Druid — Сказ о Северной Ведьме (Часть II)

Иса лежала в холодной пещере посреди человеческих костей. Голод. Сколько прошло времени с тех пор, как к ней во владения в последний раз забрел заблудившийся путник? Месяц, год, два — она давно перестала считать. Каждый день сил у Исы становилось все меньше и меньше. Когда-то давно ведьма жила в Исландии. Это было время расцвета ее сил. Люди всегда их боялись. Но одно дело, когда через страх прививалось уважение: каждый год им совершались жертвоприношения, возводились алтари, просили у них помощи. Совершенно по-другому ситуация обстояла после распространения христианства на родине Исы. Почтение сменилось ненавистью к ним: кто мог — бежал на полуостров, кто остался — погибал от людских рук или же был вынужден жить под их гнетом, в конце концов, умирая от истощения. Нет, Иса никогда не смогла бы отказаться от поедания человеческих душ. Плоть — всего лишь оболочка, но, поглощая мясо, ведьма забирала и душу, становясь сильней.

Внезапно в воздухе повеяло человеком. Усталым, раненым, но живым и полным решимости. Иса резко поднялась на ноги, затем взяла свой меч, давно лежащий без дела в одном из углов ее логова, и собралась поглядеть, кто же оказался так неаккуратен, что забрел в ловушку к северной ведьме. Как только она вышла из пещеры, сильный ветер вперемешку со снегом ударил ее в лицо. Копна рыжих волнистых волос сразу же растрепалась, а плащ чуть было, вообще не унесло. Светло-голубые, почти что белые глаза, узкое бледное лицо и скулы, присущие многим северным народам, — явись Иса в какой-нибудь норвежский город, то жители сразу бы поняли, кто она. Нет, ей едва бы хватило сил уйти от разъяренной толпы, желающей объяснить плохой урожай или внезапную гибель чьего-нибудь скота злым колдовством. Только подобные мелочи ведьму абсолютно не интересовали. Хотя, с другой стороны, люди были правы: Исе нужны были их души. Другого способа поддерживать свое существование, восстанавливая силы, она не знала. Из-за бурана ведьма не могла разглядеть, что происходит у подножия горы, но прекрасно чувствовала чье-то приближение. Ее узкие бескровные губы растянулись в зловещей ухмылке. Иса снова зашла в пещеру и сразу принялась обыскивать каждый ее уголок, приговаривая что-то на языке, который, подобно ведьме, был чудом сохранившимся осколком древности, готовым вот-вот превратиться в пыль. Наконец, в одной из шкатулок она обнаружила то, что искала — руническое ожерелье, состоящее из пяти черных камней, нанизанных на льняную нить, на которых красовались искусно высеченные руны: Хагалаз, Феху, Эльхаз, Тэйваз и Отал. Ведьма сняла последнюю из них с украшения, опять покинув свое логово, сжала ее в кулаке. Когда Иса разжала руку, то вместо камня на ладони находилась лишь горстка пыли, тот час же развеявшаяся на ветру. Она что-то прошептала и метель начала медленно, но утихать. После этого, благодаря свету полной луны, было видно, как черная фигура, валясь с ног в сугробы, но, затем с нечеловеческими усилиями поднимаясь, вышла из лесу на горное плато. Иса догадалась — у него связаны руки, поэтому он так плохо держал равновесие. Неожиданно ведьму словно обдало жаром: еще трое пересекли границу ее территории. Они двигались вверх по лесу довольно быстро, чувствовалось, что люди злились, нервничали и, возможно, переругались между собой. Не составило труда догадаться: это была погоня.

"Трое бегут за одним связанным, который даже в подобном положении намного проворнее борется с сугробами и ветром?" — Немного поразмышляв, Иса пришла к выводу, что ее жертвой станет тот, который сильнее. Победив его в честном поединке, ведьма не просто восполнила бы свои силы, но и получила ту стойкость, которой обладал воин. А уж избавиться от шелухи в виде сыновей Олафа ей не составит труда: главное не дать им быстрее добраться до добычи, от которой зависела ее жизнь.

Сигмар чувствовал, как силы покидали его. Он начал падать намного чаще, а подниматься становилась все труднее. Оставалось лишь надеяться на то, что у него получится пересечь плато, и мужчина сможет спрятаться где-нибудь на скалах. Только связанные руки заставили Сигмара усомниться в том, что ему удастся, даже собрав всю оставшуюся силу волю в кулак, осуществить задуманное. К его радости, ветер начал слабеть, а снегопад и вовсе сошел на нет. До скал оставалось совсем немного, когда он в очередной раз, не удержавшись на ногах, упал в снег.

