друг другу в достижении поставленной цели. Происходили эти события на заре их далекой и туманной юности, в стенах Йельского университета. Несмотря на бремя жизненных перипетий, их союз не только сохранился, но, на удивление, с каждым годом обретал все большую мощь. Члены братства не принадлежали ни к какой-либо секте, ордену или ложе. Они мыслили себя выше подобных альянсов, не признавая при этом ни Бога, ни черта. На пути к достижению намеченных целей братство не гнушалось ничем, играючи манипулируя чужими судьбами и жизнями. Изначально, как и было задумано, их союз носил чисто финансово-прагматический характер, но шаг за шагом, они все более и неуклонно распространяли сферы своего влияния. И со временем, Джон Салливан, лидер братства, пришел к осознанию, что финансы — это лишь средство достижения цели, но не самоцель. Сегодня он отчетливо видел ее. Практически все клевреты братства, за исключением Джона Салливана, были довольны фантастическими финансово-политическими высотами, на которые им удалось вскарабкаться. И лишь неукротимая жажда власти их главы, заставляла выбираться из мягких кресел с пледами, разминать затекшие старые члены и собираться вместе для обсуждения дальнейших планов и действий.

Было странно, что члены братства, родившиеся в начале двадцатого века, и сегодня были свежи и полны сил, несмотря на свой почтенный возраст. И это также было заслугой серого мирового кардинала, скрупулезно и бережно собиравшего сведения о рецептах и технологиях сохранения жизненного тонуса и продлевания жизни. В его частной медико-биологической лаборатории трудились лучшие мировые специалисты: фармацевты, генетики, биологи, которые разрабатывали уникальнейшие препараты. В лабораторию шла стабильная доставка, как ценных лекарственных трав, так и воды из различных целительных и святых источников, со всего земного шара. Члены братства каждую неделю были обязаны посещать ванны с животворной влагой и принимать приготовленные различные живительные бальзамы.

В мире имелось масса сект и союзов, имевших как древнюю историю, так и образованных в недалеком прошлом. И братство приложило ко многим из них свою руку, либо для ослабления их сфер влияния, либо полного уничтожения из-за неповиновения и творимых препятствий. В некоторые, самые влиятельные и тайные общества в современном мире, они проникли на ключевые посты. Подобно вирусу, что проникает в здоровый организм — ничтожный, ничем не обнаруживая себя вначале, окрепнув, со временем он поражает его важнейшие органы. Причем сделано это было настолько стремительными темпами и, не встретив при этом, особого сопротивления, что Джон Салливан был и сам, немало поражен победой. Успеху он был обязан исключительно своему прагматичному расчету, когда привлек к себе на службу эффективных экстрасенсов и гипнотизеров. Ни одна его серьезная операция сегодня не обходилась без привлечения сотрудников его специального отдела, которые рассматривали перспективы предстоящих дел и во многом содействовали их осуществлению. Те, из неудачников, кто становился невольным свидетелем тайных дел братства, был однозначно и безнадежно обречен. Никому из смертных, какой бы он пост ни занимал, вовсе не следовало знать о том, что существует могущественная закрытая организация, члены которой сумели проникнуть в мировую банковскую систему и элитные политические круги. Это была организация в организации.

Именно так, братство, руками других обществ, манипулируя мировыми финансами и политикой, процветало в тени. Джон всегда следовал мудрым советам отца, а потому никогда не входил ни в один альянс, оставаясь волком-одиночкой, предпочитая наблюдать со стороны за их деятельностью. Разумеется, этот его нейтралитет многим не нравился, но его острых зубов побаивались. И к тому же руководствуясь осторожностью, он старался без надобности не переходить дорогу другим игрокам.

Джон с некоторым удивлением констатировал для себя, что количество игроков в мире неизменно возрастает. Он с интересом охотящейся змеи бдительно следил со стороны за их мышиной возней. Они сбивались в альянсы, переходили из одного в другой, обстряпывая свои грязные дела, набивая мошну, не особо беспокоясь о средствах достижения целей. А деятельность, таких как Трилатераль или Трехсторонняя Комиссия, Бильдербергская группа, Ротшильдовский Альянс проявлявших в последнее время странную активность вызывало в нем смутное беспокойство. Разведка докладывала о планах этих альянсов, которые на первый взгляд походили на бред безумцев. Но стоило присмотреться внимательней, как становился очевидным чистой воды экономический расчет на крови и костях миллионов ни в чем не повинных людей. В такие моменты даже черствый по натуре Джон бывало морщился. И он, по мере возможностей старался не дать осуществиться их бесчеловечным планам.

Временами в среде братства случались неожиданные казусы. Карлито Пертруби, один из членов братства, отвечающий в ней за мировые финансовые операции, сын богатых итальянских аристократов, чьи корни восходили к древнему сицилийскому роду, пристрастился к ЛСД. Джон, узнав о его пагубной слабости товарища, открыто не одобрил его поступка на общем собрании. Карлито перед всеми попросил прощения и пообещал исправиться. Джон, поверив на слово, не решился послать к нему агентов спецотдела, о чем впоследствии и пожалел.

В один прекрасный день, после очередной дозы, Карлито посещает озарение. Внезапно он приходит к пониманию порочности своего образа жизни. Раскаявшись, неожиданно для братства, он в одночасье отстраняется от дел. Это было не первым подобным прецедентом, за историю существования братства. И братство не неволило отступников, лишь принимая определенные меры с тем, чтобы те не сболтнули лишнего. Карлито оставляет семью, братство и уединяется в Канаде, в тихой, забытой Богом горной деревушке Корнвуд. Джон, узнав об отречении от мира своего закадычного товарища, сильно расстроился. Он отправляется к нему на личном вертолете и просит одуматься. Карлито Пертруби, как и Джон, был страстным уфологом, и они вместе курировали все, что касалось НЛО. Однако, в отличие от Джона, с его материалистическим подходом к проблеме, Карлито всегда пытался связаться с инопланетным разумом для духовного общения. Джон всячески, как мог, отговаривал его от этих затей, поскольку не желал знаться с какими-то звездными бродягами.

― Я у себя дома, и не надо волновать мне стадо мое, ― заявляет он. ― Карлито, голубчик, ты еще не знаешь, с кем связываешься. Они тебе все мозги прочистят. Будешь потом сидеть как овощ, и пускать слюни. Оставь, пожалуйста, эти вздорные мысли.

Карлито признается своему товарищу, что ему удалось наладить контакт с некими божественными сущностями, раскрывающими ему в откровениях горизонты духовных и трансцендентных истин.

Джон сокрушенно покачал головой, глядя на того. «До чего же он докатился», ― брезгливо думал он, разглядывая убогую обстановку его пристанища и осторожно втягивая затхлый воздух через надушенный носовой платок. «Кто бы мог подумать, что этот человек еще вчера держал в своих руках весь финансовый мир!» Зная о пагубном пристрастии своего закадычного приятеля, и понимал, из какого «святого источника» тот черпает свои «истины». Едва ли на свете мог найтись человек, общество которого было бы ему так дорого. Странно, что его рациональная и черствая душа, еще могла испытывать подобные сантименты. Карлито и в самом деле, был для него словно родным братом. Он был дорог Джону воспоминаниями о давно минувших днях студенческой поры, как соучастник их бесшабашных проделок и подчас разгульной жизни. Молодые и отчаянные, они вместе, плечом к плечу, бились с янки и гопниками, вместе пиршествовали, распутничали и пропускали занятия. Они были золотой молодежью своего времени.

Джон Салливан присел поближе на краешек старого потертого дивана и взял товарища за руку ― Карлито, старина, наркотики еще никого не сделали угодным Богу, и никогда не доводили до добра. ― Смотри на вещи проще. Зачем нам какие-то инопланетяне? Мы и без них неплохо жили.

― Суета сует, ― грустно в ответ изрек тот, покачав головой. ― Есть существа, Джон, которые опередили нас на миллионы лет. И они для нас почти боги.

― Эй, ты, что такое говоришь? ― возмутился, всплеснув руками Джон, ― какие там еще боги? Карлито, дружок, история всегда учит, что при таком вмешательстве, одна цивилизация всегда проигрывает в развитии, либо вообще, уничтожается.

― Нет, брат мой. Мы многому научимся у них.

— Насчет, поучиться новому, это весьма хорошо, не отрицаю. Но зачем нам присутствие каких-то монстров? Уверен, что они спят и видят, как бы только заселиться на нашей прекрасной планете.

― Они вовсе не монстры, мой дорогой Джон. Они подобны светоносным ангелам, и преисполнены любви.

Джон, с горестью глядел на своего разом одряхлевшего друга, вещающего из запредельных миров Морфея. Он понял, что ему не удастся изменить убеждения престарелого «торчащего» наркомана, в засаленном домашнем халате и спутанными седыми космами. Перед самым появлением Джона, тот принял зелья, и сейчас с трудом отличал грезы от яви. От подобного зрелища в груди у Джона мучительно защемило. Подавленный сценой, и утомленный пустым разговором, он медленно выдохнул, ― Ты просто устал, брат Карлито. Отдохни, и мы будем снова рады видеть тебя в своих рядах.

Но тот, напустив на себя трагический вид, изрек: ― Мне нет пути обратно! Мы все погрязли во грехе, и воздаяние будет ужасным. Затем приподнявшись на своем ложе, резко изменившись в лице он вдруг закричал: ― Ты не мой брат Джон. Я узнал тебя — ты Антихрист! Изыди, Сатана!

«Бедняга, совсем ума лишился», ― с тревогой думал Джон, всерьез опасаясь за его рассудок. Чтобы как-то успокоить несчастного, он тактично перевел разговор в иное русло, а про себя безрадостно усмехнувшись, подумал: ― «Ну-ну, старый клоун, погоди, я тебе покажу уединение с высшим разумом». Уходя, он оставил ему спутниковый телефон со словами: ― Позвони мне, когда станет совсем невмоготу.

У входа в жилище маячил один-единственный охранник. Джон, критически оценив защиту своего закадычного друга и финансиста команды, велел остаться своим пятерым агентам и хорошенько присматривать за стариком.

Глубоко разочарованный поступком своего товарища, Джон Салливан немедленно распространил статью в желтой прессе. В ней рассказывалось об аномальной зоне близ Корнвуда, где по сведениям местных жителей базируются НЛО, и каждый день происходят встречи с таинственными зелеными человечками.

Место, где происходили события, указывалось в статье открыто, и тысячи людей ринулись к апатичной и ничего не подозревавшей деревушке. С тех пор массовое паломничество любопытных в «аномальную зону» превратило ее в нечто среднее между филиалом дурдома и большой свалкой мусора. Толпы народа сначала, перетоптали все горные тропы животных, чем распугали и разогнали всю живность в округе, сожгли сухостой, а потом принялись истреблять природу. Обстановка в местечке постепенно начала криминализироваться. История деревушки была одновременно смешна и нелепа. В то время как журналисты, уфологи и просто туристы дружно квасили на лужайках в обнимку с «зелеными человечками», которых не заметить в Корнвуде было признаком весьма дурного тона, смекалистые местные жители делали на этом неплохой бизнес. Однажды Карлито, собираясь в очередное иллюзорное странствие, обнаружил, что для этого у него недостаточно препарата. Живя в затворничестве, он и не ведал о том, что творится вокруг. Переступив за порог своей берлоги, с намерением пообщаться с окружающим миром, он с удивлением обнаружил, что из тихого и малолюдного селения, Корнвуд в одночасье превратился в обширнейшее и многолосое сборище разного рода отребья. По улочкам бродили хиппи, наркоманы и просто бездельники всех мастей, стекавшиеся с просторов страны. Тихая деревушка превратилась в арену грандиозной тусовки. Добыть наркотик уже не представлялось возможным. Торговец, узрев дряхлого наркомана в сопровождении шести ладных молодчиков, заподозрил, что того загребли федералы, и сейчас к нему нагрянули с обыском. Однако, он не собирался сдаваться без боя. Натянув маску благопристойности и откровенного недоумения, он, вежливо улыбаясь, дал понять, что пожилой джентльмен его с кем-то спутал. Не совсем понимая, что происходит и, ломая голову, где бы разжиться желанным зельем, Карлито вспомнил о телефоне друга. Однако, вместо вожделенного дурмана, к нему пребыла некая дама в черном. Проведя с ним обстоятельную беседу, подробностей которой он почему-то не запомнил, она отбывает. Прошло несколько мучительных дней, как в тумане, после которых у Карлито окончательно наступило отрезвление. Надо сказать, что этому немало поспособствовала и обстановка в деревушке — под его окнами не смолкала исступленная музыка и завывания контактеров с высшим разумом. Основательно переосмыслив свой непристойный образ жизни последнего времени, он пришел к однозначному заключению, что необходимо решительно положить этому конец. И в скорости он вернулся к прежним делам, чем доставил немалую радость братству. Джон был крайне доволен своей проделкой и искренне потешался, едва не надорвав живот, когда его друг, наконец, буквально сбежал из Корнвуда.

Джон Салливан прекрасно знал о том, что планета, словно необъятный космический проходной двор, через который таскаются различного рода подозрительные типы.

Все донесения о контактах и подробная информация не оставались без его внимания.

Сведения поступали даже из музея шведской культуры и этнографии на увеселительном острове Юргорден, что в Стокгольме.

Будучи человеком весьма занятым политикой и бизнесом, он не имел достаточного времени для полной отдачи своей страсти. А потому в свое время организовал секретный научный комитет, в который входили выдающиеся мировые специалисты — от физиков, химиков и инженеров различных направлений, до психологов и филологов. Разумеется, у них не спрашивали, желают ли они участвовать. Их просто ставили перед фактом. Другой альтернативой было просто кануть в небытие. Все они были повязаны подпиской о неразглашении, и в миру, как черт от ладана, открещивались от всего аномального, поскольку «этого не может быть, поскольку не может быть никогда». И вот уже который десяток лет Джон Салливан ставил перед ними, а более — перед физиками и инженерами, первоочередную задачу — раскрыть секрет технологий пресловутых тарелок. На удивление, они быстро раскрыли секрет безтопливного электрогенератора с КПД более ста процентов, — топливный элемент внеземной техники. Но, вместо ожидавшихся благодарностей, ученые огребли по полной. Джон Салливан не на шутку перепугался, когда ему продемонстрировали работающий образец. Узнай об этом другие игроки, и он приобрел бы массу опаснейших врагов. Да что там другие — он сам имел стабильный доход с нефтебизнеса. А потому он приказал изъять опасную машину со всеми чертежами, и строго засекретить. Ему вовсе не нужна была установка, дающая бесплатное электричество. И, тем не менее, в условиях высочайшей секретности, он велел оборудовать ими все свои ответственные объекты, и даже личный самолет. Единственное, чего он жаждал — это понять, как перемещаются эти окаянные тарелки. Ведь судя по показаниям контактеров, перелет в иные галактики занимал не более часа, а то и намного меньше! Но более всего он вожделел иметь такую же машину в личном пользовании. На бесчисленных видеоматериалах отснятых разведкой и очевидцами, огромные аппараты, различных форм, весом в несколько сот тонн, на немыслимой, для земной техники, скорости совершали маневры, так словно это были кадры из мультипликационного фильма. А затем за доли секунды скрывались в небе. Согласно расчетам, перегрузка должна была быть настолько сверхчудовищной, что не только пилоты и оборудование должны были бы быть размазанными по кабине, но если бы даже диск был бы цельнолитым из титана, то и в этом случае перегрузка однозначно расплющила бы его. Однако на деле этого не происходило. Во многих случаях, после подобных маневров машина садилась, и из нее высаживались совершенно невредимые космиты. Специалисты секретного научного комитета разводили руками и понуро молчали. Это откровенно злило Джона Салливана, и порой он срывался в крик и топал ногами, что бывало с ним крайне редко. Но и это не приносило существенных результатов. Он заставлял специалистов лично обследовать обломки и захваченные военными диковинные машины, гоняя их с одной секретной авиабазы на другую. Те тщательно, с опаской и с огромным интересом, исследовали диковинные летательные аппараты, с величайшим трудом отсекали и разбирали корпуса и оборудование. Время от времени, они делились с Джоном своими идеями, которые были одна утопичнее другой. Но Джон не жалел денег на бесконечные и дорогостоящие эксперименты. Порой он подключал для финансирования и Пентагон, но и за его деньги были созданы десятки дорогостоящих дискообразных машин. Но, ни одна из них даже близко не обладала свойствами НЛО. Все было тщетно.

И все же, 20 лет назад, на один вопрос, который привел к рывку и в корне изменил в течение небольшого периода технологию цивилизацию Земли, они все же ответили — они разобрались в принципе работы полупроводников. Да и то, произошло это, можно сказать, лишь благодаря неблаговидному поступку одного из младших сотрудников лаборатории фирмы «Белл Лабораториз» — первоначальной научно-исследовательской базы Джона Салливана, который умыкнул кусок электронной схемы и самостоятельно изучил в университетской лаборатории, и уразумел, в чем дело. В данном случае подтверждалась истинность поговорки о том, что ученик должен превзойти своего учителя, точнее — бездарного профессора физики Принстонского университета, который тупо и безуспешно возился с этими полупроводниковыми элементами, который год, недоумевая, что бы это могло быть. Джон Салливан проповедовал систему «кнута и пряника», а также принцип «победителей не судят» — за похищение любой крохи с места крушения НЛО, согласно режиму, могли просто пристрелить на месте, без суда и следствия. Парнишка, понимал, что серьезно рисковал. Однако ставка сыграла. Так, младший сотрудник был назначен ответственным комитета по отделу радиоэлектроники. Ему в одночасье была определена профессорская должность в университете Нью-Йорка, а также выплачивались дивиденды от патентов на полупроводники. В короткое время, вчерашний нищий студент стал почетным профессором и преуспевающим бизнесменом. Именно в «Белл Лабораториз» для исследований свозилось большинство электронных элементов с захваченных и потерпевших крушение НЛО. А потому ни одна другая фирма в мире не помышляла, и даже близко не подошла к созданию таких сложных устройств как микросхемы, тогда как «Белл Лабораториз» потребовалось на этот рывок всего 10 лет. И этого факта, в кипучем ритме современной жизни, также никто не заметил.

Парень, раскрывший секрет микросхем был смышленым, и пошел еще дальше — он открыл собственную лабораторию по выращиванию кристаллов и фирму по производству микросхем. Впоследствии, он станет одним из основателей кремниевой долины. Но вот как летали эти таинственные машины, он тоже не мог ответить.

Джон Салливан патронировал и самую крупную закрытую биологическую лабораторию Пентагона «Белый Лотос» на базе ВВС Райт Патерсен. В эту лабораторию доставляли всех пилотов НЛО, мертвых либо еще живых; людей, выпавших из иных временных периодов; детей–мутантов — плоды внеземной любви, а также всех сказочных персонажей — троллей, русалок, обволошенных домовых и лесных людей, и всякий прочий диковинный сброд, которые время от времени заявляются неизвестно откуда, и также бесследно исчезают, и которых иногда удается изловить военным и полицейским. Их вначале, насколько это было возможно, допрашивали и, затем уже по усмотрению, проводили вивисекцию. И привилегия первого допроса, разумеется, если он выражал на то пожелание, принадлежала ему, Джону Ласситеру Салливану.

                                                Союз Советских Социалистических Республик,

                                                                Республика Туркменистан, город

                                                                        Ташауз, 17.09.1980г., 19:25.

Над небольшим провинциальным городком сгущались осенние сумерки. По небу, гонимые холодным промозглым ветром, бежали куда-то свинцовые тучи, равнодушно взирающие с высоты на людскую суету. Редкие прохожие, утомленные, после трудового дня, спешили укрыться в своих теплых жилищах. Городок в основном, составляли частные дворы, да небольшие двухэтажные строения, именуемые в народе хрущевками. Один из таких домов, под номером 18 А, по улице Шайдакова, был укрыт за тополями и кленами. Сейчас, обронив пожухлую листву, они тянули к окнам свои голые ветви. За одним из них виднелось детское лицо. Мальчик, лет четырех, сидел на кровати и задумчиво глядел на темнеющее хмурое небо. Его юная тонкая душа, как у всех маленьких детей, была очень восприимчивой. Глядя на пасмурное небо, на заброшенный осенний сад, на последние прощальные лучи светила, мелькнувшие в разрыве туч, он внимал таинственно-сумрачной завораживающей музыке рождающейся в его сердце. Каждый день имел для него свою особую эмоциональную окраску, и рождал неповторимое звучание. Эти волшебные чувства божественной симфонией каждый раз всецело наполняло его существо, когда ранним утром он созерцал восход и небеса, а выходя в сад, слышал, как приветствуют его деревья и цветы. И он тоже отвечал им приветствием. А когда засыпал, то слышал, как в небесной выси величественно звучат трубы и поют упоительными голосами ангелы, превознося хвалу Творцу, и он, забываясь, погружался в блаженное лоно света. Но со временем жернова серой обыденности, безразличие и невежество большинства лукавых окружающих, постепенно перемелют и задушат в нем тонкий природный дар, и скроют его нежную душу за жесткой броней нечувствительности. Но до того времени еще утечет немало воды. А пока он, не шелохнувшись, сидел на кровати, и его отсутствующий взор был устремлен на осеннее непогожее небо. До его слуха, словно издалека, сквозь закрытую дверь, доносились звуки телевизора. Его мама, гремя посудой, готовила ужин и о чем-то переговаривалась с бабушкой. Мальчуган вздохнул, и собирался, уже было пойти и поиграть со своими игрушками, как его внимание привлекла яркая звезда в небе, среди черных туч. «Какая большая звездочка», — удивился он. Обычно звезды прятались за тучами. Он впервые видел такую. Неожиданно он понял, что звезда увеличивается в размерах и снижается. Он заворожено глядел за полетом уже большого огненного шара. «Наверное, это луна! — догадался он. Только почему она так быстро движется?» На него вдруг навалилась сонливость, и он медленно откинулся на кровать. За окном вспыхнул яркий свет, освещая детскую комнату, и в тот же момент ребенок увидел, как посреди комнаты, из пустоты, возникло двое чудищ из страшных сказок и смутных снов. Раньше он их не боялся, и даже радовался их появлению, потому, что они играли с ним, но теперь они внушали ему ужас. Худые, лысые и пучеглазые, они, приблизившись, протягивали к нему жуткие длинные руки. Мальчик, охваченный непомерным страхом, хотел позвать на помощь маму, но не мог оторвать взгляда от огромных немигающих глаз. Он почувствовал, как стремительно проваливается в сон.

В большой комнате находились два голубоглазых очень высоких человека. Вид их был несколько отличен от обычного, — серебристые облегающие одежды и длинные светлые волосы, ниспадающие до плеч. Да и само помещение тоже отличалась незаурядностью — пол и стены были сплошного белого цвета. По стенам шел ряд круглых окон. В середине комнаты располагалась кушетка, на которой лежало тело обнаженного ребенка. С потолка на кушетку из невидимого источника лился яркий свет. Один из людей, склонившись над телом крепко спящего малыша, с внимательной нежностью гладил его по головке. Он отстранился, и было видно, что его лицо выражает явное неудовольствие.

― Варгас, внесите корректировку в программу роботов. В первую очередь необходимо производить глубокий наркоз объекта, а затем уже его извлечение. Эти создания крайне впечатлительны. Впоследствии могут возникнуть проблемы с психикой.

Стороннему наблюдателю, также было странным видеть, что эти люди общаются, совершенно не разжимая своих бледных губ.

― Будет сделано, командор, ― спокойно ответил тот, кого звали Варгас.

Изучавший ребенка человек отстранился, и в комнате появились низкорослые существа в коротких белых халатах. Внешне они напоминали людей, но, у каждого вместо рук свисали щупальца. На совершенно круглой и лысой голове имелось по паре круглых глаз. Там где у человека располагался нос, у них была лишь треугольная щель и узкая прорезь вместо рта. Они были лишены ног, что впрочем, не мешало им бесшумно паря над полом, проворно перемещаться в пространстве. Окружив кушетку, они принялись колдовать над лежащим. Один из них осторожно и методично прикладывал к телу свои щупальца. Когда тот закончил, в отростках другого существа появилась длинная тонкая трубка. Из нее брызнул ярко-голубой свет, и существо принялось планомерно освещать различные участки тела.

Тем временем светловолосые незнакомцы следили за показаниями мониторов, выдвинувшихся прямо из стены.

― Командор, полагаю, необходима определенная корректировка.

― В чем дело?

― В организме имеются небольшие отклонения.

Тот, кого называли командором, кинув взгляд на говорившего, резко повернулся

к экрану. Некоторое время он сосредоточенно изучал изображенную на нем геологическую карту местности.

― Скважинная вода, ― произнес он задумчиво.

― Однозначно, ― согласился помощник, ― в данном регионе близкое к поверхности залегание урановых руд. Старший, кивком головы, выразил согласие, ― Разумеется, приступайте.

Наблюдая за тем, как засуетились карлики в халатах, он переводил взгляд с них на мониторы и обратно.

― Варгас, ― обратился он к стоящему рядом, ― срочно займитесь переездом его семьи в другой район. Поручаю это дело вам. По завершении доложите лично мне. А до тех пор организуйте очистку воды в их доме. И подумав, добавил, ― И проследите, чтобы ребенок не пил иной воды, кроме как фильтрованной.

― Будет сделано, ― не издав ни звука, кивнул тот в ответ, и его длинные светлые волосы волнообразно колыхнулись.

В это время, маленькие жуткие костоправы, окружившие малыша, надели на его лицо прозрачную дыхательную маску, вскрыли его утробу и, ловко орудуя блестящими инструментами, выдвигающимися из их щупалец, увлеченно копошились во внутренностях. Время от времени они что-то отсекая, вынимали, рассматривали и вновь вкладывали, что-то удаляли вовсе, подносили к телу непонятного назначения приборы и предметы. С потолка к телу спускались прозрачные трубки, по которым циркулировали жидкости и газы. Вид распотрошенного крохотного тельца, в котором рылись безногие гномы-вурдалаки, вызывал одновременно жалость и отвращение. Зрелище было не для слабонервных. Через каких-то десять минут, видимо, посчитав, что дело сделано, эскулапы расторопно и с легкостью восстановили целостность телесной оболочки, при этом, совершенно не оставив следов. Провода и шланги втянулись в потолок и кушетку, а хирурги проворно исчезли за неприметной дверью. Удивительно, но на операционном столе не было, ни единой капли крови.

Люди, терпеливо ожидавшие завершения операции, подошли к ребенку, который сладко посапывал. Командор бережно облачил ребенка и, повернув голову, глянул куда-то в сторону. В стене, на которую он обратил взор, образовалась полость, из которой выплыла серо-стальная сфера. Человек протянул руку, и она плавно, пролетев через помещение, легла ему на ладонь. Затем сфера разделилась, и из нее выплыл вибрирующий, словно живой, ярко светящийся золотистый шарик. Легким движением руки человек плавно направил его на спящего ребенка. Коснувшись его лба, светящийся комочек вспыхнул и, разлившись мягким разноцветным сиянием по детскому челу, потух. Лишь в волосах вспыхивали слабые искорки.

Склонившись, мужчина, ласково гладил рукой по светлым волосам малыша.

― Придет время, и знание пробудится. Все будет хорошо. Я позабочусь о тебе, мой мальчик. Ничего не бойся. Я всегда буду рядом. Ведь нам с тобой предстоит еще так много дел.

С этими словами он бережно взял на руки безмятежно спящее дитя, поцеловал в лобик и нежно прижал к себе.

В это время из пустоты вновь появились молодчики, что доставили его сюда. Держащий ребенка человек протянул его им. У одного из них на груди вспыхнул свет. Направив луч на малыша, он заставил его парить в воздухе. Там, где недавно находилась кушетка, теперь не было ничего. Они проследовали к центру помещения, и ребенок, словно покоящийся на невидимом ложе, послушно подплыл к ним. Посреди комнаты возник столб радужного света, и гуманоиды, с ребенком, висящим между ними, растворились в сиянии.

Люди глядели сквозь круглые окна на хаотично разбросанные огни городка, лежащего далеко внизу, куда отправились роботы со своим бесценным грузом.

Дверь тихо отворилась, в комнату, шаркая тапочками, вошла старушка и включила свет. Задвигая шторы, она заметила, как в темном небе стремительно пронеслась яркая звезда. Подойдя к кровати, на которой умиротворенно спал ее внук, она присела на край.

― Умаялся, сорванец, ― прошептала она, заботливо укрывая его пледом. ― А я тебе пирожков напекла, чай вкусный заварила. Внук пробормотал во сне что-то неразборчивое, и перевернулся на другой бок.

― Ну ладно, спи, мой медвежонок, ― склонившись к нему, она поцеловала его в лобик.

Затем она достала четки, повернулась в направлении далекой святыни, и принялась шепотом читать молитвы. Своим слабым зрением, она не могла заметить, как нечто призрачное, едва уловимое глазу, скользнуло через открытую дверь на кухню.

Из зала доносились звуки телевизора. Шла популярная телепередача «очевидное-невероятное». Диктор, ссылаясь на авторитетные имена, со всей серьезностью доказывал, что жизнь на планете Земля обладает редкой исключительностью, и что человечество, увы, одиноко в обозримой Вселенной. «…вот, что например, говорит по этому поводу кандидат химических наук, уважаемый Еремей Парнов: Нет никаких доказательств существования в прошлом и настоящем ни малейших следов, какой бы то ни было машинной цивилизации. Не найдено ни единого винтика, сделанного из неизвестного сплава, ни единой детали механизма, построенного не на Земле. И уж тем более мы не располагаем доказательствами контакта с чужим разумом, чужими формами жизни…».

Гуманоид, устанавливавший в это время на кухне в баке с водой плазмокатализатор и невидимый за молекулярным экраном, несмотря на всю свою апатичность, не смог удержаться от кривой ухмылки: «Эти земляне действительно, те еще клоуны».

А за окном, по сумрачному небу, гонимые осенним промозглым ветром, спешили куда-то вечные странники тучи, безразлично взирающие с высоты на темные обезлюдевшие пространства…

                                                                                           Глава III

                                                        Северная Америка, штат Вашингтон,

                                                                округ Льюис, частная закрытая

                                                                    резиденция, 27.10.1976г., 07:45.

Джон Салливан нажал на кнопку на пульте, и тяжелые портьеры разъехались, позволяя яркому солнечному водопаду затопить мрачный кабинет. Нажатие другой кнопки заставляло распахиваться мощные высокие окна. В помещение ворвался прохладный чистый наэлектризованный воздух после ночной грозы, напитанный ароматами утреннего сада. Старик жадно вдохнул полной грудью. Он обожал утренние часы, и об этом знала немногочисленная прислуга и подчиненные. Никто не смел, нарушать его покой в эти благословенные часы. Джон Салливан неспешно извлек из инкрустированного самоцветами старинного хьюмидора кубинскую сигару «Тринидад», и поднес ее к носу. На фоне свежего воздуха аромат сигары ощущался особенно ярко, и во всех тонкостях. Он осторожно отрезал кончик сигары изящной гильотиной выполненной из слоновьей кости, некогда лично принадлежащей Уинстону Черчиллю. Неспешно раскурив сигару, он посмаковал ароматный дым, и медленно выпустил его тоненькой голубой струйкой. Дверь тихо отворилась, и в помещение, шаркая, вошел слуга с чашкой свежесваренного кофе на серебряном подносе. Подняв брови, Джон глянул на старинные немецкие часы с золотым циферблатом, стоявшими некогда у Железного Канцлера. Он с удовлетворением отметил отточенную пунктуальность старого вышколенного лакея — минута в минуту. В палитру утренней свежести и дорогих сигар примешался терпкий букет кофе.

Поблагодарив верного слугу, он с наслаждением сделал первый глоток ароматного обжигающего напитка. В этот момент произошло нечто, из ряда вон выходящее, что заставило старого джентльмена ворча прервать приятное занятие: запищал факс, и выдал сообщение. Это означало, что случилось нечто важное. Джон, нахмурившись, отставил сигару и кофе, и пошаркал к ненавистной машинке. Пришло сообщение по спецсвязи от его управляющего делами Марио Гамильтона. По мере того, как старик читал известие, морщины на его лице сглаживались. Тот сообщал, что около пяти часов тому назад, неподалеку от секретной базы «Форт-Худ» штата Техас, при испытании новейшей лазерной установки был замечен НЛО, и немедленно был получен приказ на поражение. Цель была сбита. Ею оказался диск размерами около двадцати метров в диаметре. При осмотре расколовшегося аппарата, были обнаружены два гуманоида в серебристых комбинезонах. Один погиб при падении, другой был в коме, но еще подавал признаки жизни. Оба переправлены в лабораторию «Лотос». Обломки машины временно поместили в ангаре базы «Форт-Худ».

Прочитав сообщение, Джон саркастически рассмеялся: — Долетались, птахи. И даже попытался что-то промурлыкать себе под нос. Новый день начинался хорошо, — он был в заметно приподнятом настроении.

«Умница Марио, умеет порадовать», ― мысленно похвалил он своего помощника, пуская дым в потолок. Управляющий делами Джона Салливана Марио Гамильтон был его первым доверенным лицом, и его правой рукой.

Бывший спецназовец-перворазрядник, успевший сделать стремительную карьеру специалиста ЦРУ, матерый многоопытный профессионал своего дела. Неопределенного возраста, национальности и серой невыразительной внешности, за исключением атлетической комплекции, он искусно скрывал свои чувства за внешней холодностью. Наглый, жестокий и практичный, он не был обременен сложными этическими комплексами, которые приводят в затруднение слабаков-интеллектуалов.

Он давно понял, что мир — это сучье место, в котором могут выжить только самые коварные и безжалостные. Он был в состоянии исполнить практически любое поручение, — для него и в самом деле, как будто не было невыполнимых заданий. Он любил повторять, что его мозг и деньги мистера Салливана позволяют ему совершать невозможное. Первое доверенное лицо старого игрока и филигранный исполнитель его тайных поручений был предан, пунктуален и безобиден, до тех пор, пока его труд щедро оплачивался. Исключительно лишь по этой причине он оставил карьеру в разведке и перешел на работу к Джону Саливану. Он любил жить с шиком, а потому денег ему всегда было мало. И Джон Салливан его прекрасно понимал, и не скупился на обильные премиальные после очередного, блестяще выполненного, задания. Тонкий психолог, хитрый, самолюбивый и эгоистичный, Марио был дьявольски умен, и являлся крайне опасным человеком. Это понимал и сам Джон, но такой редкостный виртуоз своего дела ему был просто необходим как воздух. В свою очередь и Марио прекрасно сознавал, с кем имеет дело, и любая его небрежность и оплошность могли разом оборвать его карьеру, вкупе с его гнусным существованием, как некогда бытие его менее удачливых предшественников. А потому даже он подобострастно робел пред очами серого кардинала.

Вызвав прислугу, Джон Салливан велел через час подавать машину.

Через полтора часа, уже облаченный в дорогой костюм, он сидел в персональном военном вертолете, и, скучая, разглядывал проплывающий унылый пейзаж за бортом.

                                                                Америка, Штат Огайо, авиабаза

                                                           Райт-Паттерсен, закрытая подземная

                                                                   биолаборатория «Белый Лотос».

                                                                                (двумя часами позже)

Медик сделал гуманоиду укол, и хотел было незамеченным остаться в стороне, но Джон Салливан сурово зыркнул на него и тот мигом скрылся. В комнате остались только Джон, его личный экстрасенс, в чине офицера разведки, и гуманоид, едва подающий признаки жизни.

Сара Ройс протянула руку в направлении пилота.

― Приходит в себя.

Джон наблюдал за необычной большеголовой тварью с серо-зеленой кожей, похожей внешне на человека, которое уже было без одежды, и лишь прикрыто простыней. Из-под простыни тянулись провода к приборам. Вот дрогнули тонкие длинные пальцы, зашевелились веки, открывая нечеловечески большие глаза.

― Ну и красавец, ― подумал, морщась, Джон Салливан с нескрываемым отвращением разглядывая инопланетное существо, лежащее перед ним на кушетке.

Сара отдернула руку, ― Он чувствует нас. Он тоже сенситив.

― Спроси, как его зовут, ― приказал Джон.

И хотя вербального вопроса не последовало, он знал, что он прозвучал телепатически.

― Кванта, так ее зовут.

― Ее?

― Да, сэр, это особь женского пола.

― Хм, вот как. А по виду-то и не поймешь. Спроси про второго пилота.

― Это был ее муж.

― Понятно. Откуда они?

Экстрасенс замялась, ― Сэр, она называет свою звездную систему на свой манер. Я не знаю где это.

Тогда Джон взял в руки пульт и, нажав на него, включил экран, что висел напротив, на котором возникло изображение карты звездного неба. Сара на мгновение задумалась, разглядывая ее, и затем уверенно указала на северное полушарие, ― Они из системы Лебедя.

― Что они делали на нашей планете?

После нескольких секунд ожидания последовал ответ.

― Они туристы, здесь пролетом, были дела на планете, ― …экстрасенс вновь повернулась к экрану, ― созвездия малого Пса. Летели обратно к себе. Но тут их сбили.

― А почему они ошивались в районе секретной базы? И ведь это не первый случай.

― Они интересуются техническими новинками нашей цивилизации. Про других они ничего не знают.

― Ну, разумеется, они ничего не знают и ни в чем не повинны. Каждый раз я слышу эту песню. Значит, все же шпионили, так-так. Спроси ее, если они направлялись к себе, то зачем делали такой крюк, если можно было сразу лететь напрямую?

― Она говорит, что наша планета удобная точка для связи, а не самоцель, как мы полагаем.

«Вот оно!». Джон внутренне напрягся. «Вновь те же слова, от очередного энлонавта. Что бы это значило, черт их подери?». Но не успел он задать свой вопрос, как экстрасенс опередила его.

― Пока мы не изменим наше мировоззрение, нам не понять принципа безпространственного перемещения в космосе. Джон с недоумением было глянул на нее, но потом спохватился, ―Ах, ну да, ведь эта страхолюдина способна читать его мысли.

― Спроси, а за какой период времени они добрались бы до родной планеты?

― В течение, примерно, земного часа.

Джон прикинул в уме расстояние: миллионы парсеков за час, ― «Вот это скорость!»

― Спроси ее, как работают двигатели их машины. Как они покрывают колоссальную грандиозность космоса?

― Она говорит, что их аппараты не имеют двигателей в привычном смысле этого слова. Они не перемещаются в пространстве, а лишь, ломают пространство, изменяя время. И все.

― Изменяют время? Ломают пространство? Что это значит в техническом плане? Что за законы физики оперируют в их машине? Джон начал возбуждаться и приготовил диктофон.

Но тут гуманоид с тихим стоном повернул голову в их сторону и Джон Салливан буквально кожей почувствовал взгляд его больших и темных, как омуты, глаз, проникающий в самую душу. Он ощутил, как на него разом нахлынула волна невыразимо дикой тоски по дому, что он едва, не расплакался как ребенок, оставленный матерью. Это совершенно забытое им чувство, глубокое и всепоглощающее, разом обрушило на него воспоминания о давно почившей матери, когда он был совсем еще несмышленым, когда, не понимая, что матери больше нет, каждый день терпеливо ждал ее возвращения, сидя у окна. Но перед внутренним взором возникали почему-то другие картины, ему совсем незнакомые и чуждые. Джон, часто моргая и тяжело дыша, встрепенулся, сбрасывая наваждение. Гуманоид, издав тихий стон, отвернулся, что-то прошептал и закрыл глаза.

― Что она сказала, Сара?

Сара Ройс молча, глядела на лежащее существо, и тут Джон заметил, как по ее щекам бегут слезы.

― В чем дело, офицер? Что она сказала? ― он попытался было рявкнуть, сбитый с толку происходящим, но голос его звучал не совсем уверенно.

― Она сказала, что ваша мать смотрит на вас, и любит по-прежнему, как в детстве, несмотря на ваши…― тут она осеклась, поскольку вовремя, красным светом, сработал инстинкт самосохранения. Но Джон понял, что она хотела сказать.

― Хватит блажить, офицер! Заставьте ее отвечать на вопросы!

Сара, прикрыв глаза руками, сидела некоторое время неподвижно.

― Сэр, она уходит, и больше не намерена говорить.

Джон бросил взгляд на заверещавший электрокардиограф, по которому поползла сплошная линия. Он понял, что его обставили.

― Вот сука! ― ругнулся он едва слышно, с трудом сдерживая раздражение. А ведь он так жаждал узнать тайну технологии перемещения НЛО. Очередная неудача. Сколько их уже было? Каждый раз космиты надували его, делали, что хотели и получали, что хотели. Джон не мог не признавать их не только технического, но и интеллектуального превосходства. И это осознание собственной беспомощности перед ними раздражало его еще больше. Однажды он инициировал Пентагон провести сверхсекретный эксперимент по налаживанию контакта с внеземной цивилизацией, пообещавшей поделится тайной технологии перемещения в космосе. За это инопланетяне в обмен потребовали живых людей. Контакт происходил через посредство телепатов. Джон за возможность обладания их технологией, не задумываясь, пожертвовал тем десятку-другую отъявленных рецидивистов и прочий тюремный сброд, тем самым избавив, как он считал, планету от социальных отбросов. Но пришельцы заявили, что им не нужны земные уголовники, хотя назад те так и не вернулись, и вместо готовых супертехнологий, Пентагон получил лишь металлический диск, на котором был записан набор постулатов и формул, смысл которых до сих пор не мог разгадать ни один ученый, несмотря на то, что вся информация была на английском языке. Получив тайное согласие земных властей, инопланетяне принялись независимо возводить свои потаенные базы по всему миру.

Постепенно ситуация с инопланетянами начала ухудшаться. Однажды случился конфликт, и они показали свой звериный оскал, погубив множество людей неизвестным оружием. Только тогда Джон осознал, что перед ним крайне опасный враг, который ему не по зубам, и которого он сам позвал в свой дом. Теперь он очень сожалел о своем опрометчивом поступке. Он просто не ожидал такого оборота событий. Оказалось, что эти демоны только того и ждали, чтобы их пригласили. В том смысле, что им было необходимо, чтобы инициатива контакта принадлежала землянам. Не подозревая о таком повороте событий, он открыл ящик Пандоры, закрыть который теперь уже не представлялось возможным. Ему никак не хотелось признаться себе, что его ловко обставили. Он давно не испытывал подобного позорного поражения. И самым досадным было осознание собственной полной беспомощности в сложившейся ситуации.

Медленно поднявшись, Джон Салливан нажал на кнопку вызова. В палату вошли военные медики.

― Приведите ее в чувство, ― приказал он.

Те, склонившись над телом, долго осматривали его.

― Сожалеем, сэр, но здесь мы уже бессильны.

― Работайте, ― сухо приказал он, указав в сторону бездыханного тела, и вышел в задумчивости.

Здесь следует сделать небольшое отступление, чтобы ознакомить читателя с чередой событий, вызванных желанием Джона Салливана овладеть внеземными технологиями.

В январе 1953 года астрономы обнаружили в космосе большие объекты, которые были приняты за астероиды. Вскоре стало ясно, что странные объекты расположились на очень высокой орбите вокруг экватора Земли. Среди них были огромные объекты, которыми могли быть только космические корабли. Джон Салливан оказал скрытое давление на Совет Безопасности США, и президента которые приняли согласованное решение, о закрытии любой информации или перевода ее в категорию дезинформации в случае появления в СМИ каких-либо сведений от источников в США или других странах. Он тайком инициировал организацию проведения контакта. Совместная директива АНБ и ЦРУ предписывала развернуть работы по активизации имеющихся технических и аналитических средств в рамках проекта «Платон». Система контроля радиокоммуникаций «Сигма» сумела выявить регулярный информационный обмен между этими кораблями. Специально разработанная программа, основанная на логических комбинациях сигналов в двоичном коде, позволила привлечь внимание пришельцев, а позднее, установить некое подобие информационного обмена между орбитальными кораблями и Центром радиотехнической разведки. В ходе информационного обмена сравнительно долго не удавалось получить ответ на главный вопрос: каковы намерения пришельцев? Перелом в тревожной ситуации наступил в феврале 1954, когда к работе подключили экстрасенсов. Президент Эйзенхауэр с небольшой группой советников приземлился на летном поле Мюрок. Целью посещения этой базы была подготовленная заранее встреча с представителями инопланетной расы. На первый взгляд они мало, чем отличались от людей. Это были сравнительно высокие существа, что-то около 8-ми футов, стройные и удивительно похожие друг на друга. Их светлые, почти белые волосы едва не доходили до их плеч. У них были светло-голубые глаза и совершенно бесцветные губы.

По словам директора ЦРУ Уильяма Колби на первой встрече с инопланетной расой, прозванных впоследствии «скандинавами», не удалось придти к соглашению, которое бы устраивало президента и его администрацию. К такому же выводу пришли советники президента. Дело в том, что представитель инопланетной расы поставил ряд условий, которые были явно невыполнимы, по крайней мере, на тот период военно-политической обстановки в мире. Пришелец, от имени своей расы, прибывшей из другой солнечной системы, ультимативно предложил нам не входить в контакт с другой расой, которая ныне именуется как «грэйс», пообещав, в случае соглашения, помочь нам избавиться от этой расы безжалостных захватчиков. Затем пришелец заявил, что они хотят поднять духовный и интеллектуальный уровень землян. На вопрос президента: готовы ли они передать нам новые технологии незамедлительно последовал отказ. Этого было достаточно, чтобы не обсуждать что-либо другое. Последнюю точку в переговорах поставил сам пришелец, потребовав прекратить дальнейшее развитие технологий всех видов оружия. После переговоров, когда психологическая нагрузка пошла на убыль, среди президентской команды возникли расхождения во мнении по поводу того, что не были предприняты шаги к достижению компромисса. Говоря о хороших и плохих пришельцах, следует отметить, что еще в пятидесятых годах с ЦРУ и администрацией президента Эйзенхауэра сотрудничала Фрэнсис Сван, — женщина с уникальными сенситивными способностями. Она участвовала в первых контактах, и консультировала Пентагон по широкому кругу вопросов, в том числе касающихся разведки, НЛО и инопланетных рас пришельцев. Ее информация отличалась проверяемой достоверностью. Сван утверждала, что только раса «скандинавов» имеет целью спасти нашу планету от ядерного уничтожения. Но бездушные и жестокие гуманоиды «грэйс» перехватили инициативу, потеснив «скандинавов». У тех и других были и остаются свои виды на нашу планету и разведенную на ней интеллектуальную живность. В конце 80-ых стало очевидным, что Фрэнсис Сван была права. Уильям Купер — представитель ЦРУ в Тихоокеанском флоте, имевший доступ к секретным материалам высшего командования штабов армии США уточняет, что вскоре после неудавшихся февральских переговоров были организованы две встречи с другими расами, в том числе с так называемыми «Грэйс». На одной из последующих встреч так же присутствовал президент, в другом случае контакт проходил на уровне представителей АНБ и доверенного лица администрации президента Эйзенхауэра, одновременно работавших и на Джона Салливана. Эти контакты и сепаратные соглашения, проводились не от имени человечества, а от имени и в интересах военно-политической верхушки Америки. Переговоры проводились в 1954 на базе ВВС Холломан в Нью-Мексико. В этом случае соглашение было достигнуто. «Серые» рассказали историю или удобную легенду о своей расе на одной из планет созвездия Орион. Их раса вымирает из-за изменившихся условий на планете, и они вынуждены искать возможности сохранить свою расу. Соглашение с «серыми», достигнутое в 1954 году, содержало следующие пункты:

1 — пришельцы не будут вмешиваться в дела землян;

2 — земляне (правительство США) будут держать в тайне присутствие пришельцев на нашей планете;

3 — пришельцы помогут нам в технологическом развитии;

4 — эта помощь будет касаться только американской нации;

5 — им разрешается похищать некоторое количество людей для проведения своих генетических исследований, якобы с целью контроля развития человеческой расы;

6 — они обязуются возвращать похищенных людей при условии, что эти люди не будут помнить ничего об их похищениях.

Соглашение Эйзенхауэра с внеземной расой никогда не ратифицировалось, как этого требует конституция.

В соглашениях всегда присутствовал элемент принуждения со стороны пришельцев, и в то же время все соглашались с тем, что мы не можем остановить их. Они слишком продвинуты и способны уничтожить не только нас, но и почти всю человеческую цивилизацию за исключением тех, кого они оставят в качестве биологического материала.

Полковник в отставке, участник событий Филип Корсо в своих мемуарах затем запишет: «По сути, мы сдались наиболее агрессивной расе инопланетных пришельцев. Они диктовали нам свои условия, заведомо зная, что мы боимся любой огласки наших соглашений».

К 1955 году стало очевидным, что пришельцы обманули Эйзенхауэра и нарушили соглашение. Оказалось, что пришельцы захватывают огромное число людей не только в США. Неизвестно, сколько людей не возвращается ими. Было установлено, что, по меньшей мере, речь идёт о многих сотнях тысяч людей, захваченных в Америке, Востоке Европе и Азии.

Генерал Дуглас Макартур на совещании начальников штабов армии США в 1955 году заявил, предусмотрительно не упоминая о каких-либо соглашениях: «Нации мира должны будут объединиться, поскольку следующая война будет межпланетной войной. Нации Земли в недалёком будущем должны создать единый фронт против массированного вторжения агрессивных инопланетных рас».

В начале семидесятых годов пришельцы так называемого «скандинавского» типа постепенно исчезают из сообщений ЦРУ и контактёров многих стран. На этом фоне резко увеличивается активность серых гуманоидов. В океанах и морях, в горных массивах планеты обнаруживаются большие базы пришельцев, созданные без ведома правительств. Повышается активность НЛО над поверхностью Луны и в космическом пространстве. Вооружённый конфликт с пришельцами на подземной базе совместного использования S-4, штат Невада, окончательно убедил правительственные круги в том, что ситуация окончательно вышла из-под контроля.

Возникла тяжелейшая проблема: что делать? Что сказать своему народу и всему миру?

Дальнейшее сокрытие на государственном уровне присутствия НЛО и пришельцев стало бессмысленным. Во многих районах планеты НЛО появляются чаще рейсовых самолётов. Захват людей и массовая вивисекция животных из года в год увеличиваются.

Активность пришельцев продолжает увеличивать неуверенность Агентства Национальной Безопасности США в вопросах возможного стратегического ответа, что вынуждает Сенат в ближайшем будущем заставить АНБ и ЦРУ раскрыть все тайные и явные дела, связанные с космическими пришельцами.

Уместно отметить, что проблема инопланетного присутствия рассматривалась в январе 2004 года на закрытой сессии Мирового Экономического Форума в Давосе. Возможно, этот факт существенно и увеличил бы шансы скорого раскрытия факта соглашения, но Джон Салливан, и ему подобные вовсе не желали этого. Это был их позор и страх потери власти.

А потому на протяжении последних пятидесяти лет правительства ведущих стран мира занимались сокрытием факта инопланетного присутствия на Земле, а самое главное, своих связей с инопланетной цивилизацией, безраздельно контролирующей человечество уже много тысячелетий. Уфологи мира располагают огромным количеством фактов, свидетельствующих о пагубности для людей такого рода контроля. Именно поэтому со стороны мирового правительства шла дискредитация ученых, исследователей и политиков, занимавшихся расследованием инопланетного присутствия, а также уничтожение всех фактов посещения нашей планеты другими инопланетными цивилизациями, входящих в Коалицию. Отдельные члены правительств различных стран пытались рассказать народу правду, за что поплатились своими жизнями. Так президент Гренады был свергнут со своего поста в результате военного переворота только за то, что поставил вопрос об инопланетном присутствии перед 33-й сессией ООН. Секретаря по безопасности США Джеймса Форрестола выбросили из окна небоскреба только за то, что он настаивал на огласке сведений о связях правительства США с инопланетной цивилизацией, список погибших политиков и ученых, выступивших против инопланетного контроля над человечеством очень длинный.

                                                                            Америка, штат Теннеси,

                                                                    долина в Восточных Аппалачи,

                                                               секретная подземная лаборатория

                                                                       Пентагона, 12.05.2011г., 10:25.

Карл Фэй сидел, прильнув к окуляру мощного микроскопа, разглядывал образцы обломков корпуса НЛО, потерпевшего крушение в штате Аризона в прошлом году.

― Черт подери! ― вполголоса выругался он, отстраняясь. ― Вновь, тоже самое. Обломки выглядели идентичными всем тем, что он изучил за все время пребывания в исследовательской группе Джона Салливана. Та же специфическая структура металла, практически тот же химический состав, те же самые непонятные силикатно-стальные жилы сетки, точнее — пьезокварцевые, стальные и золотые жгуты пронизающие тело корпуса, как нити ткани. И все. Но ведь когда-то это летало, и еще как! Но как работает эта технология? Карл озадаченно провел рукой по лбу. Определенно, это световоды. Разумеется световоды. Но какова роль золотых волокон? Как светодиодная технология позволяет летать многотонной махине и маневрировать с чудовищными перегрузками без вреда пилотам? Как?! Масса вопросов и не одного приемлемого ответа. Ни одна современная теория не была способна дать ответ.

Карл в отчаянии сжал голову руками, закрыл глаза и отчаянно закричал. Выпустив пар, он положил голову на сложенные на столе руки. Так он просидел некоторое время. Затем он встал из-за стола и прошел в кабинет, смежный с лабораторией и сел в глубокое кресло у рабочего стола. Ему хотелось на свободу, хотелось увидеть ясное голубое небо, вдохнуть чистого воздуха. Но на глубине тридцати пяти метров были только непроницаемые толстые бетонные стены и бронированные двери. Карл откинулся в кресле. Поток прохладного воздуха из вентиляционного отверстия, забранного решеткой, приятно холодил лицо. Несколько лет тому назад он был счастлив и свободен. Пять лет назад он работал в Калифорнийском университете в Беркли, был одним из ведущих и успешных ученых. Он был дважды номинирован на Нобелевскую премию. В этот раз за разработку горячих сверхпроводников. Но это его, впрочем, уже совсем не радовало. Зачем он связался с этими людьми, в который раз спрашивал он себя, понимая, что это лишь рефлекторная риторика психики. Разве был у него шанс отказаться? Ах, если бы он был! Карл с силой стукнул по столу кулаком, отчего монитор компьютера угрожающе зашатался, готовый опрокинуться. Около двенадцати лет назад, он был подающим большие надежды молодым постдокторантом кафедры физики в университете Нью-Йорка. Его патрон, уважаемый профессор Герштейн, видя талант и энергичность молодого подопечного, просто не мог не поэксплуатировать Богом данный подарок в своих личных интересах. Так, Карлу пришлось подготовить своему патрону обеспеченную старость, потратив несколько лет для его диссертаций. Тот успешно защитив их, получил желанную прибавку к пенсии, очередную зависть в глазах таких же, как он, но менее пронырливых, маразматиков, и премию. После его ухода на пенсию, Карлу предложили место и хороший оклад в Беркли, и тот, недолго думая, согласился. И он не прогадал. Приветливый коллектив кафедры и солидные стипендии дали талантливому и целеустремленному ученому возможность реализоваться. Теперь он начал работать на себя с удесятеренной силой, в попытке наверстать годы, потраченные на плешивого паука Герштейна. В первый же год он, подобрав творческий коллектив лаборатории и получив гранты, успешно разработал новый метод голографической записи на съемных компактных носителях, что позволяло уменьшать размеры самих носителей при большей плотности записи. Это принесло ему и славу, и немалые деньги. Еще через три года его лаборатория разработала новый ДНК-тестер. И хотя прибор позволял в течение пяти минут получать результат, тем не менее, он обладал десятипроцентной погрешностью. Однако и это позволило ему получить государственную премию, поднять свой престиж в глазах научного сообщества и заработать звание профессора. Надо также сказать и о его увлечении космологией, об активном участии в жизни научного сообщества, переписке с известными астрофизиками. Год назад Карл опубликовал свою статью в популярном научном издании «Спэйс тудэй». Эта статья, похожая более на монографию, перекликалась с модной теорией космологической инфляции. Карл защищал и поддерживал авторов теории, будучи убежденным в реальности сверхсветовых скоростей. Своей статьей он вызвал бурю негодования и нескончаемый поток гневных тирад на свою голову, поскольку посмел замахнуться на теорию относительности — неприкасаемую святыню науки.

Карл нервно вздохнул. Глянув на часы, он с боязнью подумал о предстоящей встрече. Он представил, как ему снова придется оправдываться перед этим ужасным человеком. А сказать ему было нечего, и это было очень плохо. Опустив голову на сложенные руки, он незаметно забылся в тревожной дреме.

Отец Карла, Вань Фэй, был вьетнамцем, а мать родом из североамериканских индейцев. Она работала медсестрой в госпитале гарнизона Кхесань во времена вьетнамской войны. Вань Фэй был хорошим механиком, и получил работу в гарнизонном гараже. Его рабочий день был ненормированным, и порой приходилось ремонтировать машины до глубокой ночи, когда весь гарнизон крепко спал, за исключением дозорных. Но молодой Вань Фэй был благодарен судьбе и за такую возможность заработать денег на хлеб, ведь дома его ждали старые родители и уйма голодных братьев и сестер. Его начальник, старший лейтенант Моррисон, видя его усердие и хорошее знание механики, обходился с ним добродушно, поскольку такой даровой и квалифицированный работник был кстати. Не раз, заглянув в гараж, он видел одну и ту же картину: трое гарнизонных механиков, пьяные в хлам, беспробудно спали в кабинах машин, а он, в поте лица, весь в саже и масле, отдувался за них. Но, он был молод, энергичен, и брался за любую работу, лишь бы хорошо платили. В госпиталь его доставили с признаками аппендицита. Он был прооперирован, и последующие послеоперационные дни за ним старательно ухаживала старшая медсестра Маргарита Виллис, его будущая жена. Она была весьма хорошенькой. Точеная фигура, подчеркиваемая белоснежным халатиком, темные вьющиеся волосы, выбивавшиеся сквозь платок, и падавшие на смуглое лицо с большими выразительными глазами заставляли в ускоренном ритме биться не одно мужское сердце. Для всех военнослужащих стало неразрешимой загадкой и даже оскорблением — что привлекло внимание такой красавицы в этом худом и невысокого роста пигмее с восточным разрезом глаз? Ее выбор вызвал недоуменное недовольство бравых американских парней. Их утонченные, как им казалось, попытки приударить за хорошенькой медсестрой, неизменно терпели фиаско, разбиваясь о неприступные скалы холодного взгляда. Кто поймет этих женщин, что у них на уме? После госпиталя, Маргарита ежедневно навещала Вань Фэя в гараже, искренне интересуясь его самочувствием, и исправно обеспечивая бутербродами и фруктами. Авторитет молодого механика в глазах его американских товарищей сильно вырос, но более — зависть и ненависть, что гарантированно обеспечило ему массу язвительных шуток и гнусностей на все время пребывания в гарнизоне. После, когда срок контракта Маргариты истек, она забрала его с собой в Америку, где они и поженились.

                                                                                                *         *        *

Карл пробудился от писка назойливого коммутатора. Это вызывала секретарь. Он нажал на кнопку, ― Да, мисс Катрин?

― Вы просили напомнить вам о предстоящей встрече, мистер Фэй. Остался час.

― Ах, да-да. Благодарю вас.

Карл поднялся из-за стола, и несколько раз прошелся по кабинету. Затем достал из кармана сигарету и прикурил ее. Шагая по кабинету, он курил в задумчивости, пуская дым в потолок. Но струи из вентиляции неизменно сбивали дым вниз, где он втягивался в отверстия у пола. Докурив, он бросил окурок в пепельницу, прошел к умывальнику и подставил лицо под освежающе холодные струи. Приведя себя в порядок, он принялся готовиться к встрече с ненавистным ему человеком. Он причесался, поправил воротничок рубашки, убрал все бумаги со стола и сел, сложа руки. Представив себя со стороны, он иронично улыбнулся. Он вспомнил свой последний светлый день.

                                                                                                *         *        *

Как обычно, придя домой с работы, поужинал, и удобно расположившись в любимом кресле у телевизора.

С наслаждением смакуя свежесваренный кофе, он слушал программу новостей. Рядом, со своими игрушками, возились дети. Карл был счастлив. Казалось, что ничто не может нарушить идиллию. Но, увы, все когда-нибудь кончается. В дверь позвонили. На пороге стояли двое высоких, крепко сбитых парней, в темных костюмах. Несмотря на то, что уже смеркалось, они были в темных очках.

― Мистер Карл Фэй? ― поинтересовался один из них. Сердце у Карла сжалось от недоброго предчувствия.

― Будьте любезны, проедемте с нами, ― тоном, не допускающим возражения, потребовали незнакомцы.

― Кто вы, позвольте узнать?

― Вам все объяснят, собирайтесь!

На звук голосов из кухни, с полотенцем в руках, вышла его жена.

― Дорогой, что случилось?

Вместо него ответили визитеры: ― Не беспокойтесь, мэм, все в порядке. Мы из департамента науки. Необходимо уладить небольшие формальности с контрактом. Он вынул из внутреннего кармана удостоверение и протянул его Карлу. Тот все еще ничего не понимая, машинально открыл его. «Госдепартамент США по науке». Управляющий отделом патентов Маршал Сазерленд».

― Но сейчас уже поздно, мистер Сазерленд, ― недоумевая, пробормотал ученый.

― Неужели это нельзя отложить до завтра? Он почувствовал скрытую угрозу, исходящую от этих ладных молодчиков в хорошо скроенных костюмах. Сходство с государственными чиновниками у них было такое же, как у него с бодибилдером.

― Мистер Фэй, проедемте с нами, ― они настоятельно повторили свою просьбу, в которой уже слышалось едва уловимое раздражение. Воцарилось напряженное молчание. Раздался плач испуганного ребенка.

― О’кей, я только переоденусь, ― Карл решил разрядить ситуацию.

― В этом нет необходимости, мистер Фэй. Один из молодчиков аккуратно взял Карла под руку. Второй открыл дверь. Карл почувствовал, будто руку сжало в железных тисках. В открытую дверь был виден черный «Паккард» 90-х годов выпуска, в котором, на передних сиденьях, маячили такие же типы. Тот, что держал Карла, слегка подтолкнул его к двери, и тот едва не полетел кувырком с лестницы, зацепившись за порог. Но его ловко подхватили на лету.

― Полегче, вы! ― возмутился он

― Не волнуйтесь, мистер Фэй, ― без намека на иронию в голосе успокоил один из них.

Ничего не оставалось, как следовать их приказу. В машине Карлу надели повязку на глаза. Он уже не сопротивлялся, поняв, что это не имеет смысла. Он попытался было заговорить с ними, но говорил лишь тот, что и в доме. Остальные как воды в рот набрали. ― Мистер Фэй, успокойтесь. Вам не будет причинен вред. С вами хотят лишь побеседовать.

― Кто хочет? О чем? На спине, трясущегося от страха ученого, выступил холодный пот.

― Скоро узнаете, ― последовал сухой ответ. Больше на его вопросы не отвечали. Всю остальную дорогу, они ехали молча, более часа на бешеной скорости. Наконец с его глаз сняли повязку и вывели из машины. Карл прищурился от яркого света, ослепившего его. Они находились в каком-то помещении без окон и дверей. Вокруг были лишь серые бетонные стены, по которым шли коммуникационные лотки с кабелями, трубами и вентиляционными каналами. По стенам на одинаковом расстоянии находились вращающиеся лампы. Его сопроводители прошли с ним в грузовой лифт, и они начали спускаться. Затем были долгие гулкие бетонные коридоры с редкими запертыми дверями, и теми же вращающимися лампами и коммуникациями под потолком. Он попытался было сосчитать повороты и боковые ответвления, но скоро сбился со счета. Наконец сопровождающие его субъекты препроводили в богато обставленную комнату, интерьер которой никак не вписывался в образ серых бетонных стен, и тут же ретировались в коридор, притворив за собой дверь. За небольшим круглым столом, уставленным яствами и дорогими винами, находились бравого вида офицер, дама, и пожилой джентльмен. Кроме них и Карла в комнате никого не было. Последнему, на вид, Карл определил ему лет, примерно, шестьдесят. Но выглядел он холенным, одет был в дорогой костюм. Дама была, что говорится, бальзаковского возраста, в строго вида темном кашемировом костюме, смоляные волосы, были стильно уложены. Взгляд ее больших черных глаз завораживал. При его появлении, все трое одновременно повернулись в его сторону и с интересом принялись изучать его.

― Подойдите ближе! ― позвал офицер, сделав резкий жест рукой. Карл неуверенно приблизился. Старик еле слышно рассмеялся. ― Смелее, молодой человек! Он любезно указал Карлу на пустое кресло. Карл присел на краешек. Офицер сразу потерял к нему всякий интерес, и, откинувшись в кресле, переключился на свой дорогостоящий телефон. Дама напротив, глядела на него с прежним интересом. Ему определенно не нравилось то, как она на него смотрит. От ее взгляда ему стало почему-то даже жутковато. Все более смущаясь и теряясь в догадках, он старался не встречаться с ней глазами.

Пожилой джентльмен повернулся к ней, ― Это точно он? Вы уверены, милочка? Дама утвердительно кивнула.

― Мистер Фэй, ― обратился к нему старик, от которого исходило благоухание дорогого одеколона. ― Предвижу ваши вопросы, а посему постараюсь прояснить ситуацию. Вы здесь для того, чтобы помочь нам в одном деле. Но прежде позвольте поинтересоваться, вы всерьез уверены в возможности достижения скоростей, превосходящих световую?

«Его доставили сюда из его дома, чтобы поговорить о его последней статье? Кто они? Что вообще, черт побери, происходит?».

― Не волнуйтесь, мистер Фэй ― заговорила вдруг женщина, до этого лишь молча смотревшая на него в упор. ― Вам необходимо лишь отвечать на вопросы, и вскоре вы вернетесь домой к родным. Все будет хорошо. Ни о чем не надо беспокоиться. Отвечайте на задаваемые вопросы. Мы друзья. Ее голос, такой мягкий, с бархатным оттенком, но непреклонный, разом успокоил Карла. Ее взгляд уже не казался таким опасным, как показалось в первые минуты. Напротив, в ней он даже почувствовал некую защиту. И в самом деле, чего это он так встревожился? Он поудобнее расположился в кресле, отметив, что в нем очень даже комфортно. Тут он понял, что от него ждут ответа, и надо собраться с мыслями.

― Да, я допускаю мысль, что это вполне возможно, ― ответил он после некоторого раздумья.

― Значит, допускаете. Хорошо. Пожилой джентльмен пожевал губы, и сложил вместе холеные руки, на которых сверкнули дорогие перстни.

― А как вы представляете себе инструментарий для подобных операций, мистер Фэй?

― Инструментарий? Карл задумался. Вопрос, казалось, ставил в тупик.

― Боюсь, что на данный момент это едва ли возможно.

― Но вы доказывали такую возможность.

― Да, но умозрительно, так сказать, теоретически.

― А что необходимо для этого, тоже, так сказать, теоретически?

― Для того, чтобы объяснить вам суть дела, я должен знать ваш уровень знаний по физике и астрономии.

Старик снисходительно улыбнулся, ― Уважаемый мистер Фэй, если бы мы знали столько, сколько знаете вы, разве пригласили бы вас сюда? Женщина на эту реплику едва улыбнулась краешком губ, а офицер услужливо гоготнул, не отрывая, впрочем, взгляда от телефона.

― Не вижу ничего смешного, ― Карл спокойно пожал плечами, ― мне необходимо знать на каком уровне я могу общаться с вами.

― На самом элементарном, мистер Фэй. Как можно проще и доступнее. И, покороче, ― добавил он.

Карл задумался. Перед ним стояла нелегкая задача.

― Ну, если совсем просто и кратко, то для того, чтобы превысить скорость света, необходима колоссальная энергия. А таких энергий, причем управляемых, мы еще вырабатывать не можем. В принципе, я полагаю, энергии взрыва мощной атомной бомбы было бы достаточно, но я надеюсь, вы понимаете, что это процесс не контролируемый. Возможно, в будущем, когда технология управляемого термоядерного синтеза станет более стабильной… Старик не дал ему договорить. ― Итак, насколько я понял, если бы вы могли иметь управляемую энергию в большом количестве, то вы смогли бы создать космический корабль, который бы при движении превысил скорость света. Я вас правильно понял? Карл собирался было сказать о том, что необязательно создавать корабль, что можно было бы попытаться создать телепортирующее устройство, но вовремя смекнув, благоразумно промолчал.

― Ну, в принципе, так.

― Вы могли бы обосновать свое предположение?

― Например?

― На чем вы основываетесь?

Карл вспомнил о Жан-Пьер Пети. ― В 1988 году в известном журнале «Модерн физик литтерз» вышли три статьи, в которых предлагалось пересмотреть теорию «Большого взрыва», исходя из того, что скорость света вовсе не является закоренело постоянной, а в течение времени меняется. Жан-Пьер Пети, на мой взгляд, не фантазер. В научных кругах у него репутация как фундаментального ученого, изучающего проблемы космологии. В его гипотезе, однозначно, есть рациональное зерно.

При произнесении этого имени Джон Салливан заметно поморщился. ― Ах, этот что ли. Он лично знал Жан-Пьер Пети, который являлся руководителем исследователей в самом престижном научном заведении Франции — Национальном центре научных исследований. Автор многочисленных работ и статей в самых серьезных журналах, судя по всему, пользовался несомненным авторитетом у своих коллег.

Бомбой была его книга «Исследования инопланетян, живущих среди нас. Тайна уммитов». Никто даже не подозревал, что у серьезного ученого есть тайная страсть.

Джон Салливан, лично вложивший в его исследования целое состояние, был не на шутку обеспокоен и рассержен. Мало того, что Американское правительство отмахнулось от его настоятельных просьб прекратить все контакты с алиенами, из-за чего отношения их стали напряженными. Согласно разведданным, следом за ними заключили тайное соглашение Россия, Китай, Япония, Австралия. Дальнейшее латентное заселение планеты иноземным сбродом, занимавшихся своим жутким промыслом на, уже своих, а не правительственных, секретных базах, угрожало устоявшейся системе власти.

Джон Салливан узнав о тайном увлечении Жан-Пьера Пети открыто призвал того отречься от своих опасных увлечений.

― Вы нам беду накличете, сумасброд вы этакий! ― кричал взбешенный Джон Салливан, угрожающе потрясая тростью перед лицом ученого.

Жан-Пьер Пети, исправно спускавший на научные исследования щедрый денежный поток, поступавший, как он простодушно полагал, из государственного бюджета, с недоумением глядел на незнакомого напыщенного господина. Его, как и остальных без объяснений изъяли из его дома бесцеремонные молодчики, и доставили в незнакомое место. А теперь ему еще и угрожали. Впрочем, надо признать, тот и глазом не моргнул. В отместку за это Джон Салливан позаботился, чтобы руководство Французского Национального центра научных исследований внимательнее присмотрелось к своему сотруднику. Они не могли не присмотреться. И Жана-Пьера Пети незамедлительно обвинили в глупой мистификации и в розыгрыше. С этого момента его имя стало притчей во языцех и ассоциировалось с сумасшедшим маньяком. Джон Салливан был искушен в методах расправы с неугодными, причем даже не лишая жизни. Он превращал их существование в сущий ад, обрекая на добровольный уход из жизни, либо медленно, упиваясь местью, доводил до умопомрачения.

― О’кей, ― старик довольно потер ладони и плотоядно сощурился, отчего Карлу показалось, что он дичь, которую загоняют в ловушку, которую он до сих пор не видит.

― Мистер Фэй, а как вы относитесь к НЛО? Вы полагаете, они реальны, либо это досужие вымыслы газетчиков?

Этот вопрос уже окончательно поставил Карла в тупик. Его забрали из дома, привезли в какой-то бункер, и задают нелепые вопросы. Карл недоуменно вновь пожал плечами, ― Я их никогда не видел, ― простодушно ответил он. Пожалуй, это все ловкий коммерческий ход прессы, для увеличения тиража и прибыли. Пожилой джентльмен довольно кивнул, соглашаясь с ним.

― А как вы смотрите на возможность контакта с инопланетной цивилизацией? Чисто теоретически.

Карл развел руки, ― Я не берусь ничего утверждать, но, насколько можно судить из истории, встреча двух цивилизаций редко заканчивалась добром. Далеко ходить не надо, вспомните, например судьбу американских индейцев после высадки испанцев.

― Вот-вот, верно, ― старик согласно кивнул головой. ― Но допускаете мысль, что где-то во Вселенной могут быть обитаемые планеты?

― Разумеется, ― ответил он. ― Я чувствую, вы к чему-то клоните, а потому давайте, перейдем непосредственно к делу. И добавил, ― Меня дома ждут. Наверняка волнуются.

― Ну что же, к делу, так к делу, ― старик глянул на эксклюзивный платиновый в бриллиантах «Ролекс». ― Действительно, поздновато. Затем он закинул ногу на ногу, и откинулся в кресле, на лице его обозначилась довольная полуулыбка.

― Мистер Фэй, с этого самого момента вы ответственный по проекту «Феникс», ― спокойным голосом объявил он. ― Вот папка с документацией вашего предшественника. Завтра с утра за вами заедет машина, и вас введут в курс дела. Он живо, для своего возраста, поднялся с места и направился к двери. Женщина последовала за ним.

― Поработайте с ним, ― бросил он офицеру через плечо.

― Что за «Феникс»? Какой проект? Я не хочу, у меня есть своя работа, ― попытался было протестовать ничего не понимающий Карл, едва сдерживался, чтобы не сорваться в крик. Пожилой джентльмен, уже стоя в проходе, обернулся, ― А мы у вас и не спрашиваем вашего согласия. Оно, видите ли, нам и не нужно. И уже жестко добавил: ― И вашей работы у вас тоже уже нет.

― Успокойтесь, мистер Фэй ― приказным тоном произнес офицер, когда за ними закрылась дверь. Теперь в руках у него не было его электронной игрушки, а выражение лица приняло хищное выражение.

― Меня зовут Хартман Уокер, мистер Фэй. Будем знакомы.

Все это очень не нравилось Карлу. Страх тонкими костлявыми пальцами сжал его сердце, а на спине выступил холодный липкий пот. Капитан, глядя на испуганного ученого, предвкушал особое удовольствие. Он никогда не упускал шанса поизмываться над подобными типами, шефство над которыми, с недавнего времени, доверил его патрон Джон Салливан.

Хартман Уокер был офицером ЦРУ в чине капитана, из отдела по аномальным явлениям. Офицерский костюм был более бутафорией, нежели обязательным элементом сотрудника разведки, и одевал он его изредка, либо для официальных случаев, но чаще для подобных эпизодов для создания эффекта.

― Надеюсь, мистер Фэй, вы понимаете, что вам оказана большая честь, и надеюсь, что вы оправдаете оказанное вам доверие, медленно начал Хартман, в голосе которого чувствовалась явная угроза.

― Позвольте спросить, кто вы и эти люди?

― Все по порядку, мистер Фэй. Имен их вам не нужно знать. Работать вы будете со мной, и все ваши пожелания и вопросы впредь адресуйте мне.

Хартман Уокер вынул из стола простенькую модель мобильного телефона. ― Это ваш телефон, его номер не определяется ни одним оператором. Он бросил его Карлу через стол, и тот едва успел его поймать. В его записной книжке один единственный номер — мой. Никому и ни при каких обстоятельствах вам не следует говорить ни о вашем месте работы, ни всего того, что вы увидите и узнаете в дальнейшем. Итак, с этого момента вы — ведущий ученый секретной лаборатории…ээ… скажем, ЦРУ. Ваша зарплата утраивается. За любое открытие в области поставленных перед вами изысканий, вас ждет премия в пятьдесят миллионов долларов без налогов. Хартмана забавляло выражение лица Карла, которое все более вытягивалось, а глаза округлялись.

― У вас есть вопросы?

― Но позвольте, почему ЦРУ? За что такие сумасшедшие деньги? И что вообще я должен изучать?

― Вас не случайно спросили об НЛО. Вот их-то вы и будете изучать.

― НЛО?! — невольно вырвалось у Карла.

― Вот именно.

― Я не понимаю, о чем вы говорите! Какие еще НЛО? Карл все еще надеялся, что этот человек, наконец, скинув маску, произнесет заветную фразу: «Улыбнитесь, вас скрывала скрытая камера».

― Завтра все поймете! ― резко отрезал тот, не оставляя надежд, и глянул на офицерские часы на запястье. Ему вдруг все это стало надоедать и дико потянуло домой, где его ждал горячий ужин и молодая красавица-жена. ― Ознакомьтесь с материалами ваших предшественников. Он хлопнул ладонью по толстой папке, ― А завтра я отведу вас в вашу лабораторию и ангары с инопланетной техникой. ― Все! Он нажал кнопку и в комнату немедленно ввалились уже знакомые молодчики.

Он сделал небрежный жест, ― Доставьте его обратно!

― Погодите, вы сказали «предшественников»? А что же с ними стало?

Хартман Уокер злорадно скалясь, молча, провел рукой вдоль горла.

Все еще не веря в реальность происходящего, Карл попытался возмутиться, ― Но я не хочу в этом участвовать! Я свободный гражданин Америки! Я…я буду… Он внезапно осекся, увидев как офицер неспешно достал из ящика стола «магнум» сорок пятого калибра, и направил дуло ему в лицо.

― Тогда ты сейчас же сыграешь в ящик, безмозглый болван! ― неожиданно гаркнул тот, давая понять, что он не шутит, и снял пистолет с предохранителя. ― И только попробуй заартачиться и не смастерить мне летающую тарелку — в порошок сотру! От громкого крика, вида направленного на него огромного дула и прозвучавшего выстрелом щелчка предохранителя, у Карла ноги стали ватными, и закружилась голова. Последнее, что он помнил, перед тем как потерять сознание, это крепкие руки, подхватившие его и дьявольский смех сатаны в мундире.

Очнулся он уже в машине, подъезжающей к его дому.

― Вы в порядке, сэр? ― спросил один из молодчиков, убирая нашатырь.

― Да, ― пробормотал Карл, резко отстраняясь. Он поморщился, потирая лоб.

― Вот и хорошо. А теперь запомните, мы следим за вами. У нас повсюду свои люди. Не вздумайте никому ничего рассказать, либо обращаться в полицию. Вам никто не поверит. В случае раскрытия тайны, либо передачи информации, вы будете сурово наказаны. Будьте благоразумны, и все будет хорошо. Ведь у вас семья. Не забывайте об этом. Вы все поняли?

Дверь машины открылась и, не дожидаясь ответа, Карла высадили. Взвизгнув покрышками, машина исчезла за углом дома.

                                                                СНГ, Республика Азербайджан,

                                                            Хазарский район, город Мардакян,

                                                                                03.06.2010г., 22:40.

Марсель сидел на крыше дома и смотрел на звездное небо. Стояла липкая летняя ночь. Воздух еще не успел остыть от полуденного зноя, и бетон отдавал накопленное тепло. Здесь, в Азербайджане, лето в этом году выдалось особенно немилосердным. Марсель лег на спину и продолжил рассматривать небо. Он давно заметил интересное явление: изредка возникала звезда, которая вдруг начинала перемещаться зигзагами по ночному небосводу. В моменты маневров она вспыхивала ярче, а когда останавливалась, то тухла. Интересно, ведь я, сравнительно, не так давно обнаружил это. А с каких пор это, вообще, продолжается? Возможно, что уже давно. Может быть с детства? Были ли те сны с какими-то странными людьми, настоящими? Он смутно помнил сон, в котором над ним склонились какие-то большеглазые существа. Они, молча и пристально, смотрят ему в глаза. Он чувствует себя очень некомфортно. Ему тревожно и холодно. Яркий свет бьет по глазам откуда-то сверху. Про этот давний сон детства, он вспомнил уже через много лет. В школе, в восьмом классе, на уроке начальной военной подготовки, им выдали противогазы, и заставили совершить забег. Неплохо бегая, он вырвался вперед и, придя первым к финишу, обернулся. Вот это был шок и наваждение! За ним бежали лысые большеглазые существа из его кошмарных снов. Ужас давно минувших дней вновь обуял его. Он сломя голову что есть мочи вновь пустился наутек, не отдавая себе отчета, куда бежит. Ноги запутались в подсумке противогаза, и он мешком рухнул на землю. Подбежавшие товарищи склонились над ним, пытаясь помочь подняться, и у него под противогазом зашевелились волосы. Молнией мелькнули забытые сны детства, и страх с новой силой захлестнул его: он помнил эти лысые головы, эти немигающие нечеловеческие глазищи склонившихся над ним демонов — это точно уже было в его жизни! Он встрепенулся, сбрасывая видение вместе с противогазом. Но тягостное чувство, что это когда-то было в его жизни, его еще долго не покидало.

Марсель был страстным уфологом, и неоднократно видел видеокадры полетов НЛО. Так вот, поведение этой звезды, было на удивление, похоже на те, что ему довелось видеть в видеороликах. Надо сказать, что его с детства влек космос, звездное небо. Будучи школьником, он записался во все немногочисленные городские библиотеки, и перечитал всю научно-фантастическую литературу, которую смог достать. Его особенно обожаемыми кумирами в литературе были Булычев, Азимов, Хайнлайн. Ну, надо же, думал он в который раз, глядя на звезды, ведь каждая — это солнце, возле которой вращаются планеты, а на них своя особенная жизнь. Мириады миров, на которых живут разумные существа, у них тоже, как и у нас, проблемы, дела. Рождаются, проживают жизнь и умирают. И нет конца этому пространству. В попытке представить себе бесконечный космос, в какой-то момент мозг оказывался бессилен, и Марсель невольно вздрагивал. В этот момент тихо пропищал нетбук, сообщавший о поступлении нового письма на его электронную почту. Марсель неохотно повернулся на бок и открыл почту. Пришел ответ от одного ученого из «Российского института теоретической физики», которому он на днях посылал на рецензию свою работу. Марсель прочел письмо и горестно усмехнулся.

― Другого я от вас и не ждал, ― тихо произнес он. В письме, его респондент писал следующее: «Уважаемый Марсель, ваша статья, несомненно, интересна, но она едва ли соответствует реальному положению дел. Для понимания механизма мироустройства советую ознакомиться с астрофизикой и глубже изучить элементарный курс физики. В вашей статье доказательная база, к сожалению, построена на ошибочных тезисах. А также в ней масса нестыковок, а порой и противоречий. Но это не повод для отчаянья, молодой человек, поскольку ваша статья полезна для лично вас, в качестве тренировки ума, и как свидетельство любознательности».

― Да пошел ты, мудак! ― в сердцах процедил сквозь зубы Марсель, удаляя письмо. «Ошибочные тезисы! Как же вы меня достали, сраные грамотеи», — думал он, глядя на звездное небо. Настроение уже было безнадежно испорчено. В науке царило полное засилье самоуверенных в абсолютности своего интеллекта мракобесов, и их тупиковых догм-святынь. Это был порочный круг. Жизнь научила Марселя видеть подводные течения, и он понимал, что подобная ситуация с наукой совсем не случайность. За всем этим стоят большие силы и интересы, и если разобраться, вполне даже очень может статься, что нить уходит куда-нибудь еще дальше.

«Который год бьюсь, а все без толку. Неужели все так безнадежно? Как же мне пробиться? В какие двери еще стучать»? Он чувствовал себя ужасно одиноким и непонятым. А что может быть хуже этого? Марсель был не просто уфологом, но он еще и разработал собственную теорию, по сути, новую парадигму, которая объясняла принцип перемещения НЛО. Однако, что бы понять ее, необходимо было в корне изменить господствующую систему научных взглядов. И Марсель, с горечью признавался себе, что легче разбить лбом каменную стену, нежели донести ее до сознания людей.

Он вспомнил тот далекий день, когда разгадал секрет антигравитационной технологии. Сидя у себя в комнате за столом, он просматривал выписки из анализов структуры обшивки НЛО. Эти выписки он тайком скопировал много лет назад из оригиналов хранившихся некогда в сейфе секретной исследовательской лаборатории министерства обороны СССР. Среди них были и отчеты других подведомственных лабораторий. Разумеется, поступил он очень нехорошо, но, как он оправдывался перед самим собой, ведь сделал он это исключительно ради науки и не собирался ничего разглашать. Во всех отчетах сообщалось практически одно и то же — корпуса инопланетных машин во многих случаях были прошиты некими композитными нитями, словно сеткой, или точнее — сеткой состоящей из многослойных тончайших жгутов. Все специалисты приходили к однозначному выводу — это световодная технология, которая в те годы только начинала широко развиваться. Но как эта световодная технология позволяла летать многотонным аппаратам, развивать неимоверную скорость, и при этом совершать фантастические маневры в небе? Эти жгуты неизменно ставили в тупик всех ученых, занимавшихся постижением тайн технологии НЛО. Марсель в который раз пробежался глазами по документам: стальные жгуты, заключавшие в себе пьезокварцевые жгуты, которые в свою очередь оплетали золотой жгут. К световодной технологии специалисты относили непосредственно пьезокварцевый жгут. Наружный стальной жгут они поясняли как оболочку, но насчет срединного, зачастую золотого, их мнения расходились. Одни приходили к выводу, что это управляющий электрод, другие были уверены, что это своего рода арматурный стержень. Перед ним лежала раскрытой большая советская энциклопедия — первоочередной источник информации на тот момент — до появления интернета еще было очень далеко. Книга была раскрыта на странице со статьей «пьезоэлектрический эффект» — Марсель был уверен, что все дело в пьезокварце. Затем почему-то неожиданно в памяти всплыли квантовые переходы электронов… Он почувствовал, как в глубине его души шевельнулось знакомое чувство азарта, похожее на то, когда он усиленно пытался сложить кубик рубика и вот-вот был готов к завершению, но какие-нибудь пара цветов обязательно мешали. Он встал из-за стола и начал нервно ходить из угла в угол. — Пьезокварц, квантовые переходы…— бормотал он. — А причем тут вообще электроны? Что между ними общего? Да ничего! «Нет-нет, это на первый взгляд, — говорил он самому себе, — связь есть, и он ее просто не понимает». Подойдя к распахнутому окну, он попытался успокоиться и унять нервную дрожь. Он вдохнул полной грудью прохладного воздуха и медленно выдохнул. За окном в свои права вступала весна и, наполняя воздух ароматом цвели урюк и черемуха. Через год ему идти в армию, а пока он временно устроился поработать в электроцех предприятия. Марсель вернулся за стол. «Итак, разложим все по порядку, решил он. Первое, — это пьезокварц. Он в очередной раз пробежался по тексту энциклопедической статьи: пластина кварца с нанесенными на нее электродами и держателем представляет собой резонатор. Стоп! Резонатор! Итак, пьезокварц, квантовые переходы и … резонатор?!... Парень оторвался от книги и, откинувшись на стуле, долго и задумчиво глядел в синее бездонное небо. Связь по-прежнему продолжала ускользать от него. «Если резонанс, то с чем?» — размышлял он. Если наука знала о существовании у электронов орбитальных и спиновых частот, благодаря которым они могли совершить мгновенный квантовый переход, то планета, представляющая совокупный коллектив всех элементарных частиц ее образующих, следуя логике… также должна иметь собственную космическую частоту?! Но ведь согласно заверениям ученых мужей это ересь! Ну, да хер с ними, с этими мужами. И все же, если допустить мысль, что планета имеет частоту, то наличие пьезокварцевых жгутов… Он вновь почувствовал наступающее возбуждение. «Итак, — он старался сдержать лихорадочно скачущие мысли, — допустим, планета имеет СКЧ, и чтобы переместиться, скажем, с Земли на Марс, необходим…резонанс! Марсель торопливо пролистал затертый до дыр справочник по физике. «Резонанс — это резкое возрастание амплитуды…вынужденных колебаний при приближении … — нет, не совсем то, что он искал. Он пробежался далее по тексту, «…а также, резонанс — это оптимальное условие передачи энергии от одной колебательной системы к другой…». То, что нужно! А учитывая, что материя это и есть энергия, то…! Стоп-стоп. Итак, проанализируем все последовательно — взял он себя в руки. Первое — у планеты предположительно имеется СКЧ. Второе — для того, чтобы мгновенно переместиться с одной планеты на другую, используя это свойство планеты, подобно орбитальному переходу электрона, необходим…элементарный резонанс. Третье — этот резонанс может создаваться структурой содержащей в себе пьезокварцевый элемент…»

― Эврика!!! ― стены его квартиры сотряс неистовый рев, который переполошил не только его престарелую бабушку, мирно дремавшую в смежной комнате, но и соседей за стенкой…

Марсель вздохнул и закурил очередную сигарету. На ум пришли воспоминания двадцатилетней давности, когда он еще четырнадцатилетним мальчишкой записался в общество с помпезным названием «клуб исследователей аномального». Собственно, исследованиями, в известном смысле слова, никто из них не занимался. Народ собирался в старом помещении бывшего склада, что располагался на задворках Баку, и рассказывал друг другу байки, истории про все необычное, кто что видел, читал либо слышал. Помимо этого обменивались мнениями. Контингент клуба составляли геологи, ученые институтов, и просто люди с улицы, которым, по всей видимости, просто было надо как-то убить время. Постоянных членов клуба было около десяти человек. Большинство посетителей постоянно менялось. Помнится, однажды на задние ряды даже как-то забилась компания местных синяков, которым элементарно требовалось помещение для распития — на дворе была зима. По началу Марселя не приняли всерьез и попытались даже выпроводить — дескать, мал еще для такого заведения. Но руководитель клуба, Борис Андреевич Краснов позволил ему присутствовать на собраниях.

― Не троньте, ― велел он присутствующим. Пускай ходит. Надоест — сам уйдет. Однако тому, очевидно, не надоело, поскольку все собрания Марсель посещал с завидной регулярностью. Краснова обратил внимание, что мальчишка не пропустил ни одного собрания, даже будучи больным ангиной. Он заметил, как во время бесед и рассказов про аномальщину у того блестят глаза. И вот однажды, руководитель клуба, после собрания, когда все расходились, подозвал его к себе. ― Сколько тебе лет? — поинтересовался он улыбаясь.

― Скоро шестнадцать, — соврал, тот, не задумываясь.

― Интересуешься необычным? Марсель энергично кивнул.

― А что именно интересует? ― продолжал допытывать руководитель.

― Все! — выпалил тот.

― Все? — удивился Краснов.

― Ну… ну как все устроено, суть всех эти необычностей ― Марсель пытался найти нужные слова.

Борис Андреевич понимающе кивнул, и снова улыбнулся. ― Это хорошо. Но тебе надо много знать, чтобы понимать суть этих вещей.

― Что знать? ― не понял тот.

― Я напишу тебе список литературы, которую ты начнешь изучать. Что-то будет непонятно, — поможем, растолкуем. Согласен?

Ну, конечно же, он был согласен! Однако, к его большому разочарованию, список литературы состоял из одних лишь самоучебников по физике, химии, алгебре, геометрии и прочим наукам. Вот так клуб для него превратился в очередную школу. Многое, разумеется, ему было непонятно, и за разъяснениями он обращался к членам клуба. Те с большим удовольствием разъясняли, делились знаниями и опытом. Разумеется, подобная подача материала совместно с личной заинтересованностью, в корне отличалось от заезженной школьной серой программы, а потому усвоение материала шло довольно успешно. Однако Борис Андреевич был уверен, что мальчишка в скором времени сбежит, не выдержав нагрузки. Но тот упорно продолжал свое неформальное образование, и посещал все собрания клуба. Марселю пришлось усвоить довольно серьезный объем знаний. Его способность мгновенно осознавать, казалось бы, сложнейшие физические понятия и категории, искренне поражала видавшего виды руководителя клуба. Немало удивила и его способность поиска решений нестандартных задач, которые он регулярно подбрасывал, и с интересом наблюдал, как тот справится. Периодически тестируя, он убеждался в наличии у него неординарных способностей.

Так прошел год. Только что закончился своеобразный экзамен, и Борис Андреевич одобрительно щелкнул языком на местный манер, ― Молодой человек, поздравляю! Вы освоили вузовский курс физики и астрономии. Пожав парнишке руку, он повернулся к присутствующим, ― Ну, что скажете, товарищи?

― Молоток! ― было общим резюме.

― Так держать!

Прошло несколько месяцев. После окончания очередного собрания, Борис Андреевич подошел к нему, ― Останься, есть разговор. Дождавшись, пока все разойдутся, он подошел и присел рядом. Вид его был серьезен.

― Марсель, ты уже усвоил многое, общаешься практически на нашем уровне. Я вижу в тебе потенциал, и его необходимо развивать дальше. Так вот — клуб для тебя пройденный этап. Полагаю, что ты готов к более серьезным задачам. Сейчас мы поедем в институт, где я познакомлю тебя с людьми, с которыми ты будешь работать в дальнейшем. Ну, что скажешь?

«Институт?!» ― молнией мелькнуло в голове Марселя. Его не надо было просить дважды. Он давно ждал именно этих слов. Через пять минут они уже были в «Волге», которая неслась к Академгородку.

В помещениях республиканского филиала «Института ионосферы и распространения радиоволн», несмотря на жаркое лето, было прохладно. Когда глаза, после яркого солнца, свыклись с полумраком, вдыхая казенный запах старых книг, сургуча и хлорки, Марсель начал присматриваться к тоскливому интерьеру многочисленных извилистых коридоров, освещенный тусклыми люминесцентными лампами. Он почувствовал, что в его жизни наконец-то начинается увлекательная пора. По дороге встречались сотрудники института, которые даже за версту, считали своим долгом поприветствовать его патрона. Наконец они вошли в большое прохладное помещение, оказавшееся самой, что ни на есть лабораторией. Марсель испытал благоговейное чувство: повсюду стояли тихо попискивающие приборы, с мигающими циферблатами, индикаторами и лампочками, назначение которых он не догадывался даже приблизительно, по полу и стенам вились многочисленные провода. Мальчишка отметил, что в каждом окне, забранном толстыми решетками, было по работающему кондиционеру, отчего в помещении было весьма прохладно. В лаборатории находилось пять человек. Двое сидели, уткнувшись в микроскопы, пытаясь что-то разглядеть. Один человек что-то строчил на компьютере, двое других сидели в креслах у журнального столика и о чем-то беседовали. На столе стояла батарея запотевших бутылок с «Тархуном» и «Боржоми».

― Ну, наконец-то. День добрый! ― радостно приветствовали сидящие за столиком люди Бориса Андреевича. Он виновато улыбнулся: ― Дела насущные. Я тоже рад вас видеть. Они пожали друг другу руки.

― Ну, как успехи? ― поинтересовался у них Краснов.

― Да пока никак, — отмахнулся рукой один.

― Да какие там успехи, ― в тон ему отозвался другой. ― Все то же самое.

― А это кто? — ткнул пальцем в сторону Марселя первый, разглядев подле Краснова мальчишку. ― Как я понимаю, это тот самый вундеркинд, о котором ты нам рассказывал?

Марсель в ответ чихнул.

― Ну, вот. Не хватало еще, чтоб он простудился.

― Ага. Притом летом!

― Признаться, в лаборатории довольно-таки холодно, ― сказал Краснов поеживаясь.

― Поначалу-то оно не чувствуется.

― Так то ж для аппаратуры, Борис Андреевич, ― вскинул голову один из собеседников, ― греется же.

Борис Андреевич улыбнувшись, подмигнул Марселю, ― Ну, что же, знакомься, отныне это твои новые наставники и коллеги. Один из них протянул ему бокал, доверху наполненный зеленым напитком, ― На-ка, выпей, поди, жажда замучила-то?

По правде говоря, Марселю в данный момент ему более всего на свете хотелось именно этого, и он с благодарностью осушил бокал.

Подошли остальные, оставив свои дела. Они с интересом рассматривали юнца, и в глазах у всех был немой вопрос вперемешку с улыбкой.

Краснов, отворив железную дверь, пригласил всех в свой кабинет. Кабинет был небольшим и без окон. Всю его обстановку составляли стол со стульями и несколько мощных сейфов. На одной из стен висели большие фотографии в рамках, с изображениями Сергея Королева и Константина Циолковского.

― Итак, ― начал он, когда все расселись. ― Марсель наш новый сотрудник. ― Младший сотрудник, ― уточнил он добавив.

― Итак, молодой человек, ― теперь он обращался непосредственно к нему. ― Отныне вы член регионального филиала научно-исследовательской группы, действующей в рамках программы «Сетка–АН-Юг» при Академии Наук СССР. В компетенцию программы группы входит изучение неизвестных аномальных явлений. В том числе и атмосферных. Поздравляю! ― с этими словами он пожал ему руку с самым серьезным видом.

Затем ему зачитали его права и обязанности, предупредили, что группа является секретной, и никому нельзя распространяться ни о составе, ни о роде ее деятельности.

                                                                                                *         *         *

С этого момента его жизнь потекла в ином русле. Его обучали работе на лабораторном оборудовании — спектрометрах, анализаторах, тестерах, микроскопах. Он изучал их устройство и постигал искусство полевого ремонта, либо усваивал премудрости и тонкости проведения лабораторных анализов. Краснов каждую неделю распределял каждому члену группы определенную задачу-головоломку, и в конце недели, на субботничном собрании, за общим столом, всем коллективом обсуждались ее решения. Но когда его подключили к работе взрослых, то порой запросто будили среди ночи и отправляли собирать факты и сведения у очевидцев наблюдавших НЛО, и прочие явления, не укладывающиеся в каноны современной науки. Либо забрасывали в горную, либо пустынную местность в жутких походных условиях для обследования мест наблюдения, либо приземления НЛО. В редкие времена затишья, ему поручали самую нудную работу — переписывать данные экспериментов в дублирующий журнал, который затем отправлялся в Москву. Но Марсель вовсе не жаловался. Напротив, ему все это было очень даже по душе, ведь он занимался любимым и жутко интересным делом. Кроме того, ему даже выплачивалась скромная зарплата

Так прошел еще один год.

Была суббота. По обычаю все собрались в кабинете начальника.

На столе стоял телевизор с видеомагнитофоном. Было заметно, что Борис Андреевич, против обыкновения, был возбужден. Он вынул из своего портфеля видеокассету и вставил в приставку. Аппарат проглотил ее, и через секунду на экране возникло изображение светящегося шара на фоне ночного неба.

Снимали вчера, в горном районе, близ деревушки Гобустан, — пояснил он. Все с интересом подались к экрану, наблюдая за маневрами огненного шара.

― Снимали японские туристы. Они разбили лагерь у Гавалдаша, и, поужинав, отдыхали. В это время над горами появился НЛО и начал снижаться в ущелье. Судя по описанию, аналогичен замеченному в прошлом году в каньоне Тенги, близ города Куба.

На экране было видно, как огненный шар выпустил из себя яркий голубой луч, которым шарил по земле в поисках чего-то, и продолжал двигаться вглубь по ущелью. Единственными звуками было возбужденное дыхание оператора, порывы ветра и хруст камня под ногами.

Приземлился от них примерно в полукилометре. Добежать не успели — их видимо почуяли и аппарат резко взмыв, исчез в небе. Вот кстати и этот момент на экране.

Затем изображение исчезло.

― Ну, вот и все ― вздохнул он. ― Что скажете?

Качество съемки оставляет желать лучшего ― недовольно заметил бородач Николай Зеленый.

― Каков момент подъема! ― изумленно выдохнул другой член группы Антон Савин.

― Ага! — согласно подхватили остальные. ― Ни тебе, рева движков, или звука винтов!

― Звук все же был, ― поправил Краснов. Очевидцы утверждают, что расслышали слабое жужжание

― Но на гравитацию он точно, чихать хотел. Раз! — и точка в небе.

― При взлете аппарат светился голубоватым светом, ― заметил Марсель. ― А поднявшись на определенную высоту, вспыхнул ярко-желтым, и лишь потом резко стартовал.

Краснов одобряюще глянул на него, ― Верно, давайте-ка глянем еще раз.

Они еще неоднократно просмотрели заснятый ролик, проматывая то в пошаговом режиме, то останавливая и пытаясь что-то разглядеть. Затем долго и горячо спорили и обсуждали увиденное, но в итоге пришли к единогласному мнению — ни черта не разобрать.

Большие настенные часы показывали половину десятого ночи. Они уже собирались расходиться, как зазвонил телефон. Борис Андреевич поднял трубку и

полуобернулся: ― Краснов слушает.

― Что?! ― почти выкрикнул он. ― Где? Когда? Хорошо — хорошо, сейчас же выезжаем!

Он повернулся к остальным, которые настороженно вслушивались в разговор, и все увидели его горящий взгляд. ― Сейчас из МВД сообщили, что в горах потерпел крушение НЛО. Нам везет, ребята! Собираемся в дорогу. Немедленно! Автобус уже ждет.

«Вот оно!» Сердце у Марселя учащенно забилось.

― Борис Андреевич, а мне можно с вами?

Наступила короткая пауза. Краснов нахмурился и виновато посмотрел

на парня: ― Это все очень строго, дорогой мой. Я понимаю, что тебе очень хочется увидеть это своими глазами, но… понимаешь ли, я не имею права разрешить присутствовать кому-либо из ученых без соответствующего уровня допуска. Он есть у всех, за исключением тебя. Если мое руководство узнает об этом, мне крепко не поздоровится. Извини, дружок.

― Чего расселись, ― обратился он к остальным ― на сборы пять минут!

Все торопливо принялись собирать комплект мобильной тест-лаборатории, приборы, которые были разбросаны по всему помещению. Поднялась небольшая паника.

Но Марселя это уже не интересовало. Он чувствовал себя так, словно его предали.

Покинул лабораторию, он понуро побрел через уже безлюдные коридоры в этот час. Во дворе института было тихо и душно. Воздух был пропитан ароматом роз и бензиновой гарью. Свет редких фонарей с трудом освещал внутренний дворик академгородка. Изредка, тишину нарушал звук автомобильных клаксонов, доносившихся из города. Неподалеку, с открытыми дверями, стоял «пазик». Возле него, под фонарем на скамье, сидели двое военных и курили. Один что-то рассказывал другому, и время от времени они принимались дружно гоготать. Почувствовав его присутствие, они повернулись в его сторону. Одного Марсель узнал. Это был Ренат Тухватуллин, подполковник военной разведки. Он был частым гостем у Краснова. Они часто вполголоса о чем-то подолгу беседовали в кабинете Краснова. Другой ему был незнаком. Ренат, когда выдавалось свободное время, обучал его военным премудростям, и прочил Марселю карьеру военного ученого.

― Здорово, малый! — жизнерадостно приветствовал он юношу. ― Как успехи?

Они обменялись рукопожатием.

― Да так себе.

― Чего кислый такой? ― поинтересовался он.

Марсель пожал плечами. ― Устал, ― соврал он. Сейчас ему больше всего хотелось остаться одному.

― А, я кажется, понял в чем дело, ― догадался Ренат, изучающее глядя на того, ― профессор Краснов не взял тебя в экспедицию.

Марсель, молча, кивнул.

В этот момент дверь института отворилась, и из нее показались члены научно–исследовательской группы. Каждый их них нес внушительного вида футляр с каким-нибудь прибором, внешне напоминающего старомодный деревянный чемодан с металлическими уголками. Последним вышел Борис Андреевич с новенькой японской видеокамерой в одной руке, и большим военным спутниковым телефоном, внешне напоминающего кусок черного кирпича, в другой. Посредством него Краснов имел прямую связь с начальством в Москве.

Пока остальные укладывали в автобус оборудование, Ренат подошел к Краснову, ― Нет никакой возможности взять его с нами? ― и кивнул в сторону грустно смотревшего на них парня.

Тот посмотрел на Рената с укоризной, ― Да мне что, жалко, что ли? Сам знаешь, потом особисты пацана затаскают, меня заклюют, почему позволил.

Ренат обернулся к Марселю, ― М-да, дела, брат. Прав твой начальник. Ничего здесь не попишешь, пожалуй. Тот лишь согласно кивнул и обреченно направился к воротам.

Все ящики с приборами были погружены в машину.

Они уже собирались сесть в автобус, как ожил телефон в руках Краснова. Он вытянул метровую антенну и затем нажал кнопку.

― Краснов слушает. Так точно, товарищ генерал, уже выезжаем. Так точно. Нет, не забыл, помню. Непременно сделаем, ― переговаривался он с кем-то из начальства. В последний момент, когда уже разговор закончился, он глянул через окно на понурую фигурку, шагающую вглубь темной аллеи.

― Владимир Анатольевич, разрешите обратиться с просьбой. Мной принят на работу младший сотрудник, перспективный парнишка, но пока нет допуска, а развивать пацана надо. Разрешите взять его на задание?

― Перспективный, говоришь? ― донеслось из трубки.

― Да, необходимо усиленное обучение и практикум.

― В чем перспективен-то?

― Согласно тестам Ольшанского, отмечается максимальный уклон к космологии и астрофизике. Десять баллов.

― Ого, ничего себе. Похоже, Борис, ты себе нашел преемника.

― Потому и прошу за него.

― Как зовут-то его.

― Марсель. Тотаев Марсель Месгерович.

― Ёшкин кот, ну и отчество!

― Местные имена, ― Краснов пожал плечами, ― сам дивлюсь, Владимир Анатольевич.

― Ясно. Ждешь от него революционных идей? В трубке послышался лающий смех.

