Pletenyov — Самолет

Антон в который раз попытался устроиться в кресле поудобней, однако полет длился уже несколько часов, и, какое бы положение он ни принимал, комфортнее не становилось. Рядом посапывал мужчина лет тридцати-сорока, чье умение сразу после взлета заснуть удивляло молодого человека и вызывало зависть. Антон просто не мог засыпать в любом транспорте, будь это неудобный автобус или комфортабельный вагон первого класса электрички. Даже сильнейшая усталость не могла пересилить в нем эту привычку. Вот и сейчас этот темноволосый юноша лет двадцати — двадцати пяти без особого интереса разглядывал нечеткое отражение своего лица, имевшего классические, даже немного скучноватые формы, в иллюминаторе крупного авиалайнера.

Самолет поднялся на огромную высоту, отчего Антону приходилось немного приподниматься в кресле, чтобы разглядеть сплошной слой густых облаков, имевших идеально чистый оттенок белого цвета. Они обладали волнистой поверхностью, кое-где образовывая выступы, однако в целом весь этот слой воздушной пены смотрелся почти плоским. Молодому человеку уже стало надоедать это однообразие, как вдруг его внимание привлек один участок. Довольно далеко от летящего авиалайнера облака как будто качнулись, а затем начали расступаться, образовывая огромную дыру, так похожую на лунку в ледяной кромке замерзшего озера. Несколько секунд эта лунка разрасталась, а затем из нее стало выползать новое облако, формой напоминающее головку гриба. Это облако было невозможно спутать с чем-либо еще, однако юноша никак не мог поверить, что видит его своими собственными глазами. Постепенно сознание стало выкарабкиваться из ступора, и первым делом Антон услышал голос ребенка: «Мама, смотри какое облачко». Самым страшным оказалось то, что ребенок сидел на противоположной стороне самолета и никак не мог видеть устрашающий гриб, заставивший молодого человека глубже вжаться в кресло. Антон вскочил со своего места и, наступая на ноги спящего соседа, рванул к свободному иллюминатору на противоположной стороне самолета. Он никак не отреагировал на возглас очнувшегося мужчины, поскольку за стеклом иллюминатора его ждал еще один сюрприз — чуть поодаль от мчащегося самолета расползался очередной адский гриб, отгоняя от себя безответные облака.

До этого момента все люди сохраняли, по крайней мере, видимое спокойствие, охваченные ужасом от увиденного. Однако постепенно некоторые из пассажиров, особенно самые нервные из них, начали оживать. Кое-кто даже встал со своих мест и начал беспорядочно перемещаться по салону, выдавая предположения о том, кому вдруг понадобилось взорвать столько атомных бомб. Но это было не самое страшное в данной ситуации, поскольку мгновенно нашлись и такие, кто уверился в том, что «мы все умрем», уверяя в этом и остальных. А это уже требовало вмешательства сильного человека, которого люди примут за своего лидера, не без удовлетворения поручив ему принимать самые ответственные решения за себя. Такой человек, к счастью, нашелся. Им оказался тот самый мужчина, спокойно спавший в кресле самолета, умудрившегося очутиться меж взрывов ядерных бомб.

— Так. Всем сохранять спокойствие. Сели по местам, — буквально рявкнул на весь салон новообращенный лидер. Это оказало отрезвляющий эффект на многих беспокойных пассажиров. Однако одна женщина никак не могла успокоиться и выкрикивала на весь салон бессвязные фразы об апокалипсисе и каре Господней. Было заметно, что она уже не контролирует себя. Мужчине пришлось совершить один поступок, не достойный ни одного взрослого человека, но в данной ситуации без него было просто не обойтись. Женщина получила весомую пощечину и была усажена в кресло. После этого напряжение в салоне слегка спало. Настало время спокойно разобраться во всем случившимся.

— Ты, — мужчина указал на Антона, так и оставшегося сидеть возле иллюминатора, открывшего ему вид на второй гигантский гриб, — как зовут?

— Антон.

— Меня — Алексеем. Пойдем со мной в кабину пилотов.

— Пойдем…те, — Антон даже испугался, что поначалу позволил себе такую вольность, как обращение к взрослому мужчине, тем более такому уверенному в себе, на ты.

— Давай без церемоний.

— Давай, — парень едва пересилил себя, чтобы вновь не добавить частичку «те» в конце слова.

Алексей сумел настолько быстро завоевать доверие и уважение всех пассажиров, что оставшиеся стоять в проходе люди заранее уступали ему дорогу. Антон проследовал за мужчиной до самой кабины пилотов, всю дорогу пытаясь уверенным спокойным видом показать всем, что волноваться не о чем, и скоро все будет улажено. Молодой человек едва удерживался от того, чтобы не усесться на первое же свободное кресло, но понимал, что должен сохранять хладнокровие, подавая пример всем остальным. Дверь в кабину оказалась заперта, а летная команда не особенно спешила впустить внутрь представителей от пассажиров. Кроме того, одна из стюардесс тщетно пыталась усадить нетерпеливых мужчин на свободные места, однако ни Алексей, ни Антон не поддались на уговоры, уверенные в том, что обязаны узнать и донести до остальных хоть какую-нибудь информацию о случившемся. В конце концов, дверь распахнулась, и их впустили в кабину.

— Командир, ну, как наши дела? — Алексей обратился к раскрасневшемуся пилоту, сидящему за штурвалом.

— Да погано дела. Связи нет. Вон на том месте, где вырос грибок, раньше был Новосибирск, а это означает, что там мы сесть не сможем.

