Марк Адам — Гага

Женщина, следовавшая за ним, держала в руках сверток из шкур, из которого доносился детский плач. Идти им приходилось через глубокие сугробы, увязая в них по пояс. Поднялись на холм, с которого перед ними раскинулся берег холодного северного моря...

Возле одной из широких трещин в поверхности обнаженного отливом льда они остановились.

— Здесь. Духи выходят из моря.

— Я не могу, Ирвин. Я не могу так сделать. Это же наш сын, — прорыдала женщина.

— Если любишь, то спаси ему жизнь. Эту зиму он не переживет. Охота была неудачная, а метели пришли с Черных гор злее, чем раньше. Мы умрем от голода. А духи заберут его и позаботятся.

— Я больше никогда не увижу его.

— Решайся, Суйма.

Мужчина отвернулся и зашагал прочь. Порывы жгучего ветра срывали слезы с его щек, обращая их в лед на лету. Женщина опустила плачущего младенца возле трещины. Опустилась возле него на четвереньки, вытерла заплаканные щеки.

— Какие красивые у тебя глаза. В них словно отразилось голубое небо лета, в конце которого ты был рожден...

Она поцеловала малыша в лоб, и что-то прошептала ему. Сняла с шеи свой оберег, с высеченной из моржовьего бивня гаги, и положила ребенку на грудь. Поднявшись на ноги, она зашагала вслед за своим мужем. Стараясь не слушать крики, от которых сердце ее рвалось на части. Налетевшие порывы ветра уносили этот плач, поэтому измученные горем родители не слышали, как он прекратился. Не видели они и длинную нечеловечески худую руку, покрытую серой чешуей, тянувшуюся из проруби к младенцу...

Прошло много лет с той суровой зимы. Многие из племени не пережили ее тогда. Холод и голод были беспощадны. Ирвин и Суйма не сдались. Боль от утраты словно придала им сил. Они встретили весну вместе. Боги наградили их — Суйма родила двух девочек, похожих как капли воды из одного ручья. Счастливые родители назвали их Тека и Сета.

Девочки росли, и часто любили убегать далеко от дома, вопреки запретам строгого отца. Однажды, они прибежали к матери и что-то взволнованно твердили наперебой.

— Тише, тише. Что случилось?

— Мамочка, мы были на берегу и играли...

— Сета, ты же знаешь, что отец запретил вам ходить на берег? Это очень опасно.

— Но мамочка, там был мальчик. Он играл с нами.

— Чей это был мальчик? Внук старшего охотника?

— Нет, он не из нашего поселения. Мамочка, он сказал, что он — наш родной братик.

— Что?! Что ты сказала? Ты же знаешь, что маме нельзя врать?

— Мамочка, но она говорит правду, — поддержала сестру Тека. — Мы играли с ним на берегу. Он сказал, что очень скучает по тебе. И по папе тоже. И что он не сердится на вас. Сказал, что приемные родители заботятся о нем. Только ему бывает скучно с ними, а сюда они его не отпускают.

— И у него такие красивые глаза. Голубые-голубые. Как у папы, — добавила Сета. — Он просил передать тебе это, чтобы ты не грустила.

Девочка вытащила из-за ворота сверток из водорослей и протянула матери.

— Ну-ка, идите, поиграйте еще. А папе я не скажу, что вы ходили к берегу, — произнесла Суйма в раз севшим голосом. Девочки радостно поцеловали мать в щеки с обеих сторон, и убежали. Женщина трясущимися руками развернула сверток. Внутри лежала фигурка птицы, вырезанная из клыка моржа. Гага.