AlenaNick — 'Башня'

Я пыталась набрать номер мобильного телефона подруги. Что такое, неужели аппарат сломался? Нужно найти гарантийный талон. На экране светилась надпись: «Не обслуживается». Ах, да! Тут же рядом салон «Евросеть»… Я взбежала по ступенькам магазина «Коробейники», возле которого трудился дворник, и дернула ручку телефонного салона. Но дверь оказалась закрытой. Я в недоумении отошла назад, а дворник заметил мне: «Девушка, вход здесь, а не там…» и показал на дверь «Коробейников».

— …дядя…Вася?!!!, — я опешила.

— Да, доченька, али не признала?

В голове моей помутилось. Потому что соседа дядю Васю я лично помогала хоронить два года назад, т.к. родственников у него не оказалось. И квартиру его государство моментально прибрало в свой жилой фонд…

Я смотрела на него как сомнамбула, словно во сне. А дядя Вася уже ковылял рядом со мной к дому, поднялся на наш третий этаж, о чем-то беззаботно напевая, и открыл свою дверь ключом. Дверь той квартиры, в которой уже два года никто не жил…

Я вспомнила, что не зашла в салон мобильной связи, и странный «дядя Вася» на какое-то время вылетел у меня из головы. Положила ключи обратно в сумку и вышла из подъезда.

В «Коробейниках» все было как-то не так. Вроде бы то, а вроде и не то. Непонятно, что изменилось. Я спросила продавщицу:

— А где теперь «Евросеть»?

— Какая евросеть?

— Ну, сотовые телефоны…

— Путаешь что-то, дочка, тут их отродясь не было.

Я в душе начала чертыхаться. Крыша что-ли поехала у всех? И в это мгновение я поняла, что крыша едет у меня самой. Т.к. на газетном лотке лежали свежие газеты. Сразу бросилась в глаза дата: 12 сентября 1999 г. Я перебирала газеты одну за другой, и чувствовала, что к горлу подступает тяжелый ком. Все до одной они были датированы сентябрем 1999 года. Я вспомнила самый последний Новый год, как мы с дочкой стряпали праздничный торт и сверху писали кремом «2004».

Мой разум отказался воспринимать действительность, и я медленно осела на пол.

А началось все так….

Глава 1.

Звонки, звонки… Их так много, что не хватает времени на другие дела! Да ладно, сама же выбрала этот путь! Так что грех жаловаться. Работа в агентстве недвижимости отнимает много времени, и даже вечернее время тоже омрачается звонками. Когда ведешь свой бизнес, это настолько порой изматывает, что хочется исчезнуть, отключиться, пропасть на время, провалиться сквозь землю.

Охрипнув к вечеру от бесконечных переговоров, я заставила себя на следующее утро зайти в туристическое агентство.

— Что Вы можете мне предложить на два-три выходных дня? Цена не важна. Важнее, чтобы сотовый был недоступен.

Менеджер улыбнулась:

— Понимаю. У нас есть хорошая программа на выходные дни, база отдыха «Голубые ели». Недалеко от города, речка Олха в пяти метрах от корпуса.

— А есть ли там отдельные домики? Хочется тишины, чтобы не было шумных соседей и пьяных компаний.

— Пожалуйста, но это не обязательно. Сейчас сентябрь, и Вы будете там в полном одиночестве. Ни одной путевки пока не продано.

Муж, как ни странно, сразу согласился провести эти три дня с детьми самостоятельно. Он тоже хорошо понимал, как я устала. А дети даже запрыгали от счастья, что можно будет беспрепятственно смотреть телевизор, свободно лазить в интернет и поздно ложиться спать. Я дала им кучу указаний и стала собираться.

Через пару дней я уже тряслась в вагоне электрички. Как приятно было снова надеть старенький застиранный свитер, взять в руки спортивную сумку и теперь глядеть в окно на пробегающие мимо поля и садоводства. Я с удовольствием обнаружила, что мобильник действительно вне сети, а значит никто (!) не сможет меня разыскать. Выйдя на станции, я огляделась на пустынном перроне. С одной стороны дачные домики, с другой — лес. Отправилась, куда глаза глядят, полагаясь на интуицию. И вскоре за лесом обнаружила симпатичные елки серого цвета. Никакие они не голубые, даже на ели не похожи.

На территории было пустынно и тихо. Две собаки лениво подняли головы, внимательно потянули носом в мою сторону, но гостинцами не пахло, и они потеряли ко мне всякий интерес.

В корпусе спал за столом охранник. Он даже не проснулся, когда я на цыпочках прокралась мимо него. Позже он удивленно выпучил на меня глаза: ему было стыдно.

Я нашла комнату администратора, отдала путевку и получила ключ от комнаты.

Через час уже стало понятно, что кроме меня, охранника и администратора (и собак) больше никого на базе нет. О, долгожданный покой!

Следующий день прошел в том же неторопливом темпе. Я гуляла по осеннему лесу, наблюдала за рыбаком, собирала красивые листья и пускала их вплавь по темной воде Олхи. Романтичный арочный мост через реку, освещенный ночью фонарями, придавал обстановке сказочный дух. Я наслаждалась этим состоянием. Одинокие покосившиеся качели были в полном моем распоряжении, и их громкий скрип никому не мешал. Поэтому я самозабвенно раскачивалась, глядя на облака и падающие листья.

К вечеру мне стало даже немного скучно. Телевизор надоел, в теннис сыграть — не с кем. Я закурила и вышла из корпуса. Асфальтированная дорожка петляла по территории, но я не ходила дальше моста, так как дальше него аллеи не подметались и были завалены листьями. Вдалеке виднелась водонапорная башня, кирпичное здание, похожее на широкую массивную трубу, высотой около 15 метров. Ее стены без единого окна выглядели уныло, но от скуки я решила прогуляться до нее. Большая ворона с недовольным карканьем взлетела прямо из под моих ног. В этот дальний угол базы уже давно никто не заходил. Сломанный забор из сетки-рабицы, поваленные деревья. Унылый пейзаж. Я обычно не люблю осень, она напоминает мне о старости. И хотя мне всего 32, но юность уже позади. И все реже хочется вспоминать о возрасте.

Позади башни примерно на середине ее высоты обнаружилось запыленное окно. Башня с обратной стороны напоминала старый таинственный замок. Окно имело готическую форму и резные треугольные наличники. И там же позади башни обнаружился вход. Я не ожидала этого, и улыбнулась сама себе: не бывает ведь строений без дверей! Как же туда входить, если не через дверь? Разве что через подземный ход. Но это бывает только в сказках.

На двери висел скромный замок, и, судя по паутинам, туда давно никто не заходил. Я уже было повернулась, чтобы идти по дорожке дальше, но вдруг увидела, что дужка замка не защелкнута до конца. Стоило мне слегка потянуть за нее, как замок раскрылся и остался в моих руках. Потянув за дверную ручку, я с трудом и скрипом открыла тяжелую дверь.

Глава 2.

За дверью было пусто. Точнее, там не было ничего, кроме металлических ступенек, спиралью уходивших вверх. Через окно в помещение попадал неясный свет, но ступеньки поднимались выше окна и терялись в темноте. Было немного страшновато, однако любопытство мое взяло верх, и я, прикрыв дверь, стала медленно подниматься по лестнице все выше и выше. Лестница выглядела хрупкой, но даже не шаталась.

