Выдрина Эльвира Александ — Когда гаснут рампы на сцене

Гримерная комната, заставленная старинными вещами: сундуки, покрытые пыльными занавесками, передвижные опоры для вешалок с цветной одеждой, парики, сломанный граммофон, разбитый абажур, плакаты, пожелтевшие от времени, кисти с засохшей краской и прочая ерунда.

Комнату освещает лампочка, которая висит под потолком вместо люстры, а так же две мерцающие керосиновые лампы. Четыре трельяжа, один из которых смежный.

Лиса Алиса в шляпе с широкими полями и обдерганным пером, закинув ногу на ногу, покачивает носатой туфлей со стертым и расплющенным каблуком. Одной рукой она опирается на спинку стула, в другой держит палочку с пухом для пудры. Ее трельяж уставлен всевозможными бутыльками причудливой формы, флаконами с духами, помадами и т. п.

Кот Базилио, толстый и пузатый, усатый и спросонья, сидит на столике трельяжа Алисы и все время чихает и икает, при этом некоторые бутыльки падают, Алиса их ставит на место, Кот извиняется.

Буратино стоит у дверного косяка, сложив руки на груди, и смотрит в потолок, что-то про себя считает, иногда еле заметно шевеля губами.

За вторым трельяжем сидит Мальвина и вытирает краски с лица, будто с этой маской ей было легче жить. У ног ее лежит грустный Артамон. Глаза Мальвины заплаканы, она разглаживает морщины на лице, смотрит на себя в зеркало в профиль, находит один седой волос, в ужасе неслышно вкрикивает, и новая слеза величиной с горошину катится по ее щеке, оставляя след на слое румян.

Арлекин сидит на стуле посреди комнаты и жонглирует цветными мячами. Из всех присутствующих он один в приподнятом настроении.

Пьеро в углу комнаты печально смотрит на Мальвину, не находя ничего, чем можно было бы развеселить ее. Он опускает голову и смотрит на поникшие белые цветы на своих коленях.

Карабас Барабас кряхтит, достает из-за пазухи кошелек, считает денежные купюры. В кошельке ему попадается рыбий хвост. Он ругается под нос и отбрасывает его в сторону. Кот Базилио молниеносным взглядом фиксирует полет хвоста.

Пол скрипучий, дверь чуть приоткрыта, в двери большая замочная скважина.

— Ах, друзья мои, сколько песен спето, сколько дорог пройдено, — сожалеет Пьеро.

— Чушь! Я, например, чувствую себя в полном расцвете сил! — не соглашается Алиса.

— Лет, — поправляет Буратино и утвердительно кивает на ее вопросительный взгляд.

Обиженная Алиса отворачивается в сторону:

— Дорогой мой, — хитро говорит она, обращаясь к Пьеро, — такое впечатление, что вы только что сбежали из психиатрической больницы. Кто посмеет заявить, что мне сейчас пятьдесят шесть? А?!

— Никто не посмеет. Хе-хе! Кому нужны лишние скандалы? — захохотал Барабас.

— Мм-м… неблагодарный!

— Двадцать лет прошли, как день. Ночь минует, и на утро наши роли суждено играть другим, — пел Пьеро.

Тут, после паузы, Кот Базилио решает, что должен вмешаться и заступиться за компаньоншу:

— Нет, господа, я протестую на этот счет. Именно сегодня, сегодня, именно, я был свидетелем оваций.

— Ха-ха-ха! Кто это был свидетелем, — Арлекин рассмеялся и уронил несколько шариков, которыми жонглировал, — неужто вы, Базилио? Вы, наша спящая красавица?! Ха-ха-ха!

— Позвольте! Сегодня я совершенно трезв! — возражает Базилио.

— Эй, Буратино, а ключик-то оказался подделкой! Тоже мне, золотой-железка! — Карабас перестает считать деньги, хитро глядит на Буратино.

Тот делает вид, что ничего не слышит, глядит в потолок и насвистывает.

— Золото! Золото! — ворчит Базилио, передразнивая толстяка. — Газировки бы сейчас.

Кот икает, флакончик с духами падает.

-Да вы, Базилио, пьяны просто до неприличия! — сказал Арлекин.

— Да, успел нажраться сегодня! — добавил Барабас.

— Я трезв абсо-о-лютно! Изволите проверить? — возражает обвиняемый.

— Тут и проверять нечего: у вас глаза смотрят в разные стороны, — продолжает Арлекин.

На физиономии Кота изобразился испуг, он повернулся к зеркалу, опять уронив все флаконы и пузырьки с духами Алисы.