― Дадим парню шанс реализоваться, Владимир Анатольевич?

― Хм. Ну, хорошо. Допуск я выпишу. А пока под твою ответственность. И не забудь про подробный доклад с места и как можно быстрее. Давайте, работайте. Желаю удачи.

Краснов облегченно выдохнул и вытер вспотевшее лицо.

― Ну, молоток, Борька ― развел руками Ренат, ― ты своего по-любому добиваешься.

― Кстати, где хлопец? ― спросил Краснов.

― Вон он, ― указал пальцем на едва видимый силуэт бородач Николай. Он высунулся в окно, сунул два пальца в рот и свистнул, да так, что у присутствующих зазвенело в ушах.

― Марс! ― заорал он, что есть мочи. ― Давай сюда!

Марсель уже подходил к воротам академгородка, когда услышал отдаленный свист, и свое имя. Он узнал голос Бороды, как они между собой называли Николая. В сердце появилась надежда — «Неужели возьмут»?! Он бросился бежать обратно.

Но по пути к автобусу ему закралось подозрение, что его, возможно, хотят банально лишь о чем-то спросить, либо дать какое-нибудь очередное ерундовое задание.

                                                                                                Глава IV

                                                    Ближний космос, окрестности планеты Земля,

                                                                патрульно-боевой крейсер дивизиона

                                                                        Галактической Конфедерации

                                                                                        Мадар, 25.08.1969г.

К голубой планете, со стороны Луны, стремительно приближался тяжелый патрульно-боевой крейсер. В его текущую задачу входила разведка и наблюдение окрестностей планеты. Корабль представлял собой гигантскую, диаметром в пятьдесят километров, сплюснутую сферу, увенчанную надстройкой конической формы, в которой располагалась командная рубка.

Посылая в пространство мощные вспышки бортовых огней, он плавно совершил отлогий разворот и по глиссаде вышел на ближнюю орбиту на освещенной стороне полушария.

В корпусе судна разошлись створки громадного шлюза, из которого один за другим начали вываливаться дискообразные глиссеры меньшего размера. Оказавшись за бортом, они ярко вспыхивали и, переходя в горизонтальный полет, устремлялись к планете. Выпустив последний восьмидесятый по счету, разведмодуль, створки вновь сложились.

На большом бортовом экране медленно, в пелене облачного покрова, проплывали континенты, сверкали солнечными бликами озера и океаны.

Просторная штурманская рубка имела вид обширного полукруга и казалась скудно обставленной. У стены с информационным экраном находилось лишь три кресла, одно из которых было пустым. Экран, как и пульт управления, представлял собой реалистичную голографическую проекцию огромных размеров, позволяющую по желанию рассматривать изображение в объеме и с разных ракурсов. Пол, стены и потолок рубки были обтянуты пластичным материалом матово-белого цвета, и казались цельными, без единого шва или заклепки. Из невидимого источника лился мягкий приглушенный свет. За их спинами, в центре рубки, располагалась круглая телепорт-площадка. Она незначительно выступала из пола, что впрочем, не делало ее приметной на общем белоснежном фоне. В рубке корабля находись двое. В одном из кресел пребывал пилот. Он сосредоточенно глядел на трехмерное изображение. Часть экрана разделилась более мелкими фрагментами, по которым побежали знаки и символы. Пилот вдумчиво изучал поступающие данные. Его ладонь покоилась на выступающем широком подлокотнике — пульте управления судном, который реагировал на мысленные команды.

Бортовой компьютер, обработав переданные разведмодулями данные, составил и выдал на экран карту аномалий на ближайшие семь дней. С помощью таких карт люди могли знать наперед будущие зоны возникновения аномалий: пространственно временных, брешей, дрейфующих и стационарных аномальных зон. На ней указывались места и время возникновения темпоральных переходов, их направления во временном потоке. Также были представлены переходы на другие планеты, в иные альтернативные реальности, измерения, или просто параллельные миры. Затем уже, в специальном отделе производилась рассылка всем дружественным бортам и собственным экипажам экспедиционных и патрульных кораблей, которые приняв информацию к сведению, принимали решение, как использовать аномалии в своих нуждах. Пилоты исследовательских и патрульных кораблей, либо просто туристических и пассажирских судов пользовались такой картой, как земные мореходы в старину использовали силу попутного ветра. Делалось это в целях элементарной экономии энергии, и избавлении техники от излишних перегрузок и износа. Для многих инопланетных рас теллурическая сила, эманирующая из центра земли в определенных местах, оказывала весьма благотворное влияние. Для них такие энергетические узлы являлись своеобразными здравницами, которые они регулярно и с большим удовольствием посещали. Но большинство визитеров прибывали для посещения особых сакральных энергетических мест планеты, в которых они могли совершить духовное преображение, перейти в высшее энергетическое состояние, продвинуться по эволюционной лестнице. Те же, кто не знал о таких аномалиях, рисковал сгинуть в ином временном промежутке, либо иной параллельной реальности, либо элементарно погибнуть в мощных энергетических потоках. Пилот неодобрительно покачал головой, отчего волнообразно колыхнулись его длинные светлые волосы, когда компьютер предоставил карты земных городов, новостройки, которых легли на спорадические аномалии. Он понимал, что в этих домах люди будут болеть, заживо сгорать, сходить с ума, либо внезапно умирать, судьбы и семьи рушиться, а порой будут случаться непроизвольные проникновения различных существ, чаще низшего плана материи. В старину люди устраивали в таких местах кладбища, чтобы эфироастральные автоматы, после смерти человека, разлагались быстрее, и не донимали живых. Именно поэтому в старину практиковался его аналог — погребальное сожжение. Сейчас же, когда человек растерял древние знания, влекомый жаждой наживы и, руководствуясь принципом «было бы место», без разбора возводил в таких местах и госпитали, и жилые дома, и детские сады со школами. Злая ирония подобного положения обуславливалась исключительно алчностью и невежеством современного человека.

В другом кресле находился командор дивизиона стратегической флотилии Конфедерации, Край. Его взгляд также был прикован к экрану. Откинувшись в анатомическом кресле, он озабоченно изучал данные поступающие с разведмодулей, обшаривающих планету где-то далеко внизу. Их местоположение отбивалось красными пульсирующими точками.

Для пилота это дежурство было его очередным, в веренице аналогичных. Но сегодня он делил рубку с самим командором, который не часто удостаивал патрульные корабли своим присутствием. Край только что вернулся из ставки Галактической Федерации, где представлял отчет Совету. По заданию Совета, он продолжительное время, провел в странствованиях по Галактике по ряду дел и обучению. Кроме того, на этот раз дело не ограничилось лишь докладом. Рассмотрев категоричные заявления обитателей звездных систем, граничащих с солнечной системой, о том, что земляне загрязняют космос продуктами расщепления атома, Совет заключил — с Землей необходимо что-то срочно предпринимать. Как высказались члены Совета, за всю историю Метагалактики, человечество — единственная аномальная цивилизация: среди мириадов других самая безнадежно бестолковая и безалаберная, идущая на поводу низких желаний, запутавшаяся в своем сумбурном образе мышления и вековых стереотипах. Человек не успев выйти в дальний космос, умудрился изрядно загадить его. С того момента как Галактический Совет присвоил ему звание Хранителя, прошло почти сто земных лет. Это было очень почетным и еще более — ответственным званием. Звание Хранителя давалось исключительно для наблюдателей на проблемных планетах. Были и другие планеты, где жители доставляли немало хлопот, как себе, так и соседям. Но эту планету, вернее варваров ее населяющих, без преувеличения, можно было назвать бичом Млечного Пути. Помня откровенно сочувствующие взгляды товарищей на совете Хранителей, он осознавал, какой тяжкий груз лег на его плечи. Он мимоходом успел нанести короткий визит на свою родную планету вращающейся вокруг звезды Веги созвездия Лиры.

Следуя предписанию Совета, он вновь спешно прибыл сюда, прямиком с очередным патрульным кораблем, поскольку стали поступать тревожные сообщения

Сегодня он был в ответе за будущее планеты. Как и в прошлый раз, в прошлой его жизни. Но тогда он не смог предотвратить гибель Атлантиды. Тогда, в далеком прошлом, он твердо поклялся, что в следующий раз не допустит этого, чего бы ему это ни стоило.

Он знал, что информационное поле планеты в очередной раз зафиксировало пагубную черту человечества, и автоматически передает в геном последующей цивилизации. Это был лишь неизбежный закон. Кармический закон. И его шанс исполнить долг, клятву и предотвратить приближающуюся очередную катастрофу.

Он с тревогой вглядывался в сводку, поступающую с разведмодулей, ― текущий отчет совсем не радовал. Состояние планеты все более ухудшалось. С момента его отбытия прошло всего лишь пятнадцать лет, а за это время люди успели многое изменить, и как у них повелось — не в лучшую сторону. Он перевел сканирование в область крайне высоких частот, и его взору предстала жуткая картина — планета была окутана густой черной пеленой — скоплениями флюидов отрицательной психо-эмоциональной энергии.

― Вы правы, командир, ― услышал он мысль своего пилота, которую окрасило чувство сострадания к планете. ― Дикари рубят сук, на котором сидят. Он был молод, и Земля была его первой дальней планетой, на которой он начал свою службу пилота-разведчика.

― Антей, я просил провести комплексный анализ положения дел на планете, ― мысленно напомнил он к своему помощнику.

― Да, командор, отчет по анализу готов.

В голове Края возник мягкий женственный голос бортового компьютера, ― Вы желаете заслушать отчет?

― Да, приступай.

― В данный момент на планете продолжается нарастание противостояния между двумя крупными империями, ― начал компьютер, одновременно сопровождая рассказ телепатическим изображением. ― Вследствие чего наблюдается увеличение разработок ядерного, бактериологического и химического оружия. Начало разработок психотропных препаратов для массового использования в предполагаемой войне. Идут поиски концепций психотронного оружия. Зафиксировано увеличение числа взрывов с использованием энергии расщепления ядер изотопов плутония и урана. Взрывы относятся к категории научно-экспериментальных. Также наблюдается увеличение числа сооружений для энергодобычи с аналогичным расщеплением изотопа плутония и трансурановых элементов. Валовой бюджет империй расходуется на вооружение. Наблюдается увеличение нефтедобычи и ее производство ее производных, а также закономерное увеличение выбросов в атмосферу продуктов сжигания углеводородного топлива. Также, вследствие роста промышленной отрасли, зафиксировано значительное ухудшение экологической обстановки. Компьютер продолжал рассказывать про расовую и социальную дискриминацию, царившую на планете. Про бесчинства, творящиеся в экономически отсталых регионах планеты: работорговлю, наркопроизводство, судовое рейдерство, высокую детскую смертность от болезней и элементарного недоедания. Про рост наркомании, алкоголизма и преступности в экономически процветающих странах, международный терроризм и про начало эры генной инженерии, как попытку регулирования размножения людей.

Край устало закрыл глаза. Что за отвратительная цивилизация. Хуже этой он еще никогда не встречал. И где? На самой из благословенных планет. От услышанного и увиденного от его положительного эмоционального настроя не осталось и следа. Судьбу этой планеты он воспринимал очень близко к сердцу.

Компьютер закончил перечислять и сам себя спросил: каково ближайшее расчетно-прогнозируемое будущее цивилизации? И тут же себе ответил: быстрорастущий научно-технический потенциал, а именно, использование в военных и народнохозяйственных целях технологии расщепления атомного ядра, стремительное загрязнение окружающей среды химическими отходами, с учетом реального снижения морально-нравственных приоритетов однозначно приведет к ее ликвидации.

― Был ли проведен сенситивный мониторинг будущего? ― вновь задал себе вопрос компьютер.

― Да, ― отвечал он самому себе, ― мониторинг произвела сенситив седьмого уровня Асалия.

― И каков результат?

― Планета не погибнет, ― был уклончивый ответ. Но цивилизация землян однозначно будет истреблена.

― Кем?

― Непосредственно самой планетой.

― Когда это произойдет и как?

― Примерно, через 70-80 оборотов вокруг солнечной оси начнется включение механизма обновления: произойдет ослабление и смешение ориентационно-фиксирующих магнитных полюсов, начнется раскачка и разогрев ядра планеты, вследствие чего последуют сдвиги континентальных плит, изменится частота обращения планеты и ее электромагнитного поля.

Край знал, что означают эти слова. Он помнил ужасающие картины гибели прежней, более могучей цивилизации. Люди вновь повторяют прежнюю ошибку. Неосознанно, но повторяют.

― Достаточно. Обстановка хуже некуда, ― мысленно бросил он помощнику, ― А как обстоят дела с паразитами? Паразитами или интервентами, называли всех представителей иных инопланетных рас, которые посещали Землю с откровенно грязными намерениями, такими как незаконная разработка природных ресурсов планеты, похищение людей с целью проведения генетических экспериментов, эксплуатации, насилия сексуального характера, либо простого употребления в пищу. В космосе были цивилизации, владеющие совершенными космическими кораблями и технологиями, но имевшими низкий морально-нравственный уровень, даже намного ниже человеческого.

― Выявлены девять случаев похищения людей цивилизацией с блуждающей планеты Кномо.

Пять случаев разработки полезных ископаемых и извлечения драгметаллов с затонувших кораблей землян.

Опять эти Кномо. ― Какие меры приняты?

― Стандартные. Информация передана по каналам разведки.

― Удалось задержать их?

― Нет, они успели переместить свой планетоид в иное измерение. Но мы сбили их транспортное судно. Падение аппарата произошло в отдаленном лесном массиве. Жертв, среди местного населения, нет. Компьютер на экране продемонстрировал погоню и бой патрульного корабля с пиратским судном, которое было сбито при помощи светового луча, и упало в топи среди бескрайних лесов Сибири.

Командор, как и другие, понимал, что противостоять разгулу преступности крайне сложно, поскольку для проникновения на планету не обязательно было прилетать на корабле. Достаточно было знать пространственно-временные координаты планеты и ее частоту, и затем, настроившись, перемещаться с планеты на планеты. Именно таким образом и действовало большинство преступных цивилизаций — открывали портал и похищали людей, животных и предметы. Но представителям низших плазмоидов не требовалось даже строительство портала. Они перемещались при помощи естественных пространственно-временных искажений — прояний, возникающих в зонах геоактивных аномалий, как люди транспортом. В таких случаях схватить за руку подонков представлялось делом весьма нелегким, да и не входило это в первостепенные планы представителя Конфедерации. До тех пор, пока Земля добровольно и официально не вступит в космический союз, предварительно избавившись от опасного оружия, передовой задачей вооруженных сил Конфедерации являлся глобальный мониторинг и коррекция человеческой деятельности и недопущение циничной чужеземной оккупации. А потому до тех пор предполагалось лишь патрулирование с целью отпугивания агрессоров, и контроль военной обстановки землян.

― Хорошо, как проснется Асалия, извести меня, ― наказал он компьютеру.

― Я уже проснулась, капитан, и рада приветствовать вас, ― услышал он ее мысль наполненную ароматом утренних цветов, солнца и умиротворения. Край внутренним зрением увидел как позади него, в центре телепорт-площадки в потоке света возникла фигура и, уплотнившись, мягко и грациозно ступила с нее. На девушке был стандартный защитный комбинезон серебристого цвета, который обтягивал ее идеальные формы, но мысленно она была в воздушном белом платье, украшенном свежими цветами. Край явственно ощутил передаваемый образ веяния утреннего луга.

― Вы желали меня видеть, капитан? ― спросила она, усаживаясь в свое кресло, при этом кокетливо поправляя непослушную белокурую прядь.

― Я хотел поговорить насчет проведенного анализа будущего Земли, в частности, о сенситивном мониторинге проведенного тобой.

― Да, что именно?

― Данные полностью бесперспективны, насколько ты понимаешь. Проводя сканирование, ты не могла не исследовать вариабельность Земли.

― Да, капитан, я проверила и эту возможность, ― подтвердила она, повернувшись к Краю и глядя ему прямо в глаза, отчего у того вдруг зародилось недоброе предчувствие.

― Прошу вас, капитан, успокойтесь, все не так уж и безнадежно, как вам могло показаться.

У Края немного отлегло от сердца.

― При мониторинге, ― продолжала Асалия, я обнаружила малую вариационную модель, в которой Земля, будет на грани экологической катастрофы, но все закончится успешно.

Край от услышанного даже заулыбался: ― Неужели это возможно?

― Да, возможно, но вероятность этого ничтожно мала, ― осторожно произнесла она. Ей так не хотелось вновь портить только начинавшее нормализовываться эмоциональное состояние своего капитана. Она видела его ауру, которая только начала светлеть, и которая вновь начала приобретать оттенки темно-бордового цвета, что означало тревогу и депрессивное состояние.

― Насколько мала? ― нахмурившись, спросил тот.

― Настолько, что если вариационную модель не поддержать, то…ну вы сами знаете.

― И кто должен оказывать поддержку?

― В принципе, кто угодно.

― Асалия, я попрошу тебя еще раз просканировать эту вариационную модель, как можно скрупулезнее, и выяснить, кто же все-таки должен оказать поддержку, и главное — как.

― Хорошо, капитан. Она мило улыбнулась, ― Я непременно сделаю это.

                                                                           Америка, штат Флорида,

                                                                   округ Леон, предместье Вудвилл,

                                                                    частная закрытая резиденция,

                                                                                    17.06.2011г., 14:10.

Джон Салливан смотрел из окна своего роскошного кабинета на величественный парк, с арками и колоннадами, затерянных среди крон экзотических редких видов деревьев и цветов, между которых извергались фонтаны и бежали водные каскады. По широкой мощеной аллее к парадному входу не спеша приближался лимузин. Старик отдернул тяжелую портьеру и отвернулся. Он с нетерпением ждал своего личного экстрасенса, Сару Ройс, которая должна была привести интересные, по ее словам, новости. Ожидая предстоящий разговор, он сел в кресло и достал сигару, но подумав, не стал курить, а лишь принялся вертеть меж пальцев украшенных старинными перстнями. Вошел слуга в сопровождении эффектной дамы. Он хотел было представить ее по этикету, но его хозяин нетерпеливо махнул рукой, давая понять, чтобы тот убирался.

Сара Ройс, постукивая каблучками по глянцевому паркету, прошла через кабинет и села напротив Джона Салливана на кожаный диван. Они поприветствовали друг друга, и Сара принялась выкладывать из папки документы. Джон, перестав играть с сигарой, продолжал терпеливо ждать.

― Мистер Салливан, — начала Сара Ройс, ― В отношении вашего задания, начала проясняться ситуация. Насколько вы знаете, мы организовали телепроект для поисков перспективных сенситивов. Нами уже отобран десяток кандидатов. Однако, надо признать, что это лишь люди с сенситивными задатками, и не более, которые еще предстоит развивать.

― Зачем их развивать, если они и так уже что-то умеют? ― перебил он.

Сара Ройс на секунду задумалась, подыскивая нужное сравнение.

― Представьте себе мощный современный компьютер без программного обеспечения. Здесь примерно та же ситуация. Они обладают экстрасенсорными задатками, но не могут правильно интерпретировать их, не могут управлять своей силой. По признанию одного, он чуть не убил своего сынишку, когда заблокировал гангрену. Он лишь локально ограничил ее воздействие, но гангрена никуда не делась. Он не смог грамотно использовать свой дар.

― В отличие от вас, ― заметил Джон. Дама, улыбнувшись, потупила глаза. ― Благодарю вас, мистер Салливан.

― Нет — нет, это не похвала, это констатация факта, ― отмахнулся тот. ― Продолжайте, прошу вас. Это сухое замечание, разумеется, же, было похвалой, поскольку Сара обладала мощной целительной силой, которую почти всецело направляла на поддержание в рабочем состоянии дряхлого организма упыря, основательно расшатанного в более молодые годы обильными возлияниями, непомерным чревоугодием и табакокурением.

― Из отобранных кандидатов, ― продолжала Сара Ройс, ― согласно плану, мы будем отсеивать самых способных и одаренных, будем обучать. Эта группа будет сканировать будущее, корректировать его. Сара продолжала рассказывать, но Джон Салливан погрузился в свои мысли. Он представлял себе, какие перед ним откроются перспективы, будь у него в руках команда могучих экстрасенсов. Он мог бы управлять подчиненными намного эффективнее, как заправский кукловод, только стоит приказать. Он подумал, что при таком раскладе он запросто контролировал бы весь мир. Но при этом он понимал, что все эти экстрасенсы, это обычные люди, со своими желаниями и фобиями. Это не холодный автомат, который можно эксплуатировать одним лишь нажатием кнопки. С такой братией необходимо быть крайне осторожным. Он помнил случаи, когда экстрасенсы имели на кого-либо зуб, то у обидчиков начинались трагедии в личной жизни, либо серьезные проблемы со здоровьем. И единственно приближенным из людей подобного рода была лишь Сара. Она обладала той глубокой женской мудростью, перед которой таяли все сомнения и подозрительность, отчего Джон ценил ее, и доверял ей свою жизнь, здоровье и планы. И не забывал щедро оплачивать ее труд. Это являлось своего рода гарантией качества ее работы. Сара Ройс, по паспорту Божана Маринова, уроженка Благоевграда, что на юго-западе Болгарии, была родом из болгарских цыган. Рано в детстве обнаружила в себе задатки той силы, что некогда обладала ее бабушка — деревенская ведунья. Будучи девушкой неглупой, она поняла, что это возможно именно ее путь и способ заработка. Ведь заниматься любимым делом, притом за хорошие деньги, — кто об этом не мечтает? Она начала профессионально развивать свои способности, и посещать сакральные места Болгарии. Затем, подкопив необходимую сумму на билет, она отправилась на Восток, где посетила храмы и ашрамы Индии и Тибета, встречалась со многими духовными лицами и в итоге нашла своего наставника. Сара прошла долгую, длиной в двенадцать лет дорогу постижения себя. Она максимально развила в себе целительную силу, научилась читать мысли и узнавать будущее. Слух о ее сверхъестественных способностях и мудрости распространились до самых высокогорных и неприступных монастырей. Она неоднократно допускалась аудиенции у Далай-ламы, который, прослышав о ней, лично приглашал ее в гости. Вернувшись в Европу, Сара Ройс открывает свою контору по составлению персональных гороскопов, и весьма неплохо зарабатывает на этом поприще, поскольку ее прогнозы всегда сбываются. Ее знакомство с Джоном Салливаном случилось почти 30 лет назад, когда он, прослышав о ее удивительных способностях от своего управляющего делами, не замедлил вскоре явиться к ней на прием. После полутора часовой беседы Джон Салливан был уверен, что Сара Ройс тот человек, в котором он нуждался.

Из раздумий Джона Салливана вывел голос собеседницы, ― Вы просили вновь повторить эксперимент с экстрасенсорным сканингом планет солнечной системы. И вот какие результаты мы получили. Она вынула из голубой пластиковой папки, лежащей у нее на коленях, скрепленную пачку листов и протянула ему.

― Пожалуйста, сэр это обработанные данные сканинга.

Джон Салливан равнодушно отмахнулся, ― Давайте в общих чертах. Я почитаю потом, на досуге.

Сара, согласно кивнув, положила документ на стол и начала рассказывать. Джон откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. Он всецело был поглощен рассказом Сары. Ройс.

Дело в том, что примерно пять лет назад был проведен один любопытный эксперимент, который очень заинтересовал Джона и поставил ученых, занятых в проекте, в полный тупик. Изначально данный эксперимент провели русские, пятнадцать лет назад, в одиннадцатой лаборатории подмосковного городка Протвино, но когда результаты проведенной работы достигли ушей верхушки власти, то от них же пришло указание строго засекретить все данные, а саму группу расформировать. Суть эксперимента заключалась в следующем: испытуемого погружали в глубокий гипноз, и внушали, что его сознание может путешествовать в глубоком космосе, перемещаться на другие планеты. И человек, погруженный в гипноз, начинал описывать флору и фауну планет солнечной системы. Русские ученые-психофизики были в шоке — они были уверены, что испытуемый фантазирует, будучи под гипнозом. Опыт повторили несколько раз на других подопытных. Но, не смотря на это, каждый раз эксперимент заканчивался тем же самым! Ученые знали, что мозг, погруженный в гипноз вполне способен на различные фантазии, но фишка была в том, что все фантазии были идентичными, а в некоторых случаях даже имена жителей иных планет совпадали! Ученые не знали, что и делать. За них решили наверху, и по-тихому разогнали лабораторию.

Джон Салливан ничуть не удивился результатам экспериментов русских. Для него, как и для ограниченного круга людей, в советском правительстве, это не было новостью. Вкупе с этими данными, он получил от разведки информацию, что русским удалось выяснить, что Юрия Гагарина, во время его легендарного полета, посетило некое существо, точнее лишь его лицо, поскольку в тесной кабинке и одному негде было развернуться. Это лицо пообещало космонавту забрать его с собой на свою планету. Вскоре после этого произошла авиакатастрофа, где были найдены останки лишь одного человека. Судя по всему, аллиены сдержали свое слово. Не так давно до него дошли сведения об очередном эксперименте на постсоветском пространстве, что изрядно подпортили настроение старику. Ученые одного из закрытых институтов вводили подопытных в так называемый регрессивный гипноз, и полученные результаты вновь ошеломили. Как показали исследования, большинство землян в прошлых жизнях обнаруживали себя на борту кораблей в составе экипажей. Они утверждали, что прибыли с определенной миссией, а именно коррекции и подготовке землян к вступлению в космическое сообщество. Один из испытуемых, заявил, что прибыл с кометы Галлея, которая не что иное, как межгалактический корабль-база, посылаемый для наблюдения за Землей, и что писатель Марк Твен — это его внеземной соплеменник. Искушенный в земных делах, великий игрок часто терял почву под ногами от подобных сообщений. И, несмотря на свое неблагосклонное отношение к данной теме, тем не менее, он продолжал держать под личным контролем всю информацию о сверхъестественных случаях. Поскольку однажды умелое использование таких людей привело его на олимп власти. И как он понимал, эта же сила могла с него без церемоний и низвергнуть.

― Мистер Салливан, ― прервал его размышления голос Сары Ройс, ― данные эксперимента по сканингу планет солнечной системы неумолимо подтверждают безошибочность результатов предыдущих экспериментов. Все планеты солнечной системы обитаемы. На каждой имеется своя флора и фауна. Со слов подопытных составлено подробное описание животных и растений по каждой планете.

Джон отмахнулся. Ему это уже порядком наскучило. А теперь ситуация даже раздражала его. Сара, почувствовав это, замолчала, и смотрела него.

― Скажите, Сара, вы как экстрасенс, знали об этом и до экспериментов, не так ли?

Лицо дамы приняло виноватый вид. ― Ну, да, мистер Салливан, я же экстрасенс.

Джон прищурился, ― А почему же вы молчали об этом?

— Ну, вы не спрашивали меня об этом, — пробормотала она извиняющимся тоном. Будучи сильным экстрасенсом, она знала многое, о чем простому смертному лучше и не знать до поры. Всему свое время. Джон улыбнулся, — Верно, верно. Я ни в чем не виню вас, милочка, просто хочу понять, какими глазами смотрите на мир вы, экстрасенсы. Для вас, наверное, серая обыденность, то, что для простого смертного чудо. Почему же я не обладаю таким же

даром? — Джон с сожалением вздохнул. ― Сара, а вы не могли бы развить во мне такие же способности?

— Мистер Салливан, в наших беседах мы уже касались данной темы. Это небезопасно. В данной инкарнации, ваша ментальная сила направлена на аспект логики. Если изменить ее поток в аспект чувственного восприятия мира, то для вас это будет чрезмерной психической нагрузкой. Я анализировала такую возможность, но прогнозы негативны. Одно могу сказать с точностью — в следующей инкарнации вы будете блестящим экстрасенсом. Здесь уже экстрасенс бессовестно врала, желая задобрить и успокоить старика, поскольку видела его будущую инкарнацию. В следующем воплощении Джон Салливан должен был родиться в одном из низших темных миров, где обитали инкарнации душ отягощенных массовыми злодеяниями. Также она видела могучие темные сущности, стоящие за ним и влияющих на принятие им вредоносных решений, впрочем, которые он считал исключительно плодом своей гениальной логики и интуиции. Если Джон Салливан был мировым кукловодом, чья паутина тайного правления охватывала почти весь мир, то Сара Ройс сильно рискуя, исподволь управляла им самим, оказывая влияние на него, стремясь смягчить жестокость и кровожадность его решений, заставить забыть про некоторые из них. Ведь порой от одного лишь его закулисного волеизъявления могла начаться война в одной из стран третьего мира, или на ближнем Востоке, могли произойти невиданные теракты, либо погибнуть от голода и болезней тысячи людей где-нибудь в Африке.

— Скажите, Сара, — продолжал разговор Джон, — зная о том, что на Марсе и на Венере растут деревья и живут люди, как вы можете объяснить тот факт, что наши межпланетные станции не находят жизни на них? На переданных ими фото лишь безжизненные пейзажи.

Сара знала ответ, но как переложить экстрасенсорное понимание реальности на примитивный язык, тем более на научные термины? Она пожала плечами.

— Машины не видят того, что видит экстрасенс из-за разрешающей способности фотокамер и третьего глаза.

— Но ведь на Земле они прекрасно работают, а на других планетах почему-то необходим третий глаз? — возразил Джон.

— Видите ли, я не сильна в физике, ― смутилась женщина, ― как бы это поточнее объяснить. То, что сделано на Земле, будет видеть лишь земное. Ваши машины смотрят глазами Земли.

Джон досадливо отмахнулся, — Довольно, Сара. Это я уже слышал. Вдруг его лицо оживилось. Ему в голову пришла неожиданно простая и гениальная мысль.

— Сара, а прибегнув к своим способностям еще раз, не смогли бы вы найти другого человека, который смог бы толково решить этот вопрос? Я просто уверен, что на Земле, хоть еще один, да найдется таковой. Ведь нашли же вы мне мистера Фэя. Хотя проку от этого недотепы пока никакого, ― добавил он.

— Все знаки свыше ведут к нему. Он принесет вам пользу, я ведь обещала.

— Когда?

Сара задумалась, глядя вдаль невидящими глазами, — Теперь уже скоро, сэр. Вам необходимо набраться терпения.

С губ пожилого человека непроизвольно сорвался тягостный стон.

— А нельзя ли более конкретно, Сара, дорогая моя? Поговорите еще раз со звездами, посоветуйтесь с духами, пошепчитесь с кристаллами, или с кем вы там шушукаетесь. Возможно, они сообщат вам новое имя.

— Вы правы, мистер Салливан, такой человек должен быть. Сара понимала, что спорить со старым самодуром бессмысленно и небезопасно.

— Вот и замечательно! Это и будет вашим очередным поручением. Итак, через какое время я могу ожидать ответа?

Сара задумалась, — Пожалуй, дня через три-четыре, сэр. Но возможно и больше. Пока конкретно я ничего утверждать не берусь.

— Хм, ну, что же, когда будете готовы — сообщите, ― произнес он, постукивая по клавишам ноутбука и внося поправки в деловое расписание. Постарайтесь, Сара, душа моя. Я очень на вас рассчитываю. Он нажал кнопку вызова слуги.

Дама поднялась. — Всего хорошего, мистер Салливан.

― Успехов, милочка.

Направляясь к машине по тропинке вымощенной камнем, медиум чувствовала, как тяжелый взгляд старика сверлит ей спину.

                                                                                           Глава V

                                                                Созвездие Большой Медведицы,

                                                                        четвертая планета Ниасу

                                                                        двойной звезды Ир-ишир

                                                                                    (Алькор-Мицар).

Прошедшая ночная гроза принесла свежесть и обновление в природу. Над кромкой горизонта в разрывах туч обозначились ранние признаки рассвета. Первые пичуги подали голоса, приветствуя новый день. Порывы прохладного ветра, напоенные влагой и запахами близкого леса, ласкали лицо сидящего в позе лотоса на вершине каменной пирамиды. Его глаза были закрыты, а медленное и глубокое дыхание едва улавливалось. Он медитировал. Его сознание пребывало в высших сферах света, в общении с духовными наставниками. Когда первые робкие лучи первого светила коснулись зеленой чешуйчатой кожи, Гелион сделал полный выдох и открыл глаза. Он был рептилоидом и происходил из древней жреческой касты. Однако следуя внутреннему зову, выбрал себе путь воина, чем вызвал недовольство семьи, которая, тем не менее, не могла воспротивиться Божественному промыслу. Получив благословение светлых Владык и, пройдя посвящение и годы обучения, он отправился на передовую. Во Вселенной, никогда не прекращалась война. В безграничном космосе существовало множество преступных цивилизаций, пребывавших на низших ступенях духовно-нравственного развития, которые считались лишь со своими амбициями и интересами. Вся долгая история жизни Гелиона состояла из битв и военных операций, благодаря чему он заслужил высший сан воина Света и приобрел массу опаснейших врагов, планы которых он бесцеремонно порушил. Впрочем, этого его не особо тревожило. Его блестяще развитые экстрасенсорные способности не давали противнику шанса. Вот и сейчас он издали почувствовал приближение большой группы людей направлявшихся к его имению. Секундой позже он узнал в них простых фермеров с отдаленного острова. Он поднялся на ноги и начал неспешно спускаться по широким ступеням храма. Достигнув средней площадки, он издал едва уловимый свист, и из отверстия входа в пирамиду тотчас показалась клыкастая голова огромного змея. Завидев его, пресмыкающееся довольно юрко для его размеров выскользнуло из каменной пещеры и игриво заискивая, принялось тереться головой о ноги хозяина. До сознания Гелиона донесся радостный щенячий восторг. Потрепав его по морде, он вошел в пирамиду. Длинная галерея, с рядами неярких ламп по стенам, вывела его в просторный зал, где также приглушенно горело множество светильников. Теплый воздух был насыщен влагой и тонким ароматом благовоний. Четыре хорошенькие темнокожие девушки в туниках подобострастно склонились ниц перед прибывшим хозяином. Не обращая на них внимания, Гелион прошел к середине зала, где располагался шестигранный бассейн. Вода в нем неизменно была прохладной и свежей. Неторопливо погружаясь, он с удовольствием ощущал, как влага приятно холодит чешую. Закончив омовение, он распластался на каменном ложе, покрытой циновкой сплетенной из душистых волокон сандала, кедра и эвкалипта. Девушки тотчас чуть слышно затянув песню, принялись массировать и натирать его изрубцованную чешуйчатую кожу душистым целебным маслом. После они помогли ему облачиться в золоченую тунику, и он покинул зал. На небосводе уже ярко сияли два солнца и громадная белесая сфера луны. Из леса показалась процессия, неспешно приближающаяся к храму.

Гелион издал присвист, и клыкастый змей подобострастно свернувшись кольцами, сформировал нечто похожее на большое кресло. Его хозяин тут же грузно плюхнулся в него, заставив раскачиваться над собой его клыкастую голову. Подыгрывая им, Гелион включил проектор, и над ним вспыхнула яркая голограмма, изображающая стилизованный солнечный диск с ломаным крестом — символ тени Истины в этом иллюзорном мире.

Шествие остановилось на почтительном расстоянии от подножия пирамиды. Вперед выступили шаман и старейшие представители племен и, приблизившись, благоговейно склонились перед огромным ящером с могучим торсом, широкими плечами и мощной, как у быка, шеей, восседающим на огромном змее. Оставив на земле дары, люди замерли в ожидании пока их владыка, соблаговолив к ним, примет подношения.

На планете имелся всего один континент и две крупные островные группы. За боевые заслуги Совет Федерации пожаловал ему в собственность несколько плодородных островов покрытых тропическими джунглями. На некоторых, с позволения Гелиона обитали немногочисленные переселенцы с других систем. Однажды, лет двадцать назад, один из его друзей, находившийся в длительной рабочей командировке, попросил разместить у себя группу людей с планеты Земля, деревушка которых мешала планам одной хищнической местной транснациональной компании. На их земле обнаружили полезные ископаемые, и по подлому замыслу главарей компании, жители бедной деревушки были однозначно обречены. От них собирались избавиться, инфицировав смертельным вирусом. Но однажды утром, когда прибыла гуманитарная помощь с зараженными продуктами, обнаружилось брошенное поселение. С тех пор люди жили во владениях Гелиона и были очень благодарны ему за это. Он помогал им материально и советами, наставлял на путь добра. В их среде имелся шаман, практиковавший духовные методики, через которого он и поддерживал связь с поселенцами. И хотя Гелион от них кроме соблюдения морали и нравственности взамен не требовал ничего, свою благодарность люди не смогли выразить иначе как в его обожествлении и приношении даров своему огромному ящероподобному благодетелю.

«Хотя, гм, нельзя не признать привлекательность их женщин», — как-то подумалось Гелиону, разглядевшему в толпе весьма хорошеньких смуглокожих девушек. Как и любому истинному представителю мужского племени, ему не было чуждо восхищение прекрасным полом. Тем более, что для наслаждения радостями жизни у него всегда было недостаточно времени. В то время, когда большинство тех, кого он защищал, предавалось утехам и вкушали радости бытия, он закованный в броню боевого скафандра горел в гибнущих кораблях, преследовал врагов по жутким подземельям, либо бился на астральных планах — чтобы большинство жило в мире и покое. Несмотря на его, с точки зрения человека, устрашающий вид, когда жрец племени огласил волеизъявление господина, к нему на услужение добровольно вызвалось немало незамужних дев.

Он поднял правую руку, давая понять, что их подношение принято, и нарядно одетые люди возликовали. Воспевая его подвиги и достоинства, и танцуя на ходу, они отправились в обратный путь.

«Хорошо еще, что у меня гостей нет, — смущенно подумал Гелион, опуская руку, и глядя вослед толпе, — быть бы мне тогда объектом для насмешек, как пить дать». Когда люди скрылись в дали, он тяжело поднялся, поправил тунику и, клацая когтями по камню, направился вниз в свой дом. Следом за ним из храма вышли девушки и вместе со змеем последовали за ним.

Через три часа из каменного ангара по соседству с его мегалитическим особняком, утопающего в тропической растительности, медленно поднялся серебристый диск и, окутавшись ярким свечением, огненной стрелой метнулся в небо. Выйдя за стратосферу, Гелион положив четырехпалую лапу на сенсор, и мысленно ввел в бортовой компьютер координаты конечного пункта назначения. Совершая сегодня медитацию, он получил от своих учителей расклад на ближайшее будущее: «Перепутье, тебя ожидает, и выбор сам ты совершить обязан».

А выбор у него был не большим — либо бездельничать дома на заслуженном отдыхе, что ему, старому вояке до смерти надоело, либо вновь окунуться с головой в сражения. От этой мысли он почувствовал, как кровь быстрее побежала по жилам. Учителя сообщили, что его давний друг находится в сложном положении, и ему необходима помощь. Гелион изучил ситуацию и понял, что на плечах его товарища находится непосильная ноша в виде ответственности за планету, находящейся в критическом состоянии. Разумеется, теперь он не мог оставаться в стороне. Вместе с Краем они спланировали и осуществили сотни операций по сдерживанию и распространению сил зла. В памяти всплыли воспоминания прошедших битв: горящие гигантские корабли врага, пылающие обломки баз-планетоидов, и сражения, порой доходившие до рукопашных схваток. Они выполняли самую грязную работу. Вот уже третью инкарнацию они воплощались вместе. Но сегодня, по распределению Совета, он был отправлен на покой, а его товарищ командирован на какую-то захудалую планетку на отшибе галактики, где единолично горбатился, причем бессовестно позабыв о нем. Гелион перед вылетом связался с префектурой островной группы и обратился с просьбой присмотреть за его хозяйством в его отсутствие.

                                                                        Америка, штат Теннеси,

                                                                долина в Восточных Аппалачи,

                                                               секретная подземная лаборатория

                                                                    Пентагона, 24.05.2011г., 13:35.

Карл Фэй внутренне напрягся, когда тяжелая дверь бункера, жужжа электромоторами, медленно отошла в сторону. В проеме возник ненавистный знакомый силуэт.

— Мистер Фэй! Как поживаете, как успехи? — Хартман Уокер бесцеремонно ввалился в помещение и остановился у стены. За ним следом, перешагнув металлический порог, неспешно вошел Джон Салливан. Он, молча, огляделся и, затем опираясь на трость, прошел к креслу у стола. Присев, он оперся подбородком в золотой набалдашник трости, и некоторое время разглядывал оцепеневшего ученого.

— Ну, мистер Фэй, чем можете порадовать? Я весь во внимании.

Карл лишь молча, переводил взгляд с Хартмана на Джона. Собственно, ему нечего было сказать. Ему ужасно хотелось, что бы в этот момент начался Армагеддон, и про него забыли.

— Мистер Фэй, я задал вопрос, — холодно напомнил Джон. Каких результатов вы добились на сегодняшний день?

Карл понял, что ему не отвертеться.

— Никаких, мистер Салливан, — тихим голосом и запинаясь, ответил он. Джон Салливан молча жевал губы, и некоторое время ел взглядом ученого. Затем он перевел взгляд с Карла на Хартмана, и молча, покачал головой, словно с чем-то соглашаясь. Хартман мгновенно почуял опасность. — Болван очкастый, чем ты тут целыми днями занимаешься?! — зарычал он было на Карла. Джон вздрогнул от звука его голоса, и нахмурился. — Пошел вон! — рявкнул он на Хартмана. Тот вначале опешил, но тут, же заискивающе извиняясь и пятясь задом, покинул бункер.

Оставшись наедине с ученым, Джон достал сигару и неторопливо раскурил ее.

— Мистер Фэй, в чем причина отсутствия результата? Успокойтесь и говорите как есть.

— Мистер Салливан, я не в силах разгадать секрет инопланетной технологии. Это выше моего понимания. Я вижу структуру, вижу состав сплава, но принципы, по которым она работает, мне не понятны. Они вообще никому не понятны. Признаться, эти принципы, на сегодня, не открыты нашей наукой.

— Ну, так откройте их, — назидательным тоном предложил Салливан, пуская клубы дыма в потолок. — В чем дело? На то вы и ученый. Не так ли, мистер Фэй?

— Но я даже не знаю, с какой стороны подойти к решению этой задачи — умоляюще бормотал тот. — Это… это иной уровень понимания реальности, что ли. Не иначе. Постулаты, которые вы дали, мне, как ученому мало что говорят. Это физика, уровня которой мы еще не достигли.

— Довольно! Слышал я это уже, — нетерпеливо оборвал его Джон. — А как, по-вашему, родился ли тот, кто мог бы это понять и растолковать?

— Карл, глядя в глаза Джону, мотнул головой, — Едва ли.

— А я полагаю, что такой ученый должен быть, — настырно возразил ему Джон, медленно проговаривая каждое слово.

— В таком случае я даю слово, что поклонюсь ему в ноги, если вы его найдете.

— Искать будете его вы, а не я. А когда найдете, то непременно поклонитесь

— Где же мне его искать? — удивился Карл.

— А для чего у вас установлен высокоскоростной интернет, а вам присвоен высочайший допуск? Ищите на научных форумах что ли, в интеллектуальных магазинах. Свяжитесь, наконец, с нашим компьютерным отделом, и они для вас взломают, что потребуете. Да что я вам все должен объяснять? Работайте, старайтесь. Время вам на поиски — неделя, считая с этого момента. Если не справитесь, на сей раз, не сносить вам головы, мистер Фэй. Я спущу на вас Хартмана со всей его сворой, — грозно бросил он напоследок, тыча в его сторону сигарой. Пригрозив, старик поднялся и, опираясь на трость, покинул лабораторию.

После ухода Джона Салливана Карл какое-то время, оцепенев от услышанного, сидел неподвижно. Затем решительно повернулся к компьютеру. Вызвав поисковую программу, он ввел комбинацию слов. Машина сообщила, что искомая комбинация нигде не встречается. Пробормотав что-то неразборчивое, Карл продолжил поиски, вводя новые слова и их комбинации.

                                                                СНГ, Республика Азербайджан,

                                                            Хазарский район, город Мардакян,

                                                                                02.07.2011г., 22:45.

Звездное небо и тишина ночи погружали в дремоту. Неясными силуэтами на фоне звезд проносились летучие мыши. Где-то на крыше, совсем рядом, неприлично громко стрекотал сверчок. Вновь пропищал нэтбук, приглашая почитать поступившее сообщение. Марсель зевнул и, достав из пачки сигарету, закурил. Затем лениво повернулся на бок и ткнул пальцем в компьютер. Экран ожил. В почтовом ящике находилось письмо от некоего Сайруса Сазара. Марсель прочитал письмо и усмехнулся: — «Еще один. Как же вы достали со своими вопросами. Хоть бы толк, какой был». Марсель прикинул, сколько за все эти годы к нему обратилось подобных праздных типов. Он уже был готов уверенно нажать кнопку удаления, но в какой-то момент палец его дрогнул, он задержался и передумал. И как обычно, по стандартно отработанной процедуре, он открыл папку с готовыми текстами для ответов. Найдя нужный, он перенес его в письмо и уже собирался было отправить, но вдруг передумав, удалил текст. Его охватило раздражение. «Уважаемый Сайрус Сазар, — торопливо застучал он клавишами, — если вы в состоянии помочь мне в реализации проекта, то помогите, либо перестанет задавать праздные вопросы и исчезните навсегда. «Грубо, но результативно», — подумал он. Сплюнув в сторону он, выключил компьютер, и тут же забыл о письме. Лежа он пускал струи дыма, едва различимые на фоне черного неба. Мысли заполнили воспоминания давно минувших дней…

                                                                                    18.07.1991г., 23:25.

…«пазик» урча мотором, натружено полз по горному серпантину. Фары выхватывали из темноты скалы, поросшие дикой смоковницей и горной ежевикой. Где-то внизу изредка поблескивала река Джейранкечмез. В кабине автобуса находилась научно-исследовательская группа по изучению аномальных явлений, курирующая республику Азербайджан. Наговорившись в начале пути, сейчас, когда возбуждение спало, люди молчали, напряженно всматриваясь в темноту. Бородач Николай Савенков и Ренат Тухватуллин курили. В открытые окна задувал прохладный ночной, горный воздух, напоенный ароматом дикой мяты и полыни. В половине одиннадцатого они въехали в поселок Гобустан. Где-то здесь, слева от дороги, в темноте, недалеко от края скалы, отвесно спускающейся к морю, находилась удивительная историческая ценность — Гавал-Даш. Это был большой плоский камень, стоящий на трех опорах. Его удивительной особенностью было то, что если к нему слегка прикоснуться даже небольшим камнем, он издавал мелодичные звуки разной высоты. Мимоходом они успели разглядеть, что на одной из улиц поселка шло торжество: горели яркие гирлянды, гремела музыка, отдаваясь далеким горным эхом. Нарядные люди, лихо отплясывали.

— Что за сабантуй? — поинтересовался кто-то из группы.

— Свадьба, — пояснил Марсель.

— Может, заскочим на огонек, парни? — засмеялся Ренат. — Хлопнем по рюмашке!

— По возращении нахлопаетесь, — пошутил в ответ Краснов.

— Ага, а вот и неотъемлемый атрибут к свадьбе, — водитель рукой указывал на группу молодых людей в темном переулке разгорячено выяснявших отношения. При появлении автобуса они замерли, в свете фар. Затем напрочь позабыв о взаимных обидах, бросились от него наутек.

— Чего это они? — удивился Николай, в недоумении поглаживая бороду, — неужто, мы такие страшные?

— Номера, — лаконично ответил Краснов. Остальные сразу же поняли в чем дело, и по салону прокатился дружный смех. Автобус принадлежал республиканскому МВД, и буяны, несомненно, приняли их за наряд милиции.

Они продолжали путь, позабавленные инцидентом. Миновав поселок, автобус съехал на грунтовую дорогу, ведущую в узкое ущелье. Водитель, опасаясь повредить шины об острые камни, снизил скорость. Через полчаса черепашьего хода, ущелье начало расширяться. В полукилометре показались огни.

— Приближаемся к первому карантинному посту, — объявил водитель.

Через минут десять машина достигла блокпоста, у которого, преграждая дорогу, стояли два солдата с автоматами наперевес и офицер.

Автобус остановился, и все вышли наружу. Ущелье было голым, лишенным какой-либо растительности, из-за отсутствия воды. Некогда здесь был источник, но лет тридцать назад он вдруг иссяк.

Завидев Рената, солдаты и офицер отдали ему честь.

— Вольно, парни. Все свои. Как дежурство?

Офицер доложил об отсутствии происшествий за время несения караула.

— Отлично. Доложи на второй пост и капитану Исмаилову, что прибыла спецгруппа — отдал приказ Ренат.

Затем погрузившись в автобус, люди продолжили путь.

Еще через полкилометра показался второй пост. Миновав его, они заметили вдали диск. Тот лежал на боку на груде больших камней, и ярко блестел в свете прожекторов.

Метрах в пятидесяти от диска находилось еще одно оцепление. Чуть поодаль стоял такой же автобус. В его кабине горел свет. «Пазик» остановился подле него.

— Вы как хотите, а я к этой штуковине ближе не подъеду, — заявил водитель. — Кто его знает, может фонит она, а мне еще работать на этой машине.

Но все внимание группы было обращено именно на диск.

— Неужто, и в самом деле НЛО? — дивился Николай. В его практике это был первый, потерпевший аварию, инопланетный аппарат. Как в прочем и у самого младшего участника группы Марселя, у которого перед встречей с инопланетной машиной вдруг радостно-тревожно засосало под ложечкой.

Краснов, отдав распоряжение группе готовить оборудование, вместе с Ренатом направились ко второму автобусу. Марсель вместе с остальными, извлекли ящики с приборами, и принялись осторожно распаковывать. Поодаль, разрывая тишину ночи, назойливо стрекотал дизельный генератор, наполняя неподвижный воздух вонью солярки. Краснов и Ренат вернулись в сопровождении третьего офицера с заспанным лицом. Тот недоверчиво поглядел в сторону Марселя и, нахмурившись, что-то сказал Ренату.

— Гуревич в курсе, говорю же тебе, и пропуск обещал выписать, — втолковывал Ренат.

— Ну, ты что, мне не веришь?

— Верю, Ренат, но в дежурном журнале все равно запишу, — безучастным тоном ответил офицер, и устало зевнул. Затем закурил и, повернувшись, побрел обратно к своему автобусу. В такт его шагам захрустела галька. — Я у себя. Если что — известите.

— Погоди, Рамин, — окликнул его Ренат. Он забежал в автобус и вышел с толстым пластиковым пакетом, в котором предательски звякало стекло, и направился в сторону офицера.

— Ну, брат, с этого и надо было начинать, — донесся до Марселя повеселевший голос. И они вдвоем, о чем-то по-дружески переговариваясь и посмеиваясь, пошли ко второму автобусу. Водитель, попыхивая сигаретой, с завистью смотрел им в след. Затем сплюнул, отшвырнул окурок и, забравшись в автобус, принялся укладываться на заднем сидении. Этих троих, факт присутствия необычной машины, казалось, вообще никак не трогал.

— Ну, что пойдем? — предложил Марселю Краснов, хлопнув по плечу. Он, наконец, закончил настраивать датчик излучений. Тот этого только и ждал. Миновав группу солдат, Краснов покрутил регулятор настройки. — Пока ничего. Фон чист. Что же, идем дальше.

Они медленно приближались к металлическому диску. При ближайшем рассмотрении аппарат по форме напоминал двояковыпуклую линзу. Он лежал на боку, примерно, в 25 градусов, уткнувшись в груду валунов. При падении он пропахал длинный и широкий ров в грунте, разбросав породу по краям. Вблизи диск казался огромным. Как позже определили, он был около девяти метров в диаметре, и три по высоте. Корпус оказался цельнолитым и полированным, без единого шва или заклепки. Даже без намека на двери. Они вплотную приблизились к странной машине.

— Излучение отсутствует, — заключил Краснов, глядя на Марселя. — Похоже здесь безопасно. Обернувшись, он махнул рукой остальным. Подошедший Николай постучал по корпусу аппарата найденным железнодорожным костылем, отчего раздался низкий металлический звук.

— Корпус очень толстый, — компетентно резюмировал он, и снова продолжил ритмически постукивать, после чего остановился и прислушался.

— Ну, что, не отзываются? — осторожно поинтересовался кто-то из группы.

— Может без сознания, или расшиблись насмерть?

— А может пьяные в стельку, и дрыхнут вповалку?

Марсель понял, что речь идет о пилотах машины.

— Юмор сейчас не уместен, товарищи, — оборвал хохмачей Краснов.

— Ни тебе дверей, ни иллюминаторов, ни стабилизаторов, ни реактивных сопел, — недоумевал другой член группы Михаил Зотов, обходя машину по периметру с газовым анализатором.

— Корпус сплошной, и к тому же полированный. Он, что на одном благочестии летает?

— Непонятно, где у него верх, а где низ.

— Полагаю, что, по крайней мере, хотя бы одна дверь должна быть, — предположил Краснов, доставая из наплечной сумки большую лупу, и передавая ее другому члену группы Аркадию Кисленко, проводившего до этого фотосъемку аппарата с разных ракурсов. Тот, вооружившись ею и фонарем, принялся методично исследовать каждый сантиметр корпуса.

На одной его стороне была обнаружена огромная вмятина овальной формы, полученная при падении. Изучение вмятины при помощи лупы, также не дало ничего нового. Бородач Николай был прав — корпус оказался толстым, и при падении не образовалось даже трещины или разрыва.

Марсель заворожено осматривал внеземную машину. Все происходящее казалось ему каким-то нереальным, феерическим. Горы, свет прожекторов, большой серебристый диск. «Неужели это я стою возле машины, которая была создана на далекой планете? — задавал он себе вопрос, не в силах поверить в происходящее. Он приложил ладонь к теплому металлу и взглянул на небо усеянное мириадами звезд. Откуда ты? С какой звезды? Что искал ты здесь?»

Из раздумий его вывел голос Бориса Андреевича. — Изучаешь? Марсель растерянно обернулся.

— Когда я исследовал свой первый аппарат, то тоже был в таком же состоянии, — признался Краснов. — Но со временем и это становится рутиной.

«Это же, сколько таких машин надо повидать, чтобы это стало будничным делом?» — подивился про себя Марсель.

Добрых два часа они изучали неприступный корпус машины, пока, наконец, Николай не позвал их к себе. Он сидел под днищем диска и радостно улыбался.

— Вы правы, Борис Андреевич, кажется, дверь есть.

Со словами «Ну-ка, глянем», Краснов полез к нему в узкое пространство.

Освещая участок корпуса, Николай поднес лупу, с помощью которой Краснов с трудом разглядел едва заметную тончайшую линию, очерчивающей круг диаметром полтора метра по центру днища аппарата. Часть линии, самый край, заходила на валун, на котором лежал аппарат.

— Да, это похоже на люк, — согласился Краснов.

— Вот только как мы его откроем? — недоумевали остальные.

— А мне кажется, что он откроется, но его удерживает глыба, — размышлял Николай закуривая. — Надо будет поработать.

— Верно, Николай, — одобрил его Краснов. — Ну-ка, живо несите удлинитель, перфоратор, и врубайте второй генератор, — приказал он остальным, которые поспешили исполнять распоряжение своего шефа. — Будем резать скалу.

Через пять минут ущелье огласил рокот дополнительного генератора, а следом к нему присоединился треск отбойного молотка, и все по очереди принялись кромсать валун, удерживающий, как им казалось люк. Немецкий перфоратор «Бош» с легкостью крошил, крепкий на вид, галечник.

Как только был удален край валуна, тотчас же распахнулся люк и мягко опустился трап, едва не придавив Аркадия. Отбросив перфоратор, он успел ловко увернуться, и кубарем выкатился из-под днища. Крепко выругавшись, он поднялся с земли, оттирая пот рукавом куртки.

— Глядите-ка! Ларчик отворился!

Все замерли переглядываясь. Марсель по приказу Краснова побежал выключать генератор. В наступившей вдруг тишине исследователи быстро, натренированными движениями, облачились в легкие защитные костюмы и маски, и начали осторожно приближаться к трапу. Аркадий взял в руки видеокамеру. Первым к трапу протиснулся с радиометром Краснов. Осторожно заглянув в зияющее отверстие, он осторожно ступил на трап.

Следом за ним последовал Аркадий. Николай вставил в проем непонятно откуда взявшийся лом. — Страховка, — пояснил он остальным. — Вдруг эта консерва еще вздумает захлопнуться.

Краснов, освещая себе путь, поднимался во чрево неведомого механизма. Металлическая лестница гулко отзывалась на его поступь. Внутри царил кромешный мрак. Луч выхватывал из темноты интерьер тесной овальной кабины. По периметру серо-стальной стены располагалась безжизненная панель управления, состоящая из множества кнопок, лампочек и множества экранов. Вопреки ожиданиям, в кабине не было ни пилотов, ни кресел для них. По полу и по низу стены располагалось множество люков и дверок.

— Это беспилотный разведмодуль, — высказал свою догадку Краснов, когда первичный осмотр помещения был закончен. — Здесь нам больше делать нечего. И они выбрались наружу. Он достал спутниковый телефон и, отойдя подальше, доложил руководству о первых результатах исследований.

Борис Андреевич подошел к группе. — Ну, что, ребята, полагаю, мы славно поработали. Пора в обратный путь.

Все принялись собирать разбросанные инструменты и аппаратуру.

Светало. Количество звезд заметно поубавилось, а на фоне неба показались кромки гор окружающих ущелье. Солдатам оцепления, простоявшим всю ночь на ногах, жутко хотелось есть и спать.

Краснов и Марсель шли вместе к автобусу. — Я не пойму одного, почему машина потерпела катастрофу, — рассуждал вслух профессор. Если бы внутри были пилоты, то это многое бы объясняло.

— Что именно? — не понял его ученик.

— Человеческий фактор, — вот что. Большинство катастроф случаются именно по вине человека, а не машины.

— Вероятно, что-то разладилось, — попробовал осторожно предположить Марсель

— Однозначно, но почему? Ведь перед запуском любая машина проходит техосмотр. А учитывая техническое превосходство цивилизации создавшей подобную технику, то и техконтроль должен быть соответствующим. Уверен, что машину повредило нечто из ряда вон выходящее, чего не могли предвидеть, либо противостоять конструкторы этой машины.

В этот момент, словно в подтверждение его слов, радиометр, болтавшийся у него на поясе, отчаянно запищал.

Профессор встрепенулся и глянул на него — Сигнал очень сильный, и идет от НЛО. Бежим, похоже, машина заработала! Они бросились со всех ног обратно к объекту, проносясь мимо недоумевающих товарищей. Подбежав к машине, Краснов принялся обходить ее по периметру. Подбежали остальные. Краснов повернулся к ним: — Сигнал идет не от машины, а оттуда, — он рукой показал на перспективу ущелья. Все замерли от увиденного зрелища. Там, в глубине ущелья загадочно мерцали оранжево-голубые сполохи. Затем в небо ударил столб фосфоресцирующего света. Среди солдат пронесся легкий ропот.

— Что, еще один НЛО? — спросил кто-то.

— Думаю, что нет, — сигнал не характерный.

— А что же это тогда?

— Судя по частоте и интенсивности сигнала, это энергетический выброс аномальной зоны. Кажется, я нашел причину гибели внеземной машины.

Краснов, по всей видимости, был решительно настроен идти к аномалии, но Аркадий схватил его за рукав, и со страхом в голосе зашептал: «Борис Андреевич, может не надо! Помните, вдруг как тогда, в пещере Кашкулак?!» Краснов вздрогнул и замер в нерешительности, глядя ему в глаза, — Ты полагаешь?

— Уверен! Вы только посмотрите на это светопреставление. Определенно пространственно-временные искажения.

— А также чревато серьезными психическими расстройствами, — поддержал его подошедший Николай.

— Похоже, вы правы, парни, — медленно произнес их руководитель, задумчиво глядя в сторону световой феерии. — Но завтра вернемся, и будем изучать эту аномалию. А сейчас собираемся в обратный путь! Издали, со стороны откуда они приехали, послышался невнятный гул, и вскоре показалась кавалькада тяжелой техники, состоящей из тягача «КА-700», волочившего за собой широченную платформу, и двух мощных автокранов «КАТО».

Через год из центра придет распоряжение о прекращении инвестировании исследовательской деятельности и расформировании лаборатории. Все ученые будут отозваны.

Перед отъездом Марсель в последний раз прибудет зябким октябрьским утром в Академгородок, чтобы попрощаться со старшими товарищами. Пожав им всем по очереди руку, он подошел к своему наставнику.

— Чего нос повесил? — усмехнулся Борис Андреевич, — все будет хорошо. Уверен. Это лишь временные неурядицы. Однако в голосе не было прежней твердости. — Ты, вот, что Марс, — пока поступай в ВУЗ, а как все утрясется, я тебя обязательно вызову.

Не разбираясь в политике, Марсель на уровне интуиции чувствовал, что как раньше уже не будет — мир кардинально менялся. И чувствовал, что прощаются они навсегда.

— И да, вот еще что, — сюда в институт больше ни ногой, — строго предупредил он.

— Почему? — удивился Марсель его тону.

— Потому что. Что тебе здесь делать? По опыту знаю, что региональный отдел КГБ после нашего отъезда займется проверкой списка нашей лаборатории — это обычная процедура. Но тебя в местных списках не было, и нет. Так что будь спокоен, тебя никто тревожить не будет.

— А как же я получал зарплату?

Краснов усмехнулся, — Да разве ж это деньги? Забудь.

Он в последний раз окинул взглядом ставший родным двор и вздохнул, — М-да, как многого мы еще не успели. Но ничего, все образуется. Он, приблизившись к Марселю, слегка прижал к себе и похлопал по плечу, — Хвост пистолетом, боец! Будь готов! После чего запрыгнул в «ГАЗель», которая низко урча, покатила к воротам.

— Всегда готов, — тихо произнес парень, глядя в след машине. Из заднего окна Борода напоследок состроил ему комичную гримасу и помахал рукой.

                                                                                        Глава VI

                                                       Луна, Море спокойствия, база отдыха

                                                                расположения Галактической

                                                                           Конфедерации Мадар.

                                                                                        27.12.1960г.

Солнечный свет, приглушенный светофильтрами больших круглых окон, мягко освещал гостиную. Обстановку помещения составляли молочного цвета большой полукруглый диван, два кресла, и овальный низкий прозрачный столик. Пол, потолок, и стены были отделаны из белого материала с матовым оттенком. В одном из кресел находился Край. Небольшими глотками он потягивал тонизирующий напиток и задумчиво глядел на лунный пейзаж за окном.

Из окна открывался вид на залитую ярким светом равнину, простиравшуюся, насколько хватал глаз, которая упиралась на далеком горизонте в цепь гор, сверкающих на солнце и резко встающих на фоне черного неба.

На небосклоне висела голубая Земля, окутанная прожилками облаков. Такая далекая и такая прекрасная. В данный момент командор Край находился на лунной базе отдыха. Глубоко под поверхностью Луны был возведен гигантский технологический мегаполис, занимавший практически всю внутреннюю полость. Его многокилометровые титановые стены местами порой начинались на глубине всего лишь 70 — 100 метров от поверхности спутника. Имелись и мощные двигательные установки, при помощи которых Луна могла самостоятельно перемещаться. В последний раз, на полную мощность они включались около двух с половиной тысяч лет назад, для оказания помощи мирам в других созвездиях для переселения их народов. В то время Земля на несколько сотен лет осталась без ночного светила. Сейчас они включались лишь иногда, для корректировки орбиты на пороге Роша. Сателлит Земли был гигантским кораблем-планетоидом, который построили архаичные строители еще в незапамятные времена, что ушли в иные измерения Вселенной, перейдя в высшие формы существования. Память о них сохранилась лишь в древних преданиях. Корабль передавался по эстафете цивилизациям, лишь начинающим подниматься в своем развитии. На Селене существовали закрытые сакральные сектора, в которых обитали высшие плазмоиды. Были там и ангары с многокилометровыми базовыми кораблями, промышленными цехами, лабораториями, гостиницами, складами, ремонтными мастерскими и телепорт-вокзалами. У различных цивилизаций, странствующих по безграничному космосу, здесь была перевалочная база, так сказать, караван сарай. Все гости, и посетители базы гармонично сосуществовали бок о бок друг с другом. Но только для тех, кто входил в Галактическую Конфедерацию, или, же как минимум, не преступал ее Закона. Те, кто нарушали Закон, и близко не решались приблизиться к спутнику Земли, поскольку элементарно рисковали распрощаться с жизнью.

Край почувствовал приближение Асалии, и в ту же секунду дверь мягко отошла в сторону и на пороге возникла девушка. На ней была голубая туника и такого же цвета сандалии. Волосы падали на плечи светлым водопадом. Она улыбнулась Краю, и грациозно проплыв мимо села в кресло напротив. Помещение наполнил легкий цветочный аромат.

— Рада видеть вас, командор. Как ваше настроение? — мысленно поинтересовалась она.

Он улыбнулся ей в ответ. — Приступим к делу.

— Да, командор, — Асалия бережно поставила на стеклянный столик небольшой прибор, похожий на пудреницу.

— Ты изучила вариационную модель, которую я просил?

— Разумеется, командор. Презентация экстрасенсорного мониторинга готова. Девушка сделала изящный жест рукой над прибором, и верхняя его часть ожила рубиновым цветом. Над прибором возникло вполне реалистичное трехмерное объемное изображение детской комнаты и маленького ребенка спящего в кроватке. В комнату вошла молодая женщина в переднике и присела у кроватки.

Будь на месте Асалии другой сенситив, Край еще бы мог усомниться в точности ее прогноза, но годы совместной работы доказали на деле ее высочайший профессионализм. Время, точнее река Времени похожа на толстый канат, состоящий из более мелких нитей вариаций. Какая из них будет выбрана в момент Реализации, зависит от многих детерминирующих факторов. Но главный из них — воля и вера мыслящего существа. На них и через них существуют миры и Вселенная.

Предупрежден — значит вооружен. И Край, будучи опытным аналитиком, уже набросал приблизительный план действий. Необходимо было уточнить более мелкие нюансы, но в целом он уже знал, что ему предстоит сделать.

— Младенец — тот, кому уготовано спасти планету от катастрофы, — начала повествование сенситив. Ему дадут имя… — она замялась, — наиболее вероятно, Марсель. Родится он через шестнадцать лет в Советском Союзе на юге республики Туркменистан. Он из Просветленных. Последняя его инкарнация наблюдается в примерно в том же регионе около тысячи лет назад. Тогда его звали Мухаммед бен Мусса. В данной инкарнации был выбран уклон к точным наукам — математике и астрономии. Предыдущая, до этого, инкарнация, наблюдается примерно две тысячи лет назад, в одном из тибетских храмов. Ментально-психические способности обширны. Был выбран уклон к сенситивному мировосприятию. После этого был период, когда он единожды, волею судьбы и провидения, воплотился среди рептоидов-орионцев. С тех пор ему благоволит и их раса.

— Он был орионцем?! — удивился Край.

— Видите ли, командор, в той инкарнации он силой мысли убил рептилоида, и за это ему пришлось отрабатывать карму.

— Вот оно что. Так он еще и убийца.

— Нет, я в нем не обнаружила жажды к убийству. Но на тот момент так сложились обстоятельства, что он был вынужден защищать людей от распоясавшихся охотников.

— Понятно, продолжай.

— Этому предшествовала инкарнация в древней Месопотамии, где вторично получил опыт ясновидения, и был одним из авторов герметических учений. Самая ранняя инкарнация в подробностях мной прослежена до периода существования Атлантиды. Был одним из первых жрецов великого храма Солнца, а также конструктором виманов. Над столом возникло уменьшенное изображение темнокожего гиганта в серебристом скафандре и с металлической трубкой в руке. В нынешней же инкарнации будет выбран максимальный уклон к ментальному развитию, комплексному анализу, и как следствие, к философии. Карма светлая, самовариационная.

Край, глядя на изображение гиганта, вдруг испытал странное знакомое чувство, будто давно знает его.

— Верно, командор, это ваш сын и ученик, — почувствовав, подсказала Асалия, ― по самым ранним инкарнациям эпохи Му, а затем Атлантиды.

— Тесей! — невольно вырвалось из уст Края! — Вот так встреча! Через тысячи лет! А я думал, что никогда уже не встретимся.

Она улыбнулась, — Вы же знаете, что родственники никогда не расстаются. Лишь на время. Он, как и вы, будет пытаться помочь планете.

Представитель Конфедерации внимательно всмотрелся в изображение, — Сдается мне, что он не случайно выбрал такой ментальный расклад, и решил придти именно в этот период.

Асалия бросила взгляд на командора. — Я выяснила, что вы оба, перед данной инкарнацией, совместно, на Небесных Полях Шаданакара, дали клятву полностью использовать ее для спасения планеты.

«Вот оно что!». Сказанное расставило все по местам. Край понимающе кивнул головой, — Не иначе. Но я не увидел этого.

— Вы ведь сами заблокировали эти воспоминания, чтобы не мешали. Они на уровне вашего управляющего подсознания, но при желании их можно легко высвободить.

Его земной путь будет не из легких, — вернулась она к прежней теме разговора. Его ожидает масса варьирующихся трагических финалов: от гибели от электротока и в автокатастрофе, до самовозгорания при неверной попытке раскрыть чакры.

— Почему же так? — озадаченно нахмурился Край. — Зачем он выбрал подобный алгоритм развития? Ничего не понимаю.

— Вовсе нет, алгоритм развития сознания выбирался индивидуумом очень тщательно и максимально эффективно для выполнения миссии, причем под руководством учителей, — продолжала мысленно пояснять Асалия. ― Единственные запрограммированные им заболевания, — это нейродермит в течение тринадцати лет и гастроэнтероколит. Данные недуги выбраны исключительно для ускорения процесса индивидуального развития. А остальные трагедии в его пути будут вызываться исключительно сопротивлением негативного мирового эгрегора.

В последние времена потенциал эгрегора чрезмерно возрастает, питаемый негативными мыслями и отрицательными эмоциями человечества. Потенциал духовно-нравственного заряда накопленный в течении тысяч лет, в эту эпоху практически истощен. Обстановка приближается к катастрофической.

— Я знаком с ситуацией. Чем завершится его деятельность, если о нем позаботиться?

— Планета избежит гибели, — лаконично ответила девушка. И это одна-единственная позитивная автохтонная вариация, ведущая к спасению планеты и изменению пути познания человечества.

— Вот как? И каким же образом?

— Да, я уже упомянула о большом ментально-психическом потенциале. Им будет разработана троичная теория и претворена в жизнь.

— Он один разработает троичную теорию? — изумился Край. Да еще и сможет ее реализовать? — Для того он и выбрал подобный ментальный расклад. И в этом нам придется ему помочь. Он это сделает с нашей помощью — так того требует ситуация. К тому же, нельзя не признать, что земляне прогрессируют аномально быстро, и совсем не в лучшую сторону.

— И все равно, для одного человеческого существа это титанический труд.

— Безусловно. Но другого варианта нет, капитан. Вы вдвоем разработали этот алгоритм.

— Да я-то не против, просто, боюсь, выдержит ли его рассудок такой нагрузки.

— Выдержит, — просто ответила Асалия. И добавила, — Я проверяла. И вот еще что. Я разглядела вмешательство третьей силы в проект, которая должна создать благоприятные условия для него. Но…после ее входа в более низшую реальность увеличится вариативность ее пути, что может увлечь в ложную сторону от истинных целей прихода.

― Что за третья сила? Кто это?

― Насколько я могу судить, один из ваших друзей, командор.

― Вот как? Что же, это хорошо. Кто-либо из его соплеменников знал о его приходе?

— Да, ясновидец Мишель Нотрдам, за четыреста лет до его рождения, упомянул о нем в своих катренах. Затем, через сто пятьдесят лет после него, мистик Исаак Ньютон предрек его в своих пророчествах. Имеются и другие сенситивы знавшие либо знающие о нем, но Нотрдам и Ньютон единственные официально зафиксировавшие его в анналах.

— Что же, это хорошо. Начало положено, а мы продолжим. Но все время контролировать его мы едва ли поспеем. Так что, нам потребуется помощь. Полагаю, Асалия, тебе предстоит ответственное задание: необходимо будет посетить Небесные Поля Шаданакара, и попросить братство синклитов о добровольном содействии нам в этом деле. Необходимо объяснить им суть дела. Попроси их выделить адептов-добровольцев для защиты Тесея от всего негативного, — продолжал Край. — Поскольку от него зависят многие судьбы на Земле, и их в том числе. И пусть выберут наиболее сильных адептов. Мы не имеем права допустить оплошности.

— Хорошо, командор. Асалия поднялась, поправила тунику и, улыбнувшись на прощание, собиралась уже выйти, но Край взял ее за руку. — Асалия, я понимаю, что возлагаю на твои плечи большое дело. А потому прошу быть очень осторожной. От решения этого вопроса зависит судьба целой планеты и ее детей. Он многозначительно смотрел в глаза Асалии, держа ее за руку. — Некогда она и меня взлелеяла, — задумчиво произнес он. Асалия снова присела рядом и погладила его по руке, — Не волнуйтесь, командор, все будет хорошо. Уж я-то знаю.

— Помоги нам, Святая Истина, — произнес он вслух, когда за девушкой закрылась дверь. По большому счету Край знал, что Совет Конфедерации ни в коем случае не допустит гибели планеты. По решению Совета вся солнечная система в одно мгновение могла быть изъята из своего пространства-времени и подвергнута стерилизации. Но высшие цивилизации так не поступают, пока есть хоть малейший шанс на исправление ситуации руками самих же виновников. Таков Высший Закон Этики и Развития. И это был его экзамен, на который он не рвался, но был назначен против своей воли решением Совета. А также это был экзамен и для землян, которые упорно не желали становиться разумнее и добрее. Причем для них он мог стать однозначно последним.

Край приступал к исполнению своего богоугодного замысла, полный опасных превратностей судьбы. Он долго размышлял, стоит ли доложить Совету о своем решении. Но в итоге пришел к выводу, что чем меньше будет знающих, но более исполняющих, тем более возрастает вероятность удачного его осуществления. Что дал бы Совет, чем помог бы? Он лишь наблюдал за развитием ситуации и действиями своего наместника. В случае с ним, Совет, сделал уже все возможное — наделил его высшим званием, которое мог получить Наблюдатель — Хранитель. Уже кроме как благословения и консультаций, пожалуй, ничем. Свобода выбора и колоссальнейшая ответственность в случае, не дай Бог, неудачного исхода — об этом он старался не думать. Край, как Хранитель, должен был самостоятельно искать выхода в сложившейся обстановке. В его распоряжении находился могучий боевой флот Федерации, и по одному его призыву, в случае грозящей опасности, вся наступательная армада Конфедерации, находящаяся в окрестностях Солнечной системы, могла мгновенно прибыть на помощь. Под его командованием исправно несли службу отборные бойцы и специалисты высочайшего класса. Имея все это и не найти в себе сил сотворить невозможное? В таком случае он не оправдывает звания Хранителя.

Но это был не тот случай. Совет был в курсе критического состояния экологии Земли, и по его решению на Земле работал коалиционный отряд. В его первоочередную задачу входило обезвреживание негативной психоэмоциональной энергии выделяемой людьми и разложившейся энергии изливаемой атомными реакторами и образующейся после испытаний атомного оружия. Также коалиционный отряд контролировал хранилища со всеми видами произведенного оружия, утилизировал утерянные атомные бомбы, — как бы дико это не звучало, но с безалаберными землянами подобные казусы случались не редко. Огромные ассенизаторы барражировали над Землей, очищая ее. Многие просто неподвижно висели над районами, где располагались атомные станции. Если бы не содействие Совета, то апокалипсис для Земли наступил бы гораздо ранее всех провозглашенных дат. Но сил для нейтрализации вредоносной энергии было явно не достаточно, поскольку количество атомных станций на планете неумолимо возрастало, отчего ядро планеты начало медленно перегреваться. А разместить дополнительные ассенизаторы означало напрямую обнаружить себя, что не раз уже провоцировало варваров на боевые действия. Край с тяжелой грустью смотрел на голубой шар Земли. Ответственность за ее судьбу ощутимой ношей давила на его плечи. Существовала дилемма, которую необходимо было как-то разрешить. С одной стороны земляне, точнее сказать, их алчные правители, и коррумпированные чиновники, которые давно и прекрасно знали о пришельцах, но упорно не желали признавать за ними превосходства, из-за страха потери власти. Ради этого они были готовы с легкостью утопить в крови всех и вся в дикой борьбе за свое положение. Всеми силами, правительства крупных держав пытались постичь технологию инопланетных машин, делая при этом вид, что тех, кто создал эти машины, на самом деле галлюцинации и игра воображения. С другой стороны, неконтролируемая агрессивность и беспочвенная надменность, вкупе с беспросветным невежеством подавляющего большинства простых землян, делали невозможным непосредственный контакт в ближайшем будущем. Правители, как и их паства, были подстать друг другу. Остановить атомные станции означало парализовать цивилизацию. Оставалось лишь наблюдать и помогать по мере возможностей за этими вздорными и опасными созданиями. Разведка доложила Краю, что одна из группировок с созвездия Сетки, преследуя свои хищнические интересы, вступила в негласный контакт с военным руководством США, которое наивно полагало использовать тех в своих интересах. Подобного рода контакты категорически запрещались Директивой Галактического Совета. Выиграли исключительно первые. Все те, якобы сверхсовременные технологии, великодушно переданные ими, вскоре были открыты землянами самостоятельно. Взамен требовалось добровольная санкция на постройку нескольких секретных баз на территории США. Руководство «Маджэстик» дало согласие держать в тайне все сведения о пришельцах.

В соглашениях предусматривалась так называемая «программа обмена», по которой пришельцам разрешалось похищать американских граждан для проведения над ними медицинских экспериментов, психологических и генетических исследований. Представители агрессивной имперской группировки с созвездия Сетки, в свою очередь, должны были давать в АНБ списки всех похищаемых, чтобы правительство могло проследить за состоянием их здоровья, обеспечить при необходимости квалифицированной медицинской и психологической помощью. Людей похищалось гораздо больше, чем указывалось в списках, а медицинские тесты далеко не ограничивались простым сканированием. Некоторые похищенные так никогда и не вернувшись, исчезли навсегда. Правительство Америки всеми силами старалось скрыть от общественности этот постыдный факт, который продолжается, и по сей день. За этот проступок доступ на Селену для нарушителей был закрыт, базы изъяты, а членство в Совете приостановлено. Край инспектировал на Земле подземные базы многих цивилизаций. Поступала информация, что группировка нарушает права подведомственных Совету объектов. Разведплазмоид проник на их подземную базу и добыл неопровержимые видеоулики: груды изувеченных человеческих тел, рук, ног и голов, сложенных штабелями. Однако к моменту его прибытия все было чисто. Их инспекционная комиссия не обнаружила ни одного трупа, ни фрагментов тел. Но будучи в подземелье он смог уловить обрывки психо-эмоциональной энергии, наполненных страхом и болью. Они были сильно смазанными. Помещение очищали наспех, и все затереть не смогли. Край не сомневался, в том, что там творится чудовищное беззаконие. Он послал отчет Совету, и на дознание были вызваны верховные представители группировки. Край затем видел видеозапись процесса, на который вызвали регента группировки, из расы древних — трехметрового, похожего на иссохшую мумию, богомола по имени Кан-зор-цэ. Группировка, по сути, была его бандой, которую он использовал как грубую рабочую силу. Он был взбешен, тем, что в его дела вмешивается какой-то самопровозглашенный Галактический Совет. В его речи звучала страшная, пробирающая до костей ненависть, полностью характеризующая глубоко порочных и в то же время высокоразумных существ. Для защиты, как он считал, вполне было достаточно одного этого исчерпывающего аргумента. Тем не менее, если конфедерация Галактического Совета действительно существует — в чем он, благородный богомол Кан-зор-цэ, сильно сомневается, потому что никаких доказательств не получил, если не считать его незаконного задержания этим стадом наглых животных, ломающих комедию суда. — Так вот, если она и существует, — продолжал зловеще скрежетать жвалами богомол и помахивать костлявыми членами, — то у нее все равно нет никаких прав над единственным древним народом. Во-первых, потому что Конфедерация не распространяется на ту часть Вселенной, где лежит его планета. Во-вторых, потому, что если бы даже и распространялась, то единственный благородный народ, который старше их всех вместе взятых, никогда не присоединился бы к ней и, следовательно, ее законы на него не распространяются. В-третьих, маловероятно, чтобы их великий и всемилостивый повелитель согласился бы иметь что-либо общее с так называемым Галактическим Советом, потому что единственные люди не имеют никаких дел с низшими расами.

Разумеется, и этот аргумент он считал вполне исчерпывающим. Но даже если, не прибегать к этой безукоризненной аргументации, он все равно может доказать, что затеянный над ними процесс смехотворен, потому, что они ничем не нарушили даже так называемые законы, якобы существующей организации «Галактическая Конфедерация». Они всего лишь действовали в своем собственном секторе космоса, работая над освоением полезной, но никем не занятой планеты. Какое же это преступление — колонизировать территорию, заселенную животными? Что же до представителя Галактического Совета, именуемого Хранителем, то он влез не в свое дело, но ему не было нанесено абсолютно никакого ущерба.

Просмотрев запись, Край немедленно отдал приказ уничтожить базу, что и было сделано. Местные жители были напуганы мощным гулом и толчками, происходившими из дальнего горного массива Сьерра-Невада.

Галактическая Федерация была создана более двух миллиардов лет назад по земному летоисчислению, для того чтобы предотвратить вторжение враждебных сил из других галактик, которые жаждут править Галактикой Млечный Путь. Сейчас Галактическая Федерация включает более миллиона различных звездных наций, конфедераций и союзов. Примерно шестьдесят процентов из них это гуманоиды, а остальные — иные формы жизни.

Галактическая Федерация является структурным подразделением Межгалактической Коалиции Мадар, и выполняет функции Отряда Наблюдателей Коалиции в галактике. Штаб-квартира Галактической Федерации находится в звездной системе Алкиона, звезды в созвездии Тельца, самой яркой из Плеяд, там же собираются Советы Галактической Федерации. В ГФ входит множество группировок: Великое Белое Братство, команда Аштара — относительно небольшая группа, работающая с Землей и несколькими другими планетами, группа Солнечный Крест, совет Андромеды, работающий с ГК, высший совет Дракона, высшие советы Плеяд, послы с Антареса, галактический союз Аштрон, представители Альфа Центавра и Тау Кита. Есть и другие группы, заслуживающие упоминания. Это представители Арктура, добровольно помогающие ГК в осуществлении ее целей. Существуют Ангельские Ордена Элохим и Метатрона — существ, чья материальная природа пребывала в высших энергетических (светоносных) состояниях. К ним также относились Ордена Еноха и Мелхиседека, и великие Архангелы. Также в состав ГК входил Орден Исиды, примыкающий к высшим советам Сириуса, который представляли самые лучшие и самые яркие сириане и Орден Тота, который представляют плеядеанцы. Одна из основных задач Галактической Конфедерации — предоставление необходимой помощи планетам, цивилизациям в трудные исторические периоды, в их развитии от грубых видов к тонким.

В Галактической Конфедерации существует документ, так называемый «Главная Директива», запрещающая вмешиваться в развитие цивилизации, если та добровольно не попросила о подобной помощи. До недавнего времени это касалось и современной цивилизации Земли.

Кроме Галактической Конфедерации, в галактике существуют другие межпланетные объединения, преимущественно диктаторского устройства. Таковы, например, Империя Ориона, безжалостная Федерация Драко, и Конфедерация Маркаб. Каждое из этих объединений включает в себя одну главную цивилизацию и несколько захваченных планет с их цивилизациями. И за всеми их спинами стоит раса Богомолов, а потому все упомянутые объединения считают Землю своей территорией. Галактическая Федерация с этих позиций помогает цивилизациям и планетам с выходом в Космическое Содружество на общих правах, Орион, Драко и Маркаб стараются присоединить планету каждый в свою «коллекцию», естественно, не как главную цивилизацию. Всем этим объединениям необходимо сознательное решение цивилизации Земли о присоединении. Это — непременное условие.

Нынешняя агрессивность и жажда войн землян передалась по наследству от группировки Бетельгейзе и Ригеля. В самом начале первой инопланетной интервенции произошедшей много миллионов лет назад в течение долгих тысяч лет земляне поначалу были лишь свидетелями войн оккупантов, а впоследствии и сами были втянуты в нее. В то время человеческая раса обладала мирной, женской природой. Инопланетные интервенты не только скрещивались с людьми, но начинали использовать воинственных гибридных потомков в своих бесконечных войнах. В конечном счете, едва не погубив планету, тем самым вынудив расселиться ее коренных жителей, они на долгий период покинули ее, но не забыли. Через миллионы лет, когда условия на планете стали более приемлемыми, они вновь прибыли, заключив между собой конвенцию о мире. Прибыли и потомки первоначального населения и основали два мировых центров цивилизации — Атлантиду и Гиперборею. Каждое из этих могучих средоточий науки и культуры располагались на отдельных крупных материках — первый в Атлантике, второй на Северном полюсе, который в то время имел мягкий умеренный климат. Вернувшиеся потомки лемурийцев уже разнились по биологическим признакам, но, тем не менее, их всех объединяла память общих древних предков. Интервенты, рассматривавшие некогда Землю как свою собственность, теперь были сильно ограничены влиянием Галактической Конфедерации, включившей Землю под свою защиту. В относительно спокойный отрезок на планете возникла цивилизация с высокой культурой и передовыми технологиями, расцвели великолепные города, с восхитительной архитектурой. Но мирное развитие, по космическим меркам, продолжалось недолго, — каких-то пятьсот тысяч лет. Богомолы, осознав, что на Земле иная обстановка, начали действовать иначе. Они через орионцев, присутствующих в составе Атлантиды начали подрывную деятельность. В результате возникла смуты и правительственный переворот, приведший к власти союзников богомолов. И вновь полилась кровь. Атлантида начала захватнические войны за мировое господство. Ей противостояла Гиперборея. Армия Атлантиды терпела поражение за поражением и в безысходной злобе начала применение атомных зарядов. Было принято решение направить с Ориона дополнительные силы. Разведка Конфедерации получила оперативную информацию, что на планету готовится крупномасштабное вторжение — в недра одной из лун тайно, через портал, перебрасывался отборный дивизион федерации Драко. Командору Тарху в такой ситуации ничего не оставалось, как без промедления вынести решение о ядерном ударе по спутнику с врагом. Осколки луны, рухнувшие на планету, вызвали подвижку литосферы и новую климатическую катастрофу, в которой погибли цитадели величайшей цивилизации — континенты Атлантида и Гиперборея опустились в океаны, а в других местах поднялось морское дно. Произошло изменение наклона оси Земли к плоскости своей собственной орбиты вращения вокруг Солнца. Вслед за землетрясениями, цунами и наводнениями настал очередной ледниковый период. Орионцы сверкнув пятками, спешно покинули планету, в то время как гиперборейцы до последнего спасали своих сородичей и местное население, переправляя их на пригодные планеты через звездные врата и на кораблях. Те, кто остался на планете и чудом выжил, вновь скатились до первобытного уровня.

Пройдет не одна сотня лет, прежде чем на Землю вновь прибудут наставники и спасенные люди. Они вновь восстановят цивилизацию города и храмы в былом величии.

Некогда на Земле полновластными хозяевами были силы Конфедерации. Но из-за вхождения Земли в темные области Космоса, с отрицательной энергетикой значительно ослаблявшей их, в которой хозяйничали безнравственные цивилизации, им пришлось оставить свои завоеванные позиции. Самой доминирующей темной цивилизацией в Метагалактике была раса Древних Богомолов, ниже которых в иерархии располагалась раса Ориона, затем цивилизация Драко. В самом низу пирамиды находилась раса Серых, руками которых совершалась вся тяжелая и грязная работа. Период пребывания в темных областях космоса был особенно трудным. В это время сила темных возрастала, и они проявляли свою активность, пользуясь моментом. Земля едва не погибла из-за развязанных ими войн. Светлым цивилизациям пришлось сократить свою сферу влияния до границ своих родных планет. Множество, колоний Плеяд, Сириуса оказалось захваченных и порабощенных захватчиками, в том числе и Земля. Лишь изредка, с трудом прорываясь через вражеские заслоны, они наведывались по острой нужде — предотвратить развитие очередных глобальных катастроф. В это время было потеряна всякая связь со своими подопечными. Они не ведали, что Землю поработили Богомолы руками орионцев, внедривших денежную систему. Однако разведданные сегодня позволили сделать полноценный анализ и осмыслить сложившееся положение людей. Приближалось время выхода из этого сектора темной области и скоро бывшие светлые хозяева намеревались вернуть свои прежние территории и разобраться с врагами. Новый мировой порядок, к которому рвалась финансово-политическая элита Земли, на самом деле является развитием сценария цивилизации Богомолов, проводимого руками орионцев. По убеждению самих орионцев, его конечной целью являлось включение планеты в Империю Ориона. Однако у Богомолов на этот счет было совсем иное соображение. Еще менее догадывалась об истинных целях своих покровителей земная элита, и отведенной ей конечной роли, в разыгрываемом гамбите, обольщенная любезно предоставляемыми им хитроумными схемами обогащения и одураченная лестными посулами. Однако, несмотря на запланированные события, они не являлись и не могли являться единственно возможным выбором или альтернативой, как то рассчитывали захватчики. Совет Галактической Конфедерации, выразив большую обеспокоенность по этому поводу, предпринял соответствующие контрмеры, для того чтобы Земля не стала частью Империи Ориона, Федерации Драко или экспериментальной лабораторией Серых.

Совет Конфедерации желал бы видеть Землю в своем составе, поскольку Земля имеет особое значение для всей Галактики.

Но псевдоразумное человечество не обращает внимания на те манипуляции, которые осуществляют с ним их марионеточные хозяева-правители, живя минутными удовольствиями и руководствуясь не разумом, а поведенческими инстинктами. Среди людей лишь немногие понимают в полной мере цели и задачи присутствия инопланетян на Земле или имеют о них хоть какое-то представление.

Галактическая Федерация до сего дня сохраняет нейтралитет, поскольку не была приглашена ни одним народом или правительством, дабы помочь людям избавиться от унизительных притеснений, оказываемых вооруженными силами Драконианцев и Орионцев. Фактически большинство людей еще осознают, что находятся в рабстве, начиная от здоровья и кончая технологиями, — что дает возможность враждебным цивилизациям беспрепятственно расширять сферу своего влияния. Галактическая Федерация располагает планами, возможностями и вооруженными силами для помощи человечеству, однако она ждет момента, когда люди сами осознают грозящую опасность и попросят о помощи.

По заданию Края на планету для сбора объективной информации была отправлена группа агентов, которую уничтожили рептилоиды империи Драко. Гибель группы агентов Федерации посланных на планету для уведомления землян об угрозе со стороны цивилизаций грэйс и драко, послужила поворотным моментом в понимании Галактической Федерацией условий существования человеческой цивилизации.

Другая группа агентов, по заданию Края все же выяснила причины, по которым человечество не может противостоять темным вооруженным силам, использующих в качестве основных средств вторжения денежные системы и государственные системы управления. Они получили достаточно ясные представления о тех трудностях, которые принесла Земле денежно-кредитная система управления.

Внедренные агенты выяснили, что система денег, по существу, управлялась и размещалась на планете вооруженными силами Ориона, единственная цивилизация в галактике использующая и пропагандирующая денежную систему. Эта форма контроля имеет большую власть над людьми. Многие из тех, кто работает на вторженцев, молчат только потому, что боятся потерять свои рабочие места, если они начнут говорить на своей работе об НЛО или инопланетянах. Информация, помимо общего понимания ситуации, позволяет быть более активными в их вмешательстве, что ранее было запрещено так называемой «Главной Директивой»: уход от любого влияния на цивилизацию, не попросившей соответствующего вмешательства — помощи. Агенты передали чрезвычайно важную информацию, основываясь на которой, они смогли понять причины, по которым земляне не в состоянии избавиться от унизительных притеснений и рабства. Теперь они понимали, что при существующей денежно-кредитной системе, поработившей людей, подобное приглашение не может быть получено. Эта информация являлась доказательством связи наиболее значимых представителей земной цивилизации, в ведении которых находятся основные денежные ресурсы, с представителями вооруженных сил вторженцев. Через денежную систему осуществляется и политическое регулирование.

Уничтожив агентов Конфедерации, вооруженные силы вторженцев приблизили свой собственный конец, отдав себя в руки Галактической Федерации, которая после переоценки своих позиций в отношении человечества имела намного больше причин быть уверенной, что люди, являются узниками на своей планете и не могут просить помощи, потому что им попросту затыкают рот. Край в ультимативной форме предложил Темным Вооруженным силам прекратить свою деятельность до определенного срока, а именно до 2014 года. В противном случае, все те из них, кто еще будет находиться в секторе планеты, будут уничтожены.

                                                                    Америка, Штат Нью-Йорк,

                                                   государственный заповедник Голден Хилл,

                                                                   частная закрытая резиденция,

                                                                                23.06.2011г., 06:45.

На стыке Канады и Америки, в живописной долине, окруженной цепью синих гор, поросших хвойными лесами, расположилось обширная усадьба. Самым ближайшим людским поселением к ней был небольшой городок Элликотвиль, находившийся в паре десятков километров. Было ранее утро. Небо очистилось после ночной грозы, и обещало щедрый солнечный день. С лугов дул теплый южный ветер. В поместье, занимавшем площадь в несколько сотен гектар, имелись коттеджи для обслуги и охраны, теплицы в которых выращивались экологически чистые овощи и фрукты. По четырем углам внешнего обширного двойного забора высотой в шесть метров, располагались оборонительные вышки замаскированные живой растительностью. Они были снабжены системами наблюдения и самонаводящимся орудиями: крупнокалиберными пулеметами и ракетами. Это вооружение было способно остановить несанкционированное вторжение, как крупной военной техники, так и большой вооруженной группы, дерзнувшей нарушить покой хозяина поместья, и держать оборону до его эвакуации во чрево недоступных бетонных катакомб.

От хозяйственных и прочих построек, вилла хозяина была отделена галереей колонн из розового мрамора, поросших вьющимися розами и бугенвиллеями, густой стеной из сосен и эвкалиптов, и окружена обширным великолепным садом с гротом, в котором находится овальный бассейн с фонтаном, вокруг которого росли стрелиции и монстеры. Тенистые аллеи сада окаймляли однолетние цветущие растения-бордюры и стояли мраморные скамьи в барельефах и орнаментах. В неподвижной глади большого бассейна, отражались облака и голубизна неба. Здесь, даже в самый жаркий день, не чувствовались знойные лучи солнца. Сад, погруженный в нежный шепот листвы, и тихое журчание галло-римских фонтанчиков навевал покой и умиротворение.

В средневековой беседке, обвитой виноградной лозой, в дворике испанского патио находился Джон Салливан. Пожилой джентльмен сидел в кресле-качалке, накрывшись шотландским пледом, и задумчиво курил сигару. В это время из-за густых зарослей каприфоли на мощенной камнем тропинке, ведущей к беседке, появилась Сара Ройс. Постукивая каблучками, она любовалась на ходу пышной растительностью и душистыми цветами. Джон Салливан с нетерпением ждал от нее обещанных новостей. Когда она вошла, они привычно поздоровались.

Сара присев на тахту перевела дух и улыбнулась: — Как у вас здесь хорошо!

— Есть что-нибудь по моему делу? — Джон осторожно переводил разговор к вожделенной теме. Сара Ройс положила руки на колени. — Мистер Салливан, все оказалось не так просто. Тот, кто понимает переданные алиенами постулаты, на самом деле, существует. Это единственное, что я могу утверждать с уверенностью. Однако указать более конкретные данные, я затрудняюсь.

— Неужели для вас это стало проблемой, дорогая моя, — разочарованным тоном произнес тот. — В чем дело?

— Мистер Салливан, поверьте мне, его не нужно искать. Карл Фэй в назначенный срок непременно выведет вас на него. Это уже предопределено.

— Я, кажется, задал вопрос, Сара. В чем дело? — медленно, почти по слогам, негромким голосом осведомился пожилой джентльмен. Женщина без труда почувствовала зарождающее в сердце старика раздражение.

— Мистер Салливан, — голос дамы звучал виновато, — видите ли, возле этого человека воздвигнуто сильное защитное поле, и я не могу проникнуть за него. Из-за этого я его едва нашла.

— Защитное поле? Что это значит?

— Его охраняют.

Брови старика поползли вверх, — Охраняют? Кто?

— Судя по всему, некие высшие силы.

Старику впервые за годы закралось сомнение в действенности своего сенситива. — Вы уверены в этом?

— Абсолютно.

— Попробуйте еще раз, — настоятельно посоветовал он.

— Мистер Салливан, я… — женщина замялась, — я боюсь. Меня предупредили не трогать его.

Глаза старика сначала стали округлыми, затем превратились в узкие щели: — Кто?

— Те, кто его охраняют.

— Кто конкретно?

Женщина заломила руки, — Мистер Салливан, будет лучше, если мы не будем его трогать. Я чувствую огромную силу, находящуюся возле него. Он опасен для нас.

Старик насторожился. Давно он не слышал от Сары подобного. Старый лис решил сменить тактику.

— Ну, хоть приблизительно можете сказать, белый он или цветной, старый, молодой, сторону света, где его необходимо искать?

Сенситив наморщила лоб и, задумавшись, какое-то время сидела молча. — Вижу очень плохо, как в тумане, — наконец произнесла она. Он молод, белый, живет на…на…Востоке… — запинаясь и не договорив, она вдруг резко вскрикнула, зрачки ее закатились и женщина хрипя забилась в конвульсиях. Через несколько секунд она откинулась без чувств на тахте и затихла. Из уголков рта показалась пена.

Джон не шелохнувшись, заинтригованно следил за этой сценой.

Он был крайне озадачен происходящим, и в тоже время пытался понять, не симулирует ли она. Но для чего? Подобное поведение своего сенситива он наблюдал впервые. И кто вообще, этот субъект, которого охраняют некие могущественные силы? И чем он, интересно, опасен для него?

Он чувствовал, как в его душе поднимается чувство смутной тревоги. Сара никогда не ошибалась и не лгала ему. Все ее прогнозы сбывались с точностью.

«Теперь, во что бы то ни стало, необходимо разыскать этого типа», — твердо решил про себя Джон. «Пусть хоть для этого придется обшарить все города и захолустья Востока».

Он выбрался из кресла и, подойдя к неподвижно лежащей Саре Ройс, взял ее за запястье.

Пульс был слабым, и едва прощупывался. Старик поднял трубку телефона, и, дождавшись, когда на том конце раздался голос слуги, приказал срочно прислать в беседку дежурную медсестру. Его возраст, а более — положение, обязывали иметь подле себя опытного медика, неусыпно следившего за его, видавшим виды, организмом.

                                                                        Америка, штат Теннеси,

                                                                долина в Восточных Аппалачи,

                                                               секретная подземная лаборатория

                                                                    Пентагона, 01.07.2011г., 23:45.

Карл Фэй стоял у умывальника и глядел на себя в зеркало. За последние дни его лицо сильно осунулось, и проступили скулы. Он чувствовал себя постаревшим на много лет. Бессонные ночи у компьютера не прошли для его организма даром. Он днями и ночами напролет искал по всему интернету того, кто бы мог разъяснить суть постулатов, переданных ему его шефом. Но, все попытки были безуспешны. Да и не удивительно, думал он, разве в них есть хоть какой-то смысл? Это же просто набор слов и малопонятных терминов. По сути, — полная нелепица.

Отстранившись от самосозерцания, он принялся не спеша заваривать крепкий кофе и, закурив сигарету сел за компьютер. Последняя попытка, решил он для себя, и затем — спать. И пусть его потом пытают, хоть убивают, ему уже на это было плевать. Он почти исчерпал время и ресурсы, но все безрезультатно. Он вновь принялся вводить в поисковик искомые слова и их комбинации. Прошло полчаса. Искомая комбинация упрямо не хотела находиться. Затем он вновь принялся просматривать научные сайты и форумы. Но повсюду было стандартное господство теории относительности и реактивных движителей. Правда, несколько раз ему казалось, что он нашел то, что искал — некие молодые теоретики-еретики утверждали о возможности преодоления сверхсветового барьера. Но, вникнув в суть излагаемого, понимал, что это либо очередной способ отмывания денег, либо чистой воды научное фэнтези. Он сознательно не брал в расчеты признанных столпов физики, и не заходил на их форумы, поскольку хорошо знал суть их полемик. Он был одним из них, и потому понимал бессмысленность этого направления поисков, как и тщетность всех их притязаний на прорыв.

Кофе был допит, а пепельница полна мятых окурков. Часы компьютера показывали полночь. Подавленный ученый окинул бессмысленным взглядом помещение кабинета. Вымотанный до предела, он был на грани отчаяния. Карл решил махнуть рукой и собирался уже пойти спать, как…в комнате возникла вспышка, из которой появился небольшой шарик, красочно переливающийся голубым муаром и, начал плавно приближаться по спирали к ученому… как в голову ему пришла забавная мысль. Он даже сам удивился, что может еще думать о подобном. Он отбросил эту мысль, и попытался было встать из-за стола, но словно что-то заставило его вернуться на место. Сон слетел с него. Удивительное дело — он чувствовал себя словно отдохнувшим и посвежевшим. ― Кофе делает свое дело, — пробормотал ученый себе под нос. Он открыл папку сетевых подключений и, набрав адрес Пентагона, вошел в его локальную сеть. У него, как сотрудника засекреченного ведомства был практически неограниченный доступ к базе данных различных учреждений страны, в том числе самых закрытых.

После получасового рысканья по компьютерам сотрудников военного министерства, он ненароком заглянул в компьютер секретаря приемной. Ничего интересного: входящая и исходящая корреспонденция, официальные письма и рассылки, личные фото. В целом, стандартное содержимое. Рука его непроизвольно дрогнула, и Карл по чистой случайности нажал на значок корзины в компьютере. Корзина была практически пуста, не считая лишь пары служебных записок, да сжатый архивированный файл. Он разочарованный вышел из папки, и уже, в целом, собирался покинуть сеть, как до его затуманенного сознания дошла суть имени удаленного архивированного файла.

«Теория Времени»! — мелькнуло в голове. Слова напомнили текст из загадочных письмен, переданных, по словам Джона Салливана, инопланетянами: «…необходимо изучать Время, постичь его структуру. Должен быть основан институт Времени…»

«Что бы это могло быть?», ― подумал Карл, сливая файл себе.

Открыв документ, он обнаружил в нем «теорию Времени» некоего Тотаева Марселя и «Голографическую Вселенную» Майкла Талбота. Также в нем было письмо, которое он принялся изучать в первую очередь. Некий Тотаев Марсель из республики Азербайджан уверял, что открыл принципы перемещения НЛО и мог воспроизвести инопланетную технологию. Он просил Пентагон инвестировать его.

Оставив письмо, Карл обратился к его работе.

Через некоторое время, он разочарованно вздохнул, и собрался было удалить его, как и тысячи подобных, но почему-то его рука застыла в нерешительности.

— Да нет же, — сказал он себе, — Это явный бред. Разве это так на самом деле? Не может быть.

Он вновь навел, было, курсор на файл, и, как и в прежний раз, почему-то остановился в нерешительном раздумье.

— Ну, нет, это явно бред,…хотя…да нет же, — бормотал он самому себе. Он зарылся пятерней в шевелюру, и в такой позе о чем-то некоторое время размышлял.

Решив, что стоит, возможно, продолжить изучение, он вновь раскрыл документ и углубился в чтение.

Прошло добрых три часа, после того как он закончил поверхностное изучение работы Марселя Тотаева из неведомой восточной страны.

В этот момент рабочее место Карла представляло собой жалкое зрелище: пол был усеян пустыми пачками сигарет и банками из-под энергетика, а одна банка на столе была плотно набита окурками. Благо, что исправно работала вентиляция, не то из-за выкуренных сигарет он бы давно задохнулся.

Сам он поминутно вскакивал и, бормоча что-то себе под нос, принимался вымерять кабинет шагами. Затем приходя к какому-либо мнению, вновь садился за компьютер. Либо начинал что-то нервно искать в электронных энциклопедиях и иной справочной литературе. Взгляд его приобрел тот оттенок маниакального безумия, которое можно заметить у страстных охотников, напавших на теплый след давно ускользающей вожделенной дичи.

— Невероятно! — то и дело повторял он. А почему бы и нет! И как я до этого сам не додумался! Потрясающе! Потрясающе просто и гениально! Подумать только! А ведь он, кажется, прав! Спустя какое-то время, он вновь бродил по кабинету, глядя куда-то сквозь стены, и то и дело, натыкаясь на различные предметы.

— Это определенно, бред, ахинея! — возбужденно бормотал он уже в следующий момент. — И Талбот тоже, тот еще сумасброд! Но, — он запнулся, — ведь…Бом, Прайбрам…это столпы…— недоговорив, он беспомощно опустил руки. Наконец он сел в кресло, сжал голову руками и издал отчаянный душераздирающий крик.

