onemen — "Танго обречённых" часть 4

    … Такое поведение представлялось несколько странным и совершенно не вписывалось в предложенную концепцию. В следствии чего, в какой-то момент Ира даже начала сомневаться, что ночная сцена имела место в действительности, поскольку сидящие за столом Олег с Ларисой меньше всего напоминали людей, снедаемых тайной страстью. И только перехватив мимолётный, но весьма красноречивый взгляд молодой женщины, брошенный в сторону Олега, девушка с радостью и облегчением поняла, что увиденное минувшей ночью не привиделось ей во сне.

    Во взгляде Ларисы сквозил немой вопрос. Молодая женщина словно спрашивала Олега: Как же так?.. Зачем… зачем ты сделал это?..

    Всё случилось после того, как Олег, которому предстояло отвезти Ларису на машине в Москву, узнав о том, что Ире также нужно ехать в город, не мудрствуя лукаво, вызвался взять девушку с собой и доставить до нужного места. Такое, казалось бы, вполне естественное и понятное желание — действительно, зачем идти на станцию, ждать электричку, спускаться в метро и трястись в переполненном вагоне московской подземки, когда в попутной машине есть достаточно свободного места, — вряд ли могло кого-то удивить. Между тем, Лариса буквально вспыхнула после слов Олега. Похоже, присутствие в салоне автомобиля попутчиков совсем не входило в планы молодой женщины. В следствии чего на красивом лице Ларисы промелькнула тень растерянности и даже нечто, напоминающее раздражение.

    Между тем завтрак незаметно подошёл к концу. После недолгих сборов и прощаний Олег вывел со стоянки свою белую «ниву», усадил в неё девушек, и они тронулись в путь.

    Шёл одиннадцатый час утра. Жаркое летнее солнце уже успело раскалить потрескавшийся асфальт, и поэтому над серой лентой загородного шоссе стелилась призрачная дымка марева. Поездка обещала быть лёгкой и приятной. Большинство дачников приехало в свои загородные владения ещё накануне, а те, кто не приехал, только готовились отправиться в путь, поэтому машин на дороге было немного. Да и те в основном двигались во встречном направлении.    

    Дорога то неспешно тянулась вдоль зелёных колосящихся полей, то резко ныряла вниз, в глубокие заболоченные балки, по дну которых, вспыхивая на солнце искрящимся серебром, несли свои воды поросшие камышом и чахлым кустарником небольшие мелкие ручьи, то круто взмывала вверх, упираясь в бездонное синее небо. Но чаще дорога вилась в тесном коридоре подступившего вплотную к обочине векового смешанного леса. Иногда стена деревьев внезапно обрывалась, и тогда с вершины холмов можно было видеть водную гладь разбросанных вокруг озёр, в которой, словно в осколках разбитого зеркала, отражались медленно плывущие в прозрачной синеве серые кучевые облака…

    Размеренный гул мощного, форсированного двигателя напоминал заунывную песню степного кочевника. Он успокаивал и навевал сон. Но никто из путников не спал. Каждый сидел и думал о своём.

    Ира расположилась на заднем сидении, держа на коленях конспект по английскому языку. Она не спеша перелистывала страницы толстой, исписанной аккуратным почерком тетради, но не давно выученный урок занимал её мысли. Внимание девушки по-прежнему было приковано к Олегу с Ларисой. На первый взгляд в салоне мчащейся по трассе «нивы» не происходило ничего необычного, но Ира чувствовала, что между её попутчиками идёт незримый, скрытый от посторонних глаз, полный внутреннего драматизма диалог.

    Сидевшие впереди мужчина и женщина только делали вид, что ведут непринуждённую светскую беседу о культурных новостях и модных тенденциях в современной русской и мировой литературе, но в действительности каждый думал о своём. Вскоре разговор между ними и вовсе угас, словно костёр, в который перестали подбрасывать дрова. Олег сосредоточил внимание на управлении машиной, тем более, что с приближением к городу, движение по трассе заметно оживилось, Лариса — сделала вид, что увлечена открывающимся за окном пейзажем. Впрочем, время от времени молодая женщина отрывалась от созерцания роскошных кирпичных особняков со средневековыми башнями по углам и конусообразными готическими крышами, которые в последние время стали расти в Подмосковье, как грибы после дождя, и идиллической картины пасущихся на лугу коров и бросала в сторону Олега короткие, но весьма красноречивые взгляды. Она словно спрашивала сидящего рядом мужчину: «Неужели этим всё закончится... и что, ты позволишь мне уйти просто так?.. И это после всего, что произошло между нами минувшей ночью!..»

