VladislavMans — Сохрани моё Рождество

   Тонны книг, укутанные мелким слоем пыли, тайно лежат на наших полках после прочтения или вовсе не тронуты человеческим любопытством. Посредством написанного, мы передаём информацию событий, которые крайне затронули наше внимание, и возможными действиями пытаемся погрузить читателя в свой мир. Не в редком случае это пережитки глубоких историй, вырванных изнутри и излитых на листке бумаги. В моём случае ближе стал второй способ. Данный отрывок своего существования до последнего оставался в глубинах моей памяти, пока не настал день, когда взрыв желания поведать эту историю охватил мой рассудок, и я беспрепятственно принялся к повествованию.

1

   Двадцатый раз я видел красоту осени, погружающую состояние души в неугасаемую грусть. Порой целыми днями утопая в мыслях о безумных романах и вечной молодости, я предавался такому восторгу, что хотелось совершить невероятное, но всё оставалось на своих местах. Как и прежде, я читал повести о красивых и несчастных отношениях влюблённых, смотрел фильмы с душераздирающей сюжетной линией и любовался на раскрашенные осенью листья, которым точно не было дела до моей повседневности. Октябрь каждый день вырывал по одной странице из моей однообразной жизни, пока не настал переломный момент, изменивший мои чувства и смысл бытия в этом мире.

   В тот день солнце не баловало город своим присутствием, а только играючи, на мгновение появлялось из кучевых облаков, давая о себе знать. Прохожие стремительно неслись пережить свой шаблонный отрезок рабочего времени, чтобы вечером вновь окунуться в атмосферу бытовых проблем. Я не спеша брёл по загадочному парку в поисках свежих впечатлений и по пути посматривал на различные афиши города. В них, как правило, были приглашения на театральные спектакли, музыкальные концерты и премьеры кинофильмов. Иногда к выходным я покидал свои апартаменты и добавлял творческой нотки в своё скучное обитание. Зачастую меня интересовали фильмы, в которых протекает бушующая страсть двух людей с неповторимой любовной историей, поэтому чаще выбор для посещения падал на поход в кино. Но несколько раз меня пробирало любопытством от прослушивания композиций некоторых музыкантов, в гастрольном туре которых числился наш город, и я с большим удовольствием приходил на данное мероприятие, чтобы в живую узреть привлёкшее исполнение и окунуться в музыкальный мир. На текущую неделю я не нашёл для себя ничего впечатляющего, поэтому двинулся дальше прогуливаться в неизвестном направлении. Утомлённый затянувшейся прогулкой, я был на пути возвращения домой, и вдруг остановившись у ранее незамеченной афиши, в каком-то необычном изумлении стал отчётливо смотреть на красочный плакат с огромными яркими буквами и непонятным задним планом. На самом деле все эти мелочи были вторичными, ведь главное, что оставило отпечаток в моём сознании, девушка, которая стояла на фоне того роскошного оформления с неподражаемой улыбкой в белом бархатном платье. Позже выяснилось, что это молодая артистка, выступавшая уже не первый год на сцене и получившая большую славу во многих городах страны. Придя домой, у меня не выходил из головы образ этой закрытой для меня девушки, и в тот же миг я задался целью как можно больше узнать о ней и её творческих успехах. На следующий день я настойчиво перелистал несколько запылившихся газет и журналов, которые каждую неделю не переставая бросали в мой почтовый ящик, чтобы добыть хоть малейшую информацию, но, увы, поиски были неутешительны. Конечно, в моём замкнутом мирке было несколько знакомых и друзей, которые иногда давали о себе знать телефонным звонком или приходом в гости, но это случалось довольно редко и в большей части с просьбой помочь или поддержать в горестях жизни. Собственно к одному из них я и обратился за ответами на интересующие вопросы. Павел Краев страстно любил музыкальное творчество и повидал большое количество исполнителей в самых разных направлениях. На концертах он всегда занимал первые ряды и погружался в эйфорию от мелодичных звуков струнных и ударных инструментов, а также чистого, иногда слегка дрожащего голоса артиста. Он читал и интересовался почти каждым услышанным музыкантом, поэтому у него был большой запас новостей о большинстве из них.

   — Это Полина Лармина, она очень известная артистка. Удивительно, что ты ничего о ней не слышал, — не раздумывая ответил Краев.

   После услышанного, интерес стал поедать меня ещё с большей силой, и я попросил подробностей. За получасовым разговором выяснилось, что этой милой особе 23 года, популярность стала набирать несколько лет назад, и в нашем округе выступает впервые.

   — Ты пойдёшь на концерт? — улыбчиво спросил Краев.

   — Да, скорее всего.

   — Неужели ты снова вылезешь из своей тесной берлоги в свет! — посмеялся надо мной Павел.

   Шутить над подобным при первой возможности у него вошло в привычку, но я никогда не заострял на этом внимание. По окончанию нашей встречи я бросился за покупкой билета на мероприятие, которое предстояло посетить через шесть дней. Пять из них пролетели мимолётно, и для меня это было в порядке вещей, но шестой день тянулся так, словно изо всех сил удерживал меня от наступления завтра. Времени были безразличны эти жалкие потехи, и оно беспощадно расправилось с последним, ненужным мне днём.

   В ожидании сегодняшнего вечера, я надел самый достойный наряд из практически пустующего гардероба и отправился в место проведения. В сопровождении прохладного ветра и ярко светивших фонарей я добрался до здания, в котором через двадцать минут предстояло услышать и увидеть ту незнакомку. Ранее мне не приходилось бывать здесь. Внутри открывалось несколько залов, площадь их была неимоверно велика. Ещё гримёрные и узкие комнаты, в которых, по всей видимости, хранились реквизиты для всяких выступлений. Это напоминало Дворец Культуры, где обычно проводятся подобные мероприятия, но внешне здание выглядело совсем обычным, без какого-либо оформления, как будто оно жило своей тайной жизнью. До выступления оставались считанные минуты, я занял своё место и в предвкушении смотрел на сцену. За все свои подобные походы я не видел столько декораций, сколько сейчас пожирали мои глаза. На мгновение мне показалось, что я в сказочном мире, нетронутом враждой и ненавистью. Я уже намеревался остаться там навсегда, но оглушительный звук быстро вернул меня в реальность и я увидел в нескольких метрах от себя неописуемо красивый образ этой Полины, не менее красиво поющей о чём-то высоком. До данного случая мне казалось, что чувство, превращавшее из ничтожного существования в жизнь, во мне атрофировалось, но разъедающий сердце огонь открыл во мне бурю эмоций и порывов. За всё выступление я не раз хотел привлечь к себе внимание, ёрзая на кресле, пытаясь подпеть неизвестную песню своим грубоватым голосом, громко хлопая, вызывая возмущение у сидящих рядом. Все эти бестолковые действия были нацелены лишь на то, чтобы ещё раз спровоцировать самую нежную и полную загадки улыбку во всей вселенной. Каждая звучавшая композиция оставляла во мне глубокий отпечаток и неугасаемую радость, которая была долго скрыта под тенью мрака. Два часа пронеслись одной секундой, и люди уже толпились к выходу, восторженно обсуждая концерт, а меня не покидала мысль о том, что я больше не увижу тот свет, излучавший на сцене эти несколько мгновений, не увижу её. Ночью той невероятной субботы мою душу терзали неведомые мучения от раздумий, что за несколько часов я умудрился обрести самое драгоценное и за минуту остаться пустым. Её ангельское лицо не покидало моё воображение, как бы ни старался отвлечься. Это стало необратимым, ведь моё сердце уже пустило прочные корни любви, которые жадно разрастались изнутри, голова одурела от наполненных впечатлений, а руки исписывали чем-то похожим на стихотворение найденный клочок бумаги.

2

   Следующим утром я проснулся, грезящий о том, что всё пережитое вчера было занятным сном. Только заставивши себя в это поверить, я нахожу потрёпанный билет с вчерашнего концерта, и тут перед моими глазами пронеслись те два часа из жизни, в которых было её пение. Я осознанно шепчу себе очевидное, — «Это не сон». Последнюю неделю октября меня заботили вопросы о том, смогу ли я зарыть тяжёлый груз воспоминаний, разрывающих на части от напора чувств и потребности вновь погрузиться в те, цвета лунного камня глаза. Отрываясь от постели, я мысленно возвращался в концертный зал и заново переживал весь отрывок, захватывая каждый шаг, каждый взгляд и даже вдох. На улицах города напоминанием для меня были истрёпанные, уже немного выцветшие плакаты. И в окончании, добивающим был её голос, звучавший в моей комнате по несколько часов на дню, ведь не так давно я добыл диск с песнями этой прелести. Уже больше десяти дней я вёл жалкое, страдальческое обитание, и однажды решил разбавить его походом к моему старому товарищу Краеву Павлу. Он добродушно принял меня в своём жилище. Наполнив кружки ароматным кофе, Павел стал с огромнейшим интересом расспрашивать меня о походе на концерт. Увидев, что он моментально впитывает каждое сказанное слово, я решил не быть краток и рассказал всё с того момента, как переступил порог здания, где состоялось выступление. Выяснилось, что Павел ещё не бывал там, и я охотно рассказал о внутреннем составляющем, об огромных залах и оригинальном интерьере. Но большее внимание, конечно, уделил той части, которая наполнила превеликим счастьем простого человека, до того момента не имевшего сильного влечения к музыке. Не прерывая эмоциональные восхваления, он смотрел на меня с лицом, полным изумления и жажды вырваться на подобное мероприятие. Сейчас у него был напряжённый рабочий график, поэтому ему редко удавалось сходить в какое-нибудь заведение или кино. Я обнадёжил Краева, сказав, что на грядущих выходных обязательно вытащу его в любое место, куда вздумается моему другу.

