В мире животных

   — Зая, хорошая моя. Ну-у, За-а-ай! Слушай, давай развлечемся.

   — Как?

—Ну это… Обратно в людей. Морковка эта надоела уже, шашлычку бы… Я вот помню: как-то ел-ел, чуть не лопнул. Аня опять же пишет-пишет... Давай ее тоже в зайцы…

—Хаммер, а если слово в заклинании попутается, чисто нечаянно, и выйдет заяц мужеску полу, да еще нестандартный, на тебя глаз положит, что делать-то будешь? Боюсь, тебе не понравится. Блин!!! А вдруг понравится?!

    —Хы-ы-ы-ы-ы-ы, ну-у Зааай!

   — Все понимаю, мой хороший. Расслабиться хочется. Есть способ! Трудно, но можно. В ночь на Ивана Купалу, в гуще папоротниковой рощи, цветет дивный Цветик-Семицветик. Кто его найдет, тот себя порадовать сможет. Но помни цвет тот волшебный нечисть для себя бережет. Одолеешь их — себя порадуешь. Они тебя одолеют, заяц тот нестандартный тебе раем покажется.

   Сказано — сделано. Боевые ушастые зайцы достали из дупла шишкомёт системы РПГ-7; в кобуру были запиханы чесночные дольки, в патронтаж — острые морковки сорта «Вырви глаз». Для защиты головы использовался разрубленный пополам и выеденный изнутри арбуз. Ускользать от людей Зайцам не составляло труда. Рации для переговоров у них уже были.

   Ночной лес встретил наших героев неясными тенями, скользящими черными силуэтами среди деревьев, отборными матюками и последними криками тех, кто не выдержал этой ночной гонки. Со всех сторон к зарослям папоротников спешили нечистые силы и захваченные халявой людишки.

   — Стой! Стрелять буду! — выскочил из-за кустов малины кругломордый Колобок. — От меня не уйдешь! От меня даже лиса не ушла! — Колобок на ходу отламывал от себя мякиши и метал в зайцев боевые клецки. Ушастые увернулись, спрятавшись в пещере.

   — Кажется, пронесло, — выдохнула Зайка, принюхиваясь к Зайцу-Хаммеру.

   — Меня точно пронесло! — согласился тот.

   К запаху, издаваемому Хаммером, примешивался еле уловимый запах карболки. Внезапно вход в пещеру закрылся сетью, и из темноты, злорадно ухмыляясь вышла Елена Малышева с клизмой в руках.

   — Кто это тут у меня хулиганит? Я всех вылечу! Подойдите ко мне!

   Заец-Хаммер быстрее Зайки выскочил из-под сетки и, петляя, понесся через лес к заветной поляне. Но потом вернулся, чихнул на Малышеву новой разновидностью заячьего гриппа Zet1ombi2, вырвал из ее рук ошарашенную процедурами Зайку и шмыгнул под ракитовый куст отдышаться.

   Мимо куста прошёл какой-то странный чел в шинели и с серпом, пробежали две татуированные с головы до ног девчонки, прошмыгнули черный кот и коты-баюны с лазерами, три датчанина и три датчанки; шаркая ногой, проковылял одноглазый, одноногий, однорукий лиходей — говорливый дедок чертовского вида с одним из деревенских.

   — Зайка, очнись! Нам пора, поляна уже близко! — приводил в чувство свою соратницу Заец-Хаммер.

   И только они выползли из-под кустов, как на них налетело что-то черное.

   — Дементоры! — заверещали все вокруг и бросились врассыпную от папоротников, освобождая путь нашим героям.

   И только очнувшаяся Зайка увидела, что под маской и плащом дементора скрывался всего-навсего обыкновенный Мертвый Гоголь.

   — Поспеши, мой хороший! — она на прощанье обвила шею своего ненаглядного пуховыми лапками. И крепко поцеловала в нос.

   Дорога к папоротнику была открыта.

   Не медля ни минуты, Заец-Хаммер сорвал Цветик-Семицветик...

   И стал драть с него лепестки.

   — Шашлык, — бормотал он, — Аню — в зайца-девочку гетеросексуальную. Кофе, Собаку, Эллу — всех в зайцев. Эллу? Эллу не надо.

   Поздно, лепестки закончились.

   Вокруг ухала и стонала нечисть. Из лесу выломился Вий.

   — Что ж ты наделал, идиот?— жалобно бормотал он, глядя на гербарий вокруг Хаммера. — Его ж курить надо, курить!