— Проклятая веревка! — Сигмар зарычал, безуспешно пытаясь разорвать или перегрызть путы. Однако в итоге, приняв решение не терять времени зря, он кое-как встал и пошел дальше. Все это время его не покидало ощущение, что кто-то пристально за ним наблюдает. Но как такое было возможно: ночью, в горах да еще при таких погодных условиях?! Почти на подходе к скалам Сигмар внезапно заметил: на одной из них — довольно низкой — стояла женщина. Высокая, рыжая, не имеющая характерных для ее пола округлостей, в черном плаще из перьев ворона поверх кожаной брони, украшенной некими не понятными ему символами, но все-таки женщина. В этом он был уверен. Она глядела прямо на Сигмара, которому казалось, будто его душу вынули из тела, облили холодной водой да оставили замерзать в леднике, однако отвести от нее взгляд у него не получалось, несмотря на все усилия. Женщина зловеще улыбнулась, почувствовав его страх, затем вытащила кинжал из ножен, прикрепленных к ременной перевязи, и кинула к ногам Сигмара. Последний наконец-то смог отвести от незнакомки взгляд. Оружие, на удивление мужчины, не утонуло в снегу, а лежало прямо на поверхности сугроба. Он, не теряя ни минуты, схватил кинжал, уселся на снег и, зажав его между коленями, принялся аккуратно перерезать веревку, связывающую его запястья, о лезвие. Освободиться у Сигмара получилось довольно быстро, кинжал был отлично заточен. Мужчина хотел еще раз взглянуть на женщину, которая ему так помогла, но ее и след простыл. На скале никого не было. Это его, конечно, поразило, однако где-то вдалеке послышались крики братьев: удивляться некогда — надо было спасать свою жизнь, а, значит, останавливаться, даже на минуту, тоже нельзя.

— Сван, какой же ты идиот! Даже связать нормально не можешь, щенок! — Торальд замахнулся кулаком, чтобы в очередной раз научить младшего брата уму-разуму, но Хьярти вовремя перехватил его руку.

— Не время. Да, Сван плохо поработал, но ведь запястья он явно перерезал чем острым. Откуда у него нож или нечто подобное, мы ведь его обыскали и отобрали все оружие? — Старший из братьев показал Торальду кусок веревки, поднятой со снега.

— Какая разница, откуда Сигмар взял клинок? Главное, что теперь он свободен и вооружен. Нам следует быть осторожнее, — Сван обнажил меч, несмотря на то, что, безусловно, побег Сигмара его оплошность, братья к нему прислушались и, последовав примеру, тоже достали оружие. — Ветром замело следы. Судя по веревке, он здесь явно останавливался. А дальше либо пошел обратно в лес, либо попытался обойти скалы и спуститься с другой стороны горы, а, может, наоборот, решил подняться на вершину, пытаясь дождаться момента, когда мы вынуждены будем это место покинуть. В любом случае, нам придется разделиться, чтобы обыскать каждый участок.

— Я против! Сван, да, ты дело говоришь, но искать будем вместе. У каждого из нас свои достоинства и недостатки, а, когда мы вместе, любое достоинство обращается в преимущество, а недостаток не так силен, — Хьярти был полностью согласен с братом, но никак не мог избавиться от дурного предчувствия, потому не хотел идти на такой рискованный шаг.

— Знаю. Только, мы потеряем слишком много времени, обыскивая все вместе. Если пойдем не в том направлении, то он далеко уйдет и нам снова придется гоняться за ним. Вы согласны? — Сван вопросительно посмотрел на Торальда, который хорошо умел выполнять приказы, но сам предпочитал их не отдавать, полагаясь на опыт Хьярти, потому в разговор предпочел не влезать. Однако, после недолгих раздумий, средний брат все-таки кивнул в знак согласия.

— Хорошо! — наконец-то сказал Хьярти. — Будь по-твоему. Я пойду к вершине, Торальд, ты и проверь спуск на другой стороне горы, а Сван прочешет лес. С благими ли вестями или дурными встречаемся в лагере после восхода солнца.

Неожиданно он заметил на скалах темный женский силуэт. Она вытянутой рукой указывала в сторону леса, откуда братья пришли.

— Вы это тоже видите? — Торальд глядел на нее, будучи не в силах отвести взгляд.