— Мм-м, пьяный балбес! — закричала Алиса.

— Ну, здесь вы неправы, — вмешался Буратино. — Международным исследовательским биологическим институтом было доказано, что семейство кошачьих относится к наиболее развитому типу животных.

— Вот и я говорю, Пушкин воспевал моего прадеда. Я это знаю абсолютно точно (мне прабабка рассказывала)! — пьяный Базилио улыбается пьяной улыбкой.

— А ну-ка, смыливай отсюда, — Алиса разозлилась–таки и бросила в нос Коту палочку с пухом для пудры.

Он опять чихает и толкает Арлекина, который, в свою очередь, опять роняет шарики, которыми жонглирут:

— А, черт тебя…

— Друзья, предлагаю поужинать, — говорит Буратино.

— Здрасьте, приехали, — отвечает на предложение Карабас.— А кто расплачиваться-то будет?

— А платят всегда самые богатенькие, — улыбается Алиса.

— Что? — Барабас округляет глаза и встает с кулаками.

Но его одергивает нахальный Арлекин:

— Давай, давай, отстегивай! А то мы тебе сейчас живо бороду подравняем…

— Что?! Да я вас всех проглочу не жуя! — Барабас вскипел, ноздри его раздулись, усы взъерошились (страшное зрелище).

— Давайте обойдемся без драк, ведь мы же интеллигентные люди, — спешил остановить Буратино назревающий конфликт.

— А ты бы вообще молчал в тряпочку! — Буратино получил по шапке. — Считаешь ворон — вот и считай! А я требую продолжения банкета!

Барабас схватил первый попавшийся под руку предмет (это оказалась говяжья кость) и швырнул его в Арлекина. Но тот отклонился, и кость угодила в шляпу Лисы Алисы, перья на шляпе сломались и повисли.

— Попрошу не размахивать руками, месье! Здесь дамы! — вступился Кот Базилио.

— А ты не вмешивайся, мурло! Здесь я хозяин! — заорал Карабас Барабас.

Карабас всегда пугал маленьких детей, он и бороду себе отрастил, чтобы казаться еще страшнее. Все дети очень боялись его, а кто хотел показаться сильнее, тот все равно его боялся. Тут Мальвина закрыла лицо руками и горько заплакала. Все очень удивились и обернулись. Особенно удивился Базилио, который уже хотел запрыгнуть злодею на шею и завязать ему усы на затылке.

— Ах, как я жалею о нашем светлом прошлом, друзья. Пусть в этом прошлом было и предательство, и обман, и корысть, но тогда мы были друзьями. Я так жалею, что сейчас уже ничего не вернуть — ни молодости, ни красоты, — Лиса Алиса плакала, и крупные слезы, величиной с горошину, капали на стол.

Голос Мальвины остановил Барабаса. Он переменился в лице и тоже всхлипнул.

— Но любовь… дорогая Мальвина, любовь всегда остается с нами, —тихо сказал Пьеро, опустив глаза.

— Все в этом мире едино, господа: актер и зритель, учитель и ученик, король и подданные. В отдельности все они, поверьте, не представляют никакого интереса, — задумчиво сказал Буратино.

— Да, ты, наверное, прав, приятель, — Карабас хлопнул огромной ручищей по плечу Буратино. — Но все равно я вас всех, всех, всех могу съе-е-есть, —захлюпал живодер и людоед, Карабас Барабас.

— Итак, теперь перейдем к делу. Эмоции — эмоциями, а жить дальше надо. Первым делом, следует поужинать, — заявил Арлекин и протянул ладонь к Карабасу, другую руку держа на поясе.

— Ладно, ладно, вот только одолжений мне делать не надо.

— Все бы ничего, да жаль, что мы не сможем повторить жизнь, — вздохнула Алиса.

— Остается лишь вспоминать, — прибавил Базилио.

— И лить слезы, — продолжил Арлекин. — Давайте есть, в конце концов, — разговором сыт не будешь.

— Раскошеливайся, Карабас! — поторопил Буратино.

— А, ладно, так и быть. А-а-артамон! А ну-ка, спроси там у хозяина жареной лососины да белого вина! Давай, дружище. У нас сегодня банкет в честь последнего представления.

— Какой еще такой лососины? Что это за шуточки? — крайне недовольно запротестовал Буратино.

— Ничего, ничего, и на твоей улице будет праздник, наш друг Буратино, — уверял Карабас, протягивая пять золотых Артамону. — А сегодня мы едим жареную лососину и пьем белое вино! Так ведь, Базилио?

— Гаснут свечи, кончен бал, опущен занавес комедии, — заорал пьяный Базилио.