Заврин Даниил — Человек с кровавым глазом

Потом я услышал шум на кухне. Это была мать. Она, как и всегда, не могла покинуть пределы своей домашней рабочей зоны, не приготовив ужин. Я снова посмотрел на отца. И теперь он уже не стоял лицом к стене: он развернулся.

Кровоподтек подтек. Круглый, как от чашки. Именно на нем остановилось все мое внимание, когда я увидел его лицо. Красным, огораживающим, взбухшим кольцом, подтек обходил вокруг глаза, уродуя его.

Я не отрываясь смотрел на отца. Но он словно ничего не замечал. Как обычно дойдя до кровати и бухнувшись спать.

Я подошел ближе. Мне казалось это далеко не мелочь и вопрос, застрявший в горле, все же надо задать.

Аккуратно тронув за плечо, я перевернул его. И ужас: глаз почти полностью заплыл тонкой кровавой пленкой, которая постепенно начала плотно прилегать к нему.

Отец закричал. Ему было больно. Руками он попытался снять нарост. Но это не помогало: пошла кровь, быстро заливая нос и рот. Я повернулся в сторону кухни. Позвал мать. Но все напрасно. Какая-то непреодолимая сила удерживала ее. Я развернулся к отцу, уже наполовину разодравшему кровавую массу на пустом веке. Я слабо потянул его за руки — но бесполезно. Вместо лица там было кровавое месиво. Я закричал и открыл глаза. Это сон. Просто сон.

***

Я потёр глаза. Черт. Эти сны. Эти видения. Никогда они еще не были настолько сильными, чтобы меня не отпускало в течение дня, заставляя невольно всматриваться в каждое проходящее лицо.

Дверь в туалет открылась, и, что-то бурча под нос, мимо меня прошел инженер участка, привычно избежав взглядом. Я непроизвольно посмотрел на него: глаза были чистыми.

Кофе. «Мне просто нужен кофе, иначе это падение вниз никогда не закончится», — решил я и пошел к кофемашине. Пара кружек как ничто уберет все эти переживания. Я развернулся к двери и вышел, стараясь не придавать своим сонным впечатлениям значения.

Как в забытьи я смотрел, как капли падали в заполненную черным цветом воду. Думаю, это будет сложный день, несколько выбивающийся из вереницы себе подобных.

***

Идя по улице, я зашел в банк: надо было перевести деньги, чтобы можно было спокойно платить по счетам. И даже там внутреннее чувство беспокойства не покидало меня, продержавшись все утро и смело захватив вторую половину дня.

Взяв талон, я подошел к окну. Заспанное лицо кассира или, правильней сказать, менеджера, с раскрасневшимся от недосыпа левым глазом, неприятно уставилось на меня.

Рассматривая красные, кровяные прожилки, я невольно думал о том, какой именно знак хотел подать мне отец. Да и возможно ли что покойники пытаются помогать нам? Существование загробной жизни — оно ведь так неоднозначно.

Может, человек с разбухшим глазом мой враг? Может, мне стоит остерегаться его? Я снова посмотрел на кассира-менеджера. Он был явно не в настроении.

Закончив с делами, я сел на скамейку, взял еще кружку с кофе и стал медленно позволять кофеину зажечь скрытый резерв. Яркая вспышка — вот что нужно мне в этот теплый вечер.

Интенсивный энергообмен. Вот как я называю эту химическую реакцию. Ведь это не просто привычный наш физиологический процесс. Нет. Это реакция на внешний фактор.

Я сделал глубокий вдох — потусторонние силы медленно отступали, обнажая мое хорошее настроение. Я огляделся. В парке я был не один. Напротив меня сидела девушка и читала книгу. Я улыбнулся. Как же это прекрасно: видеть читающую душу в столь мрачном городском мире.

***

Она вскрикнула. Странно, неожиданно. Словно чего-то испугавшись. Отойдя назад, я позволил ей встать. Неужели я произвожу такое впечатление? Или это просто реакция на случайного человека? Я попытался подойти к ней. Девушка испуганно попятилась назад. Вглядываясь своим юным, очаровательным взглядом. Я протянул руку и хотел было успокоить ее. Но все напрасно. Она лишь отскочила и побежала через темнеющую листву старых деревьев.

Женщины. Они всегда несправедливы.

Тихо вздохнув, я сел на освободившуюся лавку. Нет. Это нечестно. Ведь даже если ты в чем-то и не такой, как все. Тебе же все равно должны давать шанс.

Тут я почувствовал теплую каплю на своей щеке. Смахнув ее, я продолжил смотреть на это мрачное, темное небо. Мужчина не должен плакать. Он должен быть стойким. К тому же это просто еще один день из череды таких же одиноких.

Поднявшись с лавки, я пошел домой. Хотелось побыстрей добраться до своего безопасного участка. Где никто не сможет дотянуться до тебя презрением и страхом.

Но только для этого я должен пройти через людей. Бесчисленное количество людей, брезгливо морщащихся от одного твоего вида. Ведь они куда лучше меня. По крайней мере, они так думают.

Я поправил свое старое пальто и вытащил проездной. Я храбрый. Я справлюсь с этим. Надо просто скрыть наиболее грязные участки одежды.

Спустившись в метро и аккуратно протискиваясь между людей, я снова вытер щеку. Кажется, я начал потеть. Так как теплая капля прошлась по моей щеке. Да и бог с ним. Я давно одеваюсь в несколько слоев, так как это помогает согреться, даже в теплые дни.

***

Закрыв двери, я устало положил сумку и, сняв ботинки, прошел в ванну. Я любил это место. Оно дарило свет, тепло и чистоту. Я поднял глаза к зеркалу.

Кровь. Кровь, перемешанная с гноем. Вот что было там. Ни слезы, ни капли пота. Кровь, медленно стекающая к носу. Я посмотрел на свой левый глаз. Он был привычно неподвижен. Никак не реагируя на свое кроваво-гнойное смешение цветов. Я поднял руку и вытащил протез. Да. Он снова начал гноиться, медленно истекая из пустой глазницы и одаривая меня тошнотворным запахом старого никому не нужного инвалида.