    Молодая женщина старалась выглядеть спокойной, но чем меньшее расстояние оставалось до Москвы, тем заметнее она нервничала.

    Понять молодую женщину несложно. Такое случилось с ней впервые. Умная и красивая Лариса прекрасно знала магическую силу своего неотразимого женского обаяния. Всегда и всюду, сколько себя помнила: в детском саду, в школе, в институте и позднее, уже работая в крупном московском издательстве, — она неизменно пользовалась повышенным вниманием вначале сопливых мальчишек в коротких штанишках, позже безусых юношей в школьной форме и бедных студентов в джинсе и наконец — взрослых мужчин в роскошных импортных костюмах, и уже давно привыкла управлять ими, словно послушными марионетками, с которыми можно поиграть вдоволь, получить требуемое, после чего без сожаления отправить надоевшего кавалера в чулан забвения, чтобы лишь изредка вспоминать о нём, желая потешить собственное самолюбие. Немало молодых парней и солидных мужчин дорого, в прямом и переносном смысле, заплатили за стремление обладать ею… Но в этот раз всё вышло иначе, не так, как всегда. Она сама не заметила, как угодила в искусно расставленные сети — опытный охотник, отправившись за очередным трофеем, неожиданно оказался в роли добычи. Впервые она поняла и прочувствовала на собственной коже, каково это — страстно желать другого человека и не иметь возможности повлиять на него и что-то изменить. Лишь в начале ей казалось, что всё идёт по отработанному, давно накатанному сценарию, и она полностью контролирует ситуацию и станет делать только то, что пожелает и что выгодно ей самой. Но сидящий рядом мужчина сумел как-то незаметно, в одночасье, всё переиначить — она действительно не успела ничего понять. Просто ужас какой-то! Как подобное вообще могло случиться?!. — в одно мановение ока разрушил тонкий, умело составленный план и перевернул всю её жизнь, и теперь она понятия не имела о том, как сможет жить дальше…

    Тем временем белая «нива» подъехала к Москве и молочной каплей влилась в разноцветье плотного транспортного потока, наводнившего широкие проспекты и тесные улочки гигантского мегаполиса. Прошло ещё двадцать минут, и Олег припарковал машину возле тротуара напротив дома, на который указала молодая женщина. Олег вышел первым и, отворив дверцу, помог выйти Ларисе. Они остановились перед машиной, и сквозь лобовое стекло Ира видела, как молодая женщина осторожно и немного неуверенно, то ли боясь обжечься о раскалённый металл, то ли опасаясь отморозить пальцы об арктический лёд, положила маленькую изящную ладонь на сильную мужскую руку, покоящуюся на капоте «нивы». Какое-то время они стояли неподвижно и, не отрывая взгляда, смотрели друг на друга. После чего мужчина улыбнулся, нежно погладил покорно прильнувшую к нему женщину по плечу и шепнул что-то ласковое ей на ушко. Лариса попыталась ответить мужчине такой же милой, непринуждённой улыбкой, но та вышла какой-то натянутой и сиротливой. Торопливо попрощавшись, она повернулась и, понурив голову, быстрым шагом направилась к жилому подъезду помпезного кирпичного «сталинского» дома. Вскоре её точёная фигурка на тонких стройных ножках, в светлом, затянутом на талии плаще, затерялась среди серой массы людей и зелёных деревьев, на красном, зернистом фоне полированного гранитного фасада и стеклянной витрины магазина модной женской одежды, и нервный стук «шпилек» смешался с шумом вечно спешащего куда-то и не знающего покоя города. Ира не видела лица Ларисы, с чёрной лакированной сумкой на плече пересекавшей наискосок заполненный пешеходами тротуар, но почти не сомневалась в том, что при этом в глазах молодой женщины стояли слёзы. Во всяком случае несколько идущих на встречу мужчин и женщин, совершенно разных по возрасту и социальному положению, на время отвлеклись от своих мыслей, оглянулись и проводили последнюю растерянными, удивлёнными взглядами…

    — Как вам не стыдно! — воскликнула Ира, едва Олег вернулся в машину и закрыл дверь. Увиденная сцена возмутила девушку до глубины души, и та даже не пыталась скрывать или сдерживать свои чувства.

    — Что случилось? — спросил Олег в недоумении. Его голова была занята собственными мыслями, поэтому он не сразу понял, чем вызван столь мощный эмоциональный взрыв его юной пассажирки, в голосе которой отчётливо прозвучали металлические нотки праведного гнева.