— Не смотрите туда! — Сван прикрыл глаза ладонью, а затем толкнул брата так, что последний пошатнулся от толчка да ударился прямо о Хьярти.

— Да что это за чертовщина?! — Воскликнул последний, преодолевая желание снова посмотреть на скалу.

— Говорят, в этих местах водятся северные духи. Если вовремя не отведешь взгляд, то будешь стоять как вкопанный, до тех пор, пока не замерзнешь насмерть. — Сван один из немногих раз не пожалел, что вместо того, чтобы учиться сражаться на мечах, проводил время за всевозможными книгами.

— Дурной это знак, братья. Может бросить эту затею? Пусть идет, перехватим его позже, в другом месте.

— Хьярти, ты знаешь, что я в любой другой ситуации не посмел бы и слова поперек тебе сказать, но поймать Сигмара необходимо сегодня. Другого шанса может не быть. Не в моих планах потратить еще несколько лет своей жизни в погоне, — Торальд был настроен как никогда решительно. — А духи эти, так они нас проверяют. Коли дадим слабину и отступим, так они нас здесь похоронят, а, если доведем начатое до конца — не тронут. Главное помните, что Альв тоже с нами и ждет, не дождется, когда он будет отмщен.

— Пусть будет так. Торальд, Сван, осторожнее. Не рискуйте напрасно, — Хьярти несколько секунд стоял неподвижно, затем уверенно зашагал вверх по склону. Братья некоторое время смотрели ему вслед.

— Братец, ты прости меня, если чего натворил. Береги себя! — Торальд похлопав Свана по плечу, отправился к спуску, что находился с другой стороны горы.

Младший из братьев дождался, когда силуэт Торальда скроется из виду, потом пугливо посмотрел на скалы, но, к своему облегчению, никого там уже не увидел. Постояв еще немного, он наконец-то отправился искать беглеца в лесу.

Исе было откровенно смешно глядеть на всю эту суматоху, происходившую внизу. Теперь не оставалось сомнений, что те трое — родичи. Двое из них так легко попались на уловку, а вот самый молодой оказался умнее. Откуда, интересно, он сумел узнать, что смотреть на ведьму чревато последствиями? Как ему вообще удалось почувствовать, кто именно стоял на скале. Иса, конечно, хотела бы узнать ответы на эти вопросы, но время поджимало: следовало поскорее разделаться с ними, а потом заняться беглецом. Судя по всему, братья, не найдя следов Сигмара, решили разделиться. Ведьма не сдержалась и залилась смехом: стоило ей только лишить их подсказки, куда держать путь, как они сразу же совершили роковую ошибку. Может быть, она переоценила младшего? Если он такой умный, то должен был понять, что лучше убираться из владений Исы подобру-поздорову, ведь все ей там было подвластно: и ветер, и буря, и снега. Только сил оставалось немного, а, значит, не следовало растрачивать их на пустяки. Настало время начинать охоту. Ведьма слезла с валуна, на котором сидела, подошла к деревянному сундуку, стоявшему в самой глубине пещеры, достала из него портупею и, перекинув ее через плечо, прицепила к поясу. Затем прикрепила к нему однолезвийный меч и, накинув сверху свой плащ, покинула убежище. Кто-то находился совсем рядом с ее логовом. Иса опять удивилась тому, насколько они глупы. Неужели не понятно, что в такую погоду на склонах бывают лавины? Иса еще раз осмотрела плато, перед тем, как направиться к тем двоим: когда буря улеглась, свет полной луны прекрасно освещал пространство — все можно было разглядеть как на ладони. Двое быстро поднимались по склону.

Сигмар не нашел лучше варианта, кроме как попробовать взобраться на гору и там немного отдохнуть. Он был практически безоружен, не считая кинжала, который ему кинула странная женщина на скале, поэтому встреча с озлобленными сынами Олафа не грозила ему ничем хорошим. Стоило мужчине буквально на несколько минут остановиться, как он услышал грозный крик Хьярти позади. Должно быть, его выдали следы, которые появились после нескольких падений в снег.

— Не уйдешь, ублюдок! — Сигмар понимал, что принять бой в данной ситуации невозможно, тем более на склоне. Он из последних сил кинулся вверх, надеясь, что преследователь споткнется и покатится вниз, дав ему, тем самым приличную фору. Но Хьярти весьма успешно поспевал за Сигмаром, практически догнав беглеца. Однако он, в очередной раз обернувшись, увидел, что сын Олафа стоял, как вкопанный, глядя куда-то вдаль. Сигмар попытался понять, куда же Хьярти смотрел. Где-то высоко на горе стоял черный силуэт.

