В Невский — Приворотное зелье

Спасение пришло, как всегда, неожиданно. Где-то там, в глубинах подсознания зародился лучик идеи. И эта мысль постепенно выросла, окрепла, и целиком поглотила его. Всю бессонную ночь он тешил ее, лелеял и довел-таки до полного созревания.

— Поеду я, пожалуй, в деревню. К бабушке. Два месяца на чистом воздухе физического труда должны привести меня в порядок.

Мать только обрадовалась решению сына. Видела его подавленное состояние, пережива-ла, боялась своими расспросами только усугубить и без того натянутые отношения. А тут он сам принял правильное решение. Сказано — сделано, не стоит прятать под зеленое сук-но.

И уже вечером Коля, после любовно приготовленного ужина обрадованной бабушки, он отправился спать на сеновал. Корову бабушка уже дано продала, но на сеновале еще ле-жали охапки скошенной травы, от которого шел едва уловимый аромат. В распахнутую дверку заползала вечерняя прохлада, неся с собой дополнительный и богатый букет запа-хов. От которого, с непривычки, начинала слегка кружиться голова. Коля почти физиче-ски чувствовал, как его легкие при каждом вздохе-выдохе освобождаются от городской гари и копоти, наполняются свежим нектаром. Да, давненько он так сладко не спал, как младенец. Без сновидений. А проснувшись на зорьке, почувствовал себя бодрым, сильным и почти здоровым. В сарае обнаружил свой старенький велосипед и принялся за его починку. Захотелось прокатиться по близлежащим лугам, полям и березовым посадкам. А можно и на рыбалку махнуть, на Дальние озера. Раньше они славились богатством рыб. Да и покупаться в чистой, проточной воде было лишь в удовольствие.

А бабушка опять приготовила шикарный ужин: напекла пирогов с тремя разными начин-ками. С картошкой, с грибами и с вишней. Она была большой любительницей поговорить, при этом можно было и не участвовать самому в беседе. Главное слушать, и иногда вставлять междометия. Чем Коля и пользовался. На душе становилась легко и спокойно. Хотя иногда и вспыхивали старые мысли, словно упрекая хозяина, что он забыл об истинной причине своего двухмесячного отдыха в столь глухих местах. И эта милая старушка изначально планировалась для получения информации, корысти ради.

— Бабуль, мне в институте дали такое задание. Короче, мне надо собрать материал про знахарок, ведьм и колдунов.

— Какие такие материалы? — пожилая бабушка не совсем поняла внука.

— Ну, легенды там всякие, случаи. Записать все это надо.

— А, понятно. Ты ешь, ешь, пока пироги не остыли.

— Помнится в детстве, вы часто пугали нас ворожеей, которая живет в Елховском Кусту.

— А как же, как же, — бабушка даже как-то обрадовалась. — Была такая. Ульяна. Со всей округи к ней ехали, кто погадать, кто подлечиться, кто поворожить.

— А она живая? — задал вопрос Коля, от которого так много зависело. Много, если не все.

Бабушка неуверенно пожала плечами:

— Не знаю даже. Я ведь сейчас редко выхожу на улицу. Ноги сильно болят. Да и погово-рить особо-то и не с кем. Деревня — две улицы и три дома. Все подружки уже давным-давно меня на том свете дожидаются.

— Это ты брось, бабуль. Ты у меня еще ничего, о-го-го! Вон, какие вкусные пироги стря-паешь. Любую молодуху за пояс заткнешь.

Лесть бабушке пришла по душе, вызывая широкую улыбку.

— Да жива, наверное, Ульяна. Потому, как ведьма она. А чтобы ведьма померла, надо ко-нек на крыше перерубить. Да и в магазине намедни я что-то краем уха про нее слышала.

— А что именно? — с нетерпением воскликнул Коля, отложив кусок пирога.

