Ольма Ник — Дик Нортон

Ольма Ник

Дик Нортон

Часть первая

Экипаж «Колибри»

Война была, есть и остается в человеческой природе. На заре четвертого тысячелетия человек не изменился. Изменились масштабы, на которые стали распространяться интересы тех из людей, которые в силу честолюбия помноженного на интеллект, искали и находили новые горизонты для своего влияния. Планета за планетой, система за системой изменялись под напором человека. Человека — искателя, авантюриста, милитариста, захватчика.

Со временем, самые могущественные из людей, за которыми стояла та или иная сила способная изменять вселенную, создали Альянс. Альянс Альдебо, как они себя назвали. Вся цивилизованная жизнь, в той или иной степени, контролировалась силами Альянса. Торговля, колониальные войны, криминалитет.… Особенно войны — универсальный способ двигать прогресс и захватывать новые и новые территории, осваивать ресурсы, подчиняя флору и фауну планет пригодных для жизни.

Человечество стало напоминать саранчу уничтожающую ресурсы космоса, который теперь казался не таким уж и безграничным. Фактически подчинив всю галактику, люди наконец-то обнаружили, что они не одни во вселенной. Три гуманоидные формы жизни: центлийцы, линийцы и цапорианцы пали перед мощью человеческой расы. Пали, но не исчезли и теперь мирились с участью совместного существования под тотальным контролем с малой толикой свободы выделенной победителями.

Человечество процветало. Человечество созидало и потребляло, продолжая расти и развиваться. Для людей наступил поистине золотой век вселенского масштаба, когда практически не осталось ничего невозможного.

1

Дик ногами почувствовал вибрацию, когда выпускная, бронированная аппарель бота, метра на полтора зарылась в мягкую почву планеты УН — 14. Он бросился бегом по небольшому уклону, а сзади гулко затопали тяжелыми десантными сапогами его товарищи.

— Я его запеленговал! — раздался голос Оскара в коммуникаторе шлема. — Ловите картинку.

Тот час, синхронизируясь с мозгом, на сетчатку правого глаза спроецировалась карта шахты. Дик на всякий случай, проверяя, похлопал рукой по набедренной кобуре, где покоился до поры до времени импульсный лучевик с разрывными зарядами. Он метко стрелял и не нуждался в громоздком оружии, безусловно, более точном, но менее надежном и удобном.

Их было трое. Для операции на поверхности планеты больше и не требовалось, да и премиальные делить на троих приятнее. Дик, обладая молниеносной реакцией, выполнял в оперативной команде роль первопроходца. Оскар — навигатор, надежный парень, но, ни на что другое не годится. И еще Олаф — молот команды.

Дик считался крупным мужчиной высокого роста, но перед Олафом Юргенсоном ощущал себя хилым недомерком. Вот уж кто был нешуточным великаном, исполином, обладающим невероятной физической силой. Олаф легко нес плазменную установку эксклюзивно сработанную под его возможности, которую Дик мог разве что поднять и пронести сотню метров.

Они быстро лавировали между чахлыми невысокими кустиками стального цвета, норовившими зацепиться своими тонкими и на вид очень острыми листьями за десантную армейскую броню.

Впереди виднелся вход в шахту, частично заваленный мелким щебнем необычного ярко алого цвета. Узко, но пролезть можно. Именно в этой шахте укрылся менжатник Суфлисо.

— «Менжатник. Как ему удалось убежать из лаборатории?» — размышлял Дик Нортон, приближаясь к входу. — «Правда, от них всего можно ожидать». Поговаривали, что эти существа обладают невероятным интеллектом, возможно коллективным разумом. И вроде бы они, менжатники, получены искусственным путем. Генетические мутанты, так их называют.

Дик видел картинки, которые активно распространялись в галактической звездной сети и они ему не понравились. Таких уродливых созданий надо еще поискать… Похожи на людей, но совершенно другие они внушали отвращение и какой-то первобытный страх. Крупная вытянутая к верху, яйцеобразная голова на длинной тонкой шее, непропорционально длинные и тонкие конечности рук и ног торчащие из худого, тщедушного тела. Голубовато-серая кожа, а глаза такие, что много повидавшего в своей короткой жизни Дика, брала оторопь. Жуткие глаза были у этих тварей. Громадные в половину лица, желтые, с черными зрачками, как у тигра или леопарда. И в глазах этих светился разум, мощный, такой, что казалось, его сила способна двигать предметы.

