oganetsyans — Охотники на детей

Ray Bradbury, “The Pedestrian”

После развода сотрудники ППС расходились сторонами. По двое — точно возлюбленные. Несколько нарядов уехало на уазиках. Они не спеша двигались по улицам райцентра Курново, смотря по сторонам. При обнаружении людей на улицах уазики останавливались. Проводился досмотр. Проверялось наличие алкоголя в крови. Пешеходов проверяли по водительской дозе. И вообще, всех, от кого пахло чем-то непонятным, тотчас везли «на больничку».

Сергей и Иван ехали на синем уазике, вертя головами по сторонам. Близилось время 22:00 (Ваши дети дома?). Оставалось, впрочем, еще десять минут. Иван предложил подвести часы и начать ловить уже сейчас.

—Наши, — сказал Сергей.

Они проезжали мимо пивбара, и там, за углом, втихую стоял уазик сержанта Ручкина. Они забирали всех, кому вздумалось перемещаться из пивбара на своих двоих.

—А правильно. Суки! — заметил Сергей. — Пусть такси берут и едут. Пьют. Суки.

Сергей не пил. Он вообще был трезвенник. Ему было 30 лет. В свободное от смены время он разводил курочек.

Бывали дни, когда и такси не помогало — вытаскивали прямо из салона и везли «на больничку», где сами же и проводили освидетельствования. Это была большая гордость — уметь все делать за врача. Но такие радикальные меры проводились лишь тогда, когда не хватало протоколов. Сейчас же, в данный момент, основным объектом для протокола были дети.

—Скоро выпускной, — сказал Иван, — вон там и разгонимся. Они ж, твари, после 22:00 будут оставаться.

-А если разрешат?

-Не знаю. Не должны.

-Всех тогда, тварей, переловим.

-Да. Сколько протоколов будет!

Они выехали на центральную улицу. Время от времени им попадались прохожие, но отличные милиционеры и не собирались их останавливать. Они искали детей. Проехав под торжественной вывеской:

   Дети — цветы жизни!

                            губернатор

Сергей и Иван заметили таинственные тени возле во дворе среди нескольких трехэтажек, возле футбольной площадки.

—Та-а-а-а-ак, — обрадовался Сергей, — знакомый запах….

Иван резко завернул, и вот — есть контакт!

Дети!

-Дети! — воскликнул Сергей.

-Успеем! Не уйдут!

И он был прав. Дети не ушли. Это было трое мальчиков лет тринадцати. Они заигрались на спортплощадке, от которой до дома было ровно 50 метров. Мальчики были беспечны. Они считали, что это фатальное расстояние можно преодолеть одним марш-броском.

Увы.

-олпрыалопрвалыорплцйв, — представился Сергей.

Он говорил так быстро, что и лингвоанализатор бы не разобрал.

-Мы в футбол играли, — сказал один из мальчиков.

-Закон о детях знаете? — спросил Иван.

-Не-а.

-Ладно, — сказал Сергей и полез за протоколами.

Счет открыт!

Потом, выехав из дворов, они навестили компьютерный клуб. Было 21:55, и в клубе задержался один мальчик. Однако, администратор проявил смекалку. Он знал, что 21:55 — это время приезда наряда. Зазевавшегося мальчика спрятали за ширмой.

—Чтобы больше такого не было, — сказал админ, — понял?

-А чо? — стал пререкаться уверенный паренек.

-Я говорю, мы из-за тебя штраф получим.

-Сам виноват!

-Э, поговори мне, — сказал системотехник (он задержался до вечера и что-то чинил), — давай, перебежками — домой.

-Не ссы, прорвусь.

-Далеко живешь? — спросил админ.

-Нет. Недалеко.

Надо сказать, что мальчик был не дурак и прорывался уверенно. Наряды его не поймали. Он шел теми улицами, где не было асфальта — по таким чаще всего милиционеры не ходили и не ездили, хотя, конечно же, были и исключения, и мальчик оглядывался. В случае чего он был готов спрятаться где-нибудь за деревом или в клумбе. В итоге, он и поиграл «контра страйк», и не дал родителям усомниться в своей зрелости.

Сергей же и Иван продолжали свой путь.

—Надо по школьным площадкам проскочить, — сказал Иван, — они там часто сидят.

-Да, — ответил Сергей, — суки. Правильные дети все сейчас дома. А эти — суки. Растут наркоманы и проститутки. И родители такие же. Отбросы общества.

-А ты вообще запах спиртного не переносишь? — спросил Иван.

-Да.

Они проследовали мимо кафе «Услада» — буквы были на фронтоне, в человеческий рост. Поначалу место называлось «Ослада» — ибо держал один армянский авторитет, а он плохо знал русский язык. Спорить же с ним никто не решался. Но с тех пор прошло много времени. Авторитета того давно уж пристрелили, а кабаком уже давно владел кто-то еще.

—Наши, — сказал Сергей.

Это был наряд сержанта Малинина. Они также, как и Ручкин, ждали выпивших прямо возле порожков бара. Впрочем — брали они далеко не всех — в поселке кругом был кум-сват-брат.

-Работают, — сказал Иван.

—Молодцы.

Работал, впрочем, Малинин, достаточно осторожно — чего только стоил пример старшины Дубинина, которому три недели назад проломили голову.

А было так:

Юра Дубинин был парень очень строгий. Он считал, что в райцентре слишком много пьяниц и бездельников, и со всеми ими нужно разбираться.

-Суки, суки, — говорил Юра.

В течение дежурства они регулярно дежурили возле магазина. Вечером они останавливали всех, кто выходил с пивом и заставляли дышать в трубочку. Если трубочка что-то показывала, везли «на больничку», проводили повторную экспертизу. Если норма была выше водительской, нарушителя везли в отделение и там писали протокол. После чего человека отпускали. Юра был лидером в общеотделовском чемпионате по протоколам.