Выпустив, таким образом, пар, он постарался взять себя в руки и мыслить последовательно. «Работает ли «теория Времени» этого Тотаева, или нет, покажет опыт», — размышлял Карл. «А это оттянет время на солидный срок. А, вполне возможно, что-то и получится», — мелькнула слабая надежда. «Хотя, признаться, я так до конца так и не понял его концепции. Слишком уж все сложно».

Успокоившись, он счел необходимым услышать мнение других ученых на работу Тотаева. Он открыл почту и принялся строчить письмо своему коллеге и оппоненту, физику-ядерщику из Канадского пограничного института.

Затем он вдруг остановился. — А разве он сможет постичь смысл этой работы? Карл понимал, что приближенно осмыслить, на его взгляд столь сложную научную теорию его буквально заставила экстремальная ситуация и страх. А разве он принял бы ее, не будучи прижатым к стенке, в спокойной обстановке? Совершенно ясно, что нет.

— А ведь старая лиса знает, как заставить работать людей, — усмехнулся он, вдруг осознав всю правоту жесткого стиля работы Джона Салливана. И вспомнил, что в случае удачи, на которую он особо не рассчитывал, ему светило пятьдесят миллионов премиальных без вычета и заслуженная свобода. Ведь тот обещал отпустить Карла, если тот раскроет секрет инопланетной технологии. Несмотря на сильное сомнение, он, тем не менее, отправил письмо с вложенным сжатым файлом своему товарищу и продолжил чтение.

— Невероятно! Как все просто до элементарного. Хм, почему бы и нет? Но что бы постичь приблизительный смысл этой теории, ему пришлось буквально перевернуть свое мировоззрение, а вместе с ним и свой мозг. Хотя, признаться, с другой стороны в данной, работе нет ничего, что было бы новым. Все описанное в работе было открыто и описано уже давно, но сам взгляд на известные факты и явления преподносился под совершенно иным углом, отчего выстраивался совершенно иной логический вывод. Причем абсолютно парадоксальный.

Можно было с уверенностью утверждать, что Карл не увлекся бы чтением теории с самого начала, если бы не обнаружил прикрепленные к ней пояснительные картинки. Он с большим скепсисом поверхностно просматривал схемы и чертежи, как его внимание привлек рисунок «реактивной оболочки». Святые угодники! ― изумленно выдохнул он, — да это же действительно структура обломка НЛО! Карл пробежал глазами химсостав, структуру оболочки, принцип работы. Несколько минут он сидел словно оглушенный. «Вот оно! Эврика! Этот парень, определенно понимает, о чем говорит. Не удивительно, что мы до сих пор не можем осознать принципа работы инопланетной техники». Лишь рисунок подстегнул его к продолжению чтения теории. Постепенно это его увлекло. Многие места он пробегал по многу раз, порой не в силах разобрать смысла авторских терминов и непривычных понятий. Но ключевую мысль он приблизительно все же уловил. Теория строилась на известных фактах и законах. Угол зрения, под которым они подавались в господствующей парадигме, неизменно вел в тупик. Этому виной была психологическая особенность человеческого мировосприятия, и Карл это понимал. Его сознание за это непродолжительное время претерпело определенную метаморфозу: он смог по новому взглянуть на общую картину мироздания и открыть несколько иное понимание реальности, стоящее к истине ближе. Его мозг, накачанный под завязку кофеином и никотином, незаметно для него самого перешел в так называемое состояние измененного сознания. Карл на какой-то непродолжительный момент вдруг отчетливо представил картину авторского мироздания и понял всю ее грандиозность, изящество и полное право на существование. При этом автор ссылался на вектор научного прогресса: деструктивность научного анализа имеет результатом множество отраслей и направлений науки — и это верно, и неразрывно связанный с анализом последующий синтез, требует соединения элементов в единое целое — для прогресса — и это тоже верно. Это, в сущности, и был вектор развития науки. Но чтобы вывести новую парадигму, и привлечь ее в функциональное и достойное прикладное применение, с каждым разом становится все сложнее, поскольку, с каждой новой покоренной вершины, научному кругозору открываются все более обширные неисследованные темные горизонты, которые для своего осмысления требуют расширения научного, а, следовательно, человеческого кругозора. Простой пример: для того, чтобы создать «искусственный глаз» — электронный имплантат, который реально был бы подсоединен к зрительным нервам зрительного центра мозга, и посылал в мозг полноценное изображение, пришлось привлечь к работе массу специалистов, причем из практически, казалось бы, не смежных областей. А самое главное — необходим был универсальный человек, который бы был компетентен в различных областях науки, и курировал бы всех специалистов.

Мозг Карла в стрессовом состоянии, смог произвести переоценку его понимания современной системы научных взглядов, которые привели его к абсолютно неожиданным выводам, и которые не могли быть получены из предшествующей системы знаний. Согласно автору, на самом деле существует не одна, а две Вселенные, которые есть половинки еще более глобальной единой структуры. Между двумя Вселенными происходит кругооборот энергии с заметным приростом. Две Вселенные действуют взаимосогласованно через закон, которые Герардус Хофт, Дэвид Бом и Карл Прайбрам называли законом детерминизма и голографии. Одна Вселенная — наша материальная (голографируемая), вторая пребывала в особом состоянии — в инфляционно-полевом (голографирующая). Голографическими проекторами и посредниками между двумя Вселенными, являлись звезды и их аналоги в центре планет. Только Марсель предлагал еще и техническое решение для предлагаемой парадигмы. Разумеется, на взгляд современного физика утверждение о том, что аналогичность движения в пространстве планеты и элементарной частицы не случайна, и имеет прямую взаимосвязь, являлось полным кощунством. Карл помнил циркулярки, исходящие от высшего руководства всех научных институтов и университетов к научному составу, с категорическим запретом на любые вольнодумства по отношению к теории относительности Альберта Эйнштейна и дарвиновской теории происхождения видов. Многие понимали — кто-то, кто стоит за спинами руководства научного сообщества, чего-то боится. И надо полагать, мировое правительство давно знает о населенности космоса цивилизациями, несравнимо превосходящими землян. Словно в подтверждение этой догадки, автор теории утверждал, что необитаемых планет не существует, и что перемещение в космосе возможно непространственным способом — через ноль-полевую Вселенную. Принципом перемещения являлись собственные космические частоты планет, а станциями — сами планеты. Если электрон может перемещаться внутри атома по энергетическим уровням орбит посредством отдачи и принятия энергии, то почему подобное не может иметь место и в макрокосме? Теперь Карл принципиально понимал, или надеялся, что понимал, как работают технологии НЛО. На душе у него даже стало немного спокойней. Он нашел того, кто возможно, наконец, вернет ему долгожданную свободу. Он был выжат как лимон, но теперь он знал, в каком направлении ему следует двигаться.

Карл протяжно зевнул, и осоловело глянул на настенные часы. Шесть часов утра. Мозг категорически отказывался что-либо воспринимать. «Утро вечера мудренее», — решил он, с трудом вставая из-за стола и пошатываясь, направился к кровати. Не раздеваясь, он рухнул мешком. Едва его голова коснулась прохладной подушки, как тут же раздался храп. Карл Фэй впервые за последние три месяца спал безмятежным сном младенца.

                                                                                               Глава VII

                                                                        СНГ, Республика Азербайджан,

                                                                    Хазарский район, город Мардакян,

                                                                                        18.11.1993г., 18:30.

В подвале дома служившего Марселю мастерской, горел свет. Сам он, с паяльником в руке, копался возле стола, на котором находилось нечто состоящее из массы проводов, катушек, лампочек, больших и маленьких, тумблеров и регуляторов. В углу, напротив, у самодельного козла грелись Кошак и Пузырь — его друзья-бездельники. Развалившись на кошмах, они увлеченно играли в карты, потягивали пиво и курили. Время от времени они уличали друг друга в жульничестве, не забывая при этом щедро осыпать друг дружку обидными эпитетами.

Марсель не обращая внимания на их грызню продолжал мастерить. Наконец он приладил последнюю деталь и вытер рукавом со лба пот. Он обошел стол и полюбовался на свое творение и, найдя его удовлетворительным, присел на табурет.

— Ну, наконец-то готово, — довольно произнес он, рассматривая свое детище — безтопливный электрогенератор с КПД более ста процентов. Генератор представлял собой довольно жалкое зрелище, поскольку был собран наспех и из того, что удалось стащить из электроцеха предприятия, где он работал, либо достать за те крохи, что у него остались от зарплаты. Его генератор заведомо был неточен, и он это знал, надеясь исключительно на удачу. Школьный задающий генератор частот имел относительно малую добротность, а реактивный трансформатор собран на глаз по эскизам из какого-то зарубежного физического издания. Поначалу Марсель пытался было заказать его изготовление у знакомого электрика, подрабатывающего изготовлением сварочных трансформаторов и электродвигателей. Но тот едва услышав о бессердечниковом трансформаторе Тесла, запротестовал. — Да ну, у меня нет на него расчетов!

— Ну, так найди, — взмолился парень. — Позарез нужно! Но тот лишь отмахнулся: — Их кто-нибудь вообще знает? На вот, собери сам, — с этими словами протянул замасленную цветную иллюстрацию, вырванную из зарубежного журнала, на которой до этого находилась селедка. Тому ничего другого не оставалось, как самостоятельно воплощать его совет в жизнь.

Согласно официальному научному утверждению, подобный генератор — ересь, поскольку избыточная энергия в генераторе ниоткуда взяться не может. Но Марсель был глубоко убежден, что это возможно, поскольку подобное уже удалось двоим, — Николе Тесла и русскому физику-ядерщику Андрею Мельниченко. Однако они так и не смогли объяснить, откуда поступает избыточная энергия. Русский изобретатель в качестве объяснения приводил концепцию мирового вакуума, а Тесла утверждал, что энергия поступает из электромагнитного поля Вселенной. На взгляд Марселя, ближе всех к истине был серб. По глубокому убеждению парнишки, избыточная энергия бралась из второй Вселенной — энерго-полевой. Генератор создавал лишь брешь между двумя Вселенными, и в сторону наименьшего сопротивления, то есть в поле реактивного трансформатора генератора при условии резонанса происходило «выдавливание» энергии. А электромагнитное поле было лишь посредником, через которое, с помощью электромагнитного резонанса, производилась откачка энергии — в данном случае электромагнитной. Все что требовалось — стабильный электромагнитный резонанс на частоте планеты. Этот генератор был уже третьим, в череде предыдущих, разрушенных в неудачных испытаниях. В прошлых генераторах неизменно подводил трансформатор Тесла. Раз за разом Марсель перематывал его, с каждым разом совершенствуя. В последний раз реакцию удалось продержать почти до минуты. После чего он ярко вспыхнул и сплавился в монолит. Избыточной энергии оказалось слишком много. Марсель после долгих подсчетов пришел к выводу: что-то около трехсот процентов. Первые три секунды ушли на разгон реакции от аккумулятора, но оставалось еще сорок, во время которых аккумулятор был отключен, и в контуре была лишь первичная запасенная энергия. Но вопреки авторитетным утверждениям ученых мужей, данная энергия не только не затухала, более того — она в последние десять секунд начала неудержимо возрастать, что и приводило к порче. Марсель был убежден, что если рассчитать генератор достаточно точно и собрать из качественных элементов, то тот бы не перегорал вовсе, а напротив, исправно работал бы очень долгие годы. Весь секрет состоял в частоте, на которой происходил резонанс, при котором генератор начинал выдавать на-гора избыточную энергию. Для первых проблесков постижения тайны генератора гениального серба и поводом для его создания послужили журнальные заметки. Марсель как-то прочитал, что работая над радиостанцией в Колорадо-Спрингс, Тесла впервые вплотную подошел к мечте своей жизни: он заявил финансировавшему строительство Джону Моргану, что ему наконец «удалось захватить энергетическое поле, которое окружает Землю и наполняет пространство». Причем ключом к нему явились не сверхвысокие колебания, а наоборот — сверхнизкие. Вот оно — ключевое слово — сверхнизкие электромагнитные колебания — на частоте 365,25 герц. Именно на эту резонансную частоту была настроена первичка генератора. Если же и вторичка была настроена на эту частоту, то при резонансе происходило чудовищное каскадное усиление. Именно эту частоту, как максимально эффективную, Тесле заставили скрыть, а для отвода глаз публике продемонстрировали реактивный трансформатор на сверхвысоких частотах, рабочая частота которого была кратна 365, 25 герц и который также выдавал избыточную энергию, но весьма незначительную.

Его товарищи увлеченные картами, временами с опаской кидали взгляды в его сторону. Наконец

— Марс, харэ, ху..ней страдать, айда в козлика резанемся, — уже в который раз предложил Вагиф по прозвищу Кошак.

— Не мешай прохфессору, — ответил ему Саня-Пузырь, — он ща нам чудо явит. А пока я тебе его великие труды почитаю. С этими словами хохмач потянулся к бумагам товарища.

Он хихикнул, ― Зацени-ка, братело. «Мною разработана теория «Супер-пупер времени универсального», которая является симбибозом последних достижений в науках жителей Тау Кита, Созвездия Альдебаран, созвездия Пса, и главное — созвездия Барашка. Теория позволяет во всем Мироздании рисовать все что хошь, — хоть птичку, хоть кошечку. А так же, — толкать время назад, и ставить раком. О таких не существенных возможностях, как телепортация, глубокое проникновение, и растянутый во времени экстаз, я уже не упоминаю, как малосущественное, но, тем не менее, входящие в возможности моей супепупертеории. Теория предсказывает возможность добычи энергии времени, которая на сухумнадцать порядков теплее обычного тепла, и на сухумнадцать порядков токее обычного тока.

Ышшу спонсора для полетов во времени и развитии технологии добычи энергии времени. Спонсорам предлагается бонус — участки в собственность на Сатурне и Плутоне.

Спонсорам гарантируется вечная память и долгоиграющая слава во Вселенной на весь срок ее существования. Налетай робяты!». И они, забыв о картах лежа и толкаясь, залились мелким смехом.

— Вам бы все глумиться, олени вы северные, — улыбнулся Марсель.

Затем вдруг посерьезнев, произнес, — Ну, пожалуй, начнем. Он, потянувшись, включил охлаждающий вентилятор. Лопасти со свистом стремительно завертелись. Его товарищи, притихнув, настороженно следили за его манипуляциями.

— Слышь, василий, это твоя хрень нас не поубивает? — обеспокоился Вагиф.

— В натуре, Марс, ну его. Может мы того, свалим, пока не поздно? — Саня вопросительно посмотрел на Марселя.

Тот, привстав со стула, включил основной рубильник, и хищно улыбнулся, — Поздно, пацаны, пи..дец вам!

— Эй, чувачек…

— Заглохните и заныкайтесь — начинается.

Его товарищи, позабыв про потехи, молча, переглянулись и осмотрительно накрылись куртками. Было слышно, как в наступившей тишине тихо загудел задающий генератор. Марсель принялся осторожно вращать ручку настройки, стараясь выявить резонансную полосу. Зеленая лампочка в двенадцать вольт соединенная с первичкой реактивного трансформатора индуктивной связью, слабо загорелась, сообщая, что в контуре возникла реакция. Марсель, не спеша, начал увеличивать ток от задающего генератора. Находившаяся неподалеку лампочка в двести двадцать вольт начала медленно разгораться и вот уже через пару секунд уже она ярко вспыхивает во всю мощь. Это означало, что на выходах вторички появился ток, превышающий первичное значение. Марсель прекратил увеличение тока в цепи, и быстрым движением переключил питание генератора на автономное, отсоединив аккумулятор. Судя по амперметру и вольтметру, на выходах вторички появилось избыточное напряжение. Марсель щелкнул другим тумблером, и находившийся на полу электрический двигатель мощностью в двадцать пять ватт заработал. Заметив по приборам, как упала энергия в контуре, Марсель принялся осторожно регулировать его. Это и был из тех ответственных моментов, когда ничтожного поворота ручки регулятора задающего генератора было достаточно, что бы ввести контур в режим неуправляемого роста либо затухания энергии. Дело в том, что в начальный момент нагрузка потребляет максимальное количество энергии. В это время необходима коррекция частоты тока задающего генератора, иначе реакция затухает. Но когда нагрузка, поглотив первичный пусковой импульс, входит в рабочий режим, то потребление энергии существенно снижается, и в контуре «генератор-нагрузка» образуется встречный по направлению реактивного трансформатора мощный избыточный импульс, который сбивает реакцию резонанса. Особенно это было заметно с нагрузкой, предназначенной для создания электромагнитных полей — электромоторы. В это время необходимо вновь подстраивать частоту задающего генератора для взаимного баланса энергии между двумя контурами. Можно было собрать самонастраивающийся регулятор, но на это уже не было средств. Ему единственно хотелось убедиться в правоте своего предположения. Контур получался двухступенчатым. Первый — контур задающего генератора и первички реактивного трансформатора; второй — контур вторички и электродвигателя. Вся трудность заключалась в балансе между ними в момент включения и отключения полезной нагрузки. На этот раз регулировка получилась как нельзя лучше, и электромотор работал уже почти четыре минуты, опровергая все каноны физики. Марсель был счастлив, ведь он оказался прав! Стало быть, его теория верна!

Он с наслаждением закурил и продолжал наблюдать за генератором. Тот лишь приглушенно гудел. Ему вторил звук электромотора.

— Он повернулся к притихшим товарищам, и рассмеялся, — Что, пацаны? Вы по ходу в штаны наложили?

— Да ну тебя. В прошлый раз чуть не убил, — ворчливо отозвался Вагиф, выглядывая из под куртки.

— И что теперь? — поинтересовался Саня, вслед за ним откидывая свой бушлат.

— Я создал вечный двигатель! — торжественно объявил Марсель. Его глаза блестели радостью.

— Ну, если вечный, тогда дуй в комок, голова — это дело надо обязательно обмыть, — тут же нашелся Саня.

В этот момент Марсель почувствовал ненавистный запах горящей изоляции. Затоптав окурок, он поспешно встал и принялся обследовать свое творение. Из обмотки реактивного трансформатора показались тоненькие струйки едкого белесого дыма. Одновременно начали куриться диоды обратной отсечки. Выругавшись в сердцах, он бросился к пульту, что бы отключить машину, но в спешке запутался в проводах на полу и растянулся. Его друзья уже предвкушавшие было предстоящее застолье, теперь взволнованно следили за происходящим каламбуром. Освободившись от тенет, Марсель уже добрался было до тумблера отключения, но секундой раньше раздалось натужное гудение, и вслед за этим последовала яркая вспышка, ослепившая его. Он бросился в сторону, уворачиваясь от капель раскаленной меди брызжущей во все стороны. Прогремел оглушительный взрыв и все стихло. Помещение заполнилось клубами едкого дыма. В наступившей тишине было слышно, как все еще шипит и потрескивает обугленный трансформатор, и быстро стихают обороты электродвигателя. Лампа казалась далеким солнцем в облаках. В глазах все еще стояла вспышка, мешая видеть.

— Вай, ..ля, я ох..еваю, — наперебой лопоча, кашляя и задыхаясь от ядовитого дыма, раздирающего горло и легкие, товарищи горе-экспериментатора поднялись с пола и, натыкаясь на предметы и водопроводные трубы со словами «эненнин» поспешно выбежали наружу. Убедившись, что пожара в помещении нет, Марсель, спотыкаясь, выбрался следом за ними на свежий воздух.

                                                                        Америка, штат Теннеси,

                                                                долина в Восточных Аппалачи,

                                                               секретная подземная лаборатория

                                                                    Пентагона, 02.07.2011г., 23:50.

«…― Верно, смертный, Я знаю Тайну, — ответил (Огненный) Дракон, и вновь яркие языки пламени стремительной вереницей побежали вдоль его тела.

Дыхание Человека стало прерывистым, и он, не смотря на сильный жар, подался

Вперед

― Открой мне ее, прошу тебя, Великий Дракон!

― А готов ли ты, Человек, принять ее?

― Готов!

Дракон пристально посмотрел и тихо усмехнулся.

— Поверь мне, Хранитель Тайны, я никому ее не раскрою! — поклялся Человек

Дракон усмехнулся вновь:

― Напротив, если ты познаешь ее, тебе придется донести ее остальным, и отныне это станет твоим Путем, и Путем нелегким.

― О каком Пути ты говоришь?

― Придет час — сам все узнаешь.

Человек на мгновение задумался, — он был уверен, что Дракон лукавит, не желая выдавать Тайны, ― Я согласен!

― Ну что же, тогда слушай и запоминай, Человек, Великую Тайну, ― и огромный огненный Дракон, с шумом расправив гигантские пламенные крылья, принял величественную позу:

«― ИЗВЕЧНЫЙ НЕПОСТИЖИМЫЙ СВЕТ породил Белое и Черное.

Отныне Белое рождает Черное, Черное рождает Белое. Оба едины, нераздельны. Одно суть другого. Одного без другого не бывает никогда. Оба вынашивают третье — золотую жемчужину. Из этих двоих создан твой мир, Человек, а тебе, предначертано вечно постигать НЕПОСТИЖИМЫЙ СВЕТ. Сейчас ты лишь тень от Тени, а потому тебе дозволено видеть лишь тени Теней».

Произнеся эти слова, Дракон смолк.

― И это все?

― Верно!

― Я столько прошел и испытал, чтобы узнать Великую Тайну, а ты говоришь… загадками! Я…я ничего не понял. Что же я должен передать остальным?

― Хм, ― И Дракон усмехнулся в третий раз, ― Передай то, что слышал! Это и есть Великая Тайна!

― Но кто ее поймет?

― Тот, кому будет дано понять, да поймет.

― Но кому?!

― Избранным! В ком буду Я!

― Но что означают твои слова, объясни!

― Угрх! ― из ноздрей Дракона вырвалось пламя, — казалось, он начинал злиться.

― Хорошо, Человек, но знай — обратной дороги уже не будет! Дракон положил правую лапу на голову Человека, его пристально-огненный взгляд и слова завораживали, проникая вглубь, в самое естество, жгли с неистовой силой. Человек закричал от всепоглощающей нестерпимой боли…

Перед внутренним взором Человека возникла картина длинного и тернистого пути, его, Человека, обратно, к звездам. Откуда-то издалека, подобно гулким громовым раскатам, доносился глас Дракона:

― Знай же, Человек, что когда вы, люди, постигнете истинный смысл этих слов, и измените, свой путь познания, вы будете подобны благородным богам. Вы будете бессмертны, будете зреть былое и грядущее, повелевать молнией, творить миры и народы, странствовать меж звезд и по реке Времени...»

Дочитав последнюю строчку из фрагмента древнего тибетского предания, вложенного в «Теорию Времени» Карл печально усмехнулся. Разумеется, трансцендентный символизм сам по себе красив, а порой и необходим, но едва ли он уместен при интерпретации сугубо физических концепций. Но ведь это как посмотреть на проблему, — согласился он с собой. А разве растолкуешь это твердолобым умам наших гордых физиков? Им ведь подавай готовые формулы и определения, дай, что говорится, пощупать, измерить, взвесить. Иначе — проваливай и не мешайся. Оттого-то технология НЛО, их фантастические кульбиты и отсутствие оперения и реактивных движителей каждый раз ставят исследователей в тупик. Карл вновь и вновь перечитывая работу Тотаева Марселя из Азербайджана, все более приходил к заключению, что его утверждения не лишены оснований, но цельный образ ускользал от него.

В науке, по мере ее развития, наступают определенные этапы, когда просто необходимо производить переоценку системы знаний, поскольку существующий путь прямолинейного развития уже не приводит к качественно новым выводам. Автор предлагал для этого комплексный метод анализа. Это метод генерации новых идей и поиска нестандартных решений. «Он просто необходим особенно в тех случаях, когда путь равномерного развития уже не приводит к качественно новым результатам, ― писал тот в своем письме. В процессе такого метода, как правило, поощряется высказывание любых — пусть даже самых «безумных» идей — без права их критики и необходимости доказательства. Уже после, все высказанные идеи анализируются и остаются только те, которые после более тщательного рассмотрения обнаруживают под собой должное обоснование. Может оказаться, что самые невероятные, на первый взгляд, мои мысли, потом найдут разумное подтверждение и откроют путь к принципиально иному пониманию сути вещей, — пониманию, которое невозможно последовательно вывести из предшествующей системы понятий современной науки — в этом-то и весь парадокс тупика современной физики».

«Что же, с этим не поспоришь», — думал Карл, вспомнив убийство Джордано Бруно, пытавшегося донести до масс тот простой факт, что Земля не центр Мироздания, а рядовая планета, и вращается вокруг своей оси. До Птолемеевой модели мира господствовала идея, что Земля покоится на слонах, а те в свою очередь на китах. И несмотря, что данные киты и слоны означали морально-нравственные принципы, тем не менее, немало людей глубоко верило в реальность подобного мироустройства.

Карл протяжно зевнул и поглядел на настенные часы, показывавшие, что время близится к полуночи: весь день у него ушел на дальнейшее постижение необычной теории. Он решил, что необходимо лично наладить общение с этим парнем. Зарегистрировав почтовый ящик под именем несуществующего Сайруса Сазара на портале Гугл, и набросав письмо, в котором выразил желание на взаимное сотрудничество, он отправил его. Через десять минут после отправки был получен ответ. — «Ого»! Парень ставил жесткий ультиматум: — если он, Сайрус Сазар, в состоянии помочь ему в реализации проекта, то пусть помогает, либо перестанет задавать праздные вопросы и отваливает.

«Ну, конечно же, помогу», — устало но счастливо улыбнулся Карл, впервые за долгие месяцы, понимая, что контакт установлен. «А ты поможешь мне. Лишь бы твоя теория оказалась верна, а технология сработала».

Наконец-то в затянувшейся полосе мрака забрезжил далекий слабый свет надежды.

                                                                                                *         *         *

На следующий день, когда Карл еще крепко спал, бронированная дверь, жужжа сервоприводами, отворилась, и в комнату прихрамывая, осторожно вошел Джон Салливан. Принюхиваясь, он огляделся, и покачал головой, узрев беспорядок, царивший в кабинете ученого. В проеме замаячила фигура угадливого Хартмана Уокера, но пожилой джентльмен резким жестом приказал ему проваливать. Оставшись наедине со сладко посапывающим ученым, он, прихрамывая и опираясь на трость, прошел к его письменному столу. Отодвинув кресло, он вальяжно уселся в него, и закинул ноги на стол. Затем извлек из деревянного футляра потухшую сигару, и не спеша, раскурил ее. Пуская дым и щурясь, Джон Салливан разглядывал спящего и его захламленное помещение. Затем неодобрительно покачал головой. Он ткнул Карлу тростью в икру. Тот в ответ лишь что-то пробормотал, и попытался вновь уснуть.

— Ай-яй-яй, — поморщился Джон Салливан, созерцая неряшливый вид своего сотрудника.

— А ведь еще доктор наук, профессор, нобелевский лауреат, ― пробормотал он. ― А вид как у бродяжки — халат заляпан непонятно чем, небрит, оброс как кошка. А ведь я еще на него надежды возлагаю. Старик был очень раздосадован, что не получил необходимых данных от своего экстрасенса. «Однозначно, этот упырь, также ничего не добился, и от отчаяния нажрался вдрызг. Вонища такая, что даже вентиляция не справляется. Значит, придется тратиться на разведку. Самый верный, но и самый дорогой способ». Расстроенный этими мыслями, он снова поднял трость, и теперь уже с силой съездил Карлу по заднему месту. Тот вздрогнул и, пробудившись, испуганно сжался, и перевернулся на спину. Заметив противного старика, Карл растерянно моргая, поморщился, и потер мягкое место, ― Зачем же так больно.

Джон Салливан наклонился в его сторону, ― Ну! Я жду ответа!

Карл снова поморщился, ― Да все нормально. Я нашел того кто нам нужен. И уже связался.

Старик на мгновение замер, лицо его прояснилось. ― Повтори, что ты сказал, сынок. Я не ослышался?

Карл тем временем принял вертикальное положение, и демонстративно, выдержав паузу, не спеша, достал сигарету и тоже закурил.

― Нет, не ослышались. Технология НЛО, как оказывается, не так уж и сложна. Ее можно повторить. Некий ученый из Азербайджана самостоятельно вывел те же постулаты, те, что вы мне передали. Я сравнил, — они идентичны. Он много лет посвятил их изучению, и знает, как работают эти машины.

― Из Азербайджана, говоришь? ― Джон Салливан потер лоб. Затем достал мобильный телефон и принялся что-то искать. Найдя, повернулся к Карлу, ― Давай, соединяй. Карл покачал головой в знак согласия и поволок табурет к столу, на котором лежали ноги серого кардинала. Он демонстративно брезгливо поморщился, ― Будьте любезны.

Джон Салливан не повел и бровью и послушно убрал ноги. Карл наслаждался предстоящим триумфом. Присев на табурет он принялся выстукивать клавишами. Старик придвинулся ближе, разглядывая фото ученого из далекой восточной страны.

― Да, он молод, ― согласился с чем-то серый кардинал. ― Сколько ему?

― Тридцать пять, кажется, ― ответил Карл.

― Распечатай его фото и включи усилитель, ― распорядился Джон Салливан. После того, как тот был подключен, он достал телефон, набрал номер и с кем-то разговаривал в течение минуты, одновременно делая пометки на бумаге.

Закончив разговор, он вновь обратился к Карлу, протягивая исписанный листок, ― Вот имя заместителя посла США в Азербайджане и его телефон. Напиши этому…эээ.. как его там, черт подери.

― Марселю, ― напомнил Карл.

― Напиши ему письмо, чтоб обратился к нему, если желает разрабатывать свою машину. И добавил, ― А если не желает — так мы его заставим. Карл Фэй молча, кивнул, и вновь затарахтел клавишами.

― Тебе надо будет встретить его, ― рассуждал вслух старик.

Карл полуобернувшись, утвердительно кивнул, ― О’кей, шеф, встретим. Джон Салливан с сомнением в глазах посмотрел на того, ― А ты случаем не блефуешь, ботаник? Карл Фэй вздрогнул и втянул шею. ― Чего молчишь, обиделся что-ли? ― ухмыльнулся он, по-своему истолковав его поведение.

― Сэр, одно могу сказать, что про НЛО он знает гораздо больше меня.

Джон Салливан еще долго всматривался в отпечатанное фото. — Интересно, чем же ты таким опасен для меня? — тихо произнес он. — А хотя, плевать, и не таких видели. Лишь бы хоть ты, наконец, собрал мне эту машину.

― Ладно, я его сам встречу, ― передумал он. ― А тебе я предоставляю отпуск. Съезди домой, повидай родных. Карл Фэй не верил своим ушам. ― Благодарю вас, мистер Салливан!

― На один день! ― резко оборвал его старик, ― нечего расслабляться.

                                                                    Луна, море Дождей, резиденция

                                                                    Галактической Конфедерации

                                                                                    Мадар. 01.07.1976г.

В просторной, пустой, светлой комнате, у широкого окна, сложив руки за спиной, стоял Край. Облачен он был в белоснежный мундир, на правом плече и на эполетах которого горделиво красовались золотые эмблемы Галактической Конфедерации в виде стилизованного изображения галактики под свастику.

Помещение служило рабочим кабинетом и приемной. По заведенному им порядку, каждое утро он давал аудиенцию. И каких только посетителей у него не перебывало с утра. Одни принадлежали к его виду. А были походившие на гигантских птиц, лягушек и осьминогов, а то и вовсе призрачные, как облако пара. С некоторыми приходилось общаться даже на значительном расстоянии, поскольку их мощные биополя подавляли его собственное. И у всех с Землей связывали свои личные интересы. Одни просили помощи и санкции на проведение отлова своих преступных элементов, укрывающихся на планете под человеческой личиной. Другие просили разрешение на разработку редких элементов. Третьим очень хотелось вернуть, в прошлом очень высокопоставленного представителя своей расы, то ли по волеизъявлению самого индивидуума, то ли по неким иным запутанным кармическим причинам, ныне реинкарнированного в одного из людей. Четвертые, подобно кукушкам, желали внедрить в земное общество своих представителей-наблюдателей. Командору, который был прекрасно информирован об их демографических успехах, и уже без того внушительном числе на Земле, пришлось указать на неосвоенные планеты. Были и такие, кто исподтишка подбрасывал на планету свои преступные элементы. Избавляя свое общество от подонков, они не скупясь одаривали ими и без того неблагополучное человечество. Если разобраться, то вполне могло оказаться, что некоторая часть завсегдатаев психиатрических лечебниц и тюрем в действительности являлись именно подобными подкидышами.

Сейчас, когда были приняты послы различных цивилизаций, и обсуждены многие назревшие вопросы, стоящие на повестке, командор позволил себе расслабиться. Он в задумчивости глядел на голубую планету, поднимающуюся над скалистым горизонтом. Резиденция конфедерации Мадар в настоящий момент располагалась на юго-восточной границе моря Дождей в горах Аппенины.

По ярко освещенной поверхности лунной долины были разбросаны многочисленные обломки скал, отбрасывающих резкие тени. Над ними в дали медленно проплывало многокилометровое грузовое судно, в сопровождении малых катеров.

В восточной части высились невозмутимые яркие скалы Архимеда, отбрасывая мрачные тени на погребенные пылью развалины города, огромные сферические объекты из стекла, каменные башни и замки — следы древнего форпоста, давно канувшей в Лету, цивилизации невообразимо далеких миров, растворившейся в наследниках Земли. И над всем этим висел извечный купол черного неба.

Сегодня Край завершил подготовку к стратегически важному плану, вынашиваемому им долгое время. Он получил на свою петицию о содействии, резолюцию верховного Хранителя Солнечной системы, а сам светлый владыка Сананда, верховный председатель федерации Мадар, поддержал его инициативу и благословил. Теперь, когда у него был карт-бланш, и руки были развязаны, Край подключил к сотрудничеству три могущественные расы интеллектуалов, не состоящих ни в одной космической коалиции. Они давно следили за ситуацией на Земле, но лишь в качестве сторонних наблюдателей. Их доклады, наряду с официальными, давно уже ложились на стол Краю. Однако из-за отсутствия у них статуса членства в Конфедерации они не имели на то полномочий, и он не мог им позволить дать право прийти на выручку землянам, находящимся под юрисдикцией конфедерации Мадар. Сейчас, когда разрешение было получено, их колоссальный опыт и техническая поддержка многократно увеличивала вероятность спасения планеты и человечества от нависшей беды. Он вспомнил, как обращался за помощью ко многим развитым цивилизациям и расам и получал дипломатично-уклончивый отказ, аргументированный якобы морально-этическими соображениями, за которыми явно сквозило полное безразличие к судьбе отсталой кучки недружелюбных аборигенов, обитающих на краю галактики. А один посол, вполне состоявшейся цивилизации, обладавшей солидным научно-техническим потенциалом, позволил себе в открытой форме сухо заметить, что они, мол, не могут беспечно разбазаривать ресурсы своего народа. С их точки зрения это было бы преступление перед их собственными поколениями. Краю, сдерживая негодование, пришлось тактично напомнить, как им самим, в критический для них момент, некогда оказывали помощь старшие расы. Это воспоминание вызвало в нем неприязненное чувство.

Однако теперь он более уверен в благополучном исходе дела. Послы трех благородных сверхрас заверили его в своем незамедлительном и бескорыстном подвижничестве. Одна раса была гуманоидной, вторая рептилоидной, а третья из категории аморфов-плазмоидов — не имеющих постоянной формы, и принимающих любое обличье. Именно аморфы изъявили горячее желание помочь не только Земле, но обещали навести порядок во всей Солнечной системе. Это была суперраса с четвертой планеты одиннадцатой звезды созвездия Плеяд. Они давно вышли на запредельные высоты технического и духовного развития, и теперь видели смысл жизни в оказании содействия цивилизациям, только поднимающимся по великому пути прогресса. У практически всех цивилизаций существует период младенчества, являющийся самым опасным переходным периодом. Именно в такие периоды, техническое развитие зачастую опережает духовно-нравственное, что крайне чревато ее гибелью. Редкие цивилизации самостоятельно миновали трудный этап благодаря сбалансированному развитию духа и интеллекта. В ближайшее время на базу должны были прибыть основные корабли союзников, и со специалистами предстояло обсудить планы будущих мероприятий.

Сейчас у него как будто с плеч спал камень. Он мысленно отдал команду, и из пола тотчас выросло просторное кресло. Опустившись в него, Край продолжал смотреть в окно на голубую планету, поднимавшуюся над раскаленной, залитой ярким светом равниной.

На следующий день, после окончания ежедневного приема, Край вызвал одного из своих первых заместителей, из среды землян. Тот, не утруждая себя пешими прогулками, прямиком материализовался посреди пустой комнаты и сел в любезно возникшее из пола кресло.

― Я к вашим услугам, командор.

― Кирилл, у меня имеется для тебя одно крайне важное и первоочередное задание. Тебе необходимо будет взять под свой личный контроль судьбу одного землянина. Присвоишь объекту первоочередной статус наблюдения и охраны. Установишь неусыпный и интенсивный надзор состояния здоровья ребенка. Ежедневно будешь докладывать мне лично. А пока свяжись с сенситивом Асалией, она передаст тебе всю подробную информацию. В определенный период, ему необходимо будет подключить плазмоимплантаты, которые я к тому времени подготовлю. Кирилл, не проронив ни слова, заинтересованно внимал новому распоряжению шефа. ― Я так понимаю, ― продолжал Край, после мгновенной паузы, передавая целостный мыслеобраз, ― для этой цели придется выделить в нашем подразделении самостоятельный отдел. Это будет твоим первоочередным насущным заданием. Уловив отзвук машинального, едва уловимого то ли удивления, то ли озадаченности, пояснил, ― Ты ведь знаешь, сейчас мы сами не имеет права прямого вмешательства в развитие низших цивилизаций. Это прямое нарушение директивы и против высшей морали. Единственное, что нам остается в такой ситуации, это передавать знания отдельным индивидуумам, тем самым через них корректируя процесс развития общества. И вот еще что, Кирилл, ― он вкладывал в эту мысль особую интенсивность, ― деятельности будущего отдела необходимо будет присвоить статус высшей конфиденциальности.

Затем они еще некоторое время обсуждали нюансы предстоящего дела. Когда помощник покинул его кабинет, Край хотел было продолжить работу, но тут поступило сообщение о новом незапланированном визите. Все еще размышляя, кто бы это мог быть, он попытался просканировать поле новоприбывшего гостя. Поле было закрыто для проникновения. Это его насторожило и, тем не менее, Край уловил до боли знакомые вибрации. В эту минуту дверь ушла в сторону и, в кабинет, пригнувшись и щерясь зубастой улыбкой, тяжелой поступью вошел огромный ящер в летной амуниции, в котором он узнал своего старинного боевого друга.

― Не может быть, Гелион! ― воскликнул командор, в мыслях которого смешались изумление и радость.

― Приветствую тебя, брат! ― с радостным волнением воскликнул его товарищ, ― да сияет над тобой вечное солнце Истины!

Край поспешно поднялся и, подойдя вплотную, обхватил его за могучие плечи. ― Да воссияет оно над всеми нами, брат Гелион! Неужели это ты?! Старые боевые товарищи крепко обнялись. Голова человека едва достигала груди его товарища, отчего ящеру пришлось согнуться. Отстранившись, Край указал на выросшие кресла, одно из которых было очень большим.

― Вот так сюрприз! Давно же мы не виделись.

― Верно, давно.

― Как поживаешь, брат Гелион? Чем занимаешься?

Тот вздохнул, ― Эх, чем мне заниматься, если Совет отправил меня на покой «в связи с возрастом»? Ем, пью, сплю, ― он едва слышно рассмеялся, ― занимаюсь воспитанием детей и людей, которых ты мне послал, и снова ем, и сплю. Он положил лапу себе на живот, ― И как видишь, теряю форму. Тут в его мыслях снова мелькнула грусть, ― Подумать только, — в связи с возрастом! Командор, молча улыбаясь, смотрел на своего закадычного друга. «Как в старые добрые времена», ― с теплотой подумал он, и память на миг воскресила череду ярких воспоминаний: бесконечные битвы боевых армад тяжелых крейсеров, совместные рекогносцировки и бесчисленные наступательные бои на вражеских планетах. Край на заре своей ратной карьеры начинал службу под его командованием в отряде звездного штурмового десанта войск Конфедерации. Уже тогда Гелион был вдвое старше его по возрасту.

― Ну, мой друг, прими мои поздравления, ― голос Гелиона прервал поток его воспоминаний. ― Звание Хранителя дается далеко не каждому. Он улыбнулся, ― Теперь, похоже, настал мой черед отдавать тебе честь. Тут он о чем-то вспомнил, ― Кстати, а вот с твоей стороны, крайне неприлично забывать про друзей. Край виновато улыбнулся, ― Прости друг, но я сегодня занят по горло. Решаю людские проблемы.

― Так и я о том же. Почему не позвал? Или ты тоже меня в старики записал?

― Вовсе нет, ― снова улыбнулся командор.

― То-то же, ― он деланно серьезно погрозил когтистым пальцем. В этот момент в открывшейся ячейке в стене возникли высокие хрустальные кубки с освежающими напитками.

Откинувшись в кресле, Гелион с наслаждением пригубил жидкость.

― Послушай, брат, ― продолжил он, ― что там за проблемы у тебя? Я ведь чувствую это и потому прибыл сюда. Давай рассказывай.

После того как Край обрисовал ситуацию на планете, и упомянул о своем будущем протеже, Гелион задумался. Отставив бокал, он прикрыл глаза.

― Да, положение еще то, ― пробормотал он, выходя из транса. ― Помимо того, что его теория будет не по зубам его соплеменникам-троглодитам, к тому же ему практически некому будет помочь. Я увидел какого-то скверного старикашку, ведомого орионцами, но тот определенно не в счет. Он и сам марионетка, и будет использовать его талант лишь в своих личных интересах. Ситуация нормализуется, если…хм, ― его зрачки сузились в вертикальную полоску, ― похоже брат Край, придется тебе и для меня отыскать место в своем проекте.

― Ты хочешь сказать, что желаешь помочь мне, приняв личное участие?

― Вот именно, — личное. И не говори мне, что тебе неловко принять помощь от своего друга, потому что он стар для этого.

Край улыбнулся, ― Я не говорил об этом.

― Но подумал, не отрицай.

«Наконец сбылись слова Асалии», ― с облегчением подумал Край, ― последний элемент встал на свое место».

― Так это она помогала тебе готовить проект? ― удивился Гелион. ― Я наслышан о ней, весьма способный сенситив.

― Послушай, брат, ― поинтересовался Край, ― а как ты представляешь себе свою роль в схеме?

Гелион задумался, ― Еще не знаю. Дай мне несколько минут. Он вновь сомкнул веки и через минуту очнувшись, потянулся за кубком. Край не поспел за плотным ворохом мыслеформ, но уловил возбуждение товарища. Тот, опустошив сосуд, тяжело выдохнул. После недолгого раздумья он заговорил, ― Мой план вкратце таков — я пристраиваюсь рядом с одним из местных правителей и, действуя через него, помогаю твоему парню и одновременно корректирую состояние общества.

― Погоди, ― нахмурился Край, ― каким образом ты намерен появиться в человеческом обществе?

― Как обычно, — в пси-камуфляже. А что, это так существенно?

― Вобщем-то, да. Я, как и ты Гелион, подотчетен Совету Конфедерации, и не мне тебе говорить о его приверженности к точному исполнению законов. Если бы не его директивы, связывающие мне руки, то я бы навел здесь порядок в два счета, ты меня знаешь.

― Так зачем же дело стало? И вообще, чего это он так печется о какой-то завалящей планетке?

Край понимающе улыбнулся, ― Землю, некогда на заре ее становления, удостоил своим визитом сам светлый Владыка Сананда, да святится его имя, и одарил ее воду структурой жизни. Затем ее в разные периоды посещали когорты Майтрейи и Архангелов. Ты ведь знаешь, что Совет Конфедерации подконтролен Владыкам. Вот откуда такая забота об этой планете.

― Святые Небеса, я и в самом деле позабыл об этом! ― смущенно прошептал Гелион.

Край добродушно рассмеялся и по-дружески похлопал его по плечу, ― Учитывая, сколько галактик ты избороздил, и войн повидал, мой брат, это совсем не удивительно. Я из своего опыта, пожалуй, и десятой частью из твоего не смогу похвалиться. И добавил, ― И для двух тысяч прожитых лет это тоже простительно.

― Вот значит как, хм. Гелион казалось, был разочарован таким раскладом, сводившим на нет его план молниеносной победы. ― Что же, значит, брат, будем действовать продолжительно и осторожно.

― И что это значит?

Гелион вздохнул, ― Мне придется пройти малую сансару. Полагаю, это Совет уж никак запретить не сможет.

― Реинкарнироваться? И ты согласен на это?

― По мне, уж лучше так, чем бездействие. Разве могу я допустить, чтобы ты, мой друг, сокрушался, если твой проект вдруг пойдет наперекосяк? Да и к тому же, в сложившихся обстоятельствах другого пути решения проблемы я просто не вижу. А врагов у твоего проекта хоть отбавляй. Я мог бы и сам создать антигравитационные технологии, ― продолжал он, ― но понимаю, что пройдя инициацию я, к сожалению, потеряю свое нынешнее сознание, приобретенные знания и способности, позабуду о целях прихода. Но надеюсь, ты подкорректируешь меня в рамках проекта, когда это будет необходимо, поможешь в сложных ситуациях?

― Безусловно, я всегда буду рядом, ― вдруг посерьезнев, заверил Край, ― об этом ты мог бы и не говорить. Я прослежу, чтобы ты не увлекся сторонними делами, а разыскал моего агента, и совместно вывели планету из кризиса. И помни, Гелион, у тебя время до 2014 года. К этому времени ты должен управиться. После недолгих раздумий он добавил, ― Если не произойдет ожидаемых положительных сдвигов, после указанной даты, согласно генеральному плану, я уже буду вынужден приступать к кардинальным действиям.

И еще, брат, хочу предупредить, на планете образовался крайне отрицательный эгрегор. Он активно поглощает все светлое. Тебе придется противостоять крайне сильному и коварному врагу.

Гелион мягко улыбнулся, обнажив ряд острых, как бритва, зубов, ― Я постараюсь, Край.

― Постарайся, брат, иначе попав под его влияние, ты увязнешь в новой карме, которую потом придется серьезно отрабатывать. Кстати, я бы хотел знать, ты уже выбрал кандидата?

Его товарищ призадумался, ― Боюсь, дружище Край, мне также придется отправиться и в прошлое, поскольку кандидат с наиболее подходящими кармическими данными уже родился.

― Вот как. Так ты намерен создать петлю?

― Она хотя бы будет не материальной. А за моей криокамерой присмотришь лично ты.

― Да без проблем. А где ты намерен воплотиться? В Европе? ― предположил командор. Гелион отрицательно мотнул головой.

― В Америке?

― Нет, места там уже повсюду заняты моими гнусными соплеменниками, которые не дадут мне шанса.

― Верно, ― согласился Край, ― они и мне все планы путают и местных подбивают на бесконечные гнусности и смертоубийства. Помолчав в задумчивости, он тихо добавил, ― Некогда по их коварному умыслу погибли Гиперборея и Атлантида. И сейчас они снова тянут свои грязные руки к оставшимся жалким крохам.

― Я принимаю вызов, — не впервой,― твердо заверил тот. ― И разберусь с ними по-свойски, будь уверен. А родиться мне предстоит в России.

― Хм, вот как. И как тебя будут звать, Гелион или вернее уже зовут? ― улыбнулся Край.

Тот призадумался на секунду, ― Если не ошибаюсь — Владимиром. И после паузы уточнил, ― Владимиром Путиным.

Позже, когда его боевой товарищ отправился готовиться и настраивать себя на смену тел, у командора состоялся обстоятельный разговор с Асалией. Уже в конце беседы он озабоченно спросил ее мнения, относительно будущего Гелиона, и будет ли он в состоянии справиться с поставленной задачей.

Сенситив сидя перед широким иллюминатором, долго молчала, глядя на лунный пейзаж и черное звездное небо невидящими глазами. ― Да, он сможет, ― наконец спокойно произнесла она, выходя из транса, ― но его путь будет тернист, у него будет масса опаснейших врагов, а окружающие не всегда будут понимать его. Но он справится — другого кандидата я не вижу. Ощущая чувства тревоги и напряжения, исходившие от Края, она участливо улыбнулась, ― Не тревожьтесь, командор, теперь все будет хорошо. Выбранная нами вариационная модель стабилизировалась.

                                                                                            Глава VIII

                                                                   СНГ, Республика Азербайджан,

                                                               Хазарский район, город Мардакян,

                                                                                   05.07.2011г., 00:10

Марсель, лежа на тахте, читал книгу под приглушенный свет бра, когда только что подключенный к сети компьютер мелодично известил о наличии в ящике писем. Он отвлекся от чтива и, подтянув к себе нэтбук, без особого энтузиазма открыл почту. Некий тип по имени Сайрус Сазар, которому он, три дня назад, отправлял письмо, вновь интересовался, не желает ли он подать заявку в международный научный центр на проведение исследования в области гравитационных технологий. И предлагал свое содействие в этом деле. Марсель поначалу было опешил. Но потом, вспомнив, сколько было таких праздных доброжелателей, издав протяжный стон полный разочарования, он написал ответ: «Я готов, покупайте билеты. Иначе — конец разговора». И усмехнулся, представив вытянутое от такой наглости лицо по ту сторону экрана. Через десять минут пришел ответ: «Назовите свой адрес, за вами заедут». Марсель понял, что единственный, у кого лицо действительно вытянулось — это он. Парень замер, осмысливая ситуацию. В принципе, он давно ждал именно такого предложения, но когда оно, наконец, поступило, то он элементарно растерялся. Наконец решительно тряхнув головой, он написал свой адрес и номер телефона и отправил письмо. Через десять минут пришел ответ: «Для получения дальнейших указаний, завтра позвоните по следующему номеру, и спросите мистера Аллена. За вами заедут из американского посольства в удобное для вас время. С наилучшими пожеланиями».

«Вот это да!» Марсель просто не верил своим глазам, в который раз перечитывая коротенькое письмо на английском. «Неужели все-таки сработало? Неужели настал мой звездный час? Неужели кончается мрачная полоса безнадеги? ― ошалев от счастья, шепотом спрашивал он себя. — Ведь, сколько долгих лет я шел к нему…» Погруженный в грезы, он не заметил, как уснул.

Марсель пробудился в десятом часу утра и, протирая глаза сел на кровати. Вспомнив про письмо и номер телефона, по которому необходимо позвонить он, словно подброшенный пружиной выпрыгнул из постели. Наспех умывшись и, обтирая лицо полотенцем, он подошел к находящемуся в прихожей телефону. Набрав номер, с замиранием сердца и недоверием замер в ожидании. В трубке послышалась мелодия. Наконец на том конце раздался весьма приятный женский голос, сообщивший Марселю, что он дозвонился в Американское посольство. Представившись, он справился о мистере Аллене. «Ваша фамилия? ― уточнил женский голос. Марсель назвался. Девушка со словами «Пожалуйста, ожидайте» смолкла, после чего снова раздалась мелодия ожидания. Когда она, наконец, оборвалась, с другого конца донесся мужской голос: ― Да, алло?

Марсель поведал про письмо.

― О кей, мы в курсе. Назовите ваш адрес и телефон.

Марсель заученно сообщил.

― Все верно. За вами заедут. Ждите. В трубке послышались короткие гудки.

Марсель повесил трубку и задумчиво посмотрел на свое отражение в зеркале.

Через сорок минут к его дому, медленно, урча мотором, подъехал черный джип БМВ Х5 с синими посольскими номерами и американским флажком на крыле. Из него вначале появились двое здоровенных молодчиков в темных очках и не по-летнему, темных костюмах. На голове едва угадывались аксессуары для беспроводной связи. В их выверенных движениях чувствовалась уверенность и профессионализм. Отворив дверь, один из них помог выбраться третьему в легком сером костюме. Марсель из окна своей квартиры, на третьем этаже молча, наблюдал, как один из молодчиков обратился к жильцу дома, копошившегося под капотом своей машины стоящей под старым тутовником. Тот удивленно указал на его окно. Через минуту раздался звонок. На пороге, загораживая вход, стоял огромный детина и сравнивал фото с оригиналом.

― Марсель Тотаев? ― прорычал он.

Марсель, молча, кивнул и жестом пригласил войти.

Мистер Аллен оказался рослым дородным человеком преклонных лет, в светло-сером летнем костюме. В левой руке он держал тонкую кожаную папку. Несколько секунд он напыщенно изучал хозяина квартиры и его рядовое жилище, как бы давая понять, что он, мелкая сошка оторвал от важных дел столь большого человека. Затем, все же протянув мягкую потную руку, поприветствовал его. За те пару минут, что отделяли его от прохладного салона автомобиля до квартиры, он взмок и покрылся испариной. Обессиленный жарой, ежесукундно охая, он обтирался носовым платком. Марсель провел их в зал. Охранники остались стоять, а мистер Аллен грузно повалился на диван, под живительные струи кондиционера.

― О, goodness! As here it’s wonderful! ― пробормотал он, закатив глаза и застыв в таком положении.

Наконец оклемавшись, он медленно заговорил с сильным акцентом ― Мистер Тотаев, мы уполномочены помочь вам в посещении научно-исследовательского центра, в который вы недавно отправляли запрос. Ваша работа относительно …— он замялся, подыскивая нужные слова, — космических технологий была тщательно рассмотрена. И руководство международного научного центра выразило желание сотрудничества с вами. Оно уполномочило нас содействовать вам в поездке. Каким будет ваш ответ?

Марсель кивнул головой, ― Я согласен. Заказывайте билет.

Мистер Аллен в очередной раз вытер платком пот со лба и тоже кивнул в знак

понимания, ― О’кей. Дайте, пожалуйста, мне ваш паспорт. Мы должны подготовить для вас пакет соответствующих документов: виза, разрешение, загранпаспорт, билеты и прочее.

Марсель принес из другой комнаты свое удостоверение личности и протянул ему. Тот, раскрыв, пролистал его и затем отправил в папку.

― Через два-три дня за вами заедут. Будьте готовы,― измождено предупредил американец, и в очередной раз промокнул платком покрытый капельками пота лоб. ― Всего доброго!

После чего он и его громилы покинули квартиру.

                                                                                                *         *         *

Через два дня, как и обещали, ему за час до прибытия предварительно позвонили, а затем за ним заехала машина. В дверях высился тот самый детина: ― Ну, ты готов?

― Всегда готов! ― в духе легендарных советских пионеров ответил Марсель, закидывая на плечо спортивный баул. Охранник на удивление это понял, и по-бычьи усмехнулся, ― Ну, тогда топай, бойскаут! Направляясь к машине Марсель, заметил своего товарища, сидящего на лавке под деревом, которого он предупредил о своем отъезде и тот решил лично удостовериться в этом. Он помахал ему на прощание рукой. Машина, выбравшись из поселка на трассу, рванула в сторону Баку. Вначале они заехали в американское посольство, расположенное по проспекту Азадлыг. Там его провели по весьма узким коридорам в кабинет мистера Аллена. Тот передал Марселю пластиковый файл, в котором находились готовые документы, и дал необходимые напутствия на дорогу. Через полчаса они уже стремительно направлялись в сторону аэропорта имени Гейдара Алиева. Опустив окно, Марсель наслаждался поездкой в джипе. Было двенадцать пополудни. Горячий ветер обдувал ему лицо. Он разглядывал проносящиеся улицы, дома, людей. «Прощай моя прошлая жизнь, я начинаю свой собственный путь. Сюда я уже вернусь, когда наступят более спокойные времена. А пока мне предстоит сделать много беспроигрышных ходов» ― думал он.

― Слышь, пацан! ― раздался басовитый голос телохранителя, находившегося на переднем пассажирском сиденье, того, что сопровождал мистера Аллена в первый день.― Замерз что ли? Нет?

Марсель понял намек и закрыл окно.

― Слышь, ― не унимался верзила, ― а чего они так с тобой церемонятся? Чем-то ты им приглянулся, зуб даю. Что за космические технологии? Что-то на ботана ты совсем не смахиваешь, а? ― и он вместе с водителем оглушительно заржали.

― А не много ли вопросов для простого охранника, ― спросил Марсель, когда те успокоились. Остряк-телохранитель вдруг посерьезнел. Обернувшись, он сделал глубокомысленное выражение лица, затем перевел взгляд на напарника-водителя, ― Парнишка-то совсем без чувства юмора. Я чего спросил-то, ― снова обернувшись, глухим голосом пояснял он. ― Я ведь по опыту я знаю, что америкашки редко с кем-либо так чикаются, если только не задумали бабла подзашибить. Все их хлопоты и печали единственно о капусте. Они даже жизни путём радоваться не могут. В кои веки на пикник за город выберемся, а эти янки и там весь кайф похерить умудряются — в одной руке стакан с пойлом, в другой калькулятор, а в ухе — телефон. Да разве же это жизнь? Мутанты хреновы, ― зло рыкнул он. ― Который год пашу на них, и ни отдыха, ни продыху, и никаких тебе благодарностей. Водитель кивком головы выразил ему свое одобрение. ― Так что будь на стрёме, пацан. Закатай губу обратно, если янки тебе золотые горы пообещали. Марсель кивнул, ― Благодарствую, братан, учту. Все верно, это обоюдный бизнес.

― И все же, чем этаким ты зацепил их? ― продолжал любопытствовать тот.

― Секрет фирмы, ― просто ответил Марсель, которому тот уже стал порядком надоедать.

― Вот как? ― прорычал здоровенный детина поворачиваясь к Марселю, и недружелюбно в упор посмотрел на него. Марсель спокойно выдержал его взгляд. Тот отвернулся и оскорбленный молчал весь оставшийся путь.

Через два часа, пройдя проверку и регистрацию, Марсель уже сидел в самолете в салоне первого класса и, испытывая смешанные чувства, глядел в иллюминатор. Лайнер выкатился на рулежку, остановился на мгновение, и затем, взревев и пробежавшись по бетонке, оторвался от земли, унося его за облака.

                                                                                                *         *         *

                                                                                           Проект «Плутон»

К концу длительного полета с пересадкой во Франкфурте-на-Майне, у Марселя, как и у всех пассажиров, уже порядком стали затекать члены. Все были несказанно рады мягкой посадке, и в знак благодарности аплодировали пилотам. Судя по надписям над зданием аэровокзала, самолет сел в аэропорту Буффало.

Спускаясь по трапу, Марсель увидел неподалеку джип с правительственными номерами. У самого трапа стояли двое крепких молодчиков в штатском и непроницаемых солнцезащитных очках, и внимательно разглядывали прибывших. В руках у одного находилась рация. Сблизившись, они по-английски обратились к нему, ― Мистер Тотаев?

Марсель утвердительно кивнул.

― Пройдемте с нами.

Они сели в поджидавший джип, на заднем сиденье которого находился еще один тип. Тот потребовал, не допускающим возражений тоном, вначале предъявить документы, а затем оружие и отравляющие вещества и, не дожидаясь добровольной капитуляции, бесцеремонно обыскал Марселя и его сумку. После досмотра машина протестующее визжа покрышками, лихо рванула в сторону города. Затем в его руках появился кейс, в котором ровно половину занимал какой-то прибор, похожий на крошечный ноутбук. Во втором отсеке находились печати, штампы и масса бланков и формуляров. Он просканировал его загранпаспорт, проставил в него штамп, и внес в ноутбук его данные, которые, затем, как мог видеть Марсель, были куда-то переданы. Со словами «Держите, теперь вы официально прошли паспортный и таможенный контроль», он вручил ему его документы, и после чего потерял к нему всякий интерес.

Марсель положил документы в карман сумки и продолжил с интересом разглядывать живописные пейзажи. По левую сторону автобана носящего название «Интерстэйт 990», согласно дорожным указателям, в двадцати пяти километрах находился знаменитый Ниагарский водопад. То, что он вначале принял за океан, было лишь озером Эри. Город поражал своим величием. Но машина, вопреки ожиданию, направлялась не в город. Водитель свернул на боковой съезд, и двинулся в сторону гор. Шоссе проходило вблизи Ниагарского ботанического сада, который в это время утопал в цветах и буйной зелени. То, что он вначале никак не мог определить, при ближайшем рассмотрении оказалось тысячами различных бабочек, порхающими облачками над растительностью. На холмистой равнине паслись стада буйволов, а в отдалении располагались какие-то промзоны. Через полтора часа езды они приблизились к горной местности, пересекли каньон и выехали на неприметный серпантин, по обе стороны которой высились густо поросшие горные кряжи, спускающиеся к дороге отвесными изломанными склонами. Слева, параллельно дороге в просветах зелени виднелась неизвестная ему речушка. При съезде на эту дорогу, Марсель успел приметить дорожный плакат, извещающий о вторжении в частную собственность, и грозящей ответственностью за это. Через десять минут они проехали через первый КПП. Затем они двигались еще около получаса по извивающейся дороге и, не останавливаясь, миновали второй пост. Марсель отметил, что за все время движения, им повстречалась всего лишь одна машина, да и то, военный бортовой грузовик, раскрашенный в цвета хаки. Наконец, еще через полчаса, изгибистая дорога уперлась в скалу. Водитель подъехал ближе, и теперь Марсель смог разглядеть исполинские стальные ворота, раскрашенные в цвета скал, возле которых стояли вооруженные солдаты. Водитель показал одному из них удостоверение. После чего охранник с кем-то связался по рации, и ворота медленно начали расходиться в стороны. Через вход в пещеру, облицованный грубым необтесанным камнем, миновав входные противоударные ворота, они попали в пещеру с высоким потолком. Людей внутри было не много. Кое-где сновали солдаты. Одни что-то перебирали в ящиках, другие перетаскивали их в помещения с охраной и толстыми противоударными дверями.

Наконец машина остановилась, и водитель велел выходить. Марсель был немало впечатлен внутренними размерами базы, расположенной в обширной искусственной пещере внутри горы. Как впоследствии он узнал, она была защищена семью ста пятидесятью метрами горной породы, и должна была служить многоцелевому назначению: и резервным командным центром на случай массированного ядерного удара, и секретной научной лабораторией. Своды потолка достигали метров двадцати пяти. Ангар был заставлен металлическими контейнерами и деревянными ящиками. В другом конце пещеры находится металлическая рама желтого цвета, внутри которой вмонтирована толстая хромированная дверь. Огромное помещение освещалось при помощи прожекторов находившихся под самым потолком. Марселю приказали идти и они втроем через проходы между контейнерами приблизились к матовой двери. Над дверью висела табличка «Блок С». Дверь ушла в сторону с характерным шипением гидравлических приводов. Они попали в просторный коридор и двинулись далее. Вскоре они подошли к лифту, и он понес их куда-то вглубь. На панели управления значилось пять уровней. Судя по надписи на табло, лифт остановился на четвертом. Они шли по гулкому тоннелю, полного труб, вентилей, металлических каркасов и загадочных закрытых комнат. Затем попали в лабиринт пещер, в которых выступающие куски голых скал, казалось, вот-вот обрушатся на вездесущие блоки управления в металлических белых ящиках и на толстые темно-синие трубы. Связки синих, красных и зеленых труб меньших размеров, пронизывали каждую стену. Марсель уже потерял счет поворотам, спускам и подъемам. Наконец они вышли в просторный ярко освещенный коридор, и подошли к бронированной двери. По приказу охранника ему пришлось оставить свою сумку у входа. ― Будь спокоен, ― заверил он, ― с ней ничего не случится.

Уйдя с шипением в сторону, дверь отворилась. Они вошли в просторное и богато обставленное помещение, и дверь вновь встала на свое место. Обстановка в старинном стиле, известные холсты на обитых китайским шелком стенах, огромный, во всю стену аквариум, пышная декоративная растительность и журчащий античный фонтанчик глубоко под землей, произвела на Марселя неоднозначное впечатление. В комнате, в просторных креслах находились средних лет дама и аристократичного вида старик. По их виду было очевидно, что они ждали его прихода. Марсель озадаченно застыл, наблюдая как лицо женщины пристально смотрящей на него, вдруг начала искажать гримаса ужаса. Она вытянула руку, то ли указывая на него, то ли пытаясь защититься, и в этот момент его что-то слегка укололо в глаз…

Время остановилось… В комнате наступила гробовая тишина. Маятник старинных часов неподвижно застыл, как и дым над сигарой старика. Теперь вокруг Марселя можно было различить сонм обступивших его крылатых лучистых существ в ниспадающих одеяниях и с застывшими бесстрастными лицами. Посреди комнаты, сопровождаемая хлопком, возникла яркая вспышка, из которой появились три светящихся ярким золотистым светом шара и медленно, пролетели по комнате. Один из них как бы принял вид плоского человека в темно-сером обтягивающем одеянии с длинными до колен руками. Не касаясь пола, он подлетел к женщине и, согнувшись приблизил к ней свое лицо. Его глаза озарились ярким голубым огнем. Затем он повернулся к старику, и вперился в него. После чего он выпрямился, и паря над полом подлетел к Марселю. Остальные два шара по очереди облетели агентов, застывших изваяниями за спиной Марселя. Закончив только ему понятное занятие, существо вновь как бы обернулось в яркий шар, и необычная троица исчезла, нырнув в яркий световой сполох.

…и лицо женщины приняло спокойное расслабленное выражение. Вытянутой рукой в незаконченном телодвижении она рассеянно поправляла прическу. Перед пожилым джентльменом на столе находился раскрытым небольшой ноутбук, с тонкой антеннкой сбоку. Он сделал знак сопровождающим Марселя, и пара ретировалась в коридор, а ему жестом указали на пустое кресло. Марсель поздоровался и, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом сидевших, сел в кресло.

― Итак, молодой человек, вас зовут Тотаев Марсель Месгерович? ― первой заговорила дама.

― Верно.

— Вы говорите по английски?

— Так себе, — ответил на языке собеседников Марсель, и смущенно улыбнулся, — но через пару недель обещаю наверстать.

Старик повернулся и вполголоса что-то процедил даме.

— Мы желаем знать, ― переводила та с заметным балканским акцентом, — вы ли тот человек, что знает как работают инопланетные машины?

Марсель пожал плечами, и снова ответил по-английски, — Ну, вобщем-то, да.

— А сможете ли вы воспроизвести их?

— Для этого я и приехал.

Старик довольно закивал головой. — Откуда ты про это знаешь? ― наконец он непосредственно обратился к нему.

— Ну, видите ли, сэр, — призывая на помощь все свои дипломатические способности, осторожно ответил он, и на секунду задумался, — я в свое время работал в научном отделении закрытого военного ведомства, занимавшегося изучением НЛО, и имел доступ к секретным материалам, серьезно увлекаюсь уфологией и всегда в курсе новостей большой науки.

На лице пожилого джентльмена появилось выражение заинтересованности, — И ты лично видел внеземные корабли и их пилотов?

— Корабли, вернее один корабль, я видел, а вот пилотов не довелось. Я был младшим сотрудником, а потому у меня был начальный уровень допуска.

— Гм, чрезвычайно занимательно, молодой человек, — пробормотал старец, и побарабанил по крышке стола пальцами, на которых сверкнули крупные камни. Было видно, как блестят его глаза. — И как тебя выпустили из этого закрытого ведомства?

— Советский Союз развалился, прекратилось финансирование программы. В итоге группа была расформирована, специалисты были отозваны.

Старик покачал головой, соглашаясь, и затем спросил, ― Позволь, а сколько же тебе было лет на тот момент?

― Пятнадцать, ― слукавил он уже в который раз.

― Вот как? Старик сощурился, ― Гм, а я-то полагал, что в такие заведения, даже в качестве младшего сотрудника, принимают исключительно после высшей школы.

― Вы правы, сэр, так и есть. Но мой руководитель на тот момент обучил меня всему необходимому.

― Хм, ну допустим. Но с какой стати он обучает пятнадцатилетнего мальчишку, и допускает в закрытое ведомство? Тебе не кажется, что твоя история слишком притянута за уши? Марселю пришлось рассказать про его необычное увлечение, про клуб, про тестирования и неформальное обучение. Когда он закончил, внимательно слушавший старик снова покачал головой, и тихо произнес, ― Ну, вобщем-то как я и предполагал. Это вполне в духе специалистов старой советской школы. Марсель уловил в его голосе нотки уважения.

― Даже если все, что ты рассказал — правда, то почему в твоем личном деле отсутствует запись о работе в лаборатории? ― с сомнением в голосе спросил старик, слегка хлопнул ладонью по папке с бумагами.

― Это мое личное дело? ― немало изумился парень.

― Оно самое, ― скрипуче подтвердил тот. ― Должен же я знать, с кем имею дело. Марселю пришлось рассказать, что его начальник предусмотрительно не оставил о нем никаких записей и его членство в закрытой лаборатории было всецело на его ответственности.

― Кстати, как звали твоего шефа? ― встрепенулся тот.

— Борис Андреевич Краснов.

— Как думаешь, можно будет привлечь его к проекту?

Марсель пожал плечами, — С тех пор, как группу распустили, прошло много лет, и я о нем практически ничего не слышал.

— Хм, вот как? Ухоженные и украшенные крупными перстнями пальцы Джона Салливана, а это был он, пробежались по клавиатуре ноутбука, а на самом конце антеннки загорелся бирюзовым цветом крохотный светодиод. После непродолжительной задержки на экране появилось досье. Раскрыв его, он, сощурившись, принялся внимательно изучать его содержимое. Старик нахмурился, читая последнюю строку: «Бесследно исчез при невыясненных обстоятельствах 12 марта 1993 года». Увеличив фото на весь экран, он развернул компьютер в сторону Марселя.

— Это он?

Марсель, узнав на экране своего бывшего руководителя, в очередной раз поразился про себя оперативности получения необходимой информации, причем уже закрытого характера. Он понял, что перед ним большие и серьезные люди.

— Да, это он. Как он, жив-здоров?

Джон Салливан в задумчивости развел руками, — Не знаю. Здесь сказано, что он сгинул без остатка двадцать лет назад.

Это известие произвело на Марселя неприятное впечатление.

— Как странно, — произнес он задумавшись. — Теперь я понимаю, почему не получал от него известий. И пояснил, бросившему на него цепкий взгляд старику,— Он обещал забрать меня, когда обстановка в стране нормализуется.

Джон Салливан повернулся к даме, молча внимавшей их беседе, — Сара, золотце, постарайся найти этого человека.

«Твою мать»! — тревожно пронеслось в его голове. Марсель не верил своим ушам. «Мало того, что он запросто получает мгновенный доступ к засекреченным разведфайлам могущественной госразведки, так на него еще и экстрасенсы работают!» Только сейчас он осознал, что элементарно недооценил этого человека. Старикан был не просто очень важным тузом. Он был крайне опасен! «Необходимо быть с ним начеку», — заключил он про себя, внутренне подобравшись.

Тем временем дама взглянула на экран и, протянув руку, закрыла глаза. Наступила напряженная тишина, нарушаемая лишь размеренным ходом антикварных часов. Спустя минуту женщина открыла глаза. — Он среди живых, — тихо произнесла она. Вижу его в каком-то помещении… под землей…— она помолчала, — это…скорее… лаборатория. Он над чем-то упорно трудится. Марсель и Джон Салливан затаив дыхание настороженно ловили каждое ее слово.

Она снова погрузилась в видения и продолжила вещать. — Но он очень…очень недоволен своим положением.

— Его принуждают к научной работе? — спросил, уточняя, Джон Салливан.

— Похоже на то, сэр, — ответила Сара Ройс.

— Он не свободен? — теперь вопрос задал Марсель.

— Да, и это его сильно угнетает. Он очень скучает по родным.

— КГБ, это их манеры, — презрительно фыркнул старик.

— Не понимаю, — тихо произнес Марсель, — зачем применены такие меры к своему же специалисту?

В этот момент экстрасенс вздрогнула и отдернула руку. — Нет, это не КГБ.

Старик нахмурился. — Кто? МОССАД? Китайцы?

— Это вообще не люди.

— Что?! — брови старика взлетели вверх.

— Аллиены! — догадался Марсель.

— Да, ― подтвердила женщина.

— Большеголовые, невысокие, пучеглазые и с серой кожей?

— Да, и такие тоже есть.

— А где их лаборатория? На Луне?

Сара Ройс перевела вопросительный взгляд на своего патрона, не решаясь сообщать всю информацию в присутствии постороннего.

Тот кивнул, давая понять, что позволяет говорить.

— На подземной базе. База расположена… где-то в горах… по-моему… это уральский хребет.

Лицо старика помрачнело, — Значит, русское правительство тоже сотрудничает с ними. Он крепко выругался.

Сара отрицательно покачала головой, — Нет, сэр, пришельцы, захватившие ученого, действуют самостоятельно. Они безучастны к нашим судьбам. Нас, как доминирующий разумный вид, они игнорируют.

Наступила напряженная гнетущая тишина. Каждый обдумывал услышанное.

— Как быстро ты сможешь создать машины аналогичные НЛО? — после непродолжительной паузы перешел в решительное наступление Джон Салливан. — Сколько тебе потребуется средств на создание рабочей машины? И вообще, во сколько обойдется их создание?

Марсель задумался на пару секунд. — Сэр, во-первых, надо сказать, что подобной технологии изготовления, как таковой, еще не существует. И уточнил, — У нас, у землян. А потому в первую очередь речь идет о создании необходимой производственной базы.

― Конкретнее, ― потребовал тот.

― В первую очередь потребуется подготовка цеха с соответствующими условиями. Во-вторых — разработка и сборка станка или автомата для изготовления антигравитационных технологий. В третьих, — это сверхочищенные материалы.

— Короче, — нетерпеливо оборвал его старик. — Назови конкретную сумму и время. Марсель боялся спугнуть удачу, — минимум, что-то около десяти миллионов долларов, — осторожно произнес он.

— А каких размеров будет машина?

― Ну, около метра в диаметре.

Брови старика снова взметнулись вверх. ― Эй, почему такая маленькая? Деньги вовсе не проблема. Назови необходимую сумму и собирай большой аппарат. Очень большой.

— Мистер Салливан, видите ли, это необходимо для создания экспериментального образца, — пояснял Марсель. ― Ведь мы еще не знаем полностью нюансов этих технологий. Сэр, я полагаю, вы хотите иметь в своем распоряжении надежную и безопасную машину. Не так ли? А потому мне потребуется провести серию тестов, внесение модификаций. Лишь после этого я смогу дать определенную гарантию на изготовляемую технологию.

Старик, поджав губы, поморщился. Он был разочарован, но прекрасно осознавал справедливость его слов. Впрочем, он ждал именно такого ответа, в котором чувствовался внушающий доверие профессионализм.

― А через какое время ты сможешь приступить к созданию больших машин?

Марсель поскреб в затылке. ― Ну, с момента подготовки производственного помещения, и изготовления комплектующих станка по производству элементов антигравитационной технологии, месяц, скажем, уйдет на непосредственно монтаж сборочного станка. Когда мы подготовим производственную базу, дело пойдет намного быстрее. Еще месяц — другой для сборки самого антигравитационной машины из элементов. Непосредственно, тестирование предположительно займет месяца три-четыре, не меньше. Полагаю, что шести-семи месяцев мне будет вполне достаточно, чтобы изучить все возможности новых технологий. Когда мы выясним все их особенности и проведем необходимое тестирование и обкатку, то за сборкой крупногабаритных машин дело не станет.

― Одним словом, через год, я буду иметь собственную большую летающую тарелку?

― Если все пойдет по намеченному плану, — то, безусловно.

― А почему должно быть иначе? ― возразил Джон Салливан. ― С моей стороны не возникнет затруднений. Я дам тебе специалистов, помещение, средства — только работай. Ты назвал сумму в десять миллионов, — О’кей, нет проблем, но, насколько я понимаю, ты просто либо скромничаешь, либо очень бережлив, и я ценю оба эти качества. Но только не в этом случае. Криво усмехнувшись, он добавил, ― Другие бесцеремонно просили у меня гораздо больше, но в итоге так ничего и не добились. Он решительно подался вперед через стол. Приблизив к нему свое лицо, старик, хищно вперившись, обдал его дымом сигары, ― Запомни, сынок, — хрипло зарычал он, — если понадобятся сотни миллионов — проси, никаких проблем! Нужно будет израсходовать миллиарды долларов — легко! Но только собери мне такую машину. Ты меня хорошо понял?!

Марсель понимающе кивнул, ― Безусловно, сэр. Для этого я сюда и прибыл.

Этот выверенный ответ остудил, начавшего было распаляться Джона Салливана. ― Ну, что же, ― облегченно выдохнул он, откидываясь на спинку, ― хорошо сказано! Кстати, у нас имеются захваченные в плен инопланетные корабли, и некоторые из них еще функционируют. Не хотел бы ты поглядеть на них? Может они навеют свежие идеи, и работа пойдет быстрее?

«Вот так сюрприз! Старик либо ненароком оговорился, либо уже зачислил меня в свой ближайший круг. Более похоже на второе». Марсель вежливо улыбнулся, ― Ну, разумеется, сэр, с большим интересом.

Пожилой джентльмен достал блокнот ― Кто из специалистов тебе будет необходим в проекте?

Марсель, не раздумывая, перечислил.

― Стало быть, для начала достаточно троих-четверых квалифицированных специалистов.

О’кей! Старик захлопнул блокнот и, сменив тон на представительственный, объявил, ― Итак, мистер Тотаев, с сего момента вы официально участвуете в научном проекте, как иностранный ученый. Полагаю, вам не надо объяснять, что специфика предстоящих научных исследований требует соблюдения полной конфиденциальности. Я всецело полагаюсь на вашу сознательность и, тем не менее, согласно условиям договора вы будете обязаны дать подписку о неразглашении. Кстати, ― спохватился он, ― твоя теория затрагивает каким-нибудь боком теорию относительности? — вдруг полюбопытствовал он, отчего Марсель почуял скрытую угрозу.

— Моя теория не отрицает эйнштейновскую, но ограничивает ее влияние в пределах лишь одной планеты, — осторожно произнес он.

— Ну, тем более, ты обязан будешь дать подписку о неразглашении, — пришел к заключению старик и продолжил в прежнем тоне. — С вами будет заключен официальный контракт, в котором будет оговорен ваш гонорар. В случае успеха, на который я очень рассчитываю, вас ждет крупное денежное вознаграждение в пятьдесят миллионов долларов, а также выплачена ежемесячная зарплата.

— Пятьдесят миллионов?! — Марсель был уверен, что он ослышался.

— Именно, пятьдесят, — невозмутимо повторил тот, чем развеял его сомнения, — я хочу, чтобы у тебя был очень большой стимул. Старик вдруг пристально посмотрел на него и

улыбнулся, — Что, внушительная сумма?

— Признаться, да, сэр.

Джон Салливан безразлично махнул рукой, — Пусть это тебя не беспокоит, сынок.

— Извините, сэр, но что за фонд будет спонсировать проект? Насколько я понимаю, это даже не фонд Сороса…

При произнесении этого имени старик, брезгливо морщась, криво ухмыльнулся, — Не забивай себе голову ерундой. Думай только о работе.

На душе у Марселя вдруг стало спокойно. — «Наконец-то мечты начали сбываться! Полтинник лямов зеленью! Свобода! Хотя… — он украдкой взглянул на крючконосого старца, — ой ли? Сами технологии в случае успеха имели бы еще более баснословный спрос на рынке и принесли бы ему поистине фантастические проценты. Вся цивилизация планеты в какие-нибудь пять — шесть лет могла уже начинать окончательно переходить на новые технологии. Их маневренность, безинерционность и скорость позволила бы человечеству создавать вместительные, бронированные, многоразовые и сверхподвижные космические корабли не ограниченные в топливе, размерах и массе. Вся аэрокосмическая техника, что сейчас была на вооружении человека, являлась, по сути, жестяными планерами приводимые в движение примитивным сжиганием топлива. Крайне сомнительно, что эта старая песочница радеет ради людей, и едва ли даст ход распространению новых технологий — уж слишком мягко стелет…».

― …на период проведения эксперимента вы будете обеспечены всем необходимым: жильем, питанием и прочим, ― продолжал разъяснять старик.

— А вы случайно не увлекаетесь черной магией или экстрасенсорикой? — неожиданно встряла в их разговор Сара Ройс, чем огорошила парня.

— Что? Черной магией? Лицо Марселя вытянулось и он озадаченно пожал плечами, — Да нет, мэм, никогда не испытывал подобного желания. Притом, насколько мне известно, это чревато и запрещено религией.

— Ну, ладно, — она попыталась натянуть некое подобие улыбки.

Джон Салливан смолкнув, и тоже улыбнувшись, посмотрел на нее с легкой укоризной и повернулся к Марселю, ― О’кей, пока отдохни с дороги. Скоро тебе предстоит много работы. К тебе будет приставлен личный гид. Он покажет тебе твою комнату, и у него можно будет узнать и попросить обо всем необходимом. Бояться здесь тебе некого. Будут проблемы — сообщишь.

― Плутон, ― вдруг промолвила дама, глядя куда-то сквозь стены. Джон Салливан остановившись на полуслове, нахмурив брови, снова посмотрел на нее, ― Что? Плутон? О чем вы, милочка?

― Проект должен называться Плутон, сэр. Старик повернулся к Марселю, словно искал ответа у него.

― А почему именно Плутон, мэм?

― Это принесет тебе удачу в твоем деле. «Ах, вот оно что. Ну, Плутон так Плутон», ― подумал Марсель, и обратился к старику, ― вы не против такого названия, сэр?

Джон Салливан пожал плечами, ― Если это принесет успех нашему предприятию, то я только «за». Но тут он вспомнил о другом давнем и созвучном проекте, ― Только давай сразу договоримся — никакой отсебятины. Всех этапы проекта согласовывать лично со мной и никем более. Если возникнут какие-либо непредвиденные или затруднительные обстоятельства — без утайки сразу же докладывайте мне лично.

― Разумеется, сэр, ― Марсель, заверив его в своей лояльности, вернулся к прежнему разговору. ― Сэр, позвольте узнать, где будет размещаться лаборатория?

― А, что, имеются какие-то особые требования?

― Несомненно. Это должно быть надежно изолированное помещение, причем больших размеров.

― В таком случае эта база идеальное место. Здесь имеется очень большое помещение, о котором ты говоришь, а остальное будет доведено до нужной кондиции в процессе подготовительных работ. Составишь после список, который передашь моим помощникам.

Этот парень ему определенно нравился. Все ученые, которых он заставлял работать над постижением тайны движителя летающих блюдец, работали с явным неудовольствием, капризничали и просились отстранить их от этого задания. Практически все они в один голос утверждали, что те машины, что они видели, не могли никак летать. Они честно признавались, что для познания принципа инопланетной технологии в науке нет приемлемой научной базы. По их словам это должна была бы быть некая головоломная сборная солянка всех известных физиков. А этот прямо горит желанием, и уверяет, что не только разработал ее, но и может воссоздать по ней загадочные технологии. Что же, похвально. Он нажал неприметную кнопку под столом, и в помещение тотчас ввалились двое знакомых агентов, явно поджидавших снаружи. За их спинами маячила фигура в военной форме.

Поманив рукой военнослужащего, он указал ему на Марселя, ― Мистер Хот, вот ваш новый подопечный. Отвечаете за него своей головой. Отдав распоряжения насчет его размещения, он кивнул Марселю, ― Молодой человек, с сего момента вы поступаете в распоряжение офицера Германа Хота. И сделав знак рукой, сухо добавил, ― Следуйте за ним.

Марсель поднялся и, попрощавшись, вышел за офицером в коридор. Уже, будучи в дверях, старик окликнул его. Марсель обернулся и увидел, как тот прищурился, и в его голосе засквозил скепсис, ― А ты точно уверен, что это тебе удастся?

― А разве у меня есть выбор, сэр? Дайте мне лишь время и то, что мне нужно, и я сделаю что обещал. Я абсолютно уверен в своих предположениях.

Старик оскалился в волчьей улыбке, ― Отлично! Именно такого ответа я ожидал. Я на тебя надеюсь. Его взгляд приобрел опасную остроту. Подняв указательный палец, украшенный крупным бриллиантом, он добавил, ― Очень надеюсь!

Когда Марсель вышел в коридор, подошедший офицер, дежурно улыбнувшись, вторично представился: ― Герман Хот. Можно просто Герман. Марсель закинул на плечо ремень баула и, в ответ, пожав его руку, также представился.

― Как ты понял, мне доверили присматривать за тобой на первых порах. Пойдем, я покажу тебе твою комнату.

Они опять некоторое время шли длинными пустынными коридорами, потолки которых были увешаны рядами труб и каналами с кабелями. Ремень баула уже изрядно натер плечо. Они свернули в боковой коридор, и попали в оживленный сектор, где им на пути уже иногда встречались люди. Это были исключительно вояки, ни одного гражданского, отчего Марсель невольно ощутил себя белой вороной. При встрече они отдавали друг другу честь, и те с явным любопытством рассматривали новичка. Наконец, после длительного блуждания, они остановились у очередных бронированных дверей. Герман извлек из кармана золоченую карточку и вставил в прорезь. После чего приложил ладонь на вспыхнувший экран детектора. Когда система ответила утвердительно, он поспешно набрал длиннейший пароль на наборнике. Лишь после этого им дозволено было попасть в какой-то темный коридор. Моргнув пару раз, включилось освещение. Марсель уже вторично испытал изумление: они находились в протяженном опрятном коридоре, интерьер которого был сравним разве что с дорогим гостиничным. По обе стороны шли ряды дверей, пол устилала толстая ковровая дорожка, а коммуникации были скрыты за подвесным потолком с небесной расцветкой. На стенах картины и ласкающие глаз бра в античном стиле, цветочная декорация из пластика и почти неприметные камеры наблюдения с цейсовской оптикой. В средней части к коридору примыкало просторное фойе, предназначенное для общего времяпрепровождения, судя по обстановке, весьма дорогих обитателей подземелья. Марсель мимоходом успел отметить богатую обстановку: диваны, пластиковые пальмы, хрустальная люстра под потолком, картины на стенах, журнальные столики с китайскими вазами и даже плазменная панель на стене. Коридор заканчивался тремя бронированными дверьми. Над каждым висело светящееся табло. Он напряг зрение. «Сектор «Д»: бассейн, спортзал. Сектор «С»: детский сад, школа, оранжерея. Сектор «Е»: столовая, бильярд, боулинг, кинозал» — прочитал он про себя. Они поравнялись с дверью обозначенной номером 42 и офицер, вновь вставил в прорезь электронного замка золоченую пластиковую карточку. Замок щелкнул, и он отворил тяжелую металлическую дверь. В номере разгоняя темноту, автоматически вспыхнули лампы. Они попали в просторное жилище, которое явно давно не использовалось. Повсюду был заметен тонкий слой пыли.

― Ну, вот, это твоя квартира. Обустраивайся. Он присел на край кровати и, достав планшет, принялся что-то строчить. Марсель тем временем сел на стул и с облегчением скинув баул, принялся растирать затекшее плечо. Заметив, как он демонстративно провел пальцем по пыльной поверхности, офицер поспешил заверить, что пришлет человека для уборки. Марсель уточнил, кого ему пришлют — женщину или мужчину?

― Разумеется, мужчину, ― ответил тот, продолжая писать, ― женщин ведь на базе нет.

― Тогда не стоит беспокоиться, ― махнул он рукой, ― сам приберусь.

Герман, оторвавшись, ухмыльнулся и с любопытством посмотрел на него, ― А ты на что-то рассчитывал?

― Вовсе нет, просто общество женщины мне было бы намного симпатичнее. Он встал и принялся осматривать жилище.

Номер начинался небольшой передней, переходящей в довольно просторный, и весьма недурно обставленный зал. Там был широкий диван-трансформер, письменный стол, в углу напротив, находился большой платяной шкаф, рядом диван с журнальным столиком и искусственным фикусом в кадке. Тут же на тумбочке — жидкокристаллический телевизор, и на расстоянии вытянутой руки мини-бар и небольшой холодильник. На стенах репродукции известных маринистов.

― А кто были этот пожилой джентльмен и женщина? ― поинтересовался Марсель.

― А разве ты не знаком с ними? ― откровенно удивился Герман.

― Вообще-то нет.

― Вот как? Странно.

― Отчего же странно? Меня от лица международного научного фонда, официально пригласили для участия в проекте. И его руководителей я вижу впервые.

Офицер сориентировавшись, решил про себя, что неплохо бы заручиться его дружбой, и отважился просветить его. Он инстинктивно глянул в сторону коридора с запертой

дверью, ― Только между нами, парень. Тот, кого ты назвал стариком, зовут Джон Салливан, ― глухо произнес он. ― А эта база — его личная собственность. Это очень большой и серьезный человек. Шутки с ним плохи, парень. Никто не знает о нем толком практически ничего. По мне так лучше вообще о нем не знать — спишь спокойнее. Вот и сегодня он прибыл как снег на голову. С чего бы это? И помолчав, признался: — Честно говоря, я его опасаюсь. Мой тебе совет, парень — будь с ним очень осторожен. Удивляюсь, что он лично связался с тобой. Он наших генералов-то не радует личным общением. Как правило, за него действуют его доверенные люди. Видимо, на то есть весьма веские причины.

― Если база его собственная, то, что здесь делают военнослужащие ВМФ? ― не обращая внимания на предупреждение, продолжал любопытствовать Марсель.

― Проходят службу по контракту и поддерживают ее в рабочем состоянии.

―А женщина, что была рядом с ним, кто она?

Герман, поднялся и, глядясь в большое до пола зеркало у входа, поправил воротничок и фуражку.

— Ее зовут то ли Фрэнсис Сван, то ли Сара Ройс. Насколько мне известно, она личный экстрасенс и секретарь мистера Салливана. Ее я тоже опасаюсь. Говорят, что она может гипнотизировать и рыться в чужой голове. Он пристально посмотрел на Марселя, ― Так откуда ты говоришь, пожаловал?

― Из Азербайджана.

― Откуда-откуда? Что-то я в жизни не слыхивал о такой стране.

― Южный Кавказ, страны СНГ.

― Ну, надо же, как тебя занесло, ― Герман смерил парня изучающим взглядом. Затем о чем-то вспомнив, засобирался, ― Ладно, у меня много дел, надо идти. Зайду проверить позже. Он аккуратно открепил лист и протянул Марселю. ― Здесь расписание столовой, схема коридоров и проходов, пароли интернета и сектора с бассейном, мой номер и прочее. Ну, если что-то понадобится или будут вопросы — обращайся, не стесняйся — номер телефона и прочее я тебе записал. Он подмигнул ему, ― Мне сказали, что ты важная птица и велели хорошо присматривать за тобой. Даже бассейн велели наполнить, его вдруг поплавать захочешь. Затем он повернулся и направился к выходу. ― Вот твой ключ, ― с этими словами он ловко метнул новоселу через комнату золоченую пластиковую карточку и вышел, захлопнув дверь. Марсель едва успел поймать ее на лету. Оставшись наедине, он принялся распаковывать вещи. В номере имелась еще одна небольшая спальная с душевой кабиной, и просторная детская комната с двухэтажными кроватями. Впечатлил весьма просторный и шикарный персональный санузел, освещаемый десятками мелких спотов, и отделанный белоснежным кафелем, с мраморным столиком и венским стулом под большим зеркалом. В углу размещалась автоматическая стиральная машина. Комната была оборудована просторной гидромассажной ванной, занимавшей всю стену. Судя по размерам и подголовникам, она предназначалась на несколько персон. «Ну, наконец-то дорвался до джакузи, — подумал он, усмехнувшись, — и для этого мне пришлось лететь в Америку и лезть под землю». Марсель включил горячую воду, которая начала наполнять ванну. Пока она наполнялась, он прошел к телевизору и включил его. Каналов было великое множество. Он остановил свой выбор на музыкальной трансляции и продолжил осмотр зала. Просторное помещение, отделанное в теплых оранжево-коричневых тонах. Органичная и современная меблировка цвета слоновой кости. Аквариум с искусственными обитателями, картины и пластиковая декоративная растительность, призванные избавлять от фобий и депрессии подземного бремени.

Тут же на стене имелась панель с регуляторами температуры, скорости потока воздуха, влажности и даже ионизации, что позволяло в зависимости от личных предпочтений выбрать индивидуальный режим. Уходя, офицер включил и настроил климат-контроль, и теперь из вентрешеток под потолком задувал воздух, а из щелей, в самом полу, втягивался. После недолгих поисков, у тумбочки с телефоном отыскался и хаб-порт. Распаковав свой нэтбук, Марсель подсоединился к сети, которая запросила пароль. Он ввел сообщенный офицером Германом пароль, и начал регистрацию у интернет-оператора базы. Закончив, он вышел в сеть и отослал домой родным весточку, о благополучном приезде. Покончив с делами, он разделся и направился в ванную.

― Надеюсь, тут нет скрытых камер, ― пробормотал он, погружаясь в горячую воду. Затем манипулируя кнопками пульта, он подобрал приемлемый режим массажа, и откинул голову на подголовник. Струи воды и воздушные пузырьки массируя ноющую спину, доставляли просто сказочное наслаждение. Боль утихла и он, расслабившись, даже умудрился задремать в ванной. Освежившись и переодевшись, он прилег на кровать в ожидании завтрака. Согласно расписанию, тот был должен начаться через два часа, но не заметил, как его сморил сон.

Проснулся Марсель от противного звука будильника. На электронных часах было семь часов утра. Подивившись тому, что он проспал беспробудным сном почти четырнадцать часов, заправил постель и пошел в душевую. Через полтора часа начинался завтрак, который он никак не желал пропускать. Заперев дверь сектора на ключ, Марсель отправился по лабиринту искать столовую. Это оказалось не так уж и сложно. Повсюду на стенах наряду с камерами наблюдения находились указатели и схемы проходов. Странствование по безлюдным гулким коридорам навевало тоску, и усиливала голод. Вдали послышалась отголоски человеческой речи. Завернув еще пару раз, он вышел в просторный оживленный коридор с вояками. Они выходили из лифтов и коридоров и, образуя общий поток, исчезали за массивными стальными дверями столовой. Появление гражданского вызвало любопытство у изнывающих от серых будней, бойцов подземелья. Стараясь не обращать внимания на реплики с их стороны, и игнорируя пытливые взгляды, Марсель взял поднос и приткнулся к очереди. Столовая была общей. В ней был весь состав подземной базы: от офицеров высшего ранга вплоть до сержантов. Рядовых солдат на базе не было вообще. Богатое меню поражало выбором. И это только завтрак! «Отменно же кормят здесь этих бездельников», — невольно подивился Марсель, разглядывая подносы, уставленные экзотическими блюдами из морепродуктов, фруктами, и салатами. Выбрав себе аппетитную осетрину в соусе, крабьи палочки, тосты, жареных креветок под маринадом из морской капусты и два больших бокала холодной колы, отправился в самый дальний угол. Отыскав незанятый столик, расположился со своей добычей и с жадностью принялся за трапезу. Уже как сутки у него во рту не было и маковой росинки. Как и ожидалось, все оказалось восхитительным. По мере пребывания народа, свободных мест становилось все меньше. За его столик уселся моложавый веснушчатый лейтенант в очках. Улыбнувшись дежурной улыбкой, он приветствовал его, и не спеша принялся за свои скромные тосты с маслом. Его лицо выразило откровенное удивление при виде горы снеди на подносе Марселя, но деликатно промолчав, продолжил грызть свои сухари. Расправившись с пищей, Марсель, вытирая руки салфеткой, грустно посмотрел на появляющийся животик, и вздохнул — «Теряю форму. Надо будет посетить спортзал». Сдав поднос он, отправился обратно в свой номер. Марсель в раздумьях шел по безлюдным коридорам, которые уже начинали обретать знакомые очертания. Его появление на базе вызвало определенные пересуды. В столовой, среди общего гула он разобрал обрывки фраз долетавших до него со стороны ближайшего столика занятого высшими офицерами: — Кто он такой?.. Говорят, Сам пожаловал… Беседовал говорят с ним… Да ладно!.. Ага, люкс расконсервировали… Ого!.. Видать, важная шишка… По виду не скажешь… Герман тоже, в рот воды набрал… Хозяина бздит… Тише вы!..

А еще утверждают, что сплетни — исключительно женская прерогатива. «Ну, конечно же — обмен информацией», — усмехнулся он. «М-да, измельчал нынче мужик. А казалось бы — офицеры…».

Так, прошел еще один день. Во всем жилом комплексе он был единственным обитателем. Утром третьего дня начали прибывать люди. Номера начали заселяться приезжающими. Из коридора неслась оживленная человеческая речь, приглушенное бормотание и звуки работающего пылесоса. Марсель не проявлял особого любопытства, и изредка покидая номер лишь для похода в столовую, продолжал наслаждаться халявой и бездельем. Он часами не вылазил из интернета. А когда и тот ему набивал оскомину, вновь ел, спал и смотрел телевизор.

На утро четвертого дня, в аккурат, после завтрака, когда он только поудобнее расположился на диване посмотреть телевизор, раздался звонок в дверь.

                                                                        Россия, Приполярный Урал,

                                                                        горный массив Колокольня,

                                                                                    13.01.2011., 15:10

                                    «…Пусть кричат — уродина, а она нам нравится...»

                                                                                                        Юрий Шевчук. Группа «ДДТ» песня «Родина».

Суровый северный край. Мрачное неприветливое небо, затянутое серой пеленой и ледяной пронизывающий ветер. Горные кряжи, грозно нависшие неприступными скалами, сейчас занесены снегом, отчего кажутся подкупающе гладкими. Но это обманчивая надежность. Множество людей, очарованных коварной красотой, бесследно сгинуло в снежных лавинах. Отсюда, с горных вершин открывается завораживающая своим величием панорама. Плато, насколько хватает глаз, покрывают непроходимые заснеженные таежные дебри.

Одиноко завывает ветер в скалах, поднимая снежную пыль, и ему далеким эхом отзывается сиротливый вой волчьей стаи. На многие километры ни души.

Но так ли это на самом деле? Если бы кто имел способность заглянуть сквозь толщи скал в недра горы, то был бы несказанно поражен бурно кипевшей деятельности в ее утробе. Но еще более он был бы поражен обликом самих ее обитателей.

Человек припаял последний крохотный, невидимый глазу, проводок и вздохнул. Отложив миниатюрный лазерный паяльник, он мысленным приказом отправил окуляры микроскопа в шлем. Слишком кропотливая и скрупулезная работа, именно та, которую он больше всего недолюбливал. Овладев искусством восстановления корпусов гравителидов, теперь он бы мог запросто починить любое земное электронное оборудование, имея под рукой лишь кухонный нож или зубочистку. Затем выудил из ящика с инструментами прибор, напоминающий пиратский мушкетон с раструбом, направил его на место пайки и тряхнул головой. С его лба на глаза сползли светофильтры, и секунду спустя из воронки брызнули три ярко-голубых луча. Спустя полчаса, закончив работу, мастер сделал контрольный замер неровностей шаблоном. Прибор зеленым свечением сообщил об идеальном заполнении выемки в корпусе. Безукоризненная поверхность наружной оболочки аппарата ничем не напоминала о недавнем серьезном повреждении. Несмотря на то, что в колоссальном ангаре было прохладно, одежда ощутимо взмокла под комбинезоном. Человек невольно выразил сожаление по этому поводу, поскольку в его гардеробе имелось достаточно спецодежды удерживающей стабильную влажность и температуру владельца, а он выбрал самый обычный. Ну, да ладно. Он свое дело сделал как всегда профессионально, — машина готова. Теперь ее проверят пилоты. Подумав о тех, кто управляет машинами, он невольно поморщился. Минуло почти двадцать лет с тех пор, как он очутился в этом месте, но до сих пор продолжал ощущать неприязнь к его обитателям. Двадцать лет заточения. Он находился на гигантской объединенной подземной базе пришельцев. Заправляли всем тщедушные большеголовые уродцы с фильтрами на глазах и серой кожей. Это именно они похитили и доставили его сюда.

― «Борис», ― раздался в его голове зовущий голос. ― «Экипаж торопится. Ты закончил»?

― Закончил, ― вслух буркнул тот, собирая инструменты. Чтобы не утратить речевые способности, он старался изъясняться вербально.

Затем нажал на кнопку, и подъемник плавно доставил его к земле. Закинув на плечо лямку ящика с инструментами, Борис неспеша зашагал вдоль ряда дисковидных, сигарообразных и шарообразных машин. Он уже приближался к толстой двери в стене, как она неслышно ушла в сторону и, переступив через порог, вошли три карлика. Большеглазые, со шлемами в руках, и в черных защитных комбинезонах, они не обращая ни малейшего внимания на человека, безучастно прошествовали мимо. Впрочем, один из них в знак благодарности оскалился, демонстрируя ряд черных зубов.

«Спасибо, друг», ― раздалось в его голове.

И из глубин его разума машинально донеслось слабое эхо: — «Тамбовский волк тебе друг». Осознанно ничего не ответив, он вошел в дверь, которая затворилась за ним. Пилоты, спешно семеня, последовали к своему подлатанному судну.

Борис оказался в сумрачном тоннеле с гладкими стенами. В обе стороны, насколько видел глаз, во мрак уходил бесконечный коридор. Впрочем, ему не требовалось идти так далеко. Пройдя с десяток метров, он повернул в ближайший коридор, ведущий к лифту.

Войдя в зал лифтовой, Борис обнаружил двоих терпеливо дожидающихся транспорта — кентавра и крылатого человека. Стараясь не обращать внимания на нелюдей и сопровождающий их животный запах, он встал рядом. Подошедший лифт распахнул двери, и вся троица вошла в просторную кабину. Человек-конь нажал на кнопку с каракулей своего уровня, и подъемник устремился вниз. Он и летающий человек о чем-то мысленно переговаривались, временами издавая фыркающие и хрюкающие звуки. Борис улавливал обрывки их разговора, но ему впрочем, не было до них никакого дела. Когда они выходили, он успел узреть массу невообразимых химер, слоняющихся по коридорам, откуда доносились жуткие вопли и стоны, в том числе и человеческие. Это был уровень биологической лаборатории, в которой проводились всевозможные генно-инженерные извращения.

Лифт остановился на технологическом уровне, и Борис направился в свой сектор проживания. Мимо сновали роботы, занимающиеся уборкой, обслугой и ремонтом.

Войдя в жилище и прикрыв за собой дверь, Борис скинул с плеча сумку с инструментами на пол и, не раздеваясь, завалился на кушетку. Интерьер помещения до боли напоминал его собственную квартиру в Москве. Квартиру, в которой некогда остались двое его детей и жена. Она так больше и не вышла замуж. Несмотря на тяжелые постперестроечные годы с его семьей все было благополучно, как и обещали пришельцы. Его дети сегодня были взрослыми и самостоятельными людьми, и имели уже своих детей, отчего, Борис, собственно, являлся дедушкой. Представив умильные лица своих внуков, он невольно улыбнулся, глядя в пустоту.

Его похитители, по его просьбе периодически предоставляли видеоматериалы из жизни его семьи, и отчеты о содействии им. Но вернуться обратно, ему уже было не суждено. Он вспомнил, с чего начался его кошмар…

Двадцать лет назад, когда руководство, тогда еще СССР, в лице пары прозападных недоумков развалило ее — самое величайшее за всю мировую историю государство, он остался не у дел. Отдел, которым он руководил, тихо расформировали, а его сотрудников отозвав, затем сократили за ненадобностью. Минобороны, из-за отсутствия финансирования и нескончаемой перестановки кадров, свернул и заморозил уникальнейшие научно-исследовательские проекты. То были жуткие годы обнищания и унижения народа, когда-то самого мощного общества на планете.

Он вспомнил, как его зарплата вдруг превратилась в копейки, и он, некогда высокооплачиваемый квалифицированный сотрудник закрытого научного ведомства, занимался поденной работой: строил виллы и разгружал вагоны, принадлежащие узколобым нуворишам, наплодившимся как поганые грибы после дождя, а проще говоря, аферистам и уголовникам. В стране творилось нечто невообразимое. На ключевые посты власти отчаянно рвался криминалитет, а вчерашние рыночные торгаши вдруг стали уважаемыми людьми общества. В тот момент он, как и миллионы подобных ему, откровенно не понимали, как такое могло случиться. И он, взращенный на суровых идеалах коммунизма, не был подготовлен к такому подлому удару судьбы. Никогда не сомневающийся в своей профессиональной востребованности, он с ужасом для себя осознал, что в одночасье стал не нужен своему государству. Сотнями закрывались НИИ и лаборатории, и вчерашняя элита науки занималась элементарным и постыдным пробавлением. В те годы в Москве еще можно было относительно легко приобрести элементарные продукты питания, были бы деньги. Но его квартира не раз превращалась в перевалочную продуктовую базу для родни и друзей из других городов России. Как бы диким это не казалось, но в отдаленных регионах элементарно не хватало мясопродуктов. Он вспомнил, как к нему в те годы однажды пожаловали некие типы из иностранного ведомства, с весьма заманчивым предложением сотрудничества. Они даже попытались демонстративно соблазнить его увесистой пачкой стодолларовых купюр, поясняя, что это, так сказать, лишь предварительный безвозмездный взнос. Они постарались, чтобы его домашние заметили деньги и услышали особенно привлекательные моменты беседы, в которых они описали его будущую внушительную зарплату, премиальные, дом у моря с яхтой и возможность дважды в год посещать курорты. Они не много ни мало с ходу предлагали ему пост начальника лаборатории с неограниченным финансированием проектов. В качестве примера, они привели фамилии нескольких ученых, с которыми он пересекался по ряду дел, и сообщили об их тесном сотрудничестве. Он понимал, что согласись он работать на них, все его тяготы закончились бы в одночасье, но и осознавал, что за их лестными посулами скрывается и его будущее рабство. Чувствуя на себе выжидательный взгляд престарелой матери и жены, Борис испытывал жгучий стыд за свою беспомощность, но, ни на секунду не усомнился в себе. Выслушав их он, едва сдерживаясь, указал на дверь: ― Вон отсюда! И запустил им вслед толстой зеленой пачкой. Не мог он, упертый до мозга костей коммунист, предать отечество, которое впрочем, давно забыло о его существовании. Он понимал, что повинна в творящемся беспределе не родина, а свора продажных подонков, стоящих у власти, цинично обирающих свое государство и народ, хотя легче ему от этого не становилось…

Однажды, возвратившись пораньше со стройки, где он работал электриком, Борис приготовил ужин, чтобы накормить детей, вернувшихся из школы. Через час должна была вернуться супруга, а он должен был отправляться в ночную смену на вторую работу. Уже за столом обнаружилось, что дома совсем нет хлеба, и Борис решил сходить в продуктовый магазинчик во дворе. Выйдя на улицу, он направился к будке по протоптанной в снегу тропинке. Не успел он пройти и десятка шагов, как вдруг почувствовал, что его со всех сторон сдавило, словно сжатым воздухом и стремительно втянуло в какой-то туннель, и он потерял сознание.