Дику никогда не встречались разумные леопарды, и он долго внутренне содрогался, вспоминая фотографию менжатника. Он больше верил слухам, что менжатников получили в результате скрещивания людей и инопланетян. Но вот только никто из представителей известных рас, не походил на этих существ.

Эти сумасшедшие генетики создавали такие формы жизни, что сами порой приходили в ужас. Дик только головой качал и сдавленно крякал, словно получал увесистый удар в живот, когда просматривал новости связанные с генной инженерией.

Он так остро реагировал, потому что и сам был генной модуляцией. Его отцу, ярому поклоннику подобных экспериментов, удалось получить удачный образец после многолетнего кропотливого труда в виде… собственного сына. Дик давно привык к своей внешности — платиновые волосы, темная, словно загорелая кожа и совершенно прозрачные, как вода, глаза. К тому же, благодаря различным имплантам, которые вживил в него отец, Дик активно физически развивался с раннего детства, обгоняя большинство своих сверстников. Это помогало ему затыкать рты насмешникам.

Но была и обратная сторона медали. Из-за чрезмерной модификации, полеты и скоростные поездки доставляли Дику серьезные неудобства, вплоть до нестерпимой боли. Однажды он попал в крутую переделку, чуть не погиб и после вынужденной операции по удалению некоторых имплантов, все изменилось. Дик наконец-то полетел в космос, о чем долгое время мог только мечтать.

Один за другим преследователи нырнули в узкий зев шахты и, рассекая темноту мощными лучами прожекторов укрепленных на шлемах не сбавляя хода, ринулись по широкому подземному коридору полого уходящему вниз. Пробежав метров триста и не встретив решительно ничего кроме гладких каменных стен, Дик сбавил ход и сверился с проекцией карты. Сигнал значительно ослаб и находился гораздо левее коридора, и много глубже того места где они находились в данный момент.

Ага. Похоже лабиринт. Если старая карта не врет, и нет завалов, то до цели не далеко. Деться-то менжатнику некуда, вход и выход один.

— «А ведь здесь явно работали «дунгатом», — подумал Дик, глядя на гладкий, словно отполированный, камень стены. — «Денежек вбухано не мало, раз бурили такой редкой и дорогостоящей установкой»

Справа и слева, луч света выхватывал толстые тросы подъемника. Раз платформы не было наверху, то остается надеяться, что она внизу и в исправном состоянии.

— «Ага! Вот и подъёмник! — Дик пробежался по пологому спуску и наткнулся на металлическую, с ребристым полом, платформу лифта. Он тайком порадовался, увидев светящийся сенсор управления. Значит, вверх они поднимутся с комфортом.

Дальше коридоры шахты разветвлялись в квершлаги, но Оскар точно знал, куда следует идти и сбросил ориентиры своим спутникам.

Когда-то тут добывали редкие красные алмазы, прославившиеся своей невероятно крепкой структурой и до сих пор пользовавшиеся недурным ювелирным и техническим спросом. А теперь это просто одна из заброшенных шахт на УН —14 и никто в здравом уме не стал бы садится на эту, такую же заброшенную, как и шахты, маленькую планету. Никто, кроме менжатника. Может быть, интеллект этих существ умел понимать и просчитывать то, что обычному человеку не под силу? Так или иначе, он нашел для посадки в этой дыре свои резоны.

По злой иронии, в системе звезды HД12171924 на планете УН-14 вполне могла самостоятельно развиться разумная жизнь. Звезда, почти двойник Солнца, а орбита планеты практически идентична земной. Присутствовала атмосфера, правда более разряженная нежели на колыбели человечества. Но разумной жизни тут не было никогда, только «стальные колючки» в каменистой почве. На них начиналась и одновременно заканчивалась вся флора.

УН-14 не подвергалась терраформации. Космогеологи пророчили планете большое будущее, но ошиблись. На деле запасы алмазосодержащей руды оказались весьма скудными, и когда алмазные трубки истощились, планету забросили.