— Неужели опять она? — Снова он почувствовал то ощущение, будто кто-то замораживает его изнутри. Как ей удавалось так быстро перемещаться по горной местности? Из транса их вывел громкий женский крик, пронзивший ночную тишину, затем послышался треск. Им хватило нескольких секунд, чтобы понять — сход снега. Сигмар первый кинулся в сторону, желая уйти с пути лавины. За ним следом кинулся Хьярти, но снег под ним предательски провалился. Он оказался по пояс в снегу, и выбраться не представлялось возможным.

— Что б тебя! — сын Олафа дергался, скреб снег руками, но все усилия прошли тщетно. Сигмар, немного поколебавшись, вернулся и протянул Хьярти руку:

— Хватайся!

— Достойно, — Он равнодушно посмотрел на своего бывшего врага. — Помощи от убийцы брата не приму, но, умоляю, возьми мой меч. Если встретишь Свана или Торальда, то скажи, что я тебя простил, отдав за желание помочь свое оружие. Хватит уже нашему отцу двоих погибших сыновей.

— Не тебе так умирать. Еще есть время вытащить тебя и уйти, ну! — Сигмар теперь уже сам схватил Хьярти за предплечье, но внезапно понял, что, если попытается вытащить его из сугроба, то снег провалится и под ним тоже. Сын Олафа резко отдернул руку, отказываясь принимать помощь. Он отрешенно откинул голову, посмотрев на небо.

Где-то на вершине послышалось еще несколько сильных хлопков, за которыми последовал снежный поток.

— Уходи! — Старший из братьев неохотно отмахнулся от Сигмара. Тот не стал медлить, подняв меч со снега, побежал, что было сил, поперек склона.

Хьярти не боялся. Он давно видел сны, в которых предки находились в каких-то невиданных, прекрасных краях, где ничто не напоминало о мирских несчастиях. И Альв там тоже был. Они садились вместе на траву, как в юности, и просто наслаждались тишиной. Облака медленно плыли по небу, успокаивая, заставляя забыть обо всем, кроме этой безмятежности. Потом Альв поворачивался к Хьярти:

— Для тебя тут уже готово место,— Говорил он, лучезарно улыбаясь...

Оставалось несколько мгновений до того, как лавина накроет его.

— Я иду к тебе, брат, — Хьярти закрыл глаза и последний раз в своей жизни набрал полную грудь морозного воздуха.

— Ха-га-лаз — Приговаривала Иса, проводя лезвием небольшого ножа по ладони. Кровь алой лентой заструилась к запястью. Ведьма, стоя на одном из горных выступов, хорошо могла разглядеть две, кажущиеся с высоты необыкновенно маленькими, фигуры. Они поднимались по склону настолько быстро, что Иса усомнилась — успеет ли сделать то, о чем задумала. Чтобы выиграть немного времени, ей пришлось показаться мужчинам на глаза, ненадолго затуманивая их рассудок. Пока они бездумно смотрели на силуэт, крепко застывший в их сознании, ведьма окровавленным ножом начертила на снегу небольшой знак — руну, нашептывая что-то на никому ныне живущему не понятном языке. Потом она подошла к краю выступа и громким резким голосом закричала, протягивая последний слог:

— Ха-га-лаз!

Где-то поблизости послышался треск. Иса поняла, что все сработало как надо, и удовлетворенно улыбнулась. Ведьма, сняв с шеи ожерелье, взяла один черный камешек в порезанную ладонь, чтобы тот обагрился кровью. Через пару минут раздалось несколько сильных хлопков. Иса поспешила по только ей известным тропам уйти подальше от надвигающийся лавины. Неожиданно на нее нахлынула волна непонятных, противоречивых эмоций: ненависть и смирение, жалость и страх, спокойствие и грусть. К своему облегчению, она поняла, что эти чувства принадлежат не ей, а тем двоим на склоне. Иса, которая уже давно не могла восстановить силы, слишком много раз воздействовала на них, а это в ее положении было недопустимо. Она становилось уязвимей, устанавливая с ними тесный контакт. Переждав сход снега на безопасном расстоянии, ведьма, как она и предполагала, почувствовала гибель одного из воинов. Второй сумел уйти от стихии. Значит, не зря она выбрала именно его в качестве своей жертвы. Он снова спускался: после лавины не имело смысла больше лезть в гору. Должно быть, решил обойти скалы и уйти с другой стороны. Только сил не хватило — мужчина остановился, отдышался, а затем, собираясь бежать дальше, упал без чувств на снег. А вот это было уже не по плану. Если он умрет не от руки Исы, то душа его будет безвозвратно утеряна для ослабшей ведьмы. Ей потребовалось не так много времени, чтобы спуститься к Сигмару, но каждая минута была на счету. Мужчина лежал на животе, и его начинало заносить, вновь начавшейся после схода лавины, метелью. Иса, подойдя к нему, легонько коснулась его ногой, но никакой реакции не последовало.

