Капиталина — Гибель Акулины

Мы шли по Тихому океану. Но он совсем не «Тихоня», как можно подумать. Лёгкий бриз мог мгновенно перейти в затяжной муссон. Лазурь воды в этот период превращается в цвет каменного угля из шахты или застывшей лавы вулкана. Тогда волны Тихони дубасят с вдохновенным плеском по борту махины-корабля так, что это можно сравнить разве с журчащей весенней рекой, которая несёт поваленные «мёртвые» деревья, и бьёт ими по скалистым берегам или звериным стоном деревьев в тайге в зловещий ураган. Кажется, вот-вот рухнет надстройка корабля.

В этот буйный период Тихони в каюте всё ходит ходуном: валятся книги, папки, стулья, как пьяные матросы, не стоят на одном месте. Во время еды, ложка, как лживый Янус, мечется во все стороны, так и норовит пролететь мимо рта, половина еды оказывается на полу. Компот или чай выплёскивается наполовину, пока находится в руке, и в рот попадёт только полстакана. Волны в основании доходят от двухсот и более метров. Наше судно валяет Тихоня так, как ему нравится, не щадя никого и ничего. Палубу залило до двух метров водой, по ней можно продвигаться только вплавь или на лодке. Самое удивительное то, что как наш корабль не тонет. Он навстречу стихии идёт и идёт своим курсом. Пройдено 4876 миль, и осталось до порта ещё 5678.

Нашим кораблём было пройдено половина пути. Продуктов осталось мизер. На завтрак давали банку кильки и компот с хлебом. Разумеется, это так мало, когда находишься всё время на свежем воздухе. Нужно нести вахту — голоден ты или сыт. Как говорится: не полопаешь, не потопаешь и наоборот: не потопаешь, не полопаешь. Голодный человек он, как автомобиль без бензина, надолго его не хватит: максимум на неделю, а то и меньше — всё зависит от организма.

Народ на корабле стал скучным. Полноценной еды нет, как нет! Съели всё: мясо, крупу, картофель — остались только консервы.

Шёл лёгкий бриз. Вдруг судно встало внезапно среди морской пучины Тихони.

По пароходу пошёл слух, что-де, что-то сломалось в машинном отделении. Эту новость принесла всем дневальная Ленка, которая, как сорока, знала все новости, как говорится, с первых уст, так как мягко подкладывалась то под капитана, то под главного механика, которые по приходе в порт напрочь о ней забывали. Никогда и нигде не вспоминали. Ленка была соперницей буфетчице. В один из дней они распотешили всю палубную команду, когда одна другой начали показывать причинные места, раздевшись догола и хвастаясь, чья же лучше. Такие концерты были не редкостью, которые вмиг и забывались, — и они снова ходили: « не разлей вода» — вместе. А потом же по приходе в порт всем ленка доказывала, что в машинном отделении ничего и не ломалось. Что тут скажешь? Агенство ОБС,( одна баба сказала) в лице Ленки — всё знает наперёд, что есть, что было и что впредь должно случиться.

Очевидно, корабль встал по указанию капитана — Бога и чёрта на судне.

Стоит корабль, как скала. Так и есть «Белый Дом» в море. Пароход, как громадный поплавок, безвольно покачивается в такт набегающим волнам.

На корме идёт рыбалка. И вдруг… поймали акулу с полцентнера весом. Мигом собралась толпа ротозеев. А радиооператор выскочил с аккордеоном, который путешествовал вместе с ним по всем морям и океанам. Полоснул по клавишам и заиграл мелодию Мендельсона на радостях.

Видя, что хищница не подаёт признаков жизни, люди осмелели, и стали трогать её за плавники. Смельчак Вовка из машинного отделения, оседлав рыбину, попытался с силой вонзить ей в полуоткрытую пасть здоровенный железный крюк. Но она так взбрыкнулась, схватив Вовку за голову, оставив у того на макушке глубокую царапину, а в своих зубах его шапчонку, с которой он никогда не расставался, так как была на голове ранняя лысина. Вот уж, действительно, глупая голова ни рукам, ни ногам покоя не даёт. Всем хотелось сняться рядом с грозой южных морей.