    — Ничего особенного! За исключением того, что вы вели себя как последний негодяй! — отчеканила Ира.

    Это становится интересным, — решил Олег и, развернувшись в скрипнувшем под его весом кресле, внимательно посмотрел на крестницу, словно спрашивая: «что всё это означает, милая девушка?»

    — Только не изображайте, пожалуйста, из себя невинного младенца. Мне всё известно, — продолжила милая девушка в запале. — Вы вначале соблазнили Ларису, воспользовались неопытностью и доверчивостью молодой красивой женщины, поиграли, натешились вдоволь, а теперь выкинули её, словно старую, ненужную вещь! — Сама не желая того, она вдруг заговорила словами старшего поколения семьи Ростовцевых. Словами, которые ещё недавно представлялись ей старомодными, наивными и невыносимо скучными. Чем невольно подтвердила наличие прямой, незримой связи между воспитанием предков и нравственным состоянием потомков. Впрочем, произошедшая метаморфоза — значительный, качественный шаг вперёд в манере чувствовать, мыслить и говорить: не по-детски, как раньше, а по-взрослому — серьёзно, вдумчиво и основательно, — в виду сильного волнения осталась незамеченной, мгновенно и прочно впитавшись в юные сознание, плоть и кровь, так, словно это давно стало нормой и в данную конкретную минуту не случилось ничего мало-мальски примечательного. Возможно, именно так, в один краткий миг, происходит рождение человека или возникновение целой галактики, когда на протяжении долгих месяцев или мириадов световых лет идёт незаметное накопление энергии, и достаточно маленького, ничтожного толчка, чтобы тишину ничего не подозревающего окружающего мира нарушил пронзительный крик появившегося на свет живого существа — голос новой самостоятельной личности или прозвучал чудовищной силы космический взрыв…

    — Теперь понятно, — сказал Олег, наконец догадавшись, о чём идёт речь, и немного удивлённый моральной зрелостью, прямотой и жёсткостью прозвучавшего из уст юной девушки заявления. Он ненадолго задумался, после чего всё тем же спокойным, невозмутимым голосом спросил: — а тебе не кажется, что ты вмешиваешься в чужие дела?..

    — Возможно… — не унималась девушка, в груди которой, словно в кипящем котле, продолжал клокотать не ведающий сомнений и пощады слепой юношеский максимализм. — Только это ничего не меняет. Нельзя так обращаться с людьми!.. — и неожиданно смягчившись, почти ласково: — Неужели вы не видите — что она любит вас…

    Застигнутый врасплох таким внезапным и неприкрытым вторжением в свою личную жизнь, Олег растерялся. Он понимал, что вовсе не обязан отчитываться или, более того, оправдываться перед какой-то девчонкой, которую он видит второй раз в жизни. — Первый случился много лет назад, когда молодые и трогательно заботливые родители осторожно, с опаской, как бесценное сокровище, передали ему для проведения обряда крещения одетого в детскую распашонку маленького, упитанного, розовощёкого карапуза, который уморительно болтал в воздухе короткими ножками и протягивал к нему свои крошечные ручки, и тогда она смотрела на него совсем другими глазами — большими, внимательными и полными удивления. — Здесь, вроде, и рассуждать долго не о чем — всё и так ясно, и тема эта не самая подходящая для досужих разговоров даже со взрослыми, умудрёнными жизнью людьми, не говоря уже о совсем юной и неопытной девушке — открывать душу постороннему человеку занятие глупое и в высшей степени неблагодарное, и Олег это прекрасно знал, но его вдруг, непонятно почему, потянуло на откровенность. Что для него самого стало полной неожиданностью.

