Aniluta — Тишина

        В этот день Анжела проснулась раньше меня. Когда я встала, она стояла у зеркала и расчёсывала волосы. Анж очень красивая. У неё правильное лицо, большие глаза зелёного цвета, того редкого оттенка, который очень напоминает спелый виноград, густые тёмные ресницы — нет необходимости в туши, стройная сильная фигура.… Если честно, я даже завидую её внешности. Хотя в наших условиях она скорее помеха — ведь очень велика возможность стать жертвой какого-нибудь взбудораженного алкоголем уличного хулигана… Однако кузина очень осторожна, и попадала в переделки даже реже, чем я. Или, наверно, это оттого, что она не связана со шпаной, как я.

        — Доброе утро, — весело сказала Анжела.

        — Чему ты радуешься? — поинтересовалась я.

        — Нам вчера зачитывали список студентов, которых собираются послать на стажировку в Швейцарию, — сказала она. — Я там тоже есть, представляешь!

        — Ага, здорово, — сказала я, а сама мысленно прикинула, смогу ли я жить без Анж. Боюсь, что нет… Я ведь зарабатываю куда меньше её, на жизнь этого не хватает. — И на сколько это?

        — На два месяца, — ответила она. — Июль и август.

        — А как я буду без тебя? — с тревогой спросила я.

        — Я уже всё обдумала. Мне выдали деньги на поездку, я уже заплатила за комнату до сентября вперёд. Ну и оставлю тебе, если что. Так идёт?

        — А ты на что будешь?

        — Карин, там такая сумма, мы бы могли жить на неё год. Так что не беспокойся, мне хватит, — сестра улыбнулась и ткнула меня пальцем в нос, что свидетельствовало о заоблачном настроении у неё. Хотя это можно понять, она так мечтала о стажировке… — Би-бииииип!

        Я заставила себя улыбнуться одними губами. В отличие от Анжелы, настроение у меня было так себе. Впрочем, оно почти всегда такое. О какой радости может идти речь, если ты погряз в нищете и бесконечной работе, и словно тонешь в этой трясине, с каждым днём всё больше отчаиваясь…

        Неожиданно я вспомнила вчерашний день. Боже, как я могла забыть про приглашение? Интересно, к какому времени приходить? Насколько я знаю, среди такой молодёжи не очень принято вставать рано, потому что им нет в этом необходимости. Хотя мне по-любому нужно будет развозить газеты, свободна я буду где-то к половине одиннадцатого. Наверняка они проснутся к тому моменту.

        — Анж, дай расчёску, — попросила я.

        Анжела к тому моменту уже успела расчесать и заколоть волосы. Я взяла у неё расчёску и подошла к зеркалу. Я никогда не задумываюсь о своей внешности. Ну, подумаешь, ярко выдаёт национальность — и что? Всегда казалось, что я слишком...ммм...бесцветная. Эти светлые волосы, бледно-серые глаза, почти молочная кожа, никогда не покрывающаяся загаром...я не в восторге от неё. Анжела изредка посмеивалась: «Зря ты так о себе думаешь, ты тоже красивая, только по-своему», но я ей никогда не верила. Нет, я однозначно страшная. Иначе ещё как можно объяснить то, что за семнадцать лет никто даже не посмотрел в мою сторону? Помню, как каждый год в день святого Валентина Анжела буквально купалась во внимании и признаниях, а мне никогда не выпало даже самой захудалой валентинки… Хотя и нужно ли это мне? Я никогда в жизни не влюблялась. Совсем никогда. Ни одной неожиданной вспышки влечения, ни желания подольше задержать на ком-то взгляд… Грустно, правда? Я уже смирилась. Может, всё это к лучшему — я не зависима ни от кого, и могу смотреть на людей трезво. Не понимаю тех девушек, которые могут фанатично описывать «одного классного мальчика», а через пару дней уже вовсю поливать его грязью.

