TwiXP — Северные горы — глава 2 — Таинственный маг

рассказывающая о странной

компании,

во главе которой стоит

таинственный маг.

Я делаю шаг, думая о том,

чтобы остановиться,

я делаю второй,

думая о том,

чтобы развернуться –

я иду.

Дик — бывший вор, ныне — искатель приключений.

— Крр! Крр! — не переставал ворон.

— Упрямая птица! — подумал вор, не желая открывать глаза. — Как больно! О, боги, мое тело! Ещё этот жуткий сон — темный эльф… поляна… цепь… драка! Ну, когда же все это кончится?

— Крр! Крр! — противный звук кузнечным молотом бил по голове.

— Умолкни, прошу! Неужели даже камень не способен отпугнуть тебя, дав понять, что ты здесь лишний?! — страдал Дик, все ещё неспособный встать. Руки и ноги окаменели, спина болит натруженная долгим и бесполезным сном на холодной земле, завтра будет также, и послезавтра — дурные мысли, будто сговорившись с глупой птицей, намеренно и успешно снижали и без того ужасное настроение.

— Пора вставать! — приказал себе Дик и открыл глаза. Яркий солнечный свет вмиг ослепил его, боль усилилась — что-то было не так. Где поляна? Где потухший костер?

— Крр! Крр!

— Упрямый ворон!

Постепенно он начал различать окружающие его предметы — деревья, кусты, траву, солнце. Встать по-прежнему не получалось. Вор, скрипя зубами, кое-как повернулся на бок.

— Наконец-то! Проснулся! — послышался знакомый голос, до боли знакомый. Перед окутанными пеленой глазами предстало незабываемое, усыпанное татуировками, лицо темного эльфа.

Все рухнуло — мечты, надежды, молитвы. Мир мгновенно приобрел четкие очертания, вернулась память, вернулась злоба, отогнав сковывающую боль. Он сидел на траве, облокотившись на огромный, поросший мхом валун, руки спутаны тонкой холодной цепью — той самой, меча не было, враг стоит над ним, поставив сапог на плечо — противная наглая улыбка. Он не умер — единственная приятная мысль приказала продолжить бессмысленное сопротивление — Дик изо всех сил дернулся, борясь с беспомощностью, нужно встать, убежать, скрыться, а затем вернуться и вспороть ловкачу брюхо. Его остановили, быстро дав понять, что шансы ничтожны.

При повороте лоб вора встретился с наконечником стрелы, мирно лежащей в луке, и ждущей своего часа — последнего часа почти мертвого Дика. Оружие держала закованная в пластинчатые доспехи женщина, надоедливый ворон сидел у неё на плече, не отводя взора от новой мишени своей агрессивно настроенной хозяйки.

Страшный шрам тянулся от левого виска до края губы, черные, заделанные в хвостик, волосы трепал озорной горный ветер. Мех устилал её доспехи — три тонких, с взрослую ладонь шириной, полосы на плечах, и две таких же на стальных бедрах, возле длинного клинка. Уже не молодая, но красивая, она не отрывала взора от вора, ни один мускул на лице не дрогнул, глаза тихо шептали: «Только двинься и ты труп!»

Её руки не дрожали, взгляд пылал гневом, смешанным с любопытством. Казалось — она только и ждет того момента, когда Дик попытает счастья бежать, и вот тогда он будет её, и она, не медля, пустит стрелу ему вслед.

Вор нехотя вернулся в прежнее положение, желание покинуть поляну исчезло подобно мифриловому клинку. Грозный вид опытной воительницы заставил Дика смириться с отведенной ему позорной участью пленника. Однако, где он? Место было незнакомое. И что надо этим странным обидчикам от него, последние полгода он ничего не крал.

Вопросы, словно первые весенние цветы, обгоняя один другого, рвали снежное покрывало, мечтая о солнечном тепле. Слабая надежда, что все это — сон, ещё сидела в душе, тлея с каждым часом, с каждым звуком постоянно каркающего ворона.

— Где же мой клинок? — подумал Дик. Ножны и седельная сумка тоже пропали, испарились, наверняка став трофеями таинственных пришельцев. Почему они его не убили? Почему сразу не убили? Что теперь будут делать?

— Ну и попал же ты, вор, в переделку! Ну, зачем надо было кидаться на этого эльфа, кто знает, как поступил бы он! — мучился Дик. — Вот так всегда — вначале ошибки, а потом чудовищная расплата за них!

— Интересный у тебя клинок! — послышался ещё один, одновременно и знакомый и незнакомый голос. Вор поднял поникшую голову в поисках таинственного собеседника.

— Где ты раздобыл столь редкую вещь? — тут Дик, наконец, узрел того, кому принадлежал голос.

Его держали на усыпанной большими и маленькими валунами поляне. На одном из них, в нескольких шагах от связанного вора, сидел, улыбаясь, закутанный в мантию человек. Молодой, стройный, немного худой, с вмятыми щеками и длинными золотистыми волосами, в кольчуге, прикрытой серым плащом, с клинком на ремне и посохом под рукой. Длинный хвостик лежал у него на плече, шершавый посох походил на окаменевшую змею, два рубина, мастерски размещенные на конце магического оружия, имитировали глаза. Чародей. В этом не было сомнения — каждое движение, каждый жест, каждый звук — все это было пропитано многолетней мудростью и знанием. Хотя, на вид молодому магу было в среднем двадцать пять. В руках он держал клинок Дика, рядом лежали его же походная сумка и ножны. Волшебник с неприкрытым детским интересом вертел меч перед глазами, будто бы любуясь новой, подаренной отцом, игрушкой. Его тонкие пальцы нежно касались блестящего лезвия, кровь стыла в жилах — клинок манил, зачаровывал, радовал.

— Великолепная работа, — подытожил маг, взмахивая мечом. — Откуда он у тебя? — его мудрый, окутанный колдовским теплом взор лег на плененного вора. Он, словно незримая команда, заставил темного эльфа и женщину схватить лежащего Дика под плечи, и подтащить к магу. Вора усадили на траву возле ног чародея, он тут же почувствовал некое тепло, полностью лишенное какой-либо агрессии и злобы, лишь неподдельный и типичный интерес.

— Рассказывай, — приказал маг.

— Прежде чем я начну свой рассказ, мне хотелось бы знать, кто вы такие и по какому поводу ваш друг… — вор нахмурился и кивнул в сторону темного эльфа, — напал на меня?

Чародей улыбнулся.

— Ну, во-первых, его зовут Данду. Во-вторых, он лишь следил за тобой по моему приказу, — тихо и довольно таки спокойно проговорил маг, слегка ухмыляясь над Диком, будто бы над неразумным ребенком, совершившим некий глупый, ничем не оправданный, поступок. — Затем я решил, что пора бы и познакомиться. Мы не хотели тебя пугать, и уж тем более вступать с тобой в драку, но ты сам пошел в бой, вопреки всем ожиданиям, и связан сейчас лишь ради того, чтобы вновь не натворить глупостей.

— Развяжите меня! — Дик тяжело вздохнул, опустив глаза. — Обещаю, глупостей не будет. И отдайте меч, — еле слышно промолвил он. Эльф коснулся тонкой цепи на руках плененного вора, путы ослабли — руки стали свободны, тут же непроизвольно поймав брошенную женщиной флягу. Маг опять улыбнулся.

— Ах, Северные горы, какую жуткую славу они обрели! — его мудрый взор ушел куда-то в небо. — Почему люди думают, что каждый, кого можно встретить здесь — разбойник… убийца… злодей?

— Кто вы? — Дик вытер промоченные губы.

Его вопрос был проигнорирован, все, как один, внезапно повернулись, услышав неожиданный хруст кустов, смешанный с унылым пением осла — на поляну вышли ещё двое — эльф и человек, по виду — воин.