   — Мы сильно засиделись, — сказал я, взглянув на часы и начал собираться.

   Возвращаясь домой, я думал о том, что за всей этой дружеской беседой утаил только одно. Я не открыл, как внезапно и необратимо ворвалась в мои мысли она. Это было самым значимым и сокровенным, не принадлежащим никому, кроме меня. Последние дни месяца я морально слабел от желания запечатлеть хоть на жалкий миг необъятную красоту великолепной Полины. Передо мной стояла страшная безысходность. Я боялся остаться с этим терзающим грузом и дальше. Понимая, что встречи с ней может больше не произойти, я стал выдумывать далеко не соответствующие реальности сказки. Да, именно сказки. Иначе нельзя было придумать объяснение тому, что я узнаю её номер телефона и звонком описываю историю о влюбившемся на одном из концертов парне, теряющем рассудок от её улыбки и неотрывным желанием увидеться с ней хоть на краю света. Подобная чушь выскакивала из меня на протяжении получаса. Приведя себя в порядок, я стал мыслить над вариантом, выходящим из бредового русла, только немного с другим уклоном. Вариант был следующим: раздобыть график её гастрольного тура и попытаться пересечься на одном из концертов. На случай, если вышесказанный вариант обернётся прахом, попробовать найти адрес проживания и действовать по обстоятельствам. Переполненный счастьем, я и не предположил, что вся затея звучит, как приступ маньяка, который всю свою прогнившую жизнь гонится за добычей, однажды выскользнувшей из его жутких кровавых лап, чтобы завершить начатое. Но всё это не имело значения, ведь моя опустевшая от сладкого яда голова произвела цель и требовала скорейшего выполнения. На время оставив эту идею, я погрузился в манящую пелену сна, разделявшего сегодняшнюю ночь с завтрашним утром. Тут и началось моё безумное путешествие, задачей которого было успокоение разбушевавшихся чувств, путём пребывания к моей ненаглядной. Не теряя времени, я пришёл в цитадель культуры и творчества, где тогда вспыхнуло нежданное пламя, влекущее меня к приятным трудностям. Кого бы ни спросил, никто не ответил на интересующие меня вопросы. Все только настороженно глядели на моё радостное лицо. Разочарованный отсутствием нужной информации, я поспешил домой и стал размышлять о дальнейших способах реализации моего абсурда. За несколько часов провальных помыслов, стало действительным, что сведения о концертах найти не получится. Поэтому было задумано искать иные пути в погоне за желаемой.

   Прошло несколько дней с момента неудачного похода в называемый мной Дворец творчества. Успешных идей пока не излучалось. Казалось, надежда, никакими способами не будет свергнутой, пока мои ноги топчут круглый шар, а лёгкие набирают этот грязный, пропитанный вредными веществами воздух. Но вдруг за непродуктивно уходящие часы, неугомонный пыл, ранее круживший мне голову, стал испаряться. Принимая это, как заключение моей смешной и кратковременной псевдолюбви, я начал медленно отстраняться от атакующих моё сознание красочных иллюзий. Отправляясь на прогулку, перестали быть магически завораживающими старые, частично ободранные афиши, на переднем плане которых сияла она. Отступило желание занимать себя мечтой о долгожданной встрече, перерастающей в чудесный романтический сюжет, но не отступило желание видеть всё окружавшее. Это и сорвало замок с ящика, куда я чуть не силой упрятал грёзы и намерения. Во мне снова разразилась искра, протекающая по венам к головному мозгу. В его ядре заново пробудилось химическое вещество, способствующее влечению к моей искушающей Полине. А ведь я вам не рассказал сути, почему у меня перехватило дыхание, и дребезжала грудная клетка от рвущегося наружу сердца, словно я был страшно болен. Дело в том, что проходя мимо одного киоска, коих у нас немереное количество, я мельком разглядел один стоявший на витрине журнал, где на обложке сверкала девушка, яркой наружности и небесной привлекательности. Перемкнувший от увиденного, я пытался осмыслить, реальность это или игры разума. Чтобы скорее докопаться до правды, я растерянный подошёл к маленькому окошечку, открытому на уровне моего живота и попросил подать указанный журнал. «Я не ошибся. Мои чувства не ложны», — первое прозрение после опознанной героини. Недолго постояв, я купил журнал и побрёл возрождать похороненные замыслы и стратегии.

   Следующее утро открылось для меня приятной неожиданностью. Хорошенько позавтракав, я углубился в знакомство с купленным вчера журналом. Пожалуй, стоит описать составляющее этого девяноста шести страничного гладкого куска бумаги. На начальных страницах меня приветствовали короткие статьи о последних масштабных событиях нашего города, среди которых числилось и выступление вскружившей мне голову артистки. Подробности выступления были изложены на последних страницах, но я не стал торопиться перелистывать, а осматривал постепенно. Какие-то факты из жизни знаменитостей, модные тенденции в сопровождении с картинками, советы по правильному питанию, уйма самой разнообразной рекламы занимали мой взгляд почти двадцать минут. Наверное, задумка о том, что я прочту содержимое от начала до конца была слишком самоуверенной, ведь уже на тридцатой странице меня воротило от этой томной и незначительной ноши, осевшей ещё в свежей голове. Я мгновенно переместился в последнюю, жадно заинтересованную часть сего печатного явления. Две страницы уделили артистке, покорившей наш удивительный город. В них состояли отрывки фотографий из выступления, крохотное интервью звезды, и в окончании кусочек личных подробностей. Минут десять меня вербовали шикарные снимки во главе с неподражаемой Полиной. Вернувшись в нормальное состояние, взгляд автоматически перетёк на строчки, формирующие целый рассказ, названный биографией. Тут моё лицо окутала до отвратности милая улыбка. Понимание, что через считанные минуты будет известна частичка жизни моей любимицы, приводило меня в неописуемый эмоциональный взрыв. Я читал изложенное с таким наслаждением, будто захватывающий бестселлер или глубоко поразивший роман. Больший акцент в статье был направлен на юные годы героини, но крайне интересным стал факт, что, будучи подростком, она была актрисой и снялась в нескольких картинах. В возрасте четырнадцати лет решила уйти от мира кино и посвятила себя музыке. Ранее я и не думал, что на моём этапе можно ещё больше восхищаться человеком, зародившем в тебе столько положительных желаний и стремление цепляться за прозрачную надежду, способную перевернуть твои интересы к жизни. Всё рассеялось, когда растущее ощущение изумления привело меня в беспомощный вид одержимого поклонника, готового пойти на крайнее безумство ради этой особы. С каждым открытием во мне отворялись потайные отсеки флюид, пускающих в мою кровь приятное снадобье, оживляющее чахлый организм, озабоченный пламенными чувствами отшельника. И вот я вижу зацепку. Я вижу смысл покорять новые места этой необъятной планеты, совершать размыто осознанные глупости, утопать в безжалостной и коварной схватке с любовью. Биография заканчивалась подробным описанием повседневного обитания вне творческой стези. Там я и нашёл самую ценность всего перечитанного. В последних строчках была информация о том, где проживает Полина и как проводит свободное время. Санкт-Петербург. Не удивительно. Такая поразительная девушка должна жить в не менее поразительном месте. Пару часов потребовалось на принятие и переваривание столь неожиданных и значимых фактов. А после мой стратегический механизм привёл себя в боевую готовность и способность создавать самые замысловатые логические цепочки. Решение однозначно пало на банальный вариант прибытия в просторы совершенного Санкт-Петербурга. Оно было стойким и наиболее упрощённым. К тому же я никогда не бывал в этом прекрасном, по описанию большинства знакомых, городе. Говорили, что там рождаются многочисленные возможности в различных сферах деятельности человека. Неоднократно упоминалось о людях, производимых чудесные творения от волн вдохновения. Не обходили стороной достопримечательности и развлечения. В совокупности это так завораживало, что просто кружилась голова. Таким был этот блистательный Санкт-Петербург. Наши Вятские земли также были достаточно интересны, но по словам самих жителей, Санкт-Петербург это нечто большее и по-настоящему волшебное. За окном уже вовсю рвалась бушующая зима, стирая с лица Земли последние остатки осени. Толстая корка льда покрывала круги на тропинках, когда-то называвшихся лужами. Белые хлопья, падавшие высоко сверху были прекрасным и завораживающим явлением этого времени года, но пробирающий до костей мороз абсолютно отнимал желание выходить на улицу. Развалившись на дряхлом диване с тетрадью, мною начал создаваться небольшой замысел, воплощение которого произойдёт с завтрашнего дня. Я назвал его — «Прогулка в неизвестность».