— Да не помню я, — махнула рукой бабушка, как бы говоря: «не приставай ко мне, внучок, с всякими глупостями». А тот и не собирался больше расспрашивать пожилого человека, что бы его нездоровый интерес не вызвал настороженность. Главное он уже узнал: воро-жея Ульяна жива. А дорогу в Елховый Куст он и так знает. По дороге на Дальние озера необходимо свернуть около одинокого дуба не направо, а налево. Всего-то каких-то пят-надцать-двадцать километров. И ради Нины, ради своего чувства к ней, это казалось ник-чемной мелочью.

Но на деле оказалось все гораздо тяжелее. Дано Николай не сидел в седле велосипеда, и уж тем более не совершал столь длинные прогулки. Пришлось делать привал на развилке трех дорог, около одиноко растущего могучего дуба. Тишина, как ее представляют город-ские жители, и не являлась таковой. Стоило только прислушаться, и ты понимаешь ее полного отсутствия. Шелестят от легкого ветерка листья, в траве стрекочут кузнечики. Вот, жужжа, пролетела пчела. А уж про птиц и говорить нечего. Поют, стрекочут, щебе-чут. Только эти звуки не ложатся тяжестью на душу. Наоборот, доставляют неизмеримое удовлетворение, чувство гармонии и покоя.

В деревушке Елховый Куст Николаю сказали, что знахарка Ульяна живет на выселках, в лесу. И любезно подсказали дорогу. Проезжая через сосновый бор, Коля недобрым слова-ми поминал русских классиков. Это они в своих произведениях, описывая всю прелесть соснового леса, представляли его райским уголком. На деле оказалось не столь радужным это любование красотой. Потому, как на него напали комары, мошкара и слепни. Эти кровожадные увидели в нем безотказного донора, тем более одет он был в шорты и сетчатую футболку. Пришлось со всех сил крутить педали, обливаясь потом. Кровососы не отставали. Наконец-то, лесная дорожка привела его на широкую поляну, в середине которой стояла одинокая изба. Бросив велосипед около крыльца, Николай пулей залетел в сени, плотно прикрыв дверь за собой. Отдышавшись и оглядевшись, он заметил, что попал по адресу. На стенках висели пучки различных трав, которые благоухали каждый на свой лад. И этот ароматный коктейль вскружил голову.

— Кто там? — в сени из избы вышла молодая, двадцатилетняя, девушка.

Это было столь неожиданно для Николая, что он растерялся и смотрел на нее, словно на диковинный музейный экспонат. Невысоко роста, плотного телосложения и, наверняка, в ней тела кровь представителей различных рас. Лицо белое, круглое. Глаза голубые, мин-далевидной формы. Волосы темные, почти черные. Такое сочетание было просто потря-сающее. Толстая коса покоилась на высокой груди, а на голове настоящий венок из поле-вых цветов. Простое ситцевое платьице выгодно подчеркивала фигурку модели. Она тер-пеливо ждала, когда незваный гость вдоволь насмотрится на нее. Молчала, а потом слегка кашлянула, чем и вывела Николая из оцепенения.

— А где Ульяна? — совсем уж глупый вопрос задал Коля, на что получил исчерпывающий ответ.

— Я — Ульяна.

Парень почувствовал, как кровь буквально застыла в его жилах, в животе образовался хо-лодный ком. Неужели и в самом деле существует бессмертие?! Оборотни там, вампиры всякие, продавшие души дьяволу, обретают вечную молодость. Палитра чувств отрази-лась на его лице.

— Что с тобой? — девушка шагнула к нему.

Коля отшатнулся, уперся спиною в закрытую дверь.

— Ты и есть та самая Ульяна? Колдунья? Я же еще в детстве слышал о тебе. — С трудом проговорил Коля.