— Сколько событий за один день! — ужаснулся Дик, встретив взглядом двух новых путешественников. Больше всего его поразил эльфийский лучник. Неописуемая красота, скрытая под неким подобием серой мантии, заполнила поляну, окрасив мир в сотни пестрых красок. Он шел медленно, держа за поводья нагруженного провизией осла, его изящное оружие — два тонких кривых меча и покрытый узорами лук лежали за спиной. Взгляд, отчужденный и грустный, падал на землю. Казалось, ему нет дела до какого-то там вора, клинка, мага, он занят своими мыслями, не идущими ни в какое сравнение с алчными фантазиями смертных людей.

Воин, что шествовал рядом, оригинальностью не блистал, носил палицу и топор, щит и латы, был лыс, но не стар. Затылок покрывали добрый десяток черных кос — странная прическа, необычная и неподходящая для человека, готового в любой момент выхватить оружие. Новоприбывшие гости приблизились к пленнику, только сейчас эльф бросил короткий взгляд на жалкого и грязного человека — кусок угля, лежащий возле бриллианта.

— Здесь нельзя разбивать лагерь, слишком опасно, — воин сел на камень рядом с магом, будто бы не замечая вора. — Нужно найти другое место, — вздохнул он. Маг коротко и одобрительно кивнул.

Дик, борясь со страхом перед новыми знакомыми, поднялся и тоже присел на камень, совсем не забыв о том, что рядом изголодавшиеся ножи темного эльфа.

— Кто вы? — он тихо повторил свой вопрос, положив руки на колени.

Теперь на него смотрели все, кто с интересом, кто с отвращением, кто с плохо скрываемой злобой. Исключением был, пожалуй, лишь осел, начавший щипать травку возле камней. Какое ему дело до споров и проблем разумных хозяев, еда и вода — все, что нужно ему для счастливой жизни.

— Нет, друг, пожалуй, вначале ты должен рассказать о себе, — вздохнул чародей, взяв в руки ножны. — Теренаст — Крошащий камень! — гордо произнес он, пряча лезвие клинка. Его рука вытянулась, протягивая оружие вору.

Дик неспешно взял меч, слыша, как тихо скрепит тетива пока что опущенного женщиной лука и как стучит сердце сидящего возле мага воина.

— Это гномий язык, — пояснил маг растерянному Дику. — Надпись на гарде…

— Может не стоит отдавать ему клинок? — грубо заметил воин, женщина вздрогнула.

— Что-то подсказывает мне, что наш новый друг не станет бросаться на нас в надежде отправить в Цитантил! — улыбнулся вору чародей.

Дику стало неловко. Никогда ещё он не сталкивался ни с магами, ни с эльфами, ни с такими добрыми разбойниками. Впрочем, разбойники ли они? Узнает он это лишь тогда, когда поведает им свою грустную историю — похоже, выбора нет. Опять защемит душу тоска, опять испепеляющая боль пронзит стальной стрелой сердце, видимо, никогда это не кончится.

— Меня зовут Дик, — тихо начал вор, собираясь с мыслями. — Примерно год назад я и мой друг Кедди стали невольниками этих гор, с юных лет мы занимались воровством, и вот судьба привела нас сюда, в эти дикие, опасные края. Нашей первой стоянкой стал городок под названием Каменный, что лежит за перевалом, там мы приметили одного зажиточного торговца и решили… — Дик осекся, женщина язвительно дернула щекой. — В общем, ночью мы пробрались в его лавку, но боги были против этой затеи — весь город проснулся от криков погнавшейся за нами стражи, лишь чудом мы скрылись от них в лесу. Самолюбие торгаша было сильно задето, так как мы все же сумели выкрасть кое-что из его запасов, за нами тут же снарядили погоню.

В лесу на нас напали орки — Кедди погиб, сраженный их стрелой, мне же повезло, я сумел спрятаться, — вор потер затылок, как сложно было вспоминать все это.

— Так я остался один, без припасов, без друга, и даже краденое серебро не могло прогнать грусть и отчаяние, охватившие меня тогда, с этой задачей справился мальчик по имени Тинто. Шагая по лесу, я услышал крики, юнца изловили орки, мне пришлось вступить в бой и спасать мальчика. Хвала богам — все хорошо закончилось, однако это было лишь начало пути.

— Жаль, я не захватил с собой пергамент, — улыбнулся Данду. — Красивая сказка останется лишь в моей памяти.

Маг нахмурился, бросив на эльфа испепеляющий взгляд, ловкач отвернулся.

— Продолжай, — приказал чародей.

— Тинто жил в деревне, что стоит на берегу неизвестной мне реки, омывающей эти горы — мальчик заблудился, убегая от гарпии, живущей на болотах, так он попал в лес. Тут я понял, что это — мой единственный шанс уйти от погони, о которой я случайно узнал, подслушав разговор своих преследователей. Мы отправились к Тинто домой.

— По пути вам встретилась гарпия, которую ты тут же убил, спасая мальчишку. Потом была деревня, праздник, похвалы, вознаграждения… — улыбнулся воин.

— Можешь мне не верить! Да! Все именно так и было! — Дик вскочил с камня, страх отпал — пусть в него пустят стрелу — за правду умирать не страшно.

— Что-то не очень верится, что, такой как ты, мог убить гарпию, да и откуда ей взяться на каких-то там болотах, подобные существа — все-таки не комары, и не лягушки, — тихо прошипел темный эльф.

— Как твой синяк?! — огрызнулся Дик.

— Хватит! — маг вскочил на ноги. — Никто не посмеет назвать этого человека лгуном в моем присутствии! Его слова правдивы, я знаю… чувствую! — чародей нахмурился, метая злобные взгляды то на Данду, то на воина. — Что было дальше? — он сел, почтительно обращаясь к вору.

— Да, я убил гарпию, спас мальчика, привел его в деревню, где мне дали лодку, дальше я отправился по реке к горам. К вечеру я разбил лагерь на небольшом островке, и ночью на меня напал гном. Его имя — Корби, он шел с рудника, до него тоже дошли слухи о чудовище на болотах, так я обрел нового друга, — вздохнул Дик. — Решение было принято, рудник — вот моя цель, мое спасение, лишь там я мог укрыться от своих преследователей. Мы плыли по реке шли в горах, по пути нам встретилась одинокая лачуга, в которой жила девушка по имени Авелия, разыгралась драка, мы спасли её, сцепившись с небольшой группой наемников — частью моих преследователей, так нас стало трое.

— Она что, жила в горах одна? — тихо поинтересовался воин, косясь на мага.

— Феофан, — женщина опустила лук, спрятала приготовленную для Дика стрелу в колчан, вор повернулся. — Так звали её отца — охотника и отшельника.

— Вы были знакомы?! — Дик не сводил глаз с женщины.

— Это было давно, — коротко ответила та. — Ну, так что с Авелией?

— Она мертва, — сглотнул Дик. — Это случилось на переправе через ущелье — остальная часть моих преследователей, они настигли нас, потом были орки, мы чудом спаслись.

— Так кончились мои приключения в Северных горах, я нашел приют в руднике гномов (прим. автора — более подробно обо всех этих событиях читайте в повести «Вор»).

Карлики позаботились обо мне, всю зиму я учился, учился драться, ковать оружие, махал киркой, отрабатывая свой хлеб, Корби и Кори приняли меня в свою, казалось бы, закрытую общину, но я не мог… — вздохнул Дик. — Меня манили горы, леса, приключения, и вот, месяц назад я ушел из рудника. Они поняли меня, поддержали, подарили доспехи и этот клинок, — вор коснулся меча, провел рукой по ножнам, будто бы лаская своё дитя. — Как ты сказал, он называется?

