TwiXP — Пляска смерти 2

До утра оставалось несколько часов. Звезды на небе не светили, укрытые плотной пеленой облаков и туч — дождливая осенняя погода стояла уже много дней. На холме было тихо. Посланные в караул солдаты молча стояли на своих постах, осматривая усыпанное трупами поле, враг в любой момент может попытаться отбить башню, надо быть начеку.

Гунзар сидел на старой бочке, положив руки на колени, плечо болело. Помятые, перекрашенные в красный цвет доспехи тихо скрипели в ответ на каждый вздох усталого воина. В башне горел свет, от разлагающихся трупов орков и троллей ужасно пахло, никто и не собирался прибираться здесь. Каждый думал — стоянка временна, но вот куда двигаться дальше, ведь враги повсюду.

Часовые менялись каждый час. Полдюжины солдат с мечами и факелами патрулировали отвоеванный днем холм. Пару раз они проходили мимо сидящего Гунзара, с завистью поглядывая на его костер. А он все сидел и сидел, думая о свершенных деяниях, не отводя взора от языков пламени, которые грели этой ночью его плоть и душу.

— Выпхей ето, — тихий, подобный журчанию весеннего ручейка, голос послышался у него за спиной — эльф. Да, именно тот самый представитель лесного народа, который спас его сегодня от смерти. Он держал в руках небольшой прозрачный сосуд, наполненный темно-красной жидкостью. Гунзар не сводил взгляда с таинственного гостя, посетившего его временную обитель. Уважение, радость и интерес читались в глазах измученного солдата. Латы заскрипели — рука Гунзара потянулась к зелью. Надо ли говорить какой целительной силой обладают эти напитки, иногда кажется, что даже загадочный взгляд одинокого лесного жителя успокаивает и лечит.

Воин смутился — сосуд выглядел таким хрупким, казалось — малейшее усилие привыкшей к мечу руки может повредить тонкую оболочку магического стекла.

— Я дважды должен сказать тебе спасибо, друг, — еле слышно молвил Гунзар, пригубив чудесный напиток эльфа. Ту же незримая волна облегчения и радости наполнила суровую душу воина. Напиток по вкусу походил на грушевый сок — сладкий и манящий, вроде бы холодный, но в то же время и теплый.

— Магия, — восхищенно прошептал воин, допивая зелье.

— Моий наркход засзываехт екхо ернен рап, — мелодично произнес эльф. — Чтхо знашит соок деревеф.

— Мое имя — Гунзар, — улыбаясь, сказал воин. — Я признателен тебе за твою доброту и внимательность — если бы не ты, я бы погиб.

Эльф устремил свой полный тайн взор на огромное поле, конец которого скрывался за горизонтом, ночная мгла прятала мириады убитых орков и людей, словно пытаясь заставить ту малую часть выживших забыть о содеянном преступлении. Где-то там, за горизонтом, прятался враг, которого так боятся часовые, возможно, он движется, движется сюда, чтобы уничтожить последние лучи солнца.

— Моиё ипмя — Эльпир, — голос эльфа сливался с ночным ветром. — Расцвет — по вапшему.

— Рассвет. Ну а ты как думаешь — увидим мы солнце завтра? — воин вопросительно взглянул на нового друга, чей взор так и не покинул поля.

— Я не пророкх, — молвил лесной воин. — Я липшь сказу тейбе, чтхо истиний воикн всегда долзен видет солце сквоззь тму, — людской язык трудно давался эльфу в произношении, но все же можно было похвалить его — немногие из лесного племени уделяли столько внимания человеческой речи, считая её слишком грубой и примитивной. Порой они лишь знали самые важные и нужные в общении слова, произнося их в сочетании со своими репликами. Эльпир же учился, и хотел учиться, дабы постигнуть и изучить природу человеческой речи — самому молодому и скудному языку Туманных земель. Благодаря своему учению, он желал понять человека, его цели, его склонность к насилию и нетерпимость. Может быть, люди и не живут, поэтому тысячи лет, подобно эльфам — боги прокляли их за злобу и невежество, как некогда прокляли орков.

Размышления эльфа были прерваны внезапным криком в ночи. Таким резким и громким, что усталый воин даже вздрогнул, услышав его.

