Марина Новиковская — Улитка времени

— Мам, сейчас, — недовольно отвечал тот, напяливая джинсовые шорты и глядя на маму исподлобья карими глазами.

— Ты даже не причесался! — не успокаивалась его мать — Ты хоть зубы почистить успел?

Андрей обречённо вздохнул. Понуро побрёл к тумбочке с туалетными принадлежностями и, взяв с неё расчёску, стал медленно водить ею по непослушным светло русым кудрям.

— Лучше бы я поехала одна, а ты бы поехал к бабушке в Старобибиво, — сетовала мать, хватая сына за руку и толкая его к двери.

— Лучше, — зло пробормотал Андрей. — А ведь просил…

— Что ты сказал?

— Ничего…

«Экскурсия! Да кому она нужна, эта твоя экскурсия! И в Железноводск я ехать не хотел. Я бы лучше у бабушки рыбачил. Ходил куда бы хотел. А не это вечное: Андрей туда не иди! Андрей куда полез! Чего ты так меня опекаешь? Я что, малолетка?!»

Конечно, Андрей не посмел произнести такое вслух. Он покорно поплёлся за мамой, понуро залез в ожидающий возле гостиницы «Жемчужина Кавказа» автобус.

«По Лермонтовским местам. На кой мне эти места? Вот жесть! Сейчас приедем, чинно вылезем и будем ходить, и слушать занудного дядьку или тетьку. Ладно бы можно было бы по лесу побегать. Ага, сейчас. Мама там меня и отпустила».

Андрей Ивлев, ученик шестого класса «б» школы номер девятнадцать города Новосибирска совершенно не так планировал провести каникулы. Вообще-то он был уверен, что поедет к бабушке рыбачить на Оби. Но вместо этого мама вдруг решила, что в отпуск одна не поедет. Надоело ей ездить после развода с отцом Андрея одной. И сыну давно пора показать южные города — курорты. Только вот самого Андрею эти города нисколько не прельщали. Нет, мальчик любил путешествия. Но не с мамой. Шаг вправо, шаг влево — ворчание на весь день обеспечено. И вместо полноценного отдыха со шнырянием по зарослям и кустам — хождение за ручку по проспекту, распитие минеральной воды и куча ненужных сувениров в пакетах, которые до гостиницы должен тащить он, Андрей.

Уже пятый день мама изводила Ивлева прогулками, экскурсиями и беседами о поэтах классиках, которые посещали Кавказ. Для мальчишки оставалась одна отрада — гостиница, четвёртый этаж.

Этаж, конечно, обычный. Коридор и множество дверей, ведущих в номера постояльцев. Кроме одной….

Кажется, в этот номер давно никого не селили. Деревянная дверь в конце коридора жутко исцарапана, словно когтями какого-то животного. Андрей каждый раз проверял — закрыта ли она. Заперта. Всегда.

Мама собиралась пробыть в Железноводске две недели, и потому посещение заброшенного номера стало для Андрея традицией. Он подходил к двери, дёргал её за обломанную ручку, вздыхал, разочарованный тем, что не может знать что там, и уходил медленно, уткнувшись взглядом в пол.

Но однажды…

Это произошло на шестой день под вечер…

Андрей привычно подошёл к запертому номеру, только собрался взяться за ручку, как заметил на полу большую белую улитку. Подумав, что она живая и каким-то образом заползла в гостиницу, Андрей осторожно потрогал пальцем панцирь. Улитка перевернулась, и мальчик увидел, что внутри она пуста. Андрей обрадовался. Никогда ещё он не видел таких больших улиток. Вот пацаны из класса обзавидуются, когда он покажет им эту штуковину! Будут спрашивать, где взял, а Андрей придумает сногсшибательное приключение на каникулах и…

Засунув улитку в карман джинсовых шорт, Андрей все же попробовал открыть дверь. Натужно скрипнув, на это раз она распахнулась…

***

От неожиданности Андрей икнул. Потом навалился на дверь плечом и буквально влетел в номер. Но… Что это?

Перед ним громадное помещение, чем-то напоминающее больничную палату. Кругом стоят кровати, на которых сидят какие-то грязные дети в серых рваных одеждах. И люди в военной форме бегают туда-сюда, что-то кричат. Андрею сразу вспомнились фильмы про Великую Отечественную войну.

За спиной раздался хлопок. Андрей в ужасе попятился, хотел выскочить обратно, да не тут то было. Дверь за спиной мальчика исчезала, а на её месте оказалась кирпичная стена.

— Эй, ты откуда здесь взялся, — на Андрея во все глаза смотрел худой канапушчатый мальчуган лет восьми, десяти. — Такой чистенький?

— Та меня видишь? — спросил Андрей.

— Я что, по-твоему, слепой? — удивился мальчуган. — Так ты тоже с поезда? А я тебя не видел раньше.

