Ольма Ник — Дик Нортон Часть 2 Гл. 5.

Ольма Ник

5

Остроконечная, реактивная пуля из полицейской штурмовой винтовки способная с легкостью прошить пятимиллиметровую сталь, со звоном вышибла силовой замок входной двери.

Дик едва проснулся, как комнату заполонили люди в полицейской броне. В одно мгновение его стащили с кровати, заломили руки за спину, прижали лицом к полу.

Мариза пронзительно кричала, рвалась к любимому, но один из полицейских направил на нее парализатор. Девушка обмякла, глаза остекленели.

— Ричард Грантис Нортон? — голос, сквозь переговорные мембраны шлема, звучал приглушенно. — Вы арестованы за содействие террористам и промышленный шпионаж. Все что вы скажете, может использоваться против вас. Вы вправе требовать адвоката. Если у вас нет денег, то адвокат будет предоставлен вам за счет городского бюджета.

Лежа на холодном полу, Дик пытался прейти в себя от потрясения. В его эмоциях не было ярости, иначе бы сработал «берсерк».

— Я не понимаю, что происходит! Отпустите девушку! Если вы что-то предъявляете мне, причем тут она?!

Но Дика никто не слушал. Его подняли с пола, потащили к выходу.

— Погрузить в транспорт, — приказы отдавал полицейский, с желтым шевроном сержанта.

Маризу, как невесомую тряпичную куклу поднял с кровати один из стражей порядка. Девушка была обнаженной, как и Дик, который с ужасом понял, что их в таком виде собираются куда-то «грузить».

— Вы меня слышите?! Вы, кретины?! Отпустите девушку! Что вы с ней сделали?!

Злость и нежелание подчинится, подогрели эмоции. Тело налилось мощной, упругой силой бьющей через край. В одно мгновение Дик высвободил руки, отшвырнув в разные стороны, как щепки, людей державших его, мощным ударом головы опрокинул навзничь сержанта и рванулся к Маризе. Этим воспользовался полицейский с парализатором. Дик упал, не в силах не только пошевелиться, но даже закрыть глаза. Он еще слышал, но и эта способность понемногу угасала.

Тюрьма мегаполиса не отличалась комфортом содержания заключенных. Одиночная крохотная камера, три на два метра, в которой его поместили, не имела никаких удобств, кроме зловонной ямы служившей отхожим местом и металлической койки с бугристым матрасом. Нет даже окна. Только серая цементная «шуба» на стенах и такой же пол.

Дверью служила сетка лучей, от которой исходил тусклый зеленоватый свет. Дик проверил эту преграду, с помощью банального плевка, который с шипением испарился.

Вторые сутки Дик ожидал своей участи в этой «капсуле скорби». Немудреную еду и воду ему привозил робот надзиратель. Процедура передачи была проста. Робот приближался к его камере и на две секунды отключал охранную сеть лучей. При этом Дику предлагалось не подходить к двери ближе, чем на метр. В случае неповиновения робот обещал применить мгновенное противодействие. Дик видел, что это не пустые угрозы. На выдвижной консоли дроноида крепился не только раструб парализатора, но и более серьезная пушка, и вовсе не хотелось проверять какое именно противодействие имеется ввиду. Впрочем, Дику вообще ничего не хотелось. Воду он выпивал, а еду сбрасывал в яму.

После задержания, их с Маризой погрузили в небольшой полицейский броневик и доставили в ближайший участок. К тому времени Дик стал приходить в себя и к нему частично вернулось зрение. Его одного заперли в металлическую клетку, и Маризу он больше не видел. Он хотел спросить о судьбе девушки, но не мог произнести, ни слова и ждал пока действие парализующего луча пройдет. Но способность говорить так и не вернулась и обессиленный, он уснул на холодном полу.

Его разбудил знакомый голос.

— Где он? Я хочу поговорить с ним.

Ласло Флетчер подошел к клетке. Его глаза, без всяких слов выражали отношение к бывшему работнику. Презрение и ненависть.

— Ну что? Как самочувствие? Тебя не сильно помяли при задержании? Надеюсь, что сильно, потому что я собираюсь упечь тебя за решетку на всю твою поганую жизнь! Но прежде чем ты, сгинешь в вонючей тюремной клоаке, я хочу знать, сколько тебе заплатили?