3

   Сегодня предстояло сделать несколько дел, дабы быть до мелочей подготовленным. Собрать вещи в дорогу было самым простым, ведь их у меня набиралось не больше стандартных размеров чемодана. Покончив с первым, я мгновенно приступил к следующему. За всё изложенное я обошёл один момент, так как счёл его маловажным в моей истории. Не первый год я обучался в одном учебном заведении своего города на специальность, тесно связанную с экономикой. Чтобы вы знали, почему умолчал о данном, расскажу.

   Пять дней в неделю с раннего утра я покидал свою обитель и питался знаниями от преподавателей, отлично знающих и раскрывающих свой предмет. Перебегая из кабинета в кабинет, мне не доводилось сталкиваться с кем-нибудь в интереснейшем диалоге, подкреплённом парочкой смешных шуток и обсуждением времяпровождения в остатке дня. Там училось большое количество людей со своими убеждениями и интересами, но я почти ни с кем не контактировал. Мой учебный режим был основан на посещении занятий, записях лекций, выполнении практического материала и отлучения на обед в перерыв, когда учебный план на день был большим. По окончанию учёбы, не задерживаясь ни на секунду, я рвался домой, словно в последний раз выпала возможность попасть в свои двадцать шесть квадратных метров. Я был немного отдалён от общества. Приблизительно так происходила моя жизнь в пределах зданий науки. Ничего незаурядного, друзья, поэтому не стану вводить лишние строки, вдаваясь в подробности, а приступлю к продолжению моей истории.

   Мне пришлось отсрочить поездку на несколько дней, чтобы до конца сдать экзамены, так как было самое время распечатать свои накопленные за длительный промежуток знания и предоставить их преподавателям. После этого мне предоставлялся месяц полноценного отдыха. Уложившись в срок, как и предполагалось, я был готов рвать когти на всех парах. Я решил удержать втайне от всех факт моего отъезда, чтобы не возникло лишних вопросов и насмешек в адрес непонятого искателя. Вещи были собраны, дела решены, поэтому я сразу покинул квартиру и поехал на железнодорожный вокзал за покупкой билета в неизведанный Питер. Приобрести белый кусок бумаги с чёрным напечатанным оказалось труднее, чем я мог себе вообразить. Преодолев нескончаемую полутора часовую очередь, я предстал перед квадратом, похожим на окно ларька, где продавались канцелярские товары, и, наконец, стал обладателем билета на проходящий через мой город поезд Челябинск — Санкт–Петербург, плацкартного места. Выезд должен был состояться следующим утром, а утекающий день я намерился провести дома, в построении маршрута после прибытия на Петербургские земли. За тысячу четыреста километров пути в неутомимо трущем о рельсы вагоне, мне представилось узреть ранее нетронутые ситуации и окунуться в мир, навсегда оставивший уют за пределами железнодорожных путей. Приветствовались непринуждённые разговоры о временно покинутых родных краях в пользу работы, учёбы или отпуска, целью которого был отъезд в тёплые места, а также визит к родственникам. Нахождение здесь казалось вечным, так как ранее я никогда не выезжал за пределы своей области. Непривычным был гул соседей, охотно выпивавших крепкие напитки, видимо, для окраса уже наскучившей смены обстановки. Я думал, что мой нос скоро потеряет чувствительность к другим запахам, оставляя вдыхать едкий аромат быстро приготовляемой пищи, пропитавшей всё вокруг. Раздражающее укачивание в поезде, дикий смех, вперемешку с неутихающими во весь тон голосами быстро сменились сном, после которого утром оставалось только собирать по кусочкам преодолимый ужас моей премьеры.

   Этот город поразил меня своей красотой с первых минут пребывания. Поселившись в одном из отелей, я устремился охватывать взором привлекательные места Санкт-Петербурга. Выделю пару строк для подробностей моих полётов. Изначально моя нога ступила на Невский проспект. Длинный поток спешащих людей сопровождал неугасающий рёв моторов. Возвышающиеся надо мной здания нестандартной постройки заманивали одним только видом и окутывали со всех сторон. Также я побывал на одном из мостов, который пересекал реку с названием «Мойка». Постояв там двадцать минут, я продолжил ознакомление. Дальнейшее движение было на главной площади Петербурга. С одной стороны я наблюдал впечатляющий, с белоснежными колоннами Зимний дворец, а с другой стороны находилось полукруглое здание Главного штаба. Как известно, на этой площади происходили величайшие исторические события. Осознавая, что всё это наяву, а не картинки из учебников и журналов, меня пронзила невероятная гордость. Всё время, проводя в разъездах по Санкт-Петербургу, завывая от изумления, я задавался лишь одним несчастным вопросом — «Почему я не посетил этот город раньше?». Столько поразительного, нового и запоминающегося произошло за ещё не ушедший в закат день. Случается, что такого удивительного с человеком не происходит целыми месяцами, даже годами. В таких случаях наступает период, когда пересекая черту, к которой не спеша ползя в своей пустой, не питающей счастьем реальности, ты понимаешь ничтожность своего нахождения. И тогда начинаешь переписывать свою историю. Пытаясь нащупать что-то непривычное в блеклом свете сгорающих минут, ты совершаешь то, что не мог себе представить до этого момента. Бросив всё, покидаешь давно осточертевший город, отправляешься в путешествие или мчишься ближе к морю, на котором несколько лет грезил побывать. От однотонности своей жизни в тебе вспыхивает любопытство ко всему, что раньше с унынием игнорировалось. Вскоре, ты благодаришь судьбу, что она дала шанс начать всё сначала, испытать неведомое, увидеть лучшие стороны жизни, которые раньше были закрыты в комнате безразличия. Либо проклинаешь себя от непривычности к новому, ссылаясь на то, что был одурманен какими-то таинственными силами, сделать несвойственные себе поступки. Частично так произошло со мной. Только я не достигал той грани, после которой тянет пересмотреть ход своего проживания. Ехать в неизвестный город, не подозревая, как сложится дальнейшая картина, меня толкнули исключительно любовь и чувства, никогда не проникающие раньше. И вот я здесь, оживлённый потрясающими эмоциями, прокладываю путь к своей судьбе, укрывающей в себе ряд неожиданностей и соблазна.

   Следующим утром, хорошенько позавтракав, я стал искать в газетах о моей Полине. Новость о ближайшем концерте или какая-нибудь мелкая информация о ней непременно повысила бы мой и без того бодрый настрой, но ни единого слова не было. Я спустился и спросил у консьержа, где можно разузнать о здешних мероприятиях. Он любезно рассказал про одно из таких мест, и я тут же пустился в дорогу. Выйдя из отеля, мои глаза заполонили белые цвета пришедшей зимы. За ночь выпало столько снега, будто на Петербург опрокинули огромную ёмкость с молоком. Это придавало городу ещё большую красу. В нём присутствовала какая-то страшно притягивающая таинственность. Объездив несколько мест, я всё же добыл билет на благотворительный концерт, в списке выступающих которого была Полина Лармина. Немного погуляв по белоснежным аллеям и улицам, я вернулся в отель. После прибытия, самые разнообразные мысли крались в мою голову. Я вспоминал тот вечер. Представлял, каким будет следующий раз, когда увижу её снова. Вызывал в фантазиях тот удушающе прекрасный образ с изумительной улыбкой. Создавал гипотетический план как поведу себя, если выпадет мизерный шанс приблизиться и заговорить с ней. Долго бродя по своему номеру, в конечном итоге, я совладал с очередными нападками моего воображения и улёгся спать. Концерт был послезавтра, так что у меня в запасе оставалось время для продолжения знакомства с великим Санкт-Петербургом. Дни до встречи с моей обожаемой, я провёл в разъездах по многим замечательным местам Питера. Побывал в музее «Эрмитаж», осмотрел памятники Николаю I и Александру III, прогулялся по Летнему и Александровскому садам. Столько замечательного произошло за несколько дней, что я и не почувствовал, как стремительно они улетучиваются. Каждую минуту хотелось растянуть чуточку дольше, чтобы увидеть все уголки погружающего в радость города.

