На город опускался вечер и небо, словно покрывало стелилось над крышами домов. Окна и фонари ярко освещали улицу, по которой в час пик лениво ползли переполненные автобусы. Те, кто не пожелал стать селёдкой в бочке, не спеша шли по тротуару. Среди них-женщина и ребёнок. Оба молча глядели перед собой, поглощённые мыслями. Анна Владимировна, лет пятидесяти, одетая в осеннее пальто, перчатки и шляпку, несла продуктовый пакет. Мальчишка лет десяти бодро шагал рядом, сунув руки в потёртую куртку. Из-под таких же потёртых штанов выглядывали разношенные башмаки без шнурков. Издалека казалось, будто гуляли мать и сын.
На деле же Ваня видел спутницу впервые в жизни. Приёмную мать он тоже видел лишь однажды — когда она забирала их с сестрой из детдома. В тот день стояла дождливая погода, поэтому машину занесло, и она врезалась в остановку. Дети чудом выжили, но попали в больницу, а после выписки опека вернула их в детдом. Через месяц подростки сбежали оттуда и стали беспризорниками. До встречи с Анной Владимировной Ваня клянчил еду либо таскал её из продуктового фургона. Схема была проста: когда грузчик уносил товар, воришки открывали кузов и передавали добычу по рукам. Но однажды грузчик неожиданно вернулся. Испуганные ребята рванули как марокканские спринтеры, а Ваня, замешкавшись, попался. Грузчик схватил пацана и поволок в супермаркет. В отсутствие шефа разбираться пришлось старшей продавщице, Анне Владимировне.
Анна Владимировна не понаслышке знала, что такое нужда. Муж бросил её с двумя детьми, да ещё третьего под дверь положили. Поначалу, не имея профессии, женщина занимала деньги, которых хватало лишь на пелёнки и молоко. Чтоб отдать долги, приходилось ежедневно драить три офиса. Анна кормила детей, бежала в офис, возвращалась, кормила и пулей на работу. Так прошёл месяц, пока в Центре Занятости не открыли курсы для безработных. Надеясь устроиться в супермаркет, Анна выбрала специальность “Продавец”.
Вспоминая свои мытарства, женщина смотрела на худого, оборванного пацанёнка и чувствовала, как сжалось сердце. Однако, сильнее жалости её мучил вопрос: поступить по совести или по закону? Анна стала рассуждать: Ване, как и ей, остро не хватало денег. Даже тысяча рублей его спасла бы, но у неё карманы пусты, а до зарплаты целый месяц. В кассе, конечно, лежала выручка, да разве не ясно, что взять оттуда деньги значило обокрасть магазин? Строгий начальник запросто мог штрафануть или уволить. Сомнение терзало душу всё сильней, но женщина решила помочь ребёнку. Анна забрала у Вани украденную булку и вывела на улицу. “Жду тебя вечером в семь. Заберёшь хлеб, молоко и тысячу рублей. Только больше сюда не ходи”.
После смены Анна сдавала выручку. Обнаружив недостачу, шеф понял, что в его магазине произошла кража. Верить не хотелось, но перед ним, опустив глаза и покраснев, стояла сотрудница, причём старший продавец. Анна не стала отпираться и рассказала про Ваню. Начальник недоумевал: как можно обокрасть магазин в пользу босяка? И как верить той, которая обманула его доверие? Нет, такой не место в коллективе, значит-уволить.
Анна выслушала шефа, собрала вещи и ушла. Теперь идя рядом с Ваней, она думала о сходстве их судеб: без работы и денег её шансы стать беспризорной возросли. Ничего удивительного-такова цена за выбор, трудный выбор.
: такая штука у обуви
Все сообщения мини-чата
Регистрация
Забыли свой пароль?
