Виньярд — Фея снов часть 6 (заключительная)

I

Здесь так хорошо… Каждому по своему. Однако все трое понимали, что хорошо каждому из них и старались не мешать друг другу. Удовольствие всегда приятно, из какого источника его не получай. Будь то любовь к противоположному полу, к бутылке или истязательствам. Обосновать свои увлечения мог каждый. Где-то оправдание — чистота, где-то — очищение.

Они любили её и мир, что она подарила. В подарке не хватало одной немаловажной детали и это камнем лежало на душе. Месть за обиду, нанесённую… Не важно когда. В этом месте времени не существовало, в привычном им ранее понимании. Если раньше времени катастрофически не хватало, то здесь они просто не думали ни о чём подобном. Всё шло своим чередом.

Хозяйка помогала во всех начинаниях, ни чего не прося взамен, пока… Иногда ей даже нравилась троица, но чаще бесила, ей не терпелось воспользоваться ими и избавиться от их присутствия. Три ублюдка с абсолютно сломленной верой, при чём, так запросто. Те двое, что остались, гораздо крепче. Хотя, надо признаться, девку почти удалось одолеть. Идея с её братом была прекрасна, пусть всё и закончилось раньше времени, кое-какоё эффект произвести удалось. Девка почти сломалась, в глазах была паника, ей осталось немного и она присоединится к троим ублюдкам, пирующим неподалёку.

Она видела, как парень с девкой встретились у недостроенного здания. Они снова хотят вызвать её на бой, и с ними будет двое охотников, что выслеживали взрослого Максима, имея его под рукой. Что ж… То ещё будет зрелище. Здесь то и пригодятся эти трое. И она взвала к первому.

II

— Боже мой, как глупо…— Покачал головой Витя, сжимая в руке стакан с мутной жёлтой жидкостью.— Неужели это я? Зачем только я согласился на всё это.

Костя и Юля не обращали на него внимания. Сафронов едва сдерживал смех.

— Что ржёшь, паскуда!— Добродушно руганулся Витя.

— Судя по цвету, у тебя проблемы с почками…— Витя насупился и отвернулся.— И чувством юмора.— Добавил Андрей.

Губы Кости тронула улыбка. Юля сохранила каменное выражение лица. Это напомнило Андрею эпизод из юности. Когда они гноили девчонку по прозвищу «каменное лицо». Юля с ней не имела ни какого сходства. Ту же было вовсе не жаль. Гнилой характер, внешность каменной глыбы, блядская натура… Ну разве не достаточно поводов для унижения… А вообще то странно, что он о ней вспомнил.

— Давайте начнём.— Предложил Костя и опустошил стакан.

Юля не успела его остановить.— Ты так и не сказал, что ты задумал.

Костя изменился в лице. Брови сошлись на переносице, глаза заполнили безумные огоньки. Юля уже решила, что в друга вселилась Фея. Она отшатнулась.

— Я всё сделаю сам.— Просипел Костя.— Вы просто мешайте Косте, а не мне.

Юля ни чего не ответила, уперев взгляд в пол.

— Полегче бы ты, парень.— Попросил Андрей.

Костя бросил на него свирепый взгляд, но промолчал. Витя насупился и молчал, не нравилось ему такое начало.

— Предлагаю быстрее закончить это.— Выговорил Костя.

Витя морщился, будто ему предстояло проглотить сочный очищенный лимон. Сафронов спокойно исполнил обязанность, но было видно, что с трудом сдерживал рвотный рефлекс. Для Юли с Костей это испытание вошло в привычку.

— Далемрад Дас Иксар Лерпа Иам.— Замогильным голосом провыла Юля.— Повторяйте!— Обычным, слегка повышенным тоном добавила она.

Косте этого не потребовалось, он произнёс слова вместе с подругой. Следователи, споткнувшись по паре раз, выговорили заклинание.

Ни чего не происходило, они так же сидели в полуразваленной комнате, всё в тех же позах. Витя, закрывший глаза, аккуратно приоткрыл один, не заметив изменений, посмотрел двумя.

— И что?— Ехидно спросил он.

— Не понимаю…— Развёл руками Костя.

— Это не смешно, ребят, шутка явно затянулась, да и вообще не удалась.— Сафронов сплюнул, вкус мочи преследовал его.

— Что-то не сработало…— Пытался оправдаться Костя, удивлённо озираясь. У нас с Юлей всегда всё получалось, правда, ведь?— Он с надеждой посмотрел на подругу.