Защёлкали фотоаппараты, словно были на подиуме, и снимали красавиц. Некоторые пытались сфотографироваться с редкой морской знаменитостью, как Акулина, которая, распластав свои крылья — плавники беспомощно лежала на палубе, и ждала своей горькой участи. Для многих акула была нечто вроде знаменитости или «звезды», которые снимаются в мыльных пузырях — картинах. «Звёзды» облепили все экраны телевидения, как поганые деревенские мухи. Так и хочется прихлопнуть какую-нибудь за их падучую нескромность. Одно спасение — не включать телевизор.

А тут невидаль какая — сама акула, можно сказать, золотая рыба своей персоной пожаловала на палубу при помощи удальцов. Как тут не взять позу. Петька — кок проворно сбегал на камбуз и притащил топор и обоюдоострые ножи, которые были заточены с тех самых пор, и не использовались, когда окончилось мясо.

У Петьки от радости настроение подскочило, как давление. Он знал, что теперь команда будет накормлена.

Расправа началась. Акулина, казалось, не подавала признаков жизни. Её выразительные глаза так блестели, словно из них текли слёзы. Но блеск в акульих глазах медленно потухал, как ещё не разгоревшийся костёр. Они как будто просили пощады у людей. Смертоносный туман заволакивал их.

Перво-наперво беспомощной акуле срезали плавники — её морские крылья, далее отрубили хвост — главный руль Акулины. Умелым, рассчитанным движением, повар распорол акуле живот, оттуда вывалились внутренности, — и откуда хлынула алая, пенящейся кровь, и залила всю палубу.

Полумёртвая рыба из последних сил пошевелила обрубком корпуса. Смельчаков, как ветром сдуло. С отчаянным криком дневальная Ленка кинулась в надстройку, увлекая за собой уборщицу. Но скоро все опять стояли на залитой кровью палубе, и деловито наблюдали за расправой Акулины. Безжалостно Петька вырезал челюсти, которые навевали страх людям, если они встречались с акулой в море, которых Акулина в свою морскую вотчину не приглашала. А человеку мало места на суше, так он беспардонно входит в чужие владения, чтобы прокормить себя. Конечно, голод не тётка и не сестра, ни жена, даже не сват, ни брат. На какие ухищрения и жестокость не пойдёшь? На всё решишься, когда голод под ложечкой сосёт.

Вот оно такое время наступило, которому нет оправдания никогда и нигде! А тем более перед морскими обитателями. Не лезут же они на сушу к человеку. На спущенную с крюка, изуродованную Акулину, навалилось несколько человек и, как волки, начали кромсать акулье тело. Но оно ещё жило, и реагировало на каждое движение остро отточенных ножей.

Насытившись казнью, один из заядлых рыболовов отхватил огромный кусок из брюшной полости для наживки.

А Вовка — аккордеонист заиграл похоронный марш, чем ни мало всех рассмешил. Народ захлопал в ладоши.

Люди-звери, ещё почти живую акулу, вернее, что от неё осталось, выкинули за борт. Лазурь окрасилась кровью. Беспомощный изувеченный обрубок стал быстро тонуть, и вскоре скрылся в волнах. Седой океан Тихоня горестно качнул гривастой пологой волной, и она целомудренно скрыла следы человеческого злодейства. Кровь быстро смыли, и через полчаса уже ничто не напоминало о произошедшем. Нет преступления, и нет преступников. И был свидетелем только мудрый и Тихий, именуемый Тихоня, океан. Такова жизнь! Для того чтобы прокормиться и жить мореплавателям, надо было искромсать тело акулы — Акулины, могучей и красивой рыбы в морской стихии Тихони, то есть Тихого океана.

14.03. 1987-2014 годы,

Крайний Север,

Тихий океан,

Больничный Городок.

Фото автора.