Aniluta — Защитник ноутбука.

— Два часа, — говорю я. — Замечательно. И что будем делать?

— А чёрт его знает, — отзывается из угла Миша. Я сижу достаточно далеко от него, но всё равно ощущаю заметный запах алкоголя — это мой друг выдул целую бутылку водки. Хорошо хоть, что я не пил. Вообще-то он даже пьяный достаточно адекватный и соображает вроде бы неплохо для такой дозы, однако всё же сомневаюсь, что он сейчас сможет выдать хоть что-то умное, что могло бы нам помочь… Как же глупо всё вышло!

А началось всё два дня назад, когда я приехал в командировку в Новый Уренгой. Из Москвы. Этот самый Уренгой стоит на большом газовом месторождении, а я инженер по автоматизации технологических процессов, проще говоря, на мне лежит наблюдение за устройствами, перекачивающими газ, в некоторых случаях — их наладка и проектирование… Работа так-то интересная, но эта постоянная необходимость куда-то ехать очень уж выматывает. Вот и сейчас, до чего же было весело оказаться на крайнем Севере перед Новым годом… Нет, к тридцать первому я, конечно, вернусь домой. Но всё же было бы куда лучше, по-моему, готовиться к празднику вместе с семьёй, помочь жене, если что, а не разъезжать где попало и возвращаться уже ко всему готовому. Так что всё это время я находился в несколько подавленном состоянии, несвойственно мне, но что уж поделать, так получилось.

В Новом Уренгое всё ещё шло сносно. По сравнению с Москвой и даже с моим родным Липецком городишко, конечно же, так себе, однако условия были вполне подобающие — страшилки одного из коллег о гостиничном туалете на улице, пятидесятиградусный мороз и «такси» в виде ненцев на нартах, куда впряжены исхудавшие лайки, не оправдались. Нет, город был современным, разве что грязноватым и довольно-таки унылым. Или, возможно, это бесконечная белая даль за окном за долгую скучную поездку меня так утомила, так-то снег я люблю, даже с детишками могу иногда снеговиков покатать или снежками покидаться, но чтобы ничего кроме него не было — нет, это уже перебор. Но выбирать всё равно не приходилось.

Остановились мы в небольшой гостинице в центре города. Обычный, ничем не примечательный номер на меня и напарника — из роскоши только телевизор, холодок в комнате, тараканы и душ, из которого либо течёт по капле, либо бьёт как из брандспойта — достаточно лишь слегка покрутить регулятор. В принципе, доводилось останавливаться и в гостиницах похуже, кто же даёт сотрудникам много денег на командировки. Да и не особо до комфорта было — следующие два дня мы были заняты работой. Всё тот же пресловутый контроль за оборудованием, и, помимо того, бумажки. Всегда ненавидел эту не в меру разросшуюся бюрократию, двоих надзирателей за одним работающим с их мелочными придирками для отчётности, но выбора у меня не было. Хотя вроде бы и не доставали. До третьего.

А третий день начался со звонка нашего руководителя. В семь часов утра. Я сова, так что трезвон мобильника застал меня в момент самых сладких сновидений. Сначала я даже решил, что это будильник, попытался по привычке нашарить его справа от себя — обычно он лежал на тумбочке — но там была лишь пустота. Кажется, сматерился, трезвон действовал на нервы, и я уже начинал просыпаться. Потом понял, что на будильнике другая мелодия. Выругался уже отчётливо для себя и взял трубку.

— Алло?

— Серёжа, здравствуй, это Владимир, — старше меня всего на два года, и всё равно на то же метит. Как же у нас любят уже одним обращением напоминать человеку о том, кто он… — Тут дело небольшое есть. Нужно в Пангоды смотаться, ну бумажки тут кое-какие подписать. Ты же после четырёх дня не занят?

— Нет, — пробормотал я. Воскресенье, какое ещё «занят»? Я имею право на отдых хотя бы раз в неделю?

— Ну и отлично. Тогда водила за вами зайдёт. Отвезёт куда нужно, подпишите, а там уже с ветерком в Уренгой. Считай, просто туда-обратно. И Мишу насчёт этого толкни, ему тоже надо. Хорошо?

— Угу… — спящий мозг не может выдать ничего связнее.

— Ну вот и отлично! — жизнерадостно щебечет он. — Значит, договорились. Ну, отбой.

Телефон падает из рук и с громким стуком ударяется об пол. Деревянный, кстати. Где вы ещё такой найдёте? Хотя Бог с ним, аппараты этой марки сотовых живучие, ничего с ним не случится. Мне бы сейчас сон досмотреть, пока ещё утро. Так, закрываем глаза, и вспоминаем — что же было после того, когда ко мне подошла эта симпатичная блондинка в мини-юбке?

— И как собственно далеко эти Пан…Пад…короче, этот посёлок, — спрашивает Миша водителя, пока тот разогревает двигатель.