Девушка недоуменно посмотрела на него, а через мгновение весело рассмеялась. И словно маленькие колокольчики прозвенели. И лицо преобразилось. Такое милое стало, с очаровательными ямочками на щеках. Поспешила успокоить гостя:

— Да нет же. Та, о которой ты слышал, тоже была Ульяной. Моя бабушка. Она умерла два года назад.

— Умерла? — он не смог спрятать разочарование. Опустошенность навалилась грузом на плечи. — А я так надеялся на нее.

Ульяна все же подошла к нему вплотную, заглянула в глаза. От этого пронзительного взгляда синих, как небо в предрассветный час, глаз по телу разлилось благодатное тепло.

— А может, я смогу помочь тебе? — спросила Ульяна.

— А ты колдунья? — надежда вновь вспыхнула в глубине души.

— Бабушка кое-чему научила меня. — Ответила девушка и положила руку ему на грудь, в область сердца. Сквозь сетчатую футболку он почувствовал ее тепло. — У тебя учащенное сердцебиение. Да и лесной гнус сильно покусал тебя. — Она повернулась. — Пошли в дом.

Николай прошел следом за ней, и попал в самую настоящую русскую избу. С русской печкой в полкомнаты, иконостасом в переднем углу, цветочками на подоконнике и само-тканым ковриком на полу.

— Садись, — хозяйки кивнула в сторону стола, на котором красовался медный самовар, а сама прошла за ширму. Вернулась через мгновение. — Выпей.

И поставила перед ним кружку. Улыбнулась его выражению лица:

— Не бойся, это настой пустырника. Успокаивающее средство. А вот этой мазью смажешь все укусы. Пахнет она, конечно, не очень приятно, но снимает зуд, жар и покраснение.

— Спасибо.

Пока он пил маленькими глоточками горький настой пустырника, Ульяна сидела напро-тив него, и, подперев милое личико ладошкой, наблюдала за ним. Была в ней, порядком подзабытая, наивность, простота и непосредственность. И полностью отсутствовало, по первому впечатлению, хитрость, изворотливость и тайных помыслов. Какая-то особенная, словно сошедшая со страниц романов русских классиков. На ум сразу же приходила Олеся Куприна, потом барышня-крестьянка Пушкина.

— Так чем ты так сильно заболел, что решил обратиться к народной медицине, да еще и в лице знахарки? — и в голосе ее, и в уголочках глаз была неприкрытая насмешка. Да Нико-лая это нисколько не задевало. Хотя и смутился. Говорить с ровесницей о цели своего ви-зита, было крайне неудобно и стыдно. Но чувства к Нине все же перебороли смущение.

— Мне бы одну девчонку приворожить. — Сказал он, ожидая в ответ бурной реакции. Но ошибся не в первый раз.

Ульяна спокойно отнеслась к его просьбе. Лишь слегка прищурила глазки, в которых за-плескалось озорство.

— Неужели так безнадежно?

Коля ничего не ответил, залпом допил настойку.

— Вообще-то, я этим не занимаюсь. Я специализируюсь на гомеопатии.

— Чем? — не понял Коля.

— Фитотерапия, лечение травами.

Николай промолчал. Надежда, которая толком не успела возродиться, вновь начала уга-сать. И все же он уцепился за соломинку:

— А может, сделаешь исключение?

Ульяна опустила голову, затеребила кончик шикарной косы, задумалась.

— А тебе это точно надо? — наконец-то она глянула на него синими глазищами. — Неужели твое чувство такое сильное, что ты решился на такой отчаянный шаг. Приворот сильный. На всю жизнь. Ты хорошо подумал?

— Я уже устал об этом думать. День и ночь. Недели и месяцы.

— Ну, хорошо. — Вдруг весело и бодро согласилась она. — За успех я, конечно, не ручаюсь.

— Но попробовать надо. — Досказал вмиг обрадовавший Коля.

— Но только зелье готовиться долго.

— Сколько?

— Надо собрать 77 трав, варить 77 дней, настаивать 77 ночей, нашептывая 77 слов закли-нания.