— Но мистер Флетчер…

— Молчать!! Как ты посмел?! Я столько для тебя сделал! А что твои друзья пираты? Много тебе пообещали? — голос Флетчера звучал издевательски. Было видно, что он взбеленен не на шутку. Всегда причесанные и ухоженные волосы растрепаны, а безупречно повязанный кремовый галстук съехал на бок.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, Сцука. Какие пираты?

— Для тебя я мистер Флетчер!!! Понял? Ублюдок! Не делай из меня идиота! Сегодня мне передали, что грузовой корабль «Санлайт» пропал в секторе Зарут. Я подумал, что это какая-то ошибка. Но потом по правительственному каналу пришло официальное подтверждение. Груз чакри! Восемь членов экипажа! Я проверил составленные маршруты, координаты разгона, программу автоматического управления. Знаешь, какая конечная точка? Ты за это заплатишь!!

Ласло Флетчер был страшен в гневе. Его черные, близко посаженные глаза метали молнии.

— Но мистер Флетчер! — Дик тоже начинал заводиться. — Я сам лично занимался «Санлайтом» и могу вас уверить что корабль, как и планировалось, отправился на Хъюс в сектор Зеробво, а не в Зарут. Тут, какая-то ошибка! И из-за этого меня арестовали!?

— Ты издеваешься!? — Ласло выхватил из крепления на бедре стоявшего рядом полицейского сержанта шокер и попытался им ударить Дика через стальные прутья решетки.

           — Убью сволочь! — орал Ласло пытаясь достать Дика, пока сержант не вырвал у него из рук средство усмирения заключенных.

— Мистер Флетчер. Успокойтесь. Иначе я буду вынужден вас вывести, — безучастно прозвучал голос сержанта. Флетчер сделал глубокий вдох, и самообладание снова вернулось к нему.

— Знаете, мистер Нортон, я не буду вас утомлять подробностями, но когда моя служба безопасности провела расследование, то по всем уликам стало понятно, кто стал причиной потери «Санлайта». Никто кроме вас не имел кодов доступа к программной части бортового журнала корабля.

— Но мистер Флетчер! Теоретически кто-нибудь из членов экипажа мог перепрограммировать журнал, и взять управление на себя.

— Могли, — согласился Флетчер. — Но у них нет доступа к программному хост-блоку в отличие от вас. И к тому же измененный маршрут всегда блокируется системой безопасности корабля до нового ввода но уже с энтервайтингом. Доступ к этому блоку имели только вы, Дик.

— Но и у пилотов он тоже есть! Кто-то из них мог перепрограммировать прыжок.

— Конечно мой дорогой, — Ласло заговорил елейным голосом. — Конечно! Но только у меня в офисном столе лежат подробные распечатки мониторинга блоков энтервайтинга, на которых стоят твои финальные маркеры, сволочь!!! — от елейности в голосе не осталось и следа. Флетчер орал, брызжа слюной и полицейский сержант благоразумно встал между Ласло и Диком.

И тут Дик не выдержал.

— Вы разве не видите, что меня подставили!!! Неужели вы думаете, что если бы я был причастен к этому, то поступил бы так наивно и просто. Это подстава Флетчер! Ты слышишь меня, черт бы тебя побрал?!! Где Мариза?! Куда вы ее дели?

Отстранив сержанта, Ласло вплотную подошел к клетке. Теперь их разделяла только сталь прутьев.

— Она здохла, — одними губами прошептал он. — Сердечко не выдержало, знаешь ли. И ты тоже издохнешь как собака. Я для этого все силы приложу. Понял тварь?

У Дика помутилось в голове, но он успел просунуть руки сквозь прутья и схватить за грудки Ласло Флетчера.

Дик хотел, что-то сказать, но вместо слов у него вырвалось только сдавленное рычание. Он со всей силы стал прижимать Флетчера к клетке, словно пытаясь протащить сквозь решетку. В следующую секунду шоковая дубинка, сунутая через металлические прутья, ткнулась в грудь Дика, и он отключился.

И вот теперь, сидя в «комфортабельной» одиночной камере, Дику ничего не оставалось кроме как ждать своей участи. Он был реалистом и не питал надежд на чудесное спасение. Скорее всего, будет суд, и его отправят в какой-нибудь отдаленный уголок обжитой галактики на бессрочный неквалифицированный труд на планете с агрессивной флорой и фауной. Придется добывать руду, а может и еще что похуже. Он просто ждал. Не было просвета. Грудь давила невыносимая тоска.

