Ночная Кошка — Черно-белая игра

Голос ломается, веки слипаются,

Ржавая клетка становится матрицей,

И на порезах — крупная грязная соль.

Нынче по жизни мы только попутчики,

Пунктир нарисован, локаторы включены,

Влево шаг, вправо шаг мне обернется бедой.

Воздух пахнет бедой…

(с) «Апрель»

Мужчина и женщина сидят друг против друга за небольшим шахматным столом и смотрят на черные и белые фигурки, уже занявшие свои места на доске. Мужчина и женщина, похожи друг на друга как два близнеца: серые глаза, длинные пепельные волосы, тонкий нос и ниточки губ, одинаковые серебристые балахоны; изящные пальцы в одинаковом ритме барабанят по столешнице. Мужчина и женщина в ожидании шахматной партии…

-Кто первый?

-Конечно же ты, Сестра

-Ставки?

-Тебе мало просто победы? Ты слишком много хочешь от простой игры в шахматы

-Простой игры? Я хочу большего! Скажем так: проигравший целый век не будет мешать победителю. Пойдет?

-Пойдет…

Женщина берет пальчиками светлую резную пешку и делает ход…

Дождь неутомимо барабанил по крыше, желая прорваться туда, где люди, где жизнь. Но это было не в его силах. В последнем отчаянном порыве он еще сильнее застучал по крыше и затих. Застенчиво выглянуло солнце, но тут же скрылось за большим серым облаком, похожим на огромную распластанную жабу, можно даже было разглядеть бородавки на противной жабьей морде…

-Мечтаешь? — негромкий голос заставил Инну вздрогнуть и отойти от окна. Мама всегда говорила именно так — негромко, ласково, но в тоже время с ноткой осуждения, даже когда хвалила.

-Немного, — Инна улыбнулась и, чмокнув маму в щеку, пошла на кухню. Ложка кофе, две ложки сахара, кипяток, немного молока — движения, отработанные до автоматизма — и кофе готов. Чашка обжигала руки, и девушка поставила ее на стол.

-Мам, мне скоро идти… — Инна замолчала, ожидая реакции.

-Опять? Сегодня воскресенье! Можешь ты хотя бы один день побыть со мной?! — она оседлала своего любимого конька — всегда так, сначала много училась, теперь — много работаешь.

-Мам, я всю субботу просидела дома. А сейчас мне, правда, надо уйти. В конце концов, я взрослая! — последнюю фразу Инна сказала очень быстро, глядя маме в глаза — должно подействовать. Всегда действовало.

Мама вздохнула и ушла в свою комнату. Почти капитуляция, если не считать, что при любом удобном случае она обязательно напомнит, что уже совсем не молодая, и даже почти старая. Инну всегда поражало, что стоило ей заговорить о ее собственном возрасте, что мол, мне уже двадцать пять и я могу сама все решать, как мама тут же переводила это на свой счет. И напоминала, что она почти старушка и ей нужна дочерняя любовь и внимание. Пятьдесят лет — старость?

Инна допила кофе. Пора собираться. Джинсы, синяя кофта на молнии, неприметные серьги, простенькое серебряное колечко и немного косметики. Она искренне не понимала девушек, собирающихся часами. Ей на сборы всегда хватало пятнадцати — двадцати минут…

Последний взгляд в зеркало, улыбка отражению, можно идти.

-Мам, я ушла! Дверь закрой! — Инна прислушалась, но в ответ не донеслось ни звука — мама обиделась. Ничего, она отходчивая и понимающая. Уже к вечеру обида пройдет, хотя в будущем мама обязательно вспомнит этот разговор.

-Я тоже тебя люблю! — крикнула Инна и закрыла за собой дверь.

-Оригинально, Сестра, — мужчина смотрит на шахматную доску, на одиноко стоящую впереди пешку, — Итак, ее зовут Инна. Милый ангел…

-Не ерничай, тебе это не идет.

-Хорошо, — он легко соглашается и, стремительно схватив черную фигурку из камня, ставит ее напротив одинокой белой, — Это мой ход!

-Так сразу? — женщина саркастически смотрит на мужчину, хотя в ее взгляде появилась тревога…

Его звали Макс, или Лорд. Не Максим или Максик, а четко и резко — Макс. В узком кругу друзей его называли Лордом, Темным Лордом. И действительно, в нем было что-то от демона, спустившегося поразвлечься на землю. Может быть, колючий взгляд зеленых с желтыми прожилками глаз. Или манера вести себя с неизменным превосходством по отношению к другим. А может, некая аура, исходящая от него и подавляющая окружающих.

Тот, кто мог строить предположения, молчал, а Макс не занимался подобными глупостями. Особенно сейчас, когда хотелось развеяться и съездить куда-нибудь или к кому-нибудь, что впрочем, практически одно и то же. Но для этого надо было, наконец, найти ключи от машины…

Виновник поисков, пятимесячный щенок бардоского дога Алва, прятался под диваном и внимательно следил за хозяином. Злополучные ключи лежали под левой лапой.

-Алва! А ну иди сюда! — Макс стоял посреди комнаты и буравил взглядом черноту под диваном. Немного помедлив, Алва высунул морду, но из-под дивана не вылезал.

-Алва! — Макс опустился на корточки и улыбнулся: ключи отчетливо виднелись под рыжей лапой собаки.

Щен, быстро сообразив, что, во-первых, ключи уже обнаружены, а во-вторых — наказания не будет, схватил зубами брелок и подбежал к Максу.

-Умница. А теперь отдай. Отдай! Кому сказал?! Дьявол! — Он грустно смотрел на обслюнявленные ключи и погрызанный брелок от сигнализации.

-Если не заработает… — не дослушав, Алва шмыгнул на кухню и с неистощимым рвением принялся грызть ножку стула.

-Убью… — красноречиво пообещал Макс, прежде чем выйти из квартиры.

Лифт, как всегда, пришлось ждать долго. Когда металлические двери все же разъехались, он понял, что придется спускаться пешком — в кабину умудрилось втиснуться шесть взрослых людей, причем одна довольно габаритная тетенька была с такими же габаритными сумищами.

Юноша длинно и витиевато выругался и направился вниз по лестнице. Минуя седьмой этаж, он заметил, что лифт затих. А оказавшись на четвертом, понял, что лифт застрял между третьим и четвертым этажами.

-Да, удачно прокатились, — хмыкнул Макс и заспешил вниз.

Уже проходя мимо консъержки, он на миг замедлил шаг, но, передумав, выскочил из подъезда…

-Смотрите, куда идете! — полные гнева глаза миловидной шатенки, казалось, выжигали на лице Макса какой-то таинственный знак.

-У меня всего два глаза, и я не в состоянии рассмотреть каждую серую мышку, попадающуюся на моем пути.

Девушка возмущенно фыркнула.

Но Макс этого уже не слышал, он спешил к своей машине.

-Ничья… — женщина хитро улыбается и разводит руками.

-Хочешь сдаться?

-Я имею ввиду первый ход, Братец, — пальцы женщины фривольно касаются мужской щеки.

-Смотри, что будет дальше… — мужчина перехватывает ее руку и больно сжимает пальцы.

Уже выезжая на трассу, Макс увидел на остановке ту самую шатенку, с которой столкнулся у подъезда. Притормозив, он опустил переднее стекло.

-Подвезти? — вопрос прозвучал прежде, чем Макс успел о нем подумать.

Девушка хмыкнула, пожала плечами, но все же села в машину.

-До метро, если можно. Дальше я сама.

-Максим, лучше — Макс, — он представился, выруливая в левый ряд.

-Инна, — девушка откинулась на спинку сидения и чуть прикрыла глаза.

-Это еще ничего не значит!

-Ошибаешься, Сестра. Это значит, что первый ход все-таки за мной…

Они видят, как медленно рассыпается в пыль белая резная пешка, а ее место занимает черная каменная фигурка.

-Ты мухлевал! — восклицает женщина, прежде чем сделать очередной ход и новая белая пешка займет свое место на шахматной доске.

-Может быть…Но играть по правилам — твоя прерогатива. А я просто иду к победе…

Несмотря на все опасения, этот странный парень не пытался к ней приставать. У них даже получилось что-то вроде светской беседы: немного о погоде, чуть больше о животных, ну и про плохие дороги естественно. Пользуясь тем, что он почти все время смотрел на дорогу, она исподтишка его разглядывала, чувствуя исходивший от него магнетизм. Она уже решила, что обязательно оставит ему свой телефон, если он его попросит, конечно…

-Так он у меня и появился… — закончил Макс немного грустное повествование о судьбе своего щенка и, обложив матом подрезавшего его водителя, притормозил на светофоре.

Инна собиралась сказать что-то вроде: «И бывают же такие сволочи» или «Как хорошо, что щенку встретился ты», — но тут зазвонил телефон. И явно не ее.

-Да, — ответил Макс, и девушка могла поклясться, что сказано это было с плохо скрываемым раздражением. Но постепенно его лицо стало светлеть, он самодовольно улыбался. — Ты же знаешь, я уже в пути…конечно же хочу… Нет, сначала секс, потом ужин…

Инна отвернулась к окну, удивляясь досаде, что вызвал в ее душе телефонный звонок.

-Целую… — Макс спрятал телефон в карман и остановил машину у тротуара, — Приехали.

-Спасибо, выручил, — Инна натянуто улыбнулась, кляня себя за резкую смену настроения.

Проводив ее задумчивым взглядом, Макс пожал плечами, включил музыку и поспешил к звонившей ему девушке, предвкушая прекрасный вечер, вкусный ужин и хороший секс. Мысли о предстоящем постепенно вытеснили впечатления от случайно встречи с шатенкой по имени Инна

Черный камень медленно рассыпается в пыль. Женщина небрежно смахивает остатки черной пешки и поднимает взгляд на мужчину.

-Продолжим?

-Должен заметить, что и ты действуешь не самыми честными методами…

-Она бы все равно позвонила, я лишь изменила время звонка, на пару минут. Ну, так что, продолжаем?

Мужчина кивает…

В метро было полно народу: кто-то возвращался с дачи, кто-то — из гостей. Довольно миловидная женщина обложила матом наступившего ей на ногу мужчину, а шпанистого вида мальчик, отталкивая всех, прорвался сквозь турникеты зайцем. Инна криво улыбнулась. Да здравствует, «любимое» метро! Стоять в очереди не хотелось и, достав из кошелька двадцатку, она подошла к дежурившей около турникетов старушке.

-Простите, я очень спешу. Можно… — договорить Инна не успела. Старушка бойко протянула руку, вырвала две десятирублевые бумажки и милостиво разрешила пройти.

-Спасибо… — пробормотала девушка, быстро проходя турникеты.

На «Таганской» Инна перешла на кольцевую линию и задумалась. Можно съездить к подруге или просто посидеть где-нибудь. Работы у нее сегодня не было, но уйти из дома было необходимо: мамины причитания и холодная осенняя погода медленно, но верно вгоняли ее в депрессию. Да еще личная жизнь, не совсем счастливая в последнее время…

Прислонившись спиной к колонне и подождав, пока затихнет шум поезда, Инна достала телефон.

-Катрин, приветик. Не занята? — Инна слушала радостное щебетание подруги, — Тогда я еду!

Она забежала в подошедший поезд и прислонилась к двери, на которой какой-то умник из «Не прислоняться» сотворил «Не слоняться», стерев несколько букв…

Инна всегда немного завидовала Катрин, живущей рядом с Коломенским парком. Не надо долго ехать, чтобы отдохнуть на природе. Стоило лишь выйти из подъезда, пройти минут пять — и вот она, природа.