Николай быстренько прикинул:

— Так это будет уже конец сентября. Я уеду в город.

— Вот там и найдешь меня.

— Ты живешь в городе? — искренне удивился парень.

Ульяна опять весело рассеялась. И опять прозвенели маленькие колокольчики.

— А ты думаешь, что я живу тут, затворницей? Нет. Я учусь в институте лесного хозяйст-ва. Хочу стать егерем. А тут живу летом, да и на каникулах.

— Не страшно одной?

— А ружье на что? — вопросом на вопрос ответила Ульяна. — А потом, в городе-то намного опасней жить. Люди — вот самые страшные звери. Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак. — Она бросила мимолетный взгляд на часы с кукушкой. И Коля заметил это.

— Я, пожалуй, поеду. Мне еще до дома 20 километров надо отмахать.

— Про мазь не забудь.

— Спасибо. — Он поднялся. — А тебе разве не нужна фотография моей девчонки, или, хотя бы, имя ее?

— Нет. Получишь зелье, добавишь девочке в чай. И привяжешь ее так, что, может, потом и сам будешь не рад. — В ее голосе звенела издевка, но Николай не отреагировал на нее.

Попрощавшись, он вновь оседлал велосипед.

Спал он снова на сеновале, и проснулся задолго до рассвета. Вспомнил сон и улыбнулся. Даже как-то обрадовался. В его сегодняшнем сновидении отсутствовала Нина. Героиней стала лесная колдунья, Ульяна. Ее черная коса, ее мягкая теплая ладошка, ее красивые си-ние глаза. На душе было спокойно и легко. Давненько так хорошо Николай не чувствовал себя. Стал припоминать в подробностях вчерашний визит. Вот он, спасаясь от комаров, въезжает во двор. Там дом, сарай, летняя кухня. Под деревьями — стол и скамейки. Дрова. Дрова! Да, куча распиленных, но не расколотых дров.

— Может, ей и переколоть-то некому. Кажется, она говорила, что живет одна. Неужели она сама будет колоть дрова? — эти мысли буквально обожгли Николая, и он скатился с сеновала.

— Я на рыбалку. — Лаконично сообщил он бабушке после завтрака.

И будь старушка внимательней, то она заметила бы, что внук отправился на рыбную лов-лю не с удочками, а с одним топором.

Сначала езда давалась ему не без труда. Вчерашняя нагрузка, да с непривычки, отзыва-лась сегодня болью в ногах и спине. Но проехав четверть пути, боль постепенно утихла, а потом и вовсе сошла на «нет». Даже около одиноко дуба он не стал устраивать привал. Чем ближе он подъезжал к лесной избушке, тем светлее становилась на душе. Необъясни-мая пока радость заполняла его. Просто хотелось быстрее увидеть Ульяну. Но его ожида-ло разочарование. Дом оказался под замком, во дворе — никого, в огороде — ни души. Не-много передохнув с дороги и умывшись колодезной водой, Николай приступил к коке дров. Ничего не получалось сначала, да потом прежние навыки пробудились, руки нали-лись уверенностью и силой. Работа закипела, даже не заметил течение времени.

— Привет. — Раздался за спиной милый голосок.

Он обернулся: Ульяна. Вернулась из леса, как о том говорила ее экипировка. Куртка, ос-новательно потертые джинсы, резиновые сапожки. В руках она держала лукошко с гриба-ми и пучок какой-то травки.

— А я иду и гадаю, кто это решил оказать тимуровскую помощь лесной ведьме?

— Извини, если что не так. Просто я подумал, — он замялся и не закончил предложение.

— Да ничего. Спасибо большое. Сейчас я картошечки с грибами нажарю. Та как? Грибы любишь?

— Обожаю. — Коля только сейчас почувствовал голод.

— Тогда умывайся и пошли. Грибы с молодой картошкой жарятся очень быстро.