        Анжела успела уйти, пока я стояла у зеркала, погружённая в собственные мысли. Я помотала головой. Что-то я в последнее время стала совсем рассеянной. Я собрала волосы в хвост (они у меня очень длинные, ниже пояса), открыла шкаф, придирчивым взглядом оглядела свой скудный гардероб. Мне не хотелось появляться перед Натали и Элис, как последней оборванке. Но выбирать было особо не из чего. Я взяла единственную ещё не порванную футболку и джинсы-трубы, оделась. Есть не хотелось, хотя сегодня продукты были. На улице было прохладно, неприятный ветерок пробирал до костей, я пожалела, что не надела ничего тёплого. Хотя ладно, это можно пережить. На этот раз газеты я развезла безо всяких приключений. Правда, один раз пришлось увильнуть от какого-то парня на мотоцикле, по виду турка. Но такое случалось каждый день, я не придала этому никакого значения. Всегда находятся такие крутые ребята, которым правила не писаны.

        В половине одиннадцатого я уже была у «замка». Я остановила велик и прислушалась. Было тихо, но от «замка» шёл еле ощутимый аромат, соблазнительно щекотавший ноздри. Кажется, жарят тосты. У меня даже невольно потекли слюнки. Может, меня ещё и покормят? Конечно, это хамство, но вдруг… Ведь я так и не позавтракала!

        Я оставила велик у забора и пошла по дорожке. Гравий хрустел под ногами, этот звук был неприятен и держал меня в напряжении. А вдруг что-то будет не так? Вдруг они резко передумали впускать меня в свой круг? Или же это была просто шутка, и меня будут ждать полицаи, чтобы обвинить во вторжении на частную территорию?

        — Привет, Карин!

        Я подняла голову. Элис махала мне, высунувшись из окна почти по пояс. При этом она так заразительно улыбалась, что лёгкая тень той же эмоции пробежала и по моим губам. Я подошла к двери, услышала шорох открывающегося замка. Довольная Элис буквально втянула меня в дом и закрыла дверь.

        — Я только встала, — словно извиняясь, сказала она. — Натали с Вольфгангом ещё спят…

        — Натали с Вольфом? — удивилась я.

        — Да, а что такого? — Элис тоже была озадачена.

        — Они что, женаты? — спросила я.

        По лицу девушки я поняла, что сморозила глупость.

        — Нет. Кгхм… Вообще-то это необязательно…

        — Ладно-ладно, я поняла, — оборвала её я, хотя на самом деле ничего не поняла. Неужели они спят в одной кровати? Однако, что-то они совсем. Это ведь должно быть неприятным — слушать храп, бороться за одеяло полночи…

        Мы зашли на кухню. Элис поставила возле меня тарелку с таким количеством тостов, какого я не видела ни разу в жизни. Вся моя уверенность куда-то испарилась, я только сделала глоток из кружки с кофе, с трудом преодолела спазм в горле и отвела взгляд от тарелки.

        — Угощайся, это очень вкусно, — улыбнулась Элис. — Ты чего, потолстеть боишься? Да не надо тебе, ты и так стройная. А вот мне бы не помешало скинуть парочку килограммов, — с этими словами она села рядом, надкусила тост и принялась жевать его с выражением удовольствия на лице.

       На кухню зашли Натали и Вольфганг. Вольф безо всякого стеснения стянул с тарелки тост и захрустел им. Натали чмокнула сестру в щёку.

        — Привет, Элис. Как спалось?

        — Замечательно, — улыбнулась она. — А у нас гости.

        — Кто? — Натали оглядела кухню. Её глаза остановились на мне. — О, Карин, привет! Ты чего не ешь?

        Я кивнула, отпила из кружки и стала сосредоточенно изучать свои ноги. Почему-то они заинтересовали меня именно сейчас. Элис с Натали весело болтали о чём-то своём. Я не вслушивалась в неё. Если честно, я до сих пор понимаю немецкую речь «со скрипом», и, чтобы смысл дошёл, мне нужно приложить усилие, а сейчас было не до напряжения.

        — Ну что, будем подыскивать, как тебя одеть на вечеринку? — уловила я в потоке быстрой речи Натали. Кажется, это было обращено ко мне.

        — А? — я вздрогнула, задела локтем чашку и едва не опрокинула её.

        — Я спрашиваю, поедем по магазинам? — с доброжелательной улыбкой переспросила     Натали. — Ты какой стиль одежды предпочитаешь?

        — Да никакой, — я смутилась ещё больше. — Ношу, что найдётся…

        О каком стиле может идти речь, если ты одеваешься в сэконд-хэнде?

        — Кажется, придётся брать дело в свои руки, — тихо сказала Натали, обращаясь к Элис. — Тогда у меня к тебе предложение — сейчас завтракаем, мальчики звонят Георгу и начинают готовить холл к празднику, а мы с тобой и Элис прыгаем в машину и по магазинам! Выберем себе наряды.

