Все сто лет молодая духом

Бабуля Ира родилась в феврале 1920 года, на масленичной неделе, ярко изображенной художником Кустодиевым (возможно, 18 февраля, так указано в свидетельстве о рождении, но поздравлять заранее не принято, а бабуля предпочитала встречать День Рождения в дату с красивым сочетанием 20.02, да и в паспорте стоит именно этот день), в селе Курманаевка Оренбургской губернии РСФСР (на тот момент Российская Империя уже канула в лету, но еще не был подписан договор об образовании СССР). Ираида выросла в многодетной семье. Родители бабули, Феодосия Алексеевна (урожденная — Николаева) и Василий Степанович Радаев — крестьяне (и улица детства Ираиды — Крестьянская). Отец был грамотным мужчиной (окончил приходскую школу, мог отслужить обедню) и привил дочери стремление к ученью — Ираида училась на «отлично», награждалась почетными грамотами, гитарой, книгой с дарственной надписью от директора, портфелем, пеналом, путевками. Ради попадания в среднюю школу отправилась в Бузулук, где год прожила у дяди (брата мамы, Михаила), помогая ему и его семье по дому, ходя в няньках, затем все же вынуждена была прервать обучение, но, как только появилась возможность, открылась средняя школа в Курманаевке, вернулась к учебе. У бабули оставались свежи в памяти имена школьных подруг и друзей, учителей, приехавших из других мест ликвидировать безграмотность на селе. В те годы бабуля ездила верхом на лошадях и ходила на лыжах, участвовала в школьной самодеятельности — в спектаклях по произведениям Пушкина и Чехова. В детстве бабуля пережила два мучительных голода, приходилось вылавливать сусликов, травяные лепешки считались за радость. Да и репрессии не прошли стороной, хоть и не затронули напрямую. Вероятно, эти ранние страшные испытания придали бабуле особенную выносливость. С дедулей Сашей (Александром Ефимовичем Замшей) бабуля (тогда вовсе не дедуля и бабуля, а юноша и девушка) познакомилась на комсомольских мероприятиях, в совхозе «Волжская коммуна». Александр Ефимович был дружен с секретарем комитета комсомола Климентьевым, который нахваливал ему Иру, характеризовал прилежной и ответственной, рекомендовал присмотреться. Так и получилось: присмотрелся и влюбился! Свадьбу справили скоро, в Курманаевке, после чего Александр с Ираидой переехали в зерноводческий совхоз.

Когда Александр Ефимович, окончивший Наро-Фоминское танковое училище, ушел на Финскую (Зимнюю) войну, Ираида Васильевна преподавала русский язык в школе трактористов и комбайнеров. В ходе финской кампании Александр Ефимович получил звание младшего лейтенанта и направление в Кострому, куда поехал с супругой, поселились они на улице Молочная гора, в историческом центре. У Ираиды там родился первый ребенок, сын Адольф, названный так из-за наивной веры в союз с Германией и скончавшийся совсем маленьким, уже во время Великой Отечественной, от тяжелого менингита. После начала войны и отправки дедули на фронт, бабуля по Волге перебралась в Куйбышев, где дядя Александра Ефимовича, Евлампий Трофимович Почекайло, оказал материальную помощь. Ира вернулась в Курманаевку, устроилась бухгалтером на предприятие по заготовке зерна. В 1942 году Александра контузило, с поля боя его вынесли самоотверженные товарищи. Пройдя лечение в эвакуации, в самаркандском госпитале, куда к солдатам приезжали Любовь Орлова и Клавдия Шульженко, он, вследствие перенесенных контузии и туберкулеза, был демобилизован, вернувшись, заехал за женой в степи и перевез в родную Кубановку Сергиевского района Куйбышевской (Самарской) области. Год жили в доме родителей Александра Ефимовича, вскоре смогли построить собственный, на станции Сургут. Ираида ездила в Сергиевку, Исаклы, Зубовку, меняла вещи на картошку, устраивалась в элеватор счетным работником, а в июле 1944 года у пары родилась дочка Альбина (моя бабушка Алла). В 1957 году (несколько позднее легендарного стояния Зои) состоялся переезд четы с дочерью в Куйбышев, поселились они сначала на улице Бакинских комиссаров, затем неоднократно меняли адреса проживания. После переезда в Куйбышев Ираида Васильевна занимала различные должности, включая, можно сказать, просветительские — была сотрудницей машиностроительного техникума и технической библиотеки оборонного завода имени Масленникова (ЗИМа), на котором долгие годы работали и мои бабушка Алла, и дедушка Герман, и который, к сожалению, после развала Советского Союза пришел в упадок и был варварски развален. Одна из младших коллег бабули по заводской библиотеке, Валентина Кузьминична Кулагина, до ухода бабули продолжала с ней периодически созваниваться, сохранились хорошие отношения, товарищеские связи долгое время поддерживались и с другими коллегами.