Через пять минут Коля уже сидел в уютной светлой комнате. Ульяна поставила перед ним кружку с каким-то настоем.

— Что это?

— Пей, не бойся. Отравить я тебя не собираюсь. Отвар снимет усталость как рукой. Навер-няка, с непривычки у тебя все тело болит.

— А ты еще и ясновидящая? — Коля тоже поддел ее.

— Чтобы об этом догадаться, не надо обладать сверхъестественными способностями. А вот и картошка подоспела.

То ли Коля был такой голодный, то ли Ульяна профессионально готовила, да только ему казалось, что до сих пор ничего вкуснее в жизни он и не ел.

После обильного обеда возвращаться было тяжеловато. Дорога показалась намного длин-нее.

Целую неделю Николай ездил к Ульяне. Доколол дрова, сложил их в поленницу. Хотя девушка и говорила, что с последним она и сама прекрасно справится. Коле было просто легко и непринужденно общаться с ней. А потом прикатил отец. И целых две недели они занимались текущим ремонтом погреба и изгороди. Потом окучили картофель, опрыскали от колорадского жука. Каждый день находились все новые и новые дела, которые требовали присутствие парня. О поездке на заимку, к лесной деве, и речи быть не могло. А душа так и рвалась туда, чему Николай сам сильно удивлялся.

Только в конце августа он смог вырваться из дома. Ульяна уже занималась рытьем кар-тофеля. И Коля, не обращая внимания на ее уговоры, стал помогать ей. Целый день они проработали бок обок, разговаривали, шутили, смеялись. Но наступил момент прощания. Коля на короткое мгновение задержал ее ладошку в своей.

— До свидания.

— Пока. — Ответила она и усмехнулась. — Не забудь, ровно через месяц приворотное зелье будет готово. Найдешь меня в городе.

— Найду. — Уверенно ответил Николай.

Он думал, что едва он увидит Нину, как любовь с новой силой вспыхнет в его сердце. Разлука притупляет самое утреннее из чувств. Несколько сантиметров на карте убивает любовь. Но всплеска не было. Лишь легкая грусть, и не более. И безропотное равнодушие. А сентябрь остановил течение времени. Секунды растягивались, минуты тянулись, часы удлинялись. А уж дни, казалось, не закончатся никогда. Ожидание всегда вот так преображает время. Коля несколько раз порывался поехать в лесной институт и отыскать Ульяну. Но каждый раз хватало благоразумия не поддаваться минутной слабости. Приворотное зелье еще не было готово. Оставалось только вычеркивать дни на календаре.

И, наконец-то, перечеркнут жирным маркером последний денек.

Коля сидел в небольшом скверике и не сводил взгляда с парадного входа института. Тре-вожился, что может не заметить в пестрой толпе студентов Ульяну. Так оно и произошло. Не заметил, пропустил. И только его величество случай пришел к нему на помощь. Вышла очередная порция студентов, которая что-то громко обсуждала и планировала. Минуты через две толпа распалась на небольшие кучки и стала расходиться в разные стороны.

— Уля! — кто-то окликнул.

И Коля вздрогнул. Вряд ли среди молодежи так уж и много девушек со столь редким, кра-сивым именем. Две девушки вновь сошлись. Присмотревшись, Коля узнал ее. Через минуту она отправилась к автобусной остановке. Одна. Он догнал ее.

— Ульяна.

Она узнала его, и милая улыбка озарила лицо. Николай же, напротив, с трудом узнавал ее. И хотя шикарная черная коса была на месте, и синие глаза выплескивали тепло, что-то в ней изменилось. Потом догадался, что это косметика. И она так изящно подчеркивала ее природную привлекательность.

— Привет.

— Привет.

— Нашел-таки? — легкая, мимолетная улыбка скользнула по губам. А так хотелось услы-шать ее задорный смех, так хотелось еще раз полюбоваться на милые ямочки на щеках.