— Километров сто-сто пятьдесят будет, — говорит водитель, выделяя о. Меня аж передёргивает. Ну что ж, непонятно, почему он назвал такую странную цифру, но, видимо, ехать будем недолго. Что ж, хотя бы это радует.

Дорога начинается достаточно весело. Водитель без конца шутит, рассказывает анекдоты, байки про газовиков, всё время грозясь сбиться на украинский (многовато что-то в этом регионе таких — неужели наплыв эмигрантов из Украины когда-то был), так что ни темнота за окном (в четыре дня!!!), ни тёмные снежные дали особо не удручают. Но вскоре я понимаю, что едем-то мы до ужаса медленно — стрелка спидометра слабо колеблется где-то между тридцатью и сорока километрами в час. Или это мили? Хотя нет, белые буквы «км» слабо светятся на спидометре. Да и откуда в этой глуши были бы такие машины?

— А доедем-то за сколько? — интересуюсь я.

— Ну это от дороги зависит… Гололёд щас ещё тот, так шо часика три-четыре, наверно…

— Четыре часа на сто километров??? — возмущаюсь я.

— А шо? — водитель выглядит ошарашено. — Тут все так… А как иначе-то? Ну не нравится — выходи и иди сам. Пешочком к концу следующей недели, мабуть, дойдёшь. Если не замёрзнешь и медведи не порвут.

Понимаю, что спорить бесполезно, вжимаюсь в сиденье — и только в этот момент понимаю, что оно запачкано маслом — похоже, кто-то устроил тут обед из общепитовской выпечки. Какое-то время с отвращением пытаюсь оттереть масло с сиденья и куртки платком, потом понимаю, что дело бесполезно, и от нечего делать смотрю в окно. А там — всё та же тоска: чёрное небо с тусклыми точками звёзд и бесконечное тёмное море снега… И как они тут только живут? Пока доедешь, с ума сойдёшь от тоски. А водила ещё ничего, весело выглядит, не впервой ему, видимо. Миша вообще счастливый — задремал. Жаль, что я не могу спать в транспорте, сейчас это было бы, пожалуй, самым лучшим, что можно было бы сделать. А так придётся трястись. И, самое главное — ради чего? Ради какой-то закорючки! Цивилизованный мир переходит на цифровые подписи, куда удобнее, а мы тратим кучу времени, нервов и бензина ради этого. И что, думаете, что если приехать и поставить собственноручно, не подделают? Наоборот, вручную подделать ещё проще!

— Слуш, начальник, — громко спрашиваю водилу. — А что, часто ли у вас так ездят?

— Кто пангодинские — так они регулярно. За каждой бумажкой ездить приходиться, у самих же даже нотариуса нет. Ну а городские — те только по делам. Когда как, в общем.

— Неужели нельзя просто переслать нужные бумаги по факсу?

Водила смотрит на меня как на сумасшедшего.

— Ты чего? Оригиналы ведь нужны всегда. А факс — это как бы копия…

Да уж, глушь — она и есть глушь. Больше мне с ним разговаривать не хочется. Остаток пути я думаю о своём.

Посёлок встретил нас начинающимся бураном и мусорными свалками. Они начинались за несколько километров, и именно по ним водила определил то, что мы уже почти у цели. Неприятно всё это было. Как-то не задумывался о том, куда девается мусор в больших городах — но на въезде я мусорок уж точно никогда не видел!

Я равнодушно смотрел в окно на медленно проплывающие перед глазами дома. В темноте они все казались одинаковыми, серыми и невыносимо скучными. От скуки даже хотелось спать. А ведь у себя я бы точно отлично провёл время. Просто нет злости на эту систему!

Уладить все нужные дела оказалось минутным делом. Всего лишь подписи… Потом водила предложил перекусить. Голоден я не был, но подумав о том, что ехать обратно тоже придётся долго, согласился. Мише вроде было всё равно. Нас завезли в единственную в посёлке пиццерию, располагавшуюся, кстати, в подвале. Хотя, в общем-то, там было чисто и даже достаточно уютно. Мы с напарником выбрали наугад, водила наоборот выбирал долго и тщательно. Видимо, не зря, моя пицца оказалась пересоленной, а у Миши настолько маленькой, что он съел её за два укуса. Но больше всего мне захотелось возмущаться, когда принесли счёт…с меня триста рублей за пиццу и чашку чёрного кофе.

— Ты не ругайся, — прошептал мне водила. — Тут этого не любят. Заказывать надо было повнимательнее.

Когда же мы уже выходили из пиццерии, по радио объявили штормовое предупреждение. Водила всплеснул руками:

— Ну теперь уже никак, только завтра! Ну вы не волнуйтесь, переночуем в гостинице, утром тронемся.