— Всё, я пошёл отсюда!— Витя встал, но Юля жестом остановила его.

— Слушайте.— Сказала она и приложила палец к губам. Из-за угла доносились приглушённые голоса. Десятки голосов.

— Кто это может быть? Может хулиганы какие-нибудь.

— Вряд ли…— Покачал головой Костя.— Похоже, что мы всё-таки спим. У нас получилось таки!— Он победно поднял кулаки.

— Но мы даже не заснули!— Возмутился Витя.— Это какие-то чёртовы подростки. Токсикоманы, мать их!

Витя быстро двинулся в сторону дверного проёма.

— Нет!— Крикнул Костя.

Витя не слушал. С быстротой кошки он выскочил в коридор, развернулся в сторону шума и замер. На его лицо упал яркий свет.

— Разве больница уже работает?— Посмотрел он на оставшихся в комнате.

Сафронов первым подскочил к коллеге и заглянул в коридор.

— Твою мать…— Прошептал он.— Такого не бывает… Нет, точно не бывает!

Не спеша, подошли Костя и Юля. Они видели и не такое. Но в такой ситуации важно ни то, что ты видишь, а что чувствуешь. Ощущение реальности не покидает, не смотря на нереальные вещи, происходящие вокруг. С этим очень трудно мириться. Костя и Юля давно преодолели это препятствие, для следователей такое в новинку.

— Вы просто знайте, что спите, и всё будет хорошо.— Неуклюже успокоил взрослых Костя.

Витя посмотрел в сторону подростка, Косте показалось, что смотрит он в глаза наркоману. Все четверо стояли рядом и видели один и тот же сон. Ярко освещённый коридор больницы, белые стены, вереницы палат. По коридору ходят врачи и пациенты. Мирно и тихо. Ни кто не обращает внимания на незваных гостей. Костя первым вступил на покрытый линолеумом пол, позади услышал осторожные шаги, остальные последовали примеру.

— Куда?— Шёпотом спросила Юля.

Костя пожал плечами.

— Просто будем держаться вместе.— Ответил так же, шёпотом Костя.— Так труднее одолеть нас

— Он прав.— Поддержал Костю Витя.

— Эй! В сторону!— Крикнул санитар, загородившим проход сновидцам.

Они прижались к стенам. Мимо них провезли каталку. Старик, укрытый по грудь белой простынёй, отправился на операцию.

— Слишком реально для сна.— Подвёл итог Сафронов.

— И одновременно слишком фантастично.— То ли возразил, то ли поддержал коллегу Витя.— Как бы там ни было надо что-то делать. Где эта виновница торжества?

— Она сама найдёт нас, можете быть уверены.— Усмехнулся Костя.— А пока можно просто прогуляться по больнице, какой её все увидят очень не скоро.

— Думаешь, мы видим будущее в этот момент?— Поинтересовался Витя.

— Не мы. Это она его видит.— Неопределённо мотнул головой Костя.— А в наших силах, изменить это будущее… Если есть желание.

Витя оглянулся по сторонам.— Да, нет, пусть всё так и остаётся, вроде бы не плохо больница выглядит.

— Не обольщайся.— Сказал Сафронов.— Жопой чувствую, что-то здесь не чисто. Слишком спокойно как будто…

Они дошли до конца коридора. По пути Андрей успел заглянуть в несколько палат, но подозрения ни чего не вызвало. По несколько коек в палате, некоторые пустуют, на других в разных позах покоятся больные, кто читает книгу, кто пялится в потолок, кто просто спит. В одной из палат, где был всего один пациент, который то же крепко спал, Андрей попытался выглянуть в окно. Но, вопреки его ожиданиям на улице было совсем неплохо. Лето в разгаре, яркое солнце, светящее в окно, практически ослепляет. Всё так хорошо, что не хочется даже предположить существования такого пассажира, как Фея.

На пути возникла лестница.

— Вниз или наверх? — Спросил Витя.

— Риторический вопрос.— Ответил Сафронов.

Костя схватил за рукав следователя.

— Посмотрите вниз! — Истерически прошептал он.

Возглас удивления вырвался одновременно у трёх человек. Ниже на пол пролёта стоял Сумасшедший Гном — Дворкин. Волосы взъерошены, одежда в беспорядке, глаза бегают из стороны в сторону.