Пришел в себя Борис в полутемном помещении, и обнаружил лежащим на некоем подобии медицинского стола, причем совершенно обнаженным. Поверх тела была накинута лишь короткая белая простыня. В полном недоумении он приподнялся на ложе, опершись на локте, и огляделся вокруг. В это время вспыхнул приглушенный свет, высвечивая просторную комнату, с белыми стенами и высокими потолками, без окон и дверей. В отдаленном углу он различил искусный эффект светотени, за которой что-то угадывалось. На мысленный вопрос, где он, в голове прозвучал металлический голос: «Не беспокойся, все хорошо». Первой мыслью было, что его похитили те самые агенты иностранной разведки, что пытались завербовать к себе, и которых он бесцеремонно выпроводил. «Нет», — прозвучал в голове ответ на его предположение, — «мы не имеем к ним никакого отношения, но ты поступил верно».

«Кто же вы»? — недоумевал Борис. Из области тени вышли двое существ, и приблизились к человеку. Как ни странно, но страха он не чувствовал. Краснов внутренне подобрался и, испытывая лишь неловкость за свою наготу, прикрылся простыней. Перед ним стояли очень высокие мужчина и женщина.

Пленник, позабыв о своей судьбе, заворожено глядел, как женщина легкой поступью приближалась к нему с горделивой осанкой, — в полнейшем соответствии с тем, как держат себя особы, непреложно уверенные в своем первородстве.

Если мужчина был в унифицированном серебристого цвета защитном костюме «под горлышко», то женщина в противоположность ему, была облачена в торжественный наряд. На ней было ниспадающее до пола лиловое с зеленым платье, по внешнему виду напоминавшее шелковый женский туалет времен античной Греции или Рима. Легкая и тонкая ткань, с восточным геометрическим орнаментом, облегая, подчеркивала пропорции тела, выявляя развитые и весьма соблазнительные формы. Голову венчал высокий убор, наподобие кокошника, покрытый воздушной полупрозрачной голубой вуалью, из-под которой выбивались темные локоны. От женщины исходили волны потрясающего аромата, будоражащего сознание.

Особенно Бориса потрясло ее лицо. Он поймал себя на том, что с восхищением разглядывал его — нежный овал, прекрасно очерченный небольшой рот, припухлые губы, выдававшие чувственность натуры, прямой нос, чудесные миндалевидные глаза, слегка прикрытые длинными ресницами, придававшие взгляду волнующую томность.

Встретив его восторженный взгляд, она слегка улыбнулась ему в ответ. Отчего Борис опомнившись, смутился, и внутренне собравшись, приготовился. Он определил их рост в три с половиной, четыре метра. Лицо мужчины казалось грубоватым: вытянутое, с большими черными миндалевидными глазами, несколько скошенными к переносице. Поразили очень длинные и тонкие пальцы рук. Затылочная часть головы, ничем не прикрытая, была заметно вытянута назад. На его ногах он разглядел большие ботинки, неуловимо переходящие в штанины. Мужчина был на две головы выше своей спутницы. Повернув к ней голову, он что-то произнес, и снова удалился в тень, оставив их наедине. Вновь встретившись с ней взглядами, Борис спросил, ― Я на корабле?

― Да, ты на борту нашего судна, ― раздался мелодичный голос. Тут до него дошло, что голос звучит непосредственно у него в голове, а женщина, отвечая, ни разу не пошевелила губами.

― Меня зовут Моат, ― с достоинством, но приветливо представилась она. Мы из созвездия Большого Пса.

Борис Андреевич вновь оглядел помещение, словно это могло дать ответ.

― Зачем вы меня похитили? ― угрюмо поинтересовался землянин.

Моат жестом, в котором чувствовалась утонченность, указала на вещи Бориса, лежавшие на краю кушетки, ― Одевайся.

Пока он со стыдливой поспешностью облачался, инопланетянка, деликатно отведя взгляд, села в поднявшее прямо из пола кресло напротив.

Когда Борис закончил с одеждой, кушетка непостижимым образом превратилась в аналогичное кресло, которое, как он догадался, предназначалось для него.

― Борис, ― обратился к нему Моат, ― в наши планы не входит похищение людей, как тебе могло показаться.

― Тогда почему я здесь? ― Борис вдруг вспомнил о своей семье. ― И почему я был голым?

― Мы проводили медицинский осмотр.

― И что можете сказать?

― Мы избавили тебя от язвы, которую ты получил в пещере Кашкулак.

Борис вспомнил инцидент многолетней давности, связанный с экспедицией в загадочный грот, из которого поступал стабильный электромагнитный импульс. Радиолокационная разведка Хакасии была обеспокоена мощным сигналом. Проанализировав низкочастотные импульсы, с устойчивой амплитудой колебаний запеленгованные из отрогов Кузнецкого Алатау, специалисты заключили, что генерируются они искусственным излучателем, и сочли его проявлением шпионажа. Разобраться в ситуации послали отряд специалистов из регионального отдела КГБ. Передав в последний раз отчет с точными координатами сигнала, поступающего из горы Кашкулак, отряд направился вглубь пещеры, где и бесследно сгинул. Руководство комитета госбезопасности, обеспокоенное долгим отсутствием сообщений от своих агентов, срочно сформировало и отправило на их поиски следующую группу, которая также бесследно исчезла, за исключением одного уцелевшего. Однако толку от него было мало, поскольку бедняга тронулся умом и нес полную околесицу, в духе инфернального хоррора Тома Холланда и Джеймса Герберта. Вот тогда и вспомнили о Краснове, специалисте по аномалиям. Борис со своей группой был временно отозван из очередного проекта и доставлен к роковой пещере. По его просьбе, группу обеспечили проводником из местных старожил. Тот и поведал, что пещера по большей части времени безобидна, но имеются редкие опасные периоды, когда туда лучше не ходить, поскольку, по словам шаманов, «из мрачных глубин возвращается хозяин» и, обнаружив непрошеных гостей, забирает их с собой. И сейчас именно такое время.

― А куда забирает-то? ― поинтересовался один из членов группы, едва сдерживая смех.

― Известно куда, ― вполголоса опасливо озираясь, произнес пожилой

сибиряк, ― туда, ― и рукой показал на землю.

Посмеявшись над суевериями, Краснов с группой отправился на поиски пропавших особистов. Однако изрядно побродив и обшарив самые удаленные уголки пещеры они так и не нашли ни людей, ни снаряжения, ни оружия. Возможно, что обе группы отправились еще глубже, в недоступные недра Земли? Но зачем? Почему не оставили каких-либо поясняющих знаков и пометок? Ведь это было бы равносильно самоубийству. Уже уставшие и проголодавшиеся, они начали подниматься. В это время впервые ожил радиометр, указывающий на постепенный рост электромагнитного фона.

Находясь в гроте «Храмовый», где собирались все члены группы, они услышали отдаленный крик одного из шедшего в хвосте члена группы.

Он подбежал запыхавшийся и с бледным перекошенным лицом, рукой указывая туда, откуда вернулся. Отдышавшись, и придя в себя, он, заикаясь, поведал, что на многометровой глубине наткнулся на желтые человеческие скелеты, которые вдруг возникли из темноты.

― Ну, и чего, ты скелеты никогда не видел что ли? ― усмехнулся кто-то.

― Разгуливающих — нет, в первый раз.

Решив, что товарищу все это померещилось от переутомления и голода, они продолжили подъем. Через несколько минут из нижних гротов с шумом и грохотом, не разбирая дороги, причитая на ходу, примчался другой спелеолог.

― Что, видел бродячие скелеты? ― догадался Краснов.

Тот, насмерть перепуганный, сообщил, что видел неведомого подземного монстра с большими желтыми глазами.

Поняв, что в этом месте творится что-то неладное, Краснов приказал поторапливаться к выходу.

Пропустив последнего, он замкнул группу. Закрепляя веревку на специальном поясе, обхватывающем грудь, он приготовился к подъему. И вдруг... он буквально кожей ощутил на себе чей-то тяжелый и пристальный взгляд. По спине побежали мурашки — ведь позади него никого уже не должно было быть!

Первым инстинктивным побуждение было бежать! Но ноги словно оцепенели. Оглянуться, посмотреть, что за спиной, было страшно. И все же, словно повинуясь чьей-то чужой воле, он повернул голову и... увидел стоящего всего в нескольких метрах от него... шамана!? Манящими движениями рук этот «хозяин пещеры» звал его к себе: «Иди, иди за мной!» Борис был готов поклясться, что слышит зловещий призывный шепот. Из-под мохнатой шапки с рогами сверкали глаза, а на плечах развевались шкуры, увешанные гроздьями бубенцов.

Подчиняясь чужой воле, Краснов сделал несколько шагов в сторону видения, но тут в темноте, между ними что-то мелькнуло, и глаза ослепила яркая беззвучная вспышка и шаман исчез. Вырвавшись из колдовских чар, полуослепший, Борис начал отчаянно дергать за веревку, единственную нить, связывавшую его с находившимися наверху товарищами. На языке спелеологов это означало просьбу о немедленной, экстренной помощи.

Товарищи начали поспешно вытягивать руководителя. Уже поднимаясь наверх, он напоследок оглянулся, и увидел, что над тем местом, где находился шаман… струится облако живого мрака, из которого на него глядели леденящие кровь огромные желтые глаза и тянулись длинные жуткие черные руки!

Когда его вытянули, он находился в полуобморочном состоянии, и в первую минуту не мог произнести ни единого слова. Придя в себя, и глядя на обступивших его товарищей, собравшись, он с трудом выпалил: ― Ходу, ребята, ходу! Руководство, заслушав отчет своего специалиста, смогло, наконец, убедиться, что шпионаж по факту отсутствует, а чертовщина была не в их компетенции, и на этом дело тихо закрыли.

Больше Борис в эту «шаманскую пещеру» не спускался, но зловещий шаман еще многие годы являлся ему во сне, предвещая своим появлением скорые напасти наяву.

После этой встречи у него и образовалась язва, доставлявшая на протяжении многих лет порой нестерпимые мучения.

― Не следует вторгаться в сакральные зоны. Это крайне чревато, ― голос Моат вывел Бориса из воспоминаний.

― А кто это был? ― спросил он.

― Демон пекельных миров. Его пища страхи, страдания и низменные чувства. В тех местах имеются порталы в низшие миры, которые временами активируются.

― А что же все-таки приключилось с теми, кого мы разыскивали?

― Тебе лучше не думать об этом.

― Они погибли?

― Зачем спрашиваешь, если ответ тебе известен?

― Та вспышка света…― снова начал, было, Борис.

― Это мы помогли тебе, ― лаконично пояснила инопланетянка. ― Мы всегда следили за тобой, ― продолжала она. И должна предупредить, что линии жизни твоей семьи в ближайшее время могут прерваться. Это связано с транспортом.

― Линии жизни? Погодите, ― вздрогнул Краснов, ― вы хотите сказать, что моя семья погибнет в автокатастрофе?

― Это не обязательно будет автомобиль. Возможно, что воздушный транспорт. На некоторое время следует воздержаться от поездок.

У Бориса неприятно похолодело в груди: он действительно планировал со дня на день отправить семью к матери в деревню, проживающей под Ленинградом, чтобы основательно заняться ремонтом квартиры. Но одновременно закрались подозрения в искренности ее слов. Женщина почувствовал это: ― Вспомни, около полугода назад ты с приятелями едва не разбился, но мы спасли вас.

― Так это были вы?

Женщина, излучая доброжелательность, улыбнулась и ответила утвердительно одним лишь взглядом.

Борис вспомнил инцидент на загородной трассе Е-101. Он с приятелями возвращался с работы, как машину на обледенелой дороге стало заносить на встречную полосу, по которой неслась многотонная фура. Он помнил, как их водитель отчаянно пытался уйти столкновения, а водитель фуры, стараясь избежать аварии, не переставая сигналить, начал съезжать на обочину, но было очевидно, что катастрофа неизбежна. Стремительно несущихся навстречу машин разделяло менее десятка метров, как их старую «копейку» вдруг непостижимым образом с силой резко бросило в сторону и они увернулись под самым носом грузовика. Придя в себя от шока, Борис машинально произвел в уме расчеты и понял, что спасло их чудо эквивалентное почти восьмистам граммам тротила.

На память Краснову пришли и другие случаи, когда он каким-то сверхъестественным образом избегал гибели.

Вспомнил, как недавно разгружая лом на базе вторчермета, кран поднял тяжеленный мост грузовика, и один из тросов, до предела изношенный лопнул. Борис, находился в тот момент в кузове грузовика с высокими бортами, и увернуться от стремительно надвигающейся на него полуоси не представлялось возможным. Он мысленно приготовился к смертельному удару…как почему-то груда железа, вопреки всем законам физики, замерла в полуметре от него. Не мешкая, Борис стремглав выскользнул из кузова машины, а спустя секунду, туда, где он только что находился, с неимоверным грохотом обрушилась массивная груда металла.

― А как я могу быть уверенным, что не вы сами подстроили все эти

несчастные случаи? ― с подозрением в голосе спросил Краснов.

― С твоей позиции это вполне логичный вопрос, Борис, ― согласилась женщина. ― Но неужели ты так и ничего не ощутил?

― Чего не ощутил, ― вновь подозрительно отозвался тот.

Она изящно отбросила упавшую на лоб прядь волос, ― Что ты один из нас. Что некогда мы были вместе.

― Один из вас? Борис пришел в полное недоумение. Женщина, ощущая его смущение, пояснила, ― Ты был одним из нас в прошлой жизни.

Борис, будучи ученым, в свое время занимался проблемой нетрадиционных исследований, которые официальная наука публично отрицала. В его мировоззрении имелось место для инопланетян и разного рода аномалий, но для религии, а тем более для религиозных инопланетян там место было явно недостаточно.

― Я не совсем вас понимаю.

Моат глядя на собеседника с высоты своего роста, мягко улыбнулась, ― Жизнь — это бесконечный процесс. Еще не так давно, до твоего воплощения на этой планете, ты был представителем нашей цивилизации.

― В прошлой жизни? ― озадаченно снова повторил Борис. Давно он уже не испытывал трудностей с постижением новых концепций. Тем более, что никогда не воспринимал религию серьезно.

― Тело смертно, дух бессмертен, ― пояснила Моат.

Для Бориса эти тезисы носили исключительно метафизический смысл, никак не связанный с реальностью. Сам он не был религиозным. Но зная не понаслышке о феноменах с религиозной тенденцией, с почтением относился к могуществу веры, благотворительным делам церкви и той силе, которую придавали многим людям их религиозные убеждения. Однако полный отказ от всяких сомнений, неизбежный для истинно верующего, являлся непосильным для его разума ученого.

Почувствовав это, женщина, как показалось Борису, печально улыбнулась, ― Суровая проза земной жизни затуманила твой дух. Странно, что ты не веришь в Бога, Борис. Видимо, так необходимо, ― едва слышно прозвучала ее последняя мысль.

― Что же в этом странного? ― удивился он.

Она подняла на него глаза, ― Разве ты не ощущаешь присутствие высшей силы, когда вглядываешься в звезды? Разве не проникаешься восторгом всем своим существом, от того, что звездный свод над тобой — творение руки Божьей?

Борис пожал плечами, ― Безусловно, вид звездного неба рождает романтические чувства, но на происхождение мира у меня несколько материалистическое представление.

Она протянула руку к стене, и из обнаружившейся ячейки выплыл большой прозрачный кристалл бело-голубого цвета и лег на ее ладонь. Изящным жестом она протянула его Краснову.

― Ого! Как это у вас получается? ― удивился он, почувствовав, как просыпается его профессиональный азарт.

― Вот, возьми, ― произнесла Моат, подчеркнуто игнорируя его слова.

Он недоверчиво покосился на кристалл и осторожно взял его в руки. Внутри него словно переливался жидкий огонь.

― Поскольку ты сомневаешься в моих словах, это прибор позволит пробудить твои прежние воспоминания.

― Я также сомневаюсь, что у меня имеются такие воспоминания.

― О, это не трудно узнать, поверь мне, Борис. Сожми его и внимательно всмотрись внутрь.

― Нет, не хочу никуда всматриваться, ― пробормотал тот, собираясь уже вернуть прибор.

На ее губах обозначилась едва заметная снисходительная улыбка, ― И это говорит ученый и некогда один из главных жрецов храма Амона.

Решив поставить в малопонятном для него разговоре точку, Борис сжал в ладонях кристалл и принялся неотрывно смотреть на завораживающее пламя внутри него.

Прошло несколько томительных секунд, и он уже был готов признать, что был прав, как вдруг… его сознание заволокло цветным туманом, и он начал проваливаться в забвение…

… он обнаружил себя на космическом корабле в глубоком космосе. Он и другие обитатели этого аппарата выглядели как Моат и ее спутник, и были одеты в скафандры со шлемами. Борис ощутил себя полностью — душевно и физически — таким же, как остальные, и даже выше их по статусу.

Место внеземного пребывания воспринималось им как родной дом — с теплом, любовью и ярко выраженным страданием от долгой вынужденной разлуки. У некоторых встречающих были даже слезы счастья...

Теперь воспоминания о прошлых жизнях не вызывали у него былого скепсиса, напротив, он недоумевал, — как мог он напрочь позабыть об этом.

Без малейшего удивления, он открыл, что в одном воплощении был… женщиной. В одном из встречающих, он узнал Моат, но тогда она была…мужчиной, и его супругом.

Воспоминание сменяется сценами из еще более раннего периода, когда одно из подразделений их расы, в архаичные времена, обосновавшись на наиболее благоприятной для них территории современного Ближнего Востока, возрождала погибшую цивилизацию Атлантиды: теплый влажный воздух, нескончаемые тропические ливни, бесчисленные реки, озера и болота и бескрайние тропические леса… Возведение благотворных пирамид и ваяние сфинксов, как монументы героям-соотечественникам, устанавливаемых над входом в подземные лаборатории и города… в камерах под которыми, затем, перед отбытием, погребут за ненадобностью всю механизированную прислугу и оборудование… На одном из них, воздвигнутого в честь своего друга-философа, он высек компактным лучевым дезинтегратором его любимую фразу — «взираю на суету вашу»… Частые полеты на базу, расположенную на Селене…Обучение одичавших туземцев элементарным наукам, внушение нравственности и почитания пришедших с неба… Каменные резиденции, обнесенные высокими заборами и лучевая защита от набегов дикарей… Прохлада подземных лабораторий…Прокладка новых глубинных коммуникационных тоннелей, на месте прежних обрушившихся, между подземными городами-убежищами…Проведение генно-инженерных модификаций животных и зверолюдей…Очередные волны прибытия на планету далеких сородичей, предков первых человеческих рас, рассеянных в безграничном Космосе…праздничная встреча…

Следующая сцена: гигантский грандиозный храм, поражающий монументальностью и торжественностью, большое количество колонн…алтарь, восходящее солнце…рядом стоят его предки, некогда радушно принявшие у себя сынов Земли в тяжелые для них времена. Они тоже почитают солнце, как источник жизни, но опасаются его палящих лучей, оттого предпочитают прохладный полумрак влажных каменных городов…они очень высокие и они… рептилии…

И вновь — новые сокрушительные войны с агрессорами, и новые разрушения зданий, храмов и пирамид, по счастливой случайности, из всего уцелеет лишь один из сфинксов, находящийся в яме…Он с ужасом и скорбью видит, как ядерные ураганы поглощают величественные цветущие города и зеленые леса, как испаряются реки и озера, оставляя после себя лишь дымящуюся оплавленную пустыню…

Новая сцена, судя по ощущениям, из недалекого прошлого: открытый космос, большой корабль…перед обширным иллюминатором в просторном светлом помещении находится он и несколько его сородичей, среди которых и Моат, все почему-то испытывают к нему неоднозначные чувства — сочувствие, смешанное с почтением. Он показывает на окно, в котором проплывает Земля и улавливает обрывки своих фраз: ― «Я должен, должен… пойти на Землю... так надо. Необходимо подготовить людей к другим отношениям… У людей должна быть иная жизнь…грядет переход, а они не готовы... они разрушают планету…если не изменить качество их сознания, если они не научатся соблюдать забытый закон…закон уничтожит их…они погибнут… разве за этим мы создавали их?…

Придя в себя и освободившись от видений, Борис некоторое время сидел неподвижно, глядя перед собой. В том, что это его личные воспоминания, а не навеянные кристаллом, сомнений не было — удивительный прибор лишь помог снять блокировку. Однако его воздействие на неподготовленную психику произвело реакцию близкую к шоку. Моат осторожно взяла из его рук кристалл, и вернула обратно в нишу стены.

― Теперь ты знаешь, Борис, кем ты был. Ты был не просто одним из нас, но и занимал особое положение в обществе. Хотя воспоминания взяты лишь из одного периода воплощений на Земле.

― А сколько же их было?

― Много, ― лаконично ответила она. ― Жизнь бесконечна.

― Но почему я был женщиной?

―Таков закон Развития. Дух должен иметь полноценный опыт. Для духа нет личностей, нет разграничений ни по расовой принадлежности, ни по половой. Для него важен лишь добытый опыт. И то, что хорошо для духа не всегда полезно для тела.

― Значит, душа переносит память из жизни в жизнь?

― Не душа, переносит, ― уточнила она, ― а дух.

Борис смутно уловил, что Моат вкладывает в эти слова различные смысловые оттенки.

― А в чем разница? Мне казалось, что это одно слово.

― Нет, это два разных слова. Дух — частица Абсолюта, носитель вечного божественного сознания, его проявление — это совесть человека. Он — вечен, он — исходный базис. Душа — лишь энергетическое поле физического тела, поддерживающее его функциональность. После гибели тела душа может остаться как самостоятельный эфирно-полевой автомат. Порой через него дух может действовать на низших плотных уровнях.

Борис решил сменить тему, ― Я не совсем отчетливо уловил, с какой именно целью я воплотился в нынешнем теле.

― Тут было несколько причин, ― пояснила Моат. Основная — подготовить землян к надвигающемуся качественному переходу.

― Качественный переход?

Моат впервые взяла его руку в свою, чем вновь вызвала в нем невольное волнение, и улыбнулась, ― А ведь когда-то именно ты учил меня этим истинам. Как у вас говорят — неисповедимы пути Господни? Воистину так. Что значит качественный переход? Планета живое существо. Она растет и развивается, причем во всех отношениях — и физическом и духовном. Соответственно меняется ее геоструктура и аура, то есть электромагнитное поле. В скором времени должно произойти изменение параметров гравитационной геометрии планеты и ее ауры… по вашему частоты Шумана. Геологические преобразования и трансформирующаяся глобальная ментальность повлекут за собой гибель существ, которые не смогут спастись от катаклизмов и приспособиться к изменениям. Хотя…― она призадумалась, ― в случае с Землей, как утверждают наши специалисты, изменения носят скорее агрессивный характер, нежели эволюционный, связанный с вашей нерациональной деятельностью.

Повышение нравственности и духовности расширяет настроечный диапазон мозга, ― продолжила она. Кто не чистоплотен в своих помыслах, того повышение частоты со временем истребит.

― Каким образом?

― Психическими и биологическими нарушениями. Возрастет число самоубийств. Многих будут мучить нестерпимые головные боли. Кто-то элементарно лишится рассудка. Многие погибнут от болезней — планета сама начнет избавляться от паразитов. В свои полевые структуры она внедрит плазмовирусы, поражающие человека на материальном уровне.

Борис осторожно освободил свою руку. ― Если людей действительно ждет то, что вы говорите, то это ужасно.

― Это необходимо принять как данность. Закон эволюции не остановить. Люди сами избрали подобный путь развития, и им придется меняться на ходу, либо погибнуть. Вполне возможно, что сценарий трансформации будет гораздо хуже.

― Но ведь не все люди плохие.

― Верно, и в этом их защита, будут уничтожаться основные носители негатива и те, кто следует за ними, хоть и несознательно.

― И я ничего не сделал, чтобы предотвратить такой исход.

― Ну, почему же. Ты выполнил свою миссию.

― Выполнил? ― переспросил Борис, не веря своим ушам. ― Моя деятельность на Земле едва ли кого-нибудь сделала более духовным.

― Ты заложил семена, которые упали на благодатную почву и дали добрые всходы. Это и было твоей миссией на Земле.

Недоуменный взгляд Бориса вызвал новую улыбку, однако во взгляде Моат неожиданно появилась озабоченность, и она перевела разговор в другое русло, отчего мысли землянина вернулись к реальным событиям, ― Я уже говорила, твоя семья в опасности. Мы, разумеется, поможем. Но вернуться к ним ты уже не сможешь.

― Почему не смогу? ― Борис уже устал от неожиданных сюрпризов.

Женщина вздохнула, ― Видишь ли, Борис, существует такое понятие как карма. Ее алгоритм был заложен тобой лично перед воплощением на Землю. Сейчас, когда ты исполнил свое предназначение, она заканчивается. Согласно твоему выбору, теперь ты должен уйти из жизни. Вот поэтому мы здесь.

― Уйти из жизни? В том смысле, что я должен умереть? Вы это хотите сказать? ― возмутился он.

― Именно так, и это твой выбор.

― Но зачем вы в таком случае лечили меня?

― Для нас это пустяки. Она улыбнулась краешком губ, ― На тебе практиковались.

Борис был потрясен услышанным. «Умереть? Но он вовсе не собирался умирать. Он хотел жить! А на кого он оставит семью?»

― Не беспокойся, мы позаботимся о твоей семье.

― Но я не хочу умирать, я хочу к ним!

― Увы, Борис. Тебя с ними нет в будущем, ― в мыслях женщины звучали нотки сострадания. Разумеется, мы можем внести некоторую корректировку в твою карму, и продлить жизнь. Но только в том случае, если ты будешь находиться рядом. Совет, предусмотрел такую возможность, и позволил нам забрать тебя в твоем нынешнем обличии. А потому твой расшатанный организм подлатали. Вы, люди почему-то считаете смерть какой-то движущей силой. Это лишь переход, и не более. Смерти не существует. Мы гарантируем тебе безболезненный переход в твое истинное состояние.

― Я весьма благодарен вам за это, но, я не хочу никуда лететь и переходить. Я хочу остаться здесь, на Земле, со своей семьей! ― протестующее взмолился Борис. ― Кто вам дал право за меня решать мою судьбу?

Моат снисходительно посмотрела на него и вздохнула, ― Ты сам ее предопределил перед воплощением.

― Пусть даже так, но теперь… я передумал, я отказываюсь.

Моат посмотрела на него испытующим, уже змеиным взглядом. Теперь, видимо, наступил ее черед недоумения.

― Странно, конечно, ― озадаченно прозвучала ее мысль, ― но, тем не менее, я допускала подобную реакцию. И поджав пухлые губы, добавила, ― Хотя и как самую маловероятную.

По ее мысленному зову, в помещение вошел ее высоченный соплеменник. Выслушав изложение возникшей ситуации, он предложил сделать незамедлительный запрос в центр. Получив безмолвное согласие напарницы, пилот покинул помещение.

Моат сидела неподвижно, в позе исполненной царственной грации, полуприкрыв глаза длинными пушистыми ресницами.

Наступила минутная пауза, отчего в наступившей тишине Борису рядом с молчаливой собеседницей стало неловко.

Наконец вернулся пилот, и сообщил, что Совет позволил остаться Борису на Земле.

― Вот видишь, учитывая твои прежние заслуги, даже Совет пошел тебе навстречу, ― с явным холодом произнесла он. ― С другими мы так не церемонимся. Борис не знал, чего было больше в ее мыслях, сожаления, укоризны или досады.

― Итак, Борис, выбирай. У тебя есть несколько вариантов. Первый — как и прежде, ты остаешься с семьей, и через некоторое время ты умрешь той или иной смертью, поскольку лимит твоей земной кармы исчерпан. Вариант второй, — ты летишь с нами, а за твоей семьей присмотрят наши представители. Третий — ты остаешься жить, на Земле, но в отдельности от семьи. Уверяю, о твоей семье мы позаботимся в любом из трех случаев, за них тебе не следует беспокоиться.

Борис призадумался. ― Если я выберу третий вариант, то получается, что буду вынужден обретаться без семьи и крыши над головой? Мне что, бомжи податься что ли?

― Бомжи? ― трогательно нахмурилась Моат. Поначалу она не могла уловить смысла вкладываемого в это слово, но когда Борис мысленно пояснил, колоритно изобразив, причем явно перестаравшись, на ее бесстрастном лице вновь промелькнула пленительная улыбка.

Она сочувственно покачала головой, ― Не беспокойся. Мы не позволим тебе быть бомжем. Хотя, на мой взгляд, твое нынешнее прозябание на этой жалкой планете едва ли отличается от жизни такового. Итак, Борис, я жду ясного ответа. Что ты решил?

― Я выбираю третий вариант.

Лицо Моат медленно вытянулось, приняв бесстрастно каменное выражение. Откинувшись назад, она смерила его долгим взглядом.

― У тебя еще достаточно времени обдумать свое решение. Я призываю к твоему благоразумию.

― Мой ответ окончателен ― простодушно ответил тот. Земля — моя Родина, и здесь моя семья…

― Да будет так! ― резко оборвала его патетику Моат, ― ты сделал свой выбор! От ее прежней доброжелательности не осталось и следа. ― У нас имеется союзническая база в Рифейских горах. Там ты будешь в безопасности до скончания своих дней.

― Где?

― В горах… Урала.

― А что там, на этой базе? ― спросил Борис, до сих пор не замечающий изменений в собеседнице. В нем вновь заиграло профессиональное любопытство.

― О, там для тебя раздолье, ― в ее глазах сверкнули подозрительные искры, ― то, зачем ты всю свою нынешнюю жизнь носишься, сломя голову. И иноземный сброд всех мастей, и разнообразная летающая посуда. Вроде так вы называете гравителиды? Я предоставлю тебе возможность сполна ублажить свою неуемную любознательность.

«Инопланетная база в горах Урала?» — Борис вспомнил многочисленные свидетельства туристов и донесения военных, утверждающих, что в недрах гор кроется база НЛО.

― Ну что же, я надеюсь, вы позволите мне попрощаться с моей семьей? ― спросил Борис, явно не чувствующий мстительных ноток в голосе женщины.

Женщина долго и изучающе всматривалась в лицо Бориса, который только теперь заметил, как ее взгляд, преобразившись, стал походить на острие кинжала.

― Ну, разумеется, позволим, ― медленно произнесла она ледяным тоном, сверля его взглядом. Затем, также медленно, не отрывая от него глаз, сделала изящное движение длинными тонкими пальцами. Между ними прямо в воздухе возник светящийся экран, на котором он узнал свою жену. И тут он почувствовал безудержный взрыв беспричинной жгучей ревности, и секундой позже осознал, что это вовсе не его чувства, а передающиеся ему не контролируемые эмоции, переполняющие его собеседницу. По его взгляду она догадалась, что землянин, став очевидцем обуревающих ее страстей, уловил ее отношение к нему. На мгновение она, смутившись, опустила глаза, затем, решительно встряхнув черными локонами, резко вплотную приблизив к нему разгневанное лицо, и яростно зашипела: ― Довольно, Птах! Ты достаточно испытывал мое терпение! Довольно, говорю тебе! Ты заигрался!

Борис при виде разъяренной фурии, от неожиданности испуганно отпрянул назад. В лицо ему полыхнуло обжигающим жаром. Он инстинктивно зажмурился. Далеким эхом забвения, в один миг в его душе пронесся сонм ярких воспоминаний и чувств: восхищения этой сильной женщиной, и неодолимого влечения к ней, сладостного упоения от одного созерцания ее, дорогого сердцу, лика, наслаждения мелодиями ее голоса и льющимся пьянящим благоуханием ее тела. В памяти всплыли тысячи волшебных рассветов и закатов проводимых вместе…

― Вы…ты… моя жена? ― запинаясь, пролепетал он, потрясенный до глубины души.

Моат медленно, с царственной грацией, шелестя шелком, поднялась из кресла, которое тут же бесшумно исчезло в полу. Ее глаза сверкали, а высокая грудь тяжело вздымалась. Возвышаясь над вжавшимся в кресло человеком, и глядя сверху вниз, она саркастически усмехнулась, ― Ну надо же, он все-таки вспомнил. Спасибо хоть на этом!

Затем повернулась и, плавно покачивая бедрами, направилась к выходу. На пороге она резко обернулась: ― Сегодня твой последний день. Прощайся… со своей семьей. И не вздумай учудить, — я тебя из-под земли достану! ― пригрозила она. Мне опостылел твой патриотизм, переходящий все грани. Больше я с тобой церемониться, не намерена. Бросив последний испепеляющий взгляд, она добавила: ― Твое тело в криокамере предвкушает возвращения своего хозяина. Кстати, ― она подняла украшенный сверкающим камнем палец вверх, ― там тебя тоже твоя семья заждалась…

После чего Борис был бесхитростно доставлен прямиком на балкон восьмого этажа своей квартиры. К тому времени вернулась с работы его жена. Домочадцы, собравшиеся за столом, с немалым удивлением наблюдали за непривычным появлением главы семейства, возникшего из пустоты. Но Борис, погруженный в раздумья, не замечал их вопросительных взглядов. Пребывая под немалым впечатлением от приключившегося, он растерянно прошествовал мимо них. В конце концов, собравшись с духом, Борис поведал супруге о встрече с пришельцами, и их обещание забрать его к ним, благоразумно умолчав о претензиях инопланетной гурии.

Та, никогда не сомневавшаяся в искренности своей второй половины, все же решила, что он переутомился, либо набрался, хотя пьяным и не выглядел, и оправила его спать. Утром она обнаружила уже пустую постель.

Пробудившись, и не обнаружив супруги, Борис, поначалу не заподозрил ничего необычного, решив, что она в ванной. Однако в памяти всплыли события прошедшего дня, и сон как рукой сняло. Что-то в квартире показалось ему настораживающее странным. Но что именно? Лежа, он пытался уловить звуки воды или голос радио. И тут его осенило — в квартире стояла гробовая тишина. Полусонный, сев на кровати, Борис вдруг увидел такое, отчего невольно вздрогнул. В спальне, напротив кровати, на стуле сидело ИБС — существо, похожее те, что он некогда обнаруживал в потерпевших аварию НЛО. Высокое, тощее, с большой лысой головой, длинным носом и с глазами рептилии. Наблюдая за человеком, существо подняло серую четырехпалую руку.

― Борис, успокойся, ― спокойно произнесло оно, не раскрывая тонкогубого рта, ― тебе незачем бояться меня.

― Кто ты? ― машинально спросил он, понимая, что уже знает ответ. ― Что ты делаешь в моем доме?

― Верно, теперь это твой дом, а я твой смотритель.

― Что значит «теперь это твой дом»? Какой еще к черту смотритель? Где мои жена и дети? У Бориса в голове одна за другой возникали тревожные мысли.

― То, что ты называешь домом, искусная имитация твоего бывшего жилища. Как тебе и обещали, с твоими близкими, ничего не произойдет. Но до тех пор, пока ты будешь вести себя покладисто. Их судьба в твоих руках.

― Услышав это, Борис ощутил дикую непередаваемую тоску. Все-таки пришельцы выполнили свое обещание. От осознания своего бессилия и отчаяния ему вдруг захотелось все крушить вокруг. Еще больший соблазн он испытал при мысли размозжить лысый череп сидящего напротив пугала, и вещающего назидательным тоном. Но стоило ему лишь сделать первое движение в его сторону, как почувствовал себя полностью парализованным.

― И даже не думай, Борис, ― холодно предупредил гуманоид. ― Ты полностью в моей власти.

― И сколько мне здесь находиться?

Инопланетянин апатично пожал худыми плечами, ― Ты и сам прекрасно знаешь сколько.

― До конца жизни, ― услышал он свои слова.

Так потянулись унылые дни и месяцы, слагавшиеся в годы. За время, проведенное на базе, Борис повидал такое множество доселе невиданных существ, что уже не удивлялся ничему.

Смотритель, имя которого Борис так и не смог запомнить, а потому нарек близким по звучанию с земным — Харон, проводил с ним долгие часы, посвящая в бесчисленные тайны. Для безопасности подопечного, тот выдал ему идентификационный кулон на цепочке с символом похожим на букву «Ж», после чего аллиены потеряли к нему всякий интерес. По просьбе землянина, гуманоид поведал и себе. Он рассказал, что его сородичи — «серые», не совсем животные, а являются гибридными формами животного и растения.

Корни его гуманоидной расы с планеты Апекс, которая некогда была очень похожа на нашу Землю. Существа, которые ее населяли в те незапамятные времена, отличались трудолюбием и миролюбием. Однако со временем на их землю стали проникать колонизаторы с других планет созвездия Лиры, приносившие свои идеи и свою генетику. Сотни тысяч лет назад цивилизация Лиры создала широкий диапазон различных культур. В итоге Апекс стал неким генетическим «плавильным котлом». Мало-помалу население планеты превращалось в сборище самых разнообразных сообществ, поведение которых становилось непредсказуемым: началась борьба за господство. Эти тенденции проявлялись на Апексе даже более резко, нежели на нынешней Земле. Там были пацифисты и были агрессоры. Были ориентированные на технологический путь развития и были те, кто во главу угла ставил духовность. На протяжении тысяч лет наша цивилизация процветала, однако с течением времени духовное развитие утратило свои приоритетные позиции — верх взяли технократы. На поверхности планеты уровень химического и радиоактивного загрязнения стал приближаться к критическому. Растения уже не могли вырабатывать достаточное количество кислорода, и в экосистеме Апекса нарушился природный баланс, обеспечивавший существование биологических видов. Среди обитателей нашей планеты многие прекрасно понимали, что происходит и чем это грозит. Они начали строить подземные убежища и готовиться к предстоящим испытаниям: расу надо было как-то спасать. Именно ради этого жители Апекса стали осваивать альтернативные источники энергии, которые можно будет использовать под землей, когда солнечная энергия и кислород станут недоступными. Подготовка растянулась на период жизни нескольких поколений, но постепенно был создан как бы отдельный подземный мир, независимый от экосистем внешней оболочки планеты. Как раз в этот период стало заметно, что чрезвычайные умственные усилия, направленные на изобретение новых технологий, привели к росту объема нашего мозга, и, как следствие, размер черепа стал увеличиваться. Происходило это значительно более быстрыми темпами, нежели адаптация женских тазовых костей, так что вскоре возникла серьезная проблема: наши младенцы имели столь крупные головы, что женщинам было все труднее разродиться. Статистика смертности рожениц и новорожденных стремительно возрастала. В конце концов, естественные роды стали практически невозможными, а кесарево сечение на Апексе не практиковалось. Создалась ситуация, в которой кризис биологического вида становился неизбежным. Мы были поставлены перед дилеммой: либо исчезнуть навеки, либо перейти к клонированию, которое сделало бы нас не зависимыми от обстоятельств. Мы выбрали второе. Отныне воспроизведение рода половым путем у нас перестало быть суровой необходимостью. Как, впрочем, и все, что с этим связано, — соитие, зачатие, роды. Конечно же, предпринимались отчаянные попытки восстановить природные условия на поверхности планеты, но тщетно: дело зашло слишком далеко, и изменения стали необратимыми. Обитатели Апекса в массе умирали от болезней, вызванных загрязнением среды. Мало-помалу отдельные индивидуумы, а потом и целые семьи, группы, сообщества стали сворачивать свои дела на поверхности планеты и переселяться под землю. Для многих это было настоящим шоком. Все реже у них появлялась возможность выйти на поверхность и взглянуть на солнце. А потом пришлось приучать себя к мысли, что этого, может быть, не будет уже никогда, что навеки придется оставаться в этой подземной западне — среди камней, в душной темноте, освещаемой лишь искусственным светом. Постепенно все, кто выжил, переселились в подземелье. Точнее сказать, выжили лишь те, кто переселился под землю и приспособился к тем условиям. В процессе клонирования, которым к этому времени они занимались уже как минимум сотню лет, обитатели катакомб поняли, какие генетические изменения помогут телу адаптироваться к новым условиям. Младенцы, родившиеся в подземелье, становились уже частью новой экосистемы. Их организм был генетически перестроен таким образом, чтобы воспринимать световые частоты за пределами видимого спектра и преобразовывать их в тепло. Тело должно было научиться новым способам усвоения питательных веществ, добываемых из новых источников. В каком-то смысле мы должны были уподобить себя растениям. С поверхности земли мы прихватили с собой некоторые растения, живущие на основе хлорофилла, изучили их жизнедеятельность и стали пытаться перестроить функции своего тела по тем же принципам. Подобно тому, как растение берет питательные вещества из почвы, так и мы учились впитывать в себя питательные вещества из того, что можно было найти теперь в новом жилище. Впитывать через кожу. Мы знали, что таким образом сможем выжить и существовать под землей сколь угодно долго. А на поверхности планеты тем временем происходили драматические изменения. Отравляющие вещества, всевозможные токсины, которые поразили Апекс, привели к цепной реакции. Уровень радиации стал настолько высоким, что энергетическое поле планеты трансформировалось на субатомном уровне. В пространственно-временных характеристиках Апекса произошли изменения и как следствие возникли деформации электромагнитного поля, окружающего планету. В конце концов, из-за этой «поломки» на уровне субатомных энергий Апекс сошел со своей орбиты и переместился в другую область пространственно-временного континуума. Или кто-то, более всемогущий, помог обреченной планете переместиться туда. Чтобы землянину было легче понять, как это произошло, Харон мысленно изобразил континуум наподобие пористой губки. Сквозь множество «дыр» и межпространственных туннелей-переходов практически любое космическое тело может получить прямой и мгновенный «доступ» к другим регионам галактики. Когда такая «дыра» образовалась вокруг Апекса, планета провалилась в возникший туннель и ушла по нему кратчайшим путем на огромное расстояние — из Северного полушария звездного неба в Южное. Новым солнцем для нашей планеты стала самая тусклая звезда Дзeта южного созвездия Сетка. Подземные обитатели планеты понятия не имели о том, что произошло: они жили под землей и были полностью поглощены борьбой за выживание и спасение своего вида. Жители отдельных континентов и островов, спустившихся под землю, не имели никаких почти никаких контактов друг с другом, и каждое сообщество развивалось независимо друг от друга, своим собственным путем. На протяжении многих сотен лет под землей рождались и складывались разные культурные сообщества, хотя их исток был один и тот же.

― «Вот оно что!», ― догадался Борис. Именно этим объяснялась противоречивость отзывов контактантов о пришельцах, и в подавляющем большинстве о так называемом типе «серых». Одни земляне говорили о них только хорошее, другие обвиняли в злостных намерениях и поступках.

― Верно, Борис, ― подтвердил Харон.

Но есть кое-что такое, что характерно для всех нас. Дзеты, как мы теперь себя называем, полностью изменились. Из поколения в поколение выживали те, кому легче было передвигаться в условиях пещер и катакомб, тогда как высокорослым жить там было сложнее. И мы заставили свое тело расти лишь до определенных пределов. В замкнутом пространстве мы мало двигались, и потому наши мышцы все более деградировали. Поскольку мы перестали размножаться половым путем, репродуктивные органы постепенно атрофировались. Потребляя питательные вещества в виде растворов путем всасывания их через кожу, мы перестали употреблять твердую пищу, так что и пищеварительный тракт тоже со временем атрофировался. Наши глаза приспосабливались к полутьме за счет того, что зрачок становился все шире и все больше. Постепенно он занял всю поверхность глаза. Но и этого было мало — сам глаз тоже увеличивался в размере. Теперь он мог улавливать также и те световые частоты, которых на поверхности планеты не воспринимал. Иными словами, мы научились видеть в темноте. Лишь у тех, кто успел покинуть планету и расселиться в космосе, глаза остались прежней формы. Потомки выживших, со временем, осознали, до чего довели планету их предки. Вывод, к которому они пришли, может показаться странным: всему виной эмоции! Будь пращуры более спокойными и уравновешенными, здравый рассудок не позволил бы им совершить столько непростительных ошибок. Вывод: отныне эмоции должны быть исключены из жизни — только холодный расчет и обдуманное решение поставленных задач. Кроме того, в обществе следует искоренить все культурные и социальные различия. Тогда не останется повода для разногласий и споров, — воцарится мир. И дзеты начали создавать нейрохимические структуры, которые должны были сделать всех обитателей Апекса похожими: один и тот же внешний фактор или раздражитель должен был вызывать совершенно одинаковую реакцию у любого! И они добились того, к чему стремились. Анализируя свое драматическое прошлое, разные сообщества подземных жителей руководствовались примерно одной и той же логикой и в этом смысле пришли примерно к одинаковым результатам. Физически они адаптировались к новым условиям по одной и той же схеме. Если что их и отличало, так это нравственно-философские подходы. Большинство из тех, кого на Земле сегодня относят к серым, — это дружелюбные существа. Но есть и агрессивные группировки — потомки тех, кто в свое время был повинен в большинстве конфликтов и войн, погубивших планету Апекс. Эту напористость и жажду власти они когда-то принесли с других планет своего созвездия и генетически сохранили свои отличия даже в период мутаций. Это те самые недобрые серые, которые фигурируют в большинстве историй о вероломных похищениях землян и безжалостных экспериментах над ними.

Подземные жители стали подумывать о том, что прошло уже довольно много времени и, видимо, теперь-то можно возвращаться на поверхность планеты. Атмосфера, увы, восстановилась еще не полностью, так что они могли проводить наверху лишь очень ограниченное время. Тем не менее, люди заметили, что небо над планетой какое-то другое — звезды не те и не там, где им подобает быть. Астрономы, сохранявшие карты звездного неба еще со времен ухода под землю, вскоре пришли к выводу, что планета изменила свое местоположение в космосе. Наиболее миролюбивые дзеты были полны решимости объединиться и, сообща выяснить, каким образом они утратили свое место во Вселенной. Тщательно изучив все, что относится к проблемам свертывающегося пространства-времени, мы вскоре поняли, каким образом оказались в другом полушарии звездного неба. Поняли это и другие, «негативные» сообщества Апекса. Эти построили новые космические корабли и решили, что уж теперь-то они смогут за счет других планет компенсировать все то, что потеряли в прошлом. Их колонии возникли в нескольких звездных системах, в том числе в созвездии Ориона и в тройной системе Сириуса.

Вот почему у землян, сложилось столь разноречивое представление о нас.

Изначально мы принадлежали к другой звездной системе — Лире, а к тусклой Дзeте нас Апекс занесло случайно. Однако там мы пережили уже многие тысячи лет эволюции, так что созвездие Сетки стало для нас домом, а память о жизни в другой части галактики осталась лишь в виде туманных преданий.

У Бориса возник вопрос: «Если у жителей Апекса еще тогда, в глубокой древности, были космические аппараты, то почему же все эти обреченные не покинули свою планету, когда на ней началась экологическая катастрофа? Или они не могли этого сделать?»

― Могли, конечно, ― грустно отозвался его собеседник. ― Но они были движимы духом пионеров-первооткрывателей, в каком-то смысле даже авантюристов. Они были уверены, что судьба бросила им вызов и, изменив свой биологический вид под землей, они все равно выйдут победителями. Тогда-то они и начнут новую жизнь — без прежних промахов и ошибок.

Некоторые своевременно улетели с Апекса на другие планеты Лиры, но таких было немного. Большинство осталось, чтобы залечить раны прошлого. Для этого нам надо было стать умнее. И мы действительно стали умнее, приспособились к суровым условиям, главным образом — за счет генной инженерии. Однако теперь мы уже стали совершенно иными биологическими существами.

― Вернулся ли Апекс на прежнее место, когда экологические условия на планете

улучшились? ― спросил Борис.

― Нет, Апекс так и остался в звездной системе Сетки. В подземных лабиринтах и по сей день живёт множество обитателей Апекса, хотя большую часть времени дзеты проводят в космосе на кораблях.

Среди серых есть немало таких, кто готов сделать все возможное и невозможное, чтобы не допустить на других планетах повторения той трагедии, которую пережил их родной Апекс. Их девиз — служить другим. Постепенно они расселились в разных точках галактического содружества, особенно там, где экологические условия стали угрожающими. Но есть и такие, кому нужна лишь власть. Именно их деятельностью объясняются донесения о пиратских и агрессивных деяниях. Этим безразлично, какой ценой она будет завоевана. Их девиз — служить себе.

― Я так понимаю, что раз вы здесь, наша Земля обладает особой притягательностью, ― заметил Борис, ― как для вас, так и для агрессивных серых.

― Верно, в процессе многовекового клонирования жителями Апекса были допущены ошибки, которые мы теперь надеемся исправить. У вас, землян, есть кое-что такое, чего нам недостает.

― Чего именно? ― заинтригованно спросил Борис.

― Например, эмоциональность, умение наслаждаться жизнью, естественный способ воспроизводства своего потомства. Теперь мы наблюдаем за вами, изучаем вас и пытаемся интегрировать некоторые ваши характеристики и свойства, чтобы снова изменить свой биологический вид. Вот почему наши разные фракции — доброжелательные и не очень, хотят в конечном счете одного и того же. Вот чем объясняется большинство медицинских обследований и генетических экспериментов, которые мы проводим на похищенных землянах. Ведь в каком-то смысле вы — наше прошлое, и вы же — наше будущее. По крайнее мере в вас — все наши надежды на будущее…

Видел Борис маленьких мохнатых людей, вызвавших у него ассоциацию со сказочными троллями, человекообразных рептилий, от которых разило тухлыми яйцами, видел полупрозрачных людей с копытами, которые могли превращаться в огненный шар, и как он понял, прибывали из параллельных измерений. Видел, как малорослые серые подкрепляются, опустив по локоть руки в сосуды с кровью животных. Он понял, что на базе одновременно обитает и посещает ее множество существ из различных миров, с которыми у серых налажено сотрудничество и взаимопонимание. В одном из отдаленных туннельных комплексов обитало племя карликов, и изредка отправляясь по вызову для ремонта оборудования, ему случалось быть свидетелем их исступленных ритуальных танцев. Для передвижения по длинным многокилометровым тоннелям использовались левитирующие челноки, в которых имелись кресла на шесть персон. Как-то стремительно мчась в пространстве огромного мрачного тоннеля, из отдаленного за много километров сектора, он заметил, что в одном из ответвлений мелькнул свет. Заинтригованный, он остановил челнок и, завернув обратно, свернул в боковой тоннель. Впереди маняще ярко горел желто-зеленый свет. Осторожно приближаясь к нему, он обнаружил, что тоннель выходит в грандиознейшую пещеру. Борис выключил машину и, сойдя на землю, направился к входу, в сторону которого ощущался плотный воздушный поток. От тоннеля шла хорошо протоптанная дорожка, которая спускалась между валунов вниз. Пройдя по ней, он вышел на небольшой уступ скалы и не поверил своим глазам. Там, далеко внизу на самом дне, раскинулся настоящий город. Под сводом, теряющегося в зеленоватой мгле, ярко горел неизвестный источник желто-зеленого света. Борис даже смог различить неясные силуэты обитателей снующих между бараками. С камней водопадом низвергалась подземная река, невнятный гул которой долетал до него, и проходила через поселение. Противоположные стены пещеры скрывались в дымке. Вдруг до его слуха донеслись человеческий говор на неизвестном языке. Не зная чего ожидать от неведомых подземных обитателей, он поспешно ретировался. Уже входя обратно в тоннель, он снедаемый любопытством, притаился. Из отдаленного валуна неспешно вышел обычного вида рыжеволосый человек в зеленом платье до пят, а вот то, что показалось следующим, повергло его в откровенный шок. Следом за мужчиной выскользнуло нечто с телом человека до торса и далее переходящее в толстую змею. Они, вдруг остановившись, принялись озираться и наконец, оба обратились взором в темноту, откуда за ними наблюдал человек. Борис понял, что его почуяли и решил не испытывать более судьбу. Подбежав к оставленной машине, он прыгнул в нее и, развернувшись, во весь опор понесся к себе.

Когда он рассказал об этом Харону, тот отчитал его и приставил к нему своего сопровождающего из малорослых серых. Он пояснил, что виденные им существа — подземный народ, пришедший со звезд и предпочитающий жить под поверхностью планеты, обособленно от всех. Они были скрытны и необщительны, и ни с кем не поддерживали отношений. Защищая свою территорию, они порой проявляли серьезную агрессию.

Когда же Борис возмутился что за ним повсюду неотвязно таскается по пятам его цербер, Харон, успокаивая, внес ясность, ― Не злись, это биоробот, клонированный нами из своей ДНК, со смещением ее к собачьей. Они используются для выполнения определенных задач, чаще связанных с рутиной и точностью.

― А почему к собачьей? ― удивился Борис.

― В собачьей ДНК доминирует «идея» преданности хозяину.

― То есть они гибриды?

― Вовсе нет. Гибрид, это новый организм, получаемый в результате скрещивания генетически различающихся родительских форм. Мы лишь модифицировали свою ДНК

При необходимости мы перегруппировываем молекулы хромосом, видоизменяя последовательность нуклеотидов, которые несут разную информацию, и создаем в итоге совершенно новое существо.

― А зачем пробирку светом облучать? ― полюбопытствовал Борис, который однажды наблюдал за процессом трансформирования ДНК. ― Что это за технология?

― Импульсно-полевая трансформация является самым надежным и радикальным методом. В самом пространственном строении ДНК из соответствующего набора молекул, выражена информация — «идея», или набор «идей» конкретного животного, либо органа, первоначально базирующаяся на биополевой структуре существа.

«Идея» конкретного биологического существа, первично базирующаяся на полевых структурах, неважно, будь то растение или животное, либо их орган находят свое материальное воплощение в ДНК. Влияя на полевые структуры, но, не оперируя непосредственно с генетическим материалом, мы достигаем трансформации вида.

Краснов понял основной принцип — облучая электромагнитным полем генетический материал, можно было кардинально модифицировать его по своему усмотрению. Все суть заключалась в частоте электромагнитного поля, в которой была заложена информация. Насколько понял Борис, у каждого органа и гена имеется своя частота, точнее — основной комбинационный волновой пакет, складывающийся из более мелких импульсов. В этой методике Борис не сомневался, и подумал тогда, почему на земле до сих пор не дают полного хода распространению такой, казалось бы, простой, но эффективной, биотехнологии. Несмотря на то, что люди уже имели в своем распоряжении и научную базу, и экспериментальные данные. В этой связи ему вспомнилась статья об опытах Цзян Каньчжэня — китайского студента-медика, пришедшему к выводу, что наследственность управляется высокочастотными электромагнитными полями. Итогом его исследований еще в студенческие годы явилась работа «Теория управления полями», написанная в 1957 году. Начав с поразительных экспериментальных результатов и получив в свое распоряжение лабораторию, в конце концов, поплатился: он прошел тюрьму и перевоспитание хунвейбинами за слово «генетика». В итоге, сумев перейти границу СССР и в Хабаровске, не имея ни документов, ни денег, работая грузчиком, кочегаром и дворником, смог в подвале дома из подручных средств создать новую экспериментальную установку «биотрон». Ее суть сводилась к фокусировке сверхвысокочастотного электромагнитного поля одного живого объекта-донора на развивающемся зародыше другой генетической природы. Результаты превзошли все ожидания. Облучение куриных яиц полем утки привело к появлению кур с перепонками на лапах, облучение тех же яиц своим собственным полем — к появлению волосатых птенцов. Крольчиху облучил козой — кролики родились с рогами. Кукурузу — пшеницей, вместо початка образовались мощные метелки пшеницы и так далее. Причем самым потрясающим было отсутствие явления гетерозиса и уже в первом поколении, они стабильно давали такое же потомство. Это означало, что он создавал новые виды растений и животных без пробирок, без генной инженерии, без сложнейших приборов.

― Верно, есть еще доктор Петр Гаряев, ― добавил Харон, ― которому удалось полностью преобразовать эмбрион лягушки в эмбрион саламандры, создавая полную быстро совершающуюся мутацию без любого вида традиционного соединения генов, пользуясь только лазерным лучом. В эксперименте Гаряева все, что требовалось для преобразования ДНК, — достаточный источник энергии, в данном случае лазерный луч. Ваши генетики только недавно поняли, что белковые гены практически одинаковы для всех организмов. Функции основной части генетического аппарата, то есть 98 процентов ДНК, до сих пор не поняты большей частью генетиков и по-прежнему воспринимаются ими как «мусор».

Фактически такое положение в земной биологии и в ее главной части, генетике, означает кризис. Ваши ученые пока не могут ответить на основной вопрос, как реально кодируется человек в собственных хромосомах. В силу этого непонимания стратегия вашей современной генетики приобрела уродливый, ошибочный характер, проявившийся в «трансгенной инженерии», которая неумолимо ведет к вырождению генофонда не только человека, но и всей планеты. Сегодня нам все трудней отобрать людей с генами неповрежденными генномодифицированными продуктами.

Ваша генетика и молекулярная биология сейчас не могут ответить на этот вопрос, они застыли в фазе непонимания правил орфографии написания белковых «текстов» из аминокислотных «букв». В основе горяевского метода лежит верное понимание природы генома, а именно — фундаментальная идея, что генетическая информация существует одновременно в двух видах — вещественном, в виде белковых генов, и волновом. Волновой уровень кодирования генетической информации включает в себя такие составляющие как голографическая память хромосомного континуума, текстоподобность ДНК и другие формы волновых функций хромосом.

«Кстати, — вспомнилось Краснову, — видимо поэтому, по старинным русским поверьям беременным женщинам нельзя находиться рядом со скотиной, либо видеть уродства и сцены насилия — информация получаемая матерью затем передается информационному полю ребенка, тем самым негативно модифицируя его». Будущим матерям настоятельно рекомендовалось смотреть на вещи исключительно мирные и прекрасные.

Харон относился к разряду Смотрителей. Борис выяснил также, что внутри сообщества пришельцев существует четкая организация и жесткая иерархия. Существа, вступившие в контакт с ним в первый раз, — обворожительная Моат и ее сопровождающий, являлись представителями высшей касты Сириуса. Ступенькой ниже стояли «смотрители», а интересы двух высших каст обслуживали «рабочие лошадки» — вырождающиеся группы серых и их андроиды.

Ему объяснили, как работает механизм биологической телепортации троллей и иных иномирян.

― Необходимо заранее максимально образно представить себе нужное место, ― говорит Харон.

― И все? ― удивился Борис.

― Ну и, разумеется, необходим опыт, активирующий шишковидную железу.

― Опыт?

Харон задумчиво провел рукой по черепу, ― Однажды научившись кататься на велосипеде, ты уже всегда будешь иметь этот опыт — взаимосвязанный комплекс реакций психики и организма. Даже после многих лет перерыва в упражнении, ты все равно не сможешь утратить мастерство и, будешь уверенно держаться в седле. Приобретенный опыт утратить невозможно, и он переходит в следующую жизнь, даже будучи заблокированным. Когда-то ты нередко пользовался этим умением. Как мне пояснил твой принципал, ты можешь покинуть базу лишь таким способом. Ты уйдешь, если сможешь воскресить в памяти опыт прошлых жизней.

Серые все свободное время увлеченно занимаются генной инженерией. Это было, пожалуй, единственным их увлечением. Насколько понял Борис из разговоров с Хароном, серые являлись одним из многочисленных биоинженерных подразделений, некой Галактической Конфедерации, в задачу которого входило организация и контроль над формированием жизни на подведомственных планетах. Серые занимаются выведением поколения, которое по их замыслу унаследует планету в случае гибели людей. Самый большой процент людей с модифицированной генетикой был среди американцев. По его словам, самое большое через десять поколений это будет раса похожая на серых. Борис был откровенно потрясен услышанным.

― Почему человечество должно погибнуть?

― А ты разве не видишь, насколько вы осквернили природу? Ваша планета приходит в упадок. Вода и воздух отравлены. Леса и растения вымирают. В пищевой цепи утрачены важнейшие звенья. Использование ядерной энергии отравляет даже дальний космос, о чем вы пока даже не знаете. Планета перенаселена.

На вопрос Бориса, мол, почему пришельцы открыто не вступают в официальный контакт с землянами, Харон, ощерившись, впервые проявил чувство юмора, ― А ты Борис оказывается большой шутник! Разве вы вступаете в контакт с питомцами ваших ферм? Пожалуй, сцена была бы забавной. Случись такое, поверь мне, я занял бы место в первых рядах, ― он скрипуче рассмеялся.

Бориса такое сравнение сильно задело, и Харон это почувствовал.

― Борис, я вовсе не пытаюсь провести обидных параллелей. Тем более, что ты не принадлежишь этой планете. Все многообразие живых форм на Земле это исключительно наша заслуга. А также твоего народа, ― добавил он. Природа без помощи извне, не способна создать большого разнообразия животного мира, поскольку всегда стремится к максимальному упрощению. Мы создавали людей в течение долгого времени. Они — творения наших общих усилий. Это был грандиозный эксперимент нескольких рас.

Сегодня Земля представляет собой планету, на которой все разнообразие биологических видов основано на одной конкретной структуре ДНК. Тебе не кажется странным сам факт происхождения всего многообразия биологического мира планеты от единой общепланетарной ДНК? Много сотен миллионов лет назад, когда условия на Земле стали подходящими для зарождения жизни, была проведена планомерная панспермия. Земля была засеяна только одним видом ДНК, селективно выведенным для ее условий. С самого начала предусматривалась именно такая возможность — создание на основе одной ДНК множества биологических видов, которыми можно будет всячески манипулировать, отбирая нужные генетические компоненты. В вас, людях, есть и наша кровь, поэтому мы можем запросто скрещиваться. Современный человеческий вид результат долгой и планомерной селекции, в основном Орионцев. Да и вообще, в обозримой Вселенной мало наберется существ, с которыми не совместимы наши гены. В основном это самые древние расы, задержавшиеся в этой сфере.

― А как же Дарвин и естественный отбор? ― Борис чувствовал себя обманутым.

― Я не отрицаю, влияния реально действующего механизма изменений на биофауну, ― согласился Харон. Такой механизм действительно существует. И знаю бесчисленное количество планет, которые самостоятельно произвели и воспитали в своей среде тысячи живых и разумных существ без вмешательства извне. Но этот процесс крайне растянут по времени, а виды не отличаются многообразием и генетической оригинальностью. Но сейчас я говорю именно о Земле, где нами была использованы методы искусственной селекции.

В качестве доказательства он привел факт, касающийся физиологических отправлений у ленивца, который вместо того чтобы сразу же справлять нужду, подобно другим обитателям деревьев, сберегает свои фекалии в течение недели или больше, что нелегко для животного, питающегося грубой растительной пищей. После чего он спускается на землю, на которую в других случаях даже не ступает, испражняется и закапывает экскременты. Мы внедрили в его инстинкты фрагмент искусственного воспоминания, передающегося наследственным путем, вследствие чего эта сопряженная с немалой опасностью повадка имела то эволюционное преимущество, что тем самым мы решили проблему удобрения древесного дома. Поверь мне, вероятность ряда случайных мутаций приводящих к тому, что у ленивца может развиться не похожая на него привычка при отправлении физиологических нужд, которая улучшит качество листвы облюбованного им дерева, и которая, в свою очередь, вызовет появление у него более многочисленных потомков, чем у ленивцев, которые испражнялись до этого прямо на деревьях, крайне ничтожна, ― закончил Харон. Вам, людям, «венцам природы», ― в этом месте он сделал особое ударение, в котором Борис почувствовал презрительную иронию, ― всегда было присуще чувство превосходства над остальным миром, и Дарвин, научно узаконил это убеждение. После того как позднейшие ваши ученые присовокупили к теории наследственности открытия генетики, они посчитали, что отныне теория стала неопровержимой. Организмы эволюционируют как часть общности, а потому уместнее было бы говорить не о происхождении видов, а о развитии экосистем. Обрати внимание, Борис, на повсеместное отсутствие постепенных фаз перехода между предполагаемыми предками и потомками. Проанализировав обстановку, при необходимости, мы изымаем либо создаем новый вид уже полностью сформированным, с необходимым набором инстинктов и воспоминаний для жизнедеятельности и размножения в своей нише экосистемы.

Теория Дарвина если выразиться формально, стала порождением своего времени. Говоря без обиняков — ему ее создание заказала определенная группа людей — европейских олигархов, которые искали в ней нравственного оправдания своих безжалостных методов и через ее научный объективизм пытались утвердить их законность.

― Но зачем? ― спросил Борис.

― Затем, что господствующий класс был охвачен страхом перед нашествием оторванной от своих деревенских корней бедноты, которой инкриминировалось распространение пьянства и преступности. Их способность заселять города стала для правящего класса просто угрожающей. Этим демографическим страхом объясняется появление теории английского священника и экономиста Мальтуса, согласно которой неконтролируемый рост народонаселения должен привести к голоду на Земле. Девятнадцатый век был веком колониальных завоеваний. Это питало дух времени, укрепляя спокойный расизм, уверенность, что не все люди заслуживают одинакового положения. Социальный дарвинизм, евгеника и неодарвинизм — это навязывание человечеству чисто биологического источника морали, попытка примирения «закона джунглей» с «добрым рабством».

― А разве у вас сейчас не та же ситуация?

― Вовсе нет. Наша цивилизация хоть и входит в федерацию Ориона, но наше сотрудничество носит взаимовыгодный характер. Орионцы нанимают нас за соответствующую плату для выполнения определенного объема работ. Проще говоря, нами не управляют, как может показаться, мы не рабы, наш труд оплачивается и нашу рождаемость не контролируют. Но, признаться, в кое-чем мы уступаем орионцам, а именно — в технологии. Мы раса биологов, они — экономисты-технократы, причем они старше нас на десятки тысяч лет, и на их родных планетах не было катаклизмов и войн.

Краснов вспомнил посещение базы неким высоким блондином в обтягивающем серебристом костюме, которого Харон также называл орионцем.

― Почему вы так не похожи? ― поинтересовался Борис.

― Если я говорю, что он орионец, это не значит что мы с одной планеты, хотя и это вполне возможно. Тот наш куратор. Он тоже из области пояса Ориона.

― Он инспектирует вас?

― Да, ― ответил тот, и Краснов отметил недовольство, промелькнувшее в нем. Однажды ему довелось наблюдать, как высокий блондин отчитывал того за превышение лимита похищений людей.

― Выполнять всю грязную работу и при этом строго придерживаться правил, ― это довольно сложно, ― растерянно пробормотал Харон, после его ухода.

Как пояснил он, большинство похищенных были зетами, воплощенными в человеческой форме. Перед воплощением они заключили контракт или «договор души», что их будут использовать с этой целью, когда они достигнут детородного возраста. Однако это не относилось ко всем похищениям, то есть не все похищенные являлись зетами, а потому подобное нарушение вызывало недовольство начальства, которому предъявлял свои строгие претензии некий Галактический Совет.

Борис, хотя его никто и ни к чему не обязывал, для того чтобы не сойти с ума от бездействия сам вызвался работать механиком летательных аппаратов, предварительно пройдя специальную подготовку. На что Харон отреагировал весьма одобрительно, заметив при этом: ― «Кажется, Борис, твоя мечта сбылась». Землянин заметил, что сами серые не очень-то здорово разбираются в устройствах пилотируемых ими машин, и если случались подобные казусы, то они буквально теряли голову. Если было необходимо провести ремонт, он заказывал требуемый узел, либо крупный сегмент обшивки, и менял его целиком. Однажды в ангар доставили потерпевший катастрофу небольшой одноместный диск. Он заменил поврежденные сегменты, прихватив осколки с собой. При помощи любезно предоставленного ему его смотрителем мощного микроскопа, он разглядел развороченную взрывом структуру металла, которая была идентична всем прочим, что ему удалось повидать прежде. В квазикристаллах металла была утоплена структура, напоминающая тончайшую сетку. Он аккуратно отделил одну нить и детально изучил. В центре стеклянного жгута, диаметром в пару десятков микрон, свитого в свою очередь, из еще более тонких стеклянных жгутов, располагался золотой жгут, также образованный еще более тонкими жгутами. Спектрометр уверенно определил стеклянные нити как пьезокварц высочайшей очистки. Но только было совершенно непонятно, как эта структура действует. Пробовал выяснить у Харона, но тот лишь уклончиво посоветовал вспомнить свою прошлую жизнь, где он якобы знал о принципах действия гравителидов.

Однажды Харон отправил его через портал на другую базу подлатать поврежденный дисколет. Уже завершив работу, он обнаружил, что сопровождающий его серый куда-то отлучился. Воспользовавшись моментом, Борис движимый любопытством, отправился исследовать территорию. Пройдя несколько длинных коридоров, он вышел в просторную лабораторию и не поверил своим глазам. В помещении находилось десятка три вполне обычных людей в белых халатах, которые были заняты какими-то своими делами. Одни сидели, прильнув к окулярам микроскопов, другие проводили неведомые реакции в колбах и стеклянных сосудах. Другие сообща обсуждали показания на мониторах загадочных агрегатов. Заметив появление нежданного гостя, они выжидающе смолкли, обратив взгляды на Бориса. Тот поначалу оторопел, узнав во многих из них покойных ученых — его жилище было снабжено земным телевидением и односторонним интернетом, благодаря чему он был в курсе дел человеческого общества. Подойдя к ним, он поздоровался и поинтересовался у седовласого пожилого мужчины в очках, не он ли случайно Леонид Курочкин, о смерти которого в 2006 году сообщала пресса?

― Ну, допустим, это я. А вы кем будете?

Борис вкратце пересказал свою историю.

― Представьте, нам почти всем сообщили нечто приблизительное и тоже показали эпизоды прошлой жизни. По словам алиенов, землян они не трогают, забирают только своих.

― Что вообще происходит, Леонид Иванович?

Ученый подойдя, по-дружески похлопал его по плечу, ― А в принципе, Борис Андреевич, я лично ничего страшного в этом не вижу. Разумеется, как людям, воспитанным в совершенно изолированном сообществе с незатейливым мировоззрением и идеологией нам всем сложно это принять. И сейчас я уже начинаю постигать, что истина более чем многогранна. И мне вначале было очень трудно согласиться со своим положением, и во многом не питал доверия к похитителям. Но как ученый, я не мог не согласиться с тем фактом, что в наши гены встроены ДНК-цепи инопланетных рас, с которыми мы сегодня сотрудничаем. Скоро состоится контакт Земли с инопланетными расами, этот процесс неизбежен. Наша цивилизация обязана будет потесниться с иными формами жизни, а нам дадут пропуск в космос. Земля лишь временная школа для людей, и не принадлежит исключительно нам, хотя уже сегодня, на пороге грандиознейших событий мало кто это осознает. Наша группа содействует этому со своих определенных позиций.

― Позвольте, а кого же погребли вместо вас?

― Клона, которого заранее приготовили, а затем подбросили. У них это без проблем, ― он махнул в сторону больших стеклянных сосудов с плавающими в них человеческими телами.

― А чем вы здесь занимаетесь?

― Ну, программа у нас очень обширная. Недавно, например, мы закончили разработку вакцины по восстановлению структуры ДНК человека, поврежденной генетически модифицированными продуктами питания. Вообще же, заказов поступает множество, причем из различных уголков галактики.

― А я вот по родным соскучился, ― признался Борис.

Леонид Иванович ничего не сказав, сочувствующе похлопал его по руке.

Подходили другие разглядывающие гостя и с интересом вслушивающиеся в их разговор. Практически во всех он узнавал бывших земных ученых, которых, по их словам, подменили клонами, либо, не мудрствуя лукаво, выкрали.

В это самое время объявился сопровождающий Бориса серый и сообщил, что им необходимо отправляться обратно.

Борис попрощался, и уже покидая лабораторию, поинтересовался, в каком регионе расположена данная база.

― А вы разве не знаете? ― удивился один из присутствующих.

Борис кивком головы указал на спутника, семенящего рядом с ним, ― От этих разве можно чего-нибудь добиться?

Ученый улыбнулся замечанию, ― мы на Луне, Борис Андреевич.

Однажды его отправили на какую-то базу подлатать транспортный портал, координаты которой как обычно ему никто сообщать не собирался. Уже закончив ремонт, он собрал разложенный инструмент и присел отдохнуть. В ангаре кроме него было несколько серых из обслуживающего персонала, которые уныло загружали в один из дисколетов баллоны со сжатой дыхательной смесью.

Борис перед уходом решил проверить исправность устройства и нажал на кнопку на пульте. Портал осветился, демонстрируя безупречно произведенный ремонт. Удовлетворенный своей работой, Борис потянулся к пульту, чтобы отключить его, но в этот момент из него в цех один за другим вошли три существа в белых защитных костюмах, на плече которых он успел различить эмблему с надписью «Дюпон».

«Это еще кого принесло?», ― удивился он. Прибывшие отряхиваясь от снега, сняли свои шлемы, и тут Борис с еще большим удивлением обнаружил, что это обычные люди.

Один из них изучающе глядя на него, произнес по-русски, ― Не может быть! Борис Андреевич?

                                                                                            *        *        *

                                                                                                Глава IX

                                                                                    Проект «Плутон»

                                                                                           (продолжение)

                                                                                                            «…имеющий разум — да постигнет…»

                                                                                                Заглавие девятой священной Скрижали Риулов

                                                                                                                                                       «Древний. Вторжение».

                                                                                                                                                                    Сергей Тармашев

«Ну вот, кажется, начинается», — подумал Марсель, с неохотой поднимаясь и направляясь к двери. В коридоре стоял узкоглазый тип с бледной кожей лица, и уже знакомый офицер Герман.

— Мистер Тотаев? Надеюсь, не помешали вам? К вам посетитель. Предоставив их друг другу, Герман щегольски козырнув ему, подмигнул, и отправился дальше по насущным делам. Марсель прошел внутрь, позволяя гостю войти.

— Карл Фэй, — явно волнуясь, робко представился субъект с восточным разрезом глаз, и почтительно улыбнувшись, протянул руку.

— Я хотел бы с вами поговорить, мистер Тотаев, если не возражаете. Марсель рассеянно ответил ему рукопожатием, силясь вспомнить это имя и забавную физиономию. Он закрыл дверь и пригласил его в номер. Предложив сесть, он сам присел на край дивана. — Чем могу быть полезен, мистер Фэй? — поинтересовался он, желая узнать, сколько тот отнимет у него времени.

— Видите ли, мы заинтересовались предлагаемыми вами технологией антигравитации. Не могли бы мы немного поговорить о них?

Марсель почесал в затылке — «Интересно, что он знает о старике?».

— А собственно, кто это «мы»? Я до сих пор не могу понять, с кем имею дело. Меня пока ни о чем не информировали. Правда, в первый день моего приезда мне оказал прием некий пожилой джентльмен. После разговора с ним минуло пять дней. И наконец, являетесь вы. От Марселя не ускользнуло, как изменился в лице собеседник при упоминании Джона Салливана: «Очевидно, и этот его боится». По-видимому, разговор предстоит долгий, понял Марсель, и тут вспомнил, что на западе обычно в таких случаях предлагают выпить.

— Не желаете, ли промочить горло, мистер Фэй?

— Джин с тоником, если можно.

«Судя по бару, будущие обитатели этого комплекса те еще пропойцы», — думал Марсель, оценивая взглядом богатое содержимое. Чего там только не было! Марсель не был охотником до спиртного, а потому обнаружив это отделение в шкафу, в день приезда, и поверхностно изучив, слегка поморщился, и более туда не заглядывал. Не то чтобы он был трезвенником, но пить в одиночестве, это уже точно прямой путь к добровольному безумию.

Наполнив стакан, Марсель вручил его Карлу, а себе налил колы из холодильника.

Карл заметно мялся. — Видите ли, господин Тотаев, «мы» — это международный фонд помощи перспективным ученым из развивающихся стран. Я представляю научную экспертную комиссию, которую заинтересовала ваша теория. И от того, насколько доступно вы сможете представить вашу работу на суд экспертной комиссии, настолько будет эффективным наше дальнейшее сотрудничество.

— А мне показалось, что я уже в проекте. Так, по крайней мере, заявил мне Джон Салливан. Наблюдая замешательство на лице Карла, Марсель усмехнулся про себя.

— Насколько я понимаю, экспертная комиссия представлена единственно в вашем лице или будут еще другие ?

― Ну, пока я один, ― уклончиво ответил он.

― И вы ответственный по науке в этом проекте? ― подсказал Марсель.

— Да-да, — торопливо согласился Карл, радуясь выходу из неудобной ситуации.

— Надеюсь, что имею дело с профессионалом?

― У меня диплом массачусетского технологического института. Затем я преподавал в университете Нью-Йорка. После научно-исследовательская работа в университете Беркли.

— Ну, что же, ваш послужной список внушает доверие, ― выразил согласие Марсель. Давайте поговорим о моей теории. Что бы вы хотели услышать?

И посыпались вопросы. Одни были вполне заурядными, другие — откровенно неожиданными, а третьи и вовсе глупыми. Марсель понимал, что перед ним человек не совсем определенно понимающий основную суть его работы. Рядовой физик-материалист, привыкший забавляться с частицами и теорией относительности, и считающий, что кроме этого быть уже ничего не может, что наука дошла до предела возможностей, что все явления можно объяснить корпускулярно-волновым дуализмом, математическим аппаратом эйнштейновской теории, а что не понятно, то раздолбать коллайлером. Точно такой же кладезь премудрости, но более претенциозный, повстречался ему в прошлом году в Москве в МФТИ. Александр Сергеевич Гайдуков, физик-исследователь, как он сам себя скромно величал. По крайней мере, так у него значилось в визитке. Что уж он там наисследовал, для Марселя осталось загадкой. В свойственной тому манере, как видимо ему казалось, дьявольски рафинированного менталитета, с выпирающим бахвальством, он изливал всем и вся о своей, ничего не значащей для мировой науки возне с музыкальными акустическими системами и биографии. Он высокомерно отзывался об ученых советского периода, бесцеремонно называя их «динозаврами». А оказавшись наедине, временами перемежал свою речь откровенно сальными словесами. Весь его откровенно заносчивый вид буквально кричал: «Посмотрите на меня, мать вашу, я же крут, я же непризнанный гений, а все остальные — бездарные тупорезы и жулики, только один я белый и пушистый». Ознакомившись с работой Марселя, он, подойдя к нему, полюбопытствовал, мол, в самом ли деле это плод его размышлений. И заметно оскорбился, когда парень ответил утвердительно. На просьбу оценить теорию, он на некоторое время с озадаченным видом призадумался, затем решительно тряхнув короткими седыми пейсами, вынес в высшей степени компетентный и мстительный вердикт: «Молодой человек, доказательная база вашей работы базируется на софистических приемах!» Попытки обсудить некоторые моменты теории, он категорически пресекал предвзятостью суждений авторитетов, то бишь динозавров, и ловко переводил в излюбленное ему русло — на себя, дорогого. И занудное самовосхваление разгоралось с новой силой. Он не разделял мнения о существовании сингулярности, никак не мог осмыслить концепцию голографичности Мира, не мог представить себе, что материя может быть на различных эволюционных этапах, что в безграничном космосе могут быть области с материей, совершенно отличными свойствами от материи нашего мира. Уже потом Марсель понял, что тот попросту и не мог этого осознать, поскольку объем его фундаментальных физический познаний, равно как и специфика его исследований, базировались на устаревшей мировоззренческой физической парадигме. Эта парадигма подобно узкому фильтру селективно отбирала соответствующие ее шаблону знания и факты и напрочь отметала с последующим забвением все иные, не вписывающиеся в ее рамки. Высказав осторожное допущение, что перемещение в пространстве может быть осуществлено непространственным способом, Марселю показалось, что он буквально слышит как скрипят мозги его просвещенного собеседника. Как потом с досадой признался себе, в плане науки, у него он практически не почерпнул ничего нового. В довершение, солидный муж науки огорошил парня фразой: «А ведь вакуум все в себя втягивает. Почему? Вот ведь загадка!». Марсель впился взглядом в лицо доморощенного исследователя, пытаясь понять, не стал ли он жертвой розыгрыша, и силился постичь степень утонченности сарказма, но в результате с ужасом для себя осознал, что тот говорит вполне серьезно. «Действительно», ― озадаченно подумал тогда Марсель, глядя на него — «сколько физиков, столько и физики. А для меня уже ты, со своими примитивными взглядами на мир — динозавр. Не приведи Господь, когда-нибудь и мне превратиться в такого самовлюбленного и завистливого зануду». Хотя, чисто по-человечески, Марсель понимал его, и ему даже было жаль старца.

Вообще, Россия разочаровала его в плане науки: пожилые и заслуженные ученые пребывали в нищете на мизерную пенсию. Те, из молодых, кто успешно заканчивал технический ВУЗ, покидали государство в поисках лучшей доли. Отсутствие, каких бы то ни было научных инвестиций и будущих перспектив, лишь празднословие и беспрепятственное казнокрадство чиновников всех мастей и рангов, под прикрытием венчурно-инвестиционных фондов и банков. Повсюду по стране рыскали так называемые «бизнес ангелы», а проще — мошенники от науки, вынюхивающие перспективные проекты с целью выгодной для себя перепродажи на Запад или Восток; тотальное запустение и убожество научных учреждений. Впрочем, подобная ситуация наблюдалась по всему СНГ. Будучи среди людского потока на улице, в вагоне метро, он всматривался в глаза людей, и везде видел отчуждение, усталость и обманутые надежды.

Беседа Марселя и Карла продолжался уже полчаса.

― Мистер Тотаев, я хотел бы услышать доходчивую трактовку концепции так называемого ноль-Пространства и Матрицы. Осветите, так сказать, основные моменты.

― А что вы поняли из того, что прочитали?

― Признаться, мало чего. Эта доктрина несколько сложна для моего миропонимания. Единственно, что это ноль-Пространство, или как вы его еще называете ноль-Поле или Матрица имеет сингулярную природу.

― Вот именно — сингулярность! ― подхватил Марсель. ― Точный момент творения. Нулевое время. Даже сейчас, ― он выразительно посмотрел на Карла, ― наука не способна сказать что-либо внятное в связи с первым моментом возникновения Вселенной. Наши уравнения весьма убедительно объясняют ранние фазы ее развития, но по мере удаления во времени и приближения к «нулевой точке» математические построения вдруг рассыпаются и теряют всякий смысл.

― Но это было в далеком прошлом…

― Это имеет место быть и сейчас, ― в резкой форме оборвал его на полуслове Марсель. ― Начнем, пожалуй, с самого начала.

Согласно моему предположению, существует лишь одно Единое Глобальное Пространство, — Единое Бытие.

Единое Бытие состоит из известной нам эмпирической Вселенной и пока неизвестной ноль-Вселенной, ноль-Пространства или иначе — Матричного Пространства.

Говоря языком квантовой физики, Единое Бытие это единое глобальное энергоинформационное поле, которое имеет уровни и соответственно различные плотности уровней. Единое бытие состоит из двух частей — эмпирической Вселенной и ноль-Пространственной Вселенной.

Ноль-пространство относительно эмпирической Вселенной, имеет развертку на 180 градусов, что выражено символом ленты Мёбиуса. То есть сторона вроде бы одна, а визуально состоит из двух половин и сторон.

Разделение единого глобального пространства или Единого Бытия на два других инициируется принципом эволюции, или иначе принципом прогресса, движения.

Единое глобальное энергоинформационное поле Единого Бытия, согласно принципу Прогресса или Эволюции, двойственно по природе. То есть Вселенная одновременно существует в двух противоположных состояниях: материально-волновом — 4-D, и ноль-полевом или сингулярно-полевом — 7-D. Их физическими проявлениями являются совокупное глобальное гравиэлектромагнитное поле «пространство событий» и ноль-Поле, являющимся абсолютно-сингулярно-полевым пространством Калаби-Яу. Его еще можно назвать абсолютным пространством Ньютона, сингулярно-полевой средой. Говоря иначе, мистер Фэй, в данный момент у эмпирической Вселенной параллельно имеет место быть абсолютно-сингулярное состояние — параллельная космологическая сингулярность.

Свойства и качества двух Пространств, 7-D и 4-D, диаметрально противоположны, что выражено взаимной разверткой на 180°.

Он сел на свой конек. Его теория для него была своеобразной религией. И Марсель частенько спрашивал себя, а что если эксперименты не подтвердят ее состоятельность? И он готов был поклясться, что буквально слышал на уровне ощущений голос, призывающий не святотатствовать. «Разумеется, ― признавался он самому себе, ― это всего лишь сила самовнушения, но никогда не следует прекращать сомневаться, иначе тут же начнутся ошибки». Марсель отпил из стакана холодной колы, и почувствовал, как по горлу покатились пушистые ежики, ― Итак, продолжим. Что же я подразумеваю под концепцией ноль-пространства? Необходимо сказать сразу, что они не является ни синонимом физического вакуума, ни полевой среды, ни мирового эфира в их нынешнем понимании. Начнем, пожалуй, с вещей более простых и доступных.

Во-первых, необходимо принять как аксиому, положение, что ноль-Пространство, по условию принципа прогресса и сохранения энергии является прямой противоположностью нашему четырехмерному пространству эмпирической Вселенной. Это ноль-полевая среда или сингулярно-полевая среда, или импликативный уровень реальности. Если физический вакуум и эфир есть особые состояния материи, то ноль-Пространство, ноль-Поле, уже есть сверхособое состояние материи.

Трактуя ноль-Поле в рамках традиционной концепции суперструнной теории, можно сказать, что это 7-D-Вселенная, измерения которой, относительно нашей 4-D — эмпирической Вселенной, свернуты, компактифицированны в ультрамикроскопические клубки в абсолютно-сингулярном пространстве Калаби-Яу, и которое все наши измерительные приборы, от микроскопов до сверхмощных усилителей, не в состоянии отличить от геометрической точки. Мы не в состоянии ощущать и регистрировать наличие ноль-Пространства с его дополнительными семью пространственными измерениями. Это то состояние, в котором Вселенная пребывала до Большого Взрыва. Однако данное состояние имеет место быть и до сего дня — но не в пространстве эмпирической Вселенной, а в пространстве параллельно-сингулярной Вселенной. Ноль-поле, лежащее за так сказать «завесой материального мира», компактифицированно. Но компактифицированно относительно 4-D-пространства, и контактирует с ним в крайне ограниченной области — в самом центре ядер звезд и планет — точек контакта и взаимодействий двух Глобальных Пространств. Точки контакта имеют параметр Rgrav. Большой Взрыв есть акт разделения, а если точнее — акт полной и окончательной развертки Единой Вселенной, Единого Глобального Энергоинформационного Поля или Единой Глобальной Пространственной Структуры. Большой Взрыв — это возникновение-развертка внешнего Мира из Мира внутреннего, компактифицированного, ноль-пространственного, абсолютно-сингулярного, энергоинформационного. Раскрытие 4-D-Пространства и одновременное выделение в него энергии — первоматерии, имело место в далеком прошлом нашей Вселенной, которое мы называем Большим Взрывом. Данный процесс аналогичен расширению точки до формы шара, — наполнению шара точками, и далее до бесконечности. Явление «разбегающихся галактик» дает ответ на вопрос о локализации взрыва — он был везде одновременно. Если точнее — то, что мы понимаем под словом «взрыв» было чем-то аналогичным инфляционной взрывообразной голографической проекции, с последующей конденсацией свойств и качеств разворачиваемого первичного инфляционного пространственно-временного континуума 4-D-пространства. Это, если хотите, симбиоз концепций Альфера, Гута, Линде, Герардуса Хофта, Бома и Прайбрама. Данный процесс развертки-распространения протопространства аналогичен процессу распространения электромагнитной волны — однажды начавшийся процесс обоюдной генерации магнитных и электрических волн и полей должен продолжаться и непрерывно захватывать все новые и новые области окружающего пространства.

На мысль, о возникновении Вселенной в процессе именно инфляционно-голографической проекции, а не взрыва как такового, наводят противоречия модели «Большого взрыва», которые по непонятным причинам не учитываются современной наукой:

а) — согласно второму закона термодинамики, система (Вселенная), предоставленная сама себе (после взрыва) однозначно должна превратиться в хаос и беспорядок. В действительности, гармония и порядок, наблюдаемые во Вселенной, противоречит этому закону,

б) — любая частица, взорванного вещества с огромной силой, должна иметь только прямолинейное и радиальное направление собственного движения. Всеобщее вращение в космическом пространстве всех небесных тел или их систем вокруг своего центра или других тел, включая метагалактику, полностью опровергает инерциальную природу движения космических объектов, полученную от взрыва.

Перейдем к постулатам ноль-пространства. Итак,

1— Ноль-поле вечно, неизменно, немутабельно, то есть фиксировано, неэволюционно. По сути, ноль-Поле есть та часть Единого Глобального Пространства, которая после разделения осталась без изменений — прав был Хойл, когда утверждал, что Вселенная не имела начала. Полагаю, он воспринимал концепцию ноль-пространства на подсознательном уровне, но на уровне обычного восприятия относил его свойства к эмпирической Вселенной. Когда буддист говорит о том, что Вселенная не имеет начала, он говорит о ноль-Пространстве.

Свойства изменчивости, мутабельности и уплотнения от сингулярного состояния к инфляционному, особым формам материи и далее к конденсированному состоянию, энергосиловой поток ноль-Поля приобретает при проникновении в 4-D через I-E-F-модемы-проекторы звезд и планет. В регионе 7-D ноль-Поле неизменно.

― Поясните, что такое модем-проектор?

― Так я называю точки соприкосновения двух глобальных Пространств: I-E-F-модем или

I-E-F-проектор, опорная точка небесного тела, фокус-брешь, ноль-брешь, внутрипланетный дубль звезды, реже — как двойник звезды, энергосиловой генератор-проектор.

В концепции мироустройства Козырева она называется двусторонней временной воронкой, а у Теслы — опорной или нулевой точкой.

2 — Ноль-Пространство — это непрерывно-аметрическая сингулярно-полевая среда, лежащая в пределах 0 и до ∞, минуя ряд от 1 и 9;

3 — Это абсолютно-сингулярная 7-D-Вселенная, каждый основной энергетическое уровень-измерение имеет массу подуровней. Это так называемая иерархическая компактификация размерностей. Это семиуровневое пространство Калаби-Яу, но которое имеет абсолютно-сингулярные свойства;

4 — Свойства 7-D-Вселенной непрерывны, аметричны, сингулярны, отрицательны по отношению к 4-D-Вселенной, что параметрически выражено разверткой на π, свойство «анти» по отношению к 4-D;

5 — В ноль-Пространстве нет хронологической дифференциации событий — единовременность событий и процессов, хотя сами «события» имеются, это Ньютоновское абсолютное пространство с абсолютным временем. Иными словами, в области ноль-Пространства время и пространство коллапсируют, а локализация теряет смысл.

Итак, подведем итог, Мистер Фэй. Ноль-Пространство — это:

а — пространство причин — согласно Роджеру Пенроузу, Рафаэлю Соркину и Фэй Даукер.

б — пространство идей. Надеюсь, вы знакомы с философией Платона и его «an ideal archetype» и «eidos»? Марсель вздохнул, — Да простят меня серьезные мужи науки за подобные идеи.

Таким образом, ноль-Пространство есть матричное Пространство.

6 — В ноль-Пространстве невозможна полноценная эволюция триединой I-E-F.

Реальная эволюция триединой I-E-F возможна исключительно в 4-D Вселенной.

Говоря иначе, первопринцип эволюции побуждает Единое Бытие сепарировать на 4-D и 7-D, с последующим детерминизмом отношений и количественно-качественным ростом I-E-F.

7 — Ноль-Пространство, относительно эмпирической Вселенной, компактифицированно — т.е. свернуто и неотличимо от геометрической точки, и потому необнаружимо в 4-D-состоянии.

8 — Ноль-Пространство-точка одновременно пребывает в любой точке эмпирической 4-D-Вселенной — точка, обладающая практически бесконечной Энергией E (Информацией I и Силой F), или иначе — каждой точке четырехмерного пространства-времени соответствует ноль-Пространство, что верно также и обратное: в регионе 7D-Пространства вся Глобальная эмпирическая 4-D-Вселенная, относительно 7-D-Пространства, точечна, компактифицирована, едина.

9 — Ноль-Поле стабильно осуществляет процесс инфляционно-голографической

проекции: поддерживает стабильное существование 4-D-Вселенной через фокусы-бреши небесных тел — двусторонне интерактивные I-E-F-модемы (проекторы/временные воронки) с параметрами Rgrav, находящихся в самом центре ядра небесного тела.

10 — Скорость процесса инфляционно-голографической проекции для каждой планеты строго индивидуально, выражается в СКЧ.

СКЧ — это собственная комбинированная космическая частота вращения небесного тела. Это единственная и базовая константа в 4-D. Иных констант в 4-D не существует. То, что современная наука принимает за константы — скорость света в вакууме, постоянную гравитационную и прочее — не более чем производные константы от базовой, наиболее адаптированные для данного региона Космоса.

Говоря иначе, инфляционно-голографическая проекция 4-D-Пространства есть воспроизведение информации, которую одна Вселенная, или одна часть Единого Глобального Пространства или Единого бытия имеет возле другой, посредством их взаимодействий.

Свои идеи проекции и I-E-F-субстанции, я базирую на работах Кране, Герардуса Хофта, Бома и Прайбрама.

11 — Ноль-Пространство есть причинная I-E-F-структура с динамически генерируемой логикой. Советую ознакомиться с работой Сэта Ллойда из Массачусетского Технологического Института «Программирование Вселенной: ученый по квантовым компьютерам берется за космос» и Фотини Маркопоулоу «Руководство инсайдера к квантовым причинным историям».

12 — В ноль-Пространстве есть объекты — I-E-F-объекты и I-E-F-категории. Это абсолютно-сингулярно-фрактальные объекты/категории — eidos или идеи.

13 — Ноль-Поле осуществляет и поддерживает проекцию фрактальных I-E-F-объектов/категорий в 4-D-Пространство — также как и само существование I-E-F-категории (идеи).

14 — Ноль-Поле обладает Глобальной Информативной Структурой и качеством Памяти:

информация записанная (регистрируемая) в Глобальной Памяти ноль-Поля абсолютна, то есть:

а) осуществляется запись информации обо всех без исключения событиях реального мира — от движения элементарной частицы до движения галактик.

б) информация, содержащаяся в Глобальной Памяти ноль-Поля не подвержена изменению, разрушению, не лимитирована сроками хранения, поскольку в ноль-Пространстве нет хронологической/пространственной дифференциации — ноль-Поле это точка, обладающая недифференцируемыми свойствами. Хронологически-пространственная дифференциация является неотъемлемым свойством исключительно 4-D-Пространства, хотя и относительно ноль-Поля 4-D-Вселенная есть точка — точка со свойствами пространственно-временной дифференциации.

15 — Свойства информативности (self-descriptiveness) и Памяти ноль-Пространства предопределяют детерминистический механизм (I-E-F)отношений и (I-E-F)связей двух Глобальных Пространств.

Если эмпирический Мир (4-D) характеризуется прерывностью, объективностью и стабильностью свойств — «объективностью и стабильностью» здесь надо понимать как независимость от нашей точки зрения, то о свойствах 7-D-Вселенной можно сказать словами Эдварда Виттены, что это пространство в котором нет констант, а масштабы расстояний, силы связи и число измерений не фиксированны (абсолютная аметричность и сингулярность), и могут изменяться в зависимости от нашей точки зрения, но при этом необходимо помнить, что изменения имеют относительный характер, — изменяясь относительно точки зрения субъекта, тем не менее, ноль-Поле в своей сущности, хранит неизменными присущие ему внутренние свойства и качества. Говоря проще, свойства внешнего эволюционирующего и мутабельного 4-D-Мира не зависят от точки зрения субъекта, и изменения, относительно 4-D, носят исключительно субъективный характер. Вспомните, например стрессово-психологический феномен «замедления времени», тогда как ноль-Поле, изменяется, относительно точки зрения субъекта, объективно, но при этом, относительно себя 7-D, остается тем же самым, неизменным. Подобные свойства ноль-Поля становятся возможными в силу того, что ноль-Поле — это причинная I-E-F-структура с динамически генерируемой логикой.

16 — Ноль-Пространство непосредственно не взаимодействует и не соприкасается с 4-D-Пространством.

17 — Ноль-Поле и 4-D-Пространство имеют возможность естественного взаимодействия исключительно посредством (I-E-F-модемов) ноль-фокусов-брешей небесных тел (звезда, планета) — точек частного выражения непрерывности с параметром Rgrav (Rgrav — гравитационный радиус).

18 — Точка частного выражения непрерывности (I-E-F-голографический проектор-модем с параметром Rgrav (2Gm/c²)) в самом центре небесного тела — так называемая “черная дыра” или опорная точка небесного тела, имеющая массу равную массе планеты Rgrav = m планеты. Вся беда в том, что «черную дыру» необходимо визуально понимать как крохотную звезду. Наши ученые сильно ошибаются, когда представляют себе, что визуально наблюдаемые «черные дыры» в реальности есть объекты со свойствами «гравитационного пылесоса». Наукой владеет догма. Реально наблюдаемые «черные дыры» есть поглощенный спектр звезды при прохождении сквозь совокупную толщу пространственной призмы образуемой различными СКЧ. И не более. Повторяю — и не более!

Объект, обладающий противоположными (абсолютно-сингулярными) свойствами пространства-времени пребывая в четырехмерном (4-D)-пространстве будет активно аннигилировать.

19 — Согласно принципу производности, порождаемого принципом Эволюции (Прогресса), I-E-F-модем имеется также и у элементарных частиц в самом центре, где интенсивность электрических и магнитных полей падает до нуля. Но в отличие от I-E-F-модема небесных тел он пассивен, то есть не генеративен — сверхслабое взаимодействие с ноль-Полем, и выполняет исключительно лишь функцию стабильного существования свойств и качеств элементарной частицы. Отсюда сверхслабая нестабильность протона и сверхдолгое сохранение электроном заряда. Согласно последних данных психофизики, I-E-F-модем имеется также и у человека — то, что на Востоке называют чакрами. Согласно данных психофизики, чакр у человека несколько (в среднем — 7), каждой присуща своя частота, интенсивность и осевое вращение.

20 — Точка частного выражения непрерывности, опорная точка или I-E-F-модем/проектор, есть то же, что и центр вращения Вселенной (или нулевая точка) в концепции мироздания Николы Теслы.

Поскольку, согласно авторской концепции мироздания, пространство (пространственно-временной континуум) Вселенной является составным, а потому не уникальным, постольку центром Вселенной, для каждой отдельной планеты, будет являться центр ее ядра (опорная точка или I-E-F-модем/проектор планеты) — у Вселенной нет центра, как такового, и нет границ, Вселенная бесконечна — любая точка Вселенной в любом ее месте, может считаться центром Вселенной.

Профессор жестом остановил Марселя, ― Не кажется ли вам что все это чересчур безосновательной и фантасмагоричной ересью?

― Профессор, вы, похоже, забыли, за что инквизиторы сожгли Джордано Бруно, ― усмехнулся тот. ― Продемонстрируй лет сто назад вот это, ― он указал рукой на нэтбук, ― и вы были бы обвинены в сговоре с дьяволом. И вообще, эти идеи открыты не мной и вовсе не новы, как вам могло показаться. Еще индусы называли импликативный уровень реальности Брахманом. Брахман не имеет формы, но представляет собой колыбель всех форм видимой реальности, которая появляется из нее и вновь в нее свертывается бесконечным потоком. Как и Дэвид Бом, который замечал, что импликативный порядок с таким же успехом может быть назван «духом», индусы иногда персонифицируют этот уровень и говорят, что он состоит из чистого сознания. Таким образом, сознание не только более тонкая, но и более фундаментальная форма материи. В индуистской космогонии именно материя появляется из сознания, а не наоборот. Или как сказано в Ведах: физический мир появляется одновременно как «завуалированное» и «спроецированное» свойство сознания.

Поскольку материальная Вселенная представляет собой реальность второго порядка, созданная «завуалированным» сознанием, индусы говорят, что она пребывает в переменчивом и иллюзорном, вечно текущем состоянии, известном как майя. Как гласит Шветашватара-упанишада: «Следует знать, что Природа иллюзорна (майя), а Брахман — источник иллюзии. Существа, населяющие этот мир, — его части». Санскритское слово «майя» имеет общий корень с такими русскими словами как «маяться», «маячить», и «маятник». То есть этот мир — «мая», создан маячением (энергии) с периодичностью маятника, в котором томятся-мучаются. В Кена-упанишаде говорится о том, что Брахман — нечто сверхъестественное, «каждое мгновенье, изменяющее свою форму, от человека до травинки».

Индусы говорят, что, поскольку все развертывается из полноты Брахмана, мир также представляет собой неразрывное целое, и только майя удерживает нас от осознания того, что в реальности какое бы то ни было разделение, отсутствует. Как говорит ученый-ведантист Джон Вудрофф: «Майя дробит единое сознание, в результате чего предметы кажутся отделенными от наблюдателя, — так появляется множественная Вселенная. И этот объективный мир существует, пока сознание, в частности, человеческое не избавится от вуали, или обусловленности. Но в конечном состоянии различия пропадают, поскольку чувства, чувствующий и предмет чувствования сливаются воедино».

Ту же идею можно найти в иудаизме. Согласно каббалистической традиции, по выражению Лео Шайя, швейцарского исследователя Каббалы, «все творение представляет собой иллюзорную проекцию трансцендентных аспектов Бога». Представление о том, что творение, произведенное Богом, это иллюзия, отражено даже в еврейском языке: как указано в книге «Зогар», каббалистическом комментарии тринадцатого века к Торе и наиболее известном из иудейских эзотерических текстов, сам глагол «baro» — «творить» — подразумевает «творить иллюзию».

Голографические принципы без труда обнаруживаются и в шаманских традициях. Гавайские кахуны говорят, что все во Вселенной бесконечно взаимосвязано, словно паутиной. Шаман, понимающий взаимосвязь всех вещей, рассматривает себя как центр этой паутины, откуда он может влиять на каждую частицу Вселенной. Интересно, что принцип майи в индуизме также часто уподобляется паутине. Метафорическое представление реальности как паутины находит прямое подтверждение в новейших научных теориях, раскрывающих системный характер природы. Советую, к примеру, ознакомиться например, с работой Фритьофа Капра «Паутина жизни».

Как и Бом, который утверждал, что сознание всегда рождается из импликативного, аборигены верят в то, что истинный источник сознания лежит в трансцендентной реальности «спящего времени». Обычные люди не сознают этого и думают, что их сознание заключено в их телах. Однако шаманы знают, что это не так, — вот почему они могут устанавливать контакт с тонкими уровнями реальности. Действительно, идею импликативного/экспликативного можно найти практически во всех шаманских традициях. Дуглас Шарон, в своей книге «Волшебник четырех ветров: история шамана» говорит следующее: «Вероятно, центральная идея шаманизма, в каких бы уголках мира ее ни находили, заключается в том, что все видимое в мире, живое и неживое, происходит из первичной основы и ею питается. В конце концов, все возвращается в это невыразимое, загадочное, безличное существование».

― Но какое отношение эта метафизика может иметь к реальности, молодой человек? ― почти умоляющим голосом произнес профессор. ― Все, что вы мне сейчас поведали, это чистейшей воды профанация науки. Вид у него был абсолютно разочарованным. Было очевидно, что ждал он совершенно иного. ― Вы провели систематическое изложение и истолкование какого-то религиозного учения, догматов, но никак не положения фундаментальных наук. Как прикажете мне, дипломированному ученому, принять вашу доктрину?