— Теренаст — Крошащий камень — очень мощное и очень дорогое оружие, — ответил маг. — Надпись на гарде гласит: «Лишь тот, кто рожден героем, способен укротить гнев подземных потоков, способен побороть огонь. Пусть сталь умоется кровью, подарив хозяину великую силу». Гномьи руны, — подытожил чародей. — Такого подарка достоин не каждый. Ты действительно герой, пусть и не такой правильный, как в книгах и песнях, но подарок этот сделан не зря, ведь гномы — очень мудрый народ, и в тоже время очень алчный. Они ни зачто бы не расстались с таким сокровищем, не будь на то воля анкодунов — властителей жизни, — вздохнул маг, подняв посох. — Значит теперь ты — свободный человек? Путешественник и искатель приключений? Похвально.

— Почему ты напал на Данду? — тихо поинтересовалась женщина, вор осекся.

— Мне кажется, этот человек слишком много видел, и слишком много страдал. Воровское прошлое научило его быть осторожным, внимательным, — маг пристально смотрел на поникшего от стыда Дика. — Да и не часто в лесу встретишь темного эльфа! — улыбнулся чародей, бросая на вора полный сочувствия и понимая взгляд. — Забудем старые ссоры, расстанемся друзьями!

— Но… — Дик заметно приободрился. — Вы совсем ничего не рассказали о себе!

— Я думаю, это не так уж и важно, — воин вскочил с камня и направился к отдыхающему ослу, заскрипели ремни, зазвенело оружие.

— Отчего же? Мне кажется, что Дик обязан знать, почему мы здесь, и куда ведут нас боги, — маг по-старчески оперся на свой посох, положив правую руку на прикрытые серым плащом колени. — Его история нам известна, так почему же не отплатить ему той же монетой?

— Да, заодно и мы узнаем, что нас здесь держит, — съязвил воин.

Маг не обратил внимания на слова сварливого вояки, его взор вновь устремился в небо — чародей думал. Думал, наверное, как лучше начать свой рассказ, длинный, витиеватый, порождающий вопросы.

— Меня зовут Уильям. Это — Ксеана, — маг кивнул в сторону женщины со шрамом. — Это — Леолон, — указал он на белокурого эльфа. — Ну, с Данду ты уже знаком, — посох покачнулся в сторону покрытого татуировками ловкача. — Ну и несравненный Орланто, — улыбнулся Уильям, глядя на воина.

— Мы кое-что ищем в Северных горах… кое-какие… руины, — голос чародея сошел на полушепот. — Эти горы хранят много древних тайн, интересных таким людям, как я. Где-то здесь находится место под названием — Перепутье призраков, — Уильям на секунду смолк, легкий ветерок колыхнул прядь его светлых волос, в воздухе повеяло каким-то неописуемым, еле заметным холодком, его почувствовали все. Дик сразу понял — магия, чародейство, прикрывающее некую тайну. Злую, обитую смертью тайну. С чем шутит этот неопытный юнец, возомнивший себя великим волшебником? Какую игру ведет он с силами, явно превосходящими его собственные?

— Один я не мог отправиться в столь опасное путешествие, не мне тебе говорить, как много здесь орков, и других испытаний для путешественника, поэтому я и нанял в одном из близлежащих городков всех тех, кого ты здесь видишь. Ксеана и Леолон, Данду и Орланто — все они — охотники, игроки. Перепутье призраков — огромная сокровищница, и почти все, что в ней лежит, достанется им, мне же нужна всего лишь одна единственная вещь из этого неисчислимого богатства, — вздохнул маг.

— Какая вещь? — не без интереса спросил Дик.

— Ну, а это, я думаю, может остаться тайной, так как я много пообещал моим спутникам, очень много, достаточно, чтобы отбить охоту задавать вопросы. Они станут воистину богаты и всю жизнь смогут провести в достатке, мое же сокровище — вещь магической природы, она практически бесполезна в обиходе простого воина, путешественника, авантюриста. Это наши, чародейские секреты — их же дело, — Уильям обвел взглядом все присутствующих, — моя охрана.

— Итак, мы, наняв проводника, знавшего дорогу к Перепутью призраков, отправились в путешествие, тяготы которого очень скоро дали о себе знать. Буквально через пару дней, после того как мы покинули тот самый городок, на нас напали орки, мы, конечно, отбились, но, прихоть судьбы, проводник погиб, оставив нам своего товарища, — маг кивнул на стоящего возле валунов осла, улыбка озарила лицо молодого чародея, однако глаза окрасила еле заметная печаль. — Мы заблудились, — ухмыляясь, сказал он. — Волшебство здесь бессильно, мы просто сбились с пути. Мы, конечно, может вернуться, нанять нового следопыта, но…

— Кто возместит нам издержки? — грубо встрял воин.

— Почему ты всегда думаешь лишь о себе и о деньгах?! — вдруг возмутилась Ксеана.

— Душа продажного вояки, привычки, похоть и мечты, — уже более спокойно молвил Орланто.

— Вот и вся история. А теперь нам пора, — маг встал с холодного камня, не отводя глаз от застывшего Дика. Чародей читал мысли вора — другого объяснения этому взгляду не было. Вор чувствовал, как что-то неописуемое проникает в его голову, что-то шепчет ему, о чем-то просит, умоляет. Дик прекрасно понимал, чего хотел волшебник, мысленно он давно уже перенесся к тем странным руинам, что видел издалека несколько дней назад. Наверняка то самое Перепутье призраков — он знал туда дорогу, отчетливо представляя себе, как туда можно добраться. Сказать магу или нет? А смысл, ведь он наверняка знает? Когда почему не просит, почему не предлагает долю сокровищ, предназначенную проводнику? А он? Он готов к такому походу? Можно попробовать дойти одному, но сокровища…

Где они? Как их найти? Нет, без Уильяма он не справиться. Так что же? Предложить или нет? А другие странники?

Мысли роились в голове, бегали подобно муравьям. Неведенье, страх перед очередным жизненным промахом, но в то же время — огромная сокровищница, перспектива показать себя и как воин, и как следопыт. Ну, а если смерть, неминуемая и мучительная? Ну, а если золото, способное поставить на колени весь мир? Дик метался, сидя на холодном валуне. Да или нет? Решение нужно было принимать немедленно, река времени необратима.

Группа засуетилась, Ксеана грациозно соскользнула с камня, поправляя меч и закидывая лук за спину, Орланто подхватил осла за повод, Данду проверил свои ножи — расставание с новым знакомым неумолимо приближалось. Дик тоже поднялся, осматривая узел на сумке.

— Куда теперь? — улыбнулся маг.

— Что за город, о котором ты говорил? — пытаясь отвлечься, спросил вор. Чародей подправил плащ на плечах.

— Он лежит в нескольких днях пути отсюда, если пойти прямо на восток, а затем свернуть… — Дик Уильяма почему-то не слышал. Лишь на секунду его взор встретился с суровым, но любопытным взглядом Ксеаны, так и не удовлетворившей свои мечты поближе узнать загадочного, избитого жизнью вора, и нужные слова сами по себе вырвались наружу, заставив всех, и даже осла, умолкнуть.

Зачем он это сказал? Почему он это сказал? Чего он добивался? Манящий взгляд следопытки или чисто воровская, почти угасшая тяга к золоту побудили его так легко и необдуманно принять столь трудное и тяжелое решение? А, может быть, банальные мечты о подвигах, навеянные долгими речами гномов, рассказывающих ему по вечерам легенды о великих деяниях своих прославленных предков? Кто знает? Назад дороги нет! Кедди и Авелия стояли в обнимку где-то за пределами этого мира, улыбаясь, ожидая появления если не его, то уж точно Уильяма или Ксеаны.

— Давай, давай, покажи себя! — стучало в голове. — Вор, он и на краю света — вор!