— Что, ублюдки, не ожидали!— Крикнул Гном.— Вам здесь не место и я вам это докажу.— У него в руке сверкнула бутылочная розочка.— Засажу под ребро первому, кто подойдёт!

Он перебросил оружие из руки в руку, провёл рукой по волосам и бросился вверх. Юля завизжала. Костя ещё сильнее вцепился в рукав Сафронова.

— Идите вверх, я догоню!— Гаркнул Витя и преградил дорогу Дворкину.

Сафронов не заставил просить дважды, схватив за шкирку онемевших подростков, потащил их наверх.

— Что смелый?— Прорычал Дворкин, но остановился.

— Ты действительно веришь, что тебя можно испугаться, гнида кошачья!?— Шаря по сторонам глазами, в поисках какого-нибудь подобия оружию, насмешливым тоном изрёк Виктор.

— Я тебя суку покалечу!— Продолжил угрожать Дворкин, но вперёд не двигался.

— Расширяй словарный запас, острослов.— Виктор пытался разозлить подонка. В гневе чаще совершаются ошибки, и ему это удалось.

Не разбирая дороги, Гном бросился в атаку и в результате, споткнувшись о последнюю ступеньку, растянулся на, по обыкновению, холодном больничном полу. Виктор услышал глухой удар, в этот же момент заметил, одиноко стоявший в углу костыль. Схватив, не весть бог, какое оружие на перевес, Виктор медленно подошёл к лежащему противнику, неужели всё так просто. С таким то идиотом всё может быть. Дворкин не подавал признаков сознания. Витя опустил костыль и громко вздохнул. В гробовой тишине, внезапно опустевшего коридора этот звук оказался громче танка в церкви. И куда это все делись?

Боль ошпарила ногу чуть выше колена. Виктор вскрикнул и отскочил. Дворкин медленно поднимался, в руке всё так же розочка, только теперь в крови Вити. Виктор взглянул на раненую ногу, потом на Дворкина. При падении Гном пострадал не слабо. У него рассечена бровь, из носа идёт кровь, похоже, сломан, Дворкин улыбался и видно, что не хватает парочки зубов. Упал, что называется, неудачно, но был полон сил продолжать так и не начавшуюся драку.

— Думал, всё будет легко?— Съехидничал Дворкин.

— Нет. Сожалел, что сам не сломал тебе нос.— Не менее язвительным тоном ответил Витя.

— Что ж…— Процедил Гном.— И я того же мнения.

Дворкин сделал выпад в сторону Вити. Витя отошёл на шаг в сторону и ударил костылём по руке с розочкой. Невероятным движением Дворкин успел отдёрнуть руку и сам нанёс Виктору удар ногой, попав в колено. Виктор отшатнулся, но успел ударить Дворкина по плечу, правда, удар получился слабым и бездейственным. Витя отошёл на приличное расстояние, дабы перевести дух.

— Плохо вас в милиции обучают.— Сказал Дворкин, вытирая рукавом, лицо залитое кровью.

Витя молча отступал, прихрамывая на порезанную ногу.

— Что, иссяк словарный запас, мент?— Последнее слово Дворкин произнёс с особой ненавистью.

Витя усмехнулся и поманил Дворкина. Обнажив окровавленные зубы, он не заставил долго ждать и бросился вперёд. Витя встретил его обманным ударом, сделал движение костылём и в этот же момент ударил ногой в пах. И попал. Дворкин выронил розочку и, скрючившись, свалился на пол. Витя налетел, как ребёнок на новую игрушку, разве что с другой целью, убить или, как минимум, покалечить. Он наносил удары пока Дворкин не перестал подавать признаки жизни. Витя остановился, чтобы восстановить дыхание. На всякий случай следователь ещё раз пнул по лицу недвижимого врага и лишь тогда отправился вслед за компаньонами, наверх по лестнице.

— Эй, ты, стой!— Раздался голос сзади.

Витя в изумлении развернулся. Дворкин крепко стоял на ногах, на лице не было и следа от побоев. Но это же не возможно! Он, как минимум, покалечил низкорослого ублюдка.

— Что,— усмехнулся Дворкин,— привидение увидел?

— Нет.— Парировал Виктор.— Живой труп.