Когда через несколько минут я поднялась до самого верха, то там оказалась смотровая площадка около 3 метров в диаметре. По ее периметру шли маленькие узкие оконца, их было восемь. Через них я оглядела всю территорию базы, но ничего интересного не увидела. На стене находился металлический ящичек, похожий на электрощит. Если бы получилось включить свет, то можно было бы получше осмотреть помещение. Я открыла электрощиток и заглянула внутрь, чтобы найти там рубильник или переключатель. Но внутри имелось только несколько кнопок и табло. Рядом с табло — две большие кнопки, красная и черная. Мне очень захотелось нажать на черную, что я и сделала. На табло вспыхнули цифры, двойка, два нуля, четверка. Но ничего не произошло. Свет не загорелся, и я на всякий случай сделала еще одну попытку, нажав на одну из маленьких кнопок. Цифры изменились, но свет по-прежнему отсутствовал. Я решила, что хватит экспериментировать, тем более, что на улице начинались сумерки. И выключила непонятный прибор нажатием на красную кнопку. После чего спустилась по лестнице вниз, закрыла дверь и пошла по дорожке к корпусу. Листьев на ней уже не было, наверное, дворник работает тут по вечерам. Вчера вечером я любовалась на освещенный фонарями мост, но сейчас фонари не горели, и мост над рекой почти не был виден. В корпусе светились окна нескольких комнат. Видимо, приехали новые отдыхающие. Я зашла в вестибюль, кивнула охраннику, который, впрочем, уже сменился и меня не узнал, спросив: «Вы к кому?». «В 13 комнату», — ответила я и прошла дальше. Но охранник пошел за мной и у самых дверей 13 комнаты спросил:

— Вы к ним в гости? У нас посетителям можно тут быть только до 22 часов.

— Да нет же, — засмеялась я, — я тут живу.

Охранник нахмурился и постучал в комнату. Дверь открылась, и оттуда выглянула молодая девица лет 15-ти:

— Чё надо?

— Да вот, гости к вам…

— Нет, извините, я вовсе не к вам. Наверное, я перепутала номер, — пыталась оправдываться я. Но охранник уже взял меня под руку и повел в комнату администрации. Там сидела женщина, которую я раньше не видела. В течение пяти минут она пыталась выяснить, кто я такая и где мой номер. Те же самые вопросы задавала и я ей в ответ. И нервничала:

— Да Вы что! У Вас в столе мой паспорт и путевка. А вот мой ключ от моего номера…

Она повертела его в руке:

— Это вообще не наш ключ, у нас и бирки другие.

— Может быть, я перепутала корпус?

— Да тут всего один-единственный корпус, и ни одной другой турбазы вокруг нет.

Она смотрела на меня как на ненормальную. Угораздило же меня попасть в пересменку, теперь доказывай, что я еще утром тут жила. Но я не могла вспомнить имя утренней горничной и не смогла дать ни одного вразумительного объяснения. Вообще я была уверена, что это они должны передо мной оправдываться, а не я!

Решили отложить выяснение до утра, дождаться новую смену сотрудников, а пока поселили меня в другую комнату. Я настолько устала, что сразу провалилась в сон.

Глава 3.

Утром в комнату постучали. Вошла администратор в компании еще двух женщин. Ни одну из них я не узнала, и они меня тоже. Женщины переглянулись и потребовали с меня денег за ночевку. Деньги у меня были, но платить я отказалась. И уже через пару минут меня мягко, но настойчиво выдворили за ворота базы. Скандалить я не люблю, поэтому решила плюнуть на происходящее. Тем более, что никаких вещей у меня с собой почти и не было, кроме сумки, книжки Эдуарда Тополя и пары белья. Эти вещи остались в 13 номере, или черт знает где! Поэтому я побрела к станции, и уже через полчаса подошла электричка.

Поезд подходил к станции Турбаза. Это место было мне до боли знакомым. Когда был жив мой первый муж Серега, мы каждое лето жили там на даче. Домик был виден от станции, и я, изредка проезжая мимо, всегда с грустью смотрела туда. Вспоминала, как лазила на крышу, собирая груши-дички, как полола грядки. Там выросла моя дочка, и ее песочница до сих пор стояла нетронутой. После смерти мужа (он умер в возрасте 39 лет два с половиной года назад) я только два раза приезжала на дачу. Свекровь не стала продавать участок, но и мне он был ни к чему.

Поезд свистнул, закрыл двери и тронулся. Около станционного магазинчика я увидела худощавого мужчину, который был очень похож на Серегу. Я не удивилась, т.к. часто встречала людей, на кого-либо похожих. Память иногда выдает такие фантазии, не позволяя забыть о них. Я отвернулась от окна и постаралась немного вздремнуть.

Вокзал встретил шумной суетой. На привокзальной площади не было ни одной маршрутки, а на трамвайной остановке стояла толпа людей. Таксисты бойко зазывали пассажиров, и я спросила одного: сколько будет стоить добраться до 1-Советской. «Полтинник», — ответил он. Я очень удивилась, т.к. обычно вокзальные таксисты просили не менее 300. «Рублей?», — уточнила я. «Ну не баксов же», — засмеялся водила.

Я вышла у Танка, рассчиталась и первым делом решила позвонить подруге. Но мой сотовый почему-то молчал…

Глава 4.

Очнулась я оттого, что надо мной склонились врачи. Продавцы вызвали скорую, когда я рухнула на пол магазина. Врачи что-то спрашивали, а меня интересовал только один вопрос: насчет моей психики. Я чуть было не спросила окружающих: какой сегодня год. Но вовремя опомнилась: еще упекут в психушку!

— Спасибо! Мне уже лучше! Я в этом доме живу, так что доберусь сама. Спасибо!

Но врач вышел со мной, чтобы проводить до подъезда. Я достала из сумки ключи, еще раз поблагодарила врача и начала открывать дверь секции. И тут снова убедилась, что кошмар не прошел. Потому что секцию-то я открыла, а вот номер моей квартиры висел не на хорошей металлической двери, а на хлипкой деревянной. Стены секции были грязно-серого цвета. Именно в таком виде я покупала свою квартиру 4 года назад. И там до меня жила неблагополучная семья: Валя, Алексей и двое их детей. А сама я в то время жила в соседнем дворе.

Из соседней секции появился «покойный» дворник дядя Вася с вполне живым и здоровым видом. Я знала его уже много лет, так как он подметал все окрестные дворы.

— Дядь Вася, а в 140-й кто живет?

— Валюха с Лехой. Че, нету их? Во дворе поищи, пьют наверное.

Я вышла во двор вместе с ним, огляделась и действительно увидела Валентину. Но подходить к ней не стала, а присела на лавочку, закурила и начала обдумывать свое положение. Выводы были такими:

1. Я каким-то ужасным образом действительно попала в 1999 год.

2. Что мне делать — я не знаю. Подумаю об этом позже.

3. Вполне возможно, что другая Я тоже где-то тут есть и сидит у себя дома со своей (моей?) дочкой. Или не сидит, но где-то же она ( я ) должна находиться?

4. Такого не может быть, но оно произошло!

Через полчаса раздумий я пришла еще к одному выводу:

5. Всему виной башня в Голубых елях.

Нужно ехать туда и вернуть все обратно. С устройством башни я уж как-нибудь разберусь. Теперь мне стало понятно, что значили цифры на табло. Хотя я не понимала принцип действия, это все равно было выше моего понимания.

Я докурила пятую сигарету и пошла к трамвайной остановке.

Глава 5.