Ну и что! Куда дальше? Искать воду и мечтать ещё об одной, будто бы случайной встрече с превосходящим тебя противником? Кто знает — может, в следующий раз враг не будет играть? Все равно! Что сделано, то сделано! Настало время новых подвигов, новых деяний, и, может теперь, он найдет покой, которого не было ни в руднике, ни в деревне Тинто. Ему нужно это — неоспоримый факт, он должен как-то проявить себя, именно для этого он и покинул своих друзей — Корби, Кори, других, ставших ему братьями карликов. Они знали — его дорога лежит именно сюда, иначе не был бы вручен ему Теренаст.

Тишина, казалось, была неразрушима. Пронзительный взгляд удивленного Орланто, проникающий взор Леолона, ухмылка Данду и озадаченный лик суровой Ксеаны, но главное — легкий кивок мага, предугадавшего этот столь опрометчивый шаг. Все дивились резким и нежданным словам Дика.

— Мне кажется, я знаю дорогу к этому вашему Перепутью призраков, — бросил вор. — И я отведу вас туда, если вы поделитесь со мной сокровищами.

***

Ему снился необычный сон. Он не был похож на банальный кошмар, но и приятным миражом не являлся. Воспоминание, вернувшееся из незримых бездн подсознания, гонимое недавними событиями, шепчущее ему свою беспрекословную волю — интересно только — зачем?

Где-то вдалеке, сквозь пелену постоянно падающего на холодный камень снега, виднелись белые макушки треклятых Северных гор. Его путь пролегал здесь, он медленно брел по узкому ущелью, ожидая того момента, когда случайный, подтолкнутый богами и ветром, камень падет вниз, отплатив ему сполна, припомнив все его ошибки и злодеяния. Дорожный плащ не спасал от холода, метель, казалось, несокрушима. Она, повелевая ветрами, умоляла его остановиться, звала назад, туда, где его ждет огонь, тепло и верные друзья, но нет. Он твердо решил идти дальше, крепко сжимая рукоять зачарованного клинка — подарка, талисмана, нового друга и единственного защитника.

Порой ветер смолкал, давая передышку Дику, напоминая ему, что он все ещё в Туманных землях, а не в другом, полном смерти и отчаяния, мире. Скоро весна и все муки уйдут подхваченные бегущей водой — бывшим комком надоевшего снега. Как хотел вор, чтобы время ускорилось, чтобы вьюга — властелин горных высот, безымянных перевалов, за которыми лежит новый мир, новые мечты и новые приключения, сжалилась над ним, простила все промахи жизни, поведя вперед, указав путь. Нет.

Лишь наставления гномов, лишь опыт, приобретенный пусть не в таких суровых условиях — вот кто поможет, вот что теперь является оболочкой для его силы.

Нога по колено погрузилась в сугроб, Дик поморщился, пряча руки под бесполезный плащ, закрывая глаза, уставшие от одной и той же картины — снежного дождя, гор, камней. Его маленькая фигурка неспешно плыла по ущелью, в любой миг готовая упасть, сраженная всеразрушающим зимним ветром. Но стихия не побеждала. В бессильной злобе ветер рвал себя о горные выступы, завывая, подобно убитому зверю, зверю, у которого отняли добычу. И вновь он летел в ущелье, одушевляя полы плаща, орошая вора снежными хлопьями — бесполезно.

— Когда же кончится эта мука? — думал вор, наклоняя голову. — Когда же я увижу солнце, почувствую тепло внутри себя? Я устал, пора отдохнуть, но я вновь бросаю вызов судьбе, будто бы моля смерть, чтобы она пришла и повлекла меня за собой, избавив от мучений. Я иду наперекор воле, привычкам, я опять отправился в путь, путь неизведанный, опасный, сулящий такие испытания, по сравнению с которыми этот ветер, эта буря — ничто, дуновение летнего ветерка, прогоняющего полуденную духоту. Я делаю шаг, думая о том, чтобы остановиться, я делаю второй, думая о том, чтобы развернуться — я иду.

Горная тропа, скрытая под толстым слоем мокрого и липкого снега, пошла в гору. Дик собрал в кулак все оставшиеся силы — нужно преодолеть препятствие, оно будто последнее. Вон, там уже весна, лето, радость, поют птицы, и нет той крепко засевшей в душе боли. Боли, родившейся с последним хрипом умирающего друга Кедди, последним вздохом падающей Авелии — нет! Он никогда себе этого не простит, это его вина, те стрелы должны были слиться с ним, и только с ним.

Так зачем же он опять идет вперед? Зачем ищет друзей, непроизвольно обрекая их на погибель? Зачем? Пора остановиться, упасть в ноги к богам, моля их о пощаде, моля о том, чтобы сняли они это проклятие, это бремя. Он давно уже не тот Дик, что лазил в окна к богатым торговцам. Вор — теперь лишь шутливая кличка, напоминание о днях минувших. Но кто он тогда? Воин? Искатель приключений? Кузнец? Смешно!

— Остановись, пока не поздно, сойди с этой дороги, убеги, спрячься! — велел он себе.

— Нет! — Дик сжал кулаки. — Слишком интересно, слишком опасно. Каким образом я ещё испытаю себя? Не забывай — ты теперь на стороне добра, ты справедлив и доблестен. Назад дороги нет, что сделано, то сделано, и нечего переживать за будущее, за судьбу соратников, думай о себе! Слишком поздно отступать! — понял, наконец, он. — Слишком поздно!

Сон внезапно кончился.

***

Словно горная лавина, реальность обрушилась на плечи — Дик, тяжело дыша, поднял голову. Ночь, тихий шепот костра где-то за спиной, уханье филина, непобедимый холод. Он лежал на своем верном плаще, подложив под голову полупустую сумку с едой, безымянная поляна стала временным пристанищем для шести усталых путников и упрямого осла. Завтра будет трудный день — бесконечные вопросы, недоверчивые взгляды, изматывающий переход через горы.

Вор поднялся, опираясь на локоть. Холодная весенняя ночь не помешала липкому поту выступить, на грязном лбу. Страхи, кошмары. Хотя можно ли назвать кошмаром этот непонятный сон? Вытерев лоб, Дик перевернулся на спину. Усыпанное звездами небо безмолвно смотрело ему в глаза, о чем-то страстно умоляя, он знал о чем, догадывался. Глупый шаг, неоправданный и опасный. Зачем он решился на столь непредсказуемую авантюру? Никто не знал. Весь недолгий вечер, что шли они сюда, Дик думал, попутно вспоминая дорогу к лежащему в нескольких днях пути отсюда Перепутью призраков. Они дойдут — можно не сомневаться, но что дальше?

— Хватит! — вор постарался расслабиться, хоть на миг забыть все это, судьбоносный день, драку, таинственного мага, чей взор загадочней Теренаста. Теренаст?! Он рядом, он не уйдет, не оставит своего хозяина — единственного и неповторимого.

— Не спится? — мягкий женский голос по ту сторону костра заставил Дика вздрогнуть, ещё крепче сжав меч. Вор приподнялся, лег на бок. Ксеана сидела перед огнем, на толстом бревне, что подтянула сюда вместе с Орланто — импровизированная лавочка. На коленях обтянутой сталью путешественницы лежал клинок, точильный камень плавно скользил по лезвию, орошая леденящими звуками и без того поющую поляну. Треск дров сопровождал противную песнь, пламя лилось искаженным отражением по старым, но верным и надежным доспехам. Рядом спал воин. Его типичный храп дополнял и скрашивал причудливое переплетение звуков мира, донесшихся до ушей Дика — звуков путешествия, звуков ночи.