— И что теперь делать?

— Откуда мне знать?! — пилот явно был на грани срыва.

— Спокойно. Сядем в другом месте.

— Мы не на «кукурузнике» летим, чтобы можно было приземлиться, где захотим. Такие самолеты могут принять всего несколько аэропортов в стране, а ты говоришь «спокойно». Да на мне тут столько жизней висит.

— А что сделать можно?

— Можно попробовать в Красноярске сесть, но это очень рискованно.

— Ну, так пробуй. Тебя как зовут-то хоть?

— Дмитрий. Вон это, — пилот указал на сидящего в другом кресле второго пилота, — Александр.

— Было бы очень приятно познакомиться при других обстоятельствах. Я — Алексей. А это вот Антон. Ты пробуй, командир. А я пока успокою людей. Где у вас тут радио?

— Вот сюда жми.

Алексей взял в руки микрофон, задумался немного, а затем начал говорить: «Уважаемые пассажиры, еще раз прошу вас успокоиться. Наши планы слегка поменялись. В Новосибирске нелетная погода, попробуем сесть в Красноярске. Я там бывал — хороший город. Всем должно понравиться. Полет проходит в нормальном режиме. Сегодня вам повезло лететь с профессиональным и очень опытным пилотом».

Возвращаясь на место, Алексей и Антон вновь шли по пустому проходу, словно заранее расчищенному большими и суровыми охранниками. Пассажиры с нескрываемым интересом и даже трепетом наблюдали за своими лидерами. Мужчины снова уселись на те самые места, где их застал первый взрыв. Буквально с минуты на минуту должен был показаться Красноярск, а пока пушистый слой облаков скрывал от их глаз раненую планету Земля. Вот уже и капитан объявил о том, что скоро пойдет на посадку и попросил пристегнуть ремни. Самолет слегка покачивало, но людям, за последний час пережившим столько всего, было до этого ровным счетом никакого дела. Авиалайнер стал резко снижаться, приближаясь к облакам, нырнул в них, скрылся на несколько секунд в этом мягком слое, чтобы затем выбраться в мир под облаками. То, что открылось взорам людей, оказало на них как минимум удручающее впечатление. Самолет будто попал в королевство кривых зеркал. Если то, что было выше облаков, условно назвать раем, то под ними находился самый настоящий ад. От города почти ничего не осталось, а то, что не было уничтожено до конца, сейчас разрушалось одним огромным пожарищем.

«Мама, мы умрем?» — с детской непосредственностью задался вопросом тот самый ребенок, первым заметивший второй взрыв. «Нет-нет, дяденьки нас спасут», — женщина пересадила мальчика подальше от иллюминатора, всеми силами сдерживая слезы, крупными гроздьями налившиеся в уголках глаз.

Алексей тут же рванул в кабину пилотов, впервые за весь полет расчищая себе дорогу, оставив Антона успокаивать пассажиров. Просьбы молодого человека о сохранении спокойствия и необходимости занять свои места не возымели никакого эффекта — салон самолета вновь погрузился в хаос.

Тем временем Алексей зашел в кабину, где пилоты сохраняли невозмутимость. Мужчина очень зря принял это спокойствие за начало осуществления запасного плана по спасению сотни пассажиров. Оба пилота просто находились в шоке, выполняя управление самолетом на автомате и не выражая никаких эмоций.

— Дмитрий, — Алексей обратился к первому пилоту, однако тот не ответил.

— Дми-итрий, — мужчина дернул за плечо человека, держащего рукоятку, от которой зависела судьба стольких людей.

— Ну, что?!

— Что делать будем?

— А хрен его знает, — пилот проговорил эту фразу таким спокойным голосом, словно ничего особенного и не произошло. Этот человек, одетый в форму цвета неба, которое давно уже превратилось для него из манящей выси в самое обыкновенное рабочее место, только с облаками, воздушными ямами и атмосферными осадками, которые необходимо старательно избегать, исчерпал на сегодня все свои чувства и хотел, чтобы от него все просто отстали. Однако спускать все на самотек, когда за твоими плечами больше сотни беззащитных людей, было никак нельзя, и пилот собрал всю волю в кулак, заявив:

— Будем садиться на воду. Топлива все равно не хватит дотянуть до другого аэропорта. А Енисей — довольно широкая река. Иди в салон, — обратился он к Алексею, — и скажи пассажирам, чтобы пристегнулись и держались за все, что только можно.

Алексей помог Антону навести порядок в салоне, усадив всех пассажиров на свои места и проверив крепление ремней у детей и женщин. Затем мужчины уселись сами. Самолет начал плавно снижаться, заметно понизив скорость.

— Как ты можешь сохранять такое спокойствие?

— Ты знаешь, я давно понял: жизнь — это и есть река, и мы не проводим русло, мы только задаем скорость. Если нам сейчас и суждено умереть, то, по крайней мере, надо встретить смерть достойно. Держись, Антон — все будет хорошо. Рад был с тобой познакомиться.

От мощного удара о водную гладь свет в салоне самолета погас, а Антон не удержался в кресле.

Где-то заиграл мобильный телефон. Антону не без труда удалось нашарить его. В трубке раздались беспокойные слова:

— Ты спишь что ли, балбесина? Экзамен уже вовсю идет, давай скорей сюда.

— Сколько времени?

— Да какая разница сколько сейчас времени?! Одежда — трамвай — университет. Я попробую задержать препода.

— Ага, уже встал. Спасибо.

ЯНВАРЬ 2008