В магазинчике у метро Инна купила торт, кофе и позвонила подруге, обрадовав, что через пять минут будет…

-Привет. Проходи. Тапочки в углу, — Катрин быстро чмокнула Инну в щеку и скрылась в ванной, оставляя на полу мокрые следы.

-Я торт купила, твой любимый! — крикнула Инна, проходя на кухню.

Спустя несколько минут вошла Катрин, улыбнулась при виде нарезанного торта и подмигнула подруге:

-Мама наставлениями замучила?

-Угу, — Инна заварила кофе и села за стол.

-На то они и мамы, чтобы наставлять детей на путь истинный… И хватит пить кофе! Между прочим, сердце у тебя не казенное. Лучше уж…

-Зеленый чай, — со смехом перебила Инна, — а еще лучше — водички…из-под крана.

Катя фыркнула и села напротив Инны.

-Кстати, а твой где?

-Где, где. Был да весь вышел. Вчера по моей просьбе собрал вещи и покинул сию скромную обитель, — Катрин чуть слышно вздохнула, пододвинула к себе пепельницу и закурила.

-А как же здоровый образ жизни? — не удержалась Инна.

-Я курю, только когда плотно поем. Так что две-три сигареты в год мне не повредят, — парировала Катя

Инна пожала плечами, улыбнулась. Перехватив задумчивый взгляд подруги, Катрин потушила недокуренную сигарету и чуть подалась вперед:

-Что у тебя стряслось? Ты какая-то странная…

-Сегодня столкнулась с одним парнем…

-Э… так… если хочешь рассказать мне про любовь с первого взгляда, то лучше не надо. У меня от подобных историй зубы сводит…

-Да нет! — в голосе Инны мелькнула обида, — Просто… случайная, нелепая встреча. Мы столкнулись, когда он из подъезда выходил. Потом еще на машине до метро подвез…

-Ну, просто, романтика… прекрасный рыцарь. А машина белая, ржет периодически, конем называется? — Катя с трудом сдерживала смех.

-Хватит! Я серьезно. Мы ведь даже не поговорили с ним толком. А теперь я постоянно о нем думаю …

-Телефончик оставила?

-А…он и не спрашивал… — Инна выглядела немного растерянной.

-Ну, ты даешь, красавица. Не спросил сам, так надо было насильно впихнуть! Написала бы губной помадой на лобовом стекле, делов-то! — Катрин уже откровенно издевалась. Она всегда так реагировала, когда ей пытались рассказать очередную «love story».

-Ты не понимаешь!

-Не понимаю, — покорно согласилась Катя.

-Да я сама не верю в подобное, но он обладает таким магнетизмом. Я думала с ума сойду. Даже сейчас, многое готова отдать, чтобы снова его увидеть…

-Так, подруга. У тебя когда последний раз мужчина был? — перебила Катрин.

-Ты имеешь в виду…

-Именно. Секс. Так когда?

-Ну…— Инна на миг задумалась, — где-то месяц назад…

-Ха! Вот тебе и мерещится всякий магнетизм, любовь с первого взгляда. Ты же нормальная молодая женщина, — Катрин сделала глоток из чашки подруги, — Тьфу! Как ты пьешь эту гадость?

-Молча, — отрезала Инна, чувствуя, как спадает некая волшебная пелена и рождается обида за то, что это всего лишь действие гормонов. Девушка допила кофе и посмотрела на подругу:

-Ты веришь в любовь?

-Но только не на пустой желудок — есть будешь? — Катрин подошла к холодильнику и открыла его.

-Нет. Так ты не ответила…

-Знаешь, — Катя с шумом захлопнула холодильник, села напротив Инны и достала сигарету, — ты сначала разберись, что такое любовь, а потом и решай, верить в нее или нет.

-А ты разобралась?

-Да. И мое видение любви тебе не понравится…

-И все же? — нетерпеливо перебила Инна.

-Любовь — это взаимовыгодные отношения между людьми и взаимоприятное времяпровождение. И не смотри на меня так! Ты сама спросила.

-А как же… высокие чувства?

-Какие чувства? Романтика? Рыцарство? Посмотри вокруг себя! Внимательно посмотри… И увидишь, как у нас любят. Увидишь женщин с синяками на лице. Любимый постарался! Увидишь деток, которых любящие родители вышвырнули на улицу. «Любимых» старушек, что при живых детях и внуках просят подаяние. Любовь?! А еще у нас животных любят, и поэтому какие-то отморозки забивают кошку с котятами прямо в моем подъезде. А прошлой зимой кто-то слепых щенков в сугробе оставил… Любовь! — Катрин отвернулась от подруги и уже тише продолжила, — в нашем мире любви-то уже не осталось. Так, огрызки какие-то…

Катя замолчала. По лицу Инны катились крупные слезы, а во взгляде стояла тоска…

-Инна, тише, тише… ты не слушай меня… Я дура, злая, бессердечная дура… Любовь, есть… И ты встретишь ее… И принц твой еще вернется и телефон спросит… И все у вас будет хорошо, выйдешь замуж … нарожаешь кучу детишек. Не хочешь замуж? Не надо… просто будете вместе жить. Хорошо, и детишек не надо…

Катрин обнимала плачущую подругу и думала, откуда же ты, воробушек, такая взялась? Раньше или позднее тебе нужно было родиться, не твое сейчас время. В 25 лет сохранить детскую доброту, доверчивость и эту странную веру в людей, что порой сводит с ума…

-Я не хочу жить в мире, где нет любви… — сквозь слезы выдохнула Инна.

Катрин ничего не ответила. Просто не нашлось нужных слов…

-Можно я останусь у тебя? — Инна подняла заплаканное лицо…

-Конечно. — Катя улыбнулась.

Она была единственным человеком, посвященным в тайну Инны. То, что та не совсем обычный человек, чувствовали все, но насколько она необычна, знала только Катрин. Когда Инне было семь лет, погиб ее отец. Тогда-то все и началось: хождение по психиатрам и психотерапевтам, специализированным лечебницам,    страшный непонятный диагноз — расстройство психики. Ощущение собственной неполноценности. Неизвестно чем бы все закончилось тогда для маленькой девочки Инны, если бы не встретилась ее мама с Еленой Александровной, мамой Кати, психологом и экстрасенсом. И несмотря на неверие окружающих и самой Инны, Елена Александровна смогла то, чего не смогли другие врачи — она вылечила Инну. Почти. Психическое состояние девочки все равно осталась неустойчивым. Но она научила Инну жить среди людей, чувствовать себя полноценным человеком, понимать себя и окружающих.

С того самого времени началась дружба Инны и Катрин. Именно Кате она впервые призналась, что слышит Голос. Иногда, когда очень волнуется, но слышит. Сначала Катя отнеслась к этому с недоверием, но когда Инна безошибочно указала, где лежит потерянный подругой кошелек, и с помощью Голоса отыскала сбежавшую из дома кошку, Катрин поверила. Когда они сдавали экзамены в ВУЗ, Инна заранее назвала номера билетов, которые им достанутся. И, конечно же, они с легкостью поступили. Также они сдавали и сессии.

Но вот уже два года, как Голос пропал. Необъяснимо, странно, неожиданно. Инна тяжело переживала утрату. Привыкнув во всем доверять Голосу, она разучилась полагаться на себя и самостоятельно принимать решения. Ей пришлось заново познавать жизнь, учиться жить как самый обыкновенный человек. Но тоска по уникальной способности осталась… Тоска и память…

Очнувшись от воспоминаний, Катрин крикнула Инне:

-Маме позвони, предупреди!

-Ты ввела в игру коня…

-Не коня. Присмотрись получше, она — ферзь, — женщина проводит рукой над шахматной доской и улыбается, видя как меняется фигурка.

-Мухлюешь…

-Фу, какое вульгарное слово… Просто иду к победе. Это же твое правило, Брат…

-Мое…И мне жаль этого ферзя…

-Ты не посмеешь!

-Тише, Сестра… — произносит мужчина и еле слышно добавляет, — Это становится забавным…

Он бежал. Сквозь туман и холодный, пронизывающий до костей ветер. Сердце неистово билось в груди, тело ломило от изнуряющего бега, но надо было успеть. Во что бы то ни стало! Он не знал, куда бежал, но что-то неустанно гнало его вперед…

-Проснись, милый! — нежный женский голосок выдернул его из липкого сна. Макс резко открыл глаза и сел, чувствуя, как по лбу катятся крупные капли пота. Девушка, сидящая рядом с ним, продолжала о чем-то щебетать, но он не обращал на нее никакого внимания, снова и снова вспоминая сон. В глубине души осталось какое-то гадостное ощущение, очень уж похожее на страх… А бояться Макс не привык… Он шутил, когда говорил друзьям, что его оберегают темные силы. Но сейчас близость этих сил казалась ему вполне реальной. И еще он чувствовал приближающуюся опасность…

-Ты меня не слушаешь! — серые глаза сердито смотрели на Макса.

Он вздохнул и натянуто улыбнулся. Элла во многом великолепна: прекрасно готовит, неподражаема в постели, с ней не стыдно показаться на любой вечеринке. Если бы еще она умела молчать по утрам и не требовать неустанного внимания…

-Сделай кофе, please, — Макс чмокнул девушку и, откинув тяжелое одеяло, встал с постели.

Интересно, где одежду искать, — после вчерашнего вечера она могла оказаться где угодно. Вопреки ожиданиям, одежда была аккуратно сложена. Он усмехнулся и стал одеваться. Не дождавшись даже простого «спасибо», Элла ушла на кухню и уже оттуда крикнула направляющемуся в ванну Максу:

-Тебе помочь?

Он не ответил, закрыл за собой дверь и включил воду.

Сон, сон… Что бы он мог значить? Макс не верил снам, но с этим все было иначе. Он чувствовал это. Перед глазами почему-то вставал образ вчерашней знакомой, Инны. И чем больше он думал о ней, тем острее чувствовал связь между сном и этой девушкой.

-Что тебе приснилось? На тебе лица нет, — Элла обняла Макса, когда тот вошел на кухню, и заглянула ему в глаза.

-Да, ерунда какая-то. А лица нет, потому что водой смылось, — Макс высвободился из объятий и сел за стол, пододвигая к себе приготовленную чашку кофе.

-Ты скоро уезжаешь? — спросила Элла, прислоняясь спиной к окну и закуривая сигарету.

Макс сделал большой глоток, обжег язык, чертыхнулся и только тогда ответил:

-Да. Кофе допью и поеду.

-Хорошо, — голос Эллы стал наигранно равнодушным.

В полном молчании она докурила сигарету, выкинула окурок в окно и посмотрела на Макса.

-Когда я снова тебя увижу?

Он улыбнулся про себя. Начинается. Сейчас он ответит, что не знает, а она требовательно спросит, скучает ли он по ней хотя бы иногда…

-Не знаю, — Макс подвинул к себе пачку сигарет.

Элла подошла к нему, схватила пальцами за подбородок и заставила посмотреть на себя.

-Ты хотя бы иногда скучаешь по мне?

Макс усмехнулся, перехватывая ее руку.

-Иногда…

-Тебе уже пора, — взгляд Эллы стал колючим. Немного помолчав, она добавила:

-Ты — сволочь.

Вырвав руку, девушка направилась в комнату.

-Я знаю! — крикнул ей в след Макс.

Потушив сигарету и допив кофе, он направился к входной двери, заглянув по пути в комнату: Элла лежала на постели и смотрела телевизор.

-Закрой за мной, — Макс вышел из квартиры.