Вор напрягся, думая, как же ей — таинственной, пугающей, но в то же время очаровательной, и вроде бы обычной женщине так умело удается вгонять его в краску? Виноват её взгляд — неописуемый удар прямо в глубины души. Вот и сейчас он уже там, пересек еле заметную границу из пламени.

— Холодно, — тихо соврал Дик, глядя как грациозно, подобно сытому хищнику, растянулся на земле Данду, как мастерски удерживается на суку Леолон, умудряясь одновременно и спать и охранять лагерь, как тихо, по-детски сопит Уильям, положив руки на грудь, а голову на живот вымотавшегося осла. Странное чувство захватило вора, ведь все они начеку, стоит лишь тончайшей сухой ветке в лесу хрустнуть, как тут же её разрубит наконечник эльфийской стрелы, а остатки спалит брошенное магом заклинание.

— Тогда почему ты весь в поту? — не успокаивалась женщина, игриво ухмыляясь. — Я знаю — это все они — страшные, надоедливые сны, — улыбка исчезла, точильный камень неспешно полз по клинку.

Дик промолчал, похоже, все здесь читают его мысли. Он сел, кряхтя от боли в затекшем от доспехов теле, снимать их нельзя — негласный закон, нарушив который, можно запросто лишиться головы. Ночь медленно тянулась, будто не желая уступать мир дню, вместе с ней правил и холод, чтобы не говорила Ксеана, Дик действительно замерз, очевидно, метель, атаковавшая его во сне, пустила невидимые стрелы в реальность, не желая отдавать уже почти пойманную добычу.

— Я хотела спросить… — вдруг встрепенулась женщина. — Почему ты пошел с нами? Почему все-таки решился?

— Если бы я знал ответ на этот сложный вопрос, я бы поведал его тебе, — Дик повертел головой из стороны в сторону, пытаясь размять шею. Он действительно не знал ответа.

— Ну а ты? — вор наконец-то нашел способ разговорить спутницу. — Ты здесь почему? Только не говори мне, что из-за того золота, которое пообещал вам маг, ты не похожа на алчную наемницу.

— Я — путешественник, я люблю дорогу, люблю леса и горы, — сказала Ксеана. — Леолон и я, мы здесь только ради этого, ради приключений. Это шанс, Дик. Шанс испытать себя, свою веру, свои силы, я знаю — именно поэтому ты и решился отвести нас туда, тебе тоже нужно себя показать.

— А ты? Во что ты веришь? — вор не сводил глаз с Ксеаны — невероятному переплетению тайн и домыслов, скрытых непроницаемой вуалью времени. Опыт, плохо скрываемая злоба непонятно на кого и властный взор — все признаки налицо — типичный, холодный, как эта ночь, убийца, все ещё верящий в справедливость.

— Я, подобно тебе, не в ладах с богами, друг мой, слишком часто они подвергали меня испытаниям, больше похожим на пытки, — вздохнула женщина. Немыслимое зрелище — она расслабилась.

— Расскажи мне о себе, — попросил Дик, будто перелетев в далекое детство — время, когда любая сказка, пусть даже печальная, мгновенно, словно песок сквозь пальцы, проникает в душу, иногда грея, иногда обжигая. Спать, почему-то не хотелось, и не только из-за грядущих кошмаров, наверное, потому что нашелся кто-то, кто очень похож на Дика — одинокого, раненого, неверующего.

— Не хочется вспоминать всю свою жизнь, полную обид и ошибок, боли и слепой ярости, — Ксеана заметно быстрее начала водить камнем по лезвию и без того острого клинка. — Я следопыт, я игрок, как сказал наш уважаемый работодатель. Я отлично дерусь и неплохо стреляю из лука, я, как и многие другие, ненавижу орков и гоблинов, боюсь старых легенд, вечно шепчущих о скором приходе в мир богов. Я никогда не видела драконов и не убивала ради удовольствия — я просто живу, каждый день, стараясь увидеть и узнать как можно больше. Однажды мне встретился Леолон, с тех пор мы путешествуем вместе. Эльфы — самое прекрасное, что есть и будет в этом обреченном мире, они лучше людей, лучше магов, лучше героев. Знаешь чем? Они всегда думают, долго думают, и только потом что-то делают, совершают поступки. Я много чего узнала от него, пение птиц стало слаще, тонкий шепот старых дубов стал различим, мир изменился, изменилось и мое к нему отношение. Теперь я здесь — сижу и точу свой меч, каждую секунду прислушиваясь к голосам ночи, ожидая возможного нападения.

— Я вот все хотел спросить, но… стеснялся… — начал Дик.

— Шрам? — улыбнулась Ксеана.

— Нет! — покраснел вор. — Ворон. Он что, ручной?

— А… — Ксеана подняла голову, вглядываясь в переплетение зеленеющих веток над поляной. Где-то там ночевал её маленький спутник. — Его зовут Фоу. Полет — по-эльфийски. Мы с ним неразлучны, порой у меня нет меча, нет надежды, но Фоу… он всегда рядом.

— Он следил за мной сегодня утром, — шутливо пожаловался Дик.

— Да, странные вещи его привлекают, — к Ксеане вернулся её типичный властный и твердый тон. — Мифриловый клинок, гномьи доспехи — редко встретишь столь колоритную особу, наверное, даже реже, чем темного эльфа, — улыбнулась следопытка.

— Очень рад… — Дик опустил голову.

— Не обольщайся, — голос женщины стал ещё тверже. — Знаешь, я все-таки тебе не верю, может быть, гномы и приютили тебя, может быть, и гарпия существовала, но ты все равно что-то недоговариваешь, — в глазах Ксеаны уже виднелись искорки необъяснимой злобы, зародилось, а, может быть, вырвалось наружу плохо скрываемое подозрение.

— Я не врал, — тихо оправдался Дик. Если бы маг не спал, он бы подтвердил правоту и честность сбитого с толку вора. С чего это Ксеана так изменилась? Что сказал или сделал он не так?

— Может быть, — зло ухмыльнулась Ксеана, одарив Дика полным недоверия взглядом. — Но я буду присматривать за тобой, учти это, вор. Может быть, Уильям увидел в тебе нечто такое, что действительно может принадлежать лишь праведному герою, но я этого пока не замечаю. Для меня ты — вор, лазутчик, а, следовательно — лгун. И вот что я тебе скажу — если ты заведешь меня или кого бы то ни было из моего отряда в ловушку, если попытаешься улизнуть от нас, или замыслишь что-то неладное — моя стрела догонит тебя, поверь. Я хочу, чтобы ты знал, темной ночью, в дождь, в снег, в град, в мрачных пещерах, в лесной чаще — везде я буду неотрывно следить за тобой, держа наготове лук. И даже боги не помогут тебе, если я решу, что ты задержался в этом мире!

Дик обиделся, всячески стараясь скрыть это. Впрочем, сейчас ему было безразлично, узрела Ксеана мгновенно спустившуюся на его лик печаль или нет. Все, что она о нем думает, он узнал, но с другой стороны, чего он хотел? Доверия, дружбы, флирта? Глупо. Он слишком нагло и слишком неожиданно появился в жизни всех этих людей и нелюдей, слишком мало ещё прошло времени, нужного для созревания понимания. У него будет шанс, и найти сокровища, и разгадать хотя бы часть тайн одинокой и независимой Ксеаны. Не сейчас.

Непонятно откуда появился, казалось бы, навсегда покинувший его сон, голова вора медленно и неотрывно тянулась к земле, недобитая кошмаром усталость пошла в контратаку. Да и разговор, а, может быть, спор или даже — поединок подходили к своему логическому завершению. Даже путешественница, непроизвольно чувствуя это, убрала клинок в ножны.

— Спи, — тихо, по-матерински сказала она, пряча точильный камень в одну из лежащих возле бревна сумок. — Завтра будет не простой день, планы меняются, благодаря тебе, Дик, теперь ты — если не лидер, то уж точно — правая рука мага, и, пожалуйста, помни мои слова.