И тут я увидела Олега — своего второго мужа, того, который остался с детьми дома, когда я уехала в Голубые ели. Я остановилась, как вкопанная, с глупой улыбкой на лице. А он совершенно спокойно прошел мимо меня, даже не повернув головы, только скользнув по мне равнодушным взглядом. Улыбка сползла с моего лица. Но тут же я спохватилась: если сейчас сентябрь 1999 года, то мы еще с ним не знакомы! Познакомились мы 12 октября 1999 года. Точнее, по-зна-ко-мим-ся через месяц. Наше с ним знакомство — это отдельная история, довольно мистическая. Я описала ее в рассказе «Как сбываются мечты».

А сейчас я снова села на лавочку. Мой мозг уже начал отходить от шока, и я размышляла о дальнейших действиях. Я решила не горячиться и попробовать повернуть ситуацию в свою пользу. Вернуться в Голубые ели всегда успею. Мне нужно было где-то жить, пока я тут. Не домой же идти! И я поехала к старой школьной подруге Светке, с которой мы виделись очень редко.

Светка встретила меня радостно, только оглядела с ног до головы:

— Ты как-то изменилась за последнее время! Хотя я ж тебя уже сто лет не видела! Молодец, что приехала!

— Свет, можно я у тебя сегодня переночую?

— Да конечно! Виталька сегодня в ночь на дежурстве! А дочка-то где?

— У мамы… Ты не спрашивай ничего, пожалуйста. У меня стресс, и мне нужно хорошо все обдумать. Дома все нормально.

Посвящать Светку в происходящее я не собиралась. Она бы и не поверила. Кроме того, я не знала пока, можно ли это делать. Буду надеяться, что вторая Я не решит приехать именно сегодня, сюда в Светкину общагу.

— Света, а ты можешь позвонить моей маме? Спроси, как там дела, как будто ты меня давно не видела. Спроси, где я сейчас и где Анютка.

Светка округлила глаза, но вопросы задавать не стала. Она знала, что я с детства авантюристка, и опять задумала что-то новенькое. Мы вышли на вахту, и она набрала номер телефона моей мамы.

— Наталья Михайловна, здравствуйте, это Света. Помните меня? Я подруга Лены.

— Светочка, здравствуй! Как дела?

— Спасибо, хорошо! А где Лена, мы давно не виделись…

— Да сейчас, я ее позову!

Я вырвала трубку из ее рук и услышала свой собственный голос:

— Алло, алло, Света, ты куда подевалась? Я тебя не слышу! Перезвони еще раз, ОК?

И гудки…

Светка, слава Богу, даже ничего не поняла. Она уже беззаботно болтала с вахтершей. Увидев, что я положила трубку, она повела меня пить чай.

Наши дочки были примерно одного возраста. И когда ее Марина зашла в комнату, я сначала удивилась. Маленькая пятилетняя девчушка стояла напротив меня и улыбалась. Она ведь не знала, что я уже видела ее десятилетним подростком с огромными глазами. Для возникшей ситуации это было естественно, я начала понемногу привыкать к обстоятельствам. Ведь и моя малышка сейчас точно такая же, детский сад. (Хотя она провожала меня на турбазу уже будучи четвероклассницей).

Мы попили чай, поговорили на какие-то отвлеченные темы. Светка рассказала о себе, о своей жизни, о муже, о работе. Она еще не знала, что через год у них родится сынишка Санька. Пока его даже в планах не было.

— А ты как? Все одна? Ни с кем не познакомилась?

Я в 1999 году давала объявление о знакомстве в газету «Из рук в руки».

— Нет пока, — отшутилась я и перевела разговор на другую тему.

— Ты случайно не видела Серегу?

— Муженька твоего, что-ли? Видела как-то недавно. Пьет по-прежнему, на даче живет. Мы ездили купаться, и там его встретили на озерах.

Значит, действительно на даче был он. Бедняга и не подозревает, что жить ему осталось не больше трех лет. А может быть можно как-то это изменить? Я не знала, имею ли на это право. В кинофильме «Назад в будущее» говорилось, что нельзя вмешиваться в прошлое, иначе можно нарушить равновесие времен. А у Рея Брэдбери в рассказе «Бабочка» очень живописно рассказано, что может произойти, если такое вмешательство произойдет. Но это все — фантастика. Хотя моя ситуация разве не фантастична?

— Света, спасибо за чай. Я, наверное, пойду! Может быть, вечером приду ночевать. Пустишь?

— Какой разговор, конечно! Бутылочку возьмем, посидим!

Я уехала на вокзал и купила билет на электричку до Турбазы. Мне очень хотелось увидеть Серегу. Одного покойника я сегодня уже встречала. Нужно встретиться и с другим.

Глава 6.

В садоводстве было немноголюдно. Дачники уже собрали урожай, только кое-где осталась на огородах картошка.

На ватных ногах я подошла к домику. Дверь была открыта, Серега спал, уткнувшись носом в подушку. Дух перегара сразу дал понять, что он пьян.

Я села в кресло, чувствуя себя привидением, и закурила. Через какое-то время Серега проснулся:

— Ой, Ленка приехала, какими судьбами?

Мы уже давно не жили вместе, я не хотела терпеть его пьяные выходки и переехала к маме. Избегала встреч, хотя летом иногда привозила дочку на дачу купаться. Поэтому Серега удивился, увидев меня одну:

— Соскучилась, что-ли? Как Анютка, ты с ней приехала?

— Нет, я одна. Сергей, мне нужно серьезно с тобой поговорить.

— Опять будешь мораль читать? Может, все-таки вернешься? У нас же дочка растет.

Я помолчала, не зная, как начать разговор, и сказала прямо в лоб:

— Это не я. Точнее, я, но из будущего. Можешь считать, что я твой ангел-хранитель…

Серега скривил недовольную гримасу, но слушал.

— Я должна тебе сказать, что у тебя в запасе всего года три. Если твоя жизнь никак не изменится, то ты умрешь. Это случится 29 октября 2002 года. Водкой некачественной отравишься. Хочешь жить-то?

Серега пьяно ухмыльнулся:

— Опять твои воспитательные штучки. Может, хватит меня учить?

— Ты, конечно, не веришь! Я бы тоже на твоем месте не поверила. Но доказывать ничего не буду. Хочешь — верь. Не хочешь — не верь!

Я устало закурила. Может быть действительно, ничего уже не изменить?

— Серега, мне очень жаль. Но это правда. Если ты позвонишь сейчас в город, моей маме, то сможешь убедиться, что я, то есть Лена Барахтенко, сейчас нахожусь там. А перед тобой не она. Еще раз повторяю: можешь считать меня своим ангелом-хранителем. Я хочу тебя спасти. Именно потому, что у нас растет Анютка, она не только моя, но и твоя дочь. Я буду получать после твоей смерти пенсию по утрате кормильца, но она не заменит Анютке тебя, пойми!

Серега поморщился.

— Тут нет телефона. Надоело морали слушать. То мать приедет, ругается, то ты теперь! Езжай обратно, не нужны мне ангелы. Лучше займи три рубля на хлеб.

Я купила ему хлеба, бутылку водки и сказала шепотом, чтобы не услышал: «Помяни сам себя!». И уехала обратно в город, вытирая слезы. Страшно было понимать, что больше мы никогда не увидимся…

Глава 7.