«Не смей умирать сейчас! Ты мне еще нужен!» — Иса в гневе вперемешку с ужасом пнула его по ребрам сильнее, чем в первый раз. Это сработало: не до конца зажившие после побоев, полученных от сыновей Олафа, раны отозвались чудовищной болью, которая заставила Сигмара начать приходить в сознание. «Отлично!» — подумала ведьма, сев на колени рядом с ним. Она резким движением перевернула тело на спину, затем разжала мужчине челюсть и влила какую-то жидкость из своей фляги ему в рот. Он давился, закашливался, но все же проглотил ведьмино питье.

— Еще успеешь помереть, — Сказала Иса, вставая на ноги. Ведьма, закутавшись в плащ, шагнула в нарастающую метель. Она без труда добралась до леса, где найдя немного поломанных пихтовых веток, связала их вместе. Потом тем же самым ножом выселка еще один небольшой знак. Иса приложила к нему порезанную ладонь и начала что-то нашептывать. Через несколько минут ведьма резко закричала:

— Феху! — Небольшие искорки начали проскальзывать из-под ее руки. Она быстро отдернула ее: Иса держала небольшое пламя на ладони, которое немедля переползло на связанные вместе пихтовые ветви, находящиеся в другой руке у ведьмы. Вопреки всем законам оно горело — языки пламени даже не колыхались на ветру. Исе понравилось то, что ей удалось сотворить. Теперь этот огонь должен был стать спасительным для одного и похоронным для другого.

Сигмар не понимал, что происходит. Вот костер, около которого братья, борясь, катаются по снегу, вот скалы, с одной из которой неизвестная женщина кидает ему кинжал, вот Хьярти, провалившийся в снег, а потом наступила пустота. Темная, густая, обволакивающая все уголки сознания. Может быть, все это было сном? Только резкая боль, пронзившая тело, доказала обратное. После вспышки боли последовало чувство, будто нечто выжигает тело изнутри, согревая его до температуры выше нормальной для человека. Сигмар понял, что чем-то подавился и, откашливаясь, окончательно пришел в себя. Мужчина с удивлением понял — он согрелся и чувствовал себя гораздо лучше.

— Как это возможно? — Ему казалось это чем-то нереальным. Совсем недавно ощущение, что смерть совсем рядом, не покидало его, а теперь все наоборот. Сигмар поднялся на ноги и осторожно побрел, обходя скалы, к спуску на обратной стороне. Снова поднялась метель и разглядеть, что находилось на расстоянии вытянутой руки, стало невозможно. Он не имел ни малейшего понятия, правильно ли идет, но делать было нечего. Шаг за шагом он продвигался по прессованному снегу, который в любую минуту мог провалить, поглотив его. Мужчина старался идти как можно аккуратнее, стараясь не делать резких движений, но, делая еще один шаг, слишком поздно понял, что поверхности под стопой нет. Сигмар не сумел удержать равновесие и, упав, кубарем покатился вниз с возвышенности. Ему повезло — каменные глыбы на его пути не встретились: кости остались целы, обошлось лишь несколькими ссадинами. Он поднялся, абсолютно потеряв надежду на то, что сможет выбраться из этого места. Куда следовало идти? На этот вопрос у Сигмара не было ответа — он решил, что и дальше пойдет вперед. Где-то вдалеке загорелся огонек, пробивающийся сквозь плотную пелену снега с ветром. Его с трудом можно было разглядеть. Светящаяся точка прыгала то влево, то вправо, словно зовя заблудившегося к себе, пытаясь уберечь от опасности. Сигмару ничего не оставалось, кроме как довериться этому маленькому свечению посреди снегопада. Он бросился к нему, как к последней надежде, спотыкался, вставал, и снова бежал. Ему так не хотелось умирать. Смерть ходила близко, она давала понять, что в ней нет ничего красивого, благородного, что ее невозможно не бояться. Когда Сигмар убил Альва в честном поединке, то считал это благим поступком: гибель в бою мечта многих, ведь потом тебе открываются двери в чертоги, где ждут предки, гордые за родича. Но тогда он все переосмыслил, осознал, что человек предпочтет самой славной смерти самое ничтожное существование. Нечто с ревом выпрыгнуло на него из-за сугроба.