-Я позвоню… если захочу тебя видеть… — услышал он холодный голос Эллы, прежде чем захлопнуть дверь…

-Зачем ты это сделал? С ума сошел!

-Не кричи!

-Но сон…

-И что сон? Подумаешь, приснилось…

-Ты дал ему Силу…

-Заметь, еще не дал, — едкая усмешка возникает на мужском лице.

Катрин не спала всю ночь и к утру чувствовала себя ужасно разбитой, но отойти от подруги не могла. Так и просидела рядом, держа ее за руку и тихо успокаивая. Инне снились кошмары, но не такие, которые могут присниться практически любому человеку. Здесь было что-то другое. Катя читала это в глазах подруги, когда та периодически просыпалась, до боли сжимая ее руку.

-Это зло… оно идет… оно рядом… — как в бреду шептала Инна, то погружаясь в сон, то всплывая из небытия. И от этого шепота Катрин было не по себе. Но потревожить маму Инны или позвонить за советом своей девушка не решалась.

Когда Инна все же уснула нормальным человеческим сном, часы издевательски показывали шесть утра. Ложиться спать уже не имело смысла. Катрин потрогала лоб подруги и поднялась — кофе, конечно, вреден, но сейчас он был необходим.

Пока нагревалась вода, Катя все-таки решила позвонить маме.

-Алло, мам, — прошептала девушка, плотнее закрывая дверь на кухню, — Знаю. Шесть часов утра. Да ничего со мной не случилось! Я из-за Инны. У нее кошмары. Да, опять… хорошо… запомнила. Ладно, сейчас запишу…

Катрин поискала листок и ручку, но, ничего не найдя, бойко соврала:

-Да, уже записала… А без рецепта продадут? Хорошо, поищу. Ага. Перезвоню, если что. Целую. Пока, мам.

Положив трубку, Катя закурила. Беспокойство, появившееся этой ночью, стало сильнее…

-Но почему? — мужчина удивленно смотрит на шахматную доску, где медленно восстанавливается из пыли белая пешка.

-Ты забыл Закон Равновесия, Братец …

-Голос вернулся, — Инна вошла в кухню и села за стол.

-Как? — Катрин недоуменно смотрела на подругу.

-Не знаю. Но он вернулся, — Инна сделала глоток из стоящей на столе кружки, — Приобщаешься к любителям кофе?

-Нет. Но должна же я знать, против чего борюсь, — парировала Катя, — так что там с Голосом?

-Он вернулся. Но, знаешь, я его боюсь… Он другой… — Инна замолчала, пытаясь подобрать слова, наиболее точно выражающие ее чувства.

-Ты ночью шептала про зло, что оно идет, оно рядом. Это из-за Голоса?

Инна кивнула, прислонилась спиной к стене и задумалась, невидящим взглядом смотря перед собой. Катрин уже не раз видела подобное состояние подруги: та погружалась в свой внутренний мир, прислушиваясь к себе и ища ответы на волнующие ее вопросы. И лучшее, что могла сейчас сделать Катя — не мешать. Она приготовила подруге кофе и тихонько вышла из кухни.

-Интересно, ты ее долго выбирала? — голос мужчины полон сарказма.

-Своего ты тоже не сразу нашел, — парирует женщина, — хотя, если ты согласен признать себя побежденным…

-Играем дальше, — жестко прерывает ее мужчина.

Кодовый замок подъездной двери никак не хотел открываться. Инна тяжело вздохнула и повторила попытку. Вот уже десять минут она, как дура, пыталась войти в собственный подъезд. И безрезультатно. Сидящие на лавочке старушки косо поглядывали на нее, решая, стоит ли поднимать панику или еще рано. Она не любила этих старых, следящих за всеми сплетниц. Что-то в них было неприятное, чуждое благообразной старости. Может, Катрин права — им просто не хватает любви? Нормальной, человеческой любви…

Наверху, в квартире, волновалась и поглядывала на часы мама, не догадываясь посмотреть в окно. Инна это видела, стоило ей только прикрыть глаза. И все благодаря Голосу. Но отчего же нет сейчас прежней радости от осознания этой внутренней силы? А лишь глухая тоска на сердце и какое-то недоброе предчувствие.

Наконец, замок звякнул, отпуская тяжелую металлическую дверь.

«Лифт сломался», — шепнул Голос, прежде чем Инна вошла в подъезд. Проверять, прав он или нет — Голос ни разу не ошибался — Инна не стала, повернув к лестнице. Почти бегом поднялась на шестой этаж и позвонила в дверь. Мама открыла сразу, будто стояла под дверью, что, в общем-то, так и было.

-Ну, наконец-то. А я уже волнуюсь. Давай-ка раздевайся и ложись, сейчас градусник принесу, — мама поцеловала Инну и пошла к аптечке. Инне ничего не оставалось, как послушаться.

Идея сказаться больной, чтобы не пойти на работу и как следует разобраться в своих ощущениях, принадлежала Катрин. Инна, хотя и не одобряла подобное, была вынуждена согласиться. Да и маминых расспросов можно было избежать, спрятавшись в комнате и сделав вид, что спишь.

Покорно выпив горячего чая с медом и лимоном и проглотив пару таблеток, Инна забралась под одеяло и прикрыла глаза. Мысленно приказывая себе расслабиться, она постепенно погружалась в пограничное состояние между сном и явью. Доносившиеся из соседней комнаты звуки становились все глуше и глуше, сознание отключалось, уступая место более тонким материям. Инна пыталась представить себе белое поле, где она раньше общалась с Голосом, то ли заснеженное, то ли в цветущих ромашках. Она никогда не задумывалась, почему оно белое, но именно сейчас это казалось ей наиболее важным.

Итак, цветок ромашки. Белые лепестки с тонкими прожилками, полная желтой пыльцы серединка и немного резкий запах. Ромашка получилась как живая. Казалось, только протяни руку и на ней можно будет погадать. Инна чувствовала трепет лепестков под пальцами, пыльцу, щекочущую нос… А если — поле, целое поле таких вот ярких, нежных ромашек… Белое, чуть колышущееся от ветра поле.

Не то!

Слишком ярко, радостно, слишком живо…

Тогда снег. Холодный, немного колючий. Он падает с неба, причудливыми очертаниями ложась на землю. Первый снег подтаивает, но этого уже не видно из-за новых снежинок…

Снежное поле вышло исключительным. Инна стояла по колено в снегу, щурясь от ослепительного света, отраженного снегом, чувствуя холодное прикосновение снежинок, и понимала, что Голоса здесь нет… Пусто…

Инна открыла глаза. Все правильно. Когда она была маленькой, поле было белым из-за ромашек — детство, радость, надежда. Когда погиб отец — снежным: одиночество, боль, холод… А сейчас оно должно быть другим. Совсем другим — отражающим ее внутренний мир. Но каким именно? И ведь ответ где-то рядом, совсем близко. Знать бы только, где его искать…

Дорога домой заняла на удивление мало времени. Как будто его вела чья-то невидимая рука, подсказывая, где объехать пробки и бесчисленные светофоры. Около дома он встретил своего соседа, габаритного мужчину, бывшего мента. Кем тот работает сейчас, Макс не знал, но догадывался, что в каком-то ведомстве.

-Добрый день, Петр Васильевич.

Петр Васильевич оглянулся, скользнул пустым взглядом по Максу и, пожав плечами, пошел дальше.

-Что за… — Макс непонимающе смотрел вслед соседу и мог бы поклясться, что тот его просто не увидел. Не увидел в шаге от себя? Бред! Но как еще это объяснить?

Старушки, сидящие на лавочке около подъезда, что-то горячо обсуждали, не удостоив Макса даже взглядом. Он замер около подъездной двери, ожидая очередных упреков в адрес всей молодежи: старушки-сплетницы почему-то именно ему любили высказывать свои претензии, но ничего не услышал.

«Странно», — подумал он, открывая дверь и ныряя в темноту подъезда.

Замок долго не хотел открываться. Макс злился, слыша как в квартире, тихонько поскуливая, скребется Алва. Ведь всю обивку расцарапает! Наконец, замок щелкнул. Алва со скорбным видом стоял в уголке и вилял хвостом, а на кожаной обивке двери белели три глубоких царапины…

-Алва! — Макс улыбнулся, когда щенок со всех ног бросился в комнату.

-Иди сюда, негодник, — Макс прошел в комнату, разыскивая тапочки. Наверняка, работа щена.

Алва наполовину высунулся из-под дивана и посмотрел на хозяина.

-Да не буду ругать. Все равно поздно. Иди сюда, — Макс сел на корточки. Щенок завилял хвостом и направился к нему, но, не дойдя нескольких шагов, поджал хвост, завизжал и забился под диван.

-Алва, что случилось? Иди сюда, не бойся… — прошептал Макс, заглядывая туда.

Щенок отполз подальше, не прекращая надрывно скулить.

-Да что такое! — воскликнул Макс, в сердцах хлопнув рукой по торцу дивана…

Диван отлетел в сторону и врезался в стену, опрокинув журнальный столик. Пес бросился прочь из комнаты, но Макс перехватил его и подтянул к себе. Алва уже не визжал, лишь трясся мелкой дрожью, со страхом и ненавистью глядя на Макса. И карие собачьи глаза отражали девушку. Шатенку. Инну!

Макс отпрянул, разжимая руки. Обретя свободу, щенок отбежал в сторону и звонко залаял. Макс вздрогнул и недоуменно осмотрел комнату: опрокинутый столик, отброшенный диван… но как? Это невозможно!

Холодный мокрый нос ткнулся в руку. Алва уже не боялся своего хозяина и недоумевал, почему тот показался ему врагом…

-Чего ты испугался, Алва? — Макс еще раз посмотрел на перевернутую мебель и сам себе ответил, — Меня…

-Смотри, он входит в силу… Брат! Ты опять смухлевал?

-Я? Когда? Тебе не кажется, что ты просто-напросто боишься проиграть?

-Вздор! Ты не должен был давать ему силу!

-Пожалуйста, не начинай… Разве так играть не интереснее?

-Тогда я имею право на одну маленькую подсказку…

-Хм…попробуй, Сестра…

-Ты справишься без меня три дня? — мама поставила перед Инной тарелку с ужином.

-А что случилось?

-Уехать мне надо… В Самару, к сестре. Сегодня она звонила, просила приехать…

Инна внимательно посмотрела на маму: что-то в ней было не так. Можно, конечно, спросить у Голоса, но девушке не хотелось лишний раз тревожить спящую в ней силу.

-Говорит, что соскучилась. Чего мне в Москве торчать? Последние теплые деньки заканчиваются, а нигде и не была.

Странно. Мама не была любительницей путешествовать. Самый лучший отдых для нее — дома, с книжкой или у телевизора, ну, в крайнем случае, в санаторий на выходные съездить. А тут вдруг в Самару, к сестре. Но выяснять что-либо Инна не стала. В конце концов, маме это пойдет на пользу. И отдохнет, и с сестрой пообщается. Сплошные плюсы…

-Когда поедешь?

-Завтра утром поезд. В девять тридцать…

Инна удивленно смотрела на маму. Завтра утром? Это когда же она решила ехать и почему только сейчас сообщила…

Не замечая ее взгляда, мама допила чай и пошла собираться.

-Вот те раз… — пробормотала Инна, отодвигая тарелку.

-Инна! — мама выглянула в коридор.

-Да, мам?

-Дай мне свою синюю кофту, на молнии. Я ее завтра надену, — мама снова скрылась в комнате.