Дворкин оскалился, из его глотки вырвался утробный рык. С быстротой молнии он бросился на Витю. Вся ситуация сильно смахивала на дурной сон, что в общем то так и было. Витя парировал удар за ударом, но силы у него утекали аки воды сквозь пальцы. Кулак гнома пробил уже почти несуществующую оборону, Витя прикрыл руками лицо, отступая. Голову залила волна боли, руками Витя чувствовал кровь. Ноги подкосились, он рухнул на пол. Витя зажмурился. Ожидая страшного конца, но ничего не происходило. Что же гномик не хочет бить лежачего, неожиданное проявление благородства или тупость, или Витя проснулся, или…

— Вставай, надо двигаться! — Прозвучал голос, почти над ухом

Витя усмехнулся, и его руки опустились на пол. Над ним стоял не Дворкин, даже не Перцев, чёрт побери. Это был тот, кого Витя ожидал здесь меньше всего увидеть.

— Долго ещё прохлаждаться будешь. — Кузин протянул ему руку. — Вставай, раздолбай!

Он помог Виктору подняться, Витя отряхнулся. Посмотрел на свои окровавленные ладони, потом на пол, где валялся, без сознания, Дворкин. Как это интересно Кузину удалось. С другой стороны, хер он положил бы его, не замучай Дворкина, Витя

— Я, наверное, выгляжу хреново? — Спросил он

— Здесь красоваться видимо не передкем. — Усмехнулся Кузин. — И, кстати, пока не забыл. Какого чёрта здесь происходит?

— Помолчи. — Постарался вежливо заткнуть коллегу Витя. — Этот твой вопрос имеет второстепенное значение. Сейчас важно установить, что ты здесь делаешь и на чьей ты стороне.

Кузин пожал плечами. Судя, по выражению лица его не особо напрягала сложившаяся ситуация. Конечно, он наверняка не знал и десятой, то и сотой части сути происходящего, для него это обычный, пусть и весьма интересный сон. Пожалуй, всё, что он знает — что он спит.

— Я так понимаю — это сон. Это я хотел бы знать, что ты делаешь в моём сне. — Последние слова прозвучали в весьма шутливой интонации.

— Мне всё-таки интересно. — Не унимался Витя. — Как ты сюда попал? Ты случайно не пил ничего такого? И как тебе удалось положить мелкого урода?

— Я просто сплю и всё тут. Мой сон, вот я и положил, а ты не смог, не хер вперёд батьки в пекло лезть. — Сколько Витя знал, Кузин всегда был самым самоуверенным из всех его знакомых. За, что его немного недолюбливали на работе, да и, наверное, дома. Иногда эта самоуверенность оправдывалась, но только не сегодня.

— Я скажу тебе, как он попал сюда. — Раздался голос позади них. Кузин и Рыженко оглянулись.

— Ты его знаешь? — Спросил Витя, поскольку не узнал говорившего, хотя и догадывался.

Кузин кивнул.

— Это Перцев, предводитель троицы, лидер так сказать. — Кузин усмехнулся. — Мы раньше встречались, только ситуация тогда была немного другой.

— О, да другой! — Кивнул Перцев. — Тогда ты сделал мне больно, очень больно. Я до сих пор вспоминаю тот день, я вспоминаю твоё лицо, я мечтал о нашей встрече, именно здесь, здесь мой мир, а ты здесь никто. Пидор!

— С удовольствием обсужу с тобой эти вопросы, прямо сейчас малолетний ублюдок. — Кузин закатал рукава и пошёл в сторону Перцева. — На твоём месте я бы сейчас дрожал от ужаса.

Лицо Перцева разрезала кривая ухмылка:

— Дрожу, как паутинка на ветру, только нет от ужаса, а от нетерпения, от жажды твоей крови. — Перцев дико заржал.

— Да ты поэт.

Кузин вплотную приблизился к Перцеву. В глазах бывшего мента, ныне ФСБ-шника плясал весёлый огонёк предвкушения хорошей драки. Но огонёк моментально угас, как только Кузин приблизился на расстояние удара. В руке Перцева сверкнуло широкое лезвие. Простым ударом, которой Кузин парировал бы, будь он готов к появлению ножа, Перцев остановил противника. Кузин схватился за шею и бухнулся на пол. Из — под пальцев заструилась кровь, он посмотрел на Витю, тот стоял, понурив голову. В глазах Кузина читалось, что он понял, что это не просто сон, мать его.

Кузин повалился на бок. Витя в растерянности смотрел на происходящее, не зная, что предпринять. Он поднял взгляд на Перцева. Молчун ухмылялся, вытирая лезвия ножа о рукав рубашки.