— Я…., — Андрей замялся, совершенно не зная, что говорить.

— Ты не детдомовский, — продолжал рассуждения канапушчатый. — Ты, наверное, с родителями ехал.

— Куда ехал? — смог, наконец, спросить Андрей.

— Ну как куда? В эвакуацию. Откуда я знаю ты откуда и куда. Я вот, к примеру, ехал с сестрой из Ростова. Детдомовские мы. А ты?

— Я….

— Да что ты все якаешь? Память отшибло? Сядь, чего встал?

Андрей робко присел на край кровати к мальчугану.

— Ну, вот. Меня Петькой зовут. Коробкиным. А тебя как?

— Андрей Ивлев.

— Так ты тоже с поезда. Ну, со станции Бештау?

— Ага, — отчего-то решил кивнуть Андрей.

— А родители где?

— Мама…

— А, понятно, потерялся. Я вот тоже потерял сестру. Когда по поезду шарахнули, суматоха когда началась, Светка рядом была. А потом все куда-то побежали. Неразбериха, поезд в огне. В общем, потерял я сестру, — Петька потёр вымазанной в саже рукой лоб. — Потом нас военные забрали и сюда в Железноводск в этот госпиталь привезли. Больше нас негде разместить было. А твоя мамка?

— Ну, я тоже её потерял, — смущённо ответил Андрей, все ещё не веря в реальность того, что с ним происходило.

— Эх, — вздохнул Петька. — Что теперь со Светкой? Где она? Уже неделю здесь, а спросить не у кого. Говорят немцы уже близко. А нас все не могут вывести. Каждый день пальба. А я сестре письмо написал. Хошь покажу?

— Хочу.

— Ты читать умеешь?

— Да.

— Ну, смотри, — Петька протянул Андрею клочок газетной бумаги, на котором поверх печатного текста неровным детским почерком были нацарапаны слова.

«Светочка! Светлашка! Ты прости меня за то, что дёргал тебя за косы. И забирал играть твоим любимым медвежонком. Я ж не знал, что ты исчезнешь. Я ж думал, ты всегда будешь рядом. Я ж люблю тебя, сестрёнка, хоть ты и противная бываешь. Где ты, Светка?» И подпись «Петька Коробкин»

— Я когда найду её, отдам письмо, — мальчуган вытер рукавом рубахи слезы. — Пусть она не злится на меня и знает, что я…

Его слова потонули в оглушающем грохоте. Одна стена полностью провалилась вовнутрь, раздавив лежавших на кроватях детей. Петька схватил Андрея за руку

— Бежим! Сейчас все стены рухнут!

В густой пыли Андрей ничего не мог разглядеть. Дышать стало просто невозможно. Рядом что-то грохнуло с новой силой. Петька куда-то пропал. Андрей бессмысленно метался то вперёд, то назад, пока, наконец, не свалился в какую-то неглубокую яму, судорожно сжимая в руке письмо на клочке газеты.

***

И наступила тишина. Звуки поглотило нечто неведомое, зловещее. Андрей еще некоторое время лежал, боясь шевельнуться и открыть глаза. А когда он, наконец-то разлепил веки, то зажмурился от ослепительного солнечного света. Госпиталь исчез, будто и не появлялся никогда. Андрей обнаружил, что лежит на ступенях перед входом в небольшой магазин с надписью под самой крышей «ХОЗМАГ».

***

— Мальчик, ты чего хотел? — подозрительно спросила Андрея продавщица магазина (приятная женщина с почти седыми волосами, карими глазами и каким-то очень знакомым веснушчатым лицом) когда Андрей решился войти в «ХОЗМАГ».

— Я, просто зашел, — промямлил мальчик.

— Вид у тебя странный, дружок, — женщина разглядывала Андрея всё пристальнее. — И где твои родители?

— Я не знаю, — чуть не плача, Андрей пожал плечами.

Ему вдруг захотелось кинуться к продавщице, закричать, что он попал в беду, что потерялся не просто в этом проклятом городе, а во времени. Что его теперь мотает, как жалкую рыбешку океанскую в шторм.

— Что значит, не знаешь? — удивилась женщина. — А ты где живешь?

— В Новосибирске!

— Да ты что?! Как в Новосибирске? А сюда ты как попал?

— Приехал с мамой и… заблудился.

— Вот же горе! — всплеснула женщина руками. — Ну, ничего, пойдем ко мне домой, я тут за магазином живу. Посидишь у меня, а я тем временем в милицию обращусь. Найдем мы твою маму!

Продавщица обняла Андрея за плечи.

***

Однако в тот день найти маму Андрея Светлане Владимировне (так звали сердобольную продавщицу) не удалось. В милиции разводили руками, потому как никакой информации по Андрею Ивлеву у них не было. Никто мальчика не искал, о пропаже его заявление не писал. Светлане Владимировне сказали, что сделают запрос в Новосибирск, и если оттуда не придет никаких сведений, то мальчика, скорее всего, отправят в ближайший детский дом.