За прошедшие годы в моей жизни многое изменилось. Я похоронила несколько близких людей: Серегу, своего деда, потом бабушку. Вышла замуж за Олега, замечательного человека, с которым собиралась прожить всю оставшуюся жизнь. Организовала свой собственный бизнес и почувствовала вкус настоящей жизни. А до 1999 года была обыкновенной серой мышкой, работала секретарем и еле сводила концы с концами. Поэтому, размышляла я, сидя в электричке (уже в который раз за этот день), я не имею права что-то менять, иначе могу чего-то лишиться в будущем.

А вот бабушку и деда навестить стоило. Как это я сразу не додумалась?!!!

Бабушка и дед были для меня самыми близкими и любимыми людьми. Они вырастили меня, воспитали, и я была им безмерно благодарна. И когда они один за другим ушли из жизни, то с этой естественной потерей я так и не смогла смириться. Много раз укоряла себя, что редко их навещала в последние годы. Стремительный темп жизни не позволял остановиться, я чувствовала в себе огромные силы и скрытые возможности, и неутомимо неслась вперед. Строила грандиозные планы и не боялась перемен. Поэтому мои старики, которые, впрочем, и привили мне такое свободолюбие, только грустно махали вслед, когда я забегала на минутку и снова уносилась по делам. Они ни разу не упрекнули меня, не просили навещать их почаще. Наоборот, бабушка всегда учила меня: «Мы даем тебе любовь, воспитание, знания, интеллигентность, но ты не возвращай их нам обратно. Ты должна отдать их теперь своим детям. Не оглядывайся назад и не жалей о прошлом! У тебя растет Анютка, и ты говори ей то же самое. Не требуй от нее ответной любви, ее любовь должна принадлежать только будущим поколениям. Родителей нужно почитать, слушать и низко кланяться. Но путь у тебя — свой собственный».

Я часто ездила на кладбище, установила им красивые мраморные памятники, тщательно ухаживала за могилками и никак не могла выплакать всех слез, чтобы смириться с их уходом. Поэтому мне обязательно нужно было сейчас увидеться с ними.

Глава 8.

Купив печенье и медовые пряники бабушке и лимон для деда, я для начала обошла дом вокруг, осторожно заглянув в их окна на первом этаже, убедилась, что гостей там нет, и дрожащей рукой позвонила в дверь. И тут же слезы снова навернулись на мои глаза, потому что я услышала шаркающие бабушкины шаги в прихожей. Она с трудом передвигалась и всегда кричала: «Иду! Иду!!!»

Вытерев слезы, чтобы не пугать стариков, я, как ни в чем не бывало, вошла в комнату. Расцеловала бабушку, едва не разрыдавшись от переполнявших чувств, и подошла к деду. Дед плохо видел, но слышал хорошо, и сидя в своем кресле, уже махал мне рукой. Я медленно подошла к нему и села на пол, прижавшись к его коленям. Что я могла сказать? Это встреча была для меня невероятным подарком судьбы, и я просто не могла насытиться таким подарком. Бабушка позвала меня с кухни накрывать на стол. Мы долго пили чай, и я не могла наглядеться на любимых моих стариков. Нам, собственно, и говорить-то было не о чем. Мы почти никогда и не разговаривали в последние годы, нам было достаточно просто находиться рядом, чтобы интуитивно чувствовать состояние и настроение друг друга. Слова — это просто звуки, пустые проявления вежливости. Любовь немногословна, нужно просто прикоснуться к руке или щеке любимого человека, чтобы все узнать и понять. Или просто заглянуть в его глаза: любовь бездонна и бесконечна.

Я боялась, что не смогу уйти без слез. Но вспомнила, что теперь я всегда, в любую минуту могу снова вернуться к ним, пока существует загадочная Башня, и успокоилась. Пора было уходить, так как наступал вечер, и могла зайти моя мама. Я расцеловала стариков и ушла.

Глава 9.

Гуляя в парке, я обдумывала ситуацию, к которой уже начала привыкать. Со свойственным моему знаку «Весов» авантюризмом, я пыталась найти и извлечь максимальную пользу из этой фантастической ситуации. Все, что напрямую касалось меня, должно было оставаться неизменным: чтобы не изменился естественный ход времени. Самым важным будущим событием оставалось знакомство с Олегом, и я, чтобы подстраховаться, решила сделать вот что…

Купила газету «Из рук в руки», нашла там свое объявление «Молодая женщина 27 лет, с пятилетней дочкой…», вырезала всю страницу и отправилась на автобазу, где работал Олег. В диспетчерской сидела Татьяна (она меня, конечно же, не знала), которой я отдала газетную страничку, вложив ее в сборник кроссвордов и добавив от себя плитку шоколада, и попросила передать Зосимову Олегу, ни в коем случае не объясняя, кто это передал. Шоколадка, естественно, предназначалась Тане, и она хитро улыбнулась и обещала сделать все, как надо. Ничего кощунственного я не совершила, т.к. в 1999 году Олег уже развелся с женой и воспитывал двоих детей сам. Просто немного помогла нашему будущему знакомству.

Следующий шаг был довольно серьезен, но речь шла о жизни и смерти, и я должна была рискнуть. Дело в том, что у одной моей знакомой осенью 1999 года умер от менингита сын. Он заразился в школе от одноклассника. Товарищ выздоровел, а Женька — нет. Тамаре было 36 лет, и потеря 13-летнего ребенка оказалась для нее страшной трагедией. Она так и не смогла оправиться от горя и начала выпивать.

Мне нужны были деньги, и я поехала к Ирине Ивановне, бывшей соседке. Мы с ней много лет дружили, хотя она на 12 лет старше меня. Сейчас ее бизнес был в самом разгаре: ресторан и два кафе. Для начала я ей позвонила:

— Ириша, привет!!!

— Привет, Леночка. Ты чем-то встревожена?

— Да нет, просто давно тебя не видела и хочу зайти в гости.

— Если один день для тебя означает «давно», тогда заходи, — засмеялась Ирина.

Видимо, вчера я к ней уже заглядывала. Это плохо. Хотя даже если она заметит изменения во мне (все-таки 27 лет и 32 года — есть разница), то просто очень удивится. Сошлюсь на плохое самочувствие, если что.

Мы сидели в полутемном зале ее ресторана.

— Ирочка, мне очень нужна твоя помощь. Точнее, деньги. Я обещаю, что отдам их уже завтра. Если хочешь, могу оставить паспорт в залог.

Я полезла в карман, выложила на стол свой мобильник и достала паспорт. Взгляд Ирины остановился на сотовом телефоне:

— Сколько денег нужно?

— Не очень много, 10 000 рублей.

— А где ты такой аппаратик достала?

Я и забыла, насколько быстро пришла в наш город сотовая связь, и что в 1999 году таких аппаратов, как моя несчастная Моторола V150, еще и в помине не было. Разве что в Москве… Мой первый аппарат — огромная трубка весом в полкило — появился у меня только в 2001 г.

— Да вот, привезли на заказ. Он тысячу баксов мне обошелся, представляешь?, — сочиняла я на ходу.

— Да, крутой! Слушай, может ты мне его продашь? Семьсот, и по рукам?!

— Восемьсот!

Уже через несколько минут Ирина отсчитала нужную сумму. Мы выпили еще по чашечке кофе, и я отправилась дальше.

Глава 10.

Частная школа Лескова считалась богемным заведением для одаренных детей. Хотя на самом деле об одаренности речь не шла. Большинству родителей эта школа была не по карману, но учиться там считалось очень престижно. Я зашла в высокий светлый холл. Охранник спросил, к кому и по какому делу я иду, связался с кем-то по рации и открыл мне дверь. Я прошла к директору:

— Здравствуйте, мне бы хотелось устроить к Вам племянника, он в седьмой класс пошел, умненький мальчик.