— Что ты сделал с Хьярти?! — Это был Торальд. Озлобленный, опьяненный страхом, почувствовавший смерть брата. Если бы Сигмар вовремя не отступил в сторону, то противник, будучи намного крупнее его, просто повалил бы его на снег, таким образом, сразу предрешив исход боя.

— Я ничего с ним не делал. Был сход лавины, ты должен был это услышать! Он погиб там. Мне не удалось ему помочь, но Хьярти велел передать, что не хочет, чтобы вы погибали, — В качестве доказательства своих слов Сигмар показал Торальду меч, кое-как прикрепленный к поясу — Видишь? Это он отдал мне перед смертью.

— Ты лжешь! Не верю ни единому слову! — Воина охватило неконтролируемое бешенство. Он обнажил оружие и с ревом кинулся на Сигмара. Тот, еле успев вытащить меч, некогда принадлежащий Хьярти, блокировал удар. Только в сугробе особо не поборешься. Торальда в лицо ударил снег, поднятый сильным ветром. Сигмар сразу понял, что не случайно именно на сына Олафа пришлась напасть — ему следовало скорее бежать, что он и сделал. Вдали опять показался огонь, все так же прыгающий из стороны в сторону. Поначалу казалось, что Торальд следует по пятам, но потом стало ясно — он остался где-то позади. Огонек внезапно исчез, так же быстро, как и появился. Однако Сигмар не остановился, а лишь ускорился. Он все же достиг того места, откуда предполагаемо исходило свечение, но никого там не обнаружил. Лишь нечто отдаленно напоминающее тропу.

— Откуда в такую метель здесь тропа? Как ее не засыпало? — Мужчина удивленно глядел на узкую линию протоптанного снега. Да вообще, то лавина, то буря, то эта женщина — все, что происходило, не было случайностью. Магия, стечения обстоятельств, некие силы, о которых он ничего не знал — какая разница? Если это нечто помогало ему, то, следовательно, бояться было нечего. Как же Сигмар ошибался.

— Где ты?! Покажись, пес! — Торальд, проваливаясь в снег, словно одержимый, рассекал мечом воздух, проклинал весь свет. Затем с трудом выбирался из сугроба и уже полз дальше, рыча, как медведь, который испытывает невыносимые муки от вонзившейся в бок стрелы. Лучше бы это была физическая рана, нежели душевная. Его будто разрывала изнутри, дикая, жгучая боль. Хьярти мертв. Торальд хорошо чувствовал это, но отказывался верить. Лишь меч брата в руках Сигмара заставил его в этом убедиться. Как он посмел направить оружие родича против него? Торальда всегда считали бесчувственным варваром, которого ничего, кроме выпивки, сражений и женщин не интересовало. Только кто мог знать о сильной привязанности к старшему брату? Даже Альв не был ему так близок. Торальд появился не от Олафа. Он очень отличался от своих братьев: высокий, рыжий и зеленоглазый совершенно не походил на среднего роста, темноволосого, голубоглазого Хьярти или, как две капли воды похожего на него, Свана. Он прекрасно знал, что за спиной его оскорбляют, насмехаются, называя позором рода. Не ясно, как его вообще не прогнали прочь. А вот Хьярти никогда не принимал происхождение Торальда во внимание. Старший брат научил его обращаться с оружием, интересовался им, проявлял какую-никакую, но заботу о никому не нужном бастарде. Торальд всегда был ему благодарен. А теперь Хьярти не стало, а он даже не знает, где это произошло. И как ему пришлось мучиться перед смертью, но не было никакой возможность помочь или хотя бы проститься с ним. Торальд уткнулся лицом в снег, мечтая хотя бы на минуту забить о том, кто он есть, о том, что он должен делать да зарыдать. Вместо этого его тело содрогалось не то от холода, не то от осознания потери. Больше не было никого на свете того, кого варвар по-настоящему любил. Поднимаясь на ноги, он увидел небольшую, еле заметную светящуюся точку впереди. «Должно быть, некто пытается меня вывести» — решил мужчина. Торальд, не раздумывая, побежал на свет. Снег под ним удивительным образом перестал провалиться, дав ему возможность прибавить скорости. Огонек все ближе, ближе. Пусть из-за метели сложно было разглядеть путь, но, если его кто-то зажег, значит, пройти представлялось возможным. Торальд слишком поздно понял, что шагнул в пустоту. Остановиться он не успел и лишь в последний момент сумел перевернуться на живот, чтобы ухватиться рукой за край обрыва.