«Совершенно непонятно, — размышлял Марсель, глядя на очкастого зануду, — каким критерием руководствовался Джон Салливан, отобрав в качестве ведущего научного аналитика абсолютно бездарную личность, начисто лишенную искры исследовательской интуиции? Хотя, впрочем, возможно, что так оно и лучше. Этот точно, не ввяжется в авантюрные эксперименты ради элементарного любопытства». ― Мистер Фэй, Давид Джозеф Бом, самый известный физик двадцатого века, активно увлекался философией и нейропсихологией. Он единственный известный философ и интерпретатор квантовой механики, который провел не меньше 10 лет в физических лабораториях, и занимался реальной экспериментальной работой. В 1959 году он совместно с Якиром Аароновым открыл пример квантовой взаимосвязанности, эффект, получивший название «Эффект Ааронова — Бома». В 1961 году Бом стал профессором теоретической физики в колледже Биркбек Лондонского университета.

Вся философия Давида Бома — насквозь адвайтистская. В последние годы жизни Бом много времени уделял работе над голографической моделью Вселенной. По Бому все, включая сознание и материю, активно влияет на целое, а посредством целого и на все составляющие. Вообще же, самой идее голографической Вселенной уже больше полувека. Основные положения голографического принципа были сформулированы Бомом в середине XX века. Согласно теории Бома, весь мир устроен примерно так же, как голограмма. Как любой, сколь угодно малый участок голограммы содержит в себе всё изображение трехмерного объекта, так и каждый существующий объект «вкладывается» в каждую из своих составных частей. Основой для рассуждений ученого стал парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена, когда сцепленные частицы ведут себя строго взаимосвязано, так что изменение состояния одной приводит к мгновенной перемене в состоянии другой. И самое главное — расстояние тут не играет абсолютно никакой роли.

Существование этого феномена — подтвержденный научный факт, который, тем не менее, противоречит и здравому смыслу, и эйнштейновской теории относительности. Размышляя над этим вопросом, Бом пришел к выводу, что элементарные частицы взаимодействуют между собой не потому, что существует какой-то исключительный механизм обмена информацией со скоростью, превышающей скорость света, а потому, что на более глубоком уровне реальности они представляют собой один объект.

Раздельными мы видим эти частицы только потому, что способны наблюдать только один аспект реально существующего мира. Бом пошел даже дальше, предположив, что порождающей наблюдаемый мир матрицей служит некий скрытый порядок, проекцией которого является не только материя, но и сознание.

В своей теории «голодвижения» Бом предполагал, что каждый пространственно-временной участок мира содержит в себе весь порядок Вселенной. Это включает в себя, как прошлое, так настоящее и будущее. Подобно голограмме, где каждый сегмент содержит информацию о целом запечатленном объекте, каждый участок воспринимаемого нами мира содержит в себе полную информацию о структуре Вселенной, или целого мира. В этой холистской концепции никто и ничто в нашей жизни не остров. Все, включая мысли и поступки, произрастает из единой основы, приводя к тому, что любое изменение в одной части мира, немедленно сопровождается или отражается в соответствующих изменениях во всех остальных частях. Эти теории Бома были использованы американским нейропсихологом Карлом Прайбрамом, рассматривавшим мозг как голографическую структуру.

Герардус Хофт о принципе детерминизма говорит в своей работе «В поиске первичных строительных блоков». Его главная идея названа «голографическим принципом». Как он его формулирует, не существует пространства. Все, что происходит в регионе, который мы используем для размышлений как пространство, может быть представлено как имеющее место на поверхности, окружающей данное пространство. Более того, описание мира, который существует на этой границе, не является квантовой теорией, а является детерминистической теорией. Бом считал, что реальная действительность не существует и, несмотря на ее очевидную плотность, Вселенная в своей основе — фикция, гигантская, роскошно детализированная голограмма.

В концепции мировоззрения Николы Тесла имеется гипотеза мирового эфира, которая по своей сути есть прообраз и концепции голографичности Вселенной и моей теории. Сравнивая скорость звука в воздухе со скоростью света, он пришёл к выводу, что плотность эфира в несколько тысяч раз больше плотности воздуха. Но эфир электрически нейтрален и поэтому он очень слабо взаимодействует с нашим материальным миром, к тому, же плотность вещества материального мира ничтожна по сравнению с плотностью эфира. Это не эфир бесплотен — это наш материальный мир является бесплотным для эфира. Это утверждение серба перекликается с моим утверждением о спектре диапазона ноль-Поля — от нуля и до бесконечности, относительно которого материальный мир, имеет ограниченный дискретный диапазон.

Несмотря на слабое взаимодействие, как утверждал Тесла, мы всё же ощущаем присутствие эфира. Пример такого взаимодействия проявляется в гравитации, а также при резком ускорении или торможении. Он полагал, что звёзды, планеты и весь наш мир возникли из эфира, когда по каким-то причинам часть его стала менее плотной. Тесла приводил пример с образованием пузырьков воздуха в воде, хотя такое сравнение лишь приближенное. Сжимая наш мир со всех сторон, эфир пытается вернуться в первоначальное состояние, а внутренний электрический заряд в веществе материального мира препятствует этому. Со временем, потеряв внутренний электрический заряд, наш мир будет сжат эфиром и сам превратится в эфир. Из эфира вышел — в эфир и уйдёт. Каждое материальное тело, будь то Солнце или самая маленькая частица, это область пониженного давления в эфире. Поэтому вокруг материальных тел эфир не может оставаться в неподвижном состоянии. Исходя из этого, можно объяснить, почему эксперимент Майкельсона-Морли закончился неудачно. Представьте, что вашу лодку крутит в огромном водовороте. Попробуйте обнаружить движения воды относительно лодки. Вы не обнаружите никакого движения, так как скорость движения лодки будет равна скорости движения воды. Заменив в своём воображении лодку Землёй, а водоворот — эфирным смерчем, который вращается вокруг Солнца, вы поймете, почему эксперимент Майкельсона-Морли окончился неудачно. Луис Кране в книге «Часы и категории: является ли квантовая гравитация алгебраической?» предположил, что квантовая механика не является статическим описанием системы, но записью информации, которую одна подсистема Вселенной, может иметь возле другой посредством их взаимодействия. Далее, он предположил, что имеется квантово-механическое описание, связанное с каждым способом разделения Вселенной на две части. Квантовые состояния живут не в одной части или в другой, а на границе между ними. Дэвид Бом и Алан Аспект расширили концепцию «голографичности Вселенной». Имеются и другие труды, так сказать, дополнительные, но основные я указал. Итак, мистер Фэй, как вы можете видеть, все уже было готово. Мне лишь осталось объединить их воедино, что я и сделал. Но в процессе я отталкивался от обратного — не пытаясь создать новую теорию, но имея на руках готовые внеземные технологии, я искал ответ на принцип их работы, что и привело к созданию необходимого объяснения. Объяснение принципа действий технологий НЛО заключается в верном понимании именно голографического принципа.

Карл Фэй не проронив ни слова, продолжал внимательно слушать.

― Так вот, ― продолжал Марсель, ― базовая генерирующая волна, это опорное голографическое излучение. При распространении в пространстве, которое оно же и создает, распадается на три основных взаимодействия-компоненты — магнитную, электрическую и гравитационную. И ткнув себя пальцем в грудь, уточнил, ― Я так полагаю. Но я не одинок в подобном воззрении. Имеются и другие физики, придерживающиеся подобной точки зрения.

― А как же электрослабое? ― спросил Карл.

― Полагаю, это модификация того же электрического. Неважно, ― отмахнулся Марсель, и снова наполнил ему стакан.

― Относительность ввела целый ряд фундаментально новых концепций, ― продолжал он, ― касающихся пространства, времени и материи, которые в достаточной степени тонки. Основное значение имеет то, что от понятия об отдельных и независимых частицах как главных составляющих вселенной пришлось отказаться. Вместо этого основным понятием стала идея поля, которое непрерывно простирается в пространстве. Я мог бы проиллюстрировать эти идеи в терминах потока жидкости — взять, к примеру, водоворот. Внутри этой вот жидкости существует постоянно возобновляющийся шаблон. Вы можете абстрагировать его у себя в уме и выделить водоворот, хотя никакого водоворота на самом деле не существует. Есть не что иное, как шаблон текущей воды. Но водоворот — удобное слово для описания этого шаблона.

Это, конечно же, было хорошо известно физикам девятнадцатого века, но общепринятой точкой зрения было то, что реальные жидкости, такие как вода, состоят из мириадов элементарных частиц, которые текут лишь приблизительно непрерывно, как песчинки в песочных часах. Реальность, лежащая в основе рассматриваемой под микроскопом жидкости, считалась структурой, состоящей из дискретных, механических элементов в форме частиц. Но на основании теории относительности Эйнштейн представил аргументы, показывающие, что такие элементарные частицы не будут соответствовать тем законам физики, которые развиты в его теории. Поэтому вместо них он предложил набор непрерывных полей, пронизывающих все пространство, в которых частицы рассматриваются как относительно постоянные и независимые структуры в тех ограниченных областях, где поле сильно. Следовательно, каждая частица объясняется как абстракция относительно независимой и стабильной формы, как и в случае с водоворотом, распространенной по всему пространству без всяких пробелов. Вселенная видится как ненарушенная целостность в текущем движении.

Этот подход важным образом противоречил допущению отдельных, элементарных частиц как составляющих Вселенной, которое характеризовало механистическое мировоззрение. Однако эта теория все же сохранила некоторые существенные черты механицизма, поскольку поля в разных точках рассматривались как раздельно существующие, а не как внутренне связанные по своей основной природе, и не связанные с целым. Это по-прежнему ничем не напоминало органистический взгляд. Допускалось лишь, что эти поля соединены только локально — и лишь в бесконечно малой степени. Всеобщее поле рассматривалось как тип механической системы, более тонкой, нежели набор частиц, но полевой подход все же был важным шагом от механистического мировоззрения, хотя и оставался внутри его общей схемы.

Квантовая теория, однако, действительно перевернула механицизм более тщательно, нежели теория относительности. Я приведу три ее основные черты, которые без сомнения вам знакомы, мистер Фэй. Во-первых, все действие в ней происходит в форме того, что называется «дискретными квантами». Например, было обнаружено, что орбиты электронов вокруг ядра необходимо окажутся дискретными, а между ними нет никаких разрешенных участков, и все же электрон каким-то образом перепрыгивал с одной на другую, минуя этот промежуточный участок, в соответствии с этими взглядами. Свет, падающий на эти вещи, также падает в форме квантов. Фактически, любая передача энергии происходит в форме квантов. Следовательно, об этом можно думать как о взаимосвязанной сети квантов, сплетающей всю Вселенную в одно, поскольку эти кванты неделимы. Таким образом, это вело к некоей неделимости Вселенной — хоть этого и не видно в больших масштабах, поскольку кванты очень малы, и, опять-таки, все это выглядит непрерывным, как песчинки в часах.

Во-вторых, было обнаружено, что вся материя и энергия обладают, как представляется, двойственной природой — в том смысле, что они могут себя вести либо как частица, либо как поле, или волна, — в соответствии с тем, как с ними обходятся в эксперименте. Тот факт, что все может проявлять либо волнообразный, либо частицеобразный характер соответственно среде, которая в данном случае есть наблюдательный аппарат, понятным образом несовместим с механицизмом, поскольку в механицизме природа каждой вещи должна быть довольно независимой от ее контекста. А это довольно похоже на организм, поскольку организмы весьма зависимы от их контекста.

Третьим пунктом является то, что обнаруживается новое свойство, которое я называю «нелокальностью связи». Другими словами, в некоторых случаях может существовать связь между частицами, находящимися на значительном расстоянии. Это нарушает классическое требование локальности: что лишь вещи, близко расположенные друг к другу, могут воздействовать друг на друга.

В связи с этим, мистер Фэй, мы можем остановиться еще на одной вещи: состояние целого может, на самом деле, организовать части — не просто посредством сильной связи очень удаленных элементов, но и поскольку само состояние целого таково, что организует части. Оно обладает определенной реальностью, которая безразлична к тому, где именно располагаются части. Вот некоторые новые черты. Все это проявляется, например, в понимании химии. Поэтому когда химики используют свои законы, то, что лежит в основе их, и есть эта своеобразная черточка квантовой механики.

Люди, основавшие квантовую механику, такие, как Шредингер, Дирак, Паули и другие, все понимали это. Но с того времени, мистер Фэй, такое понимание поблекло, поскольку люди более и более сосредотачивались на использовании квантовой механики как системы вычисления экспериментальных результатов, и каждый раз, когда пишется новый учебник, часть философского значения этого теряется. Поэтому сегодня мы имеем ситуацию, когда, я думаю, большинство физиков не представляют, насколько радикален смысл квантовой механики.

Как же квантовая механика и теория относительности связаны друг с другом? Во-первых, основные физические концепции довольно противоречивы. Относительность требует строгой непрерывности, строгого детерминизма и строгой локальности. В квантовой механике надо утверждать прямо противоположное: прерывистость, недетерминизм и нелокальность. Физические концепции двух этих теорий не были сведены воедино, хотя люди и разрабатывают уравнения и методы того, как это сделать математически. Но физическое значение этого пока не выяснили.

Если вы хотите взглянуть на относительность и квантовую теорию в четкой взаимосвязи, то мы можем задать иного рода вопрос. Вместо того, чтобы сосредоточиться на том, как теории различаются, давайте спросим, что они имеют общего. Общая в них обеих — не нарушаемая целостность Вселенной. Каждая из них обладает этой целостностью по-своему, однако, если целостность — общий для них фактор, то, видимо, с этого лучше всего и начинать. Но говоря о Боме и Прайбраме как об основоположниках концепции голографичности Вселенной в научной интерпретации, мы несколько отклоняемся от истины, поскольку, на мой взгляд, таковым был Исаак Ньютон. Если помните, он утверждал, что существует абсолютное время и абсолютное пространство, и он не ошибался, говоря об этом — его всего лишь неверно интерпретировали, поскольку на тот далекий момент это едва ли представлялось возможным в силу крайней преждевременности предложенной мировоззренческой парадигмы. Даже Никола Тесла утверждал: «Разум присутствует в каждой точке пространства и может действовать посредством силы мысли».

― Мистер Тотаев, ― перехватил инициативу Карл, ― в 2001 году Джон Хорган в книге «Конец науки», которая имела подзаголовок «Взгляд на ограниченность знания на закате Века Науки», охарактеризовал нынешнее положение научной системы как «конец науки» в связи с тем, что сама наука все дальше отдаляется от эмпирических идеалов исследования, заложенных еще Бэконом и Ньютоном. Он предрек «иронизацию» неэмпирической науки, превращение ее в одно из направлений эзотерики, занимающейся, например, «постижением тайн магического косма суперструн». Что вы скажете на это?

Марсель пожал плечами, ― Ну что сказать? Хорган прав и неправ одновременно. Наука сегодня действительно удаляется от привычных стандартов эмпирической науки, но это надо понимать, как следующий уровень эволюции научного сознания, смену одной парадигмы другой а, как известно, переходный период — самый сложный момент. Хорган ошибается в другом, как практически и все — Ньютон, заложивший основы эмпирических идеалов исследований, был прожженным мистиком, что никак не мешало его научной деятельности — наоборот — только способствовало. Как оккультные науки могли помочь Ньютону в его научной деятельности, спросите вы меня. Я не знаю, я не оккультист.

Могу лишь процитировать Лейбница: «Если говорить о математике с начала мира до времен Ньютона, то он сделал для этой науки больше, чем все другие»

Увлечение Ньютона мистикой рассматривается как некая причуда ученого. А ведь в реальности все было как раз наоборот: основной деятельностью и смыслом жизни великого ученого была не точная наука, а метафизика и мистицизм, а все свои открытия он сделал попутно, точная наука для Ньютона была ремеслом, ради хлеба насущного, и не более. Науке он посвящал лишь часть своей жизни. Большую же часть времени он отдавал оккультизму, алхимии и тайным ересям. Прознай церковные власти об этих его увлечениях, создатель теории всемирного тяготения и дифференциального исчисления неизбежно угодил бы в тюрьму или, того хуже, на костер. Ньютон верил, что абсолютное пространство — это местопребывание вездесущего Бога, форма существования его вселенского духа. Он полагал, что абсолютное время — это бесконечная длительность божественного присутствия. Таким образом, для него не существовало различия между наукой и религией, между наукой и оккультизмом.

Добавлю, что идея молекул и элементарных частиц еще каких-нибудь 200 лет назад высмеивалась Оствальдом Фридрихом и Эрнстом Махом — авторитетнейшими учеными своего времени, чьи нападки довели до суицида Людвига Больцмана. Однако сегодня выделяются миллиардные субсидии на развитие этих «смешных» идей. Очевидно то, что сегодня мы называем «мистикой» и «оккультизмом» на самом деле обычная физика с законами пока что неизвестными нам из-за ограниченности наших приборов и мировоззрения, — увы, мистер Фэй, история нас ничему не учит, нас.

Марсель умолк утоляя жажду. Профессор, воспользовавшись паузой, решил сменить тему.

― Утверждая, что планета обладает СКЧ — собственной космической частотой, подобно элементарным частицам, тем самым вы ставите себя под удар. Ни один серьезный ученый не примет эту концепцию.

Марсель снисходительно улыбнулся, ― Мистер Фэй, истина не зависит от точки зрения так называемых серьезных ученых. Она просто есть. Хотите знать, как я пришел к открытию собственной космической частоты?

― Разумеется, хотелось бы знать.

― Итак, наблюдая базовую принципиальную аналогичность атомной и планетарной моделей, и исходя из всеобщего закона взаимосвязи целого и частного, который гласит: «если части целого обладают каким-либо качеством, то целое и подавно неизбежно обладает этим же качеством», я пришел к заключению, что:

а — наблюдаемая аналогичность обусловлена именно действием закона сохранения энергии, и отнюдь не является случайным, поскольку случайность подразумевает под собой скрытый порядок, который нам не доступен;

б — планета является истинной, или космической суперструной, генерирующей весь спектр производных: от пространства-времени, энергий-сил до элементарных частиц;

в — материальный мир, в данном случае, планета, per se есть энергосиловая голографическая проекция космологических масштабов, поскольку вышеупомянутый закон взаимосвязи целого и частного есть принцип голограммы — «все в каждой части».

Постараюсь привести доказательства планеты как голографирующей истинной или космологической суперструны.

Давайте выполним несложный логический анализ планетарного движения, который приведет нас к следующим заключениям. Итак:

1 — Лоренцевы преобразования и СТО показывают зависимость: пространство v (сфера-объем), время t и поле гравитации тела (как инерциальной системы) зависят от s (или v) — скорости движения тела (данной инерциальной системы). То есть, в двух кораблях летящих с различными скоростями, время (скорость протекания физических процессов), пространство (в частности, линейные размеры корабля) и гравитационные поля будут отличаться (разница, разумеется, будет крайне ничтожной, но тем не менее).

2 — Единое вращательное движение рассмотрим как два случая:

а) — вращение тела вокруг оси расположенной в самом теле: планеты, Солнце и радиус их активного действия гравитационных сил-полей, — строго в пределах Солнечной системы, как единого совокупного гравиэлектромагнитного поля Солнечной системы — строго до границы орбиты Плутона. Гелиопауза за его орбитой доказывает, что Плутон именно планета. За орбитой Плутона, по моим предположениям, должна начинаться граница солнечной БГВ, навроде свернутой ленты Мёбиуса.

― Нельзя ли поподробнее об этой БГВ? Что это такое?

― Базовая Генерирующая Волна, ― пояснил Марсель. Объясню чуть позже, это тоже отдельная тема. Продолжим.

б) — вращение тела вокруг оси расположенной на некотором расстоянии от него — что per se есть замкнутое поступательное движение, или :

3 — Единое движение по (большому) кругу может рассматриваться как замкнутое прямолинейное движение.

4 — Траектория движения планеты в пространстве представляет движение по спирали, что, по сути, есть движение Волны СКЧ или БГВ проецируемой из опорной точки — как симбиоз двух вращений. Не будет ошибкой, если добавить движение Солнечной системы вокруг галактической оси.

Далее. Исходя из элементарной физики, ОТО и вышесказанного, следует, что:

планета, движущаяся в пространстве с определенной скоростью и вращающаяся вокруг собственной оси и Солнца:

1 — Обладает трехмерным пространством-временем — так называемым пространством-событий v³, гравитационным полем g, а также временем t — скоростью протекания физических процессов в ее сфере, зависящих от:

а) — s — скорости прямолинейного движения планеты

б) — от ω — угловой скорости, или частоты циклического вращения.

2 — Обладает индивидуальной комбинированной циклической частотой вращения ω — вокруг собственной оси и Солнца, выражаемую определенным числовым значением, — что возможно описать графически и аналитически, задав функцию f (t), или подставив значение в выражение для нахождения периода и частоты вращения.

3 — Создает гармонические колебания при вращении, также описываемые соответствующими уравнениями.

Из вышесказанного, мистер Фэй, следует новое заключение: поскольку планета является инерциальной системой обладающей строго индивидуальными t, v³, g, s и ω отсюда, по логике вещей, следует, что материя планеты автоматически, а любые биологические создания, живущие в сфере данной планеты должны эволюционно быть настроены на свои t, v³, g, s и ω. Или не так? Или данное правило распространяется исключительно на микромир, — совокупностью элементарных частиц которого, образована материя целой планеты? И хотя вопрос являлся риторическим, профессор неопределенно пожал плечами. Не обращая на него внимания, Марсель продолжал: ― И следующим единственно логически верным заключением отсюда должно быть то, что планета является истинно инерциальной системой, тогда как быстро движущийся корабль является лишь относительно инерциальной системой или производной от истинной, поскольку состоит из материи — производной истинно инерциальной системы, то есть планеты.

В пользу данного вывода говорит эксперимент Майкельсона и Морли, СТО, геометрия пространства Минковского. Это, в принципе, не требует доказательства. Единственно, что требуется — показать наличие у планеты частотного параметра космологического масштаба — ω, — относительного времени, — важнейшего упущенного элемента в научной системе знаний, который привел меня к неожиданным заключениям.

Далее, из выводов квантовой физики следует, что планета есть стоячая волна. Но к этому моменту мы вернемся позже, а из эйнштейновского соотношения массы и энергии следует, что планета, per se, представляет собой сгусток энергии Волны СКЧ летящей в пространстве космоса со скоростью, приблизительно, 30 километров в секунду материального объекта (mc²) астрономических масштабов. Таким образом, обратным значением СКЧ, то есть периодического вращения планеты вокруг оси и светила, является понятие времени. Исходя из закона сохранения энергии, и превращением её из одного вида в другой, вытекает, что сила планетной СКЧ обращается в её собственную сферическую волну — волну Времени. Таким образом, земная сфера — суть Время в форме шара, или Волна Времени, в обратном значении постоянной СКЧ.

Исходя из приведенных заключений о наличии у планеты индивидуальной частоты и рассматривая их в аспекте взаимосвязи массы и энергии, я пришел к следующему заключению — о феноменальности 4-D Пространства: голографичности, проективности и флуктуативности. Это симбиоз идей Больцмана, Гута, Хофта и Бома. Феноменальность данного реального корпускулярно-волнового (4-D) мира состоит в следующем: согласно корпускулярно-волнового дуализма Де Бройля, длина волны λ энергии Eₒ оборачивается в собственную космическую частоту ν (здесь: ωₒ) материи mc², и наоборот. Таким образом, закон взаимосвязи волны и частоты связывает Волну Eₒ своей СКЧ.

Отсюда следует другое интересное заключение: выходит, что абсолютно-сингулярное 7-D-состояние проникающее через I-E-F-проекторы есть естественно-исходное, тогда как привычное для нас 4-D-состояние — пространственно-временное/корпускулярно-волновое, — не естественное/целенаправленно-принудительное. Нравится вам это или нет, но отсюда уже один шаг до антропного принципа. Что инициирует образование и поддержку свойств 4-D-Пространства (из 7-D)? На этот вопрос я могу ответить лишь обобщенно — закон Эволюции, которому неосознанно, но однозначно подчиняются атом и галактика, бактерия и человек.

Таким образом, мистер Фэй, планета, как истинная суперструна космологического порядка обладает частотной характеристикой. Итак, обобщая вышесказанное, хочется сказать, что для выхода современной науки из сложившегося тупика и следующего ее этапа развития, должно стать понимание взаимосвязи не столько массы, энергии и скорости, сколько не учитываемой частотной характеристики планетарного порядка ωₒ, органически присущей коэффициенту пропорциональности m определяющей (в астрофизике) новые отношения.

Отношение Eₒ = mc² может показать еще один не выявленный аспект. Для нахождения полной энергии тела с учетом его частотной характеристики: Eₒ = mωc², где ω не участвует в расчетах, однако через нее автор указал частотный индекс «несущей волны» — базовой генерирующей волны — БГВ планеты. Для Земли ω = 365,25 герц, который операбелен в ньютоновском соотношении как угловая скорость v. Отношение Eₒ = mωc² показывает количество полной внутренней энергии тела (планеты) обладающей частотной характеристикой ω, выражаемой комбинированным вращением планеты. Отношение Eₒ = mωc², с введенным частотным индексом ω, характеризует базовость «несущей волны» СКЧ (БГВ) — истинной суперструны, которое можно сравнить с таким явлением в радиоэлектронике как амплитудная модуляция, когда сила СКЧ, частоты планеты, является несущим сигналом. Все другие производные волны и материя в ее объеме-сфере с различными собственными частотами представляют модулированный сигнал на базовом. Данный пример позволяет грамотно обосновать основную мысль моей теории: несущая частота Земли (СКЧ) — 365,25 герц. СКЧ Марса как 668,6 герц. Все иные внутрипланетарные частоты, как-то — частоты колебаний зданий, гор, молний и прочего — модулированы, т.е. производны; их можно обозначить через показатель х — 365,25ˣ и 668,6ˣ. Отсюда очевидно, что разница в несущих частотах уже является препятствием для резонанса, или иначе — для полноценного контакта между двумя планетами.

При 365,25³³³ и 365,25²²² — это примеры двух близко расположенных зданий на одной планете, состоящей из материала m с органически присущей частотной характеристикой ω, но обладающих модулированными индивидуальными частотами колебаний — ³³³ и ²²². В данном случае ничего не происходит. Но стоит, по каким либо причинам частотам зданий совпасть: 365,25³³³ и 365,25³³³, как произойдет резонанс, который может обернуться причиной их частичного либо даже полного обрушения.

В случае при 365,25³³³ и 668,6³³³ также возможен резонанс — неполноценный контакт, когда АМС регистрирует грозовые разряды на Венере, и пирамиды на Марсе, одним словом, когда АМС, хоть и с трудом, наблюдает, искаженную действительность иной планеты, сквозь призму собственной СКЧ, то есть фото и видеокамеры. И чтобы не быть голословным, попрошу вас вспомнить случай с межпланетной станцией «Fobos — 2» в 1989 году, после чего на международном уровне была принята декларация «О принципах деятельности следящей за обнаружением внеземного разума». Заметьте, мистер Фэй, я не постулирую существование НЛО, нигде не упомянул об этом ни единым словом, но опираюсь на исключительно строго официальные научные данные и данные NASA, имеющие гриф секретности — и это тоже — отрыв большой науки от объективной реальности. Как теоретическая физика, претендующая на роль всеобъемлющей науки, пытающейся дать ответ на устройство Мироздания, может быть всеобъемлющей, если умышленно утаиваются многочисленные факты, которые есть составные упущенного фундаментального элемента, если за ее пределами остается какая-то область или явления природы? Камеры наших АМС воспринимают окружающую действительность иной планеты, или иного космического тела, посредством приема в объективы уже отраженного солнечного света с частотой v2, per se искаженного электрогравиполем иной планеты, тогда как диапазон видимого света Земли и, следовательно, автоматическая настройка камер АМС, находятся в пределах частоты v1. О каком их изучении может идти речь? Неполноценный узкий контакт-восприятие имеет место, когда диапазоны двух субъектов — одного — излучателя, второго — рецептора, совпадают в некотором узком спектре, через который мы «видим» их окружающую среду. «Фобос — 2» перед своей гибелью зафиксировал «нечто» по большей части лишь в инфракрасном диапазоне, а не световом — это тоже о чем-то говорит. А именно, что спектр видимого света Земли, в сфере влияния электрогравиполя Марса, смещается в область инфракрасного излучения.

Таким образом, нейтральный солнечный свет, при его распространении в гравитационном поле какой-либо планеты претерпевает искажения. На Марсе солнечный свет с измененной частотой ∆v уже не будет полноценно восприниматься нами, поскольку наши приборы автоматически, а глаза эволюционно настроены лишь на свою космическую частоту или длину волны света искажаемого силовым гравитационным полем Земли. Говоря иначе, наши глаза и телекамеры АМС работают «с поправкой» исключительно на земное СКЧ, но никак не марсианское и прочие. Они изучают окружающую действительность иных планет через призму Земли. Проще говоря, на Марсе, равно как и на других планетах, имеется флора и фауна, которую не в состоянии разглядеть земная техника. Земля, в этом отношении, не является уникальной — необитаемых безжизненных планет не существует, поскольку это противоречит закону сохранения энергии. Точнее — тонкой биологической энергии или свч и квч-плазмы. Но ученые, глубоко убежденные математическим аппаратом Эйнштейна для сильного гравитационного поля и фотоснимками безжизненных пейзажей соседних планет, не считают эту разность существенной, а потому-то весь Космос для них, по большому счету, существует в обще-глобальном, равноправном и универсальном пространстве-времени в любой его точке — это одна из современных научных иллюзий.

Универсального времени, универсального пространства и универсальных констант в 4-D не существует. На каждой планете свое время, пространство, материя и свои константы.

И более разумные цивилизации, не упорствуя в мракобесии и не сотворяя священных догм, используя это знание, успешно создают порталы и космические корабли, к которым вы сами имели возможность прикоснуться. Глупо и нерационально перемещаться в космосе пространственным способом, если это можно сделать непространственным.

― Я желал бы осветить этот момент подробнее. Что значит непространственным? Как это? Марсель надолго задумался, решая с чего начинать.

― Основной базис я вам изложил. Теперь, полагаю, перейдем к технологии перемещения посредством ноль-Поля. Вообще же, мистер Фэй, вся суть моей работы сводится к двум инь-ян-постулатам.

― Двум? Мне показалось, что их гораздо больше.

― Верно, но базовых постулатов два. Остальные — производные. Итак:

1 — Любая точка (математического/мирового) пространства есть та же самая точка в любом другом месте (математического/мирового) пространства.

2 — Данная точка (математического/мирового) пространства не тождественна другой точке (математического/мирового) пространства.

― И как это прикажете понимать этот абсурд? ― сдержанно возмутился профессор.

Тактично пропустив мимо ушей его реплику, Марсель продолжал: ― Несмотря на всю кажущуюся взаимоисключаемость и противоречивость данных постулатов, тем не менее, можно уверенно говорить об отображении ими сущности двоякой природы проявления универсальной субстанции Единого Бытия.

Данные постулаты получают реальный смысл и взаимную дополняемость лишь при наличии концепции матричного ноль-Пространства. Приведу постулаты «теории Времени»:

Периодическое вращение планеты вокруг оси (осевое вращение планеты) за период вокруг звезды (орбитальное вращение планеты) — есть ее собственная космическая циклическая частота, или проще — собственная космическая частота — СКЧ (комбинированная угловая скорость ωₒ); то есть

СКЧ складывается из осевого и орбитального вращений: ωₒ = n, где n — количество осевых вращений за один период вокруг светила. Сравните с «орбитой электрона», «частотами электронных уровней» и «спином электрона.

Планета является истинной или космической суперструной, нижним пределом которой является планковская длина — pl l, а верхним — гравитационный диаметр Rgrav, следовательно, логичным верно было бы предположить, что:

Микромир производен от глобальных космологических структур, — планета — истинная, или глобальная или космологическая суперструна, тогда как элементарная частица — производная ее «нижнего» диапазона.

Глобальный принцип сохранения энергии является причиной закономерности подобия структуры микрокосма орбитальной системе макрокосма, или, говоря иначе, принцип подобия проистекает из закона сохранения энергии.

Поскольку планета является истинной (космической) суперструной, постольку даже

спутник планеты будет иметь частоту обращения равную частоте планеты, вокруг которой он обращается, что будет выражаться наличием «темной стороны». Говоря иначе — спутник планеты есть часть от субстанции планеты — не самостоятельная инерциальная система, подстроенная в унисон планете — базовой СКЧ.

Истинная суперструна в общем спектре солнечной системы занимает определенный узкий диапазон — основной тон струны — ω.

Совокупность всех истинных суперструн планетарной системы образуют единый спектр, волновой пакет или цуг системы. Сравните со «спектром излучений атомов» и таким явлением как гелиопауза.

Истинные суперструны подчиняются Ферми-Дирака статистике: в одном волновом пакете, то есть солнечной системе, а возможно, что даже и в Галактике, не может быть двух и более истинных суперструн (планет) с одинаковыми свойствами, в частности частотой ω.

Сила «звучания» истинной суперструны, то есть сфера распространения ее гравиэлектромагнитных волн, при распространении в пространстве 4-D, убывает от нее по закону экспоненты.

Планета (истинная суперструна) — исходная точка в обоих направлениях:

1 — («вверх») первичный элемент совокупно-составного Глобального Пространства-Времени Космоса;

2 — («вниз») генератор своих производных — от пространства событий планеты до ее элементарных частиц.

Поскольку истинная суперструна продуцирует 4-D пространство, постольку, пространства не связанного с (планетой) истинной суперструной («самого по себе») не существует.

То есть пространство всегда связано с субстанцией — СКЧ + звезда, или только звезда — на ранних этапах формирования планетарной системы.

Свойства истинной суперструны (планеты) — частота, длина, амплитуда, зависят от складывающих ее скорости углового движения и частоты вращения вокруг оси — комбинированного вращения.

Комбинированное вращение обуславливает:

1 — t — как скорость закономерной координации сменяющих друг друга явлений, так и скорость протекания физических процессов в пределах сферы влияния планеты, вплоть до частоты вращения электронов вокруг ядра атома, и, следовательно —

2 — скорость эволюции планетарной субстанции, то есть скорость ее конденсации, и

3 — m — постоянную массу.

Свойства СКЧ, базовый тон истинной суперструны — ω, могут измениться в результате столкновения с иным (блуждающим) небесным телом (крупный астероид, комета), либо по причине геологического катаклизма (землетрясение и т.п., либо в результате испытания атомного оружия.)

Каждая истинная суперструна генерирует свое собственное пространство-время, не схожее с пространством-временем другой истинной суперструны (в частности по ω-параметру) даже внутри одной солнечной системы — данный принцип распространяется вплоть до микрочастиц, а потому ошибочно вставлять всю Вселенную в одну квантовую систему.

Целая мера СКЧ является точным Космическим Эталоном.

Перечислив постулаты, Марсель перешел непосредственно к технологии.

― Мистер Фэй, сегодня, не смотря на достижения нашей науки, мы еще не в полной мере используем все возможности явления резонанса. В противном случае, мы бы уже обладали подобными технологиями.

Явление резонанса, причем любого типа — механический, либо электромагнитный на частоте планеты я назвал суперрезонансом. Суперрезонанс позволит создавать различные, доселе неизвестные, физические эффекты с целью их дальнейшего изучения и прикладного применения. Предположительно должно существовать такое физическое явление, как суперрезонансная суперсимметрия при которой фермионы должны превращаться в бозоны, то есть замыкаться.

Суперсимметрия существует в природе: в ядрах звезд и планет — в так называемых пресловутых «черных дырах».

К периферии от ядра происходит стабильное спонтанное нарушение суперсимметрии с образованием конденсированной материи.

Истинная суперструна аналогична по строению ленте Мёбиуса — то есть, замкнута и развернута на 180 градусов. На Востоке это знали давно — в Японии есть такое понятие как «хачико» — сила Земли, которая выходит из нее, как первичная сила отталкивания, и вновь возвращается, уже как гравитационное эхо, сила притяжения.

Гравитоны закольцованы, поскольку первые в производном ряду.

Фермионы также можно закольцовывать, то есть делать их бозонами — посредством суперрезонанса.

Карл Фэй вдумчиво слушающий парня, все больше находил общего между его работой и постулатами, переданными ему Джоном Салливаном, хотя он мало в них чего понял. В данный момент зазвучала знакомая тема, и он оживился.

― Насколько я понимаю, то, что вы называете суперрезонансом, потребует для себя энергию сопоставимую с энергиями внутриядерных взаимодействий. Вам потребуется мощность нескольких электростанций…

― Абсолютно верно, мистер Фэй, ― перебил его Марсель, ― но это в рамках классической трактовки. Механизм суперрезонанса имеет иную природу — он смодостаточен. Постараюсь объяснить. Во-первых, уравнения Эйнштейна, в принципе, допускают взаимодействие электромагнитных и гравитационных полей. Но для того, чтобы такое взаимодействие стало заметным, как вы справедливо заметили, необходима колоссальная электромагнитная энергия, сравнимая с эйнштейновской энергией покоя, нужны электрические токи и поля на очень много порядков выше тех, что достижимы в современных лабораторных условиях. Во-вторых, согласно концепции струнной теории, гравитоны — замкнутые в кольца струны, не имеющие концов. Они могут покидать наше 4-D-пространство и уходить в другие измерения 7-D-пространства.

Таким образом, как автор теории, я с полной ответственностью заявляю, что при:

1 — соответствующей настройке геометрических параметров резонатора (диск — закольцованный резонанс, или торроидный резонанс) и

2 — подборе соответствующей частоты (частота истинной суперструны — суперрезонанс), возникает механический резонанс с последующим внутриядерным резонансом и возникающей суперсимметрией, с выделением колоссальной Е-F недостижимой даже на ускорителях, что позволит проникнуть за pl l — радиус компактификации скрытых мерностей 7-D-пространства.

Говоря проще, при суперрезонансе 4-D объекта при вышеописанных условиях становится возможным его взаимодействие с 7-D-Вселенной.

Вы прекрасно знаете, что резонанс — это резкое возрастание амплитуды установившихся вынужденных колебаний при приближении частоты внешнего гармонического воздействия к частоте собственных колебаний системы, а так же, резонанс — это оптимальное условие передачи энергии от одной колебательной системы к другой.

Мной также выведены общие гравитационные постулаты:

1.Планета и заполняющая ее материя пребывают в стационарном состоянии:

ω = 0 (Eₒ => mc²) проекция материального мира ноль-Полем, голографический принцип Хофта и Бома — энергия Еₒ индуцируется из 7-D в 4-D, генерируя с исключительно

родным ω-параметром поля и элементарные частицы — mс².

2. В стационарном состоянии тело (корабль, портал и т. д.) не способно к гравитационной реакции.

3. Для совершения гравитационной реакции необходима суперрезонансная активация — наложение на тело (корабль, портал) частоты ω равной частоте (данной либо искомой) планеты: ωₒ1, ωₒ2, ωₒ3…(ω1, 2, 3 ... n = ωₒ 1, 2, 3 ... n)

(Eₒ <= mc²) (редукция, обратная проекция, голодвижение) — вход материи (mс²) в 7-D-пространство в виде энергии Eₒ→Еºº.

― Что такое Еºº?

― Так я позволил себе обозначить сингулярную энергию ноль-Поля.

Суперрезонанс бывает двух типов:

А — авторезонанс — суть которого в общих чертах описывает «теория гравитации №1»; на частоте данной планеты. Перемещение исключительно в пределах сферы-пространства данной планеты.

Б — трансрезонанс — суть его обобщенно изложена в «теории гравитации №2». На частоте искомой планеты. Перемещение на другую (-ие) планету (-ы).

Постулаты частных случаев А/Г реакции (перехода), или, как я еще ее называю — положения «гравидинамики» пожалуй приводить излишне — это я объясню уже на деле.

Единственно, скажу, что гравидинамика машины слагается из соотношений:

1 — общей площади машины — Sgeneral;

2 — площади реактивной оболочки — Src;

3 — геометрии (угла) реактивной оболочки — х°;

4 — налагаемой частоты — ω (1, 2, 3…n), от чего зависит тип резонанса –авторезонанс/трансрезонанс;    

5 — скорости осевого (торроидного) вращения (ω=0, ω<1, ω=1) поля или тела.

В процессе долгих наблюдений и анализа, я пришел к выводу, что:

1 — гравитация не есть притяжение, но именно сила отталкивания;

2 — антигравитация не есть «отрицательный вес», а именно «нулевой вес».                                                                

Итак, теория антигравитации №1:

При наложении на тело упругих механических колебаний с частотой равной частоте данной планеты на границе «тело-внешняя среда» возникает зона суперсимметрии и последующая антигравитационная сила Fа/g, — сила гравитационного отталкивания. Сила Fа/g воздействует на каждый атом резонатора (т.е. корабля, и на любой атом вещества находящегося в нем — то есть на груз, пассажира или пилота в равной степени). Эта сила пропорциональна массе (Fа/g = mc²), а поскольку поле гравитации Земли одинаково воздействует и на корабль и на пилота (пассажира, груз), то первоначальная сила взаимодействия между креслом и сидящим в нем человеком остается постоянной. Сила гравитационного отталкивания FA/G, по мере удаления от планеты (основного гравитирующего объекта), закономерно уменьшается с ослаблением поля гравитации Земли — по закону экспоненты.

Теория антигравитации №2 или теория силы телепортации/трансформации.

При наложении на тело упругих механических колебаний с частотой, равной частоте иной (искомой) планеты возникает (антигравитационная) сила трансформации Ftransf. Эта сила пропорциональна массе тела (Ftransf = mc²). Она воздействует на каждый атом резонатора (корабль, портал). Корабль при ω = ωₒ иной планеты, по закону резонанса (подобия), будет притянут гравитационным полем искомой планеты и, будучи перенесен посредством сингулярно-полевой среды (ноль-Поля или Матрицы), «вывалится» в сфере ее (активного) влияния.

Портал при ω = ωₒ создаст трансфертный портал в сфере данной, либо в сферу искомой планеты.

Теория антигравитации №3 или теория левитации:

Вращающееся тело, либо вращающееся электромагнитное поле:

― при условии ω<ωₒ становится динамическим телом или гравитационным компенсатором;

― при ω=ωₒ А/Г полным антиполяризатором, поскольку субстанция тела (либо электромагнитного поля) при ω=ωₒ будет обладать длинной волны (или частотой) равной параметрам гравитационной волны — в этом случае они уже будут взаимодействовать — резонировать и антиполяризоваться;

― при ω<ωₒ становится способным уменьшать напряженность гравитационного поля (пронизающего его) также как и реактивная оболочка.

При частоте вращения диска либо электромагнитного поля с частотой равной частоте вращения планеты (при ω=ωₒ — для Земли 21915 оборотов в минуту), диск потеряет в весе все 100%, и создаст вокруг себя область с нулевым напряжением гравиполя, а при пронизании диска электромагнитным полем будет антиполяризовать его. То есть кванты электромагнитного поля соленоида, при пронизании зоны суперсимметрии, будут превращаться в гравитоны. Другими словами — придавать электромагнитному полю свойство активного взаимодействия с электромагнитным полем планеты. А вращающееся электромагнитное поле при ω=ωₒ изменит знак полной массы всех частиц его образующих, т.е. антиполяризуется, с последующим активным взаимодействием с электромагнитным полем Земли.

Согласно принципу относительности, корабль, вошедший в ноль-Поле (в Матрицу), при авторезонансе полном:

1 — по отношению к ноль-Полю — реальный проецируемый объект — всегда, в любом случае, но при этом условии корабль сливается со своим I-E-F-объектом-матрицей.

2 — по отношению к СКЧ (к планете) — I-E-F-объект — то есть огромный плазмоид с одной стороны (точки зрения), и ноль-точка, но в размерах корабля, с другой стороны (точки зрения).

3 — по отношению к себе — реальная пространственно-материальная Вселенная, но в пределах корабля, стенок активированной реактивной оболочки, — далее — зона суперсимметрии — волновой, а/г реакции, изолирующей корабль от влияния внешнего мира.

Суть процессов авторезонанса и трансрезонанса едина.

— Таким образом, вы утверждаете, что технология НЛО имеет в своей основе голографический принцип? — продолжал напряженно постигать авторскую мысль Карл.

— Именно так.

— А инструментарием, для проникновения в сверхособую голографическую среду, которую вы именуете ноль-Полем, Матрицей и ноль-Вселенной, является резонансная технология?

— Ага, именно так. Вот, взгляните, что мне удалось обнаружить на днях в пучинах сети, ― он протянул ему распечатанный на принтере лист с текстом, ― почитайте, что об этом пишет Дэвид Уилкок в своей книге «Исследования Поля Источника». Профессор, поправив очки, принялся еле слышно читать вслух: «…Как вытолкнуть во время-пространство достаточно атомов, чтобы заставить объект левитировать? И вновь, на помощь приходит старый друг: гармония. Нам требуется повысить частоту внутри атома до скорости больше скорости света, тогда атом перейдет во время-пространство. Это можно осуществить созданием гармоничной пульсации в Поле Источника — в гравитации. Итак, если мы хотим, чтобы магия свершилась, все, что следует сделать, — начать вибрировать объект или данную область надлежащими частотами. Тогда, после создания гармонии в данной области некоторые атомы начнут пересекать границу скорости света, где их будет толкать то, что мы называем левитацией…»

— Гм, — Карл откинувшись в кресле, в задумчивости глядел куда-то сквозь стены, и переваривал информацию. — Именно резонансной технологией можно объяснить отсутствие привычных нам силовых установок в конструкциях НЛО, — пробормотал он. — Пожалуй, это очень близко к истине.

— Вот именно — одобрил ход его мыслей Марсель. И поинтересовался, — А вы лично видели НЛО? Тот несколько растерялся, и пока соображал, что бы ответить, Марсель вставил, что Джон Салливан лично обещал ему такое удовольствие.

— Видел я эти НЛО, ― с неохотой признался Карл. В некоторых компьютерах и полупроводниках пришельцев мы еще кое-как разобрались, а вот как летают они, это пока загадка.

— Для меня не загадка. Я знаю, как они, так сказать, летают.

— Кстати, а как вы догадались о структуре так называемой «реактивной оболочки»?

— Я же говорил, что работал над теорией почти двадцать лет. У меня было время.

— Двадцать лет? Карл сощурился, и его глаза превратились в узкие щелки, что делало его похожим на слепого крота. — Сколько же вам было лет на тот момент, ну когда вы начали серьезно работать?

Марсель пожал плечами — Ну, лет пятнадцать, шестнадцать.

— Позвольте поинтересоваться, а вы сами видели НЛО?

Марсель утвердительно кивнул головой. — И видел, и щупал, и разглядывал образцы под микроскопом.

— Мне бы вот еще о чем бы хотелось обменяться мыслями, — задумчиво продолжал ученый, — вы знаете, я неоднократно сталкивался в инопланетных образцах с явлением самопроизвольной трансмутации элементов. Сегодня спектрометр показывает стабильное наличие одного набора элементов, а назавтра картина кардинально меняется. В земных элементах это редко, но наблюдается, да и то, лишь у тяжелых металлов. Здесь же стабильный элемент кобальта назавтра мог стать никелем либо железом. Элементы постепенно либо шли вверх по таблице Менделеева, либо шли вниз. И в каждом отдельном случае это движение в какую-либо сторону касалось всех элементов состава.

— Мне кажется, я знаю механизм этого.

— Да-да, я помню. Вы писали о том, что на Земле будет железом или никелем, по частотам вращений электронов вокруг ядра, на другой планете, из материалов которой сделана машина, по частоте вращения электронов это был кобальт. Под влиянием силы земной СКЧ, происходит трансмутация: смещение чужеродных элементов в соответствии с их частотой вращения электронов до частоты вращения эталона на Земле. То есть марсианский кобальт на земле по частоте вращения электронов будет соответствовать, к примеру, никелю, хотя на Марсе, он по своей сути, кобальт, то есть марсианский кобальт, и сила СКЧ Земли трансформирует его ЧВЭ до никеля. Это, в самом деле, пожалуй, свидетельствует о некоем глобальном информационном поле, в котором имеются «идеи» элементов с привязанной частотной характеристикой электронов. Хм.

— Именно. Ноль-Поле или Матричное Пространство и есть вместилище этого глобального информационного поля. Несмотря на скромные успехи, тем не менее, Марсель видел, что попытки посеять зерна нетрадиционного глобального мировоззрения в сознании ученого по большому счету остаются бесплодными. Он решил слегка изменить тактику.

― Вы знаете, мистер Фэй, существует одна старинная арабская поговорка, которая гласит: «Мир боится времени, а время боится пирамид. Так вот, первая ее часть, похоже, имеет прозаический смысл, тогда как оставшаяся, надо полагать непосредственно восходит к тем, кто знал о ее истинном смысле. Профессор поправил очки и весь подался вперед.

― Так вот, если вы помните, в моей работе имеется такое понятие как БГВ. Как я уже говорил, это аналог «Высшей Силы» современных физиков. Только в отличие от них, я полагаю, что эта сила имеет место быть и по сей день. Эманирует эта сила из центра любого небесного тела, в коем происходят неравновесные термодинамические процессы, которые же она и порождает. Точку эманации я называю I-E-F-модемом, поскольку она в двустороннем порядке пропускает поток, который одновременно является и силой и энергией и содержит в себе информационную компоненту. Сейчас мы обсудим поток по направлению в 4-D. Повторю — Николай Козырев называл такой модем двусторонней временной воронкой, а Никола Тесла опорной или нулевой точкой.

― А что это за информационная компонента?

― Сэр, ― замялся Марсель, ― это самый глубинный, сложный и самый главный момент в моей работе.

Тот, оскорбленно нахохлился, ― Полагаете, я не осилю? Вот уж дудки — рассказывайте!

― Как скажете, ― Марсель провел рукой по коротким волосам, раздумывая как бы найти емкое и одновременно короткое объяснение, и добавил, ― кстати, именно в этом природа трансмутации элементов. Не секрет, что в традиционной науке не ставится вопрос, почему мир такой, каким мы его наблюдаем. Это не принято. На отдельные вопросы наука еще может найти более-менее приемлемые интерпретации. Например, что небесные тела имеют форму сфер по причине вращения, что наследственность обуславливается генетикой. Но это поверхностные объяснения, второстепенные. Имеется нечто, что лежит в основе их всех, — всех фундаментальных законов и сил Вселенной. То есть то, что заставляет физические законы и атрибуты этого мира быть такими, какими мы их знаем. Это информационная компонента «Высшей Силы», обуславливающая структуру и физические законы эмпирического мира. Именно эта информационная компонента обуславливает детерминизм отношений ноль-Поля и корпускулярно-волнового мира. Мы знаем, что материя, время и пространство, в конечном счете, есть проявление энергии, что реально существующая Вселенная представляет собой совместное взаимодействие энергии и информации. Это доказывается общей теорией информации и дуалистической парадигмой.

Энергия и информация это две неразрывные, но самостоятельные стороны материи, определяющие энергоинформационный характер любого взаимодействия. Кроме того, в соответствии с парадигмой дуализма все процессы энергоинформационного взаимодействия материи протекают в физических условиях времени и пространства, так что энергия проявляет себя во времени, а информация — в пространстве. Независимость информации от времени определяет закон сохранения информации, а независимость энергии от пространства — закон сохранения энергии. Само понятие материи не имеет физического смысла без понятий энергии и информации. Энергия и информация определяют сущность и содержание материи. Итак, первичной причиной существования нашего мира является информация. Если рассматривать категорию информации с позиций материализма, то такой подход не в состоянии объяснить порядок и гармонию, царящую во Вселенной. Информация «сама по себе», без привязки к ее оператору — сознанию, становится пустой и лишенной смысла. Информация без организующего начала сознания есть не что иное, как хаос. Такая информация едва ли породит тот мир, в котором мы с вами, имеем счастье обитать, мистер Фэй. Да и что такое информация в общем понимании? Это обмен сведениями, сигналами между объектами (сознаниями объектов), настроенными на ее восприятие. Мной выведен следующий вектор:

сознание→информация→энергия→материя-пространство-время.

Итак, перейдем непосредственно к информационной компоненте. Помните, мистер Фэй, я упомянул о платоновских эйдос? Так вот, полагаю, что для наиболее полного восприятия так называемой информационной компоненты I необходимо будет начать с терминов античной философии. Основная часть философии Платона, давшая название целому направлению философии — это учение об идеях или эйдосах, о существовании двух миров: мира идей (эйдосов) и мира вещей, или форм. Говоря проще, идеи, или эйдосы являются прообразами вещей, их истоками. Эйдосы лежат в основе всего множества вещей, образованных из бесформенной материи. Идеи — источник всего, сама же материя ничего не может породить.

Таким образом, мистер Фэй, именно у Платона понятие эйдоса существенно трансформируется, и приобретает содержание уже как внутренней формы, то есть имманентного способа бытия вещи. Эйдос у Платона имеет онтологически самостоятельный статус, формируя трансцендентный мир идей — то есть собственно мир эйдосов, как совокупность абсолютных и совершенных образцов возможных вещей. Мир идей или эйдосов существует вне времени и пространства. Идея (эйдос) любой вещи или существа — это самое глубокое, сокровенное и существенное в нем. У человека роль идеи выполняет его бессмертная душа. Идеи (эйдосы) обладают качествами постоянства, единства и чистоты, а вещи — изменчивости, множественности и искаженности. Согласно его взгляду, в этом мире есть определенная иерархия, на вершине которой стоит идея Блага, из которой проистекают все остальные. Благо тождественно абсолютной Красоте, но в то же время это Начало всех начал и Творец Вселенной. Так вот, мистер Фэй, у Платона есть миф о пещере, в которой Благо изображается как Солнце, идеи или эйдосы символизируются теми существами и предметами, которые проходят перед пещерой, а сама пещера — образ материального мира с его иллюзиями. Ответьте мне, профессор, этот образ вам ничего не напоминает? ― спросил Марсель, хитро прищурившись. К его немалому удивлению, собеседник оказался не таким уж и посредственным, каким казался.

― Вы имеете в виду голографический принцип?

― Браво, профессор, — именно! Таким образом, вы можете убедиться, что идея голографичности мира стара как сам этот мир. Пойдем еще дальше. В буддизме существует такое понятие как дхарма. Это очень многозначный термин, включающий в себя массу важнейших понятий индийской культуры, религии и философии. Понятию дхармы трудно найти эквивалент, сложно дать одно точное определение. У него существует долгая и разнообразная история, и оно имеет ряд сложных значений и толкований. Многозначность слова не случайна, оно не только краеугольное понятие буддизма, но и главное: Будда есть благодаря Дхарме, а вот сказать обратное не верно. При правильном постижении все в этом и любом другом мире оказывается Дхармой. Термин происходит от корня дхар — держать, нести, утверждать, и буквально означает «опору для чего бы то ни было».

Дхарма — это явление и неделимая составляющая бытия. Элементарный «кирпичик» сознания и мира. Следует заметить, мистер Фэй, что о мире самом по себе, независимо от сознания, буддизм никогда не говорит. Например, дхарма — это «круглое», «длинное», алчность, не-алчность, мысль, сознание и так далее. Дхармы мгновенны, непрерывно появляются и исчезают, их волнение и образует человека или другое существо, воспринимающего мир.

Не напоминает ли вам этот термин, в данном значении платоновский эйдос, мистер Фэй?

Собеседник выразил согласие задумчивым покачиванием головы.

― А приписываемая им способность «поддерживать» наш мир и его материю, не напоминают ли принцип голографичности, когда опорная волна создает трехмерную картинку?

― Что же получается, что древние имели представление о голографичности мира?

― Они не только имели об этом представление, но и находили им прикладное применение.

― Что вы имеете в виду?

― А вы разве не слышали о таких машинах древних, как виманы, описываемые в древнеиндийской литературе? О вратах междумирья?

― О чем?

― О порталах, звездных вратах.

Ученый, молча, пожал плечами, ― Разумеется, мне как-то доводилось читать об этом, но я представлял их не более чем продукты мифотворчества. Сейчас же, в сфере всего услышанного, даже не знаю, что и сказать. И спохватившись, поинтересовался, ― А вы затронули этот аспект в вашей работе?

― Что именно?

― Информационную компоненту, дхарму, эйдос? Помнится, вначале разговора вы упомянули об этом в постулативной форме.

― Разумеется, мистер Фэй. Итак, матричность и генеративность ноль-Поля заключается в следующем:

— В ноль-Пространстве есть объекты — I-E-F-объекты и I-E-F-категории (абсолютно-сингулярно-фрактальные объекты/категории — eidos или идеи).

— Ноль-Поле осуществляет и поддерживает проекцию фрактальных I-E-F-объектов/категорий в 4-D-Пространство — также как и само существование I-E-F-категории (идеи) «пространства». Забегая вперед, мистер Фэй, скажу для ясности, и запомните, пожалуйста, этот момент — идея или эйдос «пространства» автоматически заложена в инфляционно-проекционной механике эволюции энергосиловых линий (графов) БГВ.

— Пакет модусов, привязанный на нейтральную (абсолютно-сингулярную) и триединую I-E-F-субстанцию есть маркированность нейтральной и триединой I-E-F-субстанции с ее трансформацией в I-E-F-объект/категорию и дальнейшей реализацией (голографической проекцией) в эмпирический Мир, или иначе:

— Детерминистический механизм, связывающий 4-D и 7-D через I-компоненту (модус), является причиной образования I-E-F-объектов/категорий — эйдосов или дхарм (образованных из нейтральной I-E-F-субстанции) с Реализацией (то есть голографической проекцией) их в 4-D.

— I-E-F-субстанция — есть субстанциональная основа ноль-Пространства, имеет абсолютно-сингулярные свойства. Согласно первому закону Ньютона нейтральна в отсутствии причин и равенстве трех компонент. Нарушение равенства (дисбаланс) из-за причины (или причин) включает детерминистский механизм — механизм I-E-F-взаимодействия двух Глобальных пространств, как механизм коррекции (закон Кармы), и механизм количественно-качественного перекоса, выражаемого третьим законом Ньютона, связывающий два Глобальных Пространства, задача которого, вернуть субстанцию/систему в состояние первоначального покоя (I-E-F-баланс, термодинамический баланс и так далее).

— Таким образом, трансформация нейтральной I-E-F-субстанции в активный I-E-F-объект, и его дальнейшая реализация посредством голографической проекции происходит благодаря взаимному I-E-F-детерминизму отношений двух Глобальных Пространств и их объектов;

— Матричные I-E-F-объекты движутся (и взаимодействуют) относительно друг друга и матричного пространства, но не пространства эмпирического Мира.

— Скорость взаимодействий I-E-F-объектов (или eidos Платона) в 7-D (в Матрице) носит инфляционный (мгновенный) характер.

Абсинфрактные I-E-F-объекты универсальны, поскольку при реализации в 4-D проецируют-генерируют:

I) Физические принципы и законы 4-D-Пространства; выполняют поддержку их свойств;

II) Абстрактные категории (пространство, время; поддержка их свойств);

III) Конкретные объекты корпускулярно-волнового мира (энергия, материя; поддержка их свойств);

IV) I-E-F-объекты с количественно-качественным перекосом I-компоненты, обуславливающей весь детерминизм отношений, как в среде носителей сознания, так и через носителей сознания с воздействием на материю и пространство событий (Эдуар Лэруа, Тейяр Дешарден, Владимир Вернадский, «Ноосфера», Александр Чижевский «Гелиобиология»).

Итак, для ясности:

1 — нейтральная I-E-F-субстанция, через I-E-F-детерминизм, то есть количественно-качественный перекос (количественно-качественный перекос совокупен: складывается из: как из непосредственно задач самого поля (полевой I-детерминант-компоненты), так и влияний 4-D (детерминирующей I-компоненты)):

2 — I-E-F-объект/категория,

далее через инфляционно-голографическую проекцию происходит:

3 — переход от сингулярного состояния к более конденсированному (материализация) в 4-D, с реализацией (исполнением пакета модусов) своей совокупной информативной I-компоненты то есть превращение:

— либо в категорию,

— либо событие (хронологический ряд событий),

— либо качество (материальная составляющая 4-D) корпускулярно-волнового мира.

И поскольку, физические и иные параметры данного 4-D позволяют нам с вами дышать и беседовать, а вы прекрасно знаете, мистер Фэй, что эти параметры ой как узки, но удивительно стабильны, постольку полагаю, можно определенно говорить об антропном принципе (являющегося одним из модусов совокупной I-компоненты), который регулирует параметры инфляционно-голографической проекции. То есть исполнение пакета модусов I-E-F-объекта/категории позволяет существовать 4-D таким, каким мы его знаем.

Что является материальным носителем I-E-F-объектов/категорий в 4-D? Полагаю, что это так называемые плазмоидные объекты, также ошибочно именуемые шаровыми молниями, в изобилии существующие в местах аномальных зон — геотектонических разломов, откуда эманирует/проецируется слабодиспергированная (однокомпонентная) БГВ. Существует определенная связь аномальных зон с Солнцем, иными планетами и ионосферой в частности, и в особенности с таким природным явлением как «гроза» — происходит постоянный обмен энергиями а, следовательно, и информацией. При анализе структуры связи, выявляются особенности и закономерности присущие нейронной сети. В данном случае можно говорить о глобальной планетарной нейронной сети, а в целом — о нейронной сети 4-D Вселенной. Говоря проще, звезды и планеты представляют собой узлы глобальной нейронной сети 4-D Вселенной, по которой возможно перемещаться в виде «нейронного импульса» или абсинфрактного/виртуального плазмона, либо общаться при помощи системы дальней космической связи, основными элементами которой служат комплексы пирамид, как узлы приемно-передающих устройств.

Что есть совокупная I-компонента I-E-F-объектов/категорий (исполняемый пакет модусов)? Говоря проще, это суть Платоновского eidos. Его задача в 4-D. Точнее задачи:

1 — возврат I-E-F в состояние первоначального покоя;

2 — энергоинформационный обмен между 4-D и 7-D;

Второй пункт имеет подпункты:

а) — поддержание параметров антропного принципа

б) — количественно-качественный рост (эволюция) I-E-F (как в носителях сознания, так и через носителей сознания).

Мы несколько отвлеклись, мистер Фэй. Вернемся к пирамидам и детерминизму.

― Погодите-ка, а что означает термин абсинфрактный?

― Это составной термин, образованный из трех слов: абсолютно сингулярно-фрактальный. Почему абсолютно сингулярный, спросите вы, мистер Фэй? Разве есть какая-то иной вид сингулярности? Есть, отвечу я вам. В моем понимании сингулярность — это состояние, характеризующееся бесконечной плотностью температурой и нулевым моментом времени. То есть полное «ничто», начальный момент творения. Но сегодня появляются концепции доказывающие возможность испарения «черных дыр», объектов, которые не выпускают ни одного фотона. Вот такая сингулярность меня не устраивает. Почему фрактальный? Потому что объект обладает как определенной особенностью голографии — самоподобием, так и потому, что является предметом (частью-объектом) содержащемся в компактифицированном ноль-Поле (Матрице).

Однако, вернемся к пирамидам. Пирамида, по сути, это каменная призма, которая целиком разлагает БГВ на ее производные компоненты-взаимодействия, и, полагаю, в БГВ имеются также такие компоненты, как пространственный, психо-ментальный и прочие. Это вытекает из анализа воздействия пирамид на окружающую среду и здоровье людей. Видя, что его собеседник, плохо понимает суть последних слов, пояснил, — Вы наверняка слышали утверждения людей, что пирамида, установленная в определенной местности, благотворно влияет не только на растения и животных, но и на саму местность. Если пирамида установлена в геопатогенную зону, то стихают аномальные влияния и прочие природные катаклизмы, либо вообще, отрицательная энергия места меняется прямо на противоположную. То есть происходит стабилизация пространственно-временной ткани. И когда говорят, что после того как разрушили церковь или храм, отовсюду вдруг повылазила нечисть, то это надо понимать как разрушение разлагающей призмы с последующей дестабилизацией континуума, приводящее к активированию спорадических пространственно-временных искажений, землетрясениям и прочему. Проще говоря — разрушьте храм и получите кротовины в иные пространства либо измерения, и начнутся природные катастрофы. Все классические храмы, церкви и мечети имеют тенденцию к пирамидальности. Однако наиболее идеальной формой обладает лишь сама пирамида, причем, строго ориентированная по сторонам света.

― Каменная призма, это интересное предположение, мистер Тотаев, ― задумчиво согласился Карл, теребя пуговицу.

― Однозначно, ведь единственным в природе материалом, обладающим эффектом линзы, является кварц. Вот ответ, почему все пирамиды древнего Египта были построены из кварцсодержащих материалов: песчаников, кварцитов, известняков, гранита и мрамора, которые тоже содержат кварц. У кварца есть еще одно важное свойство. Вертикальная ось симметрии кристалла кварца закручена в спираль. Рентгеноструктурное изучение кристаллов кварца подтвердило этот вывод, при этом выделяются два типа структуры — правосторонняя и левосторонняя. Для объяснения эффекта линзы придется прибегнуть к системе понятий древнего Востока. Кристалл кварца, как и любой другой минерал, имеет свой энергетический центр — кристаллическую решетку.

Но в силу того, что ось симметрии кварца образует спираль, в кристалле появляется несколько проекций основного энергетического центра, т. е. получает энергию один центр, а отдает несколько. Точнее это можно представить так: некая зона кристалла, исполняя роль резонатора-приемника, источает энергию и, трансформируя, рассеивает её. При этом в кристалл входит один общий поток, а выходит несколько. Благодаря спиралевидной структуре и, как следствие, эффекту рассеивания в пирамиде образуются мощные закрученные потоки энергий. Как минимум, зафиксирован повышенный электромагнитный фон. Имеются и другие энергии, которых на сегодня мы, к сожалению, регистрировать не можем. Не берусь предсказывать, но как мне кажется, в ближайшем будущем, когда начнет стремительно развиваться производство антигравитационных технологий, пьезокварц станет одним из самых востребованных материалов.

— Мистер Тотаев, мне как-то доводилось читать, что помещенные в пирамиду трупы очень быстро обезвоживаются. Как вы полагаете, отчего это?

— Отвечу вопросом на вопрос, — вы знаете, перевод с греческого слова «пирамида»?

— Что-то связанное с огнем, если не ошибаюсь, — произнес Карл, смущенно улыбнувшись, словно оправдываясь. — Поверьте, я читал, но сейчас напрочь подзабыл.

— Верно, мистер Фэй, слово «пирамида» образовано двумя греческими корнями. Это «пир» — огонь, и «мидос» — что значит «намерения, планы» или даже «интриги, коварные замыслы». Имеется еще одно похожее по звучанию слово, имеющее значение «страж». Таким образом, слово «пирамида» можно перевести как «искусный» или «коварный огонь», или как «страж огня». Распространено также мнение, что термин «пирамида» означает «огонь внутри», если вторую половину слова — «мид» — связать с еще одним греческим корнем.

Тем не менее, все эти теории не дают удовлетворительного обоснования греческим корням слова «пирамида», поскольку само это слово имеет египетское происхождение. Независимо от таинственных этимологических связей, между египетским оригиналом и более поздним греческим термином исходное египетское название пирамиды, «пер-нетер», обозначает сооружение или форму, предназначенную для «генерирования, преобразования, использования и передачи энергии». Следовательно, название пирамиды — как египетское, так и греческое, предполагает, что сама пирамидальная форма служит для извлечения и передачи определенной формы энергии. А какой формы энергии, я уже говорил — БГВ. Почему огонь? По той причине, что форма пирамиды — это призма, которая расщепляет триединую БГВ. Говоря иначе, пирамида — это реактор БГВ, которую она расщепляет на составные компоненты для полноценного функционирования, как пространства-времени, так и биологических объектов обитающих в среде этого пространства времени. Закономерно, что вокруг пирамиды должно существовать мощное вторичное излучение расщепленной БГВ, то есть гравиэлектромагнитное поле. По этой причине подавляющее большинство электронных приборов побывавших как в самой пирамиде, так и вблизи, из-за высокой напряженности электромагнитных полей выходят из строя. В особенности это касается сложных систем с точными настройками. Наши электронные приборы оказываются бессильны. Это напоминает работу с хорошо экранированным объектом: пирамиды словно скрыты за неким специальным покрытием, отражающим радиолучи. И это не удивительно, поскольку внутри пирамид расположен мощный источник электромагнитного поля.

― Гм, допустим. Но вернемся к началу разговора — где же во всем этом время?

― Время — это I-E-F-пропускная способность модема или двусторонней временной воронки планеты, которая определяет все: массу планеты, ее цикл периодического вращения вокруг своей оси и светила, угловую скорость. Пропускная способность проистекает из гравитационного радиуса планеты. Хотя расчет гравитационного радиуса технически верен, но трактуется как механизм образования черной дыры. Я же полагаю, что это радиус сверхэнергетического модема. А проще говоря, время — это непосредственно энергия БГВ. БГВ и есть время, в составе которой имеются все компоненты для образования пространства-времени планеты, и биоэнергетические компоненты для возможности существования и развития биологических форм. А пирамида, разлагая энергетический конгломерат БГВ, способствует стабилизации пространства вокруг нее, оздоровлению экологии. Говоря проще — пирамида — это пространственно-временной стабилизатор. Поэтому, лучше всего устанавливать пирамиду на георазломах, где имеется мощная эманация БГВ или как ее еще называют — теллурическая сила. Сила такой пирамиды и благоприятная вокруг область будут во много раз сильнее. В принципе так и есть, все пирамиды и мегалиты установлены в именно таких местах и, причем по всей планете. Надеюсь, это понятно?

Карл задумчиво поглядел в пустой стакан. ― А зачем это кому-то понадобилось?

― Полагаю древние таким образом стабилизировали пространство-время планеты.

― Вы упомянули о том, что БГВ создает пространство. Интересная мысль.

― За это в первую очередь необходимо сказать спасибо швейцарскому ученому доктору Хансу Йенни, который посвятил десять лет жизни изучению воздействия звука на неорганическую материю, фиксируя результаты этого воздействия на фото¬пленке. Он размещал на стальных пластинах различные вещества — воду или иные жидкости, пластмассу, смолу, глину, пыль — и приводил пластины в колебательное дви¬жение с различной частотой. Его предшественником и глав¬ным вдохновителем был немецкий ученый Эрнст Хладни, также проводивший эксперименты со зву¬ком. Хладни насыпал песок на стеклянную пластину, водя по краю пластины скрипичным смычком, заставлял стекло вибрировать. И песчинки на стекле складывались в пре¬красные симметричные узоры.

Доктор Йенни продолжил исследования Хладни в об¬ласти взаимосвязи между звуком и формой. Не одну тысячу часов он выяснял экспериментальным путем, как воздействуют звуки различной частоты на неорганичес¬кие вещества. Среди сотен фотоснимков, сделанных им и его помощниками, есть изображения, подобные по фор¬ме морским звездам, органам человеческого тела, мик¬роорганизмам и обитателям подводного мира. Порождены же эти изумительные формы кусками обычной пластмассы, горками пыли и другими субстанциями, подвергнутыми воздействию звука.

Свою работу доктор Йенни назвал «киматикой», от гре¬ческого кима — «волна». Киматика — это наука о фор¬мообразующих свойствах волн. Уже найдены доказатель¬ства того, что звук обладает способностью творить форму. Неодушевленные предметы — капли воды, шарики смо¬лы и другие материалы в опытах доктора Йенни, — под¬вергнутые воздействию звуковых волн, сами приходили в волнообразное движение. А затем медленно, постепенно обретали четкие очертания. Эти прежде бесформенные комки, пронизанные звуком, бились и пульсировали. Ка¬залось, будто они состоят из живой плоти и дышат. Однако секрет, разумеется, заключался лишь в чудодействен¬ной силе звука. Как только он стихал, всякое движение прекращалось, и на пластинах снова лежали бесформен¬ные комки неорганической материи. Подобного же эффекта добилась художник и математик Барбара Хироу при помощи лазера и сканирующего устройства. Она помещала зеркало под акустическую систему. Когда система произ¬водила два звука с разной частотой колебаний, зеркало начинало вибрировать. Затем на зеркало направляли лазер. Луч его отражался на экране, воспроизводя на его поверхности образы, возникавшие под действием звука. Оказалось, что интервалы, образованные гармоническими рядами, порождают устойчивые и геометрически совершенные формы, например, круги, державшиеся на экране до тех пор, пока звук не смолкал. Затем необходимо выразить благодарность Роду Джонсону ученому разработавшему модель «Логической физики». Он создал работающую модель квантовой физики, которая основывалась исключительно на геометрии. С помощью геометрии он смог объяснить много загадок квантовой механики, включая постоянную Планка, постоянную тонкой структуры, соотношение между сильным и слабым взаимодействием, структуру фотона и многое другое. Согласно модели Джонсона, существует параллельная реальность, которая непрерывно пересекается с нашей реальностью в каждом атоме, на самом крошечном уровне. Каждый атом обладает одной геометрией в нашей реальности и противоположной, обратной геометрией в параллельной реальности. Две геометрии вращаются в противоположных направлениях внутри друг друга. Каждая стадия этого процесса проводит вас через разные элементы. Затем доктора Роберта Муна, который мог объяснить все в Периодической Таблице посредством геометрии. В 1986 году д-р Мун, осознал, что геометрия — это ключ к пониманию квантовой физики, и что она является геометрией во времени, а не только в пространстве.

Затем необходимо поблагодарить отца петлевой квантовой гравитации Ли Смолина, и ее дальнейшего разработчика Карло Ровелли из Центра теоретической физики в Марселе.

Необходимо выразить признательность также исследователю Ивану Сандерсону за его открытый всемирный геометрический паттерн, названный им «убийственными ромбами». Затем надо поблагодарить Николая Гончарова, Вячеслава Морозова и Валерия Макарова за их «теорию геокристалла», а вовсе не меня, мистер Фэй. Сандерсон, Гончаров и Морозов выявили глобальную картину так называемых ley-линий, а Смолин и Ровелли, сами того не ведая, обосновали ее математически. Моя заслуга лишь в объединении их трудов. А точнее — в наложении картины получаемой петлевой квантовой гравитацией на карту аномалий Земли Ивана Сандерсона. Сходство — один к одному. Следовательно, динамика эволюции БГВ порождает пространство и основную вибрацию — СКЧ, а крупные аномальные зоны планеты — это узловые точки взаимного пересечения силовых ley-линий БГВ. Планета, в самом деле, глобальный кристалл, решетку которого образуют силовые линии БГВ и производимая ими вибрация. И мировая система пирамид и мегалитов установлена именно в этих узлах. Таким образом, древние стабилизировали и гармонизировали пространство-время планеты, качественно улучшая процесс ее эволюции и, полагаю, эволюцию существ обитающих на планете.

Карл сделал жест, давая понять, что хочет о чем-то спросить, — Вы упомянули о гравитационном радиусе так называемого модема. Не могли бы вы осветить этот момент несколько подробней?

— Собственно, ничего сложного. Как я уже говорил, в центре каждого небесного тела имеется двусторонний модем. Если рассматривать его в аспекте одностороннего направления, а конкретно — из 7-D в 4-D, то в этом случае получаем голографический проектор. То есть, в центре каждого небесного тела имеется точечный голографический проектор, который поддерживает стабильное существование совокупной проекции: корпускулярно-волнового объекта, трехмерного пространства, в котором пребывает объект, и его темпорального потока, то есть обеспечивает хронологическую последовательность смены событий в пространстве-времени планеты. Размер модема то бишь проектора, определяется по формуле гравитационного радиуса. Однако, я полагаю, что гравитационный радиус описывает именно голографический проектор, а не гравитационный пылесос. Не обращая внимания на улыбку собеседника, Марсель продолжал.

— У голографического проектора имеется «горизонт событий», которым он отделен от создаваемого им мира. Однако в термин «горизонта событий» я вкладываю совсем иной смысл. Я убежден, что «горизонт событий» — это именно плоскость зоны суперсимметрии, где происходит изменение свойств сингулярной энергии, которая становится базовой генерирующей волной. Говоря проще, на поверхности «горизонта событий» происходит развертка сингулярной энергии Еºº на «пи», — на 180 градусов. Энергетический поток проникающий из ноль-Поля через I-E-F-модем в 4-D лишается свойства сингулярности в зоне суперсимметрии, и приобретает свойство дискретности: на «горизонте событий», то есть в зоне суперсимметрии сингулярная энергия ноль-Поля Еºº превращается в БГВ — Еₒ и по мере удаления к периферии конденсируется в элементарные частицы — mc² и энергии-силы.

И когда вы наблюдаете НЛО объятый пламенем и сиянием, вы видите виртуальный объект: материальный объект, который посредством суперрезонанса отделился от внешнего мира аннулирующей гравитационной оболочкой-капсулой — «горизонтом событий» и, войдя в ноль-Поле, погрузился в свой «эйдос». Между окружающим пространством планеты и активированной реактивной оболочкой машины имеется разделяющее энергосиловое поле-капсула — зона суперсимметрии. Именно зоной суперсимметрии при суперрезонансе аппарат отделяется от всех влияний внешнего мира, в том числе и гравитационного. В этот момент он микрочастица макроразмеров. Как поведет себя НЛО, лишившийся массы? Очевидно, что даже весьма умеренные по величине силы вызовут феноменально большие ускорения. НЛО исчезнет из поля зрения наблюдателя за несколько секунд, как об этом и сообщают очевидцы. То есть, если аппарат даже незначительно задействует электромагнитные соленоиды, то это будет подобно выстрелу электроном из ускорителя. Вот откуда невероятные маневры НЛО на колоссальных скоростях, причем без малейшей перегрузки.

— Позвольте, а какие материалы должны применяться, чтобы выдержать подобные перегрузки?

— Весьма справедливое замечание, мистер Фэй. Для такой машины нам необходимо будет подобрать специальный сплав — жаростойкий, крепкий, с отличным распространением механических вибраций, минимальным радиопоглощением и массой других достоинств. К тому же, сэр, необходимо понимать особенность данной технологии. А именно, — фронт напряженности (зона а/г реакции или зона суперсимметрии) а/г поля будет находиться на (вернее — скользить по) поверхности корпуса (реактивной оболочки) А/Г машины (по плоскости зоны реакции), но не в самом теле корпуса. И вся та световая феерия, и плазма, что наблюдаются у НЛО, лишь побочный продукт суперрезонанса, но не самоцель инопланетных инженеров, как, то полагают наши ученые.

— Напомните, пожалуйста, что такое суперрезонанс?

Марсель чертыхнулся про себя — «И с такими людьми мне предстоит работать»!

— Суперрезонанс — это резонанс на частоте планеты, — заученно излагал фрагмент из своей теории Марсель. — Бывает двух типов: авторезонанс — на частоте данной планеты, и трансрезонанс — на частоте иной, искомой планеты.

— Мистер Тотаев, я бы хотел услышать принцип работы «реактивной оболочки».

— Разумеется, профессор. Итак, каков принцип работы импульсно-резонансных технологий? Вы имеете математически обоснованную сущность явления резонанса, а также наброски технологий на базе данного явления. Давайте представим, как они работают. От центрального компьютера на корпус корабля подается электрический ток с отрицательным знаком (–), а на центральные (золотые либо платиновые) проводники комбинированного жгута со знаком плюс (+). ЭДС I имеет напряжение U, силу тока А и частоту V, и подается на сетку состоящей из комбинированного виброжгута. Выводы от центральных проводников сепаратно-индивидуально подключаются к бортовому компьютеру. Их коллективы будут образовывать коллекторные шлейфы. Бортовой компьютер посредством индивидуальных питающих электродов спаянных с центральным проводником отдельно взятой ячейки сетки реактивной оболочки задает рисунок резонирующих вибраций бегущих по корпусу корабля, формируя рисунок в виде спирали, бегущих полос и т. п. Пьезоэлектрические спирали-жгуты одновременно являются и изоляторами (между центральным проводником и металлом корпуса) и активным элементом реактивной оболочки, которые под воздействием переменного тока будут сжиматься и разжиматься. Упругие механические колебания пьезокварца будут передаваться на металл реактивной оболочки в определенные точки, образуя тем самым необходимый энергосиловой рисунок. При ω = ωₒ корабль (условие mc²х(1)→mc²х'(1) — авторезонанс, антигравитация) посредством резонирующих механических вибраций реактивной оболочки войдет в (механический) резонанс с частотой (данной) планеты ωₒ, — произойдет гравитационный коллапс, корабль окутается изолирующим силовым (антиполяризованным) полем (Еºº-Fºº); он войдет в сингулярное ноль-пространство. В данном состоянии корабль абсолютно не подвержен влиянию планеты, в частности гравитационному. В данном состоянии он представляет собой как бы микрочастицу макроразмеров (возможно точнее было бы сказать — виртуальную частицу, корабль становится единым с ноль-Полем и единым (сливается) со своим матричным Еºº-Iºº-Fºº-объектом). В данном состоянии машина полностью изолирована от влияний внешнего мира зоной суперсимметрии силового поля. Корпус машины должен иметь достаточную прочность и сопротивляемость значительному давлению оказываемым (коллапсирующим) изолирующим энерго-силовым полем, а также вероятно чрезмерно высокой температуре поля, возникающих при авторезонансе. В данном состоянии корабль может совершать сколь угодно сложные маневры на большой скорости: мгновенно стартовать, совершать развороты под острыми углами, мгновенно останавливаться — и все это на очень больших скоростях. В данном случае имеет место не классическое перемещение в пространстве (поступательное), а автопроекция или голографическая проекция.

Сила Frez возникающая с внутренней стороны портала создает брешь — трансфертный туннель либо в пространстве сферы данной планеты, либо в сферы иных планет. Сила Frez генерирует силу Ftransf, которая переносит/телепортирует материю через ноль-Поле (в принципе Frez и Ftransf это одно и тоже — частные производные от Fºº, происходит лишь фазовый переход Frez в Ftransf — за доли секунды). Расстояние между входом и выходом равно нулю. Вход и выход относительны. А/Г силовое поле портала/корабля в силу разности потенциалов двух пространств («эффект сообщающихся сосудов») — сингулярного-полевого и топологического-дискретного, будет излучать из ноль-пространства широкий спектр электромагнитных излучений (к периферии от зоны суперсимметрии будет происходить стабильное нарушение суперсимметрии), а воздух вокруг корабля/портала будет ионизироваться до горячей плазмы, из-за чего возможна красочная люминесценция, либо даже очень жесткое излучение. На корпусе машины, в плоскости разрыва планетарной ткани пространства-времени будет происходить эмиссия Fºº→Ео (это то же, что и БГВ), которая позволит пренебречь законами гравитации.

При трансрезонансе происходит лишь мгновенный прыжок-перенос через прояние в сферу иной планеты.

― Что это за термин — прояние?

― Так я назвал момент и состояние переноса корабля при трансрезонансе в сферы иных искомых планет через сингулярно-полевую Матрицу. Вы ведь знаете мистер Фэй, что скорость света невозможно преодолеть, исключительно лишь создавая прояние — разрывая ткань пространственно-временного континуума.

Взгляните на рисунок. Вначале корабль «настраивается» на частоту искомой планеты, примерно так же, как человек в радиодиапазоне. Настроившись в резонанс корабль, мгновенно переместившись сквозь прояние просто «вывалится» в сфере ее влияния, поскольку:

а) — большее притягивает меньшее (данный принцип, в частности, используется в основе заземления);

б) — при перемещении посредством планетарных частот решающее значение имеет индивидуально-планетарная характеристика ω присущая гравитационному полю каждой планеты, — об этом мы уже говорили в самом начале — т.н. не учитываемая частотная характеристика планетарного порядка (ωо), присущая коэффициенту пропорциональности — m.

в) — скорость перемещения, предположительно будет практически мгновенной (космический квантовый орбитальный переход)

Станциями (или точками связи) в данном случае служат сами планеты (точнее — СКЧ планет). Перенос посредством ноль-Поля (абсолютного или матричного пространства) займет секунды, поскольку это уже инфляционная скорость. Символическая запись процесса антигравитационной реакции демонстрирует основные фазы:

                                                   ω(1,2',3'… n) = ωo • mc²х(1) => Eºº => mc²х(1,2',3'… n)

где:

1) — настройка — ω(1,2',3'… n) = ωo

2) — вход в ноль-Поле : mc²х(1) => Eºº в одной точке пространства (СКЧ);

3) — выход из ноль-Поля : Eºº=> mc²х(1,2',3'… n) в другой (-их) его точке (СКЧ);

mc² — показатель наличия корпускулярно-волновых свойств материального объекта, а также количество полной энергии Еₒ заключенной в массе объекта посредством принципа открытого де Бройлем.

Полагаю, необходимо пояснить принцип работы портала. Состоит он из пластин или спиц с технологией реактивной оболочки собранных по принципу сопла военного самолета, способного изменять свою геометрию. Портал при ω = ωo и углом в пределах sin α 0° и 90° создает трансфертный туннель, «кротовину», дальность которой зависит от фокуса портала — то есть дальность действия портала обусловлена геометрией его угла sin.α . Дальность действия портала определяется по теореме Пифагора, и по специальным таблицам (значений тригонометрических функций углов).

Между точками входа и выхода образован трансфертный туннель (дистанцирование), и нет пространственной протяженности: между этими точками расстояние равно нулю; перенос мгновенный (через ноль-пространство). Процесс переноса посредством ноль-Поля можно рассматривать двояко:

1 — как кратковременное разложение материального объекта mс² на составляющую его энергию Ео и ее перенос посредством сингулярной полевой среды с последующей «материализацией»; и

2 — образование порталом трансфертного (энерго-силового) тоннеля и перемещение по нему материальных объектов — уже без разложения на составляющую энергию. На мой взгляд, и согласно принципу относительности, обе точки зрения равноправны.

Перенос mс² будет происходить в ноль-Поле в виде I-E-F-объекта, поскольку любой объект внешнего мира (от абстрактного до объективных) имеет матричного информационно-энерго-силового двойника (I-E-F-объект) в ноль-Поле.

Идея (I-E-F-объект) любого материального объекта (от элементарной частицы до галактики) в ноль-Поле может быть выражена как: Iººobject = mс²object. Здесь Еººobject без ущерба может быть замена на Iºº object — информацию-идею объекта. В силу чего возможен и обратный процесс при телепортации: Еºº обратится в mс² с ее оригинальными модусами и атрибутами, т.е. атомно-молекулярной структурой, и вытекающими отсюда бывшим цветом объекта, его формой, весом, объемом, химсоставом, и т. д. и т. п. — мгновенно и естественно. Это становится возможным в силу того, что Еºº-Fºº обладает качеством информативности — Iºº, следовательно, качеством (глобальной космологической) Памяти, или, в силу того, что ноль-Поле обладает свойством Памяти Глобального Поля.

Необходим лишь резонанс на частоте планеты (суперрезонанс) и угловой момент (соблюдение условий гравидинамики), и Frez (или Ftrans) сделает все естественно-автоматически.

Frez в точности равна mс² объекта. Frez — это дискретная производная от тотальной Fºº (Cºº-Eºº). Размер выхода равен в точности размеру входа.

Различного рода преграды (стены, земные толщи) не имеют значения.

Предполагаемая зависимость дальности действия портала от геометрии пластин основана на:

1 — гипотезе, что в ноль-пространстве (в Глобальной Энерго-Информативной Структуре как в матричной суперструктуре поддерживающей проекцию Еºº в mc²) действует базовая Идея основополагающего критерия пространства как такового — а именно — протяженности объектов и их взаимной отдаленности (с автоматически привязанной программой ее практической реализации — взаимной эволюции графов БГВ в 4-D ; см. выше), и

2 — Единый (Cºº-Eºº-Fºº) Поток (при проникновении в эмпирическую Вселенную, уже как БГВ) сообщает элементам эмпирического Мира структурную организацию равнобедренного Треугольника, (с последующей дифференцированной фрактализацией и взаимной корреляцией множества его элементов). Говоря проще, Единый (Cºº-Eºº-Fºº) Поток (с I-E-F-объектами) дифференцируется в эмпирическом Мире по принципу (равнобедренного) треугольника, с образованием материи и пространства-времени планеты.

― Вы знаете, мистер Тотаев, ваша концепция 4-D плюс ноль-Пространство в связи с БГВ, как генератором пространства-времени и сил мне сильно напоминает теорию Калуцы-Клейна.

― Да, в принципе, именно об этом я вам говорил, но с позиции голографичности Вселенной, а не квантовой механики. Теория Калуцы-Клейна, хотя и была внутренне непротиворечивой и идейно содержательной, не противоречащей эксперименту, тем не менее, не привела к экспериментально подтвержденным открытиям. И, полагаю, это не столько по причине ее несостоятельности, сколько нашей. Наш инструментарий еще слишком примитивен и не позволяет проникнуть за пределы скрытых мерностей. Как я уже говорил, Хофт, основываясь на работах Бекенштейна, сформулировал голографический принцип, из которого следовало, что пространство-время не является непрерывным континуумом, но на размерах, описываемых постоянной Планка, должно представлять собой совокупность микрозон, гранул, своего рода квантов пространства-времени.

Наш мир, таким образом, можно рассматривать как проекцию системы с большей размерностью, причем вся информация о ней может быть доступна и нам.

Поначалу идеи Хофта разделялись немногими единомышленниками, которые искали альтернативные методы изучения черных дыр. Но по мере развития физики элементарных частиц стало очевидно, что голографический принцип удобен как теоретический инструмент и применим к пространству-времени любой размерности.

Вселенная в рамках этой теории является трехмерным объектом, представляющим собой внешнюю границу четырехмерного пространства. Более того, теоретические исследования коллектива Хуана Малдасена из Принстонского университета дали результат, прекрасно вписывающийся в голографический принцип: физические законы гипотетической вселенной с пятью измерениями и ее четырехмерной проекцией совпадают.

Крейг Хоган, директор Центра астрофизических исследований в лаборатории имени Ферми, продолжая разработку голографического принципа, пришел к выводу, что, для того чтобы количество информации, заключенной в границах Вселенной, равнялось информационной емкости ее двумерной границы, размеры кванта пространства должны быть равными 10 в минус 16 метра. Этот блур на поверхности пространства-времени современная техника уже способна засечь.

Так вот, в Германии уже много лет на GEO600 — детекторе длиной 600 метров, ведутся исследования по обнаружению гравитационных волн, колебаний пространства-времени, создаваемых сверхмассивными космическими объектами. Ни одной волны за эти семь лет, впрочем, найти не удалось, в том числе и потому, что на протяжении длительного времени детектор фиксирует необъяснимые шумы в диапазоне от 300 до 1500 Герц, мешающие его работе. Долгое время исследователи не могли найти причину этого шума, пока с ними случайно не связался Крейг Хоган, предложивший теоретическое объяснение происходящему. Согласно точке зрения Крейга Хогана, точность аппаратуры GEO600 достаточна для того, чтобы зафиксировать флуктуации вакуума, происходящие на границах квантов пространства, тех самых гранул, из которых, если голографический принцип верен, состоит Вселенная. Крейг Хоган не остановился на этом. Он заявил, что если результаты GEO600 соответствуют его ожиданиям, то это означает, что все мы живем в огромной голограмме вселенских масштабов. Показания приборов GEO600 в точности соответствуют его вычислениям, и, кажется, научный мир стоит на пороге грандиозного открытия.

Мистер Фэй, вы не находите сходства результатов GEO600 с мгновенностью и волнением дхарм, с их способностью появляться и исчезать? Видимо посчитав вопрос риторическим, профессор продолжал молча слушать.

― Итак, мистер Фэй, какова общая картина из всего сказанного?

Единая Высшая Сила, проникая из ноль-Поля в наш мир через нулевой модем, расположенный в центре планеты, распадается на лучи — БГВ. Нулевой модем, имеющий естественную форму сферы и определенную пропускную способность потока Высшей Силы, автоматически задает тон-вибрацию образуемой сфере. По закону экспоненты, сила и плотность сферы убывает, образуя зону суперсимметрии и, по мере конденсации порождает элементарные частицы со строго заданной частотой вращения электронов, которые выстраиваются вдоль силовых линий БГВ. Затем по этим линиям формируются массивы элементарных частиц, формируя материю планеты. Как частицы, плавающие в жидкости, естественно собираются в разные геометрические паттерны в зависимости от частоты вибрации, которой подвергается жидкость, так и силовые линии БГВ и создаваемые ими геометрические паттерны задают орбиту планете с соответствующей частотой. То есть планеты удерживаются на местах и движутся по орбитам благодаря силе и частоте БГВ, которая вначале создает атомы и молекулы. Затем, в зависимости от своей базовой частоты по определенному геометрическому паттерну слагает их в глобальное космологическое тело, и далее определяет параметры орбиты. Полагаю, мистер Фэй, так образуется материя пространство и планеты солнечной системы.

Кстати, если взять, к примеру, славянские руны, и рассмотреть их с научно-философских позиций «Теории Времени», то можно обнаружить заложенные в них ту же самую информацию.

― «Теория Времени» и славянские руны?!

― Признаться, я обнаружил это чисто случайно и особо не изучал их в этом аспекте, но, моя интуиция подсказывает мне, что древние имели глубочайшие познания устройства мироздания и природы человеческой души. Мне думается, между этими двумя, казалось бы, никак не связанными, на первый взгляд, категориями имеется теснейшая связь.

― Например?

Марсель изобразил на листке бумаги знак, ― Вот, например, руна «мир». Именно она привлекла мое внимание. Карл Фэй взял в руки листок и озадаченно повертел

его, ― Собственно, что это? Что она означает?

― В популярной трактовке форма руны «мир» это образ Великого Древа Мира, Мироздания. Символизирует также внутреннее «я» человека, центростремительные силы, стремящие Мир к Порядку. В магическом отношении руна Мир представляет защиту, покровительство богов. Это так сказать популярная трактовка. Скажите, она вам ничего не напоминает?

― Как вы умудряетесь сочетать несочетающиеся вещи?

Марсель обхватил голову руками и тяжело вздохнул.

― Нет, ну, в самом деле, что я должен понимать? ― продолжал возмущаться профессор, ― комбинируя физику и мистическую философию, вы заходите слишком далеко.

― Хорошо, слушайте, мистер Фэй. Дерево Жизни — это один из самых известных символов сакральной геометрии. Структура Дерева Жизни связана со священными учениями еврейской каббалы, но встречалась и за 3000 лет до нее, в Древнем Египте. Дерево жизни можно увидеть в самых разных местах во Вселенной. Эта структура встречается в природе и связана с Цветком Жизни. Дерево Жизни изображает схождение божественного в физический мир и методы прижизненного достижения божественного единства. Его можно рассматривать как карту человеческой души и процесса творения, как проявленного, так и непроявленного. Важно понять, что чистая природа божественного — единство, и что аспекты или эманации кажутся разделенными только с точки зрения существ, живущих в иллюзии разделения. Корни Древа жизни, или Мирового дерева глубоко проникают в подземный мир. Его ствол, словно мост, протягивается от Земли к Небу. Его ветви поднимаются до самых высоких небесных сфер, достигают загадочного мира истоков всего сущего, где живут боги и звезды. Это центр Вселенной, стержень, вокруг которого происходит видимая и невидимая жизнь всего Космоса. Ствол этого Древа является осью пространства и времени, но его корни и ветви выходят далеко за пределы самой жизни и смерти. Соки Древа жизни — это небесная роса, животворный напиток, дающий возможность возрождения, а тот, кто вкушает плоды его, становится бессмертным. Часто Древо жизни изображается как Arbor Inversa — перевернутое дерево, корни которого находятся на небе, а ветви опускаются вниз. Перевернутое дерево — символ Макрокосма, его законов, бесконечного числа параллельных измерений, миров и процессов эволюции. Оно символизирует также вечные принципы сотворения и рождения жизни.

В древнескандинавской космогонии рассказывается о знаменитом ясене Иггдрасиле, Древе Вселенной. Оно имеет три корня, которые опускаются до Хеля, таинственного подземного мира, и расходятся оттуда к Ётунхейму, царству великанов, и Мидгарду — земле, обители людей. Его крона простирается над всем миром, защищая все живущее в нем. Его верхние ветви достигают Неба, а самая высокая из них дает тень Вальгалле — высшей небесной сфере, где живут боги и павшие герои. Иггдрасиль вечно свеж и зелен, так как три сестры-пророчицы, владычицы судьбы, имена которых Прошлое, Настоящее и Будущее.

Китайское Древо жизни Киен-Му растет в центре мира. Оно имеет семь корней, которые пронизывают семь источников, сокрытых в недрах земли, и семь ветвей, которые возвышаются до семи небес, населенных богами. Древо жизни в Древнем Китае — это одновременно и лестница, ведущая к бесконечным далям, по которой поднимаются и опускаются не только Солнце и Луна, но также владыки и мудрецы — те, на кого возложена миссия вестников, посредников между Небом и Землей. Наиболее точное значение символа Древа Жизни передает кабалистическая фигура. Марсель изобразил ее по памяти рядом с руной и протянул профессору. Тот вновь повертев ее и рассмотрев под разными ракурсами, покачал головой, ― Хоть убейте, но я решительно отказываюсь что-либо понимать, поскольку не вижу никакой связи во всем этом.

«А еще нобелевский лауреат!― устало подумал про себя Марсель, ― Посговаривались мудреватые кудрейки и одаривают друг дружку зеленью». Он внутренне усмехнулся, ― «Тоже мне, мировой заговор ботанов».

― Итак, мистер Фэй, разложим вышесказанное по полочкам.

Первое — это то, что растет Древо Жизни из земных глубин, а точнее — из самого центра земли.

Второе — что это символ сакральной геометрии.

Третье — что оно образует и поддерживает созданный Мир.

Четвертое — оно источник жизни, силы и мудрости.

Пятое — оно обиталище невидимых гениев-хранителей природы.

― Но это лишь мифологические образы! ― возразил профессор.

― Это вы так считаете. А теперь давайте сопоставим с тем, что я говорил вам ранее.

Первое — где находится I-E-F-модем или двусторонняя временная воронка? Верно — в самом центре планеты.

Второе — давайте вспомним, что выявили Ханс Йенни, Роберт Мун, Николай Гончаров, Иван Сандерсон, Ли Смолин и Карло Ровелли? Верно, — глобальную космологическую геометрию, закономерности которой простираются вплоть до субатомных частиц. Взгляните на кабалистический символ Древа Жизни и на результаты Морозова, Сандерсона и Ровелли — они практически один в один. Более того, взгляните на начальную точку, откуда появляются три луча — разве это не дисперсия на «горизонте событий» триединой БГВ на три силы, благодаря которым мир такой, каким мы его видим? Взгляните далее — три луча, взаимодействуя и пересекаясь, порождают все более сложные формы. Согласно петлевой гравитации Смолина и Ровелли, именно таким образом, рождается пространство и материя его наполняющая.

Третье — если вы помните, мистер Фэй, то мы выяснили, что БГВ эманирующая из I-E-F-модема при разложении на горизонте событий распадается на три основные силы-взаимодействия и начинается продуцирование элементарных частиц.

Четвертое — насчет источника жизни я уже говорил — в БГВ имеется биологическая или витальная компонента. Все «места силы» и «святые места» располагаются на георазломах, откуда эманирует БГВ. Именно в таких «святых местах» людей посещали озарения, они обретали некий духовный опыт, переживания, в них раскрывались экстрасенсорные способности. То же самое можно сказать и о храмах и пирамидах, когда стабилизированный пространственно-временной континуум положительно сказывался на биополевых структурах человека и, следовательно, на его психоэмоциональном состоянии. Правда, не редки случаи, когда витальная компонента меняет свою полярность или фазировку, что ли, и тогда такое место без каких-либо понятных причин обретает крайне отрицательную энергетику для всего живого. Там нет ни ядовитых газов, ни радиации, но такие места зачастую пустынны — гибнет все живое. На мой взгляд, там что-то не так с витальной компонентой.

Пятое — практически все народы мира зачастую использовали «места силы» как кладбища, и называли при этом их как «дорога привидений», «дорога снов» и тому подобным. Все древние народы считали, что в «местах силы» обитают духи природы, которых они старались по возможности задобрить и расположить к себе. Я не отрицаю, вероятность того, что энергия эманирующая из георазлома и образующая в таком месте определенное облако напряженности полей — полевой тор, может обладать задатками разума, в чем-то даже превосходящего и человеческий. Как правило, проявляются духи природы в виде светящихся плазменных шаров, порой имеющих огромные размеры и которых зачастую ошибочно принимают за техногенные НЛО, и немало удивляются их способности исчезать в земле и скалах. Древние индусы называли их ракшасами, дэвами и асурами. На Северном Урале существуют горы Отортен и Холатчахль, которые у местных народов считаются запретными, поскольку по их представлениям на них обитают злые демоны. И потревоживший их рискует распрощаться с жизнью. Итак, мистер Фэй, какой на ваш взгляд можно сделать вывод из всего сказанного?

Тот долго и задумчиво смотрел на него и прежде чем ответить, — Не обижайтесь, но я ничего не понял. Мне кажется, что это все слишком натянуто.

— Согласен, вы не обязаны соглашаться с тем, что я вам сейчас сказал, но полагаю, что дело обстоит именно таким образом.

— Хорошо, но зачем было необходимо шифровать такой объем информации в одном образе?

— Затем, что он очень емок, и это говорит о том, что сделавшие это знали и понимали гораздо больше нас, а также, и то, что цивилизацию, владеющую этими знаниями, в будущем ждут потрясения и упадок.

И как видите, они оказались правы — научные знания, преобразованные в мистический символизм, пережили тысячелетия. Сомневаюсь, что текстам наших учебников по физике будут с трепетом внимать в храмах либо пересказывать из уст в уста по вечерам при свете лучины.

Марсель, время от времени бросавший взгляд на настенные часы, чувствовал, как у него начало сосать под ложечкой. ― Уверен, у нас еще будет время для беседы, мистер Фэй.

— Ну, что же, — Карл тоже глянул на часы — приближалось время обеда, — Скажу честно, много я до сих пор не понял, но полагаю, что ситуация несколько прояснилась.

― Я плохо объяснялся по-английски? ― поинтересовался Марсель.

― Нет-нет, языком вы владеете, я бы сказал неплохо, ― Карл виновато улыбнулся, ― дело во мне, вернее в моих так сказать, стереотипах. Разумом я вроде бы и понимаю, а принять не могу, поскольку звучит это для моего разума крайне необычно.

― Вот в этой психологической закавыке и состоит наше общечеловеческое бессилие в осознании инопланетных технологий.

― Очень надеюсь, что вы правы, мистер Тотаев, и очень надеюсь, что нам удастся воссоздать эти технологии. Завтра должны прибыть остальные члены проекта. А послезавтра состоится общий сбор и первый день работы нашей группы.

На этом они попрощались, и уже в дверях Карл пригласил его в гости. — Мой номер 38, заходите, буду очень рад.

— С удовольствием, сэр.

На следующий день, после хорошего обеда состоявшего из супа из цветной капусты с креветками, морских гребешков с зелеными овощами, салата «Пасадена» с крабом, запитого холодной колой, Марсель отправился отдохнуть. Признаться, кормили здесь роскошно. Впоследствии, он узнал, что их шеф-повар толстенький круглолицый пожилой тайванец, бывший спецназовец в отставке, раньше, после службы в армии, долгое время работал в рыбных ресторанах Шанхая. Но с радостью переметнулся в армейскую столовую, соблазнившись хорошим жалованьем. Он был весьма искусен в своем деле: меню сплошь состояло из морепродуктов, но его стряпня никогда не набивала оскомину. А поскольку база относилась к департаменту ВМФ Америки, то и снабжение дарами моря происходило бесперебойно и исключительно в свежем виде. Однажды Марселю довелось наблюдать, когда на день рождения одного офицера, шеф-повар приготовил осьминожика. Крохотный полупрозрачный, как будто из силикона, уже вареный осьминог, когда его поливали соевым соусом, вдруг оживал и принимался жизнерадостно сучить ножками, сидя при этом на горке с рисом. Как выяснилось, весь секрет заключался в химии нервных рецепторов осьминога и ионов натрия соуса. Вдоволь потешившись, офицеры, лихо орудуя столовыми ножами и вилками, живо употребили его в качестве закуски. От маленького моллюска осталась недоеденной крохотная лапка, похожая на соплю. «Вот уж, действительно мастер своего дела», — диву давался Марсель, — «и народ потешил и этим же накормил».

Проснувшись в девятом часу, и умывшись, он сходил на ужин. На этот раз он выбрал себе салат «Цезарь» с креветками, жульены «Краб с грибами» и карпаччо из лосося. После ужина, он зашел к себе, и, примерно с час скитался в сети. Затем переоделся в спортивный костюм и прихватив золоченый электронный ключ, бодро зашагал в спортзал, находящийся в секторе «Д». И каких там только не было тренажеров! Подобные Марсель видел лишь в рекламных роликах. Просторный спортивный зал, в котором многочисленные во всю стену зеркала, создавали иллюзию дополнительного пространства, был укомплектован по последнему слову спортиндустрии. Под потолком имелись десятки безмолвствующих динамиков акустической системы находящейся тут же. Выложившись до седьмого пота, и выпустив пар бездеятельности, он изрядно вымотанный, но довольный направился к себе. «В следующий раз поплаваю», — пообещал он себе. Добравшись до номера, он сполоснулся и, завернувшись в банное полотенце, повалился на диван. Лежа он ощущал в мышцах приятную истому, а в голове легкую пустоту. Через час переодевшись, он, отправился в гости к Карлу.