— У меня есть к тебе предложение. — Сказал Перцев, в голосе звучала насмешка. — Сейчас ты возьмёшь у меня в рот то, что я предложу потом, когда всем станет хорошо, можешь живой и невредимый отправляться домой. Как тебе такой расклад?

Витя посмотрел в глаза, идущему на него убийце, не просто подростку, подростку, для которого исчезли границы в выполнении своих самых сокровенных желаний, что сделало его сильнее, наглее и более, что самое страшное, мечтающим. Он не собирался брать то. Что ему предложит Перцев, но и сдаваться без сопротивления не было не малейшего желания.

— Есть и второй вариант. — Продолжил Перцев. — Ты стоишь спокойно, я работаю быстро…

— Что-то ты разговорчивый какой-то. — Перебил Его Витя. — Тебя же вроде Молчун всегда называли, Что же ты не оправдываешь своё имя?

Виктор отступил на шаг.

— Другие места, другие правила…— Пожал плечами Перцев. — А звали меня всегда, и будут звать дальше, Алексей.

— Не очень похож ты на Алексея.

— Не понял…

— Не сомневаюсь.

— Ты издеваешься, уродец недоделанный! — Лицо Перцева налилось кровью. — Так сдохни же!

Он ударил ножом. Витя не стал сопротивляться, не было смысла доставлять удовольствие ублюдку, пусть лучше убьёт слабого, чем сильного.

III

Второй этаж сильно отличался от первого. Во-первых тут почти что не было людей. Если, кто и попадлася на встречу так врачи, сёстры, в общем персонал больницы. Палат тут не было. Зато были операционные, в боьшом количестве. Лицо Кости засветилось.

— Чему рад? — Спросил его Сафронов.

— Кто к нам с мячом придёт, с тем мы и сыграем, забей клин поглубже. — Всё-также, улыбаясь, ответил Костя.

— Странный он какой — то. — Обратился следователь к Юле. В ответ она просто пожала плечами.

— Стойте. — Костя остановился возле прозрачной двери одной из операционных. — Это случится здесь. Я останусь здесь, а вашей задачей будет заманить её сюда.

Юля закатила глаза, поминуя о прошлых неудачах, и о том, как пропал Артём, оставшись наедине с Феей. Сафронов отнесся к словам подростка серьёзно.

— Как ты предлагаешь нам заманить её? — Спросил он.

— Разделитесь, она придёт к кому-нибудь, придёт лично. А уж там со всех ног ко мне. А уж Костя знает, что делать. — Добавил он шёпотом.

— А с приманкой он не поделится своими мыслями? — Съязвила Юля.

Костя обиженно посмотрел на неё, но ничего не сказал. Юля отвела взгляд в сторону и увидела в коридоре Белкина. Он смотрел на гостей, но подойти не решался, видимо боялся большего количества. Фея не смогла искоренить в нём полностью. В одной руке у Белкина — початая бутылка пива, в другой железная палка, около метра длинной.

— Значит так! — Громко проговорил Сафронов. — Юля, иди в ту сторону. — Он указал в противоположную сторону от Белкина. — Ищи фею, или пусть она ищет тебя, не суть как важно, а я займусь этим ублюдком. — Он сплюнул в сторону Белкина, которого за глаза называли промежностью все, кто его знал. — А, ты Костя, уж не знаю, что задумал, но делай, как считаешь нужным, я думаю, ты справишься.

Костя кивнул и зашёл в операционную. Уже, будучи внутри он обернулся и помахал рукой, оставшимся снаружи, Юле и Сафронову. Последний кивнул, Юля никак не отреагировала. Костя повернулся к стеклянным шкафам, с медицинскими препаратами и принялся за их изучение.

— Уходи. — Сказал Сафронов.

Юля, даже не взглянув на него, пошла по коридору, в противоположную сторону от Белкина. Сафронов повернулся к прислужнику Феи.