«Однако, в этой глуши есть ещё и гостиница, — думал я в машине. — Интересно, такая же, как пиццерия?»Что скрывать, всё это меня страшно разозлило, и теперь я был готов отдать всё за то, чтобы хотя бы немного отдохнуть. Хотя «всё» — это было не так уж и много: в кошельке у меня оставалось меньше тысячи. Ох, хватило бы…

Гостиница оказалась четырёхэтажным светлым зданием, как-то не вписывающимся в общий колорит. «Неужели им нужно такое большое?» — думал я, заходя в просторный, светлый и абсолютно пустой холл, даже администратора не было. Водила почесал затылок и потом заорал на всё здание:

— Наташенька, ты куда там подевалась?

— Иду, — ответил грудной бас и из подсобки выкатилась женщина выдающаяся во всех смыслах этого слова. Миша присвистнул, а еле сдержался от того, чтобы сплюнуть. — Вы все?

— Ну, мне одноместный, пожалуй, а этим двушечку. На ночь (О Боже, ну прямо как про голубых говорит!)

Женщина сжала полные, выкрашенные ядовито-лиловой помадой губы, отвернулась и достала два ключа.

— Комнаты восемь и четырнадцать. Двести и пятьсот рублей.

Я тихо сматерился.

— Да спокойно, я заплачу, у меня много ещё, — прошептал мне Миша. — Ну и дерут тут за ночёвку.

Я подумал то же самое, но куда менее приличными словами.

— Тут бар есть, если что, — сказал водила, пока мы поднимались на второй этаж. — Можете сходить и расслабиться. Я-то спать пойду сразу, мне пить нельзя… Вас устроит, если мы в десять поедем обратно? Обещали, что к утру погода уже устаканится.

— Хорошо, — пробурчал я.

Миша довольно заулыбался.

— Слуш, а может и правда тогда пойдём в бар? Хлопнем по рюмашечке. А то ты совсем кислый, смотреть невозможно.

— Да не хочу я, — пробормотал я.

— Да ладно тебе! Вот давай только сумки закинем, и пойдём. Всё в порядке будет, выше нос!

— Да успокойся ты, ну кто станет воровать в такой глуши? — Миша опрокидывает в себя третью стопку водки. Я сижу за барной стойкой и хмуро смотрю на свою — нетронутую.

— И всё же это не дело, чтобы в гостинице не работали замки, — говорю я. — Вот увидишь, что-то да будет не так.

— Да ну тебя, вот давай прямо сейчас глянем, что там. Вот только… Ты не будешь? (мотаю головой) Ну тогда я выпью ладно? Это последняя, больше уже не надо.

Мы уже достаточно долго просидели в баре. Как назло, часы я оставил в номере, и даже не знал, сколько времени. А спросить у немногочисленных сидевших здесь людей я просто не решался: было такое ощущение, что я попал в кабак времён царской России, куда приходили исключительно чтобы напиться. Ох, надеюсь, с вещами всё в порядке… Их так-то немного было: сумка с ноутбуком и пакет со сменной одеждой и всякими мелочами вроде зубной щётки. Но всё же неприятно будет, если что-то исчезнет.

Поднимаемся наверх, Миша смеётся и громко доказывает мне, что всё будет на месте. Четыре стопки водки — это всё-таки многовато, я бы после такого уже бы давно под столом лежал. Но он ничего, вполне адекватный. В коридоре темно, у стены кто-то сидит, не обращаю на него внимания и прохожу к двери нашего номера. Тяжёлая дверь поддаётся с трудом. Включаю свет и оглядываю маленький скромный номер…

— Мих, ну-ка глянь, ничего не видишь?

— Та вроде всё на месте, — отвечает он.

— А сумка с ноутом где?

— Может ты её под кровать кинул? — Миша заглядывает сначала под одну, потом под вторую. — Хм, нет…

— Больше спрятать негде. Ну и что ты скажешь?

Смотрю на часы. В полумраке номера не видно почти ничего, и, чтобы разглядеть циферблат и стрелки, мне приходится подносить часы к окну, где слабый свет фонаря ещё позволяет что-то понять.

— Два часа, — говорю я. — Замечательно. И что будем делать?

— А чёрт его знает, — отзывается из угла Миша.

Вот и замечательно. Побегали, но ничего не добились. Колобок этот из администрации даже слушать нас не захотела. «Ваши проблемы, за сохранность ценного имущества мы ответственности не несём». Да-да, так везде говорят, за всё нужно отвечать самому… Ну и что вот теперь делать?

Ощущаю, что не могу просто так сидеть, начинаю мерить номер шагами. Но пространства недостаточно. Злюсь и выхожу в коридор. Почти сразу же спотыкаюсь обо что-то.

«Что-то» ругается матом. Я нашариваю в кармане зажигалку. Огонёк освещает небритого парня с зрачками в ноль, крепко прижимающего к груди…мою сумку с ноутбуком!

— Так, а это ты откуда достал? — показываю на сумку.

— Ну… Я тут шёл…увидел…ну и думаю, вдруг кто-то украдёт, вот и взял…

Уезжал я из Пангод невыспавшийся, уставший. Но, как ни странно, не злой.

Я смеялся почти час после того объяснения.