Вздохнув, Инна побрела к себе, мысленно сожалея, что у нее с мамой почти одинаковый размер и что мама периодически любит заимствовать ее вещи. Она не была жадной, просто потом забирать свою вещь обратно было как-то неловко.

-Держи, — синяя кофта перекочевала в мамины руки. Инна мысленно попрощалась с любимой вещью и пошла на кухню, решив взбодрить себя чашкой кофе и заодно разобраться в причинах столь поспешного маминого отъезда.

-Инна! Почему пепел на воротнике? Ты курила?

-Мам, ты же знаешь, я не курю. Это, наверное, когда Катрин курила… — Инна вдруг замолчала.

Пепел… Пепельное поле… Нет, поле, покрытое пеплом. Как же она сразу не догадалась?! В груди потеплело. Хотелось сейчас же броситься в комнату, чтобы проверить свою догадку. Но сначала стоит допить кофе и еще раз все обдумать.

-Пепел… — прошептала Инна, словно пробуя слово на вкус.

Макс на кухне пил пиво. В холодильнике стояла початая бутылка водки, но напиваться ему не хотелось. Лучше уж пиво, лишь бы руки дрожать перестали да страх прошел.

В течение часа Макс приводил комнату в порядок. Диван, который он с легкостью отшвырнул, оказался неподъемным, и ему пришлось полчаса, сантиметр за сантиметром, возвращать диван на прежнее место. Со столиком было проще, хотя стоявшая на нем ваза разбилась вдребезги. Обидно, конечно, но не смертельно. Хорошо хоть в компьютер не попал.

Алва стоял рядом, исподлобья поглядывая на хозяина. Не верил. Его настороженность совсем не добавляла Максу хорошего настроения.

-Да не смотри ты на меня так! — не выдержав, крикнул он. Щенок вздрогнул и выскочил в коридор.

Это становилось невыносимым. Макс набрал номер Эллы по-сотовому.

-Алло, — прочирикал в трубке женский голос.

-Привет. Это я…

-Алло! Вас не слышно!

-Элла!

-Перезвоните, — бросила Элла и отключилась.

-Что за черт! — Макс посмотрел на телефон, значок сети показывал, что со связью все в порядке.

Макс набрал номер Эллы на стационарном аппарате.

-Алло, — звонко сказала Элла.

-Элла, привет, это я…

-Алло! — повторила Элла и добавила, — Вас не слышно! Перезвоните!

Макс положил трубку. Перезванивать он не стал, понимая, что результат окажется прежним. Решив проверить невероятную догадку, он вышел в общий коридор и позвонил в дверь соседям. Открыла Леночка, их десятилетняя дочь. На ее лице отразилось недоумение, а затем — страх.

-Лена, кто там? — донеслось из квартиры.

-Не знаю. Никого. Наверное, мальчишки балуются. — Лена смотрела не на Макса — сквозь него. Пожав плечами, девочка закрыла дверь.

«Да что же это такое!» — думал Макс, забегая в свою квартиру и с силой захлопывая дверь. Он почувствовал тупую боль в висках, стало подташнивать.

В ванной, Макс включил холодную воду и умылся. Вода сняла боль и немного взбодрила. Поднимая голову, он замер, не отрывая взгляда от висящего над раковиной зеркала.

-Нет! — Макс отшатнулся: из зеркала, ядовито усмехаясь, на него смотрела молодая девушка… шатенка… Инна! Он зажмурился, шепча одно лишь слово «Нет». Рядом заскулил щенок.

-Все хорошо, Алва, — Макс открыл глаза и погладил щенка по спине, — Все хорошо…

Уже выходя из ванной, он мельком посмотрел в зеркало и увидел там свое испуганное отражение…

-Инна, я в ванну. Если кто-нибудь позвонит, спроси кто и скажи, что я перезвоню, — попросила мама.

-Хорошо, мам.

Интересно, кто же должен звонить маме? Хотя какая разница. Главное, появилось время для еще одной попытки встретиться с Голосом.

Инна прошла в комнату, легла на диван и закрыла глаза.

Значит, пепел. Много пепла. После сильного пожара…

Инна вспоминала костер, что часто разводила в детстве. Сначала с отцом, потом с друзьями. Веселое потрескивание пламени, тепло, свет. После костра всегда оставался круг пепла. Он лежал, словно лепестки какого-то невиданного черно-белого цветка, и рассыпался в прах, стоило только коснуться. Поле, покрытое пеплом, должно быть красивым. Завораживающим. Только вот дышать на таком поле тяжело. И главное, не нужно ветра. Пепельная буря — это уже не красиво, а опасно…

Ноги по колено утопали в серой теплой массе. Шагать приходилось осторожно, чтобы пепел не поднимался слишком высоко. Инна огляделась. Поле, покрытое неровным слоем пепла, простиралось до самого горизонта. Кое-где еще виднелись робкие языки пламени, глухо потрескивали ветки.

-Голос… — робко позвала девушка. Она чувствовала его где-то рядом. Инна и сама не знала, почему называет это Голосом. Здесь, на поле, она всегда видела фигуру, призрачную, всегда разную, но фигуру, а не бесплотный Голос из ниоткуда. Но все равно называла эту странную, неземную субстанцию — Голосом.

-Голос, — вновь позвала девушка, оглядываясь вокруг.

Глаза защипало: неожиданный порыв ветра швырнул в лицо Инны горсть пепла. Девушка закашлялась и потерла покрасневшие, слезящиеся глаза.

-Ты звала меня? — на этот раз Голос предстал в образе старца, эдакого восточного мудреца: расшитая бисером тюбетейка, длинная седая борода и цепкие черные глаза. Полупрозрачная фигура слегка мерцала, придавая всему загадочный и мистический вид.

-Да… Я почувствовала, что ты вернулся. Почему?

Старец молчал, лишь сжались и без того тонкие губы да сузились глаза.

-Зачем ты вернулся? — перефразировала свой вопрос девушка.

Он вздохнул, расправляя плечи.

-Чтобы предупредить об опасности… — он указал куда-то вдаль, где смутно виднелась чья-то фигура, приближающаяся к ним.

Инна молчала, пытаясь рассмотреть человека. Это был мужчина. С каждым его шагом на сердце становилось все тревожнее и тревожнее. Она уже различала светлые волосы, желто-зеленые глаза и легкую улыбку… Внутри похолодело. Она узнала его!

-Он… Это он угрожает мне? — Инна смотрела на мужчину, а он, не замечая ее, шел мимо, поднимая клубы пепла, и улыбался.

-Да… Он убьет тебя…

Инна резко открыла глаза. Комната немного кружилась, но вскоре замерла. Сердце раненой птицей билось в груди, а в горле застрял ком. И еще была боль. Где-то глубоко внутри.

«Он убьет тебя…»

Но почему? За что? Зачем?

Ответа не было. Инна вдруг остро осознала, что Голос просто поставил ее перед фактом, не оставив даже надежды на его помощь.

-Как же одиноко, — прошептала Инна и поежилась.

-Подсказка… — в голосе мужчины явно проступает раздражение.

-Всего лишь малюсенькая подсказочка…

-Ты не должна была показывать ей этого!

-Успокойся, это ничего не изменит… Обещаю, Брат…

Пустая бутылка из-под водки валялась под столом вместе с пустой пачкой от сигарет.

-Да… русский метод решения проблем, — Макс посмотрел на бутылку.

Он не хотел напиваться, ему просто нужно было все забыть и уснуть. Но не получилось. То ли водки было мало, то ли он был слишком на взводе. Решив, что все же первое, Макс проверил холодильник, а затем бар — пара бутылок пива и все.

-Маловато будет… — пробормотал он, отправляясь за спиртным. Алва провожал хозяина настороженным взглядом.

-Не шали, — бросил Макс щенку и захлопнул дверь.

На улице было уже темно, почти полночь, и по-осеннему холодно. Резкий ветер дул в спину, заставляя шагать быстрее. Где-то лаяли дворовые собаки, шмыгнула из-под ног испуганная кошка. Кто-то тихонько матерился около гаражей.

«Опять алкаши засели», — отметил Макс.

До небольшого круглосуточного магазина было всего десять минут ходьбы. Можно конечно пройти чуть подальше, в супермаркет, где риск купить паленую водку сведен к минимуму, но Максу идти туда не хотелось. Он не мог объяснить, почему. Просто не хотелось. Как будто чья-то воля вмешивалась в его действия, заставляя поступать так, а не иначе.

В магазине никого не было, лишь молоденькая продавщица со скучающим видом разгадывала кроссворд. Заметив потенциального покупателя, она оживилась, на лице появилось слабое подобие улыбки.

-Доброй ночи, — слащавым голосом произнесла девушка, демонстрируя не совсем ровные зубы.

«И откуда такое берется?», — подумал Макс, а вслух сказал, — Девушка, мне водку «Мягков».

Она вручила Максу бутылку и подмигнула, надеясь на возможное знакомство. Но ее надежды не оправдались. Рассчитавшись, Макс быстро покинул магазин. В другое время он, возможно, и завис бы там подольше. Но не сегодня: его внутренне состояние совсем не располагало к флирту.

Закурив сигарету, Макс перехватил бутылку поудобнее и заспешил домой. Мелькнула запоздалая мысль, что можно было купить что-нибудь солененькое на закуску, но возвращаться не хотелось. И так пойдет.

Троих, следовавших за ним, подростков он заметил, уже подходя к своему двору. Он не сомневался в их намерениях, слишком уж бесшумно двигались они по запорошенной листвой дороге, целенаправленно выходя на него. В руке одного из них что-то тускло блестело.

«Сталь…нож…», — как-то отстраненно подумал Макс, как будто не к нему направляются подростки и не ему, скорее всего, будут этим самым ножом угрожать.

Страха не было. Ни страха, ни гнева, даже банальной обиды, что вечер безнадежно испорчен. Холодная звенящая пустота. Больше — ничего. Взяв бутылку за горлышко, Макс замедлил шаг. Возможно, он ошибался. Подростки просто спешили домой или на вечеринку, а то, что он принял за нож, всего лишь мобильный телефон или еще что-нибудь.

«Неправда, они идут к тебе, — шептал мерзкий голосок внутри, — и нож — это нож, а не мобильник. Теперь двое сзади, один — чуть левее. Он не опасен. Он — лишь прикрытие. Опасен тот, что пытается тебя обогнать…»

Макс не знал, что это за голос. Предчувствие? Предвидение? Темные силы? Да что угодно. Главное, что он не врет, а говорит то, что есть, что Макс, не видит, а он — замечает. И говорит, точнее, шепчет где-то внутри…

Макс резко развернулся. Подростки на миг растерялись, но все же двинулись к нему.

-Давайте сделаем вид, что я вас не видел, и вы меня тоже? — уже зная ответ, предложил Макс и крепче сжал горлышко бутылки.

Подростки надвигались как тени, трое волчат каменных джунглей. Макс отчетливо понял: они не первый раз грабят, скорее всего, им приходилось даже убивать. Глупо пытаться их переубедить — они не поймут. Бесполезно пробовать их обыграть — каждый в совершенстве знает свою роль. Их движения отработаны десятками подобных ограблений и доведены до автоматизма. Значит, надо бить… На опережение…

Макс ударил свободной левой рукой в живот тому, кто заходил слева. Удар получился смазанным, но подросток глухо охнул и, согнувшись, упал на асфальт. Неизвестно, кто удивился этому больше, подростки или же Макс, понимая, что такой удар просто не мог произвести подобного эффекта. Или все-таки мог? Бред…

Мальчишки, а им было не больше пятнадцати лет, пришли в себя быстрее, чем их потенциальная жертва. Они одновременно кинулись на Макса. Один судорожно сжимал нож, целясь им в грудь.