Белкин, заметив, что Сафронов остался один, медленно двинулся вперёд. Железяка в его руке слегка покачивалась, на одном её конце была привязана красная ленточка. Следователь глядел на эту ленточку, не в силах отвести глаз, он очень хорошо помнил её. Воспоминания нахлынули, он ничего не мог с этим поделать. Перед глазами вставали образы раннего детства. Когда ему было восемь лет, у них во дворе всем заправляли трое, какое нелепое совпадение, малолетних подонков. Они называли себя красными лентами, видать посмотрели какой-то дешевый фильм. Эти красные ленты держали в страхе младших и тех, кто немногим старше их самих. Один из них, его Андрей помнил лучше других, Сергей, фамилия была стёрта временем, всегда носил при себе точно такую же железную палку, с повязанной на ней красной ленточкой. Однажды, когда маленький Сафронов не соизволил отдать им деньги, что мать дала ему на кинотеатр, Сергей почему — то впал в бешенство, и с размаху ударил этой самой палкой по голове восьмилетнего ребёнка. Андрей тогда получил пролом черепа и сотрясение, Сергей срок в колонии для несовершеннолетних. Больше Сафронов его никогда не видел. Оставшиеся двое из красных лент, что называется, отошли от дел, жизнь малолеток во дворе наладилась. Сафронов заплатил за это самую большую цену, однако никогда не жалел, что не отдал тогда деньги этим пидорам. Плюс ко всему он уже в восемь лет заслужил какое-то уважение со стороны не только сверстников, но и пацанов постарше. И вот опять кадр из детства. Окровавленная железяка в руках хулигана, полный рот земли и крови.

Сафронов поднял испуганные глаза маленького ребёнка. Белкин усмехался, глядя на почти поверженного следователя.

— Откуда ты знаешь про красную ленту? — Дрожащим голосом спросил Сафронов.

Белкин улыбался глупой улыбкой. Где-то в глубине души, под детскими страхами у Сафронова зародилось сильное желание стереть с лица Белкина этот идиотизм, желание это упорно ползло вверх.

— Сны многое могут рассказать о человеке. — Говорил Белкин медленно, с трудом работая челюстями. Похоже, он был пьян. Он поднес палку к глазам, будто только, что понял, что у него в руках. Опять улыбнулся.

Сафронов понял, почему ему так неприятна эта улыбка, он уже видел её на устах Сергея, как раз в момент удара…

— Я ненавижу тебя, урод. — Прошипел Сафронов, в нём говорил маленький обиженный восьмилетний ребёнок.

— И что ты сделаешь? Ударишь меня?

Боже моё, всё повторяется… Как не хочется вновь видеть окровавленную палку. Белкин приближался, Сафронов отступал. Во рту он чувствовал металлический привкус.

— Я больше не боюсь тебя, ты просто маленькое чмо. — Рявкнул Сафронов и, закрыв глаза, бросился в атаку.

Белкин, будучи нетрезвым, потерял драгоценные секунды, не успев даже занести руку для удара. Сафронов налетел на него, оба свалились на пол. Железяка, со звоном покатилась по полу. Сафронов откатился и схватил её, сталь приятно холодила ладонь. Он ощутил прилив ярости, чувство желания стереть с лица Белкина идиотизм вырвалось наружу. Сафронов вскочил на ноги. Его противник, кряхтя, пытался подняться на ноги, но каждый раз его ног скользили, будто по льду.

— У меня нет денег! — Проревел Сафронов. — Понял, ты, мразь!

— Не понял ничего…— Промямлил Белкин. — Какие деньги?

Сафронов ничего не ответил. Он, что было силы, ударил Белкина по голове. Белкин хрюкнул и распластался на полу.

— Никаких денег! Понял! — Орал Сафронов, нанося удар за ударом. Он не остановился, пока голова молодого алкаша не превратилась в кашу из крови и костей.

Сафронов перевёл дух. Палка выпала из руки. Он посмотрел на творение рук своих. Он не испытывал ни капли сожаления, скорее полное удовлетворение от свершённого. Сафронов не услышал, как к нему неслышно сзади подошёл Перцев. Он успел лишь почувствовать сталь у себя под сердцем, хотя врядли до конца понял, что произошло. Сафронов упал на пол, глаза, стеклянные, как дверь, в которых они отражались остались навсегда открытыми.

Перцев грязно выругался и подошёл к двери операционной, за которой разглядывал склянки Костя. Сильный удар кулака и стекло разлетелось вдребезги. Костя вздрогнул и медленно повернулся. Перцев усмехнулся и пошёл на парня, сжимая нож двумя руками. Костя стоял в растерянности, сжимая в руках склянку оранжевого стекла.

— Ну, что, мудак, допрыгался! — Взвизгнул Перцев и полете на пол от сильного толчка в спину.

— Юля! — заорал Костя.

Девочка влетела в комнату, не заметив одного из троицы, сбила последнего с ног. Костя не растерялся. Поставил склянку на операционный стол, схватил, лежащий рядом на столике скальпель и, размахнувшись, воткнул в область затылка Перцева. Молчун более не шевелился.