        — Идет, пожалуй, — пробормотала я, отхлебнув кофе.

        — Я как раз знаю неподалёку отличный бутик с дизайнерскими шмотками. Там точно найдётся что-нибудь подходящее, — радостно сказала Элис. — Возьмём бабулин BMW и рванём с ветерком!

        — Вы живёте с бабушкой? — воображение немедленно нарисовало мне седую горбатую старушонку с клюкой лет под 80, которые попадались в моём родном городе.

        — Да, — ответила Натали. — Но сейчас она гостит у подруги, поэтому на неделю дом целиком в нашем распоряжении.

        Я не застала своим рождением ни одну из своих бабушек, но почему-то мне казалось, что жить с ней — не малина. Наверняка одёргивает их по мелочам, достаёт нотациями и придирками… Вольф разговаривал по телефону с Георгом, из его слов я уловила, что сейчас уже начнут подготовку к вечеринке, Михаэль миловался с Натали, Элис ела пирожное-корзиночку. Я одним глотком допила оставшийся в кружке кофе, он неприятно обжёг мне горло. Не привыкла я к горячему. Хотя, стоит признать, голод утоляет хорошо. Сейчас по всему тему разлилась приятная сытость, даже захотелось спать.

        — Карин, посиди здесь минутку с мальчиками, мы переоденемся к поездке, — подмигнула мне Элис и вместе с Натали вышла. Я ожидала, что Вольф или Михаэль заговорят со мной, но они болтали между собой, костерили девчонок. Я для них не представляла никакого интереса. Я посмотрела в окно — на небе гуляли редкие тучки, наверно будет мелкий дождик. Такая погода у нас была обычно в октябре…

        Я была обыкновенным ребёнком, жила в небольшом шведском городке Хальмстаде вместе с родителями и старшим братом. Детство было безоблачным — целый день игры с кузиной (она жила в нашей семье) и Ларсом... Но когда мне исполнилось 8, я поняла, что наша семья распадается. Запил отец, следом за ним и брат. Они оба начали бить маму. Ей пришлось развестись. Но этим всё не закончилось: отец постоянно грозился убить её, подстерегал... Покоя не было ни в Гётебёрге, ни в Стокгольме. Мы переехали в Германию. Нас там никто не ждал, дальние родственники, на которых так рассчитывала мама, отказались помогать. Да и языка я не знала. С нами переехала и мама Ларса вместе с сыном. Мы вместе снимали небольшую квартиру. Мама работала, получала смешные деньги, мы еле сводили концы с концами. Но это было ещё сносно. Настоящий ад начался, когда погибли мама Ларса и моя. Их сбил пьяный мотоциклист. Анжела была уже совершеннолетней, поэтому меня отчего-то не забрали в детдом — а мне тогда было щестнадцать. А, может, дело было в том, что мама не брала фамилию отца при замужестве, моя фамилия была Эрикссон, а её — Франден, и при её смерти не поняли, что мы родственники. Хотя это только предположения, точно я сама не знаю — главное, что в детдом не забрали, я бы ни за что не согласилась жить там. С финансами стало совсем худо. Мне пришлось бросить школу и заняться подработками. Ларс вообще ушёл жить на улицу — иначе не получалось....

        Зашли Элис и Натали. Элис была в коротеньком чёрном с лиловым сарафанчике, Натали — в топе и плиссированной мини-юбке. Они достаточно долго чмокались со своими парнями, затем мы пошли на улицу. Дождь и в самом деле накрапывал, но почти незаметно. По красней мере для меня. Натали вот посетовала, что мы не взяли зонт. Элис выгнала из гаража роскошный автомобиль цвета «металлик», Натали села на переднее сиденье, я забилась на заднее. Машина почти бесшумно рванула с места. Я поняла, что мы едем, только по тому, что за окном замелькали дома. Я привыкла к машинам нашего района — старым развалюхам, которые возвещали о своём старте не на один квартал. А эта… Явно заплачено немалые деньги. Привычка оценивать чужие вещи была во мне заложена улицей. Уже по первому взгляду на человека или даже его машину мы делали вывод, наш он или не наш, и от этого зависело всё дальнейшее отношение к нему. Конечно, это не значило, что у нас никогда не было дорогих вещей. Бывало, кто-нибудь из нас воровал, отбирал или даже находил дорогой мобильник или сумочку, но такие вещи долго не задерживались. Вообще я бы сказала, экономия — это не про нас. Едва появляются какие-то деньги, как мы тратим их на совершенно ненужные вещи. Это касается и меня, но не Анжелы. Финансами у нас ведает она, пожалуй, лишь поэтому мы ещё не разу не упали на нашей скользкой дорожке.