Одного Макс встретил точным ударом бутылкой по голове. Потеряв сознание, подросток упал рядом с тем, первым, корчившимся от боли. Макс с какой-то абсолютно неуместной в данный момент радостью отметил, что бутылка не разбилась, а значит, выпить все-таки удастся. Последний, оставшийся без поддержки мальчишка запаниковал. Испуганный взгляд метался между лежащими на асфальте товарищами и Максом, казавшимся прежде такой легкой добычей. Немой вопрос застыл на лице подростка. Почему?

-Потому, что за мной стоят темные силы! И не тебе лезть в эту игру… — прежде чем осознал смысл слов, процедил Макс. Темные силы? Игра? Что за…

Неуверенную атаку подростка он пресек сразу, перехватив запястье сжимающей нож руки. Мальчишка вскрикнул. От неожиданности, а потом и от боли, когда Макс чуть-чуть сжал пальцы и послышался хруст ломаемой кости.

Макс отдернул руку. Невозможно! Он же чуть-чуть… Не сильно… А мальчишка, еще недавно такой храбрый и дерзкий, испуганно рыдал, поддерживая сломанную кисть.

-Я не хотел… — растерянно оправдывался Макс, делая шаг назад, — Я не хотел… Не хотел!

Он уже не шел, он бежал, страшась того, что крепко засело внутри, того, что испугало собаку, что помогло жестоко расправится с напавшей шпаной.

Темные силы…

Темные?!

Вбежав в настежь распахнутую дверь подъезда, Макс прислонился к стене, открыл бутылку и сделал глоток. Водка обожгла рот, в груди потеплело…

«Домой… надо домой!», — Макс вызвал лифт, моля всех известных ему богов, чтобы Алва снова его не испугался.

Он сам себя уже начинал бояться. Где-то в глубине души медленно зарождался ужас…

-Слабак! — в голосе женщины слышится презрение.

-Ты ждала другой реакции, Сестра?

-Но уж не страха, это точно!

-Он всего лишь человек. Что же ты хочешь? Страх заложен в самом его естестве…

-А ты не боишься, что его страх помешает тебе выиграть?

-Не боюсь. Мы поможем ему…

-Мы?

-Именно! За тобой должок, Сестра. За ту самую «малюсенькую подсказочку», — злой смех мужчины наполняет зал…

Алва тихонько подошел к дивану, на котором прямо в одежде спал Макс. Чихнув от резкого запаха спиртного, щенок осторожно лизнул безвольно свесившуюся руку. Макс вздохнул.

Он опять бежал. Снова туман застилал ему путь, а ветер пронизывал до костей. Где-то вдалеке тускло светился огонек. Откуда-то пришло знание, что это горит свеча. Одинокая, забытая кем-то свеча. И если он сможет, если добежит до этого спасительного огонька, он все поймет и освободится от того, что крепко засело в его душе, от того, что именуется страхом.

Страх преследовал его даже во сне. И ни быстрый изнуряющий бег, ни холодный ветер — ничто не спасало от этого пронзительного чувства.

-Я смогу, — сам себя подбадривал Макс, не зная, что сказал это вслух. Алва, подняв голову, с тревогой смотрел на него.

-Я сделаю это, сделаю, — не известно к кому обращаясь, твердил Макс. И почему-то точно знал, что кто-то незримый его слышит. Ему даже чудилось прерывистое дыхание незримого кукловода, искусно дергающего за ниточки и заставляющего его делать то, что ему, кукловоду, нужно. И с какой-то обреченностью Макс подумал, что не в его силах порвать эти нити. Он всего лишь марионетка в чьих-то искусных руках, кукла, умеющая мыслить, мечтать, надеяться, но всегда и везде — всего лишь кукла.

То ли призрачному кукловоду надоел этот безумный бег, то ли Макс все-таки смог, но огонек становился все ближе и ближе. Уже виднелись очертания стола, над которым мерцало пламя. Вскоре Макс увидел стоящую на столе свечу, из белого воска, с оплавленными краями и причудливыми подтеками. Показалось, что где-то зазвучала грустная композиция «The candles so cried» русской рок-группы «Gorky Park», на заре своего творчества оказавшейся в Америке и поющей исключительно на английском. Да, свечи так плачут…

Макс остановился около стола и пытался отдышаться, чувствуя, как надрывно работают легкие, пытаясь восполнить недостачу кислорода в крови.

-Я рад, что ты смог…

Макс вздрогнул и осмотрелся. Но никого не было. Даже туман исчез и ветер стих. На бескрайнем, сером от наступивших сумерек поле не было никого, только он да стоящая на столе свеча.

-Кто ты? — Макс подозрительно посмотрел на свечу. Вдруг, это она с ним говорит…

-А ты смел, раз обращаешься к богам на «ты»… И оставь свечу в покое, она тут совершенно ни при чем.

Макс отвернулся от свечи и посмотрел на небо, мало чем отличающееся по серости от поля.

-Почти угадал…

Макс поежился от разнесшегося по полю смеха.

-Кто вы? Зачем я вам? — голос Макса был полон отчаяния. Одно дело догадываться о существовании кукловода, и совсем другое — говорить с ним…

-Ты же сам дал мне имя… Кукловод…Пусть будет так…Я задам только один вопрос. И от ответа будет зависеть вся твоя жизнь…

Макс понял, что скоро все прояснится. И если бы не нахлынувший с новой силой страх, он бы даже обрадовался. Наверное…

-Задавай, — почти попросил Макс, чувствуя, как ожидание становится невыносимым.

-Тебе нравится твоя новая сила?

-Нет! — крикнул Макс, не задумываясь. Этот ответ уже давно зародился в его душе. Да, когда-то он мечтал о такой силе. Но когда мечты сбываются, не всегда радуешься сбывшемуся…

-Глупый! Тебе дали то, чего не может ни один человек. И ты все равно недоволен?

Появление второго, женского, голоса не очень удивило Макса. Если есть один кукловод, почему бы не быть и другому… Мужчина и женщина, почти тривиально…

-Я не просил этой силы… — Макс замолчал. А что если просил? Мечтая? Не осознанно, но все же просил. И вот ее ему дали. Так радоваться же надо — мечта сбылась. Только вот радости совсем нет…

-Вот видишь, ты и сам все понял. Даже мечтать следует осторожно. Вдруг, мечты сбудутся…Но я решил дать тебе возможность все исправить…

-И что для этого нужно? — спросил Макс, чувствуя, как холодеет в груди. Кукловоды никогда не просят чего-то незначительного. Они вообще никогда не просят у своих игрушек то, что те смогут выполнить, особенно обещая взамен свободу.

-Покажи ему, Сестра…

-Хорошо…

Стол исчез вместе со свечой. А вместо него перед Максом появились две дороги, начинающиеся у его ног и похожие как две капли воды. Только одна была цветная, яркая. А вторая — как в черно-белом кино.

-Это дороги твоей жизни. Ты можешь выбрать любую…

-Та, которая цветная — это с силой? — уточнил Макс.

-Ты ошибаешься. Та, что полна красок, жизнь обычного человека. А вот бесцветная… в ней ты будешь накапливать и совершенствовать свою силу. Но только…

-Договаривай! — потребовал Макс, удивляясь неизвестно откуда взявшейся дерзости.

-Сестра, прошу тебя, продолжай… Он просто очень испуган… И не забывай про долг…

-Хорошо…Сила не принесет тебе счастья. Она слишком чужая. Данная взаймы, а не подаренная. Ты лишишься всего: друзей, родных, своей привычной жизни…

-А потом сила поглотит меня. Проглотит переварит вместе с потрохами и даже не подавится. Растворит в себе. Так? — Макс уже знал ответ…

-Да…

-Теперь мы квиты, Сестра. А ты… выбирай! Просто иди туда, где тебе будет лучше…

-Выбирай, — хмыкнул Макс, — А право выбора не оставили…

Он даже не думал, какой путь выбрать. Он просто шагнул. Туда, где цвет, звуки, ослепительный солнечный свет. Сделал шаг и замер. На его пути стояла девушка. Лицо он не разглядел, но что-то знакомое в чертах все же увидел. Протянув руки, девушка оттолкнула его с немыслимой для нее силой. Макс почувствовал, что его несет к отвергнутому им пути.

-Ну, уж нет! Мое счастье. И никто не посмеет его забрать! — Макс собрался с силами, пытаясь сделать шаг вперед и оттолкнуть девушку. Но не мог. Наверное, это было похоже на попытку остановить разогнавшийся поезд. Сметет…

Макс снова стоял на перепутье. И очередную попытку попасть на выбранный путь он делал, уже зная итог. И снова девушка вернула его обратно… Это становилось нелепым…

-Она никогда не пропустит тебя…

«Почему?» хотел спросить Макс, но не стал. Все равно не ответят.

-И что я должен сделать, чтобы снова жить нормально? — Макс уже понял, что сейчас перед ним поставят практически невыполнимые условия. Практически, потому что иначе не интересно. Надо же создать иллюзию выполнения всех условий и обретения свободы. Иллюзию, в которую игрушка поверит…

-Все просто. Убить ее!

-Надо же, и среди богов самыми кровожадными являются женщины, — отметил Макс, все еще надеясь, что это шутка.

-Я могу повторить то, что сказала Сестра…

-Не надо! — поспешно произнес Макс, — И так все ясно…

-У тебя есть выбор… Решай…

Издеваются?! Выбор?! Или самому погибнуть, или девушку убить…

-Вы не даете мне выбора! — в отчаянии крикнул Макс, понимая, что возражать тщетно. Кукловоды сказали свое слово и теперь потешаются, наблюдая его смятение.

-Решай!

-Я не хочу умирать… И сила мне эта не нужна… — зачем-то начал оправдываться Макс. Перед кем он оправдывается? Богам это не интересно, у них свои игры…

-Это и есть твой выбор?

-Да! — закричал Макс, чувствуя, как ненависть наполняет его. Ненависть к тем, кто сделал его пешкой в своей игре. Ненависть и отвращение к самому себе…

-Как я найду ее?

Никто не ответил. Фигура девушки приблизилась к Максу и, схватив его за плечи, подтянула к себе. И Макс узнал ее. Это была та самая шатенка…Инна…

-Ну, почему?! — с отчаянием воскликнул Макс и проснулся.

Алва тихонько скулил рядом, со страхом поглядывая на хозяина.

-Я с ума сошел, да? — зачем-то спросил Макс у пса и встал с постели, сжимая что-то в руке. Это был тот самый нож, что держал один из встреченных ночью подростков. Только у них он не мерцал красноватым светом, как сейчас в его руке…

-Откуда? — прошептал Макс, понимая, что нож дали ему те, кто поставил перед выбором и отправил убивать, как напоминание о сне и как орудие убийства…

Еще он понял, что знает, где живет Инна — в его доме, в соседнем подъезде, на шестом этаже, квартира слева. Знание само всплыло в его голове, и Макс не удивился этому. Если его натравили на кого-то, как пса, то вполне естественно, что ему указали, где искать жертву. Чтобы не ошибся и не затягивал с поисками….

-Сволочи!!!

-А он точно сможет?

-Точно… А ты уверена, что принимаешь ту сторону, Сестра?

-Я уверена, что хочу интересной игры!

-А как же ставки?

-Ставки? Ну, не так уж часто наши интересы совпадают, Брат…

Мама уезжала быстро и как-то поспешно. Инна даже не успела толком ее проводить — только до выхода из подъезда.