Когда становилось совсем невмоготу, он сворачивался в позу эмбриона и стонал. Временами, когда отпускало, он мерил шагами камеру и пытался осознать произошедшее, найти разумное объяснение. Мысли соскальзывали к одному человеку. Дик Нортон был почти убежден, что своим злоключениям он обязан Марте Легистре. Рыжеволосой красавице с повадками шлюхи и своему непосредственному начальнику. О! Как он ее ненавидел! Сломать ей шею или задушить, вот, пожалуй, все, что ему хотелось. В глубине души он питал надежду, что на суде эта стерва будет присутствовать и тогда плевать на все. Он не будет оправдываться. Он кинется к ней и разорвет голыми руками. За Маризу! Конечно, его убьют, но он отомстит!

Его никто не навещал. Дни и ночи слились в однообразное течение времени. Короткий беспокойный сон. Мутное пробуждение с неизменно наваливающейся тоской. Он начал есть. Он ждал, что скоро все изменится, и не сомневался, что изменения не принесут ему ничего хорошего.

На восьмой или девятый день заключения робот надзиратель объявил, что к нему посетитель. Впервые ему позволили выйти из камеры. Дроноид следовал за заключенным неотступно, держал на прицеле, предлагая не делать резких движений и не замедлять шаг. Лифт доставил их на другой этаж. Пройдя по коридору Дик оказался в просторной, хорошо освещенной комнате. Слабо пахло какой-то дезинфекцией. Посередине комнаты стоял стол, за которым сидел человек, не обративший внимания на вошедшего, всецело поглощенный своим киберблоком. Худое, будто иссушенное туловище с веревками конечностей так и ходило ходуном, пальцы метались по допотопной клавиатуре. Второй стул предназначался Дику, но он остался стоять, безучастно разглядывая человека, стол, стены.

Наконец незнакомец поднял непропорционально большую, сверкающую лысиной голову.

— О! Молодой человек, вы навигатор насколько я знаю, можете мне объяснить, где я допускаю ошибку?

Незнакомец повернул киберблок экраном к Дику и тот увидел, что все это время лысый увлеченно играл в «галактического дальнобойщика», древнюю игрушку, симулирующую межзвездную логистику.

На экране маленький кораблик пробивался сквозь астероидное поле, по сложной траектории обходя препятствия в опасной близости от огромных летящих на большой скорости «картофелин». Запрограммированный кораблик затейливо менял углы направления движения, но массивные астероиды оказались проворнее. Яркая вспышка осветила экран и повисла заставка — игра окончена.

— У вас не правильно рассчитаны векторы тяги хвостовых двигателей, — сказал Дик присаживаясь. — Очень не просто управлять с таким креном. Если не сделать корректировку, корабль неминуемо разобьется. Кто вы такой?

Человечек не ответил, он развернул экран к себе и сосредоточенно вбивал формулы на клавиатуре. Дик с минуту наблюдал за этим процессом и впервые за последнее время улыбнулся. Улыбка получилась грустной.

— Вы правы молодой человек! Вы абсолютно правы! Ну-с, теперь можно и познакомиться. Я — Хамуль Повицкий — ваш адвокат.

Хамуль посмотрел на Дика маленькими слезящимися карими глазками и потер одну о другую миниатюрные, словно детские ладошки.

— Приступим к делу. Вопрос первый: как вас угораздило вляпаться в такое дерьмо?

— Мне не нужен адвокат. Я сам разберусь.

— Ну, уважаемый. Адвокат положен вам по закону. Мои услуги оплачивает мэрия. Может быть, вы хотите видеть вместо меня кого-нибудь другого? Я не против, ха-ха. Еще успею на вечернее шоу!

— По закону? — Дика передернуло. — Вы считаете, со мной обошлись по закону? Я не один день в камере, без суда, без официальных обвинений, мне не показывали ни одного протокола!

— Прекрасно, молодой человек, нам будет, чем апеллировать. Скоро состоится слушание по вашему делу, и я успел поговорить с обвинителем. Не спрашиваю о причинах вашего поступка. Просто хочу помочь. Как насчет чистосердечного признания?

— Идите к черту!

— Понятно. Будем строить защиту по-другому.

В мозгу Дика шевельнулась неожиданная мысль.

— Вы мой адвокат? Все по закону? Значит, я имею право на два конструктивных звонка. Вы обязаны связать меня с теми людьми, на которых я укажу.

