oganetsyans — Mobile apples

Я и Света.

Теперь мы в течении трех часов могли разговаривать друг с другом с помощью странного окна, которое сияло в правом глазу.

-Это яд какой-то, — сказала Света.

-Нет, не яд, — ответил я.

-По-твоему, нормальные яблоки могут быть такими?

-Конечно. Яблоко — оно солнце.

-Ясно. А ты где?

-В магазине.

-А что ты там делаешь?

-У меня приступ клептомании.

Летом воровать труднее, чем зимой. Но и зимой-то оно не просто, так как нынче кругом камеры стоят.

Так. Камера.

Я разжевал жвачку, развернулся и плюнул. Я давно тренируюсь в плевках. Я даже, когда начинал, у меня был верблюд. Мы стояли рядом, я и он. Его звали Яша. Сейчас он в Азии, я его домой отпустил.

—Ну что, начнем, — говорил я.

—Да, — отвечал Яша.

—Спорим, я сегодня сделаю тебя на метр.

-Спорим, что нет.

-На что спорим?

-На коржик.

Я, вообще-то, регулярно проигрывал Яше коржики. Он просто мучил меня. Булочная была неподалеку, в одном квартале. Во всех близлежащих магазах коржиков не было — оно и верно — вещь это любительская, коржик. К тому же, коржик — коржиком, а нужно еще чем-то его запивать. В частности — молоком.

—Давай.

—Раз, два, три.

-Три, два, раз.

До того, как Яша признал, что я плююсь лучше, чем он, у нас были долгие месяцы тренировок. Пару раз мне удавалось выиграть, но это были лишь эпизоды. Все остальные разы….

—Раз!

Я плевал резинкой. Яша — вишневой косточкой.

-Ха! — обрадовался я. — Смари!

-Ты победил, — согласился Яша, — ты и правда стал мастером. Но я все равно очень хочу коржик.

-Хорошо, — сказал я, — сколько тебе?

-Штук десять. Нет, двадцать.

-Ладно. И себе парочку возьму.

И вот, я иду по супермаркету.

-А так хорошо, — сказала Света вдохновенно, — по обычному мобильнику тебя все равно могут вычислить. Если захотят. А есть еще такая система, которая даже выключенные телефоны вычисляет. Выходит, если у тебя есть телефон, то ты постоянно находишься под слежкой.

—Да.

-Да.

-А мы — нет, — сказал я гордо.

Я стал набирать корзинку. Коньяку пару бутылок, колбаска, нарезка, красная рыба, салат, мороженное.

Теперь надо выйти.

Вы думаете, нельзя пройти мимо кассы?

Хм. Вот есть хакеры. А есть касс-спамеры. Даже если на выходе стоит детектор. Но детектор тут не стоит, тут просто толпа, и нужно просто нагло идти.

Сейчас — 2009 год!

Кому придет в голову идти мимо кассы с полной корзинкой.

Я вышел, отправил все содержимое моей добычи в багажник мопедика и повернул ключ.

—А ты как там? — спросила Света.

Было такое ощущение, что у нее под черепной коробкой — еще пару солнц. Впрочем, если на вашей волне что-то появилось, не стоит проходить мимо. Ведь я уже замечал: яблоко — это солнце.

   Даже обыкновенное яблоко.

   Идешь по саду, человек, остановись! Это не то, что турецкий постиндустриальный шар, который выдают тебе за плод света. Это тебе не отрицания природы во имя нового человека, мысли которого обязаны быть проверенными электроникой и обработанными силиконом. Это нам говорят. Но они и сами себе говорят. Любой царь — это звено в цепи. Просто там есть смазка.

Мобильные яблоки нужно искать в садах. Берете биолокационную рамку, карты таро, зеленые спички, амулеты, что-то еще. Приглашаете какую-нибудь Лилю Хегай. И — подробно, плотно, точно лущение семечек на продажу. За вас этого никто не сделает. А кто не верит — тот постиндустриален. Тот, поедая продукты, сделанные путем распада нефти, считает всех остальных людей лузерами, донорами эстрады, проч.

Если….

Все если — это сколько жира в голове.

-Я — нормально, — ответил я Свете.

-И что ты взял?

-Щас. Я еду.

-Но тебе же не нужно держать трубку.

-Точно. Дурная привычка.

-А презервативы ты взял?

-Они на кассе. Я решил не рисковать.