-Дальше я сама. Будь умничкой. Позвоню, когда доберусь, — мама быстро чмокнула ее в щеку и села в такси.

-Пока, мам! — крикнула Инна, помахав рукой вслед удаляющейся машине.

Ее не покидало ощущение, что маму что-то гнало. Скорые сборы, поспешный отъезд. Слишком много спешки. И это притом, что обычно она собирается неделю, даже чтобы просто пойти к кому-то в гости.

«Странно, очень странно», — подумала девушка.

Дома она заварила кофе и задумалась, вспоминая вчерашнюю встречу с Голосом. Макс — вспомнилось имя того парня — хочет ее убить. Зачем? Заказали? Но кто? Друзей у нее не так уж много, но все старые, проверенные временем, надежные. Случайных знакомых нет. Отвергнутых кавалеров, способных на подобное, — тоже. По работе? Бред. Кому может наступить на хвост операционист небольшой фирмы, занимающейся оптовыми поставками?

«Надо позвонить Катрин. Она подскажет…»

Но Катрин не отвечала — то ли не слышала, то ли ее дома не было. Может, к клиенту поехала? Катрин работала дизайнером, сама искала себе клиентов и придумывала им интерьеры, так что вполне могла работать в это время.

Заперев дверь на оба замка, Инна прошла в свою комнату и включила телевизор. Она не замечала происходящего на экране, полностью погрузившись в свои мысли и чувствуя нарастающую панику…

Когда на часах было десять утра, Макс понял — пора. Сейчас. Что-то подгоняло его. Или кто-то?

-Боитесь, что я передумаю? — ехидно осведомился Макс, посмотрев на потолок. Никто не ответил, что было не удивительно…

Он поднял с пола нож, осторожно положил его во внутренний карман куртки и вышел из квартиры. Чувство, охватившее его несколько минут назад, усиливалось. И Макс с ужасом понял, что это азарт. Да, азарт, от предстоящей охоты…

-Как пес… — прошипел Макс, выходя из подъезда.

Он чувствовал сейчас себя псом, которого натравили на живое существо, который шаг за шагом все ближе и ближе подбирается к своей добыче. Пока расстояние не уменьшится до одного единственного прыжка. И может быть, жертва даже успеет испугаться, прежде чем хищник вонзит в нее клыки…

Около подъезда Инны Макс остановился, осматривая выходящие во двор окна шестого этажа. Взгляд остановился на окне с яркими бордовыми занавесками, затем — на расположенном рядом балконе.

Она — там! Макс чувствовал это. Он огляделся: в песочнице копался малыш, а молодая мама читала книжку, изредка поглядывая на ребенка, рядом на лавочке расположились несколько старушек. Они его не видели. Он чувствовал в себе достаточно силы, чтобы выбить тяжелую металлическую дверь, и единственное, что его останавливало, — отсутствие уверенности, что грохот никто не услышит...

«Прыгай!» — это был приказ, приказ тех, кто стоял за этой игрой.

Прыгать? На шестой этаж? Безумие…

«Да вся моя жизнь сейчас — сплошное безумие», — подумал Макс, вставая напротив нужного балкона.

Он прыгнул. Просто чуть-чуть оттолкнулся ногами и почувствовал, что чьи-то сильные руки подхватили его, поднимая все выше и выше. За спиной раздался хлопок, словно открылся парашют…или крылья…

Бесшумно приземлившись на балкон, Макс прижался лбом к стеклу и осмотрел комнату за окном. Диван, два кресла, журнальный столик, стенка — типичная гостиная. Блеклая и неинтересная. Типовая. Лишь картина с красивым пейзажем над диваном в широкой золоченой раме — яркий штрих во всем этом унынии. Макс невольно залюбовался бескрайней снежной равниной, изображенной на картине. Красиво… И живо…

Он легко выдавил стекло балконной двери и нырнул в образовавшийся проем. Девушка там, за стеной, в соседней комнате. Макс чувствовал это, и даже слышал ее дыхание. Азарт с новой силой захватил его. Вперед!

Макс вошел в комнату за секунду до того, как Инна повернула голову…

-Ты? — девушка вскочила с постели и прижалась спиной к окну.

-Я! — Макс улыбнулся, хотя улыбка больше походила на оскал, и достал нож.

-Кто ты? Что я тебе сделала?! — закричала Инна. Макс шагнул к ней…

«А действительно, что она мне сделала?» — Макс замешкался, но затем вспомнил сон — две дороги, два пути, две жизни… И снова азарт… И злость…

Он схватил девушку за руку, когда та пыталась проскочить мимо него, и с силой швырнул к стене. Ударившись, девушка медленно осела на пол.

-Не-ет! — Инна не поняла, откуда взялась сила оттолкнуть наклонившегося к ней Макса и даже ударить.

Его отшвырнуло на несколько шагов. И это позволило девушке вскочить и выбежать из комнаты, квартиры. На улицу! Там можно спастись…

Голос направлял. Голос заглушал панику. Голос спасал.

Инна подчинялась ему. На улицу? Хорошо. В машину, притормозившую на светофоре? Запросто…

-Куда? — не удивляясь влетевшей в машину девушке, спросил водитель.

«А действительно, куда? К Катрин!»

Инна назвала адрес подруги.

-Поехали!!! — с ужасом закричала Инна, увидев приближающегося Макса

Водитель не ответил, резко стартовал на желтый и, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, понесся вперед. Он ничего не спрашивал, и девушка поняла, что так и надо. Голос ведет ее. Голос поможет… Обязательно поможет. Главное — верить ему. Подчиняться во всем…

-Черт!!! — Макс проводил взглядом удаляющуюся машину и почувствовал, как резкая боль пронзает висок. В глазах потемнело, ноги подкосились. Он упал прямо на дорогу…

«Я…я справлюсь… не надо…» — Макс чувствовал, как черная бездна поглощает его. Они наказывают. За неудачу.

Рядом с ним кто-то тихо вздохнул. Боль медленно прошла, вместе с темнотой. Он вскочил на ноги и, увернувшись от мчащейся на него машины, растерянно посмотрел на небо.

«Я справлюсь, — Макс, направился к припаркованной во дворе машине, — я справлюсь…»

Он уже знал, куда нужно ехать…

-Что случилось? — Катрин недоуменно смотрела на подругу. Инна была на грани истерики: побелевшее лицо, безумный взгляд, дрожащие руки.

-Меня хотят убить! — крикнула Инна, залетая на кухню.

-Успокойся…

-Ты не понимаешь! Меня хотя убить!!! — Инна зарыдала, прижавшись к спинке стула и не отрывая безумного взгляда от входной двери.

Катрин заперла дверь на оба замка и подошла к подруге:

-Что случилось? Инна! Посмотри на меня!

Катрин трясла подругу за плечи, но та этого не чувствовала.

-Прости, родная, — прошептала она, прежде чем ударить Инну по щеке. Рыдание резко оборвалось. Тихонько всхлипывая, Инна посмотрела на Катрин уже вполне осознанным взглядом.

-Так-то лучше. А сейчас тебе необходимо выпить чего-нибудь успокаивающего… Извини, валерьянки нету, — наливая подруге водки, пояснила Катя, — Пей.

Инна поморщилась, но спорить не стала и выпила. С непривычки она закашлялась, заслезились глаза, и лицо немного покраснело.

-А теперь, рассказывай все по порядку, — Катя села напротив подруги и закурила.

-Макс… Тот самый парень, что подвозил меня тогда до метро… Он хочет меня убить!

-Бред! — Катя внимательно посмотрела на подругу.

-Бред, — согласилась Инна, — но это действительно так. Вчера Голос мне его показал и сказал, что он хочет меня убить. А сегодня он сам пришел ко мне…

-А зачем ты ему дверь открыла?

-Я не открывала! — с отчаянием воскликнула Инна, — Не открывала! Он сам… Не знаю, как. Но сам! И он… он скоро будет здесь…

-Здесь? Класс!

-Я могу уехать, — Инна поднялась.

-Тебя что, кто-нибудь гонит? Нет! Вот и сиди мышкой. А я сейчас… — Катрин ушла в свою комнату, а когда вернулась, в ее руках был пистолет.

-Откуда? — Инна с ужасом смотрела на оружие, — Убери!

-От верблюда! Какая разница?! И ничего я убирать не собираюсь. Не знаю как ты, а я хочу жить. — Катя достала из кармана коробочку с патронами и зарядила пистолет.

Инна обхватила голову руками и снова зарыдала.

-Перестань! Или ты думаешь его в слезах утопить? — Катрин подошла к ней и погладила по голове, — Все будет хорошо…

-Угу… — неуверенно поддакнула Инна, вытирая слезы и слабо улыбаясь.

-Так-то лучше! — Катя подмигнула подруге и протянула ей пистолет.

-Зачем? Нет-нет-нет!

-Он тебя придет убивать, а не меня! Так что бери.

Под сердитым взглядом подруги, Инна замолчала, только робко заметила:

-Я стрелять не умею…

-Ничего. Здесь расстояние небольшое, квартира-то маленькая. Куда-нибудь да попадешь. Тем более…

Грохот сорванной с петель двери не дал ей закончить. Схватив пистолет со стола, Катрин сделала несколько выстрелов в темноту прихожей. Тишина…

-Начинается… — Катрин вложила пистолет в руки подруги и отошла чуть назад…

Вдруг Инна побледнела, из открытого рта не вылетало ни звука, а испуганные глаза не отрываясь смотрели за спину Катрин. Катя резко обернулась: перед ней, улыбаясь, стоял Макс и сжимал в руке тускло светящийся нож…

-Ты мне не нужна, — он отшвырнул Катрин и посмотрел на Инну. Зажмурившись, она выставила вперед пистолет и нажала на спусковой крючок. Громыхнул выстрел. В тот же миг она ощутила холодное прикосновение ножа к горлу…

-Нет! — Катрин прыгнула на спину Максу и вцепилась ногтями в его лицо.

-Ты не нужна мне! — крикнул Макс и, заметив, как Инна скрылась в комнате, легко скинул с себя девушку, — Черт!

Макс перешагнул через лежащую на полу девушку и направился в комнату, где, забившись в угол, на корточках сидела Инна и держала в вытянутых руках пистолет.

-Выстрелишь? — Макс ухмыльнулся, — Тебе не уйти… И мне жаль тебя…

-Оставь ее! — Катрин стояла за Максом, сжимая большой кухонный нож…

«Посмотри, они заодно! Она — тоже убийца!» — услышала Инна Голос.

«Нет! Этого не может быть!» — Инна зажмурилась.

Макс замер — идти вперед, как приказали те, кто стоят за его силой, но эта ненормальная воткнет нож. А дарует ли сила неуязвимость? Ударить стоящую сзади девушку, давая Инне шанс убежать, — опять будет наказание…

«Катрин — враг. Она всегда завидовала тебе. Она за одно с ним. Стреляй!» — продолжал нашептывать Голос.

«Но она же подруга, близкий человек. Она никогда не желала мне зла. Она же любит…»

Раздался выстрел…

Инна открыла глаза и почувствовала на себе непонимающий взгляд подруги. Катрин медленно оседала на пол, сжимая плечо, и кровь бесшумно капала на пол…

-Беги… — чуть слышно прошептала Катрин.

«Беги!» — приказал Голос.

Макс недоуменно смотрел на раненую девушку. Взгляд ее серых глаз умолял оставить Инну в покое…

-Она же стреляла в тебя… — Макс наклонился над Катрин, нож выпал из его рук…

Инна отшвырнула пистолет и выбежала из квартиры.