— Конечно мой дорогой. Хамуль Повицкий к полным вашим услугам.

Адвокат достал из кармана небольшой передатчик и подсоединил его через порт к киберблоку.

— Техника всегда со мной. Супер, да? Ловит сеть даже в тюрьме! С кем вас соединить? Может все-таки хорошая адвокатская контора? Хамуль не против! Хамуль всегда на стороне своих подзащитных! Нет? Прекрасно! Родные, близкие? Бесконтактный секс-разговор, ха-ха. Шутка, шутка!

На мгновение Дик подумал об отце, но сразу, же отмел эту мысль. Стоит ли вмешивать единственного оставшегося дорогого человека. Нужно сделать другой выбор.

— Приемная мэрии, — сказал Дик громко.

Повицкий заохал.

— Шарль Мертье, замечательный человек, душевнейший, всегда войдет в положение. Но осмелюсь заметить, этот разговор не будет являться конструктивным. Хамуль Повицкий никогда не введет в заблуждение своего подзащитного! Если конечно вы хотите конструктивно побеседовать с дежурным секретарем, тогда да! Тогда, непременно соединю! Сегодня выходной день! Ха-ха, даже мэры должны отдыхать!

— Хорошо, — Дик не собирался так легко отступать. — Особняк Шарля Мертье.

— Прекрасно, прекрасно! Вам не доводилось быть почетным гостем? Мадам Соланж, доброжелательнейшая хозяйка! А дом!? Не дом, дворец, дворец! И ни одного кредита потраченного из бюджета!

— Соединяйте.

— Минуту, минуту…Громкая связь!

Передатчик тихо зажужжал. Старье, на угле что ли работает!? Но Дику было все равно, он ждал предстоящего разговора.

— Резиденция семьи Мертье, — раздался голос дворецкого Франка. — Слушаю.

— Франк! Здравствуйте. Это Дик Нортон. Вы меня помните?

— О, да! Конечно, я вас помню, мистер Нортон, — ответил дворецкий. — Чем могу вам помочь?

— Франк! Мне необходимо поговорить с Шарлем Мертье по срочному делу.

— Сожалею сэр, но месье мэр находится в неофициальной поездке, маршрут которой мне не известен.

Дик мысленно застонал.

— Франк! А мадам Соланж? Вы могли бы соединить меня с мадам Соланж?

— Конечно. Пожалуйста, подождите.

Минута показалась вечностью. Наконец он услышал приятный голос Соланж Мертье.

— Дик! — воскликнула она на простом английском. — Как любезно с вашей стороны, что вы позвонили. Я полагаю, вы хотите что-то спросить?

Повицкий развернул над киберблоком трехмерную проекцию и Дик оказался лицом к лицу с мадам Мертье.

— О! Вы плохо выглядите, мой мальчик!

— Мадам. Я оказался в тюрьме и, похоже, меня осудят за преступление, которое я не совершал. Я прошу вас, мадам, мне очень нужно поговорить с вашим мужем! Помогите мне!

— Бедный мальчик! Я уверена, что все разрешится. Мой Шарль в отеле Прайм. У него обед с представителем Альянса Альдебо. Но вы знаете Шарля, он постоянно на связи, если вы сможете позвонить в «Прайм»…

— Спасибо мадам, — волна благодарности к этой немолодой аристократке захлестнула Дика. — Вы мне помогли. Я вам очень признателен.

— Не стоит благодарить меня, мой мальчик. Я искренне вам сочувствую! Надеюсь, Шарль вам поможет.

Связь прервалась.

— Я так понимаю, первый конструктивный разговор де-юре совершен? Прекрасно, прекрасно! Ах, мадам Мертье! Годы ее не портят! Эх, надо было хотя бы поздороваться! Я уверен она помнит Хамуля Повицкого!

— Отель Прайм, мистер Повицкий.

— Конечно, конечно, второй конструктивный разговор! Вы уверены, что хотите позвонить именно в отель «Прайм»! Я не оказываю на вас никакого давления, ха-ха! Соединяю!

Снова послышалось тихое жужжание.

— Отель Прайм. Чем могу служить?

— Соедините, пожалуйста, с Шарлем Мертье! Он должен быть в вашем ресторане. Это конструктивный разговор, я имею право…

— Подождите минуту, сейчас посмотрим, что можно сделать.