Бабуля ушла на пенсию в 1975 году, проводили ее с почестями, хотя, конечно, находились и завистники, выражавшие недовольство тем, что бабуля занимала слишком высокий пост в библиотеке для не получившей высшего образования, хотя она превосходно справлялась с обязанностями, подбирала литературу по любому возникавшему вопросу и, как уже отметил, почти со всеми установила доброжелательные отношения. Примерно с тех пор бабуля и дедуля стали засевать бахчу в Кинельском районе, в селе Украинка, много пахали, но и прибыли выходили приличные. Дедуля от горзеленхоза заслужил дачу на просеке, которую затем продали, благо, обзавелись еще одной дачей, выданной в Черновском массиве дедуле Герману и бабушке Алле — у них к тому моменту успела появиться дочка Елена (моя мама). В 1990-х, благодаря проявленным хлопотам, дедуля с бабулей смогли выгодно переехать в частный дом на улице Арцыбушевской, но, к сожалению, недолго там прожили вместе — в 1998 году дедули не стало. Лихие (хоть и родные для меня) 1990-е отметились также финансовыми потрясениями, потерей честно заработанных средств из-за вкладов в "пирамиды", что, впрочем, не сравнить по трагичности с уходом близких. Помимо того, бабуля в ту пору пережила еще один из ужаснейших эпизодов биографии, обварившись кипятком, однако моя мама, работавшая в ожоговом центре Пироговки (больницы имени Пирогова), вместе с другими медиками смогла спасти и выходить бабулю так, что она стала здоровее, чем прежде (а заведовала ожоговым центром Лидия Даниловна, жена Александра Ильича Филимонова, в свою очередь, руководившего хирургическим отделением, брата дедули Саши).

Когда я был совсем ребенком, бабуля нередко встречала меня из школы, водила на прогулки и в тир (где нас тепло встречал галантный тренер РОСТО-ДОСААФ Владимир Константинович Курышев), также заботилась она и о моем старшем брате, Саше. Подрастя, уже я стал водить бабулю в банк, в поликлинику, на почту, мы совместно справлялись по хозяйству, проводили досуг за душевными разговорами и интеллектуальными играми, собирали пазлы, читали газеты, в том числе «Апшеронский рабочий», в который я устроился за полтора месяца до ухода бабули и в котором успел опубликовать посвященную ей прижизненную статью. Вернемся на двенадцать лет назад: в 2008 году бабуля переехала с улицы Арцыбушевской на Пятигорскую, поселившись со мной на одном этаже, в соседнем «кармане». А в 2014 году мы всей семьей перебрались из Самары в новые для себя регионы, Подмосковье (я поступил в МГУ) и Кубань. Бабушки обосновались в Хадыженске, однако периодически навещали Реутов и Первопрестольную, бабуля ездила на метро, я показывал ей Университет. В 2019 году мы с мамой в День Победы пронесли фотопортрет бабули и дедули (и еще одного моего прадеда, Аркадия Ивановича Бабушкина, героически павшего в 1941 году под Ленинградом) по центральным улицам Москвы, принимая участие в шествии Бессмертного полка. Бабулю неоднократно чествовали ветеранскими наградами, приглашали на торжественные церемонии, не обделяли вниманием и в Хадыженске, например, летом 2020-го, последним ее летом, в разгар пандемии, ей привозили подарочный набор по линии «Красного Креста», выданный квартальной Викторией Андреевной.