-Это не она…это — Голос… — Катрин закрыла глаза, рука, прикрывающая рану, медленно сползла на пол…

-Сволочи! — Макс почувствовал, как боль пронзает виски.

Они наказывают его. За невыполнение.

-Сволочи! — Он завалился на бок.

-Сволочи… — шепотом повторил он, теряя сознание…

Он снова стоял на бескрайнем сером поле, над которым раскинулось мрачное небо. Только ветер уже перерос в ураган и со злостью налетал на Макса.

-Ты не смог… теперь ты умрешь…

Он молчал — зачем перечить богам, когда они уже все решили? Зачем просить не убивать, доставляя им радость своей беспомощностью?

-Я принимаю смерть! — крикнул Макс, понимая, что скоро все кончится…

Словно услышав его мысли, ураган налетел с удвоенной силой. Макс упал на колени.

-Вы считаете людей жалкими? Вы сами глупы и жалки! Я не боюсь вас!

-Замолчи!

-Говорящая кукла вам не нравится? — продолжал Макс, — Вы хотите безмолвного подчинения! Ваше время прошло! Вы сдыхаете и, чувствуя близость смерти, цепляетесь за последние крохи могущества. Люди уже не верят в вас…

Ураган с силой прижал его к земле, не давая дышать…

-Я не верю в вас… — прохрипел Макс…

Ветер стих. Макс лежал на земле и чувствовал — что-то изменилось. Он поднялся на ноги и осмотрелся: зеленая трава, голубое небо, яркое солнце. Вдалеке виднелась синяя лента реки, а чуть в стороне — окутанный туманом лес. Красиво, только чего-то не хватало. Прислушавшись, он понял чего именно — звуков. Вокруг стояла мертвая, неестественная тишина: ни назойливого жужжания насекомых, не шелеста травы, ни крика птиц. Безмолвие…

-Тебе не выбраться отсюда! — нарушил тишину мужской голос и смолк уже навсегда. Они победили. А он…умер…

-Не дождетесь! Это всего лишь сон! — крикнул Макс в пустоту.

Сон…

Но как из него выбраться?

Макс сел на траву и задумался. Он чувствовал, что стоит только поверить, что это сон, и мираж исчезнет. Но как это сделать? Как?

Сон, из которого не выбраться, реальней самой жизни.

А может, не выбираться и остаться здесь? Что ждет его там, наяву? Пустота, одиночество…

«Алва», — Макс вспомнил смешного нелепого щенка, так горячо любившего его. А потом родителей, которым так давно не звонил, бабушку, которую полгода не видел, и Эллу — наверное, зря он с ней так. Она же любит его.

Макс понял, что его одиночество придумано им самим. Просто он никого не хотел пускать в свою жизнь, и остался один, на зеленом бескрайнем поле, под светом чуждого ему солнца, в объятиях тишины…

-Я хочу домой. Мне есть, зачем жить! — Макс вскочил, чувствуя нарастающее отвращение, — Мне не нужно вашего солнца, чужого неба! Верните мне мою жизнь!!!

Мираж дрогнул: теперь он стоял посреди серого поля, накрытого туманом…

Осталось поверить, что вокруг лишь сон…

Макс задумался и вдруг рассмеялся. Ну как же ему раньше не пришло в голову — есть просто средство проверить, что это сон, известно еще в детстве!

Он посмотрел на небо и крикнул:

-Прощайте! Вам никогда не переиграть людей! — и сильно ущипнул себя за руку, но боли не было…

Значит — всего лишь сон… и ему пора просыпаться…

Макс открыл глаза. Катрин лежала рядом, кровь тонкой струйкой вытекала из раны. Взяв ее руку, он почувствовал редкий неровный пульс — сердце все-таки билось. И это было хорошо…

Макс кинулся набрать номер скорой:

-Огнестрельное ранение. Молодая девушка. Быстрее! — назвав адрес, сам собой появившийся в его сознании, он повесил трубку.

-Ты поправишься… — пообещал он девушке и, взяв нож, выбежал из квартиры.

На улице на него никто не обращал внимания, хотя его плащ был в крови. Он все еще чувствовал присутствие силы. Но почему?

«Идиот! — со злостью подумал Макс, — Решил, что победил их? Переиграл? Да они знают все на несколько ходов вперед! Победитель хренов…»

На душе стало тоскливо…

Неужели все напрасно? Но должен быть выход, должен!

Макс резко остановился — он понял, что надо делать, и возможно, это было единственным выходом…

«Но не сегодня — завтра…»

И легко сломав нож пополам, он выбросил его в ближайшую урну…

Инна влетела в свою квартиру и захлопнула дверь. Она знала, что Макс не придет, — Голос убеждал ее в этом. Но Катя: непонимающие серые глаза, рвущаяся боль во взгляде, грохот выстрела…

Инна зажмурилась, от выстрела все еще звенело в ушах. Она снова и снова видела, как оседает Катрин, сжимая плечо…

Но почему? Почему? Она же…

«Враг», — подсказывал Голос.

Она не хотела ему верить, но верила, и эта вера оправдывала ее перед самой собой. Враг. Она — враг… Все просто…

«У тебя не было другого выхода», — напоминал Голос.

И она с радостью ухватилась за это. Да, выхода не было… Она все сделала правильно. Но отчего же так холодно в груди? Откуда эта невыносимая боль, чувство, что она — предатель?

Инна бросилась на кровать и разрыдалась, шепча как в бреду:

«Катя…Катрин…».

Так она пролежала весь оставшийся день, уже не плача, только тупо смотря в потолок, словно могла там что-то увидеть. Сон пришел лишь глубокой ночью, пустой черный сон, без всяких сновидений, без надежды, что завтра все пройдет…

Утро не принесло облегчения. Произошедшее с новой силой нахлынуло на Инну. Сжав виски, она ходила по комнате, пытаясь унять боль. И страх. Она боялась, и не известно, чего больше: угрожающей опасности или Голоса. Этот Голос, эта чертова сила!

В дверь позвонили. Инна робко подошла к двери и посмотрела в глазок… Он! Значит, он вернулся, чтобы убить… И нет рядом Катрин, которая могла защитить ее. Уже нет…

-Открой, я все равно войду… — Макс ударил кулаком по двери, от чего та задрожала.

-Уходи… Уходи! — Инна попятилась к кухне, не отрывая глаз от двери.

-Я не причиню тебе вреда… — еще один удар наполовину выбил замок.

Инна осела на пол, закрыла глаза руками и замерла. Будь что будет…

Голос шептал: «Беги!», но не было сил даже встать. Будь что будет… Слишком много потерь… Слишком велика цена…

Дверь вздрогнула, задрожала и открылась, сломанный замок упал на пол. Вошел Макс.

-Вставай, — Макс протянул девушке руку.

Инна отпрянула.

-Ну, хорошо, — он схватил ее за плечи и поставил на ноги, — на кухню сама пройдешь?

Девушка кивнула, не понимая, почему ее нельзя убить в коридоре. Уже на кухне она посмотрела Максу в глаза и спросила:

-Ты пришел меня убить?

-Нет, поговорить… — он сел …

Женщина смеется, глядя на шахматную доску.

-Они перехитрили нас! Брат, ты только посмотри!

-Тебе смешно? — мужчина мрачен.

-А тебе разве нет? Ты говорил, они глупы, — она откровенно веселится.

-Игра еще не окончена… — мужчина, не обращая внимания на гневный взгляд Сестры, склоняется над доской и легонько дует на фигурки.

Женщина хмыкает и повторяет действия мужчины.

-Я не богиня добра, — пожимая плечами, поясняет она.

-Просто поговорить… — уже с напором повторил Макс и жестом предложил Инне сесть напротив.

Но она осталась стоять, скрестив руки на груди, чувствуя, как в душе зарождается злость.

-Ты пытался меня убить! Из-за тебя вчера погибла моя лучшая подруга! А сейчас ты пришел поговорить?! — голос Инны набирал силу и звенел.

-Она не погибла, она в больнице…

-Это ничего не меняет! Ты пытался менять убить!

-Пытался…

-А сейчас хочешь поговорить?!

-Хочу. Это очень важно для нас обоих… — Макс пристально смотрел на девушку.

А она на него, чувствуя, как ее снова накрывает волна ненависти. И Голос советовал ей: «Не верь! Уходи! Беги!»

Бежать. Пока он снова не найдет. Бежать, пока сама не захочешь сдаться, проклиная жизнь в бегах. Бежать, потому что так велит Голос…

Краем глаза Инна заметила фотографию на холодильнике. Она же сама вчера принесла сюда фотографию Катрин. Значит, она жива… Но Голос…

-Не-е-ет! — Инна обхватила голову руками, падая на колени: Голос предал ее, еще тогда, когда направил к подруге и когда внушал, что Катя — враг… Голосу уже нельзя верить…

Макс хотел было подойти, но Инна взглядом остановила его.

-Хорошо. Давай поговорим… — прошептала девушка, поднимаясь.

-Сядешь? — Макс взглядом указал на табуретку.

-Да… — она села и, помолчав, добавила, — положи руки на стол, чтобы я видела…

-Хорошо. Хотя, если бы я пришел тебя убить, то это бы не спасло.

-Я знаю. Но так… спокойнее, — Инна внимательно смотрела на Макса, убийцу и врага, но почем-то сейчас он казался ей почти союзником…

Он достал из кармана сигарету и закурил. Инна, не спрашивая разрешения, последовала его примеру и закашлялась, с непривычки…

-Не кури, раз не куришь… — Макс отобрал у нее сигарету.

-Ты хотел поговорить, — напомнила Инна.

-Да… Кто ты? — с неожиданной ненавистью спросил он.

-Кто я? Но я не…

-Кто ты, черт возьми?! — Он наклонился вперед, пристально глядя ей в глаза, — Кто дал тебе право лезть в мою жизнь?

Инна недоуменно смотрела на Макса. Она ожидала чего угодно, только не этого. Он требует от нее объяснений! Он, пытавшийся ее убить! Да что же это такое…

-Я не лезла в твою жизнь. И я не пыталась тебя убить!

-Да что ты твердишь про убийство! — это прозвучало настолько нелепо, что Макс замолчал.

Действительно, о чем ей еще думать, когда он ее несостоявшийся убийца?

-Прости…

Инна кивнула и продолжила:

-Я не знала, что встречу тебя, не знала, что ты захочешь меня подвезти, что начнешь на меня охоту!

Спорить было бесполезно. И хотя он чувствовал, что все дело в сидящей напротив девушке, решил отступить и просто все рассказать …

-Я был обычным человеком. Немного сволочным, как считали девушки, но ЧЕ-ЛО-ВЕ-КОМ! А потом появляешься ты, из самых лучших побуждений я решаю подвезти тебя до метро. И началось! Сначала сон, потом любимая собака пугается меня, соседи — не замечают. Потом на меня нападают какие-то отморозков, которых я расшвырял как щенков, а одному — пальцами сломал руку. И все время я вижу тебя! Не вспоминаю, а вижу! В зеркале, в глазах собаки, за спинами шпаны, я видел тебя! Ты мне не веришь? — Макс глубоко затянулся.