        Мы доехали очень быстро — минут за пять. Элис включила музыку, напевала весёлой песне и при этом умудрялась сигналить чуть ли не всем водителям. Натали придирчиво разглядывала своё отражение в изящном карманном зеркальце. Она опустила стекло, ветерок обдувал моё лицо, волосы лезли в глаза, но я не убирала их. Только сейчас мне пришла в голову мысль: у меня ведь нет денег. Что им сказать? В бутиках вещи очень дорогие, насколько я знаю. И если я возьму из того, что мне дала Анжела, то наверняка будет нечего есть… Сказать им это сразу или нет?

        Элис припарковалась на охраняемой стоянке, мы вышли. Напротив стоянки были небольшие магазинчики. Во всяком случае, так казалось снаружи. Однако когда мы зашли в один из них, я поняла, что это лишь обман зрения. Большой светлый зал был целиком заполнен стойками с одеждой на любой вкус и размер, в центре магазина стояли несколько диванчиков и фонтанчик, играла мягкая красивая музыка… Натали и Элис здесь явно было привычно, а вот я почувствовала себя чужой. Это иной мир. Он для других людей, более лучших, чем ты. А ты, маленькая уличная девочка, должна сидеть тихо на своём месте и не высовывать свой обколупанный нос. Я уже захотела развернуться и броситься прочь, но Элис схватила меня за руку и потащила к одной из стоек. Она и Натали с восторгом перебирали вывешенные там платья, о чём то щебетали, а я смотрела на один из ценников. Две тысячи евро за одно платье??? Боже, но это же разорение! И вот уж чего, а таких денег у меня нет…

        — Карин, что-нибудь тебе приглянулось? — спросила Натали.

        — Я в этом не разбираюсь, — беспомощно развела руками я.

        — Так, сестрёнка, берём всё в свои руки, — подмигнула сестре Элис.

        Они принялись быстро пересматривать платья. Наконец, Элис достала платье небесно-голубого цвета из нежной струящейся ткани и показала его Натали. Та одобрительно кивнула. Элис протянула его мне.

        — Примерь-ка вот это.

        Было стыдно брать это нежное платье своими руками, но под внимательным взглядом сестёр я взяла его и пошла в кабинку. Там был стульчик, крючки для одежды, даже коврик для переобувания… Я быстро скинула свою гордость сэконд-хэнда и надела платье. В кабинку заглянула Элис и протянула мне ещё сандалии на сплошной подошве в греческом стиле. Пришлось немного помучаться с застёжками, затем я встала и вышла.

        Элис и Натали смотрели на меня оценивающим взглядом. Последний раз в жизни я испытывала такое чувство на экзамене по французскому, с которым я никогда не дружила    — ощущение, что сейчас тебя раздавят тирадой за твоё незнание.

        — Карин, это супер, само то! — улыбнулась Элис. — Да и посмотри сама.

        — Куда? — недоумённо спросила я.

        — Зеркало справа от тебя.

        Я оглянулась…и не узнала себя. Так привыкла к этим вечным футболкам на несколько размеров больше чем надо и драным джинсам...уже и забыла, как выгляжу в платье. Когда же я в последний раз его носила? Десять лет назад, если мне не изменяет память.... Платье было до колена, немного расширялось книзу, открытые плечи, небольшой вырез… Оно очень шло мне. Если распустить волосы, я буду похожа на фею. Этакую современную фею.

        Девушки дали друг другу пять и радостно что-то крикнули.

        — Ладно, ты переоденься, мы сейчас себе подберём, — подмигнула мне Элис и они вместе с         Натали со скоростью метеорита умчались куда-то в глубину магазина. Я пошла в кабинку. Мне уже не хотелось снимать платье — нежная ткань ласкала кожу. С неохотой я надела свою футболку и джинсы, аккуратно сложила платье.

        — Подошло? — спросил консультант.