«Как я не догадался: это была ловушка!» — Варвар с ужасом понял, что не сможет выбраться. Тогда он пожалел, что не согласился с Хьярти и не бросил идею гоняться за Сигмаром, пожалел, что Сван теперь бродит где-то в лесу один и его участь будет ничем не лучше.

— Только бы этот дурачок додумался уйти, — Торальд прошипел эти слова, как умирающий монах, который читает молитву перед лицом смерти.

— Не думаю, что у него получится, — Это была та женщина со скал. Он хорошо видел ее лицо. Она стояла прямо у края обрыва и смотрела на него презрительным взглядом.

— Откуда ты здесь взялась? — В ответ Иса лишь показала опаленные ветки пихты, грустно улыбнувшись.

— Это твоих рук дела? Как это…?! — Ведьма не дала ему закончить, наступив на ладонь, которой он из последних сил держался за край.

— Ты просто видел то, что хотел видеть, причем тут я?

— Немедленно убери ногу и вытащи меня или… — Торальд с ненавистью посмотрел на нее. Он прекрасно понимал, что спасать его она не будет.

— Или что? — Иса резко надавила на его ладонь, от чего мужчина зарычал, а потом, не выдержав, отпустил руку. Раздался крик и его тело полетело вниз, ударяясь о горные выступы.

— Какие же вы, люди, глупые, — Покачала головой ведьма, глядя на то место, где несколько мгновений назад висел Торальд.

Тем временем ночь потихоньку начала сменяться утром. Первые лучи показались из-за верхушек гор. Метель снова утихла. Все выглядело настолько умиротворенным, что невозможно было представить, какая трагедия происходила там, как обрывались судьбы людей, которые и жизни узнать не успели.

— Черт возьми, где же дорога?! — Сван в растерянности метался от древа к дереву, утопая в сугробах. Он прекрасно понимал, что братья мертвы. Нет, не чувствовал, а именно все заранее просчитал. Его идея разделиться была не для того придумана, чтобы поймать человека, убившего родича. Разделившись, они были заведомо обречены на гибель. Сван — младший из братьев — отчаялся получить какое-либо наследство от отца. Все, конечно же, должно было достаться старшим — Альву, Хьярти, даже бастарду Торальду, то, что останется последнему — гроши. Когда не стало одного из них, Свану, с одной стороны было очень жаль, а, с другой, он прекрасно понимал, что это ему только на руку. Идея разделиться пришла ему как раз с надеждою раз и навсегда избавиться от надоедливых Хьярти с идиотом Торальдом. Первый, почуяв неладное, запротестовал, однако второй, который слова никогда поперек не вставлял да глядел на старшего брата, словно на бога, высказал свое мнение, послужившее столь трагичному исходу событий. А Сван же с самого начала выбрал лес, чтобы быстрее добраться до дороги и уйти из этих мест. Он, будучи умным, знал: та тварь на скалах являлась настоящей бедой, а не какой-то полуживой, сбежавший воин. Только вконец заплутал.

— Будь оно все проклято! — В очередной раз Сван понял, что сделал еще один круг, вернувшись туда, откуда путь начинал. Несмотря на все предпринятые попытки делать отметки на стволах деревьев, следы, оставшиеся на снегу, он никак не мог выбраться из леса.

— Ладно, сейчас передохну и попробую еще один раз, — Ему тяжело давалось держать себя в руках. Тут неподалеку зашуршали ветки, темная фигура стала мелькать между деревьями. Свану хватило несколько секунд, чтобы понять — это не был Сигмар.

«Должно быть, что-то случилось со способностью этого существа ощущать мое присутствие. Оно меня не чувствует!» — Сван спрятался за широким стволом пихты. Лучшее защита это нападение, не так ли?