— Гунзар! — послышалось из башни. — Гунзар, немедленно поднимись — Каурив зовет тебя!

Воин обернулся, вглядываясь в ночную мглу, голова кричавшего бойца уже скрылась в окне. Гунзар поднялся с бочки и двинулся к небольшому проему, скрытому за кучей щитов и насыпью из старых сломанных доспехов. Теплый воздух, рожденный десятком горящих свечей, быстро пробился сквозь щели в латах, согревая и успокаивая. Гунзар стоял в небольшой овальной комнате, временно служившей и госпиталем и штабом. Повсюду были разбросаны бинты и тряпки, испачканные в крови, изгибающаяся лестница уходила куда-то ввысь, туда, где слышались стоны и крики раненых воинов.

Сапоги ритмично застучали по холодному камню, воин, превозмогая боль и усталость, поднялся на второй этаж. Возле стен стояли кушетки, на которых лежали раненые, в центре же комнаты размещался круглый стол, за ним сидели пятеро закованных в доспехи воинов.

— Садись, Гунзар, мы решили не начинать совет без тебя, — вяло промолвил седой вояка с огромным топором за спиной — это был Каурив.

Гунзар неспешно взял стул и уселся возле стола. На миг его взор окинул пугающее помещение забытой башни. Казалось, нужно огромное количество свечей, чтобы осветить все темные уголки старого и ветхого строения. Паутина укрыла своими липкими сетями весь потолок, сырость и плесень нещадно сражались с огнем, рожденным благодаря пламени свечей, стоящих на столе.

— Мы в ловушке, — размышления воина были прерваны тихим, но пугающим заявлением Каурива. — Враг прибудет на холм, по нашим расчетам, примерно через два часа, — седой воин глубоко вздохнул.

— Надо уходить, — предложил другой солдат, сидящий по правую руку Гунзара. — Пока есть ещё время, мы должны укрыться в лесу.

— Какой лес?! — Каурив вскочил со своего места. — За каждым деревом сидит, по меньшей мере, три орка! А тролли?! Про троллей ты, видимо, вообще забыл?! Или не твой отряд эти чудовища смяли в первые минуты битвы?!

Гунзар медленно встал и положил руку на плечо командира. «Успокойся» — шептал он глазами, не сводя взора с седины усталого и убитого горем полководца. Каурив бросил на него полный презрения взгляд, но через секунду успокоился, словно глотнув эльфийского зелья. Старый стул заскрипел под тяжестью Каурива.

— Не время для ссор, — мудро заявил Гунзар. — Когда враг так близко, мы должны приложить все силы, чтобы спастись. Злобу мы оставим на орков, давайте думать, — воин снова сел на стул.

— За помощью посылали? — поинтересовался один из сидящих за столом командиров.

— Войска на исходе, — Каурив сжал древко своего топора. — Слишком большие потери. Боги потребовали огромную дань за победу. Придут лишь корабли, да и то на рассвете.

— Значит, шанс на спасение есть?! — Гунзар сжал кулаки.

— Да, но когда корабли причалят к берегу, враг уже будет здесь, — Каурив поник. — Да и берег то, вон он, — старый вояка махнул рукой. — Далеко, через поле, которое ещё надо пройти.

— Если враг подоспеет, поле навсегда останется в его власти, — молвил один из сидящих за столом людей.

— Тогда надо двигаться прямо сейчас, не медля ни минуты! — Гунзар вскочил со стула, тяжело дыша.

— Враг застанет нас в пути, — Каурив посмотрел в пол.

— Шанс есть! — Гунзар вздохнул. — А пока он есть, надо им воспользоваться. Созывайте солдат, пускай готовятся к выходу. Мы должны пересечь поле и выйти на берег, там мы и будем ждать наших спасителей. Если повезет и боги все же решат встать на нашу сторону, мы выйдем живыми из этого пекла.

Все сидящие за столом солдаты призадумались, вникая в смысл слов товарища. Он был прав — нельзя было медлить. Если идти, то прямо сейчас. Каждый готов был броситься к берегу.

Гулкие шаги послышались на лестнице, один из патрулирующих стражников поднялся на второй этаж.

— Орки идут! — запыхавшись, крикнул он, напугав всех в комнате.