Утрата близких калечит. Места себе не находишь. Полностью смириться невозможно. Бабуля Ира — золотой человек. У бабули, конечно, имелись слабости и изъяны, как и у всякого из нас, но минусы ни разу не затеняли ее такт, уважение к окружающим, доброту, усердие, небезразличие. Называть бабулю Иру старушкой странно было бы даже в шутку: и под гнетом болезней она сохраняла моложавую стать, оставалась стойкой, стремящейся к самообслуживанию, не желающей обременять ближних. Впрочем, обременять она и не могла, ведь ее отношение придавало сил, мотивировало быть лучше. Долго, постоянно сильно тревожился за нее, однако ее здравие дарило радость, бабуля оставалась для меня опорой, примером, гордостью (и остается). Бабуля ласково звала меня «желанником», благодарила за любую мелочь, вроде поднесенного стакана воды, лекарства, йогурта, исполненной песни. В памяти и ее необычные выражения, например, советы заправлять штаны «петухами», если дорогу развезло, не переедать, чтобы сбросить «кузовок», восклицание «красавица народная, как море полноводная!», то, как она называла слуховой аппарат «ухом» и ввинчивала с утра, чтобы общаться, не выпадать из курса происходящего, умела заговаривать бородавки. При этом бабуля проявляла чудеса образованности. В 2020 году, выслушивая меня и задавая вопросы, она помогала мне готовиться к магистерскому госэкзамену. Также в свое время мы совместно осваивали школьную программу. Старался радовать ее и успехами, и интересной информацией. В июле 2020 года, когда мама и бабушка на неделю уезжали по делам в Москву, бабуля чуть ли не бегала, освоила современный утюг, самостоятельно погладив сорочку, а еще выручала меня, рассеянного, предупреждая, когда забывал выключить котел, скручивала оставленный мной в огороде поливочный шланг, волновалась, услышав в новостях о пожаре в Самаре. Бабуля здоровалась с соседями, стриглась в парикмахерской, любила отдыхать на свежем воздухе, кормила и гладила котиков, изучала блюда «монастырской кухни», перешивала наволочку на подушке, парилась в баньке, вручала мне халат, радовалась моему устройству в газету и появлению посвященной ей статьи. Недуги, включая онкологию, терзали ее и добили, несмотря на усилия медиков (медсестра Надежда Николаевна звала Ираиду Васильевну «ласточкой», капала системы, брала кровь на анализы, врач Елена Васильевна ставила капельницы прямо в «газели» скорой помощи, пестовали ее и другие доктора), наши, ее собственные. При этом даже при последней госпитализации в августе она запомнилась соседке по палате Татьяне Ефимовне не унылой больной, а солнышком, каким и была. И в 18, и в 100. И сохранится в памяти. Плохо, что нить ее великой судьбы оборвалась. Хорошо, что родные, дочь, внучка, правнуки, присутствовали рядом. Постараемся жить «с оглядкой» на бабулю. Надеюсь, что бабулина душа продолжает путь, и ей не придется слишком стыдиться за нас.

***

Бабуля Ира — героиня,

Достойная романов громких,

Душа ясней небесной сини,

Идей и мыслей — не котомка,

А караван до звездной выси,

В делах насущных — непрестанно,

И в каждом деятельно смыслит,

В уме — с наметками генплана.

И дщерь достойнейшего рода,

И, право, гордость Оренбуржья,

В крови — Самарская порода,

И с житницей, Кубанью, дружит.

Да что перечислять... Россия

Нашла в бабуле воплощенье,

Мелодика Аве Мария,

Но в православном исполненье.

Пройдя сквозь голод и лишенья

Поры военной и подъема

Послевоенного — раченьем

Полна о ближних и о доме.

Характер с детства закаленный,

Смышленней Фурцевой, но мягче,

Лицом — Сикстинская Мадонна,

Детей и внуков с чувством нянчит.

Во всем читается забота

И, вместе с этим, крепость духа,

Новатор большая, чем Джотто,

Обидит разве только муху.

И что ни утро, то с зарядки

Бабуля начинает бодро,

С мотыгой трудится на грядках,

Могла бы быть героем спорта.

Политика не ускользает

От восприятия бабули,

Хоть США, а хоть Китая,

Что подписали, что свернули.

Горжусь прабабушкой своею,

Великолепной Ираидой —

Чуть более, чем все, умеет,

И оптимизм — ее планида!

***

Не хочу считать, что умерла,

Мы с тобой так много не успели...

Горе в душу влито из горла —

Обеднён нечаянным успеньем.

Опустела горница твоя,

Костыли в углу стоят без дела...

Пряжу заготовила швея —

Век прошёл, и пряжа поредела.

Лишь бы путь продолжила душа,

Но не видя прегрешений наших,

Свет беря из звёздного ковша,

А воды́ — из чистой горной чаши.

Близких ты обнимешь наверху

И утрёшь надеждой наши слёзы,

В руки дашь нам циркуль и соху,

Не оставив дом земной бесхозным.

Разрывает душу тишина,

Не видать твоей улыбки кроткой...

Может, там от бед защищена,

Ангел наш, прабабушка, красотка.

Смерть снесла верхушку у гнезда,

Но на небе тут же загорелась

Ясная, как милый взгляд, звезда,

Знамя освящённой каравеллы.