— Я постараюсь доказать тебе, что ты неправа насчет меня, — вор лег на землю, кутаясь в плащ. — И последнее… — осмелел он. — Насчет шрама, откуда он?

— Это было давно, — ответила Ксеана, бросив мертвый взгляд на тлеющие угли — печальное свидетельство последних минут жизни костра. — Его подарил мне один очень похотливый орк, — пояснила она. — Ошибки молодости, зря пролитая кровь, неопытность.

— Он хотел тебя убить? — Дик подложил руку под щеку.

— Не совсем, вор, — ухмыльнулась Ксеана, глядя на побледневшего собеседника. — Да, Дик, бывает и такое, — вздохнула она. — Спи.

Вор отвернулся. Трудно было последовать этой просьбе, после всего того, что он услышал. Только теперь можно было понять холодную, словно лед, женщину. Как несовершенен этот мир, даже не смотря на то, что есть такие как Уильям, Корби — смелые, добрые, честные герои, готовые отдать жизнь за невинных. Впрочем, почему он считает героем этого мага? Красивые слова ещё ничего не значат. Хватит думать — надо спать. Дик закрыл глаза, погружаясь в мир извращенных образов, вечно напоминающих ему о былых ошибках. Последнее, что он видел перед сном — шрам, страшный, мерзкий памятник обжигающего прошлого, совсем не портящий красоту заносчивой следопытки.

***

Под плащ медленно и кровожадно пробирался утренний туман, Дик, все ещё не открывая глаз, поморщился и подтянул к шее никудышную накидку. Слишком коварен был настоящий мир, слишком сильно пугал он, уступая место сладким грезам и причудливым снам, но вставать, к сожалению, надо. Вор протер глаза вынутой из-под одеяла рукой, холодно. Тишина покинула поляну, шаги, лязг оружия, вечные споры Ксеаны и Орланто, как всегда, по пустякам — сон уже не вернется. Смирившись с этим, Дик поднялся и сел, откидывая покрывало, рассвет. Безжизненная мгла светло-серым туманом окутала верхушки видневшихся вдалеке гор, она, словно пророк, предвещала опасности, настырно твердила небольшой кучке несостоявшихся героев — остановитесь, ибо смерть ждет вас в конце пути. Её никто не слушал.

— Утра доброго! — Уильям подошел к постели вора. — Ну что, готов, проводник, к новым приключениям? — будто издеваясь, спросил он. Дик молча поднялся, лениво волоча за собой сумку.

— Итак, куда же мы направляемся? — иронично поинтересовался Орланто, садясь на бревно, и ловко пихая свой топор за спину. Похоже, никто ещё не верил вору, впрочем, и магу тоже. Парящий в небе ворон закаркал. Миг, птица села на излюбленное стальное место, Ксеана ухмыльнулась — путь чист.

Дик привел себя в порядок — если уж подрядился идти к таинственному Перепутью призраков, будь добр — выгляди соответствующе. Не писать же какому-нибудь монаху в своих свитках, какой грязный у тебя был нос. Вор, видимо, всерьез надеялся попасть в фолианты, описывающие историю Туманных земель — умылся, вычистил доспехи, проверил оружие и припасы. Все, в общем, то, этим и занимались, за исключением, пожалуй, молчаливого Леолона, который удосужился сходить на разведку, не доверившись шпионским талантам Фоу. Последние минуты привала они провели на бревне, глядя на остатки вчерашнего костра, лишь Данду, согнув колени, разместился на земле. Загруженный осел издавал нечленораздельные звуки, либо устав щипать траву, либо понимая, что все ночное время, проведенное им в примитивных животных удовольствиях, с лихвой окупиться изматывающим походом в неизвестность.

— Дорога займет у нас два, может быть, три дня. Все зависит от того, какой шаг, как часто будем делать привалы, и как часто на нас будут нападать, — Дик, информируя своих соратников, которые, если бы не маг, бросили бы его в первую яму-ловушку, умело созданную длинными и кривыми руками здешних орков, вдруг наполнился некой гордостью. Кем-кем я проводником ему ещё ни разу быть не приходилось. Все слушали его с интересом, алчность перебила недоверие и презрение к новому члену отряда, на карте лежала их дальнейшая жизнь, которую, благодаря памяти и смекалки Дика, уже не омрачит забота о хлебе насущном.

— Хорошо, — одобрил Уильям, дослушав вора. — План предельно прост — мы, с помощью нашего нового проводника, добираемся до руин, вы получаете золото из сокровищницы, я беру свою игрушку — и мы все мирно расстаемся, каждый доволен, каждый долго будет помнить это путешествие. Что с дорогой, ты её не забыл? — маг посмотрел на Дика.

— Нам надо подняться по склону, пройти перевал, за ним, в небольшой роще и лежат руины, — пояснил Дик. — Путь безопасен? — вор посмотрел на Леолона.

— Я не заметил никаких следов присутствия орков, — тихо отчитался эльф. — Возможно, мы встретим их позже.

— Помолимся, чтобы этого не случилось, ну а если не повезет, я думаю, всем вам предстоит доказать свое право на то золото, которое вы получите, — маг встал с бревна, глубоко вздыхая и улыбаясь. — В путь!

На этой, доверху наполненной оптимизмом, ноте и закончился разговор шести путешественников. Каждый знал свое место, свою задачу, свою награду. Отряд выстроился в колонну и неторопливо покинул поляну, оставив на память о себе лишь остывшие угли.

Впереди гордо и напыщенно шагал маг. Несозревший лес окутал ощетинившийся луками и мечами отряд, пряча от путешественников тропу. Впрочем, была ли она? Наверно, даже чародей не смог бы с точностью ответить — когда здесь в последний раз ступала нога честного странника — эта дикая земля была во власти чудовищ. В спину магу дышал Дик, рука на эфесе, глаза бегают по лесу, в надежде узреть потенциального противника, редкие корректировочные фразы указывают путь. По бокам вора — стены Эксагона — Ксеана и Леолон медленно приминают молодую лесную траву, держа наготове луки. Замыкали шествие Данду и ленивый Орланто, брезгливо тащащий упрямого осла.

Нервы на взводе, почти ничего не видно — кустарники между стволами деревьев ослепили искателей приключений, склонив чашу весов в пользу врага. Все ждали, ждали и шагали, опыт, казалось, растаял, превратив их всех в неумелых юнцов, поставленных в первые ряды огромного войска. Одно слово — горы, они могут, они умеют, страх, пережитый Диком когда-то, вернулся.

Дорога незаметно пошла в гору, появились валуны, где-то далеко лежит поляна, туман рассеялся, полдень. Никто ничего не говорил, может быть, потому что все уже сказано, может быть, потому что слух напряжен, в надежде поймать первые признаки внезапного нападения — никто не знал. Дику вся эта тишина начинала надоедать, заболела голова, взяв пример с ног и спины, в горле пересохло, но он молчал, не хотелось показываться капризным мальчишкой, попавшим в командование к бывалым воякам. Однако силы кончились, вор остановился и полез за флягой. Живительная влага беспрепятственно потекла внутрь, пытаясь убить и жажду, и прескверное настроение. Маг уловил нотки.

— Привал! — скомандовал он.

Тут же Фоу сорвался с плеча Ксеаны — осторожность превыше всего. Все сели, кто-то попил, кто-то поел. Уильям о чем-то задумался, глядя на серое небо. Прошло несколько минут и ноги вновь начали отмерять расстояние, отделяющее путешественников от их цели. Склон стал круче, усилия удвоились. Умный ворон принес положительные вести, настроение поднялось.