    — Ладно, давай поговорим, — сказал он, не спеша и тщательно выверяя каждое слово, словно от этого зависело многое в его жизни и жизни сидящего напротив человека. — Сразу видно, что ты хороший, честный и добрый человек. Только очень молодой. Поэтому позволь дать тебе один неплохой совет: никогда не суди о незнакомых людях по первому впечатлению и не спеши делать выводы даже тогда, когда, на первый взгляд, всё представляется простым и понятным… Знаю, что ты ответишь: ты слышала всё это не раз и, при желании, сама в состоянии прочесть кому угодно нравоучительную лекцию на тему: «что такое хорошо и что такое плохо». Тем не менее, раз уж мы завели этот разговор, выслушай меня, пожалуйста, до конца. Согласись, что легче всего, внезапно столкнувшись с чем-то странным и непонятным, назвать человека дураком или негодяем. Для этого не надо ни ума, ни сердца. Для этого достаточно простого равнодушия и холодного высокомерия, которых с лихвой в каждом из нас. И насколько труднее понять другого человека. Ведь каждый человек, если только он не в пьяном угаре и не сумасшедший, прежде чем совершить тот или иной поступок, наверняка о чём-то думает и чем-то руководствуется… и на самом деле нормальные, приличные люди встречаются на свете гораздо чаще законченных подлецов и негодяев. В противном случае этой мир давно бы слетел с катушек, поскольку земля наша грешная продолжает вращаться исключительно благодаря тому, что на ней ещё остались разумные, честные, порядочные люди. Поэтому поверь мне на слово — если тебе, не смотря ни на что, достанет терпения и мудрости выслушать и понять другого человека, что сделать всегда непросто, но к чему стоит стремиться, то ты, скорее всего, уже не станешь осуждать его за поступки, которые на первый взгляд могут показаться не очень благородными… — Олег перевёл дыхание. Нелегко было говорить о таких элементарных, но, вместе с тем, чрезвычайно важных вещах с этим вчерашним ребёнком. Тем не менее он решил продолжить начатый разговор. Возможно потому, что перед ним сидела не какая-нибудь незнакомая, посторонняя девушка, а его крестница, за которую он был в ответе перед Богом и родителями и у которой впереди была целая жизнь. — Пойми, никто ни в чём не виноват. Всё случилось ровно так, как и должно было случиться. Лариса — милая, славная девушка, и для кого-то она, наверняка, станет отличной женой и матерью его детей. Но у нас с ней нет и не может быть общего будущего. И дело даже не в том, что я не питаю к ней каких-то особых, нежных чувств… Просто мы с ней совершенно разные люди и никогда не сможем понять друг друга. И по-моему, лучше сразу и откровенно признаться в этом, чем терзать друг друга глупыми, напрасными надеждами… Ну, а то, что произошло между нами — это всего лишь вспышка страсти, короткая, мимолётная встреча на пересечении дорог. Такое иногда случается между мужчиной и женщиной. Главное при этом не забывать — что в отличие от настоящего глубокого чувства, которое, подобно костру из толстых поленьев порой может заняться от одной, единственной искры, но всегда разгорается медленно и постепенно, и способно пылать долгие годы, порой целую жизнь, страсть напоминает вспышку молнии в ночи, которая может ослепить или даже убить беззащитного, неподготовленного человека, но никого не в состоянии согреть…

    Пока говорил Олег, Ира сидела неподвижно и не проронила ни единого слова. Её немного напугала собственная смелость и ещё больше неожиданная откровенность сидящего перед ней мужчины. Тем не менее, девушка решила не сдаваться.

    — Всё равно, нельзя так поступать с людьми, — негромко сказала она, уткнувшись взглядом в конспект. — Не знаю почему, но нельзя…

    — Ладно, разговор на эту тему считаю законченным, — сказал Олег, подведя итог короткой, но весьма напряжённой, эмоциональной дискуссии, в результате которой каждый, похоже, остался при своём мнении. Приняв первоначальное положение, он запустил двигатель и уверенно направил «ниву» в плотный транспортный поток. Ему ещё предстояло отвезти Иру к дому, в котором жила преподаватель английского языка.

    Похоже, девчонка так ничего и не поняла, — думал он, умело перестраиваясь из ряда в ряд. — Как много таких же молодых и красивых и совсем не молодых и вовсе не красивых женщин встречал он на своём пути. И каждая — каждая! — мечтала о сказочном принце и неземном счастье. Придуманное в детстве, подсмотренное в кино или вычитанное на страницах книг счастье влекло юных девушек, как манит парящий над знойной пустыней мираж неопытного, утомлённого дорогой путника. Оно казалось таким близким и возможным. Оно сулило райское наслаждение. Слепо доверяясь миражу, как умеют верить только женщины, они пускались в путь. Но чем дольше они шли по проторенной множеством ног дороге, тем призрачнее становилась заветная цель. Пока однажды вовсе не исчезала, оставляя нежные доверчивые сердца сгорать под испепеляющими лучами реальной, не придуманной жизни…

    Посмотрев в зеркало заднего вида, Олег увидел склонившуюся над конспектом девушку. Она показалась ему настолько юной, нежной и беззащитной, что он невольно тяжело вздохнул, подумав о том, как нелегко будет этому маленькому человечку отыскать своё счастье в безжалостном, сложном и противоречивом мире взрослых людей…