—Суки, суки, — недовольствовал он часто, — пьянь. Дегенератов растите.

Юра пил только чай. Запах спиртного он чувствовал за километр.

С товарищами они задерживали всех, кто выходил из кафе. Люди были недовольны, так как оказывалось, что сходить в кафе вообще невозможно. Но Юре было мало.

-Суки, суки, — говорил он, — пьющие, отбросы общества.

На «больничке» он проводил экспертизу самостоятельно. Документы оформлялись задним числом.

Лейтенант Ляпин сказал ему как-то:

-Юр, ты поаккуратней.

-Надо бороться, — отвечал Дубинин, — суки, поразвелось….

Наконец, Юре стало ясно, что его борьба недостаточно. Тогда с товарищами по службе они стали ездить узкими улицами и высматривать — вдруг кто-то пьет во дворах. И действительно: пили. Многие пили и жарили шашлык. Многие пили просто. Тогда делалось так: человека подзывали к калитке. Приглашали выйти. И тотчас вязали — как нарушителя общественного порядка в общественном месте.

Потом — случилось то дежурство. Юра Дубинин был «на больничке» и оформлял гражданина Стукова, которого, кстати, также вынули со своего частного двора, где он бродил, будучи пьяным. К «больничке» подъехало несколько дорогих тачек. Из них вышли ребята. Они вошли в «больничку».

—Ну что, мусорок, как дела? — спросили у Юры и ударили головой об стол.

Вместе с Юрой в кабинете находилось две врачицы и рядовой Иванов. Иванова не тронули — только пендаля дали и велели ждать возле дверей. Врачицы с ужасом убежали. Юру же побили об стол, после чего его в тяжелом состоянии доставили в реанимацию. Впрочем, очнулся Дубинин быстро. Ему залатали череп и отправили домой, однако, к службе не приступал по состоянию здоровья.

Случай со старшиной Дубинным заставил руководство задуматься.

Начальник же ход этому делу не пустил, так как на следующее утро был звонок от блатных:

—Привет. Ты там смари, не бурогозь. Знаешь, с кем дело имеешь?

-По голосу слышу.

Блатные эти сидели в администрации региона. Они очень долго пробивали себе места. Сначала они работали в районах — кто место мэра себе купил, кто — зама. Время от времени губернатор вызывал из к себя на ковер: это когда делились плохо. Теперь же вес у них другой был. Впрочем, рассказ не об этом.

-Смотри, пьяный! — воскликнул Сергей.

-Да хрен с ним, мы же детей ищем!

-Нет. Надо брать.

Уазик притормозил, но не тут-то было. Завидев наряд, таинственный гражданин остановился, словно принюхиваясь. И тотчас, разорвав на себе рубашку, он прокричал:

-Нате! Мусора! Возьмите меня живым!

Иван, было, двинулся из уазика, но Сергей его удержал:

-Стой.

-Что? Мусора! Мусорки! Чо, не можете?

-Может, подкрепление вызвать? — спросил Сергей.

-Нет. Поехали. Тут протоколом не отделаешься. А случись чего, кто отвечать будет?

-Ну чо, менты! — прокричал пьяный.

-Хрен с ним, поехали. Поехали детей искать.

Иван воткнул передачу.

Мужик же, чувствуя свою победу, перешел на пение. Это была песня «Снегопад, снегопад» и пел он ее так:

-Мусора, мусора…..

-Знаешь, — сказал Иван, — хреново у нас в ППС работать.

-Чего? — спросил Сергей.

-Вот в городе — не то, что у нас. Санек Укропов там же работает.

-Да Санёк — жук.

-Да жук-то жук. Вот он чая захотел — подходить к черножопой на рынке — так, чайку. Так, бутерброд. Они ж черножопые, им-то что.

-Что, чаю хочешь?

-А что? У нас чаю захочешь…

-Так давай домой заедем.

На самом деле не подумайте, что ребята так уж испугались пьяного. Просто было распоряжение: «ребята, аккуратней». И все это — из-за случая со старшиной Дубининым.

-Ладно, я так.

Иван включил третью передачу. Ехали они небыстро. Нужно было успеть высмотреть детей. И вот — о чудо.

-Дети! — закричал Сергей.

Двое девочек были обнаружены на скамейке возле своего частного дома. Они сидели и тихо разговаривали о своих девочковых проблемах.

—Вот, — радостно сказал Сергей, доставая папку с чистыми протоколами, — не следят за ними родители. А потом из них проститутки вырастают.

-Да, — ответил Иван, — наплодили…..

Спустя двадцать минут уазик продолжал свой неспешный обход.

Вновь — центральная улица.

Ночь — как водоем. 11 вечера. На улицах — ни души. Ибо любой пешеход, появившийся на тротуаре, тотчас подвергнется проверке документов, досмотру, проверке на алкоголь. Деревья стоят и молчат. Трава на газонах — волосы ночи. Звезды — далекие друзья. До них хочется дотянуться, но где уж там. Это пока еще никому не удавалось. Может быть вам, кажется, что я сейчас пойду на второй виток?

   To enter out into that silence that was the city at eight o’ clock of a misty evening…..

Нет, мы живет в России, в 21-м веке.

—Чаю бы, — сказал Сергей.

-Да. Точно. Пора.

-Может, кофе?

-Эх, жаль мы не в городе, правда…. Там бы черномазые бы у нас метнулись….

Он приехали под вывеской:

Дети — цветы жизни!

                            губернатор

Справа, из-за домов, выходила Луна.

-Мало детей сегодня, — сказал Сергей.

-Да, — ответил Иван, — суки.