— Бедненький ты мой! — причитала Светлана Владимировна. — Я-то знаю, что такое потерять близкого человека. Я сама в детстве брата потеряла. Мне восемь было, ему десять. Давно это было, еще в войну…

— А простите, — решился спросить Андрей, зная, что его вопрос вызовет недоразумение. — Не скажите, какой сейчас год?

Светлана Владимировна так и застыла с чайником над чашкой и чуть не пролила кипяток на стол.

— Дидятко! Так может ты не Ивлев, а кто-то другой? Может ты память потерял?

— Ничего я не терял, — разозлился Андрей. — Я просто спросил.

— Тысяча девятьсот восемьдесят первый, Андрюшенька. Август. Бедный ты мой, совсем как я после того поезда, — Светлана Владимировна поставила чайник на стол и задумчиво села в кресло. — В сорок втором это было, тоже в августе. Нас везли с братом из Ростова. Эвакуировали детдом. А на станции Бештау снаряд немецкий в поезд наш угодил. И потеряла я тогда брата, Петеньку. Не знаю, жив он тогда остался или погиб.

Холодный пот прошиб Андрея. Машинально он полез в карман и достал спрятанный там клочок газеты.

— Вот, возьмите.

— Что это? — удивилась Светлана Владимировна.

— Мне кажется, это от вашего брата….

***

— Это ж…, — руки у Светланы Владимировны так трусились, что она с трудом удерживала клочок газеты. — Это ж его почерк! Столько лет прошло, но я помню почерк в его ученических тетрадках, — женщина в изумлении и ужасе посмотрела на Андрея. — Откуда у тебя это?

— Я.., — замялся Андрей, — Это нашел.

— Где? — казалось Светлана Владимировна была готова проглотить мальчика от ошеломления. — Да кто ты такой? И откуда ты взялся?

— Я не знаю. Простите…

— Ладно, — женщина попыталась выровнять дыхание, — Поздно уже. Спать тебе пора. Завтра разберемся, кто ты и откуда и что мне с тобой делать…

***

Ночь была тихая, лунная. Андрею чудилось, будто звезды в другом времени крупнее и светят ярче. Спать совершенно не хотелось. Прокрутившись в постели часа полтора, Андрей встал и решил выйти во двор. Старая деревянная дверь как-то знакомо скрипнула, с трудом отворяясь. Андрей шагнул в неё и….

Он снова стоял в коридоре возле всегда закрытого номера в гостинице.

— Андрей, — из другого номера выглядывала рассерженная мама и грозила мальчику кулаком. — Иди спать! Что ты там делаешь?

Андрей задумчиво потрогал рукой поцарапанную дверь. Похоже, она никогда и не открывалась. А значит, ему все произошедшее с ним просто померещилось. Мальчик постоял немного, подумал, а затем аккуратно положил большую белую улитку на пол.

***

На следующее утро, спустившись с мамой в фойе гостиницы, Андрей заметил на стене прямо над стойкой администратора фотографический портрет, который до этого не замечал. С него на Андрея, улыбаясь, смотрела… Светлана Владимировна.

— Ну чего уставился? — хмыкнула девушка за стойкой, заметив изумленный взгляд мальчишки постояльца.

— А… а это кто? — спросил Андрей.

— Это? — изумилась девушка. — Это моя бабушка — Светлана Владимировна Воробьева.

— Очень колоритная дама, — почему-то сказал Андрей.

— Колоритная? — хохоча, переспросила девушка. — Возможно! А знаешь, мальчик, какая удивительная история была у бабушки в жизни? Годах в восьмидесятых появился в магазине, где она работала странный мальчик. Никто не знал кто он и откуда. Бабка моя приютила его на ночь до выяснения личности, а он вручил ей письмо на клочке газеты, от ее брата, с которым бабка моя разлучилась во время эвакуации в сорок втором. Они оба мелкие тогда были. А потом тот странный пацан пропал так же, как и появился. Утром бабушка проснулась, а его нет, как и не было. Зато письмецо заставило искать деда, и она нашла его, Петра Владимировича Коробкина. Вот так. Интересно, правда?

Андрей еще раз посмотрел на улыбающуюся Светлану Владимировну.

— А ваша бабушка жива?

— Нет, умерла она. А вот дедушка живой, но он в Пятигорске живет, мы к нему в гости ездим, — с гордостью сказала девушка.

— Он видел свое письмо? — с замиранием в груди спросил Андрей. — Узнал его?

— Конечно. Но никак не мог понять, как оно попало к тому странному пацану. Мистика, правда.

— Ага, — кивнул Андрей и подумал о том, что ему теперь будет что рассказать приятелям в школе. И хотя не поверят ему они, но все, же им, ни за что не придумать такую историю!