— Она идёт! Делай что-нибудь! — Закричала Юля. Вокруг поднимался страшный шум.

Костя взял в руки склянку, что держал ранее.

— Юля, прикрой меня!

Стёкла вокруг разлетелись и зависли в воздухе сотнями капель. Костя оглянулся и принялся пытаться раскрутить крышку на оранжевой склянке.

— Что у тебя там?— Крикнула Юля, но её заглушил дикий вой.

— Иди сюда, сука!— Костя вышел из-за спины девочки, одна рука лежала на горлышке склянки.

В комнату ворвался ветер, а вместе с ним пришла Фея. Костя и Юля почувствовали её присутствие, как это было последний год, они всегда чувствовали. Упал мрак. Глубокий холод окутал их, у обоих застучали зубы.

— Вы умрёте здесь и сейчас! — Миллион голосов в одну секунду зазвучало в голове у друзей.

— Нет, — процедил сквозь зубы Костя. — Здесь умрёшь только ты.

Юля его не слышала, но зато, в этом Костя был уверен на сто процентов, фея его слышала. Он убрал руку, по воздуху понёсся едкий запах. И в этот же момент смолк шум, исчез холод.

— Что же ты! Почему ты нас не трогаешь, что запах не нравится? Усни же, сука!

Костя вздрогнул. По его щеке пробежал холодок, что-то липкое коснулось его лица. Костя отпрянул. Он понял — это она коснулась его. Он посмотрел на Юлю. Девочка без чувств валялась на полу. Подействовало, пронеслось в голове у Кости.

— Глупец.— Теперь это был один голос. Тихий будто отдаляющийся. Ты только, что обрёк всё человечество на медленную смерть от… От моего отсутствия… От бессонницы. — Последнее слово Костя разобрал с трудом, Фея ушла, он это почувствовал, как всегда чувствовал её присутствие. А в следующий момент уснул и он сам.

IV

Костя очнулся. В спину впивалось множество иголочек. Камни сообразил мальчик, они ведь уснули в недостроенном здании, он помнил, там, на полу было много мелких камушков. Его кто-то тряс за плечо. Он с трудом открыл слипшиеся после сна глаза и сквозь пелену увидел лицо Юли.

— Костя…— Прошептала она. — Всё кончилось, скажи, я ведь не ошибаюсь.

Костя кивнул и огляделся. То, что он увидел вокруг себя, ему не понравилось, а кому понравится, проснувшись по утру обнаружить возле себя двух мёртвых милиционеров и одного дико озирающегося по сторонам, находящегося в невменяемом состоянии Сумасшедшего гнома. Как вам такой набор?

— Много будет вопросов. — Подытожила картину Юля.

Костя с трудом поднялся на ноги.

— Скажи, Костя, это конец?

— Для феи — да…

— Но как тебе удалось?

— Я внял последним словам Максима. — На этих словах, Костя заметил, что Юля помрачнела. Брата вернуть не удалось.— Он сказал, что кто к нам с мячом придёт, с тем мы и сыграем, и чтоб я поглубже вбил клин.

— И что?

— Я заставил фею уснуть. Чем она видимо и занималась, до того как мы её потревожили. Я специально назначил местом встречи больницу, я постарался думать о врачах только хорошее, о больницах в целом только хорошее. Перед уходом из дома, я посмотрел в материной книги, она, знаешь ли, любит всякие там медицинские справочники, какие бывают средства наркоза, несколько штук запомнил…

— Не скажу, что это гениально, но уважения ты точно заслуживаешь. — Она похлопала его по плечу.

— Есть только одно, но… Начал, было, Костя.

— Тссс… — Она приложила палец к его губам. Костя потупил взгляд. — Не хочу ничего слышать. Я хочу домой, я хочу просто отдохнуть.

Костя посмотрел на неё. Юля впервые за долгое время улыбалась, легко и непринуждённо. Он решил не портить её настроение и не рассказывать о бессоннице, мало ли может фея решила просто пугануть напоследок. Ему самому хотелось просто отдохнуть, как и ей. Ни о чём не думая.

— А они,— спросил Костя.

— Когда их кто-нибудь найдёт, свалим всё как обычно на сумасшедшего гнома.

Костя улыбнулся. Пусть она всё узнает сама… Потом…

КОНЕЦ