-Верю… — Инна внимательно смотрела на Макса, понимая, что верит ему…

-А потом сон, — он решил рассказать все, раз уж начал. — Две дороги, и я на перепутье. Одна — яркая, цветная, а вторая — черно-белая. Я делаю шаг к цветной дороге, и появляешься ты, отталкиваешь меня, направляешь к другой, черно-белой. Я пытаюсь увернуться, но ты не пускаешь…

-И ты решил, что должен меня убить? — спросила Инна, хотя знала ответ, чувствуя в этом сне присутствие Голоса…

-Да… Нет! Мне приказали… Два голоса, мужской и женский… Это как навязчивая идея… — Макс сам себе уже начинал казаться сумасшедшим. Или одержимым. Ему приснился сон, просто сон, и он поверил, и даже пытался убить человека…

-Ты не сумасшедший, и не смотри на меня так, у тебя на лице все написано, — Инна робко улыбнулась, — это был Голос, и ты не смог бы ему противиться… Поверь… — она вспомнила себя, холод пистолета и твердую уверенность, что стрелять надо именно в Катрин…

-Против него невозможно устоять. Он все равно подавит… — прошептала девушка, чувствуя, как по лицу катятся слезы…

-Не плачь, — как-то по-детски, попросил Макс. Инна кивнула, но слезы все текли и текли, щекоча кожу, и не было сил их вытирать.

-За что?! Что мы вам сделали?! — она разрыдалась в голос, уткнувшись лицом в ладони, как в детстве, когда умер отец. Им не уйти, не спастись. Кто-то там, наверху, задумал эту чудовищную игру и уже не отпустит. Никогда…

Макс докуривал четвертую сигарету и смотрел на Инну. Девушка уже не плакала, а пустым взглядом смотрела перед собой. Он уже решил, что она тоже его не видит, как недавно сосед, но девушка моргнула, потерла красные глаза и пристально посмотрела на него.

-Что теперь делать?

Макс вздрогнул.

-Не знаю… ты в чем-то права. Непонятно только зачем нас столкнули. И как из всего этого выкрутиться…

-Никак…

-Слушай, давай без пессимизма, ладно? Не все богам решать. Думаю то, что мы вместе и разговариваем, уже не входит в их планы. Значит, право выбора у нас все-таки есть. И то хорошо, — Макс говорил, а сам думал: а если это тоже часть их игры, если они ТАК захотели? Вот они сидят сейчас, рассуждают, пытаются найти выход, обхитрить тех, кто за всем этим стоит, а кто-то там, наверху, смотрит на все это и смеется, и игра уже просчитана на много ходов вперед. Может быть такое? Запросто…

-Оптимист, это плохо информированный пессимист, — вяло пошутила Инна и попыталась улыбнуться.

-В таком случае, я ничего не хочу знать… — Макс выглянул в окно — никого. Казалось, двор вымер, хотя был уже двенадцатый час дня. Где бесчисленные мамы с колясками, где старушки, сплетничающие на лавочках? Даже у гаражей было пусто, хотя там целыми сутками кто-нибудь был. Никого. Как в ожидании чего-то…

-Голос…Он зовет… — Инна смотрела на Макса, и в ее глазах был страх.

-Не обращай внимания, — совет прозвучал глупо.

-Не могу… Надо… Помоги дойти до кровати… — глаза Инны стали пустыми, а голос звучал глухо, словно из далека.

Макс подхватил ее на руки и отнес в комнату. На миг Инна открыла глаза и попросила укрыть ее. Закутав девушку в плед, он сел рядом и взял ее руку. Ему почему-то казалось, что надо сделать именно так. Ее пальцы больно сжали его ладонь, а ногти до крови поцарапали кожу. Но он терпел…

Инна проваливалась в пустоту, черную пугающую бездну — Голос звучал оттуда, он звал, настойчиво и неуклонно, даже не звал — приказывал. Падение закончилось, и девушка огляделась. Поле, черное, выгоревшее поле. Пепелище. Под ногами что-то тихо хрустнуло — сломалась обгоревшая ветка, выдав сноп искр. От земли шел пар. Воздух, затхлый, горячий, обжигал легкие. Где-то вдалеке виднелось дерево, с обломившимися ветками и обгоревшей корой. Под деревом — белый сверкающий скелет с противно улыбающимся черепом. На нем — черная, омерзительного вида птица. Она пронзительно закричала, слетела со скелета и, попрыгав по земле, взлетела.

-Гриф… — зачем-то пояснила себе Инна. Голос ее был чужим, хриплым. Она вздрогнула, услышав, как эхо разносит его над полем.

-Зачем ты поверила? — чуть в стороне возникла черная расплывчатая фигура и заскользила к девушке.

Инна отпрянула, но фигура уже была рядом.

-Зачем ты ему поверила? — вопрос прозвучал вновь.

-Он…говорил…правду… — бормотала Инна, растерянно глядя на фигуру.

-Правду? — смех был пугающим и безумным, — Смотри!

Инна стояла в своей комнате, около двери и видела себя, закутанную в плед, и сидящего рядом Макса. Он держал ее за руку.

-Смотри! — старческий палец с морщинистой кожей указал на Макса.

Он все еще держал ее за руку, но его свободная рука уже приближалась к ее горлу. В руке блеснул нож…

-Не-ет! — Инна хотела закрыть лицо руками, но они не подчинялись.

-Смотри… — прошипела фигура…

Нож легко вошел в ее горло. Инна видела, как ее лицо бледнело. Выступили скулы, потемнели веки, сжались посиневшие губы.

Макс аккуратно вытащил нож, посмотрел на лезвие, светящееся красным светом, и улыбнулся.

-Что… это? — Инна сделала шаг назад, даже не заметив, что вновь очутилась на выгоревшем поле.

-Он забрал твою жизнь… — фигура засмеялась, зло, с ненавистью…

-Не может быть…

-Мы можем вернуться и еще раз посмотреть…

-Нет! Не хочу! — Инна побежала, не понимая, что убежать нельзя. Фигура была рядом. Все время.

-Оставь меня! — девушка упала, чувствуя под руками еще не остывший пепел.

-Не могу, — казалось, фигура пожимает плечами, — Я должен тебя защитить…

Инна молчала. Защитить, значит? И поэтому она должна была убить Катрин? Поэтому, она должна поверить, что Макс лжет?

Ненависть заставила девушку подняться. Она видела, что ее руки мерцают синеватым пламенем — ненависть давала ей силу.

-Зачем ты хотела убить Катрин? Зачем вы хотели убить Катрин? — Инна не смотрела на фигуру. Ее взгляд был обращен к серому безоблачному небу.

-Она — враг. Она предала тебя… — фигура заскользила вокруг девушки, привлекая ее внимание.

-Я не у тебя спрашиваю! — голос Инны звенел. В нем была сила — не эта, чужая, заимствованная, а своя, что скрыта в глубине души.

Фигура сжалась, потускнела, став смешной и жалкой.

-Катрин!!! — Инна не знала, зачем позвала подругу. Но почем-то все же позвала.

-Она не придет, — прошептала фигура.

-Замолчи! — Инна протянула к ней руку, позволяя силе синими сияющими нитями течь по ее пальцам и обвиваться вокруг фигуры. Сжав пальцы в кулак, она резко дернула в сторону, затягивая сковавшие Голос путы. Он завыл, пытаясь высвободиться. Но не мог…

-Не надо… — прохрипела фигура.

-Хватит! Лезть! В мою! Жизнь! — словно прочеканила Инна, и синий сверкающий вихрь окутал завопившую фигуру. Он двигался все стремительнее, а призрачный голос звучал все тише и тише, пока совсем не стих. Вихрь рассыпался на миллиард синих светящихся искр.

Там, где стояла фигура, образовалась небольшая воронка. Повинуясь какому-то странному чувству, Инна наклонилась над ней, бросила туда появившиеся в руке семена и присыпала землей.

-Когда-нибудь, здесь снова взойдут ромашки… — поднимаясь, прошептала она.

-Взойдут. Обязательно…

Инна обернулась.

-Катрин! Катя! Прости…

Катрин стояла босиком в белой больничной рубашке и улыбалась.

-Простить? За что? — Катя обняла подругу и нежно погладила по голове.

-Я… я чуть тебя не убила… — Инна почувствовала, что плачет, даже в этом странном мире, что создала сама, плачет…

-Тише, не плачь, со мной все в порядке. Через неделю выпишусь. Я же понимаю, что это не ты… Это Голос … — Катрин поцеловала Инну в макушку и огляделась, — это и есть твое поле?

-Да…

-Мерзко здесь и грустно… Пойдем отсюда, а?

-Пойдем. А когда ромашки взойдут, здесь будет по-другому… Только…я уже никогда это не увижу…

-Зато почувствуешь…

-Я зайду к тебе сегодня, ладно? — Инна держала подругу за руку и не хотела отпускать.

-Лучше завтра. Сегодня — родственники. Знаешь, ведь их у меня много. Шума будет… — она вздохнула и прошептала, — мне пора…

-Завтра зайду! Обязательно! — крикнула Инна в пустоту и поежилась: поднимался ветер. Все сильнее и сильнее он дул, сдувая пепел и пыль, покрывавшие поле.

-Ты уж постарайся, пожалуйста… — попросила она ветер и, словно услышав ее просьбу, он подул сильнее, яростными порывами налетая на поле.

Инна улыбнулась, открыто и беззаботно.

Макс уже начал нервничать, когда Инна, наконец, открыла глаза…

-Что ты видела? Ты кричала… — он аккуратно высвободил свою руку.

-Я? Ничего не видела…

-Врешь, небось, — Макс посмотрел свои царапины и усмехнулся.

-Ага… — Инна радостно улыбалась, — Все позади… Мы обыграли их…

-Ты уверена?

-Абсолютно. Пойдем, кофе попьем, а? — Инна легко поднялась с постели…

-Э…У тебя… — Макс удивленно смотрел на Инну, даже не на нее, а куда ей за спину, где медленно истаивали в воздухе серые лебединые крылья.

-Крылья тают… — закончила Инна, рассматривая крылья за спиной Макса: черные, кожистые…

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. А крылья уже почти полностью растаяли. И оба чувствовали, что нет в них уже никаких заимствованных, чужих сил. Лишь внутренняя сила души…

-Крылья…надо же… — Макс пожал плечами и пошел за Инной на кухню…

Белый резной король стоит напротив черного противника. Их разделяют всего две клетки.

-Это ничья, — то ли спрашивает, то ли утверждает женщина.

-Похоже, что так, Сестра, — мужчина наклоняется над доской и поднимает сжатую в кулак руку.

-Не смей! — женщина яростно сверкнула глазами.

Шучу, — мужчина встает и подает ей руку, — Пойдем, Сестра. Нас уже ждут.

Женщина кивает и поднимается. Бросив прощальный взгляд на фигурки, она шепчет под внимательным взглядом мужчины:

-Удачи…вам…

Мужчина и женщина под руку идут к черным дверям. С каждым их шагом свет в зале меркнет, лишь стол с шахматной доской остается ярко освещенным. С каждым шагом меняется их одежды…

Вынырнувший из угла мальчик-паж учтиво открывает двери перед этой странной парой: женщиной, в черном вечернем платье с глубоким декольте, и мужчиной, одетым в элегантный белый костюм.

-А что будет дальше? — еле слышно спрашивает паж.

-Не знаю, — женщина ласково треплет мальчика за щеку.

-Им решать, — мужчина снисходительно хлопает пажа по плечу.

Мужчина и женщина покидают залу, чтобы не вернуться, или вернуться для следующей партии… Кто знает, какие могут быть причуды у богов…

Закрывая двери, мальчик-паж видит, как черный и белый короли делают шаг навстречу друг другу…

Голос ломается — ветер, наверное,

Душит сближение пулями-стервами,

Но ни воды, ни бензина в огонь не плесну.

Ты мне не веришь. Прости, что навязываюсь,

Есть у тебя арбалет не заряженный,

Можешь стрелять при атаке, но я все же рискну.

На атаку рискну…

Ольга Лехтонен

«Апрель»