Тот, облачившийся в темно-синий махровый халат и с бокалом с вином в руке, отворил ему дверь. — А, это вы, мистер Тотаев. Он приветливо прищурился из-за толстых очков, — Рад, что вы заглянули ко мне. В комнате находились двое гостей. Один — вальяжно развалившийся в кресле полный розовощекий блондин со светлыми пушистыми бровями в джинсах и футболке. Вторым был пожилой чернокожий бугай под два метра ростом, с шапкой седых волос, резко контрастировавших с его лицом.

— Позвольте представить вам новых членов команды. Мистер Чак Гирланд, — доцент кафедры материаловедения из университета Айдахо, ведущий специалист института атомной энергетики в Вашингтоне, к тому же опытный программист. Белокурый толстяк улыбнулся и протянул до неприятности потную и мягкую руку. Затем протянул руку и второй, которого Карл Фэй представил как Джорджа О’Мелли, первого специалиста по приборостроению из закрытой группы «Дарпа». Рука чернокожего в противоположность руке толстяка на ощупь была словно из дерева, и не хватало мизинца. Не вдаваясь особо в тривиальные подробности их знакомства и дальнейшего сближения, можно было сказать, что в течение оставшегося времени они обсуждали намечающиеся контуры предстоящих дел, предавались размышлениям относительно технологии и материалов изготовления как «реактивной оболочки», так и аппарата в целом. Карл не расставаясь с бокалом, одновременно делал быстрые пометки в блокноте. Было уже далеко за полночь, когда кто-то первым подал разумную мысль расходиться по номерам. Все, включая и Марселя, были в изрядном подпитии, поскольку, как говорится, за компанию и жид удавится. Они уже в который раз решали расходиться, и каждый раз вдруг находилось еще что-то, и заседание продолжалось. Наконец, компания все же приняла окончательное решение идти по своим номерам. Уже в дверях, Марсель спросил: — А правда ли, мистер Фэй, что вы видели живых инопланетян? Чак и Джордж надевавшие свои ботинки, замерли и посмотрели вначале друг на друга, затем на Марселя и наконец, на Карла. Вопрос повис в воздухе. Карл нервно замялся, не зная, чтобы ответить. — А правда ли, что на секретных военных базах Америки имеются поселения инопланетян? — продолжал допытываться Марсель. Карл выставив руки, вперед сделал жалобное лицо, — Честное слово, джентльмены, не видел их я. Я видел только… их корабли…когда работал...

Чак и Джордж, позабыв о ботинках, внимательно ловили каждое его слово, один сидя на пуфе другой на полу в передней.

— Да ладно, джентльмен, что уж там, давай колись, — потешался захмелевший

Марсель. — Теперь мы одна команда, все свои, и будем держать язык за зубами, так ведь парни? Чак и Джордж синхронно закивали — Точно, теперь мы свои. Это был еще один повод поднять бокалы и провести еще час времени в беседах по душам. Карл разочаровал, признавшись, что ни мертвых, ни живых инопланетян лично не видел, но осмелев от выпитого, рассказал об ангаре с инопланетной техникой. Рассказал он о том, что довелось услышать от офицера Хартмана Уокера. Находясь в изрядном подпитии, тот как-то упомянул о морге с холодильными камерами на нижних уровнях базы, где хранились останки и трупы инопланетных пилотов и иного химерического сброда. Вполне естественно, что это не могло не давить на психику Хартмана, регулярно инспектировавшего морг, и офицер, неизменно расслабляясь после работы алкоголем, постепенно превращался в хронического пьянчужку. А сам он, Карл, видел обломки летательных машин, в которых находились кресла пилотов. Так что все сходится.

— Что же получается, господа, — пробормотал Чак, вдруг погрустнев, — что инопланетяне давно среди нас, а никакого помпезного приема братьев по разуму не произошло? Правительство действительно скрывает от нас всю информацию?

Все подавленно молчали, переваривая услышанное.

— Все верно, — первым нарушил тишину Джордж, прикуривая очередную сигарету, — я вот как-то слышал от одного знакомого офицера разведки, у которого брат в неком спецотделе, который, как он поделился по секрету, лично общался с «серыми». Так вот он утверждал, что инопланетяне нас считают обычным скотом. Потенциально разумным скотом. А кто на равных общается с животными?

— Интересно, а какой позиции придерживается Джон Салливан относительно инопланетян? — спросил Марсель, обращаясь к Карлу.

Тот, отхлебнув из бокала, задумался, — Мне показалось, он вовсе не ищет контакта с ними. Он ведет какую-то свою линию. Это очень влиятельный и таинственный человек. И тихо добавил: — И очень опасный. Хартман его панически боялся, хотя пытался это скрывать, и стелился перед ним, когда тот появлялся. Но если ты в состоянии выполнить его задание, то он щедро одаривает. И если вы имеете дело с ним лично, что случается весьма редко, то считайте, что вам сказочно повезло. Обычно все свои дела он устраивает через армию своих посредников. И еще, мой вам совет — никогда и нигде не упоминайте ни его имени, ни того, что имели с ним дело. У него повсюду информаторы. Помолчав, он напомнил, ― Кстати, завтра, приедет юрист Джона Салливана, и каждый из вас подпишет договор. Так вот, парни, когда мы соберем…эээ… антигравитатор, то каждый из нас получит по пятьдесят миллионов наличными и без налогов.

От этой вести глаза у Чака с Джорджем стали совершенно круглыми. — Сколько?! Ого!! А про вознаграждение мой шеф мне даже и не заикнулся, — пробасил Джордж, пуская дым! Просто поставил в известность и отправил в спешном порядке. Я уж полагал это рядовая командировка. Пятьдесят миллионов зеленью! Каждый, в этот момент представил, что он будет делать с такой уймой денег.

― Да нет, не верю. Что-то слишком уж много, ― недоверчиво проворчал Чак.

― Да ведь и проект не простой, ― вздохнув, возразил ему Карл. Мы первые на планете, кто создаст подобные технологии.

— Дело за малым, парни, — с усмешкой заметил Марсель, — осталось только собрать этот гравителид. Его слова, как холодный душ, отрезвили мечтателей.

Глаза Джорджа, сузились, и он с подозрением посмотрел на него, медленно выпуская очередную струйку дыма из ноздрей. — А ты уверен, парень, что задуманное тобой сработает?

— И даже не сомневайтесь, еще как сработает, — с достоинством заверил Марсель.

— Нам бы твою уверенность, — скептически отозвался Чак, нахмурив светлые пушистые брови.

— Послушай, док, — обратился Джордж к Карлу, — а что нам светит в случае неудачи?

Было заметно, как тот вздрогнул и весь съежился.

— Типун тебе на язык! — почти визгливо сорвалось у него. В его широко раскрытых глазах отчетливо сквозила паника. — И не заикайся даже об этом! Что за упаднические настроения? Раз парень утверждает и имеет доказательную базу, значит, все получится. Будем работать!

— Ну а все же? — поддакнул Чак.

Карл, несмотря на изрядное количество выпитого, заметно побледнел.

— Поверьте мне, вам об этом лучше не думать.

Марсель вдруг поднялся из кресла и направился к выходу, — Спокойной ночи, господа. Три человека переглянувшись, молча, глядели ему в спину. На пороге он резко обернулся. В его руке появился крохотный цифровой фотоаппарат. Быстро нацелившись, Марсель запечатлел находящихся в комнате людей.

— Что за шутки, парень? — проворчал Джордж, моргая от ослепившей его вспышки.

Марсель лукаво улыбнулся, — Джентльмены, для того чтобы доказать беспочвенность вашего скептицизма, я предъявлю вам это фото в тот день, когда мы соберем и испытаем машину. С этими словами он попрощался и вышел посмеиваясь.

— Странный малый, — басовито пробурчал Джордж, когда за тем затворилась дверь.

— Ох, чует мое сердце, вляпаемся мы с ним в авантюру, — упавшим голосом признался Чак, нетвердыми движениями выбираясь из кресла.

Неодобрительно зыркнув на них, Карл плеснул себе еще джина, — Довольно, джентльмены! Отправляйтесь к себе. Спокойной ночи.

На этой, едва ли оптимистической, ноте собрание и закончилось.

На следующий день, в десятом часу они собрались в большом учебном зале на первом уровне, в который явился юрист, и они подписали документы. На собрании присутствовал также вновь прибывший от Джона Салливана специалист по микроэлектронике. До самого обеда они обсуждали вопросы, касающиеся станка для навивки пьезоэлектрических жгутов, его схемы и специфики материалов и отдельных элементов. После обеда, они продолжили рассмотрение круга предстоящих трудностей в изготовлении гравителида и его электронной начинки. Карлу не давала покоя мысль. Наконец он все же решился посоветоваться. ― Послушай, Марс, ― подсев к нему начал он вполголоса, ― как я понял, твоя технология предполагает создание не только летательного аппарата, но и телепортационного портала. Что если нам собирать параллельно и его? Мне кажется, что портал будет намного эффективнее для перемещений. Что скажешь?

― Полностью согласен, док, ― в тон ему шепотом ответил Марсель. ― Только, помнится, старик, и речи не вел за портал.

― Поверь мне, ― приглушенно произнес профессор, ― он за это не осудит.

― Как знать.

― Беру это под свою ответственность.

― Но так ведь возрастут расходы…

― Не смеши меня, расходы!…― в сердцах зашептал Карл, ― он богат до безобразия. Крёз возле него жалкий побирушка. Он и не заметит прибавки лишних нулей. А заметит, — все равно ничего не скажет. Для него эти технологии как для ребенка любимые игрушки. Понимаешь?

― Тогда в чем дело?

― Мне важно твое мнение — на твой взгляд, что реальней и быстрей создать — гравителид или портал?

― Без разницы, док. Хотя, ― Марсель на секунду призадумался, ― пожалуй, портал проще.

― Решено, Марс, будем одновременно собирать и портал.

― Как скажешь, док, ― Марсель пожал плечами.

― Только пока об этом никому ни слова, ― он стрельнул глазами в сторону Джорджа с Чаком, в этот момент увлеченно обсуждавших с электронщиком специфику начинки будущего бортового компьютера гравителида.

― Да без проблем, док.

Обсуждения продолжались еще три дня. Наконец они принялись готовить пакет схем, чертежей и сопроводительных документов, для заказа на сборку швейцарской станкостроительной фирме. Изготовление другого не менее важного компонента будущих технологий — золотых, пьезокварцевых и стальных легированных тончайших нитей доверили другой высококлассной швейцарской лаборатории. Этот подготовительный период с временно воцарившимся сухим законом, отнял еще три недели кропотливого труда: нудное черчение, подготовка подробных описаний элементов, узлов и материалов, и составление списка всего самого необходимого. Наконец, документы, составившие несколько кип, были готовы и отосланы. С ними же в сопровождение отправился и новоприбывший специалист по электронике. После рассмотрения заявки, фирмы, словно сговорившись, известили, что заказы прибудут не ранее чем через месяц. Приходилось ждать. И команда терпеливо ждала. Дни проходили в дружеской обстановке непрекращающегося застолья. Вояки люто завидовали им, но ничего поделать не могли, и только облизывались. Распоясавшийся Чак, не смотря на просьбы товарищей, позволял себе приносить в общую столовую спиртное, что было категорически запрещено гарнизонным уставом и демонстративно поднимал здравицы за здоровье бравых офицеров, чем еще больше их распалял. Оскорбленные ратники незамедлили нажаловаться Герману. После чего питание им стали доставлять прямо в номера. Частенько компания, подмазываясь к шеф-повару, подпаивала его, отчего он проявлял свою благодарность в виде различных деликатесов. В один из таких дней заявился Джон Салливан и вызвал к себе Карла и Марселя. В этот раз он был без Сары Ройс. Они обсудили ход дел. Джон Салливан остался доволен.

— Мистер Салливан, кажется, у вас побаливает нога? — вежливо осведомился Марсель.

— Да, — досадливо поморщившись, подтвердил тот. Особенно в ненастную погоду.

— Видите ли, мистер Салливан, я мог бы создать машину, которая бы лечила различного рода недуги. Я мог бы одновременно вести два эксперимента.

— Да ты полон сюрпризов, мой юный друг — продолжай-ка. Старик был явно заинтересован, — Что это за машина? Чем она будет лечить?

— Машина будут выглядеть примерно как солярий, а лечить они будут при помощи лазера и электромагнитных волн. Уже имеются наработки, которые бы я желал воспроизвести. Правда это все требует определенных затрат. Но даю гарантию, что с помощью этих машин вы скинете десяток-другой лет.

Джон сразу догадался, о чем идет речь. Он каждый год посещал одну частную немецкую клинику, которая врачевала пациентов в специальных камерах. Курс обходился ему в солидную сумму. Даже он, при его капиталах, изумлялся выставляемым счетам. И не смотря на это, желающих пройти курс лечебной биомагнитной терапии в этой клинике было так много, что туда записывались за год вперед. Среди пациентов были исключительно самые состоятельные люди планеты: арабские шейхи, миллиардеры, теневые игроки, главные банкиры планеты и президенты различных стран. Согласно его разведке, подобная же лаборатория имелась и в Японии. Но цены там были не ниже. Впрочем, это того стоило. После лечения в этих камерах, Джон почувствовал себя довольно помолодевшим, окончательно рассосалась небольшая опухоль в желудке, повысился общий тонус, да еще как повысился — по утрам ему казалось, что он вернулся в годы былой молодости. В общем, его надолго покинуло множество старческих болячек, мучавших его временами. Сара Ройс не всегда готова была примчаться по первому зову. А машина, судя по всему, оказывала более мощный и долговременный эффект. Причем машина собственная — этот разговор приобретал крайне заманчивые черты. Джон даже было попытался выкупить секрет чудо-машин у хозяина клиники Франса фон Дитриха — эксцентричного ученого и изобретателя. Но тот категорически отказался, поскольку при помощи собственных гениальных инноваций он стремительно приближал свой капитал к десятизначному числу, а потому был далеко не беззащитен: он содержал весьма опытную и многочисленную охрану и собственную службу разведки. Шансов застать ученого врасплох и вытрясти сведения представлялось делом весьма затруднительным. Однако Джон не был безоружен перед хворями. Некогда, около сорока лет назад агентура доставила Джону два образца универсальных препарата якобы излечивающих рак и много других болезней. Первый, был получен неким контактером из Польши, от внеземной цивилизации, пожелавшей облагодетельствовать человечество. Другой был недавно разработанный препарат русского ветеринара Алексея Дорогова. Джон Салливан передал оба препарата в биологическую лабораторию для выявления эффективности препаратов и их состава. Получив заключения из лаборатории, он вызвал к себе ответственного по фармакологии Йозефа Нейсбаума, пожилого профессора медицины.

По мере изучения документации клинических тестов препаратов, глаза его становились все более круглыми.

― Невероятно! ― выговорил он, кладя бумаги на стол и поднимая взор на своего хозяина. ― Кто тот гений, что разработал это чудо?

Джон терпеливо дожидавшийся, пока тот закончит изучение предоставленных материалов, не удостаивая ответом, лишь снисходительно улыбнулся.

― Ну, что скажешь? Полагаю, надо запатентовать препараты под нашей маркой и приступать к выпуску. Услышав такие слова, профессор, махая пухлыми ручками, умоляюще запротестовал.

― Да вы что, мистер Салливан! Вы понимаете, что это значит? Вы разорите всех нас! Мы еле заткнули рот тем, кто пытался сообщить миру секрет излечения рака обычной пищевой содой.

― Джон поначалу удивился его реакции.

Главный фармаколог пояснил, что в таком случае они потеряют все прибыли от уймы лекарств применяемых для лечения рака и других болезней, где на одну хворь предназначалось до десятка дорогостоящих препаратов, не излечивающих, но лишь снимающих симпомы. А эти два продукта избавляют оптом от практически всех болезней.

Слова фармаколога заставили призадуматься великого игрока. Попрощавшись с ним, он вызвал к себе своего управляющего делами, и хладнокровно отдал указание отправить к праотцам польского контактера и русского исследователя.

После Джон отдает указание засекретить технологии их производства и приступить к выпуску препаратов в строго ограниченных количествах и продавать узкому кругу высокопоставленных лиц за баснословные деньги.

Этот эпизод, наглядно демонстрировал, что фармакология из панацеи, в погоне за барышом, превратилась в бич человечества.

Джон на себе выяснил, что целебные бальзамы в купе с магнитными камерами создают поистине фантастический эффект омоложения и исцеления.

— И ты действительно можешь сделать это? — недоверчиво спросил он с прищуром.

— Могу, — просто и уверенно ответил Марсель.

— Что тебе для этого необходимо?

— Около пятнадцати миллионов. Мне потребуется дорогостоящая электронная контрольно-измерительная аппаратура, а также заказ на изготовление элементов специальной камеры.

Джон Салливан понимал, о какой камере идет речь.

— Ты видел их? — немало удивился он, — Ты, что был в той клинике?

— В какой клинике? — не понял Марсель.

— Откуда ты знаешь о камере, в которой лечатся?

— Ну, это в принципе, общая концепция. Мне довелось видеть устройство установки одного российского НИИ. Они были собраны по работам русского ученого Николая Козырева и китайского исследователя Цзяна. Так что я понимаю, о каких камерах вы говорите.

— А ты случайно не имеешь в виду обычные магнитные камеры?

— Нет, но я догадываюсь, что вы имеете в виду. От них проку мало. Те камеры, что создам я, будут поднимать мертвых и излечивать безнадежных больных.

Джон Салливан очень ценил, когда ему в нужный момент подавали хорошую идею. — В какой срок будет готова камера?

— После того как прибудет необходимая аппаратура, и будут готовы заказанные установки, мне потребуется около месяца на эксперименты.

— Гм, ну хорошо, я распоряжусь. Джон не ожидал такого благоприятного стечения обстоятельств. Этот парень оказался настоящей находкой, и определенно начинал ему нравиться. А Сара еще наговаривала на него. В его голову закралось очевидное подозрение, что она опасалась конкурента. «Не иначе, и ту комедию в беседке она, похоже, мастерски разыграла». — Договорились.

Через полчаса, сходив в свой номер, Марсель передал Джону Салливану заранее составленный список всех необходимых приобретений и описание заказов.

Пробежав глазами по бумаге, старик одобрительно кивнул, — Хорошо, это оборудование у тебя непременно будет. Затем он сложил бумаги в папку из крокодильей кожи, и посмотрел на парня поверх очков, — С тобой пока все. Нам с мистером Фэйем пока необходимо обговорить кое-что. Поняв, что в его обществе больше не нуждаются Марсель, попрощавшись, покинул роскошный кабинет.

                                                                                                *         *         *

Молодой дежурный в чине капрала сидел перед множеством видеомониторов. Он внимательно наблюдал за беспрерывной чередой сменяющих друг друга изображений, передаваемых в реальном времени сотнями видеокамер, установленных по всему гигантскому подземному комплексу.

Ангар «А», «Б», «С».

Длинные извилистые центральные коридоры первого уровня, второго.

Мрачные перспективы периферийных тоннельных комплексов.

Командный пункт с десятком операторов, и генерал, вальяжно развалившийся в кресле и переговаривающийся с кем-то по телефону.

Кабины пассажирских и грузовых лифтов.

Машинные отделения с мельтешащими механиками и операторами в гуще агрегатов и переплетении труб и кабелей.

Огромных размеров гарнизонная столовая, безлюдная в этот час.

Картинки следовали одна за другой, и охранник изо всех сил боролся с одолевавшей его дремотой. Смена подходила к концу, однако бдительности он не терял. Служба его почетна, и в свое время он будет за нее достойно вознагражден.

Внезапно на одном из мониторов появился сигнал тревоги. Охранник инстинктивно нажал кнопку на панели управления, Изображение застыло. Он приник к экрану, всматриваясь в до боли знакомую картинку. Титры внизу экрана сообщали, что она передается камерой № 729 ведущей наблюдение за коридором сектора, в котором располагался комфортабельный жилой комплекс.

Однако на мониторе он не видел ничего такого, из-за чего компьютер мог бы встревожиться — ярко освещенный коридор был совершенно пуст. «Странно», ― озадаченно подумал капрал. Заголовок категории тревоги электронная машина пометила как «неидентифицируемый объект». Военный нахмурился, вспомнив, что за последнее время подобных сообщений компьютер стал выдавать все чаще. Особенно с тех пор, как сюда прибыли эти ученые. Вдобавок к ним прибавились сообщения о странных следах на полу в практически непроницаемых помещениях. Разумеется, подобные инциденты случались всегда. Так однажды, например компьютер попал впросак, аналогичным образом отреагировав на кота шеф-повара, или попугая одного эксцентричного генерала. Пришлось модифицировать базу данных. Но тогда на экране имелось изображение, с одного взгляда на которое все становилось ясным. Возросшие случаи тревоги последнего времени в подавляющем большинстве относились к совершенно пустому экрану. Заподозрив вирус в системе, компьютер перепроверили тщательнейшим образом, но ничего подозрительного не обнаружили, а машина тем временем, продолжала сбивать с толку. Помня наказ своего шефа, дежурный, нажав кнопку внутренней связи, поведал тому об очередном глюке.

Через несколько минут в помещение видеонаблюдения явился офицер. Отдав тому честь, капрал указал на монитор с застывшей картинкой пустого коридора.

Герман Хот сел в соседнее кресло, и некоторое время пристально изучал окаменевшее изображение. Затем пробежав по клавишам компьютера, активировал программу.

― Нам ребята из IT-отдела установили полезный продукт, который мы сейчас протестируем, ― пояснил он следящему за его манипуляциями подчиненному. И добавил, ― И уже будем точно знать причину.

Изображение с камеры перекочевало на системный дисплей и два человека подались вперед. Компьютер промотал запись на более ранний момент, и начал анализировать изображение. Как и прежде, на экране был лишь пустынный коридор, в дальнем конце которого по обе стороны располагались двери люксовых номеров. И хотя в данный момент шла прокрутка записи, из-за отсутствия движущихся объектов, изображение по-прежнему казалось статичным. Подключенный модуль расширения и профессиональный монитор довели качество изображения до безупречного. Мерцающая сеточка из красных пунктирных линий на экране свидетельствовала об обследовании изображения. Люди периодически переводили взгляд на счетчик программы, демонстрирующего приближения той секунды, когда якобы произошло обнаружение.

«Три секунды, две, одна», ― каждый из них затаив дыхание мысленно вел обратный отсчет. Вдруг красные пунктирные линии собрались в одном месте, обрисовав перемещающийся овальный контур…пустоты.

Офицер с капралом недоуменно переглянулись.

― Сэр, не уверен, но мне показалось, там что-то движется! ― возбужденно воскликнул капрал.

― Не тебе одному. Герман Хот лихорадочно застучал по клавиатуре, подключая выделяющие контрастные фильтры, и ориентируясь на показания счетчика, вновь перемотал изображение назад. Затем, приблизившись почти вплотную к экрану, они сосредоточенно вгляделись.

― Что это, черт побери? ― пролепетал дежурный, в голосе которого звучала откровенная паника. Теперь уже можно было различить размеренно движущуюся по коридору призрачную человекообразную фигуру, которая проглядывалась в мерцаниях воздуха.

                                                                                                *         *         *

Дни ожидания уныло тянулись в серости бетонных пещер, хотя и люксовых. И поскольку все вопросы были обсуждены, а более заняться было элементарно нечем, команда ученых, откровенно говоря, проводила их в бесконечном застолье, переходивших в пикники в бассейне и оранжерее. Марсель пытался было посвятить появившееся свободное время на разъяснение сподвижникам постулатов своей теории, но все было тщетно. Даже степенный и представительный Карл не упускал момента, чтобы элементарно не налакаться. Все тосты были исключительно за удачный исход дела. После такого количества здравиц, дело просто не могло закончиться провалом. Бахус, имей он даже каменное сердце, и страдай полной глухотой, и в этом случае, не смог бы не заметить фанатичного усердия своих почитателей, хоть и засевших так глубоко под земной твердью. Ему было бы достаточно лишь одного обоняния, чтобы по благоуханию хмельных букетов признать акт страстного поклонения.

Постижение его доктрины профессором, такое относительно успешное в самом начале, сейчас сошло на нет. Но что еще хуже, с похмелья, он принимался задавать прежние, уже казалось освоенные вопросы, словно бы алкоголь форматировал его мозг.

Что же до Джорджа с Чаком, то эти, сколько бы ни слушали Марселя, но так ничего не могли постичь. В редкие моменты гнетущего протрезвления, настырный парень вновь принимался за азартное повествование своего учения.

В данный момент они находились в бассейне. Из динамиков приглушенно звучала соната Бетховена № 23, которая как нельзя более, соответствовала их состоянию. Развалившись на шезлонгах, под широкими листьями декоративной пальмы, они неспешно похмелялись холодным пивом. Обросшие, со спутанными гривами и в мятых одеждах они мутным взором глядели на него, когда тот вновь принялся изводить их своей теорией.

— Что же здесь непонятного, господа? — откровенно недоумевал Марсель. Существует сверхособое поле, — Матрица материального мира, в которое можно проникнуть посредством резонанса с планетарной частотой по частоте и фазе.

— А почему оно матрица-то? И что за матрица такая?— поглаживая вьющиеся седые космы, недоумевал Джордж, глядя в потолок и делая изрядный глоток.

Сверхособое голографирующее поле. Я называю его базовым генерирующим полем или базовой генерирующей волной. Это то, что физики называют «высшей силой». Голографирует оно из самого центра любого небесного центра. Точнее было бы сказать — через центр небесного тела. То есть само ноль-Поле проникает в наш 4-D мир через центры небесных тел. А если выразиться более точно — процесс проникновения ноль-Поля в 4-D мир через центры небесных тел в виде «Высшей Силы» и есть процесс инфляционно-голографической развертки 4-D мира ноль-Полем, с дальнейшей поддержкой его свойств и физических законов.

Ноль-Поле проникает в трехмерный мир, которое же и создает, через узколокализованную точку контакта, расположенную в самом центре любого небесного центра. В концепции Теслы она называлась центром вращения Вселенной, или нулевой точкой. В концепции Николая Козырева — двусторонняя временная воронка. При проникновении «высшая Сила» распадается на три основные компоненты: гравитационную, магнитную и электрическую.

Карл жестом дал понять, что хочет что-то спросить, ― Марсель, как, по-твоему, каков механизм гравитации?

― Это тайна, ― изрек Чак, косясь на опорожненный ящик с пивом. Судорожно сглотнув и мучительно поморщившись, добавил, ― причем великая.

― Да ладно ребята, расслабьтесь, это же просто гравитация, ― рассмеялся Марсель. Есть ли вообще во Вселенной что-нибудь более фундаментальное? Вы бросаете камень вверх, а он падает обратно вам на голову.

― Я серьезно, как ты пришел мысли о том, что волна гравитации имеет форму ленты Мёбиуса?

― Марсель задумался, ― знаете, мистер Фэй, если отвечу на этот вопрос в двух словах, вы опять упустите ту центральную мысль, что я пытаюсь донести до вас. Понимаете, я по образованию преподаватель русского языка и литературы. Обучался я у старых мастеров своего дела, которым сегодня я премного благодарен за то, что научили понимать скрытый подтекст, читать между строк, а это знаете ли, уважаемый профессор, не каждому дано.

Полагаю, вы знаете, вся древняя литература это не что иное, как зашифрованная информация в виде притч и аллегорий. Делалось это древними умышленно, чтобы передать смысл отвлеченной идеи или понятия посредством образа, через века. Скажем, не приведи Господь, случись мировая катастрофа или упадок цивилизации. Учебник физики передаст знания в течение нескольких поколений, близко знакомых со спецификой предмета. А затем он просто станет набором непонятных закорючек. Но трансформируйте научные знания в образы, и в таком виде они, посредством устной передачи переживут не только века, но и тысячелетия. Необходимо будет их лишь грамотно интерпретировать. Но также имеет место быть и принудительная передача древних знаний в изолированных кругах.

Индийские ученые-брамины с незапамятных времен были обязаны заучивать наизусть туманные тексты и хранить немало сведений, смысла которых они не понимали. Еще их далекие предки знали, что материя состоит из бесчисленных атомов, что большая часть пространства в самих атомах не заполнена материей и что в этой пустоте существуют обширные миры. Члены высшей жреческой касты были обязаны помнить ряд математических и физических символов и величин, не понимая их смысла, что свидетельствует о чьей-то попытке сохранить и передать в будущее знания из прошлой технологической эпохи. И эта попытка в какой-то степени удалась: по крайней мере, сегодня мы видим, что в необозримо далеком прошлом такие знания существовали и, несомненно, имели практическое значение.

Так вот, вернемся к вашему вопросу о форме гравитационной волны. В японской мифологии имеется легенда о силе земли выходящей из нее, покидающей и вновь возвращающейся. Японцы называют ее «хачико» или «хатико», не знаю как правильно, хотя, впрочем, не важно. Не надо иметь большого ума, чтобы понять, что речь идет о базовой генерирующей волне, одна из составляющих которой является гравитационная сила. Но не в том классическом понимании наших физиков, полагающих, что это сила притяжения. Первичная гравитационная волна — это сила отталкивания. Отразившись от другого, активно гравитирующего, встречного излучения, возвращаются к «породившему» их телу, но уже в другом качестве. Эти возвращающиеся волны являются поперечными. Именно они и создают иллюзию тяготения. Проще говоря, тяготение — это эхо гравитационного излучения, и возникает оно локально ограничиваясь сравнительно небольшими расстояниями — размером планеты, на которой происходит так сказать перепад давлений. С одной стороны планета собой экранирует нас от влияния одной полусферы космоса, а с другой полусферы на нас давит его суммарное излучение, которое больше силы отталкивания. Нас не притягивает гравиполе родной планеты, а придавливает его эхо от иных небесных тел. Силы притяжения в реальности — это «силы придавливания».

Карлу, внимающему каждому слову Марселя, в этой связи вдруг вспомнились донесения о наблюдениях НЛО с точно фиксировавшимися специфическими техническими характеристиками, которые ему приходилось изучать в ходе работы в команде Джона Салливана. Среди прочих, был категория НЛО со свойствами притяжения к себе предметов либо людей при пролете над ними.

― Как вы объясните это свойство гравителида в свете вашей парадигмы? ― бесхитростно спросил он, желая получить объяснение на вопрос, не дающий ему покоя.

― Мистер Фэй, исходя из вашего вопроса, я могу сделать единственно верный вывод — вы в не достаточной мере ознакомились с моей работой. Если бы вы удосужились прочитать ее более внимательней, то обнаружили бы, что данный эффект мной предсказывается и обосновывается.

Карл виновато улыбнулся: ― Ну, а все же?

Марсель, кашлянув, прочистил горло, ― Как я уже говорил, классическое понимание гравитации есть притяжение. Но в действительности это именно сила придавливания.

И когда под НЛО предметы притягивает вверх, строго в границах зоны аппарата, то это означает, что силовые установки аппарата преграждают путь возвращающемуся гравитационному «эху» идущему сверху. Ведь более чем ясно, что под НЛО имеется зона каких-то странных, никогда ранее не проявлявшихся силовых воздействий, простирающихся вниз до земли. Эти силы исходят из двустороннего модема и направлены вверх по вертикали, и воздействуя на электропроводные объекты, заставляют их вращаться. Во-первых, почему эта сила устремлена вверх? Это обстоятельство на первый взгляд загадочно, если не вспомнить «хачико» — первичную силу отталкивания, идущую от модема в центре Земли.

Визуально же, все выглядит так, словно аппарат притягивает к себе предметы. На самом же деле, они, экранированные двигателем аппарата от возвращающегося сверху «эха», отталкиваются от земли.

Во-вторых, почему они вращаются? Потому, что первичная гравитационная сила-волна элементарно имеет осевое вращение. Эту особенность открыл Эдвард Лидскалнинш и использовал для перемещения многотонных коралловых блоков в одиночку.

― Кто?

― Не важно, не будем отвлекаться. Итак..

― Погоди-ка, если, первичная гравитация есть отталкивание, то почему нас не отталкивает, хотя бы самую малость? ― вмешался Джордж, приподнимаясь на локте на шезлонге, который жалобно затрещал под ним. ― Вторичная гравитация, то есть придавливание идет от других небесных тел, а они-то очень далеко, а земля, вот — под ногами.

― Я, кажется, говорил, что первичная гравитация исходит лишь от одной нашей планеты. А вторичная гравитация, то есть классическая — это суммарное придавливающее излучение всех небесных тел, которое в результате оказывается превосходящим силы отталкивания.

Он видел, что они продолжают упрямо сомневаться в его словах.

Он устало вздохнул, ― Кто-нибудь из вас знаком с работами русского ученого Евгения Барковского — научного сотрудника Института физики Земли? Наблюдая, как они отрицательно закачали головами, печально улыбнулся, ― Хотя откуда вам знать о нем, парни. Ведь у вас практикуется узкая специализация.

― И что он открыл? ― нетерпеливо спросил Карл.

― Им создана «Новейшая теория природы землетрясений как гравитрясений», в которой собраны и проанализированы тысячи случаев геологической активности нашей планеты.

В результате многолетней кропотливой работы ученый пришел к выводу, что землетрясение в первую очередь связано со спонтанным мощнейшим выбросом из недр Земли «гравитационной материи», а вовсе не с перемещением глубинных тектонических плит, как это считает традиционная геофизика. Именно кратковременный мощный выброс «хачико» из георазломов, который уже превышает суммарное давление силы притяжения, заставляет взлетать в воздух многотонную технику, а порой поднимает целые дома. Например, незадолго перед трагедией на Чернобыльской атомной электростанции в 1986 году свидетели наблюдали, как в воздухе парили многотонные свинцовые блоки биологической защиты. И не просто парили, а словно плавали на волнах. А затем произошел гравитационный удар из недр планеты, который буквально вышиб атомный реактор. Операторы не были виноваты в аварии. Ошибка была заложена изначально при выборе места расположения самого реакторного блока. Он располагался непосредственно над древним и мощным георазломом. Это явление Барковский называет признаком гравитационной динамики. И он совершенно прав. Надеюсь, я изъясняюсь достаточно ясно, господа?

При упоминании об атомной станции профессор вспомнил прошлый разговор, ― А что ты хотел рассказать об атомных станциях и разложении СКЧ, ― напомнил Карл. Помнится, в прошлый раз ты не досказал.

― Прежде всего, приведу постулаты:

Каждая истинная суперструна (планета) генерирует свое собственное пространство-время, не схожее с пространством-временем другой истинной суперструны, в частности по ω-параметру, даже внутри одной солнечной системы. Данный принцип распространяется вплоть до микрочастиц, а потому ошибочно вставлять всю Вселенную в одну квантовую систему.

Целая мера СКЧ является точным Космическим Эталоном.

Целая мера СКЧ является началом всех внутренних частот, ее составляющих.

Спектр СКЧ выражается единым частотным диапазоном: от инфразвука, далее через звуковой диапазон, радио, СВЧ, оптический спектр, рентген, и так далее, вплоть до конечной внутренней частоты.

Конечной внутренней частотой является предел плотности, измеряемой частотой вращения электронов (ЧВЭ) вокруг ядра атома определенного химического элемента;

Постоянство частоты вращения электронов сохраняется в чистоте химического элемента в его физическом выражении.

СКЧ обеспечивает стабильность частоты вращения электронов (ЧВЭ).

Однако ЧВЭ может подвергнуться деформации вследствие незнания о прямой и обратной связи СКЧ с ЧВЭ:

При разложении атома, то есть части Целого — СКЧ, по закону причинно-следственной связи, происходит нарушение целостности всей СКЧ. Другими словами, при разложении атома, в целостной волне СКЧ происходит деструктуризация, которая автоматически задействует противодействующие силы.

Происходящая дестабилизация СКЧ, повлечет изменение всех ее производных частей: в первую очередь в энергосиловой структуре планеты. Это неминуемо вызовет:

― изменение времени обращения планеты в сторону уменьшения СКЧ,

― нестабильность полюсов, изменение её орбиты, образование пространственно-временных брешей, раскачку I-E-F-модема — опорной точки планеты, или проще — ядра планеты,

― энергетический дисбаланс.

Суть энергетического дисбаланса в том, что перевод колоссального количества

энергии I-E-F-биосубстанции или сверхКВЧ-плазмы из конденсированного состояния, то есть из материи, в свободное, ее распыление, приводит к возбуждению сил противодействия и «заболеванию планеты», разогреву ее ядра:

― структурным нарушениям в электромагнитном поле планеты,

― повышению температуры атмосферы,

― активизации вулканов и аномальных зон,

― землетрясениям, разрушительным циклонам, движению литосферных плит, а также к увеличению психических заболеваний человека, животных и прочим ментальным нарушениям. Таким образом, практика разложения атома, в целом, нарушает космическое равновесие энергий всей солнечной системы, а в целом, и во всей Вселенной, что неминуемо приведет к непредсказуемым последствиям.

Почему никогда не подсчитывали количество тепла выделенного при испытании атомного оружия? А при эксплуатации всех АЭС? Потому что оно просто чудовищно. Не сжигание углеводородов, господа, приводит к глобальному потеплению, хотя и от окислов продуктов сгорания нефти, газа и угля вреда не меньше, а именно расщепление атома АЭСами и Большим Адронным Коллайдером!

Заметьте — существует прямая взаимосвязь между ростом числа природных катаклизмов и увеличением количества вводимых в строй атомных реакторов и проводимыми экспериментами на БАК.

― Согласен, ― буркнул вдруг помрачневший Чак, и снова потянулся к бутыли. ― Мне никогда не нравился этот мирный атом, будь он трижды проклят!

Причину его столь негативного отношения он узнал позже из разговора с Джорджем. Оказывается, Чак был высококвалифицированным специалистом по атомным реакторам. «Ты везунчик, Чак! Высокая оплата и безопасная работа», ― убеждало его руководство, сидящее в безопасности, и отправляя во чрево очередного реактора. Ему и самому верилось в это. Но однажды случилось непредвиденное: при разгрузке контейнеров с топливом, один из них непостижимым образом выскользнул из захватов подъемника и упал. Контейнер получил лишь незначительное повреждение и трещину в корпусе. И когда у него родилась дочь с генетическими отклонениями, он понял, насколько ошибался в своей безопасности и недооценивал коварство радиации.

― Существует сверхтонкая форма энергии, названная мной биосубстанцией или

сверхКВЧ-плазмой, ― продолжал Марсель. ― Она хорошо обнаруживается в Кирлиановском свечении. Здесь уже речь идет о самой фундаментальной энергии, которую мы на сегодня обнаружили, но изучать пока, даже не знаем как. Это неизвестная на сегодня форма энергетической субстанции семи сортов, выделяемая живыми существами в процессе жизнедеятельности. Термин имеет отношение к предмету исследований передовой психофизики и психофизиологии — так называемая «тонкая» или «фундаментальная энергия», из которой, по всей очевидности, образована Eo. На сегодняшний день природа «тонкой» энергии абсолютно не изучена. Как показали первые исследования, данная субстанция не принадлежит ни к одному известному виду энергии. Одна из выявленных особенностей биосубстанции — при высокой частоте преобладают волновые свойства. Выделяется без исключения любыми биологическими объектами, будь то растения бактерии, насекомые, животные в процессе его жизнедеятельности: ментальная, физическая, психическая и прочие активности. Была отмечена определенная связь с микроволновыми молниями, обнаруженными в 2006 году в верхней стратосфере Земли на расстоянии примерно 50-100 километров — так называемые «эльфы», «тайгеры», «спрайты».

Это немного трансформированные идеи пространственно-временного отскока Брюса ДеВитта и Джона Арчибальда Уилера в увязке с концепцией ноль-Пространства и биосубстанцией. Они приводят к крайне важным выводам, имеющим прямое отношение к идеям Ноосферы Владимира Вернадского, Нуклеосинтеза Фреда Хойла, и антропного принципа, и не побоюсь этого сказать — к библейскому выражению «плодитесь и размножайтесь», приводящим к ответу на вопрос об источнике избыточной (не нулевой) энергии физического вакуума, энергии Солнца и звезд, «темной энергии» и расширения Вселенной.

― Стоп-стоп, ― вдруг запротестовал Джордж, мотая головой, ― а нельзя ли попроще? Я, честно говоря, уже ничего не понимаю. Карл в знак согласия кивнул головой. Чак пьяно ухмыльнулся, ― А я уже давно ничего не понимаю.

Марсель на пару секунд призадумался, а затем снова продолжил.

― В племени догон из Судана существует представление о физическом мире как продукте более глубоких и фундаментальных, то есть импликативных уровней реальности. Этот мир непрерывно вытекает из первопричины своего существования и втекает обратно. Как заметил один из старейшин племени: «Вытащить, а потом вернуть то, что вытащено, — в этом вся жизнь». Что это значит? Все живое на планете в процессе жизни выделяет некую тонкую энергию. Откуда ее берет живое существо? Из ноль-Поля. Каким образом? При помощи чакр, которые есть ни что иное как двусторонние ноль-модемы биологического существа. Любое живое существо постоянно связанно с ноль-Полем при помощи чакр. Через них оно способно связаться с любым объектом Вселенной, будь он даже в другой галактике. Именно поэтому способности экстрасенсов действуют и в закрытых экранированных камерах, не пропускающих электромагнитных полей. И через эти же чакры ноль-Поле поглощает отработанную энергию — через чакры-модемы звезды, планеты и существ ее населяющих. Таким образом, все живые существа — это фабрики по производству тонкой энергии, из которой затем синтезируются привычная материя и энергия.

Самый крупный сбор тонкой энергии осуществляет солнце — главная чакра солнечной системы. Затем следуют планетарные чакры в центре каждой планеты. Они собирают тонкую энергию и, переработав, затем синтезируют в обычную материю. Именно по этой причине планеты имеют возможность расширяться, то есть расти в объеме. Об этом прекрасно изложено в работе немецкого геофизика Альфреда Вегенера. Если бы не происходило прироста материи, то наша Земля уже давно бы стала пустотелой как орех.

Планета создает приемлемые условия для флоры и фауны, а те в свою очередь питают ее тонкой энергией. Это форма самого естественного и глобального симбиоза. И когда мы разлагаем атом, то есть синтезированную в материю тонкую энергию, то в пространство планеты выделяется избыточное количество тонкой энергии, что приводит к ее отравлению. Это было бы равносильно тому, если бы человек питался своими фекалиями.

― Похоже, парень, ты неправ, ― перебил его Джордж. ― Давно известно, что при разложении атома материя не исчезает, а лишь переходит в иные формы — тепло, излучения.

― Исчезает, Джо, ― нахмурившись, вступился Чак, ― один-два процента бесследно исчезают.

Только об этом не принято говорить, потому что это противоречит священному закону сохранения энергии. А еще на атомных станциях запрещено фотографировать и по той причине, что порой на фото проявляются какие-то непонятные объекты и образы. И выглядят они так, словно рождаются из реактора. Обычно все сваливается на брак пленки, но что-то здесь не так.

У Марселя загорелись глаза,― А что именно там появлялось?

― Какие-то рожи, привидения, туманные полосы, шары брр…― Чак поежился. Помнится, полезли мы на плановую проверку в реактор, а напарник сделал несколько снимков узлов подлежащих замене. Когда проявили, то рядом со мной в воздухе висело огромное ужасное лицо, образованное как бы туманом. Он махнул рукой, ― не хочу об этом говорить.

― Продолжим изучение теории? ― поинтересовался Марсель.

— Да ну тебя. Весь мозг вынес со своей теорией, — раздраженно отмахнулся Чак. Он тяжело поднялся и направился за очередной порцией пива, — Ты лучше говори, что и куда припаять, отрезать, привинтить, а теорию оставь себе. Проходя у края бассейна, он поскользнулся и, плюхнувшись в воду, окатил товарищей брызгами.

Когда уже вечером, под конец двадцатых суток прибыли первые контейнеры с грузом, все с облегчением вздохнули, и снова выпили за это дело.

                                                                                                *         *         *

На следующее утро, наскоро умывшиеся и едва протрезвевшие, они, в сопровождение офицера Германа Хота, погрузились в лифт. Несмотря на «антиполицай» и ментольные конфеты в замкнутом воздушном пространстве лифта образовалась сильноконцентрированная взрывоопасная смесь, от которой офицер, глотая слюни, морщился, и наконец, все же не удержался, чтобы не уколоть. — Да, парни, вы время недурственно провели. Мне бы такую работу.

— Не завидуй, — тяжело вздохнул Чак, глядя на него мутными глазами, и обдавая очередной волной перегара. — Нам за вредность полагается. У нас очень ответственная и тяжелая работа.

— Ага, я вижу, — вставил очередную шпильку военный.― Учитывая, что к работе вы еще даже не приступали. Славное начало.

― Нам шеф разрешил, ― охрипшим голосом огрызнулся Джордж, привнося новую порцию спиртного смрада. После этих слов Герман как-то сразу потерял всякое желание зубоскалить.

Лифт поднял их на самый верхний уровень. Они довольно долго шли длинными извилистыми коридорами, в которых изредка попадались солдаты занятые хозяйственными делами. Судя по надписям на указателях, они находились в складском секторе. Вскоре, через противоударные двери, они вышли в спасательный аварийный туннель длиной больше километра. Туннель был освещен только тонкой полоской света, и, как и большая часть комплекса, в своей безлюдности он выглядел призрачно. Даже курилка в начале туннеля выглядела совершенно заброшенной. На противоположной стороне туннеля имелись другие стальные двери, через которые они попали в гигантский ангар. Его колоссальные размеры поражали. В дальней противоположной стороне виднелись гигантские врата. Ангар был ярко освещен десятками мощных прожекторов. В центре помещения были аккуратно сгружены металлические контейнеры. Герман направился прямиком к ним, доставая из планшета документы. — Вот ваш груз, парни, принимайте. Сорвав пломбы с контейнера и сняв замки, он со скрежетом распахнул двери первого контейнера. Он был доверху плотно забит деревянными ящиками различного размера. — Так-так, — пробормотал он, роясь в бумагах. — Это оборудование для мистера Фэя. Он заносил в свой журнал номера контейнеров. Так, по очереди, они обошли все контейнеры. Наконец остановились у последнего. Он сверился с номерами в журнале. — Ну, а этот ваш, мистер Тотаев. Карл и Марсель расписались в получении груза. Как выяснилось, для Карла предназначались шесть самых больших контейнеров, а Марселю всего один. Закончив с осмотром прибывших контейнеров, офицер вновь повел их за собой.

— Работать вам теперь придется на этом верхнем уровне, — пояснял он на ходу. А потому каждый раз возвращаться в ваши номера будет утомительным делом. Начальство решило выделить вам жилье вблизи от места работы. Сейчас его немного обновляют.

Они вышли из ангара через массивную стальную дверь, и попали в коридор, стены которого были усеяны массивными ржавыми винтами. Они крепились прямо к стене пещеры для укрепления каркаса и целостности поверхности. Влага, просачивающаяся сквозь толщу сотен слоев пещеры, накапливалась на стенах и стекала по дверям и металлическим конструкциям. Тусклое освещение выхватывало из темноты мрачные картины средневекового подземелья. Пахло сыростью.

— Вот здорово, — недовольно пробормотал Чак, озираясь по сторонам.

— Да, уж — ворчливо согласился с ним Джордж.

— В этом секторе проходят подземные воды, — пояснил Герман. Если стены законопатить, то их раздавит давление воды.

— Здесь, на первом уровне подземные воды? ― удивился Чак.

— Не забывайте, что комплекс находится в теле горного массива. Так что и на первом уровне мы все равно, что на большой глубине. Они шли по гулкому металлическому настилу, под которым журчал хилый ручеек. Наконец они приблизились к массивным бронированным дверям, распахнувшихся с тихим шипением. Они попали в ярко освещенный широкий коридор. Миновав несколько поворотов, они вышли в очередной коридор, в котором было несколько офицеров младшего состава, по всей видимости, занятых ремонтом. В воздухе остро чувствовался запах краски. Двое взобравшись на стремянки, раскрашивали потолок и трубы. При появлении Германа, они побросали инструменты и демонстративно вытянувшись застыли, отдавая честь. Герман в свою очередь также козырнул и скомандовал «вольно». На бетонном полу в беспорядке находилось множество банок с красками, картонные коробки и ящики с инструментами и стройматериалами. Из распахнутых дверей по обе стороны коридора доносился визг дрелей. Ученая братия, выглядывающая из-за спины Германа, стараясь не вляпаться в свежеокрашенные поверхности, тоже поприветствовала их. За время пребывания на базе, они уже знали многих в лицо.

— Ну что, парни, — поинтересовался Герман, обращаясь к труженикам, — ремонт подходит к концу? Один из офицеров, стоящий на стремянке, с красным лицом, оторвавшись от раскрашивания коммуникационных труб, заверил, что через пару дней все будет готово.

— Ну, ладно. Герман повернулся к ученым, — Пойдемте, господа. Здесь нам пока делать нечего. По просьбе Карла они вернулись в ангар с контейнерами. — Мистер Герман, обратился он к офицеру, — необходимо сделать еще кое-что.

Лицо Германа приняло вопросительно-настороженное выражение. Карл раскрыл свой блокнот, с которым, кажется, никогда не расставался. — У меня имеется несколько требований для вот этого помещения…э-э ангара.

— Я вас слушаю, — с готовностью отозвался тот.

— Вот, — Карл протянул ему вырванный листок. Герман пробежал глазами и нахмурился. — Заделать все щели… выровнять полы… усиленная вентиляция…монтаж воздушных фильтров и кондиционеров…фундамент в центре... — бормотал он. — Гм, — он снял фуражку, и потер начинающий лысеть затылок, — да, уж, вы умеете озадачить. Ну что же, я думаю, на это понадобится не меньше недели. Едва ли раньше. Карлу и остальным оставалось лишь смиренно согласиться.

Утром, по прошествии двух недель, вместо обещанной одной, команда ученых вновь прибыла в ангар. Контейнеры из центра перекочевали к периферии, отчего ангар стал казаться еще больше. Карл, мучаясь с похмелья, прохаживался и оценивающе оглядывал помещение, присматриваясь к изменениям, и кажется, остался доволен. За время их отсутствия, рабочие успели выгрузить ящики и расположили их согласно маркировкам вдоль стены высокой и длинной вереницей на деревянных полетах. Дополнительно была смонтирована мощная система кондиционирования воздуха с глубокой очисткой от пыли. Огромный компрессор размером с контейнер, производя тихий гул, неустанно очищал воздух ангара. От него под самый потолок и вдоль стен шли пластиковые гофрированные трубчатые каналы метрового диаметра.

Вооружившись монтировками, Чак, Джордж и Марсель приступили к вскрытию ящиков. Карл с записной книжкой в руках, двигался следом за ними, делая пометки. Время от времени он умоляюще призывал их к аккуратности, когда очередной ящик начинал угрожающе громко трещать. Марсель складывал крышки и деревянные обломки в угол.

Наконец Карл поднял руку, ― пока достаточно, крикнул он увлекшимся коллегам.

― Остальное вскрывать пока рано, да и влажно здесь. А те, что в самом конце, с красными крестиками, это для Марселя. Они нам не нужны.

Чак и Джордж изрядно взмокли за своим занятием. Отложив инструменты, они направились к Карлу. Проходя мимо Марселя, занятого уборкой мусора, Чак ткнул его в плечо, и, наклонившись к нему, с заговорщицким видом спросил: ― Послушай, там, в твоих ящиках, нет случайно телок? Девочки нам бы сейчас совсем не помешали.

― На худой конец мог бы догадаться заказать резиновых, ― не унимался Чак. ― Я бы не отказался. Джордж заржал как конь, демонстрируя черные десны и белоснежные зубы. Марсель, оценив шутку, тоже рассмеялся.

Карл поглядывал на них поверх технического проекта в руках, и терпеливо ожидал окончания их веселья.

― Парни, ― обратился он, когда те, наконец, приблизились. ― Полагаю, было бы правильным, вначале, подготовить производственную базу. Начнем с монтажа металлообрабатывающих станков. Их, согласно проекту, надо будет ставить вон в той части, ― Карл ткнул длинным и тонким пальцем в дальний угол ангара, где виднелось несколько подготовленных фундаментов. Затем его перст переместился в направлении шести здоровенных деревянных ящиков, с наклейками «Солекс спешиал», ― Вскрывайте их.

Карл взял один из чертежей и развернул его на гладком бетонном полу. ― Подойдите, ― позвал он остальных. Это был один из чертежей основной базы сборочного станка.

― Итак, приступаем к монтажу, господа, ― объявил он. ― В ящике под номером один станина. С нее и начнем. После чего Карл направился куда-то к противоположной стене ангара, а Марсель, Джордж и Чак переглянувшись и истолковав его последние слова как приказ к действию, направились к ящику под первым номером. С огромным трудом они вынули первый семиметровый стальной п-образный швеллер, и попытались было донести его на руках, но тут их потуги к своему ужасу узрел Карл, и, подлетев к ним, панически

закудахтал: ― Что вы делаете! Не хватало еще, чтобы вы себе позвоночники повредили! Что я потом один делать буду? Мне потом перед боссом ответ держать за вас? Нет уж, увольте! Глядя на вас, я начинаю сомневаться, что имею дело с интеллектуальными профессионалами. Вот это для чего умные люди придумали, ― шумел он, тряся перед ними дистанционным пультом электрической лебедки. ― Если мне потребуется тупая рабсила, то я вызову на помощь солдатню. Пристыдив и напомнив коллегам их прямые обязанности, он подогнал таль, и они, подцепив массивный профиль тросами, доставили его на подготовленный фундамент. Затем проделали ту же операцию с остальными. Пока трое друзей занимались транспортировкой, Карл установил на треногах три лазерных теодолита. Когда все швеллера были доставлены на фундамент, их подогнали друг к другу, и проконтролировали лазерным уровнем горизонтальные углы наклона. Затем Джордж распаковал наплечный электросварочный аппарат, и приварил один за другим все профили к торчащей из бетонного пола, арматуре, отчего образовалась рама. Когда станина, наконец, была готова, наступило время обеда.

Во время трапезы в специально отведенной для них столовой состоялся краткий консилиум, когда Карл сообщил, что создание элементов антиграва должно происходить в изолированной среде, а потому необходимо будет поставить герметичную мобильную лабораторию. Стоял вопрос — что делать — собирать сборочный станок сейчас, а затем его накрыть палаткой, либо ставить палатку и собирать станок непосредственно в нем?

― Вообще-то, мне еще придется поработать сварочным аппаратом, ― сообщил Джордж, резво орудуя ложкой в тарелке с супом. ― А это значит искры и горячие капли, а палатка, насколько я понимаю не из металла.

― Да и не установленных больших острых элементов станка достаточно, ― вставил Марсель с набитым ртом, жадно обгладывая куриную ногу.

― Профессор, задумавшись, мелкими глотками прихлебывал из стакана чай, ― Если мы соберем станок, то, как мы затем наденем сверху него палатку?

― А на что умные люди придумали тельфер? ― состроил мину Чак, передразнивая того, ― порой я сильно сомневаюсь в вашей сообразительности, шеф.

― А ведь верно, ― обрадовался Карл, ― мы подвесим на лебедку, скажем Марса, а он аккуратно протащит полог палатки над станком.

― А чего это меня? ― возразил Марсель, ― кто придумал, тот пусть сам и лезет.

― Его троса не выдержат, ― вполголоса пояснил Джордж, повернувшись к Марселю, и они вдруг оба прыснули.

― Я все слышу Джо, ― сообщил Чак, с равнодушным видом вытирая руки салфеткой.

Пообедав, и немного отдохнув, они вновь приступили к монтажу вертикального каркаса станка.

Люди были настолько увлечены работой, что твердо решили не оставлять сборку платформы на завтра. Все детали устанавливались с осторожностью, и неизменно выверяя по уровню и теодолиту. Было уже далеко за полночь, когда уставшие, но довольные они закончили монтаж, и покинули ангар. На следующий день неутомимый Карл, ближе к десяти часам уже будил их.

Подкрепившись и пропустив изрядное количество чашек кофе, группа вновь приступила к работе. В этот день были собраны и установлены две балочные фермы. Верхняя была усиленной, поскольку на ней, согласно задумке авторов проекта, должна была располагаться установка для подготовки комбинированного жгута, и десять шпиндельных головок плетения. Под верхней балкой располагалась вторая, из облегченных шпангоутов, на которой должна была располагаться платформа с обрабатываемой заготовкой. В результате получилась конструкция в виде буквы «F». Горизонтальные балки могли вращаться как вокруг вертикальной станины, так и перемещаться по вертикали на винтовой передаче при помощи комбинированного привода с маховичками и кнопками.

Следующие два дня группа занималась сборкой установки. Из остальных ящиков были извлечены завернутые в пупырчатую клеенку компоненты установки плетения и вращающейся платформы: моторы с редукторами, сегменты круглого стола-платформы, электронные блоки управления вращения платформой в пошаговом режиме и алгоритмами плетения головок, шток с механизмом центральной выдвигающейся головки, механизм изменения угла платформы и элементы поддерживающих ферм для сегментов круглого стола.

Через четыре дня, когда она, наконец, была смонтирована, они приступили к завершающим приготовлениям. На верхней балке и вращающейся платформе закрепили многочисленные датчики пространственной ориентации, подсоединили и аккуратно уложили по каналам все кабели и шланги.

Весь следующий день они, облачившись в рабочую униформу и высокие резиновые сапоги, заливали пол жидкой эпоксидно-полиуретановой мастикой из батареи бочек. Ее едкий токсичный запах проникал даже через защитные дыхательные маски с фильтрами. «А мы кайфуем», ― нараспев бубнил Марсель в маску, раскатывая смолу. Остальные решили, что так звучат слова проклятий на русском языке.

― Вот-вот, неужели нельзя было привлечь к этому делу вояк? ― возмутился Чак.

― Я тоже не подписывался на такую работу, ― ворча, согласился Джордж.

― Потерпите, парни, ― оправдывающимся голосом увещевал их Карл сквозь маску, ― нельзя поручить военным, находиться среди оборудования.

― Отчего же? ― возразил Чак.

― А им не полезно химию нюхать, ― подсказал перепачканный Джордж, — не то они забалдев, позабудут с какой стороны винтовки держать.

― Парни, здесь находятся механизмы и приборы, факт которых необходимо держать в тайне, ― не без оснований опасался Карл. ― К тому же они их и повредить могут.

Так, кашляя, чихая и брюзжа, они, заработав жуткую головную боль, наконец, закончили покрывать пол.

К утру следующего дня мастика расправилась и затвердела, образовав превосходное ровное полимерное покрытие.

В этот день они приступили к сооружению защитного полога над готовым станком. В большом ящике был комплект мобильной лаборатории — две металлокаркасные безштекерные палатки разного размера. Не без труда вытянув и разложив первую огромную бесформенную кучу толстого полупрозрачного целлофана, с трубчатым складывающимся скелетом внутри, они приступили к ее возведению. Марселя подцепили страховочным ремнем к лебедке, а он в свою очередь взялся за край палатки, и его осторожно поднимая и проводя над установкой, наконец, заключили в палатку. Вначале поставили меньшего размера, и Джордж подсоединил к клапану палатки шланг от баллона с аргоном, отчего полог начал медленно подниматься и обретать форму. Снаружи над первой, таким же образом, была собрана вторая, на пару метров большая палатка. Марсель откровенно был поражен размерами второй палатки — не менее пятнадцати метров по окружности и пятнадцати в высоту. В итоге получилось сооружение в форме вложенных друг в друга громадных целлофановых шатров. После чего Марсель при помощи быстросхватывающего монтажного клея соединил подолы палаток с пластиковым полом. Образовалось просторное и изолированное помещение, в центре которого расположилась сборочная установка. Двери в лабораторию представляли собой рамочную конструкцию, приклеенную к пластиковой основе палатки. К ним прикрепили клапан, соединенный шлангом к баллонам с аргоном. Когда двери открывались, то клапан автоматически выпускал газ, отчего в помещении всегда было незначительное избыточное давление, не позволяющее пыли проникать внутрь. Внутри установили ряд раструбов замкнутой системы пылеулавливания, и вывели наружу в длинный бочкообразный фильтрующий агрегат на колесиках с надписью «Вольц люфтфильтер супер». Обратный поток направлялся через другие шланги, расположенные под самым куполом шатров. Затем приступили к очистке воздуха помещения. Для этого Чак подобрал на цифровой панели фильтра требуемый режим по температуре, нулевой влажности, ионизации и прочим показателям, и включил пылеуловитель.

― На сегодня достаточно, ― объявил Карл, глядя на часы на запястье. Помещение к утру будет готово.

― Три огромных воздушных фильтра, контроль влажности и температуры, ― перечислял Джордж. ― Что еще, док? Не удивлюсь, если вы заставите нас сооружать переходные шлюзы, надеть скафандры и пустить газа. Карл обернулся к говорящему. ― Совершенно верно, коллега, — флегматично согласился он, глядя на него поверх очков. ― Завтра мы займемся их монтажом, и на этом завершим приготовления. А газ и скафандры оставим на послезавтра.

Чак поглядывая с укоризной на Джорджа, присвистнул, и показал головой, ― Ну, накаркал!

― Док! ― ахнул Джордж, ― степень очистки, насколько я понимаю, не ниже класса 8-ИСО.

― Обижаешь. Девятый класс! ― съязвил Чак. ― А будешь задавать много вопросов, так он нам и десятый организует.

― Такого нет, ― отмахнулся Джордж.

― Уж он-то его и разработает и на нас опробует, поверь мне.

— Что поделать, парни, — смиренно произнес Карл, — таковы требования эксперимента.

Утром следующего дня, когда все приготовления были готовы, Марсель, по распоряжению Карла, отправился извлекать из ящиков защитные костюмы, более напоминающие скафандры астронавтов. Каждому участнику эксперимента, индивидуально, в соответствии с пропорциями тела, был подобран защитный костюм, плюс еще два запасных в отдельных ящиках, в случае повреждения. Разобравшись с размерами, все переоделись в костюмы молочного цвета, переходивших на ногах в ботинки, на плече и груди которых красовались голубая эмблема с надписью «Дюпон». Костюмы были снабжены замкнутой системой дыхания рассчитанной на три часа, и гарнитурой радиосвязи, а на шлеме имелся мощный ксеноновый фонарь. На правом плече крепилась миниатюрная видеокамера для видеоотчета. В ранце за спиной находились аккумуляторы, рация, воздушные регенерирующие патроны и блок видеозаписи. После облачения в костюмы внутреннее помещение палаток было очищено от остатков воздуха аргоном, выпущенного из десятка тяжеленных серых баллонов. Марсель медленно выпускал газ, а Карл держал в руках ртутный барометр, и следил за давлением.

Затем приступили непосредственно к сборке. На сегменты вращающегося стола были прикреплены многочисленные датчики пространственной ориентации и подключены к управляющему блоку станка, аккуратно, выпуклой стороной вверх, водружена тонкая чашеобразная стальная матрица полутораметрового диаметра, освобождена от защитной обертки, и надежно зафиксирована мелкими струбцинами с кромок. Матрица была с множеством мелких, равномерно распределенных отверстий, что делало ее похожей на дуршлаг. Расстояние между отверстиями составляло полтора миллиметра. Края вращающегося стола-платформы имели бортики, высотой до трех сантиметров, отчего матрица касалась его лишь у самых краев. Марсель, при помощи губки, смоченной смесью ацетона и трихлортрифторэтана, тщательно обработал внешнюю поверхность матрицы.

Джордж осторожно извлек из защитного футляра тринадцать катушек: с золотой, стальной легированной и пьезокварцевой тончайшими, словно произведенными из паутины, нитями. Последняя при отливке и вытяжке была одновременно пропущена через мощное электромагнитное поле, отчего молекулы пьезокварца приобрели упорядочивание в кристаллической решетке. Карл сделав знак Джорджу остановиться, осторожно прихватил пинцетом едва различимую стеклянную нитку, и поднес к ней электронный дихроскоп. Прибор показал четкую осевую кристаллическую структуризацию пьезоматериала. Лицо Карла за стеклом шлема осталось довольным. ― Продолжаем, парни, ― раздался в наушниках его гнусавый голос, и он вновь осторожно возвратил катушку. Открыв крышечки, и стараясь не дышать, даже будучи в скафандре, Джордж установил в гнезда станка катушки с пьезокварцевой нитью и, искусно орудуя специальным пинцетом, пропустил тонкие нити в подающие каналы и вдел на заплетающие крючочки. Ту же самую операцию он проделал и с золотыми и стальными нитями. Затем аккуратно закрыл все крышки. Чак пробежал по клавишам программатора станка, вводя значение расстояния между отверстиями матрицы. Потом он в нерешительности задумался. ― А каким должен быть алгоритм рисунка? ― поинтересовался Чак у стоявших за спиной товарищей. Все переглянулись в своих скафандрах. ― Думаю, это не важно, ― ответил Марсель. ― Лишь бы это был оптимальный вариант по времени и качеству исполнения. ― А оптимальный вариант, это составление за один проход целой ячейки, ― закончил за него рассуждать Карл. — А в каком направлении задать заполнение ячеек? — продолжал допытываться Чак. Карл, задумавшись, пытался почесать затылок, через шлем, — Пожалуй, без разницы.

― Ну а все же? ― не унимался Чак, явно, страхуясь.

― Давай сверху вниз, ― махнул рукой Джордж.

Когда все приготовления и настройки были готовы, Чак нервно вздохнул и нажал на пусковую кнопку. Из чрева установки раздался тихий свист, и из системы пространственной ориентации, вырвались четыре тончайших лазерных луча ярко голубого цвета. Лучи лазера нервно пошарили по поверхности матрицы и замерли. Ответно загудел электромотор стола-платформы, и она вместе с матрицей, едва заметно подергиваясь, взаимно сориентировавшись по осям и углу с головкой плетения, замерла. После чего закружилась крохотная шпиндельная головка

плетения. Вначале из золотой проволоки были сплетены три жгута, которые объединились в один. Вокруг него по принципу броневого плетения плотно навился пьезокварцевый жгут, из четырех нитей, которые в свою очередь также состояли из жгутов, и тем самым в очередной раз, образуя единый жгут. Затем по тому же принципу и он был заключен в плотный жгут из более тонких шести стальных жгутов. Таким образом, в итоге образовался тончайший трехслойный композитный виброжгут. Основной элемент антигравитационных технологий был готов. Несколько секунд спустя, сплетя требуемой длины композитный жгут, из головки показалась длинная тонкая игла, с находящимся внутри нее композитным виброжгутом. Игла метко ткнулась сначала в одно крохотное отверстие и втолкнула жгут, а затем, выскользнула обратно, выталкивая из себя комбинированный виброжгут. Матрица чуть сдвинулась, и игла оказалась над соседним отверстием, и затем ткнулась в него. Обрезав жгут и оставив на внешней поверхности матрицы первый крохотный стежок, тонкий иглообразный стержень вновь втянулся в головку.

― Ну-ка, останови машину, ― скомандовал Карл, на что Чак мгновенно среагировал.

Вооружившись электронной лупой, смахивающей более на пистолет, чем на лупу, изображение которой выводилось сзади на цветной дисплей, он осторожно склонился и принялся внимательно рассматривать первый стежок.

― Ну, что там? ― полушепотом поинтересовался Чак, в тревожной тишине.

― Не тяни, док, ― поддакнул Джордж Карлу, продолжавшему молча созерцать плод их трудов.

Наконец тот выпрямился и показал большой палец в перчатке, ― Отлично, парни, ― раздался в наушниках его довольный голос. ― Пока все идет по плану. По местам и продолжаем. Чак, врубай машину.

Агрегат загудев, продолжил методично обшивать композитными жгутами стальную чашу-матрицу, а люди затаив дыхание, напряженно следили.

На часах было 6:30 утра, когда был вдет последний стежок в обшивку полутораметровой стальной чаши. Теперь с внешней выпуклой стороны она была покрыта тончайшей, радужно переливающейся, сеткой. Головка, прекратив вращаться, в последний раз втянула иглу и замерла. Джордж, явно дрожащей рукой, отвел вверх и в сторону балочную ферму с установкой. Индикаторы кислородных регенераторов приблизились к опасной отметке, но люди, удовлетворенные успешно проделанной работой, на это совсем не обращали внимания.

― Окей, парни, на сегодня, пожалуй, достаточно, ― прозвучал в наушниках хриплый голос Карла. ― Я ног не чую, и голова жутко раскалывается. И он, как зомби, деревянной походкой, раскачиваясь из стороны в сторону, чудом не задевая кабеля и шланги, вывалился наружу. За ним последовали Чак с Джорджем. Марсель, пропустив товарищей, задержался, чтобы укрыть в целлофан их творение, и напоследок окинул помещение лаборатории мутным взором: «Вроде, все в порядке, все краны, задвижки и предохранительные автоматы отключены». Закрыв молнии дверей лаборатории нетвердой рукой, он еще раз напоследок пустил в помещение газа.

                                                                                                *         *         *

Джон Салливан расположившись в операторском кресле перед широченной видеопанелью, и водрузив на переносицу очки в золотой оправе, пытливо всматривался в изображение. На большом экране изображение было разбито на десяток небольших экранов, по принципу «мультивижн». Каждое окошко было видеоизображением отдельной камеры. Правая рука старика лежала на шариковом джойстике, и он забавлялся, поочередно увеличивал на весь экран то одно окошко, то другое.

Рядом, по правую сторону, в соседнем кресле, находился офицер Герман, и казалось, с безучастным видом, разглядывал свои ногти.

― Что скажешь, капитан, ― обратился Джон к Герману, не поворачивая головы, ― стараются, ребята?

Герман нервно вздрогнул при звуке голоса старика, и мгновенно забыв о ногтях,

подобрался, ― Так точно, сэр!

― Это хорошо, ― медленно тихим скрипучим голосом произнес старик, продолжая тасовать изображения камер. Затем, после продолжительного молчания, он довольно резко повернулся на вращающемся кресле к офицеру, глядя ему прямо в глаза и слегка улыбаясь,

поинтересовался: ― Надеюсь, они не тратят времени даром и не отлынивают?

― Никак нет, сэр! ― с серьезным видом ответил тот. Как я уже докладывал вам в рапорте. Пятнадцать часов в сутки они проводят за работой. В процессе работы шесть-семь перерывов, по полчаса, с интервалом примерно в два-три часа, на замену кислородных регенераторов.

Вы ведь понимаете, сэр, без этого просто невозможно.

Но, Джон его уже не слушал. Снова развернувшись к панели, он выбрал изображение с камеры, установленной под самым потолком, и разглядывал фигурки людей в белых скафандрах, колдовавших в огромном цеху, воздух которого был подернут голубой пеленой.

На время проведения эксперимента, Герману было поручено его курировать. Капитан был порядочным человеком. Он честно и с честью нес свою службу. И того же требовал от подчиненных. Он видел, что ученые проводят все свое время в работе, и выкладываются сполна. Его вмешательства и предписаний им не требовалось, тем более, что он ровным счетом не понимал, чем они там занимаются. Единственное, что он понял, что этот эксперимент весьма значим, и жутко дорогущий, раз уж такой человек, как мистер Салливан, перед которым, как ему однажды лично довелось наблюдать, робели и трепетали высшие военные чины, лично его финансирует и контролирует. Герман занимался счетами оплаты поставки оборудования при приемке груза, и помнил, как у него отвисла челюсть при виде числа с восьмью нулями.

― Хорошо, капитан, ― произнес Джон Салеван, удовлетворившись. ― Продолжайте ежедневно держать меня в курсе.

                                                                                                *         *         *

На следующий день, после того, как была завершена обшивка первой матрицы комбинированным жгутом, команда в полном составе держала совет, что делать теперь — обшивать вторую матрицу, собирать жгуты в шлейфы на обратной вогнутой стороне первой, где концы жгутов образовывали густой ворс, гальванировать рабочую поверхность с сеткой или собирать параллельно портал? После непродолжительной дискуссии, приняли решение собирать элементы портала и гальванировать матрицу гравителида.

Рядом с первым комплексом мобильной лаборатории был сооружен второй. Внутри располагалась большая округлая электролитическая ванна. Карл и Чак доставили внутрь пакеты с готовой подобранной смесью для электролита, бутыли с борной и серной кислотами, и канистры с очищенной водой. Отмерив, точное количество сухого электролита, воды, они тщательно смешали их до полного растворения всех твердых частичек. Затем добавили серную кислоту, и начали размещать электроды и подключать блок питания. Матрицу перевернули и, Чак филигранно при помощи длинной тонкой трубки раздвигая ворс из обрезанных кончиков жгутов, нанес на внутреннюю вогнутую поверхность жидкий гель для герметизации мелких отверстий от доступа электролита. При этом сами нити комбижгутов задеты не были. Затем подцепив электроды за припаянные на время крохотные крючья с внутренней стороны, матрицу аккуратно опустили внешней выпуклой рабочей поверхностью в раствор электролита до кромки, зафиксировали, и подали напряжение.

Пока происходило нанесение металла на первой заготовке, люди приступили к подготовке элементов для будущего портала.

Из ящиков извлекли коробки, в которых в пластиковых пакетах находились тонкие стальные спицы из жаростойкого сплава длиной семьдесят сантиметров и диаметром в миллиметр. Чак вытянув из обертки одну спицу, внимательно разглядывал ее. В спице на равном расстоянии по всей длине имелось пять крохотных отверстий. Он передал ее Марселю, который тщательно протер поверхность губкой смоченной смесью ацетона и трихлортрифторэтана. Таким образом, они извлекли все спицы. В общей сложности их было около четырехсот штук. Карл и Джордж тем временем занимались установкой и настройкой другой шпиндельной головки, предназначающейся для оплетения спиц пьезокварцевым жгутом.

После приступили к подготовке места сборки портала и воздвигли новый. третий по счету, громадный надувной купол, заключив в него бетонный фундамент с металлическим каркасом. После чего остальной сборочный процесс происходил уже под высоким пологом шатра. Покончив с этим делом, они приступили к сборке кольцевой рамы из толстых, г-образных, толщиной в пять миллиметров пластин-сегментов с заметным изгибом. Длина пластин была пятьдесят сантиметров. По длине каждой пластины на расстоянии четырех сантиметров были припаяны крохотные шаровые шарниры с отверстиями. Между собой пластины скреплялись при помощи толстых болтов. Сборка рамы производилась на заранее подготовленном свободном месте, где из бетона была отлит высокий фундамент в виде продолговатого параллелепипеда высотой в человеческий рост и спускающегося вниз ступенями с одной стороны. В бетон была вмонтирована платформа с устройством на шарнирах для вертикально-горизонтальной ориентации портала, на крепления которой Джордж осторожно припаял в вертикальном положении полукруг, собранный из пластин-сегментов. Сбоку платформы располагались два маховичка регулировки наклона и поворота устройства. После были добавлены остальные сегменты массивной стальной г-образной рамы, и в результате образовался круг диаметром в три с половиной метра.

Чак с Карлом в это время занимались изготовлением рабочего элемента портала. Вставив в шпиндельную головку спицу, Карл пробежал пальцами по кнопкам программатора и включил машину. Завертелась головка, сплетая уже не один, а четыре тончайших комбинированных жгута и плотно оплетая ими спицу по броневому принципу. Но структура оплетки была менее частой, отчего в общем жгуте, охватывающем спицу, образовались крохотные ячейки. Через них затем предполагалось протаскивать скрепляющие заклепки. Когда первая спица была готова, Карл остановил головку, высвободил из зажимов спицу и, осторожно вытянув из головки комбинированные жгуты, обрезал их. Подоспел Джордж, закончивший установку рамы, и оплетенную спицу передали ему. Он занялся ее подготовкой для гальванирования. Обработав спицу из пульверизатора смесью ацетона и трихлортрифторэтана, он затем высушил ее под струями инертного газа. Затем поместил под микроскоп и, вооружившись пинцетом, немного распутал комбижгуты и, освободив и отделив золотые жгутики, спаял их вместе, несколько отогнув, чтобы они не касались ни металла самой спицы, ни и металла наружного плетения комбижгута. После чего он покрыл отделенные и спаянные вместе золотые жилки специальным изолирующим составом. Затем, когда изоляция подсохла, он скрутил четыре хвоста в единый шнур и снова покрыл его изолирующим составом, и когда он просох, он протащил хвосты в тоненькую пвх-трубку. Затем четыре комбижгута на другом конце спицы тоже были состыкованы между собой на торце и покрыты специальным изолирующим клеем. Состыкованы они были аналогичным же образом: золотые жгуты были отделены и изолированы от прочего металла и спаяны вместе. В пять отверстий спицы он вставил нарезанные кусочки толстой лески. Спица была готова для гальванирования. Три дня у них ушло на подготовку остальных спиц. После их все аккуратно за хвосты погрузили в ванны с подготовленным раствором и подали питание. Через три дня все спицы были готовы. Чак осторожно извлекал и передавал их Карлу, который придирчиво разглядывал под лупой качество покрытия. Кусочки лесок и пвх-трубки были удалены, обнажив отверстия и хвосты комбижгута. После чего Джордж обмазал оттопыривающиеся хвосты комбижгутов жидкой пвх-мастикой, тем самым изолируя их от механических повреждений. Когда мастика подсохла, Марсель с Чаком приступили к полировке спиц на войлочных дисках. Когда все спицы были подготовлены, Марсель на подъемнике осторожно вставил первую в отверстие крохотного шарового шарнира на раме той стороной, с которой свисал хвост комбижгута. После, аналогичным образом, вставил рядом вторую спицу и взаимно скрестил их — первые из трех отверстий в их рядах совпали. Он соединил их тонкой заклепкой и, приставив степлер, осторожно зафиксировал спицы. Проделывая данную процедуру поочередно, он в результате получил фрагмент плоской сетчатой конструкции внешне напоминающей конструкцию садового трельяжа. Его сменил Чак и завершил сборку. В конечном счете, образовалась короткая цилиндрическая сетчатая конструкция, с треугольными ячейками примерно 10х10 сантиметров.

Свободные концы на противоположной стороне от неподвижной рамы были осторожно присоединены к аналогичным миниатюрным шарнирам подвижной части легкой пластинчатой конструкции, напоминающей по виду ламельную диафрагму. Для того, чтобы придать сетчатой конструкции жесткость и зафиксировать, к неподвижной массивной г-образной раме Джордж, контролируя горизонтальность лазерным уровнем, припаял при помощи газового резака на равном расстоянии четыре прочных металлических прута длиной по восемьдесят сантиметров каждый, находящихся на пару сантиметров выше спиц, отчего сетчатая конструкция оказалась внутри. Противоположные концы прутов с ушками, имеющих изгиб в 90 градусов и длину в десять сантиметров, аккуратно прикрепили при помощи болтов к наружной рамке подвижной диафрагмы. Теперь, сетчатая конструкция находящаяся внутри, была надежно зафиксирована и могла изменять свою конфигурацию в зависимости от степени раскрытия диафрагмы, благодаря этому сетчатая конструкция могла принять вид конуса либо цилиндра. Марсель с Чаком доставили в сборочную палатку ящик, в котором находилось устройство для регулировки величины раскрытия диафрагмы. Походило оно на небольшой металлический ящик размером с коробку из-под обуви. Ее прочно закрепили на толстом штыре арматуры напротив диафрагмы. Из коробки с торцевой части в сторону диафрагмы смотрела короткая цапфа, на которую надели тонкий и длинный стержень и закрепили муфтой с резьбой. Другой конец аккуратно приладили к одному из пластинчатых лепестков. К коробке Джордж подсоединил кабеля — один на питание, другой подсоединил к другой коробке, которую установили на арматуре рядом со статичной рамой. На панели пластиковой коробки располагался небольшой жк-экран и кнопки наборника.

Подошедший Карл попробовал нажать на небольшие кнопки через перчатки костюма. Коробка, находящаяся у диафрагмы едва слышно зажужжала электромотором и штырь, соединяющий их начал втягиваться внутрь. Сетчатая конструкция, довольно медленно изменяя свою конфигурацию, принялась раскрываться, преобразовываясь из конуса в цилиндр.

Карл набрал другую комбинацию и сетка начала медленно сужаться у диафрагмы, образуя тупой конус. Профессор довольно хмыкнул в микрофон, ― Порядок, парни!

Затем, в течение последующих трех дней Джордж с Чаком стоя на платформе подъемника один за другим осторожно припаивали выводы со спиц к проводам.

Закончив свой кропотливый труд, они объединили провода в толстый кабель и вывели его за пределы установки. Каждый провод имел лейбл с номером. Ориентируясь на нумерацию, они припаяли каждый провод к разъемам шлейфов. Вобщем получилось шесть широких разъемов. В последнюю очередь по окружности рамы и под рамой расположили датчики пространственной ориентации. После всего по внешней стороне, на четырех металлических прутах удерживающих диафрагму были закреплены защитные жестяные кожухи.

Джордж извлек из другого ящика блок управления, в котором находился высокоточный задающий генератор частот и установил его рядом с пультом управления конфигурации диафрагмы. Разъемы шлейфов последовательно, соблюдая рисунок сетки, подсоединили к блоку управления и подключили к питанию. Затем Карл установил рядом на подставке ноутбук, в котором имелась полная база ежедневно обновляемых топографических карт, всей поверхности планеты, привязанных к опорной геодезической сети. К нему, через электронный коммутатор, подключили датчики ориентации портала. Когда были закончены эти операции, на часах было далеко за полночь. Вымученные, заработав головную боль, но довольные, люди отправились спать.

Весь следующий день они занимались сборкой выдвигающейся платформы-пандуса на электроприводе из отдельных пластин. Платформа позволяла находящимся на ней людям входить внутрь огромного кольца рамы.

Утром команда собралась для первого пробного запуска портала.

Стоя у фундамента устройства, они, ждали профессора, который задерживался.

― Ты глянь, Джо, ну прямо как в том фильме, ― заметил Чак и рассмеялся, показывая рукой на портал.

― Марс, а куда мы попадем? ― с заметной иронией в который раз поинтересовался Джордж.

― В Атлантиду, разве не ясно, ― ответил за того Чак.

Участие в проекте им до сих пор казалось бессмысленной тратой времени.

― Все глумитесь, ― раздался укоризненный голос Карла, хотя самого видно не было.

― Ты где, док? ― поинтересовался Джордж.

― В Атлантиде он, ― не унимался Чак.

В палатку вошел профессор, и они все друг за другом начали подниматься по бетонным ступеням к порталу. Встав поодаль, они следили за Карлом, который настраивал блок управления.

― Частота, Марс? ― задал он вопрос.

― 365, 25 герц, док.

― Рисунок?

― Бегущие волны.

― Направление?

― По часовой.

― Частота вращения?

― Один герц.

Введя параметры в задающий блок, профессор подошел к маховичкам настройки направления портала. ― Марс, куда будем направлять выход?

Тот пожал плечами в костюме, хотя этого никто не смог разглядеть, ― Куда-нибудь в свободное место. Карл мысленно оглядел гигантский цех и, выбрав по памяти довольно свободный участок, принялся крутить маховички, поворачивая портал в требуемом направлении. Предполагалось использовать лазерный дальномер со встроенным датчиком наклона, но из-за стен палатки это становилось невозможным. Потому отправили Марселя с лазерной рулеткой измерять расстояние. Определив расстояние и угол до свободного участка, он передал сведения Карлу. Тот, переключившись на панель наборника регулировки диафрагмы, ввел значение расстояния. Устройство, пересчитав данные по формуле равнобедренного треугольника, зажужжало электромотором и принялось медленно выталкивать из себя штырь, отчего сетчатая диафрагма сузилась, превратившись в конус.

― Ну, включаем, господа! ― объявил профессор и потянулся к задающему блоку.

«Вот он, момент истины!» ― с замиранием сердца подумал Марсель.

― Давай-давай, док! ― иронично отозвался Чак, ― поглядим, что выйдет. Джордж крякнул, внутренне напрягшись.

Марсель подключил наружные микрофоны, в которых послышалось нарастающее жужжание. Он наблюдал за экраном задающего блока, на котором возникло изображение цилиндрической сетки. По внутренней поверхности сетчатой конструкции бежала волна с частотой один герц.

― Ну, и что, ― пробормотал Чак, ― что дальше?

― Терпение, идет приближение к установленной частоте, ― пояснил Карл.

Все расслышали четкий хлопок, когда элементы сетки начали светиться, словно раскаленные нити лампы, а по окружности рамы портала образовалось золотисто-белое вращающееся свечение вперемешку с жужжанием.

― Вау! ― протянул изумленный Марсель, ― вот она ты оказывается какая.

― Что это, парни? ― обомлел Чак. ― Джо, дружище, ты тоже видишь это?

― И что это значит? ― в свою очередь задал вопрос Джордж, указывая рукой в сторону необычного светового явления. ― Кто «она», Марс?

― Ну, Марс, что теперь? ― обернувшись, поинтересовался профессор.

― Господа, поздравляю, вы создали звездные врата, ― рассмеялся им в ответ Марсель. ― «Она», Джо, это антигравитационная реакция. В данном случае проявленная как сила телепортации.

― Хватит поучений, ― оборвал его Чак, ― вот это свечение и есть телепортация?

― Верно, Чак, она самая.

― Глядите, что это? ― Джордж указал на виднеющиеся сквозь полупрозрачные стенки палатки, мерцающие блики в том месте цеха, куда был направлен выход портала. ― Неужели работает?

― Не может быть, ― пробормотал Чак, приближаясь к порталу по стальной платформе. Сквозь лучащуюся пелену отчетливо виднелись ящики, которые находились за двадцать метров, но через портал они казались не далее пары метров, и что самое странное — не было видно стенок палатки. Все еще сомневаясь в увиденном он, протянув руку, шагнул в пелену и…мгновенно оказался в том месте, куда был направлен портал.

― Ну, ни хрена себе! ― воскликнул Джордж. ― Хэй, да эта штука реально работает!

― Как ты себя чувствуешь, Чак? ― поинтересовался профессор, молча наблюдающий за происходящим.

Тот, направлявшийся к ящикам, слыша разговоры остальных, не сразу понял, что произошло, обернувшись, он вдруг обнаружил себя совершенно в ином месте. ― В чем дело, парни, что произошло? ― растерянно, почти шепотом, произнес он, осознав, что каким-то образом оказался далеко за пределами палатки. Инстинктивно он сделал пару шагов обратно в световое марево и мгновенно оказался рядом с остальными на платформе под пологом.

― Как ты себя чувствуешь, Чак? ― повторил вопрос Карл.

― Да вроде ничего, док, ― отмахнулся он, и повернулся к Марселю, ― слышишь, парень, этого просто не может быть! Что ты здесь намастерил?

Марсель, молча, поглядел лица Джорджа и Карла за стеклами шлемов, как бы говоря, что устал от этого пессимиста. Джордж обнял за плечи товарища и легонько потряс

его, ― Успокойся, Чак, машина работает, а у тебя просто шок. ― Да этого просто не может быть, так не бывает! ― яростно возражал тот, пытаясь освободиться от крепких объятий.

― Как ты смог убедиться, дружище Чак, бывает, ― бесхитростно ответил Марсель. И тихо добавил, ― Именно так и погиб «Титаник».

― Возьмите себя в руки, коллега! ― резко перебил его Карл, которому стала надоедать эта сцена. ― На сегодня я отстраняю вас от работы. Джо, отведи Чака в его комнату, пусть отдохнет.

Когда те, наконец, удалились и стихли возмущенно-удивленные восклицания, Карл подошел к Марселю и протянул руку в перчатке, ― Мистер Тотаев, ― торжественно произнес он, ― позвольте поздравить вас, ваша теория и технология телепортации оправдали себя.

Признаться, и я не ожидал, но…― его голос задрожал, ― …это просто чудо! ― наконец выдохнул он.

― Спасибо, док. Но это не исключительно моя заслуга. Если бы не помощь таких специалистов как вы, едва ли эта технология реализовалась бы.

Обменявшись любезностями, они вернулись к работе. Карл подойдя к порталу, который продолжал светиться, отключил его. Вооружившись измерительными приборами, они исследовали сетку. ― Греется, ― резюмировал Карл, глядя на показание термометра, ― почти 75 градусов по Цельсию.

― Нормально, ― отреагировал Марсель, замеряя уровень радиации, ― фон тоже в норме.

― Надо будет замерить радиоактивный и электромагнитный фон в процессе работы.

― Послушай, Марс, ― обратился Карл, поглаживающий в задумчивости раму портала, ― следовательно, эта машина взаимодействует с БГВ и трансформирует ее? Как все просто на самом деле. А научный мир бредит коллайдерами и токамаками.

― Профессор, как вы смотрите на то, чтоб вывести фокус портала куда-нибудь за пределы базы?

― За пределы? Судя по тому, как подозрительно заблестели его глаза за стеклом шлема, тот на удивление был не против. Марсель подошел к панели наборника регулировки диафрагмы и ввел значение расстояния.

― Пятьдесят километров, ― озвучил профессор, глядя на экран наборника. Затем перевел взгляд на цифры указывающие высоту выхода портала с учетом кривизны планетарной поверхности, ― Хм, почти два километра. Высоковато. Затем он глянул на ноутбук, подключенный к датчикам диафрагмы и маховичков. На экране ноутбука была изображена рельефная карта местности. Выход обозначался красной точкой. Судя по показаниям компьютера, он попадал в гористую местность. Он подошел к маховичкам регулировки пространственного положения портала и принялся поворачивать их, глядя одновременно на экран панели диафрагмы и компьютер. Портал начал медленно поворачиваться на шарнирах в сторону и в низ. Когда установилось значение приблизительно в полметра от поверхности земли, он остановился. ― Готово, Марс, объявимся где-то в горах. Врубай!

Марсель нажал на красную кнопку на задающем блоке с надписью «старт».

Через пару секунд сетка, издав хлопок, вновь засияла. Пока Карл при помощи приборов замерял интенсивность излучения, Марсель с огромным интересом разглядывал облик светящейся сетки. Каждая нитка-спица сетки ярко светилась нитью накала, а из каждой ячейки струился пучок света, красочно переливающийся радугой. По заранее положенной на платформу полоске бумаги, которую унесло воздушным порывом, он понял, что давление в палатке выровнялось. За светящимся пологом портала теперь проглядывал пейзаж предгорья на фоне голубого неба с легкими облаками.

― Гляди-ка, док, ― Марсель окликнул занятого замерами профессора. Тот подслеповато прищурился, вглядываясь в живописные картины. ― Мы все-таки сделали это! ― дрожащим от волнения голосом пробормотал тот. Отложив дозиметр с радиометром, гулко топая по платформе, он вошел в портал. Следуя за ним, Марсель отметил, что никакого тоннеля нет — выход наружу начинался сразу где-то в середине портала. Отходишь назад — портал как портал, светящаяся сетка, платформа, уходящая за ее предел. А стоит сделать шаг к середине, не достигнув конца сетки, как мгновенно оказываешься снаружи за ее границами. Единственно — какое-то кратковременное странно-непривычное ощущение движения в мощном потоке.

Держась за поручни платформы, профессор, щурясь, глядел на высокое солнце и колоритную природу предгорий Адирондака. Стояло индейское лето — последние пригожие деньки. Они вполне удачно проложили выход на опушке горного леса, в стороне от огромных валунов, где по камням журчала стремительная речушка. Увидев, как его напарник снял шлем, он тоже постарался скорее избавиться от него. С огромным удовольствием он вдохнул свежего воздуха, ― Как прекрасна свобода, Марс!

Марсель глянул вниз. Выступающая из портала платформа зависла в паре десятков сантиметрах над землей. «Да ты снайпер, док», — подивился он. Сойдя с платформы и, отойдя на десяток шагов, он обернулся. Ему открылось феерическое зрелище, которое он, однако бесчисленное количество раз представлял себе именно таким: в воздухе зияла огромная переливающаяся световым разноцветьем брешь с выступающей платформой, на которой стоял профессор с зажатым под мышкой шлемом.

Он соскочил с выдвижного пандуса и нерешительно приблизился к Марселю, ― Я вот что думаю Марс, может быть, я останусь здесь, а ты…― он замолчал, подыскивая нужные слова.

― Что док? ― не расслышал тот, в это время увлеченно обозревавший природные красоты.

― Я хочу уйти, Марс, ― наконец выговорил он.

Марсель в недоумении обернулся, ― Док, ты хочешь сделать ноги? ― парень неодобрительно посмотрел на профессора, и покачал головой.

― Ну, пока меня хватятся, пройдет достаточно времени…

Марс подошел и похлопал того по плечу, ― Эй, Карл, в чем дело?

― Ты не представляешь, как меня достал этот старый кровопийца Джон Салливан, ― удрученно покачал головой профессор. ― Я свою семью в последний раз видел перед приездом на базу. Да и то лишь один день, ― добавил он. А до этого я почти год также находился в другой подземной лаборатории, света белого не видя. И даже не пытайся меня удержать, ― предупредил он. Затем, поглядев на небо, пытаясь сориентироваться, неуверенно зашагал в сторону леса. Марсель, озадаченно глядел ему в спину. Это в его планы явно никак не входило.

― И куда ты направился?

― Домой, Марс!

― Док, ты движешься в сторону Канады. Тот остановился растерянно озираясь.

― До ближайшей глухой дороги километров тридцать, ― продолжал Марсель, ― да и ко всему прочему, насколько я знаю, здесь гризли водятся.

― Я понимаю, ты это специально, ― погрозил он Марселю пальцем и вновь упрямо двинул в прежнем направлении.

― Эй, Карл, ― на ходу прокричал Марсель, догоняя беглеца, ― успокойся, зачем тебе уходить, мы ведь создали то, что нужно старику.

Услышав эти слова, профессор замедлил шаг, ― он вдруг сейчас только осознал, что бежать ему действительно незачем. Обернувшись, он сконфуженно улыбнулся. ― А ведь ты прав, Марс, ― пробормотал он. Затем он глупо хихикнул, ― И в самом деле, чего это я, а? Хотя, он просил гравителид…

― Раз работает портал, то и он будет работать.

― Мы ведь планируем закончить его через два месяца, не так ли?

― Если все пойдет без подобных эксцессов, то да, док.

Профессор вдруг разлегся в густом ковыле, раскинув руки, и блаженно улыбаясь, глядел на плывущие по небу облака.

― Док, с тобой все в порядке?

― Лучше и быть не может, Марс. Через два месяца я стану свободным как птица!

Марсель присел с ним рядом. Признаться, не ожидал он от профессора подобной выходки, и теперь был серьезно озадачен его дальнейшим поведением. Карл и Чак вызывали у него серьезные опасения и могли в самый неподходящий момент спутать ему все карты. Если поступки Чака объяснялись его чрезмерным эгоизмом на фоне очевидного инфантилизма, то Карл, по всей видимости, здорово хлебнул от старика Салливана и находился на грани нервного истощения. Мысли Марселя вернулись к порталу. По сути, для себя он на практике доказал состоятельность своей теории, вернее один из ее выводов — теорию телепортации. Гравителид однозначно будет работать, в этом он не сомневался. Сорвав былинку, он положил ее в рот и, пожевав, сплюнул. Теперь, в принципе, можно было приступать ко второму пункту своего плана, но…он оглянулся на сияющий портал, — ведь, сколько возможностей он скрывает в себе. Наконец, можно продолжать собирать гравителид, параллельно проводя эксперименты с порталом и начинать приступать к пункту номер два. Ну, разумеется, он так и будет действовать.

Карл приподнялся на локте и счастливо жмурясь, потянулся зевая. ― Кстати, помнится, ты что-то упоминал про «Титаник»? ― вспомнил он, обрывая его размышления.

Марсель вначале нахмурился, пытаясь понять, о чем это он, но потом вспомнил свои слова.

― «Титаник» затонул, столкнувшись с айсбергом, который резко вынесло из других пространственно-временных координат прямо к нему из аномалии, навроде той, что мы создали искусственно, ― пояснил он, указав в сторону переливающегося марева. ― У людей не было ни малейшего шанса, поскольку увернуться такой посудине, либо резко затормозить перед внезапно объявившейся ледяной горой абсолютно не представлялось возможным.

― А это откуда ты вычитал? ― иронично улыбаясь, поинтересовался Карл.

― Ниоткуда. Сбор сведений и анализ.

― А я как-то читал, что это был заговор банкиров, ― возразил Карл, ― и «Титаник» якобы затопили умышленно. Например, Рокфеллер незадолго перед отплытием сдал свой билет.

Марсель пожал плечами, ― Возможно «Титаник» стал случайной жертвой деятельности иных цивилизаций. А насчет Рокфеллера — знаешь док, что нужно, чтобы быть богатым и здоровым?

― Что же?

― Всего три вещи — нестандартное мышление, терпение и интуицию. Похоже, Рокфеллер либо сам почуял будущую трагедию, либо об этом его предупредили его ангелы-хранители.

― Ангелы-хранители? ― Карл внимательно посмотрел на Марселя и затем громко расхохотался, откидываясь обратно на траву.

― Признаться, поражаюсь я тебе, Марс. Как ты умудряешься совмещать в своей голове такие взаимоисключающие концепции?

― Что именно? ― не понял Марсель.

― Ты, что, серьезно веришь в ангелов и прочую религиозную лабуду?

Марсель травинкой в руке указал на продолжающий сиять портал, ― Как давно вот это, док, ты перестал считать лабудой? Карл смутился, не зная, что бы ответить на это.

Вдруг Марсель насторожился, когда до его слуха донеся нарастающий шум. Он толкнул Карла в плечо, ― Поднимайся, док, надо возвращаться! Они поднялись и спешно направились в сторону портала, подбирая разбросанные шлемы и на ходу надевая их. Звук, нарастая, резко перешел в рокот и над опушкой стремительно пронесся вертолет. Его форма и черная окраска говорила о военной принадлежности. Марсель заметил, что тот начал закладывать вираж для повторного захода.

― В темпе, док, похоже, нас заметили! Уже запрыгивая на платформу, они вновь услышали приближающийся звук. Пропустив Карла вперед, Марсель обернулся. Прямо на них надвигался черный как сажа вертолет «апачи», на подвесках которого уже можно было различить крупнокалиберные пулеметы, а за стеклами настороженные лица пилотов в шлемах. Едва он нырнул в сияющее марево и оказался в палатке, как Карл отключил портал.

― Док, а ведь мы чуть не вляпались, ― переводя дух, произнес Марсель, проверяя надежность соединений костюма. ― Кто бы это мог быть, как думаешь?

― Забудь, ― отозвался профессор, протирая стекло от влаги, ― наверняка обычный военный патруль. И пояснил, ― Мы ведь в охраняемой военной зоне. Представляю себе их изумление, и как это они будут затем излагать в своем отчете. Он вплотную подошел к Марселю, ― Марс, я хотел бы попросить тебя…― он замялся, ― ну, этот инцидент…

― Ладно, док, проехали, ― успокоил его Марсель, когда догадался, что он имеет в виду неудавшуюся попытку побега. ― Я не доносчик, и не собираюсь никому об этом рассказывать. Кстати, док, напомни мне вечером изготовить и заменить файлы ежедневных видеоотчетов, ― спохватился он.

― Пока от Чака толку нет, накажи ему заняться видеомонтажом. Он вдруг рассмеялся, ― Но ты только представь себе, док, в какую бы ты историю угодил, попадись ты этим молодчикам на вертолете. Они были бы уверены, что изловили живого пилота НЛО. Интересно, как бы ты объяснил им свой наряд, а Карл? А тем более представь, в какую ярость пришел бы старик Салливан, узнай он, чем мы здесь занимаемся помимо антиграва и спокойно разгуливаем в горах? Ты бы однозначно подставил всех нас, док.

Марсель заметил, как у того после этих слов нервно дрогнула рука, а сам он изменился в лице. Пристыженный, не проронив ни слова, он сел заполнять журнал отчета.

Марсель направился к баллонам с аргоном, чтобы возместить потерю газа.

На следующий день они решили продолжить исследование возможностей портала.

Карл, стоя у задающего блока, выполнял команды Марселя по настройке портала.

― Частота 365, 25 герц, док.

― Есть, ― пробормотал он, вводя значение в задающий генератор.

― Рисунок?

― Бегущие волны.

― О’кей.

― Угол сетки?

― Сегодня нулевой, док.

― Пространственное направление?

― Полагаю, при нулевом угле это не важно.

― Хм, вот как? ― введя параметры в задающий блок, профессор подошел к панели наборника регулировки угла диафрагмы и ввел значение расстояния. Устройство, пересчитав данные по формуле треугольника, превратило ее в идеальный цилиндр.

― Что за сюрприз ты нам приготовил на сегодня? ― попытался пошутить Джордж, хотя было видно, как он нервничает.

― Сам не знаю, Джо, ― без тени иронии признался Марсель. ― Но надеюсь узнать.

― Замечательно, ― раздалось ворчание Чака, пребывающего в жутком похмельном трансе, ― шоу продолжается.

― Включаю, ― объявил профессор и нажал на кнопку старта.

Через несколько секунд портал, хлопнув, осветился уже знакомым сиянием.

― А куда направлен его выход, Марс? ― недоумевал Карл.

― Точно не знаю, док, но как мне думается, в Матрицу.

― Что это значит? ― снова задал вопрос Карл, уже с опаской косясь на портал.

― Полагаю, док, что с данными параметрами настройки портал подключается к общему энергоинформационному потоку ноль-Поля. Навроде как притоки реки впадают в общее русло реки.

― Что там нас может ожидать? ― полюбопытствовал Джордж.

― Понятия не имею, дружище. Есть желающие первыми узнать это?

Судя по дружному безмолвию, таковых не было.

― А ты сам не желаешь повторить подвиг ученых-первоткрывателей? ― съехидничал Чак.

― Без проблем, ― Марсель подпоясался принесенным с собой ремнем, входившего в комплект костюма, и двинулся по пандусу к порталу. У самого входа находилась заранее приготовленная бобина с капроновой веревкой с карабином на конце. Проверив еще раз надежность крепления барабана на штоке, он пристегнул веревку к ремню и медленно приблизился к мерцающей светом поверхности портала и после секундного колебания решительно вошел.

Марсель вдруг оказался в тусклом тоннеле. «Ну, вот, кажется, начинается», ― с замиранием сердца подумал он. Он попытался разглядеть его структуру, но его стены, если их можно было назвать таковыми, были, словно из тумана и не имели четких очертаний. Протянув руку в надежде изучить его, почувствовал, как она провалилась в нечто упругое. Повернулся назад, но за спиной было лишь округлое марево света, из которого тянулась веревка. Впереди виднелся неясный свет. Пойдя к нему навстречу, он вышел в пространство, наполненное неярко светящимся туманом. На расстоянии вытянутой руки туман становился гуще. Он глянул на свои ноги — ботинки исчезали в пелене, хотя, по ощущениям, стоял он на некой вполне твердой поверхности. «Странно, где это я, и что это за место?» ― подумал Марсель. «Ты на карантинной станции», ― услышал он. От неожиданности его даже передернуло. ― Кто здесь? ― нервно спросил он, напряженно всматриваясь в белую пелену. Тут он заметил, как туман начал рассеиваться, и то, что затем предстало его взору, едва не заставило дать стрекача. На расстоянии метров пяти, стояла высокая женщина с длинными ниже плеч светлыми волосами в белом обтягивающем костюме. Она глядела на располагающийся перед ней широкий плоский экран на высоком основании.

«Ох..еть, кто это?», ― лихорадочно пронеслась в голове мысль, и существо мгновенно отреагировало на это.

― Не следует выражаться и испытывать отрицательные эмоции, находясь в потоке Матрицы, ― вновь раздалось в его голове. ― Я оператор. Станция автоматически отслеживает все возникающие новые трещины в пространстве», ― поясняла женщина. Оборудование зафиксировало образование стабильной трещины, что характерно для порталов.

― Да, мы создали портал, ― подтвердил Марсель.

― Куда вы планируете выход?

― Мы еще не знаем всех нюансов портала, ― признался Марсель, ― мы только начали эксперимент.

― Ясно, ― последовал ответ.

― А куда он может вывести? ― спросил Марсель.

― Вообще-то куда угодно, все зависит от конечных настроек. И в этом опасность для неподготовленного существа. Можно перемещаться во времени, можно в пределах пространства одной планеты, можно на другие планеты, а можно попасть и в иное измерение. Но судя по настройкам вашего портала, он имеет входное значение, но нет настроек выхода. Вследствие этого ты лишь подключился к свободному потоку и можешь попасть в любую другую трещину.

Убедившись, что существо не проявляет агрессивности, Марсель немного успокоился.

― А как вас зовут? ― поинтересовался он.

― Камина, ― ответило существо.

― Очень приятно, а меня Марсель, ― продемонстрировал он дружелюбность. И попросил, ― Камина, научите меня, пожалуйста, этой науке.

Она слегка улыбнулась, ― А ты очень любопытный, Марсель. Медленно приближаясь и вытягивая веревку, он взглянул на экран. По черной матовой поверхности были разбросаны десятки мерцающих и непрерывно горящих точек различной величины. Некоторые соединяли пунктирные линии различных цветов и толщины. У каждой точки имелась крохотная надпись из графических знаков на неизвестной письменности.

― Это карта трещин, ― догадался Марсель.

― Верно, но не только трещин. Здесь есть несколько искусственных порталов.

― А где они? Кроме вас и тоннеля, по которому я прибыл, здесь больше ничего нет, ― Марсель очертил рукой круг.