    Состоявшийся разговор произвёл на Иру сильное впечатление. Она не разобрала и половины из сказанного. То же, что поняла показалось ей банальным и скучным, как школьная таблица умножения, которую все и так знают наизусть, но тон, которым говорил Олег, ей понравился. Непонятно почему, но она вдруг прониклась доверием к сидящему за рулём мужчине. Ей по-прежнему было немного жаль Ларису, которая ни в чём не виновата и, конечно же, ни в коей мере не заслужила подобного обращения, но, вместе с тем, она подумала, что Олег, возможно, поступил правильно, и всем будет только лучше оттого, что они расстались.

    После урока английского языка Ира навестила школьную подругу, за тем отправилась гулять по Москве. Она медленно шла по тротуару мимо красочно оформленных витрин магазинов, в пёстрой толпе торопливо шагающих и ничего не замечающих вокруг себя людей и думала о том, что взрослые очень странные и почему-то, всегда и всё усложняют. Ведь на самом деле в жизни всё элементарно, и не надо ничего придумывать. Если мужчина и женщина испытывают друг к другу нежные чувства — они просто должны быть вместе…

    На дачу Ира вернулась поздним вечером. Было ещё светло, но в гостевом домике уже горел жёлтый электрический свет. Непонятно зачем, Ира свернула с дорожки, ведущей к дому, и подошла к открытому настежь окну. На этот раз Олег был в комнате один. Он сидел за письменным столом, который прошлой ночью служил ложем для охваченных страстью любовников, а теперь был тщательно прибран — ничего лишнего, и, склонившись над светящимся экраном портативного компьютера, легко порхал пальцами по клавиатуре. Он был настолько поглощен своим занятием, что не заметил появления девушки. Иру трудно было назвать сентиментальным человеком, но сейчас, глядя на серьёзное, сосредоточенное лицо Олега, она вдруг испытала странный прилив нежности к этому почти незнакомому мужчине и подумала, что её столько лет пропадавший непонятно где и неожиданно обретённый вновь крёстный отец, всё-таки, «классный мужик»…

Глава 4

    На Факультет журналистики Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова Олег поступил вскоре после окончания средней школы. Молодому человеку, не обремененному богатыми и влиятельными родственниками, совершить подобное было совсем не просто. Впрочем, Олег всегда хорошо учился, несмотря на то, что не стал золотым или серебряным медалистом, как такие же способные, но более прилежные и честолюбивые одноклассники, и поэтому относительно легко, без особых проблем со здоровьем и душевных потрясений, принимая во внимание физическое и психическое состояние некоторых абитуриентов, которым приходилось вызывать врачей и «скорую помощь» непосредственно в аудиторию или к информационному стенду с фамилиями и оценками за выполненное задание, сдал вступительные экзамены и, благополучно пройдя сквозь безжалостное горнило чудовищного конкурса, был зачислен в студенты главного вуза страны.        

Вместе с тем Олегу совсем не обязательно было всерьёз рисковать собственным будущим и поступать в университет на общих основаниях. И вездесущие денежные знаки, в виде взятки аккуратно вложенные в пухлый почтовый конверт и незаметно перекочевавшие из одного кармана в другой, или пресловутые связи, когда ректору или председателю приёмной комиссии звонило знакомое или незнакомое, но непременно очень важное и уважаемое лицо, после чего судьба опекаемого абитуриента была практически предрешена, тут были ни при чём. В случае с Олегом всё было по-другому. Просто к этому времени он уже был «Кандидатом в мастера спорта СССР» по боксу. Поэтому нет ничего удивительного в том, что его анкета, где об этом факте упоминалось вскользь, без какого-либо тайного умысла, привлекла к себе внимание молоденькой и, как оказалось, относящейся с большой ответственностью к своим профессиональным обязанностям девушки-секретаря из приёмной комиссии. Бдительная девушка ничего не сказала Олегу, но после того, как тот встал, попрощался и ушёл, и освободившееся место за столом занял очередной абитуриент, с помощью канцелярской скрепки прикрепила к анкете клочок бумаги с надписью «спорт» и согласно полученной ранее инструкции отложила его документы в сторону от основной стопки.

