Капиталина — Тундра — страна ветров

С тех пор прошёл ни один десяток лет. Обрыв совсем близко подошёл к могиле. То, что это место погребения, можно догадаться по покосившейся тумбочке, сбитой из досок. Безжалостны арктические ветры и талая вода слизали могильный холмик. Ещё несколько лет и всё тут, что есть, сорвётся вниз, увлекаемое разжиженным в подтаивающей мерзлоте грунтом. Те, кто нынче посещал это место, говорят, что показался уже торец гроба. А на другой могиле, укрытой от шумного суетного мира толстой мраморной плитой, стояли свежие цветы. Мёртвым, пожалуй, всё равно где лежать: или в гробнице, или в гробу, в который через тридцать лет может заглянуть каждый любопытный чужак.

Но для живых — почитание памяти ушедших в смерть — престижное дело. Это в большей мере самоуважение. Уважать после смерти человека, пусть ничем не выдающегося, простого труженика, нужно, необходимо. Уважения требует сама смерть, так же как и жизнь.

Человек никогда не мог представить себе без внутреннего содрогания свою кончину и часто соглашается на любые муки, лишь бы жить. Сознавая неизбежность конца своего, так или иначе люди пытаются перебросить мост между краями пропасти, имя которой — смерть, и соединить плавным переходом несоединимое. Приёмов много. Одним из них является украшение мест захоронения.

Я хотела тогда обратиться к людям, которые жили на этой станции, чтобы они выкопали другую могилу и перенесли туда, ещё целый, гроб. Но потом мне расхотелось обращаться к ним. Сама станция была очень неухожена. Она была, скорее, обиталищем сезонников, ни о чём, кроме длинного рубля, не заботящихся, чем место постоянного жительства. Посередине территории стояла мачта ветродвигателя с поржавевшим пропеллером. Было видно, что он очень давно не работает. А ведь тундра — царство ветров! Даровая энергия. Сумей только взять её. Подъезд у станции со стороны моря совершенно не оборудован. Груз доставляется на санях или волокушах — мыльницах. Кругом валяется множество топляка, из которого при желании можно было бы сделать превосходный волок. Ведь ещё в Древнем Новгороде мостили улицы таким образом. Неужели мы так деградировали с тех пор? Уж до могилы ли тут! Я очнулась, когда меня громко окликнули. Многие уже сидели в автобусе, и нетерпеливо ждали, когда соберутся все остальные. Мы ехали дальше. Мимо мелькали дома, особняки — дворцы, сосны и ели, памятники, а я всё никак не могла избавиться от некстати нахлынувших мыслей.

02.01.2011 год,

Крайний Север.

Фото автора.