-Правильно. Я взяла.

-И где?

-В киоске. Я увидела, что продавщица полезла за чем-то вниз, просунула руку и вытянула их.

-Ха.

Так вот, здесь так же — как с мозгом. Вы думаете, он — это вы? Нет, это не так. Это вас просто вместе поселили. То есть, его к вам подселили. Иногда он устает. То сам по себе, то от вас. Нужно иногда хоть прислушиваться. Кстати, без мозги тоже можно жить. Только никто не пробовал. Жизнь — она тогда очень другая. Но тоже — жизнь.

И с яблоками…..

   Вообще, разговаривать можно с любым предметом, и даже с его отсутствием. И дырка от бублика — она очень болтливая. А ежели это опять — те самые турецкие яблоки, которые вы покупаете из-за того, что вам указали на то, что более дорогое — более лучшее, то и они вам что-то скажут. И они даже попытаются навязать вам свое мнение.

Но ментал — чист и солнечен.

В прошлый раз мы поехали со Светой куда-то совсем далеко. Ночью шарили с фонариками по саду. Использовали инфразвуковые динамики для подавления собак. Оно как бы нехорошо — ибо собака — тоже собеседник — но кому сейчас легко.

Потом, найдя их, мы вышли к железной дороге. Звезды были рассыпучими. Хотелось любви. Мы занимались любовью прямо на железнодорожном полотне. Потом, когда вдали прокричал локомотив, мы перелезли на другую сторону, туда, где были спрятаны мопедики.

—Яблоки горячие, — сказала Света.

—Да.

-Может, они с vip-функциями?

-Надо проверить.

-В прошлый раз у меня был встроенный японский словарь, но я так и не успела поговорить ни с одним японцем.

-А у меня был фотоальбом любимых насекомых.

-Ага.

Я остановился на перекрестке, когда услышал вызов.

-Да, — ответил я мысленно.

-Это я, я.

-А, привет. Как у тебя, жарко?

-Нет. Мне хорошо. А у тебя холодно.

-Нет, у меня тоже жарко.

-Нет. Это холод.

-А где ты нашел яблоко, Яша?

-Я нашел реликтовое мобильное яблоко в пустыне. Оно само по себе. Оно не растет на ветках.

-Это правда?

-Да. Оно долгоиграющее.

-Это здорово.

Я приехал домой.

—Сломался кондиционер, — сказала Света.

-Это ничего, — ответил я, — у нас все равно холодно.

-С чего ты взял?

-Это Яша сказал.

-Ты видел Яшу?

-Нет. Я с ним говорил. Он нашел реликтовое яблоко.

Мы пили коньяк. Музыка была тяжелая, но медленная. Это потому что бывает драйв в тишине. Вот яблоки — они знают драйв. Это не то, что мы. Собственно, даже не все музыканты чувствуют. Умение — это не только бегать.

И тренировки — это только мышцы. И много поэзии — это занятие для антенщиков. Я не призываю ничего не делать. Но среди мало любви. Гораздо больше — игра со встроенным серым аппаратом. Это только кажется, что вы кого-нибудь там любите. Нет, это оно, он, эта машины, рождает в вас образ. Понятное дело, что сначала вы ловите его взглядом. И все дальнейшее идет автоматически. Вы играете… Вот так играют колбасой — туда, сюда. Люблю — не люблю. Экран в мозгах вправо, влево. Переставим зеркало. Заметьте, и даже и писателей, поэтом именно из-за этого мало. Так как образ…. А вдруг…. Это потому все домохозяйки пишут про секс и выставляют это в сети. А вы придите к такой одной домохозяйке.

—Родная, это я. Дашь?

Даст? Нет. Ей хорошо с собой. С зеркалом. С теплым сегментом. С ним — и сексы.

Если же однажды понять, что и бог — это тоже зеркало, там, в авоське с черепом, можно идти в сад.

   Идите в сад!

   Ищите яблоки.

   Ищите солнце.

—А и правда — фигня — кондиционер, — сказала Света, — а как люди в Африке живут?

—А вот Яше хорошо, — заметил я, — все у него первично. И даже яблоко он нашел перманентное. Не то, что мы.

День постоял, постоял, и пошел на запад. Он был для каждого — свой.

Света влезла в холодильник.

—Еще два.

—Пойдет.

—Чо делать будем?

—Не знаю. Или нет, знаю. Раздевайся.