― Это потому, что наша станция изолировала твой портал. Когда мы отключим защитное поле, ты выпадешь в общий поток.

― Погодите, пока не выключайте, ― встревожился он. ― Камина, вы научите меня, как перемещаться в потоке? ― повторил свой вопрос Марсель.

Оторвавшись от экрана, женщина поглядела на него, ― Ты и без нас знаешь достаточно. Вон, и веревку догадался прицепить.

― Нет, вы дайте мне конкретный ответ, ― потребовал он. Я взываю к вашему разуму, Камина!

Она в ответ посмотрела на него долгим изучающим взглядом и вдруг прыснула от смеха.

― Камина, вы инопланетянка, да? ― не унимался Марсель, ― а с какой планеты?

― А это что-то меняет?

― Ну…― Марсель растерялся, ― полагаю, как представитель более высокоразвитой цивилизации, вы протяните руку помощи… Она улыбнулась его словам краешком губ.

― Вообще-то, я уроженка Австралии, но с некоторых пор работаю на этой станции.

― Австралия? Вы землянка?

― Ну не совсем так. Моя мать — австралийка, а отец с Сириуса.

«Ах, вот оно что», ― Марсель, хотя и знал о детях, рожденных от инопланетных визитеров, тем не менее, не был к этому готов.

― А мне можно посетить вашу станцию?

― Марсель, ― снисходительно произнесла женщина, ― у тебя совершенно иная миссия. И на станцию тебе абсолютно незачем. Да и для этого необходимо разрешение руководства.

— «Ну вот, пожалуйста, и здесь бюрократия и волокита».

― Вовсе нет, элементарная субординация, ― добродушно пояснила женщина, ― иначе непременно начинается хаос. Тут на ум Марселю пришло спросить ее кое-что другое.

― Скажите, Камина, а есть ли жизнь на Марсе?

― Необитаемых планет не существует, Марсель, и ты это знаешь. Твоя теория верна, можешь в этом не сомневаться.

― Откуда вы знаете о моей теории? ― ахнул он.

― А почему мы, по-твоему, встречаем тебя здесь?

― Вы ждали меня?

― Да, мы все время будем следить за твоей безопасностью. Тут на ее груди загорелся крохотный голубой огонек. ― Извини, мне пора.

― Погодите, Камина.

― Что еще?

― А как инопланетяне относятся к моим разработкам? Они не сердятся, что я раскрываю их секреты?

― Напротив, они покровительствуют тебе в этом.

― Почему?

― Потому что время подобных технологий наступило. Скоро Земля начнет трансформироваться. Произнеся последние слова, женщина вместе с оборудованием начала таять и уменьшаться в размерах. Приглядевшись, Марсель понял, что она втягивается в тоннель.

Как только она исчезла, он почувствовал, словно попал в воздушный вихрь и его окутал абстрактный свет, освещавший странное пространство.

Ему удалось сохранять устойчивое положение благодаря веревке. Мимо него проносились какие-то неясные тени. Оглянувшись, он увидел вихрь-отверстие, из которого тянулась удерживающая его веревка. Он снова попытался разглядеть место его нахождения. Пол вроде есть, а вроде и нет. Потолка и стен не видно — вокруг, словно туманная светящаяся дымка. Попробовал перемещаться — с трудом, преодолевая течение, но это ему удалось, хотя сильно мешал костюм. Попробовал включить фонарь, но тот оказался бесполезен — вроде горит, но совсем не освещает. Когда его глаза свыклись, то у него от ужаса по спине пробежал холодок. Неясными тенями оказались люди, плававшие в общем потоке. Было непонятно, мертвы они или нет. Марселю едва удалось увернуться от всадника на коне! На ремне у него болталась кривая сабля, а сам он был в грязном меховом тулупе. Оба с открытыми остекленевшими глазами и застывшие, как единый монумент. Животное с наездником унесло дальше. Приглядевшись сквозь стекло шлема, Марсель обнаружил, что пространство заполнено различными предметами, плавающими в вихре. Такое впечатление, что сюда затянуло различные вещи и предметы мебели из разных эпох. Тут он заметил, что тут то там временами появляются и исчезают другие вихри-отверстия. Отчаянно барахтаясь, он подплыл к одному и, поколебавшись, сунул голову. Его взору предстала низина какого-то лога поросшего крапивой и высоким бурьяном, по дну которого стелился странный зеленый туман. По голубому небу плыли облака. Сказать где он оказался, было сложно. Вдруг по направлению к нему из зарослей неспешно вышло высокое, покрытое рыжевато-коричневыми волосами существо. Двигаясь боком, оно не видело его, и было увлечено сбором молодых побегов, которые тут же отправляло в рот. Марсель замерев, с интересом разглядывал существо, которое безуспешно ищут по всему свету. Наконец бигфут заметил его и замер. Их глаза встретились. Марсель мог поклясться, что на него смотрит человек, а не горилла и, тем не менее, в этот момент он испытал животный ужас. Несколько секунд они, изучающе разглядывали друг друга. Затем Марсель решив более не испытывать судьбу, втянул голову обратно и вновь оказался в вихре. Определяя направление на ощупь по веревке, он лихорадочно погреб в нужном направлении. Наконец он отыскал выступ платформы и, взобравшись на нее, вышел в цех. Джордж с Карлом вопросительно глядели на него.

― Вырубай, Карл, ― выговорил Марсель, сматывая веревку.

― Ну, и что? ― поинтересовался Джордж. Карл хоть и молчал, но его горящие глаза за стеклом шлема были красноречивее слов.

― Расскажу, не поверите!

― Ладно, не томи, исследователь, что там? ― проснулся Чак.

― Мне необходимо отдохнуть, ― уклончиво ответил он. ― Пойдемте, в комнату отдыха, там и поговорим.

Хотя он и без утайки, рассказал все, что с ним приключилось за порогом портала, но, разумеется, как он и ожидал, никто ему не поверил.

― А почему ты был в сознании, если другие люди спали мертвым сном? ― допытывался Чак. ― Что-то нестыковочка выходит.

Марсель пожал плечами, ― Не знаю. Я и сам этому удивлен.

― А блондинка? Сначала поясняет, что прибыла, отметив появление новой расщелины…

― Трещины, Чак.

― Черт с ней, трещины, а потом утверждает, что знала о твоем приходе. Опять не сходятся концы с концами.

― Признаться, мне самому это показалось нелогичным.

― Интересно, что за обезьяну ты видел? ― размышлял профессор. ― Может это был выход на иную планету?

― Не могу знать, док, выход почему-то образовался на дне глубокого оврага. Но растительность и небо выглядели по земному.

― Из этого одно можно сказать точно, что подобные порталы могут иметь естественную причину, ― продолжать углублять мысль профессор.

― Тоже мне, открытие сделал! ― усмехнулся Джордж, ― статистика обилует подобными фактами, когда люди пропадали на ровном месте.

― Я заметил, что находясь в потоке, вовсе не хочется дышать, ― вспомнил Марсель особенности странного места, потягивая осторожными глотками горячий кофе.

― А как же ты общался с женщиной? ― Чак скептически смотрел на Марселя.

― Мысленно.

― Но ведь по твоим словам тебе пришлось активно двигаться?

― Ну, не знаю. Предлагаю вам самим пойти и убедиться.

― Ну, уж нет, в моем договоре о путешествиях и порталах речи не было, ― открестился Чак.

― А что ты еще узнал? ― допытывался Карл.

― Это как бы нулевое место, док — Матрица уровня нашего 4-D. Через него идет переброска, если конечные параметры портала заданы. Но если портал настроен на нулевой угол, то попадаешь вот в такое место, А из него можно попасть в любой вход-выход. Насколько я понял, можно переместиться и во времени и в пространстве. Там нет ни дна, ни потолка, ни стен. Сплошной тор, а в нем плавают люди и предметы.

― Интересно, ― отозвался Карл, ― просто захватывающе. Никогда не представлял себе ничего подобного. Каково это когда входишь впервые?

― Словно входишь в вихрь. Свойство вихря очень необычное. Это похоже на гигантский смерч, бесконечно замедливший свое вращение но, при этом, сохранивший плотность своих воздушных потоков. Передвигаться сквозь него очень трудно из-за сопротивления воздуха. Но разумом ты понимаешь, что это вовсе не воздух, а энергия, и ты сам в этот момент представляешь собой свой полевой аналог.

― Как это? ― не понял Джордж.

― Когда я вошел в Матрицу, то я перестал существовать в материальной Вселенной.

― А может это такая планета с туманной атмосферой? ― предположил Карл.

Марсель, задумавшись, отпил из чашки и покачал головой, ― Нет док, это не планета. Это состояние. Окажешься там и сразу поймешь, что я имею в виду.

― Ну, ты как, отдохнул? В состоянии снова войти в ноль-состояние? ― поинтересовался Джордж, который успел заменить во всех костюмах регенерирующие патроны.

― Готов, поднимайтесь. Облачившись в костюмы, группа вновь прибыла в цех.

― Вы как хотите, а я не подписывался шастать неведомо где, ― объявил Чак усаживаясь на ящик у пультов управления порталом, ― я вас буду ждать здесь.

― Хорошо, тем более что нам нужен кто бы нас вытянул по первому требованию, ― согласился Карл. Прицепив карабины к поясам, они проверили друг друга. ― Ну, вроде нормально, ― оценил их готовность Джордж. ― Врубай, док.

Карл нажал кнопку старта и приблизился к остальным. Послышался хлопок, и окружность портала осветилась световыми переливами. Первым шагнул в марево Марсель и исчез в нем. Из светящейся пустоты виднелась лишь веревка. Следом, грохоча ботинками по пандусу, вошел Джордж, а затем и Карл.

Марсель глядел на восторженные лица своих товарищей за стеклом шлемов и понимал, что те пытаются ему что-то сказать, но радио молчало. Вот этого подвоха они не ждали. В этом пространстве распространение радиоволн видимо было затруднено. Так или иначе, но здесь оно не работало. Наконец Джордж приблизился к нему и известным жестом дал понять, что он в восторге. Судя по жестам Карла, тот интересовался дальнейшими действиями.

Марсель вытянул руку перед собой в пространство — «Вперед», и, преодолевая сопротивление среды, двинулся в пустоту. Его товарищи переглянувшись, последовали за ним.

По мере их продвижения за ними вытягивались веревки. Насколько далеко они продвинулись, было трудно сказать. Вдруг Джордж, схватив за веревку идущего впереди Марселя, подергал ее. Тот, обернувшись, увидел, куда он указывает рукой. На неопределенном расстоянии в пелене неестественного тумана угадывались человеческие фигуры. И судя по их положению они не находились в бессознательном состоянии. Троица, переглянувшись, решила идти к ним.

Уже приближаясь, они разглядели толпу людей. Все они были в разнообразнейшей одежде различных эпох. Марсель увидел, что его спутники безрассудно сняли свои шлемы. Ожидая худшего, он замер, глядя на них. Карл повернулся к нему и жестом приказал сделать тоже самое. Марсель осторожно отстегнул свой шлем и снял. Внутри оказалась обычная атмосфера, пригодная для дыхания.

― Здесь оказывается можно дышать, а мы жестами изъясняемся, ― пробасил Джордж.

― Кстати, а кто эти люди? ― задал вопрос Карл, с некоторой опаской глядя на разношерстную публику. Судя по их нарядам это не инопланетяне.

― А это мы сейчас узнаем, ― Джордж двинул в сторону толпы, с интересом разглядывающую новоприбывших. ― Привет! Как поживаете? ― поприветствовал он народ.

Люди, в толпе переглядываясь, о чем-то шептались, явно не понимая их языка. Вдруг отделившись от массы, к ним подошел человек в ниспадающей тоге и на ломанном английском спросил, ― Откуда вы прибыли?

― Оттуда, ― ответил Джордж, ― указывая на тянущиеся веревки.

Человек улыбнулся, ― Я имел в виду из какой эпохи вы прибыли?

― Эпохи? Из двадцать первого века, ― ответил Джордж.

― О, двадцать первый век — одна из любимых моих эпох. А почему вы в такой одежде?

― Это защитный костюм, ― ответил за него Карл. ― Скажите, любезнейший, а что это за место?

― Мы зовем его Междумирье. А вы как тут оказались?

― Через портал.

― Портал? ― переспросил незнакомец, и предположил, ― наверное, так вы называете вихрь. Сюда нельзя попасть иначе как через вихрь. Как же вы намерены вернуться обратно?

― Так же как и пришли, через наш вихрь, ― пояснил Марсель, у нас есть свой собственный вихрь.

― Ах, вот оно что. Да вы счастливчики, раз у вас есть свой собственный вихрь, ― произнес человек. ― А нам вот приходится ждать своих вихрей, ― он указал рукой на толпу.

― Уважаемый, а вы из какой эпохи? ― поинтересовался Марсель.

― Я из Помпеи, из 65 года этой эры, кажется, так правильно говорить?

― А вы знаете, что ваш город погибнет из-за проснувшегося вулкана в 79 году? ― спросил профессор.

― О, да. Я уже имею на этот счет сведения.

― А что здесь делаете вы и эти люди? ― поинтересовался Джордж.

― Ну, мы пользуемся вратами междумирья, чтобы путешествовать во времени и пространстве.

― Потрясающе! ― пробормотал профессор, ― выходит, что в древности уже умели создавать порталы!

― Вовсе нет, ― пояснил человек, ― мы ничего не создаем. Каждому из нас известно сакральное место с периодическими открывающимися вратами. Только оказавшись здесь, надо знать, где именно твой вихрь, иначе можно угодить в чужую эпоху, либо оказаться далеко от дома.

― А как же вы узнаете, где ваш вихрь? ― удивился Марсель, ― разве имеются какие-то отличительные знаки?

Итальянец задумался, ― Знаки, пожалуй, здесь, ― он показал на область сердца.

― Что, вихри отличаются один от другого?

― Пожалуй, что отличаются, надо только это чувствовать.

― Хорошие часы, ― одобрил Марсель выбор незнакомца, на запястье которого красовался «Ролекс».

― О спасибо, это действительно очень хорошие часы. Я купил их за наличные в вашем времени.

― А разве можно брать предметы из других эпох? ― удивился Карл. ― Согласно «эффекту бабочки» это нарушит причинно-следственные отношения.

― Что, простите? ― не понял итальянец.

Но тут в разговор решился вмешаться Марсель, ― Уважаемый, когда вы перемещаете предметы из одной эпохи в другую, в мире ничего не происходит странного?

― О, я, кажется, начинаю понимать, о чем вы говорите. Нет, уверяю вас, в этом нет ничего страшного. Да вы посмотрите вокруг, все эти люди и предметы постоянно носит по эпохам и пространствам, но разве что-нибудь изменилось?

― Послушайте, уважаемый, ― задал вопрос Карл, ― а почему у некоторых людей и животных такой вид, что они словно мертвы?

― А, эти что ли, ― пренебрежительно ответил итальянец, и снисходительно улыбнулся, ― они для самих себя совсем неожиданно попали в поток, а потому их разум уснул, и когда их выбросит во внешнее пространство, они ничего не будут помнить, как там оказались. А вот эта колесница мне уже надоела, ― показал он на плывущий к ним старый автомобиль, на радиаторной решетке которого красовалась эмблема «Рено». ― Каждый раз заставляет нас всех разбегаться. Помогите-ка мне синьоры, ― с этими словами он направился к машине и, ухватившись за бампер, принялся тянуть куда-то в сторону.

― Куда ее? ― спросил Джордж присоединяясь.

Итальянец, поправляя на ходу тогу, указал на вихрь в отдалении.

Пока они были заняты буксировкой машиной, Карл, с Марселем держа под мышками шлемы и, вытягивая веревки, приблизились к большой разношерстной толпе.

Судя по нарядам, среди них были и шаманы в традиционной одежде из шкур, сбившиеся в отдельный круг, группа китайцев в кимоно, люди в тогах и старинных славянских одеждах, арабы, подпоясанные широкими шелковыми поясами и в цветных тюрбанах.

Карл вновь предпринял попытку заговорить, но его упорно не понимали, или не хотели понимать. Тогда Марсель обратился к группе людей по виду напоминающих славян на старорусском наречии и, по их реакции было видно, что его поняли. От них отделился высокий мужчина в спадающим до ног полотняном платье, и подпоясанный гарусным поясом с кистями. Подойдя к ним, он поздоровался: ― Мир тебе, добр человек. Ты никак по-нашему разумеешь?

― Откуда вы? ― поинтересовался Марсель.

― Из княжества киевского мы.

― А из какого времени?

― Из 6531 лета от сотворения мира.

― А здесь что делаете?

― Спасаемся мы хлопец.

― От монголо-татар?

― От каких монголов и татар? ― удивился киевлянин, ― от крестителей-душегубцев бежим, от Володьки Кровавого, чтоб ему пусто было! В это время вернулись итальянец с Джорджем.

Карл поинтересовался у него, что они сделали с машиной. ― Куда-то в джунгли выбросили, ― ответил тот. В этот самый момент возник вихрь, и группа китайцев с целлофановыми пакетами какого-то супермаркета начала поочередно входить в него и исчезать.

― А куда ведет этот портал? ― поинтересовался Карл у итальянца.

― Не знаю, но помнится, что они говорили, что они служат при дворе правителя Мин. Вероятно, отправились к себе домой.

Затем чуть подальше образовался другой сияющий вихрь-портал и он, повернувшись, поднял руку, ― Прощайте! ― и, войдя, исчез в нем.

Появлялись другие вихри, в которые входили и выходили люди.

― Да здесь, словно автобусная станция, ― пробормотал Карл.

― Итальянец сказал, что дальше имеется перекресток миров, из которого можно попасть на другие планеты, даже в другие галактики.

― Ну, нет, полагаю, на сегодня достаточно, ― запротестовал Карл, ― сегодня мы не готовы для таких путешествий, надо возвращаться. И они двинулись обратно, сматывая веревки.

― Марс, как ты объяснишь существование этого пространства и предметов в нем?

― Док, я уже говорил об этом. Это ноль-Пространство, матричное пространство, а предметы и люди, угодившие в него есть их погружение в свой эйдос.

― А где другие эйдосы? ― допытывался Карл.

Пока марсель пытался найти вразумительный ответ, за него пояснил Джордж, ― Они есть, но мы их не видим. Тот итальянец сказал, что здесь есть все, что есть во внешнем мире, но нам видны только те, что попали из него.

«Ну, надо же! — возмутился про себя Марсель, — я ему эти истины уже как месяц талдычу, и он тупо ни черта не понимал, а тут сходу все усвоил».

― Странное место, ― растерянно заключил Карл.

Наконец, они приблизились к своему вихрю-порталу и, надев шлемы, взобрались на пандус.

Войдя в палатку, они обнаружили безмятежно спящего Чака на ящиках. В это время рации и индивидуальные видеокамеры вновь исправно заработали.

Растолкав его, и выключив портал, команда направилась к выходу.

На следующий день команда снова была готова отправляться на исследования ноль-пространства. Чака оставили присматривать за порталом, а сами вошли в загадочное пространство. Чтобы было легче отыскать свой портал, на пандусе они закрепили световой маяк, а потому отказались от страхующих веревок. Как и в прошлый раз, на прежнем месте было полно народу, который входил и выходил из возникающих вихрей-отверстий. Другие, видимо завсегдатаи этого места, стояли чуть поодаль в ожидании своих порталов, переговаривались, обмениваясь новостями, демонстрируя друг другу различные приобретения.

― Нет, ну вы только поглядите, ― произнес Джордж, показывая на группу китайцев виденных в прошлый раз. ― Они снова смотались в какой-то супермаркет. Марсель пригляделся, — в руках у них и в самом деле снова были большие пластиковые пакеты.

― А потом археологи и историки будут ломать головы, когда среди утвари династии Мин обнаружат бутылки и зубные щетки наших дней, ― в тон ему пробормотал Карл. ― С ума сойти! Еще несколько дней назад я был уверен, что все это журналистская брехня.

― Да уж, не скажите профессор, ― согласился Джордж. ― Теперь я, кажется, знаю, каким образом смотались Майя, не оставив следов.

Тут они с ужасом для себя увидели, как из одного вихря выбралось несколько рослых волосатых существ, и встали в ожидании поодаль. Странно, но их появление не произвело никакого эффекта на окружающих. Судя по ним, это было вполне обычным делом.

― Ну, дела! ― выдохнул Джордж.

Пройдя еще немного, он вдруг остановился и, вытянув руку, удивленно вскрикнул. Команда исследователей стала свидетелями весьма любопытной сцены — плавающих в беспамятстве людей и разного рода мусор разносили такие же высокие волосатые люди. Причем было заметно, что они каким-то образом знали в точности, кого или, что в какой именно вихрь выдворять. ― Я так понимаю, парни это своего рода санитары Матрицы, ― догадался Карл.

Они постепенно удалялись из привычной местности. В потоках всеобщего вихря плавали люди и предметы, к которым они уже успели привыкнуть. Некоторые появлялись из образующихся вихрей, других в них затягивало. Изредка на мгновения в пространстве вихря появлялись и тут же исчезали фантомы кораблей, автомобилей и самолетов.

― Вот, кажется, здесь начинаются порталы в другие галактики, ― сообщил Джордж, указывая на группу вихрей, видевшихся в светящемся тумане.

Подойдя ближе, они обнаружили аналогичную группу людей. ― Похоже, здесь тоже станция, ― заметил Марсель. Приблизившись к толпе, они обнаружили, что большинство сильно отличается от обычных людей — среди них были очень высокие существа, а некоторые походили по внешности на ящериц.

― Не может быть! ― прошептал Карл, вцепившись в руку Джорджа, ― это же инопланетяне! Никогда не думал, что увижу их своими глазами, притом живых. Оттолкнув его руку, он вышел вперед.

― Погоди, док, ― попытался остановить его Джордж, ― не будем рисковать. Но тот уже прямиком направлялся к ним. Приблизившись к группе ожидавших открытия своего портала, он поднял правую руку, что видимо по его представлениям означал жест мирных намерений либо желание наладить контакт.

― Мы, представители цивилизации планеты Земля приветствуем вас! ― торжественно произнес он. Однако на присутствующих его заявление не произвело ровным счетом никакого эффекта. Разношерстная толпа определенно не горела желанием ступать в контакт.

― Док, они, похоже, тебя не расслышали, ― шепнул Марсель, едва сдерживаясь от смеха.

― Попробуй-ка снова. Карл с удвоенной силой вновь повторил приветствие.

― Ну, чего разорался, слышим мы тебя, не глухие, ― ворчливо отозвался трехметровый худощавый старик с окладистой бородой в серебристой тоге, опирающийся на палку. В другой руке под мышкой он держал какую-то коробку.

Карл поначалу оторопел, ― Ну… мы с Земли…

― А я с Канторины, и что? Я же не кричу об этом, ― и он что-то ворча о нравах и воспитании, демонстративно повернулся к ним спиной. Подобное безразличие вовсе ошеломило профессора, и он подавленно умолк.

От толпы отделился высокий ящероподобный гуманоид в металлизированном одеянии и, приблизившись, поднял правую руку. ― Приветствую вас, земляне, ― раздался в головах людей участливый голос. ― Вам нужна помощь?

― Ну, вообще-то мы изучаем это место, ― пояснил Джордж, опасливо косясь на устрашающего вида собеседника.

― Мы бы хотели побывать на какой-нибудь планете, ― уточнил Марсель, ― не могли бы вы нам помочь?

― Видите тех людей? ― существо указало когтистой лапой на группу существ в отдалении, пребывавших в ожидании, ― идите к ним, эта планета вам подойдет.

― А в каком смысле подойдет? ― попытался конкретизировать Марсель.

― По временному параметру, ― ответил ящер.

Поблагодарив говорящую ящерицу, все трое направились к указанному месту.

Среди ожидавших были люди с различным ростом — высокие до пяти метров и с пятилетнего ребенка и цветами кожи от синего до красного.

В разношерстной толпе они разглядели человека со сложенными крыльями. ― Интересно, они у него настоящие? ― шепотом поинтересовался Джордж у товарищей.

― А ты подойти, и проверь, ― подсказал профессор ухмыляясь.

Наконец возник портал и народ начал исчезать в нем. Они тоже вошли следом за ними и оказались в самом центре большой дворцовой площади. С удивлением осматривая городскую панораму, они обнаружили, что портал был искусственным. Вновь прибывшие расходились по площади в различных направлениях. Крылатый человек с шумом расправил сложенные крылья и, рассекая со свистом воздух стремительно набирая высоту, удалялся в сторону городских строений. На площади было множество народу. Одни праздно разгуливали, любуясь красотой города, другие спешили по своим делам, третьи отдыхали, расположившись на скамьях у фонтанов. Архитектура парадных зданий поражала воображение одновременно монументальностью и своей воздушной изящностью. Фасады со сквозными колоннадами увитые плющом, фонтаны, белоснежные здания, увенчанные ажурными башенками и куполами, на многих из которых виднелись светящиеся кресты. Яркое голубое солнце заметно пригревало и в костюмах становилось жарко.

― Интересно, где мы оказались? ― Джордж озвучил мучавший всех вопрос.

― Похоже на Рим или Венецию, ― высказал предположение Марсель

― С той лишь разницей, что по Италии не разгуливают туристы с синей и зеленой кожей, ― ответил профессор.

― И нет луны с кольцами, ― Джордж показал на небо с редкими облаками, в котором висел огромный диск, по всей видимости, спутника планеты окруженный широким кольцом как у Сатурна.

Над городом медленно, мигая огнями, пролетело судно черного цвета треугольной формы.

― Гляньте, портал отключился, ― произнес Джордж, ― интересно, как же мы попадем обратно?

Марсель с профессором растерянно смотрели на переставший светиться каменный круг.

― Вот здорово, что же нам теперь делать? ― растерялся Марсель.

― Парни, вы не чувствуете идиотизма ситуации? ― возмутился профессор. ― Мы на чужой планете, в центре неведомого города, а к нам ноль внимания. Разве это нормально?

― А чем мы отличаемся от них? ― возразил Джордж, ― уверен, нас принимают за своих или туристов с какой-нибудь альфы-кадабры.

― Может, пойдем, прогуляемся, поищем представителей местной администрации? ― предложил Марсель. Но в этот момент к ним подлетел серебристый шар, на поверхности которого виднелся окуляр.

Произнеся на незнакомом языке несколько фраз с металлическим оттенком, шар завис в ожидании. Джордж отрицательно покачал головой, ― Неа, мы не знаем, по-вашему. Мы с планеты Земля.

Тогда сориентировавшись, шар, обратился к ним телепатически.

― Назовите цели вашего прибытия, ― потребовал он писклявым голосом.

― Эээ… туризм, ― нашелся профессор.

― Откуда вы прибыли?

― Я же уже сказал, — с планеты Земля.

― Уточните координаты.

― Галактика Млечный Путь, созвездие Большой Медведицы, третья планета системы желтого карлика.

― Этого не достаточно. Назовите каталоговый индекс.

Профессор беспомощно пожал плечами, ― Я не знаю.

― Ждите, я свяжусь с базой.

Марсель подмигнул товарищам, ― Поторопись, колобок, у нас времени в обрез.

Окуляр вперился в него, ― Не совсем понимаю причин вашего юмора.

― Ты глянь, железяка, а разбирается, ― ахнул Джордж.

Перед шаром в воздухе образовался голографический экран, на котором они увидели уменьшенный образ миловидной блондинки в свободной светло-зеленой одежде с длинными волосами. ― К вашему сведению, я вовсе не железяка и не колобок, а гражданский оператор, ― вполне безобидно заявила она уже своим, причем весьма приятно звучащим голосом.

― Ой, извините, ― смутился Марсель, который намеревался поглумиться над машиной.

Экран потух, и через несколько секунд размышлений девушка сообщила, что она обнаружила расположение их солнечной системы, но оказалось, что у них нет договоренностей с их цивилизацией на посещение данной планеты.

― Ну, и что нам теперь делать? ― поинтересовался Карл.

― Следуйте за мной, ― скомандовала она, и шар поплыл в направлении здания с высокой ажурной башней, окнами в три яруса, с крутой кровлей и декоративными башенками по углам.

Путешественники, молча, переглянулись и покорно двинулись за ним, держа под мышками свои шлемы.

― Похоже, парни, мы угодили в историю, ― пришел к выводу профессор.

― Как полагаешь, док, нас теперь посадят под замок до выяснения личностей? ― предположил Джордж.

― Ну, допустим, выяснят они наши личности. И что, — передадут представителям Земли? Кому — НАСА что ли, или Роскосмосу? ― Карл растерявшись, заметно нервничал.

― Да расслабьтесь вы, все будет в шоколаде, ― махнул рукой Марсель.

Из распахнутых широких дверей им на встречу вышел темноволосый мужчина во вполне обычной одежде и наружности.

― Так это вы гости с Земли? ― спросил он по-английски.

Земляне огорошено переглянулись и молча, кивнули головами.

Человек дружелюбно усмехнулся, ― Ну, что же, пойдемте. Он повернулся и направился в холл. Трое с любопытством оглядывая незамысловатое убранство и изящный интерьер помещения, следовали за ним. Пол был выложен белой плиткой с мозаичным узором. По пути им встречались люди различных цветов кожи волос, роста, разреза и формы глаз и всевозможных одеяний. Они входили и выходили из коридоров, сидели на стульях, в ожидании и с интересом разглядывали прибывших. На лифте они поднялись на третий этаж и, пройдя по коридору, оказались на широком тенистом балконе с балюстрадой. ― Присаживайтесь, ― предложил мужчина, указывая на стулья у низкого круглого стеклянного столика.

― Итак, вы с Земли, ― начал он, когда все расселись. ― Как же вас угораздило сюда попасть?

― Через портал, ― коротко пояснил Карл.

― Видите ли, портал, через который явились вы, не предназначен для транспортировок. Он, так сказать, аварийный, и производит забор из определенного места в определенное время, и мне не совсем понятно как вы, обитатели Земли, могли попасть через него. Произнеся это, человек выжидательно замолчал.

― Действительно, нам и самим это удивительно, ― профессор пытался найти подходящее объяснение.

― Судя по вашим костюмам, вы сотрудники лаборатории, ― заключил незнакомец.

― Позвольте мне все объяснить, ― решил вмешаться Марсель. ― Мы из частной исследовательской лаборатории. Нами был создан портал. Задав нулевой параметр, мы поникли в ноль-Поле, где в определенной точке сбора обнаружили группу людей ожидавших открытия портала. Вот так мы попали на вашу планету. У нас нет никаких враждебных намерений, ― заверил он, ― исключительно исследовательский интерес.

Незнакомец задумался. ― Не знал, что на Земле уже настолько продвинулись в изучении ноль-Поля. Ну, что же, в таком случае, добро пожаловать.

― А собственно, где мы находимся? ― тут же задал мучавший всех вопрос профессор.

― Вы в созвездии Скорпиона, на четвертой планете Лехта, звездной системы Антареса.

― Ну, ничего себе нас забросило! ― не поверил своим ушам Джордж.

В это время из распахнувшейся двери показался классического вида робот с подносом прохладительных напитков, по вкусу напоминающих обычный лимонад. Гостям было предложено перекусить с дороги, но те, переглянувшись, вежливо отказались.

Мужчина поведал, что он землянин, и зовут его Луиджи Филлиппо. Жил он в Италии, пригороде Триеста. Несколько лет назад представители цивилизации Лехты предложили ему переселиться сюда с семьей, что он и сделал и о чем совсем не жалеет. Здесь он работает помощником мэра. Он поведал, что принявшая его цивилизация относится к категории миров высшего порядка. Здесь уже давно позабыли про войны и конфликты. По его словам они уже почти две тысячи лет наблюдают за жизнью землян, стараясь помогать им в сложных ситуациях. Однако, по его словам, Землю посещают представители и иных миров, которые похищают землян, ставят над ними опыты. Цель этих цивилизаций — уничтожить человеческую расу и населить Землю своими представителями. По данным их разведки, в первой четверти двадцать первого века они намерены спровоцировать третью мировую войну, которая должна будет уничтожить большую часть человечества, погубить тысячелетние духовные, культурные и технические достижения людей, чтобы потом самим беспрепятственно заселиться на опустошенной планете. Однако представители звездной системы Антарес сделают все, чтобы помешать осуществлению этих губительных для человеческой цивилизации планов. Они еще несколько часов провели в беседе, а затем их снова препроводили к порталу.

Уже стоя перед входом, Марсель поинтересовался, ― Луиджи, а космическая частота Лехты сходна с земной?

― Ну да, иначе бы вы это сразу почувствовали.

― Каково это попасть на планету с другой частотой?

― Мне, слава Творцу, не довелось испытать этого на себе. И врагу не пожелаешь такого. Но, по словам пилотов, у которых давала сбой защитная капсула, это словно оказываешься внутри мощной звуковой пушки. Начинаются головная боль, тошнота, сердечная аритмия, расстройство сознания и всех систем организма, вплоть до летального исхода.

― А на Марсе или Венере человеку можно высаживаться? ― задал вопрос Карл.

― Вы что! Конечно же, нет. Это будет медленная и мучительная смерть.

― А НАСА планирует отправить экспедицию на Марс, ― признался Джордж.

Луиджи сразу погрустнел. ― Мне жаль астронавтов, они будут заведомо обречены. Я передам эти сведения, куда следует. Посмотрим, может быть, нам удастся расстроить этот гибельный полет.

Поблагодарив за прием и попрощавшись, три человека вошли в активированный портал.

― Эй, что случилось? С вами все в порядке? ― спросил взволнованно Чак, сидя перед порталом. ― Вас уже пятый час нет. Где вы были?

― Расскажем — не поверишь, дружище, ― рассмеялся Джордж.

― А это что такое? ― возмутился профессор, ― показывая на небольшую кучу мусора на пандусе.

― Откуда мне знать? ― развел руками Чак, ― все это оттуда понавалилось.

За то время, пока портал находился открытым, в него затянуло камней, разных обломков дерева, какой-то древний табурет, просроченную банку тушенки, куски веток и листвы.

― Хорошо еще, что тех сомнамбул не занесло, ― пробормотал Марсель. ― Вот тогда бы хлопот прибавилось.

― Эй, каких еще сомнамбул? ― насторожился Чак.

― Необходимо будет выключать портал на определенный срок, ― размышлял Карл на ходу, ― иначе и в самом деле, глядишь, занесет кого-нибудь, да и атмосферу так цеха засорим.

― О чем это они? ― с подозрением в голосе обратился он к Джорджу.

― Не обращай внимания, ― отмахнулся тот. ― Сейчас я покажу тебе невероятное видео.

― Видео? Вам, наконец, удалось что-то заснять?

― Точно, дружище!

― А что именно, Джо?

― Город другой планеты и ее синекожих жителей.

― Да ты гонишь, Джо!

― Пойдем-пойдем, сейчас сам все увидишь.

На следующий день команда вновь собралась в палатке у портала. Наказав Чаку включать его каждые десять минут и держать включенным по три минуты, после чего снова отключать, они вошли в световое марево. Привычно передвигаясь в потоке ноль-Поля, группа решила исследовать другие стабильные вихри-порталы.

― Нет, ну ты глянь! ― Джордж мимоходом показывал на группу землян, которые почти все были с пластиковыми пакетами. ― Интересно, в каком супермаркете акция?

― Предлагаю исследовать вон тот портал, ― Карл указал на стабильный вихрь невдалеке. Интересно знать, куда он выводит. Марсель сунул голову в него и, вынув через несколько секунд сообщил, что пейзаж смахивает на земной, и добавил, что там холодно.

― Ну, что пошли или выберем другой? ― спросил он.

― Не вижу, чем он хуже других. На вид — вполне нормальный. Глаза профессора озарились исследовательским огнем, ― Двинули! Нахлобучив шлемы, они поочередно исчезли в вихре. Выйдя из тоннеля, они оказались в широком заснеженном поле. Поземка тут же залепила стекла шлемов. Невдалеке начинался заснеженные лес и холмы. В ясном небе светило яркое солнце и где-то в стороне громко кричали вороны.

― А здесь недурственно, ― пробасил Джордж, вдыхая морозный воздух полной грудью, ― интересно знать, мы на Земле?

― Давайте пометим точку выхода, ― предложил Карл. Набрав снега, они соорудили перед едва заметным световым маревом, колышущемся в воздухе, небольшую горку.

― Интересно, чем образован портал? ― рассуждал профессор. Нет ничего, чтобы указывало на его наличие — ни дольменов, ни вообще чего либо.

Марсель показал на какие-то строения стоящие неподалеку. ― Похоже, там обитают люди.

Они неспешно двинулись в направлении человеческого жилья. По мере приближения, им открывалась картина заброшенности. Занесенные снегом руины некогда большого белокаменного особняка с отвалившейся штукатуркой, полуразрушенная кровля фермы, обвалившийся забор, ржавый остов машины в одичавшем голом саду. За исключением их следов, снег повсюду был нетронутым. По всем признакам, место было давно брошенным людьми.

Ступая по глубокому снегу вдоль забора, они вышли к покосившимся воротам. Марсель с трудом разобрал облупившуюся рельефную надпись — «Усадьба Гостомыслова». ― Написано по-русски. Следовательно, мы на Земле в России.

― А здесь что написано? ― поинтересовался Карл, счищая снег с облезлой дощечки.

Марсель, прочитав, повернулся к товарищам, ― Парни, здесь какое-то предупреждение. Понять трудно, буквы стерлись.

― А чего здесь думать, ― махнул рукой Джордж, ― и так понятно — частная собственность, только уже ничья.

Они побрели дальше вверх по холму.

― Однако, здесь довольно холодно, ― дрожа мелкой дрожью, пробормотал Джордж. Он взглянул на термометр на рукаве, ― Ого, минус двадцать четыре!

― Как думаете, почему хозяева покинули эти места? ― спросил Карл, который казалось, вообще не ощущал стужи.

― Думаю, после развала СССР нарушилась слаженная экономическая инфраструктура, ― стуча зубами, произнес Марсель. ― Многие колхозы опустели, работать на земле становилось нерентабельно.

Наконец взобравшись на холм, предварительно пару раз неудачно скатившись, они смогли оглядеть территорию. На востоке вдалеке за речкой виднелось другое селение, явно жилое — над заснеженными крышами курился дымок. По проселочной дороге полз грузовик. Насколько хватал глаз, простиралась холмистая местность покрытая лесами перемежавшаяся заснеженными полями.

Они уже было собирались повернуть обратно, как прямо перед ними в воздухе образовалось знакомое свечение.

― Портал подан, джентльмены, ― сострил Джордж, надевая шлем, ― извольте пройти.

― Как странно, ― пробормотал Карл, исчезая с Марселем в сиянии.

Выйдя из портала, они оказались в просторном теплом помещении с неярким освещением. Первое, что бросилось им в глаза, был дисковидный аппарат, возле которого возились низкорослые гуманоиды и высокий волосатый человек. Марсель снял шлем и, стряхивая с костюма снег, обернувшись, обнаружил сидящего рядом на корточках человека. Что-то в чертах его лица показалось ему очень знакомым. Он внимательно вгляделся, напрягая память и, тут он вспомнил. ― Не может быть! Борис Андреевич?

Человек нахмурился, ― Вы кто?

― Я Марсель, ваш ученик, Борис Андреевич!

Лицо сидящего человека после недолгого изучения вдруг вытянулось от удивления, ― Марс?!

Карл с Джорджем, не понимая их разговора, молча, наблюдали, и с удивлением разглядывали помещение.

Не дав человеку опомниться, он завалил его вопросами, ― Борис Андреевич, где это мы?

― На инопланетной базе.

― А вы что здесь делаете?

Краснов вздохнул, ― работаю механиком.

Тут Марсель вспомнил разговор в свой первый день прибытия на базу с экстрасенсом, ― Они вас похитили?

― Вроде того. ― Да погоди ты, а вы откуда заявились? Да еще в таких нарядах.

― Долгая история, ― махнул он рукой, ― бежим, Борис Андреевич!

Краснов вдруг погрустнел, ― Вот бежать я никак не могу.

― Отчего же?

― Тоже, долго объяснять. Хотя, ― он посмотрел на прибывших с надеждой и, широко улыбнулся, пожалуй, впервые за много лет, ― а вот прогуляться, полагаю, было бы неплохо.

Поднявшись и оправив свой комбинезон, он пожал руку Джорджу с Карлом, стоящих в недоуменном молчании.

― Я сейчас, ― он похлопал Марселя по плечу, и направился к гуманоидам, уже настороженно глядевших в их сторону.

― Марс, что происходит? Кто это? Где мы? ― завалили вопросами парня Джордж с Карлом

―Это мой учитель, о котором я рассказывал. Помните? А мы попали на инопланетную базу.

― Базу алиенов? И что теперь?

― Он пошел отпрашиваться.

― Это еще зачем? Ты намерен взять его с нами?

― А что такого? От него мы узнаем столько интересного, док.

― В самом деле, ― согласился Джордж, ― пусть погостит у нас, ― нас же приняли на другой планете, а он к тому же землянин, следовательно, свой парень. Нехорошо получается.

― Я-то не против, ― растерянно пробормотал Карл, глядя на ряд дисколетов. ― Но вы не подумали, что у нас могут быть проблемы будут из-за вашего гостеприимства? Проект-то как-никак закрытый.

― Вообще-то, старик Салливан желал бы видеть его в нашем проекте, ― вспомнил Марсель про беседу при прибытии на военную базу.

― Вот тогда сам и будешь ему все объяснять, хотя, как ответственному за проект, ― он, поморщившись, погладил лысеющий затылок, ― все равно и как всегда все шишки достанутся мне.

― Расслабься, док, ― пробасил Джордж, рассмеявшись, ― часть шишек я беру на себя.

В это время они заметили как гуманоид, с которым беседовал Борис, отчаянно жестикулируя, что-то говорил ему и показывал в сторону новоприбывших. На что Борис махнул рукой и направился к ним. Гуманоид и его земляки растерянно смотрели тому вслед. Затем они дружно ринулись в их сторону. Следом за ними, тяжело переваливаясь с боку на бок, припустил и лохматый человек.

― Ты гляди-ка, к нам бегут, ― удивился Джордж, ― нам, похоже, здесь очень рады, парни.

― А мне сдается, что напротив, ― с опаской пробормотал Карл наблюдая за приближающимися, ― не нравится это все мне.

Подбежал один из них и с перекошенным от злости лицом принялся что-то верещать и махать руками. Люди переглянулись.

― Марс, ты не в курсе, приветствует он нас или же проклинает?

― Это не русский язык, но судя по его роже, это более похоже на второе.

Подбежал второй и в их головах раздался до предела возмущенный крик: ― Кто позволил вам сюда заявляться?! Вон отсюда! Вон немедленно!! И не смотря на то, что едва достигал Джорджу до груди, он сжал кулаки и принялся угрожающе надвигаться на него.

― Эй, погодите, мы пришли к вам с миром, ― пытался втолковать ему Марсель.

― Вон отсюда! Все вон!

Подоспевший волосатый человек, раздвинув мохнатые лапы, принялся отпихивать их в сторону портала. К нему присоединились и гуманоиды, с непонятным для них ожесточением выталкивая непрошеных гостей, отчего возникла небольшая свалка.

― Стоять! Назад! ― раздался окрик. Это кричал Борис, и как это ни странно, но его слушались. Натиск прекратился. Мохнатый верзила переводил вопросительный взгляд с Бориса на гуманоида. Тот, забыв про людей, повернулся к нему, ― Тебе это не сойдет с рук, ― злобно пригрозил он отступая. ― Я буду жаловаться!

― Ребята, подождите снаружи, я сейчас, вот только с этими потолкую, ― попросил Борис. Люди повернулись, и друг за другом исчезли в портале.

Оказавшись снаружи, они под впечатлением столь нерадушного приема принялись обсуждать случившееся.

― Подумать только! ― профессор отплевывался от шерсти, ― какое варварство, а, казалось бы, вышестоящая цивилизация.

― Судя по их поведению, я бы не спешил их называть вышестоящей. Джордж растирал

плечо, ― Ох, ну и силища у этого мохнатого! Подумать только — я сейчас схлестнулся с бигфутом! Док, это определенно был он. В ответ профессор отпустил пару крепких слов в адрес драчливого гоминида.

― Марс, ты как, в порядке? ― поинтересовался Джордж к понуро сидящему на снегу парню.

― Я свой шлем потерял, ― признался тот, ― а они и в самом деле, варвары. Вот нам всем урок. Даже будучи развитой технологически, цивилизация по уровню нравственности может находиться на уровне дикого средневековья. Профессор махнул рукой, ― Наша цивилизация не лучше. ― Получается мы действительно, повстречались с братьями по разуму! ― морщась, загоготал Джордж. В это время из марева портала появился Борис со шлемом в руках. И портал тотчас погас. Прикрыв рукой глаза, он огляделся вокруг и вдохнул полной грудью свежего воздуха. Вручив обрадованному Марселю его головной убор, он принес им извинения за инцидент.

― Бывает, ― успокаивающе махнул рукой Джордж.

― Но лучше бы не было, ― неодобрительно покачал головой Борис. Он снова огляделся и вздохнул, ― Не поверите, ребята, я солнца уже двадцать лет не видел.

― Почему же так? ― спросил Карл, подслеповато щурясь через помятые очки.

― Таковы условия контракта, если так можно выразиться.

― Кстати, Марс, ты чего расселся? Познакомь нас.

― Карл, ― представился профессор, протягивая руку. Следом за ним и Джордж протянул свою пятерню.

― А про вас, Борис Андреевич, они собственно знают, ― признался Марсель, ― я им рассказывал.

― Вот как? Интересно. Ну, что же, тогда, пожалуй, двинем?

Поднявшись и приведя себя в порядок, люди лихо съехав по склону, направились к тому месту, где они соорудили знак.

― Борис Андреевич, а чего они такие агрессивные? ― недоумевал Марсель, ступая по своим следам.

― Тот хотел что-то ответить, но потом покривился, ― А, да ну их! Даже вспоминать не хочу. Ты-то как? Он, повернувшись, обнял его за плечи, ― Марс, дружище, я кого угодно готов был увидеть, но только не тебя. Ты не представляешь, как меня изумило твое появление.

― Он нас всех не перестает удивлять, это у него привычка такая, ― поддакнул Джордж.

Помолчав, он опомнился, ― А куда мы следуем, если не секрет?

― В данный момент мы квартируемся на одной подземной базе…― начал, было, Карл.

― О, нет, ― застонал Борис, услышав эти слова, ― снова подземелья.

Профессор сочувственно посмотрел на него, ― Как я вас понимаю.

― Вообще-то мы можем каждый день через портал выбираться на природу, ― заметил Джордж.

― Уже неплохо звучит! ― воспрянул духом Борис, ― может, и выпить у вас найдется? За встречу и знакомство, откровенно говоря, я бы выпил! Двадцать лет не видел ни солнца, ни снега, ни капли спирта.

Марсель, прислушиваясь к их разговору, скрипя снегом, шел позади них. Он был уверен, что сейчас он лежит у себя дома на кровати и видит самый красочный и фееричный сон, из всех, что ему довелось видеть. Подземелья военной базы, какой-то таинственный и могущественный Джон Салливан, награда в пятьдесят миллионов долларов, портал собранный их руками, перекрестки миров в матричном междумирье, дружественные и драчливые инопланетяне, а теперь еще и объявление его научного руководителя, которого он не видел более двадцати лет. Что дальше?…

― Гляди под ноги, Марс, ― услышал он подбадривающий голос Джорджа, когда задумавшись, не заметил камня в глубоком снегу и едва не растянулся.

Борис улыбнулся, глядя на него, ― А ты все такой же рассеянный.

― Он задумчивый, ― уточнил Карл, ― первый отличительный признак ученого.

― Марс, ты все-таки стал ученым? ― удивился его наставник, ― Ай да молодчина, парень! Значит, не напрасно я натаскивал тебя. Вы только подумайте, ― обратился он к спутникам, ― мальчишке всего четырнадцать лет, а он бредит НЛО и космосом.

― А мне сказал, что тогда ему было пятнадцать, ― усмехнулся Карл.

Борис рассмеялся, ― Мне он то же самое говорил, хитрец, но я его быстро раскусил. Кстати, где ваш транспорт?

― До него, кажется, осталось совсем уже немного, ― сориентировался Джордж.

Они миновали заснеженные руины, и шли через сады, когда Джордж обратился к Борису с вопросом, ― Погодите, вы говорите на русском языке? Я имею в виду в данный момент.

― Ну да, а что?

― Но как в таком случае мы понимаем вас?

― Видите ли, годы, проведенные в окружении инопланетян, не прошли для меня даром — они научили меня общаться мысленно. Даже когда я говорю фразы по-русски, то вы в своей голове слышите его смысловой аналог. Вербальные языки могут сильно разниться, но язык мысли един, причем во всей Вселенной. На нем говорят и атомы и живые существа и звезды.

― Надеюсь, Борис, вы поделитесь знаниями? ― с надеждой и интересом спросил Карл.

― С радостью, коллега.

― А вот, кстати, и наш знак, ― Джордж показал на снежный холмик. ― Только что-то проход не активен — марева нет. Подойдя к камням, он вдруг исчез на глазах.

― Вот тебе и не активен, ― произнес Марсель, исчезая вслед за ним.

Он вновь оказался в тоннеле, миновав который попал в необъятный вихрь междумирья. Джордж уже ждал его. Вскоре появились и Карл с Борисом. Последний ошалело озирался по сторонам. ― Марс, мы где?!

― Он называет это место матричным пространством, ― ответил за него Карл.

― Просто невероятно! Никогда не подозревал о чем-либо подобном!

― Неужели? Разве аллиены вам не говорили об этом?

― Может, и говорили, но никогда не водили сюда.

― Мы тоже не догадывались, пока не повстречались с Марсом, ― разделил его мнение Карл.

― В каком смысле?

― На базе его теории мы создали портал…

― Что?! Вы создали портал?!! Борис остановился и недоверчивостью смешанной с изумлением посмотрел на профессора.

― Ну да, и сейчас вы сможете в этом убедиться лично.

― Вы упомянули про теорию — следовательно, вы можете дать научное объяснение принципам подобного перемещения?

― Лучше спросите об этом вашего ученика. И понизив голос, он добавил, ― Признаться, я до конца так и не понял всех премудростей его работы. Но ведь работает. А для науки нет более убедительного аргумента, чем экспериментально подтвержденного предположения.

― Значит, не зря я удрал. Борис медленно брел погруженный в размышления, изредка кидая взгляды по сторонам.

― Простите, кто такая Моат? ― обратился к нему Карл.

Тот смущенно улыбнулся, ― Не обращайте внимания, это я так, кое-что вспомнил. Может быть, расскажу потом.

Они уже приближались к тускло мерцающему маячку их портала. Но тут обнаружилась возникшая проблема, о которой в начале никто не подумал.

― Погодите, ― озадаченно произнес Джордж, обращаясь к Марселю и Карлу, ― а как наш гость попадет к нам?

― А в чем дело? ― поинтересовался профессор.

― Ты что, док, забыл? В цеху аргоновая атмосфера.

― Карл схватился за голову.

― Вообще-то у нас имеются запасные костюмы, ― вспомнил Марсель, оглядывая комплекцию своего наставника. ― Думаю, костюм Чака будет ему в пору. Я сейчас. Надев шлем и пристегнув его, он взобрался на пандус, и исчез в световом вихре и тут же появился уже с упаковкой нового костюма.

― Экий ты шустрый, ― изумился Борис, ― и как это у тебя только получается?

― Что именно? ― поинтересовался тот, распечатывая упаковку.

― Видите ли, Борис, ― объяснил Карл, ― время в этом пространстве отсутствует. Оно имеет значение для внешнего мира. Я правильно изъясняюсь, Марс?

― Ну, в принципе, правильно. А в чем дело?

― Сколько времени ты ходил за скафандром? ― переспросил его Джордж.

Тот задумался, ― Минут тридцать, полагаю, не меньше. Вы же Чака знаете. Пока ему объяснишь, пока он сходит к себе в номер. По пути раз сто забудет и вспомнит, зачем отправлялся. Я уже собирался идти за ним, но он видимо, наконец, вспомнил о свой цели и явился сам. Думаю, не обошлось без выпивона, поскольку, штормит его жутко. Сейчас сами увидите.

Джордж с Карлом переглянулись и, неодобрительно покачав головами, надели шлемы. Перепроверив друг друга, они помогли Борису герметизировать его скафандр и начали взбираться на пандус.

                                                                                            *         *         *

― Ну, будем здоровы! ― провозгласил Борис очередную здравицу. Все подняли стаканы и, чокнувшись, осушили их. Застолье проходило в комнате Джорджа. Но Чака среди пирующих не было, поскольку в данный момент он вновь набравшись, лежал в полной отключке в своей комнате. Из телевизора доносилась приглушенная музыка.

Карл поведал свою историю и его знакомство с Марселем и его теорией. Борис в свою очередь рассказал все, что приключилось с ним за эти годы.

Откинувшись на спинку кресла, Борис, с удовольствием хрустя соленым огурцом, снова пролистал переданную ему кипу документов — теорию Времени и схемы «реактивной оболочки». ― Ну, Марс, ну голова! Какую теорию отгрохал. А я все никак не мог взять в толк, как же работает эта технология. И не удивительно — мыслил-то я земными научными стереотипами. Как я смог убедиться, везде практически один и тот же основной элемент — реактивная оболочка. Правда, имеется также транспорт, использующий в качестве силовых установок лишь вращающиеся электромагнитные поля либо ртуть. Но они предназначены для местного использования. До чего же все просто — резонанс на частоте планеты и все! Выбирай любое чудо — обнуляй вес, перемещайся без перегрузки, потребляй неограниченную энергию.

Но он вдруг нахмурился, ― Пока миром правят такие мерзавцы как Джон Салливан и ему подобные, в мире не будет, ни согласия, ни справедливости, и разработанные вами технологии антигравитации они будут использовать лишь в своих единоличных целях. А простые люди, которых они считают своим стадом, будут колесить в чадящих консервных банках, и давиться гарью, а в их головы будет вдалбливаться, что они одиноки во Вселенной и вечный двигатель и дешевая электроэнергия — это бред. Хотя, ― он вздохнул, ― насколько я знаю, скоро начнется вторжение инопланетной цивилизации, и вашему Джону Салливану и его холуям дадут крепкого пенделя под зад.

Джордж рассмеялся, ― Отличная новость! За это надо обязательно выпить! И снова зазвенели стаканы.

― Борис Андреевич, вы сказали, что технология алиенов также базируется на виброжгуте. Следовательно, мы все сделали верно, причем с первого раза? ― спросил Марсель.

― Знаешь, как это ни удивительно, но в принципе, да.

― А что-то не так?

― Изучая схему обшивки матрицы и спиц портала, я понял, что вы лишь грубо воссоздали их технологии. Понимаете, у вас создание вибросетки происходит чередованием ее отдельных элементов — это в случае с матрицей будущего гравителида. В спицах же комбижгут идет вообще внахлест. И, тем не менее, телепортационная технология работает, ― согласился он.

― А какова структура вибросетки виденной вами у «серых», коллега? ― спросил Карл.

― Она абсолютно цельная, а не собранная из фрагментов. Имеются лишь выводы от срединного провода.

― В смысле золотого?

― Ага.

― Позвольте узнать, каким образом они решили задачу по навивке жгутов в узлах сетки?

― Вот в этом-то вся хитрость. Для ремонта реактивного покрытия у них существуют специальные приборы, похожие на пиратский пистолет, у которого несколько головок напыляющих одновременно все провода в жгуты при помощи струй плазмы. Машина вначале создает магнитно-голографическую схему, по которой происходит напыление жгутов.

― Ого, ничего себе, ― удивился Джордж, ― нам реально далеко до них.

― А каков принцип прибора? ― у профессора загорелись глаза.

Этот вопрос вызвал у гостя снисходительную усмешку, ― Вы думаете, эти лупатые делились со мной знанием? Как бы ни так. Обучали работе с их техникой, но не далее этого. Когда я пытался узнать принцип работы антигравов или безтопливных электрогенераторов, то в ответ слышал либо маловразумительные объяснения, либо уклончивый отказ, ― мол, не поймешь.

― Шифруются, падлы, ― рассудил Марсель.

― Что, правда, то, правда, ― со вздохом согласился Борис. Но вдруг повеселев, бодро произнес, ― Эй, чего носы повесили? Да и хер с ними! Я уверен, создание подобных технологий не за горами, тем более, что вы уже создали первый рабочий образец антигравитационных технологий. Скажу даже более — я очень рад и горд вами, друзья, что вы смогли разгадать научный секрет внеземных технологий. Мы земляне, тоже, не пальцем деланы! Знай наших!

Джордж звонко прищелкнул пальцами, и раскатисто рассмеялся, ― Отличный тост, брат! И снова зазвенели стаканы, и пустых бутылок на полу на одну стало больше.

― Знаешь, Марс, ― выговорил Борис, хрустя огурчиком, ― ни один, в кавычках, нормальный ученый не примет твою теорию. Вернее не будет в силах ее охватить и осмыслить. Для нее, пожалуй, надо готовить со школы. Это новая парадигма. Например, я бы, не случись со мной того, что случилось, решил бы, что твоя работа банальная ахинея. Всего два базовых инь-ян-постулата. По сути, ― уточнил он, ― это один постулат, состоящий из двух частей.

― Коллега, а как бы вы охарактеризовали теорию вашего ученика в свете теории относительности? ― профессору явно хотелось подискутировать.

Борис, дожевав кусок индейки, проглотил его и вдумчиво посмотрел на Карла.

― Собственно, никак. Его теория и теория относительности никак не пересекаются. Это две разные парадигмы. Согласен, в его работе имеются ссылки на нее, но ведь очевидно, что сделано это для тех, кто видит мир лишь призму эйнштейновской догмы. Чтобы на ее примере показать ее истинность. Вы заметили, он не оперирует ее расчетами, а лишь опирается на всеобщий принцип относительности открытый за много тысяч лет до господина Эйнштейна? А формула антигравитации и телепортации лишь символическая запись на базе эйнштейновского соотношения. Вот, ― он протянул Карлу листы бумаги, которые тот видел уже, пожалуй, тысячу раз. ― Взгляните, никакой математики, а в том, что технологии работают, вы могли убедиться лично. Карл рассеяно пробежал текст.

                                       Постулаты частных случаев А/Г реакции (перехода)

                                                                                       или

                                                            положения Гравидинамики

                                                                    Типы суперрезонанса

                                                                        A. Авторезонанс:

1) При mc²х(1)→mc²х(1) и при Srс = 100% и угол = 0° (360°) — полная антигравитация — для корабля (наружняя реактивная оболочка)

2) При mc²х(1)→mc²х(1) и при Srс ≠ (менее) 100% и угол ≠ 0° (360°) — телепортация, «кротовина» (в пределах одной планеты) — для портала (внутренняя реактивная оболочка).

3) При mc²х(1)→mc²х(1) и при Srс ≠ 100% и угол ≠ 0° (360°) для корабля (с наружней реактивной оболочкой) — частичная антигравитация (локализованный авторезонанс).

Где:     mc²х — корабль, портал (активное тело);

               Sr — площадь реактивной оболочки корабля/портала;

               (1, 2, 3…n) — налагаемые частоты ω, обуславливающие тот или иной тип суперрезонанса.

                                                                                B. Трансрезонанс:

1) При mc²х(2, 3.. n)→mc²х'(2', 3'.. n') и при Srс = 100% и угол = 0° (360 °) — переход, прыжок (на другие планеты) — внешняя реактивная оболочка.

2) При mc²х(2, 3.. n)→mc²х'(2', 3'... n') и при Srс ≠ 100% и угол ≠ 0° (360 °) — телепортация, «кротовина» (на другие планеты) — внутренняя реактивная оболочка.

                        Символическая запись взаимодействия тела с ноль-Пространством:

                                               ω(1, 2, 3... n) = ωₒ • mc²х => Еºº => mc² х'(1, 2', 3'... n')                            

Это универсальная формула-схема — активного взаимодействия с ноль-Полем (матричным пространством). Эта формула наглядно демонстрирует возможность мгновенного перемещения в пространстве (как отдельно взятой планеты, так и всей Метагалактики в целом) материальных объектов на большие расстояния,

                                    (детальное толкование элементов символической записи)

где:

1) ω(1, 2, 3... n) = ωₒ — запись условия суперрезонанса в схеме означает здесь начальное и базовое условие активации процесса А/Г реакции — возбуждение сингулярности, когда амплитуда установившихся вынужденных колебаний системы становится равной ∞;

                            ω(1, 2, 3... n) — подставляемое значение точек связи (конкретное значение)

                            ωₒ — собственная космическая циклическая частота искомой планеты    

                                        (также конкретное значение; здесь ωₒ = 1);

1 — налагаемая частота данной планеты, условие авторезонанса;

   2, 3…n — налагаемая частота иных СКЧ (иных точек связи) — параметры для гиперперехода или телепортации (при трансрезонансе); подставляемые значения точек связи или параметры истинных (космологических) суперструн.

В сущности, запись условия резонанса ω = ωₒ, целиком выражает основную идею процесса, но, для правильного понимания читателем всех его фаз, автор посчитал необходимым детально обозначить весь процесс, постольку формула-схема имеет несколько пространный вид.

2) ω(1, 2, 3... n) = ωₒ • mc²х — процесс наложения (суперпозиции) на объект (корабль, портал) циклической частоты упругих механических (резонансных) колебаний, или наложение на объект сингулярности;

Объект, при наложении резонансных колебаний (и возникающей затем при резонансе сингулярности), активно взаимодействует с ноль-Полем :

3) mc²х =>Eºº=>mc²х'(1, 2', 3'… n') — процесс переноса посредством ноль-Поля (ноль-

                                                                                пространства, или сингулярной полевой среды);

(1, 2, 3… n) — подставляемые значения точек связи, или числовое значение СКЧ искомых

                                планет.

4) mc²х —    1 — объект х (корабль, либо груз, переносимый посредством портала) при входе в

                                                                                                                                           ноль-Поле в одной точке связи.

                        2 — масса объекта х (количественный показатель) транспортируемого

                        (переносимого) посредством ноль-Поля;

5) mc²х'(2', 3'… n') 1 — объект после выхода из ноль-Поля в сфере иной точки связи (планеты):

                                           A — перемещение в пределах сферы одной планеты mc²х(1) => mc²х(1)

                                           Б — перемещение в сферу (-ы) иной (иных) планеты (планет):

                                           mc²х(2, 3…n) => mc²х'(2', 3'…n'), подстановка значений точек связи (см.

                                           «принцип работы А/Г технологий», а так же, «частные постулаты

                                            перехода»);

6) Eºº — 1— количество полной энергии заключенной в массе объекта переносимого через

                        (посредством) ноль-Поле.    

                    2 — обозначение самого ноль-Поля (ноль-пространства или Матрицы) с абсолютно-

                        сингулярными свойствами, с содержащемся в нем базисным I-E-F-объектом (of) х

                        (или идеи материального тела х — корабля, груза), посредством которого происходит

                        перенос (см. ниже пункт 7 3 — слияние с матричным объектом)

                    3 — то же, что и сила трансформации Ftransf, осуществляющей перенос (Ftransf = mc²);

7) => — знак «движение к»

                    1 — в зависимости от направления к Eºº является символом индукции или редукции

                            (пассивного или активного (А/Г) состояния материи — mc²; при редукции имеет

                            место перенос (teleporting) материи; при индукции — обычная поддержка

                            ноль-Полем свойств пространства-времени (здесь: отдельной планеты). Потому не

                            будет ошибкой, если знак индукции выразить просто знаком равенства (=).

                    2 — символ Проекции (или голографический принцип)

                    3 — а) обозначение входа в ноль-Поле (слияние с I-E-F-объектом) — обратная

                            индукция, т.е. редукция;

                            б) — либо процесс выхода из ноль-пространства при завершении перехода

                            или авторезонанса — т. н. голографическая проекция, — поддержание ноль-Полем

                            свойств внешнего проецируемого мира…

― А насчет теории господина Эйнштейна я скажу, что она искусственна и нежизнеспособна. В том, что преодолеть скорость света возможно, вы уже лично убедились.

― И вы тоже слышали, что Эйнштейну заказали теорию? ― оживился Джордж.

Краснов кивнул ему, ― На деньги Ротшильдов и Рокфеллеров в академиях разных стран были созданы комиссии по борьбе с лженаукой, которые до сих пор препятствуют разработкам и внедрению безтопливных технологий. Попытки ученых продолжать направления в этом направлении пресекались быстро и жестко. Чего стоят странные смерти сотен известнейших физиков, среди которых сам Пуанкаре и Вейник. Были убиты и талантливые русские экспериментаторы Филлипов и Пильчиков. И наконец, разработан план по устранению из физики и самого понятия эфир. Для этого был создан спецпроект под названием «Специальная теория относительности». Было решено изъять из физики понятие эфир. Банкиры, инвестировавшие мракобесный проект, искали физика для выполнения такого заказа. И нашли его через своего родственника банкира Оппенгеймера. Тот нашел им лузера Альберта Эйнштейна, который за солидную мзду успешно справился с поставленным заданием. Спецоперация по внедрению в науку тупиковой теории относительности Эйнштейна была успешно реализована. Помните, область применения теории относительности это единственная точка, когда ее скорость равна нулю. Вот тогда она действительно работает. Что это за теория для одной точки, когда скорость равна нулю? И при этом эти дебилы обобщили теорию так, что ее влияние стало распространяться на любую скорость. Здесь очевидна грубейшая ошибка обобщения. Теория относительности, имевшая в себе ошибочный тезис, была сознательно внедрена и раскручена, чтобы направить физику по ложному пути. В свое время нам сверху спускались циркулярки, в которых категорически запрещалось критиковать ее, несмотря на очевидную ошибочность. Да и вообще, сейчас не только физика, но и вся мировая история подгоняется в угоду кучки мировых банкиров. Борис махнул рукой, ― Ну их на нах..й, скоро им всем придет карачун, поверьте мне.

― Послушайте, ― обратился Карл к Борису, решив сменить тему, ― объясните мне, как реальная Вселенная может существовать благодаря какой-то иллюзорной Матрице? А сама Матрица, что это, я вас спрашиваю?

― Именно эти идеи пытались втолковать мне аллиены, ― изрек Борис, задумчиво глядя в стакан, и усмехнулся, ― но до последнего момента я все никак не мог этого уразуметь. Научный базис ноу-хау от меня скрывали, зато, сколько нудных проповедей я от них понаслышался, вы себе не представляете.

― Знаешь, док, различными учеными в различное время и в разных странах ставились эксперименты, которые по существу подтвердили утверждение древних, ― оживился Марсель. ― Однако экспериментальные данные умышленно умалчивались, а экспериментаторов затем дискредитировали под любыми предлогами. Не понимаю, что ты нашел в этом странного и непостижимого. Видя, как все выжидательно смотрят на него, он решил пояснить. ― Суть всех экспериментов сводилась к следующему: в непроницаемые ящики клали различные предметы и подопытного вводили в гипноз, внушая, что ящиков не существует, а предметы он может видеть. И подопытный видел эти предметы. Ящиков для него как бы не существовало. Затем его просили достать эти предметы, и он доставал. Доставал из запаянных стальных ящиков, без ущерба для себя и стальных ящиков! В том смысле, что ни ящики не были вскрыты, ни на руке не было никаких следов проникновения сквозь металл. Следующим этапом было внушение, что он невидим для окружающих, но не для гипнотизера. И практически все сотрудники лаборатории переставали замечать подопытного. Он как бы становился невидимым.

― Погоди, ты сейчас рассказываешь историю моего брата? ― спросил Борис. Его двоюродный брат был одним из сотрудников одиннадцатой лаборатории Протвино некогда проводивших подобные секретные эксперименты по заданию КГБ. Не смотря, на подписку о неразглашении он просто не мог не поделиться полученными результатами экспериментов с Борисом, желая узнать его мнение как человека науки, поскольку ученые, участвовавшие в эксперименте, не могли объяснить сути явления. Много лет назад он смущенный рассказом брата, из всей группы поведал эту историю лишь своему ученику.

― Аналогичные эксперименты ставились не только в СССР, Борис Андреевич, но и в пентагоновской лаборатории и в японской, ― пояснил Марсель.

― Что-то я не понял, ― замотал головой Джордж, ― каким же образом загипнотизированный извлекал предметы из закрытых ящиков?

― Брехня, ― отмахнулся, Карл, ― не бери в голову.

― Брехня значит? ― возмутился Марсель. ― А как же мы с вами перемещались через стены лаборатории?

― При помощи портала, технического устройства, ― спокойно оппонировал ему Карл.

― А ты как сам считаешь? ― задал вопрос Борис, внимательно глядя на своего бывшего ученика.

― Результаты экспериментов говорят о том, что происходит конструирование отдельной и вполне самостоятельной реальности, в которой для подопытного не существовало стен ящиков. Его сознание под воздействием гипноза освободилось от другого, так сказать гипноза — привычной реальности, и создало свою реальность со своими правилами.

― Следовательно, весь наш мир — лишь иллюзия? ― резюмировал Борис.

― А разве не об этом нам твердят древние тексты? Мир — не что иное, как объективизированный сон, и если ваше сознание сильно верит во что-то, это что-то непременно сбывается. Но я не поддерживаю гипотезу, согласно которой объективная реальность производится коллективной памятью человеческой расы, в то время как тот или иной опыт необычной реальности — это проявления индивидуальной воли. Объективная реальность пополняется добытым коллективным опытом человечества, но едва ли индивидуум либо его коллектив имеют силу непосредственно видоизменять ее. Лишь кратковременно, поскольку конструкт индивидуальной реальности есть противостояние всеобщему потоку, либо опосредованно — действуя по правилам существующей реальности — то есть в рамках физических законов, да и то не всегда в лучшую сторону. И когда спектральный анализ выявляет в обломках НЛО аномальную чистоту сплава, то я вполне допускаю мысль, что металл продуцировался не без помощи сознания существ имеющих подобные свойства — материализовывать предметы из воздуха.

― А кто создает эту глобальную реальность, кто нас всех гипнотизирует? ― продолжал Борис.

Марсель пожал плечами, ― Полагаю, существует своего рода иерархия. Для нас, жителей земли иллюзию или голографическую реальность создает дух планеты, для всей солнечной системы — дух солнца, а для всей Вселенной — Дух Вселенной.

― А зачем нужна эта глобальная иллюзия? ― спросил, притихнув Джордж.

― Это школа, Джо, где все мы проходим обучение, так сказать, набираемся опыта, развиваемся духовно и интеллектуально.

― Ну, парень, ты зашел слишком далеко, ― теперь уже возмутился Карл.

― Ты правильно сделал, что выбрал филологический факультет, ― одобрил Борис, решив сменить тему. Физику и астрономию ты усвоил и, поступив на физфак, ты бы не приобрел для себя ничего нового. А там тебя научили понимать скрытый подтекст древних рукописей — надо отдать должное твоим преподавателям, они вложили в тебя часть своей души. Поверь, это дано далеко не каждому. Он смотрел на него растроганно-хмельным взглядом, ― Ты превзошел меня. Так и должно было быть, ― он покачал головой, с чем-то соглашаясь. Я столько лет возился с этими реактивными оболочками, паял, ремонтировал и разглядывал их, и мне даже подсказывали про резонанс, но я упорно продолжал считать их световодной технологией. Вот она, сила привычки и стереотипов. А ответ был так близок — резонанс с планетой.

― А матричное пространство! Каково?! ― в тон поддакнул Карл. ― Вы только представьте себе реакцию мирового научного сообщества на подобное заявление!

― И не вздумай, док, не то место в дурке ты себе гарантированно обеспечишь, ― вздохнул Джордж, закуривая сигарету. ― Еще, пожалуй, и нам достанется.

― Но разве можно об этом молчать, Джо, дружище?! Ты ведь тоже ученый, как ты можешь так говорить? ― возмутился безразличию коллеги профессор.

Тот выпустил дым в потолок и прищурился от дыма, попавшего в глаза, ― Док, я полностью согласен, что наше открытие, это, несомненно, пожалуй, самое величайшее открытие за всю историю человечества. Но оно преждевременно, мир не готов к подобному.

― Как же не готово? ― вмешался в их беседу Борис, ― американцы и китайцы уже планируют полеты на Марс.

Джордж несогласно покачал головой, ― Теория Времени слишком грандиозна для сознания человека. Мы пока не доросли до нее. Мы посещали ноль-пространство уже раз десять, а я каждый раз выходя из него, не могу отделаться от ощущения, словно возвращаюсь из сновидений. Очень странное место.

― Верно, Джо, мы первопроходцы, после нас будут и другие, ― профессор тоже закурил и, протянув руку к регулятору вентиляции, увеличил скорость циркуляции воздушного потока.

― Вспомни людей внутри матричного пространства — они имеют о нем знания и используют его в своих нуждах.

― Боже упаси! ― пробормотал Джордж и едва не поперхнулся дымом, когда представил себе огромные толпы землян колобродящих по таинственным просторам и таскающихся с тяжеленными баулами во времени и в пространстве, ― вот уж точно бардак и неразбериха начнется.

― Мне кажется, Джо прав, ― произнес Марсель. ― Для перемещений посредством ноль-пространства, либо входа в него должны допускаться люди с определенными нравственными устоями. Вспомните тех людей, что носятся в вихре в полном беспамятстве. Ведь они абсолютно беззащитны и им при желании можно нанести любой вред. Он показал рукой на тарелку с аппетитными огурцами. ― Разве хорошо мы поступили, когда отобрали их у того мужика, ― напомнил он им случай, когда будучи в Матрице они заметили как мимо них проплывал бородатый мужчина в свитере и трико с зажатой в руке банкой соленья. Джордж, в приступе проснувшегося озорства, не смотря на уговоры товарищей, беспардонно отобрал ее у него, а взамен, потехи ради, всучил ему подвернувшуюся под руку старую керосиновую лампу.

Борис неодобрительно покачал головой, глядя на Джорджа, но и не смог скрыть улыбки. ― Ну, вы даете ребята, ― пробормотал он, ― так ведь нельзя.

― Вот-вот, только представьте себе его шок, когда человек обнаружит, что банка огурцов в его руке превратилась в какой-то древний лом, ― согласился Карл.

― Знаю, и мне уже совестно за свой поступок, ― признался Джордж, опуская глаза.

Борис решил сменить тему, ― Марс, в своей работе ты утверждаешь, что перемещение во времени возможно. А портал можно будет использовать для этих целей?

― Полагаю, можно, Борис Андреевич. Это было одним из следующих пунктов наших исследований. В зависимости от настроек портала он может быть не только средством транспортировки в пространстве, но и машиной времени.

― Я с вами пробуду лишь три дня, затем мне надо будет возвращаться к себе, ― с явной неохотой в голосе напомнил он. ― Вы не против, если мы за эти три дня попробуем проникнуть в прошлое и будущее?

Карл встрепенулся и, перехватив инициативу, чопорно заявил, ― Как ответственный за проект, я приглашаю вас, коллега, принять участие в следующих наших экспериментах. Этим самым он решил напомнить свое положение. Джордж с Марселем понимающе переглянулись и тут же отвернулись, едва сдерживаясь.

Карл не обращая на внимания на их ужимки, предложил выпить за успех предприятия. Было замечено, что чем больше Борис нагружается спиртным, тем менее его начинают понимать Джордж и Карл — его телепатические свойства под воздействием алкоголя заметно слабели.

Утром следующего дня команда исследователей собралась в палатке перед порталом.

Карл стоял возле блока управления. ― Куда отправимся, в будущее или прошлое?

Все переглянулись. После недолгого совещания было решено придерживаться хронологической последовательности, и начинать с прошлого. Еще некоторое время ушло на выбор периода. Карл предложил отправиться на пятьсот лет назад. Джорджу это показалось незначительным, и он назвал период двухтысячелетней давности.

― Ну, а ты Марс, что скажешь? ― подмигнул Борис через стекло шлема.

― Я бы хотел поглядеть на динозавров.

― А что, нормально, ― ерничая, встрял Чак, ― ты бы еще к моменту Большого Взрыва отправился.

― Предлагаю тянуть, ― произнес Борис, и все согласились. Чак, которому это доверили, вытянул листок с цифрами 300 000. На том и порешили.

― Параметры, Марс, ― скомандовал Карл.

― Частота сетки прежняя, вращение против часовой, частота вращения бегущих волн не важна, — так быстро насколько это возможно, угол сетки нулевой.

― И куда мы попадем с такими параметрами? ― полюбопытствовал Борис.

― В прошлое планеты, я полагаю, правда, с нулевым углом сетки мы попадем в общий темпоральный поток с собственным вектором движения в прошлое, а вот куда выпадем неизвестно — вероятно там, где будет ближайшая брешь-портал.

― Как всегда, сюрпризы, ― проворчал Чак, ― вот поэтому я и не желаю участвовать в ваших опасных экспериментах.

― А разве кто-нибудь тебя принуждает, дружище? Ты главное следи за порталом, ― и Джордж успокаивающе похлопал его по плечу.

Карл введя параметры, включил портал. Возникло знакомое световое марево, которое на этот раз приняло странный зеленоватый оттенок, когда бегущие волны начали свое ускоряющееся вращение.

― А если задать угловой момент сетке? ― задал вопрос Борис.

― То, думаю, мы окажемся в прошлом на участке, определяемом углом фокуса.

― А можно попасть в иное измерение или параллельный мир? ― продолжал допытываться его бывший наставник.

― Честно — не знаю, Борис Андреевич. Мы только начали исследования, и пока еще сами много чего не понимаем.

― Вы сильно рискуете, парни, ― вновь раздался голос Чака, ― потом попомните мои слова.

― Помолчи-ка, ― посоветовал Джордж, которого он начал уже порядком раздражать.

― Ну, а все-таки? ― настаивал Борис, ― что необходимо, чтобы произошел такой переход?

Марсель улыбнулся, ― Для начала надо хотя бы отчетливо понимать, что такое вообще параллельный мир или измерение. Я понимаю концепцию параллельного мира, — материального 4-D мира, а вот насчет измерений как-то не очень. На мой взгляд, измерение это состояние плотностей и эволюционных этапов энергии. И вследствие этого миры могут быть более или менее энергетически плотными относительно плотности нашей планеты.

― Волна проделала сто семьдесят тысяч оборотов, ― объявил Карл, наблюдающий за индикаторами.

― Триста тысяч лет назад. Ого! Интересно, куда нас забросит? ― рассуждал в полголоса Джордж, ― Чак, что там было триста тысяч лет назад?

― Ничего хорошего, братело — обезьяны в шкурах с дубинами и саблезубые монстры.

― Ты помнишь, Марс, ― продолжал Борис, что две волны одинаковой частоты также могут не взаимодействовать, если их фазы не совпадают? Так?

― Допустим, Борис Андреевич, ― заинтригованно произнес Марсель, зная по опыту, что тот уже о чем-то смекнул.

― Так вот, в устройстве сетки портала я заметил двойную крестообразную структуру — одни спицы лежат поверх других. Что если бегущие волны разделить на две? Если рядом с нашим миром существует параллельный, то различие, полагаю, в фазах их СКЧ, а не частотах.

― И каково назначение раздвоенной волны? ― прищурился Марсель через стекло.

― Не знаю, ― признался Борис, ― но попробовать стоит.

― Джо, получится разделить волны по спицам?

― Без проблем, Марс. Хоть каждую в отдельности.

― Послушай, Марс, ― продолжал Борис, ― а если расположить реактивную оболочку с внутренней стороны гравителида?

― Да, я тоже думал об этом. На мой взгляд, это позволит увеличивать внутренний объем пространства машины. Своего рода генерация и развертка пространства.

― Триста тысяч, ― в очередной раз раздался голос Карла.

― Довольно! Тормози ее до одного оборота в секунду, ― спохватился Марсель.

Они приблизились к световому мареву с зеленым отливом.

― И что, теперь мы попадем на триста тысяч лет в прошлое? ― спросил Борис Марселя.

― Теоретически — да, Борис Андреевич.

― На триста двадцать, ― уточнил Карл, ― пока я останавливал портал, он еще лишних двадцать тысяч оборотов намотал.

Кто-то удивленно присвистнул. Марсель обвел всех глазами. Кажется, это был Чак.

― Держите, ― Джордж каждому вручил мощный стреляющий электрошокер.

― Ты бы лучше дробовики им раздал, ― мрачно заметил Чак, ― там, куда вы попадете, они будут эффективнее.

― Ну, что, бойцы, готовы? ― бодро гаркнул Борис, оглядывая каждого в отдельности.

― Так точно, сэр! ― шутливо отозвался Джордж и встал на вытяжку.

― Пошли уже, ― махнул рукой Карл. И четверка исследователей один за другим исчезла в зеленом свечении.

«Что это?» ― вздрогнул Чак, когда увидел, как за ними несколько секунд спустя, пятым вошел еще кто-то, чьи огромные контуры на мгновение стали видны на границе света. Забывшись, что он в скафандре, он попытался протереть глаза. «Пожалуй, дробовик и мне бы не помешал», ― пробормотал он.

Вооружившись тяжелым разводным ключом, он отключил портал, и поминутно озираясь, продолжил дежурство. Потом он все-таки понял, что ему это показалось из-за игры световых бликов. «Да и с пьянством надо кончать, ― решил он, ― так недолго и в хроника превратиться».

Сидя, Чак незаметно для себя задремал. Очнулся он от того, что разводной ключ выпал из его ослабевших рук и ударил по ноге. Потянувшись и зевнув, он поглядел на часы, закрепленные на рукаве костюма. С момента их ухода прошло чуть более получаса. Они договорились, что он включит портал через час. «Интересно, куда занесло этих сумасбродов, ― подумал он, ― живы ли они? Сами дурные, так еще такого же чудака нарыли». Каждый раз, когда они исчезали в мареве портала, ему становилось не по себе от мысли, что он видит их в последний раз. Он помнил шок, когда ничего не подозревая, впервые ступил в портал и мгновенно оказался за десяток метров за пределами палатки. Тогда он даже не успел ничего осознать и, сделав шаг, вновь пересек немалую дистанцию и оказался внутри. Именно это и произвело на его психику неизгладимое впечатление. Впоследствии он убедился, что путешествия через портал сами по себе безопасны, но команде был необходим контролер, а потому он не возражал. К тому же его приводили в смятение и их рассказы и видеосъемки, к которым он до сих пор не знал, как относиться. Он был типичным представителем своего племени, жизненным девизом которого было «этого не может быть потому, что не может быть никогда». Даже уже когда портал, в реальности которого он сомневался до самого последнего момента, заработал, он ни разу не выразил желания воспользоваться им, и делал вид, что тот ему попросту не интересен. Несмотря на свое солидное образование, знания и ученую степень, ученым, в смысле исследователем, он никогда не был, да и не желал. Он знал все тонкости работы атомного реактора, мог починить любую радиотехнику, написать солидную программу на нескольких языках, но он никогда не стремился к открытиям. Ему было удобнее и спокойнее идти по проторенной дороге. Вот и сейчас, он желал лишь поскорее собрать какую-то хреновину, которая должна будет летать на пресловутой антигравитации. Он, разумеется, был очень даже «за» чтобы она полетела. Хотя, насколько он понимал, летать она, по всем канонам физики, не должна. «И черт с ней, пусть летает, ― думал он, ― мне-то что. Пусть потом сами свою кашу расхлебывают. А у меня контракт. Отработаю, получу деньги — и адью! Только вы меня и видели!» В этом случае он обеспечил бы себя на всю оставшуюся жизнь, и ему не пришлось бы горбатиться на зарплату. «Только бы скорее они закончили свои дурацкие путешествия. Пятьдесят миллионов, черт побери! ― думал он мечтательно, развалившись на стуле. ― И в гробу я потом видал все начальство! Я сам потом буду босом!» Он уже даже набросал план вложения будущего капитала. Яркая беззвучная вспышка в глубинах цеха оборвала полет его фантазии. Он инстинктивно схватил с пола разводной ключ, распахнул дверь и, выбежав из палатки, настороженно всмотрелся вдаль. Там меж ящиков, контейнеров и оборудования приближались команда. Он с облегчением вздохнул, но тут же с удивлением вспомнил про выключенный портал. «Странно, как это они там появились? ― подумал он. И почему трое? Ведь уходили четверо?». В голову Чака закрались дурные предчувствия, когда он разглядел в руках одного из них сложенный скафандр со шлемом, а у другого два электрошокера. Он не узнавал их костюмы — потертые и потрепанные. Никогда они еще не возвращались в таком виде.

― С вами все в порядке, парни? ― озабоченно поинтересовался он.

― Бывало и лучше, ― узнал он усталый голос Марселя.

— Ну, что соскучился? — поинтересовался Джордж.

— Старик узнал о нашем отсутствии? — следом за ними задал вопрос профессор.

                                                                                               *         *         *

Я — Внук Божий! Мой Отец Перун — Сияние Небес! Мой Дед Даждьбог-Солнце Галактики! Мой Прадед Сварог-Солнце Вселенной! Мой Прапрадед Род Породитель-Причина и Жизнь Вселенной! Мой Прапрапрадед Всевышний Ра-М-Ха-Начало Начал и Причина Причин! Я — Божич! Потомок Великих Богов!

                                                                                                                        Всеславѣ (Глоба Игорь Александрович)

                                                                                                                        старейшина общины Ведической

                                                                                                                        Культуры Российских Ариев «ВЕК РА».

Борис погрузился в зеленую пелену света и попал в слабоосвещенный тоннель. Впереди светлым пятном проступал выход. Выйдя в него, он обнаружил, что оказался на вершине горного хребта. Солнца не было видно и с ходу было трудно определить время суток. Вокруг него высились громадные каменные плиты, местами покрытые мхом. Он с интересом рассматривал сооружение, когда рядом с ним из светящегося тумана друг за другом появились остальные члены группы. Они также с не меньшим любопытством принялись рассматривать местность и постройку. Карл повесил на плечо электрошокер, снял шлем, и перчатки и, приблизившись к одной из плит, принялся рассматривать надписи и странную гравировку, сплошь покрывающую каменную поверхность. Он положил руку на плиту и провел ею по поверхности. ― Как странно, ― пробормотал он, поглаживая надписи.

― А что странного, док? ― полюбопытствовал Джордж, до этого осматривавший панораму гор, затянутую туманной пленой. ― Странно, что нет следов инструмента. Их словно выплавили в граните. Это раз. Два — насколько мне известно, триста двадцать тысяч лет назад на земле обитали пещерные люди, и у них не было письменности.

И три — кто мог установить на горе эти мегалиты триста двадцать тысяч лет назад? Вес каждой плиты, как минимум тонн пятьдесят.

― Может нас опять занесло на другую планету? ― попробовал осторожно предположить Марсель.

― Что же, это тоже не исключено, ― согласился профессор, теряя интерес к мегалитам и выйдя за предел комплекса, принялся вместе с остальными осматривать окрестности. Они находились на самой вершине горы, хребет которой отлого спускался вниз на многие километры. Внизу у подножия простиралось обширное плато, терявшееся в тумане и утопавшее в зелени лесов, среди которых блестели зеркала озер и ленты многочисленных рек. По другую сторону хребта располагалась гористая местность, также покрытая густыми лесами и речками. Огненной стрелой обозначился восток и туман начал медленно таять, обнажая обширные участки земной поверхности.

― Глядите, неужели это пирамиды? ― Джордж показывал на постепенно выявляющиеся в дали на плато, почти у самого горизонта среди джунглей колоссальные сооружения.

― Похоже на то, ― согласился Борис.

― А это что такое? ― спросил Карл, и все повернулись в том направлении, куда он указывал. Всю видимое нагорье было изрезано ирригационными сооружения, простирающимися за горизонт.

― Неужели каналы? ― не веря своим глазам, обронил Джордж, ― каких же они размеров?

― И в самом деле, огромные, ― подивился Марсель, проследив взглядом их протяженность. Их длина и ширина даже на таком удалении поражали размерами.

― Судя по всему, это лишь часть наблюдаемого комплекса, ― вслух рассуждал Карл.

Сейчас путешественникам стало очевидно, что планета, на которую их занесло, вполне обитаема. ― Интересно, на каком уровне развития находятся строители этих каналов? ― продолжал размышлять профессор.

― Полагаю, вот и ответ, ― Борис протянул руку в направлении медленно летящего среди облаков большого серебристого тела в восточной части неба.

― Гляньте, болид летит, ― воскликнул Джордж, показывая на противоположную сторону, где пронизая облака несся к земле огненный шар. Он, стремительно прочертив небосвод, приближался к пирамидам. У людей перехватило дыхание от зрелища неминуемой трагедии, как болид вдруг резко развернулся под острым углом и, сменив цвет на серебристый, медленно полетел на бреющем полете, постепенно снижаясь, пока не скрылся из вида.

― Полагаю, это тоже было воздушное судно, ― сказал Карл.

― Не воздушное, док. Это был гравителид.

― Ну, что, команда, пойдем знакомиться с местным населением или вернемся домой? ― предложил Борис.

Все переглянулись.

― А куда двинем? ― задал вполне резонный вопрос Марсель.

Борис вытянул руку в направлении комплекса пирамид, ― Туда, где приземлилась машина. Судя по всему, там находится поселение.

― До них как минимум километров сто, ― озабоченно нахмурился Марсель, ― это по прямой, а по пересеченной местности все сто пятьдесят. Мы до них, в лучшем случае, только к завтрашнему дню доберемся.

― А что ты предлагаешь?

Марсель затруднился ответить, — с одной стороны интерес подстегивал его на экскурсию, но с другой он понимал, что для неподготовленных людей он будет серьезным испытанием, да и не входило это в его планы, ― Понимаете, Борис Андреевич, я собственно, хотел лишь проверить состоятельность теории, ― виновато оправдывался Марсель. ― В мои намерения не входило совершать экскурсий. Насколько я понимаю, в чем-то я ошибся, и куда мы попали, я не знаю. Вобщем, я не хочу лезть в воду, не зная броду. Я предлагаю вернуться.

Джордж и Карл не понимавшие по-русски, тем не менее, поняли смысл сказанного по интонациям. ― Эй, парень, ты отказываешься от прогулки? Я не ошибся? ― полюбопытствовал Джордж.

― Не ошибся, ― переключился тот на английский.

― В чем дело?

― Джо, мы не договаривались бродить по неведомым джунглям. Вспомните, как нас в шестой исследовательской экспедиции, сразу после нового года, едва не сожрали троглодиты на черной планете, и мы спаслись каким-то чудом (автор, то есть он сам, специально, для экономии места в произведении, опустил этот жуткий эпизод). Согласен, что если нам как-то довелось побывать и на вполне гостеприимной планете, то я считаю, что нам просто невероятно повезло. Нам вообще, что-то уж слишком часто везет. В один прекрасный день это счастливая полоса в самый неподходящий момент закончится. У нас нет запасов пищи, наша амуниция не предназначена для подобных переходов, мы не знаем микрофлору этой планеты, и у нас нет медикаментов. Одним словом мы не готовы. Будет лучше, если мы вернемся.

Карл почесался в затылке и смущенно оглядел товарищей, ― Марс говорит по существу, я с ним полностью согласен.

Борис с улыбкой посмотрел на Марселя, ― А ты, мой друг, с годами стал слишком уж осторожным.

― Только дураки ничего не боятся, ― буркнул тот себе под нос, отвернувшись.

― Джордж, а ты как смотришь на предложение смотаться до пирамид? ― поинтересовался Борис.

― Знаешь, Боря, мне тоже до смерти хочется поглядеть на их строителей.

― Ну, тогда значит так, ― Краснов обращался к Карлу с Марселем, ― мы прогуляемся, а вы давайте, возвращайтесь. Полагаю, завтра мы уже тоже прибудем на базу.

Профессор с Марселем, не говоря ни слова, переглянулись. ― Делайте, как знаете, ― махнул рукой Карл и, ропща, опустился на замшелый валун. Он с тоской смотрел им в спину.

― Что, док, раскаиваешься, что не двинул с ними?

― Знаешь, Марс, как-то нехорошо получается. Профессор со сконфуженным видом сидел сложив руки на коленях, и обозревал панораму.

― Док, а портал-то ведь закрылся, ― Марсель озабоченно изучал мегалиты, где еще недавно висело марево с зеленым отливом.

Карл поглядел на часы, ― Через полчаса Чак откроет его.

― Разумеется, он откроет его, но его выход, будет уже в другом месте.

Во взгляде профессора обращенного на него застыл немой вопрос. Марс вздохнул — он уже устал из раза в раз повторять эти прописные истины. ― Док, наш портал в данный момент имеет лишь параметры входа и темпорального движения, как мне казалось в прошлое. Выходных параметров в 4-D у него нет. Его выход лишь в поток Матрицы, но уже с темпоральным вектором. Выход вариативен. Если этот естественный портал закрылся, ― он махнул в сторону мегалитов, ― то выход автоматически сонастроится на иной благоприятный аналогичный портал, уже в другом месте этой планеты.

Карл замотал головой, ― Погоди, одним словом, ты хочешь сказать, что не имеет смысла сидеть здесь и ждать?

― Именно, док. Возможно, что портал и откроется, но где гарантия, что их совместное открытие будет одновременным? Может быть, он откроется через час, а может через год.

― Ну, наконец-то, веселье начинается, ― всплеснул тот руками, ― кажется, и на этот раз нас угораздило серьезно вляпаться. И что нам теперь делать?

Марсель в недоумении пожал плечами и сел рядом с ним на камень.

Понимая, что от него в ближайшее время ответа не последует, Карл надел шлем и попытался вызвать товарищей, но их рации были отключены.

Сняв его и отложив на траву, он поднялся и, подойдя к краю склона, внимательно оглядел окрестности. ― Вон они! ― наконец заметил он белые точки далеко внизу. ― Вставай, Марс, мы идем за ними, ― скомандовал он, собирая шлемы и шокеры. Через полминуты они стремительно неслись вниз по склону, нагоняя своих товарищей. Джордж с Борисом с удивлением наблюдали за приближающимися.

― Что случилось? ― задали они им вопрос, когда те, запыхавшиеся, наконец, поравнялись с ними.

― Портал закрылся, ― пояснил Марсель, переводя дух, и пояснил, что не имеет смысла ждать его открытия.

― Ну что же, правильно решили, ― согласился Борис, ― признаться, уходя, я, подумал об этом. Джордж критически оглядел профессора, ― Ну, что отдышался, наконец, док? Вот и чудненько. А теперь скоренько двинули.

Солнце, поднимаясь, пригревало землю. Всевозможные ящерки и змеи, удобно устроившиеся на камнях, принимали солнечные ванны, разогревая кровь под животворными лучами.

― Интересно, человекообразны ли строители пирамид и пилоты кораблей? ― рассуждал вслух профессор, спускаясь по склону.

― Меня более всего беспокоит, как они к нам отнесутся, ― озабоченно отозвался Джордж, осторожно ступая по скользким мшистым камням. ― Эта планета на черную не смахивает, но все равно надо быть осторожными.

― А меня беспокоит, кто может обитать в джунглях, ― пробормотал Марсель.

После получаса спуска они постепенно углубились в дремучую чащу леса, покрывавшего склоны горы, в котором наряду с елями и пихтами во множестве произрастали и древовидные папоротники и лианы. Невысокие холмы перемежались с ложбинками и болотами, где кишели насекомые и пресмыкающиеся. В кронах деревьев щебетали вполне привычные пичуги, под лесным пологом порхали крупные бабочки. По мере подъема солнца повышалась влажность. Лес был наполнен голосами различных животных, а в кронах шелестел ветер. Путники шли молча, внимательно вглядываясь в заросли по сторонам. Впереди шел Борис, за ним Марсель, третьим — Карл. Замыкал шествие Джордж. Через три часа путешествия они вышли к берегам широкой полноводной реки, берега которой были усеяны крупными валунами. Река текла во всей своей мощи, пробивая себе путь через гранитные горы, через всю равнину, покрытые травами и деревьями, поглощая родники, ручьи и маленькие реки.

Люди решили идти по берегу, поскольку ее течение соответствовало их направлению.

По мере продвижения они обнаруживали животных, напоминавших вполне земных — лис, фазанов, видели оленье стадо, скрывшееся от них в густых зарослях. В воде мелькали стайки форелей, по глинистым берегам шныряли ракообразные. Вскоре они обнаружили хорошо утоптанную звериную тропу и двинулись по ней.

― Судя по флоре и фауне, я мог бы поклясться, что мы на земле, ― продолжал рассуждать на ходу Карл, ― но вот как объяснить два спутника?

― И про пирамиды с каналами не забывайте, ― напомнил Джордж.

― Действительно, странно, ― отозвался Борис.

Люди насторожились, когда до них из чащи донесся могучий рев.

― Похоже, здесь далеко не безопасно, ― озираясь, произнес Марсель, снимая с плеча электрошокер. ― Кстати, Джо, как этим пользоваться?

― Что парень, здравствуй дядюшка стрём? ― сочувственно отозвался Борис и ободряюще улыбнулся, — не дрейфь, все будет в лучшем виде.

— Мне бы вашу уверенность.

― Не знаю как вам, но тоже я не желаю, стать закуской какому-то монстру на неведомой планете, ― встал на сторону Марселя Карл. Джордж показал на красную кнопку, ― Это своего рода предохранитель. Включаешь его, прицеливаешься и спускаешь курок.

― И что затем?

― Затем из корпуса вылетают два штырька, за которыми вытягивается провод.

― Какова длина провода?

― Три метра.

― Значит, чтобы поразить нападающего зверя я должен дождаться пока между нами расстояние не сократится до трех метров?

― Ну, вроде так.

― Эй, Джо, ты сам-то хоть понимаешь, что эти твои шокеры полная ерунда? ― возмутился профессор. ― Неужели ты не понимаешь, что против крупного зверя с толстой шкурой и густой шерстью они абсолютно бесполезны? А допустим, что хищник может прыгать? Ты ведь и выстрелить не успеешь.

― А у нас был выбор, док?

― Разумеется, Джо, ведь мы уже почти восемь месяцев находимся на военной базе. На военной, Джо!

― И что, мне надо было потребовать у Германа огнестрельное оружие? ― возмутился Джордж. ― Как ты себе это представляешь? Ты полагаешь это осталось бы без внимания старика? И как бы ты ему объяснил свою просьбу? Достаточно того, что Чак каждый день занимается фальсификацией видеоотчетов. Не удивлюсь, если старик не сегодня-завтра обнаружит подлог, и узнает о наших похождениях. Тогда плакали наши денежки.

― Как бы нам самим теперь не пожалеть, ― пробухтел ему в ответ Карл. Словно в подтверждение его слов вновь раздался вселяющий страх рев, причем уже гораздо ближе. Люди вздрогнули и, забыв о споре, остановились в нерешительности. ― Похоже, это лев, ― вполголоса произнес Борис, снимая шокер.

― Он нас учуял, ― почти шепотом констатировал Марсель, ― мы находимся с подветренной стороны.

Было слышно, как трещит валежник под тяжелыми лапами. Зверь, пока скрытый за густым кустарником и стеной деревьев был невидим. Из зарослей им навстречу выскочили и бросились врассыпную несколько зайцев и карликовых тонконогих коз. Они отошли на лесную прогалину и, вскинув шокеры, приготовились.

― Внимание, ― Борис поднял руку, отчего все замерли. Впереди из зарослей неспеша показалось огромное животное. Сложением оно походило на тигра, гривой, грудью и величественной поступью напоминало льва. Зверь приближался, не останавливаясь. В его царственных движениях чувствовалась невероятная сила и грация. Солнце осветило его рыжую в пятнах шкуру, под которой перекатывались горы мышц. Это была идеальная машина смерти. Ростом он был намного выше людей, к которым не спеша приближался. Оглядев их, он с первого взгляда понял, что они легкая добыча, а потому и не думал торопиться.

― Это пещерный лев, ― спокойно произнес Борис, присмотревшись к животному.

Гигантский лев на мгновение остановился, расправил свою могучую грудь и, издав могучий рев, сделал огромный прыжок. Сократив расстояние, он на мгновение остановился, оценивая добычу. Теперь он был в каких-то двадцати метрах от людей.

― Джо, как думаешь, шокеры будут эффективными против него? ― заикаясь, спросил Карл, не отрывая глаз от медленно приближающегося громадного зверя.

― Сомневаюсь, док. И сейчас, кажется, будет очень жарко.

«Черт побери, а вот это вообще не входило в мои планы, да и какого рожна я сунулся в это прошлое» ― Марсель крепче сжал шокер, готовясь к нападению и прикидывая порядок и место уклонения от предстоящего удара.

Вдруг Борис, находящийся впереди отряда, поднял руку, и спутники услышали его мысленный приказ убираться. Лев остановился и удивленно поглядел на хрупкого человека. Очевидно, что он понял, но отказываться от столь легкой добычи он явно не собирался. Он оскалился, демонстрируя убийственные клыки, и угрожающе зарычал, шерсть на загривке ощетинилась. Борис повторил приказ, на этот раз решительнее, и зверь казалось, заколебался. Но вдруг решившись, он начал приседать, готовясь к прыжку. Борис это понял и резко выставил шокер и нажал кнопку. Выстрела не последовало, но лев, почему-то вздрогнув и прижав уши и хвост, попятился. Через пару секунд молчаливого противостояния он, развернувшись, пустился наутек.

Ошеломленные люди вздохнули с облегчением.

― Эй, в чем дело? Я ничего не понял, ― Джордж, подойдя к Борису, рассмотрел его шокер.

― Верно, Джордж, я слегка его модернизировал.

― Но… ― начал было профессор, но Борис его опередил, ― инфразвук, коллега. У вас прекрасно оборудованная лаборатория и мне не составило труда слегка изменить прибор.

― Борис Андреевич, а наши шокеры, тоже переделаны? ― поинтересовался Марсель, озираясь по кустам, откуда доносился удаляющийся оскорбленный рык.

― Увы, мой юный друг, не успел я ваши переделать, ― признался Борис.

― Слушай, Боря, предлагаю запатентовать твой прибор, ― в Джордже заиграла коммерческая жилка. ― Как тебе такое предложение?

― Как вернемся, Джордж я тебе его подарю.

― И с точной принципиальной схемой, ― добавил Джордж.

― Ну, разумеется, как же без этого, ― с иронией в голосе согласился Краснов. ― Ну, что отряд, двинули дальше?

Люди продолжили свой путь, как они смогли убедиться, полный опасностей.

Через три километра они вышли на свободное плоскогорье, поросшее высокой по пояс густой травой. На лугу паслись стада гигантских оленей и лосей. Ближе к лесу расположилось стадо мамонтов. Один из мамонтов посмотрел на людей, когда они проходили мимо него. Он бродил в одиночестве, ощипывая нежные побеги молодых тополей. Никому из людей никогда не доводилось еще такого величественного животного. Ростом он достигал семи метров. Мощные мохнатые столбообразные ноги, густая рыжая грива, как у льва, покрывала его могучую шею. Волосатый хобот казался самостоятельным существом, похожим одновременно на ствол дерева и на змею, которым он отмахивался от докучавших ему летучих кровососов.

Едва они ступили с поляны под полог леса, как почувствовали, что земля под их ногами задрожала. Переглядываясь в недоумении, чтобы это могло быть, они через заросли увидели, как по лугу в панике с ревом беспорядочно разбегаются олени и мамонты. Затаившись в кустах под деревьями, они попытались разглядеть, что же стало причиной их бегства. Зрелище, открывшееся их взору, повергло их в глубокий шок — по полю за животными носились три человекоподобных существа. Сказать, что они были очень высокими, значит не сказать ничего. Самые высокие деревья были им по грудь, словно кусты. На их абсолютно голых телах виднелась редкая бурая шерсть. Земля содрогалась под их чудовищными ногами. У Марселя похолодело внутри и замутило, когда один из них проносясь с гулким топотом совсем рядом с их укрытием, поймал медлительного мамонта и, разорвав его пополам, тут же с чавканьем принялся поедать его.

Переговариваясь жестами, путешественники стали оползать в чащу и поспешили убраться подальше. Шагая в ускоренном темпе, они еще долго шли, молча, опасливо озираясь, подавленные происшествием.

― Что это было? ― дрожащим голосом первым нарушил тягостное молчание Карл.

Но ответить ему никто не мог, поскольку его спутников мучил этот же самый вопрос.

― С ума сойти! ― нервно выдохнул Джордж, ― вы видели их рост? Не ниже двадцати — двадцати пяти метров. Что за чудища! Мамонта порвал как тряпку!

― Борис Андреевич, а ваш шокер справился бы с ними? ― озабоченно поинтересовался Марсель.

― С одним еще может быть, ― в раздумье ответил его наставник.

― Паршиво, однако. Остается надеяться, что здесь их не так уж и много.

Оставив позади несколько километров, они несколько успокоились и перешли на легкий шаг.

― Мог бы сказать, что мы на Земле, ― недоумевал профессор, ― но я отказываюсь что-либо понимать.

― Я тоже, ― согласился с ним Джордж.

― А может мы все-таки угодили в параллельный мир? ― предположил Марсель.

― Нет, парни, Я кажется, разобрался. Похоже, мы действительно переместились в прошлое нашей планеты на триста двадцать тысяч лет.

― А вторая луна? ― возразил Карл.