— С удовольствием возьмем. Только Вы наши цены знаете? 300 долларов в месяц. При оплате вперед возможна скидка.

— Я могу заплатить за три месяца, у меня сейчас при себе восемьсот долларов.

— Хорошо, сделаем Вам скидку. Только сначала мальчика нужно протестировать у педагогов и психолога, а потом — оформляйтесь у секретаря.

Я попыталась проявить все свое обаяние:

— Мне очень важно, чтобы мама мальчика не знала, кто оплачивает ему учебу. Я перед ней в неоплатном долгу (тут я несколько слукавила, но в благих целях), и мне хочется остаться анонимным спонсором.

— Да, понимаю Вас, конечно, — директор улыбнулся. — Племянника-то как зовут?

— Евгений Медведев. Мы придем завтра с утра. Спасибо Вам!

К Тамаре я ехала в ликующем настроении. Нельзя сказать, что мы с ней дружили. У нас были общие знакомые, мы часто встречались в кругу друзей, мило беседовали, но до близкой дружбы дело не доходило. Поэтому когда я позвонила Тамаре в дверь, она очень удивилась, но все-таки приветливо пригласила войти:

— Здравствуй! Ты ко мне по делу?

— Да. Можешь уделить мне час? Дело очень важное.

— Заходи, я пирожки стряпаю.

Мы пили чай, а я все никак не могла правильно начать разговор. В отличие от многих других людей, я никогда не думаю заранее, что и как сказать, действую экспромтом. Но тут что-то немного растерялась и не могла собраться с мыслями.

— Тамара, моей дочке папа оплатил учебу в школе Лескова, но я в этом году не стала отдавать ее учиться. На будущий год пойдет. А деньги вернуть невозможно, можно только отложить на следующий год. Я очень тебя прошу: давай переведем твоего Женьку в ту школу?!

— Не понимаю. Зачем?! Я не смогу ему там учебу оплачивать. Через год пусть твоя дочка и учится…

— Тамара, понимаешь… Я в Москву переезжать собираюсь, не будет Анюта здесь учиться. А лесковским «буржуям» деньги дарить жаль. Пусть хоть твой Женька воспользуется шансом. За год подтянется в учебе, там преподаватели просто золотые, отличником хоть кого сделают. Год оплачен, а потом видно будет… (Я снова врала, но не могла же я сказать правду!) Тебе нужно будет завтра пройти собеседование, точнее, Жене. И все. Я уже сказала в школе Лескова, что будет учиться другой ребенок. А почему именно твой, — не спрашивай, потом когда-нибудь объясню.

Тамара пожала плечами, но желание поднять успеваемость сына пересилило ее сомнения, и она согласилась. Я подробно рассказала, куда и к кому она должна будет подойти завтра, и мы дружески расстались.

Я снова зашла в школу, внесла в кассу первые 800 долларов. Если оградить Женьку от контактов с инфекцией менингита в его школе, перевести на время в другой коллектив, то может быть он останется жив? Устранить причину инфекции я была не в силах, но хоть так помочь стоило. Кроме того, меня подогревал естественный интерес, удастся ли моя затея и что из этого выйдет вообще.

Я настолько устала за этот день, что приехав к Светке в общагу, просто свалилась на кровать и проспала до завтрашнего обеда. Когда я проснулась, уже ярко светило солнце. Светки с дочкой дома не было, а на столе лежала записка: «Лена, в холодильнике продукты, ешь все, что найдешь, мы к врачу пошли». Я сунула записку в карман, соорудила бутерброд, перекусила и ушла.

Глава 11.

Теперь я решила вернуться в Голубые ели. Хотелось убедиться, что обратный путь тоже существует.

На базе отдыха меня встретила другая смена администрации. Слава Богу, они не присутствовали при моем позорном изгнании, когда я отказалась платить за ночлег. Так что мне повезло, не пришлось краснеть. Хотя своей вины я и не чувствовала.

Мне пришла в голову идея не платить и теперь, так как жить там я и не собиралась. Поэтому забронировала номер на 20 сентября, внеся только залоговую сумму, и якобы желая осмотреть окрестности, сразу отправилась к башне.

Башня никуда не делась, и дверь в нее была не заперта. Я взбежала наверх по сумрачным лестничным пролетам, открыла дверку ящика на стене, включила электронику, ввела цифры «2004» и нажала красную кнопку.

Ничего не изменилось на первый взгляд. Но когда я, волнуясь, вышла на улицу, то успокоилась. Все в порядке. Приятное чувство ликования наполнило мою душу. Я заглянула в корпус, извинилась за вчерашнее исчезновение, сославшись на срочные дела в городе, забрала свои вещи и поехала домой.

Мне не терпелось узнать результаты моего вмешательства.

Домашние встретили меня как ни в чем не бывало, расцеловали. Муж спросил: «Ты что ж не позвонила с вокзала, я бы тебя встретил!», и я вспомнила, что мобильника у меня уже нет. Хотя это казалось теперь такой ерундой! Уже через час я обзавелась новым аппаратом, которые продавались на каждом углу. Позвонила в службу такси и отправилась на кладбище. Могилки бабушки и деда были по-прежнему ухоженными и аккуратными, но я не стала плакать как обычно, а ласково поприветствовала их: «Привет, дедуля! Привет, бабуля!». Раньше эта встреча с ушедшими близкими выбивала меня из колеи. Боль невосполнимой утраты, сожаление, воспоминания — все это давило каменной тяжестью. А теперь стало легче.

На другом кладбище, где был похоронен Сергей, тоже все осталось по-старому. Я вздохнула и отправилась на другой конец кладбища, где раньше стоял красивый памятник юному Женьке. Не смогла сразу найти и вдруг поняла: его же нет!!! На том месте, где раньше стояла кованая оградка, теперь были свалены в кучу старые ржавые венки и полинявшие цветы. Я даже запрыгала на месте от счастья! Траурная процессия, на соседней дорожке оплакивающая своего покойника, осуждающе обернулась в мою сторону, и я поспешила скорее уехать.

Вернувшись домой, я позвонила Ирине Ивановне:

— Ириша, привет! Мне нужно найти Тамару Медведеву, не помнишь ее телефон?

— Конечно, помню, она сейчас на работе. Запиши…

— А-а-а, понятно, почему дома у нее никто не ответил!

— Ну да, Женька же в школе…

— Иришка, спасибо!!! — я чуть не завопила от счастья.

— Да не за что, — удивилась Ирина.

Получилось! Получилось!!! Хоть Тамарина жизнь не имела ко мне прямого отношения, я ликовала от радости.

— Ира, а Женька в какой школе учится?

— Ты что, забыла? В школе Лескова, ты же сама когда-то помогла его туда устроить!

— Да, кажется, забыла. Ну пока!!!

Однако я еще не знала, что радость моя скоро сменится другой бедой.

Глава 12.

Я позвонила Светке в общагу, захотелось встретиться, поболтать. Я не могла рассказать ей о своих приключениях, но испытывала к ней чувство благодарности. Однако в общежитии вахтер ответила мне, что Света там уже давно не живет.

— К матери она переехала, уже лет пять назад.

— А Виталий, муж ее?

— Виталька тут, только звать его не пойду, все равно пьяный спит.

Боже мой, что же произошло? Виталий был примерным мужем, у них родился в 2000 году сын Санька, и Виталька работал начальником крупного охранного агентства.