Иса никак не могла понять: неужели Сигмар был так глуп, что отправился по тропинке, проложенной специально для него, не в лес, а в горы, где недавно был сход лавины? А, может, просто она, находясь в критическом состоянии, едва идя по снегу, не проваливаясь, потеряла способность чувствовать тех, кто ходил по ее землям? С этими мыслями ведьма сбавила шаг, внимательно глядя по сторонам, дабы не упустить свою добычу. Из размышлений ее вывело шуршание слева. Из-за дерева на Ису без единого слова с мечом набросился третий из братьев, пришедших во владения северной ведьмы. Она сделала несколько шагов назад, резким движением достала меч из ножен и в последнее мгновение успела блокировать удар противника, прежде чем он успел достичь цели. Ослабшая рука тряслась от тяжести однолезвийного меча. Иса с ужасом поняла, что под натиском Свана сдает позиции, пятясь назад. Ведьма хорошо понимала — ей не составило бы труда, собрав все силы, убить мальчишку в честном поединке, но стоило ли оно того? Он был плохой воин со всеми задатками хорошего колдуна: ни доблести, ни преданности, ни особой силы в нем не было, но хитрости, изворотливости, умения рассуждать — хоть отбавляй. Кто вообще дал ему оружие в руки, когда с его бы умом за древними свитками сидеть. Поэтому и толку от него практически не было: через неделю пришлось бы искать новую душу. Еще несколько раз отбив выпады, Иса быстро обошла Свана сбоку, пытаясь, таким образом, быстрее с ним покончить. Однако он оказался проворнее, перейдя в нападение, не дал ей осуществить задуманное. Осознав, что дело плохо, ведьма начала укрываться от ударов за деревьями, изредка отвечая на них. Нельзя было потратить всю силу на этого недоучившегося ведьмака.

— Ты ведь устала, да? Что, уже не такая могущественная, да? — Сван, выдохшись, прекратил нападение — Страшно? Когда стоишь на скалах всегда чувствуешь себя самым великим существом на планете — на деле же тебе легче шею свернуть, чем крестьянской девке. — Иса хладнокровно молчала. Она, говорившая на древнейших праязыках, с трудом понимала их изменившееся формы, а, чтобы ответить, надо было очень сконцентрироваться — ведьма решила сохранить силы для дальнейших действий, не тратя их на разговоры.

— Я просто снесу тебе голову, потом кто-нибудь да хорошо мне заплатит за помощь в уничтожении бесовщины. Ты немая, что ли? Хотя, какая разница? — Сван, отдышавшись, снова по сугробам кинулся на Ису. Та, что-то прошептав, кинулась в чащу леса.

— Беги-беги, все равно не уйдешь! — Стоило ему выкрикнуть это, как он по пояс провалился в снег. Браня все на свете, Сван–таки смог освободиться из «плена», но ведьмы уже и след простыл. Он просто шел вперед, надеясь заметить ее среди деревьев. Внезапно он остановился и с изумлением уставился под ноги.

— Тэйваз? — Прямо на снегу кровью была нарисована руна. Сын Олафа стоял прямо на ней.

— Ну попадись ты мне, змея! Шкуру спущу! — Сван, сам не понимая, что творит, стал махать мечом, словно палкой, носиться по лесу, судорожно ища Ису. Неожиданно она вышла из-за пихты, оказавшись прямо перед ним.

— Вот ты где… — Внезапно юноша почувствовал вспышку невыносимый боли где-то чуть ниже ребер. С ужасом он опустил голову вниз, выронив оружие: Иса безжалостно вонзила кинжал в его живот. Сван упал на колени, пытаясь вытащить его из себя, затем посмотрел в глаза ведьме, прошептав: «Именем Господа, отойди от меня» на что та расхохоталась.

— Ты правда считаешь, что это меня напугает? Попробуй назвать кого-нибудь повнушительнее! — Иса положила свои руки на его виски, сжав голову. Сван из последних сил ухватился за ее ледяные запястья, прекрасно понимая, что остановить ее все равно не сможет, но, не теряя надежды.

— Во имя… — Раздался хруст. Тело Свана рухнуло на снег. Его голова была повернута в неестественное положение, а на лице застыла гримаса ужаса, предчувствие неизбежной кончины.

— Вот тебе и шею свернуть. — Ведьма презрительно пнула труп. Теперь всего лишь оставалось найти Сигмара. Еще немного — и будет слишком поздно: она совсем обессилит. Довольно громкий шорох предупредил ведьму о чьем-то приближении. Иса поспешила выйти на дорогу, покинув лес. Там должна была произойти их первая и последняя встреча.