    Впрочем, возможно, всё было совсем не так, и прежде внимание миловидной девушки-секретаря привлёк красивый, статный, мускулистый парень в «фирменных» тёмно-синих джинсах — которые в то время были большой редкостью и приобрести которые можно было либо за границей, что и сделали родители Олега в очередной командировке, либо за очень большие деньги с рук у спекулянтов, — и приталенной клетчатой рубашке с коротким рукавом, расстёгнутой так, что можно было видеть крепкую загорелую грудь, сдававший документы в приёмную комиссию. И только поэтому она, руководствуясь не столько служебным рвением, сколько повинуясь внезапному душевному порыву, что стало для неё самой полной неожиданностью — ведь таких или похожих молодых людей она встречала каждый день и в университете, и на улице, да и её Костик — ох, уж этот Костик — был ничем не хуже. Или всё–таки… нет! нет!.. об этом лучше не думать… — с особым пристрастием прочла заполненную размашистым мужским почерком анкету.        

    Так или иначе, Олега нашли и пригласили на «собеседование». — Крутояров Олег Романович — кандидат в мастера спорта… всё верно? — вежливо уточнил приятный женский голос в телефонной трубке. После чего последовало приглашение прийти на следующий день к пятнадцати часам в Главный корпус МГУ, что на Ленинских горах.

   В назначенное время, в просторном светлом кабинете с высокими белыми потолками, богато украшенными гипсовой лепниной, со стенами, оклеенными небесно-голубыми финскими обоями и увешанными дипломами в деревянных рамках, и с огромными полированными шкафами, на полках которых, поблескивая из-за стекла золотом, серебром и эмалью, теснились многочисленные спортивные кубки, он встретился с двумя мужчинами в дорогих заграничных костюмах.    

    Если вы полагаете, что представители спортивного руководства МГУ начали разговор с молодым парнем, немного смущённым неожиданным вниманием к своей скромной персоне со стороны солидных мужчин в роскошных белых сорочках, широких полосатых галстуках и модных костюмах «с отливом», — откуда они только берут такие шикарные вещи? — со скрытой завистью человека, знающего толк в одежде, подумал Олег, пожимая протянутые руки. — такие стильные шмотки, пожалуй, у фарцовщиков с «Тверской» не достать, — с повествования о давних традициях и спортивных достижениях студентов и выпускников университета, то глубоко ошибаетесь. Внешность людей зачастую бывает обманчивой. Порой кажется, перед тобой образованный, интеллигентный, приятный в общении человек. Но стоит последнему начать говорить и первое впечатление исчезает без следа, подобно дымке предрассветного тумана, и остаётся лишь гнетущее чувство разочарования. И это был как раз тот случай, когда за нарядным фасадом богатого старинного особняка скрывались убожество и нищета коммунальных квартир.

    Самоуверенные до наглости и циничные до мозга костей люди, в действительности не имеющие к спорту никакого отношения, кроме престижной и весьма выгодной, с точки зрения отсутствия конкретной работы и наличия частых загранкомандировок, должности, которую они занимали исключительно благодаря покровительству высокопоставленных родственников, ни секунды не сомневались в том, что молодой парень потеряет от радости дар речи, как только они озвучат своё предложение. Поэтому едва поздоровавшись и удостоверившись в точности указанных в анкете данных, они сразу, без обиняков предложили Олегу помощь при поступлении в университет. «Конечно, мы не сомневаемся в том, что вы и без нас в состоянии успешно сдать вступительные экзамены, — стараясь соблюсти приличия, попеременно, словно перебрасываясь мячом, говорили собеседники Олегу. — Но вы сами прекрасно понимаете, что экзамены — это всегда лотерея. Поэтому мы готовы оказать вам реальную помощь при поступлении. Естественно, на определённых условиях…» Взамен мужчины потребовали от Олега сущую ерунду — согласие последнего перейти в подконтрольное им спортивное общество. Что выглядело совершенно естественно и полностью соответствовало логике предстоящей сделки.

    Подобное, прямо скажем, чрезвычайно заманчивое предложение спортивные чиновники делали довольно редко и далеко не каждому — гораздо чаще им самим приходилось обиваться от назойливых молодых людей с сомнительными спортивными достижениями и стремящимися заручиться поддержкой влиятельных покровителей, — и ещё не было случая, чтобы кто-то отказался от собственного счастья. Поэтому нетрудно представить, как вытянулись от удивления гладко выбритые и смазанные дорогим импортным лосьоном лица мужчин, вальяжно развалившихся в массивных кожаных креслах, когда на прозвучавшее предложение Олег ответил вежливым отказом…

Продолжение следует. Поверьте, всё интересное впереди.

Никита Вашек