Вахтерша продолжала что-то говорить, но я ее перебила:

— А дети их где?

— Маринка что-ли? Там же, у бабушки. Светка-то матери ее бросила и куда-то уехала из города.

Я положила трубку. В голове стучало: как же так?!!! Что случилось?! Неужели это я виновата? Но как узнать подробности? Минут десять я раздумывала, а потом поехала в общагу. Там в соседней комнате уже много лет жила Светкина подруга Лариса.

— Лариса, помнишь меня? Я подруга Светы. Мне очень нужно ее найти!

— А-а-а, так это из-за тебя они расстались?!, — Лариса злобно смотрела на меня.

— Понимаешь, это чудовищное недоразумение! Я только сегодня узнала, что в чем-то якобы виновата. Я вообще не знаю, что произошло. Может быть, ты расскажешь?

И Лариса рассказала мне, что в тот день, пять лет назад, Виталька пришел днем с работы и увидел разобранный диван. (Мы спали вместе со Светкой, т.к. кроме дивана и детской Маринкиной кроватки больше лечь было негде). Естественно, когда Света вернулась из поликлиники, он спросил ее, кто здесь ночевал. Она ответила, что Лена. Но Виталька с его ревнивым характером захотел сам убедиться в этом, позвонил мне и выяснил, что Я НОЧЕВАЛА ДОМА и вовсе у Светки не была. Но Света настаивала, и Марина тоже доказывала мамину правоту. Но когда Виталька снова набрал мой номер и я сама подтвердила всем, что не была у них этой ночью, то в их семейной жизни грянул гром недоверия. Эта ссора перешла в крупный скандал, после которого они расстались навсегда. И свадьбы не было, и Саньки тоже не было. И виной тому была только я сама.

Так плохо мне не было еще никогда. Хуже всего было то, что ни с кем нельзя было посоветоваться. Я чувствовала, что не имею на это права. Сама наделала дел, теперь самой и разгребать нужно.

Глава 13.

Я хотела было отложить такой важный вопрос до утра, но вспомнила, что время не терпит. Именно сегодня, 13 сентября, у меня еще есть возможность восстановить мир в их семье. Насколько я поняла, Башня имела одну особенность: можно было попасть в определенный год, но только в это же самое число календаря, в котором находилась я изначально. Т.е. мне нужно было сделать это сегодня или ждать целый год, страдая угрызениями совести.

Поэтому я на такси рванула в Голубые ели.

Через час я уже стояла около Светкиной общаги. На часах было около 18 часов 13 сентября 1999 года. Света с Виталькой как раз в это время ссорились и собирались снова звонить мне. И тут на пороге появилась я:

— Привет, Виталя! Ты извини, что я утром сказала тебе неправду по телефону. Дочка рядом была, она обиделась бы, что я не взяла ее к тете Свете ночевать. А вот и записка, — я показала ему Светкину записку, которую утром сунула в карман.

— Ну ладно тогда, — Виталий заметно успокоился, — а что за необходимость-то была из дома уходить?

— Извини, но не могу пока сказать. Проблемы личного характера. Больше не буду, просто не к кому было идти. А вы со Светой — самые старые и надежные друзья.

Виталька уже улыбался. Неплохой он вообще-то. Марина была его приемной дочерью, поэтому ему очень хотелось сына. И он, и их будущий Санька имели право на свое семейное счастье.

Я чуть не забыла, что сегодня день рождения моей мамы. С работы она обычно отпрашивалась, но я поехала к ней в библиотеку. Мне и не нужно было с ней видеться.

С собой у меня имелась приличная сумма денег, которые я сняла с банковского счета там, в 2004 году. Великие дела требуют затрат .

Я положила несколько тысячных купюр в конверт, но не смогла вспомнить, были ли в они в ходу в 1999-м. Поэтому на всякий случай разменяла их на купюры поменьше и с пометкой «Бакиевой Н.М.» передала бабушке-гардеробщице, которая жила с мамой по соседству — вечером отдаст имениннице мой подарок. Я еще помнила, как мы встречали мамин день рождения в том году: скромный стол, пельмени и картошка. Пусть хоть старики попробуют чего-нибудь вкусненького. Мне хотелось снова побыть с ними рядом, но сегодня все семейство было в сборе, и вторая я не могла там появляться. Я подумала, что бедной гардеробщице придется объяснять источник появления такой суммы, и никто ей не поверит. Пусть этот подарок останется сюрпризом!

Глава 14.

Пока я раздумывала, чего бы еще натворить, мне пришла в голову мысль: а есть ли возможность попасть в будущее? По логике, должна быть. Осталось проверить на практике.

Башня встретила меня неизменно открытой и доступной. Почему-то каждый раз я боялась увидеть запертую дверь, где-то в подсознании было спрятано сомнение в правильности моих действий. Я пообещала себе, что не буду больше серьезно вмешиваться в ход времени, мало ли что! Но наступал вечер, и я решила отложить затею на утро. Расплатилась, получила ключи от номера и постаралась побыстрее заснуть. На базе отдыха было спокойно и немноголюдно, т.к. было уже воскресенье, и народ разъехался по домам.

Утром проснулась, сходила в душ, заставила себя позавтракать в столовой на выданные вечером талончики, приняла душ и отправилась по знакомой тропинке.

Глава 15.

На табло загорелись цифры, я помедлила немного, а потом быстро набрала «2014».

Опять на первый взгляд ничего не изменилось, но что-то ждало меня снаружи…

Ух ты! Вот так красота! Вокруг башни теперь располагался прекрасный ухоженный парк, идеальные дорожки были начисто подметены от листвы, а вдали тихо урчал красный уборочный агрегат. Он не только собирал листву, но и наподобие моющего пылесоса МЫЛ АСФАЛЬТ! Я вытаращила глаза, но подумала, что это еще не самое большое потрясение, которое можно ожидать! Белоснежное здание главного корпуса, с новыми зеркальными стеклопакетами, выглядело как гигантский морской лайнер. За корпусом были построены несколько новых коттеджей, идеально зеленые газоны вокруг них сияли изумительной чистотой. Погода оказалась заметно теплее, — всемирное потепление или просто бархатный сезон? Но я не стала вдаваться в рассуждения, а отправилась в сторону станции. При себе у меня имелись несколько зеленых купюр. Буду надеяться, что доллары еще не вышли из употребления.

Пройдя мимо кавалькады красивых автомобилей, принадлежащих нынешним отдыхающим, я вышла к лесу, за которым находились железнодорожные пути. Дачный поселок по другую сторону путей тоже заметно изменился. Вместо развалюх тут и там стояли красивые коттеджи, каменные или кирпичные. Но привычных трехэтажных особняков (которыми был окружен Иркутск в 2004 году) там почти не было. Народ быстро сообразил, что содержать такое жилье трудно, да и зачем? Все свои сбережения люди вкладывали в такой дворец, надеясь собрать около себя по-старинке детей и внуков. Но дети-внуки вовсе к этому не стремились, обзаводились своим жильем в городе, а пенсионеры оказывались в пустующих хоромах наедине со своим одиночеством. Поэтому новые домики были построены уже позже и выглядели миниатюрными сказочными дворцами. Вот, например, прямо рядом со станцией: одноэтажный домик с высокой остроугольной крышей. Дом отделан белоснежным сайдингом, а на крыше — черная черепица. Вокруг: газоны, красиво подстриженные кусты и никакого намека на грядки. А цветов-то сколько! М-м-м! Мечта, а не домик. Теперь я знала, чего хочу.