   Последние часы до концерта, всё готово для этого долгожданного события, и только неотвратимость приступов страха коробит меня с ничтожной силой. А вдруг мне не хватит смелости подойти и выразить внутреннее оживление, которое преобразило меня благодаря ей? Вдруг произойдёт перелом моей решительности, когда она не проявит никакого внимания к моим излияниям о её невероятной красоте и совершенстве? А если отвергнет при первых секундах моего монолога, похоронив преодоления, надежды и смысл существования? Все эти бредни таились во мне несколько дней, чтобы в решающий момент нарушить абсолютную гармонию, которая хранилась с первой минуты пребывания на землях Петербурга. Не без труда, но я научился отрезать выплески пессимизма, порой забиравшиеся в мою коробку, и преображать ситуацию в свою пользу. Ещё где-то с полчаса я находился в номере и унимал дрожь в конечностях. Подъехав к месту, где вот-вот прольются потоки музыки в сопровождении громких аплодисментов и восторга, я невольно вспомнил, как в тот вечер мне довелось услышать самый необыкновенный и запоминающийся голос на свете. Войдя внутрь, я растерялся от увиденного. Зал был невероятно красив и огромен. Людей было в разы больше, чем тогда, и практически все места были заняты. Еле протиснувшись сквозь многочисленную публику, я уселся на своё кресло. Невозможно представить, как томны были считанные минуты до моего финального удара потрясения. Происходящее моментально испарялось, не давая вкусить всю прелесть. Сейчас я сижу в ожидании, и будто заржавевший механизм часов с каждым ходом замедляет секундную стрелку, проверяя на прочность мои нервы. Наконец-то. На сцене заиграла светомузыка и появился мужчина, озвучивший программу сегодняшнего вечера. Выступающих было четыре коллектива, но для меня самым важным был третий. Первыми выступали гости из Москвы, исполнив больше пяти песен. Я крайне мало оценивал обстановку на сцене, потому что у меня вертелось желание, как можно быстрее приблизить часть выступления Полины. Тогда я был настолько связан стремлением увидеть её, что проклинал всё из-за невозможности перемотать время вперёд. Песни проносились одна за одной, и вот подошёл завершающий этап моего длительного терзания. Увидев женский силуэт, выходящий из-за кулис, стук в моей груди участился, в горле пересохло, окончательно потерялась связь с окружением. Я видел только прозрачный барьер, через который я смотрел на сцену, ошеломлённый до потери памяти. Сейчас были только я, покорно наблюдающий влюблённый зритель. Она, яркая звёздочка, стоявшая на сцене и никого больше. Мой мозг отказывался воспринимать остальные несколько тысяч сидящих в зале людей. Заиграла музыка, подойдя к микрофону, она начала петь. Когда это происходило, я чувствовал, как через её голос в меня вселялась новая жизнь, полная совершенно иных ощущений, не испытываемых мной ранее. Я полюбил её заново, ещё с большей силой. Не написанное на листке бумаги, не излитое в словах не пронесёт моё чувство, которое взрывалось внутри меня. Но видимо, когда человеку хорошо и комфортно, время с неуправляемой скоростью иссякает, не давая ему опомниться. Иначе нельзя назвать то, как губительно быстро стали проходить минуты нашей встречи. За тридцать минут я впитал массу эмоций и познал истинное счастье. Раньше мне удавалось только слышать об этом редком состоянии, вычитывать в книгах и наблюдать в кино. Сейчас я здесь, действительность реальна, она прекрасна, а время убийственно. У меня абсолютно не было желания смотреть, как заканчивается вечер, и она безвозвратно исчезает за кулисами. Заключительная часть подходила к концу, ведущий начал объявлять закрытие. Моё восхитительное настроение резко стало сменять уныние, но человек с микрофоном не дал ему долго угасать. Это было совсем неожиданно, но он произнёс следующее.

   — Дорогие друзья! Кто желает взять автограф или задать интересующие вопросы выступающим, прошу подойти к сцене. Через несколько минут у вас появится возможность.

   Тут же народ ринулся к сцене, проталкиваясь как можно ближе. Начался дикий ажиотаж. Все стали обсуждать, какой из вопросов хотелось бы озвучить больше всего. Я один стоял с полностью опустошённой головой и смотрел на суматоху ликующих людей. «Что я скажу? Смогу ли подойти и вымолвить что-нибудь?» — вот о чём я спрашивал себя. Мне обязательно нужно поговорить с ней. Хоть на пару секунд окунуться в плен этих чарующих глаз. Услышать всего одно слово, отправленное в мою сторону. Так хотелось закричать этому скоплению как для меня важно приблизиться к той, которая сейчас будет отвечать на многочисленные глупые вопросы, оставлять росписи и улыбаться для фотографий. Было очевидно, что для них это будет лишь пустым звуком, исходящим со стороны, поэтому оставалось только ждать. Внезапный звонкий крик в сторону открывающейся двери дал ясно понять, что вышли все артисты, среди которых Полина. Люди просто обвивали её со всех сторон, а она с улыбкой отвечала на их вопросы, параллельно расписываясь на бумаге, блокнотах, тетрадях и других вещах. Спустя несколько минут, окружение, которое казалось неисчислимым, стало понемногу растворяться. Я был почти на расстоянии вытянутой руки, от этого сильно захватывало дух. Я мялся как маленький мальчик на первой линейке в школе. Достав из кармана тетрадный листок бумаги, я подошёл ещё на шаг ближе. Ближе, ещё немного, и я уже за девушкой, глаза которой на мокром месте от долгожданной встречи со своим кумиром. Совсем недавно это были мечтания и представления, а сейчас человек, впустивший в меня новые оттенки, мило смотрит на моё смущённое лицо, с желанием услышать от меня вопрос или оставить свой автограф. С минуту я стоял остолбеневший и немой, пока не почувствовал похлопывание по плечу сзади стоявшего. Не помню, что творилось в моей заполненной радостью голове, но из всех возможных вариантов, я сказал — «Я восхищаюсь! Позвольте пригласить вас. В любое место на этом свете». В ответ была секунда недоумения, но после она расплылась в улыбке. А я уже корил себя за эту бестактность, раздуваясь от стыда. Единственное, что она ответила, было — «Может автограф?». Растерянно кивнув головой, я протянул свой измятый листок. Я настолько неловко себя чувствовал, что уходя, забыл поблагодарить её и удалился в сторону выхода. По дороге домой мной овладевали двойственные чувства. Внутри стреляли радужные эмоции, но и частичное состояние растерянности не развеялось по холодному ветру. Фантазия без конца прокручивала последние фрагменты долгожданной встречи. Хруст свежевыпавшего снега не сбивал меня с мыслей. Я шёл не спеша, рассматривая падающие снежинки как в микроскоп, будто искал в них замысел. Возвратившись в номер, я повесил пальто, заварил чай и уселся на диван. Некоторое время я сидел, поймав состояние фрустрации, допуская, что может это была последняя встреча с Полиной. Что будет происходить после моего уезда, в тот момент было за гранью моего понимания. Сейчас я планировал использовать возможность нахождения в чудесном городе, который сильно мне приглянулся, и пройти ещё по нескольким местам Санкт-Петербурга.

   В эту ночь мне не спалось. Я бродил по номеру, изредка поглядывая в окно на очарование зимнего города. В один момент, проходя мимо шкафа, я увидел торчащий кусок бумаги из кармана моего пальто. Вспомнив, что так и не поглядел на оставленный автограф, а сразу упрятал листок в карман, я решил посмотреть на единственное, что осталось от пленившей меня девушки. Я развернул листок и вспыхнул удивлением. Тут же включил свет, чтобы убедиться в действительности того, что увидел. Я не понимал, спал уже или нет, но непременно это был самый удивительный и лучший сон, который мне доводилось видеть. На листке была роспись, а чуть ниже дата и место встречи. И тут я понял, что меня ждёт невероятное.

4

   Через два дня была назначена встреча, которая без сомнений изменит мою жизнь. Будучи в жутком смятении, я моделировал десятки исходов нашего вечера, продумывал темы для диалога и перемерял весь свой гардероб. Время пролетало мимо меня, а я отпускал его, совсем не колеблясь, легко и непринуждённо. Погода творила чудеса, в окнах загорались огни, белоснежные хлопья снега очередным слоем застилали вечерний город. Я затянул потуже галстук и прошептал — «Это состоится сегодня».

   По пути я пребывал в состоянии эйфории. С каждым метром чувство тревоги перерастало в мальчиковую застенчивость. На дорогах были небольшие пробки, и это, несомненно, сыграло мне на руку, позволяя привести себя в порядок. Настал момент истины. Я предстал перед очень приметным и солидным рестораном. Меня проводили к забронированному столику. По пути я окинул быстрым взглядом внутреннюю обстановку этого чудесного места. Пришёл я заблаговременно, столик ещё пустовал. Не буду лукавить, ранее посещать подобные заведения не удавалось. Здесь царила итальянская атмосфера, сопровождаясь красивой музыкой. Посетители были представительной внешности, поэтому я чувствовал себя не в своей тарелке. Оторвавшись от изучения меню, я увидел девушку, которая на входе сдавала верхнюю одежду в гардероб. При её появлении, ресторан будто наполнился светлой, необычной энергией. Она направилась в мою сторону, очаровательная и умиротворённая.

   — Сказка, не правда ли? — поинтересовалась она.

   По жесту её руки я угадал, что это было описание данного заведения.

   — Да, тут превосходно. Но без вашего присутствия, не было бы и половины той красоты, что есть сейчас.