Повицкий не разворачивал проекцию, значит наверняка в такой возможности отказано с той стороны. Внезапно Дик испугался, что Шарль не будет с ним разговаривать. Может он совершил ошибку? Стоило позвонить отцу? Кто еще может ему помочь? Тревожные размышления прервал недовольный голос мэра:

— Шарль Мертье! С кем имею честь разговаривать?

— Месье Мертье! Это Дик Нортон. Я попал в беду. Меня обвиняют в угоне корабля мистера Флетчера. Но поверьте сэр! Я этого не совершал. Прошу вас разобраться в ситуации. Я в тюрьме, мне удалось связаться с вами через адвоката.

Дик выпалил это на одном дыхании, опасаясь, что связь прервется раньше, чем он сможет закончить. С полминуты слышалось слабо различимое кряхтение, а затем усталый голос мэра произнес:

— Попрошу вас больше не связываться со мной. Если вы имеете претензию к судебной системе города Астиан-Пурш, составьте официальный акт с помощью вашего адвоката. Решение вашей проблемы находится в юрисдикции правоохранительных органов. Желаю скорейшего законного разрешения вашего дела.

Связь прервалась. Дик резким движением запустил пальцы в растрепанную шевелюру. Надежда, которая так внезапно посетила его, упорхнула птицей, едва задев крылом. Он никак не мог поверить в то, что мэр так легко отказался от него, даже не вникнув в суть проблемы. Он так надеялся на помощь человека, которого считал покровителем.

— Вот и все, — вымолвил Дик еле слышно.

Повицкий впервые выглядел серьезным. Сидел, не шевелясь, что-то сосредоточенно обдумывал.

— Вот, что, молодой человек. Давайте поступим следующим образом. Все равно придется действовать по процедуре. Сначала вы мне подробнейшим образом обо всем расскажете. Без утайки, как духовнику на исповеди. Вам знакомы такие термины? Ха-ха. Вы знаете? Обвинения требует двадцать лет исправительных работ.

— Я ни в чем не виноват.

— Конечно, я попытаюсь доказать вашу невиновность в суде! Но для этого мне нужно чтобы вы, молодой человек были со мной откровенны! Нате вот, пожуйте.

Повицкий вынул из кармана жевательную пластинку и протянул Дику. Тот механически отправил ее в рот. По-видимому, в жвачке содержалось успокоительно и через несколько мгновений Дику полегчало. Отчаяние уходило, уступая место спокойствию и умиротворенности.

— Хамуль, мне нельзя принимать наркотики, — сказал он и улыбнулся.

— Ничего, молодой человек. Эти не вредные. Правда, стало спокойнее? А теперь давайте рассказывайте, подробно и по порядку.

Дик рассказал. Не поднимая головы, не открывая глаз. Ему было так проще и легче вспоминать. Когда он рассказывал о Маризе, слезы катились по его щекам, крупные как фасолины, но Дик ни на секунду не прервался и даже не всхлипнул. Он говорил не меньше часа, и все записывалось в киберблок Повицкого. Тот слушал внимательно, время от времени перебивая, чтобы задать корректирующие вопросы.

— До начала слушания вашего дела два дня, — сказал адвокат, закрывая киберблок. — Не раскисайте, молодой человек. Во всяком случае, можно добиться того, что вы будете отбывать наказание на Ратон-Чакри.

Он вышел из-за стола и протянул свою миниатюрную ладошку. Дик осторожно пожал ее и тоже начал медленно подниматься. Дверь открылась, Хамуль, не говоря больше ни слова, направился к выходу.

— Флетчер сказал, что Мариза умерла. Ее родные отказались от нее. Она мне очень дорога. Была. Прошу, разыщите ее… и организуйте похороны.

Дверь за адвокатом закрылась. Дик стоял, не делая попыток пошевелиться. Действие наркотика кончилось, и он испытывал апатию в купе со смертельной усталостью.

Появился робот надзиратель, и они направились в обратный путь, в камеру. Дику все равно — что делать и куда идти. Он не заметил, когда его провели к другому лифту и вывели в незнакомый коридор. Не удивила и новая камера — гораздо просторнее предыдущей, с хорошим санузлом, душем и мягкой кроватью.

Когда страж неспешно выкатился вон, и прозрачная дверь из прочного полимера плавно закрылась, он рухнул на подушку лицом вниз и забылся тяжелым сном…