Солдаты переглянулись, обмениваясь озабоченными взглядами, легкий ночной ветерок ворвался в комнату через окно и погасил часть свеч.

— Похоже боги сегодня на стороне врага, — вздохнул Гунзар.

Небо заметно посветлело — приближался рассвет. Темно-синий цвет пелены, укутавшей горизонт, стал серым. Туман не спадал, властвуя над полем, а холм с башней казался одиноким островком в бескрайнем океане зла и боли, проникшей в души солдат. Гунзар не чувствовал ступеней под ногами, поспешно спускаясь на первый этаж временной обители. Вслед за ним бежали все участники совета, включая Каурива. Наконец, каменная арка осталась позади, и холодный утренний воздух ударил в лицо.

Большая часть воинов повыскакивала из палаток, которые словно грибы после дождя, усыпали весь холм. Спотыкаясь о разбросанные тела, люди не сводили глаз с горизонта, где сквозь туман начали просвечиваться огоньки факелов. Вначале один, затем пять, десять, двадцать. Минута — и все поле сверкало от огней. Их было так много — они словно горсть песка, рассыпанного на столе, сливались в одну необъятую массу — грозное оружие, направленное против людей.

Холм ожил. Солдаты забегали взад-вперед в поисках оружия доспехов, щитов. Каурив кричал что-то в толпу, надеясь, что приказ его будет немедленно выполнен, но горстке выживших бойцов было не до него. Они не бежали, нет. Наоборот, сердца их уже горели от желания сжать в руке клинок и встать на последнюю битву. Сейчас каждый был за себя, гонимый страхом, и в тоже время мужеством. Командиров уже не существовало — словно каждый знал, что ему делать. В общем — так и было. Каждый должен был бороться за жизнь.

— Занять оборонительные позиции! — суровый голос пробивался сквозь туман. — К оружию! — звучал призыв.

— Они сомнут нас! — рука Гунзара легла на плечо Каурива. В густой толпе старый вояка увидел товарища.

— Мы не должны оставаться на холме, мы не выдержим осады, нужно ударить по ним и попытаться пробиться к берегу! — Гунзар смотрел в глаза старому другу.

— Это безумие! — старый полководец оттолкнул воина. Леденящий свист завис в воздухе — туча черных стрел обрушилась на холм, вызвав всеобщую панику. Тот, кто успел выставить щит над головой — выжил. Кому-то повезло меньше — тут и там раздавались предсмертные вздохи, звон острых наконечников о доспехи, крики. Каурив замер — древко с черным оперением торчало у него из небольшой щели в латах. Старый вояка неспешно припал к земле. Гунзар подхватил почти уже безжизненное тело командира, встав на колени. Его взгляд бегал по холму, беззвучно моля о помощи, но никто так и не ответил на зов воина. Мелькали лица, щиты, сапоги, крики не сходили с ушей — все были заняты, и никому не было дела до великого и бесстрашного командира Каурива.

— Жаль я не могу взять с собой топор, дабы… покарать богов за несправедливость, — еле слышно прошептал Каурив, из последних сил сжимая руку Гунзара. — Живи, — и это был последний приказ в его жизни.

Гунзар молчал. Время остановилось для него, будто та же жизнь друга. Ненависть ко всему живому наполнила его душу. Все существа, населяющие этот мир, были виноваты, а главное — боги. Боги сегодня решили сыграть по своим правилам, решили показать людям, что именно они правят временем, и властвуют над жизнью и смертью. И в доказательство этого они сейчас придадут смерти всю армию людей.

— Броспсим ем визоф! — рука легла на плечо воина. Гунзар обернулся и сквозь слезы увидел таинственного друга — эльфа.

— Дапхай доказем бокхам, что ми тозе возем властоват над смертю! Возем дарит её вракхам, и не подпускать к себия! — Эльпир слегка улыбнулся, и улыбка эта подействовала на Гунзара куда лучше, нежели любое магическое снадобье. Она шепнула ему — Вставай, бери меч и вперед — к победе!

— Боги не правы, и сегодня я, вопреки их воле, выживу! — воин отпустил тело бывшего своего командира и поднялся с холодной земли. Кулаки его сжались в бессильной злобе и ярости, взгляд посуровел.