— Нашел.

Они молчали, оба смущаясь, не зная, как продолжить разговор.

— Ты за зельем?

— Да.

— Оно у меня в общежитие. Если есть желание, то можешь проводить меня.

— Хорошо.

Автобус пришлось подождать. Николаю казалось, что они при встрече не смогут нагово-риться друг с другом, вспоминая лето, заимку и их встречи. Но они молчали оба, и даже старательно прятали глаза друг от друга.

Ульяна проживала в маленькой одноместной комнате. Тут не без труда уместились шкаф, сто и кровать за ширмой.

— По закону гостеприимства сначала мы попьем чайку.

— С травками? — усмехнулся Коля, и тут же мысленно пожурил себя.

— Можно и черный. — Ответила Ульяна. Как ему показалось, она даже обиделась. Потому, как сменила планы. Достала из шкафа обыкновенный пузырек из-под пенициллина.

— А вот и зелье.

— Это? — удивился Коля.

— Ты не смотри, что его так мало. Сила в ней великая. А это, — она протянула бумагу. — Заклинание. Когда зелье выльешь в чай, прочти его.

— Вслух?

Она улыбнулась, с грустинкой.

— Необязательно.

— Спасибо.

— Что-то радости в твоем голосе я совсем не слышу. — Ульяна вскипятила чайник, поста-вила на стол розетку с вареньем, печенье, пряники. Разлила по чашкам черный чай.

— Пей, а я пока переоденусь. — Она ушла за ширму.

Коля вертел в руке пузырек с прозрачной жидкостью, открыл, понюхал. Никакого запаха. И тут он вылил весь пузырек в Ульянину чашку с чаем и быстро-быстро прочитал непо-нятные слова по бумажке. Затем спрятал пузырек в кармане. Из-за ширмы раздался весе-лый и озорной смех. Коля, удивленно, огляделся. И увидел Ульяну в зеркале шкафа. Она сидела на кровати и просто наблюдала за ним. Николай покраснел до корней волос.

— И что это значит? — она вышла из-за ширмы.

Он шагнул к ней вплотную. Так близко, что видел собственное отражение в ее синих гла-зах. Молчал.

— А как же Нина? — тихо спросила она.

— Это была не любовь. — В тон ответил он.

— Почему ты так уверен в этом?

— Я забыл ее за время разлуки.

— Зачем тогда налил зелье мне?

— А тебя я не могу забыть.

— И думаешь обо мне все ночи и дни? — глаза ее смеялись.

Коля вдруг понял, как смешно и нелепо он выглядит в ее глазах. В такой ситуации и при таком раскладе. Он отвернулся, подошел к окну и стал смотреть на вечерний город. Мол-чал, и мысленно ругал себя последними словами. Но надо было как-то выходить из этой непростой ситуации, не потеряв остатки уважения. Вздохнул, обернулся, полной решимо-сти на импровизацию.

— Прости. Я, и впрямь, веду себя как влюбленный школьник. Понимаешь, Нина — это моя первая любовь. И думалось мне, что это чувство на всю жизнь. Пока. Пока я не встретил тебя. И я боюсь, что ты. — Он сделал паузу, подбирая слова. — Одним словом, я — самый обыкновенный парень. Во мне нет ничего привлекательного. А ты, ты — полная противо-положность. Красивая. Чудесная. Загадочная. Извини меня, пожалуйста. — И он напра-вился к двери.

— Подожди. — Остановила она его. И когда он обернулся с порога, то увидел, как Ульяна демонстративно, залпом, выпила свой чай.

— Ты что?

— Выпила чай. — Мило улыбнулась она. — Нет никакого приворотного зелья. То была про-стая родниковая вода. Но я надеюсь, что мой поступок тебе о многом сказал?

— О чем? — не понял сначала Коля. И лишь спустя несколько мгновений сложилась ясная картина. И улыбка озарило его лицо