-«И все же. Что-то ему понадобилось в этой пустыне из серого и красного камня? — недоумевал Дик Нортон пробираясь согласно схеме в узком правом штреке. — «Шахта умерла лет пятьдесят назад. Тут ничего нет.»

— Котятки, у нас проблемы, — раздался в коммуникаторах голос обворожительной Сун Ли, пилота их разведывательного бота. — Эта пыльная дыра преподносит сюрпризы. Умники с корабля предупреждают, что близится мощная геомагнитная буря. Я сваливаю, сию секунду, чтобы не угробить бот, так что вам придется немного потусить без меня.

Грязно выругались все, включая Дика Нортона.

— Сколько у нас времени? — Оскар отвечал за связь, поэтому он вел переговоры с пилотом.

— Точно сказать не могу, — речь Сун Ли постоянно прерывалась, видимо она уже начала маневр и теперь удалялась от застигнутой врасплох троицы. — Жду более точных данных. Кстати оружие может накрыться. Хотите схапать менжатника голыми руками?

Связь прервалась. Если полетит вся электроника, они точно могут превратиться в слепых котят не способных выбраться из шахты самостоятельно. Дело даже не в менжатнике, может и можно его сработать, не открывая огонь, но что потом… Три человека растерянно остановились в чреве заброшенной планеты обдумывая варианты.

— Привет котятки! Мама кошка еще здесь, — снова раздался голос в коммуникаторах. — Слушайте внимательно. Приказ сверху такой. Пока окончательно не накрылась связь бегите к лифту. И не вздумайте бросить оружие! Шкуру спустят. Вы меня поняли?

Дик и его товарищи энергично подтвердили. Спорить равносильно самоубийству.

— Наши «эксперты» посчитали длительность геомагнитки. Будете болтаться тут пару суток. Начаться может в любую минуту. Так что не расслабляйтесь. Неподалеку от шахты есть законсервированный жилой модуль и вам очень повезет, если вы успеете открыть замки раньше, чем вас накроет. Сбрасываю картинку. Менжатника сработаем, как только утихнет. Никуда он не денется. У меня все. Удачи.

Не солоно хлебавши, бойцы рванули назад с еще большей скоростью, чем при высадке. Приходилось бежать по извилистому лабиринту и если они не успеют, то оставшейся команде корабля придется вызволять своих товарищей из темного плена шахты. Двое суток без еды и воды, в «мертвой» броне с поврежденными геомагниткой пушками, в темноте — удовольствия мало.

Достигнув лифта и увидев светящийся сенсор управления, Дик не таясь облегченно выдохнул. Они быстро забрались на платформу и Оскар, поколдовав немного с консолью, заставил эту рухлядь подниматься.

Скорости не хватало. Платформа, рассчитанная на многотонный груз, была не приспособлена для скоростного подъема и они ползли чуть быстрее, чем поднимались бы сами.

Накрыло, когда до выхода на поверхность оставалось четверть пути. Вырубилась силовая поддержка брони, вместе с вживленными микрочипами. Стало темно и тихо.

Наемники выбрались с платформы и теперь тяжело, на ощупь двигались вверх. Олаф, несмотря на нечеловеческую силу начал потихоньку сдавать и Дик придя ему на помощь, подхватил тяжелый плазменник и они, вдвоем кряхтя, тащили это убойное оружие.

— Нахрена ты вечно его с собой таскаешь? — громко спросил Дик покряхтывающего от натуги товарища. Коммуникаторы не работали, но они не снимали шлемов, и так руки заняты, поэтому приходилось кричать. — Ты знаешь о менжатнике больше меня?

Олаф молчал.

— Может, ответишь? Мне тоже интересно, — включился в разговор Оскар, и сам, больше для видимости, ухватился за громоздкий плазменный мультиизлучатель.

— Так нужно, — буркнул немногословный Олаф. — Всегда надо быть готовым к хорошей драке, даже если ее не будет.

— Может ты и прав, — еле расслышал товарища Дик. — Только сейчас толку от твоей бандуры — ноль. И ведь не бросишь.

— Я и сам могу тащить, — обиделся Олаф. — Можете не помогать. Только память у вас короткая. Как бы вы пели тогда, на Фааороне, без серьезной огневой мощи? Забыли мятеж сектантов? Молчите? То-то же.