Рядом с домиком сидел в шезлонге пожилой мужчина в шортах и майке. По расписанию (надеюсь, поезда перестали опаздывать!) до электрички оставалось около часа, и я решила сначала получше понять, что и как изменилось в жизни. В городе ориентироваться сложнее, буду там выглядеть, как деревенская дура. Поэтому я спустилась с насыпи и подошла к домику. Мужчина поднял голову и приветливо помахал:

— Вы к нам?

— Здравствуйте! Я тут к дедушке приехала, — я неопределенно махнула рукой в сторону дальнего края поселка, — никого не застала и пошла прогуляться.

— А сама-то откуда?

— На Байкале, в Листвянке живу, в городе сто лет не была. Отстала от цивилизации.

— Да ты зайди, чаю попьем, чего по жаре-то гулять? Осень нынче выдалась на удивление, купаться можно. У нас тут бассейн есть.

Из домика вышла опрятная старушка, приветливо поздоровалась, нисколько не удивившись непрошенной гостье, присела рядом на табуреточке. Я спросила ее:

— Вы тут постоянно живете, или только летом?

— Круглый год. Раньше у нас тут дачка была, огородик. А потом надоело туда-сюда мотаться, поселились тут, дом построили теплый.

— Да-а-а, красивые места! Я тут последний раз была лет десять назад. Многое изменилось!

— Это точно.

Мы почти час беседовали, а потом я отправилась на станцию и поехала в город, обдумывая услышанное. Изменилось действительно очень многое. На пустынной когда-то станции теперь стояли билетные кассы, обменный пункт валюты (где я обменяла доллары на диковинные рубли по курсу 1 : 4,35). Кассир долго разглядывала купюры, но они были идеально новенькими, несмотря на год выпуска, и обмен состоялся. Билет на электричку оказался заметно дорогим, почти 1 доллар. Но сама электричка выглядела просто супер! Зеркальные тонированные окна от пола до потолка, буфет и туалет в каждом вагоне. Ну надо же! Железная дорога явно не бедствовала. Надо бы мне дочку склонять к ЖД-университету!

Жадная до новых впечатлений, я прилипла носом к окну. Помню, когда-то я размышляла, что иметь за городом дачу и огород невыгодно. При высоких ценах на бензин и копеечных (осенью) — на сельхозпродукцию становилось дешевле покупать овощи на рынке, чем выращивать. И теперь я убедилась в своей правоте. Почти нигде не было ни грядок, ни картофельных полей. Зато огромные фермерские хозяйства с километровыми теплицами выглядели ухоженно и богато. Каждый должен заниматься своим делом.

Еще меня очень удивило количество китайцев. Их стало не меньше половины всего населения. Они с неизменным трудолюбием занимались разнообразными делами: разносили фирменные коробочки «Обед в пути», газеты, журналы, помогали пассажирам заносить в вагоны багаж. На станциях сновали тут и там, — я еще не разобралась, чем они занимались. Обеспечивая сервис, они при этом сохраняли достоинство и не выглядели прислугой.

Глава 16.

В городе на вокзале царила привычная суета. Машин было мало. Видимо, после строительства нового моста через Ангару основной поток машин стал миновать старый мост. Кроме нескольких такси и пары желтых коммерческих автобусов больше никакого транспорта не было видно. Но тут с грохотом появился традиционный трамвай, выглядевший музейным экспонатом, и я поехала в центр города, по-прежнему с интересом пялясь в окно. Улицы были чистыми, фасады домов непривычно красивыми и яркими, дороги стали заметно лучше, с белоснежной разметкой. Вместо деревянных развалюх, которыми был раньше застроен центр Иркутска, теперь красовались высотные здания. Причем, чтобы не нарушался исторический облик города, все дома вдоль улиц имели два-три этажа и были оформлены в красивом классическом стиле а-ля 19 век. А во дворах за ними построились высотки.

Больше всего меня интересовала собственная семья. Поэтому, доехав до Танка, стоявшего на прежнем месте, я купила таксофонную карту и позвонила Олегу домой. На звонок ответила девочка, и сначала мне показалось, что это Тоня.

— Здравствуйте, а Олега можно услышать?

— Деда на работе, он тут только вечерами бывает, да и не каждый день. Вы ему позвоните домой, тетя Лена сейчас дома.

Я начала понимать, что это Тонина дочурка.

— А мама или папа дома?

— Нет, они тоже на работе.

— А как тебя зовут?

— Катя, — ответила девчушка.

— Катенька, скажи, пожалуйста, твоя мама во сколько с работы приходит? Я ее хорошая знакомая.

— Часов в шесть, а папа будет еще позже.

Я записала нынешний телефон Олега и попрощалась. Под тетей Леной, видимо, подразумевалась я. Замечательно! Хоть не «баба Лена», и то хорошо! 

Потом я позвонила Танюхе, своей сестре. Но мне ответили, что «…Татьяна с мужем здесь давно уже не живут, продали квартиру и переехали в новую, а нынешний адрес, увы, неизвестен».

Мне надоело торчать у таксофона, я купила сим-карту, подивившись копеечной стоимости исходящих звонков (1 копейка за минуту, дешево даже с учетом этого курса доллара) и пошла в парк, чтобы обстоятельно все обдумать. Через справочную мне удалось разыскать телефоны мамы и сестренки, нескольких подруг, а также свой собственный. Мне не хотелось ни с кем встречаться, чтобы не наделать проблем, поэтому я просто обзвонила найденные номера и разными путями выяснила, что:

1. Моя дочка Анюта совсем недавно вышла замуж и живет в Ангарске с Лешкой (видимо, мужем). Детей у нее пока нет, т.к. она еще учится (слава Богу, я еще не стала бабушкой!) в Экономической Академии (что ж, тоже неплохо!). Ее родители (т.е. мы с Олегом) живут в большой 3-комнатной квартире где-то в новом жилом квартале в Солнечном.

2. Сестра Таня с Сашей обосновались в микрорайоне Приморском, у них свой бизнес — дизайнерская фирма, и их сынишка Дениска, которому уже семь лет, в этом году пошел в первый класс.

3. Мама наша на пенсии, сидит дома и живет по-прежнему одна в той же самой квартире на Трудовой. А мы, гады, у нее почти не бываем, правда, помогаем деньгами, так что мама не бедствует и живет припеваючи, слушает аудиокниги (это что-то новенькое) и даже научилась стряпать булочки и пироги для внучат.

4. Мы с Олегом много путешествуем, благо график его работы позволяет, а работает он начальником какого-то банковского гаража. А я ныне и уже давно — руководитель самого известного в Иркутске риэлторского агентства.

5. Антонина Олеговна замужем, ее муж Александр Сергеевич намного старше ее, руководит лесоперерабатывающим заводом, и при всей своей занятости он замечательный муж и отец очаровательной Катеньки, которой уже скоро будет шесть лет. Катю возят в частный детский сад, но сейчас она простыла и сидит дома, а дедушка и его жена Лена навещают внучку, хотя она очень самостоятельная девочка.

6. Роман Олегович, Тонечкин брат, стал степенным юристом, второй раз женат, и у него два сына. А сейчас он в очередной командировке в Москве, разбирает дело какого-то известного Бородина.

7. Подруга Света с Виталием и ребятишками живут в Усть-Илимске, у них там коттедж. Когда в предместье Глазково стали наконец сносить частные дома, они получили квартиру, продав которую и построили себе дом.

