Ориентировка была предельно простой и не давала никакой зацепки для успеха. Пояснялся выезд на родину гарантийного инженера, сдававшего оборудование для одного из цехов оборонного предприятия в городе N. Инженеру было около тридцати, русский знает, последние полгода провёл на монтаже оборудования в цехе, куда его привозили на легковой машине, и территория завода ему была неизвестно. С ним всегда было два сопровож-давших его сотрудника. Проживал он в городской гостинице, активно посещал театры, смотрел кинофильмы и даже любил ходить в городскую баню. Два года его жизни были неизвестны (по данным агентуры в стране инженера). То, что он разведчик, авторы ориентировки не сомневались. Но какого рода он “везёт” информацию эти авторы не знали и судя по нескольким неудачным попыткам осмотреть содержимое двух чемоданов в последние сутки в поезде из красных вагонов, предстоял большой нагоняй кому-то очень ответственному , как можно было понять по лицу начальника КПП, зачитавшего данную ориентировку группе оформления пассажирского теплохода до Иокогамы.
Перед выездом группы подполковник просто сказал мне, что проверять документы и присутствовать на досмотре багажа буду я. Вопросов у меня не было, так как это фактически был приказ, а за два года службы контролером на КПП опыт уже накопился.
Мы зашли в морвокзал за десять минут до прибытия первых автобусов с пассажирами с вокзала, расположились за стойками и приготовили всё, что нужно для оформления документов.
Прошло два часа и все пассажиры кроме одного прошли на теплоход с гордым названием “Байкал”. Их проверили и досмотрели мы и таможен-ники , все остальные службы и наступили последние полчаса до отхода.
Он не торопился, хотя ему несколько раз предлагали пройти к стойке, сидел и тянул из стакана газировку. Потом решился и волоча свои чемоданы с сумкой на шее приблизился к стойке. Процедура отработана до мелочей: просьба предъявить паспорт на русском и английском. Сомнений в подлинности документов не было, но всё нужно соблюсти: заполняю формуляр, смотрю в лицо, он с улыбкой снимает очки и придвигается.
Изымаю остатки нашего голубого визового вкладыша, возвращаю паспорт, ставлю печать выезда.
Японец тащит не торопясь багаж в досмотровый зал, и я иду за ним, собрав всё со стола в свой контролерский портфель.
В зале работает самый старый таможенник Петрушин с изумительными способностями определять в каком месте, что не надо лежит.
Я смотрю на содержимое чемоданов и мне прежде всего бросаются в глаза пять толстых конторских книг. Дневники на русском, предложение смотреть читать и тратить время. Кнопка под стойкой и появляется мой годок Боря. Он забирает дневники и уносит их в свою комнатенку, оборудованную в этом же зале. У него прекрасная фототехника и на скорости он начинает свою работу.
Петрушин уже всё закончил, а полный досмотр делать запрещено. Я начинаю изображать тупого солдата и опять прошу паспорт. Рассматриваю и кладу на стойку, затем прошу записную книжку и рассматриваю страницы очень внимательно, кладу рядом с паспортом и прошу бумажник, рассматриваю содержимое. В зале появляется пятый помощник и начинает орать в полном смысле слова, но до отхода ещё четверть часа и я позволяю японцу всё собрать в карманы пальто и потом снова — гив ми ё пасис плиз. Тут уже и Петрушин стал отворачиваться с тоской в глазах а пассажирский помощник уже сочувствует последнему пассажиру на берегу. А я смотрю тупо на страницы паспорта, записной книжки ( хотя шесть телефонных номеров я уже запомнил). Всё снова разложено передо мной, и вдруг я вижу, что у моего визави пошёл пот из под висков, пот крупный и липкий. Я вижу как он хватает первой записную книжку и озаряюсь догадкой. Самое ценное это паспорт, а он за книжку схватился! Прошу книжку и японец бледнеет. Снимаю суперобложку и под корочками вижу два листочка папиросной бумаги. Скотчем наклеены кусочки человеческих волос, надписи на японском и цифры. Я знаю, что это такое, мне это рассказал за полгода до службы доцент Василий Алексеевич Пакулов. Волос это трубка, наполнен рыхлым белым веществом, окрашенным пигментом. Вещество притягивает в себя воду из воздуха и химические соединения. А скотч изолирует всё и превращает всё в условную банку с консервами. Я молча мну бумажки и кидаю в мусорный ящик со своей стороны с деланным безразличием. Слышу что-то знакомое в бормотании пятого помощника. Похоже на что-то о матери. Помощник хватает чемоданы японца и они бегут на судно, которое ушло во время. Всё, что сделал я у нас не обсуждалось. Всё забрали “соседи”.
Через пять лет, работая преподавателем института, я нашел в техническом журнале информацию о югославском патенте получения информации о химическом составе воздуха путём получения спектрограммы в процессе сжигания кусочка волоса с помощью лазерного луча. Похоже, что я вышел на новый способ получения врагами информации о закрытом секретном заводе. Легко снять волос с человека в магазине, в кино, в библиотеке и бане, когда люди общаясь, называют номер своего цеха. Главное, доставить волос до лаборатории.
Как не удивительно, но преподаватель анатомии Пакулов воевал с японцами в год моего рождения и этот случай больше его заслуга, чем моя.
: ну и? обучишь и домой? или ты в контракт остаешься?
Все сообщения мини-чата
Регистрация
Забыли свой пароль?