— Корабли скоро уже будут у берега, мы должны успеть! — звучало в него в голове. — Я выживу, исполнив последнюю волю Каурива. Выживу и докажу богам, что люди, не смотря на всю свою беспомощность перед высшими силами и законами мироздания, тоже могут менять ход жизни в свою пользу, совершая при этом великие деяния!

Солдаты засуетились — голос командира уже не звучал, а враги медленно, но уверенно шагали к башне, сопровождаемые непрерывным потоком летящих на холм стрел. Вот вражья орда стала видна в тумане. Орки и гоблины — зловещие чудовища, вооруженные мечами топорами и копьями, не сдерживая радостного рычания, двигались к людям в надежде вкусить столь мягкое и сочное человеческое мясо. Многих взял испуг — что могли сделать полторы сотни человек и несколько десятков эльфов против тысячи разъяренных чудовищ. Стоять на холме — безумие, идти вперед — тоже. Кто-то искал Каурива, совсем не зная, что он давно уже отошел к богам, сраженный стрелой одинокого орка лучника.

— К оружию! — звучал новый голос, совсем не похожий на суровый бас старого командира. — Всем выстроиться! — Гунзар ревел в толпу. Его послушались, главным образом из безысходности и страха. Воины неспешно выстроились прямоугольником на склоне холма, сжимая оружие, вглядываясь в горизонт, где орки маршировали, гонимые яростью и животными инстинктами.

— Огонь! — крикнул Гунзар и те немногие выжившие эльфы, которыми, как выяснилось, командовал Эльпир, зазвенели тетивами луков. Монстры в передних рядах наступательного отряда один за другим попадали, сраженные эльфийскими стрелами. Но обстрел их не напугал и не остановил, скорее, наоборот, придал сил и многократно увеличил злобу. Чудовища перешли на бег.

— Они возьмут высоту с первого захода, надо двигаться прямо на них! — один из командиров припал к Гунзару. — Отдай приказ!

— Пускай подойдут поближе, тогда мы обрушимся на них сверху и кинемся сквозь ряды! — ответил Гунзар.

— Осторожней! — сказал командир, после нескольких секунд обдумывания слов товарища. — Не повтори ошибки Каурива! — предупредил он.

До склона оставалось меньше ста шагов. Каждый воин, стоящий на холме уже рвался в бой, ожидая рокового приказа нового начальника, который либо погубит, либо донесет до вершин славы. Второй, третий залп — ряды орков заметно поредели, однако угроза оставалась прежней. Колчаны пустели — и, когда орки уже начали тяжелый подъем, прозвучал последний, пятый крик «Огонь». Эльфы перешли на оружие ближнего боя, вытащив из ножен свои тонкие мечи.

— Вперед к победе! На берег! — изо всех сил крикнул Гунзар и бросился быстрее всех на ряды наступающего противника. Огромная толпа воинов света последовала за ним. Ведомые надеждой к спасению и неслыханной человеческой храбростью, солдаты выставили мечи и кинулись на врага.

Орков перепрыгивали, топтали, били, кололи, рубили — воины, возглавляемые Гунзаром, не знали жалости, словно сами превратились в бездушных чудовищ. Монстры отвечали людям той же монетой — то тут, то там слышались крики боли. Бой постепенно перешел с холма на равнину, люди двигались вперед, сквозь боль и смерть, и Гунзар был первым.

Где-то вдалеке слышались крики эльфов, лесной народ сражался яростно, владея мечом не хуже чем луком. Гунзар за них не беспокоился, в голове у него стучало — «Живи!» «Живи!» «Живи!» и он жил, убивал и рвался к морю в надежде застать у берега корабли. Солдаты уверенно шли за ним, прикрывая командира по бокам.

— Не размыкайте строй! Все время вперед! Прорывайтесь! — кричал воин в перерывах между бесконечными схватками с врагом. После десятого убитого им орка, число их уже не имело значения. Лишь приказ умирающего Каурива был его целью и стремлением. Вражьи клинки несмолкаемо стучали о крепкие доспехи, порой нанося мелкие раны, попав в щели между стальными пластинами. Однако боль в данный момент — ничто. Гунзару казалось, что даже если его и убьют, он встанет, и будет драться, будто оживший мертвец, созданный умелыми руками некроманта. Машина для убийства.