Другую свою подругу Лилю я так и не смогла разыскать, и никто не знал, где она и жива ли вообще. В 2004 году Лиля родила ребенка, девочку Сашеньку, от которой отказалась и бросила ее в роддоме. После этого я не смогла относиться к ней так же как раньше и скрыть свое осуждение. Хотя понимала прекрасно, что если нет у человека ни жилья, ни прописки, ни семьи, ни постоянной работы, то что она могла дать своей малышке? Пыталась найти усыновителей, но потом поняла, что этим должна заниматься служба усыновления, и мы с Лилей расстались и больше не виделись еще в 2004 году. Ее сестра Нина, до которой я смогла дозвониться, рассказала мне, что Лиля больше была удручена осуждением с моей стороны, а не судьбой своего ребенка. Куда-то уехала из Иркутска. А у Нины все хорошо, дети растут, торговля процветает.

Глава 17.

Пока я с упоением собирала информацию, прошел незаметно день. Мне еще очень хотелось увидеться со всеми, кого я смогла найти. Особенно хотелось увидеть себя саму в 42-летнем возрасте. Поэтому я позвонила в агентство недвижимости.

— Алло, здравствуйте! Я хотела бы встретиться с Еленой Николаевной по личному делу.

— Пожалуйста, — ответила приятным голосом секретарь, — я могу записать Вас к ней на прием. Завтра в 12:00 Вас устроит?

— А нельзя ли сегодня?

Секретарь любезно позвонила на сотовый Елене Николаевне, спросила, как меня представить (я назвалась Ждановой Наташей, одноклассницей) и назначила встречу через час в офисе.

Но встречаться на самом деле я не хотела и не могла, и мне было немного стыдно отрывать саму себя от дел. Поэтому я просто подъехала к офису на такси, подождала там и увидела, как из подъехавшего Пежо вышла полненькая улыбчивая женщина и стремительно убежала в офис, здороваясь на ходу со встречными людьми. Судя по реакции людей, Елену Николаевну уважали, — и это меня вполне устроило.

Поэтому я снова позвонила в офис, попросила передать руководителю мои искренние извинения и перенесла встречу на неопределенный срок.

День подходил к концу. В реальном времени меня ждала работа. К тому же я помнила, что никого не предупредила о своих планах, и меня, наверное, уже ищет коллега Аня. Поэтому я снова отправилась по привычному маршруту к башне.

Глава 18.

Едва я вышла на иркутском вокзале (уже находясь в своем времени), как меня начали одолевать звонки. Сначала от коллеги, а потом позвонил взволнованный муж:

— Ален, я тебя потерял. Ты куда пропала на целые сутки? С отдыха вернулась, а потом-то где была?

— Сейчас приеду и расскажу. Я тебя люблю и со мной все хорошо. Жди!

Я действительно очень люблю своего мужа, и события будущего подтвердили правильность моего жизненного выбора. Наши отношения всегда строились на доверии и правде. Поэтому я никогда не позволяла себе обманывать его даже в мелочах. И теперь решала, как поступить. Сказать правду — поверит ли? А врать не хотелось, это было принципиально. Я решила все-таки рассказать. День, правда, был не слишком удачным для серьезного разговора — понедельник, но все-таки я должна была сделать это сегодня. Поэтому поехала сразу к нему.

— Олежек, мне нужно с тобой обсудить один важный вопрос. Пойдем, прогуляемся?

Олег понял по моим глазам, что вопрос действительно серьезный, не задавая вопросов оделся, и мы вышли. Сентябрьский вечер был прохладным, но приятным. Он молчал, а я, волнуясь и сбиваясь, пересказывала ему прошедшие события. Рассказав все до последнего момента, я ожидала увидеть его недоумение и множество вопросов. Но оказалось, что он не удивился. Помолчал минут пять, а потом произнес:

— Алена, а я ведь знаю об этой башне. Много лет назад и я был там, это целая история. Когда-нибудь позже я тебе ее расскажу, не сейчас. Но ты должна запомнить самое главное: забудь туда дорогу! Слишком много проблем она может нам принести.

Мы неторопливо разговаривали, держась, как обычно, за руки. Я спросила:

— Неужели башня доступна многим людям? По теории вероятности ты не мог о ней знать, слишком большое совпадение: и ты, и я.

— Нет, только несколько людей в мире знают о ней. А мы с тобой — не совпадение, а преднамеренное событие. Так что, милая, это не ты нашу встречу организовала, а я сам.

Олежка рассказал мне о том, что его планы после посещения башни оказались еще более грандиозными, чем мои. И необдуманно пытаясь вмешиваться в течение времени и законы природы, он чуть не разрушил все это вообще. Потому что он мужчина, воин по своей натуре, да еще и Скорпион по гороскопу, родившийся в год Тигра. Таких дел натворил… Чтобы исправить ситуацию, ему пришлось пожертвовать собственным прошлым. Он остался без отца, а его мать в свою очередь — без обоих родителей. Одно событие несло за собой целую череду серьезных потерь, и это чудо, если я не успела натворить ничего подобного. Хотя в этом он сомневался.

Закончив монолог на такой мрачной ноте, Олег обнял меня, и мы пошли домой.

Глава 19.

Утром я проснулась под громкую музыку включившегося магнитофона, который выполнял роль будильника. Приплелась на кухню, надеясь успеть накормить мужа завтраком. Но оказалось, что на кухне его нет, и в ванной тоже нет. Олег ушел очень рано и не стал меня будить. Но на столе я нашла записку: «Алена, никуда не уходи. Я заеду за тобой. Мы должны, просто обязаны убедиться, что будущее наше не пострадало. Хотел сделать это сам, но понял, что лучше вместе. Жди меня дома».

Пришла с занятий Тоня, как обычно возмущаясь поступками своих неотесанных одногруппников, и заявила: «Нет! Замуж я ни-ког-да не пойду. Все вокруг сплошные уроды!» Я усмехнулась про себя: «Встретишь и ты своего принца! Подожди немного», но вслух этого не произнесла. Анютка собиралась в школу, а я мечтательно валялась на диване в прекрасном настроении. Вскоре пришел Олег, и мы на его служебной машине рванули в Голубые Ели.

Олежка всю дорогу напряженно молчал и не отвечал на вопросы. Моя уверенность тоже понемногу исчезала. И к башне мы оба подошли в сумбурном и недобром настроении.

Башня показалась мне угрюмой и темной. Мы поднялись по скрипучим ступеням, включили пульт и одновременно повернулись друг к другу.

— Куда поедем?, — спросил Олег.

— Не знаю. Тебе решать.

Он установил цифры на 2014, потом перевел на 2024. Мы взялись за руки, еще раз переглянулись и нажали на красную кнопку.

В следующее мгновение вместо полумрака башни на нас упала лавина солнечного света. На широкой смотровой площадке из белого кирпича мы стояли вдвоем, и вокруг слышался только щебет птиц, да легкий ветерок слегка шевелил мои волосы. Напряжение спало, я попыталась отпустить его руку, но он вдруг крепко ее сжал, не отводя взгляда от чего-то там, за пределами площадки. Я проследила за направлением его взгляда и осторожно посмотрела вниз. Около входа в башню стояли два автоматчика в камуфляжной форме и шлемах. Они не видели нас, но выход был закрыт.

Олег полушепотом произнес мне на ухо: «Выход есть всегда!» и набрал «2004».

Октябрь 2004г.