― Помните, я вам рассказывал про воспоминания о прошлых жизнях? Так вот, я сейчас припоминаю, что в небе действительно было две луны. Тогда я на это просто не обратил внимание.

― И куда она подевалась?

― Не знаю, не могу вспомнить.

― Так почему нет никаких упоминаний об этом в древних рукописях? ― возразил Карл.

― Есть, док, ― ответил Марсель. ― Если не ошибаюсь в Германии, в 1999 году обнаружили так называемый «небесный диск» из бронзы, на котором изображены земля, но не с двумя, а с тремя спутниками.

― Хм, никогда не слышал о чем-либо подобном.

― Это потому, док, что вся наша академическая история — это сплошная ложь, сочиненная в угоду правящих кругов. Если ты не согласен со мной, то, как ты объяснишь массу артефактов противоречащих этой искусственной истории?

― Каких именно артефактов? ― загорелся любопытством Джордж.

― Их столько, Джо, что и перечислять устанешь, ― он отмахнулся сорванным листом лопуха от очередного назойливого насекомого.

― Ну а все же?

― По всему миру, Джо, находят кости людей, рост которых достигал от полуметра, до пятнадцати метров, черепа с рогами либо одной глазницей, химерические скелеты, руины городов на луне, во льдах Антарктиды и на дне океанов, предметы в мезозойских отложениях.

― И где же все эти кости и предметы?

― Планомерно уничтожаются, Джо.

― Зачем?

― Затем, что не соответствуют общепринятой академической лжи.

― Никогда не слышал ничего подобного, ― пробормотал профессор. ― Почему же научная общественность молчит об этом?

― Док, что такое вообще научная общественность? Это сброд продажных карьеристов и бездарных неудачников. Науку делает один, а затем тысячи ее шлифуют и по возможности подгоняют под установленные и зачастую лживые стандарты. Когда-то научная общественность считала, что солнце вертится вокруг земли, имеющей форму блина. Почему? Да потому что это было общеизвестно и общепринято, плюс — безопасно и выгодно.

― Не забывай, пожалуйста, что и я отношусь к научной общественности, ― обиженно произнес Карл, уходя вперед.

Марсель негромко рассмеялся, ― Эй, ты чего, док? Харэ дуться. Сказанное не относится к тебе, ты ведь порядочный ученый. А живых гигантов ты видел своими же глазами. Ну, разве я не прав, ответь, док? Но Карл продолжал в молчании шагать рядом с Борисом.

Через пару часов продвижения миновав очередную луговину, они поняли, что река сворачивает в противоположную сторону. Они не знали что выбрать: переплавляться вплавь либо продолжать искать мелководный брод. Выйдя на высокий берег, они остановились, глядя на речной поток, ставший полноводным из-за многочисленных притоков и ручейков. Пенистый, стремительный там, где его теснили берега, он на равнинах расширялся в озера, разливался болотами, разветвлялся вокруг островов. Река гневно ревела на водопадах, рыдала на порогах и стремнинах. Сама полная жизни, она порождала вокруг себя неиссякаемую жизнь: в жарких областях и в прохладных, на тучных наносных землях и на бедных, тощих суглинках — всюду взращивала она мощные породы фиговых, оливковых и фисташковых деревьев, тенистых сосен, каменных дубов, смоковниц, платанов, каштанов, грабов, буков и дубов, рощи орешника, ясеня и березы, вереницы серебристых тополей, заросли ольхи и плакучих ив. В ее глубинах копошилось множество моллюсков, покрывшихся известью и перламутром, плавало неисчислимое количество рыб, быстрых и медлительных, скользили пресмыкающиеся, гибкие, как тростники, или шершавые и плотные, как панцирь.

― Очень надеюсь, здесь нет крокодилов или акул, ― произнес Марсель, тревожно вглядываясь в речные омуты. ― Вообще-то, я жутко есть хочу, ― признался он остальным. Решено было сделать привал. Джордж, вооружившись изготовленным из ветки орешника на скорую руку длинным копьем, сходил к реке и умудрился, не замочив ног с берега наловить сазанов и раков. Карл, будучи прекрасным знатоком грибов, насобирал целую дюжину больших белых грибов, которые он нанизал на веточки. Марсель в свою очередь натряс каштанов и собрал в шлем и в перчатки костюма фисташек с оливками. Борис, тем временем собрав хвороста, расположил место отдыха на возвышающемся берегу с прекрасным обзором окрестностей. На их счастье, у Джорджа в кармане его треников под костюмом обнаружилась зажигалка.

― Теперь попробуйте мне сказать, что курение — это вредная привычка, ― рассмеялся он.

― Вредная, Джордж, ― возразил Борис. ― Я все равно бы развел костер. У нас как минимум имеется еще три альтернативы.

― Какие же? ― полюбопытствовал тот.

― Линзы из стекол часов, очки Карла и аккумуляторы.

Джордж, поразмыслив, согласился с ним.

Пока разгорался костер, Борис насобирал ивовых прутьев и импровизированным ножом из бамбука зачистил их. Ловко сплетя из прутьев корзину, он обложил ее листьями и, обмазав глиной, перемешанной с сухой соломкой, водрузил над костром на камни. Через какое-то время горшок высох. В него налили воды и положили раков.

― Стоило ли мучиться, коллега, ― заметил Карл, разгрызая фисташку,― раков тоже можно было просто зажарить.

― Вареный рак вкуснее жареного, ― пояснил Борис, ― сейчас узнаете.

Джордж положил перед каждым большущий лист лопуха, предварительно вымытый в реке. На него каждому положили вареного рака, кусок жареной рыбы с грибным и каштановым гарниром.

Плотно подкрепившись и погасив костер, они завернули остатки снеди в листья и положили в горшок — впереди еще предстояла долгая дорога. Собравшись, они двинулись дальше. Наконец, через пару часов продвижения вдоль берега, они, пробившись сквозь густые заросли лиан, обнаружили перекат, где река широко разливалась по мелководью. Шагая друг за другом по колено в стремительном потоке, и подняв над головой шокеры они, наконец, пересекли реку. Несмотря на мелкие повреждения и потертость поверхностного слоя защитных костюмов, их герметичность оставалась на высоте — предназначенные лишь для деликатной работы в лаборатории они, тем не менее, все еще стойко переносили выпавшие на их долю полевые испытания. Взобравшись на близлежащий возвышающийся холм, путешественники определили направление.

― Мы сильно отклонились в сторону, парни, ― сообщил Джордж. Он поглядел на нарукавный компас и склоняющееся к закату светило, и с сожалением покачал головой, ― Едва ли мы доберемся до пирамид до захода.

― Но зато мы очень близко подошли к одному из каналов, ― Борис показал на светлую ровную полосу, пересекающую лес на горизонте.

― Вы как хотите, а я никуда не пойду, ― заупрямился Карл, ― меня уже ноги не держат. Впрочем, против его аргументов никто не возражал. Людям надо было искать убежище на ночь до наступления темноты. Они предпочли берег, и обосновались на высокой сланцевой скале. Края ее были обрывисты, верхняя часть образовывала площадку, где могли спокойно разместиться до нескольких десятков человек. Они набрали с запасом хвороста и, наломав веток, соорудили просторный шалаш с подстилкой. К сумеркам приготовления на ночлег были закончены. Расположившись вокруг костра, они поужинали остатками пищи, после чего принялись укладываться. Ночь распростерла над ними свои сизые крылья: она уже покрыла ими восток, на западе оставалась тоненькая пурпурная полоска света. В небесах зажглись первые яркие звезды. Вслед за ними проглянули остальные, целиком обозначая архипелаг Млечного Пути с его заливами, проливами и островами. Яркие и крупные луны бледнили звезды. Мелкие стали совсем невидимыми, крупные потускнели, утопая в волнах лунного света. С наступлением сумерек заметно похолодало. Оцепенение охватило бескрайний лес. Лишь изредка филин бороздил воздух, бесшумный на своих мягких крыльях, а над головами людей проносились летучие мыши. С болота доносилось кваканье древесных лягушек. Свет двух лун позволял различать даже дальний противоположный берег. Под скалой, на которой укрылись люди, щелкая копытцами, прошли дикие козы, по откосу холма спустился табун лошадей. Это были коренастые животные, головы их казались огромными из-за густых спутанных грив. В их движениях было много изящества, большие глаза излучали отраженный свет. Наклонившись над водой, лошади долго принюхивались к дыму костра, полные недоверия. С испугом смотрели они на пляшущие языки пламени на недоступном береговом уступе. Быстро напившись, они убежали. В тишине где-то вздыхало какое-то крупное животное, было слышно, как оно лакает воду. Люди разомлев от пищи и тепла костра, и утомленные за день, мгновенно провалились в сон.

Первым, томимый жаждой, проснулся Марсель. До его слуха донеслась неясная возня где-то под скалой. «Наверное, кабаны или волки», ― решил он. Напившись из горшка уже прохладного мятного отвара, он подбросил дров в угасающий костер. Сухая древесина, пожираемая огнем, затрещала, посылая в темноту фейерверки искр. Он вздрогнул, когда под скалой в отдалении неожиданно раздался приглушенный львиный рык. Пригнувшись, Марсель, стараясь, насколько это было возможно, не шуметь, подполз к краю уступа. Внизу, у подножия утеса в лунном свете, взад и вперед возбужденно блуждал огромный лев. Привлеченный человеческим запахом, он искал возможность взобраться на практически отвесную скалу, и каждый раз срываясь, съезжал вниз. Раздражаясь после каждой неудачи, он начинал, остервенело реветь. «Вот козлина, сейчас ведь всех поднимет». Осторожно вернувшись к шалашу, Марсель, взял шокер Бориса и, стараясь не разбудить людей, пополз обратно. Хищник, наконец, осознав тщетность своих потуг, сел глядя наверх, откуда доносился сладкий запах дыма и людей. Рядом с ним теперь сидели две львицы — заметно меньше самца, но ростом все же выше человеческого. Марсель осторожно спустился на нижний уступ и включил предохранительный тумблер. Сбоку на панели он обнаружил крохотный шарик регулятора. Присмотревшись, он понял, что тот стоит на малой мощности, и докрутил его до предела. Зверь услышал шуршание материала комбинезона о камни. Он настороженно навострил уши и, снова попытался было взобраться по отвесной скале. На какой-то короткий момент он, подпрыгнув и уцепившись за камни, повис на скале. В этот момент Марсель резко высунулся с уступа и взгляды человека и зверя встретились. От такой неожиданности зверь сорвался. Придя в себя после падения, он вновь огласил окрестности ревом. ― Заткнись и проваливай, кошка драная, не то я научу тебя уважать людей, ― в ответ ему прикрикнул Марсель. Словно поняв, что их оскорбляют, к руладам вожака стаи присоединились рычания львиц. Тогда он включил фонарь шокера, и в ночной тьме вспыхнули голодные глаза хищников. С полминуты заворожено понаблюдав за гигантскими животными, он нажал на пусковую кнопку. Марсель почувствовал, как прибор мелко завибрировал. Рычание мгновенно стихло, львы неожиданно подпрыгнули вертикально вверх, как прыгает перепуганная кошка. Приземлившись на лапы, они беспорядочно заметались в панике, сталкиваясь друг с другом, шерсть на их загривках вздыбилась. Марсель удерживал палец на кнопке до тех пор, пока хищники вдруг не повалились замертво. «Эй, в чем дело?» ― он в недоумении поглядел на шокер. «Пожалуй, я переусердствовал с мощностью», ― догадался он. «Хотя, черт с ними, сами напросились» ― махнул он рукой. Вернувшись в шалаш, он присоединился к спящим товарищам.

Утром, когда люди обнаружили мертвых животных, Марсель рассказал им события минувшей ночи. ― Не следовало трогать регулятор, ― с упреком заметил Борис.

― Не мы их, так они бы нас. Закон джунглей, ― рассудил Джордж.

Пристегнув заплечные ранцы и собрав остальной свой нехитрый скарб, они спустились со скалы к речке. Проходя мимо трупов львов, они заметили запекшуюся кровь, вытекшую из их пасти.

― Мощный инфразвук, резонируя с полостями внутренних органов и костей, буквально разрывает их, ― пояснил Борис. ― Вот почему я ставил регулятор лишь на малое значение — с тем, чтобы лишь отпугнуть их.

― Да это оказывается страшное оружие, Боря, ― пробормотал Джордж, косясь на его шокер. Освежившись студеной речной водой, они продолжили свой путь по труднопроходимым джунглям. Все чаще им попадались заболоченные участки, которые приходилось обходить.

Продираясь сквозь заросли акаций и гигантского бамбука, они вдруг вышли на широкую просеку. Не пройдя и пары десятков метров, они заметили в отдалении человеческие фигуры.

― А вот, как я понимаю и сами хозяева планеты, ― произнес Карл, ― пойдемте знакомиться.

По мере приближения их приближения им все более становилось очевидным, что перед ними не вполне обычные люди.

― Не может быть, это ведь неандертальцы! ― пробормотал профессор. Приближающиеся люди, за исключением одного, были невысокого роста, длиннорукими и коренастыми. На их плечах и бедрах были звериные шкуры, а в руках двоих палицы. Их грубые лица несли на себе звериные черты. Особенно один казался страшным — коренастый и выше остальных. Размеры его палицы свидетельствовали об его огромной силе. Сильные мощные челюсти, глаза, затемненные волосатыми дугами бровей, короткие, кривые, толстые ноги. Двое других были менее плотными, но тоже с мускулистыми торсами и длинными сильными руками.

Шедший впереди, судя по виду, был старик. Он шел к людям, заметно прихрамывая, и нес в руке какую-то корзину. Остановившись на почтительном расстоянии, они все трое вдруг встали на колени, и старик, протянув людям корзину, что-то прокричал низким гортанным голосом.

― Похоже, нас принимают за богов, ― догадался Марсель, опуская шокер, ― как вам такая перспектива?

― Марс, включи камеру, ― посоветовал Джордж, ― такое обязательно надо снять.

Борис выступил вперед и заговорил с ними телепатически. Старик, не поднимаясь с земли, отвечал ему. Борис повернулся к товарищам, ― Это вождь племени с сыновьями. Они действительно принимают нас за неких своих богов, и просят не гневаться на них и благодарят. В знак покорности они преподносят нам дар. Люди приблизились к дикарям, и Борис заглянул в корзину. Она оказалась полна свежих фруктов: спелых яблок, груш и инжира. Он поднял корзину и передал ее остальным, ― Угощайтесь, вот и завтрак. Затем он повернулся к аборигенам: ― Ваше подношение принято, вставайте.

Варвары, однако, не спешили. Старик снова о чем-то заговорил. Борис ответил ему, и те, наконец, поднялись с земли, кидая испуганные взгляды исподлобья на Джорджа.

― Давай, веди нас в свой дом, ― приказал Борис, и они отправились за ними следом.

― А собственно за что они нам благодарны? ― полюбопытствовал Джордж.

― Оказывается, их разведчики со вчерашнего дня следили за нами и обнаружили наш лагерь, с мертвыми львами ― обернувшись, пояснил он товарищам. ― Более опасного, чем этот зверь для них нет. Он, оказывается, давно их терроризировал, поедая соплеменников. Они пытались устраивать на него охоту и ловушки, но лев был хитер и избегал гибели. Они долго молили своих богов о помощи и вот, в конце концов, явились мы и убили сразу троих львов. Теперь в их глазах мы спасители их племени и божьи посланцы. А ты, Джордж, в частности, для них бог смерти. И просят больше никого не убивать, ― закончил он с улыбкой.

― Чего это? ― удивился тот.

― Я точно не понял, но почувствовал, что темнокожие боги ассоциируются у них с разрушением и смертью. Я обещал им, что ты не станешь никого убивать. Как-то так.

Джордж под впечатлением сказанного удивленно покачал головой и, рассмеявшись, хлопнул Марселя по плечу, ― Я тут не причем. Вот он, их бог смерти.

Они, наконец, выбрались из зарослей бамбука. Невдалеке у скального массива обнаружилось поселение. У большой пещеры кругом стояло до двух десятков больших шалашей. Возле них суетились члены племени. При их приближении в поселении воцарилась паника, которую старый дикарь оборвал протяжным криком. Они вошли в деревню, и их усадили на медвежьи шкуры и женщины выставили перед ними в фарфоровых блюдах вяленое мясо и фрукты.

Присев на корточки рядом с гостями старик пожаловался Борису, что не так давно до их прибытия, по недосмотру во время грозы, потух священный огонь и теперь они вынуждены есть все в сыром виде. ― Соберите дров, ― приказал Краснов, ― будет вам огонь.

Старик от радости даже подпрыгнул на месте и проревел приказ соплеменникам нести топливо. Менее чем через минуту в центре поселения образовалась солидная деревянная пирамида.

Подойдя, Борис поднес к ее основанию зажигалку и нажал на кнопку. Сухие дрова, обложенные сухим мхом, мгновенно занялись. По толпе, благоговейно наблюдавшей за деянием бога, пронесся восторженный вздох.

Сколько чувств порождал вид огня в их первобытных темных сердцах! Не умея выразить словами своих ощущений, не подозревая даже о том, что ими можно поделиться, люди просто смеялись, глядя друг на друга, — заразительная веселость, освещающая только человеческие лица.

― А я-то думал, что они не знакомы с огнем, ― сказал Джордж товарищам, ― гляньте, вся пища сырая. Словно поняв его слова, женщины, в выделанных звериных шкурах уже разносили огонь к шалашам и принимались за совместную стряпню. По поселку поплыл аппетитный запах.

― Поглядите, у них наряду с грубой хозяйственной утварью имеется и фарфоровая посуда, ― с любопытством отметил Марсель, осматривая расписную глазурованную тарелку.

Тем временем Борис расспрашивал вождя. Тот поначалу было удивился, почему добрый белый бог задает такие странные вопросы.

― Я проверяю твою память, ― нашелся Борис.

Как ему удалось выяснить, люди их племени являются продуктом генной инженерии некой цивилизации, которые иногда прилетают к ним на своих кораблях и забирают отдельных людей в лаборатории. Через определенное время возвращают их обратно уже с детьми. Их «боги» создали их для служения себе — в задачи людей племени входило очищать каналы от растительности, вкалывать на рудниках и шахтах, где они добывали различные камни и металлы. В данный момент большая часть племени работала на одном из карьеров за много километров отсюда. За хорошую работу и послушание их лечили и помогали в голодные годы, дарили огонь и обучали. Когда в племени со временем происходил прирост населения, боги отбирали часть людей и увозили в иные населенные районы.

― А что за каналы проходят неподалеку? ― поинтересовался Борис.

Для чего они предназначены, старик не знал, но его прадед еще видел, как их сооружали боги — в небе летело несколько очень больших кораблей, и лучами извлекали землю и все, что на ней было. Со временем огромные каньоны заполнились водой. Еще он поведал, что у пирамид обитают дети богов — племена белых людей. Они тоже добрые и тоже помогают им в трудные времена, но они ниже ростом, нежели боги. Старик уже было подумывал отправиться к ним за огнем. Также оказалось, что это не единственные разумные обитатели. Далеко на юго-западе, откуда они прибыли, жило племя глупых гигантов-людоедов. Они не знали огня и одежд и изредка в поисках пищи в голодные годы забредали и в эти края и могли за раз сожрать все племя, что уже бывало. Однажды за это боги разгневались на них и в наказание, заковав в железные оковы, отправили работать в карьер. Многие из них до сих пор трудятся там же. В нескольких километрах на север обитает племя карликов-упюрей с серой кожей. Они тоже боги в своем роде, поскольку и у них имелись небесные колесницы. Жили они в основном в подземных городах и некоторые из них были злыми, поскольку могли, заявившись в племя забрать людей к себе под землю на тяжелые работы. На вопрос в чем состоит их зло, и что значит «упюрь», старый вождь пояснил, что белые боги так не поступают и зовут на работу только тех, кто желает. После работы они непременно возвращались с подарками, а карлики — он в сердцах сплюнул на землю — никогда не спрашивали разрешения и люди от них, за редким исключением, никогда не возвращались. А те, что возвращались, рассказывали жуткие истории о горах трупов в белых пещерах, странных, никогда ранее не виданных уродах, которые позже начинали появляться в округе. А словом «упюрь» именуют их белые люди, что оно означает, он не знал, но точно не что-то доброе.

Борис попросил описать белых богов, после чего последовало долгое сравнительное живописание их добродетелей. Судя по всему, рост их составлял от пяти до десяти метров, кожа и волосы были светлыми, хотя встречались и темноволосые, и они, как и Борис обладали способностью телепатического общения и иными экстрасенсорными способностями.

― А кто построил пирамиды? ― задал очередной вопрос Борис.

― Белые боги для своих людей. Нам не запрещено бывать в их селении, но мы ходим к ним лишь по острой нужде, ― признался он. ― Да и зачем? Нам и здесь хорошо.

Борис, повернувшись к товарищам, пересказал все, что ему удалось узнать от вождя. К этому времени уже начали подавать чашки с горячими блюдами.

Поев, люди поблагодарили за гостеприимство и стали собираться в путь. Борис, чтобы те не мучились, если вдруг потухнет огонь, подарил зажигалку, научив как с ней обращаться.

Радость старика не знала предела, и он отправил вместе с ними своих сыновей, чтобы указать путь. Они долго шли по лесу, который казался им бесконечным. Изредка попадались поляны, озера, болота и скалы. Лес то опускался в ложбины, то вновь поднимался на холмы, порождая все виды растений, все разновидности животных. По пути они наблюдали волчью охоту. Из отдаленного подлеска ломая ветви, вымахнул гигантский олень и понесся, запрокинув голову. Секундой позже показались преследовавшие его крупные черные волки и бесшумно исчезли вслед за ним за холмом.

Они шли молча, утомленные вторыми сутками странствий, переговариваясь лишь при необходимости. Натруженные ноги с непривычки жутко ныли. Несколько раз они замечали пролетавшие в дали над деревьями воздушный транспорт. Наконец они вышли из леса к каналу, на берегу которого неандертальцы были заняты очисткой берегов от осоки. Стоя на высоком утесе им было отчетливо видно, что перед ними гигантская оросительная система региона, как выразился Карл — чудо инженерной мысли. Их ширину они определили в семьсот метров, а о протяженности каналов можно было только догадываться, поскольку начинались они и исчезали за пределами видимости. Разделяло каналы множество грандиозных насыпных плотин, которые судя по направлению воды, позволяли осуществлять ее движение в ту или иную сторону. У самых каналов первобытные проводники покинули людей, сказав на прощание Борису, что теперь они уже недалеко от людского поселения, и направились к своим сородичам.

Группа поднялась на плотину по широкой дороге. Идя по ее гребню, они уже видели вершины пирамид, до которых казалось было рукой подать. По другую сторону плотины в деревянных лодках люди вытягивали сети с уловом. Другие на берегу складывали рыбу в телеги, запряженных лошадьми. Все они были высокими, на три головы выше Джорджа, со светлыми длинными волосами, в длиннополых подпоясанных домотканых рубахах и штанах. На ногах были короткие кожаные сапожки. Они, замерев с интересом, разглядывали приближающихся людей в необычных одеяниях.

Приближаясь к насторожившимся рыболовам, Борис поднял руку в знак приветствия и мысленно приветствовал их.

— И тебе мир, добрый человек, — ответил по виду самый старший из них, выступая вперед. Его голову и волосы стягивала шелковая тесемка голубого цвета со свастичным орнаментом, а лицо обрамляла светлая окладистая борода с проседью. Судя по тому, что во время разговора губы его не разжимались, а его поняли все без исключения, он как и Борис общался телепатически.

— Далеко ли путь держите? Он с внимательно разглядывал их амуницию.

— Вообще-то мы хотели поглядеть на пирамиды, — признался Борис, — с вашим народом познакомиться. Зовут меня Борис, — представился он.

— Я Конон, сын Амоса, — в свою очередь назвался мужчина, — а это мои сыновья, Христофор и Аскольд. Значит, в Асгард направляетесь, — произнес он подумав. — А где ваша вайтмана? Поломалась?

— У нас нет машины, — ответил Борис, догадавшийся, о чем идет речь.

— Пешие значит. Ну, хорошо, усаживайтесь в повозку, я вас подвезу, — вызвался помочь мужчина.

Пока путешественники рассаживались, он, дав сыновьям наказы, прыгнул в повозку и дернул вожжами.

— А на каком языке говорит ваш народ? — поинтересовался, Борис у Конона.

— Известно, на каком, на харийском, языке святорасы.

Марсель, слушая как Конон дублировал телепатическую речь вербальной был поражен. Это был архаичный праязык, из которого он с трудом распознавал редкие слова, чьи корни различимы ныне во всех славяно-арийских языках — от языка скандинавов до индийского.

— Издалека путь держите? — продолжал интересоваться Конон у сидящего рядом Бориса.

— Издалека, — эхом отозвался тот.

— Из каких земель-то будете?

— С Земли мы.

— Из какой?

Борис усмехнулся получившейся игре слов и, сосредоточившись, мысленно пояснил, — с планеты Земля.

— Земля? — Конон провел свободной рукой по бороде. — Это, в каком же чертоге?

— Из будущего мы, — вмешался Марсель, решившись окончательно внести ясность, — с этой земли, но из будущего.

— Вон оно что, — протянул Конон и, обернувшись, задумчиво оглядел остальных.

— И как далеко вас занесло?

— На триста двадцать тысяч лет назад, к вам, — ответил Борис.

— Триста двадцать тысяч? — присвистнул Конон, — эвона как! Только что ж так измельчало наше семя? Они ехали по глухому лесу по ухабистой дороге, и если бы не заботливо подстеленный толстый слой соломы, то путешествие для их седалищ показалось бы им гораздо экстремальнее.

— Уважаемый, а на территории какого государства мы находимся, поинтересовался Карл.

— Государство? — не понял Конон. И когда профессор объяснить ему смысл этого слова, то Конон уловив образ устройства этого самого государства, с армиями, политическими организациями и состоящее из федеральных единиц, вдруг нахмурился, — Вы живете в таком государстве? Не завидное, однако, у нас будущее. Нет у нас ни боевой рати, и не делимся мы на какие-то там стэйты. Мы живем в мире со всеми соседями, и нами никто не управляет. Каждый знает, что ему делать и делает по совести.

— А у вас все могут общаться мысленно? — задал вопрос Джордж.

— Ну да. Так проще общаться, не зная языка.

— Как называются эти земли? — пытался уточнить Карл их местоположение.

— Вы на святой земле небесной расы.

— Боря, где мы? — взмолился Карл так ничего и не понявший из сказанного.

— Мы на территории будущей России, Карл. Только не могу сказать какой именно регион.

— Россия? Так значит Конон вы русский?

— Какой я тебе рашэн, — буркнул тот, — хариец я, из рода святорусов, племени древлян.

По дороге Борис рассказал про совершенный ими переход, про львов, великанов и племя варваров. Конон слушая его, качал головой, — Да, натерпелись вы. И, поди, умаялись. Товарища вашего вон, сморило-то, — кивнул он на развалившегося на сене Марселе, которого укачало. — Значит так, заедем ко мне, отдохнете с дороги, в баньке попаритесь, перекусим, а затем я вас свезу в Асгард. Никто не возражал. — Там вам помогут вернуться к себе. Постепенно лес стал редеть, и они вскоре выехали в поселение. Мимо проходили люди с любопытством разглядывавшие гостей и приветствовавшие Конона. Все они также были высокого роста, отчего путники чувствовали себя пигмеями. По обеим сторонам дороги стояли деревянные избы с резными коньками и наличниками на окнах. Из печных труб вился дымок. В огородах женщины и дети были заняты прополкой. На многочисленных бечевках сушилась одежда и окуни. По мере продвижения стали встречаться двухэтажные дома с теремами. Нигде не было замечено намека на заборы и было непонятно, как отделяется территория того или иного двора. Наконец лошадь встала у высоченной двухэтажной избы. — Ну, слава Богу, прибыли. В это время в доме отворилась дверь, и на крыльцо вышел высокий парень. — Это Никон, тоже мой сын, — похвалился Конон. Поручив ему отправляться к ожидавшим братьям у канала, он повел гостей в дом. Марсель заметил над дверью арийский крест, судя по всему из чистого золота.

— А что он означает, Конон? — поинтересовался Карл.

— Спрашиваешь! Нацистский знак это, — поспешил блеснуть знанием Джордж.

— Триста двадцать тысяч лет назад, Джо! — шепотом напомнил профессор.

— Вообще-то, ты прав, док, — спохватился тот.

— Не понимаю, о чем вы там прекословитесь. Это оберег, и означает вращение сияющих небес. Ну, давайте, проходите.

— Он из золота? — продолжал расспрашивать Карл. Получив утвердительный ответ, поинтересовался, не боится ли он, что его попросту стянут.

Задержавшись в проходе сеней, хозяин с недоумением посмотрел сверху вниз на профессора и пожал широкими плечами, — Зачем его таить? На каждом доме такие обереги, но чтобы кто-то так поступал, я не слышал.

Через сени они попали в просторную комнату с длинным столом, лавками и большой каменной печи. К ним, вытирая руки рушником, вышла женщина в сарафане и платком на голове. — Это жена моя, Милена, — представил он гостям свою супругу. — Принимай гостей, хозяйка. Женщина тут же засуетилась у печи.

— Ну, что, с дороги с начала в баньку, — решил хозяин и повел гостей в отдельный сруб. — Скажи-ка Боря, а у вас бани еще не забыли? — спросил он, поддавая пару.

— Нет, не забыли, — ответил Краснов, прохаживаясь березовым веником, по спинам товарищей лежащих на полках, отчего те отвечали отчаянными криками.

Освежившиеся, распаренные и чувствуя себя заново родившимися, они облачились в льняные одежды выданные Никоном. Закатав длинные рукава и штанины, гости расселись на лавках вокруг большого стола и с удовольствием осушили большой кувшин холодного кваса. Хозяйка тем временем накрывала на стол. Баня и квас в сочетании со свежим воздухом, задувавшим в открытые окна, пробуждали дикий аппетит. Вскоре стол был уставлен различными яствами.

Перед каждым женщина поставила большую чашку с гречневой кашей со сливочным маслом. В широком фарфоровом блюде лежали куски запеченного карася. В круглой чаше из толстого стекла был салат политый маслом. В отдельных чашках были моченые яблоки, грибы и отваренный картофель. Хозяин помолился и все приступили к трапезе. Первое время проголодавшиеся гости, с аппетитом молча, поглощали нехитрую снедь.

— Погодите, — вдруг спохватился Карл, — но картофель был завезен из Америки. Конон, неужели этот овощ растет в России?

— Нет, в наших краях он не растет, — подтвердил тот мысленно, поскольку рот у него был занят пережевыванием, — его привозят из Антлани.

— Из Атлантиды! — ахнул Марсель, отложив деревянную ложку, — теперь-то мне все ясно! Как же мне это сразу в голову не пришло. Борис Андреевич, вы понимаете, мы попали во времена Атлантиды и Гипербореи!

Борис вытер полотенцем руки и рот и отпил из стакана напитка, напоминающего клюквенный морс, — Я это уже давно предполагал, Марс.

— Атлантида? — переспросил Джордж, отрываясь от тарелки, — я не ослышался?

— Представь себе, Джо, — подтвердил Карл, — с ума сойти!

— А нам можно туда попасть? — вдруг загорелся Джордж.

Конон отпил из бокала и вытер рот тыльной стороной ладони, — Отчего же нельзя, можно. Только вам прежде надо бы одежку ладную справить, да разрешение получить.

— Это книги? — поинтересовался Марсель, разглядывая корешки переплетов на полках.

— Верно, они самые.

— А можно взглянуть? Хозяин не возражал. Обтерев руки и встав из-за стола, он, подойдя к полке с книгами, принялся разглядывать их. Различных цветов обложки с надписями на неизвестной письменности. Взяв одну из них в руки, он раскрыл ее. Листы были изготовлены из металлизированной фольги. Он провел по листам пальцем. На ощупь это действительно была фольга, но на удивление очень крепкая и не поддающаяся деформации — когда он, движимый любопытством, словно варвар, попытался оторвать крохотный кусочек или согнуть, у него ничего не вышло. Когда он прикоснулся к одной из иллюстраций, с изображением городской сцены, та вдруг ожила.

— Невероятно! Борис Андреевич, Карл, Джо, вы только гляньте! Он продемонстрировал им свое открытие.

Карл водрузив очки на нос, внимательно изучал книгу, — Определенно это микроэлектронный гаджет, но гораздо компактнее и совершеннее наших. — Прислушайтесь, даже звуки слышны. И действительно, изображение сопровождалось звуком.

— Конон, а как называется письмо? — спросил Борис, разглядывая замысловатые буквы.

— Так это ж руника, — удивился тот. — А что вы ее не знаете?

— Увы, у нас иной алфавит.

Тут Марсель обратил внимание, что женщина часто заглядывает в некий невысокий стальной шкаф, стоящий в углу, из которого извлекает продукты. Его вдруг озарила догадка.

— Что это за ящик? — поинтересовался он.

Конон проследил в направлении его руки. — Там снедь хранится, — пояснил он.

Получив разрешение на его изучение, Марсель обошел его со всех сторон — ни проводов, ни намеков на радиаторную решетку. Он потянул за ручку и заглянул внутрь. Внутри желтым светом горела колба, освещая хромированные полки, на которых покоились фарфоровые и стеклянные сосуды с вполне обычными пластиковыми крышками. Из открытой двери ощутимо тянуло холодом. Он протянул руку к горевшей лампе и вместо ожидавшегося тепла, почувствовал, как его рука тут же начала коченеть. Отдернув ее, он захлопнул дверь и принялся растирать руку. — Конон, как это работает? — озабоченно произнес он, возвращаясь к столу.

Хозяин пожал широкими плечами, — Признаться, я и сам не знаю, но очень полезная штука.

— Парни, вы не поверите, — пробормотал он, — но в этом холодильнике охлаждение происходит за счет неизвестного светового эффекта.

Разумеется, ему никто не поверил и все отправились искать компрессор. Наконец, после получасового изучения необычного холодильника они сдались.

— Конон, у вас существуют заводы и фабрики? — продолжал интересоваться

Марсель, разглядывая изображения каких-то промышленных сооружений на страницах книги.

— А как же, конечно есть. В молодости я работал и на ткацкой фабрике, и на сталелитейном заводе.

Люди прекрасно понявшие говорившего, молча переглянулись. — А нам со школьной скамьи твердят, что в эти времена на земле бегали дикие люди в шкурах, — пробормотал Джордж. Он спохватился, — Конон, а что за воздушные машины мы видели в небе?

— Это вайтманы, — пояснил Конон, — небесные колесницы.

— А они могут выходить в космос? — встрял профессор.

— В сваргу? Ну, разумеется.

Карл вдруг пришел в возбуждение, — И вы летаете на другие планеты?!

— Ну, да. Вот недавно мы с моей женой гостили у дочки на Руте-земле, что в чертоге Макоши. Он погладил руку свой супруги, которая присела возле него и, не проронив слова, слушала их разговор. Она, поправив платок, улыбнулась и поднялась из-за стола, — Кажется, дети вернулись.

— А что она там делает? — поинтересовался Марсель.

— Как что делает? Замуж вышла и живет там.

— Что такое чертог, Марс? ― обратился с вопросом Карл. В ответ, тот лишь молча, пожал плечами.

— Это созвездие, Карл — пояснил Борис. — Чертог Макоши — это созвездие Большой Медведицы по-нашему.

— А Рутта-земля?

— Видимо, так называется некая планета в этом созвездии.

Вошедшие сыновья Конона пожелали гостям приятного аппетита и прошли в баню. Один из них, самый младший, задержавшись, сообщил отцу, что встретил по дороге дядю и рассказал про гостей, и тот обещал заглянуть.

— И как долго вы туда летите? — продолжал расспрос профессор.

— Вайтманы не летают по Сварге, а сигают, — пояснил Конон.

Марсель, уловив смысл последнего слова, прищелкнул пальцами, — Точно! А какова скорость сига, отец?

Хлебосольный хозяин задумчиво погладил бороду, — Сиг и есть сиг, раз — и уже там. Марсель с торжествующим видом посмотрел на профессора, — Теперь док, ты понял что значит «космологический квантовый переход при соблюдении условий гравидинамики» и что такое «инфляционная скорость»?

― Кстати, ― он ткнул пальцем в продолговатую лампу под потолком, ― откуда берется энергия?

Конон недоумевая, поглядел на него, и указал на неприметный металлический ящик в углу избы под лавкой, от которого тянулись провода.

― А там она откуда появляется? ― продолжал допрос Марсель.

― Известно откуда — из воздуха, ― ответил Конон. ― Погодите, ― спохватился он, — вы и об этом не знаете?

Марсель вздохнув, кивком указал на своих товарищей, ― Они не знают.

— Но как, же так, парни? — недоумевал профессор, — куда подевалась эта цивилизация? Почему триста двадцать тысяч лет на Земле в хибаре простого мужика стоял атомный электрогенератор, и он при желании за секунды мог смотаться на другие звезды? Почему мы опустились до примитивного уровня аккумуляторно-керосиновой цивилизации? Что случилось?

― Это не атомный электрогенератор, а безтопливный, с КПД более 100 процентов, ― поправил его Марсель.

— Видимо случился какой-то катаклизм, — предположил Джордж. Ведь Атлантида и Гиперборея ушли под воду.

— Но почему не осталось никаких свидетельств?

— Свидетельств навалом, док, — менторским тоном возразил ему Марсель, возвращаясь к моченым грибам, — и я уже об этом тысячекратно сообщал.

— А пирамиды? Почему не сохранились? Ведь египетские до сих пор стоят.

— Их, очевидно, стер ледник, — Борис вспомнил про геологические периоды.

— Отчего же не сохранились? ― насмешливо заметил Марсель. Да ты, док, издеваешься. Их сотни по всему миру. И вообще, я как-то один фильм видел, в котором доказывается, что любые следы цивилизации за двести-триста лет природа начисто истребляет. А тут триста двадцать тысяч лет. Да и притом египетские пирамиды сравнительно молодые.

Конон прислушивался к их разговору и пытался уловить мыслеобразы их диалога. Он вдруг, неприятно удивленный покачал головой, — Это что же получается, что великие асгарды Антлани и Даарии уйдут под воду? А люди позабудут, кем они были? Скверно, однако, выходит.

— Ну, это не скоро будет, — попытался успокоить его Марсель, отправляя очередную лисичку в рот.

— Все равно скверно, — тихо произнес тот, ― и в самом деле — как же так? На десерт Милена подала мелко нарезанные фрукты.

— Банан, парни, клянусь это самый настоящий банан! — воскликнул Марсель, первым отведавшим блюдо. Остальные недоверчиво потянулись за ложками.

Хозяин, увидев на их застывших лицах немой вопрос, пояснил, — Эту ягоду сочинила моя дочь, когда сдавала выпускной экзамен в звездном храме. Правда, слово «экзамен» вначале прозвучало как более знакомое им «испытание», и им пришлось долго допытываться у того, что это за испытание.

— Но здесь она не растет, — продолжал он, — только там, где жарко.

За окном смеркалось и Милена, зашторив окна, нажала на неприметную кнопку на стене и под потолком вспыхнула стеклянная колба, заливая помещение мягким люминесцентным светом.

В это время раздался стук в дверь и из сеней в комнату, пригибаясь, вошли трое высоких крепких мужчин.

— Мир вашему дому, люди добрые, — произнес шедший впереди, широко улыбаясь. Его открытый взгляд пробежался по их потрепанным защитным костюмам, сложенных на лавке у сеней, и самим визитерам, — И вам, гости дорогие.

— Это мой старший брат, Ростислав, — пояснил Конон, — а это сыновья его, Вышеслав и Сильвестр. Хозяйка поставила перед новоприбывшими тарелки и стаканы. Подкрепившись, Ростислав полюбопытствовал, откуда прибыли гости. Конон в подробностях рассказал ему происшедшее с ними и их известие о гибели славных городов в далеком будущем.

Тот долго молчал, о чем-то размышляя. — Думаю, когда это случится, мы будем готовы, — наконец вымолвил он. — Если вы живы, то значит переживем. Здравствуют ли наши родичи в чертогах? — поинтересовался он, оглядывая гостей,— ладно ли у них?

Те как один пожали плечами. — Как же так? Вы что, не общаетесь с ними? — нахмурился Ростислав. — Согласно утверждениям наших ученых, мы одиноки во Вселенной, — со вздохом ответил ему Борис. Конон с братом молча переглянувшись, вдруг разом загоготали. Не смогли удержаться и их сыновья.

— Ай да молодцы, ваши мудрецы! — наконец успокоившись, произнес в рифму Ростислав, — потешные же вы, однако. Ну, надо же! Сироты во Сварге. Да при всей вашей воле вы не сможете быть одинокими. Знали бы вы, сколько разного народу живет в других мирах, то так бы не говорили.

— Тогда почему они не выходят с нами на контакт? — задал вопрос Карл.

Ростислав, нахмурившись, замолчал, пригладил бороду и пожал могучими плечами, — Похоже, что не хотят знаться с вами. А почему, это уж вам виднее. Но скверно это, однако, уж коли так.

― А на Марс вы летаете? ― спросил Марсель

― Куда?

― Это четвертая планета от солнца.

― Так ты про Орей говоришь. Нет, на нем человеку невозможно обретаться. А вы что, и этого не знаете?

― Наши мудрецы не знают.

― Кстати, а почему человеку нельзя? ― заинтересовался Карл.

― Потому что со своим каноном в чужой храм не ходят.

― А на другие планеты в солнечной системе?

― И на другие нельзя.

― И там тоже люди живут?

― А как же, разумеется, живут.

― Вы говорили, что гостили в созвездии Большой Медведицы, ― теперь Карл обращался к Конону, ― там людям можно жить?

― Да, Рутта-земля гожа для людей.

— А что, у вас крепче кваса ничего не найдется? — отвлек их от беседы Джордж.

— Покрепче? Отчего же, медовуха есть, — отозвался Конон, — только вот на хворых-то вы не похожи.

— У нас принято отмечать встречу крепкими напитками, — пояснил Карл.

— Вон оно что, — удивленно произнес хозяин, и велел жене принести напиток.

— Ты глянь, и малой туда же, — удивленно произнес Ростислав, когда Марсель протянул свой стакан.

— А что? Мне уже тридцать пять лет, имею право, — недоумевая, ответил тот.

— Тридцать пять? И что? Моему младшому скоро пятьдесят, разве он тянется к питию?

Другие в это время увлеченно дегустировавшие ароматную жидкость, услышав их разговор, чуть не выронили стаканы из рук. Они недоверчиво скосились на сидящего молодого высокого парня, с копной светло-каштановых волос, который невольно смутился такому вниманию к себе. — Если ему пятьдесят лет, — со сквозившим скепсисом в голосе спросил Карл, то, сколько же вам, уважаемый?

— Не вам, а тебе, — поморщившись, поправил его Ростислав, — мне двести семьдесят лет. Заметив удивленное переглядывание гостей, он в свою очередь поинтересовался, в каком возрасте у них позволительно пить медовуху.

— В восемнадцать, причем более крепкие напитки, чем ваша медовуха, — ответил Джордж, — это ж, сколько же ее надо выпить, чтобы захмелеть?

Теперь настала пора удивляться хозяевам. Они о чем-то мысленно переговаривались, неодобрительно покачивая головами. — Негоже хмелеть, люди добрые, — глухо отозвался Ростислав, — совсем негоже.

— Почему? — спросил Марсель, хотя уже знал ответ, — ведь весело?

— Не сердечная эта радость, — хмурясь, ответил Ростислав, — хмель — удел яровуев и дивьих тварей неразумных. Он попросил хозяйку дать ему горящую лучину из печи.

Затем он вытянул руку с горящей щепкой, и широко раскрыв ладонь другой, в молчании по очереди обвел ими гостей и что-то зашептал. До людей долетали отдельные слова и фразы: — Семаргл-Сварожич! Велик Огнебожич!.. Спали боль-хворобу, очисти утробу…

— Чего это он, колдует что ли? — наклонившись к Джорджу, зашептал Карл.

— Похоже на то, док, гляди! — прошептал он. В это время рука мужчины вполне отчетливо озарилась слабым свечением, и каждый на своем лбу почувствовал небольшое жжение.

—…тебя прославляем, к себе призываем. Ныне и присно и от круга до круга! Тако бысть, тако еси, тако буди! Он положил лучину в плошку, и жжение прекратилось. ― Заговорил я ваши хвори. Не след более осквернять непотребством храм Божий. Не то наказаны будете.

― А что такого мы сделали? ― удивился Джордж.

― Дымом дышите, хмелем упиваетесь, чревоугодничаете. По-вашему этого не достаточно?

Правота замечания была очевидной и гости лишь понуро молчали.

― Я чувствую, что вы говорите не так, как есть. Вас научили так понимать и жить. На вас словно кандалы.

Хозяин дома решил уйти от неприятного разговора для гостей, ― Ну, вознесем хвалу Творцу за пищу нашу, ― оживился он, завершая ужин и начиная молитвенное благодарение.

После чего стол был убран, и гости выразили желание пораньше лечь спать. Им выделили отдельную горницу на втором этаже, и они стали готовиться ко сну. В распахнутые окна тянула свои ветви липа, и задувал прохладный ветерок напоенный ароматом недавно прошедшего дождя и зелени. В небе, очистившемся от туч, сверкали яркие созвездия. Изредка беззвучно мелькали сияющие машины. Доносился лай собак, стрекот цикад, и кваканье лягушек.

Уже забываясь сном, они слышали, как кто-то вдалеке затянул песню, и ему отвечало хором несколько голосов.

Утром, когда они проснулись, и спустились вниз, то в доме находился лишь Конон, который сидел на стуле перед живым объемным изображением девушки в красном платье и кокошнике с длиной темной косой на плече, на фоне голубых заснеженных гор. — Как спалось на новом месте? — улыбнулся хозяин, обернувшись к ним.

— Спасибо, просто замечательно, — ответил Борис, присоединяясь к остальным, во все глаза смотрящих на девушку. Она, увидав заспанных, небритых и лохматых людей в не по размеру одеждах, смутившись, мысленно обратилась к Конону, — Кто это, батюшка?

Тот усмехнулся в бороду, — Это наши гости, не обращай внимания, чудные они.

Осознав, что девушка это видеообраз живого человека, люди испытывая неловкость, разом отпрянули. Конон попрощался и изображение потухло. — Это дочурка моя, Юлия, она в Дравидии сейчас, — пояснил он.

Марсель извинился за возникший конфуз. — Бывает, — вновь усмехнулся Конон, — вы же по неведенью.

— Боря, что это за созвездие, Дравидия? — спросил Карл.

— Это не чертог, это на нашей матушке-земле, — ответил за того хозяин. По его мысленному приказу в воздухе возникло большое изображение трехмерной модели Земли. Он ткнул пальцем на область Индии, — Вот здесь.

— Конон, а до каких пределов распространена ваша культура? — полюбопытствовал Борис.

— Ого, слышу знакомые слова! — удивленно обрадовался хозяин. Видать не все так плохо с вами, если не забыли их. Наша культура распространена по всему Божьему свету, — перешел он к ответу на вопрос.

— А какие еще языки кроме вашего существуют в мире? — задал вопрос Марсель.

Конон задумался, и указал на глобус усеянный точками, — Там, где наши асгарды, только язык святорасы.

— А где мы в данный момент? — полюбопытствовал Джордж, глядя на вращающийся земной шар. Конон мысленно остановил вращение и увеличил участок, после чего они смогли разглядеть их месторасположение, находившееся приблизительно в районе нынешней Удмуртии.

— А она тоже замуж вышла и там живет? — предположил Марсель.

— Нет, живут они с мужем в нашем граде, а там работают.

— А кем работают, что делают?

Хозяин улыбнулся в бороду, — Экий ты, все тебе надобно знать.

Марсель пожал плечами, — Ведь не из праздного любопытства. Мы совсем не имеем сведений, что и как было в ваше время, а потому очень хочется узнать. Вы и сами слышали, что наши мудрецы считают, что в вашу эпоху люди бегали в шкурах, были похожи на обезьян, не знали огня и все ели в сыром виде.

Конон задумчиво глядя на того пригладил бороду. — М-да, уж, — только и смог он сказать на это. Но затем все же коротко пояснил, — Она и ее муж ученые, а вот что именно они там изучают, этого я точно не знаю. Но помнится, жене дочка рассказывала о том, что они из обезьян людей делают, а потом тетёшкаются с ними, учат говорить, одеваться, пользоваться огнем.

— Так они генетики, — догадался Марсель. — Значит, это она банан вывела?

— Она, — подтвердил хозяин.

— А где сам проектор? — недоумевал профессор, почесывая трехдневную щетину на лице, — кто-нибудь его видит?

— Что он ищет? — поинтересовался Конон, глядя как тот, ходит кругами вокруг изображения.

— Он пытается выяснить, откуда возникает картинка, — пояснил Джордж, — кстати, я бы это тоже хотел знать. Хозяин указал пальцем на неприметную серо-стальную коробочку под потолком. Со словами «идите уже мыться», — ему, наконец, удалось отправить дотошных исследователей в умывальню. Приведя себя в порядок, они позавтракали окрошкой и стали собираться в город.

Облаченные в свои потрепанные защитные костюмы, с отстегнутыми ранцами, шлемами и перчатками, они, сидя на телеге, разглядывали проходивших мимо людей, дома и их фасады. По мере продвижения к центру города количество людей возрастало, улицы становились шире, а дома выше и уже включали в своей конструкции колонны, балконы и были выполнены из крупных каменных блоков и обожженного кирпича. Фризы и рельефы многих зданий были украшены барельефами и меандром, а стены выложены глазурованной мозаикой изображавшей сцены из жизни, природу, свастику и прочие замысловатые геометрические орнаменты. Джорджу приглянулась фреска на стене одного дома, где женское пышногрудое божество с плодами в руках сидело в окружении зверей, смотрящих на нее с нескрываемым обожанием. Он слегка толкнул Марселя в бок локтем и, улыбаясь, зашептал, — Глянь, какая пампушечка! Я бы тоже желал оказаться среди этих милых зверушек. Марсель улыбнувшись, понимающе

кивнул, — Согласен.

Поразило качество дороги, которая теперь стала почти идеально ровной, по которой неторопливо катились бесшумные электроповозки. На крышах многих зданий виднелись параболические антенны в виде ромашек. В глубине многочисленных тенистых садов и парков располагались бассейны и фонтаны. В городе имелись общественные бани, водопровод и канализация.

Теперь Джордж пихнул в бок Карла, — Док, у меня такое ощущение, что мы в обычном современном городе. Тот лишь согласно кивнул головой, разглядывая людей в нарядных тогах и ниспадающих платьях, направлявшихся куда-то по мощеным тротуарам, отдыхающих и о чем-то беседующих на скамейках под деревьями, либо занятых своими повседневными делами. На одной из площадей они сменили телегу на электроповозку. Вместо руля были рычаги, управляя которыми Конон со знанием дела вел машину по городским кварталам. Внутренняя отделка салона напоминала современный кожзаменитель, а сиденья и спинки после телеги казались необычайно мягкими. Проезжая мимо очередного сквера, в котором располагался небольшой амфитеатр, они наблюдали, как бородатый человек в ниспадающем балахоне что-то декламировал сидящим. Через минуту, когда они миновали широкий каменный мост с балюстрадами и акведуком, Карл повернулся к нему, — Знаешь, Джо, между нами и этим народом я заметил одну существенную разницу.

— Какую же, док?

— Ты разве не заметил, какая в городе атмосфера умиротворенности, а лица у людей светлые и добродушные?

— Верно. Никуда не спешат, ни зачем не гонятся сломя голову.

— Так денег у них нет, вот и спокойные они, — вмешался Марсель.

— Любопытно, что это за социально-экономическая система такая? — размышлял Карл.

— Коммунизм, док, — простодушно рассудил Джордж, — у русских он видимо врожденный. Борис краем уха прислушивавшийся к их разговору, усмехнулся.

На одном из оживленных перекрестков Марсель поинтересовался, что означает надпись на указателях.

Конон вытянул руку в открытое окно в сторону уходившей в перспективу улицы, — Там городской базар. А там, куда мы едем — храм Макоши.

Наконец улица перешла в аллею обширнейшего парка, в середине которого возвышалась белая четырехгранная пирамида, и машина сбавила ход. Размеры пирамиды были сравнимы с египетской. Продвигаясь по аллеям парка, они с интересом разглядывали отдыхающих на лавках людей. Их машина продвигалась среди цветников, фонтанов и бассейнов, в которых плескалась местная детвора. На одной из аллей было множество высоченных скульптурных изваяний, выставленных в правильные ряды. Статуи были искусно раскрашены, отчего казались, вполне живыми. Приходившие люди клали перед ними цветы.

— Конон, это ваши боги? — спросил Джордж.

— Есть и боги, — ответил тот.

— А кто еще?

— Еще наши герои.

— Вы им поклоняетесь?

— Что? — смутился он, не разобрав смазанные образы в его мыслях.

Карл решил придти на помощь Джорджу, и мысленно изобразил картину совершения культового обряда перед идолом.

Конон управлявший машиной обернувшись, в изумлении покачал головой, — Ну, вы даете! Вы и в самом деле странные люди. Рассуждаете как те, узколобые яровуи. Вовсе мы не поклоняемся, как вы себе представляете. Мы их почитаем, помним их добрые дела и славим их, чтобы наши дети знали на кого равняться. Бог в любви и милосердии к ближнему, а не в идолах и кумирнях.

— В любви? — улыбнулся Джордж, .

Конон приложил ладонь к сердцу и лбу, — здесь Бог, я имел в виду, а не то, что ты подумал, хотя и это тоже.

— Тогда что же в храме? — задал вопрос Борис.

— Сила Божья и слава Его. И коли, нет Его в сердце и помыслах — не ходи понапрасну в храм — погубишься.

— Похоже, это аллея славы, — догадавшись, вполголоса произнес Джордж, разглядывая через открытое окно людей прогуливающихся с детьми по тропинке между скульптур. Под некоторыми деревьями прямо на газонной траве неподвижно сидели люди в медитативной позе, некоторые из них даже левитировали, кто-то совершал гимнастические упражнения, кто-то просто читал.

Приближаясь по спирально сворачивавшей к центру мощенной камнем дороге, вдоль которой росли березы и акации, они обнаружили на другой стороне стоящий перед входом в пирамиду большой треножник с иллюминаторами и с опущенным трапом, поблескивающий в лучах рассветного солнца. Неподалеку от пирамиды на ажурной стальной конструкции располагалась мощная спутниковая антенна.

— Асгард! — восхищенно произнес Марсель, — Джо, у меня аккумуляторы сели. Ты должен это снять.

— Нет проблем, Марс, — ответил Джордж, отстегивая с плеча крохотную цейсовскую видеокамеру и подключая ее к ранцу.

— Нет, это еще не Асгард, — разочаровал их Конон. — Это лишь малый окружный храм. Храм Макоши. Асгард Камский дальше.

— Мы видели несколько пирамид, — вспомнил Борис, — а тут одна.

— Верно, вокруг Асгарда три малых храма. Один — перед вами. Два других — храмы Рода и Мары. В самом Асгарде — основной Звездный Храм.

Выбравшись из машины, они, взяв в руки шлемы и повесив на плечи шокеры, пешком направились к входу. Проходя под аппаратом, они по пути попытались разглядеть его конфигурацию, ощупали и простучали металл. Марсель попытался даже, было взобраться по трапу, но Конон цыкнул на него, чем расстроил его исследовательские намерения. Навстречу им из пирамиды вышла делегация очень высоких существ. На одних были защитные серебристые костюмы, на других нарядные просторные одеяния. Увидев их все, кроме Конона были поражены, поскольку рост троих из них достигал почти десяти метров.

— А вот, наконец, и скитальцы прибыли, — произнес голубоглазый белобородый мужчина в серебристой мантии, самый низкий из них, который, тем не менее, на голову был выше Конона. Тот, увидав вышедшую к ним группу, отвесил поклон.

— Конон, брат мой, — обратился бородач, взгляд которого наполняло внутреннее сияние, — я и наши боги благодарим тебя.

— Огнеслав, я не содеял ничего дивного. Позволь ты и вы, светлые боги мне удалиться. Он, повернувшись к людям, искренне улыбнулся: — Ну, вот и все, люди добрые! Скоро вы будете дома. И усмехнувшись, добавил, — И помните, не бегали мы в шкурах и не преклонялись идолам. А наши боги живые. Вот они, перед вами. Прощайте! И он, не оборачиваясь, направился к видневшейся среди деревьев машине. — Прощай Конон, спасибо за кров и хлеб-соль, — наперебой благодарили его люди. Огнеслав приблизился к путешественникам. — Я Огнеслав, жрец капища инглии, из рода святорусов, — раздался его добродушный голос в головах людей. За вами пришли. Вам надо возвращаться к себе. Из группы отделилась очень высокая женщина в голубом воздушном платье и с кокошником под вуалью на голове.

— Моат! — ахнул Борис, — но как ты нашла меня?

— Да, это я, — холодно произнесла она телепатически. В ее голосе звучал явный упрек, — И на этот раз я забираю тебя с собой. Не вздумай мне более перечить. Борис на это лишь виновато опустил глаза. Вперед вышел исполин, в белом мундире с золотыми эполетами и золотой эмблемой на груди в виде свастики. В правой руке он держал золотой жезл. Чтобы разглядеть его, людям пришлось запрокинуть головы. Джордж едва достигал ему колен.

— Я командор Перун! — отозвался в их головах его мощный властный голос. — Я обязан доставить вас в ваш временной период. Пройдемте. И он направился к кораблю. Притихшие путешественники, переглянувшись, послушно засеменили вслед за ним и остальными великанами по трапу во чрево корабля, внутреннее пространство которого оказалось намного более вместительным, чем казалось снаружи. Из пола у иллюминаторов в соответствии с пропорциями тела вырастали кресла.

Место за пультом занял один из гигантов в серебристом комбинезоне «под горлышко». Когда все расселись, ощутимо отделяя их от внешнего мира, захлопнулся люк. Уткнувшись в окна притихшие люди, наблюдали как, вращаясь, стремительно удалялась земля с пирамидой. Однако они совсем не чувствовали ни привычного ускорения ни малейшего движения. Судно совершило разворот, и тут они увидели широко раскинувшийся от берега реки до горизонта мегаполис, до которого они так и не дошли. Под ними стремительно проносились многоэтажные мраморные здания-колоссы и великолепные дворцы с мощными колоннами, площади с фонтанами, амфитеатры, величественные каменные изваяния, широкие тенистые улицы с высокими арками и лужайки, по которым прохаживались едва различимые жители. Вдали среди каменных построек и зелени раскинулась чаша большого стадиона, заполненного народом. У самого горизонта вырисовывались сверкающие металлом эллиптические и круглые купола, по всей видимости, научных и производственных зданий. В самом центре города высилась колоссальная сверкающая полированным золотом пирамида, каких они еще никогда не видели. На каждой ее стороне была рельефно изображена свастика. Все дороги города радиально расходились от пирамиды. Машина, набирая высоту, пронеслась над широким каменным плато, на котором покоилось, садилось и взлетало множество различных серебристых машин. Совершив очередной разворот, аппарат продолжил стремительно набирать высоту и через несколько секунд они оказались далеко за пределами атмосферы. Внизу в облачной пелене величественно проплывали континенты и океаны. Звезды стали ярче и ближе. Люди словно зачарованные не могли оторваться от созерцания. Машина приближалась к большой орбитальной станции, вокруг которой во множестве сновали меньшие корабли. По мере приближения становились очевидными колоссальные размеры искусственного сооружения. В одной из стен раскрылись створки громадного шлюза, и машина нырнула внутрь. Качнувшись, она прочно замерла на опорах. Откинулся люк, и они все сошли по трапу в гигантский ангар, в котором находилось более десятка различных машин, между которыми сновали различные существа, занятые их обслуживанием.

Процессия направилась за командором к большому порталу. Он приложил ладонь к одной из выступающих пластин и по окружности загорелись многочисленные огоньки, а вслед за ними активируясь, вспыхнул портал. Постепенно сияние приобрело зеленоватый оттенок, и над порталом заморгала лампа. После чего в световое марево автоматически выдвинулся пандус.

В обоюдном молчании друг за другом четыре человека, Моат и один высоченный блондин взошли по пандусу. Командор, провожая их взглядом с высоты своего роста, остался стоять.

Вышли они в аналогичном ярко освещенном ангаре. Они сошли на пол и увидели, что их ожидает небольшая группа, судя по облику — соотечественники Моат. Они приветливо улыбались ей и Борису. Марсель огляделся. Они находились на возвышающейся широкой площадке с поручнями по краям у колоссального иллюминатора, в котором все пространство занимала Земля. В эту минуту заслоняя собой панораму, подплыл большой, ярко светящийся, дисковидный корабль. От него отделилась небольшая шлюпка и нырнула в смежный ангар. С высоты площадки открывался отличный обзор — габариты помещения были сравнимы разве что с размерами самого большого стадиона. В размеченных секторах выпустив опоры, покоились десятки небольших стандартных дисколетов. Между ними сновали люди, занятые своими делами и не обращавшими на них ни малейшего внимания.

Гигант-блондин приложил ладонь к пластине, перенастраивая портал. — Надевайте амуницию, — услышали они его приказ, — выход придется в ваш ангар.

Пока они помогали друг другу надевать шлемы и закреплять ранцы, кабели и шланги, подошел Борис. Теперь он был облачен в ладно сидящий обтягивающий серебристый костюм без швов и кабелей. В руках он держал сложенный защитный комплект и шокер.

— Ну, что прощаться не будем, — грустно улыбнувшись, мысленно произнес он, и все почувствовали исходящую от него боль расставания. — Классные вы парни, привык я к вам за эти дни.

— Что теперь, Боря? Улетаешь навсегда? — раздался в наушниках глухой голос Джорджа.

— Вроде того, — с упавшим сердцем ответил он.

В это время к ним подошла Моат, — Пойдем, Борис, нам пора.

— Эх, в будущее смотаться не успели, — произнес с сожалением профессор.

— А у меня к ним столько вопросов было, — Марсель махнул в сторону Моат. Она глянула на него, — Ты и так знаешь достаточно. А насчет будущего, — женщина перевела взгляд на профессора, — оно зависит исключительно от вас самих.

— Ну а если конкретно? — Марсель пытался выудить хоть малейшую информацию.

— Землю ждут перемены, — произнесла она, и добавила — перемены к лучшему. К нему подошел Борис взял его за плечи и прижался лицом к стеклу шлема, — Молоток, Марс! Так держать! Будь готов!

— Всегда готов! — с трудом выдавил из себя он, чувствуя, что вот-вот расплачется как последний сопливый мальчишка. И было от чего — найти своего наставника после долгих лет неизвестности, провести несколько дней незабываемых приключений и открытий и снова потерять уже навсегда в бездне космоса. Борис положил костюм и шокер на пол и, обняв его, с силой прижал к себе. Затем по очереди, с ним прощаясь, обнялись Карл и Джордж. После чего он, не оборачиваясь, решительно зашагал прочь. Когда он и его высокая спутница приблизились к своим соплеменникам, над шлюзом замигала лампа, и створки разошлись в стороны, поглощая людей.

— Гигант, терпеливо ожидавший их, нажал на кнопку и активировал портал. Троица покорно вошла по пандусу в сияющее зеленоватое марево.

Вышли они в знакомом цеху в свободном от ящиков месте. Оглядевшись, они вроде бы не заметили особенных изменений за время их отсутствия. Погруженные в мысли они приближались к палатке, когда увидели как к ним на встречу, с разводным ключом в руке, выбежал Чак.

― С вами все в порядке, парни? ― озабоченно поинтересовался он, оглядывая их.

― Бывало и лучше, ― понуро ответил Марсель.

— Ну, что соскучился? — поинтересовался Джордж.

— Старик узнал о нашем отсутствии? — следом за ним задал вопрос профессор.

                                                               Северная Америка, Штат Нью-Йорк,

                                                                государственный заповедник Голден

                                                                            Хилл, 10.10.2011г. 19:45.

«Заметьте это вы, сребролюбцы, и подумайте, что стало с предателем? Как он и денег лишился, и согрешил, и душу погубил свою? Таково тиранство сребролюбия! Ни серебром не воспользовался, ни жизнию настоящею, ни жизнию будущею, но… удавился».

                                                                                                                                                                    Иоанн Златоуст

Джон Салливан сидел у окна и глядел из полуприкрытых век на красное закатное солнце. Сигара, зажатая в пальцах, давно потухла, но он погруженный в гнетущие думы, этого не замечал. Сторонний наблюдатель отметил бы, как сильно он спал с лица и подряхлел…

ФРС — не государственное учреждение США, а сугубо частное предприятие, созданное тайно и незаконно. Конгресс никогда не расследовал деятельность Федеральной резервной системы. Никто не видел её счетов, они не ревизуются. Балансовые отчёты не выпускаются. Никто, кто бы то ни был, просто не уцелеет, если он отважится критиковать Федеральную резервную систему. Это — неподвластная никому денежная монополия.

В случае неудачи и за все мошенничества отвечать банкирам. Так, по крайней мере, полагал Джон Салливан. И все шло бы по-прежнему, по проторенной десятилетиями дороге. Но с недавних пор в мире стало что-то происходить, он чувствовал, что шла подготовка к кардинальным изменениям. «Но что именно происходит?» ― недоумевал серый кардинал, ощущая бремя прожитых лет. Он понимал, что что-то с каждым днем упускал из вида, причем, весьма важное. «Ты изжил себя, Джон», ― с неохотой и болью признавался он самому себе. В мире с каждым днем появлялось все больше влиятельных теневых игроков-нуворишей, которых он просто физически не успевал контролировать.

Первый тревожный сигнал прозвучал пятнадцать лет назад, когда разведка доложила о готовящихся крупномасштабных военных операциях финансово-политических элит Америки. На первый этап намечалось пошатнуть авторитет новой общеевропейской валюты евро, угрожающей необоснованно раздутому доллару развязыванием войны в Югославии, как крупного европейского нефтетранзитора. Затем — распространение сфер влияния и захват экономически богатых районов планеты, таких как Ирак, Афганистан и Иран. Упоминание Афганистана, в связи с прибыльностью поначалу вызвало у него недоумение, но поразмыслив, Джон понял, что имеются в виду не природные ископаемые, а опиумный мак, который представлял не меньшую ценность, чем нефть, и которым планировалось по «Плану Даллеса» завалить Европу и СНГ. Плюс в ходе боевых действий оживляется американский ВПК, который долгие годы не получал крупных заказов, а склады ломились от залежалого оружия. В принципе он ничего не имел против. Вполне обычная тактика, которая приносит стране прибыли. Тем более, что рост котировок акций стремительно полз в верх, а Карлито на одном из совещаний высказал по этому поводу предупреждение, что индекс доу-джонс сегодня не отражает реального положения дел, и его подъем это результат крупнейших биржевых спекуляций. Но когда позднее разведка сообщила о готовящемся теракте на башни-близнецы в Нью-Йорке, он отказывался в это поверить. Из разведуправления ему деликатно пояснили, что это вынужденная жертва во имя процветания нации. Он попытался было образумить безумцев, но его лишь молча выслушали, не удостоив ответом. А на следующий день к нему на прием пожаловал некий тип предоставивший необходимый знак. Охрана после тщательнейшей проверки доложила об отсутствии у него какого-либо оружия и провела в приемный кабинет босса.

Невзрачный на вид посетитель, усевшись в кресло не представляясь и не прибегая к официальным церемониям подобающих в данных случаях, сходу, в ультимативной форме потребовал у Джона Салливана отказа от своего дальнейшего участия в судьбе ФРС.

Для серого кардинала это был настоящий шок. Однако он всегда был готов к подобному и на его лице не дрогнул и мускул. Не проронив слова, он продолжал смотреть на того.

― Мистер Салливан, ― продолжал незнакомец, ― вы обладатель состояния более чем с пятнадцатью нулями. Дайте другим, более молодым игрокам дорогу. Вы один единовластно распоряжаетесь Резервом, и признаться, сегодня ваши методы несколько устарели.

Наконец кровь ударила в голову серого кардинала. ― Что, саботаж?! — стиснув зубы, злобно произнес он.

— На мой взгляд, подобная безапелляционность вам не к лицу, мистер Салливан, — с плохо скрываемой издевкой улыбаясь, произнес визитер.

— Как тебя зовут? ― оборвал его старик, в голосе которого чувствовалось едва сдерживаемая ярость.

― Зовите, как вам будет угодно.

― Кто твой хозяин? Кто отправил тебя?

― Мистер Салливан, я не уполномочен называть имен людей, которых даже не знаю, ― вновь с флегматичной вежливостью уклонился странный посетитель. ― Меня просто попросили передать вам просьбу.

Джон понимал, что для такой задачи не подберут первого попавшегося с улицы. Это явно был представитель спецслужб, работающий на других игроков и явно хорошо осведомленный в том, что сейчас происходило.

― Ты хоть понимаешь, что ты мне сейчас сказал? Подонки, отправившие тебя ко мне, посмели замахнуться на то, что я лично создавал годами!

Гость понимающе вздохнул, ― Вовсе нет. Речь не идет о полной передаче контроля над Резервом, но лишь некоторой ее части. Вы по-прежнему остаетесь полноправным членом общей команды. И ваши рекомендации, и советы по-прежнему ценны для всех. И поверьте, я вас прекрасно понимаю, мистер Салливан и люди, пославшие меня, просили передать, что считают вас и вашу команду своими учителями и питают к вам большое уважение…

― И потому решили обобрать нас? ― закончил за того Джон. Он в данный момент размышлял, какой избрать для нахала способ пытки.

― Что вы, вовсе нет, мистер Салливан, почему же воспринимать все так категорично. Просто вы должны понимать, что мир изменился, и очень сильно. Вы создали Резервный Фонд и, это было просто гениально. Причем вы весьма недурно погрелись у его огня. Но дайте и другим шанс под небом. Через непродолжительное молчание он как бы, между прочим, заметил, ― Тем более, что у каждого из членов вашего так называемого братства имеются семьи, дети, внуки и даже правнуки…

― Ты, что, щенок, угрожаешь мне? ― старик с величайшим трудом сдерживал переполняющую его ярость. Его глаза налились кровью.

― Что вы, мистер Салливан, как вы могли такое подумать, я просто… эээ… предупреждаю.

Джон хищно сощурил глаза, ― Хорошо, я дам согласие, если ты назовешь мне имена тех, кто послал тебя ко мне.

На лице его собеседника вновь обозначилась снисходительная улыбка, ― Я же уже сообщил вам, что не знаю людей пославших меня.

Джон придвинулся к нему через стол, ― А что они еще просили передать? Что им еще нужно? Мои банки, земли, заводы?

Незнакомец изобразил деланно испуганное лицо, ― Что вы, это все, мистер Салливан, и более ничего, могу вас заверить.

«Достаточно, ― решил про себя старик, ― пора с ним кончать», и нажал на кнопку вызова охраны. В ту же секунду в комнату ввалились двое шкафоподобных громил и встали по обе стороны от наглеца, а третий остался в дверях. Тот спокойно по очереди оглядев их, пожал плечами и вновь снисходительно улыбнулся, ― Для чего ломать эту комедия, мистер Салливан? Ведь мы же с вами умные люди, и как мне казалось, договорились.

«Каков негодяй, и бровью не повел! Неужели он и впрямь решил, что я вот так, запросто, отдам им права на Резерв?! Его следует хорошенько проучить и немедленно!» Джон Салливан злорадно оскалился. ― Сейчас, дружок, — с деланной умильностью выговорил он, — с тобой любезно побеседуют мои люди, и ты все мне выложишь как миленький. Он щелкнул костяшками пальцев и, сменив тон, грозно скомандовал, ― Обработайте его по максимуму, ребята. Пускай узнает перед смертью, кто такой Джон Салливан, и как шутить с ним шутки. Не успел он договорить, как руки его горилл уже сомкнулись железной хваткой на запястьях нахального гостя.

То, что произошло далее, Джон Салливан затем вспоминал как дурной сон. Сидевший в кресле сморчок резко вывернул свои тощие руки из крепких захватов охраны и, схватив их за кадыки, резко столкнул лбами и затем оттолкнул. Вначале раздался звук похожий на тот, что издает упавший на пол переспелый арбуз, вернее два арбуза. Два бывших мастера-спецназовца отлетев, словно воздушные шары, с силой ударившись о стены, мешками рухнули на пол и, хрипя, забились в конвульсиях. У обоих из разбитых черепов текла кровь, а из вырванных трахей хлестала фонтаном, заливая дорогой паркет. Старик словно зачарованный, не веря своим глазам, продолжал наблюдать за происходящим. В распахнутые двери ворвался третий охранник и выстрелил электрошокером в сидящего в кресле. Каким-то нечеловеческим усилием, превозмогая воздействие электротока, тот с трудом вырвал из тела провода. Тогда охранник, отбросив бесполезный прибор, просто с силой въехал ему в лицо ногой. Это был его коронный удар, которым он разбивал толстые бетонные плитки, но на его противника он явно не произвел ощутимого эффекта. Опрокинувшись с креслом и прокатившись кубарем, гость пружинисто поднялся и, совершив невероятный прыжок, аналогичным резким ударом ноги с хрустом свернул шею противнику. Третий охранник присоединился к своим бездыханным товарищам. После чего успокоившись, посетитель поднял кресло и, оправив костюм, вновь, как ни в чем не бывало, уселся в него, старательно вытирая руки носовым платком. Джон, оправившийся от первого потрясения, уже держал палец на спусковом крючке именного усиленного 9-ти миллиметрового золоченного «Пустынного орла», дуло которого смотрело из-под стола на врага. Джон всегда держал оружие в боевой готовности. Бойцом он был никудышным, но вот стрелял практически без промаха, даже сегодня, будучи в преклонном возрасте обладал очень быстрой реакцией, поскольку, не смотря на охрану, всегда полагался лишь на себя. Раз в неделю он находил несколько часов для посещения тира, дабы не потерять навык. У него под столом имелся скромный, но смертельный арсенал, и неизменно в боевой готовности.

― Итак, мистер Салливан, я надеюсь, что этот маленький инцидент будет любезно забыт и ваше решение остается в силе…

― Кто ты такой? ― прорычал Джон, ни на секунду не сводя с него глаз. Он только что убедился, что перед ним крайне опасный тип, чья внешность оказалась весьма обманчивой. Весь его жизненный опыт буквально кричал ему, что таких людей просто не бывает. Внимательно прочитав по глазам визави, пробежавшихся по его позе, что тот только сейчас оценил новую угрозу, он повторил. ― Кто ты такой, сукин сын? Отвечай!

Незнакомец, вновь нахально улыбнувшись во весь рот, обнажая два ряда мелких тонких зубов, ядовито бросил, ― Убери свою пукалку, старик. Твое время прошло. Не хочешь по хорошему…

― А то что?! ― прорычал Джон, стискивая до боли рукоять пистолета. Незнакомец, почти неуловимым движением метнулся было из кресла, но семь экспансивных пуль, выпущенных одна за другой, вернули его обратно, пригвождая к массивному кожаному креслу, обломки которого фонтанчиками разлетались позади него.

На грохот выстрелов подоспела остальная охрана. Вбежав, они прежде увидели невозмутимо сидящего в кресле патрона с дымящимся стволом в руке. Убедившись что тот невредим, они оценивая обстановку обступили тело. ― Твою мать, что это? ― раздался удивленный голос одного из охранников. Вместо крови из дыр в костюме странного незнакомца сочилась густая сине-зеленая жидкость. В этот момент он открыл глаза и схватил за шиворот склонившегося молодчика и резко притянул к себе. Прикрываясь им как живым щитом, он попытался выхватить его оружие из кобуры. Реакция серого кардинала хладнокровно наблюдающего за его воскрешением не подвела и на этот раз — едва охраннику удалось в пылу борьбы оттолкнуться, и на мгновение показалась голова монстра, как он молниеносным и точным выстрелом разнес ему череп. Лишь только после этого тот издох. Его тело увезли в биолабораторию на вскрытие, которое показало наличие зеркальных органов, защищенных очень прочными костными пластинами и странный состав крови. Труп на глазах самопроизвольно иссыхал и мумифицировался. Исследование ДНК выявило встроенную чужеродную цепочку, не встречающуюся на земле вообще. Кто это был, Джону досконально выявить так и не удалось. Но вот о чьих интересах он радел, он понял сразу — это, вне сомнений были кланы Виндзоров и Ротшильдов. Джон понимал, что начавшийся процесс передела мира не может не затронуть его детище — ФРС. Но иного пути не было. Приходилось жертвовать. Ему уже открыто не желали повиноваться. Получив черную метку, Джон, переосмыслив ситуацию, решил благоразумно выйти из большой игры. Сегодня он и его братство были уже не на вершине пирамиды, а где-то в стороне от нее. Но деньги их уже не интересовали — у братства их было более чем достаточно.

События последних лет вдруг начали развиваться с быстротой лавины. Сегодня разведданные утрачивали актуальность порой в течение пары часов. Он начал получать доказательства готовящегося сговора в кругах правящей элиты Америки, но теперь уже не против него, а против… всего мира! Причем его никто не поставил в известность. Его уже попросту игнорировали. В качестве доказательства разведка представила ему документ, датированный 2008 годом по эвакуации Белого дома из-за «вторжения инопланетян» в декабре 2011 года. По словам его агентуры, с ними на связь вышли агенты «Белого Дракона».

Когда Джон ознакомился с ним, он осознал, насколько умалял своих, как ему казалось, послушных подопечных, и упустил развитие опасной ситуации. И хотя в результате заговора он пока не лишился своего положения, но бразды правления теперь не принадлежали единовластно его братству. Однако тайным силам заговорщиков противостояли другие силы. К числу их относились бывшие и действующие специалисты в области финансов, науки, политики, разведки, ВПК и военные, кто когда-либо имел с ними дело. И сегодня они стали активно оказывать им сопротивление.

Они создали тайное общество «Белый дракон». В нее входили представители Пентагона, ЦРУ и азиатские тайные общества. По словам его разведки, имелась еще одна группа, называющая себя «Белыми шляпами». Цели этих групп едины — отстранить от финансовой и политической власти эту безумную группу «нацистов».

Нацисты и симпатизирующие им люди в США, Англии, Италии наряду с группой, которую можно найти в военных кругах, в Конгрессе и Ватикане, собирались создать «глобальное фашистское правительство». Их цель — уменьшить население Земли на 90 процентов. По их мнению, в мире слишком много «бесполезных ртов», особенно людей со смуглой кожей, которые «загрязняют» экологию. Джон был снобом, но никак не расистом. Он знал об этой безумной программе, на которую некогда наложил категоричный запрет, но как оказалось, про нее не забыли, а все последние годы копили силы в ожидании удобного случая. Под эту программу с 1964 года на строительство подземных городов были затрачены «астрономические суммы» в рамках «темных проектов» во времена «холодной войны». Они обошлись в 40 триллионов долларов. Часть этих финансов были неучтенными деньгами американских налогоплательщиков, а часть поступила в процессе операций с наркотиками: правящая элита через ЦРУ монополизировала рынок наркотиков как средство финансирования своих «темных проектов». На эти деньги были построены самые ультрасовременные подземные города, в которых были теплицы, запасы продовольствия, телевидение. Аналогичные объекты в законсервированном состоянии имелись и в других частях света, и все они были строго засекречены. После развязывания ядерного холокоста эти безумные сукины дети планировали укрыться под землей. Согласно разведданным, двоюродный брат шаха Ирана дал информацию одной из групп, противостоящих «заговорщикам», что Джордж Буш и его группа передали правительству Ирана 12 ракет с нейтронными бомбами на них. Заговорщики пытались развязать третью мировую войну руками Ирана, начав с бомбардировки Израиля, отдавая на заклание оболваненный лукавым словоблудием богоизбранный народ. На что иранцы мудро ответили отказом. Они оставили бомбы на границе с Ираком и попросили Барака Обаму забрать их обратно. Но что мог сделать президент США, де-факто козел отпущения, которому элементарно не позволяли этого сделать его кукловоды.

В ответ на их действия «Белые Шляпы» Пентагона заявили сверхэлите: «Мы вам не дадим разрушить поверхность планеты, а самим скрыться в подземных городах. Мы контролируем вас и ваши семьи, и сбежать не дадим». И 23 августа 2011 года произошли землетрясения: одно в Колорадо другое в Виржинии, возле Вашингтона. На самом деле это были атаки на подземные военные объекты гигантских размеров, с развитой инфраструктурой, системой коммуникаций и снабжения, производственными комплексами и жилыми зданиями.

Но из геологической службы Джону сообщили, что это лишь небольшие землетрясения, и просили не беспокоиться. Встревоженному серому кардиналу разведка доставила совершенно иные данные: землетрясение было вызвано подземными атомными взрывами. С их помощью американские военные завалили подземные тоннели, чтобы глобалисты и теневое правительство США: банкиры Федерального Резерва, ФЕМА (Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям), ДНС (Департамент социального обеспечения), ЦРУ не могли бежать и укрыться от того, что может произойти в течение 2 суток, начиная с 27 сентября сего года. Руководство американской армии не было осведомлено о том, что Обама и Глобалисты собираются вместе в Денвере для проведения учений ДЕФКОН «Взведенный пистолет», как угроза ядерной войны. 21 сентября 2011 года в отдел специальных расследований Воздушных сил США поступило электронное письмо с предупреждением о планирующихся ядерных ударах «под чужим флагом» на Среднем Западе США. Это уже говорило о новых активно действующих сильных теневых игроках. Отдел специальных расследований Воздушных сил США провел 21 августа в Лас-Вегасе операции «Цитадел Ган» и «Сейф Стор» по возвращению похищенных детонаторов для ядерных боеголовок. Этот отдел перехватил 23 августа 2011 году переправлявшиеся ЦРУ самодельные ядерные боеголовки в тоннелях, соединяющих DUMB (Глубокие подземные военные базы). Самодельные ядерные бомбы (имитирующие боеголовки W54) сдетонировали при их переброске через эти тоннели в Вашингтон и Нью-Йорк в результате перестрелки между американскими военными и сотрудниками ЦРУ/ФЕМА/ДНС. Американские военные успели вовремя и уничтожили, повредили или обрушили как минимум 13 подземных тоннелей и две базы. Военные исходили из того факта, что Обама, его теневое правительство и Глобалисты составили план собственного спасения и укрытия, бросая остальных на произвол судьбы. Они приняли происходящее за угрозу другого ядерного взрыва «под чужим флагом», и действовали, чтобы предотвратить его. Едва Джон Салливан дочитал последнюю строчку, как пропищал факс, выдавая очередное сообщение, в котором говорилось о совершенном час назад покушении на Сару Ройс. Женщина пребывает в коме и помещена в реанимацию. Дочитав это донесение, Джон Салливан вдруг ощутил себя неимоверно усталым и беспомощным. Его империя трещала по швам. То, чего он так боялся, начинало превращаться в кошмарный сон на яву. Вызвав в срочном порядке совет братства, Джон Салливан и шестеро его членов приняли решение противостоять безумцам всеми силами. Его разведка и спецотдел начали сотрудничать с инсайдерами противостоящих заговорщикам сил. Карлито он велел через ФРС принять меры для обеспечения экономического роста и сдерживания инфляции на приемлемом уровне. Вскоре после атаки на подземные базы по его инициативе, на борту большого корабля в нейтральных водах возле Монако состоялась секретная встреча 57-ми министров финансов, посвященная введению новой международной финансовой системы.

Во встрече из числа участников намеренно исключались представители Трехсторонней Комиссии, группы Билдерберг, Совет по международным Отношениям, ФРС США и их вашингтонских пособников — Францию, Италию, Великобританию, Германию и Японию.

Среди стран-участников были Россия, Китай и Нидерланды. Представители

Пентагона и Агентств США на встрече обещали обойти ФРС и воспользоваться

кодами доступа к международным счетам финансирования военно-промышленного комплекса США в связи с новой системой.

На встрече 57 стран Пентагон представил все доказательства мировым правительствам и продемонстрировал фильм с показом подземных городов и ознакомил с секретными документами, доказывающими чудовищность планов заговорщиков. Они так и заявили: «Эти сумасшедшие планировали убить 90 процентов человечества!»

Поступила информация, что в Пентагоне затевают судебный процесс, который приведет к аресту верхушки заговорщиков.

Азиаты из числа неприсоединившихся стран совместно с Китаем принялись наносить контрудары заговорщикам, пытаясь ограничить их возможности. Они стал направлять свои деньги в Африку и Южную Америку, на реальные вещи — шахты, плодородные земли, сырье и товары.

Джон предложил членам Белого Дракона свою помощь и посоветовал начать массовые аресты, включая ключевой персонал всех трех ветвей власти: сенаторов, конгрессменов, судей и управленцев, военной верхушки, персонал разведки, подрядчиков, работающих в сфере обороны, медиамагнатов, корпоративных управленцев, штат ФРС, верховных финансистов, финансовую элиту. Тем более, что экстрасенсы из его спецотдела заявили о мощном влиянии третьей стороны на произошедшие события. В предоставленном отчете эксперты заявили о готовящемся вторжении некой инопланетной расы, контролирующей планету. Это вторжение, как успокоили они старика, назначенное на 2014 год, не имеет целью захват людей — это будет скорее помощь в надвигающемся природном катаклизме. «Об этом, кажется, предупреждала и Сара» ― вплыло в его памяти предсказание, и ее рекомендация как можно скорее перебраться ему в Россию. Через подставной шведский агрохолдинг он срочно скупил несколько сотен гектар на Алтае и экстренно возвел вполне приличную виллу и подземную базу под ней.

Сегодня Джон, вдруг со всей остротой прочувствовав красоту этого хрупкого мира, желал лишь сохранить его. С годами он начинал понимать, насколько и сам был безумен в годы молодости. Будь моложе, он наверняка оказался среди заговорщиков и полез бы под землю. Но сегодня, он вовсе не желал проводить остатки дней в заточении под землей. Он хотел греться на солнышке, слушая радостный смех своих правнуков и праправнуков, видеть голубое небо и дышать чистым воздухом. Мрачный бункер, бесспорно, оказался бы его могилой. Да и не только его. Он заставил своих аналитиков провести исследование подобной ситуации. Странно, на что рассчитывали эти недоумки, когда планировали взорвать атомные бомбы? Согласно полученным данным, после атомной бомбежки на поверхность планеты можно будет подняться лишь через десятки, а возможно и сотни лет, когда уровень радиации спадет до приемлемого уровня. За эти годы люди, заточенные под землей, начнут однозначно трансформироваться — преимущественно психологически. Человек, лишенный естественных составляющих его жизни, таких как солнце, голубое небо и весенний свежий ветер умирает в первую очередь внутренне. Хотя, те, кто намеревался угробить планету и миллиарды ни в чем не повинных жизней, назвать людьми нельзя никак. Даже благополучно пережив в подземных городах ими же самими устроенный Армагеддон, выйдя на поверхность, они встретятся с теми, кто уцелел после атомного пожара. Едва ли они будут похожи на нынешних людей. Радиация многих из них, включая остальной биологический мир, превратит в монстров, которым очень захочется полакомиться новоприбывшими. А вполне возможно, что оставшиеся в живых окажутся в большинстве, и тогда они целенаправленно уничтожат подземные города с их безумными жителями, за причиненное им зло. Насколько понял Джон из этого документа, у укрывшихся шансов пожить комфортно и долго, как им самим представлялось, будет крайне мало.

                                                                                            *         *         *

                                                                                    Проект «Плутон».

                                                                                        (продолжение)

Выяснив, что их доставили практически в тот же момент, откуда они отправились в прошлое, (как и в случае с предыдущей экспедицией на черную планету) они сочли за лучшее, что Чаку ничего рассказывать не следует, и объяснили, что машина времени не удалась, а их новый товарищ отправился к себе, что в принципе было правдой. На небольшом заседании во время смены регенерирующих патронов, они решили на время приостановить эксперименты с порталом, несмотря на навязчивые просьбы профессора «заглянуть в будущее хоть одним глазком», поскольку поджимали сроки. Сменив скафандры на новые, команда вновь приступила к отложенному созданию гравителида. Начали они с прошивки жгутами второй матрицы.

На следующий день из непроницаемой упаковки извлекли первую матрицу, которую поместили, туда просушив сразу после гальванирования. Сетка из комбинированного жгута на внешней поверхности матрицы была утоплена под первичным тонким слоем матово-блестящего металла. Остались лишь концы жгутов с внутренней вогнутой поверхности в виде ворса. В поставленной третьей палатке Джордж в гордом одиночестве зафиксировал матрицу на специальном стенде, настроил свет ярче и, вооружившись миниатюрным паяльником с регулируемым углом нагревательного элемента, приступил к пайке. Для того чтобы разглядеть мелкие детали, он прикрепил к обзорному стеклу шлема мощную линзу и, поднося к ней тончайшие провода, отчетливо видел их. Начал он с ячеек сетки расположенных у самого центра чашеобразной матрицы. Для того чтобы убедиться в неповрежденности, он предварительно прозванивал тестером каждую пару контактов, и выявляя их пространственное положение, прежде начал собирать в шлейф все вертикальные стежки, помечая каждый крохотным лейблом, на котором указывалось его положение в сетке. Таким образом, все вертикальные стежки первого ряда от центра, с лева направо, он пометил порядковым номером, в котором было пространственное значение положения в сетке (вертикальный/горизонтальный), порядковые номера ряда и ячейки. Работа была жутко кропотливой, и требовала уйму времени и неимоверной аккуратности.

Карл, также в одиночестве, продолжал обшивать вторую матрицу, а Чак с Марселем занимались изготовлением двигателя, электрогенератора и бортового компьютера для будущей машины. Если бортовой компьютер и электромагнитные двигатели, в принципе, были готовы, и их необходимо было лишь подсоединять, то электрогенератор необходимо было собирать из комплектующих. Разумеется, можно было бы заказать уже готовый, но Марсель, опасаясь, что в швейцарской лаборатории, которой доверили поставку и изготовление необходимого оборудования, мог найтись кто-нибудь внимательный и сообразительный, кто смог бы повторить их и воссоздать электрогенератор. А потому необходимые составные блоки подавались в разных списках, с уже требуемыми параметрами изготовления, и якобы в привязке с разным сторонним оборудованием.

Отыскав все компоненты генератора, Марсель приступил к их сборке. Чак никак не мог поверить в существование безтопливного электрогенератора с КПД более 100 процентов — по сути, пресловутый «вечный двигатель». А потому и вызвался помогать ему. Комфортно расположившись на ящике, он с интересом наблюдал за процессом. Все компоненты имели выводы, с помощью которых Марсель припаивал их вместе. На места спайки он затем наносил изолирующий лак, и надевал сверху стягивающийся кембрик. Реактивный блок состоял из двух основных компонентов — резонансного трансформатора Теслы и переменного конденсатора. Реактивный трансформатор представлял собой толстый цилиндр, внутри которого располагались две катушки — первички и вторички. Первая обмотка в сравнении со второй имела короткий и толстый провод, и работала в купе с конденсатором. Вторая располагалась внутри первой, и также имела меньший подстроечный конденсатор. Внутри вторички имелся подстроечный сердечник из ферромагнита на пружинах. К первичке Марсель затем припаял блок отсечки обратного импульса, который мог бы спалить задающий генератор, который он припаял уже после. Питание задающего генератора предполагалось от двух источников, а потому к нему Марсель затем припаял реле переключателя питания. При старте — от собственного аккумулятора, а при стабилизации рабочего режима — от внутреннего избыточного тока. Выходы вторички были припаяны к стабилизирующему блоку, представлявшего собой аналогичный цилиндр. Выводы из стабилизирующего блока были разветвлены. Одна пара контактов шла на выходное первое распределяющее устройство, а вторая соответственно на второе, которое возвращало ток в систему для самоподдержания и зарядки аккумуляторов. Второе распределяющее устройство отсылало ток на задающий генератор через переключатель питания. Реле переключателя автоматически было настроено на рабочий ток. И когда потенциал на вторичке достигал требуемого значения, генератор переходил на внутреннее питание. Аккумуляторы отключались и начинали подзаряжаться через зарядное устройство, также питаемое от второго распределительного устройства. Генератор был собран в восемь часов вечера. Он представлял собой обтянутое несколькими слоями фольги скомпонованное скопление цилиндров и коробочек, соединенных изолированной проводкой. Поглядеть на то, как будет работать это сооружение, пришли и Джордж с Карлом. Они присели на ящики, и подслеповато щурились уставшими глазами. Чак сладко потягивался — он ухитрился выспаться, пока все вкалывали.

― Ну, что профессор Тотаев, запускайте ваш агрегат, ― усмехнулся он. Джордж с Карлом также ни капли не сомневались, что пресловутый генератор работать не будет.

Если Карл согласился на участие в эксперименте, будучи в безвыходном положении, то Джордж с Чаком работать за зарплату. Разумеется, им очень хотелось добиться успеха, поскольку в этом случае все они получили бы царские премиальные, на которые у каждого были грандиозные планы. И каждый из них был отличным специалистом, и по большей части именно поэтому они имели колоссальнейший скепсис — Карл с Джорджем не сомневались в его реальности, но сомневались в точности расчетов, а что до Чака, то он, начисто отрицал существование чего-либо подобного. И если Чаку и Джорджу, в случае провала не грозило ничего кроме как продолжения грустного существования и дальнейших поисков удачи, то Марселю с Карлом светило крупными неприятностями. И если Карлу это не давало покоя, то Марсель напротив, был спокоен. Улыбнувшись товарищам через стекло шлема, он вздохнул и нажал стартовую кнопку. На цилиндрах и коробочках по очереди начали стремительно вспыхивать светодиоды. К выходным клеммам для демонстрации были подсоединены амперметр и вольтметр. Пару секунд спустя стрелки их резко вздрогнули и замерли, показывая наличие напряжения на выходах.

― Почти триста вольт и двадцать ампер, ― пробормотал Карл, не веря своим глазам.

― И долго он так продержится? ― поинтересовался, Джордж, хитро прищурившись, воспаленными глазами.

― Пока не сдохнет аккумулятор, разумеется, ― уверенно ответил за Марселя Чак.

― К твоему сведению аккумулятор уже отключен, ― сказал Марсель, показывая на потухший светодиод. ― Сейчас питание идет за счет избыточной энергии. Генератор в режиме самоподдержания.

― Откуда нам знать, что ты нам не морочишь голову? ― вставил Карл.

― А оно мне нужно? ― пожал плечами Марсель. ― Сомневаетесь? ― подключите к генератору скажем… ― он оглядел цех. ― Вон, систему освещения. Десять прожекторов по пятьсот ватт каждый будет нормально, я полагаю?

Подсоединив к генератору десять мощных ламп, они принялись ждать, пока те погаснут. Но не тут-то было. Они стабильно горели вот уже третий час, и надежда на успех в сердцах людей тоже крепла.

Джордж радостно хлопнул его по плечу, ― Ну, парень, ты молоток! Выходит, мы не зря здесь время тратим.

― Похоже, и твоя посудина полетит, ― мечтательно проблеял Карл, счастливо улыбаясь самому себе в скафандре.

Чак сидел на корточках у генератора и разглядывал его. ― Ты должен объяснить мне как это работает, ― обиженно пробормотал он. Я знаю, что это такой хитрый технический трюк. Таких генераторов не бывает. Я видел такие у военных. Они долгое время питались за счет мощных аккумуляторов.

«Ну, достал мудак!» Марсель протянул ему кусачки, ― Режь аккумулятор, и убедись лично.

― И отрежу! ― Чак схватил кусачки и отсек провода, ведущие от автомобильного генератора. Но лампы даже не моргнув, продолжали гореть с прежней силой. ― Этого не может быть! ― ошарашено произнес Чак. Он посмотрел сначала на троих товарищей округлившимися глазами, затем часто моргая вновь на генератор. ― Этого не может быть, парни. Что эта чертовщина? ― казалось еще немного, и он расплачется.

― Никакой мистификации, ― спокойно отвечал Марсель. Энергия поступает из магнитного поля планеты. Тесла собирал такие. После него были и другие люди.

― Да басни все это! ― вспылил Чак. Впрочем, его самого видно не было. Он в душевном смятении колобродил где-то по просторам цеха. В данный момент в его мировоззрении происходил переворот, и, по всей видимости, это давалось ему мучительно.

― Выходит не басни, раз уж это работает, ― ответил Карл.

― Физика, брат! ― поучительно произнес Джордж. ― Век живи — век учись.

― Полагаю, джентльмены, на сегодня довольно, ― резюмировал Марсель. Надо будет присмотреть за Чаком. Плохой он. Лечить его надо. В ответ в наушниках раздавалось невнятное бормотание.

― Как у вас говорится в этих случаях, без пол-литры сегодня не обойтись? ― вставил Джордж. ― То, что доктор прописал, не так ли, док? ― он лукаво подмигнул Карлу.

Тот, молча, кивнул обоим. И они отправились на поиски товарища, пребывающего в душевном смятении.

― Эй, Чак, ты где? ― позвал Джордж. Тот слышавший их разговор, продолжал упорно молчать. ― Отзовись, чудила!

Они нашли его в дальнем углу ангара, среди нагромождения пустых ящиков, сидящем в позе роденовского мыслителя.

Джордж с Марселем приподняли его под руки, и повели к выходу.

― Парни, это что же, получается? ― бормотал Чак, покорно вышагивая. ― Выходит, что все, что вы говорили про зеленых человечков, и это тоже правда? ― Во что вы меня втянули? И куда, вообще, вы меня тащите?

― Пойдем-пойдем, дружище, ― успокаивал его Джордж. ― Все будет хорошо. Ты просто переутомился. Сейчас примем эликсира, расслабимся, выйдем на контакт, и душевно побеседуем за жизнь.

― Какой контакт, с кем побеседуем? ― растерянно пробормотал Чак.

― С высшим разумом, брат, с Джа, с зелеными человечками, наконец.

В наушниках раздался дружный хохот.

                                                                                            *        *        *

Когда утром они вернулись на работу в цех, то прожектора продолжали гореть с прежней силой.

― Тестовая проверка пройдена, ― сиплым голосом сообщил Карл, морщась с похмелья. ― Технология работает на все сто. Поздравляю вас, коллега, ― он пожал Марселю руку через перчатки.

В этот день они погрузили в электролитическую ванну вторую обшитую жгутом матрицу.

Джордж продолжал спаивать золотые выводы от комбинированного жгута в шлейфы. А Карл с Чаком начали готовить бортовой компьютер к загрузке программного обеспечения.

Бортовой компьютер представлял собой сплюснутое стальное яйцо, размером с мяч для регби, с двумя вентиляционными отверстиями у оснований, и массой гнезд-выходов по всей поверхности для подсоединения коммутирующего блока со шлейфами двигательных систем, питающего генератора и множества датчиков. Его маркировочные лейблы сообщали о солидной начинке: внутри находился шестиядерный процессор на базе «Пентиума НТ», могучая видеокарта от «Инвидиа», и более шести гигабайт оперативной памяти. Подключив к нему прилагающийся блок питания, они подготовили его к работе. Затем протестировали его начинку и проверили на наличие вирусов.

Подсоединив бортовой компьютер с обычным посредством кабеля витой пары, Карл вставил диск с надписью «Роботикс стьюдио-4» в привод. Началась загрузка программы в яйцеобразный компьютер, наделяющая его интеллектом. Когда загрузка была завершена, компьютер перезагрузили, и Карл уступил место Чаку, который проворчал что-то неодобрительное относительно программного обеспечения. Он вставил диск с данными аппаратных элементов, их драйверов и написанным им лично новым сервисом по учету и поддержке реальной среды специально для гравителида, и загрузил их в компьютер. После чего вновь перезагрузив компьютер, он принялся дорабатывать графическую среду и настройку сервисов. На это у него ушло более часа, поскольку работать в перчатках было крайне неудобно.

После этого компьютер отключили и, вложив в целлофановый пакет, оставили в покое, поскольку для дальнейшей его настройки требовалась сборка всех компонентов машины.

Затем они занялись подготовкой электромагнитных двигателей, представлявших собой плоскую двухслойную вогнутую чашеобразную катушку, диметром более метра. Таких чашеобразных катушек было две, но было решено, что для проверки их работоспособности достаточно будет тестирования и одной. Распечатав упаковку одного электромагнитного двигателя, его осторожно извлекли и установили на стенд.

Нижний слой, в отличие от цельного верхнего, состоял из самостоятельных двадцатичетырех сегментов. Двигатель аккуратно вложили и закрепили в специальную подложку из магнитопоглощающего материала, которая затем в таком сборном виде должна была вставляться в обшиваемую в данный момент матрицу. Сверху накрыли крышкой из того же материала, отчего получилась толстая и широкая чаша. В крышке имелись отверстия и выемки для оборудования. Затем подсоединили шлейф контактов от сегментов двухслойной катушки к генератору бегущего электромагнитного поля — электронному устройству распределения напряжения по сегментам катушки, создающему ротационное магнитное поле. Распределитель напряжения в свою очередь подключили к бортовому электрогенератору и закрепили в чаше. После уточнения данных генератор бегущего электромагнитного поля должен был быть заменен его усовершенствованным аналогом, работающим в паре с бортовым компьютером. Внутри также поместили магнитные датчики, регистрирующие все параметры изменений электромагнитного поля в работе. Двигательная установка была готова к тестированию. Но перед этим ее подвесили на сверхточных весах и узнали ее вес.

― Слышь, Марс, ― проявил профессиональное любопытство Чак, ― почему чаша состоит из двух слоев? Нижний поделен на множество сегментов и тоньше верхнего?

― Первый слой предназначен для работы при отключенной реактивной оболочке — то есть исключительно на магнитной тяге. Этот слой, вращаясь в резонанс, создает область с отрицательным значением по отношению к земному электромагнитному полю. По сути это поляризатор. Если через него пропускать обычное электромагнитное поле, то оно, приобретая отрицательный знак по отношению к полю планеты будет активно отталкиваться от него. Когда активируется реактивная оболочка и аппарат потеряет вес, то нижний слой отключается, и машина сможет маневрировать на катушке верхнего слоя либо нижнего. В общем, при активированной реактивной оболочке это будет не важно. В этом случае поляризатором уже будет служить реактивная оболочка. Чак сделал вид, что понял и замолчал.

Из чаши свободно тянулся тонкий спиральный провод на пульт управления. Карл нажал красную кнопку, и через пару секунд на пульте уверенно обозначился индикатор запуска электрогенератора. Тогда Карл нажал следующую кнопку, и на плоском экране, на котором был изображен круг, поделенный на сегменты, возникло попеременное вспыхивание сегментов, что обозначало начало вращения электромагнитного поля в нижнем слое катушки. Вращение электромагнитного поля создавалось поочередно запитываемыми нижними катушками с частотой тока в три гигагерца, на малом напряжении в сорок шесть вольт. За секунды вращение приблизилось к требуемому параметру, и последние пару секунд точно настраивалось на значение 21915 оборотов в минуту. В момент настройки вокруг чаши, стоящей на стенде возникло вполне отчетливо искрящееся свечение. Это увидели все, кроме Джорджа, занятого пайкой. Он услышал крики удивления, и стремительно, насколько позволяло облачение, перепуганный примчался к товарищам. Его взору предстал ярко переливающийся светом тестируемый магнитный двигатель на стенде.

― Чем это вы здесь занимаетесь? ― поинтересовался он, опасливо глядя на свечение, и на всякий случай, прикрылся рукой. Но на него никто не обращал внимания. Чак с Карлом взволнованно обсуждали природу свечения.

― А чего же он не взлетает, ― спросил Карл Марселя, показывая рукой на двигатель.

― А какое напряжение на верхних катушках? ― спросил он в ответ.

Карл повернулся к индикаторам на пульте, ― шестьдесят вольт, ― ответил он.

― И вы хотите, чтобы он взлетел на таком низком напряжении поля?

― Требуется увеличить напряжение? Карл потянулся и начал поворачивать регулятор.

Разноцветное свечение перешло в голубой свет, и стало настолько ярким, что полностью заливало светом ту часть помещения, где находились люди. Джордж осмотрительно прикрыл руками глаза. В этот момент толстая чаша, излучающая холодный пульсирующий бело-голубой свет шевельнулась на деревянном стенде, и медленно покачиваясь из стороны в сторону, оторвавшись от него, повисла в воздухе.

Чак издал нечленораздельный звук, Карл что-то забормотал скороговоркой, а Джордж издал ликующий клич.

― Фиксируйте параметры поля, ― подсказал Марсель Карлу. Но тот словно не веря своим глазам, встал из-за пульта, и медленно вышагивая, словно загипнотизированный, стал приближаться к диску, вытянув руку, по всей видимости, намереваясь коснуться его.

― Стоять! ― рявкнул Марсель, и Карл опомнившись, резко застыл и отдернул руку.

― Что же ты так горлопанишь? — поморщился Чак. ― У меня уши заложило.

― Ты что же вытворяешь, док? Тебе жить надоело? ― спросил Марсель, шокированный его выходкой.

― А что будет? ― растерянно спросил Карл, возвращаясь за пульт.

― Да откуда мне знать? Но лучше этого не делать.