— Вперед! — кричал он. — Не поддавайтесь страху, ибо страх влечет к поражению! — молвил воин, в сотый раз, опуская меч на голову разъяренного орка.

— Гунзар, люди гибнут, нас сметают! — крикнули ему из толпы. — Мы не выстоим!

— Выстоим! — вздохнул Гунзар, целясь кулаком в кривой нос очередного монстра.

Люди двигались, прорывались. Не смотря на огромные потери, небольшая горстка выживших солдат, пусть медленно, но все же перемещалась к воде, где уже, наверняка, стоят их союзники. Гунзар верил в это, и надежда помогала ему в бою.

Трое чудовищ обступили воина. Орки выставляли свои грязные от крови мечи, пытаясь смутить и напугать человека. Однако Гунзар знал все их подобные штучки. Он резво взмахнул мечом, наступая на одного из орков. Чудовище вовремя отреагировало, отбив мощный удар клинка. Тут же два орка пошли в атаку. Воин пригнулся, ощутив над головой свист прорезанного осеннего воздуха, затем его меч пошел вверх. Будто заговоренный силой воина, клинок резко отвел мечи орков в сторону, отбросив и самих врагов на приличное расстояние. Тут же холодная сталь пронзила грязные тела застигнутых врасплох чудовищ, открыв путь к берегу. Гунзар рано потерял бдительность, последний, не добитый орк, замахнулся кривым ятаганом и распорол воину бок.

Новый командир людей вскрикнул от боли и пошатнулся. Тьма окутала глаза, и красная кровь хлынула из свежей раны. Орк, словно хищник, заставший добычу врасплох, нечленораздельно зарычал и запрыгал. Но воин нашел в себе сил, вмиг развернувшись и убив отвлекшегося монстра. Однако после этого, клинок выпал из рук Гунзара, да и сам он следом за мечом коснулся холодной земли. Глаза его закрылись.

— Осторожней, осторожней! Ну, где носилки?! Ей, вы там, на палубе, а ну живо принесите из трюма носилки! — резвый, веселый и слегка озабоченный голос прорвался сквозь тьму и заставил Гунзара открыть глаза.

Яркий полуденный свет ослепил воина. В голове все перемешалось, память никак не хотела возвращаться — места, люди, орки — все было, как будто в тумане. Поле, башня, эльф, Каурив — где все это? А главное — кто он, и где он? Наконец, все начинало вставать на свои места — он — Гунзар — воин, а теперь и командир той малой горстки людей, что осталась от некогда великой и мощной союзнической армии людей и эльфов. Он сражался на поле, пытаясь прорваться к кораблям, которые должны были прибыть ему на помощь. Он сражался, убил много орков, был ранен, потерял сознание. Он жив?

Гунзар попытался осмотреться, морщась от боли в ране и яркого дневного света. Пляж, корабли со спущенными парусами раскачиваются на волнах где-то вдалеке, куча шлюпок, всюду солдаты. Они не такие, как те, что были с ним на поле, они не стонут от ран, а наоборот, помогают выжившим забираться в лодки — долгожданное подкрепление.

Его несли двое со щитами на спинах. Спотыкаясь о камни, они медленно брели к одной из шлюпок.

— Ничего, ничего, держись, вояка, ты ещё нужен этому миру! — кряхтел один из солдат.

— Рана, — еле слышно сказал Гунзар.

— Болит? Странно, эльф сказал, что не будет! — на него пристально посмотрели.

— Эльф сказал?! Ты понял, что он промычал? Ну и слух у тебя, да ты прямо следопыт! — воин улыбнулся.

— Какой следопыт! Да и чего не понять то беднягу! Подумаешь, парень заикается от контузии, с кем не бывает. Вот помнишь старого вояку Онлима…

Гунзар расслабился, стараясь не вникать в болтовню своих спасителей, он закрыл глаза, забыв о боли, которая действительно уже почти стихла. Легкий ветерок играл его промокшими от пота волосами, прибой пел ему песню — новый день, который воин уже и не мечтал увидеть, оказался на редкость чудный.

Тимофей Верхов(2005).