   Улыбка озарила её лицо. Она протянула мне руку

   — Меня зовут Полина. Вероятно, вы уже знаете, но всё же.

   — Да, конечно! Алексей, безумно приятно познакомиться.

   В тот момент я старался как можно длительнее прочувствовать тепло, которое исходило от этих хрупких ладоней. Магию нашей встречи нарушил официант, который незаметно появился перед столиком и любезно поинтересовался заказом. По обоюдному согласию, мы попросили бутылку красного вина, и наконец, открыли полноценный диалог. Мы расспрашивали друг друга о наших городах, предпочтениях, любимых фильмах и всём, что происходило. За нашим столом не наступало затишья. Я наливал ей вино и не мог оторваться от губ, из которых звучали искренние воспоминания детства. В них не было места для печали, страданий и отчуждений. Я смотрел в эти горящие глаза и будто перемещался в мир, где витала только доброта. Хотелось заморозить этот вечер и не дать ему оттаять. Я открылся ей в своих мечтаниях и сумасшедшей поездке, которая предоставила мне возможность находиться здесь и сейчас. Она долго смотрела на меня, приятно ошарашенная таким поступком. После длительного молчания, она произнесла.

   — Это невероятно. Вы правда проделали весь этот путь, только чтобы попасть на этот концерт и ещё раз увидеть меня?

   — Да, действительно так. Вы разбудили во мне нового человека. До нашей встречи, я не ощущал в себе то, что разрослось после вашего появления. Вы перевернули мою реальность.

   Её лицо не скрывало восхищения. Она настолько пронзительно смотрела на меня, что вся моя сдержанность вылезла наружу и я покраснел.

   — Мне безумно приятно, что вы совершили настолько удивительный шаг, даже не сознавая, к чему он приведёт, — под впечатлением произнесла она.

   — И ещё приятней, что вы рассказали мне эту историю.

   — А я просто счастлив, — смущённо ответил я.

   — Подобным образом меня никогда не приглашали. Это показалось мне очень интересным. Если честно, я хорошенько взвешивала своё решение придти сюда. Из-за гастролей мне редко удаётся бывать дома дольше, чем месяц, поэтому я стараюсь всё свободное время проводить именно там.

   Я ясно увидел, что последнее было сказано с особой грустью, поэтому не стал расспрашивать. Ещё двадцать минут мы обменивались рассказами из нашей жизни. Радостные обрывки школьной поры, первые знакомства и первая любовь, этапы взросления и прочие замечательные моменты. Я понял, что встреча подошла к концу, когда она сказала.

   — К сожалению, мне пора возвращаться. Это был прекраснейший вечер. Я очень рада, что решилась придти.

   — Позвольте мне вас проводить, — с надеждой предложил я.

   — Спасибо, но не стоит. Я вызову такси.

   — Тогда позвольте узнать ваш номер телефона?

   — Да, конечно!

   Она написала номер на листке, попрощалась и исчезла в объятьях темноты. А я присел за столик, заказал ещё одну бутылку вина и продолжил провожать этот неописуемо волшебный вечер.

5

   Время близилось к концу декабря, и с этим же к Новому году. Я по-прежнему снимал номер в том же отеле. Успел подружиться с Романом, который работал швейцаром. Мы часто болтали о посетителях, восторгались Петербургом, переплетались в мнении о том как приятно здесь жить. Он просвещал меня историями города, а я делился впечатлениями от всего увиденного. Уже две недели я не мог связаться с Полиной. Первую неделю я провёл в состоянии глубокого отчаяния. Ежедневные попытки дозвониться, лишь бы услышать её ласковый, гипнотизирующий голос, обрывались после раздражающего гудка. Каждый вечер я ждал её телефонного звонка, но тишина не нарушалась. Я был жутко подавлен происходящим. Бывало, что я не выбирался из номера целыми днями. Тогда Роман, взволнованный этим, навещал меня, дабы убедиться, что у меня всё в порядке. Я утаивал от него свои душевные тяготы, поэтому часто приходилось симулировать хорошее настроение. Смирившись с тем, что прозвенит телефон, и на той стороне линии я не услышу долгожданный голос, я решил провести вторую неделю более радостно. Вечерами я заглядывал в бар, после прогуливался по ночному Санкт-Петербургу. Днём просматривал фильмы и отсыпался для ночных гуляний. Всё продолжалось в том же духе до того момента, пока мне не передали записку. В ней красиво были написаны адрес, дата и имя в нижнем углу. Это была моя загадочная Полина. С самого утра всё казалось особенным. Зимнее солнце жгло ярче, чем бывало ранее. Прогноз на вечер был приятно предсказуемым и будоражащим. Подготовив парадный костюм, я придумал немного выветриться. Мороз стойко отбивал у меня желание находиться на улице, но я выдержанно шёл, изображая на лице всю прелесть зимней поры. Моей стойкости хватило всего на пятнадцать минут, и я развернулся в отель. На обратном пути я увидел маленький цветочный магазин, и во мне автоматически воспалилось желание купить Полине какой-нибудь прекрасный букет. Возвратившись в отель, я поставил цветы в вазу, а сам стал готовиться к вечеру.

   У выхода меня уже ожидало такси. Роман с блистательной улыбкой пожелал мне приятного вечера, и я исчез в неизвестном направлении. Когда я озвучил таксисту место назначения, тот без колебаний и во всех тонах описал это заведение, поняв, что я нездешний. На середине пути я прозрел, что не взял купленный Полине букет цветов, но для возвращений не было времени. Только водитель пустился в расспросы о моём нахождении здесь, как поездка приблизилась к завершению. Мы подъехали к улице, которая со всех сторон играла огнями. Это были не фонари, освещающие десятки улиц, а набор цветов, манящий к входу здания, откуда доносилась красивая музыка. Я насчитал более пяти разных мест, куда можно было пойти, но таксист точно указал на то, в которое мне требовалось. Внутри было абсолютно так, как мне его описали. Одним вечером я посещал подобный бар, но тут присутствовала более приятная атмосфера. Здесь великолепно играли музыканты, стояли столики, создавалось ощущение приличного кафе. Я прошёл к барной стойке, заказал бокал виски, и стал выжидать встречи. Она была пунктуальна и неотразима. Эта улыбка раскрывала во мне чувство недосягаемого совершенства.

   — Добрый вечер. Очень рада, что вы пришли, — радостно произнесла она.                                        — Здравствуйте, Полина. Поверьте, я невероятно счастлив, что выдалась возможность ещё раз увидеть вас, — эмоционально ответил я.

   — Извините, что не отвечала на звонки. Каждый день встречи, похождения в гости, после долгого отсутствия, — сказала она, испытывая чувство вины.         — Ну что вы, всё хорошо. Походы в гости, это прекрасно. Может быть виски или ещё чего-нибудь?

   — Да, не откажусь.

   Мы выпили по бокалу сорокаградусного шотландского и стали разговаривать о всём произошедшем после последней встречи. В моих рассказах всё было однообразно. Каждый день сводился к тому, что я упорно ждал звонка самой невообразимой девушки, которая в данный момент излучает свою красоту возле меня. Я оставил это в себе и не стал произносить вслух. Её истории о долгожданных встречах были гораздо увлекательнее моих нудных, но томительных недель. Она рассказала о своих друзьях и родных, как весело проводит с ними время, и как скучает по ним, когда уезжает на долгие гастроли. Опустошая бокалы, мы незаметно перешли на «ты». В ней сохранялись самые ценные черты человека. Она умела по-настоящему радоваться жизни. Её смех перекрывал во мне тайные и тёмные стороны, проливая долговечный свет. В моих ушах замирала музыка. От бунтующего и взрывного звучания, с каждой следующей песней, музыканты перетекали к спокойному, и некоторые пары тут же стали объединяться в танце. Я посмотрел на Полину. Мне не нужно было догадываться, о чём она думала в это мгновение. Протягивая руку, я манерно спросил.

   — Милая Полина, позвольте пригласить вас на незабываемый танец?        Шутливо подыграв мне, она ответила.

   — О, какая неожиданность! Я с удовольствием!

   Мы присоединились к трём парам и утонули в танце. От неё безумно приятно пахло. Я уловил сладкие нотки ванили и апельсина. В этой мелодии, когда мы на расстоянии дыхания, я совсем потерял голову. Сейчас мне было не страшно открыто смотреть ей в глаза. Видимо, алкоголь сыграл немаловажную роль. Она тоже не пыталась за что-то уцепиться, в надежде скрыть свой взгляд. Мы полностью отдались друг другу. Музыка охватила наше сознание, заполняя романтизмом с каждой нотой. Мягкий свет утрачивал свою яркость. После нескольких минут мы вновь столкнулись взглядами, и наше обоюдное желание отразилось как в зеркале. Я подался вперёд. Она тут же приблизилась, и через секунды наши губы соприкоснулись. В тот момент я перестал ощущать под ногами твёрдую поверхность. Я крепко обнял её, чтобы не упустить, если стану погружаться в невесомость от эйфории. Медленную композицию уже накрыла волна энергичного Рок’Н’Ролла, но в нашем сознании играла всё та же проникновенная, неумолкающая песня.