Что тут скажешь? Дик помнил ту заваруху. Ничего серьезного не планировалось и Олафа как всегда подняли на смех, когда он взял с собой неизменную плазменную установку. Две спаренные турели с вращающимися подвижными стволами, соединенные гибкими металлическими ремнями из легкого сверхпрочного сплава.

Этот монстр оружейной промышленности вешался на шею и плечи, сходясь лямками ремней крестом на груди и спине. По одному из спаренных стволов на каждую руку Олафа.

Когда-то в самые древние времена, викинги, потомком которых, являлся Олаф, умели драться громадными топорами и двуручными мечами. Некоторые из них, войдя в яростный раж, могли выкосить изрядную брешь в рядах противника, но разве это может идти в сравнение с тем, что может сделать Олаф и его плазменник. Причем находясь в своем обычном, спокойном состоянии. Как тогда на Фааороне.

«Истинные праведники» захватили здание администрации вместе с мэром. Хотели подчинить единственный город на планете с незаконченной терраформацией, а в дальнейшем, захватив орбитальную станцию, получить контроль и над сектором в целом.

Слабо вооруженные, не организованные… Операция по освобождению заложников казалось легкой, но не тут-то было.

Эти фанатики не боялись умирать. Их было много, может сотня, обезумевших, преданных своей вере людей. Короткие переговоры не увенчались успехом, и приняли решение брать здание штурмом. Но когда наемники высадились на крыше, оказалось что их закамуфлированный мини-бот засекли, и разношерстно вооруженная толпа ринулась на горстку опешивших вояк. У наемников только легкое, стрелковое оружием. Но не у Олафа Юргенсона.

Несмотря на прямой приказ без крайней необходимости не убивать он взял с собой плазмомет и этим спас штурмовую группу от полной ликвидации.

Когда завязалась перестрелка, стало ясно, что наемников перемолотят в считанные секунды, не смотря на их опыт, навыки и тренировки. Оставалось залечь и стрелять из всего, что есть. А фанатиков становилось больше и больше, взамен убитых и парализованных появлялись новые.

И тут заработал плазмомет. Коса смерти прошла по крыше, разрывая в мясную пыль и мелкую труху все, что попадалось на пути. В мгновение ока разлетались надстройки вентиляционных шахт вместе с укрывшимися там «истинными праведниками», изломанная пробоинами крыша чудом не обрушилась и оставшиеся в живых наемники не полетели в провал.

Через десять секунд поле боя очистилось, и можно было продолжать выполнять задание. Фанатизм сделал свое черное дело. Десятки заложников погибли, когда их методично расстреливали из безысходности и мести. Но многим удалось спастись, в том числе напуганному до сумасшествия мэру.

А сектантов перебили почти всех. Просто никто из них не захотел сдаться. Сражались они отчаянно, но огневая мощь Олафа сделала свое дело. В живых осталось только полтора десятка приверженцев «истинной веры», которых удалось обезоружить. Тех, кто непосредственно расстреливал заложников. Их собирались открыто судить, а наказание транслировать по всем обжитым уголкам галактики.

У наемников оказалось трое убитых и двое тяжелораненых. Такого провала не помнили давно и когда выжившие в той передряге делили причитающиеся деньги, то, не сговариваясь, отдали половину своих гонораров Олафу. Он был не против.

Воспоминания промелькнули быстро. Последние метры до выхода дались тяжело, и все трое, как только выбрались на свет, повалились от усталости на красный щебень.

Оскар и в четверть не был так физически развит, как его товарищи и ему пришлось совсем худо. Лежа на спине, он часто и тяжело дышал, судорожно хватая реверсивный воздух, очищенный фильтрами и частично обогащенный кислородной смесью.

По большому счету, атмосфера планеты годилась для дыхания, но не каждому придется по вкусу раскаленный до шестидесяти градусов по Цельсию, обедненный кислородом, воздух УН —14.

Наконец отдышавшись, Оскар поднялся на ноги. У него «на глазу» зависла проекция карты и необходимый ориентир — жилой модуль покинутой космогеологами станции. Дик держался из последнего, чтобы не отключится, рядом с ним валялся на алом щебне, шумно дыша Олаф. Оба ожидали информации от навигатора.

— Ориентиры есть! — воскликнул Оскар. — Вам перекинуть не могу, так что следуйте за мной господа.