Тяжело дыша, Дик поднимался в гору, деревья поредели, открыв ему чудесный вид — снежные шапки безмолвно стояли вдали, пугая, чаруя. Вор смотрел на них, морщась от нахлынувшего ветерка — они поднялись уже очень высоко, стоило лишь посмотреть вниз, как голова начинала кружиться от феерической панорамы серо-зеленого склона, поросшего густым лесом. Позади него шла следопытка, лук пугающе лежал в её твердой руке — небольшая страховка.

Дик улыбнулся, встретившись взглядом с Ксеаной.

— Следишь за мной? — вор ухмыльнулся над каменным лицом настороженной путешественницы.

— Да, — тихо съязвила та.

День не блистал оригинальностью — переходы, привалы, камни, деревья — путешествие не походило на те сказки о древних героях, полные оригинальных и насыщенных поворотов сюжета. Грязь, усталость, сырость и страх — вот и все, Дик пару раз усомнился в принятом решении, не лучше ли было идти своей дорогой, впрочем, чем бы она отличалась от этой? Все эти мысленные рассуждения хоть как-то сбивали внутреннее нытье от бессилия — сейчас они — идеальная мишень для любого алчного и жестокого орка. Да что там орка! Казалось, даже дикий зверь в данный момент, особо не напрягаясь, мог бы побаловать себя обильным угощением из человечины.

Солнце медленно поползло за горы — день постепенно отдавал власть ночи. Настала пора задуматься о ночлеге.

— Там впереди открытое пространство! — мелодичный голос залезшего на дерево Леолона заставил всех приободриться.

— Что именно?! — поинтересовалась Ксеана.

— Холм, вершина покрыта валунами! — ответил эльф.

— Там и заночуем, — постановил маг, вставая с земли, ещё один, наверняка, последний за сегодня, привал кончился.

— А вы уверены, что там безопасно? — проворчал усталый Орланто.

— Друг мой, это горы, здесь нет безопасных мест, — улыбнулся Уильям, кладя руку на плечо сварливого воина.

— Но, тем не менее, там спокойно, — Ксеана нежно коснулась перьев только что прилетевшего Фоу.

По большому счету, сейчас уже было все равно — нет ли там никого, есть ли там два десятка кровожадных орков — все устали и хотели спать, и даже враг не смог бы отбить эту потребность. Звон — меч Уильяма коснулся камня, маг сел на валун, тяжело дыша и вглядываясь в пылающий горизонт. Даже он — волшебник, чародей — человек, способный одним лишь мановением руки поджечь камень, устал, выдохся. Что и говорить об остальных, Дик просто упал, колючая щека коснулась земли и глаза, словно старые бастионы, рухнувшие под напором огромного войска, закрылись. Однако он не уснул, долго ещё сварливые речи лысого вояки не давали ему покоя.

Орланто исходил весь лагерь, казалось, заглянул под каждый куст, все это время его руки не отпускали двух всеразрушающих стихий — топора и булавы, щит мертво лежал у него за спиной, прикрывая тыл. Ксеана неподдельно смеялась.

— Да нет здесь никого, успокойся ты, ложись спать, завтра трудный день, — укоряла его путешественница, сидя на камнях, и точа свой и без того острый клинок.

— Ты со своими эльфийскими повадками рано или поздно заведешь нас в ловушку! — огрызнулся задетый воин.

— Эльфы мудрее людей, — улыбнулась Ксеана.

— Да?! — Орланто не хотел проигрывать, но все же сел, подчинившись женщине, сейчас она была права, силы будут нужны завтра. — Тогда почему же их меньше?

— Просто ты их не так часто видишь.

— Да ты сама только на одного и пялишься, можно подумать, их у тебя целая сотня.

— У тебя даже одного то нету.

— А мне и не надо, так что…

Спор долго ещё лился бурной рекой, скрашивая унылую и скучную ночевку, Данду и Леолон, как всегда, несли дозор, спрятавшись где-то, где, этого не знал даже маг, который, в свою очередь, уже закрыл глаза и ритмично сопел. Последней легла Ксеана, устав от невыносимого храпа, успокоившегося вояки. На секунду её взгляд задержался на засыпающем Дике, меч вернулся в ножны, и она растянулась на камнях, подобно дикой пантере, сытой и довольной.

Вор перевернулся на спину и открыл глаза. Не хватало ещё бессонницы, но, как бы то ни было, она появилась. Дик встал, специально стуча мечом и звеня доспехами, он знал — следопытка ещё не уснула, да и, уснув, она все равно следит за ним. Надо было показать ей, что он чист, а там пусть думает, что хочет. Сон ушел, осталась лишь усталость. Дик присел на камень, любуясь недавно появившимися звездами, ночь, на радость, выдалась тихая и теплая, страх отступил, и сейчас вор наслаждался этим небольшим куском времени, отведенным ему суровым путешествием для того, чтобы он просто помечтал и полюбовался на небо.

— Говорят, что звезды — это огни, брошенные Эрго во тьму, дабы осветить бесконечность, — маг либо наколдовал, либо был настолько искусен в воровском ремесле, что Дик — человек с немалым опытом в этом деле, выглядел сейчас новичком. Тем не менее, его неспешных, скрытых ночью шагов вор не услышал.

— Кто такой Эрго? — спросил Дик у садящегося возле него чародея. Тот ухмыльнулся.

— Хозяин богов, их учитель, наставник и надсмотрщик, — ответил Уильям. — Их отец и покровитель.

— А разве боги кому-то подчиняются, кому-то служат? — удивился вор. — Я думал, они — властелины неба и земли, творцы жизни и хозяева времени. Высшие существа — последняя ступень колоссальной лестницы…

— По большому счету, это так, — пояснил волшебник. Сейчас его беседа с новым знакомым походила на урок истории, мифологии и философии. — Однако в этой вселенной нет кого-либо, кто мог бы похвастаться тем, что он никому не подчиняться. Боги служат Эрго, Эрго служит свету, и даже свет подчиняется определенным законам. Вся эта упомянутая тобой лестница уходит своим началом в такие дали, в такие времена, что несокрушимый и древний Цитантил покажется небольшим поселением, огражденным частоколом ещё вчера. Все это слишком сложно для нас — простых смертных.

— Вы, маги всегда все знаете, — улыбнулся Дик. — Расскажи мне что-нибудь.

— А что ты хочешь узнать? — Уильям посмотрел на Дика. — Какие вопросы мучают тебя?

— Все! — улыбнулся вор. — Хочу знать, почему вода прозрачная, а камень тверд, почему гномы такого низкого роста, а эльфы такие стройные, кто такие боги и откуда в мир пришла магия! В конце концов, что за штуку ты ищешь и зачем она тебе?

Чародей засмеялся.

— Даже если бы я все это знал, тебе не хватило бы жизни, чтобы выслушать столь длинный рассказ, — Уильям сжал свой посох. — Никто и никогда ещё не знал всего, придет время — ты будешь обладать знаниями, нужными тебе по жизни, но всего ты никогда не узнаешь. Даже боги со всем их могуществом мечтают об этом. И их мечты, к сожалению, несбыточны.

— Возможно, знай они все, мы жили бы лучше, — вор зевнул и поежился от нахлынувшего ночного ветерка. — Не было бы смертей, болезней…

Чародей поправил плащ, не расставаясь со своей улыбкой. Бывший вор и никчемный вояка вызвал у мага восхищение своей детской простотой и прямолинейностью. Как мало он знает, как чисто мыслит даже для своего утерянного призвания — грабить людей. Что побудило его ступить на этот путь? Кто заставил его сделать столь сложный выбор? Жизнь или слабость? Эх, вопросы. Магия не в силах заглянуть человеку в душу, взломать самые прочные замки.

— Так что мы ищем? — маг очнулся от резкого вопроса.