6

   Следующее наше свидание проходило под таинственным чернильным небом. После того необыкновенного вечера, я пригласил её провести время прогуливаясь по Невскому проспекту. В этот раз я не мучился ожиданиями несколько недель. Спустя три дня с последней разлуки, она порадовала меня телефонным звонком. Она сообщила, что у неё появилось пару часов, и она с огромным желанием готова потратить их на моё предложение. Мы выбрали определённое место встречи и назначили время. Я приехал на двадцать минут раньше, чтобы успеть привыкнуть к погоде. К счастью, на улице не было сильного мороза, поэтому мы могли подольше насладиться зимним окрасом. Повсюду было празднично красиво. Фонари зажглись на смену дню, а разноцветные гирлянды бросались красочными пятнами. И вот одно из пятен оказалось на бежевом, хорошо знакомом мне пальто. На белоснежном фоне, освещённая блеском гирлянд, она представилась мне олицетворением таинственного зимнего чуда. Я отпечатал эту картину, чтобы каждый раз, проклиная цепенящий мороз, вспоминать о хрупкой прелести, согревающей своей улыбкой даже в самую суровую стужу. Она подошла, и, поздоровавшись, поцеловала меня. Кровь закипела во мне. Я взял её за руку, и мы пошли по направлению к парку.

   — Как проводил время? Не скучал? — поинтересовалась она.

   — После нашей последней встречи, любая минута вдали от тебя скучна, — ответил я.

   Она посмеялась и стала любоваться украшенными деревьями.

   — Давно хотела спросить, где ты будешь встречать новогодние праздники?

   — Я не собираюсь никуда уезжать ближайший месяц, поэтому отпраздную здесь.

   — А семья? Неужели не хочешь отправиться к ним? — удивившись спросила она.

   — Они далеко, и последние несколько лет я приезжаю к ним после праздников, — увиливая ответил я.

   На самом деле я всегда приезжал домой незадолго до Нового года, и все праздники проводил в кругу семьи. Сейчас мне хотелось быть ближе к Полине, поэтому пришлось сказать неправду.

   — Новогодние праздники — это чудесное время. Украшать дом всей семьёй, сладости и много мандаринов, разные подарки, — засветившись говорила она. — Я боюсь праздновать Новый год вдалеке от дома.

   Я увидел как грусть начала раскрываться на её лице, и сразу перескочил с этой темы.

   — Да, здесь повсюду веет новогодним настроением. На секунду почувствовал, что оказался дома, — сказал я, хватая горсть снега.

   Я выждал, чтобы она прошла вперёд, и кинул маленьким снежком ей в спину. Обернувшись, она мгновенно подбежала к сугробу и слепила немалый комок. Не успел я опомниться от первого, как в меня следом полетел второй. Снежная перестрелка превратилась в борьбу, после того, как Полина толкнула меня в снег. Раздался смех. Лёжа на белом покрывале, я наблюдал за её детской радостью, и проникался очередным уникальным явлением. Она протянула мне руку, я схватил её и потянул на себя. Она оказалась на снегу рядом со мной. Я прижал её к себе и поцеловал. В этом холоде меня согревали только её тёплые, нежные губы. Я почувствовал её дрожь и тут же поднял из сугроба. Отряхнувшись, мы продолжили прогулку. Дальше, она поделилась планами на праздничные дни и рассказала, что собирается подарить семье. Мы разговаривали о любимом времени года, о рождественских фильмах и самом запоминающемся празднике. Она рассказывала, в каких городах и странах успела побывать. Описывала неведомую красоту Венеции, чарующий с первой секунды Париж. По её рассказам я представлял, как удивят меня европейские страны, если случится там побывать. Ведь Санкт-Петербург проник в моё сердце с первых шагов. Эта девушка заколдовывала своими рассказами. Я хотел пережить с ней каждую историю, каждое событие. Новая встреча, я снова влюбляюсь в неё, будто впервые. Словно мне стирают память, и я открываю её заново. Никогда не хотелось перебивать или останавливать её. Она оборвалась на истории, которая с ней произошла во время гастролей. Когда она посмотрела на часы, я понял, что время свидания окончено. Я предложил ей вместе сесть в одно такси, чтобы сперва подвезти её, а потом самому отправиться домой. Немного подумав, она согласилась. Спустя десять минут такси ожидало нас у центрального входа в парк. Уже подходя к машине, неподалёку, я заметил цветочный магазин.

   — Присаживайся в машину, а я сейчас приду, — сказал я.

   — Хорошо, — улыбчиво ответила она.

   Я побежал в магазин. Выбор здесь был не такой широкий как в том магазине. Я выбрал букет белых роз и направился к такси. Открыв дверь со стороны, где сидела Полина, я подарил свой сюрприз. Она поразилась такому жесту. Я сел рядом с ней, а она всё сыпала словами благодарности. Я объяснил таксисту наш маршрут, Полина назвала свой адрес, и мы поехали. Поцеловав, она ещё раз поблагодарила меня и прижала к себе. Когда мы подъехали к её дому, она сказала.

   — Я очень хорошо провела время. Спасибо тебе, мой снежный романтик.     Этим вечером я последний раз ощутил вкус её губ.

7

   Самый желанный праздник уже всюду доносил о своём приближении. В магазинах и на улицах громко трезвонила новогодняя музыка, ёлки преображались за счёт цветных фонариков и длинных ленточек, а белобородого человека, одетого в красный костюм, невозможно было спутать с эпатажным прохожим. Глядя из окна своего номера на все эти красоты, я негромко напевал мелодию, которую на днях услышал в парке. Я великолепно себя чувствовал. К вечеру, я решил позвонить моей Полине, поинтересоваться её настроением и планами на ближайшие дни. Я позвонил, но не услышал ответа. Спустя некоторое время я повторил звонок, и в этот раз мне удалось услышать её голос. После первых секунд я понял, что она не готова сейчас разговаривать. Она явно была чем-то напряжена, и в словах не скрывался холод. Я не стал добиваться ответов. Она сказала, что перезвонит через несколько дней, после чего повесила трубку. От такого разговора в моём приподнятом настроении быстро пролегли следы беспокойства. За вечер накопился груз мыслей, с которым нелегко было уснуть. Утром меня разбудил Роман с очередным негодованием. Я взглянул на часы, было два часа дня.

   — Долго же ты спишь, друг. Я уж было подумал, случилось чего

   — Бессонная ночь, — вяло проронил я.

   — Уже двадцать восьмое декабря. Нашёл, с кем и где будешь праздновать Новый год? — поинтересовался Роман.

   — Я останусь здесь, в отеле. Не хочу пока уезжать, — ответил я.

   — Вот как! Видимо, здорово тебя этот город затянул.

   И он озвучил свои мысли в эти праздники. Сказал, что не нарушая традицию, будет встречать Новый год со своей семьёй. Спросил мнение о подарках, которые заготовил маленькой дочурке и жене. Это были почти с человеческий рост слонёнок и недешёвое украшение. Даже позвал присоединиться к их семейному кругу, на что я обещал подумать. Он был невероятно заботливый и хороший человек. При первом общении я увидел в нём неподдельную искренность и проявил доверие, которое не часто случается вынуть из себя. Поскольку свиданий с Полиной пока не намечалось, я позвал Романа в заведение, чтобы пообщаться и скоротать один из вечеров. Он с радостью согласился на встречу, и следующий вечер я провёл в его компании.

   На календаре было тридцатое декабря. Я отсиживался в гостинице, редко выходя на улицу. За время последнего разговора с Полиной поступил только один звонок, от Краева. Он панически и возмущённо накричал на меня за то, что я не оповестил его о своём непредсказуемом отъезде в Санкт-Петербург и намерениях. Сказал, что с трудностью узнал от хозяйки, где я нахожусь. Я мог себе представить, как он расспрашивал и навязывался ей, раз она раскололась. Я уже больше года снимал жилище и прекрасно изучил эту пожилую, стойкую женщину. Подробно изложив Павлу всю историю произошедших за время моего отсутствия событий, в ответ я услышал только громкий смех. Сначала он не поверил мне, но когда я стал рассказывать подробности, его ироничные комментарии с каждым предложением стали приобретать всё более серьёзный и задумчивый характер. Общение продолжалось не менее часа. Он пожелал мне успехов и очень просил сразу же навестить его по прибытию.     Было трудно сдержать себя, зная её номер и настроение последнего диалога. Я снова позвонил ей. Сразу подняли трубку и я услышал нотки её голоса.

   — Как же мне кружит голову, когда я ощущаю твоё присутствие, независимо, на расстоянии вытянутой руки или телефонного звонка, — почти шёпотом произнёс я.

   Она тихонько посмеялась.

   — Извини за прошлый разговор. Мне так приятно слышать тебя.

   — Давай встретимся сегодня? — предложил я.