        — Да, — ответила я, немного смущаясь. Его вежливое обращение было мне непривычно. Он видел, как я одета — думаю, он был вежлив из-за Элис и Натали, ведь я была с ними.

        — Сейчас я вам упакую, — он взял платье и отошёл к кассе. Из соседней кабинки выглянула Элис.

        — Знаешь, я не очень склоняюсь к романтическому образу, — сказала она. — Вечеринка всё-таки, хочется оторваться. В общем, вот я.

        Она вышла из кабинки. На ней были шортики до середины бедра, топ с бюстиком и босоножки с чёрными ремешками на шпильке. Элис покрутилась на месте и посмотрела на меня, явно ожидая моей реакции.

        — Ты сможешь в этом танцевать? — мой взгляд был прикован к босоножкам.

        — Конечно! — Элис подпрыгнула. Не понимаю, как можно держать равновесие на этих иголочках.

        Из другой кабинки вышла Натали. Она была в бархатном коротком чёрном платье, полностью обнажавшем плечи, классических туфельках на шпильке. Натали подошла к сестре, покрутилась, они обменялись мнениями: «Это супер!», затем разошлись по кабинкам. Обе на шпильках ходили даже изящней, чем без них. И как они только умудряются? Если бы на меня надели такие туфли, я бы проковыляла от силы метров пять и упала бы!

        Через минуту сёстры вышли. Весело переговариваясь, они направились к кассе. Я плелась за ними, раздумывая о деньгах. Элис поставила пакет с одеждой на стойку, подмигнула продавцу, пареньку лет семнадцати, достала кредитку… Я прищурилась, хотя увидеть ничего не могла — Натали загораживала стойку и продавца. Где-то минуту продавец возился с кредиткой, затем вручил Элис красиво упакованный пакет и чек.

        — Карин, пойдём! Что стоишь? — весело спросила Натали, проходя мимо меня. Я словно очнулась от глубокого сна. С меня не потребовали денег, значит, Элис заплатила за все платья… Мы вышли на улицу, Элис кинула чек в мусорку. Я незаметно подобрала его и сунула в карман джинсов. Посмотрю в машине.

        Мы быстро дошли до парковки, Элис заплатила за стоянку и мы расселись по местам. Девочки возбуждённо болтали, а я достала из кармана уже порядком измятый чек и посмотрела на него. Два платья, том, шорты, туфли, десять тысяч евро за всё. Да уж, у них точно денег куры не клюют, если они спокойно уплатили только две с половиной за моё… Значит, вещь дизайнерская. Я не разбираюсь в марках, но объяснить такую высокую цену иначе я не могу.

        Мы доехали до дома так же быстро, как и до бутика. В доме уже вовсю шли приготовления к завтрашней вечеринке. Рабочие украшали коридор и большую просторную комнату, в которой собирались праздновать.

        — Карин, ты сможешь к завтрашнему дню хорошо помыться? — спросила Элис.

        — Боюсь, что нет, — ответила я. — У нас вторую неделю нет воды.

        Это было правдой. Отчего это случилось, я не знала, но пользоваться своей ванной хозяйка не разрешала, хотя там вода почему-то была. Мне иногда кажется, что она намеренно перекрутила краны в нашей, чтобы меньше платить за нас. Она и так часто ворчит, что мы тратим слишком много электричества.

        — Ужас, неужели где-то в Берлине ещё бывает такое??? — спросила Натали и, не дожидаясь ответа, продолжила. — Тогда давай прямо сейчас. Тебе надо хорошенько вымыть голову.

        — Ну, пожалуй, да.

        — Тогда сейчас я наберу тебе ванну! — Натали подмигнула мне и скрылась в ванной.         Оттуда донёсся слабый шум льющейся воды. Я не принимала ванну по-нормальному уже пять лет, честно говоря, мне снова захотелось понежиться в тёплой водичке…

Откуда-то вынырнула Элис, держа в руках розовый халатик.

        — Вот, держи, — сказала она, протягивая одежду мне.

        — Зачем? — удивилась я.

        — Ну, после ванны одеть, — ответила она, тоже с нотками удивления в голосе.

        Мне захотелось дать себе по лбу. Вот что значит отвыкнуть от нормальной жизни! Уже забыть, что после купания одевают мягкие халаты… Я смущённо улыбнулась.

        — Извини, — сказала я.