— Я скажу тебе так, — неспешно пояснил чародей. — Эта вещь дает силу, опасную, плохо контролируемую силу. Простак не сможет воспользоваться ей, без надобных на то заклятий, так что тебе нет смысла воровать её, — ухмыльнулся Уильям, глядя на заинтересованного Дика. — Лишь тот, кто знает и умеет правильно распоряжаться магической энергией, способен привести это оружие в действие. Как, например твой клинок, он служит лишь тебе и никому больше, обгорелый Данду тому доказательство. Так и то, что мы ищем, оно опасно, и оно ищет себе невежественного хозяина. Я же смогу спрятать этот артефакт, оградить мир от его разрушительной силы.

— Мне он не нужен, — вздохнул вор. — Но где гарантии, что ты — знающий нужные слова, не воспользуешься этой штучкой для достижения своих целей?

— Ты меня плохо знаешь, — тихо сказал чародей. — У меня одна цель — хранить мир, хранить равновесие между тьмой и светом. Ты не веришь мне так же, как и я не верю тебе. Нужно время, чтобы родилось доверие. Я слишком стар и слишком мудр, чтобы поддаваться примитивным фантазиям о безграничном могуществе и войне с богами за Гедегион. Пусть алчные короли мечтают об этом. В мире есть вещи и поважнее, нежели власть и богатство.

— Какие вещи? — Дик не сводил взора с мага.

— Любовь, дружба, героизм — список длинен, — ухмыльнулся волшебник. — Ты и сам, при желании, можешь продолжить его, но не сегодня, — чародей поспешно встал. — Я устал, пойду спать, и тебе того же советую, что-то подсказывает мне — завтра будет тяжело, так что давай встретим опасность полными сил.

Ночная мгла поглотила серый отдаляющийся силуэт мудрого чародея, Дик остался один. Совсем скоро, на смену всезнающему Уильяму пришел сон, вор лег прямо здесь, поленившись даже сходить за плащом. Глаза слипались, мысли путались, усталое тело обмякло, вор погрузился в озеро, полное фантастических и причудливых иллюзий, и остался там до утра.

— Вставай Дик, длинная дорога ждет тебя, — вор открыл глаза и тут же закрыл их, проклиная яркое дневное светило. После следующей попытки стало легче, может быть, помогло лицо таинственного Леолона, разбудившего его перед отходом.

По сравнению с предыдущим, это утро было тихим, легкий ветерок приятно щекотал лицо, весеннее солнце пригревало, даже осел не кричал, видимо обрадовавшись легкому уменьшению веса сумок с припасами. Костра не было, все перекусили холодной и скудной пищей, в сотый раз проверили мечи и луки, подождали Фоу, и, получив своеобразный доклад о безопасности первых часов пути, приготовились к походу. Уильям в это утро был необыкновенно молчалив.

— Исчерпал силы, наставляя меня, — усмехнулся про себя Дик, глядя, как маг бережно приводит себя в порядок, стряхивая пыль с плаща. Ксеана тоже молчала, лишь подарила вору типичный взгляд, настойчиво твердящий одно и тоже: «Только посмей, только попробуй…!»

Дик уже привык к такому отношению, он поправил любимый Теренаст, подсчитал запасы, затянул ремень. Рано или поздно придется унизить себя, спросив поесть у соратников, хотя куда уж ниже. Он — вор, втянутый в непонятную аферу, и что бы там не твердил Уильям, загадки остаются загадками.

— Ладно, — подумал Дик. — Там, на месте, разберемся, дадут денег — хорошо, не дадут и убьют — ещё лучше. Кедди соскучился, в конце концов, кому ещё разболтаешь о Ксеане! Тьфу! Опять она! Ксеана! Ксеана! Ксеана! Хватит! Пора думать о деле, а не о полоумной тетке, готовой вонзить клинок первому, подошедшему к ней мужику! Здесь нужен иной подход, возможно, ласка. Вот я, если бы постарался, наверное, смог бы… тьфу!

Первые часы нового дня только радовали, поход непонятно почему вдруг преобразовался в некое подобие летней прогулки, пели птицы, светило солнце, улыбнулся Уильям. Дик и все остальные ещё долго сохраняли силы — сон пошел на пользу. Углубившись в чащу леса, они потеряли бдительность, любуясь феерической игрой оживающей природы. Радость сыграла на руку — привалов не делали, шли быстро.

— Скоро мост, — сказал Дик, перешагивая очередную корягу.

— Мост? Какой мост?! — встрепенулась Ксеана.

— Старый переход через ущелье, созданный ещё во времена гномов! — громко пояснил молчавший всю дорогу маг. — Единственный проход, наш путь лежит к нему.

— Вы уверены, что он ещё цел? — Орланто, таща осла, постоянно вертел головой — осторожность, выработанный рефлекс военного человека.

— Цел, — не глядя на воина, сказал вор. — Я шел по нему несколько дней назад.

— За несколько дней много чего может произойти, — угрюмо закончил воин. Путешественники больше не общались.

Каждый шаг преобразовывал местность. Деревья поредели, вытесненные огромными и всесильными камнями — горы, хребты, ущелья, перевалы, Дик поежился, словно вновь узрев рвущее воздух лезвие свистящего клинка, нацеленного ему в сердце. Казалось, он чувствует запах пива, гном, сопя и ругаясь, шагает возле него, подбадривая и укоряя за неопытность. Вот-вот из-за поворота покажется недогоревший домик обреченной Авелии.

Они в горах, неспешно бредут в ущелье, скалы заглатывают их, безмолвно вися над головой, крутые, почти вертикальные склоны по бокам — путешественники взволновались. Звонко пели копыта пассивного осла, стучали сапоги Ксеаны, маг насторожился. То, что называлось лесом, растительностью, здесь казалось — миф, легенда, лишь серый и холодный камень, надгробие и памятник самодовольному герою.

— Это ущелье ведет к мосту, — маг высоко задрал голову, словно пытаясь заглянуть за недосягаемые выступы, высота которых достигала пяти, а то и шести человеческих ростов — глупая затея, да и фраза брошена необоснованно и спонтанно.

Фоу сорвался с плеча настороженной путешественницы, идеальное место для засады, не нужно ни стрел, ни копий, кидай камни, живьем закапывая жертву, догадаются ли орки, или ещё кто бы то ни было, о столь простом и дешевом способе нападения, этот вопрос был сейчас главным, жизни шести странников напрямую зависели от него. Ворон бесшумно скрылся в небесах, Ксеана и Леолон взялись за луки — небольшое уравнение шансов, если бой разыграется, Данду шел спокойно и уверенно, еле заметно держа руки на ножах, воин весь испыхтелся, теребя топор, рядом с ним, на осле висел ещё один лук. Дик разволновался, у него нет оружия дальнего боя, чтобы достать противника, сидящего на скале. Уильям шел быстрее всех, какой смысл ему волноваться, вся грязная, алая работа достанется обреченным стражам, он же бросит пару-тройку огненных шаров, расчистив себе, путь к руинам, где это будет ждать теперь уже не только драгоценная магическая игрушка, но ещё и куча бесполезного и невостребованного золота.

Пессимистические мысли изводили Дика похуже любого орка, неведение и тупое ожидание неизвестно чего, страх и растерянность — поскорей бы мост, переправа и отдых. Вор медленно шагал по ущелью, как и все, задрав голову вверх, добрая сотня шагов уже приблизила их к пропасти, которая так и не показалась пока на глаза.

— Будьте готовы испытать себя, — мудро сказал маг, все вздрогнули от его голоса, будто бы приобретшего странные нечеловеческие нотки. — Я чувствую, я знаю — мы здесь не одни, — чародей остановился.

— Крр! — огласили небеса, смертельный свист разящим эхом пронесся по ущелью, сопровождая посланную кем-то сверху в Дика стрелу. Засада.