   — Вечером в восемь жди меня у себя, — робко ответила она.

   Посыпались короткие гудки. Я сидел удивлённый. Посмотрев на часы, удивление вышибло волнением, и я в растерянности поспешил готовиться к приходу гостьи. Сообщив Роману, что сегодня я жду гостей, он зарекся организовать нам прекрасный ужин и проконтролировать чистоту в номере. Я отлучился на тридцать минут, пока велась уборка. После привёл себя в порядок и начал ожидать прихода Полины.

   Её появление растворило во мне все размышления о том, что бывает лучше. Я думал, что засохшие цветы, которые я тогда забыл ей подарить, вдохнут новой жизнью с ещё большей прелестью от такой бесподобной красоты. Она оценила мой приём, и мы уселись за стол. Ужин был правда прекрасен. Я мало прикасался к еде, потому что почти не отрывал глаз от моей спутницы. Такого очарования я не встречал.

   — Всё очень вкусно. А ты почему почти не ешь? — спросила она.

   — Ты восхитительно выглядишь, — сказал я.

   — Мы не часто видимся, поэтому хочу как можно больше насладиться тобой.

   — Это приятно, — смущённо ответила она.

   Завелись разговоры о том, что завтра начнётся очередной прилив мечтаний, громкой пиротехники, уютной домашней обстановки и прочих радостей. Можно было почувствовать, как в ней растут светлые и добродушные желания к этому празднику. Я был счастлив видеть её такой. На почве столь замечательного стечения обстоятельств в голове бывали крадущиеся мысли о том, что будет со мной, если наша связь в один миг оборвётся. Сейчас я всеми способами блокировал подобную дрянь. Я включил спокойную музыку, и она мигом разнеслась по комнате.

   — Полина, ты сегодня само совершенство. Не прощу себе, если не приглашу тебя на танец, — я протянул ей свою руку.

   Она не спеша подошла ко мне и ответила взаимностью. Нас унесли минорные звуки. Весь танец она была с закрытыми глазами, лишь изредка поднимаясь ко мне. А я не хотел затмевать лишнюю секунду, расставаться с её красотой. Мы всё больше сближались. Когда наступила пауза между композициями, она еле слышно и прерывисто произнесла.

   — Поцелуй, меня.

   Я осторожно дотронулся до её губ. Она сильно сжимала мою руку. Этот поцелуй был наполнен чувством. Нас захлестнуло волной соблазна, и мы полностью отдались друг другу.

   Утром я уже не слышал её дыхания, но тот соблазнительный запах ещё оставался в постели. На столе лежала записка, содержимое которой составляло одно предложение — «Я не хочу, чтобы это заканчивалось». Моей любви не было предела. Я позавтракал и собрался за подарком для Полины, который задумал купить ещё несколько недель назад. В преддверии праздника, в отеле происходили приятные изменения. Для детишек и посетителей наняли людей, которые выступали в костюмах сказочных существ и раздавали сладости. Каждый этаж был украшен в новогоднем стиле, и везде играла соответствующая музыка. Отель превратился в мир детских фантазий. На выходе я обменялся поздравлениями с наступающим Новым годом. Роман полюбопытствовал, как прошло моё свидание, но увидев выражение моего лица, тут же прервал и шутливо ответил за меня. Мы пожелали отличных выходных и праздников и попрощались. Я приехал к магазину, где заказывал колье в одну из моих прогулок. Девушка узнала своего посетителя и поторопилась показать мне украшение. Ещё раз убедившись, что я сделал правильный выбор, я попросил упаковать покупку. Недалеко находился цветочный магазин. Я купил там маленький пакет разноцветных лепестков роз, и побрёл по неугомонному снегопаду. Спустя несколько часов я очутился в отеле. Из приближающейся темноты стали выступать огни, а я продолжил реализовывать задумку с подарком. Лепестки стали содержимым коробки. Из одного я вырезал крошечное сердце. Я аккуратно обмотал коробку красной лентой и поместил в подарочный пакет. У меня держалась мысль приложить к этому письмо, но я понимал, что из меня рвалось слишком много эмоций, и с ними я могу испортить должное впечатление, поэтому не рискнул. Вызвав такси, я попросил отвезти мой подарок по адресу, который я запомнил, когда провожал её домой. Оставалось только ждать. Стол в моём номере был уставлен шикарными вкусностями и шампанским. Под одной бутылкой была записка «Счастливого Нового года! Если решишься, мы будем рады видеть тебя в гостях». Ниже был указан адрес. Роман утроил мне такой сюрприз, уверенный, что сегодня я снова буду не один. До праздника оставалось два часа. Я по традиции стал обзванивать всех близких и родственников. Родители уже знали, что я обязательно навещу их после всех праздников, поэтому не было беспокойства и лишних вопросов. Павел Краев, весь измученный моими интригами, не давал покоя со своими расспросами об обновлениях с последнего звонка. Я обнадёжил его, сказав, что по приезду расскажу ему свою историю. В момент финального звонка, стрелки часов уже подскакивали к двенадцати, и я пошёл открывать бутылку шампанского. Праздник, который ждут миллионы людей, наступает через считанные минуты. Я встал у окна, взял бокал с шампанским и стал поджидать всплески, забрызгивающие небо красками. Внизу так же стояли толпы людей с приподнятыми головами и отражающимся в глазах блеском бенгальских огней. Затрезвонил телефон. Я подбежал и взял трубку. Я услышал нежный «Привет». Растаяв от первых слов, я переключил всё внимание на этот диалог.

   — Ты невероятный, — тихо произнесла она.

   — Я лишь крошечный лепесток в твоём цветочном царстве.

   Наступило недолгое молчание. Вдруг за окном донеслись громкие взрывы и ликующие крики.

   — С Новым годом, — как-то особенно тепло сказала Полина.

   — С Новым годом, — с улыбкой сказал я.

8

   Отгремел самый жданный праздник. Перечёркнуты прошлые обиды, несбывшиеся в старом году мечты и мучительные невзгоды. Все насладились первыми днями наступившего нового года. Кто-то начал вдохновляться и составлять список желаний на предстоящий год, большинство ловили радость отпуска, а я медленно опустошался без внимания своей Полины. Третье января и ни звонка с её стороны. На протяжении этих дней я не единожды пробовал дозвониться до неё, но не получал ответа. Вчера я решил, возможно, она отправилась на гастроли. Может, не хотела расстраивать меня и не сообщала. Один раз мне вздумалось поехать прямо к её дому, чтобы выяснить, где она сейчас. Я был выпивший, и это глупое намерение отбил Роман, поместив в моё помутневшее сознание вариант исхода, который мог ждать меня за таким поступком. Утром следующего дня меня разбудил звон телефона. Я с трудом пересилил себя, взял трубку. Слова Полины моментально наделили меня бодростью и положительным настроением. За разговором я слышал смех, игривость, но глубже скрывалось беспокойство. Она попросила о встрече, которую запланировала сегодня вечером. Ей нужно было о чём-то поговорить. Без раздумий согласившись, я поклялся себе, что не стану вязать предположения о нашем разговоре. Остаток времени я ходил как сапёр, которому следует выжить до вечера. Одно неправильное направление мыслей и будет эмоциональный взрыв, влекущий за собой глубокие ямы негатива и пессимизма, выбраться из которых сегодня будет нереально. Когда начинал думать об этом, резко менял свою обстановку. День по щелчку переключился в вечер, я приготовился и поехал к Полине. Она выбрала уютный ресторан, в котором почти не было посетителей. Находиться здесь было приятно, и стало гораздо лучше, когда я увидел её за столиком, машущую рукой. Я неряшливо поцеловал её. Она заметила, что сегодня я более волнителен, чем обычно.

   — Что с тобой? Тебя что-то тревожит? — побеспокоилась она.

   — Совсем чуть-чуть. Этот твой разговор..

   — А, не переживай за этот счёт. Мне сильно неудобно, что я пропала, ничего тебе не сказав. Ты не обижаешься? — ласково спросила она.

— Нет, что ты. Я всё понимаю, дорогая.

   Она выдохнула и улыбнулась. На самом деле во мне оставалось немного обиды и переживаний, но это было полнейшей ерундой в сравнении с тем, о чём она хотела мне сказать. Я видел по лицу, что она скрывает какую-то тайну, но не может рассказать. Весь вечер она уводила взгляд. Улыбнулась несколько раз, будто натянуто. Её невозможно было сравнить с Полиной, которая беспрестанно и увлечённо о чём-то рассказывает, громко хохочет и ослепляет яркостью глаз. Как будто под пыткой она говорила о том, как встречала праздники, безудержно веселилась и что дарила своим родным. Рассказ совсем не связывался с её нынешним состоянием.

   — Полина, что происходит? Какие секреты ты пытаешься укрыть? Скажи мне, — взяв её руку произнёс я.

   Она подняла свой взгляд, попыталась улыбнуться.

   — Ничего, правда. Я плохо спала, поэтому кажусь необычной. Не волнуйся, у меня всё замечательно.