        — Да ничего страшного, — сказала Элис. — Ты там бери что нужно, не стесняйся. Ну кроме зубных щёток конечно. У нас там полно всякого.

        — Карин, ванна готова! — крикнула Натали.

        Я зашла в уже знакомую мне ванную. Натали закрывала кран. Я посмотрела на джакузи. Она была до краёв полна горячей водой и пеной. Ничего себе, настоящая пена! Наверно я сплю…

        Натали вышла. Я потрогала воду. Пена приятно холодила руку и переливалась на свету. Ужас, и всё это великолепие — только для меня. Я сбросила одежду и с наслаждением погрузилась в ванну. По телу пробежало приятное расслабление, хотелось лежать так до бесконечности. Я понежилась минут десять, затем открыла глаза и посмотрела на полочки. На них стояло бесчисленное количество бутыльков и баночек. Я взяла земляничный шампунь, вымыла голову (пришлось изрядно повозиться), брызнув на себя ароматическим гелем, окатилась душем, вышла из ванны и вытянула пробку. С лёгким шумом вода начала убывать. Я вытерлась пушистым полотенцем, надела халатик, резиновые тапочки, и вышла. Я чувствовала себя необыкновенно легко и спокойно, словно какой-то незаметный камень раньше тянул меня ко дну, а теперь он исчез.

       Элис и Натали сидели в гостиной перед телевизором. Элис с аппетитом жевала эклер (и кто-то говорил, что мечтает похудеть…) На экране какая-то смазливая парочка слилась в голливудском поцелуе. Я осторожно присела рядом с Натали.

        — Ты всё? — спросила она. — Вот совсем другое дело! — она принялась перебирать мои мокрые волосы. — Нужно будет сделать тебе причёску. Ну, это Элис хорошо делает.

       — Ш тепя ташта макияш, — с набитым ртом отозвалась её сестра.

       — Да я всегда его делаю! — рассмеялась Натали. — Причём всем. У нас однажды была     вечеринка, где было пятнадцать девушек, так мне пришлось красить всех!

       — А сколько приглашено? — спросила я. Не хотелось бы оказаться среди толпы.

       — Немного. Человек шесть-восемь.

       Для меня это всё равно было многовато. Воображение угодливо нарисовало картинку: я стою в углу, пытаюсь вжаться в стену, чтобы меня никто не заметил, но всё проходящие мимо обязательно указывают на меня пальцем и язвительно говорят: «Смотри — оборванка!»

       Я помотала головой. Я ведь не буду выглядеть там неряшливо — на мне будет самое лучшее на свете платье, меня накрасят, причешут… Но нехорошее предчувствие всё равно не оставляло меня.

       — Сколько времени? — спросила я.

       — Четверть пятого, — ответила Натали. — А что, тебе пора?

       — Да надо уже, сегодняшняя смена в пять…

       — Ты собираешься идти с мокрыми волосами?

       — А что мне ещё делать? — я повела плечами.

       — Я за феном! — сказала Натали, вставая с дивана. — Сейчас быстро высушим тебе волосы и можешь идти.

       Она вышла. Элис, подперев щеку рукой, с интересом наблюдала за миловавшейся парочкой на экране. Не понимаю, как можно любить эти сериалы. Розовые сопли, да и только. И ничего реалистичного в них, как говорят некоторые, не бывает. Жизнь совсем не такая, никакие чувства, даже самые искренние, не могут быть идеальными. Уж я-то могу это утверждать. Среди нас их никто не смотрит. У нас больше популярны боевики, где один человек побеждает всех… Это тоже не реалистично, но больше подходит для нашей среды. Хотя телевизор — большая роскошь.

        Зашла Натали, держа в руках миниатюрный розовый фен. Она села позади меня и включила его. Голову приятно обдувало горячим воздухом. Натали ловко перебирала густые пряди моих волос, орудовала расчёской — через двадцать минут они были сухие и расчёсанные. Я переоделась, сердечно попрощалась с сёстрами и вышла.

        Странно, но Ларс снова ждал меня. На этот раз он не сказал ни слова — лишь молча указал на стойку. Я ехала на работу с непривычным чувством. Обычно меня всю занимало отвращение — я терпеть не могла бары — а сейчас его не было. Мысли были только о предстоящей вечеринке. Примут ли меня там? Хорошие ли там будут люди? И как хорошо, что завтра выходной…