   — Тогда я вызову такси и провожу тебя домой. А дома выспись хорошенько, чтобы вернуться к этому вечеру в более лучистой форме, договорились?

   — Ага, — с вздохом сказала она.

   Проводив её к дому, я вернулся к себе в номер и ещё долго не мог сомкнуть глаз.

   Я проснулся поздним днём и сразу принялся звонить Полине. Она ответила с весельем, и весь разговор просила прощения за вчерашнее непонятное настроение. Этот тон грел теплом и в дребезги разбивал все мои ночные кошмары. Сообщив, что не сможет сегодня быть со мной рядом, мы пришли к решению увидеться завтра. Тот день я прожил в уюте и спокойствии. Перед свиданием я забрал свой костюм из прачечной, переоделся и побежал к ней. Её наряд гармонично смотрелся на фоне блестящего снега, впитывающего свет фонарных ламп. Сейчас она не пугала своим молчанием и практически не отворачивалась при попавшейся возможности. В парке разносился её смех. Были снежные игры, заезженные, но ничуть не наскучившие темы для беседы, и всё замыкалось на романтическом поцелуе. Моментами я видел это через призму той замкнутой и обеспокоенной Полины. Может опять овладевал мною внутренний страх, который часто подталкивает к дурным размышлениям и искажает настоящее. Как бы то ни было, я ещё чувствовал тревогу. Я раскололся на очередном, пропущенном мимо ушей вопросе с её стороны.

   — Ты меня слушаешь? — возмутилась она.

   — Да, слушаю. Немного отвлёкся, извини.

   Она не скрыла своей напряжённости. Дальше я внимательно слушал её, чтобы не испортить прогулку.

   — Слушай, скоро я отправляюсь на концерты и меня не будет несколько месяцев. Я обещаю, что буду стараться созваниваться с тобой хотя бы несколько раз на неделе. Мы же сможем продолжать наше общение? — с надеждой спросила она.

   — Обязательно. И как можно чаще! Я не смогу без твоих звонков.

   Она подбежала и обняла меня. В минуту наших объятий я решился на вопрос, который не так давно начал поедать моё окрылённое состояние души.     — Полина, дорогая, мне интересно знать, о каком разговоре шла речь, который должен был произойти в ресторане? Ты пропустила его, ссылаясь на своё отсутствие. Я знаю, что это не то, о чём ты хотела поговорить, и меня это сильно беспокоит, — неуверенно произнёс я.

   Она отшатнулась от меня. Я смотрел на неё молящим взглядом, а она не моргая прожигала облака. Холод просвистел между нами.

   — Я, не могу тебе сказать. Сейчас сказать, — всё тише говорила она.

   Она была так беззащитна. Я подошёл к ней и произнёс.

   — Ничего. И для этого будет время.

   Она снова бросилась ко мне, сдерживая слезы. Мы долго стояли недвижимы. Снег мгновенно таял на её лице. Когда я понял, что мы оба до костей промёрзли, я повёл её к себе в гости. Решил воздержаться от любых вопросов. Видеть её рядом с собой было великим удовольствием. В отеле нам приготовили горячий шоколад. Мы допоздна смотрели фильмы, делились теплом и растягивали эту ночь как последнюю.

9

    Рождественское утро началось без Полины. Я боялся, чтобы это не переросло в привычку. В этот раз я не наблюдал никакой записки, согревающей особым проникновением. «Буду ожидать звонка» — подумал я. Днём я прохаживался по отелю, перебрасывался словами с Романом и занимался всякой ерундой. Вечером поступил звонок, но не от неё. Пролетело несколько дней. Я снова метался не находя себе место. Вдруг я задел её своим глупым вопросом, а она не показала виду и в тайне затаила обиду. Быть может она уже в музыкальном путешествии, далеко от меня. Перебегающие вопросы затмевали рассудок. Состояние становилось хуже. Комната находилась в тишине почти неделю, а у меня внутри разрезал целый оркестр. Куда себя деть и чем занять, я не знал. И вот, одним вечером, я не выдержал и ринулся к Полине. Чем это кончится, было непредсказуемо, но волнение превзошло все черты. Сначала я купил большой букет цветов, чтобы откупиться, если возникнет недопонимание. Я был максимально взволнован. Подъехав к её адресу, я вышел и стал подбирать слова. Я немного растерялся между домами, так как они были подобной стилистики. По всей улице стояли компактные домики с большими окнами и небольшими дворами. В одном из них совсем не горел свет, поэтому не имело смысла идти туда. Я зашёл во двор дома, который стоял по соседству. Маленькими шагами я подбирался к двери. Справа от меня виднелись окна, которые освещали практически весь двор. Проходя последнее окно, я услышал знакомый голос и остановился, чтобы посмотреть, не ошибся ли я. Я увидел чёткую картину, будто смотря на экран в кинотеатре. За стеклянным окном страстно обнимались и осыпали поцелуями молодые люди. Я встал в ступор. Руки бросило в дрожь, букет упал на землю. На одной стороне стоял я, а в нескольких метрах счастливые, наслаждающиеся друг другом люди. В них струилась сладкая любовь, подкреплённая желанием броситься в объятия и укрыться полотном похоти. Они не замечали незнакомца, стоящего у них во дворе. Весь мир для них сейчас был пустым местом, фрагментом их финальной постельной сцены. А у незнакомца замерзала кровь. Он представлял себя на месте того полуголого мужчины, упивающегося божеством его спутницы. Он потерял из виду половину картины, когда ноги подкосились под огромной резко наступившей тяжестью тела. Теперь он видел только лица, уходящие вдаль от окон. Его убивало то, что человеком за стеклом, была его любовь.

    Я приехал в отель в полуживом состоянии. Моё лицо можно было счесть за комок снега, растоптанного одним красивым человеком. Роман допрашивал меня, но я слышал лишь набор звуков, исходящих из его рта. Промямлив, что всё в порядке, я поднялся в свой номер, открыл бутылку первого попавшегося алкоголя и большими глотками стал заливать свой организм. Я подумал — «Так вот о чём она хотела мне рассказать». Половину ночи я разговаривал сам с собой и бросался непристойными словами в сторону моей обидчицы. Потом проклинал весь свет за то, что судьба обернулась таким образом. В глазах закрепились картинки наших встреч, от которых становилось тошно. Крепкие напитки не тушили ноющую боль, а только разжигали пожар. Я поклялся больше не приезжать в этот город, хоть и сильно привык. Я ожидал какого-то разрыва, прекращения встреч, но увиденное было за рамками моих представлений. Видимо моя любовь к ней закрыла реальность, предоставляя только приятные, радужные моменты. Были горькие слёзы, крики, агрессия, и в итоге завершились глубоким сном.     Утром я проснулся с головной болью. Изначально я подумал, что мне привиделся самый ужасный кошмар. На столе стояло несколько бутылок, костюм был разбросан по углам номера. Выпив воды, я пришёл в себя. Восстановив хронологию недавних событий, я пришёл к неисправимому заключению и стал паковать чемоданы. Я принял то, что произошло вчерашней ночью. Собирая вещи, я увидел записку, которую она оставила мне после первой ночи. Я мысленно отмотал время к моменту нашей первой встречи, перевернул листок на чистую страницу, достал ручку, и начал писать.     «Полина. Дорогая моя Полина. Я никогда не писал тебе, и очень жаль, что повод для первого открытия оказался таким болезненным. Прости меня, но я не выдержал нашей разлуки и приехал к твоему дому, чтобы увидеть тебя. Теперь я всё знаю. Может к лучшему, что так получилось. Я по-прежнему люблю тебя и буду любить. Наши дни останутся в моём сердце. Это было самое лучшее, что могло со мной произойти. Ты — самое лучшее.»

   На выходе из отеля меня ждала машина. Роман крепко пожал мне руку, пожелав удачи и попросив обязательно заглянуть к нему, если снова наведаюсь в Санкт-Петербург. Я вручил ему записку, произнёс адрес и попросил отправить после моего отъезда. Ещё раз взглянув на высоченный отель, я сел в машину и отправился к вокзалу. Тяжёлый круговорот в голове не давал в очередной раз по-настоящему насладиться красотами Петербурга. На вокзале все суетились, искали, перебегали. Я только глубоко вздыхал, сдерживая слёзы, и не спеша приближал своё отбытие. Увидев поезд, на котором приехал больше месяца назад, я иронично улыбнулся. Кто бы мог подумать, что я приеду сюда в одном состоянии, а уеду кардинально в другом. Сейчас передо мной мелькали картинки совсем иного Санкт-Петербурга. Он был в других оттенках как и моя душа. Растоптанный и безразличный, я представлял, что всё могло оборваться ещё в самом начале. Этой истории могло не быть, и я так же продолжал бы одиноко блуждать по свету без каких-либо целей и соображений. Ничего могло не быть. Моя жизнь осталась бы прежней, утопающая в скуке, фальшивой радости и детских мечтах. С горечью произнеся её имя, я почувствовал, что прожил потрясающий отрезок в своей жизни.